Вторая Академия (СИ)

Глава 24

Леди Алетту я так и не увидела.

Рэй сказал, что разберётся сам, и справился блестяще: Хат, которого я встретила во Втором Архивариате на следующий день, ехидным тоном сообщил, что артефакты остались в единоличном владении Рэя. Официально фаворитку императора отстранила от расследования сама леди Финхалас, правящая леди и формальная глава имперской разведки, и с отстранением леди Алетты императорский указ потерял силу. Взгляды леди Финхалас были весьма консервативными, и любовниц, которые мешали повторной женитьбе императора Сарффа, она не терпела.

А повторный брак императору и впрямь был нужен. Мать принца Тиара он вышвырнул из дома за измену много лет назад, и леди Тиаде Сарфф умерла семь лет назад в отдалённой провинции, когда её муж был ещё правящим лордом. У императора не было других детей, по крайней мере законных: по слухам, после развода он испытывал к браку лишь отвращение.

Ходила сплетня, что леди Алетта мечтала сделаться следующей императрицей и родить императору сына, который мог бы стать наследником, впади принц Тиар в немилость. И, похоже, леди Алетта была на пути к заветной цели: она получила-таки императорский указ, пусть он и оказался бесполезен.

А у меня наконец-то начались занятия.

Изнурительные физические тренировки следовали через день. Я уже не обращала внимания на неуютную общую спальню: я падала в постель в полуобмороке. Мне едва хватало сил на то, чтобы поесть и вымыться.

— Я смотрю, ты уже освоилась, — заметила Вейра, когда я в очередной раз рухнула на кровать.

— А я слышала, ты замолвила за меня кое-кому доброе словечко, — пробормотала я, не открывая глаз.

— Пока у тебя такой красивый наставник, выгодно с тобой дружить, — хмыкнула Вейра. — Но дело в другом: у нас в семье принято друг другу не врать. Ты умудрилась принять присягу, найти союзников, чтобы выстоять день у позорной стены, и ты всё ещё в Академии. Кто я такая, чтобы не поаплодировать?

Я прищурилась, глядя на неё:

— А сейчас ты говоришь мне правду, чтобы я оценила твою искренность и забыла о том, что ты всё-таки хочешь воткнуть нож мне в спину?

— Угу.

Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Интересная у нас будет дружба, — пробормотала я. — Раз других друзей у меня, похоже, не предвидится, а ты будешь пытаться меня подловить по двадцать раз на дню.

— Пользуйся.

Я лишь вздохнула.

В остальном мы с Вейрой мы почти не пересекались: наши расписания не совпадали, и я подозревала, что к этому приложил руку Рэй, чтобы дать мне такую желанную и долгожданную свободу. Увы, сам Рэй меня полностью игнорировал: я не видела его с тех пор, как мы вернулись в Академию. Даже занятия по обращению с простейшими боевыми и исцеляющими артефактами вела мастер Лашарта, и ничего интересного я там для себя не нашла: отец учил меня обращаться и с теми, и с другими.

Но тем лучше. Это значило, что за мной никто не следил и никто не приглядывал и я наконец смогу осуществить первый шаг своего плана. Совсем простой.

Когда стемнело, я выбралась в пустынный Алый сквер. Долго-долго я стояла у стены, глядя на выцарапанные надписи.

«Маркус и Нилен — друзья навечно».

А потом я шагнула вперёд и взялась за рукоятку метательного ножа, который подарил мне Рэй. Два артефакта блеснули в рукояти, сиреневый и пурпурный, и я твёрдо вывела три слова на древнем камне, как это делали сотни студентов до меня, не боясь наказания.

«Отец, я скучаю».

— Скажи мне, что ты тоже скучаешь, — прошептала я. — Скажи, что тебе меня не хватает. Скажи, что не желаешь убивать, что желаешь лишь выжить и остаться в тени, — и я сделаю всё, чтобы вы с Рэем не убили друг друга.

Ответом мне была лишь тишина. Но я знала, что рано или поздно эту надпись увидит тот, кому она была предназначена.

А потом я вернулась в общую спальню и долго-долго стояла, глядя на клинок Деллы Дон. Тот самый меч с двумя лезвиями, который стоил целое состояние — и который никогда не достанется мне.

Но сейчас я думала не о его стоимости и не о рунах, удерживающих его.

Я думала о руке, которая его носила. И о том, что этот меч оказался в моей спальне не просто так.

Память об отце. Его воля, его сила.

И два простых слова, выгравированных на рукояти.

«Всё возможно».

Кому они были адресованы? Своему носителю? Или мне, девчонке, о которой отец тогда ещё не имел ни малейшего понятия, но всё же надеялся когда-нибудь обрести близких? Семью? Дочь или сына?

Я вздохнула. Ответов не было. Пора было возвращаться к занятиям.

От лекций по древнему и современному праву, а также по свойствам рун и по истории я не ждала ничего особенного. И была права: библиотека отца уже дала мне отличную базу, и я сомневалась, что в ближайшие дни узнаю что-то новое. Руны были отдельной темой: мы должны были тщательно изучить откаты для каждой татуировки, чтобы взвешенно подумать, чем придётся пожертвовать ради исполнения мечты. Но я знала, что первую руну выберу ещё очень не скоро, так что времени у меня было достаточно.

А вот семинары по азам ментальной защиты обещали быть куда насыщеннее. Например, потому, что их вёл сам лорд-хранитель и наряду с обычными студентами Второй Академии вроде меня там собирались присутствовать и сидды. В том числе и дети правящих.

И когда я вошла в небольшую светлую аудиторию на первый семинар для новоприбывших, первой, кого я увидела…

…Была моя сестра. С алыми пятнами на щеках и такой яростью во взгляде, что я на мгновение серьёзно подумала над тем, чтобы тихонько скрыться за дверью и пропустить занятие.

Но мне нужен был лорд-хранитель. И выбора у меня не было.

Поэтому я бесстрашно шагнула вперёд. И неожиданно поймала взгляд принца Тиара. Он смотрел на меня очень внимательно — и очень расчётливо.

Он знал что-то. Что-то, чего не знала я — и чего не потрудился сообщить мне Рэй. Интересно, Рэй с принцем вообще говорили о случившемся в гробнице?

В следующее мгновение в аудитории настала полная тишина.

Лорд-хранитель переступил порог. А прямо за ним следовал Ксар, и на его поясе не было фамильного меча, с которым Ксар не расставался. Меня пронзило ощущение грядущей беды.

— Поскольку имя и положение каждого из наших студентов важно для других обучающихся и для всех мастеров Академии, — бесстрастно произнёс лорд-хранитель, не глядя на Ксара, — я хотел бы лично подтвердить, что лорд Ксарион Джавус больше не носит имени рода.

В аудитории воцарилась мёртвая тишина. Подруга Лорены Ангус ахнула. На лице принца Тиара было непроницаемое выражение. А во взгляде моей сестры, устремлённом на меня, была такая ненависть, которую я ещё не видела на её лице никогда.

Сильвейна уже знала. Знала заранее. «Ксар рассказал ей», — вдруг поняла я.

Ксар шагнул вперёд.

— Официального объявления мой отец делать не будет, — произнёс он негромко. — Но отныне я — просто Ксар.

Единственный наследник правящего дома. Лишённый имени.

Теперь все взгляды устремились на Сильвейну.

Молодые аристократы очень хорошо умели считать. И понимали, что блестящий юноша, смелый и талантливый, делающий успехи в Академии, поднявший в воздух трёх хамелеодров в одиночку, мог навлечь подобную немилость отца лишь в одном случае.

Если бы швырнул ему в лицо крайне выгодную помолвку. Или расторг её и отказался от имени рода сам.

Ксар повернул голову, и наши взгляды встретились. Он смотрел на меня просто и спокойно.

Ровные строчки письма вдруг всплыли перед глазами:

«Фаэль, я хочу, чтобы ты знала — я принял решение. Я пишу тебе об этом для того, чтобы ты не испытывала чувства вины, когда узнаешь о нём».

Ксар принял это решение не ради меня. Ради себя. Чтобы не связывать себя на всю жизнь браком с девушкой, которой он безразличен и к которой не испытывает чувств. Потому что он помнил нашу любовь — и помнил, что всё может быть иначе.

Но кончики моих пальцев задрожали всё равно.

«Я не буду спрашивать, есть ли у меня шанс. Но я буду жить так, словно он у меня есть».

Я поймала задумчивый взгляд Лорены Ангус и плотно сжала губы. По её милости все знали, что Ксар защищал меня, когда я стояла у позорной стены, и выводы сделать было не так трудно. Молодой лорд влюбился не в ту сестру. И вместо того, чтобы сделать её любовницей, как принято в правящих домах, повёл себя донельзя глупо.

Что-то теперь будет?

Я поймала взгляд Вейры, которая сидела у окна с книгой. Она словно бы ничего не слышала, но вечером, я была уверена, имперская разведка получит подробный отчёт.

— Итак, — произнёс лорд Нил, словно ничего и не произошло. — Перед тем как начать вас обучать, я желаю увидеть ваши текущие возможности. Вы разобьётесь на пары. Здесь поровну студентов, обладающих ментальным даром и не обладающих им, так что я хочу видеть пары из одного одарённого студента и одного неодарённого. Задание крайне простое: тому из вас, кто владеет даром, нужно добиться ответа на один вопрос у своего противника. Второму нужно сделать всё, чтобы не ответить на этот вопрос. Вам всё понятно?

Раздался нестройный утвердительный хор. Лорена Ангус тут же вскинула руку:

— Какой вопрос мы должны задать?

— Любой, — без колебаний ответил лорд Нил. — Ведь куда интереснее узнать чью-то важную тайну, а не что-то обыденное, не так ли?

— В том числе и постыдную, — пробормотал один из не-сиддов.

— В том числе, — спокойно согласился лорд-хранитель. — Вы здесь именно за этим: чтобы научиться защищать свой разум или проламывать чужой, в зависимости от ваших склонностей. Последнее, к чему я хочу вас приучить, — это проявление жалости к противнику.

Наши взгляды встретились. Моё сердце пропустило удар, как и всякий раз, когда я задавала себе один и тот же вопрос. Смотрю ли я сейчас на своего отца?

Мгновением позже в его глазах появился стальной блеск.

— Тридцать секунд, чтобы разбиться на пары. Начинайте.

Я мгновенно двинулась к Ксару. Но не успела: меня перехватил принц Тиар.

— Какая встреча, — проронил он. — Думаю, это будет интересный практикум.

— Подумай ещё раз, — вполголоса произнесла я. — Я умею защищать свой разум. Ты проиграешь, и как это будет выглядеть?

Принц смерил меня презрительным взглядом:

— Пять лет назад мой дом был сильнейшим из правящих. Сейчас мы непобедимы.

Я бросила взгляд на Вейру. Конечно же, она стояла напротив Ксара, надеясь выведать хоть что-нибудь о расторгнутой помолвке. Ксар же застыл с непроницаемым выражением на лице.

Потому что рядом с ним заняла своё место Сильвейна.

Она молчала. Лишь бросила на него один-единственный взгляд, в котором было холодное и злое обещание. Меня вновь пронзило предчувствие беды.

— Начинаем, — раздался повелительный голос лорда-хранителя. — Лорена, прошу вас.

Лорена справилась с невысоким блондином без труда. На её вопрос о его интимных пристрастиях, неожиданно гнусный и откровенный, он тут же обхватил голову и завопил:

— Да, да, два раза, только не спрашивайте больше!

Из его глаз текли слёзы.

— Как быстро, — проронил лорд Нил, глядя на торжествующую Лорену. — Чересчур быстро, вы не находите?

Лорена повела плечом. Её фигура всё ещё светилась красным, и выглядело это зловеще.

— Я настолько хороша.

Блондин вытер слёзы и холодно усмехнулся. И достал из кармана бумажку, которую подал ей. Крупными чёткими буквами там было написано: «Да, да, два раза, только не спрашивайте больше!»

— Он всё подстроил, — проронил принц Тиар. — Второй раз у него этот номер не пройдёт, но сейчас — умно.

Лорена стиснула зубы и разорвала записку пополам.

— Будущий дознаватель, — заметил лорд Нил. — Порой для этого вовсе не нужен ментальный дар, хм? Думаю, теперь я хочу увидеть, чем порадует меня Тиар.

Лорд-хранитель опустил титул: в этой аудитории даже наследник престола был простым студентом.

Принц Тиар прищурился, глядя на меня. Алые сполохи и проблески начали материализовываться вокруг его фигуры, и я невольно сглотнула.

Что мне предстояло?

Принц повёл рукой — и студенты вокруг нас расступились. Он прошёлся передо мной. Два шага вправо, два шага влево…

Я вдруг ощутила давление на виски. И оно было куда сильнее, чем ожидала. Лорд Джавус обладал подобной мощью, но за его плечами было двадцать или тридцать лет тренировок. Принц Тиар же был куда моложе. Кажется, я его недооценила.

Принц облизнул губы. Вот-вот он задаст вопрос, и я не была уверена, что смогу выдержать допрос и смолчать. А это значило, что мне нужно было атаковать первой. Мы были в Академии, на меня смотрел лорд-хранитель, и покорно ждать я не собиралась.

— Зачем на драконе жёлтые штаны? — выпалила я. — Чей голос раздавался из статуи? Почему чужие невесты привлекательнее своих собственных? Кто испугался обвала, а кто побежал навстречу? Кому нужен секрет самой вечной вечности?

Я не сразу поняла, что все остальные звуки стихли. Лишь несколько секунд спустя я уловила еле слышный гул и поняла, что принц Тиар установил полог тишины.

Это было… очень кстати. Потому что с вопросом про чужих невест я, кажется, переборщила.

Принц Тиар вдруг нагло усмехнулся. Так мог бы ухмыльнуться бандит, поймавший жертву в тёмном переулке. Теперь вся его фигура горела алым, и ментальное давление не ослабевало. Я всё ещё могла ясно мыслить, но я сомневалась, что это надолго. Проклятье, как у него хватает сил?

— А я ведь могу поставить барьер темноты и задрать тебе подол прямо здесь, — произнёс он, почти не разжимая губ. — Артефакт у меня есть. И ты ничего не сможешь сделать.

— Рэй тебя в порошок сотрёт, — мгновенно произнесла я. — Я его любовница.

Глаза принца едва заметно расширились. Он не знал, блефую я или нет.

— Надо же, — протянул он. — Отхватил себе хорошенькую копию. Может, всё-таки побаловаться с тобой, прежде чем переходить к оригиналу? Я хорошо заплачу.

Я сама изумилась тому, что на миг задумалась над этим предложением вместо того, чтобы швырнуть его принцу в лицо. Я правда об этом думаю?

Вихрь мыслей лихорадочно пронёсся в моей голове. Одна ночь с наследным принцем мне мало что даст. Разве что чуть больше шансов надеяться на его милосердие, если я вдруг попадусь за измену империи… но в этом случае мне не поможет уже никто и ничто. Стать его постоянной любовницей и узнавать его секреты? Вряд ли у меня это получится. Пробыть с ним некоторое время? Тоже не выйдет: ему нужна Сильвейна, а не я. И даже короткая связь может рикошетом ударить по мне: едва сестра поймёт, что я и здесь перешла ей дорогу, она ещё сильнее захочет отомстить.

Другие студенты жадно следили за нами, но сквозь полог тишины не доносилось ни звука. Лорд Нил наблюдал за нами с насмешливым любопытством. К счастью, мы с Тиаром едва открывали рот: прочесть наш разговор по губам было невозможно.

— Я не хочу переходить дорогу сестре, — наконец произнесла я. — Снова. К тому же она куда красивее меня.

— Тоже правда, — хмыкнул принц. — Не поверишь, как бы я озолотил вас, чтобы затащить в постель одновременно… но твоя гордая сестрёнка к этому ещё не готова. Впрочем, всё впереди, правда?

Я машинально прикинула, согласилась бы я провести с ним и Сильвейной ночь, чтобы получить особенно ценную наводку. К примеру, узнать имя того, кто натравил на нас хамелеодров.

«Конечно, согласилась бы», — произнёс в моей голове воображаемый голос Рэя.

«Вот сам бы и прыгал к нему в постель, — мысленно огрызнулась я. — И вообще, не мешай со своими фантазиями. Я тут делом занимаюсь!»

— Может быть, в другой раз, — вежливо произнесла я. — Кстати, у нас поединок.

— И всем очень интересно, чем он кончится. Кстати, мы поговорили с твоим наставником.

— Ты подслушал разговор в гробнице, — глухо сказала я. — Что ты слышал?

Принц ухмыльнулся:

— «Если ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, — произнёс он с театральными завываниями, — мне нужен твой секрет! Руна бессмертия!»

То есть он слышал лишь самый финал нашего разговора. Я перевела дух.

— Рэй считает, что кто-то в Академии изучает секреты чернокнижника Эорана, — проронил Тиар. — Он попросил меня молчать, пока он не найдёт мерзавца и не заставит его говорить.

— И ты согласился?

— Поразмыслив — да. — Принц усмехнулся. — Но взамен твой Рэй поделится со мной секретом, если его узнает. И поверь, возможности отказаться у него не будет.

— Поделится с тобой, но не с твоим отцом?

— Молчи, — резко сказал принц Тиар. — Вы двое будете молчать.

Я мгновенно опустила взгляд, чтобы не выдать себя. То, что предлагал Тиар, было изменой. Изменой, которую, впрочем, вполне можно было ожидать от принца императорской крови. В конце концов, разве ему был нужен бессмертный отец, когда он мог править империей сам?

— Но я не желаю действовать вслепую, — ледяным тоном произнёс принц. — Я не доверяю никому, особенно принцу-предателю. Поэтому ты сейчас ответишь на мой вопрос и раскроешь свой разум, а я проверю, ответила ли ты честно. А когда я сниму щит, ты признаешь перед всеми, что проиграла, потому что сюрпризов я не люблю.

Проклятье. Я подняла голову, машинально обводя взглядом зал. И ведь выбора у меня не было, правда?

— Вот мой вопрос, — прозвучал чеканный голос принца. — Кого вы подозреваете?

Давление на виски оставалось неприятным, но выносимым. Я глубоко вздохнула. Выдохнула. Молчать я не имела права: хрупкий союз между двумя принцами мог расколоться. Но точный ответ я этому шантажисту давать тоже не собиралась.

— Кого-то из верхушки Академии, — выдохнула я.

— Ясно, — коротко сказал принц. — Теперь притворяйся. Я снимаю барьер.

Гул исчез. Я невольно поднесла палец к уху.

— Долго вы, — промолвила одна из девушек в удивлении.

— Она дочь Маркуса Рише, — бросил принц Тиар. — Отец хорошо её учил. Но мне удалось её сломать.

Он указал на меня пальцем:

— Говори. Это из-за тебя Ксарион Джавус разорвал помолвку?

Сердце застучало быстрее. Ответ на этот вопрос мог меня спасти и от мести Сильвейны, и от злых сплетен.

И я знала, что отвечу.

— Нет. Помолвку разорвала Сильвейна, потому что её сердце принадлежит другому.

Я смотрела на принца. Все смотрели на принца.

И лишь Сильвейна глядела прямо на меня.

глава 25

После занятия я не сразу заметила, что у меня из носа идёт кровь. Семинар длился два с половиной часа: лорд-хранитель всерьёз решил нас измотать.

Ксар быстрым шагом вышел из аудитории, едва лорд Нил объявил конец занятия. И его можно было понять: от оценивающих взглядов молодых леди спрятаться захотелось даже мне. Они глядели на него, словно хищницы на добычу. Ясно было, что, раз помолвка была расторгнута, отец быстро простит наследника, если тот найдёт другую подходящую невесту. А дом Джавус был вторым по важности после императорского, и Ксар был его единственным наследником. Приз, за который стоило побороться.

Пошатываясь, я вышла из аудитории. Я успела неплохо изучить карту Академии, а это значило, что я могла мгновенно раствориться в коридорах. Чем я и собиралась заняться.

Но я не успела.

Тяжёлая дверь с грохотом захлопнулась передо мной, и я вынуждена была обернуться.

— Ты, — процедила Сильвейна. — Как ты посмела?

Я смотрела на неё, стараясь сохранять лицо спокойным и невыразительным. Глубокий вздох. Глубокий выдох.

— В день объявления вашей помолвки я говорила с Ксаром, — бесстрастно произнесла я. — Я сказала ему, что между нами ничего не может быть. Я говорю тебе правду.

Сильвейна продолжала глядеть на меня, и я вдруг остро ощутила, что мне не следовало бы ходить по коридорам одной. Вообще. Увы, в Академии это было практически невозможно. Слишком легко было подстеречь зазевавшуюся студентку в коридоре… как сейчас.

Я не знала намерений сестры. Но выяснять их, находясь в невыгодном положении, я точно не собиралась.

Я выхватила метательный нож и резко, без замаха, метнула его, целясь в плащ Сильвейны. Та взвизгнула, отшатнулась, и я, воспользовавшись драгоценной секундой замешательства, рванулась к двери.

Мгновением позже дверь вновь захлопнулась передо мной.

— Ну нет, — раздался ленивый женский голос. — Так просто ты не уйдёшь.

Я медленно обернулась.

Лорена Ангус и её подруга стояли рядом с Сильвейной. Четвёртой в их компании была девушка, чьё имя я не помнила, — ещё одна богатая наследница, хотя до статуса правящего дома её семье было далеко. А вокруг них раздавался еле слышный гул полога тишины.

Я глянула в конец коридора: за спиной Лорены расстилалась тёмная дымка. Для постороннего наблюдателя конец коридора растворялся в тенях. Нас никто не увидит и не услышит.

Проклятье. Да уж. Для будущего агента разведки мне стоило быть куда незаметнее.

— Сначала тебя защищает Ксар Джавус, да так, что едва не вызывает меня на поединок, — произнесла Лорена, загибая палец. — Потом Сильвейна остаётся без жениха. Сегодня принц Тиар «допрашивает» тебя несколько минут при всех, и никто не знает, о чём вы говорили. А по ночам, говорят, ты обслуживаешь бывшего принца. Тебе не много мужчин, дорогая?

Я застыла. Дверь за моей спиной была надёжно закрыта, и атаковать не имело смысла: всех четверых я из строя не выведу, а вот у меня будут проблемы, когда в атаке обвинят меня. А если Лорена Ангус лишится глаза, мне и вовсе конец.

— И даже не думай о том, чтобы обвинить нас в чём-то, — словно угадав мои мысли, произнесла Лорена. — У нас всего лишь дружеский разговор, правда? Стоит тебе пойти к лорду-хранителю, мы подтвердим, что так и было. Впрочем… да ничего мы не подтвердим. Ведь ничего и не произошло.

Она кивнула Сильвейне, и та достала из сумочки небольшую, но увесистую бутылку. Мои глаза расширились: это была неразбавленная ройсовая настойка, такая крепкая, что одной рюмки хватило бы, чтобы отправить под стол даже матёрого забияку.

Я невольно отступила. Я прекрасно понимала, для чего нужна эта бутылка.

— Пей, — повелительно произнесла Сильвейна. — Держите её.

Три пары рук одновременно вспыхнули алым сиянием, и я влетела спиной в дверь, больно ударившись затылком и чуть не потеряв сознание. Лорена и её подруга тут же вздёрнули меня на ноги, скрутили за спиной руки, и прямо передо мной оказалась Сильвейна.

— Пей, сестрёнка, — насмешливо произнесла она. — Сладких снов.

Я стиснула зубы, но Сильвейна протянула руку, ухватила меня за подбородок, а подруга Лорены умело сжала нос. «Сколько же раз они это уже проделывали?» — мелькнуло в голове. А потом в ушах зазвенело, я рефлекторно приоткрыла рот, чтобы вдохнуть, — и мерзкое пойло потекло прямо в горло. Я успела лишь сглотнуть, чтобы не захлебнуться.

Голова закружилась сразу. Ещё несколько секунд, и мир начал темнеть.

«Что вы туда подмешали?» — хотела спросить я.

Но уже не успела.

Я очнулась в постели, голой грудью на простынях. Слева от меня горела лампа, и слышались чьи-то шаги. Ниже пояса я всё ещё была одета, и это радовало. Но мир вокруг плыл, и я едва могла шевельнуться.

— Ч-что… — пробормотала я.

— Тише, — раздался приглушённый голос. — Лежи. Будет совсем не больно.

Волосы у меня на затылке чуть не встали дыбом. Куда меня притащили?

Я дёрнулась и застонала: запястья были стянуты мягкими кожаными ремнями, которые цепочками были прикованы к изголовью кровати. Судя по тому, что ногами я тоже не могла шевельнуть, их постигла та же беда.

— Отпустите меня, — прошептала я. — Вам… заплатят.

— Ооо, но мне уже заплатили. — Шаги остановились рядом с кроватью. — И щедро. Правящие не торгуются.

Мой неведомый собеседник присел на корточки, и я оказалась лицом к лицу с бархатной маской, из-за которой поблёскивали глаза. Сутулые плечи, выглядывающие из-под капюшона волосы мышиного цвета…

…И золотая булавка столичного татуировочного цеха на воротнике.

— Нет, — прошептала я.

— Мне сказали, что ты будешь сопротивляться, — сочувственно кивнул он. Похлопал меня по предплечью. — Но раз уж увела чужого жениха, придётся платить, а?

— Не надо… я не хочу…

— Не бойся. Вреда от моей татуировки не будет. Просто подумаешь лишний раз, к чему приводит плохое поведение.

Рядом на столике лежала раскрытая книга. Мои глаза расширились, когда я увидела узор, изображённый на замасленной странице.

Руна чувственности. Многие лорды чуть ли не силой навязывали эту татуировку своим временным любовницам, а уж девицы лёгкого поведения, которым повезло её иметь, не имели отбою от клиентов. Именно поэтому репутация этой руны оставляла желать лучшего: незамужним девушкам лучше было её не иметь, чтобы их не заклеймили потаскушками. Что, кажется, вот-вот произойдёт со мной.

Свойства руны, впрочем, были самыми благоприятными: чувственность, раскрепощённость, способность получать и требовать удовольствие в постели снова и снова, даже не с самым приятным партнёром. Обратной стороной было бесплодие, так что для девушек, которые желали наслаждаться жизнью и не собирались становиться матерями, недостатков, по сути, не было вовсе. Как и для более зрелых женщин, решивших, что детей у них достаточно.

Вот только я отнюдь не желала, чтобы выбор сделали за меня.

Я рванулась в ремнях, когда к спине прикоснулась влажная ткань. Смесь, очищающая кожу, обезболивающая и помогающая избежать заражения. Следом, я знала, я почувствую прикосновение иглы. А позже, когда энергетический контур замкнётся, татуировка навсегда останется со мной, и я смогу выбрать ещё лишь одну, не две.

А ещё — у меня никогда не будет детей.

— Я найду тебя и убью, — процедила я. — По уложениям империи ты уже мёртв. Незаконные татуировки запрещены.

Я даже не лгала: от меня тут ничего не зависело. Едва Рэй узнает, этому типу не жить.

— Да ну? — удивился татуировочный мастер равнодушно. — А по мне, так ты сама, напившись, потребовала, чтобы тебе сделали эту татуировку. И что там тебе за пьяный бред привиделся — не моя печаль.

Я мысленно застонала. Рэй помог бы мне. Но он обещал, что не будет за мной следить, что оставит меня в покое — и что мне придётся справляться самой. И, проклятье, он не солгал.

Мгновением позже влажная ткань исчезла, и тонкий карандаш-артефакт прочертил линию между лопаток, обрисовывая контур будущей татуировки. Я в ужасе забилась в ремнях. Если я не буду лежать спокойно…

— Могу и неправильной татуировкой контур замкнуть, если будешь дёргаться, — проронил мастер без угрозы. — Хочешь кривые линии? Ты их получишь. Какой будет откат, даже думать не решусь. Рискнёшь?

Я замерла, тяжело дыша. Если выбор — позволить ему изуродовать моё тело неведомым энергетическим узором с непонятно каким действием или дать ему заклеймить себя позорной татуировкой…

— Нет, — прошептала я.

— Ну вот и умница.

Он вновь принялся чертить линию, и я зажмурилась. По щеке скатилась слеза. Я могла сколько угодно говорить себе, что для имперского агента эта татуировка небесполезна, а дети зачастую как раз лишние, но это всё равно было чудовищно. И чудовищно несправедливо.

Проклятье. Сильвейна придумала воистину изощрённую месть.

— Пожалуйста, — прошептала я. — Ещё не поздно остановиться.

— Тебе рот заткнуть вонючей тряпкой? — равнодушно спросил татуировщик. — Их у меня тут в избытке. Или ещё настойки влить?

Я молча сжала губы. Бесполезно. Я чувствовала пульсацию контейнера с энергией, временного артефакта, откуда будет черпать силу мой мучитель. Для дешёвой татуировки вроде этой не нужны были ни каналы цеховой энергии, ни даже доступ к колодцу.

Отец оставил мне и Сильвейне отдельные средства на руны-татуировки. Деньги эти находились в ведении татуировочного цеха, и забрать их мы были не вправе. Но теперь они понадобятся мне лишь на одну татуировку, не на две. Проклятье, может, я должна была выбрать татуировки раньше? Тогда Сильвейна не посмела бы добавить третью, чтобы не свести меня с ума.

Но я боялась. Не того, чем наградят меня татуировки, а того, что они отнимут. У каждой была цена и был откат, и немногие из этих откатов были мне по душе.

— Ну вот и всё, — удовлетворённо произнёс татуировщик несколько минут спустя. — Пора взяться за иглу.

Зашуршала бархатистая ткань.

— Остановись, — выдохнула я. — Остановись или…

В следующую секунду раздался выстрел. Татуировочный мастер страшно закричал.

— Кто тебя нанял? — раздался спокойный мужской голос за моей спиной.

Татуировщик в маске извивался на полу. Одно колено было пробито рунной пулей.

— Правящая… в капюшоне… не знаю…

— Правда?

Ещё один выстрел. Татуировщик завизжал: вторая пуля попала в то же колено.

— Не знаю! — закричал он. — Я не видел лица!

— Где оплата?

Рука татуировщика судорожно дёрнулась, и он указал куда-то вбок.

А я наконец узнала голос стрелявшего. Чересчур ровный, совершенно непохожий на себя — но я знала его.

— Лорд-хранитель, — прошептала я.

— Я вижу, наставники Второго Архивариата совершенно не следят за своими студентками, — бесстрастно произнёс лорд Нил, и узкий стилет разрезал кожаные браслеты на моих запястьях. Следом я почувствовала прикосновение стали к лодыжкам. — Одевайтесь.

Я торопливо закуталась в простыню и бросилась к форменной одежде, лежащей поверх засаленного полотенца. Им, должно быть, татуировщик собирался вытирать мою спину от крови. Меня передёрнуло. Счастье, что его игла так и не успела меня коснуться. Иначе… страшно представить, что было бы иначе.

Метательные ножи валялись неподалёку, и я быстро подобрала их, засунула за пояс и одёрнула мундир. Похоже, заказчицы отдали распоряжение меня не грабить.

Застегнув форму, я обернулась.

Лорд Нил с задумчивым видом пересчитывал золотые монеты и имперские банкноты в кожаном мешочке. Татуировщик скулил, кусая пальцы.

— Убить его? — спокойно поинтересовался лорд Нил, кивнув мне.

В голове мгновенно пронеслась мысль: я говорю с другом отца. Возможно, с ним самим. И я знаю, какой ответ он хочет услышать. Такой же, какого ожидал бы от меня Рэй. Если кто-то покусился на тебя — убей его, чтобы он не сделал это вновь.

Я ответила холодной улыбкой:

— Разумеется.

Лорд Нил кивнул:

— Конечно же. Его казнят в любом случае, разумеется. — Он наклонился и сдёрнул маску. — Ройникус Фарчер, не так ли? Думаю, есть тайны татуировочного цеха, которыми ты сможешь на некоторое время купить тебе жизнь.

— Н-надолго? — провыл он.

— Зависит от твоих ответов. — Лорд Нил сделал жест. — Допросите его и обыщите комнату.

Двое гвардейцев зашли в комнату вслед за дознавателем в форменном плаще Академии.

— Вам… нужны имена тех, кто его нанял? — спросила я.

— Ваша версия событий, вы хотите сказать? — Лорд Нил внимательно посмотрел на меня. — А вы так уж хотите ею поделиться, Фаэль?

Мгновение мы смотрели друг на друга. В его взгляде был спокойный вопрос, не больше, но я прекрасно видела в нём намёк. Если я публично расскажу о Сильвейне и о её подругах, дом Ангус захочет мне отомстить. И мне это совершенно не на руку.

Сильвейне хотелось упиваться моим унижением. Ей нужно было, чтобы я видела её месть и её триумф. Но я, будущий имперский агент… что мне важнее? Отомстить громко, заявив всем, что это я, — или выждать и ударить тихо и наверняка, так, что меня никто не заподозрит?

А ещё нужно предотвратить следующие атаки. Но это другая проблема, и нужно будет подумать отдельно, как её решить.

Я знала, что ответил бы Рэй на моём месте. И я была достойной ученицей.

— Я думаю, не стоит пока делиться этой версией, — ровно произнесла я. — Пока же я… не совсем ясно соображаю. Думаю, мне нужно отдохнуть.

Проклятье, от меня наверняка несло ройсовой настойкой. Я торопливо шагнула назад.

Лорд Нил медленно кивнул:

— Забавно, — произнёс он задумчиво. — Я почему-то думал, что лорд Рэй не будет отпускать вас ни на шаг после ссоры с моей заместительницей. У неё зуб на Второй Архивариат, и она крайне искусна в том, чтобы доставлять своим противникам крупные неприятности. А теперь ещё и помолвка юной леди Рише сорвалась, и я ни на минуту не поверю, что это произошло не из-за вас. После этого позволять вам ходить одной — безумие.

Я опустила взгляд.

— У нас с лордом Рэем… возникли серьёзные разногласия. О ком или о чём, я умолчу. К тому же я не уверена, что он знает о разорванной помолвке.

— Поверьте мне, — серьёзно произнёс лорд Нил, — за последние пять лет я не раз имел неудовольствие убедиться, что лорд Рэй знает всё.

Он предложил мне руку, даже и не думая морщиться от запаха.

— Вам не стоит в таком виде возвращаться в спальню. По крайней мере, запах спиртного следует убрать. Думаю, будет лучше всего, если вы выпьете чаю в моём кабинете и всё мне расскажете.

Я обвела взглядом студенческую спальню, которая чуть не стала моей пыточной. Коснулась взглядом узкого отверстия-щели под потолком. На мгновение мне дико, чудовищно захотелось, чтобы Рэй всё это время был там, чтобы он наблюдал за мной, готовясь вступиться за меня в любую секунду, спасти…

…Впрочем, у него же была руна сумрака. Он мог стоять в этой комнате прямо сейчас.

Но Рэя здесь не было. Он бросил меня, чтобы я выполнила задание без помех, — ровно так, как я и просила.

Что ж, с навязанной татуировкой или без неё, но я сделаю то, что должна. Использую доверие того, кто меня спас, чтобы узнать об отце как можно больше.

— Да, лорд-хранитель, — помедлив, произнесла я. — Мне кажется, это будет лучше всего.

глава 26

За огромным окном царила ночь.

Лорд-хранитель обошёл кабинет, зажигая лампы, пока я устраивалась в кресле с ногами. Зачарованный коготь по-прежнему лежал поверх бумаг, и фигурки древних сиддов выглядели зловеще и мрачно. Оранжевое облачко искр танцевало над узким раструбом незнакомого мне артефакта, и я на миг залюбовалась пляской отблесков.

— Итак, — произнёс лорд Нил, возвращаясь к столу. В руках у него был пузатый глиняный чайник и две пиалы. — Лорд Ксарион Джавус нашёл леди Сильвейну Рише настолько неподходящей невестой, что пошёл на изгнание из рода? Не думал, что он так поступит.

— Я тоже не думала, — произнесла я. — Ещё недавно Ксар придерживался тех же ценностей, что и его отец.

— Но что-то изменилось. — По лицу лорда Нила скользнула задумчивая улыбка. — Обычно это называется взрослением.

Я подняла брови:

— Вы не осуждаете его? Вы считаете, Ксар поступил правильно? Мудро?

— Я думаю… — Лорд Нил помедлил.

Я не торопила его. Я вновь попала в святая святых Академии, и лорд-хранитель собирался пить со мной чай; о большем не следовало и мечтать.

Лорд Нил, словно очнувшись от глубокой задумчивости, указал мне на чайник, и я без суеты приподнялась и взялась за изогнутую ручку. Со слабым журчанием вода потекла в чашку, и невесомый аромат хвои и драконьего вереска поплыл по комнате.

— Есть люди, жизнь которых посвящена одной цели, — произнёс лорд Нил. — Власти, знанию, великому открытию. И есть люди, жизнь которых посвящена жизни. Радости и печали, закатам и рассветам, простым житейским радостям, друзьям и любимому делу. Второму типу людей нужны близкие люди, нужна семья и нужна любовь. Юный лорд Ксар относится ко второму типу, а стало быть, он поступил мудро, решив жениться по любви.

— Я вижу, мои слова, что помолвку расторгла Сильвейна, вас не обманули, — негромко произнесла я.

Лорд-хранитель лишь улыбнулся. Он взял в руки чашку, и я отразила его движение, будто в зеркале.

— Отец Ксара относится к первому типу, — уверенно сказала я. — Как и вы.

— Верно. — Лорд Нил не повёл и бровью. — Как и ваш наставник, пожалуй. А вы, Фаэль? К какому типу относитесь вы?

Вместо ответа я молча отпила из чашки. Я тянула время. От Рэя я успела научиться, что с людьми вроде лорда-хранителя лучше всего действует именно искренность, вот только я сама не знала правильного ответа. Ксар пожертвовал всем: карьерой, расположением отца, судьбой своего дома, — чтобы когда-нибудь жениться по любви. А я? Отказалась бы я от службы в разведке и от мечты найти отца, чтобы обрести семейное счастье?

— Я не знаю, — произнесла я наконец, отставляя чашку. — Передо мной не стоит выбора. Нет любви и семьи, к которой я могла бы тянуться. С Ксаром мы расстались в ночь его помолвки, сестра наняла подпольного татуировщика, чтобы изуродовать мне спину. А Рэй предал моё доверие, и сменить наставника я не могу: он мне не позволит.

Я обхватила пальцами чашку и выглянула в окно. За драконьими клыками светили звёзды.

— Если бы отец был жив, всё было бы иначе, — тихо сказала я, глядя на лунную дорожку, пересекающую кабинет. — Он бы, конечно, сказал о себе, что относится к первому типу. Вот только я знаю, что это не так. Он любил меня.

Я вновь сделала глоток чая, и лорд-хранитель последовал моему примеру.

— Это вы сделали надпись на стене в Алом сквере, Фаэль? — негромко спросил он. — Ту, где говорите, что скучаете по отцу?

Я молча кивнула.

— За несколько лет до гибели Маркус возненавидел татуировки, — непонятным тоном произнёс лорд Нил. — Словно верил, что рано или поздно они будут причиной его смерти. Я не желаю, чтобы подобное произошло снова. Дело, которым я занимаюсь сейчас, я основал в память о нём.

— Какое дело?

— Я хочу уменьшить давление рун на разум и избавиться от отката. Рано или поздно мы станем делать три, четыре, десять татуировок, и это не будет грозить нам никакими последствиями. Но пока эта работа не закончена, я бы посоветовал вам повременить даже с первой руной.

Я взглянула на его запястье, откуда выглядывала знакомая змея. Руна обострённой интуиции, одна из самых редких и сложных рун, действие которой было наполовину мифом, наполовину загадкой. Наверняка известно было лишь то, что обладатель расплачивался болезненной чувствительностью к еде и всю жизнь должен был соблюдать строжайшую диету. Ни куска жареного мяса, ни глотка вина, ни даже горячей лепёшки со скворчащим сыром и самых простых сладостей.

— Незадолго до смерти Маркус говорил, что татуировки прилипают к душе, — проговорил лорд-хранитель. — Что это гнетёт его. И что он отдал бы всё, чтобы его душа вновь стала свободной.

Я замерла. Если отец и впрямь желал этого так сильно, возможно, поэтому он и находился в Академии до сих пор? Из-за исследований своего старого друга?

— Расскажите мне что-нибудь ещё об отце, — дрогнувшим голосом попросила я. — Пожалуйста.

— Скорее уж вы должны мне рассказ о нём. Кстати, я всё ещё жду другую вашу историю. Как вы попали к подпольному татуировщику?

Я коротко и сжато рассказала о нападении и о том, какую татуировку мне обещал сделать Ройникус Фарчер. Лорд Нил кивнул, когда я договорила.

— Разумная месть, — проронил он. — Думаю, будь вы на месте леди Рише и её подруг, вы вполне оценили бы их план.

— Но я на своём месте, — возразила я. — И мне это не понравилось.

— Тогда защищайтесь, Фаэль, — в голосе лорда Нила взблеснула насмешка. — Считайте эту атаку предупреждением. Сколько союзников было с вами, когда вы вышли из аудитории?

— Ни одного.

— Сколько боевых артефактов на вас было?

— Ни одного.

— Сколько защитных и атакующих рун на коже?

— Ни одной, — произнесла я, и повисла звенящая тишина. Я прекрасно поняла, что мой собеседник хотел сказать.

Лорд Нил спокойно допил чай.

— Вы срежиссировали эту атаку? — вдруг спросил он.

Я чуть не поперхнулась.

— Что? Нет!

— Я наблюдал за вами в той спальне, и всё было очень естественно, — кивнул он. — Но я видел в жизни много… подлинного, и не всё было тем, чем кажется. Уберите защиту со своего разума, Фаэль.

Я покачала головой:

— Нет. Мой разум неприкосновенен.

— Ваше право, — спокойно сказал лорд-хранитель. — Но если я не буду уверен, что только что получил честный ответ, я не смогу вам доверять.

— Это… настолько важно?

По его губам скользнула улыбка.

— Важнее, чем вы думаете. В дальнейшем я не буду донимать вас проверками, обещаю.

Я нахмурилась. Лорд Нил подозревал, что Рэй подстроил нападение Сильвейны? Для чего? Чтобы лорд Нил спас меня сам и понял, что я теперь сама по себе?

Это был бы блестящий ход со стороны Рэя. Увы, если бы Рэй и впрямь наблюдал за мной, он не стал бы тянуть до мгновения, когда татуировщик взял в руки иглу.

Я глубоко вздохнула. Закрыла глаза и открыла их снова. Мой алый дракон, образ, который я придумала, чтобы защитить мой разум, по-прежнему летел над морем, но далеко-далеко. Я же вся была здесь, напротив лорда-хранителя, босиком, в глубоком кресле, с опустевшей пиалой в руках.

— Спрашивайте, — произнёс мой голос.

— Вы ждали, что вас атакуют? Вас предупреждали? Вы знали о нападении заранее? Догадывались, что произойдёт что-то подобное?

Четыре вопроса выстрелили один за другим.

Лунная дорожка добралась до моего лица, и теперь мои глаза были ярко освещены. А лицо лорда Нила оставалось в тени. Лишь красное сияние поблёскивало вокруг висков и темени.

— Нет. Четыре раза нет.

Лорд Нил глубоко вздохнул.

— Хорошо. Я не люблю, когда в моей Академии случаются подобные нападения, но ещё сильнее я не люблю ловушек, расставленных с расчётом на то, что я приду на помощь одинокой студентке.

— Как вы поняли, что мне нужна помощь?

— После того как вы разрушили свадьбу сестры и вызвали гнев всех её подруг? — Лёгкая улыбка. — По Академии разнесётся слух, что помолвку разорвала леди Рише, но вряд ли вашу сестру это смягчит. Вы дочь моего умершего друга, Фаэль. Единственного друга, возможно. Волей-неволей я обращаю куда большее внимание на ваше благополучие, чем хотел бы.

— Сильвейна — тоже дочь вашего друга, — заметила я. — Но вы не приняли её сторону.

— Она попыталась лишить меня ценной студентки, — в голосе лорда-хранителя появился лёд. — Я не забываю подобных вещей. Кроме того, я знаю достаточно о её характере. Но довольно об этом.

Луна поднималась всё выше. Я закусила губу. Вот-вот лорд Нил скажет, что мне пора идти, и кто знает, встретимся ли мы снова в его кабинете?

— Мой отец обучил меня закрывать свой разум недостаточно хорошо, — произнесла я, глядя лорду Нилу прямо в глаза. — Когда я стояла у позорной стены, на меня напали трое, и среди них был менталист, который вытащил из моего разума ценный ответ. Я не желаю, чтобы мои тайны попали не в те руки. Вы поможете мне? Научите меня сопротивляться такому воздействию?

Лорд Нил помолчал, оценивающе глядя на меня.

— По-моему, Маркус обучил вас отлично, — наконец сказал он. — Некоторые вещи просто недоступны девушкам без дара. Но я подумаю над вашей просьбой. В конце концов, я не делился с Маркусом всеми своими секретами, а в результате его искалечили и довели до безумия незаконной татуировкой, как почти изувечили вас. Как знать, быть может, трюки, которые я берёг лишь для себя, спасли бы его? — Он с невесёлым видом развёл руками. — Что ж, лорд-хранитель Академии может позволить себе побыть сентиментальным ради старого друга. Я скоро дам вам окончательный ответ. И не стоит ссориться со своим наставником, Фаэль. Он вам ещё пригодится.

Сердце подпрыгнуло, когда я услышала «нам» в этом «вам». Но я не произнесла ни слова.

— Идите.

Я встала, поклонилась лорду-ректору и направилась к двери.

И замерла, услышав голос за спиной.

— Сильвейна Рише оказалась для принца неподходящей невестой, — произнёс лорд-хранитель мне в спину, — потому что дом Джавус потребовал её у трона пять лет назад в уплату за свою помощь императору за восхождение на трон. Её дар — необработанный алмаз, и её дети будут сильнейшими сиддами империи. В этом отношении ваша сестра считается самой завидной невестой Академии — и всей империи, пожалуй. И теперь, когда брачный контракт с домом Джавус расторгнут, ваша сестра вполне может стать императрицей.

Дверь открылась передо мной.

— Не стоит переходить ей дорогу, Фаэль. Помните об этом.

Я перешагнула через порог. И молча прижалась лбом к стене, чувствуя, как голова идёт кругом.

Рэй должен узнать об этом разговоре.

Вот только что я ему скажу?

глава 27

Весь следующий день я официально должна была чистить обломки артефактов, каталогизировать находки и заниматься тем же, чем и остальные стажёры Второго Архивариата. Но вместо этого Шаес с невозмутимым видом провёл меня в знакомый зал с прозрачным столом и постучал в дверь кабинета Рэя.

— Заходите, — послышался резкий голос.

Стажёр открыл передо мной дверь и проводил сочувственным взглядом. Кажется, здесь все уже знали, что Рэй определённо был не в настроении.

Дверь закрылась за мной.

— Вчера меня… — начала я.

Рэй вскинул руку:

— Теперь мы работаем поодиночке, помнишь? Мне это неинтересно.

Он сидел за бумагами: страницы рапортов с коричневой каймой покрывали его стол, как осенние листья. Поодаль на столике лежали несколько папок с чёрной каймой, и мои глаза расширились: чёрная кайма, я знала по рассказам отца, означала высший уровень секретности. И такие-то бумаги свободно лежали у Рэя в незапертом кабинете?

— Садись, — кивнул Рэй за второй стол, не поднимая глаз. — Изучишь основы ведения рапортов; синяя книга на столе. И напишешь рапорт о том, что случилось вчера.

— Ты же сказал, что тебе это неинтересно.

— Я не сказал, что буду его читать, — не меняя тона, произнёс Рэй. — Справишься за час — дам тебе заняться настоящим делом. Нет — пеняй на себя.

Я открыла рот:

— За час?!

— Который превратится в сорок минут, если продолжишь на меня пялиться. Приступай.

Он даже не оторвался от своих бумаг, чтобы произнести всё это. Даже не поинтересовался, как я себя чувствую после вчерашнего. А ведь он должен был знать о нападении и об аресте татуировщика! Ему правда было наплевать?

— Кстати, я хорошо себя чувствую и новых татуировок у меня не появилось, — колко заметила я, усаживаясь за стол и расстёгивая мундир. — Спасибо, что не поинтересовался.

— Пожалуйста.

Лицо Рэя было бледным, с тёмными кругами под глазами, словно он не спал всю ночь. Но ни следа сочувствия на нём не было.

Я быстро и тщательно просмотрела правила. Естественно, за час сделать всё идеально мне не удастся, но если я буду знать самые основы…

Голос отца зазвучал в голове:

«Даже самое важное донесение можно уместить в несколько строк, гриссёнок. Но если умолчишь в этих строках о чём-то действительно важном, лишишься головы».

Я невесело улыбнулась и начала писать.

— Кстати, — произнёс Рэй, всё ещё не отрываясь от бумаг, — что побудило тебя вылететь из аудитории в одиночку, хотя ты только что узнала, что твоя сестра стала твоим смертельным врагом? Ты вообще понимала, чем тебе это грозит?

Перо замерло над бумагой.

— Я… думала, что мне удастся улизнуть.

— В этот раз удалось. И что ты собираешься делать в следующий? Забаррикадируешься в общей спальне? Потребуешь, чтобы весь оперативный штаб сопровождал тебя на занятия?

Я задохнулась:

— Это несправедливо!

— Это последствия твоего выбора, — невозмутимо отозвался Рэй, складывая бумаги в стопку. Поверх коричневых полос уже были наклеены серые и жёлтые — знак, на какие дела стоило обратить внимание, а на какие не стоило зря тратить время. — Понравилась независимость?

— Мне… — я запнулась. — Мне, кажется, нужны боевые артефакты.

Рэй покачал головой:

— Ну нет. Ты скромная студентка без денег и покровителей. Боевые артефакты стоят целое состояние. Коллекция Ксариона Джавуса не зря была предметом зависти всей столицы. Ты привыкла, что у агентов постоянно под рукой нужные артефакты, и к хорошему привыкнуть легко, признаю. Но от меня ты получишь тот же ответ, что и Алетта: нет. Тебе неоткуда их иметь. Даже простой артефакт, снимающий полог тишины, для тебя слишком дорог, а ведь он всего лишь позволяет тебе пару раз заорать — и совершенно необязательно, что кто-то явится на помощь.

Я упрямо сжала губы, склонившись над страницей. Ну нет. Я не заплачу. Справлюсь без боевых артефактов, только и всего.

Шелест бумаг вдруг прекратился. Дописав строчку, я подняла голову — и не увидела Рэя за столом.

А в следующее мгновение он материализовался за моей спиной.

— «Насильно напоили ройсовой настойкой», — прочитал он. — В такие минуты я скучаю по пирушкам Академии. Где они, те беззаботные дни?

— Уверена, Сильвейна будет счастлива тебе о них напомнить, — огрызнулась я.

— Хмм. — Руки Рэя легли мне на плечи, массируя шею. — Ты пиши, не отвлекайся.

— Если ты оставишь меня в покое.

— Хорошему агенту такие мелочи мешать не должны. — Рэй наклонился ниже, и теперь его пальцы расстёгивали мне мундир. — Снимай. Через рубашку удобнее.

— Не хочу!

— Я хочу. Между прочим, если агент-наставник решил заняться чувственным воспитанием своей ученицы, это лишь приветствуется. Если она не против, разумеется. Ты против?

— Я же сказала, что не…

— Ты и я, — произнёс он негромко совсем другим тоном. — Ты против?

Те самые нотки. В этом вопросе было больше, чем просьба снять мундир. «Крыло дракона. Морской берег. Хочешь быть морским берегом?»

— Я не знаю, — прошептала я. — Не знаю, что в твоей голове.

— А я не знаю, что сейчас в твоей, — серьёзно произнёс Рэй. — Тебе это мешает наслаждаться моими прикосновениями?

Я представила образ Рэя, сбрасывающего со стола все бумаги и укладывающего меня на этом столе, — и с усилием изгнала этот образ из своего воображения. Проклятье, я же так никогда не напишу рапорт!

— Нет. Не мешает.

— Тогда снимай мундир и дописывай доклад.

Помедлив, я сняла мундир, и пальцы Рэя расстегнули верхние три пуговицы на форменной рубашке, обнажив верх груди. Я уже открыла рот, чтобы его остановить, но его пальцы скользнули по шее, массируя ключицы, и по телу начала растекаться такая приятная истома, что я не сказала ничего.

Я писала быстро, пока руки Рэя разминали мне плечи, и мало-помалу начала чувствовать, что успокаиваюсь, привыкаю к его близости. И, зная Рэя, я подозревала, что ему что-то от меня нужно.

— Мы не строим вместе планов, — негромко сказал он. — Ты на своей стороне, и ты хочешь сблизиться с отцом, чтобы сделать между нами выбор. Я больше не рассказываю тебе о своих операциях. Но это не мешает мне помогать тебе иным образом.

— Каким образом?

Вместо ответа Рэй наклонился, проглядывая мой доклад:

— Хм. Ты перестала вырываться после того, как татуировщик пригрозил испортить тебе спину кривой татуировкой с неизвестным откатом?

Я отвела взгляд. О своём позоре я писать не хотела: это было слишком унизительно. Но я была агентом, и умалчивать о важных деталях в рапорте было недопустимо.

— Да.

— К твоему сведению, он никак не мог этого сделать, — с лёгкой насмешкой в голосе произнёс Рэй. — Искажённый энергетический поток ударил бы по нему самому, если бы он замкнул кривой контур. Это базовые сведения, которые тебе стоило бы знать.

— На лекциях нам ещё не преподава… — начала я.

— Когда тебя захватят в плен в следующий раз, ты тоже будешь махать перед похитителями учебным планом?

Я молчала. Тут Рэй приложил меня более чем заслуженно.

— Возьми в библиотеке нужные книги и подготовься. У тебя три дня.

Он распекал меня уверенно и безапелляционно, хотя вчера со мной могли сделать что угодно. Я сжала кулаки. Рэй не мог знать, что дело ограничится татуировкой, не мог знать, что меня вовремя вызволит лорд-хранитель! Меня могли отравить, прихлопнуть, убить, он лишился бы ценнейшей союзницы! Он что, вообще понятия не имел, что Сильвейна может на меня напасть?

Я моргнула. Стоп.

Лорд-хранитель понял, что на меня нападут. Умница Рэй, наверняка узнавший о разрыве помолвки и об отлучении Ксара от рода одновременно с имперской канцелярией, мог понять это куда раньше. Ещё до нашего занятия.

Рэй понял. Рэй знал, что я буду беззащитна. И он…

Я резко повернулась к нему, и наши взгляды встретились. Я открыла рот, чтобы задать вопрос…

И Рэй едва заметно покачал головой.

Мы оба поняли, что мы хотели сказать друг другу. Что я не должна спрашивать, был ли Рэй в той спальне. Не должна узнавать, присматривал ли он за мной.

Лорд-хранитель отнюдь не зря спрашивал, было ли это подстроено. Он тоже подозревал. Как и я.

Вот только я ничего не спрошу. Ни-че-го. Возможно, Рэй когда-нибудь скажет мне. Возможно, я не узнаю никогда. Но только мы выбираем, во что нам верить, правда?

В следующее мгновение Рэй как ни в чём не бывало кивнул на лист:

— Всё на месте. Подпиши.

— Ты же не собирался его читать, — пробормотала я, подписывая.

— Не собирался, — невозмутимо произнёс Рэй. — Совершенно.

— Врёшь.

— Да. И никакой разницы в интонациях ты не замечаешь, потому что её нет. — Рэй отобрал у меня листок с рапортом. — Для первого раза неплохо. Даже не буду заставлять тебя переписывать, тем более что формальностями мы не увлекаемся: дата, место, имя, нужные метки — и этого довольно.

Он кошачьим шагом пересёк комнату, а я не отрывала от него взгляда. Мне безумно хотелось спросить, что Рэй чувствовал, когда я была во власти татуировщика. Когда мне лили в горло ройсовую настойку. Ведь он был рядом в эту минуту, правда?

Но каждый из нас вёл свою игру, и мы не могли обсуждать действия друг друга. Даже если лорд-хранитель решит, что Рэй замешан, он знает, что я ни при чём. Пусть это так и останется.

— Ты бы меня спас? — вдруг произнесла я. — Если бы я оказалась в смертельной опасности, но спасти меня значило бы поставить под угрозу всю операцию?

— Допустим, я знаю ответ на этот вопрос.

— И?

— Не скажу, разумеется. Но я бы на твоём месте не стал рассчитывать, что я увлекусь игрой в благородного героя.

Рэй отошёл к своему столу, наклеивая на мой рапорт жёлтую кайму. Лицо его было невозмутимо, но в глазах блестели знакомые искры.

— Спасибо, — всё-таки тихо сказала я.

— Было бы за что. — Рэй вздохнул. — Ты всё ещё в опасности, и я бы сказал, в нешуточной. Было бы проще, если бы твоих четырёх девиц можно было засунуть в камеру вслед за нашим татуировщиком, закрыть дверь и потерять ключ. Увы, с самыми завидными невестами Академии так не поступают.

— А как с ними поступят? — поинтересовалась я.

— Официально никто ничего не знает, разумеется, — в голосе Рэя проснулась ирония. — Что означает, что те, кому это нужно, знают всё. Алетта каким-то непостижимым образом докопалась до истины, видишь ли. Как я понимаю, она решила расспросить кого-то из девушек и по цепочке выяснила всю правду. И оказалась очень недовольна — не тем, что они на тебя напали, но тем, что попались.

— Не очень-то они таились, раз разболтали подругам, — пробормотала я.

— В разведку их бы определённо не взяли, — согласился Рэй, подхватывая толстую папку с чёрной каймой. — Огромная потеря для нас, я уверен.

— И… что с ними будет?

— Накажут, я полагаю. — Рэй странно посмотрел на меня. — Посмотрим, насколько Алетта на самом деле зла.

— Хочешь сказать, тебе интересно, на что она пойдёт, чтобы отомстить моим обидчицам? Думаешь… думаешь, она защищает меня?

Рэй ничего не ответил. Вместо этого он плюхнул папку мне на стол:

— Читай. Личное дело твоего нового визави, лорда-хранителя Академии. Всё, что касается его привычек, выпиши и вызубри наизусть.

— Зачем?

— Скорее всего, тебе никогда это не понадобится: если Маркус Рише занял тело лорда Нила, он выучил наизусть все «свои» привычки, когда был главой разведки, — невозмутимо сказал Рэй. — Но есть шанс, что рядом с тобой он расслабится и вспомнит оригинального себя. Твоя работа — сидеть в засаде у пропасти и ждать, пока его нога не соскользнёт.

— А если она никогда не соскользнёт? Если это не он? Если это всё-таки Алетта?

— Очень даже возможно, — кивнул Рэй. — Поэтому ты прочтёшь полное досье нашей охотницы за артефактами и тоже вызубришь все детали. А напоследок откроешь досье на Маркуса Рише, отметишь, что из этого похоже на твоего отца, а что не очень похоже, и запомнишь эти непохожести для себя.

Я тихо застонала:

— Наизусть? Серьёзно? Я же не Шаес с его рунами памяти и внимания!

— Твоё счастье, — серьёзно произнёс Рэй. — Но от работы тебя это не освобождает.

Я машинально открыла первую папку на середине и застонала от разочарования. Чуть ли не четверть строк была намертво скрыта чёрным артефактом-маркером. Все имена, все места, все названия операций…

— Да тут половина вымарана! — вырвалось у меня.

— А чем, думаешь, я всю ночь занимался?

Я невольно рассмеялась. Подняла голову от папки — и Рэй едва заметно усмехнулся мне в ответ. А потом кивнул, посерьёзнев:

— Читай. Мне нужно, чтобы ты устала и измоталась как следует.

Я подняла бровь:

— Это почему?

Рэй помолчал, глядя куда-то вдаль.

— Этой ночью тебе придётся принять самое важное решение в своей жизни, и я не хочу, чтобы ты рассуждала ясно, — отрешённо произнёс он. — Потому что я уже принял его за тебя.

глава 28

Когда Рэй подвёл меня к телепорту Второго Архивариата, мне уже было всё равно, куда мы переместимся. Голова гудела от мелких деталей и незначительных фактов, и я с мрачной обречённостью знала, что мне придётся возвращаться к папкам, запертым в сейфе Рэя, снова и снова.

— Проклятье, — пробормотала я.

Рэй обернулся от панели с управляющими рунами.

— Что, настолько всё плохо?

— Ну, теперь я знаю, что леди Алетта в ярости сожгла салон портного своей соперницы, когда та обошла её на балу, — вздохнула я. — И что лорд Нил с большим тщанием подходит к выбору чаёв для своих собеседников, так что незваным гостям и нежеланным визитёрам лучше держать ухо востро. Хорошо ещё, вчера вечером я этого не знала.

— Но тебе понравился чай? — очень серьёзно спросил Рэй, глядя мне в глаза.

Я помолчала.

— Несладкий. Но уютный и… вкусный, наверное. Да. Понравился.

— Вот и отлично, — с неожиданной силой произнёс Рэй, глядя на золотистую дымку телепорта. — Значит, я делаю это не зря.

— Делаешь — что?

Вместо ответа Рэй подтолкнул меня к телепорту. И я провалилась в ничто.

Открытая площадка под звёздами. Решётчатый металл под ногами — и ни души вокруг. Вдалеке, ухнув, пролетела ночная птица, и я вдруг ощутила неожиданное тепло и покой. Словно где-то здесь был мой забытый дом.

— Обернись, — негромко произнёс Рэй.

Но я уже заметила золотое свечение на полу и почувствовала источник света сзади. Настолько огромный, что я ощущала его всем телом.

— Колодец, — прошептала я, поворачиваясь.

Он был огромен. Круг золотого света размером с Академию поднимался из земли на многие сотни метров вверх, рассеиваясь уже у самых облаков, подсвеченных золотом в ночном небе.

На дальней стороне я увидела каменные дома и стены небольшого гарнизона. Разумеется, каждый энергетический колодец охранялся маленькой армией.

Вот только что здесь делали мы?

Я повернулась к Рэю:

— Мы же сейчас не работаем вместе. Я не участвую в твоих операциях. Тогда зачем я здесь?

— Не работаем, и не участвуешь, — рассеянно подтвердил Рэй, глядя на колодец. Его лицо выглядело неожиданно расслабленным, словно он тоже впитывал излучение всем телом и оно дарило ему уют и покой. Как и мне. — Но когда студентке Академии ставят первую руну, её отец, опекун или наставник должен присутствовать. Вряд ли ты хотела бы увидеть рядом в эту минуту свою мачеху или лорда Джавуса.

Меня передёрнуло. Вот уж нет.

А потом до меня дошли его слова.

— Первую… руну? Мне?

— Угу. И я её уже выбрал.

Я заморгала:

— Погоди… какую? Ты даже меня не спросил!

— Вот-вот спрошу, но, думаю, для этого разговора нам стоит убраться с видного места, — отмахнулся Рэй, подавая мне руку. — Идём.

Я резко покачала головой, спрятав руку за спину:

— Шагу вперёд не сделаю, пока ты не объяснишь мне, что происходит.

Рэй вздохнул, убирая руку:

— Объясню. Но не здесь. Иди за мной.

Я оглядела площадку. Дымка над телепортом клубилась спокойно, но вот-вот сюда могли пожаловать другие гости… и, пожалуй, Рэй был прав: в их присутствии я настолько личные вещи обсуждать не хотела.

Я кивнула и молча последовала за Рэем.

Мы поднялись на небольшой холм. По пути к нам приблизился подтянутый военный с эскортом из двух вооружённых девушек в плащах сиддов. После короткого обмена бумагами с Рэем он отдал честь и молча отошёл.

— Он знает, кто ты? — негромко спросила я.

— Аристократ с императорским разрешением и немного — бывший принц, — пожал плечами Рэй. — Я здесь как твой наставник, а не как таинственный незнакомец.

Он уселся на траве лицом к колодцу и жестом предложил мне сесть рядом.

— Ты получил императорское разрешение, — произнесла я. — Для меня.

— Ага.

— Зачем?

— Если ты думаешь, что получила бы эту татуировку без разрешения императора, ты жестоко ошибаешься. Ты дочь правящего — это во-первых. Сама татуировка стоит больше, чем всё ваше оставшееся имущество и твоё приданое на десерт — это во-вторых. И… — Рэй помедлил, — император не очень-то её любит.

— И ты всё ещё не сообщил мне, что это за татуировка.

— Нет.

— Откуда у нас вообще такие деньги?

— Я бы достал их из фондов разведки, — проронил Рэй. — К счастью, твой отец об этом позаботился. Ты знала, что он оставил для вас с сестрой средства для того, чтобы вы могли выбрать руны?

— Конечно.

— Забавный факт: тебе он оставил в десять раз больше.

Я поперхнулась.

— Так что этого хватит на любую первую руну, — невозмутимо произнёс Рэй. — Вторая… боюсь, тут выбор будет поменьше. Но поскольку я настаиваю на этой руне сейчас, я даю тебе обещание, что оплачу любую вторую татуировку, если тебе не хватит средств.

Я долгим взглядом посмотрела на его бок, где под очередным щегольским костюмом и тонкой рубашкой была вытатуирована руна сумрака.

— Ты знаешь, какую татуировку я хочу, — негромко сказала я. — Твою.

Рэй покачал головой:

— Она запрещена императорским указом. Ещё мои предки упразднили эту татуировку для всех, кроме членов императорской семьи. Никто из них не хотел своими руками создать себе убийцу.

Разочарование было острым и колким, как горсть злого снега в лицо.

— О, — только и сказала я.

— А ещё, — гораздо тише добавил Рэй, помолчав, — её откат — это не то, чего я хотел бы для тебя.

— Какой откат? — тихо спросила я. — Что тебя заставили принять, когда поставили руну?

Но Рэй лишь покачал головой:

— После. Когда-нибудь. Кроме того, Берген, придворный татуировщик, был единственным известным мне мастером, который знал, как заряжать руну сумрака. И он погиб в ночь переворота. Подозреваю, его успели убить по заранее отданному приказу отца, когда верные ему люди поняли, что дело проиграно. Других мастеров, искушённых в подобных рунах, просто не существует.

Проклятье. Я закусила губу.

Рэй откинулся на руки, потом лёг на спину, глядя на небо, и скрестил руки за головой.

— После того как на тебя напали, я был бы идиотом, если бы не поставил на тебя защиту, — промолвил он. — Но артефактами нищую студентку не обвесить, охрану к тебе не приставить, и не могу же я держать тебя во Втором Архивариате весь день.

— Остаётся лишь татуировка, — произнесла я. — Ты поэтому привёл меня сюда?

— Это одна из причин. — Рэй повернул голову ко мне. Его лицо было очень серьёзно. — Но тоже веская. Пожалуй, это лучшая защита, которую я тебе сейчас могу дать.

Я всё ещё не понимала, о какой руне шла речь. Идеальная ловкость, защита от огня, обаяние, интуиция? Нет, эти руны даже близко не стояли рядом с руной сумрака.

— Какая руна, Рэй? — тихо спросила я, глядя на него. — Просто скажи одно слово.

Повисла тишина.

— Скорость.

Скорость. Руна моего отца. Та самая, особой способностью которой отец никогда не пользовался при мне и запрещал нам говорить кому-либо, что она у него есть. Ведь лучшая защита — та, о которой не знает никто.

— Скорость, — прошептала я. — Руна скорости.

Легендарная руна. И почти единственная, у которой фактически не было отката. Увеличивался обычный темп шага и бега, а в критической ситуации носитель руны мог убраться из опасного места с фантастической, невозможной скоростью: за несколько минут он мог оказаться возле телепорта или обогнать погоню и затеряться в переулках. Ни один противник не мог его остановить, кроме разве что стальной двери. Будь у меня эта руна, когда меня атаковали подруги Сильвейны, я бы легко сбежала, вернулась во Второй Архивариат и только тогда рухнула бы на пол в изнеможении. И откатом были бы всего лишь крайняя усталость и изнурение на пару часов.

— Ты думаешь о том, что эта руна даст тебе убежать в случае чего, — проронил Рэй.

— Да.

— Плохой из тебя агент. Представь, что в руке у тебя метательный нож, а рядом — трое вооружённых противников. Ты активируешь руну. И?

Я потрясённо открыла рот.

— И они будут мертвы через несколько секунд, — хрипло сказала я. — Если я захочу.

— Уже лучше. И ты забываешь ещё об одном.

— О чём?

— Задача агента в том, чтобы таких ситуаций не возникало вовсе, — сухо проронил Рэй. — Увы, Ксарион Джавус тебе в этом отнюдь не помог.

— Ну извини, забыла предупредить, что ему не стоило разрывать помолвку, — фыркнула я.

— Забыла, — серьёзно сказал Рэй. — Потому что парень — идиот, если не подумал, как это отразится на тебе. У позорной стены он тебя закрыл, а сейчас? Не самый умный поступок с его стороны.

Я не ответила. В моей голове вертелись два слова.

Руна скорости.

Я не могла не признать, что Рэю пришла в голову великолепная идея. Блестящий ход — и очень умный. Отличное оружие, почти идеальная защита — но даже не это было главной составляющей его решения. Если я выберу ту же татуировку, что носил Маркус Рише… повторю его путь, объявлю о том, что я хочу быть на него похожей…

Вот только никто, похоже, не спрашивал моего согласия.

— С каких тёмных сиддов, — медленно произнесла я, — ты думаешь, что я её вообще поставлю, эту татуировку? И почему именно сейчас?

Рэй долго молчал, не глядя на меня. Казалось, его интересовали лишь звёзды, поблекшие в золотом сиянии колодца.

— У этой руны есть ещё одно свойство, — произнёс он. — Мастера клянутся, что к энергетическому узору руны оно не имеет никакого отношения, но императора Сарффа не переубедишь.

Голос его не предвещал ничего хорошего.

— Какое свойство? — резко спросила я.

Рэй вздохнул.

— Пять лет назад новый император боялся, что с ним рано или поздно поступят, как с моим отцом. И заказал исследование профилей всех участников переворота и многих других высокоранговых сиддов и военных, начиная с твоего отца.

Он помолчал.

— Не так много агентов ставят руну скорости: она слишком дорога, и даже разведка редко может себе это позволить. Но среди тех сиддов и военных, кто поставил её, оказался необыкновенно высокий процент предателей. Начиная с твоего отца.

— С Маркуса Рише.

— Именно. Участие в перевороте либо интрига, в ходе которой молодой лорд занимал место вышестоящего, например. А дважды — измена империи. Я видел отчёты. Статистика и впрямь настораживающая. Понятно, что те, кто поддержал Сарффа во время переворота, предателями не были. Но лояльностью, согласись, тут тоже не пахнет.

— Ты думаешь, это не совпадение?

— Я не верю в чудеса, — пожал плечами Рэй. — Но я три года не верил и в руну бессмертия. А то, что откат у любой руны может влиять на психику, — известный факт. Так или иначе, императора Сарффа не на шутку встревожили эти отчёты, и он издал негласный приказ: агенты и военные с этой руной могут служить, но далеко им продвинуться не дадут. И поручать критически важных для судьбы империи заданий тоже не будут.

Кровь отхлынула от лица. Я почувствовала, что бледнею. И Рэй предлагает эту руну мне?

— То есть никому из вышестоящих чинов разведки её не ставят, — прошептала я.

— Мало кто знает почему. Правящие лорды знают, разумеется. Остальным — тем, кто может себе позволить подобную руну, — император просто не подписывает разрешение, если эти сидды нужны ему на высоком посту.

— А мне? — дрогнувшим голосом спросила я. — Как император подписал разрешение мне, если я стажёр имперской разведки? Он вообще знает, кто я?

— Любовница принца-предателя. В первую очередь.

Голос Рэя прозвучал холодно и жёстко. Ночь вокруг нас была теплой, но мне внезапно стало зябко.

— Мне никогда не сделать карьеру в разведке с этой руной, — прошептала я. — Никогда. Ни высоких постов, ни серьёзных заданий.

Рэй пожал плечами, не глядя на меня:

— Ну почему? Это будет всего лишь в десятки раз сложнее. Поверь моему опыту: я прошёл через худшие испытания. Кроме того, с тобой буду я. Пока я хочу, чтобы ты оставалась в разведке, ты будешь рядом со мной. Это не изменится.

— Зачем? — я повысила голос. — Зачем, Рэй?

— Чтобы твой отец поверил тебе, где бы и кем бы он ни был, — просто сказал Рэй. — Ты выберешь его руну, примешь её в память о нём. Я сообщил, что недоволен твоим выбором, так что Маркус будет знать, что я представил императору твоё прошение против воли.

— И он поверит?

— Маркус знает, что тебя больно ранили мои манипуляции. Знает, что ты желаешь сблизиться с ним. И сейчас он получит неопровержимое этому доказательство.

— А если он знает, что мы — агенты имперской разведки? — резко возразила я. — Он может заподозрить, что это лишь изящный ход, и тогда все мои усилия будут насмарку!

— Так убедись, чтобы этого не случилось, — голос Рэя сделался ледяным.

Потом он вздохнул.

— Если он знает, тем лучше. Он прекрасно представляет, как много для тебя значит твоя мечта быть агентом. Если Маркус поймёт, что ты отказываешься от неё, что ты разочаровалась в ней и во мне и выбрала татуировку для него и ради него, у него не останется сомнений. Подобных жестов не делают просто так.

Вновь наступила тишина. Крылья ночной птицы мелькнули над деревьями, зелёная клейкая листва пахла упоительно, и в другое время я наслаждалась бы этой ночью. Но сейчас я всё глубже погружалась в чёрное отчаяние.

Потому что неотвратимо близился момент, когда я потеряю всё.

— Татуировка не обязательна, — мой голос вновь дрогнул. — У меня более чем достаточно шансов убедить отца, что я на его стороне. Он откроется мне и без этой руны. Я узнаю его имя и так.

Рэй устало посмотрел на меня:

— Я не знаю точных шансов, Фаэль. Возможно, без этой руны шансы его убедить — семьдесят из ста, а с руной — восемьдесят. Возможно, восемьдесят девять без руны, а с руной — девяносто. Но я не могу пренебречь даже одним шансом из ста, если этот шанс будет означать разницу между проигранным делом всей моей жизни и величайшей тайной империи в моих руках.

Я открыла рот, но Рэй прервал меня:

— Я знаю, что рискую навсегда потерять твоё расположение. Знаю, что твои шансы перейти на сторону отца только что взлетели. Но ты не представляешь, какой кредит доверия ты получишь от него, приняв эту руну, Фаэль.

Он помолчал.

— И от меня.

— Скорее, — сдавленным голосом сказала я, — я буду агентом, ценность которого измеряется одним-единственным заданием. Критически важным для всей империи. Но лишь одним.

Наши с Рэем взгляды встретились.

— Да, — просто сказал он.

Я закрыла глаза. Я служила империи. Я всю жизнь мечтала служить империи.

Но даже в страшных снах я не представляла, что буду служить ей — так. Получив вечное клеймо непригодной к настоящей службе и оставшись с Рэем в роли… комнатной собачки? Любовницы? Да и надолго ли это будет? «Пока я хочу, чтобы ты оставалась…»

Вряд ли на всю жизнь. Вряд ли даже на год.

— Зачем ты делаешь это со мной? — прошептала я. — Ведь ты своими руками толкаешь меня в объятья отца, на его сторону. Заставляешь ненавидеть тебя и имперскую разведку.

— Или проверяю твою верность империи, — произнёс Рэй ровным голосом. — Ты знаешь, что свою проверку я выдержал. Осталось лишь увидеть, выдержишь ли ты.

Рэй привстал. Сел на траву, пододвинулся ко мне — и наши лица оказались вплотную друг к другу.

— У тебя час на раздумья, — прошептал он мне в лицо. — Заняться с тобой любовью, чтобы помочь выбрать?

Я задохнулась. После всего, что он сказал? После того как фактически уничтожил меня, лишив меня будущего, чтобы сделать более лакомой приманкой для отца?

Я размахнулась и изо всех сил ударила Рэя по щеке. Коротко, без замаха, ударила второй ладонью. Третий удар он перехватил, сжав оба моих запястья.

Я ненавидела его в эту минуту. И восхищалась его планом. Будь я на месте Рэя, знай я, как я близка к тому, чтобы исполнить мечту всей жизни, поймать главного врага, из-за которого в безумие скатился весь мой род, из-за которого я потеряла всё… Я поступила бы точно так же. Зеро поступил бы точно так же. Любой профессиональный агент разведки, не колеблясь, начертал бы мне приговор.

И я должна была его принять. Я и имперская разведка — одно. Во всём. Я имперский агент, и это включает в себя любые жертвы. Союз беззаветный и несокрушимый, более крепкий, чем брак, более интимный, чем раскрытые ноги женщины, более откровенный, чем последний разговор близких друзей. И более жертвенный, чем любовь отца к ребёнку в колыбели.

Наши взгляды с Рэем вновь встретились. Он знал это. Знал, как и я.

Я коснулась щеки Рэя. Ласково, почти нежно.

— Да, — прошептала я. — Да.

И он понял, на какой вопрос я отвечаю.

Его губы накрыли мои, и больше не было слов. Лишь золотое сияние, окутывающее нас, предвестник боли и острого, пронзительного чувства потери, что должны были накрыть меня на алтаре мастера-татуировщика совсем скоро, когда тот заклеймит меня — и сделает неуязвимой.

Отец будет знать, что я сама выбрала эту руну, и решит, что я выбрала свободу, а не службу империи. Выбрала его, не Рэя.

…Вот только когда отец наконец шагнёт мне навстречу, открывая мне свою тайну, а я выдам её Рэю, я стану такой же предательницей, как он. Бывший принц Дрэйг, последний из великой династии Драго.

Я думала об этом, пока Рэй раздевал меня и укладывал на влажную ночную траву, целуя грудь и руки. Мы оба думали об одном и том же, не отрывая глаз друг от друга. И, как ни странно, в эту минуту мне не нужно было ни утешения, ни заботы, как и Рэю не нужно было моё прощение. Просто каждый из нас знал, что другой рядом.

— Я никогда не прощу тебя, а ты никогда не доверишься мне, — хрипло прошептала я. — Но то, что между нами… имеет значение.

Рэй коснулся моего виска:

— Ты имеешь значение, — прошептал он. — Я за тебя отвечаю. Впрочем, теперь ты на законных основаниях сможешь от меня убежать.

— И ты меня никогда не догонишь.

— Факт.

Я засмеялась, захлёбываясь смехом, который был больше похож на рыдание. Но Рэй вновь поцеловал меня, и осталось лишь наслаждение, пряное и будоражащее, как аромат ланолии в подземном саду. Совершенно раздетая, я подчинилась ему, и руки Рэя удерживали меня властно и крепко, пока мы двигались в едином ритме. На невидимых качелях долга, который я готова была заплатить, и вечности, которая была так близко.

Только протяни руку.

Каждая руна-татуировка — это священнодействие. А наложение легендарной руны — и вовсе ритуал, уходящий корнями во времена, когда сидды оборачивались драконами, и каждый, умирая, оставлял за собой гробницу, полную тайн и сокровищ.

Обнажённая, я лежала на камне ничком, ощущая, как потоки энергии покалывают тело от затылка до самых пяток. Каменный стол алтаря, стоявший здесь уже тысячи лет, возвышался в десяти шагах от границы колодца, и всей кожей я ощущала такую мощь, словно стояла в самом центре грозы.

Ни одному ученику не позволено было наблюдать за священнодействием. Со мной рядом сидел лишь Рэй — и мастер, чьё лицо мне не было позволено видеть, пока он не нанесёт татуировку. Ещё одна часть ритуала.

Я не знала, кто этот мастер. У меня было лишь слово Рэя, что он нашёл лучшего татуировщика столицы и империи. Невозможное хвастовство, но я верила ему.

— Страшно? — негромко спросил Рэй. Он сидел у изголовья, прямой, неподвижный и спокойный.

— Нет, — прошептала я.

— Будет очень больно.

Я закрыла глаза.

— Это не боль. Это сила.

Рука Рэя коснулась моих волос, нарушая все на свете древние правила, и меня обожгло невидимой волной энергии. Здесь весь воздух был пронизан ею, и мне, раскинувшей руки на камне, казалось, будто я вот-вот взлечу, сделаюсь частью золотой реки, уходящей в небо.

А потом карандаш-артефакт мастера прошёл по моему левому бедру, чуть ниже ягодицы. И одним плавным росчерком начертил молнию.

— Время выбора, — произнёс старческий голос. — Ты принимаешь эту руну, Фаэль Рише?

— Да, мастер, — произнесла я ритуальную формулу. — Я принимаю эту руну.

И остриё иглы, сотканной из чистой энергии, пронзило моё тело.

Я не помнила, сколько прошло времени. Затуманенным сознанием я видела странные образы: Великая Красная лестница, разрушенная и восстановленная, первые драконы, поднимающиеся над морем с гладких скал, и лучи солнца, освещающие струящиеся мозаики Академии. И поняла, что гляжу в память древнего колодца, становясь единой с ним на те мгновения, пока энергия прошивала моё тело невидимыми нитями.

Наложение татуировки — это боль.

И новое рождение.

Последним, что я запомнила, были карие глаза, в которых горели золотые искры. Кому они принадлежали? Рэю? Его далёкому предку, первому из великой династии, который глядел на меня через невозможное расстояние и время? Я не знала. Но один взгляд этих глаз смягчил боль, и я вдруг поняла, что могу дышать. Глядя в эти глаза, я чувствовала, как наполняюсь ветром.

И этот ветер принадлежал одной мне.

— Спасибо, — прошептала я, не зная, кому это говорю.

— Руна твоя, — возвестил мастер, и я услышала шорох одежд: он поднимался. — Прими своё тело, Фаэль Рише.

— Принимаю, — прошептала я. Сил приподнять голову у меня не было. — Кто вы, мастер?

Тяжёлый вздох.

— Не вставай, дитя. Руна далась нам обоим нелегко. Твоему отцу, впрочем, эта руна далась ещё тяжелее. Давным-давно, когда он ещё был…

Что-то странное было в его голосе.

— Был кем? — уточнила я.

Но вместо ответа до меня донеслись лишь удаляющиеся шаги.

Всё закончилось. Я закрыла глаза. Я исполнила свою мечту и сделалась настоящим агентом империи, пусть и ненадолго. Мечом, который Рэй исподволь ковал всё это время, обеспечивая мою преданность всеми возможными способами.

Идеальной приманкой для моего отца.

Осталось лишь исполнить моё предназначение.

Удаляющиеся шаги затихли. И, открыв глаза, полные слёз, я увидела перед собой лицо Рэя.

— Когда я стану главой разведки, — тихо-тихо произнёс он, — ты будешь моей правой рукой. Только узнай для меня его имя.