Вычисление Бога

27

Ронда Вейр, невысокая, полная, с серебристыми волосами, была детективом полиции Торонто. Её телефон зазвонил в воскресенье, в 13:11. Она подняла трубку и сказала:

— Детектив Вейр.

— Здравствуйте, — произнёс на другом конце скрипучий мужской голос, заметно раздражённый. — Надеюсь, на этот раз я говорю с тем, кем нужно; меня несколько раз перенаправляли.

— Чем могу помочь? — спросила Ронда.

— Меня зовут Константин Калипедес, — ответил голос. — Я дежурный управляющий в гостинице «Лейкшор Инн» в Этобико. Наша горничная только что нашла в одной из комнат оружие.

— Какой оружие?

— Пистолет. И ещё она нашла пустой чехол для — как там его? — автомата.

— Гость уже выписался?

— Гости, во множественном числе. Нет. Номер зарезервирован за ними до полудня среды.

— Продиктуйте их имена.

— Первый — Дж. Д. Эуэлл, второй — К. Фолзи. У них машина с номерами из Арканзаса.

— Вы записали номер?

— Нет, они сами его записали на карточке регистрации, — сказал управляющий и продиктовал Ронде нужные буквы и цифры.

— Горничная закончила прибирать в номере?

— Нет. Как только она нашла пистолет, я велел ей прекратить уборку.

— Это правильно, — похвалила Ронда. — Продиктуйте ваш адрес.

Он продиктовал.

— Я приеду через… — сказала она и посмотрела на часы, в уме подсчитала время; в воскресный день пробок быть не должно, — через двадцать минут. Если эти Эуэлл или Фолзи вернутся, попробуйте их придержать, но не только не подвергаясь риску. Это понятно?

— Да.

— Я уже еду.

Гостиница «Лейкшор Инн», что неудивительно, располагалась на бульваре Лейкшор. Ронда Вейр с напарником, Хэнком Ли, припарковала ничем не примечательный автомобиль перед центральным входом. Они разделились: Хэнк стал проверять номера у машин с левой стороны, а Ронда — с правой. У шести автомобилей оказались американские номера — две машины были из штата Мичиган, две из Нью-Йорка, по одной из Миннесоты и Иллинойса. Ни у одной не было арканзасского номера. Накрапывал дождик; позднее он собирался полить сильнее. Воздух был пропитан резким запахом озона.

Константин Калипедес оказался пожилым греком с брюшком и седой щетиной бороды. Он провёл их по длинному коридору, оставив позади множество закрытых дверей, пока все трое не добрались до открытой. Там они нашли горничную, иммигрантку из Ост-Индии, и уже вчетвером направились к номеру 118. Калипедес достал было универсальный ключ, но Ронда не дала ему открыть дверь. Она открыла дверь сама, повернув ручку ключом, чтобы не смазать возможные отпечатки. Комната была довольно непрезентабельной — две картины в рамках висели косо, а в зеленовато-голубые обои отслаивались по стыкам. В комнате стояли две кровати двойного размера, рядом с одной была бутыль с кислородом, какой пользуются страдающие от апноэ — приступов ночного удушья. Обе постели были не застелены; очевидно, девушка нашла оружие, не успев за них взяться.

— Где пистолет? — спросила Ронда.

Горничная вошла в комнату и показала. Сейчас пистолет лежал на полу рядом с чемоданом.

— Мне пришлось передвинуть чемодан, чтобы добраться до розетки, — пояснила девушка. Её речь звучала с мягким акцентом. — Хотела включить пылесос. Должно быть, чемодан был закрыт неплотно, и пистолет выпал, — и, указав рукой, добавила: — а там, дальше, оказался деревянный ящик.

— Девятимиллиметровый «глок», — произнёс Хэнк, бросив взгляд на пистолет.

Ронда посмотрела на ящик. Внутри он был выложен пенистой резиной и был как раз подходящего размера, чтобы вместить самозарядный карабин «Intertec Tec-9», опасное оружие — в сущности, автомат длиной с предплечье. Держать пистолет в Канаде было само по себе незаконным, но куда сильнее беспокоило, что Фолзи и Эуэлл оставили его в номере, предпочтя ему «Tec-9» — оружие, из-за обоймы на 32 патрона запрещённое даже в США. Ронда выпрямилась, упёршись руками в бока, и медленно обвела комнату взглядом. Две пепельницы; номер для курящих. Модемные выходы, к которым можно подключиться, но ноутбука не видно. Она шагнула в ванную. Две опасные бритвы, флакон с пеной. Две зубные щётки, одна из которых сильно измочалена.

Вернувшись в комнату, она обратила внимание на Библию с чёрной обложкой, лежащую на одном из ночных столиков.

— Веские причины? — спросила Ронда у напарника.

— Я бы сказал, да, — ответил Хэнк.

— Что это значит? — спросил Калипедес, не сводящий с них глаз.

— Это означает, — объяснила Ронда, — что имеются достаточно веские причины полагать, что преступление либо было совершено, либо планируется, что даёт нам право провести обыск без ордера. Вы можете остаться и наблюдать — по правде, мы будем даже рады, если вы останетесь.

На департамент не единожды подавали в суд, заявляя, что при обыске исчезали ценности.

Калипедес кивнул, а потом повернулся к горничной:

— Возвращайся к работе, — велел он.

Она скрылась за дверью.

Ронда достала носовой платок и, зажав его между пальцами, приоткрыла ящик ночного столика. В нём оказался ещё один экземпляр Библии, на этот раз в красной обложке — типичное гидеоновское издание. Детектив подошла ко второму ночному столику. Она вытащила из кармана карандаш и приоткрыла обложку чёрной Библии. Это издание было не гидеоновским, и на внутренней стороне обложки было красными чернилами написано «К. Фолзи». Ронда бросила взгляд на чехол для карабина:

— Кажется, нашим ценителям Библии следовало бы перечитать ту часть, где говорится о мечах и оралах.

Хэнк хрюкнул в ответ. Сейчас он перебирал карандашом бумаги в ящике комода.

— Взгляни-ка сюда, — сказал он через несколько секунд.

Ронда подошла к нему. Хэнк нашёл расправленную карту Торонто. Постаравшись брать только за края, Хэнк перевернул её и указал на часть, которая была бы обложкой, если бы карта оставалась сложенной. Здесь была наклейка «Барнс-энд-Нобл» — американской книготорговой сети, не имеющей магазинов в Канаде. Фолзи и Эуэлл, видимо, купили карту в Арканзасе. Хэнк осторожно перевернул её. Она оказалась разноцветной, усеянной разного рода значками и условными обозначениями. Ронда не сразу заметила сделанный шариковой ручкой кружок на пересечении Киплинга и Хорнера, менее чем в двух километрах от того места, где они сейчас находились.

— Господин Калипедес, — сказала Ронда, жестом подзывая его к себе. — Сэр, это ваш округ. Можете сказать, что находится на углу Киплинга и Хорнера?

Он почесал подбородок, усеянный седой щетиной:

— «Молочная лавка Мака», «Мистер „Подводная лодка“», химчистка. Ах, да — и та клиника, которую недавно взорвали.

Ронда и Хэнк переглянулись.

— Вы уверены? — спросила Ронда.

— Разумеется, — ответил грек.

— Господи, — сказал Хэнк, начиная понимать возможные масштабы дела. — Бог ты мой!

Они торопливо осмотрели карту в поисках ещё каких-нибудь отметок. Таких нашлось три. Один из них был кружок, обведённый вокруг красного прямоугольника на Блор-стрит. Ронде не пришлось спрашивать, что это за здание: прямо на карте курсивом было напечатано «Корол. музей Онтарио».

Также были обведены «Скайдом» — домашний стадион «Голубой сойки» — и телецентр Си-Би-Си в нескольких блоках к северу от «Скайдома».

— Достопримечательности для туристов, — заметила Ронда.

— Если не считать, что у них полуавтоматическое оружие, — откликнулся Хэнк.

— «Сойка» играет сегодня?

— Ага. «Милуоки» в гостях.

— А что в Си-Би-Си?

— В воскресенье? Я знаю, у них по утрам прямой эфир из холла; насчёт дневного эфира не уверен, — ответил Хэнк, продолжая разглядывать карту. — Кроме того, может, они направились ещё куда-то, помимо этих трёх мест. В конце концов, карту они с собой не взяли.

— И всё же…

Хэнку не нужно было разжёвывать возможные последствия:

— Да.

— Берёмся за КМО — там бывает этот инопланетянин, — решила Ронда.

— На самом деле его там нет, — заметил Хэнк. — Это просто передача, проекция с их корабля.

Ронда фыркнула, показывая, что ей это и без того известно. Она достала сотовый.

— Организую, чтобы направили группы к Си-Би-Си и «Скайдому», и попрошу пару ребят подождать здесь, на случай если Фолзи и Эуэлл вернутся.

В три тридцать Сюзан подбросила меня до станции «Даунсвью»; было облачно, небо потемнело, угрожая пролиться дождём. Рики на вторую половину дня остался у Нгюенсов; наш сынишка мало-помалу превращался в ценителя вьетнамской кухни.

По воскресеньям поезда в метро ездят неторопливо, с долгими перерывами; я сэкономил время в пути, стартовав с «Даунсвью» на северном конце линии «Спадина», а не с «Норс-Йорк Сентер». Мы поцеловались с женой на прощание — она постаралась продлить поцелуй как можно дольше. Я ей улыбнулся, и она улыбнулась в ответ.

Затем я взял бумажный пакет с приготовленными для меня сандвичами и спустился на станцию — длинный эскалатор повёз меня в подземный мир.

Ронда Вейр и Хэнк Ли получили описания Фолзи и Эуэлла от Калипедеса. Управляющий не мог сказать, кто из них кто, но одному было лет двадцать пять, он был сухощавым блондином, быть может, в пять футов восемь дюймов ростом, с глубоким прикусом и «ёжиком» на голове; второй был лет на десять старше и на три-четыре дюйма выше, у него было узкое лицо и коричневые волосы. Оба говорили с акцентом уроженцев южных штатов. И, разумеется, один из них мог иметь при себе пистолет-пулемёт «Tec-9», возможно спрятанный под плащом. Хотя по воскресеньям в музее полно народу — он был излюбленным местом для прогулок разведённых отцов с детьми, — имелся неплохой шанс на то, что Ронда или Хэнк могут увидеть подозреваемых.

Детективы припарковали машину на маленькой стоянке у Юридической библиотеки имени Боры Ласкин, с южной стороны здания планетария, а затем пешком дошли до КМО, в который вошли через главный вход, после чего направились прямиком к Рагубиру Синху.

Ронда сверкнула полицейским значком и описала тех двоих, которых они с Хэнком пытались разыскать.

— Я их видел, — сказал Рагубир. — Здесь, несколько дней назад. Двое американцев с южным акцентом. Я их запомнил, потому что они назвали сланцы Бёрджесс «засланцами». Я рассказал об этом жене — шутку она оценила.

Ронда вздохнула:

— Тогда маловероятно, что они сюда вернулись. И всё же это наша единственная зацепка. Мы прогуляемся по музею, если вы не возражаете.

— Нисколько, — сказал Рагубир.

Он по радио связался с другими охранниками, чтобы те тоже подключились к поиску.

Ронда вновь достала сотовый:

— Вейр, — произнесла она. — Подозреваемые на этой неделе были в КМО; мы попробуем их поискать, на случай если они вернулись, но я бы сконцентрировалась на «Скайдоме» и Си-Би-Си.

Я добрался до музея около 16:30, вошёл через служебный вход и поднялся до выставочного зала сланцев Бёрджесс, чтобы ещё раз осмотреть экспонаты и убедиться, что к прибытию Холлуса и его команды всё готово.

Ронда Вейр, Хэнк Ли и Рагубир Синх встретились в Ротунде в 16:45.

— У меня ничего, — сказала Ронда. — Что у вас?

Хэнк покачал головой:

— Я и забыл, какой он огромный. Даже если Фолзи и Кутер вернулись, они могут быть где угодно.

— Мои люди тоже их не нашли, — сказал Рагубир. — Многие посетители ходят по залам в плащах. Раньше у нас работал бесплатный гардероб, но это было до бюджетных сокращений. — И, пожав плечами, добавил: — Люди не любят платить.

Ронда взглянула на часы:

— Уже почти закрытие.

— Вход для школьных групп по выходным закрыт, — заметил Рагубир. Он указал на ряд стеклянных дверей под мозаичными окнами. — Им придётся выйти через главный вход.

Ронда нахмурилась:

— По всей видимости, их здесь и нет. Но мы всё-таки подождём снаружи, посмотрим, вдруг они выйдут.

Хэнк кивнул, и напарники двинулись к стеклянным дверям вестибюля. Было похоже, что сейчас польётся дождь. Ронда снова позвонила по сотовому:

— Новости есть? — спросила она.

Из динамика послышался скрипучий голос сержанта:

— Определённо, в телецентре Си-Би-Си их нет.

— Ставлю на «Скайдом», — сказала Ронда в трубку.

— Мы тоже.

— Едем туда, — сказала она и убрала телефон.

Хэнк бросил взгляд на тёмное небо:

— Надеюсь, успеем увидеть, как стадион накрывают крышей, — сказал он.

Джей-Ди Эуэлл и Кутер Фолзи прислонились к окрашенной в бордовый цвет стене в Нижней Ротунде; на Фолзи была надета бейсбольная кепка «Голубых соек», которую он купил на матче в «Скайдоме» за день до этого. В помещении зазвучала запись мужского голоса с ямайским акцентом: «Дамы и господа, музей закрыт. Просим всех посетителей немедленно проследовать к главному выходу. Большое спасибо за визит, надеемся увидеть вас снова. Дамы и господа, музей закрыт. Просим всех посетителей…»

Фолзи одарил Эуэлла довольной ухмылкой.

В Театр КМО вели четыре двойные двери, которые часто оставались незапертыми. Любопытные посетители время от времени просовывали в них головы, но, если никаких репетиций не было, взору открывался лишь огромный тёмный зал.

Эуэлл и Фолзи подождали, пока Нижняя Ротунда опустеет, после чего по девяти ступенькам спустились в театр. Какое-то время они простояли неподвижно, привыкая к темноте. Хотя театр не имел окон, немного света здесь всё же было: светились красные буквы «ВЫХОД», наружное освещение проникало в щели под дверьми, светились большие часы на стене поверх дверей, горели красным светодиоды датчиков пожарной сигнализации, сквозь пять маленьких окошек прожекторной будки над сценой в зал проникал мягкий свет от пульта управления или другого оборудования.

Немногим раньше Фолзи и Эуэлл высидели здесь показавшийся им бесконечным фильм о выделке небольшого каноэ аборигеном-канадцем, который плавал на нём по разным водоёмам. Но американцев заботил не фильм. Вместо этого они изучали строение помещения: наличие сцены перед экраном, число рядов кресел, расположение проходов и ступенек, ведущих на сцену.

Сейчас, привыкнув к тусклому освещению, Фолзи и Эуэлл быстро спустились по левому проходу, нашли ведущую на сцену лестницу, поднялись по ступенькам и проскользнули за свисающий с потолка огромный экран. Они оказались за кулисами.

Здесь света было побольше. Сбоку располагалась небольшая умывальная комнатка, в которой кто-то оставил свет включённым, а дверь приоткрытой. За экраном стояли несколько некомплектных кресел и обычная мешанина из светового оборудования, микрофонов, свисающих с потолка канатов, напоминающих анаконду. Всё покрывал толстый слой пыли.

Эуэлл сбросил куртку, открывая взгляду скрытый под нею небольшой пистолет-пулемёт. Притомившись таскать его с собой, он опустил оружие на пол и уселся в одно из кресел.

Фолзи, в свою очередь, устроился в соседнем, сплёл руки за затылком и откинулся на спинку, терпеливо выжидая.