Вторая жизнь доктора Лейлы

Глава 3

Я сразу вспомнила предупреждение Даны, что «мадам Лестар не отказывается от своей добычи» и мне, по сути, столетней бабке, стало страшно.

Я не знала, как здесь соблюдаются права человека, но мне подумалось что, если приютская девушка неожиданно пропадёт, то никто не будет её искать.

Даже Тина начнёт волноваться только через год, когда я не приду за ней в её день рождения. И почему-то мне стало обидно за Лейлу, которая в отличие Стеллы, себе «не позволяла».

«Ладно, — решила, — так просто не дамся, я такие болевые точки знаю, что в случае, если нападут, особенно если будет только кто-то один, отключу так, что человек и не вспомнит что с ним случилось, а чемоданом ещё и по голове настучу.»

Эти мысли меня успокоили, и я почти что вприпрыжку, насколько позволяла неудобная обувь пошла выяснять будет мне, где переночевать или нет.

Когда до «пансиона» оставалось около четверти пути я сначала услышала, а потом и увидела, что много людей, идут в одном направлении, кто-то весь в саже, у кого-то лицо или одежда были в крови, несколько человек несли кого-то на носилках, ехало несколько повозок, на которых лежали люди.

Я догнала одну из повозок, чтобы посмотреть. Люди, лежавшие в повозках, либо были без сознания, либо стонали, одежда на многих была обгоревшей. Я обратилась к женщине, которая шла, держась за повозку:

— Что случилось, мадам?

— Взрыв, — неживым голосом ответила она и я поняла, что у неё шок.

— А куда вы идёте? — спросила я женщину ещё раз

Та, будто бы мои слова её разбудили, взглянула на меня с удивлением, и ответила:

— В больницу идём

Этой больницы не было в списке Лейлы и на карте она тоже не была обозначена, и я пошла вместе с людьми в больницу, понимая, что людей слишком много и возможно понадобится моя помощь, о том, что мне надо бежать договариваться о ночлеге я в тот момент не думала.

Больница располагалась в переулке и была ещё меньше, чем та, в которой женщин на санитаров не принимали. Здесь же я, к своему удивлению, увидела двух женщин, одетых в привычные мне, ну почти белые, хирургические халаты, которые без пуговиц, завязывались поясом. На головах у них были белые платки. Выглядели женщины растерянно. Мне даже показалось, что они с ужасом глядели, а приближающуюся толпу и на те несколько телег, которые уже стояли возле больницы.

Я пошла к женщинам, собираясь предложить помощь, хотя бы в сортировке пострадавших*, чтобы отметить, кто тяжёлый, кто лёгкий, как меня учили на медицине катастроф.

(*Медицинская сортировка является одним из основных принципов медицины катастроф, основанном на необходимости оказания медицинской помощи в максимально короткие сроки возможно большему количеству пострадавших, имеющих шанс выжить. Впервые была внедрена русским хирургом Н.И.Пироговым)

Но в этом время из дверей больницы вышел пожилой мужчина, тоже в белом хирургическом халате. Увидел женщин, стоявших и меня почти рядом с ними и прикрикнув на нас всех, а особенно на меня:

— Почему ещё не в форме?

— Вы мне? — удивилась я и оглянулась, больше никого рядом не увидев, посмотрела на женщин. Те будто бы даже не удивились.

— Ну а кому? — нетерпеливо крикнул доктор, — быстро переодеваться и на сортировку.

Одна из женщин вздрогнула и сказала:

— Пойдём провожу, покажу, где взять форму

По пути женщина сказала:

— Ты не бойся, наш главный-то строгий, конечно, но не дурной. Это он просто переживает, видишь, какая ситуация-то, как людей много пострадало, а места-то у нас мало.

— А как зовут главного? — решилась я спросить

— Доктор Джозеф Листер, — немного удивилась женщина, — а меня, если что Надин зовут.

Я не стала больше удивляться, хотя, конечно, поняла, что меня с кем-то перепутали. Но я знала, что могу помочь людям и это было главным.

Поэтому пошла, переоделась, оставила чемоданчик и пошла работать.

В процессе выяснилось, что взрыв произошёл на фабрике. Взорвался котёл, в результате произошла утечка газа и загорелись складские помещения. Часть людей были очень тяжёлыми с большим количеством ожогов.

Я организовала женщин и ещё одного мужчину, который прибежал чуть позже, по-быстрому объяснив им систему. Надо было на первом этапе разделять носилочных и ходячих, ходячих договорились оставлять пока на улице. Носилочных необходимо было быстро осматривать. Я обратила внимание, что было всего три доктора, и они метались между стонущими и кричавшими пострадавшими.

Я подошла к доктору Джозефу и рассказала ему про систему сортировки. Тот удивлённо посмотрел на меня, но крикнул другим докторам, чтобы те подошли.

— Расскажи ещё раз, — попросил он

Я быстро объяснила, что мы с санитарками будем делать первичную сортировку, всех носилочных будем отвозить или относить в одну сторону, детей, беременных женщин, если таковые есть тоже, остальных пока отставляем. А задача докторов быстро, желательно в течение сорока секунд на пациента, определить степень тяжести тех, кого мы отсортировали по срочности оказания помощи.

Один из мужчин сперва сделал лицо, которое я «перевела» как: «Ну вот, ещё одна выскочка»

А другой слегка нахмурившись кивнул и сказал:

— А ведь девушка дело говорит, а то так мы в этом хаосе всех не посмотрим.

После этих слов доктор Джозеф тоже кивнул и сказал:

— Э, как вас…

— Лейла, — сказала я

Доктор удивлённо приподнял брови, но сказал только:

— Лейла, давайте берите на себя первичную…

— Сортировку, — подсказала я

— Да, сортировку, — качнул головой доктор и обратился к так и стоявшим рядом с ним мужчинам:

— Коллеги, пойдёмте, и помните, на больного сорок секунд.

Как только удалось договориться о сортировке, дело пошло. Сначала я работала вместе с санитарками, но вскоре меня позвал доктор Джозеф и сначала мы с ним вместе осматривали пострадавших, но потом, он увидел, что я вполне в состоянии определить степень тяжести сама и сказав только:

— Вы здесь, я пошёл в операционную

Затем крикнул:

— Николас

И вслед за ним ушёл тот самый доктор, который сказал, что я «дело говорю»

На вторичной сортировке осталась я и молодой доктор, имени которого я не знала, но тот, что был настроен скептически.

Вскоре и его позвали внутрь больницы, а я осталась на улице, понимая, что ещё довольно много пострадавших, хотя лежачих почти всех увезли или унесли внутрь. Но те, кого отсортировали как ходячие, всё равно нуждались в помощи.

Я пошла в больницу, усталого доктора Джозефа обнаружила в операционной. Мне повезло он как раз входил туда. И я его спросила:

— Господин Листер, там ещё много людей с лёгкими ранами, кто-то может им оказать помощь

Он устало ответил:

— У нас всё забито мисс, отправляйте их в другие больницы.

Тогда я решилась:

— Если вы выделите мне процедурную, я бы могла обработать раны.

Доктор снова удивлённо поднял брови, но кивнул в сторону Надин, которая притопала вслед за мной:

— Надин, покажи Лейле перевязочную, думаю, что вы без докторов с такими ранами справитесь.

Мы закончили, когда на улице уже совсем стемнело. Надин откуда-то притащила две кружки с горячим травяным напитком, и мы сидели в перевязочной уставшие, но довольные тем, что почти всем удалось помочь и даже материала хватило.

Надин ещё радовалась, что пока я оказывала помощь, ей удалось почти всех зарегистрировать.

— Теперь больница получит за каждого по пять крон, плюс расходы на материал, а это значит, что нам может и премию выдадут, — радостно говорила она

А я сидела и думала: «Где же мне ночевать и как сообщить доктору Джозефу что я просто мимо проходила, но очень хочу у них работать».

Потом Надин вскочила и засобиралась:

— Ой поздно уже смена-то моя уже час как закончилась, а ты, наверное, на ночную сестру-то пришла, а как же теперь будешь ночью-то? Вот смотри

И Надин показала мне маленькую каморку, рядом с перевозочной, там стоял большой сундук, на котором лежало что-то типа матраса.

— Вот здесь запирается и можно немного поспать, — заговорщицки сказала Надин.

Надин ушла, а я пошла к операционной, из которой выходил доктор Джозеф и с ним второй, тот который скептик.

— Доктор Листер, мне надо с вами поговорить, — сказала я

— Голубушка, вы наверняка тоже устали, — вздохнув произнёс доктор Джозеф, — идите домой, сегодня я вас отпускаю

— Но… — попыталась возразить я

— Никаких, но, — придёте завтра и всё оформим

— Можно мне остаться на дежурстве, — сделала я ещё одну попытку

Доктор Джозеф повернулся к молодому:

— Посмотри, Пьер, какие нынче девицы пошли, готовы круглые сутки работать

Потом снова повернулся ко мне:

— Идите домой, завтра придёте утром, работы будет много, больница переполнена, а на ночь я оставлю кого-нибудь из мужчин

— Но мне некуда идти — выпалила я, — я не успела снять комнату

— Постойте, какую комнату? — удивился доктор Джозеф, — вы же мисс Тусен?

— Нет, меня зовут Лейла Кроули и я ищу работу в больнице, потому что хочу стать доктором.

Пьер хмыкнул, а вот доктор Джозеф внимательно на меня посмотрел. Пойдёмте мисс Кроули всё мне расскажете.

Доктор Джозеф попрощался с Пьером, и мы пошли с ним в кабинет. По пути я ещё раз обратила внимание на то, что по сравнению с теми больницами, куда я уже заходила, здесь даже после того хаоса, который случился сегодня, полы, стены, бельё, на срочно откуда-то вытащенных кроватях, которые стояли в коридоре из-за невозможности всех разместить в палатах, всё выглядит гораздо чище. И даже запах в этой больнице был именно больничным, пахло лекарствами, и… карболкой*.

(*Точнее, карболовая, или угольно-масляная, кислота. Это фенол, изначально добытый из каменноугольной смолы (современное название этого вещества — гидроксибензол). Карболкой называли пятипроцентный водный раствор фенола, который широко применялся в качестве дезинфицирующего средства)

«Если здесь есть карболка, — радостно подумала я, — значит живём! Вот только почему в других больницах я не заметила этого запаха»

Кабинет главного врача был небольшим и очень аскетичным. В целом вся больница не отличалась роскошью, как те больницы, расположенные ближе к центру города.

— Итак, мисс Кроули, — произнёс доктор Джозеф, усаживаясь за небольшой стол и показывая мне на стул для посетителей.

— Вы уже поняли, что я перепутал вас с мисс Тусен, которую мы ждали как раз сегодня. Мисс Тусен собиралась приехать к нам, она закончила школу сестёр милосердия в Лихтенштейне, и я, признаться, увидев вас с чемоданом, решил, что вы и есть она, — продолжил доктор.

Я молчала и доктор, увидев, что я пока не собираюсь ничего говорить, спросил:

— Так кто же вы и откуда, мисс? Признаться я поражён вашим подходом, ещё никогда не слышал про…мм… «сортировку». Но должен признать, что благодаря вам мы справились и многие люди выжили, получив своевременную помощь.

Настала моя очередь, и я поняла, что доктор Джозеф и его маленькая больница — это мой шанс.

— Я сегодня выпустилась из приюта, доктор Джозеф и шла договариваться о ночлеге, но увидела раненых, испуганных людей, идущих в сторону вашей больницы, и не смогла пройти мимо. И я очень хочу работать в больнице, мечтаю стать доктором, — выпалила я

Доктор Джозеф внимательно посмотрел на меня, видимо, именно сейчас решалась моя судьба.

Спустя несколько бесконечно долгих секунд он ответил:

— Вы поступили так, как должен поступать каждый доктор, который давал клятву доктора*, а это значит, что у вас есть на то призвание и вы подходите на эту профессию.

(*Здесь в авторской версии реальности клятва Гиппократа заменена на клятву доктора)

Доктор снова замолчал, на этот раз молчание длилось несколько дольше, наконец он сказал:

— Но, чтобы стать доктором надо долго учиться, одного призвания недостаточно.

«Если бы вы знали, доктор Джозеф, сколько я училась, чтобы стать врачом? — горько подумала я про себя, понимая, что в этом мире мне нужно снова получать диплом.»

Вслух же сказала:

— Да, доктор Джозеф, я знаю и готова, но мне надо с чего-то начинать, и я была бы вам благодарна за работу санитаркой, насколько я знаю для того, чтобы убирать помещения больницы и следить за чистотой не нужно иметь диплома об образовании, а у меня к тому же имеются ещё и знания. Я много читала.

— Мисс Кроули, к сожалению, у меня нет свободного места, — нахмурившись, как будто бы ему было неприятно об этом говорить, произнёс доктор Джозеф

— А если мисс Тусен не приедет, — спросила я, — то место появится?

— Вряд ли она не приедет, — ответил мне доктор, — всё же девушке в медицине сложно найти работу, особенно в нашем королевстве, но сегодня я буду рад, если вы останетесь, потому как больных много, есть тяжёлые, а кроме меня и доктора Вильямса, больше никого нет. Я отпустил другую сестру, потому что ожидал приезда мисс Тусен. Она как раз должна была занять место ночной сестры милосердия*.

(*В 1617 году во Франции священник Викентий Поль организовал первую общину сестер милосердия. Он впервые предложил это название — "сестра милосердия", "старшая сестра".)

И здесь мне пришла в голову мысль, и я сразу её озвучила:

— А вы, доктор Джозеф, могли бы принять у меня экзамен на сестру милосердия?

— К сожалению, нет, мисс Кроули. Экзамен принимает специальная комиссия и, там есть два момента: первый, экзамен можно сдать без обучения.

Услышав это, я уже обрадованно набрала воздуха, чтобы сказать, что я прямо завтра пойду и сдам экзамен, но доктор Джозеф продолжил, «опуская меня с небес на землю»:

— И второй момент: чтобы сдать экзамен вы должны заплатить тысячу крон.

Я буквально услышала, как со звоном бьющегося стекла, разбились мои надежды на быстрый успех.

Видимо, увидев мои округлившиеся от озвученное суммы глаза, доктор пояснил:

— Собирается комиссия, а каждый из комиссии занятой человек и поэтому такая цена. Но, обучение стоит дороже, поэтому многие стараются выучиться сами и сдать экзамен.

— Да, доктор Джозеф, вы же понимаете, что у меня, девочки из приюта, нет таких денег, — сказала я, не замечая, как глаза уже округляются у доктора Джозефа, я продолжила, — но мне нужна работа и я была бы благодарна за любую. Возможно, мне удастся накопить на экзамен.

Доктор Джозеф Листер обещал подумать, а я пока осталась в больнице. Пусть и на одну ночь, но мне не надо идти на улицу, где меня наверняка поджидают люди мадам Лестар.

Ночь выдалась беспокойная, у многих, особенно после хирургического вмешательства, поднялась температура. Пенициллина здесь пока не было. Но доктор Джозеф уверенно использовал карболку в качестве антисептика.

Я восхитилась, но посоветовала немного снизить концентрацию чтобы исключить возникновения раздражений. И у нас состоялся научный спор, в результате которого мне было предложено доказать опытным или лабораторным путём.

Так я «подписалась» на создание фукорцина*.

(*Фукорци́н — лекарственное средство с антисептическим и противогрибковым действием. Фукорцин обладает характерным ярко-малиновым цветом.)

И вообще доктор Джозеф много говорил о санитарии и обеззараживании. И я понимала, что, либо это мне повезло познакомиться именно с доктором Джозефом, который, возможно, первым понял, как важно обеззараживание и чистота, либо здесь уровень медицины повыше, чем был в моём мире в это же время.

Полного понимания, где я оказалась у меня пока не было, но я уже знала, что королевство называется Британия, что это не остров, как в моём мире, а расположено королевство на материке.

Под утро доктор Джозеф отправил меня и практически падающего от усталости доктора Вильямса, это тот адекватный мужчина, который первым поддержал идею о сортировке, поспать хотя бы пару часов перед тем, как придут остальные.

— А как же вы? — спросила взволнованно. По старой привычке, я могла не переживать за своих. А доктор Джозеф за эту ночь, когда мы плечом к плечу боролись вместе, отвоёвывая людей у «костлявой старухи», он стал «своим». Даже, если он и доктор Вильямс пока этого не знали.

Но Джозеф Листер не просто так занимал должность главного доктора, тон у него стал жёстким, и я больше ни о чём не спрашивая пошла в каморку, которую мне показала сердобольная Надин.

А когда я проснулась меня ждал сюрприз.