Вторая жизнь доктора Лейлы

Глава 16

Я так устала, что даже думать о том, что мне придётся с кем-то танцевать мне не хотелось. Тем более, что на бал надо было что-то надеть, а у меня кроме серого платья и растоптанных башмаков ничего и не было.

Еле сдерживая зевоту, я попросилась, чтобы меня отпустили, потому что, во-первых, очень хотелось спать, а во-вторых, надо было решать вопрос с Даной. «Мы же в ответе за тех, кого приручили».

Сразу уйти не удалось, доктор Стен ворвался в кабинет и пока я не расписала как минимум две схемы восстановления после отравления botulus, меня не отпустили. Но был в этом и хорошее, доктор Брюс, почесав рыжие бакенбарды, сказал:

— Ни в коем случае не собираюсь уводить вас от доктора Листера, Лейла, но предлагаю свою лабораторию на базе колледжа для научной работы по botulus.

Я посмотрела на доктора Листера.

Доктор Брюс, верно угадав мои сомнения сказал:

— Я буду счастлив, если вы захотите работать совместно, но не настаиваю.

Я поблагодарила, тем более что у меня была задумка не только про токсины, но и про детские заболевания. Надо было привнести в эту реальность не только чужие достижения, но и свои. Детская медицина была очень слабо развита. И я могла это изменить. Не просто же так, я получила свой второй шанс.

Доктор Джозеф не был сильно расстроен, что его отстранили, потому как он мог продолжать практиковать в больнице, просто не мог иметь доступа к управлению. Его, как и доктора Стена, больше расстраивало, что я не могу работать.

То, что доктор Джозеф сможет продолжать осуществлять врачебную деятельность, сильно обрадовало доктора Стена и его лицо уже не выражало вселенскую скорбь великомученика.

Когда я, наконец, добралась до дома и до своей подушки, то даже не помнила, как уснула.

Проснувшись вечером, побежала к Дане. У меня появилась мысль, как можно ей помочь. Работа, на которую я хотела её предложить, была временная, но зато у Даны отдохнут глаза, а там можно что-то ещё подобрать.

С Йеном мы договорились что в течение двух дней он заедет за мной чтобы сделать перевязку. Значит ждала я его завтра с утра и до этого мне надо было переговорить с Даной. Я подумала, что ещё примерно две недели будет нужен медицинский уход для Майкла, неделю до снятия швов и неделю после. Научить Дану обрабатывать швы и перевязывать я смогу. Главное, чтобы она согласилась.

А за две недели, я думаю, что смогу помочь Дане с глазами. Было у меня подозрение, что она не просто так слепнет. Мой докторский слух сразу «зацепился» за то, что Дана сказала «с утра ещё ничего, а потом почти ничего не вижу, всё начинает расплываться». Надо было задать ей ещё пару вопросов, и если я получу на них утвердительные ответы, то с большой вероятностью это то, что я думаю, а именно воспаление или, как у нас его классифицировали неврит глазного нерва.

Девлчка жила в приюте, конечно судя по состоянию тела, которое мне осталось, питание было нормальным, а вот какое-нибудь простудное или вирусное заболевание могло дать осложнение, которое и привело к возникновению воспаления глазного нерва. И, возможно, так быстро бы заболевание не прогрессировало, но Дана попала в мастерскую, где приходилось всё время напрягать глаза и шить с плохим освещением.

В общем, в сопровождении обоих братьев, которые не отпустили меня одну, мы пошли в тот район, где Дана снимала комнату. Приятная старушка, хозяйка дома, подозрительно покосившись на мужчин за моей спиной, но при этом, улыбнувшись мне словно старой знакомой, сообщила, что Дана дома, но отдыхает.

Парни остались на улице ждать меня, а я прошла в дом

Дана сегодня снова ходила на работу, поэтому, когда она спустилась вниз, то я заметила, что Дана старается за что-то держаться, когда движется.

— Лейла, я рада тебя видеть, — проговорила Лана и то, как она поморщилась, снова навело меня на мысль, что это скорее всего неврит.

— Дана, у тебя болит голова? — спросила я

Дана кивнула, снова поморщившись.

— Когда она обычно начинает болеть?

Дана недоумённо взглянула на меня, но ответила, что каждый день ближе к концу рабочего дня, иногда раньше.

Я задала девушке ещё несколько вопросов, жалея, что не могу отправить её на мрт*.

(*МРТ — Магнитно-резонансная томография — один из методов неинвазивной диагностики внутренних органов)

Но что есть, то есть. Когда ничего нет, приходится выкручиваться. Но я уже была в медицине и тогда, когда не было таких приборов, и мы ставили диагнозы на основе практически ручных исследований.

Я спросила, где я могу вымыть руки, мне надо было пропальпировать* глаза Даны, чтобы понять, насколько сильное воспаление и затронуло ли оно уже оба глаза.

(*Пальпация («ощупывание» с латинского) — это клинический метод обследования пациента, выполняемый руками врача.)

Расспросы и прощупывание, всё это заняло у меня около пятнадцати минут, и с вероятностью девяносто пять процентов подтвердило тот диагноз, который я и думала. Теперь можно было назначить лечение. «Убивало» отсутствие антибиотиков и здесь я очень рассчитывала на лабораторию, которая скоро станет мне доступна и возможно, что у меня получится выделить пенициллин.

— Я, похоже знаю, как справится с твоей «слепотой», — сказала я, — вот только надо будет примерно от десяти дней до двух недель не напрягать глаза.

— Ну это невозможно, — сразу воскликнула Дана, — меня выгонят из швейной мастерской.

— Скорее всего, — согласилась я, — но, если ты ослепнешь, то тебя тоже выгонят, не так ли?

Девушка удручённо замолчала.

— Дана, у меня есть одна идея, но нужно твоё согласие, — начала я

— Я согласна, — не дав мне даже договорить, сказала Дана

Я улыбнулась: — «Вот же торопыга», а вслух сказала:

— Дана, у меня есть пациент, я помогаю ему в частном порядке, но не могу находиться там постоянно, отслеживая его состояние, и поэтому они приезжают за мной, когда необходимо сделать перевязку.

Я посмотрела на Дану, та внимательно слушала, не перебивая, и я продолжила:

— У него есть сиделка, но мне она не нравится, неаккуратная, в медицине не разбирается.

— Я тоже не разбираюсь в медицине, — всё-таки не удержалась Дана

— Я тебя научу, — сказала я, — повязку сменить ты сможешь.

Внимательно посмотрела на Дану и договорила:

— Как раз постельного ухода этому пациенту осталось примерно на две недели, если они согласятся взять тебя на это место, то это будет большой удачей. И заработаешь. и сама полечищься, и глаза твои отдохнут.

И здесь мне пришла в голову мысль об особенности некоторых людей, о которой я всегда забывала:

— Ой, прости, я не подумала, может быть, ты крови боишься?

Дана замотала головой:

— Нет, помнишь, в приюте мы же вместе с тобой тогда помогли Тине, когда она упала и разодрала ногу так, что девочкам стало плохо.

Этого я, конечно, не помнила, но кивнула, улыбнувшись.

Договорились о том, что я завтра поговорю со своим пациентом и, если они согласятся нанять Дану, то постараемся встретиться вечером, чтобы Дана не пропускала работу.

Я записала Дане несколько рецептов, то, что она могла начать делать прямо сейчас. Кстати, у ей хозяйки оказался неплохой запас лекарственных травок, которыми та с радостью была готова поделиться с «бедной девочкой».

Я пока отобрала цветки ромашки, василька, который был бы, пожалуй, даже посильнее, не было, но зато был укроп. Написала, как сделать отвар и тёплый компресс. Но, конечно, нужно было искать календулу, чтобы сделать делать капли, и, главное, исключить на время лечения шитьё в полутёмной помещении.

Хозяйка, которую звали миссис Молли. Улыбающаяся старушка наотрез отказалась называть фамилию, и просила называть её по имени, узнав, что я врач тут же начала задавать мне вопросы про свои симптомы. Никакие мои уверения, что я ещё не врач, не могли её переубедить.

Я каждый раз удивлялась, как люди неважно в каком веке и мире они живут готовы верить случайной информации о методах лечения, а не идти ко врачу. Возможно, здесь это происходило потому что уровень медицины был ещё не высок, а вот стоимость иногда была непомерно высокой. Именно потому во все века в медицине всегда было много аферистов, предлагающих «чудо-лекарство» от всех болезней.

В общем Дану я пристроила. Когда на следующее утро за мной приехал Йен и повёз меня снова в красивый особняк, где уже гораздо менее бледный Майкл поедал овсяную кашу на завтрак, по дороге я предложила ему на две недели взять мою протеже, пообещав всему научить девушку и поручившись за неё.

Йен сразу спросил:

— Эта твоя приютская которую ты от мадам спасала?

Я кивнула, скрывать мне было нечего. И с одной стороны, я понимала, что даю господам «бандитам», козырь, который они могут использовать против меня, а с другой, выхода другого я не видела.

— Ладно, — проговорил Йен, — денег ты не берёшь, пусть это будет наша оплата твоих докторских услуг, всё же Майкла ты похоже вытащила.

И увидев Майкла, я поняла, что кризис прошёл, теперь надо будет снять швы и надеяться, что окончательное заживление тоже пройдёт без проблем.

К сожалению, в нашей больнице шили ниткой, пусть и шёлковой, но она, конечно, не рассасывалась самостоятельно. И эту проблему мне тоже предстояло решать, найдя подходящий кетгут.

(*Кетгу́т — рассасывающийся хирургический шовный материал животного происхождения)

Но сначала надо было сдать экзамен.