Я стала сестрой злодея

ГЛАВА V

В кабинете нас было четверо: директор, я, Юлина и ее мать, которая прибежала по первому зову, когда услышала, что на дочку было совершено покушение.

Директор с первого взгляда показался мне довольно приятным дяденькой - среднего возраста, не очень высокий, с залысиной на голове и бородой. Взгляд у него был располагающий к себе. Мне показалось, что такой человек, как он, рубить с плеча не будет и сначала взвесит все «за» и «против». Но ключевое слово здесь «показалось».

— Сейра Азалия опозорила мою дочь! Обесчестила ее! Она должна понести ответственность! — распиналась сейра Мама-Юлины.

Я на это лишь вскинула брови. Звучало так, будто я ее невинности лишила, в самом деле! А теперь должна за такой огрех на ней жениться… Ох, уж эти формулировочки.

Девочка же спрятала заплаканное лицо в подоле матери, всем своим видом изображая оскорбленную добродетель. Будто это не она ухмылялась мне по пути в кабинет, как сущий дьяволенок.

— Сейра Азалия, в стенах нашей школы запрещены любые издевательства, а тем более с применением темных сил, — строго проговорил директор, переводя на меня взгляд.

Я аж слюной от возмущения подавилась!

— Извините? — переспросила я. — Вы это мне говорите? Если в вашей школе запрещены издевательства, то вам стоит поговорить с сейрой Юлиной и ее друзьями. Стоило мне только приехать, как они тут же накинулись на меня с оскорблениями.

Я тут же получила яростный взгляд от девочки, но когда она подняла лицо к матери, в ее глазах была все грусть и скорбь мира.

— Матушка, это не правда! Сейра Азалия наговаривает на меня. Мы лишь подошли поздороваться, а она обозвала нас плохими словами.

— Я знаю, Юлина, ты никогда бы не стала вести себя так недостойно, — ласково ответила женщина, погладив дочь по щеке, и мне достался неприязненный взгляд уже от нее. — Сейр Гасс, такое поведение недопустимо, — обратилась она к директору. — Мало того, что сейра Азалия унизила и испугала мою дочь, но она еще и наговаривает на нее. Я требую ее исключения.

Моя челюсть в который уже раз за сегодня отлетела ко всем чертям. Чего?!

— Я против, сейр Гасс, — ответила я, скрещивая руки на груди, и посмотрела прямо в глаза женщины, такие же карие, как и у ее дочери. — Вы сейчас совершенно безосновательно, не имея никаких доказательств, обвиняете меня в том, чего я не совершала. В таком случае, я буду вынуждена обратиться за протекцией к отцу или брату. Вы действительно готовы иметь дело с эрцгерцогом или юным наследником?

Разумеется, последнее я сказала исключительно красивого словца ради. Спасение утопающих было делом рук самих утопающих - так было принято в семье Абенаж. Так что, если Терис или Ридрих увидят, как я тут барахтаюсь в воде, они в лучшем случае пройдут мимо, а в худшем еще и огреют чем-нибудь сверху - ну, что б повеселее стало.

Обратись я к ним за помощью, получила бы только лещей, но никто ведь мне не мешал использовать их имена, правда же?

Однако директор к моему ужасу произнес:

— Не волнуйтесь, сейра Азалия. Я уже уведомил о произошедшем вашего брата.

Меня кинуло в холодный пот, и я, расширив глаза, повернулась к мужчине, внезапно замечая крошки на его бороде.

— Вы… Что сделали, простите? — севшим голосом уточнила я.

Это катастрофа!

Все это время Ридрих терпел Азалию, потому что та особо проблем не доставляла. Но если он решит, что я ему слишком досаждаю и отвлекаю от важных дел, то неровен час и… Я побледнела.

Не говоря уже о том, что его отношение ко мне может съехать в окончательный минус!

— Вызвал вашего брата. Разумеется, я не могу принять решение о вашем исключении прямо сейчас. Будет собран дисциплинарный комитет, на котором мы выслушаем обвинения и вашу защиту и примем решение, — ответил мне мужчина.

Вызвал? Я побледнела еще больше.

Директор… Какой-то там сейр в третьем поколении, практически - хрен из-за бугра, вызвал в школу Ридриха? Да еще и говорил об этом так просто…

О, мамочка родная…

А ведь точно! Я вдруг вспомнила, что Ридрих стал наращивать свой авторитет уже после того, как победил отца, а до этого момента вел себя вполне тихо. Именно поэтому директор обратился к нему, а не к Терису - вероятно, думал, что с Ридрихом проблем будет меньше и на него легко можно будет повлиять. Но это было все равно, что дергать спящего тигра за усы!

К черту все!

— Не надо, — выпалила я. — Не надо отвлекать брата от его дел. Если ситуацию никак не исправить, то я согласна на исключе…

Но Боженька видимо был не настроен позволять мне жить долгую и счастливую жизнь, потому что мне прервал раздавшийся стук, а следом дверь распахнулась и на пороге появился… Ридрих.

Он окинул безразличным взглядом комнату, особенно ни ком не останавливаясь, и прошел внутрь. От окутывающей его ауры жутко стало всем. Еще пару минут назад разбухающая от возмущений сейра Мама-Юлины как-то сжалась, сама девочка и вовсе вцепилась в свою родительницу, как в спасательный круг посреди открытого моря, а директор подскочил, как ужаленный, и, спешно поклонившись, произнес:

— Приветствую, сейр Абенаж. Для меня честь принимать вас в нашей скромной обители.

Ридрих молча кивнул, опустился на диван рядом со мной и, закинув ногу на ногу, посмотрел на сейра Гасса. И создалось такое ощущение… Знаете, что это был именно кабинет брата, а мы тут - жалкая кучка дураков во главе с директором - собрались по кой-то черт и отвлекаем его от чрезвычайно важных дел.

И похоже, такое ощущение возникло не только у меня, потому что сейр Гасс как-то неуютно завозился на своем директорском кресле.

— Я слушаю, — проговорил Ридрих, переводя взгляд с него на сейру Маму-Юлины.

Но они почему-то лишь молча переглянулись, начиная потеть. Я уже забеспокоилась, что следующей в очереди пойду я, но женщина вдруг проявила чудеса мужества и, распрямившись, произнесла немного дрожащим голосом:

— Сейра Азалия применила на моей дочери темные силы, опозорила и унизила ее, а затем оклеветала, сказав, что Юлина издевается над ней в школе.

Мне тут же достался презрительный взгляд от Ридриха при упоминании издевательств. В нем буквально читалось: «Так тебя не только слуги за волосы таскают, но над тобой еще и шайка детишек издевается? Убожество».

Вот же, ирод! Нет бы посочувствовать своей очаровательной младшей сестренке…

Но я лишь нацепила на лицо милую улыбку и губами прошептала: «Прости, братик».

Он прищурил глаза и вернул внимание женщине.

— Где доказательства?

Вот! Брат хоть и бесчувственный чурбан, зато с мозгами! Не зря был моим любимым персонажем.

Она сглотнула.

— Юбки моей дочери стали внезапно задираться без чьей-либо помощи. Сейра Азалия была рядом, а кроме нее никто не мог обладать такой силой…

Ридрих насмешливо вскинул бровь, явно молча говоря: «И? Это все?».

— И она оклеветала мою дочь прямо при мне и сейре Гассе, — нервничая, добавила женщина.

Я стрельнула краем глаза в брата и увидела, как за его спиной сгущается тьма. А я-то думаю, чего все такие нервные… Да, мне и самой, как-то неуютно стало. Малькута я с нашей первой встречи запомнила очень хорошо, и ощущение подвешенности над полом - тоже. Лишь при воспоминании об этом по коже мурашки бежали.

Тем временем брат молча перевел взгляд на директора, отчего тот схватил со стола носовой платочек и, промокнув им лоб, запинаясь, произнес:

— Поймите, сейр Абенаж, мы не можем игнорировать такие…

— Вы посмели вызвать меня по такому пустяку? — перебил его Ридрих, прищуриваясь. — Вы даже толком не можете сформулировать, в чем именно провинилась Азалия. По-вашему, у меня нет других дел, кроме как прибегать сюда по первому зову истеричной мамаши?

— Братик, они сказали, что мне грозит исключение… — мило улыбаясь, добавила я, тут же получая два испуганных взгляда - от директора и «истеричной мамаши», спасибо братцу за формулировки.

— Бардак, — бросил он, поднимаясь. — Вставай, — велел уже мне.

Не понимая, что происходит, но даже и не думая возражать, я послушно подскочила с дивана и, как хорошая девочка, даже расправила складки на помявшемся платье. А затем понеслась за Ридрихом, который был уже у двери.

— Сейр Абенаж, постойте! Давайте разберемся в сложившейся ситуации!.. — крикнул ему вслед директор, а скорее - уже бывший директор.

— Кучка идиотов, — бросил раздраженно брат, широким шагом шагая к выходу, отчего мне пришлось буквально бежать за ним.

А я, честно говоря, пыталась переварить произошедшее.

Так сразу и не скажешь, но похоже, что он… Защитил меня? Вот это прогресс! А я ведь только один раз ему лакомство приготовила!

— Братик, когда вернемся я приготовлю тебе еще печенье! — на радостях воскликнула я.

У-ти, мой пупсичек. Не зря ты был у меня самым вкусным малышом, за которого я болела до самого твоего трагичного финала.

Но он в ответ лишь фыркнул, даже не удостоив меня взглядом.

— Ты думаешь, я буду есть еду от той, кого собственные слуги таскают за волосы?

А это здесь вообще при чем?! Прибавив ходу, я обогнала юношу и встала прямо перед ним, отчего ему пришлось остановиться.

— Я обязательно расправлюсь с леей Ганно. И тогда ты съешь то печенье, которое я приготовлю?

Он прищурился и больно ткнул меня указательным пальцем в лоб.

— Сначала делай, а потом болтай. Раздражаешь.

И не дожидаясь свою милую сестренку, он просто обошел меня и пошел дальше.

У-у-у! Это кто еще кого тут раздражал!

Очень хотелось матюкнуться, но я лишь сжала кулаки и снова побежала за ним. Так оно… Захочешь, чтобы тебя не убивали, и не такое потерпишь!..

И вообще, эта сволочь хоть что-то слышала про систему мотивации для детей? Ну, ничего. В процессе обучится! А не обучится - заставим.

— Если я разберусь со слугами, хочу получить награду, — с самым милым видом, на который только была способна в беге, обратилась я к нему.

— Отстань, — бросил Ридрих в ответ.

Отстала бы, если бы не раздумывал о том, чтобы меня убить!

— Пожалуйста, братик? Если я сделаю это, устроим чаепитие с печеньем?

— И это по-твоему награда? — насмешливо-раздраженно спросил он.

Ага, то есть он все-таки меня слушает! Я улыбнулась во все тридцать два - или сколько там зубов у детей, двадцать? - и прощебетала:

— Конечно! Потому что я люблю тебя и хочу проводить с тобой мно-о-о-ого времени вместе. Чем больше - тем лучше. Лучшая награда для твоей сестренки.

В ответ мне достался мрачный взгляд, но благо мы уже подошли к карете. Ридрих забрался первым, а я - следом. Но вообще-то, как хороший брат, он мог бы и подать мне руку…

Ох, сколько еще работы впереди…

И только когда я откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза, уже мысленно представляя, как я расправлюсь со слугами, а потом мы с Ридрихом заживем счастливо, как вдруг вспомнила, что книги-то я оставила в кабинете директора!

Ну, что у меня за дырявая голова?!

Приоткрыв один глаз, я бросила взгляд на брата, который закинув ногу на ногу отстраненно наблюдал пейзаж за окном, явно думая о чем-то своем.

— Б-братик… — начала я, немного заикаясь. — Я кое-что оставила в школе и должна вернуться за этим…

Ридрих посмотрел на меня недовольно своими черными глазами, а затем карета остановилась. Ничего себе! Это как он так?..

Но поразмыслить мне об этом не дали, потому что следом открылась дверь, а еще мгновение спустя меня за шкирку выставили на пыльную дорогу.

— Надоела, — бросил брат, захлопывая дверь прямо передо моим носом.

И карета тронулась с места, а я только сейчас поняла, что на козлах все это время сидел… Малькут. Он хлестнул лошадей, те захрипели от страха и помчались вперед, оставляя меня совершенно одну.

Нет, Ридрих нормальный вообще?! Кто вот так выбрасывает ребенка посреди дороги?! Благо, мы отъехали всего ничего от школы.

— КОЗЕЛ! — во все горло закричала я, зная, что он меня уже не услышит, с досады пнула валяющий на дороге камешек и, сжав пальцы в кулаки, пошла назад в школу, не переставая бухтеть.

А я ведь его еще и хвалила! Да, какой он «вкусный малыш»? Сволочь, она и в Африке сволочь! И как я только могла быть так слепа во время чтения?

У-у-у! Злыдень!