Вся Андрэ Нортон в одном томе

Глава 1

Чарис скорчилась за пнем, прижав худые руки к больному боку. Дышала она тяжело, рывками, от которых содрогалось все тело, а слух ей заглушал шум крови в ушах. Еще слишком рано, и можно только отличить свет от темноты, открытое пространство от тени. Даже кроваво-красный пень спарго в предрассветных сумерках кажется серо-черным. Но она даже в такой тьме хорошо различает горную тропу.

Хотя вся ее воля и ум уже нацелены на предстоящий тяжелый подъем, слабое тело еще остается здесь, на краю расчищенной поляны. И здесь до нее легко добраться. Чарис подавила панику. Она еще сохранила достаточно рассудка, чтобы понять, что паника - ее враг. Девушка заставляла свое дрожащее тело оставаться за пнем, подчиняться разуму, а не страху, который, как огонь, пожирал ее. Она теперь даже не помнит, как родился этот страх. Он с ней уже много дней, но особенно усилился вчера.

Вчера! Чарис пыталась забыть об этом вчера, но теперь заставила себя взглянуть в лицо воспоминаниям. Слепая паника и бегство: если она им поддастся, она погибла. Она знает, кто ее враг, и должна сражаться, но так как физические силы несопоставимы, это должно быть испытание ума.

Сидя за пнем, отдыхая, девушка теперь пыталась извлечь из прошлого обрывки знаний, которые могут послужить оружием. Беда началась давно. Чарис испытала тупое удивление: прочему она раньше не сознавала, как давно это началось? Конечно, она понимала, что отца и ее могут встретить подозрительно - ну, по крайней мере осторожно, когда они присоединились к колонистам, собиравшимся улетать с Варна.

Андер Нордхолм был правительственным чиновником и учителем. Колонисты считали его и его дочь чужаками, как и всех прочих представителей закона с других планет: рейнджера Франклина, почтового служащего Кауса и его двух охранников, врача и его жену. Но в каждой колонии должен быть представитель управления по образованию. В прошлом слишком много колониальных планет откололись от Конфедерации, пошли по опасным и странным путям развития, там захватывали власть фанатики и первым делом отменяли образование и обрывали связи с другими планетами.

Да, Нордхолмы понимали, что их ждет период приспособления или даже полуотвержения, так как это колония верующих. Но отец проходил через такое в прошлом - и побеждал! Чарис себя в этом не обманывала. Да и тут ее уже начали приглашать на женские «штопальные посиделки». Неужели она была так слепа?

Но этого - этого никогда бы не случилось, если бы не белая смерть! Теперь дыхание вырывалось у Чарис с всхлипываниями. На вновь открытой планете всегда так много теней страха. Никакие предосторожности не могут помешать им обрушиться на хрупкую жизнь новой колонии. А здесь ждала смерть, которую никто не видел, не мог встретить бластером или охотничьим ножом или даже медицинскими познаниями, которые ее народ сумел собрать во время космических путешествий по всей галактике.

И смерть эта благосклонно отнеслась к фанатичным предрассудкам колонистов. Потому что вначале обрушилась на правительственных людей. Рейнджер, капитан космопорта и его люди, ее отец - Чарис зажала кулаком рот и прикусила костяшки пальцев. Потом пришла очередь врача. И всегда только мужчины. Позже колонисты - странно, но именно те, кто наиболее дружественно был настроен по отношению к людям правительства, и тоже только мужчины и мальчики в этих семьях.

Выжившие говорили ужасные вещи: будто чуму организовало правительство. Так они кричали, когда жгли маленькую больницу. Чарис прижалась лбом к грубой коре пня и старалась не вспоминать этого. Она была с Олдит Лассер, вдвоем они пытались отыскать смысл в мире, который за две недели отнял у них отца и мужа и превратил их племя в безумцев. Она сейчас не будет думать об Олдит, не будет! И о Висме Анскар не будет, той самой, которая выкрикивала ужасные вещи, когда Олдит спасла ее ребенка…

Тело Чарис тряслось от спазм, которые она уже не могла сдерживать. Деметра казалась такой прекрасной планетой. В первые месяцы после приземления Чарис участвовала в двух экспедициях с рейнджером, делала собственные записи для отчета. Именно в этом обвинили ее в колонии - она образованная, такая же, как правительственные чиновники. И вот - Чарис ухватилась за пень и встала - и вот ей остается сделать выбор всего из трех возможностей.

Она может вернуться; может остаться здесь и ждать, пока охотники найдут ее - чтобы увести в рабство, в то отвратительное логово, в которое быстро превращается первое человеческое поселение на Деметре; или каким-то образом достичь гор и скрываться там, как дикий зверь, пока рано или поздно какая-нибудь местная опасность не прикончит ее. Казалось, это самый спокойный конец. По-прежнему держась одной рукой за пень, Чарис наклонилась и подобрала узелок с жалкими остатками того, что успела прихватить из правительственных куполов.

Охотничий нож, почерневший от огня, был ее единственным оружием. А в горах живут страшные звери. Девушка облизала языком пересохшие губы, в животе чувствовалась тупая боль. Когда она ела в последний раз? Прошлым вечером? Кусок хлеба, черствого и со вкусом плесени, есть еще в сумке. В горах можно будет набрать ягод. Чарис мысленно видит их, желтые, распираемые сочностью, их так много, что они своей тяжестью пригибают ветки к почве. Чарис снова глотнула, оттолкнулась от пня и пошла.

Ее безопасность зависит от решения поселенцев. Она не может скрыть свой след. Утром его отыщут. Но Чарис не могла решить, будут ли они ее преследовать или предоставят диким зверям покончить с ней. Она единственный оставшийся символ всего, против чего проповедует Толскегг: инопланетный либеральный разум, «неженщина», как он называет ее. Дикая глушь, страшные звери, которых заносил в каталог рейнджер Франклин, - все это гораздо лучше, чем снова оказаться в поселке, где Толскегг распространяет свой яд, порождение ограниченного ума, которого отец учил ее бояться больше всего на свете. А Висма и подобные ей жадно поглощают этот яд, наполняются им. Чарис с трудом шла по извилистой тропе.

Немного погодя она поняла, что нет признаков восхода. Напротив, тучи над головой еще сгустились. Чарис в тупом отчаянии смотрела на них: предстоит дождливый холодный день. Заросли выше по склону могут немного защитить от дождя, но от холода они не спасут. Какая-нибудь пещера или расселина, куда она могла бы заползти, прежде чем ослабеет окончательно…

Она пыталась вспомнить окрестности тропы. Чарис проходила по ней дважды: впервые, когда они ее прокладывали, вторично, когда она повела малышей показывать ковер удивительных красных цветов и маленьких летающих ящериц, которые живут между цветущими растениями.

Малыши… Потрескавшиеся губы Чарис скривились. Йонан бросил камень, от которого у нее теперь на руке синяк. Но в тот день Йонан упивался красотой цветов.

Малыши и не совсем малыши. Чарис попыталась вспомнить, сколько мальчиков уцелело после белой смерти. И с некоторым удивлением поняла, что все малыши живы - все моложе двенадцати лет. Из подростков выжило пятеро, все из семейств, которые меньше всего контактировали с правительственной группой, были наиболее фанатичны в своем отделении. А из взрослых… Чарис заставила себя вспомнить каждое искаженное лицо, каждую группу, которую увидела, когда пряталась.

Двадцать мужчин на сто женщин! Женщинам придется выйти в поля, но трудную работу по расчистке они вести не смогут. Скоро ли Толскегг поймет, что, сознательно натравив толпу на уничтожение инопланетного оборудования, он обрек оставшихся колонистов на медленную смерть?

Конечно, рано или поздно Центральное правительство проведет расследование. Но еще много месяцев ни один правительственный корабль по расписанию не должен прилетать на Деметру. А к тому времени, как он прилетит, с колонией будет покончено. Уцелевшие припишут все эпидемии. Толскегг, если он еще будет жив, сочинит очень правдоподобный рассказ. Теперь предводитель колонии считает, что он и его люди свободны от правительства, что этого они добились силой своей веры.

Чарис протискивалась между ветвями. Начался дождь, волосы ее прилипли к голове, промочили на плечах порванную куртку. Она согнулась под дождем, продолжая дрожать. Если бы добраться до источника. Над ним в скалах можно найти убежище.

Но подъем давался ей все труднее и труднее. Несколько раз она становилась на четвереньки и ползла, пока не находила камень или куст, чтобы подняться, держась за него. Весь мир стал серым и влажным, превратился в море, готовое поглотить ее. Чарис рывком подняла голову. Так легко погрузиться в глубины этого моря, сдаться.

Вокруг реальность - здесь и теперь. Она может ухватиться за кусты, подтянуться. Вверху безопасность; там по крайней мере свобода, не оскверненная поселенцами. А вот и источник. Цветочный ковер исчез, на месте цветов коробочки с семенами. Ящериц нет, но кто-то приземистый и темный пьет из ручья, существо с длинным рылом, оно поглядело на Чарис двумя парами глаз, поглядело холодно, без страха. Чарис остановилась и смотрела на него.

Из пасти показался пурпурный язык, последний раз коснулся воды. Существо встало на короткие и толстые задние лапы; ростом оно фута в три; Чарис узнала его в обычной для него позе - один из древесных едоков плодов, при обычном перемещении опирается главным образом на сверхразвитые передние конечности и плечи. Она раньше никогда не видела эти существа на поверхности, но решила, что они не опасны.

Животное повернулось и быстро, несмотря на свою неуклюжую внешность, взлетело по веткам, как по лестнице, и скрылось из виду. Послышался резкий крик и треск, словно пробиралось несколько таких существ.

Чарис присела и напилась из пригоршни. От холодной воды онемели ладони, и, напившись, она принялась растирать их о куртку - не для того чтобы высушить, а чтобы восстановить кровообращение. Потом двинулась налево, туда, где растительность сменилась голыми скалами.

Чарис не могла бы сказать, сколько она добиралась до этой каменистой местности. Путь отнял у нее последние остатки сил, и только упрямая воля заставляла ее карабкаться по камням. Наконец она добралась до места, где два соединившихся больших выступа давали некое подобие убежища. Она втащила в это убежище ноющее тело и съежилась, всхлипывая от усталости.

Боль, которая родилась под ребрами, теперь охватила все тело. Чарис подняла колени к подбородку, обхватила их руками, опустила подбородок на колени. Долго сидела она неподвижно, насколько позволяло дрожащее тело. Только много времени спустя она поняла, что случай предоставил ей гораздо более хорошее убежище, чем то, что она искала.

Из своего убежища, защищенная от дождя, Чарис хорошо видела склон вплоть до поля, на котором совершил первую посадку корабль, доставивший колонистов. Даже после стольких месяцев видны шрамы, оставленные тормозными ракетами. За полем, справа от него, лабиринт хижин колонистов. Буря ухудшила видимость, но Чарис показалось, что она заметила один-два столба дыма.

Если Толскегг придерживается обычного распорядка, большинство взрослых уже на полях. С уничтоженным оборудованием нелегко будет засадить поля мутированными семенами. Чарис не шевелилась. С этого места поля заслонены склоном; она не может видеть тяжелейший труд поселенцев. Но если новый руководитель колонии придерживается обычного распорядка, ей пока нечего опасаться преследователей - если они вообще будут.

Голова ее тяжело опиралась на колени; потребность во сне почти так же сильна, как ноющий голод. Чарис заставила себя разогнуться, открыть сумку и достать черствый хлеб. Она едва не подавилась первым же кусочком. Если бы она догадалась раньше, то могла бы спрятать полевой рацион исследователей. Но к тому времени как умер ее отец, склады были разграблены или уничтожены из-за того, что пополнялись из «злых» источников.

Жуя сухой хлеб, Чарис продолжала наблюдать за склоном. В той части поселка, которая ей видна, ничего не движется. Хочет она того или нет, безопасно это или небезопасно, она должна отдохнуть. А это лучшее убежище, какое она смогла найти. Может быть, дождь смоет оставленный ею след. Небольшая надежда, но она уцепилась за нее.

Остаток хлеба Чарис спрятала в сумку. Потом постаралась поглубже заползти в убежище. Несмотря на все усилия, брызги дождя доставали до нее. Но наконец она застыла, снова опустив голову на колени. Единственным оставшимся движением было дрожь, которую она не могла подавить.

Сон или обморок охватил ее? И сколько он продолжался? Чарис с криком очнулась от кошмара, но этот крик был заглушен ревом снаружи.

Она слепо мигнула: казалось, огненный столб устремился от земли в серое плачущее небо. Длилось это всего мгновение, огонь опустился, закипела поверхность. Чарис на четвереньках выбралась, она кричала, но крик ее не был слышен в громе.

Космический корабль, стройный, устремленный носом к небу. Пар от тормозных ракет окутал его покровом. Но это не призрак, это реальный корабль! Рядом с поселком садится космический корабль!

Чарис побежала. Слезы на щеках смешивались с дождем. Там, внизу, корабль, помощь! И он появился слишком быстро, чтобы Толскегг успел скрыть свидетельства происшедшего. Сгоревшие купола, все остальное - все это увидят. Зададут вопросы. И она сможет ответить на них!

Чарис поскользнулась на глине и, прежде чем смогла восстановить равновесие, поехала вниз, не в состоянии остановиться. На секунду-две ее охватил ужас. Но вот она резко остановилась, удар вызвал боль и тьму.

Ее привел в себя дождь на лице. Она лежала с ногами выше головы, в груде обломков. Ее охватила паника, страх того, что она сломала кости и не сможет двигаться, не сможет добраться до корабля и безопасности. Она должна идти туда, немедленно!

Несмотря на боль, она выбралась из груды обвала, отползла от нее. Каким-то образом встала. Невозможно сказать, сколько она пролежала. Мысль о том, что корабль ждет, заставил ее предпринять усилия, на которые она, казалось, не способна.

Некогда возвращаться на тропу у источника, даже если возможно добраться до него. Лучше двигаться прямо вниз, спуск все равно ведет в нужном направлении. В своем убежище она находилась непосредственно над местом посадки корабля. Нужно просто скользить в нужном направлении.

Начиная движение, Чарис подумала: может, это корабль Патруля. Она попыталась вспомнить его очертания. Несомненно, не транспортник: недостаточно круглый. И не фрейтер на регулярном маршруте. Либо патрульный, либо правительственный корабль вне расписания. И его экипаж сумеет справиться с ситуацией на планете. Толскегг, наверно, уже арестован.

Чарис решила идти напрямик. Она понимала, что не должна рисковать еще одним падением. Очень вероятно, что тогда она совсем не доберется до помощи. Нет, она хочет прийти на своих двоих, прийти и рассказать все четко и ясно. Спокойней: корабль так быстро не улетит.

Она ощущала теперь запах гари от тормозных ракет, видела пар сквозь кусты и деревья. Лучше свернуть туда: неважно, что теперь ее может увидеть Толскегг и его приспешники. Они побоятся что-то сделать с ней.

Чарис вышла из зарослей и без всякого страха направилась к поселку. Ее видно на экранах корабля, и никто из поселенцев в таких обстоятельствах не рискнет на враждебный поступок.

Итак, она останется здесь. Навстречу из поселка никто не вышел. Конечно, нет! Там отчаянно пытаются придумать какое-то правдоподобное объяснение, выручить Толскегга. Чарис повернулась лицом к кораблю и замахала руками. Она искала символ Патруля.

Его не было! Потребовалось несколько мгновений, чтобы понять все значение этого. Чарис была так уверена, что изображение окажется на месте, что почти видела его. Но на корабле вообще не было различительных знаков. Она резко опустила руки. Теперь она знает, что это за корабль.

Не космический корабль, с четкими линиями, в хорошем состоянии, как полагается на правительственной службе. Борта покрыты шрамами, общие пропорции - нечто среднее между разведчиком и фрейтером, и состояние явно хуже удовлетворительного. Должно быть, вольный торговец второго класса. Может, даже бродяга, судно дикого плавания, одно из тех, что занимается самыми разными делами, и не всегда законными, на пограничных планетах. И почти нет шансов на то, что командир и экипаж захотят вмешиваться или что их вообще заинтересует происшедшее с правительственными чиновниками, с которыми они прежде слишком часто сталкивались. На помощь с их стороны Чарис нечего рассчитывать.

Открылся люк, вниз скользнул трап. Чарис пришла в себя и повернулась, собираясь бежать. Но в воздухе мелькнул аркан, охватил ее грудь и руки, потащил назад. Она упала и беспомощно покатилась. И услышала высокий резкий смех сына Толскегга, одного из пяти подростков, переживших эпидемию.

Глава 2

Она должна сохранить хладнокровие и рассудок, должна! Чарис сидела на скамье без спинки, прижимаясь спиной к бревенчатой стене, и напряженно думала. Тут же находились Толскегг, Барруф, Сиддерс и Мазз. Она видела перед собой, должно быть, правление поселка. И еще торговец. Чарис все время посматривала на этого человека, сидевшего в конце стола с кружкой кваффы. Из-под густых ресниц он с интересом разглядывал собравшихся своими умными и подозрительными глазами.

Чарис знала нескольких вольных торговцев. Больше того, в этом сообществе исследователей-авантюристов-торговцев у ее отца были добрые друзья, люди со стремлением к знаниям, которые необыкновенно расширили познания человечества о неведомых мирах. Но это были аристократы своего дела. Большинство же остальных - просто стервятники, при возможности пираты, разбойники, которые, бывало, не торговали с аборигенами, а грабили их, если чужаки оказывались слабы и не могли противостоять инопланетному оружию.

— Все очень просто, мой друг. - Дерзкий тон торговца, должно быть, оскорблял Толскегга, но колонист терпел: другого выхода у него не было. - Вам нужны рабочие. Поля кто-то должен вспахивать, засевать, убирать урожай. У меня в холодильных камерах лежат рабочие, и все отличные. У меня отборный товар, ручаюсь вам. Звезда Конвалла вспыхнула, пришлось все население эвакуировать на Саллам, но Саллам не смог вместить всех. И нам позволили набирать добровольцев в лагере беженцев. Мой груз - одни мужчины, крепкие, молодые, и у всех неограниченный контракт. Единственная проблема, мой друг, в том, что вы можете предложить. - Он поднял руки, останавливая громыхание Толскегга. - Прошу тебя, не будем больше говорить о мехах. Да, я их видел. Их достаточно, может быть, чтобы заплатить за троих из моего груза. Ваша древесина меня не интересует. Мне нужны небольшие вещи, малого объема. Груз, который легко увезти и продать в другом месте. Ваши меха за трех рабочих - конечно, если не предложите ничего другого.

Так вот оно что! Чарис перевела дыхание. Она понимала, что нет смысла умолять капитана. Если он везет отчаявшихся людей с неограниченными рабочими контрактами, значит он не лучше рабовладельца, хотя дело его и находится на грани пределов законного. А его предложение - настоящая пытка для Толскегга.

— Никаких туземных сокровищ, камней, чего-нибудь в этом роде? - продолжал капитан. - Итак, ваша новая планета немногими ресурсами способна вам помочь.

Мазз потянул за грязный рукав предводителя, что-то прошептал на ухо Толскеггу. Хмурое лицо того слегка прояснилось.

— Дай нам немного посовещаться, капитан. У нас есть кое-что еще. - Торговец кивнул.

— Сколько угодно, друг. Я так и думал, что ваша память станет получше.

Чарис старалась сообразить, что придумал Мазз. Она уверена, что ничего ценного в поселке нет, если не считать связки шкур, собранных рейнджером в качестве образцов. Они должны были быть отправлены как научный материал.

Колонисты кончили шептаться, и Толскегг снова повернулся к торговцу.

— Ты торгуешь рабочей силой. А что если мы в обмен тоже предложим рабочую силу?

Впервые капитан проявил легкие признаки удивления - сознательно, как решила Чарис. Он слишком опытен в торговле, чтобы проявлять эмоции без определенной цели.

— Рабочую силу? Но у вас у самих ее не хватает. Вы хотите лишиться того немного, чем располагаете?

— Ты торгуешь рабочей силой, - сердито сказал Толскегг. - Но рабочая сила бывает разная. Верно? Нам нужны сильные спины - мужчины для наших полей. А на других планетах нуждаются в женщинах.

Чарис напряглась. Впервые она поняла, зачем ее могли привести сюда. Она-то считала, что это просто стремление показать ей тщетность надежд на помощь. Но это…

— Женщины? - Удивление капитана стало явным. - Вы хотите торговать своими женщинами?

Мазз улыбался, с кривой злой улыбкой он смотрел на Чарис. Он все еще злится из-за вмешательства Андера Нордхолма, который помешал ему избить жену и дочь на поле.

— Некоторыми женщинами, - сказал Мазз. - Вот ею…

Чарис заметила, что торговец с того момента, как она вошла в хижину, сознательно игнорирует ее. Вмешательство во внутренние дела колонии не соответствует торговой политике. Для капитана девушка со связанными руками и ногами - дело колонистов, к которому он не имеет отношения. Но теперь он принял слова Мазза как предлог пристально посмотреть на нее. И рассмеялся.

— А какова ее стоимость? Ребенок, тростинка, которая сломается от работы.

— Она старше, чем выглядит, и у нее есть знание книг, - возразил Толскегг. - Она учила бесполезным знаниям и разговаривает на нескольких языках. На некоторых планетах такие полезны. Вернее, так считают живущие там глупцы.

— Кто же ты тогда? - Капитан обратился непосредственно к ней.

Это долгожданная возможность? Может, удастся уговорить его взять ее. Тогда она сможет связаться с властями и обрести свободу.

— Чарис Нордхолм. Мой отец был руководителем программы образования здесь.

— Вот как? Дочь ученого, а что здесь произошло? - Он перешел с бейсика на свистящий язык закатан. Она ответила на том же языке.

— Вначале, крылатый, болезнь, а затем чума невежества.

Большой кулак Толскегга глухо ударил по столу.

— Говорите так, чтобы мы могли понять!

Капитан улыбнулся.

— Вы утверждаете, что девочка обладает знаниями. Я имею право проверить, стоят ли эти знания того, чтобы ее купить. В водах севера всегда встречается лед. - На этот раз он заговорил на другом из пяти языков - на дантере.

— Но ветры юга быстро растопляют лед. - Чарис почти механически дала требуемый ответ.

— Повторяю: говорите так, чтобы человек мог понять. У этой есть знания. Для нас здесь она бесполезна. Но для вас она стоит еще одного рабочего.

— Что скажешь, джентль фем? - Торговец обратился к Чарис. - Считаешь ли ты себя достойной обмена на мужчину?

Впервые девушка позволила себе ответить смело:

— Я стою нескольких!

Капитан рассмеялся.

— Хорошо сказано. А если я тебя возьму, подпишешь неограниченный контракт?

Чарис долго смотрела на него. Слабая надежда рушилась, не успев окрепнуть. Их взгляды встретились, и она поняла, что на самом деле это не спасение. Этот человек не отвезет ее с Деметры к представителям властей. Договор будет заключен на его условиях, и эти условия привяжут ее к планете, на которую он ее отвезет. С грузом рабочих он будет приземляться только на тех планетах, где такой груз законен и необходим. Связанная неограниченным контрактом, она не сможет даже обратиться за помощью.

— Это рабство, - сказала она.

— Вовсе нет. - Но улыбка у него стала почти такой же злой, как у Мазза. - Любой контракт со временем кончается. Конечно, можешь не подписывать, джентль фем. Можешь остаться здесь, если таково твое желание.

— Мы продаем ее! - Толскегг с растущим раздражением слушал этот разговор. - Она не наша, не нашего племени. Мы продаем ее!

Улыбка капитана стала шире.

— Похоже, джентль фем, у тебя нет выбора. Не думаю, что к тебе здесь отнесутся хорошо при нынешних обстоятельствах, если ты останешься.

Чарис понимала, что он прав. Если она останется с Толскеггом и остальными, те еще больше разозлятся из-за того, что потеряли. И тогда она погибла. Она перевела дыхание: выбор уже сделан за нее.

— Подпишу, - тупо сказала она.

Капитан кивнул.

— Я так и думал. Ты полностью распоряжаешься своими чувствами и разумом. Ты, - он кивнул в сторону Мазза, - развяжи джентль фем!

— Она однажды уже убежала в леса, - возразил Толскегг. - Пусть остается связанной, если хочешь получить ее. Она дочь демона и полна грехов.

— Не думаю, чтобы она убежала. И так как она становится торговой ценностью, у меня есть голос в этом деле. Развяжите ее немедленно!

После того как разрезали веревки, Чарис принялась растирать запястья. Капитан прав: сила и энергия покинули ее. Сейчас она не может бороться за свободу. Капитан в некоторой степени проверил ее образование; может, она действительно представляет торговую ценность, и он рассчитывает получить выгоду. А улететь с Деметры, оказаться на другой планете - это уже какая-то свобода.

— Ты представляешь проблему, - снова обратился к ней капитан. - Тут нет станции обработки, и мы не можем увезти тебя замороженной…

Чарис вздрогнула. Рабочих обычно перевозят в замороженном состоянии, в анабиозе, сберегая место, припасы и вообще все то, что необходимо обычным пассажирам. Место на борту космического корабля строго ограничено.

— Так как груза у нас немного, - продолжал он, - ты будешь размещаться в грузовом трюме. В чем дело? Ты больна?

Она попыталась встать, но комната покачнулась, пол и потолок наклонились.

— Я голодна. - Чарис попыталась за что-то ухватиться. Капитан поддержал ее.

— Ну, это мы легко излечим.

Чарис почти не помнила, как поднялась на борт корабля. Больше запомнилась ей чашка, которую ей сунули в руки, теплая, с приятным запахом пищи. Густой суп, сытный, хотя из чего он сварен, она не смогла определить. Поев, она села на койку и огляделась.

У каждого вольного торговца есть отдельная маленькая каюта с обязательным сейфом, куда можно поместить ценности небольшого объема. А шкафы и ящики вокруг нее запечатаны специальными замками, которые открываются прикосновением пальца хозяина. Открыть их могут только капитан и офицеры корабля. Койка, на которой она сидит, используется охранником, когда такой бывает нужен.

Итак, она, Чарис Нордхолм, больше не личность, а ценный груз. Но она устала, слишком устала, чтобы беспокоиться, даже чтобы думать о будущем. Так устала…

Задрожали стены, койка под ней, задрожало ее тело. Она попыталась пошевельнуться и не смогла. Паника охватила ее, но тут она увидела закрепленные на койке ремни безопасности. Чарис, успокоившись, прикоснулась к замку, расстегивающему их, и села. Они в космосе, летят к новому месту посадки. К какому? Она не хотела этого знать.

Так как часов у нее не было, Чарис могла определить, как проходит время, только по тому, сколько раз в люке показывается поднос с пищей. Происходило это с длительными интервалами, а пища - в основном калорийный малообъемный чрезвычайный рацион. Она никого не видела, и дверь трюма не открывалась. Чарис словно была заключена в пустом корабле.

Вначале Чарис радовалась одиночеству, наслаждалась ощущением безопасности. Она много спала, медленно восстанавливая силы после тяжелых недель на Деметре. Потом ей стало скучно, и она начала беспокоиться. Ее привлекали шкафы и ящики, но те, что она могла открыть, оказались пустыми. Когда ей в пятый раз передали поднос с едой, на нем лежал и небольшой пакет. Чарис открыла его и увидела прибор для чтения с вставленной лентой.

Как ни удивительно, но на ленте оказалась длинная эпическая поэма с морской планеты Кракен. Чарис так часто читала ее, что многие отрывки запомнила наизусть. Поэма разбудила ее воображение, оживила фантазию, и это нарушило тупую апатию, с которой она воспринимала окружающее. Она смогла думать о будущем, о том, на что она может рассчитывать.

Капитан - странно, но она ни разу не слышала его имени, - теперь располагает ее контрактом, подписанным и скрепленным отпечатками пальцев. Ее будущее определит кто-то другой. Но она всегда может надеяться, что попадет в такое место, где сможет обратиться за помощью и обрести свободу. И Чарис была совершенно уверена, что на любой планете ей будет лучше, чем на Деметре.

Она читала наизусть любимые отрывки из поэмы, когда послышался гулкий звонок, отразившийся от стен. Чарис бросилась на койку и застегнула ремни. Корабль садится. Станет ли это концом ее путешествия или только остановкой в пути? Она выдержала перегрузки приземления и лежала в ожидании ответа.

Хотя корабль, должно быть, уже в порту, никто к ней не приходил. Время шло, и она все больше теряла терпение, расхаживала взад и вперед по каюте, прислушивалась. Но, если не считать прекратившейся дрожи стен, они словно продолжали лететь в космосе.

Чарис хотела заколотить в двери, закричать, попроситься наружу. Каюта из безопасного убежища превратилась в клетку. Но усилием воли она сдержала этот порыв. Где они? Что происходит? Сколько это будет продолжаться - ее заключение? Плотно сплетя пальцы, она вернулась к койке, заставила себя сидеть внешне спокойно и терпеливо. Если это будет продолжаться, она может связаться через люк, в который доставляют еду.

Она сидела, когда открылась дверь. На пороге стоял капитан со связкой одежды в руке. Он бросил одежду на койку.

— Одевайся. - Он кивком указал на связку. - И пойдем!

Чарис развязала шнур и увидела форменный комбинезон, такой носят дежурные космонавты. Комбинезон чистый и достаточно подходящий по размеру. Ей пришлось только подвернуть рукава и штанины. С помощью крохотного освежителя, находившегося в каюте, она быстро умылась и переоделась, радуясь, что можно сбросить грязную и порванную одежду с Деметры. Но изношенные потертые ботинки пришлось оставить. Волосы у нее отросли и падали на плечи, на концах они завивались, ложась на загорелую кожу. Чарис перевязала их обрывком шнурка и убрала в конский хвост за голову. Нет необходимости смотреть в зеркало: она не красавица по стандартам своего народа и никогда не была красавицей. Рот у нее слишком широк, скулы слишком отчетливо выступают, а глаза - светло-серые - слишком бесцветны. Она происходит непосредственно от земной линии и ростом выше большинства мутировавших мужчин, но в остальном ничем не выделяется.

Но она в достаточной мере женщина, чтобы потратить несколько секунд на разглаживание комбинезона. Ей хотелось выглядеть получше, насколько это возможно в данных обстоятельствах. Потом чуть настороженно она попробовала открыть дверь. Дверь открылась, и Чарис вышла на площадку у люка.

Капитан уже стоял на лестнице, видны были только его голова и плечи. Он нетерпеливо поманил ее. Она последовала за ним по трем пролетам, пока они не оказались у выхода из корабля, за которым виднелась посадочная рампа.

Снаружи ярко светило солнце. Чарис закрыла глаза руками. Капитан подхватил ее за локоть и повел наружу, в обжигающую жару, похожую на пекло пустыни. Когда зрение ее адаптировалось, Чарис увидела, что они действительно сели в пустыне.

Песок, равномерно красный за пределами спекшейся стеклообразной поверхности - результата корабельных выхлопов, лежит у подножия низких холмов, их очертания дрожат в порывах теплого воздуха. Ни следа зданий, вообще не похоже на порт. Только обширное спекшееся пространство свидетельствует о множество посадок и стартов.

Стоят корабли - два, три, четвертый на удалении. Все они, как заметила Чарис, того же типа, как и тот, в котором она прилетела, - вольные торговцы второго и третьего классов. Очевидно, здесь место свидания торговцев, работающих на границе цивилизации.

Капитан не дал Чарис возможности внимательней изучить окружение; он скорее потащил ее, чем повел, к другому кораблю, двойнику собственного. У подножия рампы их ждал человек в фуражке со знаками различия офицера, но не в мундире, а в обычном комбинезоне.

Он внимательно поглядел на Чарис, когда они с капитаном подошли. Но взгляд был равнодушным и безличным, словно она не женщина и вообще не человек, а новое орудие, в надежности которого этот незнакомец не очень уверен.

— Вот она. - Капитан подвел Чарис к незнакомому офицеру.

Тот еще раз взглянул на нее, потом кивнул и повернулся, чтобы подняться по рампе. Капитан и Чарис последовали за ним. Внутри корабля Чарис, зажатая между двумя мужчинами, поднялась по центральной лестнице к капитанской каюте. Офицер знаком велел ей сесть на выдвижной стул и пододвинул к ней прибор для чтения.

Как обнаружила Чарис, ей предстоял экзамен на способность вести отчетность, умение устанавливать контакт с неземными существами, заметно отличающимися от людей, и тому подобное. В некоторых областях она проявила полное невежество, но в целом как будто удовлетворила экзаменатора.

— Подойдет. - Незнакомец зря не тратил слов.

Для чего подойдет? Чарис уже готова была задать этот вопрос, когда незнакомец сам решил просветить ее.

— Я Джаган, вольный торговец, и у меня есть временная лицензия на планету, которая называется Колдун. Слышала о ней?

Чарис покачала головой. Планет так много, что никто не может все их запомнить.

— Наверно, нет, - сам сказал Джаган. - У аборигенов странная система. Правят у них женщины, только они контактируют с инопланетянами. И не любят иметь дело с мужчинами, такими, как мы. Так что нам нужна женщина, чтобы заговаривать им зубы. Ты кое-что знаешь об инопланетянах, и у тебя хватит образования, чтобы вести книги. Мы доставим тебя на пост, и они будут торговать с нами. Я выкупаю твой контракт. Понятно, девушка?

Он не стал ждать ответа и взмахом руки велел ей уходить. Она попятилась вдоль стены, глядя, как он прикладывает к ее контракту палец, тем самым беря на себя ее будущее.

Колдун… другая планета… На которой нет людей, только торговые посты. Чарис обдумала ситуацию. Такие торговые посты время от времени посещаются официальными лицами. Возможно, у нее будет шанс обратиться к такому инспектору.

Колдун… Она начала думать об этой планете и о том, что может ждать ее там.

Глава 3

— Очень просто. Узнаешь, что им нужно, и отдаешь им, стараясь при этом взять как можно больше. - Джаган сидел у стены, Чарис на другом выдвижном стуле. Но капитан не смотрел на нее; смотрел он на стену, словно на ней мог увидеть ответ на какую-то дилемму, вырезанную лучом бластера. - У них есть нужное нам. Посмотри… - Он достал полоску материи длиной в руку и шириной в ладонь Чарис.

Это какая-то ткань, приятного зеленого цвета, со странным блеском поверхности. Полоска с ласкающей мягкостью скользнула по пальцам девушки. Чарис обнаружила, что как ее ни мять и ни складывать в удивительно маленький комок, на ткани не остается ни следа складок.

— Она водонепроницаемая, - сказал Джаган. - Они ее делают. Из чего, мы не знаем.

— Для одежды? - Чарис была очарована. Красиво, как сказочно дорогой шелк узакианских пауков.

— Нет, эта ткань обычно используется для сумок и тому подобного. Жители Колдуна не носят одежду. Насколько мы знаем, они живут в море. И это единственный предмет, которым до сих пор удалось с ними обмениваться. Мы не можем добраться до них… - Он нахмурился, перебирая ленты с записями на столе. - Это наш единственный шанс, хороший шанс. Каждому торговцу снится, что он получает лицензию на вновь открытую планету. Используешь такой шанс правильно, и… - Он замолчал, но Чарис поняла его.

Торговые империи, огромные состояния создавались на основе таких шансов. Первым начать торговлю с новой планетой - мечта всякого торговца, он видит ее во сне. Но Чарис гадала, как Джагану удалось получить лицензию на эту планету. Одна из больших компаний обязательно должна была затребовать право на создание там первого торгового поста. Но в данных обстоятельствах вряд ли тактично расспрашивать Джагана, как он добился почти невозможного.

Теперь она каждый день часть времени проводила с Джаганом, просматривала ленты, с которыми, как он считал, ей необходимо ознакомиться. И после первых же часов инструктирования Чарис поняла, что для Джагана она совсем не личность, но ключ, с помощью которого он надеется раскрыть загадочные двери торговли с Колдуном. Странно, но капитан, который давал ей богатейшую информацию о товарах, о ценах и прибылях, о механике торговли с чужаками, в то же время почти ничего не говорил о туземцах; сообщил только, что у них матриархат и что с мужчинами там обращаются презрительно. И что после первого любопытства они относятся к торговому посту очень настороженно.

Джаган уклонился от ответа на вопрос, почему потерпел неудачу первый торговый контакт. А Чарис, действовавшая осторожно, не решилась переспрашивать. Она как будто сошла с торной дороги и оказалась в бездорожье. У нее слишком мало знаний, чтобы находить путь, и ей придется опираться на интуицию.

— У них есть кое-что еще. - Джаган очнулся от задумчивого молчания, в которое погрузился. - Это орудие, сила. Они передвигаются с ее помощью. - Он потер рукой квадратный подбородок и странно взглянул на Чарис, как будто проверял, как она отнесется к его словам. - Они могут исчезать!

— Исчезать? - Она старалась не проявлять недоверия. Любой обрывок сведений теперь ей полезен.

— Я это видел. - Он понизил голос. - Она была прямо передо мной… - Джаган указал пальцем в угол каюты, - а потом… - Он покачал головой. - Просто… просто исчезла. Как-то они это делают. Добудь нам тайну их перемещения, и нам больше ничего не нужно.

Чарис видела, что Джаган верит в свои слова. И у чужаков действительно бывают тайны. Она начинала с нетерпением ожидать встречи с Колдуном, не просто ради возможности уйти с корабля.

Но когда они сели на планету, она уже не была так уверена в своих ощущениях. Полуденное небо на Колдуне янтарного цвета, красные и черные утесы неожиданно обрываются, и за ними виднеется зеленое море. Если не считать яркого неба и моря, Колдун казался мрачной планетой, с темной почвой, и Чарис чувствовала, что он скорее отталкивает, а не приглашает людей.

На Деметре листва легкая, светло-зеленая, по краям листья чуть тронуты желтизной. Здесь у листвы пурпурный оттенок, как будто вечная ночь падает на нее даже при полном свете дня.

Чарис очень хотелось на свежий воздух, она не привыкла к тесноте космических кораблей. Но после первой минуты радости она почувствовала внезапный озноб, какое-то отвращение. Но ветерок с моря всего лишь свежий; он приносит с собой запахи, возможно, чуждые, но не отталкивающие.

Не было поселка, вообще никаких признаков людей, кроме отчетливых отметок предыдущих посадок кораблей. Вслед за Джаганом она спустилась по рампе, подальше от ракетного пара, к краю утеса, потому что они приземлились на плато, высоко над уровнем моря. Внизу виднелся залив, вонзающийся, как морской кинжал, глубоко в сушу. Острием кинжала залив упирался в купол торгового поста, серый купол быстро затвердевающего пластапокрытия - обычное временное сооружение на пограничной планете.

— Вот она, - кивнул Джаган. Но, похоже, не торопился к своей удаче. Чарис стояла, вздрагивая на ветру, который забирался под комбинезон. Деметра тоже пограничная планета, но до появления белой смерти она казалась открытой, доброжелательно принимающей людей. Может, это потому, что на ней не было разумного местного населения? Или просто сама комбинация естественных особенностей, видов, звуков, запахов казалась более привычной терранам? Чарис только начинала разбираться в том, чем вызывается эта разница, пыталась понять, какие эмоции расшевелила в ней встреча с Колдуном, а Джаган уже пошел.

Он поднял руку, подзывая ее, и двинулся по напоминающему американские горки пути, вырубленному в скале бластером. За собой она слышала голоса членов экипажа, вытянувшихся цепочкой.

Растительность возле поста была расчищена, вокруг него обширное пустое пространство, синяя почва и серый песок окружают купол - обычная защитная предосторожность. Чарис уловила ароматный запах и увидела куст, на котором на ветру раскачивались розовые шарики. Это первое светлое и изящное растение, которое она увидела в этом негостеприимном ландшафте.

Оказавшись на одном уровне с постом, она заметила, что купол гораздо больше, чем кажется сверху. Его поверхность не разрывается окнами; внутри на стенах экраны, в которых видна вся окружающая местность. Но в стороне, обращенной к морю, видны очертания двери. Джаган встал перед ней, и Чарис, внимательно за ним наблюдавшая, поняла, что торговец чем-то удивлен. Но остановился он только на мгновение. Прошел вперед и раздраженно прижал ладонь к двери.

Она раскрылась, и они оказались в просторном помещении. Чарис осмотрелась. Длинный стол, просто гладкая поверхность на легко отвинчивающихся ножках. Множество полок, тоже собранных таким образом и занятых теперь товарами. Полки, изгибаясь, следуют за стеной купола, отходя от двери. Они занимают и перегородку, отделяющую это помещение от остальных.

Посредине этой перегородки вторая дверь. Возле нее стоит, должно быть, Джеллир, суперкарго Джагана и теперь хранитель поста. У него глубокий загар космонавта, а на узком лице с резко выдающимися подбородком и носом следы усталости. У углов рта морщины, под глазами темные круги. Этот человек испытал большое напряжение, подумала Чарис. В руках он держал станнер - не в кобуре, как у всех остальных членов экипажа, а именно в руках, словно встречает не капитана, а какую-то опасность, и при этом не уверен, что справится с нею.

— Вы это сделали. - Его приветствие прозвучало простым утверждением. Но тут он заметил Чарис, и выражение его лица изменилось. Чарис показалось, что на нем отразилась смесь страха с отвращением. - Почему… - Он замолчал, возможно, по какому-то знаку Джагана, который Чарис не заметила. - Сюда, - быстро сказал ей капитан. Ее почти протолкнули мимо Джеллира в проход, такой узкий, что плечами ее сопровождающий задевал за пластастены. Он провел ее до конца прохода, где виднелась изогнутая стена купола, и потом раскрыл еще одну дверь. - Сюда, - коротко приказал он.

Чарис вошла, но когда повернулась, дверь была уже закрыта. И почему-то она знала, что если попытается открыть ее нажатием ладони, дверь не откроется.

С усиливающимся дурным предчувствием Чарис огляделась. У изогнутой стены складная койка, обычная для подобных баз, убирающаяся в стену. Там, где крыша повыше, значительное пространство занимает освежитель. Кроме него, складной столик и выдвижное сиденье, а в ногах кровати ящик - вероятно, для личных вещей.

По устройству и площади больше похоже на камеру, чем на жилую квартиру. Но, наверно, подумала она, остальные квартиры на посту не лучше. Интересно, какой величины штат держит здесь Джаган. Джеллир здесь старший, пока нет капитана; возможно, он вообще один, и в такой ситуации это сделало его нервным. Обычно на корабле класса вольных торговцев должны быть - Чарис вспоминала все, что знала о таких кораблях, - капитан, суперкарго, пилот, навигатор, инженер со своим помощником, специалист по двигателям, врач, кок - возможно, еще помощник суперкарго. Но это корабль с полным штатом, а не пограничный бродяга. Ей показалось, что на борту, кроме Джагана, еще четыре человека.

Продумай все, собери всю известную информацию, прежде чем начать действовать. Андер Нордхолм приучал ее мыслить систематически, и его уроки она хорошо помнит, несмотря на все происшедшие в жизни неожиданности. Чарис вытащила сиденье и, сложив руки на поверхности стола, села, чтобы, как учил отец, обдумать проблему.

Если бы только она больше знала о Джагане! Она понимала, что он очень заинтересован в собственном проекте. Успех очень многое значит в пограничной торговле. Основание поста на вновь открытой планете - это большой шаг вперед. Но прежде всего, как ему удалось получить разрешение на открытие поста? Или - Чарис обдумала новую мысль - или он устроил здесь пост без лицензии? Допустим, только допустим, что он увидел возможность высадиться подальше от правительственной базы и начать торговлю. Тогда, если его обнаружат представители Патруля, он поставит их перед совершившимся фактом. Если торговля пойдет хорошо, он может заплатить штраф, и его оставят в покое, потому что ситуация на таких планетах очень деликатная, и представители власти обычно не хотят, чтобы туземцы догадывались о существовании вражды между терранами.

В таком случае Джагану нужно действовать быстро. Он использует любую возможность, предпримет любые шаги, какие сможет придумать, чтобы начать торговлю. Итак, она нужна ему…

Но встреча на пустынной планете, где ее с корабля, торгующего рабочей силы, продали Джагану… Что это за место и почему Джаган оказался там? Чтобы просто взять ее - или любую другую женщину? Место незаконных встреч, где торговцы обмениваются грузом - теперь она в этом уверена. По всему космосу оперируют контрабандисты. Обычная стоянка кораблей с рабочей силой, и Джаган ждал там, ждал возможности купить женщину.

Это означает, что она попала в руки незаконного торговца. Чарис медленно улыбнулась: возможно, ей все-таки повезло. Где-то на Колдуне должна быть правительственная база, где наблюдают за контактами между инопланетянами и туземцами. Если она сможет добраться до этой базы и заявить о незаконном контракте, она может быть свободна, даже несмотря на контракт и подпись и отпечатки пальцев на нем.

А пока она будет выполнять торговые замыслы Джагана. Только… если капитан очень торопится… Неожиданно Чарис ощутила холод, как в горах Деметры. Она для Джагана только инструмент: если только потерпит неудачу…

Она взяла себя в руки, подавила порыв броситься к двери, колотить в нее. Прижала ладони к столу, кожа ее покрылась потом. Чарис пыталась подавить страх, пустоту внутри и тут услышала шум. Не в камере, нет, за стеной.

Стук… иногда тяжелый, иногда легкий… через разные интервалы. Она напрягала слух, но тут раздался стук металлических подошв. Идут сюда?

Она повернулась на сиденье, чтобы быть лицом к двери. Но дверь не открылась. Напротив, из-за стены послышался новый звук - тонкий, похожий на крик животного, но более пугающий, чем звериный рев. Человеческий голос - еле слышный. Чарис не могла разобрать ни слова, только мужской голос, близкий к шепоту.

Теперь шаги сразу за ее дверью. Чарис сидела неподвижно, заставляя себя внешне выглядеть спокойно. Дверь открылась, но вошел не Джаган, а другой член экипажа, которого она не узнала. В руке у него сумка - такую на корабле используют для личных вещей. Он бросил сумку в направлении ее койки. В другой руке у него поднос с горячей едой. Его человек поставил на стол. Комната такая маленькая, что ему, для того чтобы избавиться от ноши, не потребовалось даже зайти.

Чарис готова была заговорить, но на лице у вошедшего замкнутое выражение, а двигался он торопливо, как будто очень спешил. И прежде чем она смогла задать вопрос, он исчез, и дверь закрылась.

Нажатием пальца сняв крышку с подноса, Чарис почувствовала запах супа и горячей кваффы. Она быстро поела, и тарелка ее опустела, прежде чем она услышала новый звук. На этот раз не удары, а негромкий крик, похожий на стон.

Неожиданно, как и начался, звук прекратился, наступила тишина. Пленник? Больной член экипажа? Воображение Чарис подсказывало несколько ответов, но на воображение нельзя рассчитывать.

Молчание продолжалось, и Чарис решила исследовать содержимое сумки. Джаган или кто-то другой подобрал образцы товаров для торговли; предметы, которые она выложила на койку, должны привлечь внимание чужака или примитивного существа. Чарис обнаружила гребень с рукоятью из кусочков кристаллов; зеркало, украшенное таким же образом; ящичек с ароматным мыльным порошком, слишком сильный запах этого порошка заставил ее фыркнуть в отвращении. Несколько кусков ткани ярких расцветок; прибор для вышивания; три пары разукрашенных сандалий разного размера; платье, слишком короткое и в то же время широкое, ярко-синее, с изображениями птиц.

Очевидно, капитан хочет, чтобы она выглядела женственно, не так, как сейчас, в комбинезоне. Это логично, имея в виду ее обязанности здесь - она должна как женщина установить контакт с туземцами.

Неожиданно Чарис испытала сильное желание - снова быть только женщиной. Колонисты на Деметре были пуританской сектой, которая не одобряла яркие женские наряды. Стараясь приспособиться к людям, с которыми они живут, члены правительственной группы, если не надевали мундиры, ходили в той же неуклюжей тусклой одежде, что и колонисты. Почти два года Чарис не могла надевать такие цвета, какие сейчас лежали на ее койке. Конечно, сама бы она выбрала другое, тем не менее, повеселев, она погладила цветастые ткани.

У нее не было образцов для кройки, но она решила, что сумеет превратить все это в платье и юбку в очень модифицированной версии одежды колонистки. Желтое подходит к зеленому, получается не очень кричащее сочетание. И одежде соответствует вот эта пара сандалий.

Чарис разложила предметы туалета на столе, повесила платье на стул. Конечно, ей прислали самые дешевые и наименее привлекательные вещи из запасов корабля. И все же… Она вспомнила полоску туземной ткани, которую показал ей Джаган. У нее цвет гораздо лучше, чем у этих кричащих материй. Того, кто постоянно пользуется туземными тканями, эти не привлекут. Может, в этом одна из причин неудач Джагана: его товары не соответствуют вкусам покупателей. Но ведь капитан не может сам оценить правильно, что хорошо и что плохо, и похоже, что он сам понимает это.

Нет, все-таки она не будет соединять желтое с зеленым. Только один цвет, и если материала не хватит, Джагану придется разрешить ей порыться на полках. Если она должна представлять свою расу перед чужаками, то надо выглядеть как можно лучше.

Чарис приложила зеленую ткань к телу. Небольшой разрез вот здесь.

— Красиво… красиво…

Чарис развернулась. Свистящий шепот прозвучал так неожиданно, что девушка была потрясена. Женщина, которая стояла в открытой двери и говорила шепотом, вошла, закрыла за собой дверь и смотрела на Чарис, растянув губы в пугающей карикатуре улыбки.

Глава 4

Вошедшая была одного роста с Чарис, так что их глаза оказались на одном уровне. Чарис продолжала сжимать в руках ткань, другая женщина смеялась, причем смех ее действовал хуже крика. Должно быть, когда-то она была полной, потому что ее кожа обвисла, и на лице видны были морщины. Волосы свободно свисали на спину, прикрывая морщинистую шею.

— Красиво. - Она протянула скрюченные пальцы, и Чарис инстинктивно отпрянула, но все же пальцы ухватили ткань и сильно дернули.

Одежда самой незнакомки представляла собой кусок ткани - яркое платье, похожее на то, что дали Чарис, поверх другого платья; цвета обоих никак не соответствовали друг другу. А на ногах у нее были тяжелые, с металлическими пластинами сапоги космонавтов.

— Кто ты? - спросила Чарис. Странно, но что-то в ее тоне показало недолгое возвращение разума.

— Шиха, - ответила женщина просто, как ребенок. - Красиво. - Ее внимание вернулось к тканям. - Хочу… - Она вырвала ткань из руки Чарис. - Не змеям… не отдавать змеям! - Она оскалила зубы и начала отступать, пока не прижалась к двери плечами. Ткань она по-прежнему сжимала в руках.

— Змеи не получать красивое? - спросила она. - Даже если будут спать? Да, даже если будут спать…

Чарис боялась пошевелиться. Шиха явно пересекла границу страны, у которой нет карт здравого смысла.

— Они спали, - голос Шихи звучал хрипло, - много раз спали… и звали Шиху. Но она не пошла, не пошла к змеям, нет! - Она яростно покачала головой, при этом закачались, подпрыгивая, ее локоны. - Она никогда не ходила к ним. И ты не ходи… никогда… к змеям.

Она принялась скатывать материю в комок и укладывать в сумку. Потом посмотрела мимо Чарис на синее платье на койке и протянула к нему руку.

— Красиво… не для змеи… нет!

Чарис выхватила у нее платье и отодвинула подальше.

— Для Шихи… не для змей, - согласилась она, пытаясь не показывать свой страх.

Снова женщина кивнула. Но на этот раз она схватила Чарис за руку, крепко обвила пальцами запястье девушки. Чарис боялась сопротивляться. Но прикосновение сухой горячей кожи женщины заставило ее отшатнуться, по всему ее телу пробежала дрожь.

— Пошли! - приказала Шиха. - Змеи ничего не получат. Нужно постараться.

Повернувшись, она потащила за собой Чарис. Дверь открылась, и Шиха вытащила несопротивлявшуюся девушку в коридор. Решится ли она позвать на помощь? Но сила, с которой Шиха держала ее за руку, предупреждала: не нужно привлекать внимание женщины, сопротивляться ей.

Насколько могла судить Чарис, за исключением их двоих, в торговом посту никого нет. Двери вдоль коридора закрыты, но дверь в кладовую открыта, и свет оттуда привлекает к себе. Должно быть, сейчас начало вечера. Собирается ли Шиха выходить наружу? Чарис, вспоминая неровную местность вокруг поста, надеялась сбежать, если сможет высвободить руку.

Но Шиха как будто не хотела идти дальше того помещения, где на полках лежат товары. Глядя на разнообразные вещи на полках, она выпустила руку Чарис.

— Не для змей!

По коридору она шла, волоча ноги, как будто ей мешал вес космических сапог. Но теперь буквально прыгнула к ближайшей полке, на которой стояло множество маленьких стеклянных бутылочек, и взмахом руки смела их на пол. Запахло сильными и разнообразными ароматами. Не удовлетворившись этим, Шиха принялась топтать осколки, и ее крик «Не для змей!» превратился в какой-то гимн.

— Шиха!

Она покончила с бутылочками и теперь хватала ткани и разрывала их когтями. Но шум, по-видимому, привлек внимание хозяина поста. Чарис оттолкнули с силой, и она отлетела к длинному столу. Из коридора выбежал Джаган и бросился к безумной женщине. Она билась в его руках, пыталась повернуть голову и укусить его. И кричала - кричала высоким, хриплым и совершенно лишенным разума голосом.

Прибежали еще двое мужчин, один снаружи, другой - в нем Чарис узнала того, кто приносил ей пищу, - из коридора. Но потребовались усилия всех троих, чтобы справиться с Шихой.

Они связали ей руки, замотали в ткань, превратив в беспомощную куклу. Шиха плакала.

— Сны… не сны… не змеям! - прерывистые слова звучали, как мольба.

Чарис удивилась, заметив выражение лица Джагана. Он положил руки на плечи Шихи и повернул, но не к внутреннему коридору, а к выходу из поста.

— Она вернется на корабль, - сказал он. - Может быть, там… - Не закончив фразу, он вышел в ночь, ведя с собой женщину.

Густой запах благовоний заставил Чарис чихнуть. С полки свисали обрывки тканей. Чарис механически принялась поднимать с пола материю, обходя осколки стекла, которые не превратились в порошок под металлическими подошвами Шихи.

— Ты… - Она подняла голову, услышав слова мужчины у стола. - Тебе лучше вернуться.

Чарис послушалась, она была рада возможности уйти от этой картины разрушения. Снова садясь на койку, она дрожала, пытаясь понять, что же произошло. Джаган сказал, что для контактов с туземцами ему нужна женщина. Но до появления Чарис здесь уже была женщина - Шиха. И Чарис была уверена, что Шиха для капитана не просто орудие. Она видела, как он обращался с ней во время припадка.

Змеи… сны? Что заставило Шиху действовать и говорить так безумно? Первое впечатление Чарис о Колдуне - что он недружелюбно настроен к людям, - справедливо ли оно или это просто подсознательная реакция на расцветку ландшафта? Что здесь происходит?

Она должна выйти и потребовать объяснения. Но Чарис обнаружила, что не может заставить себя снова пересечь порог. А когда попыталась открыть дверь и обнаружила, что та не поддается, облегченно вздохнула. В маленькой каюте она чувствует себя в безопасности: видит каждый дюйм и знает, что она одна.

Свет, исходящий от линии по краям потолка, становился тусклее. Чарис решила, что на ночь сокращают подачу энергии. Она свернулась на койке. Странно. Почему вдруг так невыносимо захотелось спать? Поняв, что это необычно, она испытала тревогу… Но потом…

Снова свет, все вокруг освещено. Чарис знает это, хотя глаза ее закрыты. Свет и тепло. Она чувствует желание узнать, откуда они исходят. Открыв глаза, Чарис увидела безмятежное золотое небо. Золотое небо? Она уже видела золотое небо - где? когда? Но вспоминать не хотелось. Так приятно лежать под золотым небом. Так спокойно она не лежала уже очень, очень давно.

Что-то коснулось пальцев ног, лодыжек, икр. Чарис шевельнулась, приподнялась на локтях. Она лежит на теплом сером песке, в котором блестят крошечные красные, желтые, синие, зеленые точки. Тело ее обнажено, но никакой потребности в одежде она не испытывает. Тепло словно окутывает ее покрывалом. Лежит она на самом краю зеленого моря, и легкие волны касаются ее ног. Зеленое море… Как и золотое небо, оно расшевелило память. Просыпались воспоминания, которых она боится, с которыми борется.

Она расслаблена, довольна, счастлива… Если эту свободу можно назвать счастьем. Правильно. Правильная жизнь возможна только под золотым небом, на берегу зеленого моря, на теплом сверкающем песке, и никаких воспоминаний - только сейчас и здесь!

Помимо ласкающего прикосновения волн, никакого движения. Но вот Чарис захотелось чего-то иного, помимо апатичного лежания, и она села. Повернув голову, обнаружила, что лежит в углублении скал; за ней и вокруг нее крутой красный утес, и, по-видимому, никакого подхода сюда нет. Но это ни в малейшей степени не встревожило ее. Она лениво перебирала пальцами песок, мигала при ярких вспышках цвета. Вода поднялась выше, теперь она достигает колен, но Чарис не хочется уходить от ее теплых ласк.

И вдруг - вся апатия, вся удовлетворенность исчезла. Чарис не боится, но ощущает нечто. Что именно? Вопрос задает проснувшаяся часть сознания. Что сознает? Присутствие разума, другого сознания. Чарис встала с песка, в котором тело ее образовало удобное углубление, и принялась внимательно разглядывать окружающие скалы. Но, кроме нее, здесь никого нет. Она одна в этом углублении в скалах, одна с морем и песком.

Чарис посмотрела на море. Да, что-то в воде. Что-то поднимается, движется к ней. И она…

Чарис ахнула, пыталась поймать воздух, который словно избегал ее легких. Она на спине, и над ней не золотое небо дня, а тусклый ночной свет. Справа изгибается стена купола. Чарис едва может разглядеть ее, но ощупью убеждается, что стена на месте. Но… но песок тоже был реален, когда она пересыпала его между пальцев. Мягкое прикосновение морской волны, тепло солнца, ветерок на коже? Все это тоже было реально.

Сон… более яркий и чувственный, чем все, что она видела до того? Но сны обычно бывают рваные, как осколки, которые Шиха оставила на полу торгового помещения. А этот сон не обрывочный, каждая подробность его соответствует остальным. А это ощущение в конце, вера в то, что что-то поднимается к ней из моря?

Может, именно это привело ее в себя, разрушило сон, уничтожило пугающую сцену, когда ей в последнее мгновение показалось, что она тонет? Но тонет не в море, которое приветствовало и ласкало ее, а в чем-то таком, что находится между морем и этим помещением?

Чарис выбралась из койки и подошла к сиденью за столом. Она была возбуждена, испытывала ощущение, какое бывает, когда ждешь чего-то приятного. Может быть, попытаться уснуть, и тогда она снова вернется к морю, на песок, в то место в пространстве и времени, где кто-то… или что-то ждет ее?

Но ощущение спокойствия и уверенности, которое пришло к ней во сне - если это был сон, - это ощущение уходило. Его место заняло смутное беспокойство и отвращение - те чувства, которые она испытала, впервые покинув космический корабль. Чарис обнаружила, что прислушивается, и не только слухом, но всем телом.

Ни звука. Не зная почему, она направилась к двери. С потолка по-прежнему идет свет, тусклый, но его достаточно, чтобы видеть все вокруг. Чарис приложила ладони к двери и надавила. И дверь открылась, позволив ей выглянуть в коридор.

На этот раз она увидела не ряд закрытых дверей: все они были распахнуты. Снова она прислушалась, стараясь приглушить собственное дыхание. Что она ожидает услышать? Гул голосов, звуки тяжелого дыхания спящих? Но не было ничего.

Раньше собственная каюта казалась ей безопасным убежищем, единственным безопасным местом, которое она может найти. Но теперь она в этом не уверена. Но не может и определить, что за напряжение усиливается в атмосфере, что вызывает ее тревогу, побуждает к действиям.

Чарис пошла по коридору. Босые ноги ступали по холодному полу бесшумно. Она остановилась у первой двери. Дверь приоткрыта достаточно широко, чтобы она увидела другую койку - пустую. И вообще комната пуста. Вторая комната - опять помещение для сна без спящего. Третья - все такая же пустая, покинутая. Но четвертая оказалась другой. Даже в тусклом свете видна была многообещающая особенность - экран связи у дальней стены. Стол, два стула, груда лент. Все ленты спутаны, изорваны…

Чарис застыла. Она как будто смотрит на эту комнату и ее обстановку чужими глазами. Эти глаза отвергают все, что здесь есть. Но эта утрата ориентировки длилась мгновение. Девушку привлек к себе экран.

Несомненно, он настроен на связь между кораблем и постом. Но он же может дать ей ключ к свободе. Где-то на Колдуне есть правительственная база. И устройство связи может поймать станцию базы, если у Чарис хватит времени и терпения для широкого поиска. Терпения у нее хватит. Время - другое дело. Где торговцы? По какой-то причине все ушли на корабль? Но почему?

Если раньше Чарис ползла, то теперь летела. Она обежала весь пост. Жилые помещения - все пусты; кухня с запахами недавно разогретых рационов и кваффы; кухня плотно закрыта. Большое внешнее помещение, осколки стекла сметены в груду и так и оставлены; с торопливо скатанного тюка свисает обрывок ткани. Назад в помещение связи. Она одна на посту. Почему и насколько, она не может сказать, но в данный момент она одна.

Теперь все зависит от времени, удачи и расстояния. Она может обыскать значительную часть поверхности планеты. Но на Колдуне ночь, и, возможно, на дежурстве у связи правительственной базы никого нет. Тем не менее она может отправить сообщение, оно будет записано, привлечет сюда власти, и тогда она сможет рассказать свою историю в подробностях.

Жаль, что нельзя усилить освещение, но она не нашла переключатель. Поэтому Чарис пришлось близко наклоняться к шкале, чтобы набрать нужную комбинацию.

В первые несколько мгновений незнакомый и необычный набор кнопок поставил ее в тупик. Потом она поняла. Как корабль Джагана явно был не новым и первоклассным, так и это устройство связи старое, она таких никогда не видела. И первоначальное возбуждение сменилось легким беспокойством. Какова может быть дальность действия такой несовершенной установки? Если правительственная база далеко, у нее нет надежды на устойчивую связь.

Чарис медленно набрала нужную комбинацию, пытаясь не допустить ошибки. Но в ответ услышала только треск атмосферного электричества, какой бывает на любой незаселенной планете. На Деметре, работая с коммуникатором, Чарис слышала такой же треск.

Только светящаяся точка, перемещающаяся по экрану, говорила, что поиск продолжается. Теперь ничего не остается, только ждать: либо установления связи, либо возращения торговцев.

Запустив программу поиска, Чарис вернулась к другим своим проблемам. Почему ее оставили одну на станции ночью? Из глубокой долины, в которой стоит пост, ей не видны плато и посадочная площадка с космическим кораблем. Джаган увел Шиху на корабль, но здесь оставалось по меньшей мере двое. Может, решили, что она надежно заперта в своей каюте, и занялись какими-то другими делами? Все, что она знает о деятельности поста, ей рассказал капитан; а рассказывал он мало и только то, что касалось ее обязанностей.

Негромкий писк коммуникатора действовал успокаивающе, пожалуй даже слишком. Чарис вздрогнула, отгоняя сон. Поисковый луч прошел уже треть окружности, но ничего не обнаружил. Но ведь не менее четверти окружности занимает море, а откуда можно ждать ответа, Чарис не знает.

Ответ пришел, когда Чарис почти поверила, что надежды нет. Ответ слабый, он идет с далекого расстояния. Она нацелила прямой луч и увеличила мощность. Где-то на северо-востоке работает другой межпланетный коммуникатор.

Пальцы Чарис замелькали, точнее нацеливая луч, увеличивая его мощность. Экран перед ней затуманился, снова начал проясняться. Она поймала отзыв! Чарис действовала быстро, она сама не поверила бы, что возможна такая быстрота. Какой-то инстинкт заставил ее отклониться от экрана, так чтобы ее не было видно тому, кто ей ответил.

Фигура, появившаяся на экране, явно не принадлежала человеку на правительственной службе, хотя это человек, у фигуры гуманоидные очертания. На человеке такой же тусклый комбинезон, как на торговцах; на поясе у него не разрешаемый законом станнер, а незаконный мощный бластер. Чарис разорвала связь в тот момент, как на лице этого человека появилось выражение откровенного изумления.

Тяжело дыша, девушка вернулась на свое место перед экраном. Другой пост - где-то к северу. Но бластер? Такое оружие строго запрещено для всех, кроме Патруля и Сил Обороны. Она колебалась. Может, снова включить связь? Попытаться поискать на юге? Она не узнала в фигуре на экране члена команды корабля, но все же он может быть человеком Джагана. В таком случае действия капитана на планете гораздо менее законны, чем она предполагала.

Став в стороне от экрана, Чарис снова включила поиск. Чуть погодя она поймала ответ с юга. Однако на экране на этот раз показался не вооруженный космонавт, но очень знакомый рисунок - знак разведчика с посольской печатью. Следовательно, на планете есть небольшая разведочная станция, осуществляющая контакт с чужаками. На дежурстве не было никакого оператора; об этом свидетельствует характер сигнала. Но ее передача будет записана. Она может послать сообщение и надеяться, что через несколько часов оно будет прочитано. Чарис начала набирать кодированные символы слов.

Глава 5

Еле слышный звук, легкое прикосновение к телу.

Чарис оглянулась со спокойствием, которое само по себе свидетельствует о необычности ситуации. Она сидела перед коммуникатором, набирала свой призыв о помощи. А потом - сразу оказалась во сне.

Но после одного-двух мгновений поняла, что это не прежний сон. На ней комбинезон, тот, что она надела, прежде чем начала блуждания по опустевшему посту. Босые ноги болят. Чарис взглянула на них. Они избиты и исцарапаны, из царапин идет кровь. И теперь она испытывает не спокойствие и удовлетворенность, как в предыдущем сне. Сейчас она устала и смущена.

Как и раньше, в утреннем свете волнуется море. Вокруг нее утесы, а сама она на мягком мелком песке. Она на берегу - в этом нет сомнений. Но это не может быть сном.

Чарис повернулась. Она ожидала увидеть пост на краю узкой полоски воды, но сзади оказались только утесы. Девушка видела цепочку углублений в песке, ведущую к тому месту, где она стоит. Это ее след. Он теряется вдали. Но она не знает, где находится и как попала сюда.

Она испытала страх, сердце забилось сильнее, дыхание стало быстрым и поверхностным. Она не может вспомнить. Никакие усилия не пробуждают память.

Но, возможно, она сумеет вернуться по своему следу? Однако, повернувшись, чтобы попытаться, Чарис поняла, что не может это сделать. Какой-то барьер, ощущение такое же острое, как физическая боль, мешает ей уйти. Она буквально не может сделать ни шагу назад. Дрожа, Чарис осмотрелась и снова попыталась двинуться. И усталость от усилий, которые пришлось при этом приложить, чуть не заставила ее упасть лицом вниз. Однако если вернуться она не может, идти вперед ей ничего не мешает.

Она попыталась оценить направление своего движения. Находится ли она к северу или к югу от поста? Ей кажется, что к югу. Правительственная база тоже к югу от поста. Если продолжать идти, может, она доберется до нее?

Чарис не задумывалась о том, насколько мала такая возможность. Без припасов, даже без обуви, долго ли она продержится? Ее тревожили какие-то странные мысли. Может быть, она навлекла это на себя, потому что пыталась связаться с базой при помощи коммуникатора? Она закрыла глаза руками и стояла, пытаясь понять, проследить причины, которые привели ее сюда. Может, сознание отказало ей? И взяла верх потребность освободиться, добраться до правительственной базы? В каком-то смысле это объяснение, но оно ведет к новым неприятностям.

Чарис, хромая, направилась к морю и села на скалу, чтобы осмотреть ноги. Они были в ссадинах и царапинах. Она опустила их в воду и прикусила губу от резкой жгучей боли: соленая вода коснулась ран.

Вполне возможно, эта планета лишена жизни, подумала Чарис. Янтарно-золотое небо покрыто легкими облаками, но в нем не видно птиц или других летающих существ. На песке и скалах ни клочка растительности, и, кроме отпечатков ее ног, на песке никаких других следов.

Чарис расстегнула комбинезон и сняла рубашку. Разорвать ее было нелегко, но наконец удалось, и она обмотала ноги полосками ткани. Послужат хоть какой-то защитой: ведь она не может навсегда остаться здесь.

К югу примерно в ста футах утес выступал в море, и не видно было никакого пути обхода. Придется подниматься. Но Чарис еще какое-то время оставалась на месте, пытаясь разглядеть опоры для рук и ног. Все равно нужно будет карабкаться.

Она голодна, как в горах Деметры, а сейчас у нее нет даже черствого хлеба. Хочется есть и пить - и вода издевательски плещется у ног. Идти в пустыню - безумие, но назад ее не пускает невидимая преграда. Даже простой поворот головы, чтобы взглянуть на углубления в песке, требует больших усилий.

Она решительно поднялась на перевязанные ноги и направилась к утесу. Оставаться здесь и постепенно слабеть бессмысленно. Может, есть за утесом какая-то надежда, а не только голый песок и камни.

Подъем потребовал огромных усилий, ладони она исцарапала почти так же, как ноги, обломала ногти. Подтянулась на неровную поверхность и легла, прижав руки к груди, слегка всхлипывая. Потом подняла голову и огляделась.

Она находилась на краю еще одной узкой долины, такой же, как та, в которой расположен торговый пост. Но здесь нет никаких зданий, ничего, кроме деревьев и кустарников. Недалеко от нее в море впадает небольшая река. Чарис облизала пересохшие губы и направилась туда. Через короткое время она сидела на голубой почве, руки ломило от холодной воды. Она пила из пригоршней, не думая о том, будет ли здесь, на Колдуне, действовать иммунизационная сыворотка, инъекцию которой она получила на Деметре.

Если морской берег был лишен жизни, то о долине этого не скажешь. Утолив жажду, Чарис села и увидела существо с прозрачными крыльями, летящее наискосок над водой. Коснувшись воды, оно поднялось, унося в когтях бьющуюся добычу. И исчезло в кустах у стены утеса вместе со своей жертвой.

И тут сверху послышался звук, как будто кто-то ударил костью о кость. Другое летающее существо, гораздо крупнее и материальнее, вылетело из углубления в скале и заметалось над девушкой. У существа были голые кожистые крылья, тело лишено перьев или шерсти, кожа сморщенная, в складках. Голова непропорционально велика и разделена пополам; огромная пасть издает щелкающие звуки.

К первому летающему существу присоединилось второе, их крики оглушали. Щелкуны опускались все ниже и ниже, и любопытство сменилось у Чарис тревогой. Один такой летун не страшен, но стая существ, явно нацелившихся на нее, представляет серьезную угрозу. Девушка огляделась в поисках убежища и устремилась под защиту ветвей ближайшей рощи.

Очевидно, этот ее маневр не укрылся от щелкающих летунов, потому что, хоть она больше их не видела, их крики продолжали ее преследовать. Что-то проскочило мимо нее и с писком скрылось в тени.

Чарис остановилась в нерешительности. Что еще может таиться в этом лесу? Сильно пахло растительностью. Иногда запах приятный, иногда непривычный для ее обоняния. Она наступила на какой-то мягкий предмет, и он лопнул, прежде чем Чарис успела убрать ногу. Нагнувшись, она увидела какой-то раздавленный фрукт. Много таких висело на ветвях дерева, под которым она стояла, и лежало на земле. Очевидно, ими питался сбежавший пискун.

Чарис подобрала плод и поднесла к носу, вдохнула незнакомый запах, не в силах решить, приятный он или отталкивающий. Это пища, но можно ли ее есть, другой вопрос. Держа в руках фрукт, Чарис двинулась в сторону моря.

Щелканье над головой не стихало, оно перемещалось вместе с ней, но море влекло к себе девушку, словно обещая безопасность. Наконец она миновала последний ряд кустов, которые цеплялись за серый песок.

На горизонте появилась темная полоска. Чарис решила, что это не просто облако. Остров. Она так внимательно его разглядывала, что вначале не обратила внимания на летающие существа.

Они больше не вились над ней, но изменили курс, улетели в море и там вились над водой, плетя сложные рисунки. А в волнах что-то шевелилось, что-то двигалось под поверхностью. Приближалось к берегу, направляясь прямо к ней.

Чарис бессознательно сжала плод, так что он раздавился меж пальцами. Судя по волнению воды, пловец - кто бы это ни был - крупный.

Но она не ожидала того кошмара, что поднялся из воды и повернулся к узкой полосе песчаного берега. Бронированное тело, на котором висят зеленые водоросли, уцепившиеся за острые выступы пластин-чешуек; голова с рогами над каждым глазом; пасть, полная острых зубов…

Существо выбиралось из воды. Лапы его были вооружены когтями, соединенными перепонкой. Оно взмахнуло хвостом, раздвоенным и кончающимся двумя остриями; хвост буравил воду. Щелкуны подняли громкий шум, поднялись выше, но не оставили поля боя морскому чудовищу. Однако это существо не обратило на них внимания.

Вначале Чарис испугалась, что оно увидит ее; однако существо не приближалось, и девушка отчасти успокоилась. Еще несколько шагов, и чудовище выбралось из воды и с отчетливым звуком, похожим на хрюканье, легло на песок.

Голова его поворачивалась вправо и влево, потом застыла, легла на вытянутые передние лапы. Полное впечатление, будто существо решило подремать на солнышке. Чарис колебалась. Щелкуны перестали обращать на нее внимание, сосредоточившись на чудовище. Ей пора незаметно уходить.

Девушке хотелось убежать, скрыться в кустах, уйти из долины, которая так похожа на западню. Но разум подсказывал, что нужно действовать не торопясь. По-прежнему не отрывая взгляда от существа на берегу, Чарис начала отступать. В течение нескольких секунд она надеялась, что это ей удалось. Потом…

Крик над головой прозвучал оглушительно. Ее заметил щелкун. И остальные с криками устремились к нему. И тут Чарис услышала другой звук, свист, такой высокий, что от него заболели уши. Ей не нужно было слышать топота и треска раздавленных ветвей, чтобы понять, что существо с раздвоенным хвостом преследует ее.

Единственная надежда - добраться до узкого конца долины. Может, там удастся подняться на утес. Ветки кустов цеплялись за одежду и рвали ее, царапали кожу. Она пробежала мимо ручья и оказалась на поляне, покрытой густой голубой травой. Трава путалась в ногах, острые края листьев разрезали кожу.

Над головой продолжали кричать щелкуны, они носились вверху, ныряли, ни разу не коснувшись ее, но пролетали так близко, что она приседала. Она поняла, что они пытаются помешать ей скрыться. И углубилась в кусты, закрывая лицо руками от ветвей, тяжестью тела прокладывая дорогу.

И вот она у цели - у скальной стены, ограничивающей долину. Но позволят ли ей щелкуны подняться? Чарис прижалась к камню и из-под руки посмотрела вверх, на стаю кожистых существ. Потом посмотрела туда, где качающиеся ветви обозначают движения морского чудовища.

Все они нацелены на нее! Чарис закричала и принялась отбиваться руками.

Крики…

Она, защищаясь, дико замолотила руками, прежде чем поняла, что происходит. Щелкуны в своем полете пересекли линию движения чудовища. И столкнулись с неприятностями. Как молния, ударил раздвоенный хвост, тела щелкунов разлетелись по сторонам, ударялись о каменную стену.

Дважды еще ударял хвост, разбив первую волну нападающих, потом вторую. Щелкуны слишком увлеклись целью, чтобы вовремя свернуть. Всего пять из них успели подняться с криками вверх и больше не возвращались.

Чарис повернулась и, нащупывая опоры для рук и ног, начала подниматься. Раздвоенный хвост теперь отделял ее от щелкунов. Пока она поднимается, нападения с их стороны может не опасаться. Она сосредоточила все внимание на подъеме, пытаясь добраться до карниза, откуда можно дотянуться до ветвей, свисающих сверху.

Она поднялась в гущу ветвей, перевалила через край карниза, легла и быстро оглянулась. Над головой продолжали виться щелкуны, они яростно метались, а внизу… Чарис заглянула вниз.

Чудовище у подножия стены, своими перепончатыми лапами оно цепляется за скалу. Дважды оно умудрялось повиснуть и немного подтянуться, но оба раза падало назад. Либо опора оказалась ненадежной и не выдерживала веса чудовища, либо оно слишком неуклюже, чтобы подняться. Двигалось оно действительно неуклюже, большой вес мешает подъему.

Но оно настойчиво продолжало отыскивать опору в камне. Ясна его целеустремленность. Чарис осторожно стала продвигаться в зарослях, опасаясь, что запутается в ветвях, споткнется и упадет. Наклонившись, сорвала ветку, чтобы отогнать щелкуна. Тот набрался решимости и нырнул к самой ее голове. Ветка не коснулась его, но он торопливо отлетел.

Пока она передвигается по карнизу, то может пользоваться этой защитой. Но когда девушка повернулась, чтобы подниматься дальше, руки оказались заняты. И она приближалась к узкому месту, где с трудом можно поставить ногу.

Чудовище упорно продолжало свои попытки подняться. Если она поскользнется, то окажется в пределах его досягаемости. А подниматься тяжело: щелкуны вьются над головой, едва не касаются плеч. Она отгоняла их веткой, но они становились все смелее, подлетали все ближе, и рука девушки устала от взмахов импровизированного хлыста.

Чарис прислонилась к стене утеса. Похоже, рептилия снизу до нее не дотянется. Но щелкуны продолжали действовать без помех, а она устала, так устала, что опасалась: даже если они отстанут, у нее не хватит сил, чтобы завершить подъем.

Она потерла руками глаза и попыталась подумать, хотя тупела от продолжающихся криков щелкунов, как будто этот шум одурманил ее мозг, завернул его в какой-то кокон. И только прекращение шума вернуло ее к действительности.

Отвратительные существа перестали виться над головой. Как одно, они развернулись и устремились к отверстиям в скалах, из которых вылетели. Удивленная, девушка смотрела им вслед. Но звук шел снизу. Опираясь на руку, Чарис заглянула вниз.

Чудовище с раздвоенным хвостом повернуло и громоздко двигалось назад по раздавленной растительности. Не оборачиваясь на карниз, на котором стояла девушка, оно уходило к морю. Как будто кто-то приказал щелкунам и чудовищу отвязаться от нее.

Но почему она так интерпретирует их действия? Чарис с отсутствующим видом пыталась стереть с пальцев липкую мякоть плода. Тишина, все неподвижно. Вся долина, кроме волнения листвы, обозначающего проход чудовища, словно лишена жизни. Как будто кто-то произнес заклинание.

Чарис упрямо продолжила подъем, каждое мгновение ожидая возвращения щелкунов. Но тишина не прерывалась. И наконец девушка оказалась на вершине и огляделась в поисках укрытия.

Плато, очень похожее на то, которое использовал для посадки Джаган. Но на этом нет следов ракет. Оно тянется к югу, открытое солнцу и взгляду, без всяких надежд на убежище. Чарис сомневалась, чтобы могла снова спуститься к морю. Поэтому она повернула на юг, хромая и все время прислушиваясь, не раздастся ли щелканье над головой.

Яркое пятно на фоне тускло-красных скал. Странно. Она не видела его раньше, когда осматривала плато. Оно такое яркое и обещает пищу…

Пища… Девушка прикрыла рукой глаза и снова опустила руку. Словно пыталась убедить себя, что это не галлюцинация, существует независимо от гложущего ее голода.

Но если бы пища была галлюцинацией, разве она не должна быть знакомой? Еда с Деметры или с других планет, где она жила? Но это не чрезвычайный рацион и не выставка знакомых ей хлеба, мяса, фруктов. На зеленой полоске ткани несколько темно-зеленых шаров, блестящий белый сосуд, полный густой желтой жидкостью, груда плоских, слегка голубоватых лепешек. Скатерть с накрытым обедом! Это должна быть галлюцинация! Всего этого здесь раньше не было, иначе она увидела бы.

Чарис подошла и посмотрела на предметы на скатерти. Протянула грязную исцарапанную руку и коснулась края чашки. Жидкость в ней теплая. Запах незнакомый, не приятный и не неприятный. Странный. Села, борясь с голодом, со стремлением наброситься на пищу, и задумалась об ее странном появлении ниоткуда. Сон? Но она может коснуться этой пищи.

Она взяла голубую лепешку, обнаружив, что по консистенции она напоминает оладью. Сложив ее в виде ложки, Чарис набрала густой желтой жидкости и поднесла ко рту. Это суп? Сон это или нет, но можно прожевать и проглотить. После первого пробного глотка она стала с жадностью есть, больше не думая о том, сон это или реальность.

Глава 6

Чарис обнаружила, что вкус пищи определить так же трудно, как и запах. Сладкий, кислый, горький. Но в целом еда приятная. И только опустошив чашку с помощью импровизированной ложки из лепешки, она снова задумалась о происхождении пищи.

Галлюцинация? Конечно, нет! Чашка вполне реальна на ощупь, как реальна пища, она теплая и приятно заполнила желудок. Чарис принялась поворачивать в руках чашку, разглядывая ее. Цвет чистый, почти прозрачный - белый; форма удобная, но никаких украшений нет. Чашка радует взгляд и предполагает наличие высокоразвитой цивилизации, решила Чарис.

Ей не нужно было даже притрагиваться к ткани, чтобы понять, что она такая же, как та, что показывал ей Джаган. Итак, все это связано с туземцами Колдуна. Но зачем оставлено здесь, на голой скале, в ожидании ее появления?

Стоя на коленях, по-прежнему держа чашку в руках, Чарис осмотрела плато. Судя по положению солнца, полдень давно миновал, но здесь нет ни тени, ни укрытия. Она совершенно одна в пустоте и понятия не имеет, как мог появиться этот щедрый дар. И главное - почему?

Почему? Это удивляет ее даже больше, чем как. Можно считать, что это оставлено для нее. Но это означает, что «они» знали о ее появлении и так рассчитали, что желтый суп даже не остыл, когда она впервые его попробовала. Однако никаких следов пребывания «их» не видно.

Чарис облизала губы.

— Пожалуйста… - голос ее прозвучал тонко и хрипло. Прислушавшись к нему, она вынуждена была признать, что и испуганно. - Пожалуйста, где вы? - Она говорила просительно, призывно. Ответа не было.

— Где вы? - Она заставила себя произнести это громче, умоляюще.

Тишина вынудила ее поморщиться. Как будто кто-то незримый разглядывает ее. Она ощутила себя экземпляром для изучения. И захотела уйти отсюда - немедленно.

Она осторожно поставила пустую чашку на камень. Осталось несколько плодов и две лепешки. Чарис завернула их в ткань. Встала и по причине, которую сама не могла бы объяснить, повернулась в сторону моря.

— Спасибо. - Снова решилась она повысить голос. - Спасибо. - Может, еда и не предназначалась для нее, но она в это не верила.

Держа в руке сверток с едой, Чарис пошла по плато. В южном конце она оглянулась назад. Ей была хорошо видна белая чашка. Она оставалась на месте, там, где она ее положила, на голом камне. Однако девушка почти была уверена, что она исчезнет, и именно поэтому смотрела только вперед и больше не оглядывалась.

К югу местность напоминала огромную лестницу, созданную гигантами. Этот пролет опускался широкими уступами. Некоторые уступы покрывали пурпурные и зеленые растения, хилые кусты и жесткая трава с острыми краями. Чарис осторожно передвигалась с одного уступа на другой, ожидая появления щелкунов или других враждебных форм жизни.

Она старалась щадить ноги, и путь занял много времени, хотя другого способа измерить время, кроме движения солнца, у нее не было. Надо найти убежище на ночь. Ощущение благополучия, пришедшее с сытостью, постепенно рассеивалось: Чарис думала о том, что принесет ей ночь Колдуна, если она не успеет найти надежное укрытие.

Наконец она решила остаться на выступе, которого достигла. Низкорослая растительность не скроет крупных животных, и неожиданного нападения она может не опасаться. Хотя Чарис не знала, сумеет ли защититься без оружия. Она осторожно развернула остатки пищи и разложила на листьях, сорванных с растения. Потом начинала скручивать ткань чужаков в веревку.

При помощи ветки она выкопала камень размером с кулак и торопливо привязала его к концу импровизированной веревки. Конечно, против настоящего оружия это смехотворная защита, но против местных животных может пригодиться. С веревкой под рукой Чарис почувствовала себя уверенней.

Солнечный свет уже уходил с низменных мест, таких, как то, в котором она находилась. С наступлением темноты некоторые кусты начали неярко светиться. По мере того как углублялись сумерки, усиливалось и их свечение; дневная жара спадала, и ветерок нес с моря приятные запахи.

Чарис сидела спиной к скале и смотрела на открытую местность, откуда пришла. Оружие лежало у нее под правой рукой, но она понимала, что рано или поздно должна будет уснуть, что не сможет вечно бороться с усталостью, которая навалилась не только на веки, но и на все тело. А когда она уснет… Когда спишь на Колдуне, происходит самое неожиданное! Может, проснувшись, окажется в новом, еще более диком месте? Чтобы обезопасить себя дополнительно, она сложила еду за пазуху комбинезона, а веревку обвязала вокруг руки. Уходя в следующий раз, она прихватит с собой свои скромные запасы.

Хоть она и устала, Чарис пыталась бороться со сном. Нет смысла гадать, какая сила переместила ее сюда. Нужно сосредоточиться на простейших жизненных делах. Что-то помешало щелкунам и морскому чудовищу нападать на нее. Можно ли это приписать некоему присутствию, которое также снабдило ее едой? Если так, то чего «они» добиваются?

Изучают поведение чужака в различных условиях? Может, ее используют как подопытное животное? Это единственный логичный ответ на то, что с нею происходило. Но по крайней мере «они» не допустили, чтобы ей был причинен реальный вред. Она прижала рукой остатки пищи в комбинезоне. Всякие активные действия с «их» стороны были ей на пользу.

Ей так хочется спать… К чему бороться со свинцовыми веками? Но… где она проснется на этот раз?

Проснулась она на выступе, замерзшая и онемевшая, в темноте, которая не была полной из-за светящейся растительности. Чарис мигнула. Может, ей снова это снится? Есть какая-то причина, почему она должна находиться здесь. Надо уходить с этого выступа.

Она неловко встала, обмотала ткань вокруг пояса. Сейчас еще ночь или уже раннее утро? Время не важно, важна необходимость двигаться. Вниз, туда. Девушка не пыталась бороться с этим принуждением, она пошла.

Светящиеся растения служили ей ориентирами. Она видела, что их свет или запах привлекает множество мелких летающих существ, которые, как искры, мелькали в этом причудливом сиянии. Мрачный Колдун по ночам приобретал некую призрачность и нереальность.

Тьма, в которой нет свечения, вот ее цель. Как и на берегу, когда она не могла и шагу сделать на север, так и теперь не смогла она бороться с силой, которая тянула ее к темному пятну. Настойчивое постоянное ощущение необходимости двигаться, которое она почувствовала проснувшись, все усиливалось.

Повинуясь чужой воле, она миновала светлую полосу растительности и углубилась во тьму - пещеру или расселину в скале. Под ногами груды листвы, вокруг ощущение сомкнувшихся стен. Вытянутыми руками Чарис с обеих сторон задевала за камень. Но над собой она по-прежнему видела на бархатном небе мерцающие звезды. Это не настоящая пещера, а узкий проход в скалах. Но опять - почему? Почему?

По небу двигался огонек, двигался целеустремленно, в определенном направлении. Огонь какого-то летательного аппарата? Ее ищут торговцы? Или тот, кого она видела на экране коммуникатора? Но ей кажется, что огонь приближается с юга. Правительственный служащий, которого привлекло ее сообщение? Увидеть ее в темноте в этой расселине невозможно. Она переместилась сюда, чтобы скрыться - от опасности или от помощи?

И ее удерживают здесь. Никакие усилия не помогли ей ни сделать шаг вперед, ни отступить. Она словно застряла в каком-то липком веществе, ноги ее вместо средств передвижения превратились в корни. Днем раньше она впала бы в панику, но теперь она изменилась. Усилившееся любопытство заставляло ее временно мириться с таким положением. Она всегда была любопытна. В самых ранних путешествиях, которые совершал с ней Андер Нордхолм, как часть программы ее образования, самым частым ее словом было «почему». «Почему эти цветы здесь, а не там?» «Почему одни животные устраивают себе дома под землей, а другие на деревьях?» Почему? Почему? Почему?

Он был очень мудр, ее отец. Он всегда использовал ее любопытство, чтобы подтолкнуть дочь к собственным открытиям, к новому торжеству и удивлению. В сущности, он сделал мир учения таким совершенным и поглощающим, что она не любила общаться с людьми, которые не считали главной целью свой жизни такой поиск знаний. На Деметре она чувствовала себя как в ловушке, ее вечные «почему» наталкивались на невидимую стену предрассудков. Так было всегда и так будет. Когда она пыталась подвести детей, которых учила, к чему-то новому, разбудить в них жажду к новым знаниям, она всегда наталкивалась на стену нежелания и страха. Вначале она не верила тому, что видела, потом сердилась и наконец упорно решала продолжить битву.

Пока отец был жив, он успокаивал ее, направлял ее энергию на другие цели, где она была свободна действовать и изучать. Он подталкивал ее к исследованиям вместе с рейнджером, она записывала результаты открытий, сделанных правительственной группой, и считалась среди ученых равной. А с поселенцами было заключено неспокойное перемирие, которое после смерти ее отца перешло в открытую войну. Когда Толскегг взял верх и передвинул часы познания назад на тысячу лет, ее отвращение к ограниченности умов поселенцев переросло в открытую ненависть.

А сейчас Чарис, освободившись от Деметры, увидела перед собой множество новых «почему»; она многого не понимает, но может сосредоточить свой ум, может думать, использовать эти вопросы как завесу между собой и прошлым.

— Я узнаю! - Чарис не сознавала, что произнесла это вслух. Поняла это, только услышав гулкое эхо своих слов. И все же это не хвастовство, скорее обещание. Такие обещания она давала себе и раньше и всегда выполняла.

Над головой мерцала единственная звезда. Чарис прислушалась, и ей показалось, что она услышала гул двигателя вертолета, очень слабый и далекий.

— Вот как. - Снова она заговорила вслух, как будто тот, к кому она обращается, стоит рядом, на расстоянии вытянутой руки. - Вы не хотите, чтобы меня увидели. Почему? Для меня это опасность или возможность спастись? Что вам от меня нужно? - У нее не было причины ожидать ответа.

Неожиданно принуждение исчезло. Чарис снова могла свободно двигаться. Она попятилась и села у выхода из расселины, глядя на долину с ее причудливым освещением. В листве шумел ветерок, растения на нем словно приплясывали. Слышался стрекот, голоса ночных животных, успокаивающие в своей монотонности. Если в растительности двигались и более крупные животные, они делали это бесшумно. Как только принуждение покинуло ее, Чарис опять ощутила сонливость, она больше не могла бороться со сном, который наползал на нее, как волны на берегу моря.

Когда девушка снова открыла глаза, поверхность, на которой лежали ее руки, была освещена солнцем. Чарис встала с груды сухих листьев, послуживших ей постелью. Ее привлекло журчание воды. Еще один горный ручей помог ей совершить туалет и напиться. Она попыталась изготовить из листьев сосуд, чтобы прихватить с собой воду, но потерпела неудачу и отказалась от этой надежды.

Благоразумие требовало экономии припасов. Она позволила себе съесть только одну лепешку, теперь растрескавшуюся и зачерствевшую, и два плода - остаток пира на плато. Такое изобилие появилось только раз, и нет причины ожидать, что оно появится вторично.

Путь по-прежнему лежит на юг, но ноющие мышцы Чарис протестовали против карабканья вверх. Она пойдет на это, только если не будет иного выхода. Она вернулась к расселине и обнаружила, что это действительно проход, ведущий на более ровную местность. На западе виднелись высоты, они образовали стену между морем и плодородной равниной. К востоку лес. В нем самые высокие деревья, какие до сих пор видела Чарис на Колдуне. Их темная листва кажется угрожающей. На краю леса кустарники и поросль, которая, постепенно редея, превращается в траву - не жесткую, с острыми краями листьев, от чего она так страдала в приморской долине двухвостого чудовища, а похожую на мох; ковер этого мха местами прерывается цветущими растениями; цветы, удивительно бледные по контрасту с темными стволами и листвой. Как будто призраки других, более ярких цветов, которые девушка видела на иных планетах.

Моховой газон искушает, но ступить на него означает выйти на открытое место, где девушку могут увидеть охотники. С другой стороны, она сама сможет далеко видеть. А в лесу или в кустах ее поле зрения будет ограничено. Помахивая своим оружием из веревки и камня, Чарис вышла на открытое место. Если будет придерживаться утеса, он послужит проводником на юг.

Здесь теплее, чем у моря. И мох оказался мягким, как она и надеялась. Чарис шла по бархатистой поверхности, расстилавшейся под ее избитыми ногами, обмотанными все еще не изорвавшейся тканью. Вдали от леса этот участок поверхности Колдуна оказался самым приветливым.

Всплеск крыльев над головой заставил ее вздрогнуть, но потом она увидела, что это не щелкуны, а настоящая птица, с оперением, с плюмажем, бледным, как цветы, и с ярко-красной, как из коралла, головой. Птица ее не заметила, но пролетела и исчезла за холмами в сторону моря.

Чарис не торопилась. Время от времени она останавливалась и осматривала насекомое или цветок. Она словно приближалась к концу пути раньше назначенного времени и могла позволить себе уделить внимание окружающему. Во время одной из таких остановок она с интересом следила за чешуйчатым существом размером с ее средний палец, которое перемещалось на крепких задних ногах, а передними когтистыми «руками» сосредоточенно и привычно раскапывало землю. Существо откопало два круглых серых шара, приплюснуло оба и нетерпеливо отбросило в сторону. Между этими шарами лежало свернутое многоногое туловище, как решила Чарис, крупного насекомого. Похожее на ящера существо расправило свою находку и внимательно осмотрело ее. Очевидно, решив, что она пригодна к употреблению, существо неторопливо приступило к еде, потом удалилось, время от времени останавливаясь и присматриваясь к поверхности, очевидно, в поисках другой добычи.

Миновала середина дня, а Чарис по-прежнему оставалась на открытой местности. Она гадала, появится ли на ее пути снова лес, и все время ожидала увидеть новую белую чашку и фрукты на зеленой ткани. Но ничего подобного не видела. Однако увидела дерево с такими же синими плодами, какие были ей оставлены, и с удовольствием их поела.

Она едва сделала первый шаг, как какой-то звук нарушил ее сонное успокоение. Крик - лихорадочный, задыхающийся, несущий в себе такую мольбу о помощи, что она отбросила страх. Чарис выронила груз плодов и побежала в сторону звука, размахивая своим каменным оружием. Этот ли крик разбудил ее или какая-то эмоция, передавшаяся неведомым путем? Она только знала, что там опасность и она должна помочь.

Что-то маленькое, черное, передвигающееся большими прыжками выскочило из леса. Оно не побежало к Чарис, а устремилось к утесу. Когда оно мелькнуло мимо, на девушку обрушилась волна страха. И тут Чарис снова испытала принуждение, такое же, какое помешало ей повернуть на север и прошлой ночью удержало в расселине. Но на этот раз принуждение заставляло ее бежать, бежать изо всех сил, уходить от неведомой опасности. Чарис повернулась и последовала за маленьким черным существом. Подобно ему, она направилась к приморскому утесу.

Черное существо бежало теперь молча. Чарис решила, что первые крики вызвало появление неожиданной опасности. Ей казалось, что она что-то слышит сзади. Рычание или сдавленный рев.

Беглец перед ней достиг утеса и отчаянно прыгал, не в состоянии уцепиться за его гладкую поверхность. Он скулил, продолжая свои попытки и все время падал назад. Когда появилась Чарис, он оглянулся и посмотрел на нее.

Она увидела большие глаза, в них мягкость, страх и мольба о помощи. Едва сознавая, что делает, она подхватила теплое пушистое тело, которое прыгнуло ей навстречу и прижалось к ней, вцепилось всеми четырьмя лапами в комбинезон. Зверек дрожал всем телом.

Есть подъем сбоку. Она, с ее более крупным телом, сможет подняться. Девушка начала подниматься, стараясь не прижимать к скале маленькое тело зверька. И оказалась в расщелине, задыхаясь от усилий. Ее горла коснулся теплый мягкий влажный язык. Чарис поглубже заползла в убежище, держа спасенное животное в руках. Из леса по-прежнему ничего не показывалось.

Но вот на фоне лавандовой растительности мелькнула какая-то тень. К этой тени внимание Чарис привлекло негромкое мяуканье ее спутника. Но она не смогла рассмотреть ее ясно, и тень скрылась в кустах. Пока к ним оно не приближается.

Но это животное не одно. Чарис ахнула. За животным между деревьями показалась фигура - не только гуманоидная, но и одетая в зелено-коричневый мундир разведчика. Чарис хотела крикнуть, позвать, но застыла. Опять, как и в расщелине, она потеряла способность действовать, застыла неподвижно, будто застряла в густой клейкой жидкости. Беспомощно смотрела она, как человек ходит взад и вперед, словно отыскивает какой-то след. Наконец он исчез в лесу вместе со своим четвероногим спутником.

Они так и не приблизились к утесу, но Чарис еще долго после их ухода была не в состоянии пошевелиться.

Глава 7

— Миирии? - Мягкий звук с явно вопросительной интонацией. Впервые Чарис внимательно взглянула на пушистого беглеца и встретила такой же внимательный взгляд, устремленный на нее.

Шерсть, покрывающая все тело зверька, в коротких завитках, лоснящаяся и мягкая на ощупь. Все четыре лапы кончаются когтями, но когти втянуты, они больше не цепляются за одежду. Короткий хвост аккуратно сложен и прижат к задним лапам. Голова круглая, кончается тупой мордочкой. Только уши кажутся не соответствующими телу по размерам. Они большие и широкие и смотрят в стороны, а не нацелены вперед; на их заостренных кончиках мягкие кисточки серой шерсти того же оттенка, как та, что окружает большие удивительно синие глаза и узкими полосками тянется по внутренней части лап и по животу.

Эти глаза… Зачарованная, Чарис обнаружила, что с трудом может отвести от них взгляд. Она не обучена эмпатии - проникновению в мысли животных, но не может не видеть, что в этом маленьком привлекательном зверьке есть ореол разума и с ним хочется дружить. Но, несмотря на его очарование, зверька нельзя только прижимать и ласкать. Чарис была в этом так уверена, словно он обратился к ней на бейсике. Это больше чем животное, хотя насколько больше, она не знает.

— Миирии! - Теперь это не вопрос. В звуках нетерпение. Зверек поерзал у нее на руках. Снова светло-желтый язык мелькнул и коснулся ее кожи. Чарис разжала руки, испугавшись на мгновение, что зверек покинет ее. Но он только спрыгнул с ее рук на неровный пол расселины и стоял, глядя на лес, в котором скрылся враг.

Враг? Разведчик! Чарис о нем почти забыла. Что удержало ее от того, чтобы окликнуть? Может, он оказался здесь как раз в ответ на ее призыв о помощи. Но почему ей не позволили встретиться с ним? Потому что «позволили» - именно подходящее слово. Необъяснимый запрет был наложен на нее. И Чарис знала, даже не пытаясь проверить, что если она попробует пойти к лесу, ей не пройти через невидимую стену, которой кто-то или что-то окружил ее.

— Миирии? - Снова вопрос мохнатого. Зверек стоял, слегка приподняв одну лапу, и смотрел на нее от входа в расселину.

Неожиданно Чарис захотелось уйти с этой заросшей мхом поверхности. Ее раздражало бегство от помощи, которая ей так необходима. Вверх по утесу и назад к морю… Словно боль, ощутила она желание оказаться рядом с волнами.

— Назад к морю. - Она сказала это вслух, словно пушистый зверек может ее понять. Вышла из расселины и посмотрела вверх в поисках пути подъема.

— Миирии…

Чарис ожидала, что зверек исчезнет во мху. Но тот, наоборот, по-своему привлек ее внимание, прежде чем уверенно двинуться наискось вверх по стене утеса. Чарис последовала за ним, радуясь тому, что зверек, пусть на время, стал ее союзником. Может быть, он так испугался врага в лесу, что и сейчас не хочет отказываться от ее общества.

Она не так проворна, но не очень отстала от зверька, когда он достиг вершины утеса. Отсюда видно было море и линия серебристого пляжа. При этом виде охватывало ощущение мира. Мир? На мгновение к Чарис вернулось ощущение первого сна - удовлетворенность и мир. Животное шло впереди, на юг, вдоль по вершине утеса. Отсюда спуск на песок слишком крутой, поэтому Чарис снова последовала за мохнатым проводником.

Они спустились на серебряный песок по тропе, найденной ее спутником. Но когда Чарис собралась идти дальше на юг, существо с Колдуна начало тереться о ее ноги, испуская повелительные крики, явно требуя, чтобы она осталась. Наконец она села лицом к морю и, оглянувшись, вздрогнула. Она была в пещере из своего первого сна.

— Миирии? - Ее коснулся кончик языка, придавая уверенность, мягкое теплое тело прижалось к ней, ощущение удовлетворенности… все хорошо… исходит ли оно от спутника или из глубины ее самой? Чарис не знала.

Они вышли из моря, хотя девушка не видела, как они подплыли. Но это не угроза, как то чудовище, с раздвоенным хвостом. Чарис удивленно передохнула: в нее продолжало вливаться ощущение удовлетворенности. Они вышли из воды и остановились, глядя на нее.

Их две, они блестят на солнце, сверкают яркими блестками. Ниже ее ростом, они двигаются так грациозно, что Чарис сразу поняла: в этом ей с ними никогда не сравниться. Сознательно или бессознательно, но их движения - часть древнего прекрасного танца. У каждой на шее нитки драгоценного жемчуга, они же и на воротниках, причудливыми спиралями извиваются по груди, по талии, бедрам, обнимают браслетами стройные руки и ноги. На нее устремлены большие глаза с зелеными вертикальными зрачками. У Чарис ни на мгновение не вызвала отвращение форма головы, напоминающая голову ящерицы. Да, они другие, но не уродливые, а по-своему прекрасные. Над выпуклыми, украшенными драгоценными камнями лбами полоска жестких волос в форме V, нежно-зеленого цвета, чуть светлее, чем море, из которого вышли эти существа. Расширяясь, эти полоски спускаются на плечи, образуя нечто подобное крыльям.

На них нет одежды, не считая поясов, на которых висят самые разнообразные орудия и пара сумок. Но раскрашенная кожа в чешуйках создает впечатление роскошного наряда.

— Мииириии! - Пушистое тельце рядом с ней ожило. Чарис не сомневалась, что это возглас радости. Но ей не нужно было это подбадривание со стороны животного. Она не боится этих морских существ - это вайверны, хозяева, вернее, хозяйки Колдуна - крылатые драконы.

Они подошли, и Чарис встала, подняла пушистого зверька, ждала.

— Вы… - начала она на бейсике, но поднялась четырехпалая рука, коснулась ее лба меж глазами. Прикосновение не холодной кожи рептилии, а мягкой, как у нее самой, плоти.

Никаких слов. Скорее поток мысли и чувства, который мозг Чарис перевел в речь:

— Добро пожаловать, сестра…

Это признание родства не встревожило Чарис. У них разные тела, да, но эта передача мысли от мозга к мозгу - это хорошо. Она хочет, чтобы так было всегда.

— Добро пожаловать. - Трудно думать и не говорить при этом. - Я пришла…

В поле зрения Чарис появилась другая рука вайверна. В чешуйчатой ладони зажат белый диск. И, увидев его, девушка поняла, что не может отвести взгляд. Мгновенная вспышка беспокойства при этом неожиданном принуждении, потом…

Нет ни берега, ни шепчущего моря. Она в комнате с гладкими стенами, которые слабо светятся, словно морские раковины. В одной из стен окно, в него видно открытое море и небо. Под ним толстый матрац с покрывалом из легких перьев.

— Для уставшей - отдых.

Чарис одна, если не считать пушистого зверька, который по-прежнему с ней. Но предложение или приказ она уловила так отчетливо, словно они были высказаны вслух. Она подошла к матрацу и легла, укрыла мягким покрывалом измученное тело и погрузилась в другое время… мир… существование…

Там, куда она попала, невозможно измерить прохождение времени, да и воспоминания ее не были достаточно четкими, только обрывки испытанного и увиденного в том месте. То, что она узнала, погрузилось в подсознание, но возникало в нужный момент, так что обычно она и не подозревала о том, что владеет подобными тайнами. Обучение, тренировка, испытание - все вместе.

Проснувшись в комнате с окном, она по-прежнему была Чарис Нордхолм, но и кто-то иной, отчасти постигнувший знания, к которым у ее племени никогда не было доступа. Она коснулась края силы, слегка ухватила эту силу; но полное обладание силой не давалось, знание проскальзывало меж пальцев, как будто она пытается удержать воды моря.

Иногда она чувствовала разочарование своих учителей, что-то вроде раздражения, как будто они считали ее исключительно тупой, остановившейся как раз на краю самого главного откровения, и тогда она испытывала гнев и стыд. У нее есть ограничения. Но она работала и сражалась с ними.

Что было сном - ее существование в другом мире или это пробуждение? Она знала, что комната ее находится в Крепости островного королевства вайвернов; бывала в других помещениях, не в Крепости. Познала глубины моря. Была она там наяву, физически или только во сне? Она танцевала и бегала по песчаным пляжам с друзьями, которые играли и соревновались вместе с ней, и испытывала ощущение счастья. Она считала, что это происходило в реальности.

Она научилась общаться с пушистым зверьком, хотя и в определенных пределах. Зверька звали Тссту, это была самка очень редкой лесной породы - не животное, но и не разумное существо в подлинном смысле, но звено связи с тем, кого род Чарис ищет многие годы.

Ее поглотило это существование в полусне, с ней были Тссту и вайверны, и воспоминания о нем сливались одно с другим, сменялись иными, гораздо менее реальными снами. Но всегда наступало пробуждение, такое внезапное и ошеломляющее, какое бывает у воина, заснувшего перед самым нападением врага.

Пробуждение наступило в один из тех периодов, которые Чарис считала реальными, когда она находилась в Крепости на острове, далеко от материка, где расположен торговый пост. Ее спутница Гита подразнивала ее, приглашала поделиться снами - этот процесс причудливого общения всегда повергал Чарис в изумление. Но молодая вайверн казалась задумчивой, и Чарис предположила, что часть ее внимания устремлена куда-то, что она в контакте с другими из своего племени, с которыми Чарис могла связаться, только если те захотят.

— Какие-то неприятности? - Она задала этот мысленный вопрос, и рука ее автоматически легла на сумку на поясе. Здесь ее проводник - резной диск, который ей дали. Она может использовать его, хоть и неуверенно, может контролировать опасные формы жизни, как чудовище с раздвоенным хвостом, или перемещаться. Конечно, полностью Силой она не овладела. Может, никогда не овладеет. Даже Мудрая, Гисмей, Читательница Стержней, не может сказать этого. Хотя вайверны - Чарис не знает, каким образом, - умеют отчасти проникать в будущее.

— Нет, участница моих снов. - Но в то же мгновение Гита исчезла. И осталось слабое впечатление тревоги - тревоги, связанной с ней самой.

Чарис достала свой проводник, он удобно лег на руку. Важно побольше практиковаться с ним. Каждый раз, обращаясь к Силе, она делала это все более умело. День прекрасный; ей приятно освободиться. Какая беда, если она с помощью диска перенесется на берег? И Тссту в последнее время ведет себя беспокойно. Для них обеих возвращение на заросший мхом луг может оказаться полезным и приятным. Возникло воспоминание - человек-разведчик. Почему-то она забыла о нем, как забыла о посте и торговцах. Все они ушли в прошлое, стали менее реальными, чем разделенный сон.

Сжимая диск, Чарис подумала о Тссту и тут же услышала из коридора ответное «Миирии». Девушка представила себе мшистый луг, задала вопрос и получила утвердительный ответ. Она подхватила пушистое тело - зверек прыгнул к ней - и прижала к себе. Подышала на диск и нарисовала новую мысленную картину - луг возле фруктового дерева, каким она его помнила.

Тссту высвободилась, встала на задние лапы и радостно замахала передними. Девушка рассмеялась. Она чувствовала себя молодой и свободной. Давно ей не было так хорошо. Некогда все ее внимание и интерес поглощала помощь Андеру Нордхолму, а потом не осталось ничего, кроме темных теней, пока к ней из-за моря не пришли вайверны. Но теперь вайвернов нет, есть только она, Чарис, и Тссту. Они свободны, вокруг широкая приветливая местность.

Чарис развела руки, подняла голову, так что лучи солнца упали на лицо. Волосы, которые всегда так интересовали вайвернов, она забрала сзади лентой из того же зеленого материала, что и облегающее платье, которое сейчас на ней.

На этот раз ноги ее защищены сандалиями из раковин. Их, кажется, невозможно износить, но они так легки, словно она ходит босиком. Чарис захотелось посоревноваться с Тссту в танце на мху. Она сделала несколько пробных движений и в этот момент уловила звук, который заставил ее попятиться под укрытие дерева, - гул мотора воздушной машины.

С юго-востока к ней приближался вертолет. По общим очертаниям он походил на воздушные машины, которые привозили с других планет. Но на этом вертолете есть символ принадлежности - крылатая планета Разведки, увенчанная золотым ключом. Вертолет снижался, двигаясь к морю, в общем направлении Крепости.

За все время, что она провела с туземцами, у них не было никаких контактов с инопланетянами, кроме нее самой. И вайверны никогда не упоминали о таких контактах. Впервые Чарис задумалась об этом. Почему она сама не задавала вопросов о правительственной базе, не делала попыток уговорить вайвернов отослать ее туда? Общаясь с жительницами Колдуна, она словно забыла о собственном племени. И это было так неестественно, что сейчас Чарис испытала тревогу.

— Миирии? - Лапа коснулась ее лодыжки. Тссту отчасти уловила тревогу Чарис. Но забота животного успокаивала лишь отчасти.

Вайверны не хотели, чтобы Чарис возвращалась к своим. Именно их вмешательство после первого пробуждения не дало ей вернуться на пост, заставило укрыться от вертолета ночью, избежать встречи с человеком из Разведки. Со стороны вайвернов она испытывала только доброту - да - и эмоции, которые ее род мог бы назвать любовью и заботой. Она у них училась. Но почему они привели ее к себе, старались отрезать от ее собственного племени? Как они собираются ее использовать?

Использовать - холодное слово, но ее сознание с готовностью ухватилось за него. Джаган привез ее сюда как средство контакта с этими самыми вайвернами, обладающими странными силами. А потом ее искусно извлекли с поста, привели к встрече на берегу моря. И, поняв это, Чарис ощутила, как освобождается от очарования, которое привязывало ее к этому Другому-Где вайвернов.

Вертолет исчез из виду. Он был вызван к ней? Чарис не была в этом уверена. Но она должна быть в Крепости, когда он прилетит. Девушка подозвала Тссту, подхватила ее и сконцентрировалась на диске для возвращения.

Ничего не произошло. Она не вернулась в Крепость, но оставалась на лугу под деревом. Снова Чарис стала представлять себе место, где она хочет оказаться, и оно стало яркой картиной в ее сознании - но только в сознании.

Тссту заскулила, прижалась головой к подбородку Чарис. Страх девушки передался ее спутнице. В третий раз Чарис попыталась воспользоваться диском. Но впечатление такое, будто сила, связанная с этим диском, отключена, вернулась к своему источнику. Отключена вайвернами. Чарис так уверена в этом, словно ей сказали, но есть только один способ проверить истинность догадки.

Она в четвертый раз подняла диск, на этот раз представив себе плато, где ей был предложен загадочный пир. Ветер, развевающий волосы, скалы вокруг… И оказалась там, куда и собиралась перенестись. Итак, диском она может пользоваться. Не может только вернуться в Крепость туземцев.

Они, должно быть, знают, что она покинула Крепость. И не хотят, чтобы она возвращалась, пока там посетители. Или она никогда не вернется?

Но вот сообщение Тссту. Одно из сообщений, которые приходят не в словах и даже не в образах, а как-то косвенно. Поблизости что-то нехорошее…

Чарис посмотрела на долину, в которой видела чудовище с раздвоенным хвостом. Она уверена, что ни морской обитатель, ни щелкуны не нападут на обладательницу диска. Она ничего странного внизу не заметила. Два щелкуна с криками устремились к ней, затем резко свернули и полетели к своим норам. С помощью диска Чарис оказалась на пляже внизу. Она забыла прихватить Тссту, но видела черное пятнышко на красной скале: маленькое животное быстро спускалось.

Тссту добралась до основания утеса и исчезла в густой растительности. Чарис пошла в сторону суши; мысленный призыв привел ее к ручью.

Смятый куст, вывороченная почва. А на камне яркая красная полоска. Над ней вьются, отталкивая друг друга, летающие существа. На краю лужи что-то блестит на солнце.

Чарис подобрала станнер - не просто оружие инопланетян. Она хорошо помнит именно этот станнер. Когда Джаган в своей каюте на космическом корабле объяснял ей ее обязанности, она много раз его видела. В рукояти мелкими камнями был выложен узор - крест в круге, знак личной принадлежности. Вряд ли два одинаковых станнера с таким знаком могут оказаться на Колдуне.

Чарис попыталась выстрелить, но курок щелкнул вхолостую: оружие разряжено. Примятый куст, перевернутая почва, это пятно… Чарис заставила себя провести пальцем по застывшей массе. Кровь! Она уверена, что это кровь. Тут была схватка, и, судя по потерянному станнеру, закончилась она не в пользу хозяина оружия. Иначе оно не было бы так брошено. Может, на него напал двухвостый? Но не видно следа, который оставил зверь, преследуя его. Этот след обязательно был бы виден. Тем не менее схватка тут происходила. Тссту заворчала. Низкий звук - рррурргх. Сигнал гнева или предупреждения. Чарис схватила зверька и воспользовалась диском.

Глава 8

Запах забил Чарис горло, заставил закашляться, прежде чем она поняла, каков его источник. Поляна, на которой расположен пост. Именно сюда она и нацеливалась. С голой земли поднимается купол здания. Вернее, то, что от него осталось: пластапокрытие почернело, порвано и свисает клочьями. Тссту плюнула, зашипела, зарычала. Она сообщала Чарис, что необходимо немедленно уходить.

Но у рваного отверстия там, где когда-то был дверь, распростерта фигура. Чарис направилась к ней…

— Ээээиий!

Она повернулась, держа диск наготове. Кто-то движется по тропе, ведущей вниз по склону утеса. Движется быстро и машет ей. Она может в любой момент исчезнуть, и сознание этого заставило ее остаться. Тссту снова плюнула и ухватилась когтем за одежду Чарис.

Из кустов на поляну выскочило коричневое животное и целеустремленно направилось к куполу. Спина у него была слегка изогнута, вдоль боков клочья шерсти светлее, сама шерсть длинная и густая. Уши маленькие, морда широкая, хвост пушистый.

Животное остановилось и принялось спокойно разглядывать Чарис. Тссту больше не протестовала вслух, но дрожала всем телом, и Чарис воспринимала ее страх. Девушка снова подняла диск.

Человек, который махал ей, исчез в кустах; должно быть, спрыгнул с последних нескольких футов. В зарослях прозвучал свист. Коричневое животное село. Чарис настороженно смотрела, как незнакомец выходит на поляну.

На нем зелено-коричневая форма Разведки, вдобавок высокие сапоги цвета тусклой меди из какого-то тонкого материала. На воротнике рубашки блеск металла - значок его службы, - как на вертолете. Он молод, хотя точный возраст определить трудно: в эти дни смешения рас и появления многочисленных мутантов не так-то легко определить число прожитых планетарных лет. Он не так высок, как обычные потомки землян, и строен. Кожа светло-коричневая. Либо природный цвет, либо результат обветривания и загара. Волосы, коротко остриженные, прилегающие к круглому черепу, почти так же вьются и такие же черные, как шерсть Тссту.

Быстро выйдя из кустов, он остановился и стоял, недоверчиво глядя на Чарис. Коричневое животное встало и подошло к нему, начало тереться о ноги.

— Кто ты? - спросил он на бейсике.

— Чарис Нордхолм, - механически ответила она. Потом добавила: - Этот твой зверь - Тссту его боится…

— Тагги? Его не нужно бояться. - Он погладил зверя по голове, почесал за ухом, и тот прижался к ноге человека. - Но… кудрявая кошка! - Он смотрел на Тссту почти с таким же удивлением, что и на Чарис. - Где ты ее взяла? И как сумела с ней подружиться?

— Миииррриии. - Страх Тссту рассеивался. Она высвободилась из рук Чарис и села удобнее, наблюдая с осторожным интересом за человеком и его животным.

— Она пришла ко мне, - Чарис решила смешать прошлое и настоящее, - потому что ты и это твое животное преследовали ее!

— Но я никогда… - начал он и остановился. - А, тогда в лесу, когда Тагги увлеклась новым запахом! Но почему… кто ты? - Голос его прозвучал теперь резко, официально. - И что ты здесь делаешь? Почему спряталась, когда я осматривал это место раньше?

— А ты кто? - в свою очередь спросила она.

— Кадет Шенн Ланти, корпус Разведки, связник посольства, - ответил он на одном дыхании. - Это ты послала сообщение, записанное на нашей ленте? Ты была здесь с торговцами, хотя это было не сейчас, а раньше…

— Меня здесь не было. Я только что появилась.

Он направился к ней, а животное - Тагги - осталось на месте. Он разглядывал ее внимательно, с каким-то новым интересом.

— Ты была с ними!

Чарис не сомневалась, кого он имеет в виду.

— Да. - Она ничего не добавила, но он, казалось, и не ждет разъяснений.

— А теперь ты пришла только что. Зачем?

— А что здесь произошло? Этот человек… - Она снова повернулась к телу, но офицер разведки сделал быстрый широкий шаг и преградил ей путь.

— Не смотри! Что случилось?… Я бы сам хотел знать. Было нападение. Но кто и почему… Мы с Тагги как раз пытались установить, что тут происходило. Долго ли ты была с ними?

Чарис покачала головой.

— Не знаю. - Это правда, но поверит ли ей этот Ланти?

Он кивнул.

— Вот как? Что-то из их снов…

Настала ее очередь удивляться. Что знает этот офицер о вайвернах и их Другом-Где? Он медленно улыбнулся, и выражение его лица изменилось, лицо стало совсем молодым.

— Я тоже видел сны, - негромко сказал он.

— Но я думала… - Она испытала легкое чувство - не удивления, но, как ни странно, негодования.

Он продолжал улыбаться - тепло и непринужденно.

— Что они не допускают мужчин в свои сны? Да, именно так они нам когда-то говорили.

— Нам?

— Рагнару Торвальду и мне. Мы уснули по их приказу - и по своей воле вышли из сна, поэтому им пришлось дать нам равный статус. С тобой они проделали то же самое? Заставили посетить Пещеры Завес?

Чарис покачала головой.

— Я видела сны, да, но об этих пещерах ничего не знаю. Они научили меня пользоваться этим. - Она показала диск.

Улыбка Ланти исчезла.

— Проводник! Тебе дали проводник. Вот как ты оказалась здесь!

— А у тебя его нет?

— Нам не дали. А ты не просила…

Чарис кивнула. Она поняла, что он имеет в виду. С вайвернами нужно ждать, пока они сами предложат. Просить у них ничего нельзя. Но, очевидно, у Ланти и этого Торвальда установились лучшие контакты с туземцами, чем у торговцев.

Торговцы… нападение на пост. Не сознавая, что произносит мысли вслух, Чарис сказала:

— Человек с бластером!

— Какой человек? - Снова в голосе Ланти официальные нотки.

Чарис рассказала ему о той необычной ночи, когда, проснувшись, обнаружила опустевший пост, о том, как использовала поиск и что с его помощью обнаружила на севере. Ланти задал несколько вопросов, но она мало что смогла добавить к тому, что незнакомец на экране имел незаконное оружие.

— У Джагана была ограниченная лицензия, - сказал Ланти, когда она закончила. - Он был здесь с нашего молчаливого согласия, но вопреки нашим рекомендациям, и у него было лишь ограниченное время, чтобы доказать свое право на торговлю. Мы слышали, что он привез с собой женщину для контактов с туземцами, но это было, когда он только еще возвел пост…

— Шиха! - прервала его Чарис. Она быстро добавила эту часть своей истории.

— Очевидно, она не могла воспринимать сны, - заметил Ланти. - Они поступили с ней так же, как с тебой. Но она не ответила нужным образом, и потому сон подействовал на нее по-другому, сломал. Тогда Джаган сделал еще одну попытку и привез тебя. Но вот эти другие… те, кого ты уловила по связи на севере… от них жди неприятностей. Похоже, именно они нанесли здесь удар…

Чарис оглянулась на тело.

— Это Джаган? Или один из его людей?

— Да, член его экипажа. Зачем ты пришла сюда? В ту ночь ты послала призыв о помощи, хотела отсюда уйти.

Она показала ему станнер и рассказала, при каких обстоятельствах нашла его. Ланти перестал улыбаться.

— Коммуникатор внутри разбит, все остальное тоже - то, что не сожжено бластерами. Но… было там кое-что еще. Ты когда-нибудь такое видела? Было такое у Джагана? Может, часть его товара? Или подарок?

Ланти прошел к телу, на которое не позволял взглянуть Чарис, и поднял с земли около него какой-то предмет. Вернувшись, он показал девушке необычное оружие, треть которого была в крови. Внешне похоже на копье или дротик, но пилообразное острие занимает большую часть длины; оно гораздо длиннее, чем у обычного копья.

Ланти поднес оружие поближе, и Чарис инстинктивно сжала в руке диск. Поверхность острия очень похожа на ту кость, из которой сделан ее проводник.

— Никогда такого не видела. - Она сказала правду, но страх ее усиливался.

— Но у тебя есть какая-то мысль. - Он слишком проницателен!

— Предположение, всего лишь предположение, - продолжал Ланти, больше не глядя ей в глаза, словно требуя, чтобы она поведала ему свои мысли. Напротив, он со странным задумчивым выражением смотрел на необычное копье. - Оно туземного происхождения.

— Им не нужно такое оружие! - вспыхнула Чарис. - С помощью этого они могут контролировать любое живое существо. - И она протянула зажатый в кулаке диск.

— Да, потому что они видят сны, - согласился Ланти. - Но как же те из них, кто не может этого?

— Самцы? - Чарис впервые задумалась над этим. Теперь она вспомнила, что за все время, проведенное с вайвернами, ни разу не видела их самцов. Она знала, что они существуют, но их словно окружала стена молчания. О них ни разу даже не упоминали.

— Но… - Она не могла сразу согласиться с предположением Ланти. - Но там следы бластеров. - Девушка кивнула в сторону поста.

— Да. Огонь бластеров, систематическое уничтожение всех установок… и это… использованное для убийства инопланетянина. Довольно сложный сон, не правда ли? Но он реален, слишком реален! - Ланти уронил окровавленное копье. - Нам нужно получить ответы, и сделать это быстро. - Он посмотрел на нее. - Можешь связаться с ними? Торвальд отправился на совещание в Крепость, не зная об этом.

— Я пыталась… Они отгородились от меня.

— Мы должны узнать, что здесь произошло. Тело с этим копьем. Там… - Ланти махнул в сторону плато… - там пустой корабль. А здесь, насколько может установить Тагги, ни одного следа. Либо они улетели на вертолете, либо…

— Море! - закончила за него Чарис.

— А море - их территория; здесь ничего не может случиться такого, о чем они не знали бы.

— Ты хочешь сказать - это спланировали они? - холодно спросила Чарис. Она не могла себе представить, чтобы вайверны могли применить такое насилие. У туземцев есть собственная сила, но в нее не входит ни бластер, ни зазубренное копье.

— Нет, - сразу ответил Ланти. - Похоже на работу бандитов. Конечно, кроме этого. - Он носком сапога коснулся копья. - А если на планету высадился экипаж бандитов, чем скорее мы объединимся против них, тем лучше!

С этим Чарис согласна. Предприятие Джагана - всего лишь пограничная торговля, она все еще в рамках закона. А экипаж бандитов - это настоящие преступники, пираты, грабящие торговые посты, отбирающие все, убивающие и исчезающие раньше, чем подойдет вызванная помощь. А на недавно открытой планете, такой, как Колдун, они вполне могут задержаться.

— На планете есть подразделение Патруля? - спросила Чарис.

— Нет. Здесь вообще странная ситуация. Вайверны не разрешают основание крупного поселка. Они разрешили остаться нам с Торвальдом, потому что мы случайно выдержали их испытание сном вслед за тем, как выжили после нападения трогов. Но ни на какую станцию Патруля они не давали согласия. Время от времени разрешалось посещение разведчиков, и это все.

— Пост Джагана был экспериментом. Его открыли под давлением некоторых шишек в правительстве. Предлог - проверка, как туземцы отнесутся к неправительственному посту. А большие компании не захотели участвовать в игре. Слишком рискованно. Так лицензия досталась вольным торговцам. На планете только Торвальд, Тагги, его подруга Тоги, их детеныши и я. Плюс техник-связист, который постоянно находится на станции.

Услышав свое имя, коричневое животное подошло. Принюхалось к копью и зарычало. Тссту плюнула и впилась когтями в кожу Чарис.

— А кто он? - спросила девушка.

— Это росомаха, мутировавшее и прирученное животное земного происхождения, - ответил Ланти с отсутствующим видом, словно про себя думал о другом. - Можешь попытаться снова вызвать их? У меня предчувствие, что у нас нет времени.

Гита… Среди вайвернов эта молодая колдунья, с которой Чарис вместе училась, была к ней ближе всех. Может, она сумеет связаться не вообще с Крепостью, а с Гитой. Девушка не ответила словами на вопрос Ланти, но подышала на диск и закрыла глаза, пытаясь представить себе Гиту.

Во время ее первой встречи с вайвернами все они внешне показались ей одинаковыми, и инопланетянину трудно различить среди них отдельных индивидуумов. Но Чарис узнала, что украшения на их чешуйчатой коже различаются и имеют определенное значение. Младшие члены племени, становясь взрослыми и получая возможность пользоваться Силой, одновременно наследуют от старших и рисунок на коже, но вместе с тем видоизменяют его; вначале он упрощен, но со временем к нему добавляются новые знаки, символизирующие собственные достижения их носителей. Смысл их Чарис не могла расшифровать, но зато могла по ним отличать одного вайверна от другого.

Ей было нетрудно представить себе Гиту и направить мысль непосредственно подруге. Она ожидала мысленного контакта, но, услышав восклицание Ланти, открыла глаза и увидела саму Гиту; блестели на солнце золотые и алые круги на ее лице, вырост на спине вдоль позвоночника слегка шевелился, словно Гита на самом деле прилетела по воздуху.

— Тот-Кто-Видит-Правильные-Сны. - Мысленное приветствие достигло Ланти.

— Та-Кто-Делит-Сны. - Чарис поразилась, уловив мысленный ответ Ланти. Итак, несмотря на то, что у него нет диска, он может общаться с вайвернами.

— Ты звала! - Эта мысль нацелена на Чарис, она звучит резко, словно девушка допустила ошибку.

— Тут беда…

Гита повернула голову, осмотрела развалины поста, тело.

— Нас это не касается.

— Это тоже? - Ланти не стал поднимать копье, носком сапога он подтолкнул его к Гите.

Она взглянула на него, и ее отгородил от Чарис барьер, словно захлопнулась невидимая дверь. Но Чарис достаточно долго прожила с вайвернами, чтобы понять, как взволнована Гита: у нее дрожал гребень на голове. Недавнее равнодушие совершенно исчезло.

— Гита! - Чарис пыталась прорваться сквозь барьер. Но впечатление было такое, словно Гита не просто оглохла: Чарис и Ланти перестали существовать. Реальностью, полной смысла, оставалось только окровавленное копье.

Вайверны появились внезапно. Теперь их стало три. И у одной - Чарис быстро отступила на шаг - у одной гребень на голове почти черный; кожа вся покрыта бесчисленными узорами. Гисмей - одна из Читательниц Стержней!

Вначале впечатление раздражения; затем, когда вайверны взглянули на Ланти, - холодного гнева, ударившего, как оружие.

Офицер Разведки пошатнулся, лицо его позеленело, но он выдержал. И Чарис уловила удивление вайвернов.

Другая обитательница Колдуна, прибывшая вместе с Гисмей по призыву Гиты, не шевелилась. Но от нее тоже исходили эмоции - если их можно так назвать - ощущение предостережения, сдержанности. Гребень на ее голове тоже черный, но на коже нет ярких, сверкающих на солнце узоров. При первом взгляде Чарис показалось, что у нее вообще нет узоров, даже унаследованных от предков в молодости. Но потом она увидела ряды знаков, обманчиво простых, таких сходных с естественным цветом кожи, что они становились заметны только при внимательном разглядывании.

На Ланти и Чарис вновь прибывшая не обратила никакого внимания; она неотрывно, не мигая смотрела только на копье. Копье поднялось с того места, где его оставил Ланти, оказалось на уровне глаз вайвернов, подлетело к ним. Остановилось и повисло в воздухе.

Потом завертелось и упало на землю. С резким треском оно разломилось на части. Осколки в свою очередь завертелись и поднялись в воздух. Чарис, не веря своим глазам, смотрела на эти вертящиеся в воздухе обломки. Но вот они упали, затихли и образовали какой-то рисунок.

Девушка покачнулась. Тссту у нее на руках закричала. Росомаха взвыла. На глазах Чарис Ланти упал под ударом гневной мысли, такой острой и горячей. Словно в мозг вонзили раскаленное лезвие. Девушку окружил красный туман, но более всего она сознавала острую боль в голове.

Боль уводила ее во тьму, подтачивала волю, ослабляла решимость вырваться, сопротивляться. Боль или что-то другое принуждает ее, делает не Чарис Нордхолм, а орудием, которое можно использовать, ключом к другой, более сильной личности.

Боль подталкивает ее. Она поползла сквозь красный туман - дальше и дальше. Куда? Для чего? Только хлыст боли и необходимость подчиниться чужой воле, бьющей, как бичом. Все вокруг красное, красное. Но оно постепенно тускнеет, как огонь, превращающийся в пепел. От красного к серому, но серое остается вокруг, его можно увидеть…

Чарис лежала на спине. Справа от нее изгибающаяся стена. Над головой тоже изгиб стены. Эту стену она видела раньше. Сумеречно, но видно… голые стены… откидной стол… сиденье возле него. Торговый пост… Она вернулась на торговый пост!

Глава 9

Странно тихо. Чарис села на койке, поправила комбинезон. Комбинезон? Что-то погруженное в глубинах сознания шевельнулось, породило семена сомнения. Да, в помещении поста очень тихо. Девушка подошла к двери, приложила ладони по обе стороны дверной щели. Она закрыта? Но когда она надавила, дверь открылась, и она смогла выглянуть в коридор.

Двери вдоль всего коридора распахнуты, как и тогда, когда она выбралась на свободу. Чарис прислушалась, но не услышала ни звука: ни голосов, ни тяжелого дыхания спящих. Она прошла по коридору, босые ноги мерзли на голом полу.

Но ведь это, настойчиво говорил внутренний голос, она уже один раз проделала. Однако внешне она здесь и сейчас. Комнаты пусты; она заглядывала в каждую, чтобы убедиться. Вот и четвертая комната, экран связи на стене, стулья, груды лент с записями. Коммуникатор, она может включить его, поискать правительственную базу. Но вначале нужно убедиться, что она одна и в безопасности.

Торопливый осмотра поста - комната за комнатой. Время - все дело во времени. И вот она снова в помещении связи, наклонилась над приборной доской, набирает нужную комбинацию, чтобы включить поисковый луч.

Ожидание и затем сигнал с северо-востока. Экран затуманился и прояснился. Из тумана показался человек в поношенной форме торговца. Чарис разглядывала его, но он ей незнаком. Только незаконный бластер на поясе отличает его от любого другого члена экипажа пограничных торговых кораблей. Чарис разорвала контакт.

Она снова запустила поиск, поискала на юге и поймала сигнал - символ Разведки с печатью посольства. И начала медленно набирать сообщение.

Она на склоне холма. Холодно, темно, и она бежит, бежит до тех пор, пока не начинает задыхаться от боли под ребрами. Скоро начнется охота. Или Толскегг разрешит ей уйти, умереть в одиночестве от истощения, голода или в когтях какого-нибудь зверя? Теперь в его власти поселок и вся Деметра.

Деметра! Та часть ее, которая отрицала окружающее, снова ожила. Чарис дрожала не только от холода. Она взобралась на высоту над поселком, но в ней все сильнее становилось убеждение, что все это фальшь.

Сон. А есть такие, кто использует сны, как гончар - глину на своем круге. Если она застряла во сне, нужно проснуться - и проснуться поскорее. Не сон. Да, сон. Она чувствовала усталость, позывы голода, переходящие в боль, грубую поверхность, на которой спотыкается, цепляется за кусты, чтобы удержаться.

Это не реальность - сон! Кусты тают на глазах, превращаются в призраки. И сквозь их колышущиеся очертания она видит стену. Да, стену, прочную стену. Она не на Деметре, она…

Колдун! Как будто это название послужило ключом, исчезли превратившиеся в тени склоны гор на Деметре, улетели, как дым на ветру. Она лежит на груде матрацев. Справа от нее окно, в нем видна звездная ночь. Это Колдун и Крепость вайвернов.

Она не шевелится, лежит неподвижно, стараясь отделить сны от реальности. Пост… на него нападали. Этот офицер Разведки - Шенн Ланти… Она видит его так ясно, словно он стоит перед ней, держа перед собой окровавленное копье чужаков.

Копье. Оно раскололось под ударом вайвернов. Осколки двигались в причудливом танце, пока не легли, образовав рисунок. И этот рисунок вызвал такой гнев у жительниц Колдуна. Такой гнев…

Чарис села прямо. Ланти, упавший под ударом Силы вайвернов, она сама, вернувшаяся в прошлое - с какой целью, она не может догадаться. Но почему их гнев обратился против Ланти? Ведь это ее вина. Она вызвала Гиту. Она действовала слишком поспешно, необдуманно.

Руки ее устремились к сумке на поясе. Диска в сумке нет. Диск был у нее в руке, когда Сила обрушилась на нее. Может, она его выронила? Или его у нее отобрали?

Это может означать, что вайверны больше не считают ее другом или союзником. Что для них означает это сломанное копье? Без диска Чарис оказалась пленницей в собственной комнате. Но у нее нет причин не пытаться определить, насколько ограничена ее свобода. Обнаружит ли она, что не способна двигаться, как в том бегстве вдоль берега, когда вайверны захватили контроль за ней?

— Тссту? - Этот призыв Чарис произнесла едва ли не шепотом. Она не знала, может ли помочь кудрявая кошка, станет ли ее союзником против вайвернов, но оказалось, что она больше, чем предполагала, надеется на дружбу зверька.

От окна, рядом с которым лежит ее голова, послышался негромкий сонный звук. Там лежала Тссту, свернувшись клубком, закрыв глаза, плотно прижав уши к голове. Чарис наклонилась и легко провела пальцами по голове зверька.

— Тссту, - прошептала она умоляюще. Спит ли кудрявая кошка - она приняла это название породы, оно так подходит к Тссту. Можно ли ее разбудить?

Уши дернулись, глаза открылись, показались узкие зрачки. Тссту широко зевнула, показав длинный желтый язык. Она подняла голову и посмотрела на Чарис.

Сможет ли она общаться без диска, передавать не одни только смутные впечатления? Чарис наклонилась и подобрала кошку, подняла ее, так что узкие кошачьи глаза оказались на одном уровне с ее глазами. Может быть, Тссту так тесно связана с вайвернами, что будет служить им, а не Чарис?

Прочь отсюда, напряженно думала девушка.

— Ррррууу, - согласилась Тссту.

Тссту начала вырываться из рук, она хотела освободиться. Чарис подчинилась ее желанию. Кудрявая кошка осторожно на мягких подушечках лап приблизилась к двери, вытянув тело, застыла, как охотник, подкрадывающийся к добыче. Потом вышла в коридор, чуть приподняв голову и широко расставив уши. Чарис предположила, что она при помощи всех своих чувств анализирует обстановку. Тссту оглянулась на девушку, позвала…

Они шли мимо комнат, используемых как жилые помещения, спальни. Чарис не знала, выведет ли коридор их наружу. Она могла только надеяться на чутье Тссту.

Даже без диска она пыталась уловить мысли зверька, узнать, есть ли здесь вайверны. Дважды Чарис была уверена, что прикоснулась к мысли - недостаточно, чтобы прочесть ее, только знала, что мысль была. Если бы не это прикосновение, она словно шла по пустыне.

Тссту, казалось, знала дорогу, она бесшумно шла вперед, без колебаний поворачивала, как будто этот лабиринт коридоров ей хорошо знаком. Чарис заметила, что кудрявая кошка ведет ее в ту часть сооружения, где стены светятся тусклее, а сами стены ниже и грубее. Создавалось впечатление глубокой древности. Потом стены совсем потемнели, лишь в отдельных местах оставались пятна света. Девушка внимательно присмотрелась, чтобы понять, в чем смысл этих оставленных светлыми пятен. Оказывается, они образуют рисунок, похожий на тот, что Чарис видела на дисках. Здесь, на стенах, те же символы силы, которые помогают вайвернам призывать ее к себе на помощь.

Но эти рисунки не завершены, они не такие четкие и ясные, как на дисках. Она больше, грубее. Но, может быть, с их помощью посвященные открывают двери?

Тссту уверенно двигалась дальше. Постепенно температура в коридорах менялась. Чарис приложила пальцы к ближайшей спирали и отдернула их. Горячо! Она закашлялась, горло пересохло. Где она? Что это за место?

Несмотря на внутреннее предупреждение, она не могла не смотреть на узоры, заглядывать вперед, оглядываться на них, пока они не скрываются из виду. Они настолько закрыли ей поле зрения, что постепенно она видела только эти рисунки и остановилась с испуганным криком.

— Тссту!

Мягкая шерсть у ее ног, уверенное спокойствие в сознании. Иллюзии, пленившие девушку, на кудрявую кошку не действуют. Но идти в темноте, где существуют только завитки, круги, спирали, линии - это больше, чем может заставить себя сделать Чарис. Страх, подавляющий, вызывающий панику страх…

— Мииирриии!

Чарис чувствует Тссту, слышит ее, но не видит кудрявую кошку. Ничего не видит, кроме узоров.

— Назад! - слово прозвучало хриплым шепотом. Но теперь Чарис и сама уже не знает, куда это - назад. Сделать шаг - возможно, это значит свалиться в бездонную пропасть.

В этой массе узоров есть один рисунок… каким-то образом она сумела сосредоточиться на нем. Большой. Гораздо больше, чем она привыкла видеть, но на стене ясно очерченный круг - такой же узор, как на ее диске. Она в этом уверена.

— Тссту! - Она ощупью нашла кудрявую кошку. Только тусклые серебристые линии различает она в темноте. Сосредоточиться на этом рисунке, как на диске. Тогда она убежит?

Чарис колебалась. Куда убежит? Вернется на разрушенный пост? На мшистый луг? Нужно ясно представить себе цель, иначе перемещения не произойдет. Пост? Луг? Она не хочет возвращаться ни на пост, ни на луг. Она хочет не просто убежать, но понять, что происходит и почему. Но так этого не узнаешь…

И вдруг - она оказалась в другом месте. Ряды вайвернов, все они сидят, скрестив ноги на матрацах, все напряженно смотрят на двоих в центре. Ряды вайвернов, круги, потому что комната круглая, как чаша, со множеством карнизов-ступеней, на которых расположились вайверны.

В центре отдельно от всех Гисмей и ее спутница в еле заметных узорах. Они стоят лицом друг к другу, и между ними на темном полу обломки, похожие на иглы кусочки всех цветов радуги. Вайверны, как и все остальные в помещении, напряженно смотрят на эти осколки.

Волосы Чарис зашевелились от электричества, кожу закололо. Здесь сила, свободная, плывущая, она реагирует на ее присутствие физически. Никто из собравшихся не заметил ее появления. Сосредоточив все внимание, вайверны смотрели на осколки.

Осколки встали на концы, повернулись, заплясали, взлетели в воздух, образовали облачко, которое вначале окружило Гисмей. Трижды обернулись они вокруг ее тела, начиная с уровня талии, потом у горла и наконец над головой. Потом отлетели в пространство между двумя вайвернами, звенящим дождем обрушились на пол, образовав рисунок. От наблюдателей до Чарис донесся всплеск эмоций. Было достигнуто какое-то соглашение, установлено требование, обусловлено согласие на что-то. Что именно, Чарис не знала.

Снова осколки начали свой танец на остриях, подпрыгнули в воздух, образовали облако, которое окружило невзрачную вайверн. И Чарис показалось, что на этот раз они вращаются медленнее и облако блестит не ярко, а приглушенно. Оно разбилось, со звоном упало на пол - ответ, возражения, несогласие - все вместе.

Снова волна эмоций со стороны зрителей, но на этот раз слабее. Идет какой-то спор, и собравшиеся разделились во мнении. Теперь, по-видимому, Гисмей предстоит принять решение, потому что осколки снова устремились к ней.

На этот раз танец осколков был непродолжительным, и облако не качалось ни к Гисмей, ни к другой. Осколки словно вышли из-под контроля. Облако раскачивалось взад и вперед, как будто висело на невидимом маятнике. И каждое колебание все приближало его к тому месту, где стояла Чарис.

И в то же время она двинулась - не по своей воле, а по воле окружающих, спустилась по рядам ярусов и встала на открытом месте, на равном расстоянии от двух колдуний.

— Прочитанное прочитано. Для каждого спящего сон - воля Тех-Кто-Видел-Сны-Раньше. Кажется, видящая сны из другого мира, у тебя есть что сказать по этому поводу…

— По какому поводу? - вслух спросила Чарис.

— По поводу жизни и смерти, твоей крови и нашей, прошлого и будущего, - послышался неясный ответ.

Чарис не знала, где нашла силы для ответа, но ответила спокойным ровным голосом:

— Если вы ждете моего ответа, - она кивнула в сторону игл, - то прочтите мне, что они говорят, о премудрые.

Ответила ей тусклая вайверн:

— Мы не можем прочесть, хотя здесь явно есть смысл. Об этом говорит рисунок Силы. Мы можем только верить, что еще не пришло время ответа. Но в этом деле само время - наш враг. Когда ткешь сон, нить не должна прерываться. В наших снах ты и твое племя враждебны нам…

— Люди моей крови умерли на берегу, - возразила Чарис. - Но не могу поверить, что это дело ваших рук и воли…

— Нет, не наших. Их собственных. Потому что они начали злой сон и исказили рисунок. Они совершили дело, которое исправить невозможно. - Гисмей излучала гнев, хотя эмоции держала под контролем. Именно поэтому они казались еще смертоносней. - Они дали тем, кто не может видеть сны, другую силу, чтобы те сломали давно сложившийся рисунок. За это их следует наказать! Они нарушают все обычаи и порядки, они уже убивают - и это только начало. Мы больше не хотим иметь с вами ничего общего. Да будет так. - Она хлопнула в ладоши, и иглы собрались, сложились в две груды.

— Может быть… - начала вторая, тусклая вайверн.

— Может быть? - повторила Чарис. - Говори со мной ясно, о Владеющая древней мудростью. Я видела человека своего племени, мертвого у развалин дома, и с ним было не принадлежавшее ему оружие. Но у вас я не видела никакого оружия, кроме дисков Силы. Какое зло высвободилось в этом мире? Оно не мое и не человека по имени Ланти. - Она не знала, почему упомянула Ланти. Может, потому, что у него был налажен дружеский контакт с колдуньями.

— Ты одной крови с теми, кто принес сюда беды! - Ответная мысль Гисмей прозвучала резким свистом.

— Копье ваше, не мое! - настаивала Чарис. - И человек умер от него.

— Те, кто не видит сны, они охотятся, убивают такими копьями. А теперь они нарушили древний закон и ушли к злым чужакам. Чужаки дали им защиту от Силы, так что их невозможно призвать к порядку. Возможно, это не твоих рук дело, потому что с нами ты видела истинные сны и знаешь, как правильно использовать Силу. И человек Ланти вместе с другим, который раньше был с нами, он тоже видел сны, хотя это вопреки всем обычаям. Но сейчас появились такие, которые снов не видят, но поддерживают зло невидящих. И теперь наш мир разрушится, если мы не исправим это зло.

— И все же, - послышалась более спокойная мысль тусклой вайверн, - здесь есть и рисунок, который мы не можем прочесть. Но не можем и пройти мимо него, потому что в нем ответ на наш вопрос. Поэтому мы должны использовать тебя, хотя ни ты, ни мы не знаем, каким образом. Ты должна это узнать сама и призвать на помощь больший рисунок…

Чарис явно расслышала в этой мысли предупреждение. Но могла лишь догадываться об истинном значении этой многословной речи. Группа инопланетян - вероятно, бандиты, разграбившие торговый пост, - освободила самцов из-под контроля матриархов-вайвернов. И теперь самцы сражаются на стороне чужаков. В ответ вайверны как будто собираются нанести контрудар по всем инопланетянам.

— Больший рисунок - он направлен против людей моей крови? - спросила Чарис.

— Его нужно сплетать осторожно, потом хорошо нацелить и увидеть сон, - последовал полуответ. - Но он разрушит твой рисунок, как разрушил наш.

— И я часть этого рисунка?

— Ты получила ответ, который не могли получить мы. Раскрой полностью его значение. Может, это будет и ответ для всех нас.

— Она нарушила здесь наш рисунок, - прервала Гисмей. - Ее нужно отправить в Место-Без-Снов, чтобы она не могла продолжать разрушать то, что мы здесь делаем!

— Нет! Она получила ответ; она имеет право узнать смысл этого ответа. Отправить ее из этого места - да, это мы сделаем. Но во Тьму-Которая-Ничто? Нет, это нарушение ее прав. Время торопит, видящая сны. Ты должна увидеть истинный сон, если не хочешь нарушить наш рисунок. А теперь - прочь отсюда!

Многоярусная комната, наблюдающие вайверны - все исчезло. Вокруг Чарис темная ночь, но она слышит вблизи рокот морских волн. Вдыхает свежий воздух и видит над собой звезды. Она снова на берегу?

Нет. Глаза ее приспособились к слабому свету, и она увидела, что стоит на остроконечной скале. Вокруг во все стороны волны. Она одна на островке, возможно, посреди океана.

Опасаясь сделать шаг в любом направлении, Чарис опустилась на колени, не веря, что это правда. Тссту зашевелилась, испустила негромкий вопросительный звук, и Чарис подавила полувсхлип-полупротестующий возглас.

Глава 10

— Тебе видеть сон. Ты должна видеть истинный сон.

Скала, голый скалистый островок. Вершина высоко над морем, волны бьются внизу о крутые стены. Над головой кричат птицы, которых ее появление встревожило и согнало с гнезд. В полусвете раннего утра Чарис разглядывала свой насест. Первое изумление прошло, но беспокойство постепенно переходило в страх.

От того места, где она стоит, вниз ведет ряд широких уступов. Снизу широкое открытое пространство, с одной стороны огражденное стеной утеса. Бледная и чахлая растительность цепляется за почву. Чарис посмотрела на море; она понятия не имеет, в каком направлении Крепость, где главный континент.

На некотором удалении в море видна точка. Возможно, еще один скалистый остров, но он слишком далеко, чтобы его можно было ясно разглядеть. Девушку поразила решительность и внезапность, с какой вайверны отправили ее со своего собрания. Они отослали ее сюда, и она считает, что они ничего не сделают, чтобы вернуть ее назад. Спасение должно быть делом ее разума.

— Мииирриии? - Тссту сидит среди скал, всей внешностью выражая неприятие окружающего.

— Куда мы отсюда пойдем? - переспросила Чарис. - Я знаю не больше тебя.

Кудрявая кошка взглянула на нее полуприкрытыми от ветра глазами. Чарис вздрогнула. Ветер несет в себе обещание дождя, подумала она. Оказаться застигнутой бурей на этой голой скале…

Единственное убежище возможно только на той площадке внизу. Лучше побыстрее добраться до нее. Тссту благоразумно уже пустилась в путь, она осторожно двигалась по уступу.

Действительно дождь, первые крупные капли. Но дождь означает питьевую воду. Чарис приветствовала ручейки, появившиеся среди скал. Буря, которая принесла воду для питья, может оказаться благословением для них обеих.

Птицы, кричавшие над головой, исчезли. Тссту, исследовавшая площадку, принялась работать над спутанным клубком у стены. Она подняла голову, подбородок ее был покрыт какими-то белыми нитями, и она слизнула их языком.

— … ррии… - Она снова погрузила голову в клубок, попятилась и что-то понесла в зубах Чарис. Девушка протянула ладонь, и Тссту опустила на нее предмет, который может быть только яйцом.

Голод боролся с отвращением и победил. Чарис сломала скорлупу на верхушке и высосала содержимое, стараясь не замечать вкуса. Яйца и дождевая вода… Надолго ли их хватит? Долго ли они вдвоем будут оставаться здесь? А если ветер усилится и сбросит их в море?

— Тебе видеть сон. Ты должна видеть истинный сон. - Может, и это один из тех очень реальных снов, которые способны вызывать вайверны? Чарис не помнила, чтобы в других снах испытывала потребность есть и пить. Сон или реальность? Установить невозможно.

Но должен существовать какой-то выход!

Стена утеса немного спасала от дождя, но вода сверху стекала вниз, собиралась в лужи, заливала корни растений. Почва стала скользкой.

Если бы у нее был диск! Но в проходе, где на стенах горели рисунки, она не получила диск назад. Тем не менее сосредоточенность на этих рисунках привела ее на собрание вайвернов.

Предположим, у нее здесь было бы такое же средство перемещаться - куда бы она отправилась? Не назад в Крепость: теперь это враждебная территория. На разграбленный пост? Нет, если только она не ищет убежища. Но сейчас ей не это нужно.

Колдуньи вайверны против инопланетян. Если бы туземные ведьмы выступили только против бандитов и собственных неверных самцов, это было бы их дело. Но теперь они считают врагами всех инопланетян. И если изгнание на эту скалу - всего лишь средство, чтобы удержать ее от вмешательства в битву, оно хорошо придумано. Но они одной породы; вайверны, сколько бы у них ни было общего, - чужаки. И когда придет время вставать в строй, она окажется по другую сторону, хотя первоначально ее симпатии совсем не там.

Нет, Чарис совсем не тревожит, что произойдет со сбродом, с этими бандитами: чем быстрее с ними справятся, тем лучше. Но наказать их должны люди. Решать должны Ланти и этот Рагнар Торвальд, они представляют здесь инопланетный закон, хотя вайверны всех людей смешали в одну кучу. Если бы удалось их предупредить, была бы еще возможность вызвать Патруль. Он бы справился с бандитами и доказал вайвернам, что не все инопланетяне одинаковы.

Предупредить. Но даже с диском Чарис не добралась бы до правительственной базы. Она не была там раньше, не смогла бы представить ее себе мысленно, чтобы перенестись туда с помощью Силы. А Ланти - что произошло с ним на посту? Жив ли он после этого удара мысли вайвернов?

Возможно ли - только предположительно - возможно ли использовать личность как указатель цели? Не призывать к себе, как она с такими катастрофическими последствиями сделала на посту с Гитой, а наоборот, отправиться к этой личности? Она никогда не пробовала. Но это мысль.

Но сначала - средства. Имея диск, нужно сосредоточенно смотреть на его рисунок, и когда сосредоточенность достигнет нужной степени, использовать волю как трамплин в Другое-Где или вообще в другое место.

В коридоре она несознательно использовала сверкающий рисунок на стене, чтобы перенестись на совет вайвернов, и тогда не контролировала место своего прибытия.

Важен не сам по себе диск, а рисунок на нем. Допустим, она сможет воспроизвести здесь этот рисунок и сосредоточиться на нем. Спасение? Возможно, это ее единственный шанс. У нее нет средств покинуть это место. Почему бы не попробовать нелогичный путь?

Далее. Куда уйти? На пост? На мшистый луг? Любой пункт, который она может себе представить, не приблизит ее к базе разведчиков. Но если бы она смогла присоединиться к Ланти… Его она может представить себе отчетливо. Единственная другая возможность - Джаган, но на помощь торговца рассчитывать нечего, даже если он еще жив.

Ланти, по его собственным словам, имеет опыт в снах вайвернов и в использовании Силы. Может, поэтому он более восприимчив, как указатель цели? Слишком много предположительного, о чем можно только догадываться, но лучшей возможности она не видит. Конечно, если вообще возможно воспроизвести освобождающий рисунок.

Что у нее для этого есть? Камень - слишком твердая поверхность, чтобы чертить на ней. Внимание Чарис привлекла скользкая глина на краю увеличивающейся лужи. Поверхность относительно ровная, и на ней можно чертить камнем или веткой с куста. Но нужно сделать это правильно.

Чарис закрыла глаза и постаралась вспомнить. Вдоль всей длины рисунка извилистая линия - вот так. Потом, после разрыва, вот это. Что-то еще… чего-то не хватает. Возбуждение девушки росло. Она пыталась представить себе недостающее. Может, если расширить рисунок…

Но поверхность глины почти вся теперь покрыта водой. И ветер усиливается. Прижав к себе Тссту, Чарис скорчилась под защитой скалы. Ничего нельзя сделать, пока не стихнет буря.

Очень скоро Чарис начала опасаться, что не переживет ярости ветра, удушающего потока дождя. Опору давала только каменная стена. Поток продолжал поднимать уровень воды в луже, пока она не коснулась ног Чарис, но потом вода нашла выход и стала уходить в море.

Тссту была источником тепла в руках девушки, неясные мысли кудрявой кошки успокаивали ее. От животного к девушке переходила уверенность - не постоянно, а тогда, когда Чарис в ней больше всего нуждалась. Девушка подумала, многое ли из происшедшего Тссту понимает. Полоса связи такая узкая, что Чарис не знает, с чем сравнить уровень разумности животных Колдуна. Тссту может оказаться гораздо разумнее, чем кажется, или наоборот - не способной к подлинному общению.

Но вот ветер начал стихать, он больше не пытался вытащить девушку из убежища. Небо посветлело, и сплошной поток ливня превратился в мелкий дождик. Но Чарис по-прежнему не была уверена в правильности рисунка. Однако она с нетерпением ждала у лужи, думая, нельзя ли вычерпать ее руками.

На небе появились золотые полоски, когда она продвинулась вперед, держа в руке мокрую ветку с куста. Теперь нетрудно смахнуть листья и создать себе площадку для рисунка. Девушку охватило нетерпение - она должна проверить эту слабую надежду.

Она набрала в горсть воды, очистила полоску гладкой голубоватой глины. Пора! Чарис обнаружила, что ее пальцы слегка дрожат; она напрягала волю и мышцы, чтобы подавить эту дрожь, и поднесла конец ветки к липкой поверхности.

Вот так - извилистая линия в основании рисунка. Да! Теперь рассечь ее под правильным углом. Так, правильно… Но недостающая часть…

Чарис плотно закрыла глаза. Извилины, линия… А что еще? Бесполезно. Она не может вспомнить. Она мрачно смотрела на почти законченный рисунок. Но «почти» не поможет: он должен быть полным. Тссту сидела рядом, с кошачьей внимательностью глядя на линии в глине. Неожиданно, прежде чем Чарис смогла вмешаться, она протянула лапу и прижала к поверхности глины. Девушка вскрикнула, но кудрявая кошка прижала уши и негромко зарычала. Она убрала лапу, оставив три отпечатка на глине.

Три отпечатка? Нет, два! Чарис рассмеялась. Память Тссту лучше, чем у нее. Девушка стерла рисунок, разгладила поверхность и начала снова, на этот раз быстрее и увереннее. Извилистая линия, пересечение, два овала - не совсем там, где их поместила Тссту, но здесь и здесь.

— Мииирриии!

— Да! - Чарис повторила триумфальный возглас. - Подействует, маленькая? Подействует? И куда мы отправимся?

Но она знала, что уже приняла решение. Не место, а человек - ее цель. Во всяком случае в первой попытке. Если не удастся попасть к Ланти, она попробует мшистый луг и попытается оттуда пройти на юг, к базе. Но это будет означать потерю времени, а она не может позволить себе это. Нет, ради безопасности своего племени на этой планете ее первой целью будет Ланти.

Вначале она мысленно постаралась представить себе офицера разведки, вспомнила все мельчайшие подробности, какими могла снабдить память, и оказалось, что она помнит их очень много. Его волосы, черные, курчавые, как у Тссту; его коричневое лицо, серьезное и сдержанное, пока он не улыбнется и рот и глаза не смягчатся; его худое жилистое тело в зелено-коричневом мундире его корпуса; высокие сапоги цвета меди; и трущийся об эти сапоги спутник разведчика Тагги. Стереть росомаху; второе живое существо может спутать Силу.

Но Чарис обнаружила, что не может в сознании отделить этих двоих друг от друга. Человек и животное, они цеплялись друг за друга, несмотря на ее попытки забыть Тагги и видеть только Ланти. Снова создала она мысленно образ Шенна Ланти, каким видела его на посту, прежде чем призвала Гиту. Вот так он стоял, так выглядел. Действуем!

Тссту прыгнула ей на руки, вцепилась когтями в порванную одежду. Девушка с улыбкой взглянула на кудрявую кошку.

— Пора покончить с этим, прежде чем ты изорвешь в клочья мою одежду. Попробуем?

— … рриии… - Согласие, переданное прикосновением мысли. Казалось, Тссту не сомневается, что они куда-то отправляются.

Чарис взглянула на рисунок.

Холод - полное отсутствие света - ужасающая пустота. Жизни нет. Она хотела закричать от этой пытки - не физической, а муки ума. Ланти… Где Ланти? Мертв? Неужели она следует за ним в смерть?

Снова холод - но другой. Свет… Свет несет в себе обещание знакомого и понятного. Чарис пыталась подавить тошнотворное ощущение, которое испытала, когда была там, где не существует жизнь.

Острый звериный запах. Рычание в ответ на предупреждающее «рррууугрр» Тссту. Чарис увидела вокруг каменистую пустыню - и коричневого Тагги. Росомаха расхаживала взад и вперед, время от времени останавливалась и рычала. Чарис уловила исходящее от зверя ощущение страха и недоумения. Расхаживала росомаха вокруг расселины, в которой скорчилась фигура, сжалась, лицом наружу.

— Ланти! - Крик Чарис прозвучал почти как благодарственная молитва. Она выиграла: они достигли разведчика.

Но если он и слышал, и видел ее, то никак не ответил. Только Тагги повернулся и подбежал к ней, высоко подняв голову. Его громкий крик - не угроза и предупреждение, а призыв на помощь. Должно быть, Ланти ранен. Чарис побежала.

— Ланти? - снова позвала она, опускаясь на колени перед расселиной, в которую он заполз. И тут она отчетливо увидела его лицо.

При первой встрече у него было настороженное отчужденное выражение, но живое. Этот человек дышал: она видела, как поднимается и опускается его грудь. Его кожа - она протянула руку, коснулась пальцами запястья, потом поднесла их к своей щеке - его кожа не горит от лихорадки, но она и не холодная. Но то, что делало его человеком, а не ходячей пустой оболочкой, исчезло. Высосано или изгнано из него. Ударом Силы вайвернов?

Чарис откинулась, сидя на корточках, и оглянулась. Это не расчищенная поляна перед постом, так что он не остался на том месте, где упал. Она слышит море. Они где-то в пустыне на берегу. Неважно, как и почему он оказался здесь.

— Ланти… Шенн… - Она произносила его имя, упрашивая, словно привлекала внимание ребенка. В мертвых глазах нет ответной искры, пустое лицо не меняется.

Росомаха протиснулась мимо нее. От зверя исходит острый запах. Тагги повернул голову, сомкнул челюсти на ее руке. Это не гнев, а просьба о внимании. Видя, что девушка смотрит на него, Тагги разжал пасть, повернулся в сторону суши и зарычал, предупреждая. Там опасность.

Уши Тссту, прижавшиеся при виде зверя с Земли, теперь снова были разведены. Кошка вцепилась когтями в Чарис. Что-то приближается. Девушка и сама остро ощущает предупреждение об опасности. Им нужно уходить.

Она снова взяла запястье Ланти, сжала его, потянула. Она не знает, сможет ли заставить его двигаться.

— Идем. Идем. Мы должны идти. - Может, ее слова для него лишены смысла, но на рывок он ответил, выполз из расщелины, встал. Девушка поддерживала его. Чарис обнаружила, что он слушается, пока она держит его за руку, идет, но как только она отнимает руку, он останавливается.

И вот, ведя Ланти, Чарис повернула на юг. Тссту бежала впереди, Тагги - сзади. Кто или что преследует их, девушка не знала. Больше всего она опасалась бандитов. У Ланти нет никакого оружия, даже станнера. Брошенный камень не защита от бластера. Если их преследуют, возможно, единственная надежда - найти убежище и спрятаться.

К счастью, местность не очень пересеченная. Вверх или вниз Чарис не смогла бы вести Ланти, даже такого покорного. Впереди видны признаки разлома, острые выступы скал на фоне неба. Возможно, среди них удастся найти временное убежище. Тагги исчез. Дважды Чарис оборачивалась в поисках росомахи, звать она не решалась. Она вспомнила свист, который слышала на мшистом лугу, когда впервые увидела офицера Разведки и его четвероногого спутника. Но повторить этот призыв она не может.

Она пошла быстрее. Под ее руководством Ланти ускорил шаги, но не было признаков, что он реагирует на что-то, кроме ее руки. Он был словно робот. В нынешнем его состоянии она ничего не может ему сказать. И не знает, временное это состояние и вызвано соприкосновением с Силой вайвернов или более постоянное.

Чарис знала, что скоро солнце зайдет. Ее цель - достичь скал до наступления темноты. И она их достигла. Тссту обнаружила то, что им необходимо, - нависающий камень, под которым почти пещера. Чарис протолкнула Ланти вперед в тень и потянула вниз. Он сел, глядя невидящими глазами в сумерки.

Чрезвычайный рацион? На поясе разведчика множество карманов, и Чарис принялась обыскивать их. В первом лента с сообщением или записью, потом несколько небольших инструментов; она не знает, для чего они используются; должно быть, для ремонта какой-то установки; три кредитных жетона, идентификационная карточка; четыре других карточки доступа, которые она не стала разглядывать; еще один пакет с материалами первой помощи. Вероятно, теперь они полезнее всего остального. Она передвигалась справа налево, опустошала последовательно карманы, потом возвращала в них содержимое, а Ланти не обращал никакого внимания на этот обыск. Но вот то, на что она надеялась. Она видела такое у рейнджера на Деметре. Питательные таблетки. Они не только утолят голод, но и подстегнут и восстановят нервную энергию.

Их четыре. Две Чарис вернула в тюбик, который положила к себе в карман. Одну разжевала. Таблетка безвкусная, но Чарис проглотила ее. Вторую неуверенно держала в руке. Как заставить Ланти съесть ее? Она сомневалась, чтобы в своем теперешнем состоянии он был способен есть. Похоже, остается только один способ. Она взяла с земли два камня, потерла о свою рваную рубашку, чтобы очистить от пыли. Потом взяла идентификационную карточку и тоже протерла. Растерла таблетку камнями, превратив ее в порошок на гладкой поверхности карточки.

Затем, заставив его открыть рот, девушка смогла высыпать порошок. Больше она ничего не может сделать. Возможно, концентрат подкрепит силы Ланти и устранит последствия шока.

Глава 11

Пока было еще светло, Чарис попыталась превратить полупещеру в крепость; она подносила камни и строила из них стену. Если они будут держаться за этой стеной, ее зеленое платье и зелено-коричневая форма разведчика останутся незамеченными. Прикусив обломанный ноготь, девушка заползла в укрытие.

Тени сгустились, и Чарис пощупала вокруг рукой. Она коснулась плеча Ланти и передвинулась ближе к нему. Тссту один раз «миирриикнула» и ушла на охоту. Тагги не показывался с того момента, как они оказались в скалах. Вероятно, росомаха тоже занята поиском пищи.

Чарис опустила голову на колени. В тесном пространстве нужно было свернуться клубком. Она не устала: действовали питательные таблетки. Но ей нужно подумать. Вайверны предупредили, что время против нее. Она сумела уйти с морской скалы, куда они ее изгнали, но, может, во время бегства сделала неправильный выбор. В нынешнем состоянии Ланти ей не союзник, а обуза. Утром она сможет восстановить рисунок и добраться до мшистого луга. Он южнее. Но она не знает, далеко ли от него до правительственной базы. Однако если будет двигаться вдоль берега, рано или поздно доберется до нее.

Но Ланти? С собой она не может его взять, в этом она уверена. А оставить его здесь в нынешнем состоянии… Каждый раз как необходимо принять жестокое решение, Чарис отшатывается от него. Он ей не друг; они в прошлом встретились только раз - на посту. Она не обязана помогать ему, а действовать ей необходимо.

Бывают времена, когда нужно пожертвовать одной человеческой жизнью ради многих. Но сколько ни уговаривала себя Чарис, она наталкивалась на преграду, такую же непреодолимую, как та, которой ее удержали вайверны. Ну, что ж, в темноте она все равно ничего не может сделать. Может, до утра Ланти придет в себя, выйдет из этого растительного состояния. Цепляться за такую надежду несерьезно, но Чарис надеялась. И попыталась уснуть - уснуть и не видеть никаких снов.

— … ах… аххххх…

Жалобный стон. Чарис постаралась не слышать его.

— … ах… ахххххх!

Девушка подняла голову. Рядом с ней кто-то шевелится. Ланти в темноте она не видит, но рука ее ощутила его конвульсивную дрожь. И негромкий стон. Ему, должно быть, очень больно.

— Ланти! - Она потянула его за руку, и он склонился к ней, положил голову ей на колени, и его дрожь передалась ей. Стоны прекратились, но дышал он прерывисто, как будто дрожащему телу не хватало кислорода.

— Шенн, что с тобой? - Чарис хотелось увидеть его лицо. Когда она ухаживала за больными белой чумой на Деметре, то испытывала тот же страх и подтачивающее решимость раздражение. Что она может сделать? Что вообще можно сделать? Она привлекала к себе Ланти, обняла его покрепче. Но если раньше он был апатичен и похож на робота, то сейчас стал беспокоен. Поворачивал голову, удушливо закашлялся.

— Рррууууу. - Ниоткуда возникла Тссту - тень. Кудрявая кошка прыгнула Ланти на грудь, присела, вцепилась когтями, когда Чарис попыталась ее снять. Послышалось рычание, и меж камней показался Тагги. Он ткнулся носом в дрожащее тело Ланти, словно они вместе с Тссту пытались заставить страдальца лежать неподвижно. Четверых в пещере словно окутало облако: призыв о помощи, который Ланти не нужно излагать в словах, чтобы Чарис его поняла; тревога животных; ее собственная беспомощность. Девушка поняла, что наступил критический момент. Разведчик сражается, и если он потерпит поражение…

— Что мне делать? - громко воскликнула она. Это не борьба тела - она достаточно глубоко погрузилась в Силу вайвернов, чтобы понять это, - борьба разума, всей личности…

Воля - вот трамплин для использования Силы вайвернов. Желая, они напрягают волю, и их желание осуществляется. И вот она тоже напрягла волю… она хочет помочь Ланти…

Темнота, холод, пустота - ничто. Это место, куда завело ее желание помочь, пространство, совершенно чуждое ее племени. Темнота, холод. Но теперь… Два маленьких огонька, мерцающие; постепенно они становятся ярче, хотя темнота и холод пытаются уничтожить их; два огонька приближаются и становятся все больше, больше. Она не протягивает к ним руки, они сами приближаются к ней, словно она их позвала. И тут Чарис осознает, что есть и третий огонек, и энергию для него поставляет именно она.

Огоньки объединились и понеслись в темноте. Они ищут. Между ними нет ни мысли, ни речи, только стремление ответить на призыв о помощи. Темнота и холод всепоглощающие, это черное море без берега, без островов.

Остров? Слабое, очень слабое мерцание показывается в море. Три огонька вращаются, сливаются и устремляются к этой слабой искре во мраке. И вот четвертый огонек, похожий на затухающий уголь в почти погасшем костре. Три огонька раздувают этот уголь, не притрагиваясь к нему. У них нет такой силы, а огонь почти угас.

И вот огонек, который держится волей Чарис, раздувается, стремится поглотить огоньки животных. Она тянется вперед - не физически, не рукой, а внутренней силой - и касается огонька-спутника.

Тот устремляется к ней. Ее рвут на части, она корчится от боли: ее поглощают совершенно чуждые эмоции, дикие, несдержанные эмоции, они кипят в ней, пенятся, швыряют из стороны в сторону. Но она сопротивляется, стремится подчинить их и завоевать непрочное равновесие. Потом снова устремляется вперед, к второму огоньку.

И снова ее охватывает смятение, и снова начинается борьба за господство. Необходимость, которая свела их вместе, стремление помочь умирающему огоньку заставляют их действовать заодно. И когда Чарис призывает себе на помощь, они ей подчиняются.

Вниз, к этому почти погасшему огню, устремляется столб пламени, поток силы величайшего напряжения. И он прорывается, пронзает самое сердце гаснущего огня.

Смятение в пространстве. И вот Чарис словно бежит по коридору, в который выходят двери множества комнат. Из дверей выходят люди и совершенно не знакомые ей существа, они смотрят на нее, кричат ей что-то, пытаются дать понять о том, какие они значительные; Чарис почти оглохла, она на краю потери рассудка. А коридору не видно конца.

Голоса кричат, но сквозь них пробивается другой звук - рычание, рев, этот звук тоже требует ее внимания. Чарис не может бежать дальше…

Тишина, неожиданная, полная - и по-своему тоже приводящая в ужас. Потом - свет. И она снова обладает телом. Вначале сознавая только это, Чарис в благодарности и удивлении провела рукой по своему телу. Потом осмотрелась. У нее под ногами песок, серебристый песок. Но это не морской берег. В сущности ни в одном направлении она не может ясно видеть, потому что везде клубами и спиралями движется туман, зеленый туман, того же зеленого цвета, что и ее платье.

Туман движется, завивается, в нем видна более темная сердцевина. В этой сердцевине заметно движение, как будто рука отводит занавес.

— Ланти!

Он стоит здесь, глядя на нее. Но это больше не пустая оболочка человека, которого она знала. В его теле и уме жизнь, сознание. Он протягивает к ней руку.

— Сон?…

Это сон? Раньше во снах у нее никогда не было таких отчетливых видений Другого-Где вайвернов.

— Не знаю, - отвечает она на его полувопрос.

— Ты пришла, ты… - В этом утверждении слышится удивление. Они были в пространстве, не предназначенном для их племени. Четыре огонька, соединившись, разорвали путы, которые удерживали его в месте, которого не должны знать люди.

— Да. - Ланти кивнул, как будто Чарис выразила эту мысль в словах. - Ты, и Тагги, и Тссту. Вы пришли вместе, и вместе мы вырвались.

— А это? - Чарис оглянулась на зеленый туман. - Где это?

— Пещера Завес - иллюзии. Но я считаю это сном. Они по-прежнему пытаются удержать нас.

— На сны есть ответы. - Чарис опустилась на колени и разгладила песок. Кончиком пальца начала выводить свой рисунок. Не очень отчетливо в рассыпающемся песке, но достаточно, она надеется, чтобы послужить ее цели. Она посмотрела на Ланти.

— Идем. - Чарис протянула руку. - Думай о полупещере… - Она быстро описала место, где они провели ночь… - и не выпускай мою руку. Мы должны попробовать вернуться.

Она почувствовала, как сжимается его рука, сильные пальцы впились в ее тело. И сосредоточила сознание на рисунке и на представлении уступа, на котором расположена пещера…

Чарис замерзла, все тело у нее затекло, рука болит, ладонь онемела. За ней скала, над головой нависающий камень, а из-за него светит солнце. Послышался вздох. Девушка оглянулась.

Ланти лежит, неловко свернувшись; его голова у нее на коленях, пальцами он сжимает ее руку. Лицо у него осунулось и посерело, он словно постарел на несколько лет. Но расслабленность и отсутствие сознания исчезли. Он пошевелился и открыл глаза, вначале недоуменно, потом узнавая.

Поднял голову.

— Сон!

— Может быть. Но мы вернулись - сюда. - Чарис высвободила руку и расправила затекшие пальцы. Другой рукой потрогала камни импровизированной стены, чтобы убедиться в их реальности.

Ланти сел и потер рукой глаза. Но тут Чарис вспомнила.

— Тссту! Тагги!

Животных не видно. В сознании девушки зашевелился страх. Они… они были этими двумя огоньками. И она их потеряла: в том месте с зеленым туманом их не было. Навсегда ли они потеряны?

Ланти зашевелился.

— Они были с тобой… там? - Скорее не вопрос, а утверждение. Он выполз из-под навеса и свистнул. Потом наклонился и протянул руку, привлекая ее к себе.

— Тссту! - громко позвала она кудрявую кошку.

Слабый - очень слабый - ответ! Тссту не осталась в том месте. Но где она?

— Тагги жив! - Ланти улыбался. - Он мне ответил. Ответил не так, как раньше. Он как будто заговорил.

— Они побывали там. Разве это могло их не изменить?

Мгновение он молчал, потом кивнул.

— Ты хочешь сказать, что там мы слились? Да, возможно, теперь мы уже никогда не сможем разъединиться.

Она вспомнила свой бег по бесконечному коридору с открытыми дверьми и кричащими фигурами в них. Может, это воспоминания Ланти? Его мысли? Не хотела бы она еще раз их увидеть!

— Нет, - сказал он, словно услышал ее мысли, - больше этого не будет. Но тогда это было необходимо…

— Более чем необходимо. - Чарис не хотелось вспоминать об этом объединении. - Беда больше, чем считают вайверны. - Она рассказала ему о том, что узнала.

Рот Ланти превратился в прямую линию, он слегка выпятил подбородок.

— Когда мы нашли копье, Торвальд был с ними, в Крепости. Они могли убрать его, как поступили со мной. И теперь могут без помех выступить против всех инопланетян. У нас на базе связист, а с тех пор как я ушел, мог высадиться и Патруль. Как раз по расписанию он должен прилететь. Если бы корабль не пришел, Торвальд перед уходом связался бы со мной. Там теперь два-три человека, и они не подозревают о силе вайвернов. Мы очень осторожно расширяли базу, потому что не хотели рисковать отношениями с туземцами. Эти бандиты уничтожили весь наш план! Ты говоришь, что воины вайвернов помогают им? Интересно, как они этого достигли. Насколько нам известно - а известно немного, - колдуньи полностью контролируют своих самцов. Поэтому те не могли вступить с нами в сотрудничество.

— У бандитов должно быть средство, нейтрализующее Силу, - заметила Чарис.

— Только этого нам не хватало, - горько ответил он. - Но если бандиты могут нейтрализовать их Силу, как колдуньи выступят против них?

— Вайверны кажутся очень уверенными в себе. - Чарис впервые испытала сомнения. На собрании в Крепости она приняла их предупреждение; уважение к Силе до сих пор не подвергалось испытаниям. Но Ланти прав. Если разбойники могут нейтрализовать Силу и освобождать самцов от влияния вайвернов, как те могут надеяться победить?

— Они уверены в себе, - продолжал Ланти, - потому что никогда раньше не встречались с тем, что угрожает их власти и образу жизни. Возможно, они даже представить себе не могут, что их Силе что-то способно противостоять. Мы надеялись постепенно дать им понять, что располагаем другим типом силы, но на это у нас не оказалось времени. Для них это угроза, но не очень страшная. Не такая, какой кажется мне.

— Их Сила сломана, - негромко сказала Чарис.

— Да, нейтрализована. Как ты думаешь, скоро ли они это поймут?

— Но нам ведь не понадобилась машина или прибор бандитов. Мы прорвались - вчетвером.

Ланти смотрел на нее. Потом откинул голову и рассмеялся, негромко, но искренне.

— Ты права. Интересно, что скажут на это наши колдуньи? Знают ли они об этом? Да, ты освободила меня из их тюрьмы. Это была тюрьма! - Улыбка его исчезла, лицо заострилось. - Итак, их Силу можно сломать или обойти, причем не одним способом. Но не думаю, чтобы даже это помешало бы им сделать первый шаг. А их нужно остановить. - Он поколебался, потом торопливо продолжал: - Я не говорю, что они должны смириться с вмешательством бандитов и не сопротивляться. Они считают, что угроза нависла над всем их образом жизни. Но если колдуньи начнут действовать, как собирались, если попытаются изгнать нас всех с Колдуна, то даже если они смогут противостоять оружию бандитов, они сами покончат с собой, со своей историей.

— Потому что если явилась одна банда разбойников со средством, нейтрализующим Силу, явятся и другие. Теперь просто вопрос времени, когда вайверны окажутся под контролем инопланетян. А этого не должно случиться!

— Ты говоришь это? - с любопытством спросила Чарис. - Ты?

— Тебя это удивляет? Да, они воздействовали на меня, и не в первый раз. Но я ведь разделял с ними их сны. И так как мы с Торвальдом сумели это сделать, пропасть между нами уменьшилась. Должно быть, и мы изменились после соприкосновения с Силой. Им тоже придется изменяться, хотя для них это нелегко, но нельзя допускать, чтобы их жизнь была разрушена. А теперь, - он осмотрелся, как будто мог призвать вертолет из воздуха, - теперь нам пора двигаться.

— Не думаю, чтобы они позволили нам вернуться в Крепость, - сказала Чарис.

— Да, если они выполняют свой план, направленный против инопланетян, их главная база окружена защитными экранами. Единственное место - наш штаб. Оттуда мы сможем вызвать помощь. И если успеем вовремя, справимся и с бандитами. Но где мы сейчас и как далеко база… - Ланти покачал головой.

— У тебя есть твой диск? - спросил он немного погодя.

— Нет. Он мне не нужен. - Чарис не уверена, насколько это правда. Впрочем, со скалы в море и из места зеленого тумана она смогла уйти. - Но я никогда не видела твою базу.

— Я опишу ее, как ты описала мне убежище в скалах. Поможет это?

— Не знаю. Я думаю, то место было сном.

— А тела наши оставались здесь, как якорь, и притянули нас назад? Возможно. Но в попытке вреда не будет.

Должно быть, время близко к полудню. Солнце нагрело камни. И, как заметил Ланти, они не знают, где находятся. Знакомых ориентиров не видно. Его предложение не хуже любого другого. Чарис огляделась в поисках полоски земли и камня или ветки, которыми можно было бы рисовать. Но ничего не нашла.

— Мне нужно что-то такое, чтобы чертить.

— Чертить? - повторил Ланти, оглядываясь. Потом издал восклицание, расстегнул карман пояса и извлек сумку первой помощи. Выбрал из ее содержимого тонкий карандаш. Чарис узнала стерильную краску, которой обрабатывают легкие раны. Краска по консистенции похожа на мазь. Девушка испробовала ее на поверхности камня. Следы плохо видны, но все же она их видит.

— Мы нацелимся на место, которое я хорошо знаю, - сказал Ланти, опускаясь рядом с ней на корточки. - Оно в полумиле от базы.

— А почему не на саму базу?

— Потому что там нас может ждать нежеланная встреча. Прежде чем пойти туда, я хочу немного разведать. Рискуем нарваться на серьезные неприятности.

Конечно, он прав. Вайверны могли уже сделать первый шаг; Чарис ведь не знает, сколько времени прошло с тех пор, как ее изгнали из собрания на остров. А также бандиты, стремясь избавиться от правительственных чиновников, могли захватить базу.

— Там озеро такой формы. - Ланти взял у нее карандаш и начал рисовать сам. - Потом деревья, ряд их идет в этом направлении. Остальное - луг. Мы будем на этом конце озера.

Трудно перевести эти знаки в живую картину, и Чарис уже начала отрицательно качать головой. Неожиданно спутник наклонился к ней и положил ладонь на лоб, сразу над глазами.

Глава 12

Чарис увидела неясную размытую картину, не такую четкую, как в собственных воспоминаниях, но, вероятно, вполне пригодную для того, чтобы сосредоточиться. Но наряду с этой туманной картиной показалось и другое: за озером и лесом начал образовываться коридор со множеством дверей и выходящих из них фигур. Чарис отбросила руку Ланти и, тяжело дыша, смотрела на него, пытаясь прочесть ответное опасение в его глазах.

— Да, это опасно, - первым заговорил Ланти.

— Нет. Больше никогда! - Чарис услышала собственный пронзительный голос.

Но он и так согласно кивал.

— Да, больше никогда. Но ты увидела достаточно?

— Надеюсь. - Она взяла у него карандаш и выбрала поверхность скалы, чтобы чертить знак Силы. И, только начертив овалы, вспомнила о Тссту. Чарис остановилась.

— Тссту! Я не могу оставить ее. И Тагги…

Она закрыла глаза и послала свой молчаливый призыв.

— Тссту, иди сюда! Немедленно!

Прикосновение! Соприкосновение мыслей, туманных, как картина, которую послал ей Ланти. И - отказ! Решительный отказ - и неожиданный разрыв связи. Почему?

— Бесполезно, - услышала она голос Ланти, открывая глаза.

— Ты связался с Тагги. - Это не вопрос.

— Связался, но не так, как раньше. Он не слушает. Он занят…

— Занят? - Чарис удивился выбору слова. - Охотится?

— Не думаю. Его что-то заинтересовало - настолько, что он не хочет возвращаться ко мне.

— Но ведь они здесь, они вернулись с нами, не остались в Другом-Где? - Облегчение смешивалось с вернувшимся страхом.

— Не знаю, где они. Но Тагги не боится, он только заинтересован, очень заинтересован. А Тссту?

— Она разорвала контакт. Но… да, я думаю, она тоже не боится.

— Придется пока оставить их, - продолжал Ланти.

Если удастся, про себя добавила Чарис. Она снова взяла Ланти за руку.

— Думай о своем озере, - приказала она и сконцентрировала все внимание на еле заметном рисунке на скале.

Холодный ветер, он шелестит листвой. Прямые лучи солнца исчезли за путаницей ветвей, прямо перед ней мерцает поверхность озера.

— Получилось! - Она разжала руку. Ланти осторожно оглядывался, ноздри его слегка раздувались; он, как Тагги, ловил и классифицировал чуждые запахи.

Вдоль берега озера тропа, хорошо видная. В остальном место пустынное, словно ни один инопланетянин здесь раньше не бывал.

— Сюда! - Ланти указал на юг, в сторону от тропы. Говорил он почти шепотом, как будто подозревал, что они на вражеской территории.

— В том направлении холм, с него хорошо видно базу.

— Но почему?… - начала Чарис. Спутник нетерпеливо нахмурился.

— Если первый ход сделан, вайвернами или бандитами, он нацелен на базу. Нас с Торвальдом нет, а одного Хантина колдуньи легко могут взять под контроль. И бандиты могли захватить это место, напасть неожиданно и уничтожить базу, как торговый пост.

Она пошла за ним, не задавая больше вопросов. На Деметре Чарис немало бродила с рейнджером; ей казалось, она умеет ходить по лесу. Но Ланти был в нем как дома, как Тагги. Он беззвучно переходил от одного укрытия к другому. Девушка с удивлением заметила, что внешне он никак не проявляет нетерпения, когда ее неловкость задерживала их. Она даже негодовала на эту его терпимость.

Чарис было жарко и очень хотелось пить. Она наконец поднялась на холм, куда ее привел Ланти. Законный обитатель норы в земле, на которую она наступила, наградил ее укусом, горло у нее пересохло, как в пустыне, когда они наконец легли рядом под укрытием кустов на вершине холма.

Под ними четыре купола базы, а чуть подальше - посадочное поле. С краю поля легкий вертолет, на середине выжженного ракетами пространства - небольшой корабль. Разведчик Патруля, решила Чарис.

Внизу все очень мирно. Никто не двигался у зданий, а на открытом пространстве росли бледные туземные цветы Колдуна. И среди них несколько более ярких пятен говорят о том, что в качестве эксперимента высажены и инопланетные растения.

— Все выглядит нормально… - начала она.

— Все выглядит неправильно! - Его шепот звучал, как гневный свист вайвернов.

Но на поверхности куполов нет следов бластера, как в торговом посту, вообще никаких признаков насилия. Однако Ланти явно встревожен, и Чарис принялась внимательнее разглядывать сцену внизу.

Сейчас середина дня, и все внизу выглядит сонным. Наверно, обитатели отдыхают. Чарис решила больше не спрашивать, а подождать, пока ее спутник не разъяснит своих подозрений.

Он заговорил негромко; возможно, скорее прислушивался к собственным мыслям, чем сообщал что-то Чарис.

— Антенна связи не поднята. Хантина не видно: обычно он в это время работает над своими скрещенными образцами. И Тоги… Тоги и детеныши…

— Тоги? - решилась спросить Чарис.

— Подруга Тагги. У нее двое детенышей, и они целые дни проводили на солнце на тех камнях. Им очень нравятся земляные личинки, а там их много. Тоги учила детенышей выкапывать их.

Но как он может так думать: если росомахи с детенышами нет на месте, значит были неприятности? Потом Чарис вспомнила о двух других его наблюдениях: нет антенны связи и не видно никого из персонала. Но ведь это такая мелочь…

— Если все это сопоставить… - Ланти либо прочел ее мысли, либо с удивительной точностью думал в том же направлении… - и получишь ответ. На базе складываются привычки. Днем антенна у нас всегда поднята. Таков приказ, и нарушить его можно только в чрезвычайных обстоятельствах. Хантин экспериментировал, скрещивая туземные растения с инопланетными. Его очень интересуют гибриды, и все свободное время он проводит в саду. А Тоги предпочитает земляных червей: только клетка удержит ее от тех камней. А найти клетку, из которой она не смогла бы выбраться… - Он покачал головой.

— Так что же нам делать?

— Подождем сумерек. Если база пуста и коммуникатор исправен - и на то и на другое очень мала надежда, - мы сможем призвать помощь из космоса. А сейчас спускаться нет смысла. Ведь все подходы к базе открытые.

И в этом он прав. На пограничных планетах обычай требует расчищать пространство вокруг зданий, и здесь купола так же открыты, как и торговый пост. На большом расстоянии от четырех куполов и посадочного поля нет никаких кустов, вообще заметной растительности. Подойти можно только в открытую.

Ланти повернулся на спину и принялся смотреть на куст, под которым они лежали. Смотрел он так пристально, словно наделся прочесть в путанице ветвей ответ на их проблемы.

— Тоги… - нарушила молчание Чарис. - Она похожа на Тагги? Ты можешь позвать ее? - Чарис не знала, чем поможет им росомаха, но попытаться связаться с ней - хоть какое-то действие, а теперь для нее бездействие непереносимо.

Ланти раздраженно ответил:

— А как по-твоему, что я стараюсь сделать? Но после рождения детенышей она стала не так восприимчива. Пока они маленькие, мы ее оставляли в покое. Не знаю, будет ли она теперь подчиняться командам.

Он закрыл глаза, свел брови. Чарис оперлась подбородком о руку. Насколько она может судить, база продолжает дремать на солнце. Покинута ли она на самом деле? Отправили ли ее обитателей в ту странную темноту вайверны своей Силой? Или она разграблена бандитами?

В отличие от пересеченной местности, избранной для поста Джаганом, здесь поверхность ровная, она не внушает опасений, кажется не представляющей угрозу. Или просто она вообще привыкла к пейзажам Колдуна, и они больше не кажутся ей такими чужими, как впервые, когда Джаган вывел ее из корабля? Давно ли это было? Недели назад? Месяцы? Чарис не могла определить, сколько времени провела с вайвернами.

Но здесь Колдун прекрасен под янтарным небом и золотым солнцем. Аметистовые оттенки листвы великолепны. Пурпур и золото - королевские краски тех дней, когда Земля приветствовала царей и цариц, императоров и императриц. А сейчас бывшие земляне расселились меж звезд, мутировали, приспособились, даже союзы планет образуются и изменяются, по мере того как поколения миграции все дальше и дальше уходят в пространство. Андер Нордхолм родился на Скандии, но она сама никогда не видела эту планету. Ее мать родом с Брана, а сама Чарис может считать свой родиной Минос. Три очень далеких друг от друга и очень разных планеты. Но она совсем не помнит Минос. Ланти… Интересно, откуда родом Ланти.

Чарис повернула голову, разглядывая его, пытаясь определить расу и планету, которые соответствовали бы его имени и внешности. Но недостаточно особенностей для определения. Разведка пополняется уроженцами всех планет Конфедерации. Он может даже быть землянином. То, что он разведчик, означает, что у него определенный тип характера и он обладает рядом полезных навыков. А то, что у него еще ключ - знак посольства, свидетельствует, что у него есть и дополнительные способности.

— Бесполезно. - Он поднял руку, защищая глаза. - Если она там внизу, я не могу с ней связаться.

— А чем, по-твоему, она могла бы нам сейчас помочь? - с любопытством спросила Чарис.

— Может, ничем. - Но ответ показался девушке уклончивым.

— Ты командуешь животными? - спросила она.

— Нет, Разведка так животных не использует - как бойцов или диверсантов. Когда нужно, и Тагги и Тоги хорошие бойцы, но они скорее действуют как разведчики. Во многих отношениях их чувства острее наших; они за короткое время способны узнать больше в новой местности, чем любой человек. Но Тагги и Тоги прислали сюда в порядке эксперимента. После нападения трогов мы знаем, как они могут быть полезны…

— Слушай! - Чарис схватила его за плечо. Она распрямилась, прижалась к земле, склонила голову набок. Нет, она не ошиблась. Звук становится громче.

— Атмосферный флаер! - подтвердил ее догадку Ланти. - Назад! - Он глубже заполз под нависающие ветви и потащил за собой Чарис.

Флаер приближался с севера, он не пролетал над ними. Когда он опустился на посадочную полосу, Чарис увидела, что он больше вертолета - вероятно, шестиместный самолет трансконтинентального типа. Рассчитан на гораздо более дальние перелеты, чем вертолет.

— Не наш! - прошептал Ланти.

Летательный аппарат остановился, и из него вышли два человека и целеустремленно направились к базе. Шли они так уверенно, что наблюдатели поняли: никакой неожиданности они не предполагают. Они слишком далеко, чтобы различить черты лица, но хоть форма их похожа на форму торговцев, Чарис такую все же никогда не видела. Черно-серебряные цвета Патруля, коричнево-зеленые оттенки Разведки, серый и красный цвета медицинской службы, синий - администрации, зеленый - рейнджеров, красновато-рыжий - службы образования - все это она опознает с первого взгляда. Но эта форма светло-желтая.

— Кто это? - удивилась она. Услышав легкий возглас Ланти, добавила: - А ты знаешь?

— Кто-то… откуда-то… - Он покачал головой. - Что-то похожее видел, но не могу сейчас вспомнить.

— Разве у бандитов бывает форма? Тот, которого я видела с бластером, был одет как вольный торговец…

— Нет. - Ланти хмурился все сильней. - Это что-то должно означать… Если бы я только мог вспомнить!

— Это не правительственная служба? - спросила Чарис. - Может, какая-нибудь планетарная организация, действующая в космосе?

— Не знаю, что это может быть. Смотри!

Из купола вышел третий. Подобно тем двоим из флаера, на нем тоже был желтый мундир, а на воротнике и на поясе блестели знаки различия. Вторжение людей в форме на правительственную базу… Неожиданно Чарис пришла в голову дикая мысль.

— Шенн… может, началась война?

Некоторое время он не отвечал, а когда ответил, казалось, разговаривает сам с собой.

— Единственная война за последние столетия - война с трогами, а там внизу не троги! Я был здесь пять дней назад, и мы получали только самые обычные сообщения. Никакого предупреждения.

— Пять дней назад? - недоверчиво переспросила она. - Да ведь с того времени как нас захватили вайверны, прошло гораздо больше. Ты здесь не был недели.

— Знаю, знаю. Все равно, не думаю, что причина в войне. Просто не верю в это. А вот действия крупной компании… Если там решили, что есть чем поживиться… Если добыча достаточно велика…

Чарис обдумала его слова. Да, компании. Их постоянно проверяют, их действия расследуются, они подчинены правилам - насколько может все это поддерживать Конфедерация и Патруль. Но у них есть собственная полиция и выходящие за пределы закона методы, когда есть возможность уйти из-под контроля. Но что могло заставить одну из компаний прислать свою частную армию на Колдун? Какое сокровище тут можно добыть, прежде чем Патруль обнаружит незаконную деятельность?

— Но что здесь есть такого, что оправдывает их усилия? - спросила она. - Редкие металлы? Что?

— Только одно… - Ланти продолжал наблюдать за людьми внизу. Двое из флаера что-то обсуждали с тем, что пришел от куполов. Один из них пошел назад к самолету. - Только одно может показаться им достаточно ценным.

— Что? - Чарис приходили в голову самые нелепые предположения. Джаган должен был знать о любом достойном внимания туземном продукте и упомянуть о нем.

— Сама Сила! Подумай, что значила бы такая тайна и как ее можно использовать на других планетах!

Он прав. Сила - достаточно серьезная цель, чтобы привлечь даже большие компании. И в таком случае они способны бросить вызов даже Патрулю. Догадка Ланти очень точно объясняет все увиденное, особенно когда она вспомнила, что и Джаган об этом упоминал.

— Нейтрализатор. - Она рассуждала вслух. - Это ответ на использование Силы против них. Но как они могли создать его, не зная ничего о Силе? Может, считают, что смогут с его помощью контролировать вайвернов и заставить выдать их тайны?

— Нейтрализатор может быть видоизменением чего-то хорошо известного. А что касается остального… Да, они могут считать, что с колдуньями покончено.

— А при чем тут бандиты?

Ланти нахмурился.

— Не впервые компании используют крутых ребят в штатском и пытаются замаскировать свои действия, свалить вину на бандитов и скрыться с добычей. Если их поймают, они бандиты и больше никто. Если добьются успеха, компания выходит из-за укрытия, а они исчезают так же незаметно, как появились. Они, по-видимому, считают, что подавили всякое сопротивление, что ситуация у них под контролем. Теперь вызовут дополнительные силы для защиты ученых и техников, которые непосредственно и начнут изучать Силу. Все совпадает. Понимаешь?

— Но… если это действует компания… - Чарис замолчала. Впервые вполне поняла, что это для них означает.

— Начинаешь понимать? Бандиты сами по себе - одно дело. Компания, охотящаяся за сокровищем, - совсем другое. - Голос Ланти звучал мрачно. - У них совсем другие возможности. Сейчас я не поставил бы звезду против кометы, что у них здесь нет полного контроля.

— Может, они и считают, что все кометы у них на доске под контролем, - Чарис тоже использовала символы игры, - но остается еще несколько блуждающих звезд.

На его губах появилась легкая улыбка.

— Может, две такие звезды?

— Четыре. Не надо недооценивать Тссту и Тагги. - И она говорила серьезно, как ни странно это звучит.

— Четыре: ты, я, росомаха и кудрявая кошка - против мощи большой компании. Неплохие шансы, а, джентль фем?

— Пока игра не закончилась, шансы есть. Фигуры еще не сняты с доски.

— Да, игра не закончена. И мы еще можем выровнять положение. Не думаю, чтобы наши друзья внизу уже встречались с колдуньями Колдуна. Даже мы не знаем всех их возможностей.

— Надеюсь, у них осталось их немало, - ответила Чарис.

Только недавно вайверны казались ей врагами. Теперь она от всей души желает им успеха. В войне - если их с Ланти догадка верна - в войне они будут на стороне колдуний.

— Что мы можем сделать? - Она снова стремилась к действиям.

— Подождем. Когда стемнеет, я хочу немного посмотреть, что происходит внизу. Точнее установить, кто против нас.

Он абсолютно прав, но как трудно ждать!

Глава 13

Они снова лежали рядом, наблюдая за базой. Флаер улетел, оставив одного из пассажиров; тот вместе с офицером вернулся в купол. И снова база казалась пустынной.

— Это патрульный разведочный корабль, - сказал Чарис. - Неужели компания решится открыто выступить против Патруля?

— С хорошим прикрытием может рискнуть, - ответил Ланти. - Разведочный корабль докладывает нерегулярно. Если понадобятся объяснения, компания заявит, что обнаружила базу покинутой, и всю вину свалит на вайвернов. Что я хотел бы знать - если это действует компания, - откуда она узнала о Силе? Джаган о ней что-нибудь говорил?

— Да, упоминал однажды. Но в основном говорил о таких вещах, как ткани. - Чарис потрогала ткань своего платья, которое выносит трудный путь гораздо лучше формы Ланти. - Он надеялся на хорошую прибыль, но мне казалось, что его больше всего интересуют материалы.

— Он появился здесь, вопреки протестам Торвальда, - заметил Ланти. - Мы не могли понять, как он вообще получил лицензию так близко к границе.

— Может, и его компания использовала как прикрытие? Он сам мог об этом и не знать.

Ланти кивнул.

— Вполне возможно. Послать его сюда в качестве консервного ножа. Использовать его отчеты, так как наши недоступны. Впрочем, найдутся ли закрытые материалы, если ставка достаточно высока? - цинично закончил он. - Большие суммы кредитов поменяли владельцев в этом деле. Готов дать в этом клятву на крови.

— Но что ты сможешь сделать там, внизу? - спросила Чарис.

— Если коммуникатор не отключен и я смогу до него добраться, достаточно одного сигнала, чтобы пришла помощь. И эти торговцы с бластерами предпочтут, чтобы им под одежду забрались земные осы!

— Ну, тут немало «если».

Ланти невесело улыбнулся.

— Жизнь полна «если», джентль фем. Много лет я ношу их пачками.

— Откуда ты, Шенн?

— С Тира. - Ответ короткий и окончательный.

— Тир, - повторила Чарис. Название ничего ей не говорит, но кто может запомнить тысячи планет, на которых поселились терране, укоренились, расцвели, принесли плоды и снова освободились, чтобы блуждать дальше?

— Планета шахт. Прямо - прямо вон там! - Он поднял голову и указал на север, где на небе появились яркие краски заката.

— А я родилась на Миносе. Но это мало что значит, потому что мой отец был учителем. Я жила на пяти… нет, на шести планетах. Деметра была седьмой.

— Учитель? - повторил Ланти. - Как ты тогда оказалась у Джагана? Ты просила о помощи. От чего?

Она коротко рассказала о Деметре и о своем вынужденном контракте.

— Не знаю, мог бы контракт удержать тебя у Джагана здесь, на Колдуне. На некоторых планетах он законный, но с помощью Торвальда ты бы его отменила, - заметил Ланти, когда она замолчала.

— Сейчас уже неважно. Знаешь, вначале Колдун мне совсем не понравился. Он меня испугал. Но теперь, даже после всего этого, я бы хотела на нем остаться. - Чарис удивили собственные слова. Она произнесла их импульсивно, но тут же поняла, что сказала правду.

— В соответствии с правилами, здесь никогда не будет поселения.

— Я знаю… Туземная разумная жизнь пятой степени. Мы от таких держимся в стороне. А вообще сколько их, вайвернов?

Он пожал плечами.

— Кто знает? На островах у них может быть несколько поселков, но мы бывали только на их главной базе, и то только с их разрешения. Возможно, ты знаешь о них больше нас.

— Эти сны, - задумчиво заговорила Чарис. - В чем тут можно быть уверенным? Могут ли самцы использовать Силу? Вайверны уверены, что не могут. Но если они в этом правы, что может сделать компания?

— Последовать примеру Джагана и использовать женщин, - ответил он. - Но мы не знаем, правы ли вайверны. Может, их самцы не могут «видеть верные сны» как они выражаются, но я-то видел, и Торвальд видел, когда при первом контакте они подвергли нас испытанию. Не знаю, смог ли бы я использовать диск или рисунок, как ты. Их контакты с другой жизнью всегда односторонние. Если бы они согласились попробовать по-другому…

— Слушай! - Девушка схватила его за руку. Рассуждения о будущем интересны, но сейчас нужны действия. - Что если ты используешь рисунок? Ты знаешь всю базу; ты сможешь незаметно оказаться везде, где захочешь. Лучший способ для разведчика!

Ланти смотрел на нее.

— Если бы получилось… - Она видела, что он загорелся. - Если бы только получилось!

Он разглядывал базу. Теперь купола отбрасывали длинные тени, хотя небо над головами оставалось ярким.

— Попробую свою каюту. Но как мне потом выбраться? Диска нет…

— Мы изготовим собственный или его эквивалент. Посмотрим. - Чарис выползла из-под ветвей. Начальный рисунок - его она может начертить на земле. Но вот вторая задача - извлечь Ланти оттуда… ему придется нести рисунок с собой. Как?

— Это можешь использовать? - Разведчик сорвал с дерева широкий темный лист. Его пурпурная поверхность была гладкая, только в центре возвышение, и размером он с две ладони.

— Попробуй этим. - Он снова порылся в кармане пояса и достал небольшой заостренный стержень.

Чарис осторожно нарисовала узор, который открыл для нее много своих неожиданных особенностей с тех пор, как она впервые им воспользовалась. К счастью, линии на листе хорошо видны. Закончив, она протянула лист Ланти.

— Нужно действовать так. Вначале как можно отчетливей представь себе место, куда хочешь перенестись. Потом сосредоточься на этих линиях, проводи по ним взглядом, справа налево…

Он перевел взгляд с листа на базу.

— Они могут быть повсюду, - заметил он.

Чарис промолчала. Ланти знает местность лучше нее. Возможно, и ему не нравится бездеятельность. А если рисунок на листе сработает, он может побывать на базе и вернуться, и никто ничего не заподозрит. Да и вообще, если его увидят, зрелище человека, материализовавшегося ниоткуда, хоть кого приведет в замешательство, и Ланти успеет снова исчезнуть.

Выражение лица Ланти изменилось. Он принял решение.

— Пора!

Чарис в последнее мгновение заколебалась. Как уже было сказано, слишком много «если». Но у нее нет права разубеждать его и отговаривать.

Он скользнул по противоположному склону холма, так что холм отгородил разведчика от базы, потом встал, держа лист в руке. Стиснул зубы, лицо его сосредоточенно застыло. Ничего не произошло. Ланти посмотрел на нее, лицо его стало мрачно.

— Колдуньи правы. У меня не действует!

— Может быть… - У Чарис появилась новая мысль.

— Они должны быть правы! Не работает!

— Может быть, причина в другом. Это мой рисунок, тот самый, что они дали мне вначале.

— Ты хочешь сказать, что рисунки индивидуальны… это различные коды?

— Разумно так считать. Ты знаешь их разукрашенную шкуру. На ней узоры, унаследованные от предков, но есть и индивидуальные, собственные. Они должны облегчить им использование Силы. И на дисках каждой из них свой рисунок. Наверно, поэтому они и работают.

— Тогда придется действовать более трудным способом, - ответил он. - Пойду в темноте.

— Могу отправиться я, если ты дашь мне точку опоры, как тогда, когда мы явились сюда.

— Нет! - Отказ прозвучал категорично; во всей позе разведчика она читала упрямое несогласие.

— Тогда вместе, как пришли сюда?

Он взвесил лист в руке. Чарис понимала, что и на это он хочет ответить решительным «нет», но в ее втором предложении есть преимущества, которые он не может не увидеть. Она воспользовалась его нерешительностью. Конечно, ей совсем не хотелось отправляться в лагерь врага, но еще больше не хотелось оставаться одной и, возможно, стать свидетельницей пленения Ланти. По ее мнению, вдвоем, с использованием Силы, у них больше шансов, чем у Ланти одного.

— Мы можем попасть туда - и уйти - быстро. Ты ведь согласен, что это правда.

— Мне это не нравится.

Она рассмеялась.

— А что тут может нравиться? Но мы оба согласны, что это нужно сделать. Или просто будем сидеть здесь и ждать, что они сделают? - Конечно, так подталкивать его нечестно, но нетерпение ее так усилилось, что она боялась потерять над собой контроль.

— Ну, хорошо! - Он рассердился. - Комната выглядит так. - Он опустился на колено и начертил план, коротко объясняя его. И потом, прежде чем она смогла пошевелиться, те же коричневые пальцы прижались к ее лбу, снова дали ей возможность увидеть туманную картину. Чарис вырвалась, разорвав контакт.

— Я тебе говорила - не это! Больше никогда! - Девушке совсем не хотелось вспоминать то страшное время, когда их сознания соединились, когда чуждые мысли ворвались в ее собственные мысленные ходы.

Ланти вспыхнул и отдернул руку. Тревога девушки и легкое отвращение были побеждены чувством вины. Ведь в конце концов он старается облегчить ее задачу.

— Я теперь представляю себе комнату так же ясно, как представляла это место, а сюда мы попали благополучно, - торопливо сказала она. - Пошли! - Она схватила его руку, и он сжал пальцы.

Вначале комната, потом рисунок. Это уже знакомый опыт, и она совершенно в себе уверена. Но теперь - ничего не произошло!

Она словно наткнулась на невидимую непроницаемую стену. Барьер, которым преградили ей раньше путь вайверны? Нет. Она узнала бы тот барьер. Это что-то другое, другое ощущение.

Она открыла глаза.

— Ты почувствовал? - Возможно, Ланти сам не в состоянии осуществить перемещение; но они связаны, и, может быть, он тоже ощутил причину неудачи.

— Да. Ты знаешь, что это значит? У них есть нейтрализатор, он их защищает!

— И действует! - Чарис вздрогнула, смяла лист.

— Мы и так знали об этом, - напомнил он. - Ну что ж, пойду один.

Она не хотела признавать, что он прав, но пришлось. Ланти знает каждый дюйм базы, а она в ней чужая. У захватчиков могут быть другие средства безопасности, кроме нейтрализатора.

— У тебя даже нет станнера…

— Если попаду туда, это небольшое затруднение можно будет легко исправить. Нам нужно что-то большее, чем станнер. Это можешь сделать ты. Проберись на посадочную полосу. Если я смогу вернуться, мы используем вертолет. Управлять умеешь?

— Конечно! Но куда мы полетим?

— К вайвернам. Им нужно дать понять, кто против них. Мне надо найти доказательства, что это действия компании. Я согласен, что колдуньи могут не дать тебе перемещаться их способом, но ручаюсь, помешать вертолету прилететь на их главную базу они не могут. Нужно только добраться до них, и они узнают правду из нашего сознания, даже если не захотят.

Звучит просто. И Чарис приходится согласиться, что может получиться. Но все равно остается высокая преграда из многочисленных «если».

— Хорошо. Когда начнем?

Ланти пополз на их прежний наблюдательный пункт, она за ним. Осмотрев местность, он заговорил, но не ответил на ее вопрос.

— Ты обойдешь в том направлении, досчитаешь до ста после моего ухода. На полосе мы не видели охрану, но это не значит, что они не включили сигнализацию. Возможно, даже заминировали подходы.

Неужели он сознательно старается припугнуть ее?

— Сейчас нам пригодились бы росомахи. Их никакая сигнализация не обманет.

— Взвод Патруля тоже помог бы, - ядовито ответила Чарис.

Ланти не среагировал на ее насмешку.

— Я подойду с того направления. - Он указал на юг. - Будем надеяться на свои звезды. Удачи!

И исчез, прежде чем она успела мигнуть, растворился в кустах, как будто диск перенес его в Другое-Где. Чарис пыталась подавить растущее возбуждение. Она начала медленно считать. Несколько секунд ей еще слышалось негромкое шуршание, обозначавшее передвижение Ланти, потом - ничего!

У куполов никаких движений. Ланти прав: росомахи и Тссту сейчас пригодились бы. Чувства животных гораздо острее человеческих. Девушка подумала о бомбе, соединенной с детектором сигнализации, и собственное участие в операции начало казаться ей все менее и менее привлекательным. Вертолет - слишком соблазнительная наживка: те, что внизу, должны его охранять! Может, считают, что подавили всякое сопротивление?

— … девяносто пять, девяносто шесть… - считала Чарис, надеясь, что делает это медленно. Всегда легче действовать, чем лежать и ждать.

— … девяносто девять, сто! - Она поползла по склону, начиная собственный маршрут. Достаточно светло, поэтому она придерживалась укрытий, замирала в каждой тени, изучая следующие несколько футов или ярдов пути. И, чтобы не выходить из укрытий, пришлось двигаться не по кругу, а по сегментам овала. Во рту у Чарис пересохло, в отличие от влажных рук; сердце тяжело колотилось.

Она нашла ветку, старую и хрупкую, но для ее целей подойдет. Детекторы обычно настраивают так, что они должны обнаружить подходящего вот на такой высоте - на уровне колена идущего человека или чуть ниже. Подумали ли они, что можно подползти? Ну, хорошо, для страховки - Чарис нарвала листьев. И с помощью прочных вьюнков привязала их к своей ветке.

Довольно грубое приспособление для обнаружения детекторов, но все равно хоть как-то увеличивает ее шансы. Теперь она продвигалась вперед еще медленнее, проверяя каждый фут пути.

Ветку трудно удержать в потных руках, плечи болят от необходимости удерживать ее на нужной высоте. Несмотря на все усилия, она почти не приближается к цели. Между нею и вертолетом как будто полконтинента.

Пока никаких детекторов. И когда-то этому должен наступить конец. Чарис замерла, чтобы передохнуть. Ни звука не доносилось со стороны куполов, никаких признаков охраны, живой или механической. Неужели захватчики считают, что им нечего опасаться, и не выставили часовых?

Растущая уверенность не должна приводить к беззаботности, говорила себе Чарис. У нее рука еще не лежит на дверце вертолета. Да, может быть и так! Сама машина может быть превращена в ловушку! Но если так, сможет ли она обнаружить эту ловушку и обезвредить ее?

Все в свое время, все в свое время…

Она снова подняла ветку, когда легкий ветерок донес слабый запах. Росомаха! Чарис знала, что эти животные в возбуждении - страхе или гневе, это ей неизвестно, - испускают острый запах. Может, тут проходила Тоги с детенышами?

Может ли Чарис установить контакт с самкой росомахой? Ведь та ее не знает. Ланти сегодня сказал, что после рождения детенышей Тоги стала менее восприимчива к общению с людьми и к контролю. Росомахи - хорошие охотники, они знакомы с местностью. Может, Тоги охотится?

Чарис принюхалась, надеясь определить направление. Но запах очень слабый. Вероятно, на траве или листьях задержался след давнего прохода рассерженной росомахи. Недалеко, слева, патрульный разведочный корабль. Девушка на краю посадочной полосы. Чарис пошевелила перед собой собственным детектором и поползла дальше.

Крик, рычание, что-то забилось слева в кустах. Второй крик, сменившийся ужасным бульканьем.

Чарис прикусила язык, сдерживая собственный крик. Широко раскрытыми глазами смотрела она на качающийся куст. Еще один крик. На этот раз не тонкий, полный страха. И неожиданно несколько фигур появились на открытом месте, побежали к кусту. Когда они приблизились, Чарис смогла лучше разглядеть их.

Не инопланетяне, которых они с Ланти наблюдали с холма. Вайверны? Нет.

Вторично Чарис подавила крик. Потому что у бегущих фигур копья, такие же, как найденное ими с Ланти на посту. Они выше вайвернов, знакомых Чарис, гребень на голове и жесткая поросль на плечах ниже, напоминая не крылья, а щетину. Самцы вайвернов, которых Чарис ни разу не видела, находясь среди колдуний!

Их крик резал Чарис нервы, причинял боль ушам. Двое погрузили копья в затихший куст.

Крик сзади, со стороны куполов. Несомненно, человеческий. Слов Чарис не разобрала, но среди вайвернов началось смятение. Двое в тылу остановились, оглянулись. Услышав второй крик, они повернули и быстро побежали в том направлении. Передние достигли куста, вытянули вперед копья. Один из них крикнул. Снова слова непонятны, но судя по тону, разочарование и гнев.

Они скрылись из виду, потом показались снова. Двое несли между собой обвисшее тело. Кто-то из них убит неизвестным противником. Тоги?

Но у Чарис не было времени думать об этом. Со стороны куполов послышался новый крик, и все, кроме вайвернов, несущих тело, побежали туда.

Ланти. Неужели они обнаружили Ланти?

Глава 14

Самцы вайвернов ушли с посадочной полосы. Чарис могла продолжить путь к ждущему вертолету. Ланти придумал практичный план: на вертолете добраться до колдуний. Ланти?

Чарис потерла руки и постаралась спокойно подумать. Что-то случилось у куполов: логично связать этот шум с попыткой Ланти проникнуть к врагам. Возможно, сейчас он в плену. Или еще хуже.

Но если она захватит вертолет сейчас, когда внимание часовых отвлечено, возможно, это ее лучший шанс на спасение, хотя она и покинет человека, который, может быть, встревожил захватчиков, но в руки к ним не попал.

Выбора нет. В глубине души Чарис понимала, что его и не было. И теперь, во время последнего испытания, она чувствовала себя такой измученной, словно носители копий захватили ее в неравной схватке. Но она встала и побежала к вертолету.

Раскрыв дверцу кабины, Чарис остановилась. Она ожидала взрыва. Ничего не произошло. Она забралась внутрь и села за приборы управления. Пока все в порядке. Теперь - куда?

Крепость на западе - это все, что ей известно. Но море широкое, а она никогда не летала туда по воздуху, как Ланти. Может, воспользоваться в качестве указателя барьером, который мешает ей применять Силу? Слабый шанс, но все же шанс.

Чарис настроила приборы, приготовилась к крутому подъему и нажала нужную кнопку. Ее отбросило назад в кресле пилота. Вертолеты не предназначены для таких резких маневров. Но крутой подъем сразу уведет ее с посадочной полосы, и, может быть, ее не заметят.

Она глотнула и попыталась справиться с головокружением. Купола превратились в небольшие серебристые круги, едва видные в сгущающихся сумерках. Чарис установила курс на север и поставила вертолет на автопилот, пытаясь обдумать, как точнее использовать барьер.

Как проследить ничто? Пытаться проникнуть, пока не обнаружишь стену между собой и целью? Она знает, что остров вайвернов расположен к северу от правительственной базы, к югу от поста Джагана, и у нее нет даже луча коммуникатора, чтобы точнее определить положение.

Внизу, едва видимый, показался берег, неровная линия между сушей и морем. Рисунок. У нее должен быть рисунок! Чарис осмотрелась. Здесь нет листьев, нет ни земли, ни камня. Крышка коробки с припасами слева от нее? Чарис запустила туда руки и высыпала содержимое.

Пакет питательных таблеток. Она быстро переложила его в карман пояса. Сумка первой помощи, больше и с лучшим набором содержимого, чем у Ланти. Чарис радостно принялась рыться в ней в поисках стерильного карандаша. Его не было, зато нашелся большой тюбик с той же краской. И наконец большой лист пластопокрытия. На таких чертят карты. Поверхность его шероховатая: его много раз использовали, а потом стирали рисунок.

Подойдет, если она найдет, чем писать. Снова Чарис порылась в пакете и на самом дне нащупала тонкий цилиндр. И достала огненную трубку. Она бесполезна. А может, и нет?

Она лихорадочно настроила шкалу на самый слабый луч, прижала конец трубки к листу пластапокрытия. Весь лист может вспыхнуть. Но карты должны не поддаваться не только влаге, но и жаре. Однако эта использовалась в прошлом, может быть, слишком часто. Чарис быстро чертила, опасаясь допустить ошибку. Коричневые полоски глубоко врезались в поверхность, они слегка расплывались, но их хорошо видно.

Чарис выключила трубку и принялась разглядывать, что у нее в руках. Да, расплывчато, но различимо. У нее неплохая замена диска.

Теперь попробовать. Она закрыла глаза. Комната в Крепости - сосредоточься! Барьер! Но в каком направлении? Она знает только, что этот барьер по-прежнему существует. Ее идея о поиске направления с его помощью как будто провалилась. Но нельзя сдаваться после первой попытки.

Комната - рисунок - барьер. Чарис открыла глаза. Голова ее слегка повернута влево. Это ключ? Она может испытать его? Она отключила автопилот и изменила курс, направив машину от берега в глубь суши. Море не видно, внизу только темная суша. Чарис снова развернула вертолет и направилась назад.

Комната - рисунок… Голова ее снова повернута налево, но не намного. Хоть и не очень надежный указатель, придется им воспользоваться. Снова изменив курс машины, нацелив ее на воображаемую точку, Чарис повела вертолет в море.

Рисунок… попытаться. Она смотрела прямо вперед, когда встретила непроницаемую преграду. О, только бы она оказалась права!

Чарис понятия не имела, далеко ли она от острова вайвернов. Вертолет способен летать далеко, но острова могут находиться во многих часах полета. Она увеличила скорость и приготовилась терпеливо ждать.

Низко над горизонтом звезды. Нет, это не звезды! Слишком низко. Огни! Огни на уровне моря. Крепость! Чарис испытала Силу и словно на полной скорости налетела на стальную стену. И ахнула от физической боли столкновения.

Но вертолет никакой преграды не встретил. Он продолжал приближаться к огням.

Чарис не знала, что сделает, добравшись до Крепости. Но она должна предупредить, а Сила поможет вайвернам понять, что она говорит правду. Но, даже предупрежденные, что смогут сделать колдуньи? Они только замедлят свою гибель, если откажутся от нападения, которое уже подготовили.

Огни оказались окнами массивной Крепости. Верхние окна находились почти на уровне вертолета. Чарис взяла на себя управление и обогнула здание в поисках ровной площадки для посадки. И увидела такую площадку, словно специально для нее подготовленную.

Когда вертолет коснулся поверхности, Чарис увидела второй такой же вертолет. Итак, второй разведчик, Торвальд, еще здесь. Он станет ее союзником? Или он теперь пленник, спрятан в таком несуществовании, в каком был Ланти? Ланти… Чарис попыталась подавить мысли о Ланти.

Она держала при себе пласталист. Вокруг стены без дверей, без перерывов, а окна высоко, по крайней мере на этаж выше нее. Огни, которые привлекли ее к этой площадке, горят на столбах. Итак, вайверны ожидали ее. Но здесь никто не ждет. Она может оказаться в ловушке.

Чарис кивнула. Это часть того, что обещала ей бледная вайверн. Она должна все делать сама, своими усилиями. Ответ надлежит добыть ей.

Так сказала бледная вайверн, поэтому ей и следует доставить ответ. Чарис держала пласталист обеими руками, чтобы видеть рисунок в мерцающем свете ламп. Острый гребень, бледная кожа с едва заметным рисунком - Чарис извлекала из памяти внешность вайверн, создавала изображение, чтобы сосредоточиться на нем, пока не были восстановлены все подробности. А потом…

— Итак, ты все-таки можешь видеть сны целенаправленно. - Не удивление, а констатация факта в виде приветствия.

В комнате темно. По обе стороны стола горят две лампы, но дают мало света, и Чарис чувствует, что за тем местом, где она стоит, большое пустое пространство. Вайверн сидит в кресле с высокой спинкой, по креслу пробегают разноцветные полоски, оно само словно живет своей особой жизнью.

Колдунья удобно откинулась, положила руки на ручки кресла, оценивающе разглядывая Чарис. Девушка нашла слова ответа.

— Да, я видела сон, мудрая, и потому стою здесь.

— Верно. И зачем ты стоишь здесь, видящая сны?

— Чтобы предупредить.

Вертикальные зрачки больших желтых глаз сузились, голова чуть поднялась, Чарис ясно ощутила отказ.

— У тебя есть оружие против нас, видящая сны? Ты многого добилась с тех пор, как стояла перед нами. Какой силой обладаешь ты, чтобы говорить нам: «Я вас предупреждаю»?

— Ты неверно поняла мои слова, мудрая. Я предупреждаю вас не о себе, а о других.

— И в этом ты взяла на себя больше, чем имеешь права, видящая сны. Ты прочла свой ответ у Тех-Кто-Ушел-Раньше-Нас?

Чарис покачала головой.

— Нет. Ты все еще неверно понимаешь меня, читающая рисунки. В том, что приближается, мы видим один сон, а не противоположные.

Глаза внимательно разглядывали ее, казалось, проникали в сознание.

— Правда, что ты сделала больше, чем мы считали возможным, видящая сны. Но ты не едина с нами в Силе, только в том, что мы дали тебе. Почему ты утверждаешь, что мы должны увидеть один и тот же сон?

— Потому что иначе снов вообще не будет.

— Ты действительно в это веришь. - Не вопрос, а утверждение. Однако Чарис быстро ответила:

— Да, верю.

— Значит, с нашей последней встречи ты научилась не только преодолевать нашу преграду. Что еще ты узнала?

— Что инопланетяне сильнее, чем мы считали, что у них есть средство уничтожать сны и защищать их самих, что они стремятся захватить Силу, чтобы использовать ее в своих целях в других местах.

Снова слабое покалывание, проникновение в сознание. Проверка, насколько правдивы ее слова. Потом:

— Однако ты не вполне в этом уверена.

— Не вполне, - согласилась Чарис. - Каждый рисунок состоит из линий. Поэтому, если давно знаком с рисунком и видишь только его часть, можешь представить себе все остальное.

— И ты раньше знала этот рисунок?

— Я слышала о нем, и слышал некто Ланти.

Допустила ли она ошибку, упомянув о разведчике? Судя по холоду, охватившему сознание, так и есть.

— Какое отношение к этому имеет мужское существо? - Свистящий гневный вопрос.

Чарис тоже рассердилась.

— Очень большое, мудрая. Возможно, он погиб в войне с врагом - вашим врагом!

— Как это возможно, если он… - Мысленная цепочка, соединявшая их, прервалась на половине фразы. Желтые глаза закрылись. Ощущение ухода было таким сильным, что Чарис ожидала: вайверн вот-вот исчезнет из кресла. Однако она продолжала сидеть в нем, хотя сознание ее явно находилось в другом месте.

Минуты тянулись бесконечно, потом Чарис увидела, что вайверн возвращается. Пальцы сжали ручки кресла. Желтые глаза открылись, их взгляд устремился к девушке, хотя в нем все еще не было сознания.

Чарис решила попробовать.

— Ты не нашла его, мудрая, там, куда вы его отправили?

Ответа нет, но Чарис уверена, что вайверн поняла ее.

— Его там нет, - продолжала девушка, - и нет уже какое-то время. Я сказала правду, он был занят вашими делами в другом месте. И, возможно, пострадал.

— Он не мог освободиться сам. - Руки вайверн разжались. Чарис показалось, что колдунья раздражена тем, что выдала свое возбуждение. - Не мог. Он всего лишь мужское существо…

— Но он также по-своему видящий сны, - прервала Чарис. - И хотя вы стремились изолировать его, устранить от борьбы, он вернулся - но не для войны с вами, а для борьбы с теми, кто вам угрожает.

— Какие сны у тебя были, что ты смогла это сделать?

— Не только мои сны, - возразила Чарис. - Его сны тоже, и сны других все вместе как ключом открыли его тюрьму.

— Приходится поверить в это. Но не понимаю причины такого поступка.

— Причина известна тебе и тем, кто делит с тобой сны. Послушай. - Чарис передвинулась к столу, протянула руку. - Похожа ли я на тебя? Есть ли у меня на коже рисунки снов? Но я вижу сны. Разве не могут мои сны отличаться от твоих, как отличается тело? Может быть, даже Сила, которую я использую, не та же самая.

— Слова…

— Слова, за которыми действия. Вы отослали меня и сказали, чтобы я освободилась с помощью снов, если смогу. Я смогла. Потом вместе с Шенном Ланти увидела во сне выход из более прочной тюрьмы. Ты веришь, что я все это сделала?

— Верю? Нет, - ответила вайверн. - Но Сила всегда различается, колеблется. И у Говорящих Стержней был ответ для тебя, когда мы вызвали Тех-Кто-Был-Некогда. Хорошо, я признаю, что ты говоришь правду. Теперь расскажи, что ты считаешь правдой, но для чего у тебя нет исчерпывающих доказательств.

Чарис рассказала об открытиях на базе и о предположениях Ланти.

— Машина, которая нейтрализует Силу, - вернула ее к прежней теме Вайверн. - Ты веришь, что она существует?

— Да. Что если ее используют против вас, прямо в этой Крепости? Ваши сны не будут действовать. Как сможете вы бороться против смертоносного оружия пришельцев?

— Мы знали, что наши сны не могут тревожить этих незнакомцев, - задумчиво говорила вайверн. - Не могут вернуть в нужное место нарушителей закона. - Теперь в ее голосе звучал гнев. - Но что они могут отобрать у нас Силу… нет, об этом мы не думали.

Чарис испытала облегчение. Последнее признание изменяет ее статус. Ее словно снова допускают в ряды вайвернов.

— Но они не понимают, что мужские существа не могут использовать Силу.

— Ланти может, - напомнила Чарис. - А как же его друг, которого ты знаешь? Торвальд?

Колебание, затем вынужденный ответ:

— Он тоже - немного. Ты считаешь, что и у других, не нашей крови и кости, может быть такая способность?

— Неужели так трудно это понять?

— И что ты предлагаешь, видящая сны? Ты говоришь о войне и битвах. Нашим единственным оружием всегда были сны, а теперь ты говоришь, что они нам ничего не дадут. Так каков твой ответ? - Снова враждебность.

А у Чарис нет ответа.

— То, что делают эти пришельцы, противоречит нашему закону и направлено против твоего народа. Есть такие, кто может прийти нам на помощь.

— Откуда? Со звезд? И как их позвать? Сколько им потребуется времени, чтобы прибыть?

— Не знаю. Но у вас есть этот человек, Торвальд, а он знает все ответы.

— Кажется, ты, видящая сны, считаешь, что я, Гидайя, могу отдавать здесь любые приказы, делать, что хочу. Но это не так. У нас совет. И есть среди нас такие, кто не станет слушать твою правду. Мы с самого начала разделились в этом деле, а чтобы отговорить от нападения, теперь потребуются длительные убеждения. Встанешь ли ты открыто рядом со мной, если убедить не удастся?

— Понимаю. Но ты сама сказала, мудрая, что времени мало. Позволь мне поговорить с Торвальдом, если он здесь, и узнать у него, как призвать на помощь из пространства. - Не зашла ли она слишком далеко в своей просьбе?

Гидайя ответила не сразу.

— Торвальд заперт прочно… - она помолчала и добавила: - Но теперь я сомневаюсь в прочности любых дверей и запоров. Хорошо, можешь пойти к нему. Я могу сказать тем, кто против этого, что ты присоединилась к нему в заключении.

— Как хочешь. - Чарис заподозрила, что Гидайя выдаст это за уступку партии, настроенной против инопланетян. Но она очень сомневалась в том, что вайверн считает, будто ее можно удержать Силой.

— Иди!

По крайней мере Торвальда не отправили в пустоту, которая служила тюрьмой Ланти. Чарис стояла на пороге обычной спальни Крепости. Единственное отличие от ее прежней комнаты - отсутствие окна. На груде матрацев лежал человек. Он тяжело дышал. Повернув голову, он что-то произнес, но девушка не разобрала слова.

— Торвальд! Рагнар Торвальд!

Бронзово-желтая голова не поднялась с матрацев, но глаза раскрылись. Чарис опустилась на колени рядом с мужчиной.

— Торвальд!

Он опять что-то произнес. Сжал руку в кулак и ударил ее по руке. Сон? Естественный? Или фантазия, внушенная вайвернами? Но она должна его разбудить.

— Торвальд! - Чарис позвала громче, взяла его за плечи и потрясла.

Он снова ударил ее, отбросил к стене, потом сел, открыл наконец глаза, дико осмотрелся. Увидев ее, напрягся.

— Ты реальная - мне кажется! - Вначале уверенное утверждение, потом сомнение.

— Меня зовут Чарис Нордхолм. - Они присела у стены, потирая руку. - И я реальна. Это не сон.

Да, не сон, но худшая из неприятностей. И есть ли у Торвальда ответы на самом деле? Она надеялась на это.

Глава 15

Он очень высок, этот офицер-разведчик, возвышается над ней. Чарис сидела на матраце, скрестив ноги, а он расхаживал взад и вперед по комнате, задавая очередной вопрос или заставляя повторить часть ее рассказа.

— Очень похоже на действия компании, - наконец высказал он свое суждение. - А это значит, что они очень уверены в себе. Считают, что у них все схвачено. - Он говорил не с ней, а словно про себя. - Сделка… должно быть, заключили сделку!

Чарис догадалась, что он имеет в виду.

— Думаешь, они убедили кое-кого закрыть глаза?

Торвальд пристально, почти неприязненно взглянул на нее. Коротко кивнул.

— Не с нашей службой! - рявкнул он.

— Но ведь Патрулю они не смогут сопротивляться. Если ты сумеешь послать сообщение.

Он мрачно улыбнулся.

— Вряд ли. Единственный аппарат связи с космосом на базе, а судя по твоему рассказу, база принадлежит им.

— На поле стоит корабль Патруля. На нем должна быть своя связь, - указала девушка.

Торвальд потер рукой подбородок, его невидящие глаза были устремлены на голую стену комнаты.

— Да, этот патрульный корабль…

— Они даже не охраняли вертолет.

— Значит, не ожидали неприятностей. Вероятно, решили, что весь штат базы у них в руках. Теперь будет по-другому.

Она понимала, что он прав. Захватив Ланти - она уверена, что именно это произошло, - и видя, как она улетает на вертолете, они насторожатся. Если раньше корабль Патруля не охранялся, то теперь, Чарис не сомневалась, он под постоянной охраной.

— Что же нам делать?

— Зависит от того, что они сделали с Ланти.

Или от того, молча добавила Чарис к словам Торвальда, жив ли он.

— Они знают, что у него остался по меньшей мере один сторонник. Ведь кто-то улетел в вертолете. Они могут просканировать Ланти, а у него нет защиты мозга.

Чарис обнаружила, что у нее дрожат руки. Внутри похолодело и засосало, холод разлился по всему телу. Торвальд всего лишь объективен, но она поняла, что сама не может быть такой, когда человек, о котором они говорят, нечто большее, чем просто имя, - живая личность, которая почему-то стала ей ближе всех. Она не замечала, что офицер Разведки молчит, пока он не опустился рядом с ней, положил свои руки ей на руки.

— Мы должны смотреть в лицо правде, - негромко сказал он.

Чарис кивнула, выпрямилась и подняла голову.

— Я знаю. Но я ушла, а он…

— Ты поступила единственным разумным образом. Он это знает. И еще кое-что. Этот самец вайверн. И животное, на которое напали в кустах… Ты считаешь, это была Тоги?

— Я перед этим уловила ее запах. И один из вайвернов был убит или серьезно ранен.

— Поэтому они могут считать, что мы не одни. И станут вдвойне осторожнее. Животные действуют вместе со своими хозяевами, это все знают. И всем известно, что они фанатично верны хозяевам. Ланти два года заботился об этих росомахах. На базе его могут держать ради контроля над животными.

Верит ли он сам в это? Или просто старается утешить ее, сделать так, чтобы она не испытывала чувства вины?

— Теперь этот нейтрализатор. - Торвальд снова встал и принялся беспокойно расхаживать. - Пока он у них есть, они словно в крепости. И сколько еще они будут ждать? Если проследили полет вертолета, то знают…

— Куда нацелить нападение? - закончила за него Чарис, впервые поняв всю возможную опрометчивость своего поступка.

— У тебя не было выбора, - сразу понял ее чувства Торвальд. - Важно было предупредить. А так как вайверны установили барьер, другим путем ты не могла до них добраться.

— Да, но есть способ вернуться на базу. - Чарис напряженно думала. Сумасшедший, дикий план, но может сработать. Торвальд слушал ее внимательно.

Шиха! Чарис мысленно вернулась в свою первую ночь на Колдуне, увидела женщину, которую контакт с вайвернами привел к безумию.

— Захватчики знают, что Джаган привез меня сюда, - начала Чарис. - И что я ушла с торгового поста под контролем вайвернов. Это они могут проверить. Возможно, у них даже есть запись моей просьбы о помощи. Но, наверно, они не подозревают, что это именно я увела вертолет. Или если знают - что они знают о Силе? Знают, что с ее помощью вайверны контролируют своих самцов. И решат, что я была под контролем вайвернов, когда захватила вертолет.

— Предположим, я дам им понять, что сбежала и направилась назад, на базу, потому что решила, что там буду в безопасности. Я буду действовать, как Шиха.

— А если они поместят тебя под сканнер? - хрипло спросил Торвальд. - Или уже узнали от Ланти, что ты можешь сделать с помощью Силы?

— Если они знают об этом, то не захотят применять сканнер. Не сразу. Им потребуются демонстрации моих способностей, - возразила Чарис. - Знать слишком много они не могут. Что ты сообщил? Твои сообщения, должно быть, и привели их сюда.

— Сообщения? Что мы в них говорим, кроме самых общих мест? У нас приказ не торопиться в делах с колдуньями. Они помогли нам уничтожить здесь базу трогов - собственно, сами сделали это. Вначале они не торопились дружить с нами. Согласие на переговоры исходило с их стороны, но контакт был установлен на очень непрочном основании. Не понимаю, откуда этот нейтрализатор. Из наших отчетов невозможно извлечь сведения, чтобы построить его. Мы сами знаем недостаточно. Может, эта машина - модификация чего-то известного, и они привезли ее с собой в качестве эксперимента. Тогда их эксперимент удался, даже слишком!

— Но, в таком случае, они не очень хорошо знакомы с Силой и с тем, как она действует, - вернула его Чарис к своему предложению.

— Согласен. Они подчинили себе каким-то образом самцов. Но те никогда не могли видеть сны и использовать Силу. Разведчики компании должны лишь смутно представлять себе, как действует Сила.

— Значит, я могу что-нибудь рассказать им о Силе, а проверить они не смогут?

— Если не используют сканнер, - напомнил он.

— Но если имеешь дело с проблемами сознания, нельзя уничтожать мозг, - возразила Чарис. - Говорю тебе: если к ним придет беженка от вайвернов и согласится им помогать, они не станут подвергать ее опасности. Захотят, чтобы я рассказала добровольно.

Торвальд смотрел на нее.

— Существует не один вид силы, - медленно сказал он. - И если они заподозрят, что ты ведешь двойную игру, не колеблясь, используют любые средства, чтобы тебя сломать и узнать, что им нужно. Компания в таком случае торопится, и ее агенты действуют безжалостно.

— Ну, хорошо. А каков твой ответ? Кажется, у меня лучшие шансы попасть на базу на моих условиях. Есть ли у тебя или у колдуний выбор? Если попытаешься проникнуть на базу, как Шенн, тебя ждет та же участь.

— Да.

— А я представляю нечто им нужное - инопланетянка с опытом использования Силы. В этих обстоятельствах у меня неплохие возможности подобраться к нейтрализатору. И если я смогу вывести его из строя, колдуньи сделают все остальное. А так вайверны подозревают и нас, просто потому что мы с другой планеты.

— А как ты убедишь вайвернов, что будешь действовать против собственного рода?

— Они читают мои мысли с помощью Силы. Правду от них не скрыть. Без поддержки целой армии - а ее у нас нет, - назад базу не отберешь. А кто-то должен сделать шаг, опередить захватчиков.

— Ты не знаешь, на что они способны… - начал Торвальд.

Чарис встала.

— За мной люди уже охотились. Можешь не рассказывать мне о жестокости. Но пока я представляю хоть некоторую ценность для них, меня будут сохранять. И я считаю, что сейчас я твой единственный ключ.

Девушка на секунду закрыла глаза. Это страх, внутренний озноб. Да, она знает, каково столкнуться с враждебностью; она убегала от нее. А теперь должна беззащитной идти туда, где ее могут ждать самые страшные пытки, какие только может подсказать воображение. Но это шанс. Она знает это со времени разговора с Гидайей. Возможно, постоянное использование Силы вырабатывает уверенность. Но ведь на базе она не сможет пользоваться Силой: помешает нейтрализатор. Придется рассчитывать только на свой ум и удачу. Или будет еще что-то? У базы бродят росомахи: Тоги и ее детеныши, - они свободны и охотятся на стражников чужаков. У Чарис не было контакта с Тоги, но с Тагги она была едина в том странном поиске Ланти. И с Тссту тоже. Где сейчас животные?

— У тебя еще что-то есть на уме? - Вопрос, должно быть, вызван ее изменившимся лицом.

— Тссту и Тагги… - начала она и объяснила подробнее.

— Не понимаю. Ты говорила, что их с тобой не было в Пещере Завес и позже.

— Да, но они ответили на мой призыв. Не думаю, что они заключены в каком-то месте сна. Может быть, какое-то время бродили сами по себе после того, что произошло. Это было пугающее испытание. - Чарис вспомнила коридор, открытые двери, через которые на нее обрушились мысли Ланти, и снова вздрогнула. - Может, они бежали от того, что помнили.

— Значит, они могут вернуться?

— Думаю, да, - просто ответила Чарис. - Между нами прочная связь. Возможно, она никогда не ослабнет. И если я их найду, у меня появятся союзники, о которых на базе и не подозревают.

— А если нейтрализатор прервет ваш контакт? - настаивал Торвальд.

— Если я встречусь с ними до появления на базе, они будут знать, где я и что нужно делать.

— У тебя на все есть ответы! - Собственное признание ему не нравилось. - Ты собираешься одна идти в логово врага. Пружина захлопнется, и все?

— Может, я не смогу это сделать. Но мне кажется, другого решения нет.

— Снова ты верно прочла рисунок, видящая сны!

Они удивленно оглянулись. В комнате стояла Гидайя и с ней Гисмей.

Торвальд раскрыл рот, потом снова закрыл. Поджатые губы говорили, что он понимает необходимость сохранять молчание, но негодует.

— Вы убедились, что так нужно действовать? - спросила Чарис у вайверн?

Движение плеч Гисмей соответствовало человеческому пожатию.

— Я, держательница Верхнего Диска, согласна с теми, кто делит со мной сны. Ты, которая не вполне нам чужая, веришь, что так нужно сделать. И согласна взять дело в свои руки. Да будет так. Но мы ничем не можем тебе помочь, потому что зло, принесенное в наш мир, окружило нас стеной. Мы не можем ее пробить.

— Да, когда я окажусь там, вы не сможете мне помогать. Но кое-что можете сделать раньше.

— Что именно? - спросила Гисмей.

— Найти Тссту и Тагги и вызвать их ко мне.

— Тссту обладает некоей силой, но можно ли ее вызвать… - Старшая вайверн колебалась. - Но когда кто-то идет в логово двоехвоста без диска в руках, нельзя отказывать ни в какой просьбе. Да, мы поищем маленького зверька и второго, который служит человеку. Возможно, мы сможем сделать и больше, используя их как орудие…

Гисмей энергично кивнула.

— Хорошая мысль, Читательница Стержней! Ее стоит использовать. Мы можем начать действия, чтобы чужаки были заняты, не думали бы только о тебе и о том, что ты среди них делаешь. Ходить по их комнатам мы не можем, но можем видеть. - Она не стала объяснять.

Повернувшись к Чарис, Торвальд вмешался:

— Я пойду с тобой - в вертолете!

— Нельзя! - возразила Чарис. - Я не полечу в вертолете. Я должна прийти так, словно заблудилась…

— Я ведь не сказал, что мы высадимся на базе. Но я буду возле базы, достаточно близко, чтобы вмешаться, когда потребуется. - Он сказал это вызывающе, сердито глядя на вайвернов, словно сопротивлялся их воле.

Когда потребуется, подумала Чарис. Скорее - если потребуется.

— Хорошо, - ответила Гидайя, хотя Гисмей слегка шевельнулась, словно собралась возразить. - Возьми свою машину и лети - в то место…

В сознании Чарис мгновенно возникла картина плоской скалы, природной посадочной площадки.

— Примерно в миле от базы! - воскликнул Торвальд. Он, должно быть, тоже уловил эту картину и узнал место. - Мы подлетим с юга, ночью, без посадочных огней. Я посажу вертолет без труда.

— А Тссту и Тагги? - спросила Чарис у вайверн.

— Они присоединятся к вам. Теперь идите.

Чарис снова оказалась на площадке, где ждали два вертолета, но этот раз с ней был Торвальд. Девушка направилась к машине, в которой прилетела, но офицер разведчик схватил ее за руку.

— В моем, не в этом. - И повел ее к другому вертолету. - Если заметят его посадку, решат, что я вернулся и прячусь. Не свяжут с тобой.

Чарис согласилась, что это разумно. Торвальд сел за управление, а она сзади. Они поднялись прыжком, который лучше слов говорил о нетерпении Торвальда. И полетели под ночным небом над океаном.

— У них может быть поисковый луч, - сказал Торвальд, не отрывая рук от приборов. - Попробуем укрыться. Но придется лететь кружным путем. На север, потом на запад, потом с юга…

Путь действительно оказался долгим. Глаза Чарис сами собой смыкались. Несмотря на скорость машины, внизу продолжало расстилаться блестящее ночное море. Трудно было смириться, что приходится лететь от цели, а не прямо к ней.

— Откинься, - голос Торвальда звучал негромко и ровно. Он полностью овладел собой. - Поспи, если сможешь.

Спать? Как можно спать, когда впереди такая задача?

Спать… да это… невозможно…

Тьма, густая, непроницаемая тьма. Непроницаемая? Что это значит? Тьма, а потом в самом ее сердце - маленький огонек, пытающийся разогнать эту тьму. Огонь в опасности. Она должна добраться до него и подкормить. Чтобы он снова ярко засверкал! Но когда Чарис попыталась двигаться быстрее, ничего не получилось. Она приближалась медленно, словно под большой тяжестью. Огонь загорелся ярче, потом снова стал мерцать. Чарис знает, что если он погаснет, снова его не зажечь. Но одна она не может оживить этот огонь и шлет лихорадочный призыв о помощи. Ответа нет.

— Проснись!

Кто-то дергает Чарис, голова ее болтается. Она подняла голову, помигала, глядя на огонь. Как он похож на тот, в темноте.

— Ты видела сон! - В голосе звучит осуждение. - Они тебя захватили. Но они не должны были…

— Нет! - Она пришла в себя настолько, чтобы высвободиться из рук Торвальда. - Это был не их сон.

— Но ты видела сон!

— Да. - Она съежилась на сиденье вертолета, который летел на автопилоте. - Шенн…

— Что с ним? - быстро спросил Торвальд.

— Он еще жив. - Из тьмы Чарис принесла это небольшое утешение. - Но…

— Но что?

— Он едва держится. - Это тоже из тьмы, хотя и не так утешающе. Что подвергло Ланти такому напряжению? Физическая боль? Действие сканнера? Он жив и продолжает сопротивляться. Это она знает точно. И так и сказала.

— Настоящего контакта не было? Он ничего тебе не сказал?

— Ничего. Но я почти добралась до него. Если попытаюсь снова…

— Нет! - закричал на нее Торвальд. - Если он под сканнером, ты не знаешь, что еще могут у него узнать после вашего контакта. Ты… тебе придется выкинуть его из головы.

Чарис только посмотрела на него.

— Придется, - упрямо повторил он. - Если они узнают о тебе, ты не сможешь появиться там, как собралась. Разве не понимаешь? Ты единственный шанс, который остался у Ланти. Но чтобы помочь, тебе придется добраться до него лично, физически, а не так!

Торвальд прав. У Чарис хватило здравого смысла, чтобы согласиться с ним. Но ей не стало легче. Она вспоминала о слабом огне, который вот-вот погаснет во тьме.

— Быстрей! - Она облизнула пересохшие губы.

Он устанавливал новый курс.

— Да.

Вертолет повернул направо, направляясь к берегу, который по-прежнему не виден, и к задаче, поставленной ею перед собой.

Глава 16

Когда вертолет садился, управляемый уверенной рукой Торвальда, звезды больше не казались огненными точками. Скоро рассвет… Рассвет какого дня? Время то тянется, то летит, с тех пор как Чарис ступила на почву Колдуна. Она больше не уверена в последовательности минут и часов. Девушка стояла на скале, дрожа на холодном ветру.

— Миииирррииии! - Приветственный крик. Чарис опустилась на колени, протянула руки навстречу устремившейся к ней тени. К ней прижалось теплое тело, язычок ласково коснулся горла, подбородка, вызывая ощущение уверенности. Тссту снова с Чарис, она готова к контакту, она рада встрече.

Прикосновение к ноге более жесткой шерсти возвестило о появлении Тагги. Он издал легкий хриплый звук, когда она положила руку на его поднятую голову, почесала за маленькими ушами.

— Тагги? - Торвальд подошел от вертолета.

Росомаха выскользнула из-под руки Чарис, подошла к офицеру разведчику. Тагги принюхался к его полевым сапогам, встал на задние лапы, передними опираясь на тело Торвальда, и зарычал. Невозможно было ошибиться в вопросительном тоне его рычания, в требовании ответа, которое ощутила в своем сознании Чарис. Тагги хочет того, кого знает лучше Торвальда.

Чарис присела, прижимая к себе Тссту, но мысленно устремившись к Тагги, пытаясь уловить поток его мысли, черпать из этого такого чуждого для нее источника мыслительной энергии. Она заставляла себя не отшатываться от этого незнакомого, свирепого мышления. Тагги опустился на все четыре лапы. Переступая с ноги на ногу, он смотрел на нее.

Мысли - впечатления, подобные маленьким искрам, - закружились, словно над расшевеленным костром. Чарис представила себе Шенна Ланти, Шенна, каким видела его в последний раз на склоне холма у базы.

Тагги подошел к ней. Она протянула приветственно руку, и он сжал ее зубами, но не настолько сильно, чтобы прокусить кожу. Она видела, как он так же ласково покусывал Шенна. И все сильнее и требовательнее слышался его вопрос.

Чарис подумала о базе, какой видела ее с холма, и поняла, что Тагги уловил этот образ. Он выпустил ее руку, повернулся в новом направлении и начал принюхиваться.

Чарис с некоторыми опасениями решила послать росомахе нужное мысленное сообщение. Тссту гораздо сильнее настроена на нее. Как дать хищнику ощутить опасность, как дать ему понять, откуда она исходит? Представить себе Шенна пленником?

Вначале она представила себе, как Ланти свободный стоит у воды. Потом добавила путы на руках и ногах, ограничивающие эту свободу. Тагги гневно зарычал. Значит ей удалось! Но осторожно! Росомаха не должна безрассудно броситься навстречу опасности.

— …риииуууу… - крикнула Тссту. Чарис знала, что это предупреждение. Росомаха оглянулась на них.

Вопрос, устремленный не к ней, а к кудрявой кошке. Животные общаются на своей волне. Может, это и есть лучший выход.

Чарис сменила направление предупреждения, она больше не пыталась смешаться с диким потоком мыслей Тагги, а нацелилась на Тссту. Ударить по врагу - да. Освободить Шенна - да. Но пока нужна осторожность.

Рычание Тагги стало спокойнее. Он по-прежнему нетерпеливо переступал с ноги на ногу, ясно было, что он хочет уйти, но Тссту сумела внушить ему необходимость осторожности и хитрости, какими владеет ее порода. Росомахи очень любопытны, но они же обладают сильным инстинктом самосохранения; они не пойдут в ловушку, какой бы соблазнительной ни была приманка. А Тагги теперь знает, что перед ним ловушка.

Снова Чарис сосредоточилась на Тссту. Просто, как могла, мысленно рассказала о своем плане проникновения на базу. Неожиданно она посмотрела на Торвальда.

— Может ли нейтрализатор помешать связи сознания с сознанием?

Тот ответил правду:

— Вполне вероятно.

Животные должны оставаться снаружи. Тссту, она маленькая, она сможет служить связником между росомахой и базой.

— Миииррриии! - Согласие и новое быстрое прикосновение языка к щеке Чарис.

Девушка встала.

— Больше нет смысла откладывать. Пора идти. - Опустив кудрявую кошку, она развязала волосы, встряхнула их. Они свободно легли на плечи и шею. К тому времени как доберется до базы, они спутаются, в них застрянут листья и веточки. Материал своего вайвернского платья она разорвать не может, но от ползания по земле на нем немало грязных пятен. На руках и ногах у нее свежие и полузажившие царапины. Она вполне выглядит так, словно несколько дней блуждала в глуши. Больше того, в последнее время она питалась в основном таблетками, похудела, и теперь ей не нужно изображать голод и жажду. Она чувствует и то и другое.

— Осторожней… - Торвальд протянул руку, как будто хотел удержать ее.

Контраст между этим простым предупреждением и тем, что может ждать ее впереди, показался Чарис таким забавным, что ей пришлось подавить смех. Она сказала:

— Сам помни об этом. Если тебя заметят с воздуха…

— Вертолет они могут заметить, меня нет. Я присоединюсь к тебе, как только смогу.

Это «как только смогу» продолжало звучать в ушах Чарис, когда она пошла прочь. Ему лучше было бы сказать «если смогу». Теперь, когда она начала действовать, всевозможные страхи, продукт живого воображения, ожили в ней. Чтобы не думать о них, она стала представлять себе Шиху. Для захватчиков на базе она должна быть Шихой, женщиной, привезенной торговцами для контактов с вайвернами, той самой, которую сломила чужая Сила. Она должна стать Шихой.

Тагги исполнял роль разведчика и проводника, он вел ее с высоты, на которой приземлился вертолет. Здесь, в низинах, перед рассветом было еще темно, и Чарис трудно было идти. Волосы ее цеплялись за ветви; она высвобождалась, добавляя новые царапины к старым. Но все это только к лучшему.

Некоторое время она несла Тссту, но когда они приблизились к базе, животные укрылись, и Чарис их не видела и не слышала, но поддерживала мысленный контакт.

Солнце серебряными каплями заблестело на поверхности куполов, когда Чарис вышла на открытое место перед базой. Нет необходимости изображать усталость, потому что теперь она двигалась в дымке истощения, рот пересох, ребра болезненно поднимались при каждом вздохе. Она должна выглядеть как беженка, полубезумная, вышедшая из враждебной чужой глуши к своим - в поисках безопасности и убежища.

Во втором куполе видна дверь. Чарис направилась к ней. Движение. Показался человек в желтом и уставился на нее. Чарис крикнула - крик похож на карканье - и упала.

Оклики, голоса. Она не пыталась разобрать их, но продолжала лежать там, где упала. Ничего не говорила, когда ее перевернули, подняли и унесли в купол.

— Что делает здесь женщина? - Это один голос.

— Она блуждала в кустах. Смотрите, какая исцарапанная и грязная. И это не форма службы. Она не отсюда. Скажите капитану, что произошло.

— Она умерла? - Третий голос.

— Нет, просто потеряла сознание. Но, во имя Диса, откуда она взялась? На этой планете нет поселений…

— Сюда, капитан. Она просто выбежала из кустов. Потом увидела Ворга, что-то крикнула и упала лицом вниз!

Щелканье магнитных подошв космической обуви. В помещение, где она лежит, вошел четвертый.

— С другой планеты, верно… - новый голос. - Что это за тряпка на ней? Не форма, она не отсюда.

— Может быть, с поста, капитан?

— С поста? Минутку. Верно. Они привезли женщину для контактов с этими каргами-змеями. Но когда мы захватили их корабль, этой там не было.

— У них было две женщины, капитан. Первая спятила, совсем сошла с орбиты. Поэтому они привезли вторую. Ее не было, когда мы захватили корабль. Мы нашли здесь ленту, в которой просьба о помощи. Только она могла послать это сообщение. Потом ушла с поста и продолжала бежать…

Кто-то дернул ее за платье. Должно быть, трогали материал.

— Эту ткань делают змеи-карги. Она была у них.

— Пленницей, капитан?

— Может быть. А может, и нет. Ноннан, пришли сюда врача. Он приведет ее в себя, и тогда мы получим некоторые ответы. Остальные - прочь отсюда. Она скорее начнет говорить, если вы все не будете так на нее пялиться.

Чарис пошевелилась. Ей не нравилась мысль о враче из персонала компании. Такой специалист может использовать средства, развязывающие язык, а у нее против них нет защиты. Лучше сделать вид, что она приходит в себя до его появления. Она открыла глаза.

Ей не потребовалось симулировать крик. Он вырвался естественно. Она увидела не офицера компании, как ожидала, а существо, пришедшее словно из кошмара. К ней склонился один из самцов вайвернов; пасть его была слегка раскрыта, обнажая набор клыков, которыми он так щедро вооружен. Узкие зрачки глаз разглядывают ее не с дружеским вниманием.

Чарис крикнула вторично, подобрала под себя ноги и села, стараясь как можно дальше отодвинуться от вайверна на койке, на которую ее уложили. Лапа с когтями уцепилась за матрац всего в нескольких дюймах от ее тела.

Весьма человеческий кулак соприкоснулся с головой вайверна, сбив его с ног и отбросив к стене, и место чудовища занял человек в форме. Чарис снова закричала, укрываясь от вайверна, который выпрямился и проявлял все признаки гнева.

— Уберите ее! Змея! - кричала она, вспомнив, как Шиха называла вайвернов. - Не отдавайте меня ей!

Офицер ухватил туземца за чешуйчатые плечи и грубо толкнул в сторону двери. Чарис обнаружила, что плачет. Она не пыталась сдержать рыдания, прижалась к стене, стараясь стать совсем незаметной.

— Не пускайте ее ко мне! - умоляла она человека, который теперь стоял лицом к ней.

Типичный наемник на службе компании. Чарис видела таких в космопортах и понимала, что его нельзя считать глупее офицера-космонавта. То, что он участвует в незаконной акции, делает его вдвойне подозрительным. Но он молод, а его обращение с туземцем, возможно, говорит, что он расположен к ней.

— Кто ты? - Вопрос задан тоном, который требует быстрого и правдивого ответа. И она может пока отвечать правдиво.

— Чарис… Чарис Нордхолм. Ты… ты из миссии? - Он поверит, что она не разбирается в формах, сочтет его правительственным чиновником.

— Можно сказать и так. Я командир этой базы. Итак, тебя зовут Чарис Нордхолм. А как ты оказалась на Колдуне, Чарис Нордхолм?

Не надо очень стараться, чтобы ответ звучал связно, решила Чарис. Она попыталась вспомнить поведение Шихи.

— Они у вас здесь. - Она посмотрела на него, как надеялась, с подозрением и страхом.

— Говорю тебе: туземцы не причинят тебе вреда. Если ты говоришь правду, - со значением добавил он.

— Говорю правду… - ответила она. - Говорю правду… Я Чарис Нордхолм. - И заговорила бесцветным голосом, словно повторяла затверженный наизусть урок: - Они… они меня привезли сюда… встретиться со змеями! Я не хотела… меня заставили! - Голос ее перешел в вопль.

— Кто тебя привез?

— Капитан Джаган, торговец. Я была на торговом посту…

— Вот как… Значит, ты была на торговом посту. А что произошло потом?

Снова она частично может говорить правду. Чарис покачала головой.

— Не знаю! Змеи… они отдали меня змеям… вокруг змеи… они забрались ко мне в голову… - Они зажала руками уши, принялась раскачиваться. - В голове… меня заставили разговаривать с ними…

Капитан сразу клюнул на это.

— Где это было? - Он спросил резко, чтобы проникнуть в туман, который, как он считал, окутывает ее сознание.

— В их… в их доме… в море… в их доме…

— Если ты была у них, как смогла уйти? - В комнату вошел еще один человек и направился к ней. Капитан знаком остановил его и нетерпеливо ждал ответа. - Как ты ушла от них? - повторил он снова подчеркнуто, чтобы привлечь ее внимание.

— Не знаю… я была там… потом оказалась одна… одна в лесу. Побежала… было темно… очень темно…

Капитан обратился к вошедшему:

— Можете вернуть ей рассудок?

— Откуда мне знать? - ответил тот. - Ее нужно накормить, напоить.

Врач протянул ей чашку. Чарис обеими трясущимися руками поднесла ее ко рту. Ощутила языком прохладу. Потом заметила слабый привкус. Какой-то наркотик? Может быть, она уже проиграла: ведь у нее нет защиты от наркотиков. Она допила. И как можно дольше держала чашку у рта.

— Еще… - Она вернула чашку врачу.

— Не сейчас, потом.

— Ты оказалась в лесу. - Капитан поторопился вернуть ее к рассказу. - А что потом? Как ты попала сюда?

— Я пошла, - просто ответила Чарис, не отрывая взгляда от чашки, как будто она гораздо важнее вопросов капитана. Раньше она никогда не играла такой роли и надеялась, что делает это достаточно убедительно. - Пожалуйста, еще… - попросила она врача.

Тот наполнил чашку на треть и дал ей. Она проглотила жидкость. Даже если там наркотик, так правильно. Теперь подумаем о голоде.

— Я хочу есть, - сказала она. - Пожалуйста, дайте мне поесть…

— Я принесу, - сказал врач и вышел.

— Ты пошла, - настаивал капитан. - Откуда ты знала, куда идти? Как пришла сюда?

— Откуда знала? - снова повторила Чарис. - Я не знала… но это просто. В одну сторону меньше кустов… я пошла туда. Потом увидела здание и побежала…

Врач вернулся и сунул ей в руку мягкий тюбик. Чарис пососала его, попробовала вкусную сытную пасту. Она узнала восстановительный рацион хорошо оснащенной базы.

— Как вы считаете? - спросил капитан врача. - Может она просто так пойти в правильном направлении? Мне это кажется странным.

Врач задумался.

— Мы ведь не знаем, как действует эта Сила. Они могли направить ее, и она об этом даже не подозревает.

— Это значит, что она - их способ проникнуть сюда! - Капитан враждебно взглянул на Чарис.

— Нет, как только она попадает под действие альфа-поля, всякое принуждение заканчивается. Вы видели, как освобождаются от контроля их воины. Если карги с какой-то целью ее направили сюда, сейчас действие их приказа кончилось.

— Вы в этом уверены?

— Вы видели, что происходит с самцами. Контроль внутри поля не действует.

— Что же нам с ней делать?

— Может, мы сумеем что-нибудь узнать от нее. Она была с ними, это очевидно.

— Это больше ваша область, чем моя, - заметил капитан. - Поместите ее с тем. Он по-прежнему без сознания?

— Я вам говорил, Лазга, это не обычная потеря сознания. - Врач был явно раздражен. - Какой-то уход. Я не понимаю. Знаю только, что он жив. До сих пор не подействовало никакое укрепляющее. Никогда ничего подобного не видел…

— Ну, по крайней мере она не в таком состоянии. Может, вы сумеете что-нибудь узнать от нее. Попытайтесь, и чем быстрее, тем лучше.

— Идем. - Врач говорил мягко. Он протянул руку к Чарис.

Она оторвалась от тюбика, из которого высасывала последние капли.

— Куда?

— В хорошее место. Ты сможешь там отдохнуть. Там есть еще пища… вода…

— Туда? - Она указала на дверь.

— Да.

— Нет. Там змеи.

— Один из воинов был здесь, когда она пришла в себя, - объяснил капитан. - Он еще больше испугал ее.

— Никто тебя не обидит, - успокаивал ее врач. - Я не позволю.

Чарис позволила уговорить себя. Этот разговор о «нем», которого лечит врач… Это Ланти!

Глава 17

В четырех комнатках помещался маленький, но хорошо оборудованный госпиталь базы. Самая плохая его особенность, с точки зрения Чарис, - единственный выход наружу, у которого уже сидел вооруженный бластером охранник. Чтобы освободиться, нужно миновать его.

Врач ввел ее внутрь, поддерживая под руку, и она осмотрелась внешне бессмысленным взглядом. Они прошли в третью комнату, и он прикосновением к руке остановил девушку. Она покачнулась, притронулась рукой к стене, чтобы удержаться, надеясь, что эту реакцию припишут ее состоянию.

На узкой койке на спине лежал Ланти. Глаза его были широко раскрыты, но лицо было такое же пустое, лишенное выражения, как тогда, когда она нашла его меж скал. Он снова стал пустой оболочкой живого существа, личность исчезла.

— Ты знаешь этого человека?

— Знаю этого человека? - повторила Чарис. - Кто он? Знаю его… откуда мне… - Она легко разыграла смятение. Чарис видела, что врач внимательно наблюдает за ней.

— Пошли. - Он снова взял ее за руку, провел в следующее помещение. Еще две койки. Он посадил ее на ближайшую.

— Оставайся здесь.

И вышел, закрыв за собой дверь. Чарис провела руками по спутанным волосам. Даже сейчас за ней могут наблюдать через какую-нибудь видеосистему, так что не стоит рисковать. Она на базе, а подозрительность их только естественна. Но на всякий случай она легла на койку и закрыла глаза.

Внешне могло показаться, что она спит. Но она напряженно думала. Ланти… что с Шенном? В первый раз она видела его в таком состоянии после удара Силы вайвернов. Но сейчас дело в другом, и по немногим словам, которыми обменялись капитан и врач, девушка решила, что это состояние не результат их действий. Они сами в замешательстве.

«Уход» - так это назвал врач. Чарис едва не села. Ей показалось, что она нашла ответ. Ланти избрал этот путь бегства! Он сознательно ушел, прежде чем его смогли подвергнуть действию сканнера или наркотика правды, вернулся в ту тьму, туда, где его может ждать смерть. И у него для этого должен быть очень сильный мотив.

Сила не действует внутри этого их альфа-поля. Чарис коснулась рукой платья, нащупала пласталист - свой ключ в то место, куда ушел Ланти. Она не может его использовать. Она нашла Ланти, вернее, его пустую оболочку. Но нужно найти еще нейтрализатор или как-то остановить его действие. Она быстро теряла уверенность.

Вот что самое трудное: изображать спокойствие, когда каждый нерв требует действий. Чарис вначале должна убедить всех в том, что она только испуганная беглянка. И она заставила себя лежать неподвижно, хотя ей хотелось вырваться из этой маленькой комнаты, проверить, закрыта ли дверь на замок.

Она пришла на базу ранним утром; теперь все захватчики: люди и самцы-вайверны - встали. Не самое подходящее время для исследований. Исследования! Чарис сосредоточилась, послала мысль - не подкрепленную силой, но свою собственную, - попыталась связаться с Тссту. Если и этот контакт прерван альфа-полем…

Мысленное прикосновение, такое же мягкое и деликатное, словно кудрявая кошка коснулась ее языком. Чарис почувствовала прилив возбуждения. Путь не закрыт! Она установила контакт, пусть слабый и неуверенный, с животными за пределами базы.

Теперь не просто прикосновение, а прочное единство. А вот и свирепое побуждение, которое связывается с Тагги. И еще одно! Ланти? Нет. Это не его коридор. Подкрепление потока Тагги - его подруга, самка росомаха! Удача, на которую Чарис не рассчитывала.

Тссту пытается послать ей сообщение, она привлекает мысленную энергию росомах, чтобы усилить импульс. Предупреждение? Не совсем; скорее предложение временно воздержаться от действий. Чарис очень смутно уловила намек на связь с колдуньей вайверн. Должно быть, колдуньи, как и обещали, принимают участие. Но когда Чарис попыталась узнать больше, кудрявая кошка оборвала контакт.

Девушка начала думать о Ланти. Раньше потребовалась помощь Силы, чтобы достичь его - Сила плюс ее воля и плюс помощь двух животных. Но в вертолете она нашла его одна и сознательно к помощи Силы не обращалась. Если он слишком долго пробудет в мире тьмы, сможет ли вернуться? Маленький огонек может превратиться в пепел и не загореться снова.

Чарис заставила себя подумать о черноте, о полном отсутствии света, и всепоглощающей тьме, от которой ее род бежит с тех пор, как научился пользоваться огнем, чтобы отгонять тех, кто бродит в сумерках. Холод охватил ее тело, тьма сгущалась… Искра далеко, в сердце этой тьмы…

Кто-то дергал ее, тащил назад. Чарис застонала от боли. Открыв глаза, она увидела узкие зрачки на морде рептилии. И в этих зрачках - свирепое удовлетворение.

— Змея! - закричала она.

Самец вайверн улыбнулся; очевидно, ее ужас его забавляет. Он схватил ее за платье, вцепился когтями в ткань, потащил с койки. Но когда попытался притронуться второй лапой, тут же отдернул ее, словно задел за огонь. Тонко крикнул и отскочил.

— Что здесь происходит? - послышался человеческий голос. За туземцем показался человек, схватил самца за плечи и оттащил.

Чарис смотрела, как врач выпроваживает вайверна из комнаты. Потом подошла к двери: охранник вошел в комнату Ланти и помог врачу вывести туземца, который продолжал испускать высокие тонкие крики. Они исчезли, и девушка подошла к койке Ланти.

Шенн! Она не крикнула вслух, но, обращаясь к нему мысленно, знала, что ответа не будет. И все же хотела получить хоть какую-нибудь поддержку.

Глаза его широко открыты, но в них пустота. Ей не нужно касаться его расслабленной руки, чтобы понять, что он ей не ответит.

Крики вайверна не стихали. Напротив, снаружи их подхватил все усиливающийся хор. Должно быть, там собралось много туземцев. Может, среди них замаскированные люди компании?

Чарис колебалась. Ей хотелось выглянуть и узнать, что происходит, но такой поступок не соответствует ее нынешней роли. Она должна прятаться, испуганная до полусмерти, в каком-нибудь коридоре. Она прислушалась… Шум стихает… Лучше вернуться в свою комнату. И Чарис заторопилась назад.

— Ты… - В дверях стоял капитан Лазга, за ним врач. В голосе капитана звучала враждебность.

Чарис села на койке, поднесла руки к волосам.

— Змея… - она быстро перехватила инициативу. - Змея старалась забрать меня!

— И не зря! - Лазга быстрыми шагами подошел к койке. Схватил девушку за руку стальными пальцами и повернул к себе лицом. - Ты использовала трюки колдуний. Змея - ты сама змея! Эти быки снаружи, у них есть основание ненавидеть такие трюки. Они хотят добраться до тебя когтями. Гатгар говорит, что ты действуешь вместе с Силой.

— Это невозможно! - вмешался врач. - С самого начала, как она появилась тут, мы за ней следим. Ничего не зарегистрировано. Гатгар знает, что она была с самками, и только поэтому так действует.

— Что мы вообще знаем о Силе? - спросил Лазга. - Конечно, с тех пор как она здесь, показания только отрицательные. Но, возможно, у нее есть способ скрыть свою связь. Правду нам даст сканнер.

— Посадите ее под сканнер, и у вас ничего не останется, кроме сожженного мозга. Она будет такой же, как этот парень. И что нам это даст?

— Спустим на нее самцов - и тогда что-нибудь узнаем.

— Что можно узнать у мертвой? Они довели себя до убийственного гнева. Не торопитесь, и может быть…

— Не торопитесь! - Звук, который произвел капитан, очень похож на рычание Тагги. - У нас не осталось времени. Она знает, где база колдуний. Я говорю: нужно допросить ее и узнать. Тогда мы сможем действовать и действовать быстро. У нас приказ скрыть все следы дела.

— Но что хорошего, если мы уничтожим то, что добудем? Конечно, вы можете прорваться туда и подавить всякое сопротивление. Но вы ведь знаете, что до сих пор мы ничего не узнали. Сила не действует без подготовки и обучения. Может быть, у мужчин она вообще не действует. У вас есть женщина, чувствительная к Силе. Почему бы не использовать ее, как собирался Джаган, добыть необходимую информацию? Насильно этого не получишь.

Лазга выпустил Чарис. Но по-прежнему стоял над девушкой, глядя на нее так, словно хотел проникнуть в ее череп и подчинить себе.

— Мне это не нравится, - заявил он, но больше не возражал. - Хорошо, но не спускайте с нее глаз.

Капитан вышел. Но врач не последовал за ним. В свою очередь, он пристально посмотрел на Чарис.

— Хотел бы я знать, какую игру ты ведешь, - сказал он, поразив Чарис своей откровенностью. - Эти карги не могут контролировать тебя в пределах поля. Но… - Он покачал головой, скорее в ответ на собственные мысли, и не закончил фразу. Неожиданно вышел и закрыл за собой дверь.

Чарис продолжала сидеть на койке. Самец вайверн, по имени Гатгар, обвинил ее в том, что она действует с помощью Силы, но это не так. Во всяком случае не с использованием рисунка, как делают вайверны. Может быть, - рука Чарис легла на пласталист под платьем, - может быть, ей больше не нужна помощь рисунка? Может быть, то, что она здесь делала: установила контакт с Тссту, попыталась добраться до Ланти, - это другой метод использования той же силы?

Но если это так, значит можно пользоваться Силой, несмотря на нейтрализатор. Чарис мигнула. Это предположение открывает поле для самых широких размышлений. Она может связаться с Тссту, а Тссту, в свою очередь, свяжется с росомахами. А что если Тссту, росомахи, Чарис и Ланти объединятся и разорвут альфа-поле врага?

Ланти… Мысли ее всегда возвращаются к Ланти, как будто в рисунке, который совсем не рисунок, он необходимый элемент. Как в тот раз, когда она не могла вспомнить правильный рисунок, и ей помогла Тссту. Чарис не могла бы объяснить, почему она в этом уверена, но это так.

Она снова легла на койку и закрыла глаза. Нужно вырвать Ланти из тьмы, снова объединиться с ним. Чарис выпустила мысль-вопрос, развернула ее, как рыбак размахивает леской или как поворачивается поисковый луч коммуникатора. Вайверн, работающая с силой, могла бы осуществить этот поиск точнее и надежнее. Она сама, без помощи Силы, может только сосредоточиться на Тссту и быть относительно уверенной в установлении контакта. Но этот слепой поиск - гораздо более трудное дело.

Прикосновение! Чарис застыла. Тссту! Нужно удержать этот контакт, ей нужна поддержка, нужна дополнительная нервная энергия для выполнения задачи. Но Тссту не хочет. Она словно вырывается из рук Чарис. Однако Чарис держит линию контакта туго натянутой, шлет по ней свое настойчивое требование. И тут включается Тагги. Девушка напряглась, ощутив удар гораздо более свирепой мысли росомахи. Через Тссту обратилась она к Тагги с просьбой о помощи, об объединении воли. Ланти… Чарис заставила свой призыв принять форму имени… Ланти. Теперь присоединилась еще одна воля - Тоги, самка росомаха связана с самцом. Их объединившаяся энергия обрушилась на Чарис, как удар.

Чарис долго держала эту связь, как альпинист осматривает веревку с узлами, прежде чем подняться на опасный горный склон. Пора! Объединившиеся воли превратились в копье; Чарис не только нацелила его, но и сопровождала в полете.

Во тьму этого места пустоты, в самое необычное Другое-Где, куда может привести сила вайверн, полетела стрела в поисках слабого огонька. И Чарис - острие этой стрелы. И вот он перед ней, очень слабый, уголек, близкий к затуханию. И стрела, которая была Чарис, и Тссту, и Тагги, и Тоги, ударила в самое сердце угля.

Завертелись в диком танце фигуры. Из всех дверей коридора повалили толпы и окружили ее. Она не может убежать от них, иначе линия жизни порвется. Это гораздо хуже, чем в первый раз, когда она прошла этим запретным путем, потому что мысли и воспоминания Ланти стали гораздо реальнее. Чарис испытала такой ужас, что оказалась на самом пороге безумия.

Но цепь выдержала и оттянула ее назад. Она лежит на койке, ощущая под собой твердую поверхность. Контакт прервался, росомахи исчезли, Тссту исчезла.

— Я здесь.

Чарис открыла глаза, но не увидела человека в коричнево-зеленой форме. Она повернула голову к стене, которая по-прежнему разделяет их.

— Я… вернулся.

Снова уверенность, не выраженная в словах, но не менее отчетливая и приходящая с легкостью, с какой посылают мысли вайверны.

— Почему… - Губы беззвучно повторили мысленный вопрос.

— Либо это, либо сканнер, - ответил он сразу же.

— А теперь?

— Кто знает? Они и тебя взяли?

— Нет. - Чарис быстро рассказала, что произошло.

— Торвальд здесь? - Мысль Ланти ускользнула, и Чарис не пыталась последовать за ней. Потом он вернулся на уровень коммуникации. - Установка, которая нам нужна, в главном куполе. Ее охраняют самцы вайверны, чувствительные к телепатическим волнам. И они будут сражаться насмерть, чтобы установка действовала и они оставались свободны.

— Мы можем добраться до нее? - спросила Чарис.

— Мало надежды. Я пока такой возможности не вижу, - последовал его разочаровывающий ответ.

— Ты хочешь сказать, что мы ничего не можем сделать? - возразила Чарис.

— Нет, но нам нужно больше знать. Они больше не пытаются разбудить меня. Возможно, это дает мне шанс действовать.

— Самец вайверн сказал им, что я использую Силу. Но я не использовала рисунок, и их машина ничего не зарегистрировала, поэтому они не поверили самцу.

— Ты это сделала? Без рисунка?

— Да, с помощью Тссту и росомах. Значит ли это, что нам рисунок вообще не нужен? Что и вайверны в нем не нуждаются? Но почему машина ничего не заметила?

— Может, действовала на другой волне, - ответил Ланти. - Но самец уловил. Возможно, на других волнах они чувствительней своих хозяек. Может быть, они и сами могут пользоваться Силой, просто не знают об этом. Если они слышали тебя и раньше…

— То могли услышать и мой последний призыв к тебе?

— И насторожиться? Да. Значит, нужно действовать. Я даже не знаю, сколько их на базе.

— Колдуньи обещали помочь.

— Как они могут? Любое их послание заглушит поле.

— Шенн, вайверны контролируют своих самцов с помощью Силы. А самец, которого я видела, считает, что я могу использовать ее здесь. А что если мы соединимся снова? Не сможем ли контролировать их внутри поля?

В потоке мысли наступил перерыв, затем Ланти ответил:

— Откуда нам знать, что подействует, а что нет, пока не испытаем? Но я хочу быть готовым уйти отсюда на ногах. А мне виден у выхода охранник с бластером. Возможно, объединившись, мы подчиним себе самцов, но уж инопланетян, не чувствительных к контролю за мыслями, не сможем подчинить.

— Что же нам делать?

— Объединиться. Попробуй связаться с Торвальдом… - приказал он.

На этот раз первое звено цепи образовала не Чарис, а Ланти, он поддержал ее поиск кудрявой кошки. Тссту ответила раздраженно, но присоединила росомах.

Линия продлевалась, поворачивалась… и вот ответ.

— Ждите. - По цепи, звено за звеном, пришло это предупреждение. - Колдуньи начинают действовать. Ждите их сигнала. - Животные разорвали контакт.

— Что они могут сделать? - спросила Чарис у Ланти.

— Я знаю столько же, сколько ты. - Он насторожился. - Идет врач.

Тишина. Чарис со страхом думала, насколько хорошо справится Ланти со своей ролью. Но если врач не надеется привести в себя разведчика, может, не станет его внимательно осматривать. Она лежала, прислушиваясь к звукам, которые могут донестись из-за стены.

Дверь ее комнаты открылась, вошел врач с подносом, и на нем еда, настоящая еда, а не рацион. Он поставил поднос на откидной столик, повернулся и посмотрел на нее. Чарис попыталась выглядеть так, словно только что проснулась. У врача напряженное лицо. На еду он указал резким жестом.

— Ешь! Тебе нужно подкрепиться!

Чарис села, откинула волосы, попыталась разыграть замешательство.

— Если ты умна, - продолжал врач, - то все расскажешь капитану. Он специалист в таких набегах. И если не знаешь, что это такое, то скоро узнаешь на собственном опыте.

Чарис побоялась спросить, что означает это предупреждение. Единственная ее защита - продолжать делать вид, что она испуганная беглянка.

— Больше ты не сможешь отказываться. У нас дважды сгорели все чувствительные предохранители.

Чарис застыла. Связь, дважды она устанавливала связь. Она отразилась на предохранительных устройствах захватчиков.

— Я вижу, ты меня поняла. - Врач кивнул. - Я так и думал. Тебе лучше заговорить, и побыстрее! Капитан может спустить на тебя этих быков.

— Змеи! - Чарис обрела дар речи. - Он отдаст меня змеям? - Ей не нужно было изображать отвращение.

— Дошло? Должно было дойти: они ненавидят Силу. И охотно уничтожат всякого, кто ее использует. Так что договаривайся с капитаном. Он сделает тебе неплохое предложение.

— Симкин!

В крике слышалась тревога, и врач повернулся. Послышались звуки, какой-то резкий треск, крики. Врач выбежал, оставив дверь открытой. Чарис тут же оказалась в комнате Ланти.

Теперь слышалось шипение бластера в действии. А такое щелканье Чарис слышала, когда за ней охотились птицы в утесах Колдуна.

И тут, словно собственный ускорившийся пульс, что-то пробежало по всему телу:

— Пора!

Этот сигнал не прозвучал вслух, но Чарис ответила немедленно. Она увидела, как Ланти одним гибким движением соскользнул с койки. Он тоже готов.

Глава 18

Ланти знаком велел Чарис держаться за ним, сам пошел впереди, направляясь к выходу из госпиталя. Здесь по-прежнему, спиной к ним, стоял охранник, преграждая им дорогу. Он следил за происходящим снаружи. Бластер он держал в руке и двигал им, как будто следил за перемещениями цели.

Разведчик с осторожностью охотящейся кошки пересек приемную, шум снаружи заглушал звуки его движений. Но стражника, должно быть, предупредил какой-то инстинкт. Он повернул голову, увидел Ланти и, крикнув, попытался повернуться и направить на разведчика бластер.

Слишком поздно! Что именно сделал Ланти, Чарис не знала. Но удар он нанес явно не обычный. Охранник упал, бластер выпал из его руки и заскользил по полу. Чарис прыгнула, и пальцы ее сомкнулись на рукояти этого отвратительного оружия. Выпрямившись, она бросила его Ланти, и тот легко поймал.

Они увидели сцену дикого смятения, хотя их взору открылась только небольшая часть базы. Люди в желтой форме укрывались, полосуя воздух лучами бластеров. Очевидно, они пытались отразить какое-то нападение сверху. Справа от входа в купол лежали, мертвые или без сознания, два самца вайверна. Во всех направлениях валялись обожженные щелкуны.

— Сюда… - Ланти указал на купол, около которого лежали вайверны.

Но если попытаться добраться туда, они станут целью тех, кто бластерами отгоняет щелкунов. Шум нападения стихал; меньше тел падало на землю. Чарис видела, как Ланти сжал губы, лицо его стало мрачно. Она поняла, что он готовится к действиям.

— Беги! Я тебя прикрою.

Она на глаз измерила расстояние. Недалеко, но ей показалось, что открытое пространство тянется бесконечно. А что самцы вайверны? Те, которых она видит, неподвижны, но могут быть и другие.

Чарис прыгнула, выскочив на открытое место. Услышала крик и шипение бластера. Ей чуть обожгло руку. Она закричала, но удержалась на ногах и пробежала в дверь, споткнувшись о тело вайверна. Упала внутрь и тем самым спасла себе жизнь: над ней пролетело копье. Она перекатилась и остановилась у стены. Оттолкнулась от нее, чтобы посмотреть на нападающих.

Самцы вайверны, их трое, двое с копьями, один с садистской медлительностью поднимает оружие. Вайверн наслаждается ее страхом и тем, что сейчас он распоряжается ситуацией.

— Ррррррууггггх!

Вайверн, уже готовый к броску, повернулся к двери. На туземцев накинулся рычащий пушистый шар. Они завопили, отталкивая росомаху. Но животное, воспользовавшись внезапностью нападения, пронеслось мимо них и исчезло в соседнем помещении.

— Чарис! Как ты?

К ней подскочил Шенн. На уровне ребер его мундир дымился, и он бил по нему левой рукой.

— Поразительно плохой выстрел для человека компании, - заметил он.

— Может, им приказали не убивать. - Чарис пыталась вернуть самообладание. Но хоть она и встала спиной к стене, продолжала смотреть на самцов, пораженная, что они еще не пустили в ход копья. Должно быть, их потрясло появление росомахи.

Шенн пригрозил бластером троим самцам.

— Двигайтесь! - коротко приказал он. Выражение глаз туземцев показало, что они хорошо представляют себе, на что способно это оружие.

Они отступили из небольшой прихожей в главное помещение купола. Тут стоял большой коммуникатор, но один взгляд сказал Чарис, что они не смогут им воспользоваться: установка сожжена бластером, она почти расплавилась.

Но она не единственная в помещении. На импровизированном основании из упаковочных ящиков стоит сложная машина, на которой мигают огоньки. Рядом с ней шесть самцов вайвернов. Они словно греются от холода у костра. Они подняли копья, но увидели бластер в руке Шенна.

— Убьем! - Это слово, полное ненависти, проникло в сознание Чарис.

— И умрете сами! - ответила Чарис той же мысленной речью.

Головы, с заостренными мордами, увенчанные гребнями, качнулись. Удивление, тревога, страх - все это окружило самцов и мерцало, как огоньки на машине, которую они охраняли.

Ланти может сделать только одно: уничтожить машину вместе с самцами. Они защищают ее своими телами. По мнению Чарис, туземцы готовы умереть таким образом. Но единственная ли это возможность?

— Должна быть лучшая, - ответил на ее мысль Шенн.

— Убейте! - Это не самцы. Требование свирепое и четкое. Из-под обломков коммуникатора показался Тагги.

— Сюда! - Маленький черный клубок устремился к Чарис. Девушка наклонилась и подняла Тссту. Сидя у нее на руках, кудрявая кошка немигающим взглядом осмотрела самцов вайвернов.

— Мы умрем - вы умрете!

Четкое предупреждение. Но вайверн, который послал его, не поднял копье. Напротив, положил четырехпалую руку на установку.

— Это серьезно. - На этот раз Ланти воспользовался звуковой речью. - Там должна быть кнопка, которая все взрывает. Отойдите! - Он отдал мысленный приказ и взмахнул бластером.

Туземцы не пошевелились, их упрямая решимость ответила на приказ Ланти. Сколько будет длиться такая ничья? Рано или поздно появятся люди компании.

Чарис опустила Тссту и вернулась в прихожую. Однако хоть она смогла прикрыть наружную дверь, никакого замка у нее не оказалось. То место, куда прижимают ладонь, теперь превратилось в почерневшую дыру.

— Убей колдунью! С тобой мы договоримся.

Она отчетливо услышала эту мысль, возвращаясь в помещение связи.

— Ты как мы. Убей колдунью и будь свободен! - обратился самец к Ланти.

Тссту зашипела, прижав уши к круглой голове; попятившись, она прижалась к Чарис. Тагги зарычал со своего места рядом с Ланти, в его маленьких глазах горел боевой огонь.

Туземец взглянул на животных. Чарис уловила его нерешительность. Шенна вайверн мог понять; Чарис он ненавидит, потому что в его представлении она едина с колдуньями, всегда обладавшими Силой. Но связь с животными для него неожиданна, и он боится.

— Убей ведьму и тех, кто с ней. - Он принял решение, объединив незнакомое с Чарис. - Будь свободен, как мы.

— Вы свободны? - Откуда-то Чарис черпала слова. - За пределами этой комнаты, там, куда не достигает эта машина инопланетян, разве вы свободны?

В желтых глазах горячая ненависть, рычание отвело чешуйчатые губы от клыков.

— Свободны ли вы? - подхватил Шенн, и Чарис с готовностью уступила ему руководство. Для самцов вайвернов она символ того, что они ненавидят. Но Ланти мужчина, и для них он не враг.

— Еще нет. - Трудно признавать правду. - Но когда умрет колдунья, мы будем свободны.

— Но, может быть, не нужно убивать и умирать.

— О чем ты думаешь? - вслух спросила Чарис.

Ланти не взглянул на нее. Он напряженно смотрел на предводителя вайвернов, как будто удерживал туземца на месте одной силой воли.

— Мысль, - сказал он, - всего лишь мысль, которая может решить проблему. Иначе все кончится настоящей кровавой бойней. Ты думаешь, теперь, когда они узнали, что может сделать для них машина, эти самцы когда-нибудь перестанут быть потенциальными убийцами своего же рода? Мы можем уничтожить машину - и их, но это было бы поражением.

— Не убивать? - вмешалась мысль вайверна. - Но если мы не убьем их, пока их сны бессильны, они снова поработят нас и используют свою Силу.

— На мне они использовали Силу, и я был во тьме, где только пустота.

Вайверны были изумлены.

— И как ты ушел из этого места? - Было ясно, что вайверн понял, о каком месте говорит Ланти.

— Она искала меня, и они искали меня, и вместе все вытащили оттуда.

— Почему?

— Потому что они мои друзья. Они желают мне добра.

— Между колдуньей и самцом не может быть дружбы! Она хозяйка, он повинуется ее приказам во всем. Или становится ничем!

— Я был ничем, и однако я здесь. - Шенн мысленно устремился к Чарис. - Связь. Докажи им. Связь!

Она перебросила мысленную нить к Тссту, оттуда к Тагги, потом снова к Ланти. Они снова слились, и Шенн мысленно обратился к вайвернам. Чарис видела, как предводитель туземцев покачнулся, словно под ударом сильного ветра. Потом инопланетяне отступили и разъединились.

— Так это было, - сказал Шенн.

— Но вы не такие, как мы. У вас самцы и самки могут быть другими. Верно?

— Верно. Но знай вот что: вчетвером, действуя как один, мы победили Силу. Разве сможете вы всегда жить с машиной и с теми, кто ее привез? Можно ли им доверять? Заглядывали ли вы в их сознание?

— Они используют нас для своих целей. Но мы согласились на это ради свободы.

— Отключи машину, - неожиданно сказал Шенн.

— Если мы это сделаем, придут колдуньи.

— Нет, если мы не захотим.

Чарис была изумлена. Не много ли обещает Ланти? Но она начинала понимать, за что он борется. Пока на Колдуне существует пропасть между самками и самцами вайвернов, всегда будет возможность для компаний вмешаться и причинить неприятности. Шенн пытается уничтожить эту пропасть. Столетия традиции, поколения различного воспитания - все против него. Против него врожденные предрассудки и страхи, но он хочет попытаться.

Он даже не спросил ее согласия и поддержки, и она обнаружила, что не возражает против этого. Как будто связь устранила сопротивление решению, которое она считает правильным.

— Связь!

Взрыв, запах горящего пластапокрытия. Солдаты компании обратили бластеры против купола! Что собирается делать с этим Ланти? У Чарис было только мгновение для этой мысли, потом ее сознание объединилось с остальными.

Снова Ланти нацеливал и направлял острие мысли, послал его мимо растекающейся стены купола, прямо в сознание врагов, не подготовленное к такому нападению. Люди падали на месте. Бластер, изрыгающий огонь, завертелся на земле, посылая волнистую смертоносную струю.

У Шенна хватило храбрости начать игру, и он выиграл. Сможет ли выиграть и в большей игре?

Предводитель вайвернов слегка шевельнул рукой. Те, что своими телами ограждали машину, отошли.

— Это не Сила, какую мы знаем.

— Но она рождена Силой, - ответил Шенн. - И другая жизнь может быть порождена той, какую вы знаете.

— Но ты не уверен.

— Я не уверен. Но знаю, что убийство оставляет только мертвых, и никакая Сила, известная живым, не вернет мертвых. Вы умрете, и другие умрут вслед за вами, если вы начнете мстить. И кому будет польза от вашей смерти? Только инопланетянам, которым вы не сможете ответить.

— Но ты на нашей стороне?

— Разве можно скрыть правду, когда соприкасаются сознания?

Своеобразный занавес молчания отгородил туземцев, они совещались. Наконец предводитель возобновил контакт.

— Мы знаем, ты говоришь правду, как понимаешь ее. Никто раньше не мог разорвать путы Силы. То, что ты это сделал, возможно, означает, что ты сумеешь защитить нас. Мы принесли свои копья для убийства. Но ты прав: мертвые остаются мертвыми, и если мы осуществим свое желание убийства, умрут все. Поэтому мы попробуем твой путь.

— Связь! - Снова приказ Ланти. Он сделал жест рукой, и вайверн нажал кнопку на установке.

На этот раз не копье, устремленное вперед, а защитная стена мысли. И они едва успели соорудить эту стену. Началось наступление. Чарис покачнулась под ударом, ощутила твердую руку Шенна. Он стоял, чуть расставив ноги, задрав подбородок, словно противостоял физическому нападению, отвечал ударом на удар кулака.

Трижды обрушивался удар, пытаясь пробить стену, добраться до самцов вайвернов. И каждый раз стена выдерживала. И тут они явились физически: Гисмей, яркие узоры на ее теле горели, словно огнем; Гидайя - и еще две колдуньи, которых Чарис не знает.

— Что ты делаешь? - Обжигающий вопрос.

— То, что должен. - Ответ Шенна Ланти.

— Отдай нам то, что принадлежит нам! - потребовала Гисмей.

— Они принадлежат не вам, а себе!

— Они ничто! Они не видят сны, у них нет Силы. Они ничто, только мы придаем смысл их существованию.

— Они часть всего. Без них вы умрете; без вас они умрут. Разве можно это считать ничем?

— А ты что скажешь? - Вопрос Гисмей задан не Ланти, а Чарис.

— Он говорит правду.

— По обычаям вашего народа, не нашего!

— Разве я не получила ответ Тех-Кто-Ушел-Раньше? Ответ, который ты, мудрая, не смогла прочесть? Возможно, и это - такой же ответ. Четверо добровольно стали одним, и каждый раз как мы делаем это, мы становимся сильнее. Разве смогли вы пробить стену, созданную нами? А ведь вы обрушили на нее все Силу. Вы древний народ, мудрая, и много знаете. Но, может, когда-то давно вы свернули с дороги истины и тем ослабили свою Силу? Люди сильны, когда ищут новые дороги. А когда говорят: «Не существует других дорог, мы должны идти только по той, которую знаем», - они слабы, и будущее их туманно.

— Четверо стали одним, однако каждый из этих четырех разный. Вы все одинаковы в своей Силе. Разве вы никогда не думали, что полезно вплетать другие нити в узор, использовать новые формы, чтобы достичь Силы?

— Это глупо! Отдай нам наше, или мы уничтожим тебя! - Гребень Гисмей дрожал, все ее тело словно загорелось от гнева.

— Подожди! - прервала ее Гидайя. - Правда, что эта видящая сны получила ответ от Стержней, доставленный волей Тех-Кто-Видел-Сны-Раньше. Мы не смогли прочесть этот ответ, но он был послан ей и оказался истинным. Разве ты можешь отрицать это?

Ответа не было.

— Тут были сказаны слова, за которыми добрая мысль.

Гисмей шевельнулась, гнев ее не уменьшился. Но она не стала возражать открыто.

— Почему ты выступила против нас, видящая сны? - продолжала Гидайя. - Ты, перед которой мы открыли столько дверей, кому мы позволили воспользоваться Силой, почему ты обернула против нас наш дар? Ведь мы никогда не хотели тебе зла?

— Потому что здесь я поняла правду: есть слабость в вашей Силе, вы слепы и не видите зла, которое вам угрожает. Пока ваше племя разделено, пока вас разделяет стена презрения и ненависти, вы сами готовите свою гибель. Именно потому, что вы открыли передо мной двери и показали прямую дорогу, я то же самое сделаю для вас. Зло исходит от моего народа. Но мы не одинаковы. У нас тоже есть свои разделения и преграды, свои преступники и разбойники.

— Но молю тебя, мудрая, - торопливо продолжала Чарис, - не настаивай на сохранении этой пропасти, через которую проникает зло извне. Ты сама видела, что существует два ответа на Силу. Один исходит от машины, которую можно включать и отключать по воле инопланетян. Другой вырастает из семян, которые посеяли вы сами, и возможно, вы станете им пользоваться.

— Без этого мужчины у меня только Сила, которую вы мне дали. С ним и с этими животными я гораздо сильнее. Настолько сильнее, что это мне больше не нужно. - Она достала лист с рисунком, показала его колдуньям. Потом смяла лист и бросила на пол.

— Мы должны посовещаться. - Гисмей сузившимися глазами смотрела на смятый рисунок.

— Да будет так, - ответила Чарис, и колдуньи исчезли.

— Сработает ли? - Чарис сидела в помещении командира базы. На экране на стене видны ряды воинов вайвернов, сидящих на корточках. Они охраняют все еще не пришедших в себя людей компании в ожидании прибытия Патруля.

Ланти лежал в кресле, а у него на ногах посапывали во сне два детеныша росомахи.

— Разговариваете! - Торвальд говорил раздраженно, глядя на переносное связное устройство. - Когда вы проделали это, я уловил только гудение, и от него у меня до сих пор болит голова.

Шенн улыбнулся.

— Стоит это запомнить, сэр. Думаю ли я, что наши доводы их убедят? Не стану высказывать предположений. Но колдуньи не глупы. А мы доказали им, что они способны терпеть неудачи. Мне кажется, это их потрясло. Они всегда владели Колдуном. Со своей Силой и снами считали себя неуязвимыми. Теперь они знают, что это не так. И перед ними две возможности: ничего не делать и погибнуть или пойти по новой дороге, о которой мы говорили. Готов поручиться, что вначале последует перемирие, потом начнутся вопросы.

— У них своя гордость, - негромко сказала Чарис. - Не слишком нажимай на них.

— Зачем это нам? - ответил Торвальд. - Не забывай, мы тоже видели сны. Но переговоры будешь вести ты.

Тон его голоса ее удивил, а он продолжал:

— Джаган предположил верно: женщина может послужить посредником. Колдуньи вынуждены согласиться, что Ланти и в меньшей степени я завоевали их уважение. Но все равно лучше будут разговаривать с тобой.

— Но я не…

— Не уполномочена действовать на дипломатическом уровне? Уже уполномочена. Наша миссия обладает широкими полномочиями, а ты теперь представляешь нас. Ты включена в штат. Вы все, в том числе Тссту и Тагги, входите в состав делегации для переговоров с колдуньями.

— И на этот раз твой договор будет добровольным.

Чарис не понимала, почему Шенн так в этом уверен, но приняла его уверенность.

— Связь!

Она автоматически подчинилась невысказанному приказу. Это новый рисунок, он складывается на глазах, изменяется, и она позволяет ему увлечь себя, чувствует, что он открывает ей новые дороги. Ей помогают аккуратные мысли Тссту, контролируемая свирепость и любопытство Тагги и иногда Тоги.

Это нечто иное, в чем-то ближе, в чем-то отличней, другая сила, которая становится неотъемлемой ее частью. Это дружба. Рука сжимает руку, она всегда рядом, до нее можно дотронуться в случае нужды. Эту дружбу она принесла из Другого-Где вайвернов и всегда будет в ней нуждаться.