Второе дно

Глава 10. О таинственных незнакомках с лопатой

Альциона была готова умереть от хохота.

Высунувшись из-под прохладной простыни, я разглядела на фоне распахнутого окна спальни плавный птичий силуэт с запрокинутой головкой с ярко-алым клювом, вибрирующим от смеха, и с чувством сказала:

— Скажи спасибо, что я тебя на поиски не отправляю!

Строго говоря, не сделала я этого только потому, что затея была заранее обречена на провал. У альционы была отвратительная память на человеческие лица, и отправляя ее на поиски по фотографии, я рисковала стать счастливой обладательницей сведений о местонахождении абсолютно всех светлокожих блондинов не старше двадцати трех лет на многие лиги окрест. Причем принца среди них могло и не оказаться.

Альциона знала это не хуже меня, что ничуть не мешало ей от души поглумиться над незадачливой ведьмой, которая изо всех сил упиралась, чтобы ее не втянули в темную историю, — а потом радостно впрыгнула в нее сама. Обеими ногами.

— Много ты понимаешь, — фыркнула я, выпутываясь из-под полога от насекомых: если уж альциона прилетела, отделаться от нее пустыми разговорами все равно не выйдет. — Мое благополучие целиком и полностью зависит от людей из Мангроув-парка и Лонгтауна. Если им придется ввязаться в гражданскую войну, тебе тоже придется туго. Рыбаков первыми поставят под штандарты.

Альциона длинно присвистнула, на глазах проникаясь небывалым патриотизмом, и шумно спорхнула с подоконника на мое плечо. Я оскорбленно покосилась на нее, но все равно поплелась на кухню, как была — взлохмаченная и полураздетая, как настоящая ведьма.

Печь давно остыла, но темный зев все равно притягивал взгляд, пока я рылась в маленьком леднике, отыскивая остатки креветок.

Я сожгла записку Тао и шептала над его сгорающими словами. Чтобы в итоге все вышло именно так, как хотел этот отъявленный кукловод, а не по-моему, он должен целиком и полностью состоять из силы воли — до сих пор это был единственный известный мне способ противостоять рецептам семейства Блайт.

Или у него в подвале припрятана еще одна ведьма, или его самообладанием можно крушить скалы. Я бы поставила на второе.

От одного воспоминания о минувшей ночи, наполненной музыкой и движением, истомой во всем теле и искрами бесконечных огней, по спине волной хлынули мурашки — от шеи до самых кончиков пальцев. Под каменной невозмутимостью Тао кипели огненные страсти, и он никогда не позволил бы мне увидеть даже их отблеск, если бы не наложенные на него чары. Недаром же он так удивился с рассветом, когда колдовство схлынуло…

Наверное, мне несказанно повезло, что сам он ни в какие чудеса не верил.

Я скормила альционе трех упитанных креветок и подошла к печи, отрешенно коснувшись прохладного камня. Сделанного не воротишь; теперь Тао мой — насколько позволит его воля. Конечно, стоит только рассказать ему о сожженной записке — и чары развеются, но… я представила себе его лицо в этот момент и покачала головой.

Во-первых, он не поверит и, чего доброго, решит, что я сошла с ума. А во-вторых… я была готова биться об заклад, что это была не последняя его попытка использовать мою репутацию в своих интересах.

Альциона расправилась с креветками и протяжно свистнула. Я вздрогнула от резкого звука — и, будто очнувшись ото сна, расслышала далекий еще плеск весел.

— Это еще кто? — насторожилась я, спешно бросившись за платьем.

Альциона с готовностью вылетела в распахнутое окно, заложила небольшой круг и вернулась, зайдясь хохотом. Я выдохнула и вместо поисков платья отправилась растапливать печь: Дейзи плевать, во что я одета, она видела варианты и похуже короткой ночнушки, а вот от чая камеристка никогда не отказывалась.

— Я ненадолго, — с сожалением призналась она, поднявшись в домик и потянув носом: с кухни горьковато и терпко пахло лемонграссом и зеленым чаем. — Ее Светлость вдруг объявила, что хочет провести спиритический сеанс, и велела узнать, не согласишься ли ты прийти вечером. А леди Изабель ни разу не присутствовала на спиритическом сеансе и приказала разузнать, чего от него ожидать.

Говорила Дейзи быстро, но язык у нее заплетался, и выглядела она не лучшим образом: господа ушли спать вскоре после полуночи — и проснулись, соответственно, гораздо раньше, чем хотелось бы слугам, которые оставались на ногах до рассвета. И если от Их Светлостей еще можно было ожидать, что они позволят личным слугам подремать днем, то на подобную милость от леди Изабель рассчитывать определенно не стоило.

А Тао, судя по оперативности решения вопросов, не ложился вовсе.

— Мистер Лат ничего не просил передать? — поинтересовалась я.

Дейзи хлопнула себя по лбу и пулей вылетела из домика, чтобы вернуться с двумя корзинками.

— Забыла в лодке, — виновато призналась камеристка. — Вот, это твоя корзинка для рукоделия, ты оставила ее у миссис Вест, она положила туда своих ниток, у тебя заканчивались серые и голубые. Его Светлость велел передать тебе благодарность за искристые огни, кое-что со вчерашнего стола. А это от мистера Кантуэлла. — Дейзи извлекла из корзинки маленькую квадратную коробочку, плотно обмотанную упаковочной бумагой. — Ты и ему успела погадать?

— Нет, это за то, что его камердинер не скучал в одиночестве на балу слуг, — невозмутимо соврала я.

Коробочка оказалась неожиданно увесистой. Распаковывать ее я не спешила, чем, кажется, только подогрела любопытство Дейзи.

— Так мистер Лат что-нибудь просил передать? — повторила я свой вопрос.

Дейзи вымученно застонала и подхватила слегка помятую записку с самого дна корзинки. Я подавила смешок и все-таки усадила камеристку за стол: зеленый чай не заменит здоровый сон, но, по крайней мере, позволит взбодриться и собраться с мыслями. У гостинцев от Его Светлости эффект был, увы, прямо противоположный, но я все равно разогрела жаркое из курицы и пересыпала коричное печенье в вазочку. Дейзи покосилась на часы, но все-таки взялась за вилку и нож — а я рассеянно отхлебнула чай и развернула записку.

«А. пробудет в Мангроув-парке до завтрашнего утра. Нужно действовать сегодня. Успеете?»

Знакомый почерк со следами вечной спешки. Интересно, какой смысл спрашивать, если Ее Светлость уже распорядилась пригласить меня в особняк?..

— Ты что-то затеваешь, — вдруг сказала Дейзи и обстоятельно перечислила: — Ходишь все время чем-то озабоченная, хмуришься, почти перестала готовить, и гостей у тебя в последнее время раз-два и обчелся.

— Вероятно, два последних пункта как-то связаны, — глубокомысленно заметила я, улыбнувшись одними уголками губ.

— Тебе нравится мистер Лат? — в лоб спросила Дейзи.

Я озадаченно моргнула, пытаясь выстроить логическую связь между вопросом и предшествующим наблюдением, но пробуксовала.

— Ты такая с момента знакомства с ним, — подсказала Дейзи, запив собственную мудрость крепким зеленым чаем. — Все сложно? Мистер Лат такой неприступный… мы думали, он вообще не будет танцевать.

Я сжала в пальцах записку. Он и не стал бы. Тао наверняка рассчитывал провести ночь куда более конструктивно: разработать новый план поисков, умеренно запугать мистера Анги, произвести впечатление на его соглядатаев и, возможно, придумать три дюжины способов использовать рыжую ведьму в интересах дела.

Вместо этого все, на что его хватило, — это растрепать в танце мою прическу. Даже сквозь нашептанное подчинение он не забывал, ради чего связался со мной.

— Все сложно, — повторила я слова Дейзи.

— Хочешь, я с ним поговорю? — с готовностью предложила она.

Я не сдержала нервный смешок:

— Представляю, какое у него сделается лицо! Нет, не нужно. Как-нибудь разберемся сами.

Сколько бы времени на это ни потребовалось.

— А что — лицо? — невозмутимо поинтересовалась Дейзи. — Он вечно в себе, ты вечно у себя на кухне…

— Звучит так, словно мы уже лет тридцать женаты, — прыснула я. — Не нужно, Дейзи, правда. Лучше передай лакеям, чтобы подготовили для спиритического сеанса круглый стол без скатерти и восковые свечи по числу участников. Кто, кстати, будет присутствовать?

— Ее Светлость, Его Светлость, леди Изабель и мистер Кантуэлл, — с готовностью перечислила Дейзи. — Мистера Анги приглашали, но он отказался.

Я прикусила губу. Это все ради мистера Анги и затевается! Куда только смотрит Тао?..

Впрочем, не удивлюсь, если в подушку.

— Нужно шесть человек, — виновато соврала я. — Может быть, леди Изабель уговорит мистера Анги? Не то, боюсь, в мероприятии не будет смысла.

Это известие заставило Дейзи в рекордные сроки проглотить порцию жаркого и, позабыв про интригующую коробочку от мистера Кантуэлла, пулей вылететь из домика. Я собрала грязную посуду, выглянула из окна — камеристка уже подплывала к мангровым зарослям, ловко орудуя единственным веслом.

Альциона дождалась, пока она не скрылась в зарослях, и впорхнула в открытое окно. Ее отвлечь было куда сложнее по причине полной и безоговорочной сытости, а потому птица без лишних церемоний уселась на стол и принялась теребить плотную упаковочную бумагу.

— Да подожди ты! — не вытерпела я и, наскоро вытерев руки полотенцем, отобрала у альционы уже изрядно потрепанную посылку.

Под слоем упаковочной бумаги оказалась картонная коробка, основательно обмотанная бечевкой — чтобы не открылась ненароком. Озадаченно хмыкнув, я сбегала на кухню за ножом, и мы с альционой наконец-то заглянули внутрь. Я ожидала увидеть какое-нибудь максимально нейтральное письмо, подписанное рукой августейшей особы, приглашение или, на худой конец, платок, и реальность меня несколько обескуражила.

— Табакерка? — слегка удивилась я и вытащила ее из коробки.

Альциона разочарованно присвистнула, словно самолично разглядывала в музее драгоценные табакерки из золота, усыпанного бриллиантами. Эта была простовата: деревянная, с грубоватой резьбой и царапиной поперек крышки. Движимая любопытством, я все-таки открыла ее — и нервно сглотнула.

С внутренней стороны на крышке был вырезан королевский герб — в той же резковатой манере, что и лиственный узор на боках. Табакерка не просто принадлежала принцу — похоже, он сделал ее сам… и подарил Кристиану Кантуэллу.

— С кем мы с тобой связались? — тоскливо спросила я и отправилась на чердак за инвентарем для гадания.

Ракушки пришлось выбирать помельче: табакерка была небольшой, скорее коллекционной или декоративной, нежели предназначенной для хранения приличного количества табака. Зато бусинки я сгребла полной горстью.

Некоторое время ушло на то, чтобы соорудить вокруг табакерки на столе защитный заслон из полотенец. Весь инвентарь в ней все равно не поместился бы, а ловить по всему домику прыткие бусинки я сочла развлечением ниже среднего.

Закончив приготовления, я согрела полные горсти ракушек и бусин собственным дыханием, велела:

— Отзовись, Ричард Аллистер, принц Вайтонский, живой или мертвый! — и развела ладони, позволив гадальному инвентарю просыпаться на табакерку.

Альциона заглянула внутрь и насмешливо присвистнула. Ракушки остались верны себе, выстроившись в знакомую линию прибрежных джунглей, в которых наследник с равным успехом мог быть как живым, так и мертвым. Как просила — так и отозвался!

— Позлорадствуй еще, — мрачно посоветовала я, перебирая в уме варианты нового гадания — и осеклась, заметив посреди линии одну-единственную черную бусинку. Все остальные просыпались мимо табакерки и с прискорбием уперлись в скатанные полотенца — только оранжевая закатилась в услужливо распахнутую ракушку мелкой мидии. — Живой! — со смешком постановила я, обличительно ткнув пальцем в черную бусинку. Ей я при гадании обозначала незнакомую мне женщину, которая влияла на судьбу объекта.

Альциона скептически хмыкнула, подразумевая, что таинственная незнакомка в данный момент может вовсе не разбивать несчастному принцу сердце, а рыть уютную могилку посреди джунглей. С этим поспорить было трудно, но я предпочла сохранять оптимистический настрой. Не то чтобы я так уж часто гуляла по джунглям, но что-то подсказывало, что шанс встретить там таинственную незнакомку с лопатой довольно низок.

Стараясь не потревожить выпавший узор, я дотянулась до записки Тао и прямо на обороте нарисовала углем знакомую линию джунглей, старательно пометив, куда именно выпала черная бусинка. И только потом аккуратно собрала все ракушки и сложила табакерку обратно в коробку: ей еще предстояло сыграть свою роль.

До назначенного времени еще оставалось несколько часов, и я потратила их, разыскивая на чердаке старую доску для спиритических сеансов. Буквы на ней заметно облупились, и я досадливо прикусила губу, но ограничилась тем, что старательно отмыла деревянную поверхность от пыли и паутины: краски и чернил в доме не было, а уголь испачкал бы господам манжеты, чего мне никогда не простили бы. Впрочем, я была уверена, что уже завтра к утру у меня в домике появится чей-нибудь старый письменный прибор, а потому не унывала.

Оптимистический настрой сумело подпортить только зеленое платье. После безумной ночи оно требовало хорошей стирки, и выходить в нем снова было нельзя — равно как и являться в Мангроув-парк в видавшей виды домашней юбке. Я покосилась на корзинку для рукоделия и с обреченным смешком покачала головой.

После шитья наряда для миссис Вест шелка осталось еще на пристойную блузку или не очень пристойную юбку. Словно Тао догадывался, насколько прискорбно положение дел в моем шкафу, и пытался одним отрезом решить две проблемы разом.

Увы, времени на рукоделие все равно не оставалось, и я, философски пожав плечами, достала плотную сорочку мужского покроя, перешитую на мою фигуру, и узковатую юбку — она досталась мне от леди Изабель, которая в куда большей степени соответствовала современным канонам красоты и могла похвалиться стройными мальчишескими бедрами. На мне юбка натягивалась, обрисовывая все изгибы, и в сочетании со свободной сорочкой смотрелась несколько вызывающе; пришлось, несмотря на жару, завернуться еще и в длинную накидку, скрадывающую силуэт.

— Завтра же засяду за шитье, — пообещала я альционе. Та только хихикнула и перелетела с раскрытой створки шкафа на мое плечо, потянув клювом за выбившуюся из пучка рыжую прядку.

Я спохватилась и вытащила из прически все шпильки. Может быть, не слишком пристойно, но в особняке ждут ведьму, готовую за скромную награду слегка пощекотать нервы господам, развеяв их скуку. На приличных женщин они вполне могут посмотреть и без меня — а Тао и вовсе рассчитывает, что я сражу мистера Анги наповал, даже если Его Светлости не удастся уговорить гостя принять участие в ритуале.

— Пожелай мне удачи, — сказала я альционе, укладывая в корзинку доску для спиритических сеансов и коробку с бесценной табакеркой.

Но дождалась только издевательского хихиканья и, показав язык, удалилась.