Я - самый крутой попаданец

Глава двенадцатая, в которой я многое узнаю о разлагающем влиянии лифтов на общество эльфов.

Пребывание в крепости стражей столицы эльфов, нельзя было назвать ни невыносимым, ни комфортным, скорее, это мало чем отличалось от типичного трактира. Нам выделили две просто обставленных комнаты, одну для девушек, а вторую для меня, Максима Виленовича и Фэйдхана. В любом случае, как заверил нас старейшина, надолго мы тут не задержимся, правда не уточнил к лучшему этот или к худшему, скорее всего, это уже будет зависеть от того, какое решение вынесет король и совет.

На следующее утро после продолжительной и увлекательной прогулки по Мор-Байэлю, нас разбудил Гилгэлайн, объявив, что мы все с утра должны явиться ко двору, поскольку заседание назначено на сегодня. Крепость стражей совсем не была похожа на то, что мы привыкли видеть, это было переплетение длинных коридоров, вырезанных прямо в стволе дуба, часто идущих под наклоном, с редкими круглыми комнатами, всё это было похоже на разветвлённую нору крота или муравейник. В общей столовой для воинов нас ждал типичный для эльфов завтрак: вяленное мясо, хлеб из перетёртых корешков и различные фрукты. Ели мы молча, каждый явно волновался из-за предстоящего заседания совета.

На выходе нас уже дожидался Аррогант, конечно же, вчера он не стал оставаться на ночь со всеми, а отправился к себе домой, при этом настойчиво приглашая к себе и Фэйдхана с Сеаллад, видимо рассчитывал познакомить свою «невесту» с семьёй. Также, помимо Гилгэлайна, нас сопровождала и пара эльфийских воинов с оружием и в доспехах.

– Думаю, надо поторопиться, путь на вершину Дара Асэйда предстоит неблизкий. – Немного беспокоясь заметил Фэйдхан.

– Ах, вы же ещё не знаете. – Протянул с улыбкой Гилгэлайн. – Можете насчёт этого не волноваться, нам сюда, не к лестницам.

Эльфийский воевода повёл нас к корням самого величественного из всех гигантских дубов, что я видел, туда, где уже стояла небольшая очередь.

– Пропустите, пропустите, дело совета и короля! – Освобождал он нам дорогу.

В конце концов, растолкав всех, он привёл нас к ничем непримечательной площадке.

– Ну, теперь осталось только подождать. – Объявил Гилгэлайн.

– Но чего? – Недоумевал Фэйдхан.

– А вот, как раз и он, посмотрите наверх.

Мы все одновременно подняли головы. Прямо сверху, с одной из могучих ветвей дуба, к нам на толстом канате опускалась деревянная клеть, которая не могла быть ничем иным, как лифтом. По реакции Фэйдхана я понял, что, когда он ещё жил в столице, подобных приспособлений здесь не было. Когда наш транспорт опустился и раскрылась дверь, внутри я увидел двух молодых эльфов, стоящих рядом с рукоятками, которые они должны были неустанно вращать при подъёме или спуске, должно быть, это очень выматывающая работа. Первым в подъёмник вошли я, Фэйдхан и Гилгэлайн.

– Стоять, не более троих пассажиров. – Объявил один из «лифтёров». – Ждите своей очереди.

Они закрыли дверь и неспешно повезли нас наверх. Как оказалось, лифт следовал не до самой вершины дерева, их тут было несколько и добираться приходилось с пересадками.

– Это подарок от наших друзей с севера. – Пояснил Гигэлайн, заметив вопрошающий взгляд Фэйдхана, притом «друзья» он явно произнёс с лёгкой иронией в голосе. – Им надоело каждый день подниматься и спускаться для очередных переговоров, так что они смогли выпросить разрешение соорудить этот механизм. – Помолчав он добавил. – Пока что, это единственное, что они смогли выпросить.

– И неужели никто из старейшин не был против? – Удивился мой знакомый из Байэль Фиора.

– Ещё бы, но, как всегда, не все. Видели бы Вы в какое бешенство пришёл Леамэль, казалось, он готов был спалить весь город, лишь бы избавиться от этой «мерзости». С тех пор, он демонстративно ездит на совет исключительно верхом на олене, да и вообще такое ощущение, что он с него уже и не слезает. – С усмешкой произнёс Гилгэлайн.

– Даже сюда, на самую вершину Дара Асэйда? – Изумился Фэйдхан.

– Вот именно. – В этот момент мы, как раз, поднялись на нужный уровень, где в глубине ветвей дуба, близко к вершине, располагался зал совета. – Как говорится, помяни волка… – Произнёс Гилгэлайн почти шёпотом.

– Всё катаетесь, козлы? – Донёсся до нас слегка нетрезвый голос, видимо вчера кто-то хорошо приложился к стакану, что, к слову, было не свойственно эльфам.

Оглянувшись по сторонам, я увидел того, кто это произнёс, впрочем, его было трудно не заметить, он единственный здесь был на олене. Здешние верёвочный мосты и деревянные площадки были явно неудобны для верховой езды, поэтому, подозреваю, несчастному животному пришлось сделать немалый крюк по пути на вершину.

– Леамэль... – Чуть тише обычно, и, как мне показалось не без лёгкого раздражения в голосе, произнёс Фэйдхан.

– Неужели! Кого я вижу! Фэйдхан! – Картинно вскинул руки вверх наездник, из-за чего чуть не выпал из седла. Во всём его поведении было столько наигранного и неестественного, что казалось, эта личина уже давно заменила его истинную суть. – Вот он, истинный сын Хойиль-Мхора, эльф с пламенным сердцем и холодной головой, приятно видеть тебя. – Поприветствовал моего знакомого Леамэль, совсем забыв о том, что совсем недавно сравнил тех, кто пользуются непривычным для него способом передвижения, с отнюдь не благородным животным.

– И тебе доброго утра. – Ответил Фэйдхан.

– Моё почтение. – Склонив голову, приветствовал его Гилгэлайн.

– Наконец-то, теперь среди нас есть ещё один эльф, не боящийся говорить прямо. – Всадник пытался казаться лихим, непринуждённым, но при этом, выглядел насквозь фальшиво, будто говорил всё это только лишь по давно заведённому порядку и никак не мог остановиться. – Как ростки новых, крепких деревьев, возродится и наш народ после долгой зимы! – А ещё, похоже, он любил разговаривать лозунгами.

– Мне, почем-то казалось, что наш народ никуда и не исчезал. – Заметил Фэйдхан.

– Разве ты не замечаешь признаки разложения, ужасной деградации, что постигла эти некогда великие земли Фэйдхан? – Изумился, всё ещё не протрезвевший после вчерашнего, верховой эльф. – Все эти варварские обычаи, чуждая музыка, а теперь уже эти штуки добрались и до самого сердца нашей родины, до Дара Асэйд. – Удручённо склонил он голову, покосившись в сторону лифта, только что отправившегося за следующими посетителями, ожидающими очереди внизу.

– Да? Честно говоря, мне это нововведение показалось крайне удобным, хотелось бы поблагодарить наших друзей с севера за него. – Добродушно ответил старейшина Байэль Фиора.

– Неужели ты не понимаешь, что подобные механизмы, только крадут истинную суть эльфов, каждый житель нашей родины должен испытывать трепет, степенно поднимаясь на вершину Дара Асэйда, а теперь никто даже не задумывается над тем, в какие глубины впал Хойиль-Мхор. – Продолжал сокрушаться Леамэль.

– Признаюсь, у большинства эльфов нет столько свободного времени, на то, чтобы совершать степенные прогулки к вершинам столичного дуба, а уж тем более вечно размышлять о всяких глубинах и вершинах. – Вежливо, но немного с нажимом ответил Фэйдхан.

– И это всецело только их вина! – Вспылил наездник, выглядел он сейчас крайне воинственно. – А всё началось с этих проклятых лютен! Я ведь предупреждал, я предупреждал! Сначала они играют свою варварскую музыку, потому уже строят это уродство за стенами города, а что дальше? Нет, говорю тебе Фэйдхан, может ты этого ещё и не понимаешь, но мне, как эльфу далёкому от всей это столицы, тому, кто знаком с простыми жителями Хойиль-Мхора, со стороны лучше виднее куда всё катится.

– Возможно. Тебе виднее. – Вежливо ответил мой спутник. – Не буду тебя задерживать, мне надо дождаться своих друзей и дочери.

– Ну, передавай ей привет, увидимся в зале совета. – Произнёс Леамэль и, всё так же, не слезая с оленя, направился к массивной двустворчатой резной двери.

– Если что, за пределы столицы он выезжал всего несколько раз в жизни, но теперь считает себя знатоком по части того, как живут простые эльфы. – Почти шёпотом произнёс Фэйдхан, наклонившись ко мне. – Впрочем, ты увидишь, что в совете встречаются и достойные старейшины. – Судя по его тону, всё же, большую их часть, таковыми Фэйдхан не считал.

Мы подождали, пока к нам поднимутся остальные и направились в зал совета, представлявший собой огромный шар из плотно переплетённых ветвей, настолько, что они образовывали настоящие стены, внутрь вели массивные резные двери из дуба. Сейчас они были распахнуты, поскольку заседание ещё не началось. В центре зала кругом стояли плетёные кресла, я чуть позади каждого множество лавок, Гилгэлайн повёл нас к одной из них, здесь мы и должны были ждать слушания по нашему делу.

– Прежде чем начнётся заседание, хочу вас предупредить, – отвёл нас с Луминией и Максимом Виленовичем Фэйдхан в сторону – сегодня вы здесь можете увидеть и услышать многое, что покажется странным, но между тем, королю всегда приходится лавировать между самыми осторожными и самыми безумными старейшинами, так что внимательно следите за тем, что говорите сами. Вообще, старайтесь не произносить лишнего, здесь любые слова могут вывернуть против вас самих.

Сказать, что от его предупреждения мне стало не по себе, значило бы не сказать ничего, моим спутникам, судя по всему, было не лучше.

А между тем, члены верховного совета эльфов и простые посетители всё пребывали, к своему удивлению я заметил и несколько важного вида гномов с недовольными лицами. Только тут я понял, что это были за «друзья с севера», которым надоело каждый подниматься наверх и они построили несколько лифтов. Это же открытие натолкнуло меня и на другие мысли. Что же это за столь важное дело, по которому прибыли сюда бородачи и насколько же долго оно решается, что они уже успели создать систему подъёмных механизмов за это время?

– Его величество правитель Хойиль-Мхора и всех эльфов король Теадессар! – Громогласно объявил герольд.

Я помнил, что у эльфов короля выбирают, а также подметил, что его объявили как «правителя», а не «владыку». В дверях появился правитель всего древнего леса, и, признаться, представлял я его совсем не так, мне чудился молодой на вид, но с глазами мудрого старца, статный красавец, умиротворённый, познавший все радости и печали этого мира. Пожалуй, единственное в чём я не ошибся, он действительно выглядел молодо, старше Арроганта, но явно ещё не достиг ни возраста Фэйдхана, ни Гилгэлайна, красивым его тоже можно было бы назвать, если бы не несколько нервозное, я бы даже сказал, слегка испуганное выражение, лица, будто бы он постоянно ждал отовсюду подвоха. Среднего для эльфа роста, с тёмными волосами и бледной кожей, в длинной зелёной шёлковой мантии. Он спешно проследовал на своё почётное место, в сопровождении двух гвардейцев, и заседание началось.

До этого момента, Хойиль-Мхор казался мне ожившей сказочной страной, в которой если и были проблемы, то все они незначительные, где-то там, на задворках, где их почти невидно. Но уже через час пламенных речей старейшин, весь Великий Лес виделся мне чуть ли не сосредоточением разврата, разложения, да и вообще складывалось впечатление, что за пределами стен здания совета уже давно наступил конец света и сейчас мы находимся в единственном, последнем оплоте цивилизации. Ну и, конечно же, не последую роль в упадке эльфийского общества сыграли лютни и лифты. Леамэль даже прочёл стих, надо заметить совершенно ужасный, о вреде подъёмных устройств.

Однако, он был не единственный из подобных крикливых говорунов, не меньше внимания привлекал к себе наглый эльф с кругловатым лицом и повадками гопника из пригорода Нижнего Новгорода по имени Амайдэах. Что удивительно, он одновременно пытался спорить со всеми старейшинами, вскоре стало понятно, что они с Леамэлем терпеть не могут друг друга, и это при том, и туповатый Амайдэах был согласен с ним по вопросу тлетворного влияния лифтов.

Впрочем, как и говорил Фэйдхан, были в совете и вполне благоразумные старейшины, выносившие на обсуждение действительно важные проблемы. Но даже по этим вопросам заседавшие топтались на месте, обсуждая, казалось, каждое малозначительное слово, придираясь друг другу по малейшему поводу, и даже споря из-за самой последовательности слов в вынесенном вердикте. Ну и, конечно же, Амайдэах с Леамэлем не упускали возможности высказать и своё «важное» мнение, тем самым затягивая обсуждение, казалось, до бесконечности. У меня сложилось ощущение, что Амайдэаху вообще было всё равно о чём спорить, хотя, вскоре это перерастало в то, что даже спором назвать было сложно. Круглолицый эльф со взглядом годовалого телка почти сразу же переходил на оскорбления, клеймя всех вокруг во всём и сразу, а также не забывая пройтись по внешности оппонентов, чьи-то уши казались ему слишком короткими, других он находил недостаточно мужественными, а пару раз нелестно высказался и о размере мужского достоинства тех, кого обличал. Откуда у взрослой особи мужского пола такой интерес к размеру чужих гениталий, мне было совершенно непонятно, хотя, у меня закралось слабое подозрение о глубоко подавленных предпочтениях сего индивида.

А между, тем, Амайдэах как раз закончил свою пламенную речь, как всегда сдобренную множеством оскорблений, и направился к своему месту. А если точнее, то не к своему, похоже, он был настолько туп, что всё никак не мог запомнить где именно находится его кресло, поэтому просто пошёл к пустующему, в противоположной стороне зала. У членов совета ушло ещё некоторое время, чтобы объяснить ему, что он ошибся, тот снова воспринял это как оскорбление и объявил всех окружающих агентами людей и гномов. Заседание затягивалось, я оглянулся и заметил, что Фэйдхан с немым вопросом в глазах смотрит на Гилгэлайна, тот сидел, опустив взгляд к собственным коленям, похоже даже старому вояке было стыдно за это «представление».

– Он популярен среди народа, – пояснил командир стражей столицы, явно сгорая от стыда – точнее, среди определённой части народа.

Фэйдхан, услышав это, только сокрушённо помотал головой.

– По вопросу о беженцах и территориях Клах-Байэля, для речи перед советом и обсуждения приглашается уважаемый Сэддихир. – Объявил герольд.

Со своего места, устало поднялся один из гномов и направился в центр круга, как я понял, делал он это уже отнюдь не впервые.

– Милостивый правитель всех эльфов и покровитель Хойиль-Мхора, а также вы, мудрый совет старейшин. – Обратился гном с седеющей бородой к собравшимся. – Как видите, я снова в полном ничтожестве стою здесь пред вами и смиренно прошу вашей милости. – Про «полное ничтожество» он явно преувеличивал, хотя гномы и предпочитали в одежде неброские тёмные цвета и не почти не носили украшений, но выглядел он вполне опрятно, носил чистые чёрные штаны и дублет из сукна, тяжёлые кожаные сапоги, борода его была ухожена, а сам он довольно упитан, даже по меркам коренастых гномов. – Как всем вам уже давно известно, великое несчастье постигло мой народ, Ужас из Глубин согнал нас с обжитых мест, вогнав многих из достойнейших в нужду и голод. Поэтому мы снова просим вас, милостивый король Теадессар, предоставить нам совсем немного земли в окрестностях города, что вы зовёте Клах-Байэлем.

К моему удивлению, даже Амайдэах, вечно высказывавшийся по любому вопросу, на этот раз промолчал, похоже, этот гном уже не впервые обращался к совету с этой просьбой и, судя по всему, не впервые ему отказывали.

– Я и совет мудрых старейшин, выслушал тебя, Сэддихир. – Произнёс король Теадессар, он пытался казаться властным и уверенным в себе, как подобает монарху, но при этом, чувствовалось в нём какая-то нерешительность. – Однако, сегодня, возникли новые обстоятельства, возможно, связанные с твоей просьбой.

– Для рассмотрения дела о незаконном пересечении границы, вызываются предстать перед королём и советом люди, представляющиеся следующими именами: Виктор, Максим и Луминия.

Похоже, настала наша очередь, я сделал глубокий вдох и встал с места. Сейчас будет решаться моя судьба.