Вселенская пьеса

-Как вам будет угодно, - лерниец вздохнул. -Антон, это не имеет значения. Зовите меня "эй, ты!" или "толстяк", мне все равно, - он улыбался открыто и немного лукаво. - На ваше усмотрение.

-Хорошо, - кивнул я, признавая его право на конфиденциальность. - Вы доставите меня на Эгиду?

-А-а-а, - протянул лерниец, - вам хочется найти члена своего экипажа, пропавшего в пространственном разломе?

-Да откуда вы все знаете?! - саркастически усмехнулся я, но "толстяк" все принял за чистую монету и снова принялся объяснять:

-Мы не знаем. Мы - считаем вероятности. Пойдемте?

-Так что там на счет Рика, он жив? - нетерпеливо уточнил я.

-Сложный вопрос, даже не знаю, как ответить на него, - замялся "толстяк" и мне остро захотелось его придушить. -Очень опасаюсь вас расстроить. Нет, с точки зрения биологии и законов Вселенной человек, попавший на Эгиду жив и в здравии, сильно потрясен конечно, - чувствуя мое напряжение, быстро затараторил лерниец. - Но с другой стороны, поймите, вы больше не увидите члена своего экипажа! Он на ваш корабль никогда уже не вернется...

Я молчал, пристальным взглядом подталкивая "толстяка" продолжать.

-На Эгиде живет наш паломник, и Рик сейчас учится у него. Он необычайно умен, его мозг рассчитан и на куда более сложные операции, так что в скором времени он сравняется с нами.

-И? - я не видел никакой связи.

-Все очень просто, Рик Ирин больше не ваш. Он предпочтет остаться с Лерном, ведь перед ним открываются все вероятности мироздания и те пути, которые он ищет.

Итак, представьте: мы задаем начальные координаты - точку отсчета события - задаем фактор, способные повлиять, а он получает возможность высчитать варианты развития. Да, Антон, так выглядит настоящее предсказание будущего. Вы представляете себе всю заманчивость такого умения, всю его власть? Нет, Антон, этот человек не вернется на Ворон. Он - не ваш.

-У Лерна ведь непростая судьба, - с сомнением сказал я.

-Это точно, Антон, - произнес голос у меня за спиной и я быстро повернулся. - Я - Арам, брат Арама. Полагаю, вы присутствовали при смерти моего брата.

На мой взгляд, все лернийцы внешне различались разве что по цветам и ростом, кто-то выше, кто-то ниже. Этот и вовсе был как две капли воды похож на своего брата, который предупреждал меня об опасности в ресторане Ротоса-4.

Арам подошел ко мне и вежливо наклонил голову:

-Рад приветствовать вас на Лерне.

-Арам, - я почувствовал странную радость, словно встретил старого знакомого. Понимаю умом, что это совсем другой лерниец, но все равно кажется куда роднее, чем его краснолицый брат. Может потому, что имеет схожее имя? Все же, насколько мы зависим от имен, нам кажется, что имя как-то характеризует личность, делая ее понятнее. -Арам, скажите, этот огромный флагман, чтобы на вас никто не посягал?

-Не совсем так, Антон, - Арам прислонился спиной к переборке, глядя, как с облегчением семени прочь его краснолицый соотечественник. -Вы же умный землянин, должны понимать, что если Союз захочет, то уничтожить нас не составит труда. Но ведь тогда чего будет стоить сама идея галактической империи, в которой сплетаются взаимоотношения разных рас, выстраиваясь на принципах мира? Нет, они не могут пригнать свой флот и испепелить нас, хотя, не сомневаюсь, подобные мысли часто посещают их разум. Нуарто действует по-другому, они плетут свои козни, постоянно проверяя нас на прочность. Это помогает им изучать нас, чтобы знать, кто на самом деле обитает с ними бок о бок. Нас уничтожают обманом, обвиняя во всем, что только можно придумать. Частенько, нам удается высчитать вероятности и избежать последствий, иногда наши вероятностные оценки оказываются не столь эффективны...

-Так что же, с Арамом на Ротосе имело место быть ошибка? - немного резко спросил я.

-Нет, никакой ошибки не было, Антон, вы снова неправильно оперируете понятиями.

-Тогда выходит, вы знали, что брат погибнет и ничего не предприняли?

-Пойдемте в центр расчетов, Антон, и вы снова зададите мне эти вопросы? - Арам не пытался увиливать, просто намекал на то, что говорить стоя в коридоре, где постоянно туда сюда перемещаются техники, волоча какие-то приборы и провода, не столь уж и удобно. -Вы верно устали, - глядя, как я хмурюсь, вздохнул лерниец. - Я бы выделил вам для отдыха место, но боюсь, у нас не так много времени, потому придется принимать соответствующие меры.

-Как на счет Итара? - следуя за Арамом, спросил я.

-К чему недоверие, Антон, разве мы угрожали вам хоть раз или противостояли? Нет, мы помогали, несмотря на то, нашей помощи вы и не просили. Сейчас Итар отдыхает, хотя и очень недоволен. О лернийцах ходит плохая молва, но это от непонимания. Мы уже давно знаем, что мир всегда пытается уничтожить то, что понять не в состоянии. Купалианин - беглый преступник - и он по праву опасается за свою жизнь, но в нем у нас нет интереса. Как только флагман выйдет из подпространства, он будет волен покинуть Лерн или продолжать путешествие с нами до тех пор, пока не подвернется более удачный случай высадиться. Все же не думаю, что он отсоединится у Эгиды, слабый корабль, не приспособленный к длительному пребыванию в космосе - настоящая ловушка для глупца. Пока флагман не пройдет в секторе населенных планете, будет самоубийством покидать нас.

-Ну, здесь все понятно, а как на счет Грога?

-Вы верно опасались за его здоровье. Ваш раненый сейчас в лазарете, он поправится, хотя получил довольно обширные внутренние повреждения.

-Совсем серьезные? - нахмурился я.

-Это так, у него отказали почки, не считая разрывов и кровоизлияний, но наши технологии позволили восстановить жизненные функции. Теперь вы удовлетворены? Нам сюда...

Я покорно кивнул, чувствуя себя совершенно чужим и ужасно усталым. Теперь можно было расслабиться, все беды остались позади; мы благополучно убрались с Парлака-13, не замерзли в рубке обездвиженного, мертвого кораблика. Нас нашли те, кто назвался друзьями, а не врагами.

Меня по-прежнему ждала слабая и беззащитная Земля; где-то через бескрайнюю пустоту космоса летел огромный корабль, несущий смерть всему, что пришлось по вкусу его обитателям, но я почему-то собирался к Эгиде искать пропавшего Рика Ирина, человека, от которого на моем корабле совсем недавно остался лишь иссушенный труп. Странно было узнать, что тот, кого ты уже похоронил, кого видел мертвым, жив и здоров. Странно слышать, что мертвец ожил и учится у паломника на незнакомой, далекой и совершенно чужой планете. Странно и радостно!

Мы вошли в счетную комнату - а это была без сомнения она. Здесь светящийся потолок поднимался выше, наполняя помещение приглушенным светом, и везде-везде, словно ячейки в сотах, были организованы рабочие места со столами и мерцающими мониторами. За каждым столом сидел лерниец, все непохожие и похожие друг на друга одновременно, словно офисные работники в крупных корпорациях, безликие и задумчивые, погруженные в работу.

Некоторые сидели неподвижно, другие вдруг оживлялись и начинали быстро водить пальцами по экранам, записывая то, что удалось рассчитать. Они и вправду здесь писали историю. Творили ее по воле случая и по собственному желанию. Я увидел, как вдруг необычайно худой лерниец сморщился - ему явно было неприятно то, что он высчитал - и, вместо того, чтобы внести результат в машину, снова углубился в расчеты; его лицо закаменело, взгляд остановился и лишь губы на неподвижном лице зашевелились, просчитывая вероятности событий. Находясь здесь, нельзя, просто невозможно было не испытывать благоговейного трепета и лорнийцы, выглядевшие совершенно нелепо, здесь словно бы заняли свое истинное место. Фантазия невольно напомнила о себе, услужливо представляя, что верно именно так должна в нашем техногенном, лишенном сказочных фантазий мире, должна выглядеть пещера Судьбы.

-Антон, - позвал меня Арам. - Что-то не так? У вас испуганный вид...

Улыбнувшись через силу, я стряхнул с себя наваждение и тихо спросил:

-Вы не прекращаете расчеты даже во время полета?

-Мы посвящаем этому все свое время. Вот здесь нам будет удобно, у стола. Садитесь.

Справа от нас стол пустовало широкое место, и Арам уже присел, сложив все четыре руки на животе. Я не стал заставлять его больше ждать, и примостился на странный, на вид хрупкий стул, который упруго подался, растягиваясь и расширяясь, принимая форму моего тела. Вытянув ноги, я с облегчением вздохнул. Подобные технологии были широко распространены в мирах и я, от чего-то, вспомнил, как впервые сел на подобное сидение. Испугался ужасно, вскочил, потому что решил, что оно подо мной разваливается, чем вызвал насмешки в местных. Да, было и такое.

-Вы голодны? - уточнил Арам.

-Пока я воздержусь, - отозвался я. -Устал так, что голода уже не испытываю.

-Вам нужен сон, Антон, но и поговорить со мной было бы полезно, так что я бы предложил поговорить во время сна. Если вы не против, конечно.

-Объяснитесь? - попросил я.

-Мы введем ваше тело в сон, и оно будет отдыхать в твердой уверенности, что разум также спит. В это время мы и будем говорить. Конечно, вы отдохнете чуть хуже, чем если бы и вправду спали, потому что моральную усталость мы подавить не в состоянии, но ваше тело отдохнет и наберется сил и не откажется подчиняться в тот момент, когда от него потребуется точность и послушание.

-Вы что-то знаете?

-Мы считаем, - терпеливо поправил меня лерниец. - И об этом мы тоже поговорим.

-Насколько это безопасно?

-Совершенно, я гарантирую.

-Тогда я согласен.

Арам достал из кармана нечто, похожее на небольшие песочные часы. Суженный к центру цилиндр из прозрачного пластика был заполнен голублй вязкой жидкостью с вкраплениями мелких пузырьков. Лерниец поставил его на стол между нами и жестом предложил смотреть. Потом просто перевернул, заставив пузырьки всплывать.

Внешне ничего не изменилось, но я внезапно понял, что сплю. Я спал и видел сон, что я говорю с Арамом. И был уверен, что, проснувшись, не забуду ни слова.

-На чем основано действие устройства? - полюбопытствовал я.

Арам улыбнулся:

-Хотите узнать, как избежать нежелательного провала в сон? Очень просто - не смотреть на частицы. Вы и сейчас не можете оторвать от них взгляда, - лерниец отодвинул цилиндр в сторону, чтобы удобнее было говорить. -Это не оружие на самом деле, Антон. Вы хотели уснуть, и прибор вам помог, хотя эффект развился стремительно и стал для вас неожиданным. Вы не испытываете никаких неудобств?

-Все в порядке, - кивнул я.

-Тогда давайте возобновим наш разговор, могу ответить на все ваши вопросы, но кое-что давайте проясним сразу: мы говорим с немногими, и еще ни один чужак не заходил в расчетную комнату.

Он внезапно замолчал. Глаза его округлились, в них отчетливо проступил испуг.

-Что это? - спросил Арам дрожащим голосом.

Я покосился через плечо. Рядом со мной неподвижно замер Контролер. Пассивна личность, имевшая в моем подсознании достаточно просторную нишу, вылезла из своего угла, чтобы снова наполнить мой сон незабываемыми впечатлениями из чужой жизни.

-Я помешал? - невинно спросил дознаватель, поймав мой взгляд. -Я просто постою тут, не волнуйся, просто не привык сидеть без дела.

-Нисколько не волнуюсь, но впредь не пугай меня так.

-А ты не пугайся, вот решение, - Контролер вздохнул. - Вы говорите, говорите, я помолчу, просто постою тут, это, знаете ли, и мой дом в каком-то роде, а вы, Арам, тут гостите.

Помедлив, я обратился к съежившемуся на своем месте лернийцу:

-Не обращайте вы на него внимания, это - пассивная личность, она не причинит вреда. Лучше скажи, почему вы привели меня сюда?

-Потому что вы единственная фигура, которая... может сюда войти.

Я отчетливо понял, что он хотел сказать что-то другое, но в самый последний момент промолчал. Что бы это могло значить? Он не хотел, чтобы Контроллер что-то узнал? Наверное, это могло изменить происходящее, которое они так тщательно рассчитывали.

-Вот именно поэтому вы и можете сюда войти, - вдруг сказал Арам. - Вы ведь тоже считаете. Вам не понятны мои слова и поступки, вы пытаетесь рассчитать мои мотивы. Вы ведь знаете будущее.

-Нет, не знаю, - я рассеяно покачал головой.

-Почему же вы тогда не спешите на свою планету, которой угрожает смертельная опасность? Или вы уверены, что Земля сможет победить андеанцев?

-Не сможет, - я пристально смотрел на Арама. - А вот вы, похоже, знаете что-то еще...

-Я много чего считаю, - отозвался Арам, - например, если прикажете, расскажу вам ваше будущее.

-Расскажи, - не колеблясь, потребовал я.

-Хм, - лерниец, кажется, был удивлен и растерян. - Еще никто не соглашался. Еще никто не решился. Значит, мы правы, и вы все знаете. Но не признаетесь...

-Не знаю я ничего, - прервал я Арама, но лерниец словно и не заметил и продолжал:

-... себе в том, что знаете будущее наперед. Это не вы считаете, это ваш разум столь совершенен, что в нем при рождении высчитывается будущность. Как мы могли не подумать? Как?

Он говорил бред, этот инопланетянин. Полнейшую бессмыслицу, которая не должна была ничего значить, но, как не удивительно, я понимал, что он имеет в виду. У каждого порой бывает так, что он знает ход событий наперед. И, если задуматься и заглянуть вглубь себя, можно найти ответ на любой вопрос. Просто мы так отвыкли спрашивать самих себя, что забыли, как отвечать на свои собственные вопросы.

Еще до недавнего времени я был уверен: человек не способен двигать предметы мыслью и ломать руками железо. О точке приложения силы слышали многие, но для простого обывателя, непричастного к высшим искусствам, это пустой звук. Когда тебе говорят, что на предмете всегда есть уязвимое место, не зная наверняка, ты не поверишь в его существование.

Мы можем свято верить в отсутствие у нас всяких способностей, зовущихся нынче и вовсе паранормальными, но все это неспособно свести на нет нашу личную силу. И вправду человек - загадка Вселенной. И да, мы знаем свою жизнь от начала и до конца, но лишь тогда, когда в состоянии признаться себе в этом. Вот в чем заключен секрет познания самого себя, вот, чем на самом деле является для нас, для людей, судьба - чистым, незапятнанным знанием.

Я улыбнулся, говоря:

-Арам, расскажите мне мое будущее. Вы же не боитесь высчитывать историю целых миров, которым суждено обратиться в прах под гнетом времени? Вы, в конце концов, не боитесь рассчитать свою собственную судьбу!

-Боюсь, - резко оборвал меня Арам.

-Но ведь и она рассчитана, - я облокотился локтями о стол, хищно придвинувшись к лорнийцу. Он не выдержал и отстранился от стола, восстановив расстояние между нами.

-Пусть рассчитана, - согласился Арам, - но не мною, и я никогда не осмелюсь притронуться к директориям, содержащим мое имя.

-Тогда вернемся немного назад? - продолжал я неотступный штурм. -Ответь мне на вопрос, который я уже задал. Вы знали, что на Ротосе-4 погибнет брат?

-Была цель, - печально ответил Арам, косясь через мое плечо. Присутствие Контролера что-то ощутимо меняло, лерниец говорил загадками, словно пытаясь не выдать себя. -Ее нужно было достичь. Существовала вероятность, небольшая вероятность, что у нас получится. Она была слишком мала и ничего не вышло. Так бывает.

Вот оно, - подумал я отстраненно, - Итар прав, лернийцы пытаются перестраивать историю, менять ход событий, всеми силами стараясь воплотить в жизни даже самые малые шансы, которые не должны существовать. При должном упорстве это может сработать.

Вот чего боится Нуарто. Возможно, самым лучшим вариантом для Союза было бы укротить лернийцев, но, скорее всего, это им не по зубам. А, возможно, эти четырехрукие толстяки не только отказались быть покорным инструментом в руках Нуарто, но и перешли к сопротивлению или и вовсе наступлению...

-И как же вы решили, кто полетит умирать? - с нескрываемым сарказмом спросил я.

-Есть Верховный Считовод. Он знает все судьбы. Судьбу каждого и свою в частности...

-Ах, и у вас есть Верховный, - тихо пробормотал я, но так, чтобы Арам мог это слышать. Впрочем, лерниец никак не отреагировал на мое замечание.

-Верховный Считовод берет на себя огромный груз ответственности, он знает все, и мы ему верим. Если он говорит, что кто-то важен менее чем другой, зачем тому жить, если он может стать важным и умереть?

-Значит, вы все-таки пытаетесь создать другой мир?

-Лучший мир, Антон, а как же иначе? - искреннее удивился Арам.

-Да, немного обидно знать, что кто-то пытается создавать историю и посягает на твою судьбу.

-Кто-то должен это делать, - возразил Арам. - Иначе мир потонет в энтропии, которая, как известно, есть обыденный порядок существования Вселенной. Реальность смешает краски, и свернется из спирали в точку.

-А если нет? - ухмыльнулся я. - Если Вселенная может существовать без вашей помощи?

-Мы считаем, что будет так, - уверенно сообщил Арам.

-А если это лишь одна из возможностей, или и вовсе самообман?

-Вероятности не врут, - усмехнулся лерниец. В этом споре со мной он даже осмелел, позабыв о молчаливом дознавателе, контролировавшем процесс нашего разговора. - Это самая вероятная вероятность, если вам так будет угодно.

-Теперь я понимаю, почему вся Вселенная старательно истребляет вас; я не удивлюсь, если вскоре ваша планета и вовсе будет уничтожена. Вы правильно делаете, что никого не приводите на корабль и никому не показываете, как живете. Впредь держите языки за зубами и никому не говорите, чем занимаетесь.

-Но почему?! - отчаянно вскрикнул Арам. - Мы хотим, чтобы все было лучше.

-То, что лучше по вашему мнению, может оказать не лучшим для того, к кому оно применимо. У каждого отдельной единицы свое понятие добра и зла. Последние события, коими жизнь меня накормила досыта, дали ясно понять вот что: не стоит лезть к другим со своим добром, можете получить неожиданную реакцию. Как и в вашем случае, это может быть опасно для жизни, но вы продолжаете проявлять средневековую глупость, не желая понять очевидного: вы своими усилиями устраняете или уменьшаете вероятность других альтернатив, тех самых, даже мысль о которых дорога другим. Умирая, мы всегда надеемся, что вот сейчас появится кто-то или случится что-то, и мы спасемся. А вы пытаетесь отнять у других надежду, вот и все.

-Хотите сказать, - успокоился Арам, - что мы зря прилетели и спасли вас от вот него? - лерниец указал на замершего за моей спиной дознавателя. - Его корабль должен был выйти из подпространства в области гравитационной зависимости корабля купалианина! Вы бы хотели быть разорванными в клочья вместе со своими друзьями и жалким челноком?

-И какова была вероятность такого исхода?

-Процентов семьдесят, - Арам пожал плечами, подумал и добавил: - Семьдесят один и тридцать семь сотых процента, если быть точным, вот ведь какая досадная случайность!

-А остальные проценты?

-Вы бы внезапно изменили направление движения корабля и остались живы. Ненадолго, правда. Вас бы засекли с корабля Контролера и поймали. О! Не спрашивайте, я знаю, что вы думаете. Вас могли и не заметить, но тогда бы вы встретились с Сатрингом, который уж очень заинтересован во встрече с вами, Антон. Он очень зол и почему-то жаждет вас убить. Как видите, весь мир против вас. Что же, по-вашему, мы зря вмешались?

-Думаю, вы вмешались только потому, что это вам выгодно, - резко отозвался я. - Ваш ход был сделан, я не столкнулся с Контролером и не достался Сатрингу, начался новый виток. Что будет дальше, Арам? В этой Вселенной у меня слишком много врагов и очень мало союзников. Так что расскажи мне мою судьбу.

-Расскажу, - вздохнул лерниец. - Вам предстоит много боли перенести, Антон, испытания будут продолжаться. Вам не помогут друзья, а союзники отступят. Тогда, после победы или поражения, настанет время ужасного разочарования.

-Вы говорите как шарлатан, - засмеялся я, ощущая пустоту. - Вы не сказали ни одной стоящей вещи, ни одного факта.

-Нельзя, - засуетился Арам, - нельзя, иначе это будет прямое воздействие на историю. Мы стараемся ТАК не влиять. Союзом это запрещено.

-Тогда скажите: Земля ведь останется нетронутой андеанцами. - Я почему-то выбрал не вопросительный, а утвердительный тон.

-Останется нетронутой, - эхом ответил мне Арам, - но только если вы продолжите делать то, что делаете. Они все равно придут, Антон, они высадятся на планету. Если вы сейчас поверите в счастливое спасение и остановитесь, все земляне погибнут.

-Какое откровение, - фыркнул дознаватель и Арам вскочил. -Тише ты, дурак! Я тебя не укушу. Ты никогда такого больше не увидишь, пара личностей в одно сознании. Что ж ты всю правду то не говоришь, все ходишь вокруг да около? Уж не из-за меня ли?

-Я все забуду, - прошептал Арам. - Когда проснусь - все это забуду. Лерну нельзя говорить правду, Лерну нельзя менять историю явно. Лерну можно только считать.

Я обернулся, с интересом наблюдая за дознавателем. Сейчас он изменился, в нем добавились странные, непонятные мне черты. Отвечая на мой немой вопрос, Контроллер отозвался беспечно:

-Я тут поискал у тебя, и на заднем дворе нашел еще один любопытный разум. Мне нравится твой корабль, Доров, корабль класса черная птица... С ним, в отличие от тебя, возможно слияние. К чему копить осколки, если можно создать целое.

-Ну здравствуй снова, Ворон, или как тебя теперь называть?

Попавший в плен моего разума призрак усмехнулся.

-Что теперь будет? - спросил я с сомнением. У меня не возникало ощущения, что внутри меня есть инородное существо, но, пожалуй, теперь их присутствие меня начало пугать.

-Не переживай, мы не помешаем, - это точно был Контролер.

-Да что же это? - Арам начал пятиться.

-Так выглядит Сила и Знание, - сказал я лернийцу. - Не уверен, что ты поймешь. Я и сам до конца не понимаю, почему мы их видим.

-Такого просто не может быть!

-Вся проблема в том, что ты располагаешь лишь цифрами, - упрекнул я Арама. - На деле же даже вероятность в тысячную долю процента может осуществиться. Сама, без вашего вмешательства лишь потому, что именно так и должно быть. Вот так-то.

-Я тебя не слышу! - приглушенно промычал Арам.

-Может, нам его убедить? - спросил дознаватель.

-Время!

И я проснулся.

-Мы находимся у дальней орбиты Эгиды, - сказал краснолицый лерниец, потряхивая меня за плечо. - Наш корабль не станет садиться, это слишком большие энергозатраты. Ваш Ворон приземлился в секторе а3, мы высадимся на челноке и передадим вас вашему экипажу. И заберем своего паломника.

Мое тело и вправду отдохнуло, а вот разум был немного затуманен. Кроме того, я внезапно ощутил ужасное сомнение: было ли все это на самом деле? Приснился ли мне сон, созданный моим привыкшим спать разумом? Или я и вправду видел Дознавателя и Ворона? Проще поверить, что мне приснился сон, но вот напротив сидит Арам. Он подавлен, молчалив, потерян, и старательно опускает глаза. Он мнет свои руки так, словно у него затекли кисти, и, по-видимому, не замечает этого. Значит, он тоже видел их.

-Не может быть, - пробормотал Арам и испуганно посмотрел на своего соплеменника. - Что?

-Ты плохо себя чувствуешь, Арам? - с тревогой спросил краснолицый лерниец. - Или Антон чем-то обидел тебя?

-Нет, - как-то через силу сказал Арам. - Все хорошо. Мы прилетели? Так отправимся же на Эгиду!

-Здесь должно быть очень холодно, - пробормотал я, прильнув к иллюминатору. С небольшого прямоугольного окошка только что сняли защитный экран, и я видел лениво приближающуюся снежную равнину Эгиды. Снега сгладили ее поверхность, протянувшуюся однообразно белой полосой от горизонта до горизонта; плотные облака не пускали ни одного солнечного луча, создавая вечные приглушенные сумерки. Чистота планеты была нетронутой, но снег в ровном сером свете казался таким же серым. Вглядываясь в снежную бесконечность, я думал лишь о том, каково было выживать здесь Рику Ирину. Если бы не лерниец, без сомнения, Рик был бы уже мертв. Пусть Арам прав, и он никогда больше не вернется ко мне на корабль (такую возможность я могу допустить), но я буду знать, что он жив. И он будет жить до тех пор, пока случайно не попадет вновь во временно-пространственный провал, который, причудливо насмехаясь, забросит его в прошлое на борт корабля Ворон.

Земля.

Я думаю об отдельном человеке, когда на кон поставлена целая планета. Потерял ли я время, драгоценное время, которое было у моей родины или андеанцы все еще в пути? Замешкались, пытаясь понять, имеют ли под собой что-то мои угрозы

Должно быть так, ведь счетоводы говорят: планета останется цела, если мы не отступимся. Мы заберем Рика Ирина или не заберем его, я вернусь на свой корабль и вновь направлюсь к планетарной системе Союза. Я не потрачу более времени на поиски друзей, способных заступиться за нас и поддержать. Теперь все дело в нас. Мне остается надеяться, что вид корабля, который когда-то принадлежал им, не вынудит парламент Союза изменить свое решение не в нашу пользу. Я надеюсь, что инцидент на Парлаке 13 не свалят на нас, я надеюсь, что Мурдрану и Заброху удалось сочинить правдоподобную историю, исключающую в себе землян.

-Вот, Антон, оденьте, - Арам неуверенно тронул меня за плечо. Он теперь боялся меня и старался близко не подходить, потому, всунув мне в руку толстую куртку, тут же отошел в сторону. Краснолицый лерниец, тот самый, который вел меня к счетной комнате, или другой, но как две капли воды похожий на него, косился на Арама, но ничего не спрашивал, задумывался, высчитывая вероятности того, что могло так смутить его соплеменника, но, по-видимому, не находил ответа и начинал расстроено качать головой. Математика давала очевидный сбой, и никто из лорнийцев не мог понять, почему это происходит.

Я развернул куртку. Внутри она была подбита толстым мехом неизвестного мне животного, с жестким черным ворсом и голубоватым подшерстком, снаружи была сшита из плотной гладкой ткани, которая растягивалась под пальцами. А я уж было хотел с благодарностью вернуть подарок, показавшийся мне детским

-Там действительно очень холодно, - краснолицый лерниец отвлекся от своих расчетов, наблюдая за моими открытиями. - "Когда поднимается ветер, становится нестерпимо. Снежные вихри вздымаются к облакам и сами становятся облаками. В них летит смерть, рядом с которой нет места ни одному живому существу. Тогда единственным спасением становятся снежные сугробы. Если зарыться на недостаточную глубину, тебя поднимет в воздух вместе со снежной лавиной, и разорвет на части. Если же уйти под снег слишком глубоко, ты не сможешь откопаться, останешься погребенным под тоннами снега, когда обвалиться потолок или задохнешься, так и не добравшись до поверхности. Эта планета приветлива лишь внешне и не стоит питать излишних иллюзий. При первом вестнике ветра нужно начинать искать убежище или возвращаться туда, где безопасно".

Так описывает планету наш паломник. Тот, что каждый цикл возвращается на корабль, чтобы немного отдохнуть от служения Эгиде. Он привозит интересные записи. Его расчеты всегда верны и мы часто сверяемся с его результатами. Одиночество, понимаете ли, располагает к размышлению, а общение с обитателями Эгиды подстрекает разум, который не хочет уподобляться низшим этого мира.

-Значит, на планете кто-то живет?

-Разве это жизнь? - с насмешкой спросил "толстяк". - Их цивилизация закончилась слишком давно, но по многим меркам они бессмертны. Они походят на гигантских истуканов, их осталось всего трое. Если вас в цивилизации всего трое и вы безвылазно живете на своей планете уже не одно тысячелетие, не зная прогресса, не нуждаясь в пищи или движении, разум, каким бы он ни был совершенным ранее, угасает. Да, они о мирах знают лишь по рассказам нашего паломника!

-То есть, - уточнил я, - только то, что он хочет им рассказать?

-Он стараемся рассказывать им все, что знает сам, - возразил лерниец.

-И, тем не менее, вы формируете их понимание, потому что у них не с чем сравнить, - вздохнул я.

-Поговорите с ними сами, - лерниец на мои слова не обиделся, - если удастся найти достаточно времени. Дело в том, что их жизнь не белковая, а когда у тебя впереди вечнось, некуда торопиться. Порою от них сложно добиться даже слова.

-Монолог, это не всегда плохо, - я пожал плечами. - Разберемся. Это интересно - поговорить с теми, кто живет не одно тысячелетие. Как они выглядят?

-Сами увидите. По левому борту начинаются холмы, туда лучше не суйтесь ни при каких обстоятельствах, не выживете. А вот на равнине дальше есть Разлом. Вы найдете местных там...

Я снова прильнул к иллюминатору, но зрение оказалось слишком слабым - я ничего не видел. Что ж, осталось потерпеть совсем чуть-чуть.

-Сделайте запрос на мой корабль, боюсь, как бы по челноку не пальнули от неожиданности.

-Уже, Антон, мы же все понимаем, - "усмехнулся толстяк". -Все уже оповещены и ждут с нетерпением!

Мы сели в небольшом отдалении от крейсера. Я уже несколько минут топтался у шлюза, пригибая в низком проходе голову, и, как только челнок заглушил двигатели, распахнул люк и выпрыгнул в снег, не дожидаясь, когда выдвинется трап. Пролетев четыре метра, я ухнул.

Я уже видел его в отдалении, и не смог сдержать ребяческого порыва: не дожидаясь, когда опустят лестницу, спрыгнул в снег метров с четырех. Сугроб оказался не так уж и мягок, я слегка ушибся о его ставшую неприветливо-жесткой поверхность, выкарабкался и, проваливаясь почти по пояс, где на четвереньках, где распрямляясь, бросился к своему кораблю, из которого на встречу мне уже бежали друзья. Это было восхитительно - словно я вернулся домой. Я думать забыл о лернийцах, попав в крепкие руки Змея. Дядька обхватил меня и поднял, кто-то еще подскочил с боку и мы упали в снег, потому что устоять были не в силах. Денис схватил меня за ноги и выдернул из-под Стаса, но лишь для того, чтобы начать трепать меня по голове, сплошь усыпанной снегом. Этот снег, он был везде: в брюках, в ботинках, он таял за шиворотом и стекал холодными струйками по спине, но никто этого не замечал. Все обезумели. Меня окружили и повели к кораблю, и я чувствовал нетерпение огромной черной птицы. С болью я отметил бугристые мутно-серые шрамы на его некогда ровной и непроницаемо-черной поверхности - следы столкновения со снарядами Ванессы Вени.

Мари и Лора прижимались ко мне, словно были моими возлюбленными, целовали в шею и щеки, не в силах сдержаться от слез; мужчины, хоть и старались вести себя сдержаннее, но не упускали возможности похлопать меня по плечам и спине.

Уже подойдя к Ворону, я замер: на трапе, у самого люка сидел и задумчиво курил... Рик Ирин. Рядом с ним неподвижно застыл лерниец с бледным, каким-то сероватым лицом. У него не хватало одной руки, и это увечье делало лорнийца уродливо-кособоким.

Как же изменился мой пилот! Когда я посмотрел на него, Рик тут же ответил мне долгим и тяжелым взглядом. Я видел перед собой человека, который повидал за считанные десятки дней куда больше, чем я; который понял гораздо больше, чем я; который не просто выжил, но смог сделать выбор. Я никогда особенно не выделял его, и не считал очень уж умным. Что и говорить, я считал самым умным Родеррика Стерта, ну и Стас всегда в моих глазах был необычайно разумным моим родственником. А теперь я понял, что ошибался, смотря поверхностно. Я судил человека за то, что он был скромен и молчалив, я считал его ограниченным, потому что он никогда не лез не в свое дело.

-Я очень рад, - сказал я громко. - Видеть вас для меня настоящее счастье!

-Он стал таким странным, - шепнула мне на ухо Мари жалобно, оттаскивая в сторону, когда все немного остыли. - Он мне так нравился, тихоня. А теперь ему все равно. Прости, что все это тебе говорю, ты только вернулся и тебе, наверное, совсем не до этого...

Когда мы узнали о его смерти, - подумал я, глядя в полные безысходности глаза девушки, - всем нам было не до плача, потому что нас всех могла постигнуть подобная участь. А потом? Знал ли я об их связи? Хотел ли я о ней знать? А ведь капитан должен знать все. Обо всех. Это залог успеха. Я должен быть им отцом и священником, лучшим другом и личным психологом. Справлялся ли я со своими обязанностями? Нет.

-Я поговорю с ним, Мари.

-Он хочет улететь с этим лернийцем, я боюсь, они улетят сейчас! - сказала Мари с плохо скрываемым отчаянием. - Нет шансов, я говорила с ним.

-Послушай, девочка, ты любишь его? - спросил я с нажимом.

-Да, - растерялась она.

-И даже таким?

-Мы с этим справимся, я понимаю, ему пришлось тяжело. Даже представить не могу, что он пережил!

-Мари, детка, он принадлежит всем нам, - меня снова окружили ребята. - Кеп, что случилось на Парлаке?

Расталкивая всех, вернулся Змей, провожавший паломника до корабля Лерна и организовавший переправку Грога на борт. Оттеснив Рика в сторону, он цепко взял меня под локоть.

-А ну-ка, Мари, капитана в медотсек, наверняка опять ранен, а ну все вон пошли!

Но Змея никто не слушал, каждый хотел подержаться за меня, удостовериться, что я жив и на самом деле вернулся к ним. Это было так приятно, но немного назойливо. Змей понял, что ничего не измениться, пока все не удовлетворят свое любопытство, и воспользовался последним своим тайным оружием.

-Да дайте же вы оказать Дорову медицинская помощь! - грозно рявкнул он, но в следующую секунду его с хохотом повалили в снег вместе со мной. Господи, это было сумасшествием! Мы радовались как дети и сами не понимали чему. И только я знал: если Земля погибнет, каждый из нас будет для другого той опорой, которая поможет выжить. И чем больше этих опор, тем проще будет пережить беду.

Девушки перестали пускать слезы и старательно прикладывали к раскрасневшимся носам снег, ребята все наседали с расспросами, каждый хотел в точности знать, что же произошло после того, как я вместе с купалианкой отбыл на Парлак. И только Рик Ирин, хмыкнув, медленно поднялся, послал окурок в глубокий снег, и, ссутулившись, медленно ушел вглубь корабля.

Глава 24. Неизбежные встречи

-Надо улетать отсюда, капитан.

-Надо, но корабль попросту не может взлететь, - я пожал плечами, подтверждая свое временное бессилие.

-Но как же Земля?

-Я почему-то уверен, что успею и на Землю.

Мы с Риком сидели на трапе, кутаясь в куртки, и курили. Я давно ПРОСТО так не сидел, не курил рядом с кем-то, кого хорошо знал. Страсти поулеглись, каждый перестал тащить меня в своем собственном направлении, Змей смирился с тем, что я отказался идти в медотсек, Алека Грога, погруженного в медицинский сон, перенесли на Ворона. Лишь спустя несколько часов нам удалось остаться с Риком один на один.

-Уверенность трактуется словами лернийцев? - уточнил Рик.

-Нет, хотя...

Я замялся и не стал продолжать.

-Я чуть не сошел с ума! - вдруг сказал мне пилот и посмотрел совершенно незнакомыми, дикими глазами.

-Ты сошел с ума, - сказал я мягко.

-Да, - Рик поник. - Ты прав, капитан. Это даже не страх - самая настоящая пустота. Ощущение, что все закончилось. Мозг пытается придумать какие-то разумные объяснения, предлагает разные версии. Черт, извини, что утомляю!

-Говори, говори, - подбодрил я пилота, понимая, что ему нужно выговориться, чтобы самому себя понять.

-Я благодарен Барху - паломнику с Лерна. Мне повезло, что его расчеты оказались точны, и он не пренебрег мизерным шансом моего появления здесь, не поленился выйти в ночь, когда вокруг начиналась буря. Это он спас меня, но сначала мне показалось: я умер, и это чистилище. Или ад. Летный комбинезон с терморегуляцией - штука хорошая, но когда температура воздуха ниже двадцати, отмерзают уши и пальцы. Это ли не ад?

Он замолчал, но я не стал встревать, понимая, что пилоту нужно собраться с мыслями. Сейчас он тщательно выбирает слова, пытаясь сказать именно то, что у него в голове. Он боится быть непонятым, решая, что из собственных размышлений и порывов стоит утаить, сглаживая нечто нелицеприятное.

-А ты такой же, - внезапно сказал Ирин, уставившись на меня. Нас разделял только уголек сигареты, поднесенный к лицу, чтобы затянуться.

-Что?

-Ну, ты такой же, - пилот сморгнул, отвел сигарету - порывом ветра ему бросило тонкую струйку дыма в глаза. - Каким и должен быть капитан. Умеешь молчать, наверняка умеешь говорить, понимаешь, как нужно слушать. Когда нужно ждать без равнодушия, а когда лучше форсировать события.

-Рик, к чему все это? - осторожно спросил я, стараясь не быть резким. Сейчас я не понимал Ирина.

-Так, не важно, - пилот махнул рукой.

Чужой, - подумал я тоскливо. - Отстраненный, замкнутый на бедах, которые пришлось перенести. Когда вернемся на Землю, придется его списать. И всех нас. О, боже, о чем я сейчас думаю? Если вернемся, если Рик полетит, если Земля не пострадает.

-Ты знал, что холод приносит боль? - внезапно спросил пилот. - Настоящую, острую боль, словно от раны?

Я молча покачал головой.

-Брат всегда советовал прижимать к синякам замороженный помидор, - сказал он мечтательно. -У меня мать была хозяйственная очень, ничего не пропадало. Замораживала помидоры и отправляла их в готовку, когда они начинали портиться. У нас в морозилке всегда можно было найти помидор. Брат говорил, холод помогает от боли... Я никудышный рассказчик, да, Антон?

-Я понимаю все, что ты вкладываешь в свои слова, - возразил я.

-Ты такой же, - снова повторил Рик. - Удивительно, что некоторые вещи неизменны. Их не трогает ни время, ни пространство, ни события...

-Можно? - на трап вышел Стас, не церемонясь, переступил через наши ноги, и сел ступенью ниже. - Уработался, решил свежим морозцем подышать...

Я с досадой подумал о том, что Стас пришел до ужаса не вовремя. Сейчас, в присутствии врача, Рик замкнется, и не скажет больше ни слова.

Я ошибся.

-О, док, как мое здоровье? - оживился пилот.

-Все нормально, некоторые генетические несуразицы, никак не пойму, может быть, аппаратура барахлит. Но никаких деструктивных процессов, знаешь ли. Что, делишься впечатлениями?

-Ага, он имеет право знать, - согласился Ирин. Выходит, о своих злоключениях пилот уже рассказал врачу. Быть может, и остальные знают?

-Змей - настырный, - ловя мой удивленный взгляд, отозвался Ирин. - Такой, как нужно. Я ему проболтался.

-Ты продолжай, продолжай, - Стас зевнул, - не вгоняй Дорова в скуку.

Я затушил окурок, не став задавать ненужных вопросов. С Риком и вправду многое было не так, возможно, это последствия тяжелой психологической травмы.

-Знаете, я когда тут очутился, - собравшись, сказал пилот, - понял вдруг, что не хочу вот так. Не хочу замерзнуть. Еще мгновение назад я был в теплом коридоре Ворона, посреди аварии, а потом оказался сразу здесь. Волей неволей подумаешь, что умер. Но при этом жив, потому что вокруг все настоящее: и холод и боль, и особенно острое одиночество.

-Он пометался немного, - скучным голосом пояснил Змей, заметив, что Рик потерял смысл рассказа, - но потом взял себя в руки. Начиналась пурга, и нужно было что-то решать.

-Я хотел вырыть в снегу яму, - подсказки Стаса хватило, чтобы Рик заговорил снова, - все исткал место, где снег помягче. Ведь рыть предстояло голыми руками, а я уже и пальцев не чувствовал. Боялся, что они совсем замерзли и обломаются, когда я начну копать. Смешно.

Но нам со Стасом было не смешно, я заметил, как изучающее врач наблюдает за своим неожиданным пациентом.

-А потом этот звук, я даже не поверил. Уже невозможно было во что-то верить!..

-Рик услышал сигнал тревоги с Ворона, - Стас не прерывал, а поддерживал пилота, помогая ему продолжать говорить. Хороший психологический прием, очень удачный в данной ситуации.

-Никогда так не бегал, - хохотнул Рик, но смешок вышел горьким. - Проваливаясь в снег, поднимаясь, пока не увидел... тебя и женщину рядом. О, боже, это было лишь короткое мгновение, вернувшее мне надежду и тут же отнявшее ее. Черт, какой же я плохой рассказчик! У меня в голове столько всего, но я говорю как-то не так. Ты понимаешь, что все не так, Антон?

-Разве я сказал что-то, Рик, разве рассудил или усомнился? - удивился я.

-Вижу, вижу все в глазах. Знаю, - пилот вздохнул, заулыбался немного дико. Подобные перепады настроения свойственны душевно больным, но я все же надеялся, что это помешательство временное, что всему виной скачок в пространстве, несущий с собой потрясение, и никаких необратимых изменений нет. Пройдет время, и эмоции притухнут...

-У тебя просто нет всех неизвестных, - Рик снова перескочил с одного на другое. - Да, ты все принимаешь не так. Вы исчезли, но благодаря вам я выбежал к Разлому, благодаря вам оказался там, где ждал меня лерниец Барх. О, он считал, что вероятность появления на Эгиде землянина ничтожна, но не пренебрег ею. Успокоил меня и отвел в свое жилище. Они знают толк в жизни, эти лернийцы. Но ты, не умея считать, не верь им. Каждая ведьмы скажет тебе лишь то, что нужно услышать. Они - цыгане Вселенной. У Барха под снегом целые хоромы, у этого паломника есть все. Только еда жуткая: белковые концентраты, совершенно безвкусные и склизкие. Представь себе, у лернийцев нет вкусовых рецепторов, им все равно, что употреблять в пищу, от чего в их запасах лишь самые рациональные и удобно сохраняемые формы белка. Уроды.

Я предостерегающе глянул на Стаса, давая понять, что теперь его общество лишнее, и дядя, все поняв верно, встал:

-Пойду-ка, еще немного поработаю, а то до сих пор в медотсеке все вверх дном.

-Я зайду поблагодарить тебя чуть позже, Змей, как только выдастся минутка, - кивнул я.

-Было бы за что, смотрите, не простыньте тут - холодает.

Стас хлопнул меня по плечу и скрылся на корабле.

-Пора поговорить тет-а-тет? - уточнил Ирин, проводив врача долгим взглядом.

-Да, Мари кое-что рассказала мне.

-Ты не понимаешь, - Рик скривился как от зубной боли, нервно потер челюсть. Его пальцы дрожали. -Я видел собственный труп, Доров, Змей показал мне. То, что я живой, еще не значит, что я жив. Мне здесь не место!

-Не понимаю, в чем проблема, - я покачал головой.

-Ну же, Доров, пораскинь мозгами! - в отчаянии Рик повысил голос. - От чего все это, откуда?! Мы же сами виноваты, мы придумали все сами! Погоди, молчи. Вспомни, какие книги мы теперь читаем, какие смотрим фильмы? О чем думаем? Ненавижу этих толстых пожирателей гамбургеров и "КокаКолы", пассивных и злобных от своей тупости! Я готов убить их всех. И вот пришел тот счастливый миг: они все могут умереть! Одного нашего промедления достаточно, чтобы ничего не изменить, пусть все идет, как идет. Тогда они все: мой сосед, чья безмозглая собака писает на мой газон; и тот дурак повар в закусочной, который специально кладет мне в яичницу томаты, которые я терпеть не могу; и многие другие, те, кто поцарапал мою машину, кто ткнул меня когда-то локтем в бок, кто совращает детей и убивает женщин - они все будут мертвы. Не этого ли я хочу более всего?!

"Но тогда, - говорю я себе, - погибнет та девчушка, что всегда мило поет, проходя мимо моего дома. Она, может быть, станет великой певицей, и уж без сомнения чудесной матерью, поющей колыбельные своему чаду. И погибнет старик, которому я всегда помогаю перейти улицу. Этот старик столь умен, что никогда не благодарит меня, словно чувствуя, что я этого не люблю, но всегда приглашает зайти в гости на пирог с черносливом, испеченный его женой! И мой любимый писатель тоже погибнет. И певец. И актер! Так почему же я позволяю себе подобные мысли?! Это они привели нас к краху. Это мысли уничтожают нас.

-Рик, ты знаешь куда больше, чем я.

-Да, Антон. Я знаю теперь многое. Я знаю, что каждый из нас может погибнуть сегодня, но все это насмешка. Над нами смеются, понимаешь?! Нас выставляют дураками, но мы такие и есть, если верим в происходящее! Все это - игра. Нами управляли, чтобы позабавиться! Мы умирали, чтобы чьи-то планы превратились в жизнь, чтобы чьи-то выдумки стали реальностью! Боже, мы сами виноваты! Все это придумали люди!

Мне кажется, я один лишь знаю, что судьба зависит от маленького человека, который сидит на трапе и сжимает в покрасневших пальцах сигарету.

-Немного поздно, Рик, чтобы что-то делать, - возразил я.

-А кто сказал, что дело в тебе?! - Рик встал, швырнув в сторону окурок. - Может быть Миссия - это я?

-Нет, - я покачал головой, глядя на него снизу вверх. - Не ты, не я. Это было бы слишком просто. Мы все создаем судьбу мира, вот и все.

-Ты можешь быть великим теоретиком, Доров, твой ум может быть гениальным, а язык острым, но когда придет беда, тебе это не поможет!

-И снова ты говоришь загадками, Рик.

-Потому что я не могу выбрать! - отчаянно вскрикнул пилот. - Это так трудно: решать за всех. Я не хочу предсказывать и создавать, не хочу знать тех, кто управляет моей судьбой! Я схожу от этого с ума! Потому что стать богом теперь может каждый, поучись немного у лернийцев и поймешь, о чем я.

-Но кто тебе сказал, что рассчитанные тобой ответы верны? У нас по-прежнему есть великолепное оружие защиты...

-Какое? - пилот отчаянно взглянул на меня, словно он тонул, а я стоял рядом, сжимая еще не брошенный, но уже занесенный спасательный круг.

-Мы можем не верить, - я пожал плечами.

-И разбиться о скалы, перелезть через которые не в силах? - Рик поник, словно я обманул его ожидания и надежды.

-Все в жизни - фарс, - медленно сказал я. - Ни к чему не стоит относиться серьезно, потому что впереди у нас - смерть. А пока мы живем, можем творить все, что угодно, ведь это все в конечном итоге мелочи.

-Теперь я не понимаю тебя, капитан! - Рик засмеялся совершенно другим, чистым от бреда смехом, и я впервые в жизни поверил в силу слов. -Я не нуден Мари такой, другой.

-Любовь, знаешь ли, это искусство принимать человека таким, каков он есть. Если ты изменился, а любовь Мари сильна, это вряд ли что-то изменит.

-Но мне казалось, куда важнее контролировать действия лернийцев, я собираюсь с ними...

-Тогда их расчеты окажутся верны, не хочешь ли ты угодить им? Ублажить их самомнение?

-Они еще ни в чем не ошибались, понимаешь? - неуверенно возразил пилот.

-Все когда-нибудь должно случиться впервые. То, что они в чем-то уверены, не обязывает тебя это делать. Лернийцы хотят, чтобы я что-то узнал, скажи?

-Хотят.

-И что, ты долго говорил с Бархом до этого, Рик?

-Достаточно.

-И многое им рассказал о себе и Земле?

-Да.

-А теперь расскажи мне то, что необходимо.

-Не могу. Тогда все будет так, как они рассчитали.

-Рик, - позвал я.

-Ну?

-Ты ведь знаешь, что я очень вредный?

-Ну? - снова тупо согласился пилот.

-Послушай меня Рик, я все понял. Я знаю, в чем причина. Все эти сомнения в твоей душе лишь для того, чтобы ты промолчал. Сейчас ты все мне расскажешь и уйдешь просить прощения у Мари, которая так расстроена из-за тебя, осла тупоголового. Запомни раз и навсегда: только счастье отдельного человека делает мир светлее и счастливее. Начни с себя, к черту мир - они присоединится! А с остальным я разберусь...

-Ворон, вербальное обращение. Ну, здравствуй, старый друг.

-Здравствуй, капитан.

-Ворон, ты готов снова потерять меня?

Я вошел в свою каюту и облегченно уронил тело на кровати. Снова дома! Так далеко от Земли этот корабль заменил мне все.

-Я буду тебя защищать. Ты должен вживить ТУСа.

-Хватит! - я приподнялся на локтях, это было уже слишком. - Я сказал уже, что в этом нет необходимости. Я и без того понимаю тебя, а ты по-прежнему можешь говорить со мной. Каков прогресс энергии?

-Очень медленный набор, капитан. Что-то поглощает вырабатываемую энергию. Запас сорок шесть процентов.

-Ты забыл, что жизнеобеспечение медотсека поглощает львиную долю твоих сил?

-Даже с учетом этого я ощущаю сторонний отбор энергии.

Хорошо так говорить с кораблем. Я никогда не беседовал с ним как с человеком. Он всегда был для меня лишь машиной, умеющей говорить.

-Мы сможем взлететь, когда энергия превысит семьдесят процентов, - беззаботно проговорил я.

-Расчетное время восемь часов.

-В пространстве есть следы звездолетов?

-Я не пеленгую кораблей около Эгиды.

-Еще восемь часов, - пробормотал я. - Что-то будет! Знаешь, Рик собирался погибнуть за место меня. Думаю, ему куда полезнее будет сделать с Мари ребеночка.

-Нельзя входить в подпространственый прыжок после первого месяца беременности женского организма - ребенок погибнет. Нужны соответствующие препараты. На ККЧП подобный набор не предусмотрен.

-Значит, мы поторопимся, чтобы через месяц она оказалась на Земле.

-Пилот по-прежнему нестабилен, - возразил Ворон. - Я чувствую в нем сомнения. Он солгал тебе, капитан, я его не узнаю.

-Нет, не врал он.

-Я - машина, я должен иметь прямую связь с экипажем через капитана. Но теперь все по-другому! Немедленно вживи ТУСа, капитан, или я сделаю это без твоего желания.

И как бы ни были страшны для меня эти слова, я не почувствовал в них ни капли угрозы.

-Ты не сделаешь этого, - спокойно возразил я, - потому, что я - твой капитан.

-Ты МОЙ капитан, ты принадлежишь мне, но я не живу более в твоем разуме. Потеря контроля недопустима.

-Допустима, так лучше для нас обоих. Рано или поздно, если я выживу, в моей жизни появятся другие цели, Ворон. Тогда я вовсе перестану быть твоим. Ты найдешь себе другого капитана, и продолжишь летать... сам решишь. Кажется, Земля мне не простит этих слов, ведь ты единственный наш космический корабль, но если захочешь, ты улетишь и один. А я останусь строить жизнь, отдыхать и создавать свою семью.

-Я понимаю, - сказал Ворон, - и принимаю инстинкт размножения. Но я связан с тобой, Антон Доров.

-Ничего, - пробормотал я, поднимаясь, - это пройдет. Пойду в медотсек, нужно поговорить со Змеем. Конец вербального общения.

-Змей, как Грог?

-Жить будет. У него повреждены нервные окончания и мышечные отклики нестабильны, так что быстрого выздоровления не жду. А при высоких нагрузках ноги ему точно будут отказывать.

-Лернийцы сказали мне только об отказавших почках, здорово же его приголубили на Парлаке.

-Карлики все сделали правильно и помощь ему оказали своевременную. Для тебя подробности ничего бы не решили.

-Стас, он не покончит с собой?

-Пока не очень ясно, в каком он душевном состоянии. Алек притих, все время молчит, но я ведь не рассказал ему всей правды. Хотя, думается мне, он подозревает...

-Грог привык быть сильным, - я вздохнул. - А что на счет Макса и Кевина, ребята не вышли меня встретить...

Змей отвернулся:

-Парен прикончил обоих механиков, когда они с Грогом пытались уйти следом за тобой и Вени...

-Мне нужно знать, Стас, что точно произошло на корабле во время моего отсутствия, - попросил я.

-Обратись к Денису, он лучше расскажет, - врач, наконец, уменьшил громкость музыки. Звуки скрипки стали тише и нежнее.

-Я наслышан именно о твоих подвигах, купалианин кое-что рассказал.

-А, ты про антидот? - хмыкнул дядя. - Никаких премудростей, все оказалось очень просто. Экипаж был не в себе, а я почти не выходил из медотсека. У меня здесь, Антон, стерильная атмосфера, знаешь ли. Мощные установки очистки воздуха отсеивают лишнее. Так и вышло, что, возвращаясь сюда, я быстро "трезвел". От этого раскалывалась голова, но я начинал соображать, что делаю что-то не то, и мыслю я как-то неправильно. Провел анализы, обнаружил в своей крови, а далее и в воздухе вещество, в основе которого простейшие феромоны. Но состав конечно сложный. Немного поэкспериментировав, получил, что он легко окисляется обычным озоном, теряя большую часть своих функций. Так уж получилось, что химия общего школьного курса, вещь необычайно полезная.

-Прибедняешься или на комплемент нарываешься?

-Есть немного, - не стал отпираться дядя. - Безусловно, это высшая химия, но мне ее сначала преподавали в "Меде", потом Ворон напихал в голову био- и молекулярной химии. Этих "скромных" познаний хватило, чтобы очнуться самому. Потом сообщил на Чистильщик.

-Из вредности?

-Это - твое амплуа, Антон. Из научного интереса. Эти купалианцы живут под действием препарата чуть ли не с момент рождения, хотелось узнать, смогут ли они очнуться.

-И как, эксперимент удался? - полюбопытствовал я.

-Фифти-фифти, те, кто постарше уже не имели собственной личности и в результате превратились во взрывоопасных фанатиков, колеблющихся от апатии к агрессии. А те, что помоложе, вроде Итара, быстро отошли.

-Итар - такое знаковое имя, созвучное с Икаром.

-Какие предрассудки лезут тебе в голову, - дядя почесал за ухом.

-И все же он прилетел ко мне на разваливающихся "крыльях", - улыбнулся я своей неловкой ассоциативной цепочке.

-Не занимайся тем же, чем занимаются лернийцы, не подгоняй интерпретации под события. Это невежество, Антон. Все равно, что говорить, будто падение метеорита вызвано тем, что не принесли жертву богу космоса. Слушай, не дури, разреши мне осмотреть твое плечо?

-Смотри, конечно, мне не жалко.

Я привычно сел на операционный стол, Стас уменьшил его высоту для собственного удобства и терпеливо дождался, когда я разденусь до пояса.

-Хорошо двигаешься, поджило?

-Представь себе, наши методы, Стас, были названы варварскими, - усмехнулся я. - В моей крови циркулируют наноботы. А еще я узнал про регенератор дупликатор, прибор способен буквально на чудеса. Обязательно надо обзавестись таковым.

-Расскажешь? - Стас взял в руки сканер.

-Обязательно, но чуть позже. Возьми на анализ мою кровь, это будет полезно для науки, если удастся выделить этих умных малюток. И еще, если не затруднит, обрати внимание на мои глаза: они постоянно болят.

-О, - Стас от изумления даже сканер на стол поставил. - А куда делись боязнь игл и ребячество?

-Пора взрослеть, - хмуро отрезал я. Вот не мог дядя отказать себе в удовольствии меня поддеть.

-Не дуйся, племяш, не дуйся, - Змей всегда вовремя спохватывался. - Я всегда не понимал, почему ты мне не доверяешь, почему замыкаешься, говоришь, будто все нормально. Боялся, что дело во мне, но и с девушками на контакт ты тоже не шел. С ними даже хуже, - врач туго перетянул мне бицепс. - Поработай-ка кулаком, чтобы проступила вена, ляг на спину, руку положи...

Я, закатив глаза в притворном ужасе, прилег, дождался, когда кожу кольнуло, и уточнил:

-Так в чем же оказался секрет?

-Ты даже себе не мог признаться, что не справляешься, - Змей распустил жгут.

Я раздраженно прицокнул языком:

-Не люблю все эти самокопания и спасительные беседы, Стас.

-И, тем не менее, нет-нет, да и занимаешься подобным мазохизмом, в попытке понять самого себя.

Врач убрал иглу, прыснул на сгиб локтя каким-то спреем, потом принялся разглядывать пластиковую пробирку на свет. Вряд ли увидел что-то дельное.

-Не без этого, - вынужден был согласиться я.

Стас открыл приемник, опустил в него образец и запустил с консоли анализ.

-Что было дальше? - спросил я, когда Стас поманил меня снова сесть и принялся тщательно оглядывать плечо. На мой взгляд, смотреть там было не на что: рана затянулась.

-Дальше "что"? - задумчиво переспросил врач.

-Ты сказал, убили механиков, Грог и Парен улетели, что дальше? - я для верности пощелкал перед носом дяди пальцами, возвращая его к действительности.

-А потом мы покатались на взбесившемся пони, - принявшись изучать изображение на сканере,

пояснил Стас. - Куда делся из раны регенерон?

-Выжгли.

-Надеюсь, под наркозом?

-Неа.

Змей приподнял бровь, глядя на меня сочувственно. Вот и кто кого сейчас расспрашивает, а?

-Думаю, Ворон обиделся на немцев, хотел их прикончить, да потерял сигнал челнока. Сбить его не смог, возможно, ребята все предусмотрели. Денис пытался справиться с крейсером, но управление оказалось заблокировано. Не забудь сделать кораблю ата-та, мы тут все перенервничали, запертые внутри взбесившейся посудины. Потом повезло: Агатон вломился в твою каюту и нашел результат поиска - координаты Эгиды. В это время Ворон бил по Парлаку, после чего получил в бок ответный гостинец. Чудом уцелели.

-Как удалось убедить корабль, что я там?

Стас отошел, уселся за свои приборы.

-Не знаю, мы просто ввели координаты и расчет вектора, крейсер тут же отвернул. Можешь одеваться, я закончил. Спасибо, что не выпендривался, как обычно.

-Стас, - усмехнулся я. - Теперь больше нет головных болей, и я могу быть просто самим собой. Ты так и не посмотрел мои глаза, не хочу, чтобы впредь тело мне мешало.

Дядя коротко кивнул, и я понял, что Стас не забыл. Он хотел, чтобы я снова попросил. Проверял, достаточно ли я "повзрослел".

-Давай, посмотрим, - согласился он.

-А где твои девчонки-то? - уточнил я, пока врач изучал глазное дно, сетчатку и зрачки.

-Лора отдыхает, еще не оправилась от своей ошибки, а Мари взялась провести с Риком сеанс психотерапии. Заперлась во второй палате, но кажется, лечение растянулось уже часа на три, - дядя смешливо поиграл бровями. - Ума не приложу, чем они там занимаются.

-Не думал, что ты так постарел, Стас, - я отодвинулся от негою - Если все так запущено, впору лечить склероз...

-Ой-ой-ой, - возмутился дядя. - Все я помню, не надо грязи. Тебя еще в проекте не было, когда я девчонок портил! Погоди, сейчас закапаю, это все последствия вспышки. Они еще долго будут тебе аукаться, на Земле придется коррекцию зрения делать.

Я вздрогнул.

Земля.

По небу низко-низко летели белые облака. Они проносились с бешеной скоростью, ветер все крепчал, неся в себе обещание близкой беды. Далеко, на пределе видимости в атмосфере блеснула далекая огненная точка, через секунду накатил приглушенный расстоянием раскат грома.

-Ворон! - я отшагнул с трапа, где курил, в коридор. -Вербальное обращение. Фиксируй вход в атмосферу. Идентификация.

-Пеленгую корабль, параметры соответствуют тяжелому боевому линкору.

Оу, какие гости к нам пожаловали, Сатринг собственной персоной. Ненавижу, действительно идет по моим пятам, дышит в затылок, все время напоминая о себе, заигрывает, пробует на зуб. Психологически неуравновешенный психотип, подверженный маниакально-параноидальному синдрому. Эко я загнул!

-Боевые установки готовы к бою.

Я постоял, раздумывая, потом выкинул сигарету и направился в рубку. Ничего хорошего в прилете Лионы нет, Сатрин опять поставит мне в вину побег, начнет рассказывать сказки о том, как мне будет хорошо в Школе. Возможно, решит отомстить за то, что я украл его корабль. Как то там поживает воин, поспособствовавший моему побегу? Надеюсь, он в норме.

Расклад плохой, мы не можем взлететь, тягаться с линкором - наверняка погибель, а погибнуть никак нельзя. Нужно уже доделать начатое, получить от Нуарто согласие или отказ. А тут еще Сатринг, как же некстати. Теперь он - досадная помеха, не более того.

Лернийцы сказали Рику, что кто-то из экипажа непременно должен принести себя в жертву Разлому, иначе Эгида не отпустит корабль, но я не верю, что мою энергию отбирает планета. Скорее уж флагман карликов, но доказать это я не могу. Каждый в этом мире играет исключительно в своих интересах. Узнав цели, ты определяешь свою победу. Так кто же на самом деле играет с нами и в каком положении находится теперь Земля?

Нет, я не питал иллюзий, понимая, что Сатринг рано или поздно решит нагнать строптивого ученика, но думать не думал, что ему посчастливиться найти нас так скоро, да еще застать беспомощными и неподвижными. Похоже, это как раз то, о чем говорил пилот: придется идти на жертвы.

-Ворон! Мониторы! - я вошел в рубку. Вспыхнули экраны, показывая подернутый начинающейся метелью чужой и холодный мир Эгиды.

-Направление двадцать один градус левее кормы. Расстояние пять километров. Показывай.

"Линкор осуществляет посадку дальше".

Я невольно поднес руку к виску и поморщился. Не от боли, а от возникшего неприятного ощущения чужого присутствия в голове. Неприятные воспоминания.

Итак, Ворон до сих пор мог отправлять мысли в мой разум, ТУС оказался не при чем. Что это стоило кораблю теперь? Не знаю. Знаю только, что мне это не стоило тягучей головной боли. Понимая, что когда-то придется научиться отвечать, я попробовал подумать так, чтобы слышал корабль:

"Сколько до линкора?"

Ворон молчал, и я повторил попытку, сосредоточившись на черном теле корабля:

"Сколько... до... места... посадки... линкора?"

Все четко и раздельно.

"Двадцать семь километров".

"Как я мог видеть след посадки? Начинается метель и видимость очень плохая".

"Не знаю, капитан, дело в Разломе".

-Да неужели!

Денис встревожено посмотрел на меня:

-Антон, все нормально?

-Да, - я вздрогнул, вспомнив, что рядом со мной есть еще люди. Сколько времени мне понадобиться, чтобы научиться не уходить в себя, не терять ощущение реальности? Много. С ТУСом было и сложнее и легче. - Я говорю с кораблем.

-И что он говорит? - поинтересовался Рик, входя в рубку. В его глазах я прочел покой и внутреннее удовлетворение. Плохо! Еще хуже, чем я думал. В таком состоянии, я знаю, человек готов ко всему, даже приближение смерти не пугает, а это противоречит всем законом самосохранения.

-Ворон знает обо всем, происходящем на его борту, - сказал я, послав Рику многозначительный, но короткий взгляд. - И о том, что происходит за его пределами. Мой "приятель" по недавним злоключениям вошел в атмосферу Эгиды.

-Приятель? - Вант не на шутку встревожился. Я с уважением посмотрел на второго пилота. Он по оттенку моего голоса уловил, что я имею в виду под словом "приятель".

-Точно, Агатон, именно так. При неудачном стечении обстоятельств нас размажут по поверхности. Дай связь, запрашивай линкор Белая Лиона.

-Нас опередили, - Денис посмотрел на меня. - Отвечаем?

-Конечно.

-Не вышло? - спросил Сатринг, пропустив приветствие. Его ровный глубокий голос, полной торжества и силы, заставил моих ребят в рубке судорожно вздохнуть. Готов поспорить, они испытали мгновение благоговейного трепета, при котором люди валятся ниц, кланяясь повелителю. Лишь осознание себя на своем собственном корабле, заставило пилотов и навигатора удержаться. И все же Агатон издал короткий нервный смешок.

-Судя по всему, у тебя и вправду ничего не вышло, - хохотнул я. - Ведь я не ползал перед тобою на коленях и не отдал в твои объятья свой корабль. А, значит, я все тот же наглый и настырный землянин, готов и дальше водить тебя за нос....

-Сколько ненужных слов, ученик...

-Антон Доров, меня зовут - Антон Доров, запомни, или я вдолблю тебе это в твой тупой мозг! - не удержался я от грубости. Хватит устраивать пошлые представления, чего ты хочешь?

-Можно поразвлечься, - вид главы Школы напомнил мне, что грубость и злость - удел слабых. Глаза Сатринга отчетливо блеснули злорадством.

-Мне не до тебя, - отмахнулся я и шагнул выключить экран, когда Сатринг холодно произнес:

-Ты изменишь свои планы. Этот корабль поднимется с планеты, только когда я тебя убью. Я не привык упускать скользкого угря, когда он уже у меня в руках. Я ведь тебя предупреждал!

-О чем?! Помилуй нас всех Боги! Ты сошел с ума. Ты хотел, чтобы я остался в Школе и посмертно развлекал тебя?!

-У меня такое право было, я купил тебя и немало заплатил!

-Ах, какая досада! Смотри, как бы все это не вышло тебе боком!..

Через секунду Ворон содрогнулся, за спиной моей взвыла сирена.

"Предупредительный залп по левому борту. Повреждений нет. Ответный огонь?"

"Нет. Ждем".

-Не шути со мной, Ученик, - напомнил о себе глава Школы. Он хмурился, вглядываясь в мое лицо, но я стоял довольно далеко от мониторов. - Живой корабль, я слышу его голос. Он сказал тебе что-то интересное?

-Не для твоих ушей, - проворчал я. Решение уже было принято, но я тянул время, сам не зная для чего. Топот ног за спиной предупредил меня, что команда переполошилась. И вправду, как тут было не заметить, когда по твоему кораблю ударила ракета?

"Рубки задраить. Мне не нужны лишние свидетели. Передай по громкой связи: всем спокойно, ситуация под контролем!"

Громко лязгнула, уходя в пазы, внешняя пластина; отрезала нас от остального экипажа.

-Знаешь, а я могу убить тебя прямо сейчас. Или любого на твоем корабле, - сообщил мне безразлично глава Школы. Денис было открыл рот, чтобы ответить грубостью, но я положил ему на плечо руку, сжав с силой пальцы, и навигатор промолчал.

-Не можешь, - тем же тоном ответил я. - Давно бы убил меня и успокоился. Я не в игрушки играть в космос вылетел. Я отплачу тебе долг, если ты того хочешь, после того, как выясню судьбу своей планеты.

-Ты до сих пор никому не веришь? - смягчился Сатринг. - Я ведь дал тебе свою помощь, но как ты отплатил мне?

-Мне более не нужна ничья помощь, я хочу посмотреть этим подонкам в глаза, понял меня?! А потом я посмотрю в глаза тебе, когда ты будешь лежать у моих ног.

-Маленький человек, - Сатринг сплел руки на груди. -Ты хочешь появиться в системе Нуарто на Черной Птице, ты сошел с ума настолько, что угрожаешь мне, главе Школы Союза, угрожаешь тому, кто готовит лучших веронов во Вселенной. Неужели замена личностной матрицы свела тебя с ума?

-Быть может, мой ум впервые вернулся ко мне, - проворчал я.

-Пока ты бегаешь по космосу, мечешься от звезды к звезде, твоя планета сгорает в агонии своей собственной боли, - лицо главы Школы приблизилось, на секунду показалось, что мониторы для него не помеха и вот сейчас его нога ступит на консоль, пронизывая пространство.

Визуальные эффекты имеют хитрые воздействия, наименее приспособленные могут впечатлиться, вот и Рик, судорожно вздохнув, шагнул в поле зрения мониторов:

-Я готов сделать то, что нужно.

-Э-э, нет, - я пихнул его в бок. - Ты не интересен моему "приятелю".

-Это правда, - кивнул Сатринг, но потом сощурился. - Хотя... согласись, Антон Доров, самопожертвование, это так мило. Если ты готов пойти на это, к чему мне возражать?

"Надо взлетать. Я уязвим на поверхности. Энергии недостаточно".

"Я знаю, Ворон. Я все устрою".

"Он убьет тебя".

"Разберемся".

-У меня есть несколько часов до взлета корабля, - сказал я негромко, потянув Рика назад. - Давай встретимся у Разлома и разрешим наш спор.

-Не затягивай, - согласился Сатринг.

Мониторы вспыхнули, оставив на сетчатке медленно тухнущий отсвет, и почернели. В рубке царила тишина.

"Экипаж ждет. Можно открыть дверь?"

Я поежился и кивнул своим мыслям.

"Да".

Зашуршав, перегородка отползла в сторону, и на меня уставилось множество пар глаз.

-Всем заниматься своими делами, - устало приказал я. - Ворон взлетит, как только позволит энергозапас. Никакой опасности кораблю не угрожает.

-Но линкор! - отчаянно напомнил Агатон. - Вам нельзя туда идти, капитан!

-Здесь я принимаю решения и отдаю приказы! - отчеканил я. - Больше никакой демократии, господа, впредь забудьте об этом. Не в момент, когда на кону столько жизней. Разойтись, я сказал. Живо! Живо!

Рик и Денис благоразумно промолчали, Вант огорченно опустил голову.

Глава 25. Казусы и совпадения

"Набор энергии пятьдесят семь процентов".

-Антон, я пойду с тобой, - Рик нагнал меня у самой каюты. Я хотел переодеться во что-то более удобное, но, вслушиваясь в голос Ворона, замешкался у двери.

-Не думаю, что это будет разумно, -возразил я, входя внутрь и жестом приглашая пилота войти следом.

-Это почему же?

-Потому, что я обещал Мари сберечь тебя.

-Уж не лезь в мои дела, - сказано это было добродушно и с легкой улыбкой на лице.

-Сам посуди: как я могу взять тебя с собой, если еще несколько часов назад ты собирался умереть?

-Ничего не изменилось и сейчас если только понадобиться...

-Я не вижу в этом необходимости.

-Послушай, Антон, мы возьмем пистолеты, ты пойдешь, а я пристрелю этого Сатринга, вернемся на корабль...

-И получим залп с Белой Лионы. Это если допустить, что нам удастя убить парлакианина. Но послушай меня: я пойду один. Без оружия.

-А теперь ты послушай меня, Антон! - Рик повысил голос. - Ты сейчас пойдешь туда без поддержки, без оружия. Сатринг вспорет тебе брюхо и выпустит кишки, или и вовсе заберет с собой. Но ты нужен здесь, только ты способен обратиться в Союз! Без тебя мы - ничто. Нас точно никто не будет слушать.

-Совершенно не важно, кто обратиться к ним, если Нуарто захочет, в любом случае проигнорирует обращение.

Я наклонился, выискивая теплые удобные ботинки с высоким берцем. Опрометчиво повернулся к пилоту спиной.

-Важно, - твердо сказал Рик в самое ухо и опустил мне на затылок что-то тяжелое.

Ирин постоял над телом, рухнувшим на пол, в задумчивости глядя в пустоту, потом нагнулся, поднял оказавшегося неожиданно легким капитана, и осторожно положил Антона на кровать.

-То ли я делаю? - пробормотал он, постукивая ладонью по колену. - Получилось не очень то вежливо, да, Антон, но как еще выйти из сложившейся ситуации? Возможно, Сатринг и вправду довольствуется мною, а может и нет. Главное, чтобы жила твоя Земля. В конечном итоге, не ради этого ли вы все здесь? Не ради ли благополучия планеты вы взошли на чужеродный корабль, соединив свои жизни навсегда с незнакомым разумом? А кто же здесь я? Лишь чужак, урвавший капельку не причитающегося мне счастья.

Ты вот очнешься, Антон, можешь проклясть меня, но то путешествие в пространстве, через которое я прошел... Я видел тебя и женщину. И эта женщина... Она потом еще поможет вам преодолеть трудности, но это станет неприятной неожиданностью. Да, ты верно будешь не рад. Учись прощать, Доров, особенно, когда раскрываются причины и мотивы.

Я просчитал все, теперь то знаю, кто она на самом деле. О да, я вычленил нашего врага и да, Антон, ты ужаснешься этому знанию. Ты будешь мстить. И, что самое ужасное, впервые сталкиваюсь с тем, что правда ничего не может изменить! Говорят, что знание вооружает, но сейчас это верно не так. Знание сделает тебя слабым...

Ладно-ладно. Я не хочу вдумываться, я устал считать. Эти лернийцы переложили жизнь на цифры, и оценивают события процентами. Почему бы и нет? Каждый сходит с ума по-своему. Вот мы переложили свою жизнь на эмоции и меряем КПД прожитой жизни воспоминаниями и количеством глупых ситуаций, которые нам приятно вспоминать. Тут уж с нами ничего не поделаешь. То, что мы считаем за подвиг, лерницам кажется необоснованной глупостью. Мне нечего им возразить, честное слов. Ведь и я, прожив на Эгиде с Бархом, начинаю как-то изменять образ мыслей. Ладно, ладно. Все это глупости, Антон. Что есть человеческая жизнь? Нас так легко убить, вот ведь какое дело: пистолет к виску и нажатый курок. Получается дырка в черепушке и мозги на стене. И труп, который, окоченев, становится уродливым и никому более не нужным. Вся наша красота и польза в жизни. Так значит, и отдавать эту жизнь надо с пользой, а не абы как. Ты тут полежи, а я пойду потихонечку, ведь до Разлома далеко, а на Эгиде поднялся ветер. Идти будет тяжело, да, тяжело, а Сатринг долго ждать не будет. Отдыхай, - Рик провел по лицу капитана рукой, словно запоминая его черты, поднялся и вышел из каюты.

Незамеченным он прошел по коридорам корабля, открыл шлюз и вышел на временный трап, уже покрытый наносами. Ветер и вправду набирал силу. В его нескончаемо свободных потоках метался снег, крупные хлопья рвались на части, с поверхности поднималась колкая поземка и била в лицо, призывая к благоразумию. Холод тут же пробрал человека до самых костей и Рик, съежившись, поддернул шарф, закрыв им лицо. Дышать так было легче, но теплее не стало. Он повернулся к черному проему, зияющему в боку корабля, достал сигарету и зажег зажигалку. Неверный огонек затрепетал и тут же потух. Рик прикрыл его ладонью, но огонек упорнее не хотел гореть, порывы ветра сдували слабое пламя.

-Вот, - сказал Рик грустно и отшвырнул сигарету, которой тут же завладел ветер, закружив, скрыл из виду. - Даже огонь здесь гореть не хочет! Будь проклята твоя ненасытная ледяная пустыня, Эгида!

Убрав зажигалку в карман, Рик заторопился вниз по лестнице, но стоило ему добраться до подножия, и он провалился по пояс в снег.

-Долгий путь, - сообщил миру Рик, пробравшись к недавно проложенной тропе. Теперь здесь, в желобе, достигшем промерзлой почвы, который экипаж Ворона сутки назад проплавил к обрыву, намело уже выше колена. Скоро совсем засыплет. А еще утром Рик шел по этому снежному лабиринту с хрустальными стенами, вздымающимися выше головы, и не видел ничего, кроме низкого серого неба, да поворотов тоннеля.

Мари - просто прелесть, - подумал пилот, с трудом выдирая ноги из снега. - Как она... его любит. Разве человек может быть достоин такой любви, разве ее можно заслужить? Всей жизни не хватит, чтобы окупить то счастье, которое касалось его вместе с ее чуткими пальцами, стекало с ее губ на его кожу...

Путь заволокла белая муть; когда тоннель делал неосторожный поворот, в него врывался ветер, ударяя в одинокую фигуру, не давая Рику идти вперед. Наконец пол тоннеля пошел вверх и вскоре Ирин поднялся на ровный обрыв, где снег был спрессован до состояния каменной породы. Здесь он, одинокий и маленький, был открыт всем силам Эгиды и дикий ветер прикладывал все усилия, чтобы свалить его с ног. Рик присел на корточки, стараясь не тратить силы на борьбу со стихией и сберечь хоть небольшое количество тепла, и принялся ждать, глядя в быстро сереющую мглу, за которой теперь прятались белые каменные истуканы - те самые остатки былой жизни, населяющей когда-то Эгиду.

Сатриг не заставил себя ждать, и ни ветер, ни глубокий снег ему не мешали. Кроме того, он пришел не один. Завидев три фигуры сквозь дымку свирепствовавшей метели, Рик поднялся, вынув окоченевшие руки из карманов. Какой смысл? Все равно замерзли.

Мужчина в белом шел первым легко и быстро - метель была ему не помехой; второй - немного согнутый старик, не торопился, но путь также не утомлял его. Зато третий мучительно глубоко проваливался в снег; он остановился в стороне, тяжело душа и отворачиваясь от ветра.

-Ты! - бесцветно сказал Сатринг, перекрывая вой ветра. Рику показалось, или порывы ослабли, давай главе Школы говорить?

Его свободное одеяние, перехваченное на поясе серым шнуром, развивалось, складки хлопали.

-Да, - согласился Рик.

-Я ждал другого, где твой капитан?

-Его зовут Антон.

-Его имя для меня не важно! Где он?

-Он не придет, - Рик зажмурился, когда сильный порыв ветра ударил в лицо. Дыхание перехватило.

-Почему же? - поинтересовался Сатринг.

-Я за него.

-Ты? Обычный жалкий человек? Считаешь, общение с лернийцами сделало тебя умнее и сильнее? Научился предугадывать, но тогда ты ошибся в расчетах! Возьми его, Воин, пусть научиться настоящему искусству. Раз храбрости у него хватило прийти сюда, будет достойным учеником.

Воин быстро качнулся к Рику, но пилот не замешкался, отклонился, отступая к обрыву, который лишь с трудом угадывался сквозь острую взвесь пурги. Ветер налетел с новой силой, ударил Рика в бок и он закачался на самом краю, а Воин уверенно шагнул вперед. И с диким криком полетел вниз, потому что Рик, схватив его за протянутую руку, дернул на себя, шагнув в сторону за мгновение до столкновения тел. Крик падающего, подхваченный ветром, улетел прочь от Разлома; мир Эгиды, с радостью разинув пасть, поглотил его вместе с летящим телом.

-Вот значит как, - сказал Сатринг.

-С кем не бывает, - усмехнулся старик, стоящий рядом. -Нужно было взять Воина, уже имевшего дело с землянами. Вместо этого ты переломал ему обе руки. Это было опрометчиво.

Сатринг сокрушенно покачал головой.

- И все же я воспитывал его, я кормил его и учил, а теперь он погиб одной лишь прихотью того, кто даже противостоять мне не в силах. Это ли не насмешка судьбы?

-Ты недооцениваешь его так же, как недооценивал капитана землян, - старик вздохнул. -Мудрость не в порывах, но предвидении последствий.

-Ладно чесать языком, Ри, лернийские премудрости оставь себе, - Сатринг подался вперед к Рику: - Теперь ты будешь служить мне вместо погибшего, понял?

-Глава, - возразил старик, - я уже сыт землянами, с ними столько хлопот.

-Мне надоело отребье! - рявкнул Сатринг так, что Рик даже отступил назад, робея. - Позволь уж мне, добрый Учитель РИ, взять себе в услужение хоть одного смельчака! Тем более что с этим никаких затруднений не будет. Пойди ко мне! - голос Сатринга приобрел глубину и властность, он с легкостью заглушил шум пурги и завладел вниманием Ирина. Пилоту показалось, он утратил всю свою волю. Тело стало каким-то вялым, холод, терзавший Рика, отступил, и он почти забыл о нем, охваченный притягательным голосом. Что-то еще осталось внутри, что-то отчаянно сопротивлялось, но он почти не отдавал себе отчета, когда сделал первый шаг вперед, к плену, а потом еще и еще.

Голос Сатринга все звучал, и пилот хотел лишь одного: чтобы он никогда не утихал. Слова проникали в разум, но Рик почти не понимал смысла и не имел желания что-то отвечать.

-Ты неправильно поступил, - увещевал его Сатринг, - что не дал своему капитану пойти на смерть сейчас. Теперь мы вернемся на корабль, на мою Белую Лиону, которая даст тебе, одинокому среди космической безграничности, приют. А твой капитан будет жить. От разлома, я уверен, он не ушел бы живым. Не волнуйся, я помню его имя, я обращусь к нему так, как он того заслуживает, когда увижу его на своем корабле, из которого нет выхода. А он обязательно придет, я уверен, он же не бросит тебя одного. запомню его имя, ведь он непременно придет за тобой. Поверь, я заставлю его быть причастным к смыслу, который дарую тебе.

Нельзя сопротивляться главе Школы Нуарто, нельзя безнаказанно заправлять на его планете и убивать его учеников. Нельзя бежать и красть, всему этому я научу Антона Дорова.

Рик кивнул. Словно послушный щенок, он подходил к хозяину, который манил своего питомца вкусным кусочком.

-Да, я отвезу вас в Школу, где реют на ветру флаги.

-Не думаю, Сатринг, - сказал звонкий голос. Другой, знакомый голос.

Рик замер в нерешительности. Он словно ослеп и теперь довольствовался и полагался лишь на слух. Сзади он слышал знакомую речь, но почему-то никак не мог вспомнить, кому она принадлежит.

-Ах, пришел? - удивился Сатринг. - Не ждал тебя, думал, побоишься.

-Зря надеялся. Оставь моего пилота в покое.

-Он больше не твой. Теперь я его господин. Но, если тебе угодно: землянин, скажи, с кем ты хочешь остаться?

-Я... я не знаю, - неуверенно пробормотал пилот.

-Рик! Поди сюда! - этот голос был другим. Так мог бы говорить отец. Или мать, зовущая его к обеду. Рик, мальчик мой, поди сюда. Не задерживайся, иди. Садись...

-Капитан? - словно во сне, Рик повернулся, а в следующую секунду страшная боль пронзила его спину и грудь. Он вдруг потерял равновесие, упал, больно стукнувшись плечом о слежавшийся снег, и остался лежать, вслушиваясь в громогласный хохот ветра. Холод тотчас вернулся, охватил пилота своими хваткими лапами.

Рик все сделал, чтобы предотвратить встречу Дорова и Сатринга, но расчет лерниев оказался сильнее. Ничего не удалось изменить.

Я очнулся на кровати с тяжелой головой. За ухом ныла большая шишка. Голос Ворона бился в виске, побуждая встать.

"Капитан! Очнись!"

-Что? - вяло спросил я, садясь на кровати и придерживая рукой полную дурной боли голову.

"Пилот покинул борт".

-Дурррак, - процедил я сквозь зубы, вскакивая. Через секунду я выскочил в коридор, а спустя минуту уже боролся с сугробами в траншее. Неба совсем не было видно, снег метался в коридоре из ледяных стен, и так же бешено в груди моей стучало сердце. Сгущались сумерки - особенно рано из-за бушевавшей снежной бури. Мрачно взирала на чужаков Эгида, щедро осыпая меня льдинками.

"Я с тобой, - твердил у меня в голове Ворон. - Я с тобой".

Поначалу показалось, что я не успею, но снег вдруг перестал мешать. Откуда только взялись силы, и я побежал, не успевая толком проваливаться. Подбегая к обрыву, понял, что пришел вовремя. Рик медленно брел к Сатрингу, который рассуждал о том, как заманить меня на Парлак 15.

Ну, уж нет! - зло подумал я, широко шагая вперед. Запоздало заметил и старика Ри рядом с Сатрингом. Учитель, выкупивший меня в пропускнике, хмуро смотрел на моего пилота. Я сразу понял, что земляне прочно засели у него в печенках, и он с радостью бы бросил Рика на Эгиде и улетел. Какой рассудительный старикан, вот он мне по нраву!

-Да, я отвезу вас в Школу, где реют на ветру флаги, - мечтательно сказал Сатринг, разбудив во мне гнев.

-Не думаю, Сатринг! - усмехнулся я, подходя совсем близко. Я уже видел, что случилось. Я не понаслышке зал о силе главы Школы, и понимал, что Рик находится под полным его контролем.

Ирин замер в нерешительности, услышав мой голос.

-Ах, пришел? - удивился Сатринг. - Не ждал тебя, думал, побоишься.

-Зря надеялся, - ответил я "любезностью" на "любезность", потирая ладони одна о другую. Было очень холодно, ветер, несущий в себе снег, слепил и сковывал тело. - Оставь моего пилота в покое.

-Он больше не твой, - усмехнулся Сатринг. - Теперь я его господин. Но, если тебе угодно: землянин, скажи, с кем ты хочешь остаться?

-Я... я не знаю, - неуверенно пробормотал пилот, по-прежнему глядя на главу Школы.

-Рик! Поди сюда! - потребовал я, как неоднократно требовал повиновения от членов своего экипажа. И, что самое удивительное, Рик Ирин услышал меня, плечи его вздрогнули, и он начал медленно поворачиваться ко мне.

-Капитан? - неуверенно проговорил он, повернувшись в пол оборота, и я увидел в его глазах ясность.

Все, что произошло дальше, не заняло и стука сердца. Из широкого рукава одежд Сатринг вытянул тонкий и длинный кинжал. Я прыгнул вперед, сбивая пилота с ног. Сатринг взмахнул рукой, и лезвие полоснуло по спине падающего на землю Рика.

Учитель Ри осенил себя странным знаком, то ли прося прощения, то ли защищаясь от чего-то, потом повернулся и пошел прочь.

-Куда?! - гневно вскрикнул Сатринг.

-Когда в борьбу вступают сильнейшие, - спокойно отозвался старик, продолжая удаляться в серость игравшей пурги, - слабым нельзя смотреть. Они могут ослепнуть.

Мы оба с изумлением следили за тем, как помутился и исчез силуэт старика.

-Он умен, - сказал глава Школы.

-Не чета тебе, Великий, - с издевкой согласился я.

-Пожалуй, я всегда чувствовал себя рядом с ним неловко, - загадочно сообщил Сатринг. - Но сила была у меня. Не у него.

Он протянул руку и... я почти увидел и совершенно явно почувствовал... В руке Сатринга было плотно сжато сердце старика. И с тем, как медленно смыкал Сатринг пальцы, сердце Учителя испытывало все большее напряжение.

Я увидел, как снова расступился туман, и старик медленно вышел обратно. Он шел покорный и полный грусти, навечно плененный главой Школы. Да, он жалел Сатринга и я подивился, сколь много терпения и уважения в этом старике. Ри медленно дошел до нас и остановился, покорно склонив голову.

-Ты кое что забыл, старик, - благосклонно напомнил Учителю Сатринг. - Уходить, унося важное - непростительно. И, Доров, не смотри на меня так, я просто вынуждаю тебя.

Он хищно повел в воздухе кинжалом, направив острие мне в грудь.

-У меня нет оружия.

Сатринг развел руками, словно сожаления, потом, не сводя с меня взгляда, поманил Ри к себе. Старик раздвинул полы свободной одежды и достал оттуда сверток.

-Мелочи, конечно, - сказал глава Школы, разворачивая сверток, - я купил его вместе с тобой в пропускнике. Держи.

В снег у моих ног воткнулся меч, я не видел, как замахнулся Сатринг и, потянувшись, отстраненно подумал, что мог бы быть уже мертв. Этот меч рукою главы Школы мог пронзить меня насквозь.

Осторожно, словно пробуя, я взялся за рукоять. Да, это был тот самый меч. Я думал, что потерял его навсегда.

Впрочем, Сатринг не дал мне насладиться моментом, стремительно напав. Его движения были с родни звериным, его тело оказалось гибким и быстрым. Он за долю секунды покрыл разделявшее нас расстояние, точно и быстро ударил, направляя кинжал мне в грудь.

Я неуклюже шарахнулся в сторону, подняв меч, с трудом предотвратив неизбежное. Что и говорить, я заметил движение главы Школы слишком поздно. Уклонившись от первого удара, я не ожидал незамедлительного второго и замешкался.

Сатринг отошел в сторону, улыбаясь. Я уже с трудом различал выражение его лица, снегопад и ветер с каждой секундой усиливались, тело все хуже слушалось, закованное в тонкий ледяной саван. Я знал, что если поддамся, он и вправду проводит меня в последний путь. По шее текла кровь, одно движение Сатринга отсекло мне часть уха, я даже не стал тянуться к сгустку боли, боясь найти там лишь обрубок. Правая рука не шевелилась, меч выскользнул из безвольных пальцев, и я перехватил его левой. По боку и внутренней части предплечья обильно потекла кровь, из чего я заключил - мне перерезали мышцу руки. Впрочем, если я не сделаю что-то стоящее, то через пару минут умру, и мне будет уже не до ушей и рук.

-За что мы убиваем друг друга, Сатринг?! - крикнул я, следя за его движением.

-Не мы - я, - поправил меня глава Школы. - Тебе нечего противопоставить мне.

-Ошибаешься, - прошептал я.

Он прыгнул вперед, и я, сократив разделявшее нас расстояние, встретил Сатринга быстрым движением руки, отбросившим мужчину назад. Противник рухнул в снег, задыхаясь, но тут же встал, держась за грудь.

-Не так быстр, как думал? - спросил я тихо, но глава Школы слышал меня.

-Вот потому я и гонялся за тобой!

Он незаметным движением вынул второй кинжал и скрестил их, слегка поклонившись мне. Это значило: продолжим?

"Не очень то справляешься, Доров?"

Как всегда слегка насмешливый голос Контролера заставил меня шарахнуться в сторону, от чего летящее мне в лицо лезвие оказалось далеко справа.

"Так помоги мне!"

"Кажется, этим я и занят".

Сон наяву или явь во сне. На правой моей руке - вера. На левой моей ладони - знание, что же сильнее?

Сатринг замер, теперь в моем облике он, не обделенный силой и пониманием, различал нечто иное - незнакомое.

"Тебе придется сдаться на мою милость, если хочешь победить его. Мои знания, как и умения твоего корабля, невозможны без слияния с твоим разумом. Да придет боль!"

"Нет, Контролер. Если хочешь жить в живом теле, думай, как все это преодолеть! Не надо пытаться обмануть меня!"

Распаленный понимание, как ранее осуществлялась связь между мной и кораблем, я внезапно ощутил в груди тепло и уверенность; незнакомый жар прокатился от основания черепа по всему телу, притупляя боль и закрывая кровотечение. Приподняв меч, я пошел вперед, на Сатринга, когда вдруг из пурги за его спиной выскочили двое: мужчина и женщина. Замерев, они вскинули разрядники, наблюдая за нами.

"Не отвлекайся, - велел Контролер. - Не сейчас. Даже моя месть подождет".

Я вгляделся в искаженное лицо Сатринга и улыбнулся. Он знал, что через мои глаза сейчас смотрит дознаватель Нуарто, он знал, что все знания доступны этой личности, понимал, что если я смог существовать радом с ним, то его умения теперь - мои. И он испугался, может быть, впервые в жизни.

"Вот, Сатринг, - сказал я ему, не разомкнув губ. - Вот тебе ответы на все вопросы. Я никогда не хожу один. Мой корабль всегда был во мне, я использовал капли его знания. И та матрица, что по твоей милости была врезана в мое сознание, мы сотрем тебя в порошок. Так выглядит моя вера. А так выглядит мое знание: ты примешь сделку без колебаний и торга. Уходи. Возьми себе по равному курсу жизни за жизни. За твоей спиной стоят преступники и убийцы. Мой человек никогда не вернется на корабль, такое решение принимаю я. Какими бы методами не воздействовала на него купалианка, убивать своих друзей я не позволю. Перешагнувший эту черту, никогда не вернется обратно.

И впредь никогда больше не вставай на моем пути, Сатринг. Перестань меня обманывать и обратись к Союзу, если тебе доступно такое право..".

"Уже давно, как и говорил, - хрипло сказал глава Школы, - хоть ты и не верил мне. Разногласия между нами не стоят того, чтобы гибла целая планета. Союз уже принял решение. Твоя планета будет спасена, хотя андеанцев не так то просто обуздать. На перехват враждебного корабля уже послана самая мощная эскадрилья. Остались лишь формальности, требуется твое прибытие на Нуарто, чтобы закрепить необходимые документы, определяющие статус планеты Земля".

"Если ты меня обманул..."

Я не стал договаривать. К чему? Сатринг и так все понял, он не был дураком. Один против одного, он всегда был сильнее - в том не было сомнений. Но один против нас...

Я увидел, как дружно побежали Ванесса и Влад, позабывшие о своих разрядниках, когда Сатринг повернулся и одарил их многообещающим взглядом. Они тоже осознали, что сунули свои головы в петлю. Не знаю, зачем они прилетели на Эгиду. Возможно, прослышали про счетоводов, и счастливая случайность, творившая мою судьбу, заставила их прилететь на снежную планету так кстати. Но, что скорее всего, они шли по пятам Ворона, надеясь завладеть им. И оказались на Эгиде в самый опасный и ненужный момент.

Сатринг бросил на меня короткий взгляд, слегка наклонил голову, прощаясь, и большими скачками устремился по следам двоих беглецов. Теперь я, раненый Рик и Учитель Ри остались над Разломом совершенно одни.

-Учитель, - я подошел к старику. -Понимаю, что надоел вам...

-Нисколько, Антон. Верон парлакианин, чье имя Варгалон, просил желать тебе здоровья. И, хотя он не в милости у Главы, хороший верон всегда найдет себе место и достойную цель.

-Вы можете лететь с нами и получить мою защиту, - предложил я.

-Мое место рядом с Сатрингом, -Покачал головой старик. -Ему мое внимание не повредит, а у тебя все еще впереди.

-Когда я слышу эти слова, невольно думаю, что ничего хорошего меня не ждет. Идите уже, не мерзнете, дыхание Эгиды вредит телу.

-Это так, Антон Доров, знакомство с тобой было мне не в тягость. Эти события навсегда останутся с моим сердцем. Иди, Ученик, пусть твои пути будут ясны.

С этими словами старик Ри развернулся и мигом растворился в движущейся мгле.

Я нагнулся и поднял на ноги впавшего в ступор Рика. На снегу под ним лежал желтоватый маленький листок бумаги, перепачканный кровью. Я даже не задумался, откуда взялась бумага на снегу; почти машинально сунул его в карман, с силой встряхнул пилота, приводя его в чувства, и потащил к кораблю.

И никто не видел, как спустя некоторое время из кисеи снежной бури вынырнула одинокая, приземистая фигура; как она стала бродить вдоль обрыва и время от времени, нагибаясь, шарить четырьмя руками в снегу, выискивая что-то.

Глава 26. Вселенская пьеса

-Ворон, вербально обращение. Задраивай люки, доложи об уровне энергии.

-Корабль готов к старту. Наблюдаю резкий скачок энергозапаса.

-Громкая связь. Внимание экипажу. Отдана команда на взлет, займите свои места.

"Корабль, прокладывай курс. Конечные координаты - планета Земля".

"Расчеты выделяют прямой коридор до Земли на ближние трое суток. Время прыжка пятнадцать часов".

Корабль вздрогнул, пошевелился, как проснувшийся от спячки гигантский зверь, загудели, набирая мощность, двигатели.

Пол на секунду ушел из-под ног, и я, прижав пилота к переборке, привычно оперся о нее ладонью, ожидая, когда уравновеситься давление.

-Стоишь, Рик?

-Нормально, - пилот оглянулся потеряно, словно не узнавал ведущего к медицинскому отсеку коридора.

-Давай, давай, тут недалеко, - я заставил Рика отстраниться от стены и, подойдя к отсеку, активировал консоль. В проеме тут же появилась Мари, отшатнулась от неожиданности - видимо, собиралась выходить, когда мы явились.

-О, боже, Рик! - ахнула девушка. Само собой, она не увидела моего окровавленного уха, все ее внимание было приковано к возлюбленному - бледному, окоченевшему и растерянному. И, о ужас, наверняка раненому!

Я улыбнулся, видя, как ожил Рик Ирин, как Мари обняла его и, ощутив на спине кровь, потащила через проход во вторую палату. Змей, приподнявшийся со своего места, проводил медсестру взглядом и негромко напомнил:

-Если что-то серьезное, не дури, позови меня.

-Конечно-конечно, - Мари затолкала Рика в палату. - Раздевайся, дай посмотреть...

-Я прикрою дверь, - Стас активировал заслонку, с тихим шорохом вставшую на место. - Что с ним?

-Пропороли кинжалом, думаю...

-А что с тобой? - прервал меня дядя, с чувством швырнув в урну перчатки. Я добровольно уселся на стол и промолчал. Стас торопливо обработал руки стерилизующим раствором, потом тронул пальцами мою шею и с сарказмом закончил: - И кто же тебя так, Антон Одноухий?

-Что, правда отхватил? - заволновался я.

-А ты думал?! - строго спросил врач. - Уж устал я от тебя!

-Могу уйти, - нехотя обиделся я.

-Да на все четыре стороны, - Стас внезапно отступил, давая мне возможность встать. Раньше, без сомнения, я бы поступил именно так, подгоняемый гордостью и раздражением, но теперь все изменилось.

-Хочешь подробностей? - примирительно спросил я. - Боюсь, в двух словах не выйдет. Капитан приземлившегося линкора - враг, он купил меня на Парлаке 15, но я не согласился со статусом раба. Бежал, украл у него корабль. Он хочет вернуть меня и преследует, но тут встрял Рик, врезал мне по затылку, пошел сам. Это линкор отбирал у нас энергию, не давая взлетать. Сатринг сказал, что мы улетим с Эгиды только после того, как я с ним встречусь. В результате Рик едва не оказался на моем месте. Ты бы помог мне, а то кровезаменителя придется потратить много...

Стас дернул уголком губ, надел новые перчатки.

-Как-нибудь расскажешь мне все подробно?

-Обязательно расскажу за чашечкой горячего кофе на Земле. А сейчас вкратце. Я был у Разлома, ходил туда за Риком, отбил его у Сатринга. Еще я видел купалианку и Парена.

-Убил? - без особых эмоций спросил Змей, стаскивая с меня куртку. Растревоженная рана дернула болью, я охнул.

-Ну, спокойнее, - одернул меня Стас, словно я совершил что-то предосудительное. - Какую вещь хорошую испортил...

-Отстирается, зашьем, - и вправду куртка лернийцев мне была по нраву.

-Так что, убил?

-Нет, отдал Сатрингу. И Парена отдал, понял? Обменял их жизни на свою и Рика, нужно было вернуть его на корабль, полученная им рана могла...

-Меня сейчас волнует твое состояние, - отрезал врач, - а оно оставляет желать лучшего. Все остальное меня не касается. Ты и вправду винишь себя за принятое решение?

-Это мое решение...

-Именно так, и оно верно. Ты думаешь, его бы приняли здесь остальные? Как бы они смотрели на Парена, как бы жили, зная, что он убил их друзей?

-Я должен был доставить его на Землю, вот и все, а вместо этого я отдал его, приговорил за то, что он совершал, одурманенный купалианкой, в состоянии аффекта.

-Ты не прав, Антон. Если бы он не хотел убивать, он бы не убил. Я на себе ощутил действие феромона, и могу с уверенностью сказать: он не умаляет качеств личности, он направляет их в иное русло. Даже Грог не поднял пистолет, хотя был одним из самых агрессивных землян. А Парен поднял, и нажал на курок, когда приказала Вени.

-Нам и так больше не летать вместе, Стас, что бы это изменило? Я не могу так, понял? Если все закончится, я больше никогда не поднимусь на борт этого чудовища, чего бы мне это не стоило!

-Не зарекайся, племянник...

-А теперь мы летим к Земле, - словно не услышав дядю, закончил я и посмотрел на него глазами, полными надежды. Может быть, он поймет меня? Он не понял.

-А как же Союз? - спросил дядя тихо. - Все это время мы потратили на бесцельные попытки добраться до Нуарто, а теперь возвращаемся ни с чем?

-Все только и говорят про Нуарто и Союзе, а я говорю: пошли бы они куда подальше! - в сердцах выдал я. - Пока вы искали меня, я выспросил у Сатринога покровительство, теперь по его словам, Нуарто уже послало на Землю свои перехватчики, чтобы остановить андеанцев.

-Флот Союза?! - оживился Змей. - Землю будет защищать флот Союза? О, боже, да это лучшая новость за последнее время! Как же тебе это удалось, да ты же просто молодец!

На это заявление я саркастически хмыкнул.

-Постой, - Змей внезапно замер. - Но зачем тогда мы? Думаю, куда правильнее будет все же обратиться официально в Союз, отблагодарить их за защиту, проявить уважение ... Или... - Стаса внезапно осекся.

-Да, - согласился я. - Возможно, все это - обман. Возможно, мы будем верить, что Союз помогает, но все это может оказаться обманом. Сейчас я пошлю запрос на Нуарто, с просьбой подтвердить поддержку Земли. Но я сам хочу видеть, как в Солнечную систему выйдут их корабли. Я буду патрулировать нашу галактику до тех пор, пока не минует эта беда. Пока андеанцы не откажутся от своих первоочередных планов. Не представляю, как оформляются такие отношения во Вселенной, но сейчас и не хочу знать.

-Ты это брось, Антон, - серьезно сказал дядя. - Нельзя сдаваться, я вижу, что ты совсем опускаешь руки. Ищи силы, чтобы бороться. Рик был с лернийцами, они считали вероятности - спрашивай пилота. Он должен выложить тебе все, а если не расскажет - примени самые жесткие методы, какими мы владеем. Если он что-то знает, ты тоже должен это знать.

-Что ты такое говоришь? - похолодел я.

-То, что должен говорить ты, - жестко ответил врач. - Я могу позвать Дениса и убрать Мари, никто не узнает.

-Ты сошел с ума, я должен подумать! Пока ничего не случилось, мы летим к Земле, я не верю, что Рик утаил от меня то, что может оказаться важным.

-Он уже не тот человек, которым был! - Стас сжал мое плечо, но я даже не вздрогнул - видимо, подействовало обезболивающее. - Не бойся принимать правильные решения. У Ворона почти не осталось оружия, ракетные шахты пусты, снаряды можно пересчитать по пальцам. Если мы столкнемся с андеанцами в своей галактике, единственное, что останется нам - умереть вместе со всеми остальными землянами. Вставай, и посылай запрос в Нуарто немедленно, - он подтолкнул меня, оттесняя от операционного стола. - Если тебе нужно время подумать - думай быстрее.

Я пощупал новую повязку, как всегда мастерски наложенную Стасом.

-А с ухом что? - спросил я заторможено.

-Пошел вон! - тихо прошипел Стас.

Я вышел из медотсека и направился в рубку, думая только об одном: то, что говорил врач, пугало его самого, делая злым и опрометчивым. Но Стас не мог молчать, потому что считал, что именно так и нужно поступить. Пытать Рика, стараясь узнать, что на счет Земли рассчитали лернийцы. А ведь я даже не задал ему такого вопроса, веря, что если бы ему было доступно знание, он бы непременно все выложил начистоту...

-Запрос на имя капитана с корабля Лерн.

-Отвечу.

-Антон! Что вы делаете?! - Арам в возмущении помогал себе всеми четырьмя руками.

-Что-то не так? - невинно осведомился я.

-Зачем вы силой забрали Рика Ирина?!

-Никакой силы, Арам, - я пожал плечами, оглянувшись через плечо на пилота, который не попадал в поле зрения монитора. При этом легкая многозначительная улыбка тронула мои губы. Рик согласно кивнул и тоже улыбнулся, но куда более напряженно. Я вернул себе суровость лица и снова посмотрел на монитор:

-Человек предпочел вернуться домой, и это его осознанный выбор.

-Как, вы летите на Землю? - казалось, Арам вовсе растерялся.

-Куда мы летим - уже не ваше дело, уважаемый.

-Вы проявляете верх неблагодарности, Антон. И вы просто невоспитанны! - лерниец обижено поджал губы. - Почему это происходит? Наши расчеты не допускают существование подобных вероятностей.

-Чего вы хотите от меня, Арам? - напрямую спросил я.

-Ответов! - воскликнул лерниец. - Я все перепутал, чего со мной никогда не было! И паломник ошибся в оценке вероятностей. Это все потому, что вы уговорили Рика Ирина лететь с вами. Как это возможно?!

-А разве это имеет какое-то значение, ведь то, что произошло, уже не исправить? Смирись, Арам, не все в этом мире можно просчитать. И, я думаю, вся Вселенная скоро поймет, что зря истребляла вашу расу. Радуйтесь! Вас не за что винить или преследовать, не по вашей воле происходят события, вы и вправду лишь скромные счетоводы.

Арам, разинув рот, застыл, вглядываясь мне за спину. Я скосил глаза и увидел, что ко мне вплотную подошел Рик. Нахально и торжественно ухмыляясь, он показывал Араму средний палец. Вряд ли лерниец мог понять всю оскорбительность жеста, но мне все равно было необычайно приятно.

-Готовность ноль - пятнадцать часов. Отчет пошел. Сейчас всем отдыхать!

Мы как раз вошли в подпространство. Теперь можно было никуда не торопиться и ничего не бояться. Вряд ли Вселенная вновь посмеется над нами, второго прерывания прыжка я не ожидал.

Заслышав о возвращении на Землю, Грог попытался встать. Он требовал отпустить его, но все это было немцу не по силам. Змей благоразумно отступил прочь и Алек, не пройдя и нескольких шагов, потерял сознание.

На этом ЧП не закончились. Оставшаяся без командования группа захвата устроила настоящие выборы, после чего новым командиром был назначен Антуан Варе, отнесшийся к новой должности со сдержанным раздражением. При этом во время выборов штурмовики так шумели, будто на борту Ворона проходил матч ЦСКА - Спартак. Не выдержав, я вышел посмотреть, что твориться в коридоре, и остановился, пораженный митингом. Каждый кричал свое, предлагая новую кандидатуру. Они походили на воронье, и мне вдруг стало неприятно. Все кончилось неожиданно, когда внезапно наступила тишина, и Варе оказался в центре круга. Признаться, я был не против такой замены - Варе был достаточно разумным, чтобы командовать, да и взаимопонимание между нами какое-никакое все же было. Педантичный и уравновешенный англичанин всегда считал, что приказы командиров не обсуждаются, он был способен сохранить ясность ума и хладнокровие даже в самой трудной ситуации.

Меня так никто и не заметил; так же тихо, как вышел, я вернулся обратно в каюту и уселся на кровать, выпрямив ноющую от усталости спину. Не мешало бы поспать, впереди было пятнадцать часов на то, чтобы отдохнуть.

Я сунул руку в карман и натолкнулся на смятую бумагу. Вытащил, вспомнив, что подобрал ее на обрыве. Наверное, этот сложенный вчетверо листок бумаги выпал из кармана Рика Ирина, когда тот упал на снег, сбитый моим ударом с ног. Может быть, это последняя записка, предназначенная мне. Или Мари. Да, скорее всего, Мари.

Я покрутил листок, но никаких надписей на внешней стороне его не было, только пятна запекшейся крови.

Развернуть? Имею ли я права узнать, что внутри? С другой стороны, письма обычно начинаются с обращения. Если обращение не ко мне, я не буду читать, верну Рику бумагу, пускай поступает с письмом на свое усмотрение. Если же это письмо для меня...

Вздохнув, я развернул листок и прочел первую строку...

В первое мгновение я оторопел, потом с разочарованием поднял от написанного глаза.

"Экономический проект. Вселенская пьеса. Сценарий трагедии" - гласила первая строка. Что это? Зачем Рик таскал эту бумагу с собой?

Я покосился на лист. Акт первый, второй, третий... И вправду краткий сценарий пьесы. Интересно, он сочинил ее сам? И тут смысл написанного медленно достиг моего сознания. С затихшим сердцем, я стал быстро читать все подряд.

Акт первый.

Дар неба

Обретение корабля

Первый полет

Контакты

Акт второй

Шанс на знания

Смелость и смерть.

Чем можно пожертвовать ради знаний?

Акт третий

Прерванный полет

Любовь

Предательство друзей

Ответы и разгадки

Акт четвертый

Обращение в Союз

Великий бой

Гибель планеты Земля.

Медленно я опустил желтоватый лист, положив его рядом с собой на кровать. Я прочел все, что было написано на помятой странице. И я прекрасно понял, о чем в этом листке написано. Это было краткое и довольно точное изложение наших злоключений. От самого начала и до...

Я сощурился. В голове родилось столько страшных догадок, что меня затошнило. Значит, Рик, откровенничал с лернийцами, получил от них подтверждение их могущества в виде этой бумажонки? Или...

Я вздохнул, предпочтя верить в самое безобидное. Я всегда считал, что лучше поверить и обмануться, чем не поверить другу. Наверное, у Рика слишком буйная фантазия. На основе наших приключений он решил по прилете на Землю выпустить книгу. И, чтобы не забыть о своих размышлениях, набросал план. Но почему он предпочел все закончить трагедией? Зачем ему понадобилось уничтожать Землю?

Мы сами накликали беду, - говорил он мне. - Наши поступки и мысли спровоцировали андеанцев.

Он говорил, что ненавидит все это, но сам пишет такие вещи!

Нет, я не мог оставаться на месте, необходимо спросить его самого!

Накинув рубашку, я вышел в коридор и, подойдя к каюте пилота, некоторое время стоял, прислонившись плечом к переборке, не в состоянии успокоить бешено колотящееся от волнения сердце, и смирить тяжелое дыхание.

Наконец, ощутив уверенность в том, что не сорвусь, прикоснулся рукой к панели:

-Рик, открой!

Тишина, мне никто не ответил и я, ощущая бессильную злобу, заставил себя проникнуть разумом внутрь каюты. Я уже понял, что даже если Рик просто написал план будущей книги, ему все равно от меня достанется - эта книга была бы личным оскорблением для меня. Мне почему-то показалось надругательством какое-либо описание всего того, что нам пришлось пережить.

-ДА! Сейчас. Тебя не затруднит подождать? - отозвался Рик, спустя секунду. Он был у себя, и был там не один. Что за бордель они тут развели?!

-Нисколько, - чересчур масляно ответил я, борясь с собой. Мне следовало владеть эмоциями лучше, раз уж я капитан корабля, но что-то пока не срастается.

Подавив бессильную злобу, я присел на корточки и стал ждать, сжимая в руке злополучный сценарий пьесы. Не хватало только, чтобы на Земле он продал этот "экономический проект"! Я не переживу, если в каждом театре начнут ставить спектакль о наших приключениях. А потом, чего доброго, еще снимут фильм. Бррр, только этого мне и не хватало. Я представил, как ко мне придет какой-нибудь актер, выбранный режиссером на мою роль. Он начнет расспрашивать меня о том, как себя вести, о том, что я чувствовал, когда меня собирались убить... Уверен, что кого бы ни выбрали на мою роль, он мне не понравиться и я взашей погоню актера со своего порога. Потому что невозможно экранизировать все то, что с нами происходило.

-Заходи, - позвал меня Рик. Я поднялся и, глубоко вдохнув, вошел в каюту.

Мари была в душе, но оттуда не доносилось ни звука. Они прятались, словно дети малые и думали, что я ничего не узнаю. Рик лежал на кровати одетый и изображал из себя больного. На лице его были написаны если и не муки от боли, то страдание и усталость. Но сам воздух в каюте пах страстью. Он был горяч и тронул мою кожу огненным прикосновением. Теперь я здорово сомневался в полезности моих способностей. С таким знанием было довольно тяжело жить. Мне показалось, я проник в чужую тайну.

Тем не менее, сохраняя невозмутимость, я спросил пилота:

-Как самочувствие, Рик?

-Ничего, капитан, - он поморщился, приподнимаясь на подушке.

-Что же задержало тебя, лежачий больной? - поинтересовался я тем же тоном.

-Я поднимался в туалет, - не краснея, соврал пилот. - Не хотел, что бы ты это видел.

-Я думал, у тебя несерьезная рана, - заметил я.

-Только благодаря тебе, Антон. Если бы не твое вмешательство, лежать мне окоченелым трупом.

-Не стоит благодарностей, - махнул я рукой, - у меня к тебе есть дело поважнее, чем выслушивание благодарностей. Но я хотел бы поговорить с тобой наедине.

-Да, я слушаю тебя, - насторожился Рик.

-Мари, ты слышала?! - повысил я голос. - Наедине!

Несколько секунд ничего не происходило, потом дверь в ванную комнату медленно отварилась и оттуда, опустив голову, вышла медсестра. Она виновато взглянула на Рика, на меня и вовсе не подняла глаз, бочком, стараясь не приближаться, протиснулась к двери и выбежала наружу.

-Ну, раскусил, - с задором усмехнулся пилот, ничуть не смутившись. - Так что ты мне там хотел сказать?

Я дождался, пока закроется панель, и протянул ему сценарий.

-Расскажи мне об этом? - предложил я.

Рик взглянул, внимательно изучил надписи, потом покрутил листок, отыскивая еще чего-нибудь. Уже по выражению его лица, я понял, что ошибся. Или он мастерски играл. Рик никогда прежде не видел этого листка.

-Я не знаю, - наконец сообщил мне пилот, посмотрев на меня с невысказанным вопросом.

-Я нашел его под твоим телом на обрыве, - подсказал я.

-Эта бумажка очень важная? - поинтересовался Рик. Он явно не заметил сходства в том, что прочел.

-Так как она оказалась на обрыве? - снова спросил я, забирая из рук Рика листок. Незнание пилота все меняло. Значит, сценарий написан кем-то другим. И потерял его вовсе не Рик.

У меня похолодели руки.

-Паломник часто туда ходил, - предположил пилот. - Но вообще-то, ее должно было занести снегом. Может быть... ее выронил Воин, которого я сбросил с обрыва?

-Расскажи, - потребовал я.

-Был еще Воин с Сатрингом, я сбросил его с обрыва, когда он напал на меня. Он мог выронить.

-Такая бумага у простого Воина, с какой это стати? - пробормотал я. - Спасибо, Рик, прости, что потревожил вас.

-Нет, капитан, - Рик вдруг необычайно проворно поднялся. - Ты прав, такого более не повториться.

-Я ничего вроде не сказал, - растерялся я.

-А не всегда нужны слова, Антон. Никто не мешает мне понимать тебя без слов, тем более, когда твой гнев не беспочвенен. Так пойдет, каждый будет таскать с собой жену, а можно еще завести девицу древней профессии, чтобы мужикам в полете жилось легче...

Мы переглянулись с ним и засмеялись. Но все равно холодно было у меня на душе. Вернувшись в каюту, я долго вглядывался в косой почерк. Никакой принадлежности, общепринятый язык, понятный любому живому и образованному существу Вселенной. И с чего я решил, будто это Рик? Если бы он решил написать сценарий, то уж точно писал бы на родном языке, а не на общепринятом.

Я плюнул на строчку и растер, чернила не поплыли. Ничего это не говорит, почему же я так уверен, что написал это землянин?!

Я откинулся на кровати и уставился в стену. А может так случиться, что листок этот появился на свет раньше, чем Ворон прилетел на Землю? Ну почему на листке нет даты?! Никакой подписи! Всего одного росчерка не хватает, нескольких цифр, и я был бы спокоен. А теперь, мне остается только ломать голову.

Акт четвертый.

Великий бой. Гибель планеты Земля. Что же это такое?! Если все, что выше написано правда, может ли статься?..

Я уткнулся лицом в подушку.

"Этого не может быть! Не верю, что моя планета погибнет!"

"Я унесу тебя прочь от опасности, не бойся, капитан. Мы улетим с тобой далеко, никто нам не помешает..."

"Ты не понимаешь, это мой дом, место, где я родился. Я не могу его потерять".

"Тогда мы погибнем вместе с твоей планетой. Потому что когда нет дома, незачем и жить".