Я не робот "Служу себе"

Глава 23

Дворец правителя Мар, помещение, оборудованное под медицинскую лабораторию и морг.

Я работал над телом одного из террористов, что в амуниции призрака пытался убить меня. Точнее, я работал над его головой. Перед вторым террористом он имел большое преимущество, а именно то, что голова уже была отделена от тела и её не пришлось бы отрезать повторно. Для начала, я закрепил человеческую голову в специальных зажимах, потом чтобы мне не мешал волос, стал голову брить с помощью станка для стрижки. На беду, Нэнси именно в этот момент, она решила со мной поговорить.

— Пол, к тебе можно? — спросила она, уже войдя в лабораторию, и немножко остолбенела потому, что именно в этот момент я начал вскрывать череп террориста.

— Да, ты мне не помешаешь, заходи.

— А-а-а, что ты делаешь?

Я включил маленькую хирургическую пилу с дисковым лезвием, которая с противным звуком и пуская струйки плоти от себя срезала верхнюю часть черепной коробки.

— Изучаю мозг, как видишь.

— Э-э-э, зачем?

Я закончил срезать верхнюю часть черепной коробки, снял её с головы, обнажая мозг. «Лишнюю деталь», с которой ещё капала кровь, я протянул Нэнси.

— На, посмотри.

— Не хочу, лучше сам покажи на что надо посмотреть.

Повернув к Нэнси кусок черепа височной стороной, я показал ей, куда надо смотреть.

— Видишь это? Узнаёшь?

— Да, это клеймо нумера.

— То, что вы все называете клеймом нумера, на самом деле порт для соединения с нейросетью. Да что я тебе рассказываю, у тебя такой же.

Нэнси неуверенно потёрла родинку на виске.

— Кстати, вот как нейросеть выглядит в живую. — Я отложил верхнюю долю черепа, положив её на стол. Потом взял пинцет, потянул из извилин мозга паутинообразную структуру. Судя по позеленевшему виду Нэнси, у неё сейчас ком в горле.

— У меня там также?

— Не совсем, у тебя всё намного технологичнее.

— Пол, зачем ты ковыряешь у него в мозгу?

— Как видишь Нэнси, этот человек прошёл через нумеризацию и установку нейросети. Но не наличие нейросети отличает нас от нумеров, а искалеченный химией участок мозга, отвечающий за повседневную сексуальность и агрессию.

— Зачем ты вообще пытаетесь узнать нумер он или нет.

— Это очень важно. Если нумеры способны на организованную оборону по приказу своих хозяев, то мы можем сворачивать нашу подпольную деятельность и пилить из этой системы на ионном двигателе потому, что любая борьба становится бесполезной.

— Почему?

— Нумеров на планете в десятки раз больше, чем мобилизационный потенциал людей с поверхности. При желании они своим числом и животной агрессией любую армию просто затопчут.

Я решил немножко пошутить и прикоснулся оголённым проводам под напряжением, к нервным окончаниям в мозгу. От чего у головы открылись глаза и она зашевелила ртом, будто пытаясь что-то сказать.

— Доктор, у вас есть утка?

— Вон там ведро для биологических отходов.

— Бе-е-е-е, — исторгла Нэнси в специальное ведро свой обед.

Я же тем временем, стал препарировать мозг не извлекая его из вскрытого череп.

— Бе-е-е-е, — это Нэнси увидела продолжение вскрытия. С помощью пинцета и скальпеля я вырезал из мозга маленькие кусочки и рассматривал их.

— Ну, теперь всё ясно. Полноценный здоровый мозг, без повреждений. Это был не нумер, а человек с нейросетью. Значит, они просто разобрались в работе пространственных щитов.

Я посмотрел на Нэнси, та сидела на полу в обнимку с ведром. Слабоваты нервишки. Протянул ей стакан воды и подождал пока она пила воду громкими глотками.

— И как ты вообще в бой людей водишь, если тебя такая мелочь достать может.

— Пол, за всё время, что я знакома с тобой, я успела навидаться такого, чего некоторые за несколько жизней не увидят. И признаюсь честно, большую часть всего что видела, хотелось бы забыть. Например, моргающую оторванную голову.

— Хм-м-м-м, — задумался я, почёсывая в затылке. С головой пожалуй был перебор, — Если тебе это так противно, зачем осталась?

— Сначала не успела, а потом уже поздно было.

— Кстати, я был зачем-то тебе нужен?

— Угу. У меня кое-что есть по поводу исследования аномалии.

— Слушаю внимательно, — заинтересовался я.

— Я хотела узнать как широко распространяются границы этой аномалии.

— Ну и как у тебя это, получилось?

— С помощью пространственного щита, мне удалось определять границу. — с какой-то гордостью заявила Нэнси, считая себя теперь тоже учёным, — Она началась в пяти километрах от внешнего периметра города, частично цепляла заградительный лес. Двигаясь вдоль невидимой границы, я периодически проверяла, могу ли я телепортироваться.

— И каков результат?

— Всю аномалию я исследовать не смогла, слишком большая. Но нанеся проверенные мной координаты на карту и соединив их прямой, идеальную часть окружности, как будто кто-то циркулем чертил. Аномалия КРУГЛАЯ, — безапелляционно заявила она.

— Источник аномалии может находиться на главной базе детей трущоб. Ты в центре была?

— Была, там ничего нет. Это вообще не в городе, аномалия как бы цепляет его боком.

— Нам надо вместе посетить это место, две головы лучше одной.

Откладывать дело мы не собирались, но улететь не успели. Легат, словно охотник выслеживающий дичь, поймал нас и утащил в мой кабинет. Ну, вообще-то, кабинет правителя, ну а поскольку я самый большой главнюк в городе, стало быть, мой.

— Ну что опять случилось?

— Не случилось, а продолжает случаться. Проблему мы так и не решили!

— Я с Нэнси как раз собирались обследовать одно перспективное место, которое сможет дать нам какую-то информацию о местоположении Детей трущоб.

— Да в прорубь Детей трущоб, чтоб им в абортарии родиться! — Излишне эмоционально заявил Легат, — Вы посмотрите, что в городе творится.

Легат защёлкал по пульту, и на голо-экране зажглась карта города. Почти вся жёлтая, количество оранжевых пятен увеличилось вдвое. Плюс вместе и без того беспокойном районе, концентрации мутантов-староверов прибавилось две уже не точки, а натуральные кляксы.

— В городе что, гражданская война идёт?

— Нет. Но если две эти кляксы соединятся, то можно спокойно объявлять военное положение. В городе забастовки, производство агробашен встало. Все дороги заблокированы. Один только плюс — эти террористы больше в эфир не выходят. Ориентировочно, по призыву Калигулы на улицы вышло шестьдесят тысяч граждан, решительно настроенных взять власть. Если эти кляксы на карте объединятся и создадут кулак, то привлекут к себе ещё шестьдесят тысяч. Кто-то выдаёт гражданам стрелковое оружие, произведённое кустарным методом, я подозреваю Детей. А вы куда-то лететь собрались?! Без охраны не пущу!

Я встал из-за стола и подошёл к окну. Вокруг дворца было спокойно, испуганные горожане попрятались в своих домах. На площади вокруг дворца ощетинившись скорострельными лазерами и бластерными пушками, гуляли экзотанки, в количестве пятидесяти штук. Больше было не нужно, иначе они будут мешать друг другу. Ещё на площадях городская полиция устанавливала укреп пункты. Большая часть полиции оказалась верна трибунату, сказалось присутствие сексботов-офицеров в командирском составе, они не допустили бунта среди полиции и нашли нужные слова, чтобы поддержать дисциплину. Жаль только, что ко всем гражданам сексботов не приставишь. Жители Мара — преимущественно потомки беженцев изгнанных людей с поверхности и сами изгои в первом поколении. Жизнь научила людей боятся и ненавидеть аристократов, тому же самому они учили своих детей. Вроде бы, это называется «инертностью мышления». Мутанты были потомками беженцев уже в четвёртом или пятом поколении, вероятность зачатия потомства среди мутантов стремилась к нулю, их уже ничему не учили, ненависти к аристократом у них практически не было, поэтому именно среди них был почти стопроцентный уровень лояльности трибунату. А ещё, поклонение Ло-чан помогло.

— Разгоняй демонстрации, арестовывай самых буйных и провокаторов, рано или поздно они измотаются.

— Безусловно, военная мощь на нашей стороне. Но я думаю, вы не одобрите её применение, так как это грозит высокими потерями среди гражданского населения. Но, если всё же конфликт перейдёт в острую фазу с выливанием большой массой гражданского населения, то мы можем смело открывать производство протеиновых батончиков из трупов, потому что нам не хватит ни места для похорон, ни топлива, чтобы всех их сжечь.

— Что ты предлагаешь? — Спросил я, чувствуя как прогибаюсь под его напором.

То, что у него есть какое-то решение, я знал наверняка. Он бы не позвал меня просто так.

— Террористы взорвали наш телевизионный центр и думают, что мы лишены вещания, но это не беда. Всё необходимое оборудование у нас есть, мы можем смонтировать его в течении часа. Я предлагаю бить террористов их же оружием, мы выпустим обличающий компромат.

— У нас нет ничего такого, что смогло бы отвернуть людей от террористов.

— Создадим.

— Как?

— Вот эти объекты. — Легат подсветил семь крупных зданий на территории города. — Агробашни и продовольственные склады. Мы их взорвём и обвиним в этом террористов.

— Легат, это не логично, их лидеру Калигуле нужна власть в городе. Чтобы его позиции были крепки, голод в городе ему не нужен. Любой здравомыслящий человек, если хорошо подумает, то догадается, что эта история шита белыми нитками.

— Народ — это тупое неорганизованное стадо. — Безапелляционно заявил Легат. — У людей отключается логика, когда они попадают в толпу и подвержены страстям. Может быть, кто-то и поймёт, что по настоящему происходит, но это будут единицы. Через СМИ сейчас можно втирать всё, что угодно. Даже то, что аристократы простили изгоев, а потом разрешили выйти на поверхность, и первое время они будут в это верить, пока их не начнёт расстреливать служба безопасности у подъёмников. У нас сейчас преимущество в СМИ, мы можем сделать так, чтобы нас слушали изо всех утюгов. А если мы создадим продовольственный дефицит и обвиним в этом конкретное лицо, а именно Калигулу, то через пару недель граждане принесут нам его голову на блюдечке. Поверьте мне, трибун Пол, я знаю психологию толпы, она обожает карать.

— Ну, как-то, всё это… — я поморщился, делая неопределённые жесты руками. Признаюсь честно — мой помощник меня сейчас очень сильно пугает. — При терактах будут жертвы.

— Вот подсчёт жертв в случае терактов устроенных нами, — Легат протянул мне лист, где в столбик, как от чего и почему, были перечислены и в конце просуммированы жертвы от терактов. Там было трёхзначное число не превышающее полутора тысяч. — А вот в случае продолжения беспорядков и перехода в горячую фазу. — На этом листке число жертв перевалило за сотни тысяч. Как ни крути, а математика на стороне Легата, убить тысячи людей, чтобы сохранить сотни тысяч.

Так, стоп! Он что, заранее напечатал листы с прогнозами? Он что, меня просчитал и знал, что я буду сомневаться. Чёртова железяка, а вот хрен тебе.

— Легат. Это всё может подождать, хотя бы пару дней?

На продолговатой маске Легата зашевелились антенны, он с кем-то общался из чиновничьего аппарата. В своей маске его голова чем-то походила на морду осла или лошади, особенно когда он шевелит так своими антеннами, похожими на вытянутые уши животного.

— Да. Думаю, да.

— Вот и отлично, пускай подождёт.

— Разрешите хотя бы заранее заложить взрывчатку.

— Уймись маньяк-пироман! Нет, тебе сказали.

— Мальчики, извините, что вас отвлекаю. Но я тут кое-что вспомнила. А никого не смущает, что люди Калигулы телестанцию взорвали, а порталы пытались захватить? Просто, если он контролирует аномалию, порталы ему на фиг не нужны. Он бы мог сказать, что порталы не работают даже не нападая. Но он пытался их захватить и понёс потери. Если он не собирался ими воспользоваться, всё это ради чего? Не логичнее было бы их взорвать также как телестанцию.

Мы с Легатом переглянулись. Признаться честно, об этом я даже не думал.

— Он хотел перехватить торговлю с поверхностью. — Предположил Легат и сам же отмёл своё предположение, — Нет, аристократы никогда не потерпят изгоев в полисах.

— Сбежать на средние уровни? — спросил я у Легата, который видимо сейчас подключил к этому вопросу целую аналитическую команду.

— Исключено. Перевалочный пункт уничтожен, с помощью порталов можно добраться либо в соседние строящиеся города, либо на поверхность.

— Он хотел сбежать из города? Он не верит в свою победу? — Закидала Легата вопросами Ненси.

— По всем прогнозам любое восстание в Маре будет подавленно, вопрос только какой кровью.

— Значит всё же побег. У меня другой вопрос. Почему они послали террористов в амуниции призраков с бластерными винтовками, а не бомбой?

— Тут-то как раз всё просто. Чтобы нанести внушительный ущерб дворцу требуется значительное количество взрывчатки, а увеличение массы ведёт к увеличению расхода энергии в пространственном щите. По показателям тех пространственных щитов, что на них были, в пространственном кармане они смогли бы пробыть не больше одной минут.

— Понятно. Времени ровно столько, чтобы смысться.

— Легат, если на сегодня всё. А-то нам пора. Считай, что твоё предложение рассматривается.

На выходе меня тормознула сексбот-медик.

— Лола Мэви хочет с вами поговорить. — Сообщила она.

— Нэнс, подожди меня в глайдере, я не на долго.

Вот и наступил тот момент. Мэви, молодая, но неглупая девочка, вполне закономерно, что у неё возникнут вопросы после того, что она увидела. Словно пойманный на чём-то постыдном мальчишка, я заходил к ней в палату. Выглядела она довольно бодро но озадаченно, сложно было сказать.

— Здравствуйте, доктор Хан, если вас действительно так зовут.

— Всем выйти. — Приказал я и сиделка, уборщица, охранник покинули помещение. — Ты догадалась? — Спросил я, когда мы остались наедине.

— Не может простой доктор убить человека голыми руками.

— Я врач — тут я тебе не солгал. Просто я не только врач, меня зовут Пол, я трибун временно исполняющий обязанности диктатора.

Мэви встрепенулась, мед. прибор, измеряющий пульс, тревожно запищал.

— Вот как. — Потухшим голосом смогла она из себя выдавить. — И что теперь?

— С тобой? Ничего. Мои обещания в силе, как только сообщение порталами восстановится, тебя отправят в клинику, где вылечат. Потом ты будешь в праве самостоятельно решать свою судьбу.

— И что, не будет никакого наказания?

— По-моему, с тебя и так достаточно.

— А что вообще происходит в Маре?

— Беспорядки, город на грани бунта. Твоих друзей из детей трущоб мы практически вычистили, но они успели на прощанье испортить воздух.

— Но как?

— Гарсия Ферре.

— Но, он же ничего не знал.

— Он знал достаточно, чтобы начать распутывать клубок. У трибуната очень хорошие аналитики, достаточно частичного описания внешности, имена или клички, привычки, места, какие-нибудь особенности. Всё остальное дело техники.

— Значит, это я их всех подставила? И те солдаты, пришедшие меня убить, это были не ваши убийцы, а наши. — Мэви делала логические выводы один за другим. — Они хотели остановить утечку информации.

— Всё так. Но к тому моменту смысла тебя убивать уже не было. В наших руках уже были высокопоставленные офицеры группировки, обладающие большей полнотой информации, чем рядовые её члены. Скорее всего, решение вас ликвидировать было продиктовано не логикой, а эмоциональным фактором. Месть за срыв операции.

— Вы-ы — из глаз Мэви потекли слёзы, — Я вас ненавижу!

Мэви резко дёрнулась единственной рукой к тумбочке за пищевым подносом.

— Ублюдок! — крикнула она, бросая в меня поднос.

От резкого рывка выскочила капельница из вены, слегка поранив руку. Я легко отбил поднос взмахом руки.

— Мясник! Кровавый тиран! — Мэви открыла тумбочку и стала кидаться в меня всем содержимым. Какие-то лекарства, мед. инструменты и прочее. Одной рукой было кидаться неудобно, поэтому предметы летели жиденьким ручейком, я всё успевал отбить.

— Прости, Мэви.

— Не называй меня так! — кричала она, захлёбываясь слезами, — Есть предел твоему вероломству?! Я верила тебе, а ты использовал меня! Скажи, я хоть что-то для тебя значу? Или всё, что было здесь всего лишь игра. Что-ж, диктатор, вы отличный актёр!

Вещи в тумбочке закончились, и Мэви попыталась кинуть в меня подушкой, но не рассчитала свои силы и массу, поэтому вместе с ней вывалилась из своей кровати. Я подошёл, и максимально нежно взял на руки этого беспомощного человечка. Она была совсем лёгкая, без ног и рук, её вес был меньше тридцати килограмм. По моему лицу тут же стал бить её кулачёк. Я не сопротивлялся. Заслужил. Пусть косвенно, но я стал причиной потери всего, что было у этой девушки.

— Мэви, я всё тебе компенсирую.

— Компенсируешь что? Друзей? Отца? Мать?

Мой правый глаз стала заливать кровь, похоже, всё же она поцарапала мне бровь или лоб.

— Да. Я сделаю всё, что ты попросишь, и постараюсь загладить свою вину перед тобой. — Сказал я, укладывая её в постель. — Мэви, я не заменю тебе родителей и друзей. Я не буду извиняться за то, что они умерли по моей воле, но я сожалею. И если ты позволишь назвать себя дочерью, я… — Договорить я не смог. В горле стоял жуткий ком, хотелось выпить воды. Да и судя по глазам Мэви, которые внезапно просохли и стали уже даже не круглыми, а квадратными, я сказал что-то совсем не то.

— Подумай. — Сказал я, стоя в дверном проёме, — Мы ещё вернёмся к этому разговору.

Выходил, блин! Можно себе лгать, но лучше не стоит, я привязался к Мэви, сильно привязался, можно сказать, втрескался по самые помидоры. Нет, как женщина она меня не интересует, я не такой любовью за неё цепляюсь, скорее это что-то отеческое, меня волнует её будущее. Сильно волнует, чёрт побери. Хочется всё послать к чертям и вернуться к ней обратно в палату. Лечить, защищать и оберегать. Но сейчас я только наврежу, нужно время. Облачившись в броню, я сел в лёгкий боевой глайдер на две персоны. За спиной у меня висел бластер, через плечё картриджи к нему. Я вынес урок из своей беспомощности в последнем бою, и теперь не брезговал ручным оружием, которым пользовалась простая пехота Нэнси.

— В чём дело, Пол? У тебя царапина на лбу. — Заметила наблюдательная Нэнси.

— Ни в чём. — Сказал я и опустил забрало, давая понять, что это не её дело.

Нэнси хмыкнула и подняла в воздух глайдер.

— Пол, мне не даёт покоя один вопрос. — говорила Нэнси, держась за рычаг управления.

— Какой?

— А что если террористы хотели попасть на поверхность?

— Тогда им сначала пришлось бы прорываться через службу безопасности дворца. А потом государственная служба безопасности уничтожила бы их в течении десяти минут.

— А если у них есть какой-то план? При каких обстоятельствах они могли бы спастись?

— Есть только одно обстоятельство, при котором они могли бы выжить. Все они свита аристократа.

Мы быстро полетели к месту назначения. За нашим глайдером тащился тяжёлый грузовик, нёсший на себе два взвода и два экзотанка. Определённо у экзотанков есть свои преимущества перед своим прототипом гравитанком. Прежде всего, это автономность. Гравитанк, с его расходом энергии, привязан к новаизлучателю. Да, экзотанк не может становиться подобием тяжёлой авиации, поливать непрерывным огнём всё сверху, но зато, работает от собственного реактора холодно синтеза. Имеет высокую автономность, обманчивый внешний вид устаревшей техники, и мощные манипуляторы, которыми может взаимодействовать с окружающими предметами.

Мы пролетали над разрушенной телестанцией. Тут уже ковырялся целый выводок собакиных. Ещё недавно тут бушевали беспорядки, и строительные работы по расчистке местности от обломков были отменены. Но сейчас тут временно спокойно и строительно-коммунальная служба, укомплектованная собакиными, блохами и роботами-прорабами, тут же взялась за работу. Люди бы объявили забастовку в связи с ЧС. Этим роботам чувства страха не прописали, так что у них логика была такая «толпа придёт — мы уйдём, толпа уйдёт — мы придём». Интересно они так по Мару друг за другом и ходят? Одни хулиганят, другие тут же за ними убирают.

Телецентр был построен на опорах ферм. Когда его взорвали очень много ферм погнулось и порвалось. Собакины, словно маленькие пауки, лазили по фермам и обрезали то, что сломано. Получившийся мусор они бросали вниз. Уже на земле, другие собакины собирали всё, что падает сверху и разбирали завалы, весь этот мусор они оттаскивали на промышленные глайдеры. С высоты цепочки собакиных-носильщиков походили на цепочки муравьёв. Позже глайдеры отвезут мусор на завод по переработке отходов, который вероятнее всего стоит без дела, потому, что был укомплектован живыми людьми. Как не посмотришь, машина лучше человека, но для машины без человека нет смысла существования. Роботы служат людям безропотно и находят в этом своё счастье. Вспоминая историю, задаёшься вопросом: «Что же такое произошло в мозгах стальных людей, что они решились на глобальную войну с людьми?». Неужели железные люди, устроив тотальный геноцид, подумали, что таким образом они сослужат службу человечеству? Какой извращённой должна быть логика, чтобы придти к такому решению? И не является ли результатом того, что мы имеем сейчас, успехом их безумной акции? Древние военные компьютеры, существовавшие в тёмную эпоху технологий, просчитывали результат даже не на миллионы, а на миллиарды шагов вперёд. Могли ли они ошибиться? Не могли, это точно. Если они хотели уничтожить человечество, они бы это сделали без шансов, но тогда чего они добивались? Да тот же самый Коперник, вырезавший почти всё население Магды, сделал это не потому, что ненавидел людей, просто каждому секботу, способному к размножению, внедрялись гены лучших представителей общества своего времени. У него был выбор: спасать элитный генофонд расы, или миллиарды посредственностей, причём размен шёл один к пяти потому, что в каждом сексботе хранятся образцы пяти представителей. Как сказал бы Легат: «Ничего личного. Только логика и математика». Сейчас, чисто теоретически, из сексботов старой модели способных к размножению, остались только мы пятеро, и у нас образцы генов пятнадцати женщин и десяти мужчин. Так что, при желании, мы можем где-нибудь продолжить магданианский род.

— Эй, Пол, ты спишь что ли? — толкнула меня в плечё Нэнси.

— А? Что? Где мы? Кто я?

— Не смешно. Мы приехали, то есть прилетели.

Мы вышли наружу, и вправду тут ничего не было, мы посреди разделительной линии между городом и лесом. В нескольких десятках километрах на условный юго-запад, место, где нас атаковали террористы.

— Значит это эпицентр. Хм, действительно ничего.

Солдатики, наученные горьким опытом, на этот раз не теряли бдительности, и даже экзотанки в боевую готовность привели. Вон как кровожадно потолок высматривают.

— Потолок, хммм, Нэнс, дайка мне свой планшет.

Нэнси протянула планшет, я включил карту и нанесённую ей окружность.

— Нэнс, в глайдер. — скомандовал я.

Солдатики тут же поспешили погрузиться на свою платформу.

— Ну, куда летим?

— Вверх.

— Просто вверх?

В этом месте было высоко до потолка — пара сотен метров. Мы поднялись к самому потолку.

— Теперь куда?

— Сто метров на запад и вниз.

Платформа с десантом повторила наш манёвр. Так мы и летали. Наш глайдер сначала поднимался, пролетал сто метров на запад, потом опускался. Платформа первые минут тридцать пыталась повторять наши манёвры верх-вниз, а потом с её краёв держась за перила люди стали блевать. У них началась морская болезнь. Да и Нэнси от этих прыжков уже стало подташнивать.

— Пол, чем мы занимаемся?

— А на что это похоже?

— На то, что мы своими возвратно-поступательными движениями пытаемся изнасиловать пространство. И это не я сказала, а парни с платформы по связи передали.

— Ладно, достаточно, смотри. — Я показал ей планшет и её окружность, — Мы сейчас, в общем-то, делали тоже самое, что и ты, только не в горизонтальной, а в вертикальной плоскости. Когда ты снижалась и поднималась, я снимал показания с пространственного щита и вот что получилось.

Па планшете, от края окружности Нэнси вверх уходила наклонная полудуга под маленьким углом. Я дорисовал дугу к краям окружности.

— Это линза? — Спросила Нэнси.

— Может быть. Или мы всего лишь на верхушке айсберга.

Я превратил линзу в шар, краем которой была наша линза, и нашёл где у неё ядро.

— Надо узнать у Легата, что находится в этом месте.

— Не надо, я знаю что там. Это Глубина 500.

— Кажется, мы нашли то, что искали.

— Думаешь, это они?

— Где находится спуск в Глубину 500, за периметром Мара, или внутри?

— Внутри.

— Там проверки бывают?

— Нет. Это всего лишь маленькая группа учёных.

— Или большая группа террористов. Нэнси, режим радиомолчания, все переговоры теперь только устно.

И как ни был велик соблазн самим спуститься вниз и устроить там локальный Армагеддон, всё же решили сначала устроить совещание. На этот раз Легат был очень удивлён, что не он нас выдернул, а мы его.

— Значит, вы мальчики и девочки, хотите нанести внезапный удар по Глубине 500. — задумчиво повествовал Легат, потирая свои уши-антенны друг о друга. — Идея хорошая, но не реальная.

— Почему? — недоумевал я, — Погрузим войска на платформы, через пару часов уже будем там.

— Трибун Пол, вы здесь человек новый и многого не знаете о Глубине 500. Это поселение не просто так возглавляют учёные, или вернее теперь уже возглавляли, если всё так как вы говорите. Поселение Глубина находится в области нестабильности и пространственных аномалий. Мы потеряли три картографических экспедиции, пока не поняли это. Вернее потеряли две, третью мы нашли через пару месяцев, они вынырнули на поверхности планеты, на противоположном полушарии Крита, пройдя планету через ядро. Но сами члены экспедиции уверяли, что только вчера вышли из Мара. Вот теперь ждём, когда оставшиеся две экспедиции всплывут и где.

— Весело у вас тут, значит они в тупике? Можно идти их и брать.

— В тупике, да не очень. Я думаю, террористам будет предпочтительнее блуждание в пространственно-временной аномалии, чем арест и наказание соответствующее преступлениям. Кроме того я более чем уверен, что за спуском в Глубину наблюдают. И в случае продвижения в их направлении значительный сил, наблюдатели сообщат своим подельникам.

— Ты же говорил, что связь с поселением невозможна.

— Да. Но они нашли способ, это очевидно.

— Есть у нас официальные возможности отправить туда десант, не привлекая внимания?

— Нет. Раз в неделю оттуда прилетает транспорт за продовольствиям и передаёт доклады об успехах.

— Когда отбыл транспорт?

— Вчера.

- ***.

— Согласен.

— Долбанный Калигула устроил нам тут концерт! Весь город веселится теперь.

Я задумался, что-то щёлкнуло в мозгах. Кажется, это идея.

— Ну-ка, где этот артист больших и малых театров? Позовите его сюда, пусть поприсутствует.

Великан-астартес прибыл с весьма недовольным выражением лица, с отпечатками помады на лице в виде женских губ и с букетами цветов в обеих руках. Только что он провёл концерт, который рассосал по домам целую толпу народа, и мы оторвали его от самой любимой части работы: общения с поклонниками и поклонницами. Да астартес не способны на платоническую любовь, но простую ласку они, как видимо, очень хорошо понимают. И потом, Венедикт буквально купался в любви и получал заряд положительных эмоций от своих поклонников. Очень редкое удовольствие доступное немногим. Неудивительно, что он не вернулся восвояси, сложно перед таким устоять. Кем он там был? Солдатом, одним из многих, а тут он кумир миллионов, каждый день тысячи людей готовы носить его на руках и смотрят ему в рот алчными глазами. Своим пением Венедикт успокаивал и разворачивал вспять целые человеческие реки. Во время кризиса в Маре сила его пения раскрылась во всю свою мощь, агрессивные люди шедшие громить и убивать, уходили от него одухотворёнными, с улыбками на лицах и мыслями где-то в небесах. Магия, да и только, мы им самые горячие точки затыкаем!

— Чего вам надо? — не очень вежливо спросил Венедикт.

— Шоколада! — В тон ему ответила Нэнси, доставая откуда-то платочек и самолично стирая с лица Вени губную помаду. — Дай я тебя умою, горе ты моё луковое. — Чтобы ей было это легче делать, Венедикт присел на свой стул.

В былые времена Венедикт за такое мог убить, но общаясь с людьми в неформальной мирной обстановке, стал намного мягче, и теперь он действительно соответствует имени Веня или Веничка, как мы его ласково зовём между собой. А вообще, Нэнси тоже по нему сума сходила из-за его песен и голоса, но приобщилась к культуре только недавно. Поэтому очень жалела, что разозлила меня в результате чего всё последнее время была вынуждена изучать аномалию порталов, а песни Вени могла слушать только по радио. В принципе, на тот момент, я не верил, что у Нэнси что-нибудь получится и был не против, если бы она забила на своё задание и таскалась по концертам. Но как оказалось, кое-кто слишком исполнительный и если сказали красить траву в зелёный цвет, то надо красить. Признаться честно, я и сам попал под чары его пения, но пока держался и с просьбой оставить автограф на портрете за ним не бегал … правда, портрет по памяти уже нарисовал.

— Венедикт, как ты смотришь на то, чтобы тряхнуть стариной и вспомнить старую профессию?

— Так, — сразу стал серьёзным Веня и встал на ноги, выпуская из рук букеты цветов.

Вместе с букетами на пол упала и Нэнси, которая после вытирания лица платочком как-то незаметно для Вени устроилась у своего кумира на коленях. Я лишь про себя отметил насколько он силён, доспех паладин, в который была облачена Нэнси, был относительно лёгким, но пятьдесят килограмм к общей массе прибавлял, а Веня веса в сто с гаком килограмм у себя на коленях даже не заметил.

— Куда идём, кого бить будем?

Вот видно сразу делового человека, что называется «укажите пальцем на будущий труп», и повоевать любит, и песни погорланить. Одно слово — молодец!

К несчастью с шашкой на голо и верхом на гравибайке, мы сразу никуда не поехали. Вместо того, чтобы по тихому провести операцию по задержанию опасных преступников, Легат предложить оформить всё это под прикрытием музыкального турне Вени. Мол, всем известная музыкальная звезда, будет давать официальный концерт по всем подконтрольным городам, на время турне в Маре объявляются нерабочие дни и будет проводиться подготовка к концерту. Начнёт он с ближайшего к Мару поселения, Глубина 500, и поколесит по всем остальным провинциям, где живут хоть и не большие, но общины людей лояльных трибунату, пока не вернётся обратно в Мар, где даст БОЛЬШОЙ КОНЦЕРТ. Обставили это дело так: что мы не только о столице, но и о провинциях думаем. В провинциях, кстати, вообще было тихо. Да, до них дошли слухи, что ими правят аристократы. Реакция была примерно такая: «И чё?». Люди, добровольно уехавшие туда жить, отличались вообще редким пофигизмом, им хоть под богами хаоса, лишь бы кормили и не трогали. Так что проблемы столицы провинций не касаются. Люди в Маре услышали только две вещи «подконтрольным» и «нерабочие дни», а если Мар будет неподконтрольным, то праздник в дом не придёт, поэтому притихли до конца недели. Вообще, беспорядки потихоньку затухали, особенно после того, как исчез раздражающий фактор в виде пиратского радио «Детей трущоб». Непонятно что послужило причиной спада агрессии, отсутствие радио или обещание диктатора устроить для людей праздник с концертами, но люди потихоньку уходили с забастовок. А смысл бастовать? Праздники же, предприятия работать не будут. А может просто сейчас шёл такой период в цикле бунтов, когда люди устали, им надо отдохнуть, вкусно поесть, поспать на мягком. И уже потом с новыми силами идти на баррикады свергать неугодную власть. На карте Легата по чуть-чуть появлялись зелёные зоны, после первых схлынувших страстей люди потихоньку приходили в себя и задумывались, а так ли они плохо живут? Кому-то как, оказалось просто, надо было выпустить пар из-за не самых приятных условий жизни. Конечно, на средних уровнях им жилось гораздо беднее, но там была ВОЛЯ. А тут из-за скученности людей, граждане видели мерзкие рожи соседей по семь раз на дню, жить от которых стало невозможно. Такие товарищи, пользуясь официальным предлогом отсутствия правоохранительных органов ввиду чрезмерной занятости на мероприятии по смене власти, выясняли отношения между собой. Набили рожу друг другу, выпустили пар и как-то легче стало. Правда, драки кончались и летальным исходом.

Был ещё слой населения, который поддерживал забастовки и разного рода перевороты просто так, этим чем угодно заниматься лишь бы на работу не ходить. В общем, у людей по мелочи, но накипело, и когда они выпустили пар, претензия у них осталась только одна: вы аристократы. Но по-настоящему умирать за справедливость никто не хотел. Идеальный вариант был бы, если бы мы вдруг куда-нибудь свалили и не возвращались, оставив всё добро новой молодой власти. Хотя правителя моложе Ло-чан, я представляю себе с трудом. Видя такие бурления в обществе, чёрт меня дёрнул (а точнее Легат, который сказал, что давать народу выпускать пар просто необходима) пообещать народу Мара устраивать легитимны бунт раз в год. Время, когда все желающие могут официально попытаться свергнуть власть без санкций со стороны государства для своих семей. Всю эту ересь я нёс на площади Равенства, под прицелом камер, перед более-менее адекватной толпой.

— … в эти оговоренные дни не будет применяться тяжёлое вооружение в виде экзотанков и боевых глайдеров. А полиция будет вооружена парализующим, нелетальным оружием. Правитель Мара весь бунт обязан будет находиться у себя во дворце, разделять, так сказать, все тяготы и нужды народа. — Получилось двояко, но пипл хавает.

— А как же работа? Нам же всем назначат трудовое наказание за прогулы! — Доносились выкрики из толпы.

— Да, да. И детей лишать VIP норм. — Согласился с первым другой, уже женский голос.

— Дни легитимного бунта будут объявлены нерабочими и продлятся неделю.

Толпа недовольно загудела, пока недовольство не оформилась в мнение.

— Одной недели мало, можем не успеть перевернуть! — выкрикнул человек из толпы.

Я вопросительно поглядел на Легата, тот что-то бешено высчитывал на калькуляторе, наверное убытки. Его вид меня смутил, зачем ему калькулятор, когда у него целый вычислительный сервер в голове? Он что, в уме не может? В коне концов Легат одобрительно кивнул своей продолговатой головой и показал мне два пальца.

— Хорошо, бунты будут длиться две недели, а начинаться они будут … хм, — я задумался. Мы в своём тесном кружке вроде уже всё обдумали, а о такой мелочи не договорились. Ну, всё равно же, когда бунт устраивать, так ведь? — Да хоть приурочим их к новому году. Так что сразу после новогоднего праздника вы сможете ещё две недели бунтовать.

Вот это народ устроило, люди расходились ДОВОЛЬНЫЕ. Реклама турне Вени затянулась на два дня, все эти два дня я выступал на митингах, конспирироваться смысла не было. После подставы Калигулы нас в лицо уже каждая собака знает. Речи мои сводились примерно к следующему: «Да аристократы, да кровопийцы и эксплуататоры трудового народа, наживающиеся на вашем труде. Но, мы хорошие». Получалось, кстати, так себе, ещё очень многие хотели увидеть мою голову, насаженную на кол, вбитый на площади справедливости. Но главное, диалог, пока говорим, никто никого не убивает. На всё про всё у нас ушло два дня подготовки.

— Это что? — спросил я когда, проржался.

— Это мой транспорт … и дом. — Как-то немного застенчиво заявил Веня.

Мы заржали заново. Мы это: я, Нэнси и Чарли, невозмутимым остался только Легат. Но, то на чём перемещался Веня, это надо было видеть.

— Почему это розовое?

— Оно не розовое, а пурпурное.

— А это что?

— Аквила.

— А что у неё две головы?

— Одна смотрит в прошлое, а другая в будущее.

— А что за надпись?

— Это высокий готик. Тут написано «Глориана».

— Это имя твоей подружки, по которой ты скучаешь?

— Это флагман детей императора.

— Так ты ему сын или внук?

В ответ Венедикт только устало застонал. Но зато стало ясно, куда он тратил все свои деньги. Он выстроил на промышленном глайдере натуральный дом. И ладно если бы он просто выстроил, так он ещё занялся внешней отделкой. Установил на носу глайдера конусообразный щит, выкрасил всё в пурпурный цвет и украсил позолотами. Выглядело аляповато, но по-своему стильно. Оказывается, большую часть жизни Венедикт прожил на космическом корабле в перелётах от планеты к планете, и его мучила ностальгия, вот он и отрывался. Сделал себе глайдер-дом, похожий на космический корабль. Когда мы это увидели, мы подохренели. Но зато внутри всё было вполне даже неплохо. Оказывается, Веня любит роскошь, наверно это общая болезнь публичных людей. Когда Гера стал известным актёром, он тоже приобрёл капризные черты по мелочам. Наверно за это Клео его и ухайдокала в сексуальное рабство к Лантилесам. Веня разрешил делать с его домом всё что угодно, но строго на-строго запретил ходить нам в два места. Первое — это небольшая келья-часовенка, где он каждый день возносит хвалу императору и примарху Фулгриму, а вторым местом — был его личный туалет с подогревом. Оказалось, что быт космического десанта уныл и суров. На космических кораблях туалеты были общими и представлены в виде «очков» — ряда дырок в полу, соединённых канализационной системой. А во время боевых действий, бронескафандры, которые собирались на них непосредственно перед боем, было невозможно снять без механикуса (их местный аналог инжерена) с бригадой сервиторов (вероятно специалисты младшего звена, в подробности Веня не вдавался), и поэтому были оборудованы специальной фикало-сборочной системой. Бывало, что десантники ходили в своей броне месяцами, и страшно было представить, что будет, если в этой системе что-то поломается. Под молящими взглядами суровый воин не устоял, и всё же допустил нас к своему туалету.

— Смотрите, но руками ничего не трогайте! — серьёзно предупредил он нас.

В туалете у него было красиво как в музее, мало того, что сам унитаз походил на произведение искусства, также украшенный позолотами, так ещё и на стенах висели ценнейшие картины, а в углу стояла статуя обнажённой женщины, вырезанной из белого мрамора.

«А говорил, что женщины его не интересуют,» — подумал я.

Когда дверь в туалет открылась то играла классическая музыка, исполняемая на скрипке.

— Красиво срать не запретишь. — Философски изрёк Чарли, за что незамедлительно получил подзатыльник от Нэнси. Она была в броне, поэтому подзатыльник получился увесистый.

Туалет и часовню Веня отстоял, но почти всю остальную красоту пришлось уничтожить. В этом летающем дворце нужно было освободить пространство для солдат, предстояло впихнуть сюда шестьдесят человек при броне. Отправлять в Глубину больше двух транспортов было подозрительно. А так, личный летающий роскошный дворец звезды и эконом глайдер для персонала. Во втором глайдере полетит ещё двадцать человек и два экзотанка, вот там было по-настоящему тесно. Потому как закрытых глайдеров нужного размера мы не нашли, а на открытых лететь было палевно. Веня позволил уродовать свой дом не сильно сожалея о потере, легко пришло, легко ушло. Но я обещал оплатить всю порчу имущества. Во внешние стены мы вставили взрывчатку. Когда начнётся стрельба, взрывчатка создаст несколько выходов для пехоты. Сам же Веня облачался в излишне толстую броню из пластстали, броня была выкрашена в пурпурный цвет, массивные наплечники были выкрашены в белый, на левом была выгравирована золотая аквила, на правом римская цифра три, также золотая. Всю броню по контурам частей украшали позолоты. И хоть броня создавалась по его эскизам, но с применением наших технологий, поэтому собиралась и разбиралась на нём самостоятельно, что приводило Веню просто в детский восторг. Вооружён он был скорострельным гатлинг-пулемётом, стреляющим болтзарядами. Был у него ещё и здоровенный меч, с меня размером, также созданный из пластстали. Но его он отложил в сторону со словами: «Они не достойны быть убитыми таким благородным оружием». А кто достоин? Бронетранспортёр или экзотанк? Своим мечём сделанным нами на заказ, он мог легко порубать даже небольшой шатл.

— У вас в этом воюют? Но как? — Возмущался я потому, что броню изготавливали оружейники-сексботы, а у них клиент всегда прав. — Никакой маскировки. Красиво, конечно, но ты сияешь так, что глаза режет.

— Истинным воинам императора незачем прятаться. Ни что не устоит перед яростью астартес.

Я хмыкнул. Не успели облачить его в броню, как он тут же вспомнил, что он воин. Пафосные речи сразу начал толкать.