Я стала сестрой злодея

ГЛАВА VI

Три дня спустя я, мучаясь от бессонницы, лежала и смотрела, как колышется на легком сквозняке тончайший персиковый балдахин. Разумеется, восьмилетние дети не должны страдать от бессонницы. Возможно, проблема была в том, что мне - девятнадцать, а в этом маленьком восьмилетнем теле я вынуждена решать совсем не детские проблемы.

Слуги за последние три дня были у меня уже в печенках.

Я, честно говоря, задолбалась воровать с кухни еду, чтобы мой живот не бурчал на весь дом. И меня вконец достало, что после каждой такой вылазки мне приходилось убегать от разгневанного повара или обиженной горничной. Они настолько обнаглели, что стали считать меня какой-то крысой, которая в тайне от всех таскает еду, а вместе с этим разносит заразу.

В связи с чем, у меня возникал закономерный вопрос, ответ на который я, наверное, даже боялась узнать: «Значило ли это, что Азалия за восемь недолгих лет своей жизни питалась только помоями?».

От этого на душе почему-то становилось очень тоскливо, а под ребрами зажигался огонёчек злости и желания отомстить. Насколько отбитыми нужно быть, чтобы кормить свою маленькую госпожу пищей, которую даже бродячему псу не кинешь?

Что самое ужасное, ранее раздобытые книги я прочитала. И конечно же там было несколько поистине прекрасных пунктов вроде: «Ребенок аристократа, родившийся вне брака, наследует все привилегии высшего сословия в том случае, если он был признан отцом».

Замечательно написано. Собственно говоря, я читала весь этот огромный талмуд только для того, чтобы найти эти строчки. Азалии повезло, она была официальной дочерью Териса, а значит идеально попадала под это правило.

Вот только предъяви я эту бумажку лее Ганно, и она ей подотрется и не поморщится. Эта коза уже настолько разжирела на воровстве, что ни за что свое не отпустит. Одного закона мне было мало. Нужна была сила, желательно, физическая - а вот этого у меня не было.

Проблема в том, что в теле ребенка я была сильно слабее слуг.

Я буквально чувствовала, что у этой ситуации было какое-то простое и изящное решение. Вот только все никак не могла до него додуматься. Пазлы не складывались, какого-то кусочка не хватало.

Вдруг послышался скрип открываемой двери, прервавшей поток моих нерадостных мыслей. По моему телу тут же разогналась кровь, и я резко приподнялась на локтях, вглядываясь в еле видимые очертания предметов темноте.

— Кто здесь? — задала я самый глупый вопрос из возможных.

Да, я знаю.

Я смотрела все эти фильмы ужасов, где героиня всегда задаёт такой вопрос, а потом первой оказывается съеденной. И я понимала, что если мой ночной гость хотел бы представиться, он бы уже это сделал, а поскольку - молчал, то и спрашивать: «Кто здесь?» не имело смысла. Мне все это было прекрасно известно.

Просто тишина давила и заставляла сердце часто-часто биться от страха. Мысли про фильмы ужасов и съеденных героинь тоже не помогали.

Слюна во рту стала вязкой, и я, с трудом сглотнув её, откинула одеяло и села.

Луна за окном вышла из-за облаков, и её свет проник сквозь огромные окна. В голубоватом сиянии я смогла разглядеть очертания мебели, и с сердцем, колотящемся в самом горле, и дрожащими коленками я устремила взор к двери.

К своему огромному облегчению я не увидела там ничего, а самое главное – никого. Однако я не могла игнорировать тот факт, что дверь все же кто-то открыл.

Честно говоря, со мной вот уже три дня происходили всякие странные вещи, разумеется не считая того, что я переродилась в книге. Скорее, я про то, что соль на кухне, которая нужна была мне для супа и которая без мятежно стояла себе на верхней полке, вдруг оказывалась на столешнице рядом со мной, стоило лишь мне отвернуться. Или, например, пирожок, который повар готовил для горничной, чье сердце он пытался завоевать, вдруг внезапно перемещался со стола ближе к проходу.

Происходи со мной такое в реальном мире, и я бы уже давно сидела в очереди на прием к психиатру. Но поскольку я была в магическом мире, то успокаивала себя тем, что вроде бы эта неведомая сила мне не вредила, а наоборот - скорее помогала.

И если открывшиеся дверь была её проделкой, то стоило проверить, что же она хотела мне показать.

— Ох, сказочные твари, что же вам по ночам-то не спится? — спросила я всё ещё немного дрожащим голосом, слезая с постели, и на цыпочках подбежала к двери.

Я открыла дверь шире, аккуратно выглянула в коридор, осмотрелась, но никого не увидела, а потому уже хотела было вернуться в комнату, но вдруг до меня донёсся тихий звук шагов. Кто-то спускался по лестнице.

Не знаю почему, но я посчитала критично важным проследить за этим человеком. Надеюсь, это не повар, который отправился на свидание с горничной. Получилось бы довольно щекотливая ситуация.

Я тихонечко выскользнула в коридор и, крадясь, по стеночке пошла к лестнице. Притаившись, у небольшого балкончика, я осторожно перегнулась через перила и посмотрела вниз, пытаясь разглядеть этого таинственного человека, и к своей неописуемой радости смогла увидеть темную макушку и стройную фигуру Ридриха.

Ага! Не повар! Это очень хорошо.

Всегда полезно знать больше о своем заклятом враге - а за последние три дня брат докатился именно до этого статуса.

Почему? Ну, во-первых, я все еще была зла на него из-за той ситуации со школой. А во-вторых, у меня уже скоро рот треснет от постоянной улыбки, которую я надевала на лицо, стоило мне увидеть Ридриха, а ему хоть бы хны!

«Отстань, надоела, раздражаешь, прочь», — вот что мне приходилось выслушивать в ответ на мою милоту! Ужас! Поэтому пока не исправится, будет числиться во врагах!

И вот так, осторожно наступая на каждую ступеньку, чтобы не издавать лишнего шума, я отправилась вслед за своим ворогом.

Довольно скоро он миновал главную лестницу. Благо после неё была небольшая арка лишь, лишь после которой шёл длинный коридор. Именно за этой аркой я и спряталась, следя за тем, в какую дверь свернёт Ридрих. И он очень облегчил мне задачу, когда просто дошел до конца коридора и повернул направо.

С играющим в крови адреналином, я едва ли не вприпрыжку побежала за ним, радуясь тому, что ковёр на полу приглушал звук моих шагов. Внутри бурлило такое приятное ощущение, словно мне вот-вот должна была открыться какая-то спрятанная за семью печатями тайна. И от этого в груди всё вибрировало.

Выглянув из-за угла, как раз успела заметить как Ридрих хватается за подсвечник на стене и опускает его вниз. Раздался звук работающего механизма, а потом стена перед братом отъехала в сторону, открывая проход.

Вот это мне повезло! В книге даже ни разу не упоминалось о том, что поместье эрцгерцога было место для тайных ходов.

Немного выждав для верности, я добралась до нужного подсвечника, правда, чтобы ухватиться за него мне пришлось подпрыгнуть – и не один раз. Но дело было сделано, и вот механизм снова пришел в движение, стена стала медленно отъезжать, и я увидела бегущую вниз лестницу, которую освещал лишь одиноко стоящий в подставке факел.

Тут, наконец, глотая «Валидол», поднял голову разум. Правый глаз бедолаги дёргался от нервов, но помочь ему мне было нечем. А вот ему было, что мне сказать.

«А точно ли нам туда нужно идти? — жалобно спросил он меня. — Может, не надо?»

Может, конечно, и не надо. Но сведения о Ридрихе сами себя не узнают. А мне с этим товарищем ещё, как минимум, лет десять жить, пока родной отец не вернётся из своего странствования и не хватится, что кажется о чем-то забыл.

Поэтому решительно выдохнув, я смела шагнула вперёд, и стена за мной задвинулась. Пути назад не было. Мурашки побежали по коже, и я сглотнула.

Ну, вперёд!

***

Разум не зря зовётся разумом. Пожалуй, его всё-таки стоило послушать.

Именно такие мысли крутились в моей голове, пока я спускалась вниз по, кажется, бесконечной лестнице. Чем дольше я шла, тем холоднее мне становилось. Голые ступни уже практически заледенели. В нос забивался запах сырости и земли, и я уже стала опасаться, не вела ли эта дорога какому-нибудь персональному кладбищу Ридриха.

Нет, а что? У злодеев свои заморочки, кто-то бабочек коллекционирует, а кто-то трупы врагов – тут уж кому что дано.

Наконец, передо мной показалось железная дверь. Я попыталась её толкнуть, но не тут-то было. Она не поддавалась.

Но эта мадам просто еще не знала с кем связалась. У меня другого выхода не было, мне дорога была только вперед.

Во-первых, спускалась я целую вечность, а подняться и вовсе не смогу - просто выплюну свои лёгкие где-то на середине. А во-вторых, я зря что ли проделала весь этот путь? Поэтому нет уж, дорогая, сдаться в этой борьбе придётся именно тебе.

С таким боевым настроем я наваливалась на дверь и толкала её, пока не услышала долгожданный металлический скрип, и поднатужившись ещё немного, наконец, открыла её. Вот только моя награда была довольно своеобразной…

Стоило мне попасть в новое помещение, как меня тут же настиг леденящий душу человеческий крик. Я вся покрылось мурашками, и с огромными, вытаращенными глазами огляделась.

Мне понадобились какие-то секунды, чтобы понять, где я оказалась. Тёмный пол, выложенный крупными плитами, отсыревшая, покрытая мхом каменная кладка на стене, и решетки, за которыми сидели люди. И не просто люди, а преступники…

Завидев меня, они кинулись к прутьям клеток, стали просовывать через них руки, улюлюкать и говорить то, что явно не должна была слышать восьмилетняя девочка. Их лица были обезображены шрамами и язвами, они высовывали языки, кривлялись и пугали. Мгновенно тишина темницы заполнилась мерзкими звуками и выкриками.

Я попятилась, переводя взгляд с одного лица на другое и еле успевая уворачиваться в узком коридорчике от их цепких лапищ.

Сердце стучало в груди, как сумасшедшее. Какой черт меня вообще сюда понес?!

Внезапно я наткнулась на кого-то спиной и чуть не подскочила от неожиданности.

— А ты довольно приставучая, — услышала я голос Ридриха и вся похолодела.

С растекающимся под ребрами ужасом, я медленно развернулась, заикаясь, пробормотала:

— Б-братик…

Юноша стоял в полутьме, скрестив руки на груди и безразлично наблюдая за устроенным мной хаосом. И под его мрачным взглядом мужчины тут же присмирели, замолчали, будто кто-то выключил у них звук, и поспешили убраться от прутьев подальше.

Убедившись, что все утихомирились, Ридрих молча развернулся и пошел вглубь темницы, откуда донесся новый душераздирающий крик. Мурашки забегали по мне стадом, но оставаться здесь одной было явно опаснее, чем пойти за юношей, поэтому крикнув: «Братик, подожди!», я кинулась за ним.

— Что это за место? — спросила я, стараясь держаться ближе к Ридриху и оглядываясь по сторонам.

Я то и дело встречалась с горящими взглядами мужчин, от которых на душе становилось противно.

Но юноша, понятное дело, мне не ответил. А вскоре нужда спрашивать отпала сама собой.

Мы подошли к одной из клеток, и увиденная мной картина заставила все в животе перевернуться, а тошноту подступить к горлу.

О, Боги всевышние…

Один из заключенных был подвешен в воздухе в странной, ломаной позе, его руки и ноги трепыхались, а Малькут, вонзив когтистую лапу в грудь мужчины, кормился черной эссенцией, которая лентой тянулась изо рта преступника.

Мама, роди меня обратно… Демон высасывал человека, как сок из трубочки!

Причем буквально, потому что прямо на наших глазах, мужчины словно иссыхал. И вот через пару мгновений его скелет с болтающейся на костях одежде с грохотом рухнул на пол, а Малькут облизнулся.

Боясь, что меня вырвет, я прижала ладонь ко рту и невольно сделала шаг назад.

Елки-черт-вас-побери-палки! Это было то самое место - кормушка.

Как же я сразу не сообразила?!

— Страшно? — безразлично спросил Ридрих, наблюдая за своим демоном.

До жути!

Честно говоря, хотелось завопить во все горло и убежать с криками на другой конец света! Хватит с меня этих нервных потрясений!

Ладно… Ладно. Так.

Что, я ужастиков что ли не смотрела? Смотрела.

Я смогу. Смогу.

Мысленно встав на колени перед своим желудком, я от всего сердца попросила его удержать все съеденное на ужин в себе, а потом отняла руку от лица и шагнула к Ридриху.

— В-вы с Мальбутом просто очищаете мир от плохих людей, — зажмурившись, протараторила я на выдохе. — Это преступники, которые заслуживают самой страшной смерти. Тем более, братик здесь. Мне не может быть страшно.

Тут же, словно испытывая, ко мне развернулся Малькут, и я всей душой ощутила, его темную и мрачную ауру. Он был олицетворением агонии и мук.

Жуть-то какая!

Спокойно. Все хорошо. Это просто уровень в игре с виртуальный реальностью. Да, точно! Просто игра, это не по-настоящему, все в порядке… Все хорошо, у меня всегда есть кнопка автосохранения и выхода… Ха-х…

«Продолжай утешать себя этим!» — истерично завопил мозг, и я тут же дала ему подзатыльник.

Тихо, не до тебя! Потом будем биться в истерике вместе, когда выйдем отсюда.

— Тогда выбери следующего, — неожиданно сказал Ридрих, и моя челюсть отвисла.

Чего?!

Я моргнула и во все глаза уставила на брата, который молча смотрел на меня, выжидающе приподняв бровь. Он серьезно?! Вот, прям серьезно?! Хочет попросить свою милую восьмилетнюю сестренку выбрать, какого преступника убить следующим?

У него там хоть какие-то представления о морали имеются?!

Нет, конечно, я помню, как все это дело объяснялось в книге.

Род Абенаж служил империи, демоны служили роду Абенаж, то есть демоны служили, по сути, империи. А им в свою очередь нужны были жертвоприношения. И так уж удачно получилось, что в стране были убийцы, насильники, работорговцы, которые причиняли вред остальным жителям. Несложно догадаться, какое им нашлось применение.

Жестоко, конечно, но… Та же самая империя теряла намного меньше рыцарей в войнах за территории, потому что один демон работал, как маленькая армия, а его к тому же и убить было нельзя. Поэтому намного выгоднее было откармливать демонов, чем жертвовать здоровыми мужчинами на войне.

И тем не менее… Я к этому прикладывать свою лапку не хотела. Но и промолчать не могла!

Сглотнув, я огляделась, и вдруг меня озарило неожиданной идеей.

— Я выбираю лею Ганно.

Бровь Ридриха дернулась.

— Отправишь ее на смерть? — спросил он, словно проверяя меня.

— Она посмела ударить меня, а еще кормит отвратительной едой и ворует у меня деньги, — я сложила руки на груди. — И из-за нее братик отказывается есть мое печенье. Поэтому я выбираю ее. Ты ведь не сказал, что это должен быть кто-то из темницы.

Юноша отвернулся, но я успела заметить, что он усмехнулся.

Да… Видимо, у нас с ним разные представления о милоте… Ох, уже эти злодеи…

— Демон не может кормиться тем, у кого нет метки. Поэтому сначала ты должна заставить ее оказаться здесь. И тогда мой демон сможет сожрать ее, — добил меня Ридрих.

Я подавила внутренний вопль. По-твоему, это то, что ты должен говорить восьмилетнему ребенку?!

Про то, что Малькут может съесть только помеченных преступников, я знала, собственно, именно поэтому и упомянула лею Ганно. В конце концов, женщину, какой бы козой она не была, я убивать не хотела. Вышвырнуть с позором, чтобы она потом больше никуда не смогла устроиться - да. Но не убивать.

Но какие он вообще цели ставит сестре? Добейся того, чтобы твоя няня оказалась за решеткой, и мы сможем ее убить - бу-га-га.

— Поняла, братик, — решительно кивнула я. — Я постараюсь.

Да, ни в жизнь!

После этого Ридрих потерял ко мне всякий интерес и указал на нового заключенного, а Малькут, облизываясь и чуть ли не капая голодной слюной, поспешил насладиться своим новым деликатесом.

Я смотрела в одну точку, стараясь не вздрагивать, когда человек начинал вопить.

Это преступники. Они делали с такими маленькими девочками, как Азалия, ужасные вещи. И подобная смерть - это еще легкая участь для них.

К тому моменту, как все прекратилось, у меня на голове появилось пара седых волосов, но я почти поверила в свою жестокую мантру. Почти.

Насытившись, Малькут начал становиться прозрачным, а потом темным дымком скользнул за спину к Ридриху и там видимо, и остался. А сам юноша молча развернулся и пошел к выходу.

— Братик, постой! — тут же воскликнула я и на дрожащих ногах бросилась за ним.

Казалось бы, этот кошмар уже почти закончился. Знакомая металическая дверь уже мелькала перед глазами, как вдруг меня резко дернули за руку, я больно впечаталась в прутья спиной, а к моей шее прижали что-то острое.

Я замерла, а сердце от испуга рвануло к горлу.

— Не рыпайся! — рыкнули прокуренным низким голосом позади меня. — Эй! Либо ты меня выпускаешь, либо можешь попрощаться со своей сестричкой!

Мои глаза стали просто квадратными, и очень не кстати я вспомнила, как брат практически вышвырнул меня из кареты перед школой. Какова вероятность, что в этот раз он меня спасет? Ноль, да ноль - вот какая.

Мамочка родная, я не хочу умирать!

В глупой надежде я нашла взглядом спину Ридриха, но тот даже бровью не повел, а продолжил идти к двери.

Стой! Не уходи!

— Б-братик… — пролепетала я в отчаянии.

— Молчи, сука! — рявкнул преступник, и я вскрикнула, почувствовав вспышку боли на нежной коже шеи.

Он поранил меня!

Страх неприятными волнами растекся по коже, и я зажмурила глаза. Неужели я так и умру? Сердце колотилось где-то в горле, а в груди все сжималось.

— Убожество, — бесцветно произнес Ридрих.

Во мне всю рухнуло. До боли зажмурившись, я уже окончательно попрощалась со своей жизнью, как вдруг услышала позади странный булькающий звук, а следом почувствовала, как захват на моей шее ослабевает.

Тут же колени подогнулись, и я рухнула на пол, цепляясь пальцами за грязный пол.

Жива!

— Вставай, чего расселась?

Очень медленно я подняла взгляд на Ридриха и увидела, как Малькут темным дымком возвращается к нему за спину. Так он… Приказала демону спасти меня? Ридрих? Что это такое?

Я моргнула. Один раз, другой, вглядываясь в красивое лицо юноши. И почувствовала, как мои глаза зажгло, а в переносице закололо.

О, нет!

Я тут же опустила голову. Нет, нет, нет! Слезки, миленькие, я понимаю, что все это было очень волнительно, но давайте мы поплачем потом в комнате, а? Вместе с истерящим мозгом? Давайте? Посидим между нами девочками…

Но я видимо настолько достала свой организм пустыми обещаниями, что он окончательно отказался слушать меня. В груди стало тесно, я всхлипнула и тут же прикусила до боли губу, стремясь удержать все в себе.

Надо собраться, иначе Ридрих меня точно тут бросит на потеху всем этим уродам…

Однако чем больше я пыталась себя сдержать, тем хуже выходило. Меня затрясло, а слезы хлынули настоящим водопадом.

Это фиаско… На душе стало еще горше, и я всхлипнула уже в полный голос.

Что теперь будет-то?!

В любое мгновение я ожидала услышать звук захлопываемой металлической двери, но вместо этого до меня донесся тяжелый вздох, а затем меня вдруг подняли на руки.

Неожидавшая такого от слова «абсолютно», я изо всех сил стиснула губы, чтобы не разрыдаться, и подняла заплаканные глаза на безразличное лицо Ридриха.

В голове крутилась только одна мысль: «Почему?».

Он стрельнул в меня взглядом и раздраженно произнес:

— Ты такая уродина, когда плачешь.

Но тем не менее, юноша перехватил меня поудобнее, а потом со мной на руках вышел из темницы. Я сглотнула огромный, царапающийся ком в горле и, опустив голову, всхлипнула, а в сердце поселилось какое-то теплое и незнакомое мне чувство.

Видимо «братик» все же не так безнадежен, как мне казалось.