Вселенская пьеса

Я заметил, что щеки коменданта втянулись внутрь, и он стал похож на очень толстую рыбу.

-А какие запчасти нужны, с вашего позволения?

-Элемент подпространственного прыжка ЭППРД16 для корабля Чистильщик, - холодея, сообщил я. А вдруг она тут считается преступницей, а я вот так все с ходу рассказал коменданту? Конечно, Ванесса говорила мне, что никаких проблем на Парлаке возникнуть не должно и что мы просто прилетим, заявим о своих намерениях, а потом благополучно отбудем. Но что-то я погорячился с откровениями...

-Ну да, ну да, - пробормотал Урных Торган. - Подпространственный стабилизатор - это нужно, исправный подпространственный стабилизатор - это важно. Не знаю, смогу ли вам помочь, - он поднял голову и посмотрел мне в глаза. - Но сделаю все, что смогу. Приглашаю вас, капитан Доров и Ванессу Вени на обед. Я отдам запрос по планете, если вы зададите мне полные технические характеристики устройства и надеюсь, что когда мы с вами отобедаем, ответ уже придет. Думаю, мы найдем вам подходящую деталь. Но уважьте старика, составьте мне компанию. Хотелось бы поболтать с чужаками. Видите, до чего докатился: на приеме встречных кораблей сижу - скучно тут, - последняя фраза походила на жалобу. При этом он вовсе раздул щеки, выпячивая губы, словно рыба еж. Того и гляди, иглы выпустит. Неприятный тип

-Мы принимаем ваше приглашение, - переведя дыхание, кивнул я. - Технические характеристики придут через несколько минут.

-Хорошо. Жду вас.

Экран погас.

-Зря ты согласился обедать с этим пирожком, - проворчала Ванесса, вставая и подходя к терминалу. - Я отправлю данные?

-Конечно, - я встал, уступая ей место. - И почему это зря?

-Потому что он - еще та скотина. От него так просто не отделаешься. Обед затянется, превратившись из простого приема пищи в утомительный для нас с тобой допрос. Урных Торган любопытен до неприличия, но, говорят, безвреден и даже может помочь в некоторых достаточно щекотливых ситуациях. Так я слышала, но все равно не хочется с ним встречаться. Впрочем, я не соглашалась и всегда могу сослаться на дела или недомогание.

-Вам, женщинам, удобно, - вздохнул я.

-А тебя никто за язык не тянул, - насмешливо фыркнула купалианка.

-А как я мог отбрыкаться от него? - возмутился я.

-Захотел бы, отбрыкался, - Ванесса отправила пакет информации и встала. - Теперь я должна привести себя в порядок, чего и тебе советую. Черный нынче не в моде на Парлаке 13 и я не хотела бы, чтобы ты сопровождал меня в таком виде.

-Ты же не идешь на обед, - попытался съязвить я.

-Нас увидят вместе, - ничуть не смутившись, пояснила Ванесса. - И этого более чем достаточно.

-И какой же цвет в моде на Парлаке 13? - раздраженно осведомился я.

-Желтый и фиолетовый, - даже бровью не поведя, ответила Ванесса.

-Думаю, твой летный комбинезон не отвечает этим требованиям, - заулыбался я, считая, что эту схватку выиграл всухую.

-Ты глуп, - сказала Ванесса и надавила на грудной карман. На секунду она подернулась белесой дымкой и вот передо мной совсем другая Ванесса. На ней было длинное желтое платье по фигуре, фиолетовые бретельки мягко ложились на загорелую бархатистую кожу. Вместо ботинок я обнаружил фиолетовые туфли на неимоверно высоком каблуке. На шее ее висел кулон с большим фиолетовым камнем - то самое устройство, которое позволяло женщине проделывать подобные трюки.

-Теперь я должна уложить волосы, - обворожительно улыбаясь, заявила Ванесса и скрылась в ванной.

Плевать. У меня все равно нет цветной одежды. И уж тем более таких новшеств, как изменяющиеся по желанию хозяина, ткани. Я слышал о подобных вещах, но сам видел впервые. Глупо конечно получилось. Самое модное, что сейчас есть в моем гардеробе - это белая парадка.

На всякий случай, я все же заглянул в шкаф. Серая, черная формы, парадка с красивыми нашивками Объединенного флота Земли, бежевые легкие тряпки для жарких планет, белье. О, я, оказывается, прихватил с собой любимую синюю футболку с яркой надписью: "Мир жил, жив и будет ЖИТЬ!!!"

Теперь эта надпись кажется мне насмешкой. Настал тот момент, когда это перестало быть неоспоримым фактом. Мой мир может рухнуть в любой момент, а я раздумываю, буду ли одевать эту дурацкую футболку. Нет конечно, не буду. Еще и потому, что все это не мое дело. Мне плевать, какая нынче мода на Парлаке 13, я там никогда не был и мне позволительно не знать о таких мелочах. Я не хочу выглядеть глупо перед собой и пойду на обед к коменданту, а Ванесса будет заниматься своими собственными делами. Потом мы встретимся, выкупим подпространтсвенный элемент для Чистильщика и отправимся в обратный путь. Пройдут еще сутки, и мы полетим к планетам Союза, но так далеко заглядывать я теперь боюсь. Не знаю почему, мне кажется, что, раздумывая о том, что будет потом, я уничтожаю это прекрасное будущее, все уменьшаю вероятность счастливого исхода.

-Ворон, каков температурный режим Парлака 13 в настоящее время.

-В дневные часы температура колеблется около тридцати градусов Цельсия. Уровень солнечной радиации превышает на десять процентов земной режим. В ночные часы температура понижается незначительно, в рамках десятиградусного интервала.

-Да, мне бы шортики и пойти позагорать!

Я надел самые легкие холщевые, серые брюки и белую футболку - в черном я бы просто изжарился. Зачесал волосы назад, повесил за спину ножны с мечом. Не так, чтобы очень дружелюбный вид, - подумал я.

-Может, надо улыбаться почаще? - Ванесса вышла из ванной. Ее волосы были собраны в высокую прическу, некоторые локоны словно выбились из общего порядка, но на самом деле каждая деталь бала выверена до миллиметра. Она была хороша, нечего было и думать.

-Ты уже готов? - она искоса и немного лукаво смотрела на меня. - Ты пойдешь так?

-Да, - быстро ответил я.

-Но я же тебя просила, - с ноткой возмущения, сказала Ванесса.

-Мне так комфортно, - резко ответил я.

-Зато мне рядом с тобой комфортно не будет! - в одно мгновение Ванесса Вени вышла из себя.

-Это уже не моя забота. Я взялся отвести тебя на Парлак 13 и помочь доставить на Чистильщика подпространственный элемент. Иных обязательств я на себя не брал и павлином быть не намерен!

-Вот, значит, как. Выходит, я павлиниха? - она пристально смотрела на меня, и я подивился тому, что гнев ее прошел. В любом случае дело принимало нехороший оборот.

-Ты прекрасна, Ванесса, - сказал я мягко. - Я не видел такой красоты во всей Вселенной.

Женщинам можно врать. Женщинам нужно врать! Тогда они становятся мягкими, как покладистая кошечка. Тогда их гнев перетекает в гордость, а ненависть в нежность. С ними так просто, с женщинами всех планет. Достаточно сделать им комплемент, и они готовы улыбнуться.

-Что же, - Ванесса отвернулась, но я понял, она довольна моим ответом. - Очень жаль, что ты не хочешь блистать вместе со мной. Думаю, тогда мы вряд ли встретимся вместе на планете. А я так хотела показать тебе одно чудесное заведение.

-Ты была на Парлаке 13? - спросил я, понимая, что сейчас самый удобный случай. -Так много знаешь о моде, о коменданте...

-Была конечно, - она провела тонкой изящной рукой по стене, и это движение привлекло мое внимание, приковало взгляд, и я следил за движением изящных пальцев до тех пор, пока кисть безвольно не опустилась вдоль тела. - Но это неважно, - Ванесса обернулась, глядя на меня через плечо, и я подумал, что и вправду это совсем не интересно. Казалось, каждое движение купалианки призвано соблазнить меня. - Мы летим?

-Летим.

-Как я рад! Как я рад! А где же ваша очаровательная спутница? Мне доложили, что она прилетела на планету вместе с вами! Но где же она?! Где этот прекрасный цветок, где эта сказочная птица?! Она великолепна, ну, правда, капитан?! Я просто не могу быть равнодушным! Она так чудесна, так утонченна. У нее такие манеры. О, как она шла по дорожке! Где же вы потеряли ее, капитан?! Как могли отпустить от себя это дивное создание...

Поток вопросов лился бесконечно и я сразу понял, почему Ванесса отказалась ужинать вместе с комендантом планеты Парлак 13. Видать, уже была тут, знала и коменданта и его нрав. Знала о веяниях моды на Парлаке 13 - надо признать, здесь и вправду все носили желтый и фиолетовый - от того на улице среди местных жителей я смотрелся словно белая ворона. Капитан корабля Ворон, впрочем, и не должен выглядеть иначе.

Мы шли по садовой дорожке, скрытой в тени раскидистых незнакомых мне деревьев с белесой корой. Они были достаточно высоки и имели обширные кроны, усыпанные похожими на цветы акации соцветиями. Под их тенью приятно пахло разогреты маслом, но в этом запахе не было и следа хвойного аромата.

Вся планета тонула в зелени. Блеклая дымка затягивала горизонт, дома из светлого камня мягко контрастировали с приглушенными то ли пылью, то ли видовой спецификой оттенками зелени. Казалось, все листья покрыты легким налетом мела. Трава наоборот была пронзительной, изумрудной; множество клумб, на которых росли преимущественно фиолетовые и желтые цветы, добавляли яркости и праздничного настроения в окружающую меня картину.

Везде били фонтаны. От воды тянуло приятной прохладой, оросители все время разбрызгивали на газоны и клумбы воду, от того дышать было тяжело - высокая влажность давала о себе знать. И все же это была чудная планета, которая гналась скорее за красотой, нежели развитостью. Она походила на удаленную от крупного мегаполиса провинцию. По улицам городка ездили редкие маленькие машины, словно обтянутые блестящей фольгой. Машины питались солнечной радиацией, не загрязняя выхлопами или отходами ядерного распада воздух. Все здесь текло размеренно, порою - суетливо, впрочем, днем, когда солнце вступало в силу, жизнь замедлялась. Люди спешили скрыться с полуденного солнца, рассеянного и усиленного дымкой.

Улучив момент, когда Урных Торган запнулся - ему, по-видимому, просто не хватило воздуха - я ответил разом на все его вопросы:

-Ванесса не смогла прийти. На планете у нее обнаружились неотложные дела, и она была вынуждена отклонить приглашение. Вы же знаете, ее не уговоришь - если она что-то решила, то уже не остановится.

-О да, о да! Она такая! Безудержная женщина. Всегда неизменно добивается своего.

-Вы хорошо ее знаете? - прервал я восхищенный словесный поток.

-Да, знаю ее. Разве можно не знать Ванессу?! Это легендарная личность. Я расскажу вам о ней непременно, если вы позволите, но сначала потребую, чтобы вы развлекли старика.

Переваливаясь из стороны в сторону короткими ножками, Урных Торган засеменил вперед, вскарабкался по ступеням и отворил передо мной высокую деревянную дверь. Из-за двери потянуло холодным сквозняком, и я торопливо шагнул внутрь. Здесь царил мягкий полумрак. После ослепительного солнца, глазам было приятно приглушенное освещение. Я вздохнул с облегчением, зажмурившись.

-Проходите, проходите, - толкнул меня в поясницу Урных Торган. Он был необычайно низок и доставал мне разве что до пояса, от того я чувствовал себя неловко, глядя на коменданта планеты сверху вниз. Как метко Ванесса назвала его пирожком, несомненно, сходство есть! - Здесь так прохладно и стол уже накрыт.

Краем глаза я заметил, как скользнула вглубь залы серая фигура, но зрачок еще не привык к полумраку и я не смог рассмотреть, кто это был. Поначалу даже насторожился, но почти сразу понял, что это всего лишь кто-то из слуг. В центре залы, которую подпирало около десятка квадратных каменных колонн, стоял большой вытянутый стол с массивными резными креслами вокруг.

-Садитесь! - Урных Торган дотолкал меня до стола и усадил в кресло, потянув за пояс, потом обежал стол и уселся с другой стороны. Его кресло было снабжено высокими подушками, иначе бы из-за стола выглядывала разве что его лысоватая макушка.- Давайте выпьем за наше знакомство! Он поднял чашу на высокой ножке.

Я осторожно поднял свою, понюхал - пахло чем-то подкисшим.

-Да не бойтесь вы! Это сок артинки - мы выращиваем этот фрукт на северной части планеты. Замечательный плод, содержит много сахаров. Напиток из артинки бодрит, в процессе брожения в нем образуются спирты. Он вреден разве что негуманоидным подвидам и то не всем. Давайте, за знакомство!

Он залпом выпил содержимое своего бокала и мне не оставалось ничего другого, как приложиться к своему. Напиток был крепким, градусов пятьдесят. Не ожидая такой крепости от обычного продукта брожения, я чуть позорно не закашлялся.

Перегоняют они его все же! - подумал я раздраженно.

-Крепко? - сочувственно осведомился Урных Торган, глядя, как я прислонил тыльную сторону ладони ко рту. - Я забыл предупредить вас, надо было разбавить.

-Нормально, - через силу выдавил я. - У нас пьют и крепче.

-Пьют? - заинтересовался комендант. - И сколько градусов?

-Чистый спирт и пьют, не разбавляя, - полость рта жгло, и я подумал, что на голодный желудок могу и запьянеть. Только этого мне и не хватало! - С вашего разрешения? - Я взял ближайшее блюдо.

-Оно очень острое, - улыбнулся комендант. - В нем много специй. Возьмите лучше салат справа от вас - им куда лучше заедать настойку артинки.

-Спасибо, - кивнул я и положил себе салата, в котором были нарезаны помимо всяких странных волокон, лепестки фиолетового растения. Забыв о подозрительности, я сунул в рот ложку этой бурды. Она оказалась почти безвкусной и похрустывала на зубах особенно плотными стеблями, но в целом есть было можно.

-Расскажите мне про вашу планету, - дождавшись, когда я немного перекушу, предложил Урных Торган. - Расскажите, как вы оказались в наших краях, как познакомились с Ванессой. Расскажите, в конце концов, как обстоят дела в отдаленных галактиках, как поживает Вселенная.

-Что вам рассказать? - я пожал плечами. - Земля - хорошая планета. Мы тоже любим сады, красоту и покой. Только у нас никто не скучает, не считая тех, кто не может найти себе достойного занятия...

-О- о! - оборвал меня комендант. - Это упрек, я понял. Вы правы! Слаб тот, кто не может найти себе дела. Но делам свойственна однообразность. Когда ты живешь три сотни лет по вашему земному исчислению... да-да, я поинтересовался... все дела потихоньку наскучивают.

-Простите, - я взмахнул рукой. - Я не это имел в виду. Я не знал, что у вас на планете так долго живут.

-Некоторые, - скромно потупив взгляд в пустой тарелке, сказал Урных Торган. - Те, у кого прекрасная наследственность, живут еще дольше. До пяти сотен лет.

-Удивительно, - покачал я головой.

-А сколько живут на вашей Земле? - комендант с интересом уставился на меня.

-Кажется, сто сорок - это предел и, так сказать, исключительный случай. В среднем шестьдесят лет.

-О, как это мало! Это период становления на нашей планете, а для вас эта вся жизнь. Если не секрет, капитан Доров, сколько лет вам?

-Очень мало для вас, - я улыбнулся. - Мне двадцать семь.

-И вы уже капитан! - воскликнул пораженно Урных Торган.

-Да и уже много лет.

-Вы летаете с детства?

-С юности, - поправил я.

-Ну что ж, очень приятно было встретиться с вами. Большая удача, что вас занесло в наши края. Но как все же вы повстречались с Ванессой? Я слышал, прекрасная дива никогда не имеет ни с кем долгих связей, они никогда ни с кем не вступала в сговор и никому не подчинялась. А вы сказали, что она капитан дружественного вам корабля...

-Так сложились обстоятельства, - туманно сообщил я. - Мы встретились случайно и оказались в затруднительной ситуации, когда нужно было идти на компромисс. Условия сделки удовлетворили и меня и Ванессу. Мы заключили дружественный договор. Теперь мы чиним ее корабль.

-Вам удалось разгромить Чистильщика?! - ахнул Урных Торган. Вот же догадливый какой, аж противно!

-Да, - скромно ответил я.

-А ведь она горда, - радостно заявил мне комендант. - Ее никто никогда не побеждал. Когда была разрушена ее планета... вы знаете?

Я кивнул и Урных Торган продолжал, ковыряя ложкой в блюде со странными, шевелящимся отростками под своей рукой:

-Только не говорите Ванессе, что я треплюсь на счет нее. Она и так уже обещала мне кое-что лишнее отчикчикать за болтовню, но и промолчать я не могу. Такие поучительные уроки истории забывать ни в коем случае нельзя! Когда ее родная планета была уничтожена, Ванессы не было в галактике - ее отправили по поручению Главы Сената на переговоры куда-то... Альянс Купала Алиан хотел заключить военный договор с какой-то в меру развитой планеткой. В результате Ванесса вернулась как раз вовремя, чтобы лицезреть последствия ужасной катастрофы: от ее планет остался лишь космический мусор, раскиданный по галактике. Вот так-то. Я слышал, она на крови предков поклялась отомстить за своих. А ведь она была верховным главнокомандующим войск Купала Алиан!

Купалианка, бедняжка, этот юный цветок, пыталась собрать оставшиеся от своей расы корабли, но они от чего-то не подчинились ее требованиям, и она собственноручно отловила беглецов в космосе, уничтожая одного за другим. Наверное, они испугались, хотели спрятаться, но Ванесса уничтожила если и не всех, то большинство.

Я молчал. То, что она была главной среди управления Купала Алиан, можно было бы и догадаться: по отношению, по умению и привычке отдавать приказы. Но для меня она все равно оставалась всего лишь заносчивой женщиной с дурным характером и волосами, пахнущими лепестками роз.

-После того, что она натворила, - продолжал Урных Торган, - Ванессу никто не хотел принимать. Ее объявили в межгалактический розыск, но в некоторых системах купалианку чтили за героиню. В основном - пираты, она стала некого рода эталоном. Кумиром что ли. Вы должны понимать, что когда речь заходит о Купалах Алиан, то говорят только о Ванессе Вени, от несчастных планет ничего больше не осталось.

-А Чистильщик, ее люди?

-Они - ничто, лишь механизм, смертельный меч в ее уверенных руках. Антон, позвольте мне вам напомнить: Ванесса Вени женщина в высшей степени свободная, не принадлежащая никому. Рано или поздно она сотрет вас в порошок, пережует и выплюнет. Кстати, мне удалось найти нужную деталь. Ее привезут к вечеру, а пока вы можете погулять по Тутуне - так называется город при космопорте .

-Очень хорошо, - кивнул я. - Мне понятны ваши слова, Урных Торган, но сейчас я просто не могу отступиться. Договор с купалианкой для меня жизненно важен. А вашему совету я конечно же последую и с удовольствием прогуляюсь по городу. Его название что-то обозначает?

-Да, безусловно, ведь города редко называют просто так. Тутуне - означает изобилие. Когда-то много-много времени назад здесь было русло широкой и полноводной реки, которая, разливаясь, оставляла плодороднейшие почвы. Живущие здесь крестьяне никогда не в чем не нуждались, отсюда и пошло название города.

Скажите, Антон, вам нужны еще какие-нибудь запчасти?

- Нет, Урных Торган, разве что технология подпространственного прыжка, материалы, документы, чертежи, исследования. Все, что поможет нашим ученым разбработать собственную технологию, - подняв на него глаза, ответил я.

-Вы не владеете подпространственной теорией? - удивился комендант. - При этом вы, капитан, летаете на корабле класса Черная Птица - самом быстроходном и экономичном, а главное самом надежном корабле во Вселенной?

-Что вы знаете о кораблях этого класса? - требовательно спросил я.

-Информация! Информация! Ее приходится покупать очень дорого, - он с надеждой стрельнул в меня многозначительным взглядом, но поторопился, не дождавшись ответа. Вздохнул, и сказал:

-Разработка Союза. Они хотели сделать корабли, которые сами бы себя воспроизводили. Раса покорных, верных слуг со способностью к размножению. Вы представляете? Это была бы великая мощь. До меня дошли шутки на эту тему, но не знаю, правдивы ли они - вам виднее. Поговаривают, что корабли класса Черная Птица почкуются, как амебы, - Урных Торган коротко хохотнул. - Впрочем, корабли такого класса исчезли, кажется, раньше, чем появились. Презентационные материалы возникали в информационных сетях то тут, то там, но вживую корабль подобный этому я вижу впервые. Разрешите поинтересоваться, откуда он у вас?

Я помедлил, потом сказал все как есть, памятуя о словах Ванессы о том, что комендант может помочь в деликатных вопросах:

-Корабль в один прекрасный день прилетел к нам на планету, и людям не оставалось ничего другого, как осваивать космос. Как вы думаете, Урных Торган, если я прилечу к планетам Нуарто на этом корабле...

Вот, спрашивается, зачем я разоткровенничался?

-А зачем вам, простите, в нулевой сектор? - комендант не смутился.

-Нужно, чтобы Земля вошла в Союз.

-Не знаю, - комендант поерзал на стуле, - как они отнесутся к такому ходу. Союз нынче - закрытая организация. Очень недружественная к чужакам. И, возвращаясь к вашей просьбе: боюсь, я не смогу предоставить вам никакой информации по подпространственному прыжку. Просто потому, что сам ею не владею. Деталь продать могу - хотя на счет некоторых покупателей ко мне поступало предупреждение и даже запрет.

-Запрет на продажу? - уточнил я.

-Совершенно верно. Еще хочу сказать, что модели подпространственного элемента для класса вашего корабля не найти нигде. Таких запчастей в свободной продаже никогда и не существовало.

Что будет, когда Союз Планет увидит мой корабль? - подумал я.

Право, думать об этом надо было раньше: чужой корабль достался землянам лишь волей случая. Все это время на нас попросту закрывали глаза. Мы не особенно огорчились, получив отказ от Союза, и полетели дальше. А теперь мы собирались предстать пред ними во всей красе. Что нам скажут, когда мы прилетим в галактику Нуарто и заявим открыто: вот они мы, земляне? Вот он, наш корабль, когда-то давно принадлежавший вам.

Беглый каторжник.

Я скажу им: "Мы хотим быть как все. Иметь те же блага, что имеют все. А обязанности?! Да, но мы не можем! Мы недостаточно развиты, мы не владеем технологией подпространственного прыжка, у нас только один корабль и, о чудо! - не наш. Оказывается, он ваш, но мы это учитывать, конечно же, не будем..."

-Спасибо вам за гостеприимство и интересную информацию, - поскучнев, поблагодарил я.

-И вам спасибо, капитан Доров, - комендант встал. - Мне бы только одно хотелось узнать...

-Пожалуйста.

-Вы ведь давно уже летаете, а к Союзу обратиться решили сейчас. В этом есть скрытый смысл?

-Боюсь, у нас просто нет другого выхода. Если Союз откажется нас принять, тогда пускай защищает от андеанцев, которые нацелились на мою планету.

-Что же? - растеряно спросил Урных Торган. - Как же?...

-Да, - просто ответил я и наблюдал, как толстенький человечек схватился руками за голову и медленно сел обратно в кресло. Я так и оставил его, потрясенного до глубины души. Он что-то бормотал себе под нос, но мне было это совершенно неинтересно. Он был комендантом хоть и удаленной от центра, но планеты Союза и не понаслышке знал о том, что происходит в космосе. И не надо говорить, что его реакция вовсе не обнадежила меня.

Я быстро шагал по улице. Солнце пронзительным взглядом било в затылок, заставляя капельки пота образовываться между лопаток. Теперь, после раны, полученной в бою, я быстро уставал. Тело становилось вялым и руки ослаблено подрагивали. Так было и сейчас. От жары я чувствовал себя равнодушным и ничего не соображающим. Мне самому казалось, что я боюсь. Предчувствие тугими кольцами обхватило грудь. Что-то будет?

Я включил передатчик:

-Ворон?

-Да, капитан.

-Мне нужно найти Ванессу.

-Сканирую... она находится в полутора километрах от тебя, капитан.

-Где?

-Иди по маячку.

-О ее передвижениях доложи мне.

-Есть.

На краю экрана моего наладонника заморгала красная точка.

Я прошел через небольшой парк, насладившись тянущейся от фонтанов прохладой, задержался у длинного ряда витрин, разглядывая выставленные напоказ ткани и изделия из камня, вышел на широкую площадь, по краям которой стояли торговые палатки. Все они сейчас были пусты, задернуты цветастыми пологами. Пересек площадь, вжимая плечи, стараясь скрыться от яростного взгляда солнца, нырнул в тень, все ускоряя шаг.

В висках чугунным звоном застучала кровь, ноги налились свинцом, и незажившее плечо вспыхнуло с новой силой. Этот город внезапно показался мне пленом. Так хотелось оказаться как можно быстрее на Вороне, среди своих друзей. Пускай все последнее время наши отношения не ладились, пускай мы то ругались, то спорили. Все равно мы все с Земли. Мы все, такие разные и по характеру и по народностям, были едины. Нас объединяла наша планета, наше солнце и наша луна, океаны и дожди, проливающиеся с неба. А здесь все было чужим. Люди, облаченные в желтое и фиолетовое, пристально смотрели за мной, провожая внимательными взглядами. Я был чужаком, черноволосый, черноглазый с блеклой от долгого полета кожей. Я был заметен среди них, как легко выделяется белый конь в табуне рыжих лошадей. Они смотрели на меня, и все взгляды казались мне враждебными.

Я спустился по лестнице, зажатой между двумя невысокими каменными домами, и вяло побрел дальше.

-Ворон, Ванесса не сдвигалась с места?

-Нет.

Я сверился с картой, убрал передатчик, огляделся и, приметив арку, прошел в подворотню, оказавшись в большом дворе, где на площадке в центре стояли кадушки с невысокими деревьями, от которых пронизанная лучами, словно дуршлаг, тень, ложилась на каменную мостовую. Под деревьями примостились маленькие лавочки с замысловато изогнутыми спинками и изящными литыми ножками. Десятки окон выходили в этот внутренний дворик, но сейчас все они были зашторены. А в дальнем конце я увидел ее. Я увидел их...

Тяжело дыша, они прижимались друг к другу. Придя на мгновение раньше, я бы застал их, но и так все было понятно. Женщина обессилено откинула голову назад, разметав аккуратную прическу, прикрыла глаза, дыша тяжело и с легким хрипом. Желтое платье было перекошено, левая грудь ее бесстыдно обнажилась. Мужчина был раздет по пояс. Его торс блестел от капель пота, широкая спина все еще была напряжена.

-Ванесса, - тихо сказал я. - Грог?

Они одновременно уставились на меня. Досада в глазах у купалианки, недовольство во взгляде Алека.

Я помешал им. Я, словно ребенок, зашедший в спальню родителей, вызвал раздражение! Да как я мог?!

-О да, - сказал Грог, отодвигаясь от Ванессы и застегивая ремень на штанах. - Тебе бы это тоже понравилось.

-Не паясничай, - хрипло одернул я немца.

-А она хороша, никто не может устоять перед ней. Правда?

-Я так не думаю, - мой голос, кажется, обрел силу.

-А ты попробуй. Прикоснись ко мне, - внезапно, томно проговорила Ванесса и отстранилась от стены. Она вовсе не стеснялась своего растрепанного, полуобнаженного вида. Она получала истинное удовольствие от происходящего. - Давай, иди ко мне, и я подарю тебе рай. Разве не об этом мечтает каждый мужчина? Разве не этого жаждет все твое существо?

А, собственно, что с того, что они с Грогом вместе? - равнодушно подумал я. -когда только сойтись успели, ума не приложу. Теперь то понятно, почему он бросался на меня и я, не задумываясь, отвечал тем же. Купалианка играла нами так умело. Так... бесстыдно.

-Я ухожу, - сказал я и повернулся. И оказался лицом к лицу с Владом Пареном.

Черт, Ворон должен был доложить мне о вылете других членов экипажа на Парлак, что же случилось? Надо будет во всем разобраться...

Штурмовик смотрел на меня волком, его лицо исказилось гримасой ненависти. Через мгновение я уже упал к его ногам, скошенный сокрушительным ударом дубинки. Я даже не смог вскрикнуть, слушая, как сломалась в боку какая-то кость. Наверное, та самая, которую уже однажды сломал мне торианец. Ведь Стас предупреждал, что мне теперь надо беречь этот бок. Накатила слабость и апатия, но я все же попытался подняться.

-Не суетись, Доров, или я сделаю из тебя дикобраза наизнанку, - подошедший Грог наставил на меня черное дуло игломета.

-Я никогда не считал тебя капитаном, - сказал Влад, наклонившись. - Но у тебя было столько друзей. Этот Денис - непростой мужик, всегда за тобой приглядывал. И врач наш ой как непрост! Все знают, что вы родственнички, хоть этого и не афишируете.

-Да какая разница? - ухмыльнулся Грок. - Он защищал ничтожного врага, не смог взять то, что лежало перед ним на кровати, и теперь Ванесса достанется нам. Тебе и мне. Доров, ты упустил свой шанс! Ты же не мужик!

Влад размахнулся, реагируя на выкрик Алека, и опустил железную дубинку мне на ребра. Я прикрылся локтем, боясь за оставшиеся ребра, и рука тут же занемела.

-Ах, капитан Доров, - Ванесса присела и провела нежной рукой по моему лицу. Аромат ее волос ударил в ноздри с новой силой, и я внезапно понял, что ее локоны пахнут вовсе не розами. Странный, сумбурный коктейль ароматов отрезвил меня. Я с удивлением уставился на нее.

-Запах? - спросил с трудом.

-А ты догадливый мальчик! Это чудо химии, неправда ли? Уж не знаю, почему на тебя оно не подействовало. А я ведь распылила любовный состав еще на чистильщике, пропитав твою одежду, а потом и по всему твоему кораблю! Но вы, земляне, какие-то ненормальные. Вы - первая раса, на которую химикат действует выборочно. На кого работает, на кого-то - нет, а у кого-то вызывает ненависть. В общем, у вас все не так. И корабль твой тоже ненормальный - атаковать меня, Ванессу Вени, главнокомандующую армией Купала Алиан! Впрочем, ты, капитан, тоже хорош! Знаешь, столько раз ты оскорблял меня так, что я готова была придушить тебя своими собственными руками? Но я сдержалась. Не гоже мне пятнать себя такими убийствами. Ты и вправду меня недостоин. Ты - никто. Был никем и будешь никем. Грог станет капитанам твоего корабля, Парен - его и моим помощником. Я потеряла из-за тебя штурмовик, но приобрела лучший во Вселенной крейсер. Что ж, вполне достойная замена. Ах, как все сложилось. Твои ребята просто молодцы, согласись! Они теперь считают меня единственной властью. Но так оно и есть. Правда?

-Да, - хором ответили оба немца.

-Что ж, это доказывает, что мое оружие работает. Его разработали давно, на моей планете. Одной капли достаточно, чтобы шаг за шагом химическое вещество наполнило легкие всех окружающих. И все мужчины, и все женщины влюбятся в меня - носителя основного запаха. Согласись, капитан, у ароматов потрясающая сила?

-Пошла к черту, - процедил я сквозь зубы.

-Нет, туда отправишься ты, - неприятно ухмыльнулась Ванесса. - Мне несподручно возиться с тобой. Так, что скажи мне "прощай".

Она распрямилась, помахав мне пальчиками, и отошла в сторону. Немцы встали по бокам, а потом, переглянувшись, одновременно ударили. Боль в ребрах низвергла мое сознание в пустоту, и только легкий смех Ванессы преследовал меня даже там, где не было ничего.

Глава 12. Пропускник.

-Имя!

Сознание медленно возвращалось, но я не понимал, чего от меня хотят. Я лежал на плоской поверхности, весь мокрый в луже воды. Теплые капли падали на лицо, стекая по волосам. В нос бил неприятный запах затхлости. Все тело болело, и вода только усугубила положение, приведя меня в чувство. Там, откуда я выплывал, было лучше. Там Ванесса смеялась надо мной, поправляя грудь, высвободившуюся из-под платья. Она смотрела игриво и улыбалась. Она завладела моим экипажем и моим кораблем. Она победила меня. Но там все равно было лучше, потому что там почти не было боли.

-Имя!

Голос требовал, чтобы я ответил. Голос резким тембром разрывал разум, заставляя что-то делать.

Я осторожно пошевелился, и тело запротестовало.

-Твое имя!

-Антон Доров, - прохрипел я.

-Падаль! - ругнулся голос.

Я открыл глаза. Там, где я лежал, было почти темно. Полумрак наполнял комнату, в которой на первый взгляд ничего не было. Только пол, стены и потолок. Все серое. Все гладкое, без единой трещины.

Чтобы увидеть говорившего, я перевернулся на бок, скрежетнув зубами.

У стены стоял небольшой железный стол, два стула по разные стороны от него. За столом у стены сидел загорелый мужчина, раскладывая в стопки какие-то карточки. Он показался мне титаном. Крупная грудная клетка, мускулы так и бугрились на его теле, проступая под серой легкой рубашкой. Он был альбиносом с совершенно белыми волосами и белесыми, какими-то мутными глазами без зрачков.

-Где я?

-На Парлаке 15. В пропускнике.

-Где? - не понял я.

-Ты что, тупой? - осведомился альбинос недовольно и посмотрел на меня. Не выдержал и снова ругнулся: - Падаль! Говорил я Эраноку не бери этот хлам. Ну что с тобой делать?!

-Отпустить, - глупо посоветовал я, неуклюже садясь.

-Ха! За тебя средства уплачены! Только чертовка Вени могла впарить Эраноку такой никчемный товар! Ну, кому ты такой сдался?! Отделала она тебя знатно, теперь только добить осталось...

-Товар? - до меня медленно начала доходить вся затруднительность моего положения.

-Ты хоть понимаешь, что я говорю? - презрительно осведомился альбинос. -Галактический знаешь?

-Да, - мне наконец удалось сесть так, чтобы ребра затихли. - Пить дай.

-Питьевая вода на Парлаке стоит дорого, - скривился альбинос.

-Плевать, ты уже облил меня с головы до ног, не пожалел, теперь дай пить или я тут у тебя издохну сам, добивать не придется.

Мужчина нагнулся и достал из-под стола пластиковую флягу. Встал и сунул мне в протянутую руку.

-Слушай внимательно, - постучав в нерешительности по бедру ладонью, сказал он. - Тебя нам продали. Теперь ты - собственность "Эри и Ко", лучшего торгового содружества на Парлаке 15. Будешь возникать - мы быстро умеем уговаривать, хотя не в твоем положении и... состоянии здоровья нам перечить.

-Парлак 15? Где это? - сделав несколько жадных глотков, спросил я.

-Далеко от Парлака 13 с которого нам тебя привезли. Не волнуйся. Кстати, если ты замыслил попытку к бегству..., - альбинос приглушенно фыркнул и вернулся за стол. Без сомнения мой внешний вид забавлял его. - Я понимаю, у тебя не выйдет, ты даже бегать вряд ли можешь, но я должен предупредить. Это, как ты понимаешь, входит в мои обязанности.

Он сделал длинную паузу, желая, по всей видимости, удостовериться, что я его понял. Пока он молчал, я допил содержимое фляги и с облегчением вздохнул. Голова прояснилась.

-Так вот, если ты решишь бежать, у тебя это не выйдет еще и потому, что с Парлака 15 мы просто так не отпускаем. Попытаешься прорваться силой, - он скривился, выражая свое отношение к подобным глупостям, - убьют. Потраченных денег не пожалеют - иллюзий не питай. Ты понял?

Я кивнул.

-Вот и хорошо. Тогда начнем с самого начала. Имя, возраст, планета.

-Антон Доров, двадцать семь лет, планета Земля.

-Земля? - заинтересовался альбинос. - А это где?

-Далеко, - процедил я сквозь зубы.

-Ладно, на этом и сойдемся. До твоей родной планеты очень далеко и ты здесь совершенно один.

-Ну-ну, - хмыкнул я.

-Кто ты у нас?

-Не понял, - я принялся осторожно ощупывать ребра.

-Кем работал, спрашиваю! - снова разозлился альбинос.

-Капитан я.

-Чего?

-Кого! - передразнил я альбиноса. - Корабля военного.

-Даже так? - альбинос что-то чиркнул на листке перед собой. - Не ожидал. Не тянешь на капитана.

-Это с какой стороны смотреть, - ребра мои были в плачевном состоянии, и я убрал руку.

-А с какой стороны не посмотри, я вижу тебя. И ты, поверь мне, не тянешь на капитана.

-А что делать?! - вздохнул я, с трудом встал и, пошатываясь, добрался до свободного стула у стола.

-Я даже не знаю, как тебя прописать, - альбинос задумчиво постучал пальцами по столу.

-Сколько нужно заплатить, чтобы меня отпустили? - осведомился я, облокотившись о край стола локтем.

-О, у тебя с собой таких денег нет. Мы проверяли, - альбинос снисходительно улыбнулся.

-У меня есть любые деньги, но не с собой.

-А вот такой расклад нас не устраивает. Заплатишь сейчас - уйдешь отсюда, не заплатишь... - он пожал плечами. Продолжения и не требовалось. Не заплачу, и они продают меня тому, кто заплатит.

-Дайте мне терминал, я зайду на личный счет...

-И тут за тобой немедленно явятся дружки! - с энтузиазмом закончил альбинос. - Приведут целую армию, чтобы выручить своего капитана. Любой перевод можно отследить, ты не держи меня за дурачка. Если ты капитан корабля, то тебя, наверное, будут искать. И счет твой из поля зрения не выпустят. Так что, - он неприятно улыбнулся.

-Разве можно угрожать целой планете? Небось, весь Парлак занимается работорговлей! - проворчал я. Не ожидал, что они могут чего-то бояться.

-Торговля людьми никогда не была легальной, но всегда была делом прибыльным, - объяснил мне альбинос. - Парлак 15 - процветающая планета, но даже она опасается Союза. Лучше лишний раз не выступать. Пока все тихо, нас не трогают. Но вернемся к делу: из твоих достоинств я вижу только то, что ты гуманоид с малоизвестной всем Земли. Тебя могут купить разве что из любопытства.

-Меня это не утешает, - предупредил я, все еще питая надежду договориться.

-А тебя никто не спрашивает, - резко отозвался альбинос. - Все. Я заношу тебя в картотеку, и мы продаем тебя, капитан, первому, кто согласиться купить землянина с переломанными ребрами и разбитой физиономией. Забирайте!

В комнату тут же вошел мужчина в светлой форме. На поясе у него висела короткая дубинка, в руках был легкий электрошокер.

-Пошли, - велел он мне. Пришлось вставать. А ребра только-только поутихли!

Идти оказалось совсем недалеко. Мы прошли по широкому коридору с множеством дверей, после чего свернули и оказались в разгороженном решетками наподобие клеток пространстве. Было совершенно тихо, хотя здесь по клеткам сидело и лежало множество пленников - попадались даже негуманоидные виды. Этим, наверное, было хуже всего, впрочем, я не стал об этом задумываться. Не в моем положении, как правильно заметил альбинос, было заботиться о ком-то кроме себя. Меня запустили в клетку, где сидел лишь один человек, заперли решетку.

-За нарушение тишины наказание. Все разговоры запрещены, - гаркнул охранник, постоял несколько секунд, для пущего устрашения стукнул по решетке дубинкой и удалился.

Я медленно и неуклюже уселся в другом углу клетки, разглядывая своего сокамерника. Он сидел, подобрав ноги, облокотив о них голову. Его длинные, спутанные волосы рассыпались по коленям, закрывая лицо. Казалось, он спал. Его грубая темно-зеленая одежда была изодрана, вся измазана в грязи. Из прорех проглядывала голубовато-коричневая кожа. Наверное, его тоже били. Он был худ и хрупок, чем-то напомнил мне подростка.

Что ж, пришло время подумать. Главным образом о том, что я могу сделать. И о том, куда при необходимости здесь справлять нужду. Мочиться я наверняка буду с кровью, после таких побоев. Как бы не подохнуть тут... Странно, какие мысли лезут в голову. Я тут в плену и вряд ли впереди меня ждет что-то хорошее, так чего я опасаюсь?

С одной стороны хорошо, что милостью Вени я остался жив. Сломанные ребра не в счет. Еще есть шанс сбежать, хотя со слов альбиноса я понял, что это будет непросто. Меня перевезли с Парлака 13 на неизвестную мне планету Парлак 15. Впрочем, во Вселенной немало планет, о которых я даже не слышал. Космос огромен. Но Парлак 15 не может быть далеко от своего собрата с 13-м номером, иначе он звался бы по-другому. Могу ли я на это стопроцентно рассчитывать? Конечно, нет. Я ничего не могу сказать наверняка. Я не уверен даже, будут ли меня искать или Ванесса с помощью своего аромата захватит мой корабль, подчинив себе весь экипаж. А тех, кто не повинуется, убьет или, так же, как меня, продаст в рабство.

Ощущая свое полнейшее бессилие что-то изменить, я оперся спиной о решетку и расслабил израненное тело. Мне бы врача. И отдыха. И чего-нибудь выпить.

-Эй, - тихо позвал я своего сокамерника. - Ты тут давно?

-Нельзя говорить, - тут же едва слышно отозвался тот. Голос его мне показался испуганным и каким-то детским.

-Да брось, нас не услышат, - прошептал я. Поднялся и подсел ближе.

-Услышат, - тихо прошептал мне мой сосед и я чуть не поперхнулся. Хотя чего я ждал? Торговцы людьми торгуют всем, что попадает им в руки. Рядом со мной сидела женщина.

-Откуда ты? - не унимался я, и она подняла голову, глядя с легким укором. Черные глаза, черные волосы, нос с горбинкой, неширокий подбородок. Под глазами и на лбу женщины залегли легкие морщины, лицо покрывали синяки и кровоподтеки.

-А ты? - она убрала с лица спутанные волосы.

-С Земли, - ответил я.

-А я с Лирта.

-Не слышал о такой планете.

-А я не слышала о Земле.

Мы помолчали, вслушиваясь в тишину.

-Как ты попала сюда? - снова спросил я.

-Думаю, как и ты, против своей воли, - нехотя ответила она.

-Давно?

-Пару недель как. С таким лицом меня никто не хочет покупать, а я и рада. Женщин обычно редко покупают просто так.

-Сбежать пробовала?

-Нет, - она испуганно отстранилась. - Это невозможно! Я не пыталась и тебе не советую. У них у всех параллизаторы, дубинки, импульсники. Отсюда невозможно сбежать, а если сбежишь, то куда? Ты разве не знаешь о Парлаке 15?

-Нет, не знаю, - согласился я.

-Ну да! - женщина спохватилась и зажала себе рот ладонью, некоторое время вслушивалась в тишину, потом вздохнула и, придвинувшись ближе, зашептала:

-На самом деле Парлак 15 - это работорговая планета. Каково бы ни было оформление, единственное, что нужно всем здешним - заработать! Если кто-то сбегает, на него охотятся все, даже мирные жители.

-Что еще ты знаешь про Парлак? - спросил я, когда женщина замолчала.

-Все население делится на касты. Самая высшая сила - Боевая Школа. Жрецы, шаманы и воины - это управление планеты. Здесь одно из немногих мест, где выращивают настоящих веронов. От колыбели и до становления.

-Я думал, звание верона дают в Союзных войсках...

-И здесь...

Женщина внезапно замолчала, отодвинулась от меня и легла на бок, подложив ладонь под голову. Я удивленно посмотрел на нее, но тут расслышал шаги. По коридору между клетками прошли двое охранников, они с подозрением вглядывались в лица пленных, покрикивали, запугивая их, но вскоре вокруг снова стало тихо. Только негромко посапывала женщина рядом со мной.

-Эй, - я осторожно тронул ее за плечо.

Женщина дернулась, словно я ударил ее.

-Ты чего?! - зашипела она на меня.

-Мы же разговаривали, - растеряно напомнил я.

-Нельзя говорить!

-Но мы же говорили.

-А я уже уснула. Ты не отстанешь?

-Нет, не отстану, - усмехнулся я. -Ты рассказывала о веронах... о планете вообще.

-Есть каста жителей, есть каста крестьян, - недобро глядя на меня, вздохнула пленница. - Жители, это те, кто имеет достаток и может позволить себе городские апартаменты. Именно жители под присмотром Школы и занимаются работорговлей.

-А крестьяне? - уточнил я.

-Они тупые. Дикари. Они не знают всеобщего языка, потому не способны понять Жрецов, целью их жизни является существование и размножение. Для этого нужно много работать. Самые лучшие фрукты, овощи и мясо к столу Жрецов выращивают крестьяне, потому что их разум не утяжелен пониманием.

-Откуда ты все это знаешь? - не удержался я.

-А тебе какое дело? Знаю и знаю... а вообще, я тут давно, кое-что успела разузнать. Все, я больше не хочу об этом говорить!

-Ну хорошо, - согласился я, чувствуя, что если буду перечить, женщина и вовсе может замолчать. -А про хозяев клеток ты можешь что-то рассказать? Как тут все устроено, долго сидеть, пока не купят?

-Я же тебе уже сказала, что торгуют жители, - она взглянула на меня как на умственно отсталого. -И сидеть тут, как и в любом магазине, приходится по-разному. Найдется на тебя покупатель... - ее губы искривились, - купят тотчас. А если товар неприглядный, вроде тебя и меня, пройдет время, прежде чем кто-то решит выложить крупную сумму.

С пленниками здесь не церемонятся, выводят по частям из клеток два раза в день. Умыться, сделать то, что нужно, поесть и снова обратно. На каждую партию пленников шесть - восемь охранников.

-Очень много, - проворчал я.

-Да! Молчать нас заставляют, чтобы не сговорились. А если что-то делаешь не так, то опомниться не успеешь, как уже лежишь на полу.

-Понятно, но я все же попробую удрать отсюда.

-Только когда тебя купят. И то..., - она многозначительно посмотрела на меня.

-У меня нет времени!

-Здесь оно есть у всех.

Что я мог ответить ей? Что моя планета подвергается смертельной угрозе, пока я тут жду? Что враг, которого я пощадил, возможно, пилотирует мой корабль в неизвестном направлении? Да, ей до этого не было дела!

Вздохнув, я медленно лег на спину и задремал.

-Подъем! - я вздрогнул и открыл глаза. Альбинос облокотился о прутья нашей клетки с кислым выражением на лице. Рядом стояло двое охранников и щуплый старичок с совершенно лысой головой и короткой седой бородкой. Я посмотрел на женщину и увидел в ее глазах испуг.

-Вставай, Доров! Блоха тебя возьми, но твою разбитую рожу купили тотчас! Мне пришлось сделать хорошую скидку за твои синяки, но держать тебя и кормить вышло бы дороже!

Женщина облегченно вздохнула.

-А ты, - сказал альбинос с угрозой. - Если тебя, жаба, не купят через три дня, пойдешь на утилизацию. Будет что остальным жрать.

Я закашлялся. Неужели они кормят своих пленных тем, что негодно на продажу? Разве такое возможно?! Я снова взглянул на женщину - лицо ее было белее мела. То ли она не знала, чем их здесь кормят, то ли испугалась того, что обещал ей альбинос.

-А по-другому никак? - спросил я, поднимаясь.

-Молчи, - потребовал альбинос и обратился к старику: - Он характером не очень, коль уж вы заплатили, совет вам: судя по всему, ваша покупка из тех, кто непременно попытается убежать. Так что не зевайте, пожалейте заплаченных денег.

Я про себя ругнулся. Ну кто альбиноса за язык тянул?!

-Ничего, - проскрипел старичок, - я уж за ним пригляжу.

Альбинос засмеялся. Видать, он знал об этом старичке нечто, о чем я даже не догадывался.

-Лучшего хозяина тебе и придумать было нельзя, - сказал он сквозь смех. - Выпускайте его.

Охрана открыла решетку, и я вышел в проход.

-Пошли, - сказал старик и зашагал к коридору. Я с удивлением посмотрел на альбиноса. Предполагалось, что я должен слушаться этого старикашку?

-Иди, иди, - альбинос подтолкнул меня к выходу. - И не вздумай ему перечить - огребешь по полной и радости и счастья.

-От него? - я скептически нахмурился.

-Не в твоем положении и не с твоими умениями, - серьезно сказал работорговец. - Старик сам тебе все расскажет, если сочтет нужным. А не расскажет - увидишь.

-Для чего он хоть меня купил, огород пахать? - поинтересовался я, идя рядом с альбиносом по коридору. Старичок уже успел уйти довольно далеко. Прыткий.

-Для дела, - резко отмахнулся работорговец. - Не позорь мое честное имя, веди себя соответствующе и не пробуй сбежать... да кто же меня слушает, сколько вас таких умных через мои руки прошло! Теперь все червей кормите!

-Так уж все?

-Ну, кто поумнее, тот наверняка жив. Здесь все от тебя зависит.

Глава 13. Удачное приобретение.

Мы вышли из низкой железной двери, похожей на герметичный межотсековый люк, и попали во внутренний двор. В лицо ярко ударило солнце, ушей коснулся приглушенный шум городской жизни. Парлак 15 был столь же "гостеприимен", как и его младший брат. Воздух казался раскаленным, в заасфальтированном дворе витало мутное марево и сетка, обтягивающая территорию, с двадцати шагов казалась размытой. По асфальту словно плавали лужи, из-за подобных миражам оптических эффектов. Сами посудите, откуда тут вода при такой жаре?

Старичок поджидал нас у ворот.

-Все, - сказал работорговец. - Иди и не порти лицо нашей компании.

-Громкое название для рабской лавочки, - проворчал я.

-Не думаю, - альбинос в последний раз подтолкнул меня в спину и, повернувшись, юркнул обратно в приятную прохладу коридора. Дверь за ним закрылась с неприятным чмоканьем.

Я постоял на месте, подслеповато щурясь, потом, сильно хромая, подошел к старичку, который терпеливо меня ждал, глядя куда-то сквозь забор.

Железная воротина тут же отъехала в сторону, пропуская нас. Старичок кивнул охранникам и вышел, я последовал за ним.

Мы оказались на узкой улице, которую обступили песочного цвета дома, и неторопливо пошли вперед туда, где в конце переулка виднелась широкая дорога. По ней постоянно ехали в обе стороны маленькие сребристые машинки, горбатые, блестящие в ярких солнечных лучах. От их блеска рябило в глазах. Нет, одним эта планета была удобна - здесь не нужны были никакие мудреные источники энергии. Солнце жарило так, что и выдумывать ничего не стоило. Парлак 15 являлся по сути одной большой солнечной батареей. Уже потом, взглянув на город с высоты, я понял, что не ошибся в таких предположениях. Крыши домов блестели так же, как маленькие смешные машинки.

-Мне стало интересно, - внезапно сказал старик, шаркая рядом со мной, - кто такие, эти земляне.

Я с любопытством посмотрел на него. Старик шел тяжелой походкой, его сухощавое тело вряд ли было способно на многое. И при этом он считал, что я от него не сбегу. Никаких ошейников, кандалов. Старик пришел один, он рассчитывал со мной справиться. Я решил не делать скоропостижных выводов и повременить с побегом. Пока все складывалось для меня отлично, но кто знает, что будет дальше? Если на Парлаке 13 люди живут черте сколько, может и старик этот еще не стар? Может, он на марафетной дистанции обгонит меня как нечего делать?

-Не знаю, - пожал я плечами, отвечая на слова старика. - Обычные.

-Это для тебя они обычные, а я землян никогда не видел. Слышал, правда, кое-что, но ничего лестного для тебя, - старик коротко и пронзительно глянул на меня. Что-то в нем было, в этом старике такое, что заставило меня вздрогнуть.

-Как мне вас звать? - спросил я, чтобы избавиться от неприятного чувства.

-Зови меня Учитель Ри, - подсказал старик.

-Да? - удивился я. - И чему же вы учите?

-Тому, чему ты хочешь научиться.

-А если я ничему не хочу научиться? - забросил я пробную удочку.

-А это правда? - старик остановился и достал из кармана узкий черный браслет. - Руку протяни, - потребовал он. А я думал, что кандалов не будет. Небось шокер какой или еще похуже.

-Что это?

-Просто браслет, чтобы тебя замечали, и знали, что ты принадлежишь Школе.

-Просто браслет? - не поверил я.

-Просто, - кивнул головой старик.

-Маячок? - предположил я.

-Зачем? - искренне удивился Учитель. - Руку дай.

Я протянул, и он защелкнул браслет на запястье моей левой руки.

-Почему ты дал левую, слабую руку? - спросил он, поворачиваясь. Он больше не смотрел на меня и вновь направился к выходу из переулка.

По привычке, - подумал я. - Обычно на левой руке носишь часы. А еще, если снимать, правой орудовать намного легче, чем левой.

-Чтобы не мешал, - ответил я.

-И когда же он может тебе помешать?

-Когда драться буду, - не моргнув, отозвался я.

-А с кем?

-С тем, с кем понадобиться.

Некоторое время мы шли молча, потом, когда вышли на улицу, старик заговорил снова.

-Теперь ты - младший член Школы, которая воспитывает Воинов. Чтобы стать Учеником, ты должен постараться и доказать, что достоин. Воином ученик становится лишь тогда, когда Великий Сатринг передаст ему этот титул. Вероном тебе не стать никогда: верон - это тот, чей разум чист от мирских испытаний, но закален испытаниями веры и силы. Вероном может стать лишь тот, кто младенцем пришел в Школу.

Чтобы получить титул Ученика, ты должен быть послушен и терпелив. Выполняй все, что от тебя требуют, исправно тренируйся и тогда тебя никто не обидит. Будешь сытно накормлен и одет.

Обиду я стерплю, - подумал я, - а вот покорность... Неужели он и вправду думает, что я буду послушным учеником?

По улице торопились жители Парлака. Мужчины и женщины в белых легких одеждах, ниспадающих почти до самого асфальта. Никто не носил головных уборов, ничего, что могло укрыть голову от пронзительных солнечных лучей. Не смотря на то, что все жители планеты были светловолосы, сомневаюсь, что солнце не грело их головы.

Местные, казалось, торопились не меньше, чем машины, скользящие мимо, но все расступались, пропуская нас, с уважением наклоняли головы, словно здороваясь, прижимались к стенам домов, только чтобы мы могли свободно пройти.

-Послушайте, - я остановился, взяв старика за руку и тоже заставив его остановиться. - Вам было интересно, кто такие земляне? Можно, я кое-что расскажу?

Старик удивленно посмотрел на меня и улыбнулся:

-А я уже понял, кто такие земляне.

-И все же, - я умоляюще посмотрел на него.

-Ну, расскажи, - старик махнул мне рукой и, свернув за дом, поманил в небольшой, заставленный кадушками с деревьями дворик. Здесь кисло пахло какими-то подтухшими фруктами, в пыли рылась стайка серых толстых домашних птиц с рудиментарными крыльями. Сев на камни под раскидистой кроной, старик ободряюще кивнул мне.

-Земля вылетела в космос относительно недавно, - сказал я, подходя к старику, и увидел, как нахмурился Учитель. По-видимому, история Земли его не интересовала. - Мы оказались абсолютно беззащитны перед теми, кого повстречали между звезд. Андеанский корабль потребовал контакта, они съели члена моего экипажа, посланного на переговоры, а после объявили, что намерены лететь на Землю, понимая, что раз мы не состоим в Союзе, то их никто даже не упрекнет!

Старик лишь безразлично пожал плечами, и я сделал последнюю, отчаянную попытку:

-Вы знаете, кто такие андеанцы? Это вампиры! Мою планету съедят! Наш корабль направлялся к планетарной системе Нуарто, чтобы просить защиты. Но меня предали и... продали вам.

-Что ты хочешь от меня? - равнодушно спросил старик. Он прикидывается, или его и вправду не трогают чужие беды?

-Помогите целой планете, - я почему-то перешел на шепот.

-И чем же? - старик приподнял левую бровь.

-Отпустите меня.

-Это исключено. Ты закончил?

-Нет! Вы понимаете, что из-за того, что вы меня тут держите, может погибнуть целая цивилизация?!

-От твоего корабля, капитан, что-то осталось? - Учитель в задумчивости пожевал губами.

-Да, но он захвачен пиратами. Ванесса Вени с планеты Купала Алиан...

-О-о-о, - прервал меня старик, - а вот это мне действительно интересно. Первое слово услышал я из твоих уст. Все остальное - лепет. Значит, жизнь свела тебя с ней. Ну, тогда ты, конечно, не мог ничего сделать.

Я был удивлен. Казалось, о Ванессе слышала вся Вселенная и знала не понаслышке о ее удивительных способностях.

-Если бы часть моего экипажа не предала меня...

-А ты сам?

-Нет, - я покачал головой. - Я не попался на ее уловки. Разве что сначала эти ее духи дурманили меня, заставляли ругаться с друзьями. Но я мог справиться с этим, а вот мои люди...

-Интересно, - кивнул головой Учитель. -Можешь еще чем-нибудь меня удивить?

-Я уничтожил один из ее кораблей и серьезно повредил второй, но проявил неблагоразумие и сохранил ей жизнь.

-Удачные слова. Ты захватил корабль главнокомандующей?

-Да.

-Хитростью?

-Силой.

-На корабле какого класса ты летал?

Глядя в светлые глаза Учителя Ри, я торжественно сказал:

-На корабле класса Черная Птица.

-Это был хороший корабль, правда?! - оживился старик. - Ты видел его когда-нибудь со стороны, знаешь, почему его так назвали?

Теперь уже я пожал плечами.

-Так и никак иначе, да? Ты чувствуешь, что он - птица, но не знаешь, почему! А я видел целую стаю Черных Птиц. Это устрашающее и величественное зрелище. Чтобы уйти в подпространство, они раскрывают огромные крылья, ловящие космический ветер. Вот, почему их назвали так. Легкие, быстрые и опасные, как падающий с небес хищник. Что ж, если ты не врешь, то я узнал кое-что новое о землянах.

-Вы поможете мне? - спросил я, затаив дыхание.

-Посмотрим. Пошли.

Учитель Ри медленно поднялся и, выйдя из двора, побрел вниз по улице. Я задержался немного и пошел следом. Нет, определенно, старик не собирался меня отпускать. Придется бежать...

-Не вздумай убегать, - сказал внезапно Учитель, когда я поравнялся с ним. - С этой планеты нелегально улететь невозможно. Космопорт закрыт. Никто не возьмет тебя на борт, по доброй воле никто не захочет ссориться с нами. Мы всегда находим беглецов и того, кто нарушил правила Школы, ждет жестокое наказание.

-И в чем же оно заключается? - раздраженно спросил я.

-Бывает по-разному. Иногда лишаем воды и голым помещаем на скалу. Солнце Парлака жестокое и злое, его прикосновение мучительно и неумолимо. На вторые сутки ты будешь кричать от боли и просить о пощаде. И умолять принести тебе воды.

Иногда спускаем в пещеры на изнурительные работы. Ты не увидишь солнца много месяцев подряд, ты будешь день ото дня в сухой пыли под неусыпным надзором надсмотрщиков, вспарывать чрево горы, чтобы добыть красный арх и зеленый унырь, из которого сделаны украшения для домов Школы. Лишь если ты найдешь воду, тебе будет даровано прощение, но вены Парлака сухи, будто у мертвеца. Потому ты проведешь под землей множество оборотов. А потом тебя выведут на улицу, и ты будешь кричать от боли, потому что солнце разорвет твои глаза.

Наказания бывают разными, но смысл от этого не меняется: ты должен осмыслить свое преступление и принять решение никогда больше не повторять своих ошибок. На это мы обычно даем достаточно времени.

Бывает, правда, если вина сильна, а дух крепок, мы используем и менее постыдные методы. Но их, обычно, переживают лишь единицы. Слушаешь, теперь я тебя заинтересовал?

Я не ответил, и старик продолжал, потрепав бороду:

-Можем беглеца противопоставить Воину. Если ты сможешь победить, что практически невозможно, тогда докажешь, что в праве сам выбирать свою дорогу. Захочешь - уйдешь, захочешь - останешься. Чаще случается так, что бой останавливает Великий Сатринг, чтобы не допустить кровопролития. Да, в Школе по истине добрые и всепростительные учителя.

-Значит, вы поклоняетесь Солнцу..., - помолчав, заключил я. Вообще, услышанное мне не очень понравилось, все сказанное выглядела как угроза.

-Ты верно подметил, - старик бросил в мою сторону одобрительный взгляд. - Солнце и твой Бог, только ты этого еще не осознал. Ни на одной планете без солнца не зародилась жизнь... Ладно, ты еще не готов к труду разума.

-А кто он, этот ваш Сатринг?

-Я бы посоветовал тебе проявлять побольше уважения к Главе Школы. Он при желании убьет тебя одним прикосновением.

На это заявление я лишь усмехнулся. Знакомство с Сатрингом совершенно не вписывалось в мои планы, впрочем, как и посещение Школы. Нравится им, пускай верят во что хотят, это не мое дело.

Внезапно улица изогнулась, подобно ползущей змее, и в мареве жары я увидел гору, которой раньше не замечал. Она возвышалась над городом гигантским силуэтом, величественно наклоняясь высокой вершиной над маленькими домами. Ее склоны поросли черными корявыми деревьями, дающими мало тени; то тут, то там на боках желтели каменные проплешины, изрезанные темными провалами-щелями. По ее склону шла серыми пролетами крутая, широкая, высеченная в камне лестница, которая казалась бесконечной. Она то исчезала среди деревьев, скрываемая их уродливыми, изогнутыми ветвями, то вновь появлялась, оголяя спину прямым солнечным лучам. И там, куда вели ступени, на самой вершине стояла крепость, подернутая легкой небесной дымкой. Темно-коричневой дугой охватывала крепость высокая стена, а за стеной высилось множество построек разной высоты. В самом центре возносились к небесному чертогу четыре прямоугольные башни со сверкающими покатыми крышами, увенчанными острыми длинными шпилями. На шпилях реяли узкие белые флаги. Подчиняясь сильному ветру, который царствовал в небе, они бились в агонии веры. Ветер метался под ослепшими от дневного света звездами, и вместе с ним летели тонкие полотнища флагов.

-Это - Школа, - сказал Учитель, видя мое удивление. - В хорошую погоду, гору видно за многие, многие десятки километров. Только самый невнимательный, занятый своими мыслями, мог не заметить горы, выглядывающей из-за домов. Не правда ли, Школа хороша?

-Да, - только и смог сказать я, лихорадочно соображая, что же делать. Стоило мне подняться по этим ступеням, что само по себе вызывало почти физический ужас (мне даже по ровной поверхности идти было тяжело) и я уже больше не выйду из этой Школы. Меня попросту не выпустят. Нужно было что-то срочно предпринимать. Пересилить себя и броситься наутек, бежать куда-нибудь, забиться в подвал на окраине, снять с себя этот браслет на всякий случай, после чего перебраться еще куда-нибудь в другое место и затаиться. Ночью можно будет выйти, разузнать, где здесь космопорт, попытаться угнать корабль. Умом я понимал, что все вышеперечисленное невозможно. Даже если мне удастся убежать от старика, даже если я по счастливому стечению обстоятельств найду укромное место на чужой планете в совершенно незнакомом городе, даже если я проберусь в космический порт, никто не даст мне угнать корабль. Мне схватят там раньше, чем я успею икнуть. Но я просто обязан был попробовать.

-Почему так высоко, почему так много ступеней? - спросил я, собираясь с силами.

-Путь к совершенству всегда лежит через трудности и страдания. Путь обучения никогда не бывает легок. Это всегда подъем, потому что если ты спускаешься вниз, подгоняемый легким ветерком, значит, ты ничего не достиг или отступаешь.

-Как символично, - усмехнулся я и, мягко развернувшись, бросился обратно по улице. Непринужденной рысцы не вышло из-за адской боли в боку. Я прижал ребра рукой и, сопя и переваливаясь из стороны в сторону, продолжал бегство вдоль трассы. Улучив момент, когда между машинами появился просвет, перебежал на другую сторону, вслушиваясь в отчаянный визг тормозов у себя за спиной; сбавил ход перед боковой улицей и нырнул туда. Почти сразу снова свернул.

Не передать словами, как это трудно: убегать в чужом городе. Когда возможные преследователи знают тут каждый закоулок, а ты, сворачивая, каждый раз рискуешь угодить в тупик, выбраться из которого уже не успеешь.

Но я привык рисковать. Стараясь не соваться на узкие улочки, я убегал прочь, и погони, похоже, за мной не было. Жители шарахались, видя бегущего человека с перекошенным болью и напряжением лицом, расступались, давая мне дорогу.

Я должен, просто обязан убежать! Мне повезет, мне не может не повести!

Тяжелая рука легла мне на плечо и остановила бег. Я чуть не упал - с трудом удалось удержать равновесие. На меня смотрел совершенно незнакомый человек. Я не видел его ни в пропускнике, ни среди идущих по улице парлакиан. Его ладонь сомкнулась на моем плече, сжала крепко, словно тисками, затронув незажившие еще раны. Под этим давлением я начал медленно оседать на асфальт.

Он был альбиносом, как и многие жители Парлака; его мутноватые глаза с пронзительным черным зрачком казались мертвыми, сделанными из стекла. У него было широкое, скуластое, немного туповатое, на мой взгляд, лицо с маленьким носом и узкими губами. Высокий лоб по-бычьи выдавался вперед. На мужчине была легкая кольчуга из серебряных, натертых до блеска маленьких звеньев.

-Пошли обратно? - предложил мужчина хрипловато.

На его правой руке я заметил черный, как и у меня браслет.

-Набегался? - снова спросил меня мужчина. Я прикинул, смогу ли с ним справиться. Широкие, загорелые плечи, руки бугрятся мышцами, но ноги длинные и стоит он так, что в любой момент сможет отскочить. Непростой соперник. Если бы у меня не были сломаны ребра и повреждено плечо, а так...

-Не стоит, - сказал парлакианин, слегка наклонив голову. - Я - Воин. Тебе не пойдет это на пользу.

Я медленно кивнул, принимая его совет.

-А имя-то у тебя есть?

-Я - Воин, - повторил мужчина. - Это мое имя и мой путь. Мне ничего другого не надобно.

-Здорово вам там мозги промывают, - устало подытожил я.

-Пошли, - Воин потянул меня за собой. Я покорно пошел с ним, тем более что плеча моего он не отпускал и всякий раз, когда я замедлял шаг, сдавливал его, причиняя жестокую боль.

-Ты нажил себе неприятности еще до того, как вошел в ворота Школы, - сказал Воин, ведя меня по узким улочкам - мы шли совсем другой, известной лишь мужчине дорогой.

-Тебе-то что? - зло спросил я, дыша, как загнанная лошадь.

-Ты научишься и станешь мне младшим братом, если тебе оставят жизнь. Все ученики мне братья.

-И ты так за них радеешь?! - с нескрываемой иронией спросил я.

-Смотри, будь осторожнее со словами, а то как бы тебе не вырвали твой бескостный язык, - посоветовал без тени угрозы Воин и вывел меня на дорогу, с которой я начал свое бегство. Там нас поджидал, стоя у дома, старик Ри. Его лицо было задумчивым и серьезным.

-Ну-ну, - проворчал я.

-Вернулся? - спросил старик, когда мы подошли. - Проблемы были?

-Нет, - Воин покачал головой. - Ума хватило.

-Ну, спасибо, - скривился я.

-А ты помолчи, - строго сказал старик. - Я решаю сейчас твою судьбу. Далеко убежал-то?

-Был бы здоров, мог бы и убежать вовсе, - кивнул Воин.

-А так?

-Хорошо бегает, - пожал плечами Воин. - Набегаться еще успеет.

-Ладно, пойдемте. На ходу поговорим. А то я вышел на час в город за землянином, а уже два прошло.

-Так сегодня день отдыха, - удивился Воин. - Куда вам спешить, Учитель Ри?

-У нас свои дела, мой мальчик, - мягко одернул Воина старик. - Тебе не надобно о них думать.

-Да, Учитель, - покладисто согласился Воин и опустил глаза, признавая за вину свое чрезмерное любопытство.

Я подумал, что мне тошно смотреть на этого сильного и немолодого человека, чья жизнь и воля находится в чужих руках. Захочет этот старик, и Воин прямо сейчас броситься под проезжающую мимо узкоколесую машину. Захочет, будет ноги ему лизать. Мне стало противно, и я отвернулся.

-Я взял Воина с собой впервые, - сказал внезапно старик. - Так посоветовал мне Торговец. Он предупредил, что ты попытаешься сбежать. Он повторил это при тебе, но ничего не изменилось. Еще Торговец сказал, что ты пытался подкупить его. А ведь у тебя ничего нет.

-Зато есть у моих друзей, - хмуро ответил я.

-Однако, ты нагл и глуп. Ты попытался сбежать, даже не обдумав план, зная, что тебе не сбежать. Я не просто так начал наше знакомство с рассказов о наказании, о существующем в стенах Школы порядке. Теперь не говори мне, что я не рассказал тебе о возможных последствиях.

Я молчал, и старик принял мое молчание за согласие.

-Ты знал, - сказал он утвердительно, - и все равно сбежал.

-Да, - упрямо ответил я.

-Тогда почему?

-Потому что я должен спасти свою планет! - не сдержавшись, я сорвался на крик. -Потому что моя жизнь стоит того, чтобы хотя бы попытаться!

-И что мне с тобой делать? - спросил Ри, медленно шествуя по улице. Он направлялся к горе.

-Отпустить, - хмуро предложил я.

-Нет, отпустить тебя я не могу. Только если докажешь свое право уйти, победив Воина. Но помочь я тебе собирался... до тех пор, пока ты не вздумал от меня сбежать.

Я остервенело чертыхнулся про себя, а вслух спросил:

-И чем же вы могли мне помочь?

-Неблагодарный, - тихо сказал Воин.

-Я, - медленно сказал старик, - вхож в круги, которые тебе даже не снились. Достаточно мне сказать Великому Сатрингу, и он обратиться к Совету Союза с предложением - не просьбой. И его предложение будет немедленно рассмотрено.

-Это потому Союз закрывает глаза на Парлак 15 и торговлю рабами?

-Именно потому, что здесь находится Школа. И в этой Школе готовят их лучших и самых преданных веронов.

-Легально, выходит, все. С разрешения Союза, - презрительно сказал я.

-Нет, не легально. Какая может идти речь о легализации торговли рабами?! Но Союзу известно все, иначе не быть ему Союзом. Мы даем объединенной коалиции дань, они не трогают нас. Именно поэтому никто не захочет с нами ссориться. Мы здесь - управляющий механизм, мы обеспечиваем неприкосновенность и не допускаем беспредела.

-Это ли не беспредел, а?! - взорвался я. - Девушку, которая сидела со мной в клетке, собираются через несколько дней превратить в еду для остальных пленников!

-Ее не купили, зачем она нужна? Нас это не касается, - спокойно отмахнулся Учитель.

-А Союза это тоже не касается?!

-Ты ничего не понимаешь, глупый, - снисходительно взглянув на меня, усмехнулся старик. -Это политика, малыш.

-Мне претит политика, в которой жизнь меряется деньгами, а выбор определяется прибылью!

-Ты к этому никакого отношения не имеешь и не тебе судить! - встрял Воин.

-Совершенно верно, - подтвердил Учитель. - Ты скоро отправишься в ряды Союзных войск, доблестный парлакианин. Я замолвлю за тебя слово.

-Спасибо, Учитель Ри, - скромно ответил мужчина.

-Теперь о деле, - посерьезнел старик. - Я выбрал для тебя наказание. Это не в наших правилах, но ты еще не понял всей важности послушания, потому я преподам тебе урок - жизнь твою я пока оставлю себе. Воин, сними-ка доспех.

Воин беспрекословно и быстро выполнил указание Учителя и протянул ему кольчугу. На его серой безрукавке, поддетой под кольчугу, расплывались на груди и боках темные пятна пота.

-Одень, - сказал мне старик. - Ты пойдешь по дороге в поднебесье облаченным в благородный доспех. Это будет для тебя лучшим наказанием, тем более что ты ранен. Дойдешь до верха, ни разу не упав, и я обращусь к Сатрингу. Попросишь отдыха или упадешь - сам понимаешь. Извини.

Я провел рукой по обжигающе-горячим волосам. При такой жаре я просто умру от удара.

-Разрешите хотя бы покрыть голову, - попросил я, теребя изодранную, измазанную бурыми пятнами крови футболку.

-Кольчуга, одетая на голые плечи, причинит тебе лишнюю боль, - предупредил старик. - Но ты волен поступать так, как хочешь.

Я с трудом стянул футболку и завязал ее на голове. Повязки Змея пока держались, несмотря на все побои, которым я подвергался в последнее время. Что и говорить, мой дядя был хорошим врачом.

Весь правый бок представлял из себя лиловое, с фиолетовыми и желтыми потеками пятно. Обращать внимание на такие пустяки сейчас было глупо, но мне стало себя немного жалко. Со сломанными ребрами, страдающими, казалось, в каждой драке, надо не по улицам бегать, а лежать и пить куриный бульон.

Вздохнув, я принял из рук Воина кольчугу. Она оказалась еще тяжелее, чем я предполагал, и уже была горячей - железо нагревается хорошо. С трудом, неуклюже действуя только одной рукой, я натянул ее на себя, задыхаясь от жары и боли.

-Выходит, наш продавец соврал, - задумчиво сказал старик, глядя на меня. - Он сказал, что у тебя сломано несколько ребер.

-Вполне возможно, - попыхтел я, поправляя железные звенья на плече, которые тут же впились в кожу.

-А что же тогда у тебя под повязкой? - спросил невинно старик.

Как я не люблю таки вопросы!

-Пустяки, - проворчал я.

-Ты должен отвечать на вопросы Учителя прямо, - резко одернул меня Воин. Я покосился на него и увидел, что его черные зрачки сузились от гнева. Ему не нравилось, как я разговариваю со стариком.

-Следы штурма моего корабля, - нехотя ответил я.

-Расскажи, - предложил Учитель, жестом указывая мне идти дальше.

-Не думаю, что это интересно, - попытался отвертеться я - говорить было теперь особенно тяжело. Кроме того, мы уже вышли в окраины города, дорога плавно пошла вверх. Это означало, что мы подходим к подножию лестницы.

-А ты не думай, - спокойно возразил старик. - Я хочу, чтобы ты рассказал мне. Хочу доподлинно знать, что за личность попала ко мне на этот раз. У тебя есть шанс рассказать мне интересную историю. Можешь даже приукрасить - я люблю героев.

-Зато я не люблю врать, - сказал я, твердо решив изложить все как можно лаконичнее. - Нас выдернули из подпространственного прыжка, потребовали сдачи. На это я открыл огонь. Оба корабля были серьезно повреждены, и Ванесса взялась нас штурмовать. До корабля долетело два челнока из трех. Нас было чуть больше десяти. Мы уничтожили их всех, одного даже взяли в плен. Тогда я и был ранен. Мне нужна была поддержка в Союзе, и я предложил Ванессе... деловые отношения, отдал ей нашего пленника. Договор был скреплен кровью. Она обманул меня и вот я здесь.

Старик помолчал, потом хмыкнул:

-А ты немногословен. Так и не рассказал, насколько серьезно тебя ранили. Кстати, ты опрометчиво заключил соглашение с Ванессой - с нею надо было заключать совсем другой договор.

-Думаю, не стоит напоминать, что я был ранен, - взвился я, чувствуя себя уязвленным.

-Значит, серьезно,- удовлетворенно кивнул головой Учитель. - А вообще это было умное решение. Особенно, если бы на месте обманщицы Ванессы был кто-то другой. Да, хороший ход, жертв минувший катастрофы в Союзе обязательно бы услышали. Скажи теперь, как тебе удалось уничтожить превосходящую в несколько раз штурмовую группу?

-Дело техники, - отмахнулся я. Мы свернули с улицы, прошли под деревья и вступили на незаметные с дороги широкие ступени.

-Это - дорога в поднебесье, - сказал Учитель. - Здесь начинается наш путь.

По-моему, наш путь уже давно начался. Я устал как собака, пот тек по спине, кольчуга нещадно резала кожу, но я не жаловался, я терпел, хотя мир уже начал казать каким-то серым.

-Вижу, ты не хочешь говорить со мной, - вздохнул старик. - Тогда послушай. Я немного расскажу тебе о Школе. Сегодня день покоя. Мы даем ученикам отдохнуть каждый десятый восход. Им разрешается выходить в город и делать все, что заблагорассудится. Тех, кто осмелится не вернуться в положенное время, ждет наказание. День на Парлаке 15 длится двадцать часов, ночь - пять так, что тебе по началу будет тяжеловато, но ты привыкнешь спать мало. В самые жаркие дневные часы тренировки прекращаются, ученики могут поесть, кто хочет - может восстановить свои силы сном. В утренние и вечерние часы мы тренируемся под открытым небом, в остальное время - в закрытых залах. Если вдруг на небесную гору проливается дождь, все тренировки прекращаются. В праздник дождя надо веселиться. Впрочем, такое случается редко. Это знамение Высших Богов. Так они приветствуют то, что тешит их разум.

-Вы тренируете только бою? - переведя дыхание, тихо спросил я.

-Нет. Мы тренируем не только тело. Механика, устройство мира, малекулярная биология и химия, строение звезд. Тактика проведения боя, планирование атаки и защиты; история, психология и парапсихология, управление личностью, строение пространства и материи. Я могу перечислять бесконечно. Каждый найдет в Школе то, к чему он более способен. Мы можем научить всему.

-Душеспасительные беседы и исправление дурного характера тоже в моде? - просипел я, потому что смолчать не мог хоть и ценой воздуха, которого в легких и так было мало.

-Совершенно верно. Кстати, в этой лестнице три тысячи триста двадцать две ступени - это священное число Школы. Именно такое число раз ты должен будешь подняться по этой лестнице и спуститься с нее прежде, чем станешь Учеником.

Я поперхнулся и закашлялся. Чуть не остановился, но вовремя вспомнил слова старика.

-Теперь о тебе. С завтрашнего дня начинаются тренировки, и тебе придется нести бремя физического тела. Я приглашу к тебе нашего лучшего врача. В распоряжении Школы самые последние средства врачевания. Тебе залечат за эту ночь сломанные ребра и, по возможности, то, что находится под повязкой. Думаю, это не составит большого труда.

Я промолчал и Учитель, похоже, тоже более не хотел ничего говорить. Мы шли молча, поднимаясь все выше. Уже стал хорошо просматриваться город у подножия горы. Несколько раз я позволил себе повернуться, чтобы разглядеть то, что находится внизу, но начал спотыкаться и сосредоточился на подъеме. Я успел увидеть все, что мне было нужно: на горизонте, как раз в том направлении, куда я бежал, далеко за городом среди выжженной солнцем равнины, мой глаз с трудом различил покрытое огнеупорным материалом поле и редкие сверкающие точки на нем. Космопорт. Вот только это был не особенно оживленный порт. Никто не взлетал, никто не садился.

Чем выше мы поднимались, тем меньше казался город, и тем меньше кислорода оставалось в воздухе. Ветра пока не было, и жара душила, охватывая своими плотными лапами. Дыхание было мучительным трудом. Ступени шли террасами, на площадки ложилась разряженная, не приносящая облегчения тень, изломанная корявыми сучьями черных, словно обгорелых деревьев. Земля вдоль лестницы была покрыта жесткой, серой травой, которая умерла, казалось, лет сто назад.

Мне чудилось, я попал в ад.

Ступени были удивительно гладкими, ни одной выщерблены, ни трещины, ровные, словно их высекали не люди - механизм, который не допустит ни ошибки, ни искривления, ни уклона. Ступени бесконечной чередой плыли перед глазами, и мне казалось, что я вот-вот сойду с ума. Мое тело хотело упасть и умереть, но я заставлял его двигаться все вперед и вперед. Злость давала силы. Нет, я дойду! Я не упаду даже там, за воротами, когда вступлю, наконец, на территорию Школы. Пусть они думают, что хотят, но я заставлю себя идти, стоять. Мое тело - это мое оружие. Оно должно быть подчинено мне, и я не дам ему выйти из-под контроля. Оно должно делать то, чего хочу я. А уж о нем я позабочусь позже. И разве оно когда-нибудь могло пожаловаться? Я всегда старался обходиться с ним по-человечески, лишь изредка выжимая его до пустоты внутри. Теперь мне придется выложить на всеобщее обозрение даже эту пустоту. И я шел на одном упорстве, а боль в икрах мало помалу утихала, уступая место одервенелой усталости мышц.

Вот подул ветер. Сначала неуверенно коснулся кожи, взъерошил волосы и отступил, словно стесняясь нового человека. Я с надеждой ждал знакомства и вот еще один порыв ударил мне в щеку. Еще и еще. Ветер креп с тем, как я всходил все выше. Он словно вытягивал из моего тела усталость, увлекал ее прочь, остужая разгоряченное тело.

Я поднял голову. По направлению к нам, прыгая через ступеньки, легко и беззаботно бежал мальчик. А над ним я уже видел конец подъема.

Чернявый, загорелый парнишка замедлил свой бег, приближаясь к нам, опустил свои карие глаза и остановился, смущенно переминаясь с ноги на ногу.

-Учитель Ри! - сказал звонко он.

-Да, мальчик, - старик поймал меня за плечо и остановил. - Подожди. Мы поговорим.

Я покорно остановился, старясь за короткую остановку урезонить бешено бьющееся в груди сердце.

-Учитель Ри! - мальчик завел руки за спину, но так и не поднимал глаз. - Великий Сатринг послал меня к Вам с поручением.

-Говори, мальчик, - подбодрил его Учитель.

-Муж семьи отказался от титула Ученика, - сказал мальчик монотонно, словно читая заученный текст. - Его жена родила ребенка, зачатого Мужем семьи девять месяцев назад. От нее пришли известия: она не может заработать на прокорм, и малыш медленно умирает. Муж семьи потребовал вернуть ему имя, вызвав на поединок Воина. Он хочет уйти.

Учитель задумался, глядя на город у подножья горы невидящим взором, подом вздохнул.

-Запомни, малыш: бывает такие моменты в жизни, когда ты готов пожертвовать своей жизнью ради долга. Это хорошо. Это правильно. У Мужа семьи есть долг - он связал себя нерушимыми узами и потому обязан отдать свою жизнь. Именно потому мы не позволяем Ученикам иметь семью. Муж семьи стал исключением. Впрочем, он пришел сюда не по собственной воле, а уйти может когда пожелает. Но так ли это срочно, что Великий Сатринг послал тебя с этими вестями?

-Да, Учитель, - мальчик вовсе смутился, выслушав слова старика. Вряд ли он что-то понял.

-Он сказал, что поединок состоится сегодня, - выпалил мальчик.

-Как можно?! - всплеснул руками Ри. - Сегодня же день покоя!

-Так сказал Великий Сатринг, - совсем тихо ответил паренек.

-Тогда мы поторопимся, - кивнул головой старик. - Беги и скажи Великому, что я сейчас же направляюсь к нему. Надеюсь, поединок еще не начинается?

-Все ждут Вас, - кивнул мальчик.

-Беги, беги к Великому. Живо, - Учитель махнул рукой, и мальчик тут же сорвался с места, помчался что было духу вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

-Пошли быстро, - велел старик и с удивительной легкостью пошел вверх. Куда делась шаркающая походка? Он распрямился, шел твердо и с не меньшей легкостью, чем малец, уже практически достигший ворот.

-Это против правил, - сказал у меня из-за спины Воин.

-Правила устанавливает Великий Сатринг, - резко ответил Учитель. - Но я хочу поговорить с ним. Поединок нельзя начинать сейчас. Нужно дождаться прихода сумерек. Закат обозначит конец дня покоя, тогда соберутся все разбредшиеся по городу Ученики и Воины. Вот тогда можно начинать.

Новый порыв ветра догнал нас, когда мы вступили на широкую площадь перед высокими воротами. Они были открыты, у ворот никого не было. Мы прошли внутрь, скрываясь за стенами от ветреных своенравных потоков, и оказались в большом внутреннем дворе. Просторный двор был засыпан бесцветным, похожим на пыль песком, прямо напротив ворот расположилось огромное здание с плоской крышей, из-за которого выглядывали две из четырех высоких башен. Оставшиеся две башни располагались у стен. Это был маленький город на горе. Улочки вдоль стен и от ворот, уходившие внутрь города, тоже были усыпаны чистым песком, на котором почему-то не оставалось отпечатков прошедших здесь ног. Этот песок словно не принимал на себя никаких следов, был неподвластен ни времени, ни людям. При этом на вид казался мягким, словно пыль. Я не удержался и, превозмогая усталость, нагнулся, чтобы потрогать его. Это была сыпучая субстанция похожая на дорожную пыль, но она так легко пересыпалась, что вела себя подобно воде, скрадывая любые отпечатки. Я забрал немного, подняв его в кулаке, и белая пыль тут же ссыпалась, выравниваясь, закрывая небольшую ямку. Я выпустил пыль из кулака, и она рассеялась.

-Воин, - обратился к своему ученику старик, - покажи новичку источник, а потом отведи его в комнату, где жил Муж семьи. Теперь эта комната будет пустовать независимо от исхода сражения, - старик сказал это так, что я подумал: он не сомневается в исходе, даже мимолетно не допускает возможности, что Ученик, кем бы он ни был, сможет победить и уйти из Школы. Он только говорит о каких-то возможностях, но сам не верит в силы своего Ученика. Мне стало немного обидно за этого незнакомого парлакианина.

-А я пойду к Великому Сатрингу, - тем временем продолжал Учитель, - держать разговор. И позаботься, чтобы к новичку заглянул наш врач - не хочу, чтобы завтра он умер от разрыва сердца или изнеможения.

Развернувшись, старик легко побежал к большому зданию на площади и, взойдя по широким ступеням, скрылся в полумраке его недр.

-Иди за мной, - велел Воин.

Школа и вправду была пустой. Нам не встретился ни один ученик, все разбрелись кто куда. Кто-то спустился в город к родным, кто-то, наверное, отдыхал в своих комнатах. Пройдя вдоль стены по узкой улочке, мы оказались на небольшой площади среди приплюснутых домов. В центре стояла белокаменная колонна, которую охраняли двое людей в красных накидках.

-Это - источник. Воду взять можно лишь с разрешения или в часы воды, на рассвете и перед закатом, - сказал Воин. - Понял?

-Да, - кивнул я. - Сейчас можно напиться?

-Тебе можно, мне нет, - отозвался мужчина и кивнул. Я осторожно подошел к колонне и увидел, что из-под нее слабо бьет вода. В земле была вырыта глубокая яма, обложенная камнями, чтобы вода оставалась чистой. Впрочем, пахло от нее странно. Я сначала понюхал воду, потом глотнул. Отдавала железом и глиной, но пить было можно.

Наверное, в часы, когда разрешено пить, тут сумасшедшие очереди, - тоскливо подумал я. - Один источник на весь город, вовсе не в царских хоромах мне предстоит жить.

Напившись, я вернулся к Воину и тот указал налево.

- Там ты будешь жить.

Он привел меня к серой низкой двери в ближайшем тупике. Я поднял голову и несколько мгновений разглядывал большое здание с бесконечным множеством узких щелей-окон. Тут жила, наверное, не одна сотня учеников и все друг у друга на головах. Приятного мало.

Мы вошли внутрь. Здесь было прохладнее, но душно, воздух казался спертым. Полумрак царил в разбегающихся в разные стороны коридорах. В концах коридоров я увидел ведущие вверх узкие лестницы, спаянные из железных трубок. Что и говорить, снизу город на горе выглядел намного внушительнее. Теперь же, поднявшись, я мог разглядеть убогость, которая неотступно следовала за теми, кто не достоин большего. В коридорах не было ни одного светильника, лестницы казались настолько крутыми, что чтобы не переломать себе ноги, падая с них, надо было очень сильно постараться.

-Тебе повезло, - сказал Воин, идя впереди.

-В чем? - отстраненно спросил я.

-В том, что Муж семьи живет на первом этаже.

Да уж, - подумал я невесело. - Мне повезло.

Воин открыл узкую облезлую дверь в середине коридора и жестом велел мне заходить. Здесь развернуться вдвоем было невозможно. В комнате стояла низкая кровать, покрытая тонким серым покрывалом. Еще оставался узкий проход вдоль стены не больше полуметра шириной. В торце комнаты было узкое окно. Стены имели незамысловатый оттенок мокрого бетона. Больше в комнате ничего не было.

Когда мы вошли, лежавший неподвижно на кровати ученик даже не шелохнулся. В его позе был полная отрешенность.

-Снимай кольчугу, - велел Воин. - Эй, Муж семьи, вставай, теперь у этой комнаты новый хозяин.

-Оставь, - попросил я, стаскивая с себя ненавистный доспех. Уж очень мне хотелось поговорить с этим беднягой.

-Ну-ну, - хмыкнул Воин, забрал у меня кольчугу и вышел, хлопнув дверью.

Я смотал с головы футболку, сел на пол у стены и стал осторожно вытирать ею потные, изрытые красной сеткой от пропечатавшихся кольчужных колец плечи.

Мужчина, лежащий на кровати, по-прежнему не подавал признаков жизни. Он дышал так редко и неглубоко, что я не мог отследить движение его грудной клетки.

-Ты собрался драться с Воином? - спросил я тихо, понимая, что если не начну разговор, бывший ученик так и будет молчать.

То ли он не услышал моего вопроса, то ли не хотел на него отвечать. Он задышал немного глубже, но по-прежнему молчал. Это был загорелый, довольно крепкий мужчина с темно-русыми, грязными волосами.

-Слушай, ты родился на Парлаке 15? - не дождавшись ответа, снова спросил я.

-Да, - помедлив, сказал мужчина и открыл серые с синей радужкой глаза. Он напряг тело и сел, уперев в меня свой странный, какой-то неживой взгляд, за которым таился тщательно загоняемый внутрь страх. - Но теперь это не важно, ведь сегодня я умру.

-Понимаю, - сказал я с сочувствием. - Жена.

-Ребенок. И что самое ужасное: моя смерть им не поможет.

-А Школа?! Она не может спасти твою семью?

-Только если я выиграю бой, - медленно отозвался мой собеседник. - Тогда я уйду отсюда живым и с большими деньгами. За победу платят - за проигрыш... чего он стоит?!

Мы помолчали, потом мужчина спросил:

-Тебя продали Школе, да?

В его голосе я услышал интерес. Он всячески пытался прекратить думать о том, что его ждет. Если разум не готов к смерти, ему всегда нужна поддержка. Наверное, ученик был даже рад, что я появился. Думаю, он уже достаточно побыл один.

-Да, - согласился я с его словами. - Меня продали, но я не намерен здесь долго задерживаться.

-У тебя есть семья? - спросил он, резко возвращаясь к своему горю.

-Жены нет. И детей, но есть... но родные конечно есть.

-Мать?

-Родители погибли, - я опустил глаза, разглядывая свои руки.

-А моя жена так красива, - обреченно прошептал бывший ученик. - У нее волосы цвета степной травы и глаза как то небо, что на закате укрывает эту гору, когда солнце уже ушло далеко за край горизонта. У меня родился сын... Я ведь тут недавно. И все из-за того, что я слишком поздно возвращался домой с работы! Я ведь простой садовник, но нам с женой хватало заработанных денег. Тогда я вовсе не умел драться. На улице мне повстречался человек и сказал: хочешь много заработать за один раз? Я спросил, что надо делать. Мне сказали, что у Великого Сатринга вянут чужестранные цветы - белые ветвистые Лионы. Я лишь слышал о таких цветах - никогда не видел и, не чувствуя подвоха, с охотой согласился. Глупо конечно, сейчас не пойму, почему тогда пошел, ведь знал же, что Школа покупает рабов и выращивает из них Воинов. Никогда бы не подумал, что могу попасть в ловушку своего собственного умения. Я послал жене весточку, что не вернусь ночевать, и отправился в Школу. Цветы и вправду были прекрасны, их белоснежные бутоны размером с голову ребенка, поражали воображение. Раскрывшись с наступлением вечера, они наполняли ночной воздух нежным, удивительным ароматом. Но Лионы не любят солнца, и кусты начали увядать от молодых побегов. Я присоветовал построить для них специальный навес и закрыть кусты с северной стороны от сильного ветра. У краев навеса я велел посадить дикие плющи, чтобы они создали для цветов привычный им мягкий полумрак. Еще Лионы любят воду, и я помог соорудить рядом с ними непересыхающую маленькую заводь, заболачивая землю. Уже к утру листья ожили. Сам Сатринг вышел ко мне, поглядел на свои любимые кусты и покачал головой.

"Я отплачу тебе хорошей монетой за то, что ты сделал, - сказал мне тогда Сатринг. - Ты действительно настоящий мастер своего дела, достигнув совершенства в одном, грешно останавливаться на достигнутом. Ты не только спас от гибели мои кусты, но сделал прекрасную беседку, в которой так хорошо будет сидеть в жаркие дневные часы".

Тогда я понял, что попал в беду. Глава Школы сразу сделал меня учеником и, как я не молил его отпустить меня домой, лишь рассеяно качал головой, любуясь своими драгоценными цветами. Он хотел, чтобы я был при нем и его кустах, чтобы в любой момент мог предугадать каждую их прихоть, а мои увещевания о том, что у меня есть семья, его не трогали. Он твердо решил отблагодарить меня новыми умениями, вовсе не спросив, нужны ли они мне. А жена моя, как оказалось, уже несла в своем чреве кровное дитя.

Садовник замолчал, и я увидел, как на глаза его навернулись непрошеные слезы. Тут наш разговор прервали: дверь открылась, и вошел хмурый худощавый мужчина в годах, одетый в зеленую рубаху. В руке он нес бежевый чемодан.

- Ты выйди, подыши воздухом напоследок, а я осмотрю новичка, - сказал он, и садовник, вздохнув, вышел, с трудом пропихнувшись в дверь. Врачу пришлось попятиться прежде, чем снова войти в комнату.

-Что у тебя? - спросил он, как только дверь закрылась за бывшим учеником Школы.

-Ребро сломано, наверное, - я осторожно пожал плечами.

-На кровать садись, - велел врач. - Иначе нам с тобою тут не разминуться.

Я сел и врач долго и мучительно ощупывал мои бока. Наконец, что-то решив, он порылся в своем чемоданчике, достал оттуда плоский сканер. Про себя я подумал, что стоило именно с это и начать. К чему было столько прощупывать сломаны ли кости, когда можно просто посмотреть? Впрочем, это оказался не сканер. Врач некоторое время возился, что-то настраивая, потом нагнулся надо мной. Когда он поднес прибор к моему боку и включил его, я почувствовал острый холод. Тысячи тончайших игл пронизали кожу, и я вздрогнул.

-Сиди, сиди смирно. У тебя сломано не одно, а два ребра. В третьем трещина. Под повязкой что?

-Заживающая рана, залитая наногелем.

-Варвары, - проворчал Врач. - И не подлечишь тебя теперь после этого варварского лечения. Мучайся и жди, когда сама подживет.

-Варварство, я считал, что наногели - одни из самых передовых разработок...

-Прошлый век для Союза, регенератор - вот самое передовое оборудование. Но, чтобы его можно было использовать в твоем случае, придется вскрывать плечо и вычищать оттуда весь наногель. Регенератор надстраивает клетки, но он не может строить их через инородную среду, нано гель не проводит нужные импульсы.

-Я могу и потерпеть, - ради того, чтобы плечо исцелилось, и вправду можно было немного потерпеть.

-А кто тебе сказал, что я буду этим заниматься? Врач глянул на меня с неприязнью и принялся холодить мне бок. Тогда я и понял, что передо мной и не врач вовсе, а просто обычный местный, которому дали чудо-прибор. И вправду, зачем что-то знать или уметь, когда умная аппаратура способна все сделать сама?

Закончив с ребрами, врача велел мне зажмуриться, и тоже самое проделал с лицом. Нервы тут же онемели, было такое ощущение, словно на лицо мне нацепили маску из цемента. Я вытерпел, чувствуя, как медленно согревается замороженный бок. Боли я больше не чувствовал.

Потом врач сменил повязку на плече, обработав припухшие края своим чудо-прибором, и велел мне выйти на улицу погреться на солнце.

-Иди, пошныряй по Школе, - подсказал он, - лицевые нервы снова заработают только от тепла. Теперь ты хоть прилично выглядишь. Бледноват, правда, но ничего, через пару дней будешь щеголять хорошим загаром. Завтра можешь заглянуть ко мне, чтобы я смазал солнечные ожоги на твоей коже. Иначе облезешь до мяса. Не затягивай, у Парлака навязчивое солнце, а твоя белая кожа непривычна с радиации.

Повернувшись, он вышел вон, а я остался сидеть на кровати, размышляя, занятый размышлениями о садовнике. Чем я мог помочь этому несчастному?

Врач сотворил чудо. Когда я встал, прошел по проходу между стеной и кроватью и сел обратно, то убедился, что бок и правда больше не болит. Более того, кожа медленно принимала свой первоначальный, нормальный цвет, синева расплывалась и блекла на глазах. Должно быть, на моем лице тоже не осталось синяков. Я провел пальцами по губам и не нашел ни одной трещины, ни царапины. Хороший приборчик, надо будет такой для Земли достать! Пускай наука думает.

Итак, вернемся к нашим баранам. Нужно бежать и прихватить с собой садовника, чтобы не мучился. Успеть бы до этого боя, может, перенесут?

С другой стороны, если сам я намеревался убраться с Парлака 15, и тем самым, уйти от дальнейшей погони, что мог сделать этот несчастный? Его найдут в тот же день. И убьют. Или вернут силой, все равно выставят против бывалого бойца.

За стеной загудел, завибрировал звук огромной трубы и я вздрогнул. Что это?

Захлопали двери, коридор наполнился шагами и взволнованными голосами. Похоже, всех созывали к бою. Может быть, этот звук даже долетит до города, так он полновесен и громок. И потянутся по широкой дороге в поднебесье любопытствующие, побегут, легко взлетая по ступеням, чтобы успеть, не пропустить интересное зрелище, сравнить Мужа семьи с собой, оценить свои собственные силы.

Я тоже пойду. Но не за тем, чтобы праздно полюбоваться на то, как тренированный боец за считанные минуты расправится с учеником. Быть может, я делаю глупость, но мне кажется, что я прав.

Я встал, надел футболку, отряхнул с нее налипший песок и вышел из комнаты, но тут же прижался к стене, чтобы не попасть под ноги бегущим по коридору, словно сошедшим с ума от возбуждения жителям Школы. Они торопились! Торопились занять места получше, чтобы увидеть неожиданное зрелище. Их жизнь, без сомнения, не была особенно разнообразной: практически круглосуточные занятия, редкий отдых и выходы в город. Теперь Школа посулила им развлечение, и они не собирались оставаться в стороне.

Когда все желающие промчались мимо, я отстранился от стены и пошел следом. Подобные вещи не свершаются впопыхах. Все соберутся, потом кто-нибудь обязательно скажет речь, чтобы подбодрить противников и разогреть толпу. Непременно будет томительная пауза. Поединок - это не пустые слова. Думаю, они дождутся тех, кто спешит сейчас по лестнице.

В Школе оказалось куда больше народу, чем я сначала подумал. Галдеж был слышен из-за домов. Во второй раз затрубила труба, и я на мгновение оглох от дрожания ее призывного голоса.

Неторопливо выйдя на площадь перед воротами, и стараясь держаться тени, отбрасываемой стеной, я остановился под прикрытием ворот, наблюдая через головы одетых в разноцветные рубахи, учеников школы за тем, как натягивают стропы, вставляя колышки в незаметные под белой пылью, пазы. Получалась большая, ограниченная веревочными стенами арена. На крыльцо центральногоо дома уже выносили громоздкое резное кресло из белого блестящего камня. По краям крыльца установили две пузатых - с метр в диаметре - вазы с водой, которые притащили раздетые по пояс мужчины. На воде плавали огромные цветы, похожие на фиолетовые водяные лилии.

У кресла поставили высокий круглый столик с тарелкой, полной неизвестных мне розовых плодов, и скамеечку для ног.

В ворота начали входить ученики. Все они были непохожи друг на друга. Кажется, здесь собралась половина Галактики. Все суетились, торопились пробраться поближе к месту предполагаемых событий. Ох, и устрою я им трагедию! Насмотрятся!

Внутри у меня все начало закипать. Холодная решимость разбавлялась тупой ненавистью к таким вот существам, которым нет дела до чужого горя, которые бояться сказать или что-то сделать. А убьют меня? Ну и пусть все катится к чертям собачьим! И работорговцы, и этот мой эфемерный долг перед Землей, и родные, которые ждут меня в Москве...

А ждут ли? Все пустое! Для меня нет большего преступления, чем равнодушие к горю и жадного любопытства собравшейся поглазеть на казнь толпы.

Вот на площади появился Воин. Все возбужденно загалдели, а я растеряно ахнул. Умелой рукою бой выстроили совершенно не равно. Воин был верхом на странном, приземистом животном с вытянутой козьей мордой, которая к концу немного расширялась, заканчиваясь кожистым коровьим носом. Лапы существа были толстыми, с широкими плоскими когтями. Длинная светлая шерсть, свалявшаяся колтунами, делала зверя малоуязвимым. Зверь красовался, высоко поднимая ноги и задирая голову, приподнимал губы так, что становились видны заостренные зубы длинной с указательный палец. Этот зверь сам по себе являлся неплохим оружием.

В красном седле, расшитом черной нитью, громоздилась фигура Воина. Высокий, узкоплечий молодой парень был в самом расцвете сил. Он хранил на лице гордое, но полное достоинства выражение, хотя я бы постыдился идти вот так против садовника. Или садовник тоже будет на таком вот звере и с таким же длинным копьем? Копье сейчас мягко покачивалось из стороны в сторону в такт мерному движению животного, смертоносный наконечник смотрел в землю.

Толпа расступилась, пропуская всадника, кто-то снял канат, и зверь прошествовал на просторную арену. Из толпы тут же вышел, ссутулившись, бывший ученик; понурившись, подлез под канатом. Толпа шумела.

Оружия ему тоже не дали, - подумал я, - а вот отсутствие зверя даже в какой-то степени выгодно. На этой твари копьеносец неуклюж. Может, я погорячился с выводами?

Все ждали, когда главный займет место в белом кресле. На крыльце в тени уже выстроились молчаливые учителя: с десяток седобородых лысых стариков стояло, задумчиво глядя на своих непутевых подопечных. Купивший меня Учитель Ри тоже был там, и все шарил глазами по толпе, словно кого-то выискивая. Думается, искал он меня, но я стоял, наполовину скрытый створкой ворот в тени стены и был совершенно неприметен. До поры до времени.

Я заметил мальчонку, который разговаривал с Учителем на лестнице. Он бегал вокруг толпы, тщетно пытаясь просунуться в первые ряды, проскользнуть между ног собравшихся. Но собравшиеся стояли так плотно, что мальчик лишь бессильно злился. Через несколько мгновений к нему присоединилось еще трое детей и вместе им удалось растолкать толпу. Кто-то попытался пнуть обнаглевших ребятишек, но те уже проникли внутрь, ловко увертываясь от пинков, и исчезли из поля моего зрения.

Внезапно все притихли. Я взглянул на крыльцо и увидел Великого Сатринга. Каково же было мое удивление, когда я понял, что это вовсе не четырехсотлетний старик. Сатрингу я бы на вид дал не больше двадцати пяти. У него были длинные желтые волосы, уплетенные в толстую косу, перехваченную двумя обручами на затылке и на конце. Тонкие руки аристократа, казалось, никогда не знали тяжелого физического труда. Я представил его рядом с цветущими белыми кустами, и подумал, что там, среди роскоши и фонтанов, в тени беседки ему самое место. Но все же он представлял власть, и по этому поводу никаких сомнений у меня не возникало. Величие чувствовалось в каждом его движении, но было ли за этой видимостью еще что-то, я бы определить не взялся.

Сатринг оглядел толпу собравшихся и махнул рукой, приветствуя. Толпа на разные голоса закричала в ответ. Сатринг подошел к краю крыльца, по-прежнему оставаясь в тени крыши, и поднял руку, останавливая восторженные возгласы.

-Я говорить буду, - его глубокий и звучный голос понесся над толпой, и мне показалось, что даже стены прислушались к словам своего господина. Он не повышал голоса, но его слова были слышны всем. - Сегодня великий день. Давно Ученики не бросали вызов Воинам, и я решил удовлетворить желание Мужа Семьи в день, когда по всем законом положено отдыхать и веселиться. Но как могут веселиться все, если кто-то один грустит? Если сердце его неспокойно и рвется прочь из стен Школы? Я не мог смотреть на страдания своего Ученика. Он взошел на небесную арену проиграть или победить. Я возвращаю тебе имя, садовник Инутари. Выйди с окровавленных песков живым, пусть враг твой падет, щедро проливая свою жизнь, и ворота Школы закроются за твоей спиной. Навсегда. Ты так и не принял моего дара, как я не пытался показать тебе, сколь бесценен он. Ты так и остался садовником. Мне жаль тебя, но уговоров ты не слушал. Ты указал мне на долг не менее важный, чем тот, которым я наградил тебя. Тебе пришлось выбирать, и я горжусь все же тобой: немногие могут сделать свой выбор. Теперь бейтесь, и пусть с арены выйдет тот, кто сможет уйти.

Сатринг медленно отступил назад и сел в кресло, протянул тонкую руку и взял розовый фрукт, положив его себе на колени. В это время Воин повернулся к Инутари, на лице его заиграла насмешливая улыбка. Копье порхнуло в руках, словно бы оно ничего не весило, наконечник качнулся и уставился хищным взглядом в грудь садовника. Сразу стало ясно, что за проведенное в Школе время, Инутари не усвоил даже самых простых истин и остался тем, кем пришел - простым земледельцем. Вместо того чтобы выжидать, он тут же попытался уйти в сторону, лишь бы смертоносное жало не смотрело на него. Воин легко поворотил одной рукой, держащей повод, зверя, и копье снова нацелилось на Инутари. Через несколько мгновений садовника ждала смерть - в том не было никаких сомнений. Шевельнув плечами, я вышел из своего укрытия и быстрым шагом подошел к толпе.

-Разошлись! - заорал я, как умеют кричать только те, кто привык приказывать; не сбавляя хода, врезался в толпу. Народ с перепугу, не ожидая такого нахальства, шарахнулся в разные стороны и уже через гулкий удар сердца, волнительно бухнувшего у меня в груди, я нырнул под канаты, оттолкнув Инутари, потому что Воин, воспользовавшись всеобщим замешательством, сделал смертоносный и стремительный выпад. Подобную подлость я был не намерен терпеть. В теле ощущалась удивительная легкость, и только солнце, бьющее в глаза, мешало. Сейчас бы совсем не помешали облака.

Инутари отлетел в сторону, сбитый с ног моим толчком; копье, тихо прозвенев, скользнуло мимо руки, зверь испугано дернулся под Воином, но мужчина сильно ударил того пяткой, и животное встало на месте.

-Я буду драться за него, - тихо сказал я, глядя на Воина. - Какой интерес тебе драться со слабым соперником?

Все напряженно затаили дыхание, словно ожидая решения Сатринга, но Глава Школы тоже молчал, оценивающе глядя на меня. За моей спиной кто-то сдавленно кашлянул, по толпе полетел путанный шепот. Что-то решив, Воин пустил зверя в обход. Он не удостоил меня словом, он презирал меня так же, как жалкого садовник; ненависть и раздражение отражались в его взгляде. Он не считал меня соперником, иначе поостерегся бы так горцевать.

Воин напал не раздумывая, выбросив вперед руку с копьем. Он встал как раз со стороны солнца так, что яркий луч, ударивший из-за спины, полностью скрыл от моего взгляда движение врага. Одновременно с его быстрым выпадом, окружившая нас толпа взорвалась громогласным воплем, переходящим то ли в вой, то ли в свист. Отдельные крики на пределе слышимости призывали нас к яростному бою.

Я легко отпрыгнул в стороны, уходя от хищного лезвия; присел и тут же откатился в сторону - копье уже через мгновение ударило в землю там, где я задержался. Промедли я, и быть мне нанизанным на острый наконечник.

Сдвигаясь по кругу, я чуть не налетел на лежащего на песке садовника. Он так и не понял, что произошло, съежился, втянул голову в плечи, даже не пытаясь отползти прочь. Я перепрыгнул через него и двинулся дальше. Если бы Воин решил прикончить бывшего Ученика, я бы вряд ли смог ему помешать, но к счастью теперь его взгляд неотступно следовал за мной.

Солнце мигнуло, заслоненное неизвестно откуда набежавшей тучкой и ослепило снова. Словно отвечая на мои просьбы, ветер окреп, гоня плотные кучевые облака от горизонта; его отчаянные порывы стали поднимать на улицах белую песчаную муть, застилающую взгляд.

Разъяренный Воин вновь ударил копьем, метя в меня. На этот раз я не стал никуда отходить, чувствуя, как стекают по спине струи пота. Надоело бегать. Я остался на месте и хладнокровно наблюдал, как летит на меня серебристое острие; когда же копье почти достигло моей груди, я молниеносно выбросил перед собой открытую ладонь, смещаясь в сторону. Хрустнув, древко толщиной с женскую кисть переломилось у основания, ощерившись серыми обломанными краями; наконечник полетел в сторону и я ловко поймал его левой рукой. Все это произошло в одно мгновение, а через секунду я уже развернулся в бешеном рывке, проскальзывая под голову животного. Схватившись за обломок двумя руками, вонзил его в грудь зверя, вкладывая в удар все движение тела.

В первое мгновение мне показалось, что у меня не хватит сил пробить толстую шкуру животного, но уже через секунду обломок мягко ушел под кожу, а я, отпустив его, отскочил в сторону.

На лице Воина отразилось изумление. Зверь пошатнулся, его передние лапы подкосились, он ткнулся мордой в песок, и закричал, падая на бок. Крик был почти человеческим, и в душе у меня что-то болезненно сжалось.

Упав, животное придавило незадачливому Воину ногу.

Медленно восстанавливая дыхание, я стоял и смотрел, как с тупым бешенством отшвырнул в сторону обломок копья мой противник. Он не удивился тому, что плотная древесина сломалась под моими руками, словно сухая ветка. Он остервенело ругался, пытаясь высвободить ногу из-под тяжелого тела и, кажется, был не в состоянии думать, ослепленный обидой. Да как я посмел помешать ему выполнить то, что он замыслил?!

В конце концов, ему удалось освободиться, но сапог так и остался погребенным под огромной тушей зверя. С нескрываемой досадой Воин стянул второй сапог, запустив им в мою сторону, но промазал на добрых полметра. Клоун! Как он вообще получил здесь такую весомую статусную ступень? На самом деле, бой был выстроен на вполне честных условиях, просто я не сразу это заметил. Инутари имел все шансы, чтобы победить. Воин имел легко определимое, уязвимое место, которое уравняло шансы. Он совершенно терял голову, когда его злили. И становился даже слабее недоучки Ученика. Но для этого Инутари должен был выжить после первого удара, должен был не потерять голову сам, сохранив самообладание. А этот бой садовник поиграл сразу.

Размышляя, я видел, как в последний раз поднялся бок зверя, распростертого на песке арены, и опал, чтобы никогда уже не шелохнуться. Глаз животное не закрыло, и они черными остекленевшими бусинами следили за каждым моим движением. Мне сделалось жутко. Да, я видел смерть в разных обличиях. Жестокую смерть, принесенную ненавидящей рукой, и смерть, которая рождалась под моими собственными пальцами. Но еще ни разу я не убивал животных. Под Воином Школы был всего лишь безобидный верховой жеребец, который так и не понял, что же произошло. Он не знал, за что погиб; непонимание и обида навсегда застыли в его взгляде, приковавшем меня крепче любой цепи. И это мое замешательство, моя внутренняя борьба с взлелеянными в мирной жизни предрассудками, дала Воину неплохой шанс. Я не заметил, как он оказался рядом и откуда он достал тонкое, словно шип лезвие. Я видел лишь завершение движения, когда острие уже коснулось моего плеча.

Время застыло. Я смотрел в глаза Воину. Свет померк и истерся; последний раз, ослепив, стрельнуло мне в глаза лучом солнце, и скрылось за плотной завесой облаков. Последний кусочек неба иссяк, утонув в облачных пучинах. Далеко за горой пророкотал возмущенно гром. Лезвие вонзалось в мое тело, и я ничего не мог поделать, лишь в последней попытке вывел перед собою обе руки.

Время отпустило. Воин, защищаясь от моего страшного удара в грудь, опустил руку, но я сломал ее, словно бы не заметив. Воина отбросило на несколько шагов назад, и он покатился кубарем по песку, не выпуская испачканного в моей крови кинжала.

О мое многострадальное плечо! Лезвие на три пальца воткнулось в старую рану, клюнуло носом, открывая новый путь для крови, и вышло обратно. Усталость неожиданно навалилась на плечи, и я покачнулся, глядя на Сатринга. А Глава Школы стоял на ступенях крыльца, напряженно глядя на небо. Туда, откуда упала, набухнув, первая капля дождя. Еще один громовой раскат заставил небо распасться на части, прокатился над горой, грозя маленьким фигуркам, собравшимся на площади вершить свой суд и свои прихоти.

Воин тихо скулил; прижимая к груди изломанную руку, он лежал на боку рядом с телом убитого зверя. Я сломал ему предплечье в двух местах и обильно, из раскрывшихся белыми обломками костей ран, текла на песок кровь. Поединок был закончен. Я победил.

Капля упала мне на лицо. Блеснула, ослепляя, пятихвостая молния. И, словно кто-то дал разрешение, в одно мгновение весь горизонт забелел от змеящихся вспышек. Дождь встал мутной пеленой, отделяя толпу от меня, а меня от мира живых. Сознание начало меркнуть, выдержав непосильное напряжение.

Еще не все!

-Инутари выиграл бой! Он - тот, кто смог уйти с арены сам, - крикнул я, гоня дурноту прочь, и, нагнувшись, поднял на ноги ничего не понимающего садовника.

-Спаси девчонку, которая сидела со мной в одной клетке, пока меня не купили, - шепнул я Инутари на ухо. - Ты должен мне жизнь. Как хочешь и на что хочешь, выкупи ее!

А потом хорошим толчком в спину выдворил садовника за пределы арены.

Вокруг было совсем темно. Люди молчали, и тишину нарушал только грохот бесконечных капель по крышам домов, да голос грома, то и дело накрывавший нас своими волнами.

-Праздник дождя! - внезапно выкрикнул кто-то. - Бог Грозы да простит нас! Он был благосклонен к сегодняшнему поединку! Поединок ему в радость!

-Исход ему в радость! - тут же поддержали десятки нестройных голосов.

-Бог Грозы благосклонен! Он хочет, чтобы все противники остались живы!

-Так будем же праздновать! - перекрывая гул низвергающихся с неба струй, вой ветра и крики учеников, провозгласил Великий Сатринг. Казалось, для его голоса не было преград. Этот голос проникал в сознание и прояснял мысли. Зрение медленно вернулось ко мне, усталость стала терпимой.