Я – Ангел. Часть первая: Под прикрытием

Глава 32 Что в имени твоем?

В начале октября, наконец-то хоть как-то — худо-бедно, хотя бы шатко-валко — но продвинулось дело с организацией в бывшем женском старообрядческом монастыре Воспитательно-трудовой колонии (ВТК). Строительно-восстановительные работы были завершены с грехом пополам, где-то «серединка на половинку» — но жить-зимовать там уже можно было.

В середине октября приехал коллектив воспитателей в пять человек, считая и начальника ВТК и, первая группа воспитанников — два десятка с небольшим бывших беспризорников и малолетних преступников.

Германское оборудование для изготовления контрольно-измерительных приборов высокой точности, по плану должно быть закуплено на следующий год. Тогда же прибудут нанятые немецкие инженеры, мастера и высококвалифицированные рабочие для производственного обучения малолетних колонисток.

Год я отвел чисто для «раскачки» — организационных мероприятий, притирки-приглядки коллектива и, так далее…

Встретив первых прибывших, я на пару минут онемел: из вагона на платформу ульяновского полустанка вышел… Не сразу узнал, кстати — молодой ещё больно, но когда заглянув документы — невольно вскричал:

— Антон Семёнович Макаренко!

— Да, это я. А в чём дело, товарищ?

Я так охренел от незванно-нежданной удачи, что только и смог проблеять ягнёночком:

— Ээээ… А Вы как у нас оказались?

— Назначили к вам, — довольно раздражённо ответил тот, забирая документ, — извините, а Вы кто?

Подобравшись весь, вытягиваюсь «в струнку» — ещё не отойдя от шока, прикладываю руку «под козырёк» и громко представляюсь:

— Заведующий оружием отряда военизированной охраны Свешников!

— Аааа… Охраняете здесь, значит, — потеряв всякий интерес и глазами кого-то ища, — а как мне найти товарища Каца Абрама Израилевича?

Показываю в направлении «арендованного» на сегодня анисимовского «Бразье» и обоза из «мото-мотыг» и обычных гужевых телег:

— Товарищ Кац лично поручил мне Вас встретить и проводить на место расположения.

— Хорошо, тогда пройдёмте, — и указывая на чемоданы вежливым, но не терпящим возражения голосом, — помогите поднести мои вещи, будьте так добры.

Я был до того рад, что даже ни секунды не раздумывая и тем более не прекословя — с ретивой готовностью схватил два чемодана и почти бегом потащил их к автомобилю.

Вот это попёрло, так попёрло!

Когда укладывал багаж, проходивший мимо агент ОВО,спросил полушёпотом:

— Кто это, товарищ командир?

— Ты, чё? Не признал⁈ Да, это ж САМ(!!!) Макаренко!

Тот, приняв вид «лихой и слегка придурковатый», в свою очередь:

— Да, ты что?!.

Когда Антон Семёнович с тремя из группы подошёл к нам, боец стол по стойке «смирно» и «ел» его глазами как новобранец царского фельдфебеля на плацу.

Рисунок 103. Макаренко А. С. 20-е годы.

— Как императора встречают, — сказал своим будущий всемирно известный педагог, когда мы тронулись, — хорошенькое начало.

Он заметно повелел по сравнению с первыми минутами.

Однако, был у меня один вопросик:

— Насколько мне известно, по проекту воспитательно-трудовая колония предполагалась быть: во-первых — женской, а во-вторых — детской. А Вы привезли с собой… Хм, гкхм… Так, сказать «хлопцев» — об лоб которых можно поросей бить.

— Как Вас извините…? Серафим Фёдорович! До этого неожиданного и, сказать по правде — непонятного мне назначения, я был начальником «Колонии для несовершеннолетних правонарушителей имени Максима Горького» близ Полтавы… И я заявил, что никуда не уеду без своих воспитанников! Товарищи из Москвы пошли мне навстречу, отправив нас сюда всех вместе.

Приходится делать мину, при не очень хорошей игре:

— Такое, можно только приветствовать, Антон Семёнович!

— Что касается возраста, то да! Большинство из них уже совершеннолетние, но скрывающие свой возраст — так как им грозит большой срок заключения, или даже расстрел за совершённые преступления…

Поневоле холодок пробежал между лопаток: вместо одного Барона буду иметь под самым боком двадцать три, причём габаритами — как бы, не в полтора-два раза того больше. Потом вовремя вспомнил, что Макаренко с подобным контингентом как-то умел находить «общий язык» и вмиг успокоился.

Быстренько и на ходу, буквально в двух словах объяснил ему всю суть проекта — почему требуются именно девичьи руки.

— Ах вот в чём дело! Действительно, моим парням в руки ничего более «тонкого» — кроме оглобли доверить нельзя, — восклицает Антон Семёнович, затем, — ну ничего страшного: обживёмся здесь немного и наберём столько девушек-беспризорниц — сколько потребуется.

Позже, мы с Макаренко скорректировали первоначальный проект и, кроме инструментального цеха, в бывшем монастыре спланировали восстановить животноводческую ферму мясо-молочного направления и свинарник.

«Фермерами» у нас будут именно хлопцы с «заточенными под оглоблю» руками!

Однако, «подняв» инфу в компьютере про этого выдающегося педагога, я несколько загрустил-призадумался: в «реальной» истории, у Антона Семёновича Макаренко был острый конфликт с вдовой Ленина — Надеждой Крупской, которая если я правильно понял — в конце концов его и «съела», способствовав отстранению от руководства колонией в 1929 году. Эта женщина с жабьим лицом, никогда не имевшая собственных детей — ничтоже сумняшеся, занималась организацией воспитания советской молодёжи — имея пост заместителя Наркома просвещения.

— Чёрт, — в сердцах сказал я вслух, — кажись, у нас будут серьёзные проблемы.

Случившийся ненароком счастливый случай с Макаренко, меня вдохновил на следующий — уже преднамеренный.

Дело в том, что я в перманентной запарке и, достоверно знаю — это только начало!

Людей, которым я хоть что-то простейшее могу доверить — буквально считанные единицы. Мне приходится не только за компом часами просиживать — проектируя ништяки для предков, но и ещё и заниматься целой кучей дел — обучением, контролем… Только отвернёшься буквально на минуту, как хроноаборигены тут же — если не украдут что, так накосячат или напакостят.

Приходится, даже самому варить самые ответственные детали электросваркой!

Поэтому мне нужны знающие и мотивированные чем-то помощники.

Самое «узкое» место в моём плане прогрессорства — именно электросварка. Я могу так или иначе, найти на просторах Руси практически любую профессию — кроме электросварщика. Причём, мне не простой работяга нужен, могущий «насрав» — соединить вместе две рифлёные арматурины, но тот — кто сможет воплотить в жизнь мои многочисленные «послезнайские» задумки по этой технологии.

А это уже уровень не просто инженера — а учёного!

Случай с Макаренко надоумил меня посмотреть в том же направлении и, я написал довольно пространное письмо Евгению Оскаровичу Патону с приглашением возглавить Ульяновскую лабораторию электросварки, а затем — соответствующий Научно-Исследовательский Институт. Рассказал про все свои успехи на этом поприще, поделился некоторыми далеко идущими планами, приложил фотографии. Естественно, несколько приврал и наобещал с три короба.

Как без этого?

Навряд ли, думаю, ему сейчас в Киеве особенно хлебосольно приходится — должен обязательно «клюнуть»…

Но, эта мысль меня осенит гораздо позже — почти перед самым Новым — 1924 годом.

Часто ездя к Макаренко по всевозможным делам по бытовому обустройству ВТК и разруливая уже несколько раз возникшие конфликты колонистов с местным населением, я доломал анисимовский «Бразье», что называется — «в хлам». Застрявшего в глубокой осенней грязи «француза» пришлось притащить в Ульяновск трактором и, затем отдать в недавно созданную автошколу — «на забаву» подрастающему поколению шоферов. Больше ни на что — кроме как наглядного пособия, эта куча железа уже не годилась…

Естественно, Фролу Изотовичу это ужасно не понравилось!

— Товарищ Свешников! Где хочешь, там и достань мне другую «точилу» — у тебя месяц сроку.

«Местные», с лёту подхватывают мои иновремённые «словечки» — как организм с ослабленным иммунитетом, грипп. Он не закончил мысль — но во всём его грозном облике ясно читалось: «потом у тебя начнутся неприятности».

— Что, Серафим, — спросил присутствующий при этом Мишка, — вспомним былое и снова угоним «мотор»?

Печально качаю головой:

— Эх, Миша, Миша… Каким ты был, таким ты — несмотря ни на что и, остался! Нет, воровать и угонять ничего не будем — мы с тобой уже перешли на следующий уровень развития.

Задумался… Что-то мне уже самому надоело, чуть что надо — клянчить «колёса» у местной Советской власти.

Нужны свои.

С другой стороны, будь у меня своя машина — у меня её будет клянчить Кац… И, ведь не откажешь ведь — я с ним по обоим лагерям и, ещё по кое-каким делам — крепко повязан.

Значит, что?

Нужно три автомобиля, благо — уже есть кому их ремонтировать: кроме наших юных автомехаников из автошколы, в лагере сидит за езду в нетрезвом виде — приведшую к человеческим жертвам, шофёр с ещё довоенным стажем.

Здесь, простых как «у нас» водил нет: каждый шофёр — практически инженер-автомеханик, могущий не только ездить — но и ремонтировать. Наш «сиделец», кроме того мог довольно рассказать — как эти оба дела делается, за что и был назначен моим помощником по гаражному хозяйству и заодно — директором автошколы. То, что на оба рабочих места его приводили под конвоем — никого из ульяновцев не напрягало.

Других нет!

По этому поводу кое-что вовремя вспомнилось и, сбегав домой посидеть за компьютером, я сказал Мишке:

— Через три дня едем в Нижний. Ты, я и Домовёнок.

Если кто забыл, то напомню: ещё одним способом обогатиться за счёт государства в эпоху НЭПа, была реализация так называемых «неликвидных фондов».

Что это такое?

Все конфискованное у буржуазии и не уничтоженное во времена Военного коммунизма добро, в последующие годы — осталось лежать «кучей» слабо учтённых неликвидных фондов на государственных предприятиях.

Время от времени, ВСНХ предписал усиленно реализовать эти самых «неликвидные фонды» населению, чтобы увеличить этим путём оборотные средства предприятий. Таких «предписаний» было за весь период НЭПа несколько. Естественно, коррумпированные советские чиновники не упускали удобного случая и, по сговору продавали частникам всё подряд!

Самое крупное разбазаривание госимущества будет в 1925 году (к Ксаверу обязательно поступит инфа к тому времени) — но и в этом году добра на сторону уйдёт немало.

Почему?

Кажется, я уже говорил — осенью 1923 года в экономике страны возникло явление, которое Троцкий метко окрестил «ножницы цен». Цены на промтовары повысились как бы не в три раза — а на сельхозпродукты остались почитай прежними. В результате крестьяне стали отказываться продавать хлеб и стране стал грозить новый голод.

Советское правительство, ища пути выхода их этого тупика, резко начало уменьшить затраты в секторе промышленного производства — сокращая штат сотрудников, оптимизируя сам производственный процесс, контролируя рост заработной платы в промсекторе и уменьшая роль посредников с помощью создания большой сети потребительской кооперации.

Однако, эти меры «долгоиграющие» и мгновенного эффекта дать не могли. И тогда «сверху» поступила команда о ликвидации «неликвидных фондов».

Приехав, я поселил ребят на своей квартире и, сразу к Ксаверу… Раскуроченное оборудование для лаборатории профессора Чижевского, он мне восстановил в полной мере и, наши — охладевшие было отношения, вновь стали «тёплыми» и партнёрскими.

То, да сё — сперва разумеется…

Затем, он вскользь и общем, проинформировал меня об реализации моей «инфы» — про те самые «ножницы цен», что я слил ему ещё весной и подогнал очередной транш за неё.

С невозмутимой физиономией и ликованием в душе, спрятав чек на предъявителя в портмоне, я сказал:

— Ксавер, тут вот ещё одна инфа — «в довесок», так сказать…

Далее, я ему: так мол и так — намечается такое-то и такое «мероприятие», а за «инфу» — с тебя требуется три легковых автомобиля… Один себе и два для любимых начальников.

Тот, даже долго не раздумывая:

— Раз требуются, значит — считай, что они у тебя уже есть.

Конечно, у нас далеко не столица и выбор был не особенно велик!

И дело вовсе не в «ассортименте» — количество моделей автомобилей (естественно — импортных) в дореволюционной России, зашкаливало за несколько сот. Важно было выбрать не просто машину «на ходу» — но и как можно более ремонтнопригодную, на которую можно было без особого труда найти запчасти.

Исходя из этого, Анисимова я решил «осчастливить» также «французом» — штабным «Renault» 1917 года с открытым пятиместным кузовом, в котором ещё сохранился раскладной столик для карт и даже корзина для офицерских шашек.

Для товарища Каца, я купил американский «Packard» 1915 года, а для себя выбрал попроще чё — «Ford Model-T» радикально чёрного цвета. Почти «свежий», 1918 года — видно, народной власти от интервентов достался.

При средней цене легковой машины приблизительно в 10 тысяч рублей — эти я купил за сумму в десять раз меньшую, причём за все три. Плюс, ещё столько же пришлось отдать «на лапу» посреднику.

Кроме этого, я приобрёл «по случаю» и по тому же «адресу», ещё множество «ништяков»: пять пишущих машинок — по цене от 5 до 35 рублей за штуку, три тысячи бочек цемента по рублю за штуку, парочку почти новых металлорежущих станков, инструменты, стальной прокат, мануфактуру, химикаты…

Что ни говори, поездка была удачной!

Конечно, всё приобретённое не на мой счёт было «записано» (включая автомобили), а как и прочее — на Ульяновский Совет. Ну а тот, по уже накатанной схеме предоставит своё имущество в аренду кооперативу «Красная жара» и его артелям.

Конечно, между делом, вдоволь пообщался по делам и так — «за жисть», с нашими ребятами-«альпинистами» в Нижнем — с Ефимом Анисимовым, Кондратом Конофальским и Лизой Молчановой…

— А где Василий? — спрашиваю у последней, оставшись наедине.

— Знамо дело в своей лаборатории, где ему ещё быть?

— Так поздно?

— Вася у нас трудоголик, — отвечает очаровательной улыбкой.

Хотя и боролся с собой изо всех сил, но не удержался от вопроса:

— К «телу» допущен?

Та берёт меня за руку и тащит в спальню.

— К этому «телу», — жарко шепчет мне на ухо, — будет допущен только султан… Единственный!

Однако, тут чёрт принёс Васю-трудоголика, который буквально повис у меня на шее:

— Я теперь не просто стеклодув, Серафим. Я — ЛАБОРАНТ!!!

Василий Пупкин сильно изменился внешне… Он, уже не напоминал мне мультяшного гномика Васю — спасающего старенького серенького волка, от молодого и злого — серенького же козла. Теперь, скорее он был похож на… Как его…? Одного из двух хоббитов из «Властелина колец» в конце выполнения миссии.

Или нет?

Не могу понять кого, но кого-то он мне определённо напоминает…

Крепко жму руку и похлопываю по плечу:

— Поздравляю. Василий!

Ещё радует:

— Серафим! Кажется, у меня стало получаться со стержневой лампой!

Бальзам мне на душу:

— Я не сомневался в тебе, друг!

За ужином и последующим чаепитием, с горящими глазами он изрисовал схемами, да формулами все салфетки и перешёл было на почти новую скатерть. Еле-еле его остановил:

— Василий! Один чёрт я ничего не понимаю в твоих «буквах», ты мне лучше чуть позже — в готовом изделии продемонстрируешь… Хорошо?

— Хорошо!

Затем, с самым что ни на есть серьёзным видом:

— И ещё я тебя умоляю, Вася: держи язык за зубами! Ибо, среди вашей учёной братии — как нигде больше в человеческом обществе, действует закон «человек человеку — волк».

Ему видать, приходилось с таким явлением сталкиваться, поэтому печально кивая:

— Да, конечно — я это сам хорошо знаю…

— И, ещё это… Как бы тебе сказать так, чтоб ты… Не обидишься?

— На тебя, Серафим? НИКОГДА!!!

Смотря в глаза:

— Доставшуюся тебе от антинародного режима фамилию — обязательно надо сменить.

Вася действительно — не обиделся ничуть:

— Сам про это думал, но не могу выбрать.

— Позволь…?

Кого же, он всё же мне напоминает? Взяв его голову за подбородок, осторожно поворачиваю из стороны в сторону…

УПС!!!

«Чёрт побери, как похож! Может, это его дедушка?».

Затем, решительно подсказываю:

— Надо придумать такую новую фамилию, чтоб она хоть немного напоминала старую… Вот например — «Путин»: как тебе нравится такая?

— «Василий Васильевич Путин»… — протянул тот, как будто пробуя на вкус, — ну, а что? По-моему звучит.

— Вася… Когда-нибудь, эта фамилия не «прозвучит» — ПРОГРЕМИТ(!!!), на весь мир!

Кузя-Домовёнок по моим «чертежам» изготовил-таки, «запилил» к концу октября деревянный танк для Саньки да Ваньки.

Конечно за километр видно, что это сбитый из досок и потом покрашенный в защитное макет на шасси «мотыги»…

Зато всё серьёзно, всё как полагается и всё ультрасовременно: наклонная лобовая броня, фальшборты прикрывающие ходовую часть, вращающаяся башня с длинноствольной пушкой и спаренным с ней пулемётом, штыревая антенна, поручни для десанта, люки для экипажа, смотровые щели…

И конечно — пресловутая командирская башенка, как без неё!

Пулемёт был настоящим, хотя и недействующим — тот самый французский «Шоша». Наоборот, макет пушки из старой водопроводной трубы — мог «действовать», имитируя выстрел небольшим зарядом дымного охотничьего пороха.

Конечно, одного «танка» на такую толпу явно маловато: ведь кроме Саньки да Ваньки — имеются в наличии их две «футбольные» команды!

Чуть более полутора десятков ребятишек от 12 до 15 лет, желающих непременно стать красными командирами и, ради этого изучившие назубок уставы, прошедшие суровую муштру, понявшие азы тактики и стратегии по настольно игре «Мировая революция» и, досконально изучившие всё доступное в Ульяновске оружие и всю имеющуюся технику… Я уже не говорю про идеологическую накачку Братом-Кондратом — который по моей наводке, на этой «мелюзге» оттачивал ораторское искусство и дар убеждения.

ЭТО ФАНАТИКИ!!!

Причём, очень хорошо мотивированные фанатики. И их надо чем-то срочно занять…

Приказал по очереди «повоевать» в этом «танке» и затем рассказать свои ощущения.

— Достоинства танка общеизвестны. Однако, как нас учит марксистко-гегелевская диалектика — не бывает достоинств без недостатков. Какой главный недостаток вы заметили у танка, товарищи?

Общее мнение было таково:

— Из него ни черта не видно.

Рисунок 104. Танкисты Гейца Гудериана тоже учились блицкригу на деревянных танках!

— Танк — это слепошарый ящик! Как на нём воевать?

— Когда танк едет — видны только земля и небо.

Ребятишки у меня, ну чистое золото!

— Правильно: танк — слепой! А если бы этот «танк» был настоящим — экипаж в нём был бы ещё и «глухой»: из-за рёва мотора, лязга гусениц и толстой брони!

Я подошёл к башне, взялся за пушечный ствол и подёргал его:

— Видите? Когда я стою вплотную — он не может меня застрелить — пули уйдут выше головы. Кроме неустранимого порока любой бронетехники — «слепо-глухоты» экипажа, существует ещё и проблема так называемой «мёртвой зоны» — не простреливаемой из его бортового оружия.

Снял кожаную куртку и закрыл ею смотровые щели — сперва мехвода, затем командира и наводчика:

— Как вы все видите: любой смелый и решительно настроенный пехотинец, сумевший из-за слепо-глухоты танка подобраться к нему вплотную — легко выведет его из строя, даже используя лишь подручные средства! А ведь ещё можно поджечь танк бутылкой керосина или взорвать зарядом взрывчатки.

«Танкисты» после моих слов приуныли, а ранее приунывшие от того — что Домовёнку не удалось построить даже макета планера, «лётчики» — наоборот возрадовались:

— Самолёт лучше танка: ему сверху всё видно и никакой пехотинец — не подберётся к нему в «мёртвую зону»!

Решительно прекращаю намечающийся неконструктивный срач между родами войск:

— Стыдно, товарищи танкисты! Стыдно ликовать, что у боевого товарища проблемы со зрением и слухом — вам вместе воевать плечо к плечу. У самолётов своих недостатков немерено — которые мы с вами разберём, когда у нас появится хотя бы свой планер.

— Я пас, — тут же «спрыгнул» Кузьма, — что-то не лежит моя душа к этим летающим этажеркам… Я б лучше, какой автомобиль или танк сделал. Только настоящий, а не…

Он презрительно взглянул на собственное творение.

— Придёт время — сделаешь и «настоящий» автомобиль, Кузьма. А может быть — даже танк… Какие твои годы!

Что действительно, какой-то он «приземлённый», что ли. Придётся кого-то со стороны звать на авиацию и, я уже примерно догадываюсь — кого именно: переписка с Александром Яковлевым продолжалась — хотя и без особых подвижек с его стороны.

— Ладно, в авиации обойдёмся без тебя — автомобили тоже всем нужны: танкистам, артиллеристам и даже лётчикам.

Однако, вернёмся к нашим танкам:

— Проблема обзора и слепо-глухоты — уже частично решена в этом макете танка наличием у него так называемой «командирской башенки» и отдельным членом экипажа — командиром танка, в обязанности которого входит в том числе и наблюдение за полем боя… Однако, этого мало!

Показываю на торчащую из башни палку — «антенну»:

— Для успеха в бою, необходимо тесное взаимодействие танков меж собой, с авиацией и артиллерией — чего невозможно достичь без использования радио. Но это уже — на уровне подразделений и частей механизированный войск!

Показываю на поручни:

— На уровне же отдельного танка, что мы с вами пока имеем — требуется взаимодействие его экипажа и, пехотного прикрытия — которое чтоб не отстать, может во время марша ездить на нём. Это, так называемый «десант» — стрелки которого, охраняют танк в ближнем бою, обнаруживают малозаметные цели и указывают их экипажу…

Составил специальный конспект по соответствующей тактике на марше, в наступлении и обороне — для отдельного танкового экипажа плюс пехотного десанта. С Санькой да Ванькой придумали код специальных сигналов для связи между экипажем и десантом и, подарил им на двоих трофейный бинокль… Те, тут же за него передрались по своему обыкновению и, не без лёгких тумаков разняв их — разломал «цейса» пополам и подарил близнецам по половинке.

Несколько раз участвовал в «учениях», пока погода позволяла. Экипажи и стрелковое прикрытие часто менялись местами — что точнее понимать действия друг друга. Увидев, что «пехота» ездит «на броне» и бегает по полю с длинными палками — изображающие трёхлинейные винтовки со штыком:

— Так дело не пойдёт, товарищи бойцы и командиры! Пехоте взаимодействующей с танком далеко стрелять не надо — для этого есть пушка и пулемёт самого танка. В штыковые атаки тоже бегать не придётся: зачищая недоступные для танка траншеи, здания и тому подобное — сподручнее будет кинуть туда гранату и затем действовать лопатой и ножом… Значит, личное стрелковое оружие десанта — должно быть коротким и удобным.

Кузька прищурился:

— Каким именно?

— Германский пистолет «Маузер С-96» с приставной кобурой видел?

— Только на картинке.

Рисую прямо на земле палочкой:

— Такой же, как он — только с более длинным стволом и более вместительным магазином, патронов на тридцать.

Тот, уверенно кивнув:

— Сделаем — крест на пузе.

Пытливо смотрю:

— Это оружие должно стрелять очередями — как пулемёт.

На минуту призадумывается?

— «Трещотка» — какой воробьёв на огороде гоняют… Годится?

— Вполне!

Позже, мы с Кузьмой тщательно обдумали и, с учётом опыта «полевых учений» — несколько раз переустановили поручни для десанта ища их наиболее удобное расположение, добавили кой-какие элементы для крепления оружия десанта, личных вещмешков и ящиков с боеприпасами на броне…

— И побольше ручных гранат десанту!

На 7 Ноября — 6-ю годовщину Октябрьского переворота, наш свежеокрашенный в защитный цвет «танк» и оседлавший его гордый собой «десант» с макетами автоматов, увешанный деревянными гранатами — даже участвовал в некем подобие военного парада в Ульяновске, перед традиционной уже демонстрацией трудящихся.

«Лётчики» же, понуро маршировали пешей колонной, таща над собой что-то деревянно-полотняное — должное изображать аэроплан.

В преддверии грядущей зимы я спроектировал на компе и отксерил на бумагу выкройки, а Анна Ивановна Паршина — Председатель швейной артели «Красная игла», сшила мне куртку под вид «Аляски». С отстёгивающимся тёплым подкладом на стёганном кроличьем пуху, отстёгивающемся же меховом воротнике и капюшоне.

Конечно, без «молний» — совсем не то, но всё равно — куртка получилась классной!

Так как «Аляска» ещё не наша — новый прикид получил название «Камчатка», тут же ставшее топовым брэндом.

В предчувствии недалёкой уж кончины Ильича внутриполитическая борьба в стране обострилась. 8 октября Троцкий написал очень длинное письмо членам ЦК и ЦКК РКП(б) и, возможно вследствие этого — 13 числа был открыт Соловецкий лагерь принудительных работ.

В Москве состоялся Конгресс представителей крестьянских организаций мира — на котором учреждён «Международный крестьянский совет» или так называемый «Крестьянский интернационал» (Крестинтерн). Никогда «у нас» такого названия и не слышал даже — видно, затея родилась уже мёртвой. Селюки усих краин слетелись на холявную «поляну», погужбанили на дурняк и разбежались по своим хатам — похохатывая над лоховатыми хозяевами.

В конце месяца полетел первый «Ту» — который ещё «АНТ-1», была произведена первая всесоюзная перепись — правда пока лишь городского населения…

За «большой лужей» основали «The Walt Disney Company», чуть ближе — объявили Турецкую Республику вместо Османской империи, подняли Гамбургское восстание и, вели чрезвычайное положение и военно-полевые суды в Польше…