Вселенная Чужих и Хищников. Книги 1-31

Пролог

— Дтай'кай-дте са-де нау'гкон дтаин'аун бли-де.

— Начавший битву сражается до конца.

— Тарей'хсан, чушь собачья.

Решив показать молокососу, сколь глупа древняя пословица яутов, Наткапу сделал обманный выпад влево и сразу ушел от сильнейшего удара копьем. С поразительной быстротой Вожак вплотную приблизился к противнику и сорвал с него маску, вырвав при этом прядь волос, закрученных в упругую спираль. В желтых кошачьих глазах стажера вспыхнуло изумление, лицо его исказил стыд. Застонав от досады, юнец попытался огреть Наткапу по спине тупым концом копья. Удар, не достигнув цели, пришелся на щит. Вожак, воспользовавшись невыгодной позицией нахального сопляка, врезал кулаком в кожаной латной рукавице по чувствительной зоне локтя соперника, тем самым выбив из его рук оружие. Не успел тот прийти в себя от боли, как Наткапу нанес ему в правую челюсть удар такой силы, что зрители забеспокоились, не свернет ли он молокососу шею. Стажеру оставалось только сдаться под столь искусным могучим натиском. Он упал на колени, хватая ртом воздух.

— Найн-десинте-де.

Полная победа, могло ли быть иначе. Наткапу ничего другого и не ожидал. Однако он плюнул на свою жертву с нескрываемым презрением. Этот болван должен был дольше продержаться. Несмотря на то что юношеской заносчивости и силы подрастающему воину было не занимать, более бестолковых противников Вожак не встречал еще никогда.

— Тебе придется еще много поработать над собой, чтобы когда-нибудь почувствовать укол твеи Жесткое Мясо над бровью. Если ты, конечно, доживешь до того времени.

Стажер, скользкий тип по имени Кивикнон, стоял как истукан.

— Прочь с глаз моих, — взорвался Вожак. — Пойди смой с себя позор поражения. От тебя разит мускусом, как от бабы. Пошевеливайся! А не то твои более мужественные сверстники захотят переспать с тобой.

Жестокую шутку окружающие встретили гоготом. Со всех сторон послышались насмешки. Пытаясь сохранить достоинство, насколько это было возможно в подобной ситуации, упавший горе-воин поднялся на ноги. Его глубоко запавшие желтые глаза злобно сверкнули, когда он возвращался к своим товарищам. Глядя на Кивикнона, Вожак подумал, что в этом малом есть какая-то червоточина. Для парня не существует понятия чести, которая движет настоящим воином. Не дай Бог повернуться к нему спиной, если им случится остаться вдвоем. Впрочем, Наткапу уже наскучило наблюдать за молокососом.

Внезапно на стене керита заорал громкоговоритель:

— Каинде амедха!

На лице Вожака отразилось удовлетворение. Он оживился, предвкушая битву.

Опытный воин повернулся к юнцам. В глазах светился вызов.

— Приготовьтесь к настоящему делу.

Корабль яутов вынырнул из-за облаков и пронесся над верхушками деревьев. Эта плодородная планета идеально соответствовала требованиям их племени. Помимо многообразия растительных форм, она отличалась большим количеством населяющих ее живых существ, жестоких и очень опасных. Лучшей планеты для первоклассной Охоты не сыщешь.

Яуты — Охотники, которые странствовали из вселенной во вселенную и постоянно совершенствовались в искусстве убивать. Охота не являлась для них спортом, это скорее был стиль жизни, Путь, философия, подстегивающая их к действию даже сильнее голода. Как Хищники, они часто питались тем, что смогли добыть, но еще чаще, как Охотники, оставляли добычу для коллекции, в качестве трофея, свидетельствующего о доблести. Они были Хищниками до мозга костей.

Сейчас под их кораблем находился один из самых лакомых кусочков.

Каинд Амедха. Жесткое Мясо, которых прозвали так не столько из-за жесткого мяса, сколько из-за жестокости нрава. Этих животных специально разводили в определенных областях. На Жесткое Мясо молодежь яутов “точила зубки”. Здесь юнцы познавали Путь, приобретали необходимый опыт, взрослели, становились истинными яутами. Потом они могли с гордостью продолжать свой род, воспитывая в наследниках отвагу и честь.

Жесткое Мясо считались ценной добычей для Охотника. Огромные чудовища могли одним ударом когтистой лапы разрушить дом. А для Хищника нет добычи желаннее, чем другой хищник. Убить Жесткое Мясо было опасной задачей, а честь и отвага почитались превыше всего в их среде.

Корабль яутов выглядел как нечто среднее между рыбой и громадным тубом с мотором. С необычной вспышкой зеленоватого оттенка он мягко приземлился на поляну. По широкому трапу спустился отряд Охотников. Лица их светились самодовольством. Их былосемеро: четыре стажера, Вожак и два помощника. Стажеры и Наткапу были вооружены только копьями, а помощники еще несли и огнеметы.

Они были гигантами, эти воины. Косая сажень в плечах. Средний рост — два с половиной метра, и даже самый низкий из них достиг двухметровой отметки. Мышцы играли под кожаными куртками при каждом движении. Помимо оружия, экипировку дополняли щиты и маски. Из-под масок выбивались круто завитые локоны жестких, похожих на проволоку волос. Первым испытанием, приходящимся на долю каждого будущего воина, являлось закручивание локонов. Ритуал проводился на публичных собраниях и длился месяцами.

Месяцы жуткой боли. Если в глазах будущего воина появлялся хотя бы намек, на слезы или из уст его раздавался пусть даже чуть слышный стон, замысловатые завитки размачивались и кандидату приходилось начинать все сначала.

Наткапу шел впереди группы, как того требовал его ранг. Помощники несли необходимое оптическое оборудование. Воины окинули взглядом незнакомую местность. Один из них, тот, что пониже, что-то проворчал и махнул рукой в сторону кустов.

Добыча обнаружена.

Наткапу приказал подать ему бинокль. Он навел резкость на кусты, за которыми вырисовывался силуэт припавшего к земле Жесткого Мяса.

Как странно. Это явно не Королева, но существо размером значительно больше среднего трутня. Вожак на секунду остановился в задумчивости, но потом все хе приступил к своим обязанностям.

— Кому оказать честь первым вступить в единоборство с Жестким Мясом?

Все как один неистово, но совершенно беззвучно вскинули копья. Это был лишь ритуал. Наткапу презрительно усмехнулся:

— Вы все глупцы, но первая часть Пути недаром названа “Дверь дураков”.

— Может быть, вы познакомите нас с этой дверью, командир? — ехидно предложил Кивикнон.

— Мне, наверное, стоит познакомить твои кишки с наконечником моего копья! — рявкнул Вожак.

— Ведь они новички, видевшие Жесткое-Мясо только на картинках, — вступился коротышка помощник, которого звали Ларниксва. — Им не понять, зачем их учат ложным выпадам. Они не видели, как вы, Посвященный, сражались голыми руками один на один с Жестким Мясом.

— И оторвал ему голову, — с гордостью добавил Наткапу. — Ну ладно. А теперь смотрите внимательно и запоминайте. Вы будете добивать зверя.

Сказав это. Вожак развернулся и с беспечным видом направился к кустам, за которыми прятался Жесткое Мясо. В задачу опытного воина входило подготовить животное, чтобы подопечные юнцы смогли легко быстро его добить.

Долгий день подходил к концу, и Наткапу хотелось поскорее вернуться на корабль, где его ждала бутыль хорошего снтлипа. Потом придет расслабление и можно будет спокойно помечтать о женах, с нетерпением ожидающих возвращения своего героя.

Яуты были потомственными Охотниками. Несмотря на то что v мире существовали и другие радости, он больше всего ценили охоту. Отважный народ, своего рода скитальцы, яуты нуждались в постоянном движении и контактах с другими мирами. Длительное пребывание на одном месте, несмотря на учения и ритуал создавало затхлый климат. Души воинов притуплялись и Путь казался иллюзорным.

Однажды, когда флотилия в очередной раз вернулась сюда потренироваться. Охотники нашли планету сильно изменившейся. Теперь и здесь появилось поселения еловеков — умных Мягкого Мяса, захватывающих миры. Наткапу знал из яутских преданий, что в родной мир еловеков неоднократно снаряжались экспедиции, возвращавшиеся с богатой добычей, которой позавидовал бы любой Охотник. Фантазия о стремительном нападении на планету, где поселились люди, пусть даже на маленькой территории, взволновала кровь. По крайней мере, даже если ему просто удастся скрыть от Нежного Мяса свое присутствие, он получит некоторое преимущество. А что, если Наткапу неожиданно столкнется с Нежным Мясом и ему придется вступить с ними в бой? Ну что же, тем лучше. Он пополнит свою коллекцию трофеев еловеческими скальпами. Может, это даже принесет ему новые победы над женщинами.

Эта мысль возбудила семя в чреслах и взбудоражила кровь. Он почувствовал, как агрессия проникает в мышцы, и его огромное сердце выстукивает Песню Битвы.

Наткапу прошел немного вперед, держа копье наперевес, исполняя Ритуал.

Жесткое Мясо, спрятавшийся за кустами, не проявлял никаких признаков жизни, так как было еще светло. Хотя Жесткое Мясо не относились к ночным животным, обычно они предпочитали передвигаться незаметно под покровом темноты. Почему же среди бела дня он оказался без надежного укрытия? Правда, Наткапу и раньше видел их при подобных обстоятельствах. Его удивляло и то, что детекторы не улавливали поблизости других врагов. Как правило, в одиночку они не появлялись. Впрочем, это тоже неплохо. Все шло без сучка без задоринки. Создавалось впечатление, что ситуация специально подготовлена для тренировочных упражнений, а Наткапу был не из тех, кто упустит свой шанс, тем более когда он преподнесен на блюдечке с голубой каемочкой.

Если бы Вожак хотел просто убить зверя, то приблизился бы к нему в бронированном костюме и дал залп из огнемета. Но для него это слишком просто. И, кроме того, нужно еще преподнести урок соплякам.

Нет, он должен предстать перед опасностью в полном великолепии.

Однако биться со зверем должным образом невозможно, если тот не осознает присутствия противника. Жесткое Мясо, казалось, был в каком-то сонном состоянии, слишком безмятежном и потому опасном. Может, он мертв? Но тогда сенсоры не могли бы его обнаружить.

“Так что же в нем не так?” — спрашивал себя Наткапу.

Осторожно, положившись на чутье, но выверяя каждый свой шаг, продвигался он вперед, выставив копье, готовый к любой неожиданности. Теперь он видел тварь целиком. Это действительно крупный экземпляр.

Жесткое Мясо выглядел как омерзительный скелет более крупного чудовища, и Наткапу почувствовал, как знакомый червь липкого страха шевельнулся в животе. Вожак произнес Кантру, которая не позволяет страху парализовать мысли и тело. Он ощутил, как выброс адреналина обострил все чувства.

Да, чудовище отвратительно во всех отношениях.

Немного похоже на рептилию, отчасти на громадное паукообразное насекомое, воплощение зла без малейших признаков достоинства или чего-то подобного. Из инстинктов — только жажда убивать и размножаться.

Голова напоминает банан, острые зубы, глаз нет, длинные, как у богомола, конечности и хвост ящера.

“Что-то в нем не то, — снова подумал Наткапу. — Есть еще что-то странное, кроме размера”.

Хрустнула под ботинком сухая ветка.

Реакция чудовища оказалась мгновенной.

Жесткое Мясо поднялся, как громадный агрегат на гидравлических ногах, и леденящее душу шипение вырвалось из его груди. Густая слюна стекала на землю. Животное отступило, готовясь к атаке.

Наткапу молниеносно принял Стойку Воина, позу, которую принимал воин-яут перед битвой, даже если это всего лишь Охота. В голове стремительно просчитывались маневры, которые ему, возможно, придется использовать, когда тварь нападет. Наткапу не сомневался, что Жесткое Мясо сейчас начнет атаку.

Жесткое Мясо всегда атакуют первыми, они далеко не застенчивы. Это довольно глупые, но злобные бойцы, упорные и хитрые, имеющие от природы в своем распоряжении целый арсенал смертоносного оружия. Даже погибнув, они остаются смертельно опасными. Их кровь — кислота, разъедающая броню и способная, просочившись, уничтожить плоть яутов.

Все это пронеслось в голове Наткапу в доли секунды.

Когда выходишь на Жесткое Мясо с одним копьем, лучший способ действия — приблизиться к нему вплотную, нанести удар в голову снизу и, повредив мозг, вызвать паралич. После этого уже можно на досуге спокойно распотрошить зверя. Перед Наткапу стояла непростая задача. Он должен был в течение короткого времени обезвредить Жесткое Мясо и облегчить стажерам путь к окончательной победе. Ну, например, ранить чудовище в грудную клетку или отрезать конечность.

Между тем тварь, не атакуя, с шипением поднималась и приседала, как будто издеваясь. Несмотря на ужасную вонь, испускаемую животным, Наткапу почувствовал на губах привкус победы.

Он поднял копье и пропел ритуальную Песню Воина — Святая Святых, напоминающую внезапно налетевший ураган, способную напугать и более крупную тварь.

Затем, переполненный гордостью и радостью, бурлящей в крови, Наткапу сделал еще один шаг навстречу Судьбе.

Жесткое Мясо внезапно нагнулся.

Когда он выпрямился, Наткапу увидел, что зверюга что-то держит в верхних конечностях.

Так вот что было “не так” в этом экземпляре! Измененная структура конечностей: они теперь очень напоминали руки.

И сейчас в этих руках было оружие.

“Нет! Не может быть! Что это — сон? Ведь Жесткое Мясо не умеют им пользоваться!”

Но прежде чем Наткапу успел подумать еще о чем-нибудь, прогремел выстрел, скосивший его словно исполинская сабля, и воин внезапно провалился в безжалостную темноту.

Ларниксва смотрел, как разрывные пули пробили бронированный костюм командира, как его голову и грудь разорвало подобно спелым фруктам Накса. Однако он недолго находился в оцепенении, так как действие в жизни воина — основа выживания. То, что происходило, уже перестало быть тренировкой, шла настоящая битва. Случилось нечто невероятное.

Вскинув огнемет, коротышка побежал вперед, на ходу приказав другому помощнику следовать за ним. В тот момент, когда Жесткое Мясо оказался в зоне поражения, Ларниксва нажал на спусковой крючок. Мощный поток огня вырвался из дула огнемета и достиг Жесткого Мяса прежде, чем тот успел развернуть свое оружие. Чудовище заревело, пытаясь бороться с нахлынувшим потоком огня, но его горящую ярким пламенем хитиновую тушу отбросило назад. Пылающие куски тела зверя разлетались во все стороны. Удар, нанесенный вторым помощником, закончил дело. Жесткое Мясо превратился в отвратительное шипящее месиво.

— Отныне Вожаком буду я, — твердо заявил Ларниксва. — Возражения есть?

Возражений не было. Тяжелое потрясение царило среди зловония смерти.

Когда останки Жесткого Мяса остыли, один из стажеров концом своего копья пошевелил их. Ларниксва проследил взглядом за острием. Гортанное ругательство сорвалось с его губ.

— Что случилось с этой планетой?

Никто из присутствующих не мог ответить на этот вопрос.

Ларниксва развернулся и пошел к кораблю по тому, что осталось от Наткапу. Нужно связаться с флотилией и сообщить о происшествии. Основываясь на своем жизненном опыте, новый командир подозревал, кто стоит за всем этим. На какой бы планете ни появлялись человеки, с ними всегда приходила беда.

Глава 1

“Покой смерти подобен”.

Мачико с минуту смотрела на прямоугольные буквы, только что написанные ею в записной книжке, затем подобно пропыленному средневековому монаху, корпящему над Библией, начала обводить заглавную “П” красной ручкой.

Курсор портативного компьютера лениво подмигивал ей. Груда входных кристаллов неподвижно лежала на отделении ввода. Чашка кофе с плавающим в нем набухшим многоногим многоглазым насекомым стояла на столе рядом с недоеденным куском размоченного в кофе тоста. За окном простиралась серая плоская равнина Алистера-3.

Мачико умирала от скуки. Воспоминания о битвах жили в ней как яркие памятники тому времени, когда она была полна жизни. Время опасностей, благородного величия и чести. Да, чести. А ведь когда-то Мачико была совсем другим человеком.

Боже, как она изменилась!

События на планете Руше преобразили ее. Время, проведенное среди яутов, закалило. Все к лучшему! В детстве в глубине ее души жил стыд. Отец принес позор в их японскую семью в Киото, растратив деньги своей компании. В довершение он нашел для себя легкий выход — как последний трус покончил жизнь самоубийством, не дожидаясь, пока его посадят в тюрьму. “Ты моя плоть, Мачико, — сказал он перед смертью. — Ты должна восстановить честь семьи”.

Это были его последние слова.

Мачико Ногучи прочувствовала, что такое честь, сражаясь бок о бок с Дачандом и его воинами, когда на Город Благоденствия, город, в котором она жила на Руше, напустили чужих. После того как девушка присоединилась к стае Охотников, ей удалось восстановить свое доброе имя. Но потом ей пришлось выбирать между людьми и Хищниками. И хотя именно честь требовала от Мачико оставаться верной своим человеческим корням, ее уход был воспринят Охотниками как предательство. Ей пришлось воевать против стаи. И теперь, снова завязнув в бюрократической рутине среди людей, она потеряла завоеванное с таким трудом чувство чести. Она стала просто обывателем. Может быть, немного ожесточеннее, чуть злее.

Девушка угрюмо смотрела на свое расплывчатое отражение в экране компьютера. Несколько морщин образовалось под темными, чуть раскосыми глазами. Короткие черные волосы у висков слегка тронуты сединой. Тем не менее она все еще привлекательна. Маленькие груди, упругие мышцы — изящная красавица. Но природа напрасно старалась над ней, Мачико хотела от жизни совсем другого.

Девушка вздохнула.

Со стороны Компании было бы логичным позволить хотя бы брать с собой Аттилу на работу. Тогда по крайней мере ей было бы с кем поговорить. Она сейчас не рисовала бы чертиков в блокноте с риском свихнуться. Но Компания меньше всего заботилась о психическом здоровье. Мачико могла заниматься чего угодно, лишь бы работа была сделана. И пока душевное состояние служащей не причиняло им никаких неприятностей, никто не думал о ее переживаниях.

Если бы только не было убийственного контракта, висящего над ней как дамоклов меч... Если бы только у нее были деньги... корабль... план действий.

Если бы только...

Высокий истеричный голос из решетки, вмонтированной в крышку стола рядом с компьютером, прервал ее печальные мысли:

— Мисс Ногучи!

Девушка вздрогнула от неожиданности, но сразу поняла, кто это. Как мечтала Мачико отсоединить проклятый радиокомм от сети и бросить его в мусорный сжигатель! Ей казалось, что, поступив таким образом она обретет свободу. Никогда больше не придется ей выслушивать истошных воплей постоянно хныкающего главного представителя Компании на этой планете, мужчины небольшого ума, но редкого самомнения.

— Да, мистер Даркинс.

— Как продвигаются дела с вводом отчетных данных?

— Прекрасно.

— Хорошо. Рад это слышать. Надеюсь, нет нужды напоминать вам, что они должны быть в офисе к концу недели. Совет директоров назначил на ближайшее время один из самых длительных сеансов связи с нашей планетой. Я верю, что в этот раз вы справитесь с работой лучше, чем в прошлый.

— Я думаю, моя работа их устроит.

— Хорошо. Рад это слышать. У вас очень важная задача, мисс Ногучи. Компания доверила вам ответственное дело. Она возлагает на нашу планету большиенадежды.

Связь закончилась тихим писком.

— Кретин! Что б ты подавился своими отчетными данными!

Планета Алистер-3, также известная под названием Мир Дока (названная так в честь одного из тех, кто ее открыл, — Дока Вардена, алкоголика и неудачника, чей корабль заблудился в этом районе и единственным комментарием которого по поводу планеты было: “Глядя на нее, хочется пропустить еще стаканчик”, была планетой с идеальной ротацией, идеальным расстоянием от солнца, идеальной атмосферой. Идеальной... Идеальной... Идеальной до тошноты. Однообразная поверхность с мягкими очертаниями. Спокойно пасущиеся по бескрайним равнинам, похожие на коров животные, редкие горные хребты. Погода скучна, океаны бесцветны, вечный штиль — олицетворение монотонности. Когда-нибудь люди с других планет приедут пополнить популяцию и этого “рая”. Но сейчас на свете есть места и получше, да к тому же и ближе к той части галактики, в которой сейчас живет человек.

Однако Компанию на этой планете заинтересовало только одно — наличие полезных ископаемых. И она запустила свои щупальца в Мир Дока.

Не то чтобы здесь водились рубины, алмазы или необычные драгоценные камни. Нет. На Алистере-3 был только наркон — любопытная разновидность металла, созданная уникальным процессом вулканизации пород планеты. Компания хотела использовать его при создании двигателей космических кораблей. Они установили “сатанинскую мельницу” для добычи и обработки металла. Затем наркон переправлялся на сателлиты и луны, где производились космические корабли. Почти десять тысяч людей жили здесь, в Зеросвиле. В основном шахтеры. Каждый день они садились в специальный поезд, который вез их на работу к горному хребту, находящемуся на расстоянии двадцати километров к югу от города. Были здесь несколько менеджеров и супервизоров, а также довольно большое количество бюрократов (куда от них денешься). Мачико относилась к последним, хотя и входила в «верхний эшелон власти».

С какой неохотой выполняла она свою работу! Подумать только! После всего, что было, прозябать в этой дыре.

А ведь когда-то она сражалась вместе с командой Хищников!

О, как она опустилась!

Мачико вздохнула и, открыв ведомости, начала проверять данные. Требовалось занести их в компьютер через анализирующие входные устройства, чтобы корпорация имела “жизненно важную” статистику. Девушка пристально посмотрела на экран, затем вложила во входное отверстие следующий кристалл, добавив таким образом новую матрицу информации.

— Эники-беники,

Компьютеры, шизофреники.

Работы море.

Рудники — горе.

Через некоторое время она сохранила наработанное в памяти компьютера и, глотнув кофе, уставилась окно на бесконечные равнины этого мира, по сути ничего из себя не представляющего. Вспоминалось ощущение полета на крыльях молнии.

Глава 2

Мачико погрузилась в раздумья. Воспоминания о времени, когда она была воином, хорошим воином, охватили ее. Там она находилась на волосок от смерти.

Чужие... Жуки... Яуты называли их Жестким Мясом.

Думая о жуках, Мачико вспомнила, как тогда, при первой встрече с ними, ею овладел страх. Он пронзил ее, вызвав оцепенение, парализовав волю. Когда же сознание пробилось сквозь путы ужаса, девушка поняла, что страх не враг ей. Он помогает мобилизовать все силы на борьбу с опасностью, установить границу между жизнью и смертью, между светом и тьмой. Проникая в глубины души, страх, если он контролируется сознанием, помогает выбросить в организм необходимое количество адреналина, способствующего проявлению мужества и героизма.

Стая только что высадилась из величественного серебристого космического корабля, который был ее собственностью, и сразу вступила в бой.

Впереди бежал Топ-Нот, на ходу нацеливая плазмомет на ряды Жесткого Мяса. Спусковой крючок нажат. Вырвавшаяся плазма, прорывая хитиновое покрытие, испепеляла разлетавшиеся куски тел этих тварей. Смертоносная кислота, заменяющая жукам кровь, расплескивалась и испарялась, превращаясь в едкий дым.

Между тем количество Жесткого Мяса постоянно увеличивалось. Первые ряды Охотников на бегу стрепяли из плазмометов и, образовав брешь в плотном кольце тварей, мчались дальше, предоставляя воинам, следующим за ними, расширять ее.

Стая получила короткий приказ: взять в плен Королеву этого улья. У яутов были на Королеву свои виды.

Однако выполнение задания было делом нелегким. Дорога к цели лежала перед ними непростая и опасная. Королева находилась в своих покоях в самой сердцевине труднопроходимого лабиринта. И охраняли ее хорошо — несчетное количество крупных жуков плотными рядами загораживали вход в него.

Сейчас Мачико выполняла со стаей Охотников, возможно, наиболее опасную задачу, одну из тех немногих операций, в которых Охотники не соблюдали Кодекса поведения. Здесь не было элементов соревнования. Не исполнялись и ритуалы, как во время обычной охоты. Вместо нагинат и дробовиков для борьбы с Жестким Мясом использовались плазмометы и лазеры.

Да, это была далеко не увеселительная прогулка с целью поохотиться. Это была война, а в войне, как знала из истории своего народа Мачико, отсутствуют ритуалы. В войне есть цели и задачи, поставленные командиром.

Мачико не была больше прежней Мачико Ногучи. Нет больше рациональной служащей компании на иноземной планете. Есть воин. Причем воин гордый, смелый и доблестный, заслуги которого оценены самим Великим Дачандом. Она теперь — Дадтоуди. Это имя девушка получила на планете Руше. Именно там Великий Дачанд, выдающийся предводитель Охотников, провел церемонию кровавого посвящения. Он дал ей имя Дадтоуди — “маленький нож”. Перед самой смертью Дачанд выжег у нее на лбу кислотой знак в виде молнии. Эта кислота, взятая из оторванного когтя Жесткого Мяса, была смешана с кровавой слюной Великого Предводителя. Поставив на лбу девушки метку, Дачанд закрепил за ней звание бесстрашного воина.

Когда стая, возглавляемая храбрым Вк'лейта, искавшая Дачанда и его неудачную экспедицию, приземлилась на Руше, Великого Предводителя уже не было в живых. В живых на планете после этой битвы остались очень немногие. Среди уцелевших оказалась и Мачико. Но теперь она уже носила на себе знак Дачанда и была Дадтоуди, а над дверью ее дома красовался череп Королевы. У девушки не было особых причин отказываться примкнуть к яутам. Компании она себя обязанной не считала. Вступив в братство Охотников, Мачико почувствовала, что обрела силы, чтобы Восстановить свою честь и полностью искоренить позор, покрывший всю семью Ногучи, когда ее отец растратил чужие деньги и покончил с собой.

В школе Мачико выделялась хорошей учебой, в компании добросовестно работала, но боль и стыд, терзавшие душу, уродовали ее отношения с окружающими и, несмотря на ее сильное стремление к общению, мешали ей сблизиться с людьми. Девушка постоянно помнила о висевшем над нею позоре.

Влившись же в стаю яутов, Мачико не чувствовала потребности в сближении с командой. Она была свободна от уз дружбы и могла теперь сосредоточиться на себе самой: проверить себя, испытать свою смелость, мастерство. Ей хотелось еще и еще доказывать себе и окружающим, что она — доблестный воин и что знак, полученный ею от Дачанда, заработан честно. Как отмеченная Великим Предводителем, Мачико имела право участвовать в Охоте. Что ж, она воспользуется своим правом. И вот Мачико здесь. Среди не друзей и не врагов.

А тем временем первые Охотники уже прорвали заслоны и, пройдя по подземным коридорам, только что ворвались в инкубационные палаты. Дышать здесь было нечем. По стенам развешаны останки неудачливых обитателей туманного мира этой планеты — обезьяноподобных существ с четырьмя руками, большими челюстями и ушами, как у слонов. Грудные клетки разорваны, внутренности в различных стадиях разложения. Резкий, настоявшийся в непроветриваемом помещении запах вызывал удушье и тошноту. Если бы не фильтры в масках, которыми были снабжены Охотники, Мачико не смогла бы и шагу ступить в этом зловонии. Однако теперь она уже не Мачико, а Дадтоуди. И это одно из испытаний, посланных ей, чтобы проверить, сможет ли она переносить неудобства. Ведь подобных неудобств, а может быть и еще более трудных испытаний, у нее впереди, по-видимому, еще много. Сколько? Ей не дано было знать. Уйдя со стаей, Мачико связала себя с ними, потеряв свободу. Настало время расплаты.

Когда воины из первых рядов разрядили обоймы, они отступили в сторону, чтобы перезарядить ружья, давая возможность идущим сзади беспрепятственно стрелять. Пришло время вступить в бой молодым воинам, а вместе с ними и Мачико. Они врезались в гущу Жесткого Мяса, кромсая их тела на куски, ломая их кости, перемешивая все на своем пути, размазывая жуков в пюре с кислой приправой.

Мачико была одета в бронированный защитный костюм яутов, гладкий, облегающий и удивительно комфортный. Материал мягкий и податливый. Костюм не стеснял движения ее гибких мышц, не мешал циркуляции крови. Вентилировался он прекрасно. Броня как бы придавала силу организму, увеличивала запас энергии. В этом костюме тело не чувствовало усталости. Волосы Мачико были закручены в традиционные для яутов локоны, аккуратные завитки энергично подпрыгивали на затылке во время движения. Девушка продвигалась вперед, стреляя на ходу и переступая через несметное количество извивающихся в предсмертных судорогах тварей.

Воины двигались клином, как единое целое. Их действия были слаженны. Впереди шли старшие — опытные и бесстрашные. Остальные, включая Мачико, следовали за авангардом. Все они — создания чести, смелые и сильные, одним словом — воины. Однако Мачико быстро поняла, что, как и хищники на Земле, они боролись за господство, и от этого ее отношение к яутам несколько ухудшились. Как и на Земле, старшие, более ловкие и опытные, не давали дороги младшим. Более сильные шли по головам более слабых, неуклюжих, как правило, неопытных охотников.

— Ха-ха-ха, — гикнул за спиной один из молодых воинов. Юнец был примерно на голову ниже всех осталоных. Но низкий рост в нем компенсировался шириной плеч. Этот тип сразу невзлюбил Мачико, не успела она еще и слова сказать. Он был против того, чтобы ее приняли в стаю, и с тех пор постоянно находился у нее за спиной, буквально наступая ей на пятки. Видимо комплексуя из-за своего роста, парень старался возместить этот недостаток остроумием. Шутки его были плоскими и злыми, но вызывали смех окружающих, что очень нравилось коротышке.

— Ха-ха-ха. — Смех прозвучал искусственно, ненатурально. Он пытался досадить Мачико, передразнивая ее. Дело в том, что однажды Коротышка услышал ее заразительный смех и с того времени не оставлял девушку в покое. Мачико обычно не оставалась в долгу и сразу наносила ответный удар. Она старалась делать это не слишком жестко, только лишь чтобы поставить зарвавшегося молокососа на место. Ей не хотелось ссориться без особой на то необходимости, не хотелось выделяться. А особенно в момент, когда они находились в самом логове опаснейших убийц, ей казалось, что не время сводить мелкие счеты.

— Ха-ха-ха!

Под действием огня сопротивление противника неволько ослабло, и наступающие стали продвигаться вперед быстрее. Арьергарду нельзя отставать от старших, молодые люди сосредоточенно шли следом, не отступая ни на шаг. Как несвоевременны эти насмешки!

— Коротышка. — Про себя Мачико давно называла так своего мучителя и, думая, что он все равно не поймет английский язык, сейчас произнесла это прозвище вслух.

Услыхав, он подбежал и толкнул ее.

— Ха-ха-ха.

От неожиданности Мачико отступила. Но поведение этого юнца ее не удивило. К тому времени она уже поняла, что здесь, как и везде, кто-то всегда должен быть последним. У яутов последним всегда шел самый молодой, самый слабый и, соответственно, самый презираемый. Похоже, Коротышка хотел оставить ее в хвосте.

— Ну хорошо. Идем дальше, — произнесла Мачико ледяным тоном. Она надеялась, что если не слова, то тон, которыми они были сказаны, осадят задиру.

— Ха-ха-ха!

Коротышка удачно прошмыгнул вперед, и теперь его локоны вызывающе покачивались перед глазами девушки.

Внимание! Что это?

Мачико увидела тварь раньше, чем Коротышка, гарцующий впереди. Омерзительное существо вылезало из большого отверстия под потолком. Его крупная банановидная голова с выступающей челюстью и стекающей с нижней губы слюной уже высунулась из дыры. Отвратительная тварь! Жесткое Мясо приготовился к прыжку.

— Берегись! — закричала девушка, переводя плазмомет в положение готовности.

Конечно, Коротышка молод и глуп, но в быстроте реакции ему не откажешь — она была мгновенной. Мальчишка развернулся и отважно встретил опасность. Однако он занимал очень невыгодную для обороны позицию и уже вряд ли мог что-то сделать. Мачико же стрелять не торопилась. Она ждала. Нет, она не горела желанием увидеть своего врага убитым, но ей очень хотелось, чтобы тот взмок от страха. Задира был быстр, но Жесткое Мясо быстрее. Чудовище прыгнуло вниз, уже предвкушая, как расправится со своей жертвой.

Мачико выстрелила. Выстрел настиг Жесткое Мясо в полете, именно в том месте, где и рассчитывала девушка. Мощная струя огня разорвала его на мелкие горящие куски. Расчет был настолько точен, что ни одна искорка не упала, ни одна капля крови-кислоты не пролилась на голову Коротышке. Все, что осталось от Жесткого Мяса, вонючей жижей стекало с противоположной стены. Парень побледнел и пропустил Мачико вперед. Он уже не смеялся, но сквозь маску на его лице Девушка поймала на себе злобный взгляд своего мучителя и сразу поняла, что, судя по всему, расслабиться он ей уже не даст.

— Ха-ха-ха!

Это один из юнцов, идущих впереди, повернувшись на шум, остановился и теперь, указывая пальцем на Коротышку, смеялся. Как быстро они все схватывают. Но теперь смех уже был обращен не на нее.

Раздался хриплый голос из громкоговорителя. Приказ продолжать наступление. Разъяренный Коротышка ринулся в бой. Мачико последовала за ним в гущу огня и жестокой схватки. Пора вновь приниматься за работу.

Иногда в свободные минуты затишья в голову девушки закрадывались сомнения. Еще больше, чем неудобство при общении с товарищами по оружию, ее мучил вопрос, как получилось, что Жесткое Мясо так быстро расплодились по всей Галактике? Одновременная эволюция? Из того, что она смогла почерпнуть из фольклора яутов, напрашивался вывод, что все обстояло именно так — одновременная эволюция. Но возможно, фольклор и был создан для того, чтобы скрыть истину, которая в общем-то не была на руку Охотникам. А что, если Жесткое Мясо распространились из-за кровавых обрядов самих яутов? Не была ли эта случайность подобна той, что произошла на планете Руше? Разумеется, врожденная гордость Охотников никогда не допустит признания своей вины. И подобные подозрения начисто выкорчевывались настойчивым фольклором. А кроме того, кто мог доказать обратное?

Жесткое Мясо распространялись по галактике как межзвездная болезнь, и никакая научная гипотеза не могла бы объяснить, откуда они взялись на той или иной планете. Можно было только констатировать факт: Жесткое Мясо завладели планетой. В задачу же Охотников в настоящий момент не входило обсуждение с каинде амедха территориальных вопросов. Им просто надо было похитить Королеву, чтобы потом использовать ее для своих нужд.

Мачико кожей чувствовала, что цель уже близка. Охотники с минуты на минуту прорвут оборону. Старшие воины пробивали путь сквозь последнее оцепление. При ярких вспышках их плазмометов Мачико увидела очень большую палату, залитую мертвенным призрачным заревом. По мере приближения помещение все больше и больше напоминало ей центр ада, каким девушка его видела в детстве на картинках. А посередине этого громадного зала, на возвышении, сидел на корточках сам хозяин-дьявол, а вернее, хозяйка — Королева.

Королева была ненамного больше среднего Жесткого Мяса, но, учитывая, что и средние чужие достигают огромных размеров, для Охотников это громадное страшилище. Загнанная в угол в своем владении, она выглядела как Джабервоки. Ее когти вцепились в черную землю искусственно созданного холма, на котором она восседала. Тварь возбужденно шипела на окруживших ее яутов.

Обязанность молодых Охотников — сдерживать трутней, рвущихся к своей госпоже. Тогда как старшие Охотники занимаются самой Королевой. Мачико вместе с молодыми воинами держала оборону против трутней, но, не забывая о последней стычке с Коротышкой, следила, чтобы он не оказался у нее за спиной. Хоть и считалось, что яуты сотканы из чести и совести, она никогда особенно не доверяла молодым мужчинам любой расы, тем более теперь, когда время не слишком подходило для доверия.

Охотники хорошо знали повадки своей жертвы. Одной из сильных сторон Жесткого Мяса было безоговорочное повиновение трутней своей Королеве. Другой — необыкновенная живучесть и способность к размножению, что и позволило им распространиться по всей галактике. Но именно в этих сильных сторонах таилось уязвимое место, которым и хотели воспользоваться Охотники: воины-трутни никогда не сделают ничего такого, что могло бы подвергнуть опасности жизнь их Королевы. В свою очередь Королева никогда не поставит под удар жизни будущих поколений. Но хотя яуты умело использовали этот ключик в подобных операциях, победить Жесткое Мясо и украсть у них Королеву было совсем не просто.

Несмотря на подчеркнутую самоуверенность Охотников, уже с первых шагов поводов для беспокойства хватало. В то время как молодежь расправлялась с оставшимися в помещении трутнями и с теми, кто пытался прийти на помощь к побежденным, старшиеловко связывали тугими узлами конечности Королевы и опутывали веревками ее шею и туловище.

Наконец тело пленницы было покрыто сетью плотно затянутых веревок. Бессильно билось в своих путах уродливое животное, шипело и вздымалось, угрожающе рычало и раскачивалось. Но движения Королевы становились все более замедленными, гортанные звуки, издаваемые ею, тише. Постепенно порывы ярости угасли. Ей пришлось подчиниться силе.

Королева покорена. Остановились и трутни, испуганные беспомощностью Королевы. Наступил самый опасный и ответственный момент. В то время как группа захвата контролировала действия пленницы, Топ-Нот, Вожак стаи, готовил путь к отходу и переводу связанной Королевы на борт космического корабля.

Оставалось оторвать самку от яиц. Это было делом нелегким. Топ-Нот приблизился к Королеве, держа в руках большой острый нож. Лезвие ярко блестело в свете портативных галогеновых ламп, которыми освещали дорогу его помощники. Вожак высоко поднял острие, нацелился, напрягая мышцы рук, и резко опустил его вниз, как опытный хирург разрезая соединительную ткань. Королева взревела.

И тут в считанные секунды на глазах у всех разыгралась трагедия. Животное резко дернулось. Одного из Охотников, которого Мачико называла про себя Три Пятна, резкий рывок пленницы застал врасплох: он расслабился и стоял неустойчиво. В руках воин держал веревку, опутывающую одну из конечностей Королевы. И вот его уже подняло на этой веревке в воздух. Тварь прокрутила его над своей головой, как пращу, и со всей силы ударила оземь.

Охотник неподвижно лежал на земле, но разъяренная Королева, которая, в отличие от своего противника, получила некоторую свободу движения, не могла не использовать своего преимущества. Злобно оскалившись, она схватила челюстями грудь воина. Острые как бритва зубы Королевы с силой вонзились в тело, раздавив бронированный костюм, как яичную скорлупу. Кровь фонтаном вырвалась из груди несчастного. Тело Три Пятна в последний раз судорожно дернулось и замерло. Охотник был мертв. Чего еще следовало ожидать в подобной ситуации? В борьбе с Жестким Мясом любая оплошность почти всегда стоила жизни.

Пронзая тело воина, острые лезвия зубов одновременно перекусили веревку, которая, обвивая руку погибшего, удерживала Королеву. И теперь конец веревки спокойно покачивался в воздухе. Произошло непредвиденное: погиб товарищ, а тварь частично освободилась. Это ужасно.

Для Мачико ситуация была ясна. Операция по пленению Королевы могла идти успешно только до тех пор, пока Охотники держали это чудовище под контролем. И даже намек на освобождение госпожи мог стать сигналом к атаке для ее выводка. Положение значительно обострилось.

Раньше, когда Мачико была примерным чиновником Компании на планете Руше, она сначала проанализировала бы ситуацию, взвесила все “за” и “против” и только потом приняла бы решение. Правда, это могло бы стоить жизни ей и людям, ее окружающим. Теперь же она без малейших раздумий бросила ружье, рванулась со своего места, стремительно пронеслась мимо остолбеневших от неожиданности Охотников и схватила одной рукой повисший в воздухе конец веревки, пока он еще был доступен. В считанные секунды она обмотала канат вокруг другой руки в латной рукавице. Когда, опомнившись, тварь рванулась из удерживающих ее пут, было уже поздно. Мачико почувствовала сильный рывок. Казалось, что ее руки выдернут из плеч. Автоматически девушка нашла точку опоры эли нос и смогла устоять, изо всех сил потянув веревку к себе.

— Только удержи ее, Дадтоуди, — шептала она себе. — Только удержи, Маленький Нож, — повторяла она имя, которое дал ей Дачанд, вместе с ним передав ей силу. — Только удержи эту тварь, не дай ей сдвинуться с места. Остальное сделают другие. Ведь придут же наконец они на помощь!

Все произошло очень быстро, но время тянется долго, когда руки дрожат от напряжения и готовы перестать слушаться. Кажется, кости вот-вот сломаются, сухожилия разорвутся.

Чтобы напугать и отвлечь мучителей, от Королевы исходила невыносимая вонь, но девушка стойко перенесла и это, она сконцентрировала все внимание и силы на том, чтобы не сдвинуться с мест?. Вот когда Мачико пригодились все те упражнения, которые она делала в юности. Она обратилась внутрь себя и мысленно привязалась к гравитационному полю этой планеты. Сил как будто сразу прибавилось. В этот момент два Охотника перехватили веревку и заняли ее место.

Тяжело дыша, девушка отступила в сторону. Королева вновь начала вырываться с удвоенной силой, но теперь ее уже крепко держали. Мачико предотвратила катастрофу. К ней подошел Топ-Нот. Что она ожидала? Дружеского похлопывания по плечу? Ободряющей улыбки на лице Вождя? Награды за мужественный поступок? Нет. Ничего подобного она от этих существ не ждала. Девушка внутренне подобралась, готовая к самому худшему.

Топ-Нот, не говоря ни слова, ударил ее кулаком в грудь. Удар был настолько сильным, что, несмотря на то что она была готова к нему, Мачико упала на спину. У нее перехватило дыхание. Но девушка не оскорбилась, ни слова возмущения не вырвалось у нее, она не жаловалась. Мачико хорошо понимала, что, несмотря на свой отважный поступок, несомненно спасший много жизней, она ослушалась приказа Топ-Нота, покинула свое местов строю. Теперь из-за своего самовольного поступка она не заслуживает больше доверия. Ее неподчинение старшему, может быть, когда-нибудь и простят, но никогда не забудут. Нарушение субординации было оскорблением традиций, закона власти этих своеобразных поборников чести. Ну что ж. Что будет, то и будет...

Охотники начали свой путь назад к кораблю. Но на этот раз им еще надо тащить с собой упирающуюся Королеву. Мачико медленно поднялась на ноги, постояла с минуту, ожидая, когда пройдет головокружение. Проходящий мимо Топ-Нот, мельком взглянув на нее, показал рукой вперед. Девушка поняла, что должна занять место в авангарде. Подняв брошенное ружье, она побежала прихрамывая.

Какой великодушный подарок. На сегодня она прощена. Ей разрешено идти впереди и разгонять Жесткое Мясо. Их расстреливали демонстративно, на глазах Королевы, играя на ее слабых струнах. Мачико это все напоминало сцену из фильма про пиратов: отступление с заложницей, у горла которой держат нож. Время тянулось невыносимо долго. Казалось, что оно остановилось. Пленница упиралась. А ведь еще приходилось отбиваться и от Жесткого Мяса, нападающих со всех сторон на медленно продвигающуюся группу. Но, судя по замечаниям Топ-Нота, самая трудная часть операции еще впереди.

Если за героическое поведение на Руше Мачико была отмечена знаком Дачанда, “молнией”, и это помогло ей войти в сообщество Охотников, то сегодняшний поступок заклеймил ее как непослушного, своенравного воина. Она еще очень плохо знала обычаи яутов, некоторые из них казались ей странными. Девушке еще предстояло о многом узнать и многому научиться, но одно Мачико представляла себе четко: если бы она вновь попала в подобную ситуацию, как только что с Королевой, она поступила бы точно так же.

Вот и выход из лабиринта. Старшие, более опытные и сильные, потащили упирающееся чудовище к кораблю. Так вот о чем говорил Топ-Нот! При взятии в плен Королевы самой тяжелой частью работы было затащить пленницу на корабль. Мачико убедилась в этом, когда группа приблизилась к нему вплотную. Довольно узкий трап был опущен при помощи дистанционного управления. Сравнительно узкими были и отсеки, что, конечно, тоже создаст трудности. У них не оставалось права на ошибку, на расхлябанность. Надо быть настороже, не допустить суицида, на который пленницы часто решаются уже в дверях клетки.

С большим трудом втащили Охотники узницу вверх по рифленому трапу. У Королевы не оставалось другого пути, кроме как в ее камеру, в отсек корабля, отделенный от всех остальных. Мачико заняла позицию у основания трапа, с тревогой наблюдая, как ее товарищи пытаются втиснуть пленницу в ее новые апартаменты. Она чувствовала, что Королева в последний момент еще попытается освободиться.

Но беда пришла с другой стороны — со стороны потомства самки. Это застало всех врасплох. Королева подала своим отпрыскам какой-то сигнал, чтобы они пришли ей на помощь. И они нахлынули: злые, страшные в неукротимой ярости. Такого большого количества Жесткого Мяса одновременно Мачико не видела еще никогда. С дикими воплями с новыми силами жуки ринулись в атаку.

Реакция Мачико была мгновенной. Развернув оружие, она направила поток смерти в кишащий клубок животных. Вместе с другими Охотниками за какие-нибудь пятнадцать секунд они уничтожили не менее тридцати тварей. Но твари будто не видели потерь и продолжали наступление. Топ-Нот приказал всем войти в корабль. Мачико, стреляя, поднималась по трапу. Несколько чужих прорвались сквозь огневой заслон и тоже попытались забраться на корабль. Оглянувшись на усилившийся шум, девушка ужаснулась, увидев, что ряды самых доблестных старших Охотников расщеплены и зверье совсем близко. Королева тоже стала более агрессивной, с яростью дергала она веревки, пытаясь вырваться. Сквозь громкие крики, вопли раненых животных и стрельбу Мачико услышала, как Топ-Нот приказал поднять трап. И вовремя. Даже за поднятый конец трапа зацепились две мерзкие твари. Огонь отступающих Охотников сбросил их вниз, но на их месте сразу же появились еще две. Посторонившись, чтобы пропустить в дверь последнего юнца, Мачико дала очередь по Жесткому Мясу, сбросив с края трапа потомков Королевы. Они кубарем отлетели на головы своих сотоварищей.

К шуму битвы присоединился рев гидравлики, дверь наконец закрылась. Враги остались снаружи. В суматохе битвы увлеченные боем воины не заметили, что их пленница освободилась от пут. Она находилась внутри корабля, но была абсолютно свободна. Мачико в каком-то оцепенении смотрела на то, как Охотники разбегаются во все стороны к своим постам в разные отсеки, в то время как разъяренная Королева выла от злобы и досады. Они знали расположение помещений лайнера лучше Мачико, и, пока девушка судорожно раздумывала о том, куда ей кинуться, вокруг нее никого не осталось. Все поспешили убраться подальше от опасности.

Теперь пленнице был открыт только один путь — в свой отсек-клетку. За спиной твари еще находилось вентиляционное отверстие, закрытое решеткой, со свисающим из него кабелем, но оно было слишком мало. В замешательстве Мачико словно приросла к полу, не отрываясь глядя на разбушевавшуюся Королеву. Та вдруг заметила девушку и направилась к ней. Мачико инстинктивно вскинула плазмомет, наведя его на приближающегося зверя. Оружие как бы действовало само по себе, автоматически встало на привычное место, дуло нацелилось в голову твари. Всего одним выстрелом можно было бы покончить с угозой. Даже такая громадная голова разлетелась бы на куски. Оставалось только нажать на спусковой крючок. Девушка даже уже напрягла палец. И вдруг в голове пронеслась мысль, что этого делать нельзя. Зачем же тогда было тратить столько сил, чтобы затащить зверя сюда? Сколько товарищей погибло при взятии в плен чудовища, скольких бойцов они потеряли на пути к этой самке! Убить ее сейчас — значит перечеркнуть всю проделанную работу, наплевать на принесенные в жертву жизни. Нет! Тварь нужна стае живой. В этой ситуации Кодекс Чести предлагал только одни образ действий — отступление.

Мачико бросила огнемет и побежала. Ее дыхание было неровным, хрипящие звуки эхом отзывались шлеме, сердце в груди стучало как пулемет. Каблуки гулко громыхали по стальному полу отсека апартаментов Королевы. Но девушка ничего этого не слышала. Она слышала только звук погони, ощущала дыхание смерти за спиной. В голове мелькали мысли об отъезде с Руше с яутами. Тогда это казалось логичным, а Кодекс Чести Команды Охотников завидным и чистым. Страдая от одиночества, она только и мечтала именно о такой возможности, считая себя заживо погребенной в Городе Благоденствия. Теперь это решение казалось глупым. Почему она решила, что сможет жить по законам этих дикарей? Что хотела себе доказать? Романтические фантазии! И вот расплата. Все это промелькнуло в ее мозгу в доли секунд. Вряд ли ощущаешь что-нибудь, кроме животного ужаса и желания выжить, когда за тобой гонится сама смерть.

Девушка бежала, спасая свою жизнь, а за спиной чувствовала дыхание твари, слышала лязг и треск ее хитина. Впереди была дверь в соседний отсек. Быстро захлопнув ее за собой, можно спастись. Мачико устремилась к ней. Там — безопасность. Неожиданно в проеме появился воин. Он стоял по другую сторону двери, уперев руки в косяки. Коротышка! Из-за маски она не видела выражения его лица. Сущий дьявол! А есть ли у яутов вообще какое-либо выражение лица? Обычно их настроение угадывалось по игре желваков на скулах, которую Мачико так и не научилась читать. Проклятый щенок повернул рычаг блока управления, и девушка услышала щелканье механизмов. Стальная панель тяжело опустилась вниз, отрезав выход.

В середине двери — треугольное смотровое окошко. Два Охотника глазели через него на Мачико. Ни один из них и пальцем не пошевелил, чтобы отодвинуть панель. Никто не попытался спасти ее. Мужчины внимательно наблюдали за отсеком — зрители пьесы со смертельным исходом. Почему тогда, на Руше, она решила, что сможет жить по странным законам этих созданий? А заработать их уважение вообще немыслимо! Мачико затравленно оглянулась. Чудовище где-то замешкалось и оказалось не настолько близко, как она думала, но оно приближалось с каждой секундой. Куда теперь бежать? О сохранении достоинства она позаботится потом, если выживет. Если...

Из любой ситуации существует всегда несколько выходов. Это Мачико вдолбили еще в детстве. Она сделала быстрое обманное движение в сторону. Королева мгновенно отреагировала, переместив в ту же сторону вес своего громадного тела. Она собралась с силами, рассчитывая расправиться хоть с одним из своих мучителей. Девушка метнулась в другую сторону и, пока чудовище разворачивалось, побежала к новой цели, в расчете на спасение. Она пулей летела к замеченному ранее вентиляционному отверстию со свисающим из него кабелем. Страх прибавил ей силы. Добежав до места, Мачико подпрыгнула так высоко, как не прыгала никогда. Ухватившись за кабель, она стала быстро взбираться по нему, как по канату. За рекордное время девушка оказалась у решетки и тут же услышала, что Королева уже под ней. Нельзя было терять ни секунды. Тварь не станет спокойно наблюдать за тем, как намеченная жертва ускользает из ее лап. На плече Мачико был закреплен лазер. Сверкающим лучом она срезала замок. Решетка снята. Отверстие за решеткой оказалось достаточно широким для ее худенького тела. Осталось проскользнуть внутрь. Вот уже почти... Еще одна-две секунды — и она вне опасности. И в тот момент, когда девушка ощутила вкус свободы, она почувствовала сильную боль в затылке. Это подтянувшаяся к вентиляционной отдушине Королева схватила ее за кудри. Но не только у Королевы были острые как бритва зубы. Для Мачико было делом одной секунды выхватить из кармана складной нож. Выскочило лезвие. Еще одно резкое движение. Пусть отрезаны кудри, зато спасен скальп. Одновременно девушка резанула по конечности преследовательницы. Та взвыла от боли. Мачико услыхала, как Королева шумно и тяжело упала. По отсеку пополз запах кислоты.

Сильные мышцы хорошо слушались, и девушка порадовалась, что теперь, в тяжелую минуту, может передвигаться быстро и легко, благодаря трудолюбию каждодневной тренировке. Это принесло свои плоды. Удача? Но теперь она не спешила радоваться раньше времени. Кто знает, как скоро придет в себя эта тварь чтобы возобновить погоню, и насколько далеко сможет она протянуть в трубу конечность, а может быть, страшные челюсти. Девушка, как змея, быстро передвигалась по трубе. Ей еще были слышны вопли хищницы, и острый запах кислоты щекотал нос.

Мачико без сожаления вспоминала о потерянных кудрях. В конце концов, она никогда не использовала волосы, чтобы нравиться мужчинам. Тем более этим невежественным Охотникам. Было бы хуже, если бы в лапах чудовища осталась нога или рука. Вот они-то ей еще пригодятся. Да, нехорошо еще получилось с пальцами Королевы. Остается надеяться, что ранение не помешает ей делать то, что от нее требуется, а именно откладывать яйца. Как догадывалась Мачико, Королева нужна Охотникам для выведения Жесткого Мяса, чтобы было на ком тренироваться.

Путешествуя по вентиляционным трубам, можно полагаться только на интуицию. Влево? Вправо? Вверх? Надо выбирать, другого выхода нет. Внезапно она почувствовала, что наткнулась на еще одно вентиляционное отверстие.

Согнув ноги настолько, насколько позволяла ширина трубы, девушка уперлась ими в решетку. Последнее усилие, и решетка вылетела из гнезда и с грохотом упала вниз. Мачико проскользнула в отверстие, спрыгнула и, как кошка, приземлилась на металлическую палубу корабля на все четыре конечности. Здесь стояли Охотники и спокойно наблюдали за ней. Просто так стояли. Отдыхали. И это — поборники Чести!

Девушка сняла с головы шлем и судорожно вдохнула. Затем она исполнила ритуальное приветствие победившего воина. Мачико не знала, чего можно от них ожидать. “Спасибо”? Этого слова, как она успела заметить, в лексиконе яутов не было. Она спасла их операцию, а им нечего ей сказать. Охотники просто смотрели на нее, но было похоже, что они пытаются понять, что на уме у этой странной женщины-чужака, помеченной самим Великим Дачандом, работающей с ними вот уже столько времени. Наверное, яуты так никогда и не смогут понять ее. И вдруг воины сделали нечто удивительное: они поклонились. В их поклоне ей почудилось что-то знакомое, что-то из ее японского прошлого. Да, так она кланялась им когда-то, когда только появилась в стае. Охотники лишь повторили этот жест. Тогда они оторопело смотрели на нее, не понимая, что и зачем она делает. А теперь, по-видимому поняв назначение поклона, воины кланялись ей. Кланялись все, кроме одного.

Затем Охотники разошлись по своим местам: готовить корабль к отлету с этой планеты, заниматься пленницей, так дорого доставшейся стае. Все, кроме одного. Он не ушел, а медленно снял шлем. Глаза его блестели, как раскаленные угли в темноте. На скулах угрожающе ходили желваки. Коротышка! Не мог он простить девушке ее прихода в отряд, своего позора, когда она спасла его от неминуемой гибели, и даже того, что не погибла в зубах хищницы, когда он так подло ее предал.

Юнец сделал резкий угрожающий шаг вперед. Мачико не отступила, она не двинулась с места. В нескольких дюймах от нее Охотник остановился. Девушка не шелохнулась. Не мигая, она смотрела на того, кто бросил ей вызов. Лицо Коротышки стало еще злее. Затем он развернулся и удалился с важным видом. Его шаги еще долго звучали в ушах Мачико. Она выиграла. Коротышка больше не посмеет насмехаться над ней, причинить ей вред. После того как, рискуя жизнью, она сохранила успех операции, проявив при этом доблесть и отвагу, он побоится ее обидеть.

Нет, она не была одной их них. Но теперь Охотники были должны ей больше, чем когда-либо.

Мачико безумно обрадовалось.

— ...Крылья молнии...

Глава 3

— ...Сердце грозы...

Мачико замерла, держа свой меч неподвижно, ожидая, когда ее противник сделает первое движение. Воин-самурай при всех средневековых регалиях также стоял не шелохнувшись. Длинное лезвие его оружия сияло в лучах заходящего солнца, как узкий медальон смерти, брелок лазурного неба.

Самурай сделал шаг вперед, разгладив складки на одежде. Воплощение аккуратности. Мачико ощутила исходящий от него запах мускуса. При мысли о предстоящем поединке по ее спине прошел холодок.

Противник сделал очередной шаг, он шел навстречу со знакомым, но тем не менее поражающим ее каждый раз высокомерием. Создавалось впечатление, что воин спешит. Как будто он хочет поскорее закончить этот заказ мясника, быстро перерубить и перемолоть мясо, чтобы перейти к следующему деликатесному кусочку.

— Эй, — крикнула Мачико по-японски. — Жалкий беспомощный трус! Ты и колбасу нормально не сможешь нарезать, а еще саблю в руки взял!

Глаза самурая расширились от гнева. Он поднял саблю и с диким воплем бросился вперед. Девушка сделала обманное движение. Шагнув вперед, как бы встречая несущегося на нее сломя голову воина, в последний момент она отступила в сторону. Мачико быстро опустила свою саблю, а потом, развернув острие на противника, нанесла удар снизу. Самурай с разбегу сам наткнулся на смертоносное оружие. Это был искусный, хорошо рассчитанный прием. Лезвие попало в самую уязвимую часть брони и вошло в тело противника, как в масло. Лицо воина исказилось от боли и удивления, рот искривился в предсмертном крике. Сабля проткнула его насквозь.

Раздался легкий щелчок. Самурай исчез. Мачико искусно отклонила лезвие вниз, и оно вошло в землю почти по самую рукоять. Наконец она выпрямилась, перевела дыхание и успокоилась.

— Прекрасно, — раздался невозмутимый голос у нее за спиной. — Великолепно, мисс Ногучи.

Девушка обернулась и поискала глазами говорящего. Ах вот, прячется за выступом скалы, как будто он здесь ни при чем. Не хочет появляться в сценарии, который сам так искусно создал. Излучающая галлюцинации трубка уже убрана в отделение, находящееся в голове робота.

— Спасибо, — сказала Мачико, подавив улыбку. Не рекомендовалось слишком хвалить роботов этого класса.

Он вышел из-за скалы, стряхивая пыль с колен брюк цвета хаки и расправляя и без того безукоризненно сидящий пиджак.

— Принципы Сан-Цу ты усвоила превосходно, — произнес андроид ровным, несколько неестественным голосом. Речь робота была четко артикулированной, но у него был чуть заметный средневековый западноевропейский акцент.

— Повтори-ка, что ты сказал?

— Я упоминал Сан-Цу, Искусство Войны. Тебе же хорошо известно это слово!

— Ах вот что! А я думала, ты говоришь об одном из видов мух, переносящих заразу.

— Я полагаю, что мухи называются це-це.

— Аттила, мне надоело слушать, как ты все время талдычишь мне прописные истины. Может быть, я и не способна запомнить с одного раза длинное предложение, как ты, но вся полученная информация откладывается в моем подсознании, и в нужный момент она обязательно всплывет. Велик подвиг! Ты создал самурая — сгусток гордыни и злобы. Мне хорошо знакомы подобные вспышки гнева, и я уже давно научилась использовать эту слабость окружающих в свою пользу.

По-моему, это общая черта всех мужчин. А мне пришлось в свое время довольно долго путешествовать даже со сверхрасой... Ну если и не сверхрасой, то по крайней мере великой расой. И все то же самое.

Аттила выглядел несколько озадаченным:

— Я, конечно, не знаю... У меня нет подсознания. Наверное, мне надо накопить денег и когда-нибудь купить его себе.

Они стояли в чистом поле, километрах в трех от города, на планете, где сейчас работала Мачико. Сегодня был день, узаконенный Компанией как субботний, и девушка использовала его для личных дел в своем обычном стиле: упражнения. Она делала боевые упражнения с Аттилой Гунном, ее роботом, если уж говорить точно.

Принципы Мачико были просты: держать тело в форме, душу в порядке, голову в ясности. Это — ее выигрышный билет. Когда девушку направили сюда, в Зеросвиль, она поняла, что ей нужен тренер и в каком-то смысле компаньон. Нанять кого-то из людей в этом мире намеков и недосказанностей было нереально, и Мачико решила купить робота. Возможно, правильнее сказать андроида, таково было общепринятое название. Но, учитывая технические характеристики механизма, указанные в паспорте, девушка считала Аттилу роботом. Когда она его покупала, он не имел имени, у него был просто номер. Аттилой назвала его Мачико.

Купить андроида было непросто. Нечасто случалось, чтобы рядовой горожанин мог позволить себе такую роскошь. Мачико требовалось на это разрешение Компании. В туманных выражениях девушка объяснила, для чего ей нужен робот. Начальство, зная о ее прошлом, решило, что лучше разрешить Ногучи купить андроида, чтобы не иметь лишних хлопот с этой распущенной девицей. Раз у нее есть деньги и она хочет потратить их на искусственного компаньона, пусть тратит. Не все ли им равно, как она будет его использовать: для спортивных тренировок или как сожителя.

Аттила Гунн не был обычным андроидом, которых использовала компания. Он не являлся искусственным человеком в обычном смысле, он представлял собой механический вид. Эту модель создали, чтобы она была доступна потребителям средней руки для использования в коммерческих и частных целях. Для военных действий и космических исследований конструировались более сложные андроиды.

Мачико запрограммировала Аттилу для своих нужд, согласно своим запросам, но не знала, как поступить с уже имеющимися у него, зашитыми программами, отвечающими вкусам создателей робота.

— Прекрасный день, мисс Ногучи, не правда ли? — Аттила улыбался, глядя на бескрайние равнины.

Мачико что-то проворчала в ответ.

— Вы сегодня не в духе?

— Ты же знаешь, что меня раздражает, когда ко мне обращаются “мисс”, черт возьми!

— А разве вы замужем?

— Послушай, уже сто раз об этом говорили. Надоело! Не понимаю, почему я сразу не стерла все программы, заложенные в тебя раньше. Ведь я даже и не подозревала, что ты получил такое сложное воспитание. К сожалению, сейчас я уже не могу этого сделать, не стерев полностью твою индивидуальность. Не мог бы ты сам выборочно стереть из памяти чепуху, подобную обращению “мисс”.

— Разумеется, мог бы.

— Сделай милость. Сотри, пожалуйста.

— У вас сегодня на редкость дурное настроение мисс Ногучи.

— Мачико! Будь добр, зови меня просто Мачико.

— Прекрасно. Мне нравится наше неформально общение. Так мило беседовать с тобой, когда ты спускаешь меня с поводка и позволяешь выполнять малейшие твои прихоти.

— Тебя никогда не раздражало, что у тебя нет свое собственной жизни?

— Моя жизнь в служении.

— А также в просмотре видеопленок и составлении музыкальных каталогов.

— Нужно же чем-то заниматься в свободное время.

— Мне бы следовало запрограммировать тебя на уборку квартиры и приготовление пищи. Вот как надо было поступить с тобой!

— Я хорошо выполняю свои обязанности.

— Однако ты даже воды не можешь вскипятить, не говоря уже об ужине.

— Ты забываешь, что мои вкусовые чувства сначала нуждаются в калибровке и корректировке, чтобы я смог готовить по твоему вкусу. Я, конечно, мог бы и убираться больше, чем теперь, если бы твои экстравагантные упражнения в медитации не требовали спартанских условий. А ведь в твой режим входит и уборка квартир. Мне просто не остается работы.

— Ну хорошо, хорошо. Извини. Действительно, у меня паршивый характер и настроение не лучше. Ты знаешь, победа над голографическим противником приносит такого удовлетворения, как над существом плоти и крови.

— Извини. Я не волшебник, я еще только учусь. А ты вновь и вновь стараешься дать мне почувствовать насколько я неполноценен.

— Да что ты? Ничего подобного.

Аттила неожиданно улыбнулся. Его улыбка часто обескураживала девушку. Обычно в спокойном состоянии лицо робота не выражало эмоций. Хмурое, с темными глазами и четко очерченным носом идеальной формы. Аттила был больше похож на молодого неаполитанского бизнесмена, чем на германского гунна. Безукоризненная прическа, элегантный костюм, прекрасно сидевший на его высокой стройной фигуре, делали его похожим на аристократа. Когда же он улыбался, обнажая белые, совершенной формы зубы, лицо его как бы освещалось изнутри теплым матовым светом. В такие минуты Мачико полностью забывала, что он не человек. В эти же редкие мгновения девушка вспоминала о том, что она-то человек, что она женщина.

Раньше Мачико гордилась тем, что умеет быть холодной и владеть собой. За эти черты характера окружающие прозвали ее “холодная принцесса” или “Снежная королева”. Этим она отпугивала людей, и друзей у Мачико было мало. С детства она мечтала вырасти жесткой, рассудительной и стать профессионалом. Она добилась своего. Правда, теперь подруги отвернулись от нее, а мужчины... Мужчины тоже не слишком жаловали. Мужчины любят женщин за их слабость.

После событий на планете Гордиан Мачико немного изменилась. Да, она чувствовала себя комфортно с яутами, с теми, кто живет руководствуясь четкими правилами поведения. Однако и яуты не всегда выполняли собственные законы, и поведение их оказывалось часто непредсказуемым. Они были чужаками, а не еловеками. А она — человек. На Гордиане Мачико поняла, что способна глубоко любить, быть преданной, гуманной. Она с уважением относилась к яутам, во многих отношениях и сама стала одной из них, но настал момент, когда девушка вдруг поняла, что хочет разобраться в себе, хочет узнать, насколько ей присущи чисто человеческие качества. Одним из таких качеств является умение общаться с окружающими. А вот этого-то она и не умела. Мачико пыталась сблизиться с людьми, но, познакомившись с ней ближе, узнав о ее образе жизни, люди нашли ее странной, и вскоре она опять осталась одна. Девушке нравилось общаться с андроидом. Ей было с ним легко. С Аттилой она могла быть обворожительной, временами даже игривой, или холодной суровой, а иногда могла вести себя по-скотски. Экспериментируя, Мачико неожиданно открыла в себе неизвестные доселе черты характера.

— Как хорошо, когда ты соглашаешься со мной, промолвил Аттила. — Сегодня действительно чудесный день, и доказательства этого налицо.

Девушка огляделась вокруг. Теперь, немного отдохнув от упражнений, она была способна замечать окружающую природу. Все здесь было непривычным, как бы искусственным. Трава имела сходство с земной, но создавалось ощущение, что ее коротко подстригли. 0на покрывала все вокруг роскошным ковром. Стояло здешнее теплое лето. Зима здесь была умеренно холодной. А между летом и зимой бесконечно тянулись осень и весна, король и королева этого мира, мира мягкости и кротости. Росли здесь и цветы, которыми и любовался Аттила. Они радовали глаз, может быть, потому, что мало отличались от земных. Всех цветов и оттенков: пурпурные, васильковые, желтые. И вдруг неожиданно широкие полосы прекрасных камелий. Странные ощущения вызывало небо: кучевые облака, путешествующие по необъятным просторам цвета морской волны. Мягкие холмы на горизонте — подобия горных пиков. Легкий ароматный бриз ерошил до сих пор короткие волосы Мачико, охлаждая разгоряченный лоб с меткой в виде молнии.

— Мило.

— И это ты называешь “мило”?! — Брови робота удивленно поползли вверх. — Просто “мило”? Где твои эстетические чувства?

— Этот вялый, неухоженный пейзаж кажется Мне скучным. К тому же ты забываешь о моих корнях.

В ответ забавный наклон головы и поднятый палец, который как бы помогал понять сказанное.

— Ах да, ты — японка и предпочитаешь цивилизованную и ухоженную красоту сада.

— Нет, я не говорю, что не люблю дикой природы. Я тоже восхищаюсь ею. Даже пустыня планеты Руше с ее буйными восходами и суровыми закатами производила на меня глубокое впечатление.

— Твои суждения зависят от настроения. Ты всегда и всем недовольна.

— Может быть. А разве ты всегда всем доволен?

— Как андроид я уже доволен тем, что я — личность.

— Доволен свободой в рабстве, да?

— Я не считаю рабством свою службу, хотя, наверное, следует понимать это так.

Лицо Аттилы вытянулось.

— Опять обиды? Избавь меня от своих капризов!

— Может быть, нам следует продолжить наши упражнения? — заметил он холодно.

Мачико сняла шарф, вытерла им разгоряченный лоб и сказала:

— Я хочу сделать перерыв на обед. Перенесем наши военные маневры на более позднее время.

Аттила сделал вид, что смотрит на часы.

— Может быть, и я смогу выделить немного времени и составить тебе компанию.

— Как вы добры! Знаешь, в городе есть маленький уютный ресторанчик. Думаю, мы можем туда заглянуть.

— Поскольку в городе только один ресторанчик, то я, кажется, догадываюсь, о чем ты говоришь. Жаль, что мы не взяли с собой продуктов для маленького пикничка. Мы могли бы сэкономить время и заодно насладиться природой.

Вдруг Аттила стукнул себя ладонью по лбу и преувеличенно радостно воскликнул:

— О Господи! Как я мог забыть?!

Он быстро подбежал к машине, вынул из багажника дорожный баул и извлек оттуда корзину, покрытую красно-белой клетчатой салфеткой. Подобно иллюзионисту андроид сдернул ее с корзины, и взору Мачико предстали бутерброды, яблоки и бутылка красного вина.

Девушка нехотя улыбнулась:

— Я и не подозревала, что ты запрограммирован быть таким заботливым.

— У всех андроидов, помимо запрограммированного поведения, есть еще некоторая свобода действий.

— Именно это меня в тебе и беспокоит.

Аттила фыркнул с наигранным раздражением:

— Может, ты прежде попробуешь, и тогда у тебя появится повод покритиковать, если то, что я припас, не отвечает твоему изысканному вкусу. Кушать подано.

Она засмеялась:

— Продолжай, Аттила. Твои усилия, потраченные на то, чтобы развеселить меня, кажется, начинают приносить свои плоды.

Девушка пошла за ним к валуну, куда он пригласил ее жестом. Там можно было сесть.

— Да, ты права, я изо всех сил стараюсь скрасить твою тяжелую жизнь, и у меня есть на это веские причины. Моя собственная жизнь намного приятнее когда ты в хорошем настроении.

Подстелив сначала салфетку, Аттила выложил еду на плоский камень, похожий на стол. Затем он достал маленькую вазочку с цветами и поставил ее в центре импровизированного стола. Лепестки сверкали, как грани алмаза.

— Красиво? Тебе нравится?

Она кивнула:

— Приятный сюрприз.

— В жизни есть не только Искусство Войны.

— Рада узнать об этом. С чем бутерброды? — спросила она, разворачивая целлофан.

— Попробуй и угадай.

— Я надеюсь, что это не новый вид упражнений в военном искусстве?

— Что? Бутербродное каратэ?

— Заправленный еще смертельным выпадом соусом из перца и горчицы?

— Не думаю. Может, ты все-таки попробуешь?

Девушка надкусила подозрительный бутерброд. С первого взгляда на содержимое между двумя кусочками хлеба она догадалась, что это какой-то паштет. По цвету как будто ливерный, но это точно не...

Она распробовала и ахнула:

— Жирная печенка?!

— Натуральная.

— Но откуда?

— О, небольшой бартер. Покупка и перепродажа. Я подумал, что такое блюдо будет украшением пикника. Ты была последнее время в таком плохом настроении. С закрытыми глазами она откровенно смаковала вкуснейший бутерброд, откусывая от него маленькие кусочки.

Паштет таял во рту.

— Почему ты решил, что у меня последнее время плохое настроение?

— Это видно. Я надеялся, что оно улучшится, когда ты договаривалась о встрече с тем бригадиром-шахтером.

— С каким? С Эдвардом? Смешно. Это было просто развлечением. И теперь наши отношения скорее напоминают дань вежливости. Антикульминация.

— Мне не нравятся твои взгляды на жизнь. Вряд ли твои Охотники едят печеночный паштет.

— Бутербродов с паштетом не едят. Они предпочитают есть печень сырой.

— Уверен, что у них нет умных и полезных помощников-андроидов.

— Нет. И роботов-рабов у них тоже нет. Они и сами довольно находчивы, эти парни.

— Гм... Звучит так, как будто Честь и Доблесть они едят на завтрак, обед и ужин.

— Нет. В их пристрастии к охоте есть и биологические причины. Они довольно плотоядны. О состоянии и намерениях яута-Охотника часто можно догадаться по его дыханию.

— Какое милое отродье. И ты говоришь, что действительно скучаешь о них?

— Скучаю? Да нет, это было бы слишком. Яуты не совсем тот тип существ, в который можно влюбиться. Нет, они вряд ли вызывают в душе теплые чувства, после общения с ними на сантименты не тянет. — Мачико задумалась, пытаясь выразить свое состояние в ту пору, когда она странствовала с Охотниками, другими словами не так как раньше, но в голову приходило только одно.

— Я тогда чувствовала себя живой.

— Ты и сейчас жива. И я тебе это докажу, применив на практике свои диагностические способности. — 0н крепко сжал ее запястье. — Пульс? Пульс нормальный. Это обнадеживает.

— Нет. Не то. Я чувствовала, что живу полной жизнью. Живу каждой клеточкой своего тела. Каждую минуту, секунду.

Аттила пожал плечами:

— Спортсмены опасных видов спорта говорят то же самое. Это действие эндокринной системы человеческого организма, вырабатывающей различные гормоны. Я слышал, что у дельцов “черного рынка” тоже бываю такие состояния.

— Нет, нет. Ты просто не понимаешь.

Он кивнул:

— А я думаю, что понимаю. По-видимому, самоутверждаясь, защищая свои Честь и Доблесть в обществ созданий этой сверхрасы, ты как-то смогла хотя бы ненадолго забыть о стыде, лежащем тяжким бременем на твоей семье из-за позорного поступка отца. Но что это значит для Охотников? Для них это — ничто. Почему же ты так упорно льнешь к ним?

— Терпеть не могу, когда ты так говоришь.

— Как?

— Как? Скажи мне, ради Бога, я что, купила робота-психотерапевта? Что за чепуху ты здесь несешь? А бутерброд... Что за дрянь ты мне тут подсунул?

Раскрасневшись от гнева, Мачико встала и швырнула бутерброд в лицо андроида. Аттила вовремя пригнулся. Бутерброд упал на траву.

— Я просто констатирую факты, которые мы с тобой уже обсуждали.

Девушке стало стыдно. Она поняла, почему этих ее зданий больше не называют роботами. У андроидов, в отличие от роботов, есть чувства. И хотя их чувства, были может, не так совершенны, как у человека, андроиды заслуживают уважения, и к их мнению следует прислушиваться.

— Извини, Аттила. — Мачико нагнулась и подняла бутерброд. Она вгрызалась в него так, словно съедала слова, только что в пылу гнева брошенные ею Аттиле. Стряхивая с бутерброда прилипшую траву, девушка откусывала кусок за куском и старательно пережевывала.

— Мммммм... Потрясающе.

Аттила Гунн скрестил руки на груди:

— Это было бы слишком просто.

— Так ты не простишь меня?

— Мне не за что тебя прощать. Я не обижен.

— Ну а теперь кто лицемерит?

— Я считаю наш диалог бесполезным и с этой минуты возвращаюсь к роли преданного, молчаливого робота-слуги.

— Другими словами, ты собираешься дуться?

— Да.

— Ну хорошо. Только прежде чем ты начнешь, я хочу, чтобы ты применил свои прекрасные способности и определил, что это там летит?

И Мачико показала рукой на небо.

Аттила моментально отреагировал на серьезность ее тона и повернул голову в ту сторону, куда смотрела и показывала девушка.

Космический порт находился к западу от так называемого города. По направлению к нему снижался на раскаленных лопастных колесах космический корабль.

В свете находящегося в зените солнца он казался большой серебристой птицей.

— Одну секунду.

Послышались щелчок и стрекот. Это Аттила настраивал окуляры, фокусируя их на изучаемом объекте и при этом делая телескопическую настройку. Андроид уже как-то показывал ей некоторые механические детали своего устройства. Оно произвело на Мачико большое впечатление. Множество потайных отделений. Может быть, в нем спрятано и оружие? Как он объяснил, части его тела могут действовать независимо одна от другой.

Каждая снабжена дистанционным управлением. Часто в те моменты, когда своими рассуждениями робот доводил ее до белого каления, девушке хотелось проверить это, разрубив его саблей на мелкие кусочки.

— Ну?

— Воин не должен быть нетерпеливым.

— Ну давай! Прошу тебя. Поторопись!

— Это очень любопытный космический корабль, Мачико Ногучи. Одна из КХ моделей.

— КХ-модель?.. — Мачико присвистнула. — Дорогостоящие частные яхты?

— Да. Ты совершенно права.

— Что может понадобиться владельцу корабля модели КХ на этой забытой Богом планете? — удивилась девушка.

Глава 4

О том, зачем владельцу корабля модели КХ прилетать на забытую Богом планету, Мачико узнала скоро.

— Ну, — начал Ливермор Эвастон, поднимая бокал превосходного вина и жестом приглашая гостью выпить с ним, — за здоровье, счастье и взаимовыгодное деловое сотрудничество.

Последние слова насторожили Мачико. Вдыхая запах дорогого изысканного красного вина, она подумала: “„Взаимовыгодное сотрудничество". Что бы это значило?” Под действием содержимого бокала мысли почти сразу перешли в другое русло. Печеночный паштет и напиток королей в один день — тяжелое испытание для человека, привыкшего, как она, к спартанскому образу жизни. Эти изыски исчерпали ее гурманские притязания на год вперед. Однако Мачико удалось сохранить равнодушное выражение лица.

— Мне ничего о вас не известно, кроме имени того, что вы владеете роскошной личной космической яхтой. Что же касается делового сотрудничества... Это мы посмотрим.

Ливермор Эвастон улыбнулся. Его круглые щеки раскраснелись и блестели, как праздничные новогодние игрушки. Веселые глазки восхищенно смотрели на нее и, казалось, не скрывали абсолютно никаких секретов.

— О, я думаю, то, что я хочу вам предложить, вас очень заинтересует, моя дорогая.

Девушка отпила из своего бокала. Как мудро начинать переговоры с хорошего вина. Это было лучшее бургундское, которое она когда-либо пробовала. Свет виноградного тепла, приятный терпковатый вкус, оставляющий свежесть во рту. Она сделала еще глоток, чувствуя легкое головокружение.

— Вы не возражаете, я сяду?

— О, разумеется.

Эвастон указал на стоящее перед ней кресло обтекаемой формы. Все на этом корабле было ухоженным, изысканным и отменного качества. Видно, что владелец очень богат. Мачико села и утонула в мягких подушках.

Кресло оказалось очень удобным, оно ласково приняло гостью.

— Можно еще вина?

— Конечно! — Он наполнил ее опустевший бокал. — Прекрасный напиток, не правда ли?

— На этом прекрасном корабле нет ни одной вещи, которая не была бы прекрасна.

— Я счастлив, что вы нашли время посетить меня. Спасибо.

— Не стоит благодарности. Я оторвалась от холодного обеда, видика и своего робота. Столь большая потеря делает вас моим должником.

— Такая красивая женщина, как вы, и не приглашена вечером в выходной день на обед в ресторан? Сама мысль об этом не укладывается у меня в голове. Я в восторге от того, что стечение обстоятельств привело меня сюда именно сегодня.

Мачико сделала еще глоток и подалась вперед. Смыв с лица маску светской беззаботности, она серьезно взглянула на хозяина яхты.

— Итак, перейдем к делу.

— С радостью. — Он отхлебнул вина. — У меня есть к вам деловое предложение, которое, думаю, как я уже говорил, должно вас заинтересовать.

Откинувшись на подушки кресла, девушка приготовилась слушать.

Когда Мачико вернулась в свою квартиру, то обнаружила там ждавшее на коммуникационном модуле сообщение. Мужской голос просил ее позвонить по оставленному номеру телефона.

Звонить она не стала, а пошла в ванную комнату. Свою ванную комнату девушка любила и оборудовала ее разнообразными техническими новинками. Свободное время для Мачико было роскошью, но всегда после напряженной работы она позволяла себе удовольствие принять хорошую ванну с обильной пеной, наполненную ароматными маслами.

Раньше ей никогда на это не хватало времени. В те тяжелые времена, когда девушка служила в Компании еще до того как попала на планету Руше, она обычно наскоро принимала душ. На Руше ей пришлось купаться в холодном океане. Ну а с Охотниками... Там Мачико выучилась жить без ванн, так как сами яуты мылись редко, а ей оставалось уповать на свою выносливость и твердый характер. Теперь же от ванн она получала не только физическое наслаждение, но и возможность отгородиться на время от окружающего ее мира. “Время Мачико” — так девушка называла эти недолгие минуты блаженства.

Вытеревшись насухо, в мягком легком костюме из синтетического шелка, она пребывала в мечтательном состоянии, которое ей нравилось называть медитацией. На самом деле это были полные сожалений раздумья ставшие обычными с тех пор, как она начала работать здесь, на забытой Богом планете.

Зазвонил телефон. Девушка не шевельнулась. Ответил на звонок Аттила и настоял, чтобы она взяла трубку. В ее голове мелькнула мысль, не продать ли андроида? Что-то он часто стал вмешиваться в ее жизнь. В конце концов Мачико взяла трубку портативного телефона и стала неохотно слушать вполуха. Тогда она впервые услышала имя Ливермор Эвастон...

Положив трубку и обсудив звонок с Аттилой, девушка догадалась, что, по всей вероятности, в этот вечер ее проведут на космическую яхту, посадку которой они с Аттилой наблюдали днем, так как встреча назначена в Заливе Доков.

Аттила находился в радостном возбуждении по поводу представившейся ей возможности побывать на борту загадочного судна. Но Мачико была верна себе. Ее никогда не покидала подозрительность. Не слишком обнадеживалась она и сейчас, чтобы не страдать впоследствии от несбывшихся надежд.

— Позвольте мне с самого начала выложить все карты на стол, — сказал Ливермор Эвастон. — О том, что случилось на Руше, я осведомлен намного лучше, чем другие. И о вас мне известно значительно больше, чем Компании, в которой вы работаете.

Девушка удивленно приподняла бровь:

— Не могли бы вы уточнить, что вы имеете в виду?

Интересно, знает ли он об Охотниках? Маловероятно, но... Они всегда держались в тени, и их маневры среди людей, точно так же как и их история, были тайной, покрытой мраком. Это входило в правила жизни этой расы, условия игры. В записях Компании время, проведенное Мачико с яутами, официально считалось “неучтенным”. Там не знали, где она была и что делала с того момента, как девушка исчезла с Руше. Но у них было достаточно информации, чтобы иметь основание упрятать ее на какую-нибудь планету подальше. Когда “благожелатели” из Компании оставили Мачико на Руше после отъезда всей колонии, они уже полагали, что избавились от нее навсегда. Но в тот раз им не повезло.

— Я знаю о вашем опыте в обращении с инопланетными аришнидами.

— С жуками?

— Да. Честно говоря, эти жуки и есть то дело, из-за которого я сюда прилетел.

Девушка невольно подалась вперед. В ее глазах вспыхнул несомненный интерес. По лицу скользнула тень, оно потеряло непроницаемость, присущую лицам хороших игроков в покер.

Опять жуки! Опять вездесущая Королева-мать! Они были Злом. Все, что имело хоть какое-то отношение к этому смертоносному племени, стоило внимания. И если она может оказать хотя бы маленькую помощь в искоренении их из галактики, она, не задумываясь, сделает все возможное.

— Я слушаю вас.

— Вижу, вы неравнодушны к этим существам.

— Да, их нужно уничтожить.

— Так и написано в вашем досье. И если то, что вы выжили на Руше о чем-то и говорит, так это о ваших уникальных способностях в этой области. Да, Город Благоденствия практически полностью уничтожили, но вы остались живы. Ваши опыт, квалификация и смелость были замечены, но вас потеряли из виду, вы исчезли на годы... — Ливермор Эвастон не завершил свой монолог, ожидая, что она закончит недосказанную фразу.

Мачико отхлебнула глоток вина и промолчала.

— ...? Но вот вы внезапно вновь появились на той шахтерской планете в еще лучшей форме, чем прежде.

— Да, на Гордиане.

— На планете, на которой были трудности с жуками.

— Да.

— Помимо некоторых других проблем мистического характера.

Собеседница вновь пригубила вино и промолчала. Несмотря на все хитрости, Ливермору Эвастону так и не удалось ничего выпытать у девушки.

Воспоминания вновь охватили Мачико. Гордиан. Как же это было? Еще одна колония людей. Еще одна планета, где не без участия Охотников распространились жуки. Там ей пришлось принимать ответственное решение: выбирать между яутами, с которыми она два года бок о бок охотилась, так отчаянно пытаясь добиться их уважения, и колонистами, созданиями слабой расы, которым так легко причинить боль. Боль эту Мачико восприняла как свою собственную. Верх взяло ее чувство человечности. Она соединила свои силы с людьми и стала сражаться вместе с ними против Охотников. Мачико победила, но эта победа не принесла ей никакого удовлетворения.

Лицо Эвастона с самого начала долгой беседы и до последних слов было непроницаемо. Куда делось его веселое радушие? Но вот он снова заулыбался, изображая веселую открытость.

Ливермор Эвастон — круглый пухлый мужчина, но тем не менее довольно сильный физически. Явно неглупый. В нем под маской праздности скрывались неистребимая жизненная сила и энтузиазм. Одет в прекрасно скроенный, спокойного приятного тона деловой костюм-тройку, дорогой, как и все окружающие его вещи. На голове копна искусно уложенных каштановых с проседью волос. Он носил аккуратно и со вкусом подстриженную козлиную бородку и весь благоухал смесью ароматов одеколона лимонно-сандалового дерева и дорогого трубочного табака. Одним словом, гостеприимный хозяин являл собой воплощение излишеств и могущества цивилизации. Мачико была вынуждена признаться самой себе, что она заинтригована.

— Ах, простите, что забегаю вперед. Признаться, я очень любопытен. Совсем забыл о своем обещании. Я ведь нахожусь в более выгодном положении, зная о вас значительно больше, чем вы обо мне.

На минуту он замолчал и сунул руку в карман, как бы желая найти трубку. Затем, передумав, потянулся за вином, но, взяв бокал, не стал пить, а, уставившись в прозрачную красноту напитка, заговорил вновь:

— Значит, надо исправлять ошибку. — Эвастон потер переносицу, как будто собираясь с мыслями. — Видите ли... Я — владелец планеты.

Для его собеседницы это было слишком.

— Минуточку! Вне всякого сомнения, вы очень богатый человек. Но ведь выходит, что вы владеете целым миром?!

— Гм... Да. Правда, планета находится несколько вдалеке от проторенных дорог, но тем не менее это прекрасное уютное местечко.

— А ведь раньше вы сказали, что не являетесь членом Компании?! — заметила ошеломленная Мачико с нескрываемым сарказмом.

— Так оно и есть. Я торгую с Компанией… Видите ли, я начал свою деятельность в системе Ригель... Потом на меня свалилось огромное наследство... И с тех пор, если память не изменяет мне, я не что иное, как обычный предприниматель. Все виды бизнеса, технологий и конгломератов. Многие составные части, из которых собираются двигатели современных космических кораблей были разработаны в моих лабораториях. — Эвастон вы разительно махнул рукой. — Все, достаточно, — прервал он себя. — Вы поняли, что у меня очень много денег. Так много, что я лично собрал и отправил экспедиций в необжитые и неисследованные регионы галактики. Колонизировал планету и организовал предприятие, подобных которому не было в истории человечества. — Собственный рассказ, по-видимому, сильно взволновал Эвастона. Он глубоко вдохнул и с шумом выдохнул, чтобы успокоиться. Попытался улыбнуться, но улыбка получилась грустной. — Однако у нас есть проблема.

— Я так и думала.

— На нашу планету неожиданно обрушилось большое несчастье — появилось огромное количество жуков... И самое страшное, что мы не знаем, откуда они взялись. — Он посмотрел на Мачико, подняв кустистую бровь. — Ситуация очень похожа на ту, что была на планете Гордиан, вплоть до мистических и необъяснимых смертей то же самое было на Руше. Вы знаете, даже стали говорить, что планета населена привидениями.

— Да. Эту теорию я тоже слышала.

Выжидающе глядя на Мачико, Эвастон барабанил пальцами по столу. Можно подумать, что она, сделав какое-нибудь заявление, решит все его проблемы. В ее глазах светился нескрываемый интерес, но девушка молчала.

— Я думаю, вы хотели бы знать, каковы особенности моей планеты.

— Предполагаю, что она приносит вам неплохую прибыль.

— Безусловно. Но в ней есть нечто такое, что особенно важно для меня. — Он стукнул кулаком по столу. — Позвольте маленькое отступление. У меня есть досье на вас. Мне известно о вашем искусстве владения оружием и о ваших достижениях в военном деле. Но у меня есть к вам вопрос. Вы когда-нибудь охотились, Мачико Ногучи?

— Да. — Она улыбнулась.

— На кого?

— На чужих.

— Это был не спорт, а необходимость.

Девушка не стала возражать. Пусть думает что хочет. Это сказал он, не она. Чем дальше от Охотников будет тема разговора — тем лучше. Мачико кожей чувствовала, что здесь наклевывается что-то интересное, вроде небольшой увеселительной прогулки в далекие страны, и не хотела потерять такую возможность. Пусть взаимоотношения с Охотниками останутся ее маленьким секретом. То, что она предала свою стаю, чтобы спасти соотечественников, уже было плохо. Мачико не хотела разглашать всему свету свою тайну, смесь славы и позора.

Она пожала плечами:

— Когда-то я охотилась на уток.

Девушка лукавила.

— Тогда вам знакомо захватывающее дух чувство, которое можно испытать только в этом виде спорта.

Она кивнула. Охота со стаей часто вызывала в ней сладость чувственного оргазма — мирское чувство.

— Хорошо, я так и думал. — Эвастон улыбнулся.

— Вы держите меня в неизвестности, чтобы заинтересовать? Ведь зачем-то вы пригласили меня на свой корабль, не правда ли?

— Извините. Я увлекся. Наверное, никогда не избавлюсь от привычки использовать в разговоре торгашеские приемы. — Он откинулся на спинку кресла и с удовольствием потер свои пухлые руки. — Понимаете, Мачико, эта планета для любителей охоты.

— Я уже догадалась.

— Полагаю, что вы знаете о тех запретах, которые наложены во многих мирах на кровавые виды спорта.

— У нас есть правительства, и их работа — издавать законы. Есть корпорации, компании. Они, в свою очередь, составляют циркуляры.

Ливермор Эвастон слегка кивнул:

— Да, в то время как цивилизация совершает свой головокружительный подъем вверх по лестнице прогресса, кучка людей, дорвавшихся до власти, возомнила, что они могут создавать законы морали, забывая о маленьких нуждах человечества.

— Подобных охоте? — Мачико усмехнулась.

— Именно. Любовь к охоте заложена в характере, в самой сущности людей. Охота...

Он заговорщически подмигнул девушке и, постучав по своей груди, с чувством произнес:

— Я знаю. Они находятся здесь.

— Гм... Я, кажется, поняла. Вы нашли и колонизировали целый мир. Считая его своим, вы приезжаете и убиваете созданий, населяющих его, не боясь наказания.

— Вот именно. Но это не все. Кроме того, я еще закупаю животных, прекрасных, жестоких и свирепых созданий, достойных славы. Затем я продаю билеты людям, которые могут себе позволить такую роскошь.

— Отправляете их туда на космических кораблях и позволяете им охотиться на зверей?

— Совершенно верно.

— Звучит идеально.

— Так оно и было до недавнего времени. Но я, однако, не договаривался о прибытии на мою планету жуков.

— Да, это немного больше того, с чем ваши охотники могут справиться.

— В том-то и дело. — Эвастон кивнул. — Я, конечно, делаю вид, что все так и было задумано. Там уже были две смерти, но пока несчастные случаи только добавляют остроты к спорту. Однако единичные смерти — одно, а катастрофа — совсем другое. Я бы хотел нанять вас, чтобы предотвратить катастрофу.

— Одна небольшая проблема, мистер Эвастон. Как говорится в песне, моя душа принадлежит Компании.

— Ах да. Любимая Компания. Они не знали, что с вами делать, когда вы неожиданно вернулись, не правда ли? Они боятся вас, вашей непредсказуемости. Воспринимают как заряженное оружие, которое может выстрелить в любой момент. Как я понимаю, они сослали вас в мир шахт и пастбищ. Да-да. Мне хорошо известно о ваших тюремных заключениях, Мачико. Но я человек, у которого есть средства и связи.

Если вы подпишите со мной сделку и поможете справиться с нашествием на мою планету жуков, я не просто договорюсь, чтобы вас отпустили из этих “задворок империи”. — Он улыбнулся. — Я добьюсь, чтобы ваш контракт был расторгнут. И это помимо того, что, разумеется, вы будете хорошо вознаграждены за услуги.

Мачико растерянно заморгала:

— Вы в состоянии сделать это?

Ливермор Эвастон кивнул.

— Гмм... — Она встала и заходила по комнате.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Должно быть, это какая-то ловушка. И Мачико принялась “рассматривать зубы у почти уже подаренного коня”:

— Откуда мне знать, что я не шагну из огня да в полымя? Где гарантии?

— Да, это полымя. Но ведь вы не любите поджариваться на медленном огне. Я уверен, Мачико, что вы любите яркое пламя. Это, если так можно выразиться, ваша стихия.

— Я не знаю. А вы мне все рассказали? Ничего не утаили?

— Ну, разумеется, есть еще детали.

— Детали, которые заставят меня пожалеть о моем решении согласиться на ваше предложение?

Он пожал плечами:

— Немного подождите, и вы сами все увидите. Вот, что я вам скажу. Соглашайтесь. Поедете со мной. Я заплачу вам вперед. Поработаете неделю-другую. Если вам не понравится, аванса будет достаточно, чтобы начать где-нибудь на другой планете новую жизнь.

— Вы мне заплатите так много вперед?

— Заплачу. И вам, кроме того, не придется из своих денег тратиться на дорогу. Поедете на одном из моих кораблей.

— Могу я получить все эти гарантии в письменном виде?

— Да. Я даже дам письменное обязательство, что вас отпустят из Компании.

— Вам ли не знать, как я все здесь ненавижу. Вы не боитесь, что сейчас я воспользуюсь возможностью выбраться из этого бюрократического ада, а потом слиняю?

— Я внимательно изучил ваше досье, Мачико. Я знаю о позоре вашей семьи из-за неблаговидного поступка отца. Не слишком ли много будет позора на одну семью Ногучи, если Мачико поступит нечестно?

Девушка кивнула:

— Вы правы.

— Я могу также предположить, что удачное завершение этой работы не просто сделает вас независимой зажиточной женщиной... Победа прибавит вам самоуважения и чести, а это то, к чему вы стремитесь всю свою жизнь.

Мачико снова села.

— Сомневаюсь, что во всей вселенной найдется такое количество этого товара, чтобы мне хватило. — Она взглянула на своего будущего работодателя. — Вы несомненно хорошо выполнили домашнее задание.

— Деньги покупают многое.

— Вы действительно хотите меня купить?

— Я уже говорил, что много знаю о Мачико Ногучи, о ее характере и понимаю, что для нее главное не деньги. Я вас не покупаю. Я предлагаю вам свободу... и уважение в обществе. У вас есть возможность вернуться домой с высоко поднятой головой.

Девушка подумала об этом предложении еще мгновение и... дала ему ответ.

Глава 5

Яуты плясали.

Ларниксва танцевал танец смерти. От этого танца зависело все его будущее. Противник шипел и клацал зубами перед копьем Охотника. Понимал ли зверь всю важность этой битвы? По существу Жесткое Мясо обречен, минуты его сочтены, но пока он жив и даже не ранен. Несмотря на то что на нем не было ни царапины, Жесткое Мясо благоухал кислотой. Его только что обнаружили притаившимся за кустами и выгнали из укрытия прямо на Охотника.

Сегодня стая проверяла Ларниксву, объявившего себя Вожаком, практически присвоившего себе этот титул. Каинд амедха, испытание Жестким Мясом, должно было доказать, чего он стоит.

О лидерстве Ларниксва мечтал с детства. И вот наконец мечта начала сбываться. На этом посту он завоюет благосклонную милость начальства и поднимется еще на одну ступень вверх по лестнице, к власти. Его заметят другие Вожаки, стаи которых охотятся на этой планете. А там, если все пойдет нормально, у него в подчинении будет уже не одна стая, а несколько. У него появится много женщин. Ведь женщины любят сильных и почитаемых Охотников. Он вырастит большое количество, детей и создаст такое славное имя в генетическом древе, какого не было в истории яутов уже несколько поколений.

Выйти из тени особенно важно и потому, что старшие уже однажды признали его непригодным для продления рода, несмотря на жесткость его гонад. Но если Ларниксва прославит свое имя, то скоро на свет появятся яуты на несколько ноков ниже принятой нормы, и их будут уважать, так как они, без сомнения, будут прекрасными воинами и хорошими производителями. Имя Ларниксвы не просто войдет в летописи, а будет вписано золотыми буквами в историю расы яутов.

Вот такие грандиозные планы строил этот Охотник. Огонь жажды власти сжигал его изнутри.

Жесткое Мясо первым предпринял атаку. Ларниксва отклонился назад и сделал грациозное сальто. Сложившаяся боевая обстановка не требовала таких сложных движений, но в данном случае Охотник работал на публику. Жажда крови и спортивный интерес отошли для него на второй план, сейчас ему нужно было показать стае свою ловкость и бесстрашие. Перед глазами зрителей разыгрывался спектакль, главный герой которого доказывал, что он достоин стать не просто Вожаком, а блестящим и высокочтимым Вожаком. Поэтому представление сопровождалось сложными трюками.

Приплясывая перед Жестким Мясом, Ларниксва дразнил его и демонстрировал стае свою изобретательность. Затем, чтобы, не дай Бог, зверь не вздумал улизнуть, он стремительно подбежал к противнику и с одного удара отрубил ему одну из конечностей. Это тоже требовало немалого мастерства. Нужно было успеть отскочить, чтобы не быть задетым хлынувшим из раны фонтаном крови-кислоты. Воин издал победный клич, но до победы еще надо дожить.

Впрочем, Жесткое Мясо — благодатный материал для сражения. Коварными и ловкими они становились в кромешной тьме лабиринтов или ночью. На открытом же месте при свете поведение тварей было легко предсказуемо: они стремились атаковать и убивать. Зная повадки противника, воину оставалось только рассчитать свои нападение и защиту. Теперь Ларниксва искусно играл на этой особенности твари. Настал его звездный час.

Жесткое Мясо взвыл, но рванулся вперед, вытянув шею пытаясь зацепить Охотника своими острыми как бритва зубами. Кислота из раны уже едва сочилась. Отвратительного вида культя угрожала Ларниксве. Но воин, однако, осмелился на новую атаку, войдя в ближний бой. Появилась хорошая возможность всадить копье в грудь зверя, но тогда сражение закончится уж очень скоро. На этом славы не заработаешь, да и победа достанется слишком легко. Нет, с развязкой стоит потянуть. Переливчатый свист Охотника оповестил зрителей о его намерении продлить сражение. И тщеславный воин острием копья нанес сильный вертикальный удар в ногу твари. Однако он не рассчитал. Конечность оказалась слишком жесткой, и лезвие в ней застряло. Мгновенно выдернуть оружие из раны не удалось, а любое промедление перед громадной пастью животного было смерти подобно. Оставался один выход: оставить копье в теле зверя. Что Ларниксва и сделал.

И вот наступил кульминационный момент. Вместо того чтобы взять у товарищей второе копье, новоиспеченный Вожак достал свой нож, что означало, что он снова пойдет на ближний бой. В рядах зрителей послышался одобрительный гул. Это было слишком рискованно, прямо сказать, сумасшествием: зверь ранен, он разъярен. Но немного безумия в Вожаке всегда уважалось.

Ларниксва опять начал пляску перед обозленной тварью. Не успел Жесткое Мясо и глазом моргнуть, как Охотник оказался у него на спине. Смельчак вонзил кинжал в загривок зверя. Острый клинок, пробив череп, вошел в нервное сплетение, регулирующее рефлексы животного. Зверь взревел, но, прежде чем он успел : сделать попытку схватить воина, тот, оттолкнувшись от спины оседланной жертвы, сделал большой прыжок в сторону. Обезумевший от боли чужой метнулся было к обидчику, но конечности уже перестали слушаться его. Скрежеща зубами, зверь бесформенной громадой повалился на землю.

Ларниксва подошел к поверженному, поднял выпавшее из раны копье и не торопясь, нарочито медленным движением вонзил его вертикально в грудь побежденного животного. Жесткое Мясо оказался приколотым к земле, как бабочка в альбоме.

И вновь надо успеть увернуться от кислотного фонтана.

В то время как жизнь из чужого вытекала по каплям в грязь, удачливый воин исполнил Песню Победы и обратился к своим товарищам:

— Ну как? Вы все еще сомневаетесь в том, что я — Вожак?

— Нет, — угрюмо отозвался воин по имени Бакууб. — В том, что ты заслужил свой трофей, мы не сомневаемся. Забирай череп. Честь и хвала тебе за эту битву. Но мы не знаем, как под твоим руководством будет действовать стая. Сейчас настали тяжелые времена, и мы не имеем права рисковать, сделав плохой выбор.

Кровь прилила к голове Ларниксвы, но он взял себя в руки. Теперь ты — Вожак. Терпи. По правилам ему достаточно было лишь вызвать назойливого дурака на дуэль. В победе Ларниксва не сомневался. Но в одном прав Бакууб — времена тяжелые, каждый воин на счету, и, если он убьет упрямца, стая потеряет одного из бойцов. А как быть с величием? Ведь без хорошей стаи себя не покажешь. А эта стая была хорошей, о чем знали все. Причин разваливать ее без нужды нет. Как там говорится в пословице?.. “Учись ценить подарки, а то закончишь жизнь танцем развенчанных богов”.

Нет, не стоит с самого начала обострять отношения со стаей.

— Хорошо. Мы должны потренироваться. Нужно сдать командный зачет.

— Да, — согласился Бакууб.

— Лучший способ проверить стаю в действии — это Охота, — добавил другой Охотник.

— Охота века, — эхом отозвался третий.

— Давайте выберем достойного соперника, победа над которым станет критерием оценки нашей стаи как единого целого. — Губы Ларниксвы растянулись в хитрой улыбке. — Самая стоящая добыча — те, кто и сам охотится на этой планете и кто, без сомнения, повинен в смерти нашего Вожака. Совершим набег в их царство!

— Да, — подхватила часть стаи.

— Льод амедха, — закричали другие.

— Подождите, — возразил Бакууб. — А стоит ли предпринимать какие-то шаги, пока мы не узнали, что же случилось на этой планете?

— Да ты никак струсил, Бакууб? — язвительно поинтересовался Ларниксва.

— Даешь Нежное Мясо, — завопил один из молодых воинов.

— Да, это достойная добыча, — согласились остальные.

Ларниксва кивнул.

— Все согласны. Будем охотиться на еловеков. Нам нужен умный и опасный противник. Не стоит, однако, забывать и о распоясавшихся Жестком Мясе. — Он вскинул вверх сжатое в руке копье. — Да здравствует Охота! И наша стая войдет в историю!

Радостные крики товарищей поддержали в Вожаке приподнятое настроение, и душа его затосковала по убийствам.

Глава 6

— Я ничего об этом не знаю. Я совсем ничего об этом не знаю, — с раздражением подытожил Аттила Гунн.

— О чем, Тил?

— Об авантюре, в которую тебя втягивают. Тут что-то не так. Здесь пахнет неприятностями, воняет...

— Думаю, что фраза, которой ты никак не можешь разродиться, корчась в литературных муках, выглядит просто: “Все это очень подозрительно”.

Андроид выглядел озадаченным:

— Пусть так. Но разве ты не согласна? Сама подумай: прямо с небес спускается данаец, приносящий дары. Ведь даже в высказывании ясно сказано, что таких ситуаций нужно бояться.

— Ты считаешь, что Ливермор Эвастон — греческое имя? Я бы не сказала.

— Тот факт, что он не прискакал на чертовом троянском коне, ничего не меняет. Все это выглядит не только подозрительным, но и опасным.

На лице Аттилы было написано такое искреннее огорчение, что девушка, остановив его, перешла на шаг. Лоб ее покрылся испариной, дыхание стало учащенным, речь прерывистой. Аттила, ее помощник и тренер, естественно, не запыхался.

Они шли по коридору роскошной частной космической яхты Эвастона. Новый работодатель согласился с Мачико, что она должна поддерживать себя в хорошей форме. Но на корабле не было тренажеров и даже подходящей для занятий спортом комнаты. Обсудив этот вопрос, решили, что для физических упражнений подойдет циркулярный коридор на нижней палубе, даже по форме напоминающий беговую дорожку.

Круг за кругом... Круг за кругом.

Вдох — выдох; вдох — выдох.

Дело в том, что, делая изнурительные физические упражнения наряду с катами и проводя небольшие бои с голограммами, создаваемыми верным Аттилой, Мачико укрепляла свою нервную систему. Она отвлекалась от неприятных мыслей, возникающих из-за ожидающей ее впереди неизвестности. Большая физическая нагрузка несколько улучшала настроение, помогала избежать депрессии. Не будь этих занятий, плохо пришлось бы если и не самому хозяину, то кому-нибудь из его немногочисленных слуг, обслуживающих корабль.

Как же это произошло, что Мачико и Аттила летят теперь на корабле Эвастона на чужую планету в неизвестном направлении? Все очень просто. Девушка подписала контракт, приняв деловое предложение столь неожиданного гостя. Она, как курица лапой, поставила свою закорючку рядом с его беличьей каракулей.

На канцелярскую волокиту, как и обещал Ливермор Эвастон, ушло очень мало времени — только выходные. Еще он предоставил Мачико один день на сборы и последние распоряжения.

Сборы оказались недолгими. С собой девушка решила взять только несколько любимых живописных работ, к которым она очень привыкла, немногомузыкальных кубиков и набор масляных красок с этюдником. Они помогали ей медитировать.

Сложнее дело обстояло с Аттилой. Лицензия на робота действовала только на территории Компании. Даже самоуверенный Эвастон, казалось, пришел в некоторое замешательство по поводу того, что придется взять с собой на Планету охотников робота для тренировок. (Это название планеты возникло стихийно, но потом прижилось и часто использовалось. Причем произносилось оно с разнообразными интонациями, в зависимости от обстоятельств то с иронией, то с элементами мелодрамы, как самим импресарио, так и его командой.) Пришлось прибегнуть к некоторым уловкам и убедить босса, что Аттила нужен не только для того, чтобы удерживать Мачико в хорошей боевой форме. Он, учитывая многогранные способности робота, будет чрезвычайно полезен и в их общем деле. В конце концов Эвастон согласился. К тому же ему очень понравилось напоминающее о доблестных воинах имя андроида — Аттила Гунн.

Сотрудники в офисе были ошеломлены принятым Мачико Ногучи решением уйти из Компании и ее стремительным отъездом. Она кинула им короткое “не ваше дело” и показала спину. Хотя, может быть, расставание получилось и не столь эффектным, как ей этого хотелось.

На борту космической яхты Мачико и Аттилу разместили вместе в роскошных апартаментах. Эвастон предложил поселить Гунна в отдельную комнату или какой-нибудь чуланчик — ведь робот же. И он был немало удивлен, когда девушка ответила, что Аттила — как большой плюшевый мишка — спит в той же комнате, что и она. У толстяка просто челюсть отвисла. Но все к лучшему. Это удержит хозяина от любых возможных полночных притязаний, если ему в голову и придет подобная идея. Мачико, конечно, сомневалась, что у Ливермора есть такого рода замыслы на ее счет. Ведь при его власти и богатстве он имел все и мог удовлетворить любые свои сексуальные потребности. Наверняка не стал бы этот крез тратить годы на пересечение Млечного Пути, чтобы прыгнуть в постель к женщине, покрытой шрамами, прямоволосой и сухопарой, состоящей из одних мускулов. И неважно, что она могла оказаться вполне сексуальной. Он прилетел к ней не как к женщине, а как к “уникальному воину”. Но кто знает... Береженого Бог бережет.

Мачико подумала, что Эвастон, видимо, удачлив. Он очень вовремя родился. Космические корабли теперь летают во много раз быстрее, чем во времена оны. И хотя Блиор северной системы, так называлась его планета, был далеко от межзвездных дорог, оказалось, что он, по Эйнштейну, находился приблизительно на таком же расстоянии от Млечного Пути, как и Скучный Мир, в котором жила Мачико.

— Тебе не кажется, что мы уже по уши увязли в метафорах античного мира? — язвительно поинтересовалась девушка у Аттилы.

— Главное — везде оставаться воином. Хоть и в трясине метафор. Хотя, по правде говоря, я бы лучше сейчас оказался там, где мы были раньше.

— Даже учитывая, что там я была несчастна?

— Ах, но там у тебя был я. А у меня была цель сделать твою жизнь лучше. И я каждый день видел позитивные сдвиги. Что еще нужно для счастья? Работа, приносящая удовлетворение. Там я имел именно такую работу. — Аттила вздохнул и устремил грустный взгляд в сторону бесчувственного перекрытия, так будто смотрел через воображаемый иллюминатор в бездонные глубины космоса. — А теперь я просто мальчик на побегушках.

— Не говори ерунды. Ты прекрасно знаешь, как ты мне нужен. Ты — мой тренер, мой... хороший знакомый, мой секретарь, мой постоянный собеседник, мой...

— Твой робот-раб.

— Нет... это абсурд. Опять же... ты мой... мой...

Девушка хотела сказать “лучший друг” или вообще что-нибудь приятное, подбадривающее, но слова застряли в горле как рыбная кость.

Быть может, именно неумение говорить мягко и ласково сблизило ее в свое время с яутами. У них была установка на безэмоциональность. Честь и Доблесть для них — единственные понятия, достойные уважения. Охотники боролись с жалостью и сочувствием как с великим злом, считая проявление этих чувств слабостью. Доблестную смерть они славили так же, как и доблестную победу. Такой взгляд на жизнь был близок сердцу Мачико. Но теперь она пыталась пробудить в себе человеческие качества, которые столько лет подавляла.

— ...Ты — моя лучшая половина... — с трудом выдавила девушка.

— О дорогая! Не стоило так напрягаться. — Тем не менее Аттила улыбнулся, счастливый уже теми крохами искреннего одобрения, которые ему так редко перепадали. — Однако я не устану повторять, что это плохая затея. И ты еще о ней пожалеешь. Что касается меня, то я уже жалею, но мне, к несчастью, выбирать не приходится.

— Вот первая здравая мысль за последние полчаса. — Мачико подавила улыбку. — И не забывай об этом... Неужели тебе больше нравилась моя “очаровательная” работа на шахтерской планете? Да и как бы ты жил там сейчас без меня?

— Да, пожалуй, — промолвил Аттила после короткого молчания.

— Мы сделаем эту работу, заработаем денег и сможем начать собственное дело... Осуществить нашу мечту, Тил...

— Ты имеешь в виду твою мечту, — буркнул андроид.

— Эй! Ведь идея твоя, не моя.

Они все еще ходили по коридору. Круг за кругом...

— Я просто предложил. — Он шмыгнул носом, что было откровенным жеманством. Мачико знала, что у Аттилы нет гайморовых пазух.

— А мне тогда понравилась твоя мысль. Она мне и сейчас нравится. Организуем собственную школу военного искусства. “Духовное совершенствование через физическое”. Ведь так ты говорил?

— Что?! Назад на Землю?

— Почему бы и нет? Ну не обязательно на Землю. Куда захотим. В любую древнюю цивилизацию. С высокоразвитой культурой. Театр, события музыкальной жизни, искусство... Ты представляешь, Тил! Настоящее искусство, а не просто книжки в какой-нибудь заплесневевшей библиотеке, не суррогат! Панорамы, города, возможности проявить себя...

Хотя Аттила и старался не показать виду, но он явно обрадовался.

— Да... Да. Все это звучит очень заманчиво. Но для начала нам нужно выжить. А мы даже не знаем точно, сколько времени потребуется на выполнение условий сделки.

Мачико пожала плечами.

— Я рассказывала тебе, Тил, о моих странствованиях с Охотниками и о том, чего мне стоило снова примкнуть к людям. Ты много раз слышал от меня об аде на Руше и моих мучениях на Гордиане. И ведь выжила же!.. Выживу и на этот раз.

На лице андроида отразилось глубокое сочувствие.

— Лишнее доказательство того, что ты притягиваешь к себе неприятности, как магнит.

— Посмотрим, Тил. Будем надеяться. Ведь нас теперь двое. И если твои слова окажутся правдой, то ты сможешь проверить все свои великие теории о военном искусстве на практике... Заодно и посмотришь на меня в деле.

Лицо Аттилы приняло глуповатое выражение. Он замолчал, нахмурившись, и Мачико не стала дальше углубляться в эту тему.

Последний намек девушки на огромную разницу между теорией и практикой задел его за живое. Разговоры о реальных сражениях всегда вызывали у Аттилы болезненную реакцию. Дело в том, что андроид, насколько он помнил, никогда за время своего существования не участвовал ни в одном кулачном бою или уличной драке, не говоря уже о настоящей битве за свою полужизнь. Нейронный комплексный центр мозга Аттилы был напичкан учениями о военном искусстве приемами борьбы всех видов еще до того, как у него появилось тело. И теперь эта нейронная основа накладывала свой отпечаток на личность и аппаратное обеспечение андроида. Однако у Аттилы не сохранилось никаких воспоминаний о прошлом, чем и воспользовалась когда-то Мачико, чтобы его успокоить. Она высказала предположение, что раньше Аттила был отважным воином в одном из отрядов межзвездной полиции, но потом его взяли в плен и вычистили всю информацию из памяти, уничтожая улики. У андроида никогда не было проблем с идентификацией своей личности, но память — это совсем другое дело.

Нельзя сказать, чтобы Аттила не знал чем заняться в “мирное время”. Пока Мачико отбывала свои сорок с хвостиком часов в неделю в бюрократическом ничего-неделанье Компании, он читал, писал картины маслом, мастерил музыкальные инструменты, сочинял музыку. Так понемногу он стал всесторонне образованным, поистине ренессанс-роботом. Но когда рядом была девушка, внимание андроида полностью переключалось на нее, Аттила как будто на время превращался в преданную собаку лабрадора. Поначалу привыкшая к одиночеству и самостоятельности Мачико раздражалась, но вскоре смирилась и теперь даже получала от этого удовольствие.

То, что девушка взяла с собой в поездку андроида, не было продиктовано необходимостью, просто она привязалась к Аттиле. С его помощью она обнаружила в своем характере черты, о которых раньше и не подозревала. Это была новая Мачико: забавная, умная, хотя и более уязвимая, чем она обычно старалась казаться.

— Может быть, именно проверки на практике я и боюсь, — наконец промямлил Аттила.

— Перестань скулить. Я сейчас не в том настроении, чтобы слушать твое нытье. Наверное, мне, как и предлагал Эвастон, следовало погрузиться в анабиоз.

Аттила энергично замотал головой:

— Нет, нет. Тебе нельзя расслабляться. Ты должна быть в хорошей физической форме.

— Ха-ха. Вот слова настоящего тренера, тренера по призванию. Именно поэтому ты мне и нужен. Ведь если бы я полетела без тебя, дружище, то уверена, что спала бы сейчас крепким сном в одной из комнат и видела бы сладкие сны о победе.

Последняя фраза явно понравилась Аттиле.

Они продолжали ходить по кругу, время от времени перекидываясь парой слов. Коридор, по которому прогуливались девушка с андроидом, ничего общего не имел со стерильными, из стекла и металла, коридорами обычных кораблей дальнего следования. Возникало ощущение, что ты на экскурсии в королевском дворце. Со вкусом обитые цветастыми тканями стены. Старинные картины и гобелены. То тут, то там предметы антикварной мебели. Судя по всему, к любимым стилям Ливермора Эвастона относились рококо и барокко, хотя декор он предпочитал выполненным в стиле викторианской эпохи. Все это создавало ощущение некоторого хаоса, нетипичного для космических кораблей. С другой стороны, основные помещения выглядели очень уютно, почти совсем по-домашнему, особенно камин в столовой. Мачико находила корабль очаровательным. Настоящая частная яхта очень богатого человека!

— Неплохой результат. Для упражнения просто здорово.

— Что мы будем делать дальше? У тебя есть какие-нибудь конкретные планы?

— Да, я хотел бы...

— Не смущайся. Чувствуй себя как дома. Все, что пожелаешь.

— Знаешь, ты можешь заняться своими делами, если тебе не понравится мое предложение.

— “Вы слишком добры ко мне”. По правде говоря, я бы с удовольствием посмотрела, чем ты занимаешься, когда меня нет поблизости. Ну-ка рассказывай, что у тебя на уме?

— Гмм... А может, нам сделать еще несколько упражнений. Много — не мало.

— Ни за что. Я уже по горло сыта занятиями. Давай как-нибудь повеселимся на твой вкус.

Аттила заметно воспрял духом:

— Вчера я мельком взглянул на здешнюю библиотеку и нашел ее очень интересной.

— Да?

Андроид выразительно закивал:

— Знаешь, там не нудные старые микрофильмы, а настоящие книги, некоторые даже в кожаном переплете и с роскошными иллюстрациями. Изыск.

— Итак, ты хочешь покопаться в букинистической литературе?

— Боюсь, что тебе будет скучно.

— Вовсе нет. Пойдем.

Аттила был в экстазе.

— Я уверен, что мы получим огромное удовольствие. Кажется я видел там тома хайку, которые тебя определенно заинтересуют. Ведь ты знакома с поэзией твоих предков?

— О да! В моей романтической юности я даже написала одно-два стихотворения. Разумеется, Тил. Все это звучит весьма заманчиво. Пойдем.

Библиотека находилась на втором этаже. Они поднялись туда по антигравитационному пневмотрубопроводу. Это, пожалуй, было единственное устройство на корабле, решенное дизайнерами в современных обтекаемых формах.

Когда они прибыли на яхту, Эвастон перво-наперво провел экскурсию по кораблю, в которую входило и кратковременное посещение библиотеки, а также комнаты искусств. Хозяин разрешил гостям посещать библиотеку в любое время на протяжении всего путешествия. Он внес их идентификаторы личности во входные устройства этих помещений. Подойдя к нужной двери, Мачико приложила ладонь к светлой полоске на косяке. Запрограммированное устройство считало ее сигнал, и дверь мгновенно открылась.

Это была огромная комната, забитая полками, которые были заставлены старинными фолиантами. Здесь приятно и уютно пахло старыми книгами. Аттилу сразу же, как магнитом, притянуло к секции поэзии, и он погрузился в чтение пергаментного свитка, держа его с благоговением и трепетом.

Мачико обнаружила целый раздел классических комиксов. Раньше, в детстве, она была равнодушна к подобной литературе, но теперь заинтересовалась. Она как раз просматривала коллекцию античных историй из жизни богов, когда Аттила внезапно поднял голову и мягко позвал:

— Мачико.

— Да.

— Тссс... Как ты думаешь, мы одни?

— Я не встретила в коридоре ни души, здесь тоже никого не видно. Если они не укрылись плащами-невидимками, то мы одни.

— Ты знаешь, мне кажется, что в этой библиотеке есть еще одно помещение.

— Не думаю. Ведь Эвастон показал нам только эту комнату.

— Держу пари, что у него больше книг и что самые интересные экземпляры — в дополнительной комнате, как бы хранилище.

Настойчивость андроида начала вызывать у Мачико легкое раздражение:

— В каком таком хранилище?

— Тихо. Я не улавливаю никакого оборудования для наблюдения за этой комнатой, однако я заметил, что в коридоре в этом районе слышится эхо от голосов. — Он подошел к одному из стеллажей. — Мои сенсоры сообщают, что за этой полкой находится пульт управления. — Аттила осторожно снял с полки книги и положил их на стол. На стене за книгами действительно оказался электронный переключатель. Но он не имел ничего общего с тем, что был снаружи. — Гм... Любопытно. Сплошная механика и никакого пароля не требуется.

— Не стоит шутить с этим, Тил.

При обычных условиях Мачико, как и Аттила, проявила бы любопытство. Теперь же она не хотела испортить начатое дело тем, что их поймают с поличным при совершении неблаговидного поступка. Девушка считала, что они не вправе совать нос, куда их не просят, и брать то, что им не принадлежит.

— Ну давай откроем, Мачико. Ведь если бы здесь крылась какая-нибудь важная тайна, то устройство запрашивало бы пароль или идентифицировало отпечатки пальцев. Я уверен, что там просто книги. Мои пространственные и аналитические сенсоры говорят, что рядом находится комната, где есть бумага и кожа. Там, наверное, настоящие антикварные сокровища!

Глаза андроида, казалось, светились энтузиазмом. Он протянул руку к щитку.

Мачико встала. Она могла приказать Аттиле остановиться, но он был таким целеустремленным, заинтересованным, что девушка решила не препятствовать ему. Ей было приятно видеть его таким увлеченным. А в конце концов, и самой любопытно узнать, что же там такое.

Неожиданно целый блок полок отодвинулся, открыв за собой проход.

— Прямо как в кино! Секретная комната, — восхищенно сказал Аттила.

Он повернул другой выключатель, и мягкий желтый свет разлился по только что обнаруженному помещению. Они вошли внутрь. Здесь действительно стояли полки с книгами. Биоробот шел впереди, читая названия на корешках.

— Очаровательно... Как любопытно... А наш благодетель-то, оказывается, собаку съел на военном деле, просто военный специалист какой-то. У него здесь самая полная коллекция биографий полководцев, начиная с Юлия Цезаря, а дальше и Наполеон, и Роммель, и даже Ликеншаун, живший всего несколько десятилетий назад. Тут есть все книги Джона Кигана от “Лица битвы” до “Истории военных съестных припасов”. Все труды фон Клаузвитца! Разумеется, “Искусство войны”. Много первых изданий. Мой Бог! Здесь даже присутствуют вещи Маенхена-Хелфена, самого дотошного исследователя истории гуннов, моих тезок. Может быть, он любит играть в войну, не поднимаясь со стула. У него вид человека, не любящего резких телодвижений.

Но Мачико еще при входе сразу заметила нечто интересное, кроме заполненных полок. В дальнем углу этой маленькой комнатки она увидела витрину, подобную той, что используются в музеях. Девушка подошла поближе. Под стеклом лежало несколько предметов: латная рукавица, сломанное копье, испачканная кровью маска и охотничий нож.

— Интересная коллекция, и какая обширная! — продолжал восхищаться Аттила. — Если бы Эвастону не нужно было, чтобы эти книги всегда находились под рукой, они могли бы храниться вместе...

— Тил! — резко оборвала его Мачико почти шепотом.

— О Боже мой! Первое издание...

— Тил!!!

— Иду, иду.

Андроид подошел к Мачико. Она показала вниз не витрину. Аттила непонимающе заморгал:

— Ну и что?

— Тил, помнишь, я рассказывала тебе о стае?

— Да. Яуты, Охотники.

— Эта перчатка... это оружие... их!

— Что? Этой стаи?

— Не обязательно именно этой. Я имею в виду, что это части их военной экипировки.

— Я думал, что у них вся жизнь — война.

— Война, Охота — все, чтобы добиться уважения, самоутвердиться.

— Да, я помню все твои истории.

Он снова внимательно посмотрел на витрину, по-видимому обдумывая новый поворот событий.

— Ты ведь понял, что это значит, не так ли?

— У меня целый ряд предположений. Я отдаю предпочтение версии, по которой тебя просто надули. Ведь говорили же тебе, что с Ливермором Эвастоном держи ухо востро. Я это понял, как только впервые его увидел.

— Предметы в витрине говорят только о том, что к Эвастону каким-то образом попали некоторые атрибуты Охотников. И ничего больше. Хотя, быть может, ему что-то известно о яутах.

— Хочешь, я перечислю все возможные варианты?

— Не все сразу... а теперь...

Вдалеке послышались голоса.

Мачико и Аттила переглянулись и быстро выбежали из комнаты. С необычайной скоростью и проворством биоробот нажал необходимые кнопки. Дверь за ними закрылась. Полки заняли прежнее положение. А нарушители плюхнулись на свои места в креслах и “погрузились в чтение”.

Один из членов команды, проходя мимо, заглянул к ним, поздоровался и пошел дальше.

— Может быть, нам стоит вернуться и рассмотреть вещи повнимательнее? — предложил Аттила, когда затих звук шагов.

— Нет-нет. Не сейчас. У нас еще есть несколько дней. — Мачико кивнула каким-то своим мыслям. — Мне нужно это обдумать.

И они вновь уткнулись каждый в свою книгу.

Глава 7

Охота началась!

В это раннее утро Абнер Брукинс, эсквайр, юрист, работающий исключительно на сильных мира сего, блестящих и всемогущих, быстро шел по тропинке, проложенной в труднопроходимых зарослях янговых деревьев. В руках он нежно, как ребенка, нес хорошо смазанную прекрасную антикварную винтовку. Всю сознательную жизнь Абнер с фанатичной страстью коллекционировал ружья. И это хобби не было случайным. Абнер Брукинс всегда безумно любил охоту.

Пурпурное в темных пятнах солнце только что позолотило горные вершины вдали. Его лучи, проходя сквозь лианы и листву деревьев, ложились на стелящийся по земле туман, переливаясь всеми цветами радуги. Брукинс вдохнул полной грудью, впитывая сладко-кислые запахи этой планеты, и снова ощутил то, за что он так любил охоту — абсолютную чистоту и остроту впечатлений.

Как часто в затхлых ли юридических кварталах или даже в богатых меблированных комнатах, в командировках, перебирая надоевшие судебные бумаги, Брукинс чувствовал себя как бы умершим. Сам он называл такое состояние небытием. Понаблюдав за окружающими, он решил, что основную часть жизни большинство людей живет именно в состоянии небытия.

Некоторые борются с унылым однообразием повседневной жизни при помощи медитации по дзен-буддизму, для других миром, в который они погружаются, в котором живут, является музыка. Прочие... Однако перечень способов выхода из сонного состояния можно продолжать до бесконечности: от катания на лыжах в безвоздушном пространстве до отработки приемов боя американских индейцев на дубинках.

А вот для Абнера Брукинса таким увлечением стала охота. Она давала ему все: безраздельную власть над живыми существами, секунды панического ужаса и радость жизни... А главное, в охоте нельзя было достичь совершенства.

Сегодня ощущения были особенно остры. Он шел на встречу с опасным зверем, который мог убить и его самого. Неизвестно ведь, как повернутся события.

— О чем думаешь, Аб? — спросила идущая рядом женщина.

— Какой роскошный день. Как тебе кажется, мы убьем зангоида?

Петра Пьезки улыбнулась и поудобнее перехватила свое тяжелое двенадцатизарядное ружье. Небольшого роста, широкоплечая и коренастая, она любила “тяжелую артиллерию”. Петра была немного моложе Брукинса, работала юристом в той же фирме, но одевалась не столь элегантно. В своем дурацком хаки она сильно походила на “камышового человечка джунглей”. Темноволосая, с грубовато-дружескими “русскими” замашками — “свой парень”. С ней всегда после суда можно было пропустить стаканчик другой водки или мартини, пригвоздив буквой закона очередного бедняка к гробовой доске. Они охотились вместе и раньше, но на такой экстравагантной планете и на столь опасную дичь — впервые. Брукинс видел, что его возбуждение передалось и коллеге. Щеки ее пылали, глаза лихорадочно блестели.

— Я думаю, что нам бы надо разделаться с этим зангоидом именно сегодня, а не то придется вечером покупать выпивку для всех посетителей бара.

Петра усмехнулась:

— Кто-то слишком много хвастался прошлой ночью.

— Ох, как надравшийся коршун правосудия.

— Да брось ты. Не переживай. Ведь мы же не новички в этом виде спорта.

— Нет, конечно... Утки, белки, как-то раз, случайно, олень. Ах да, чуть не забыл, и полудохлый горный лев.

В первый момент от возмущения Пьезки даже потеряла дар речи, но потом выпалила:

— Как ты можешь так говорить?! Это были инопланетные свирепые твари!

— Ага...

— Ну не будь так суров к нам, Аб!

— Но ведь мы действительно убили не Бог весть что.

— А человекообразные обезьяны? Человекообразные обезьяны!

— Да. Но я хочу заметить, что в данном случае термин “да”, по моему скромному мнению, нужно заменить на термин “хотелось бы”, а это, уверяю тебя, не одно и то же.

— А по-моему, ты просто сегодня в плохом настроении после вчерашнего.

— Пусть будет так. Но я уверен, что, когда ты увидишь живого зангоида и нацелишь свою винтовку прямо ему в глотку, ты пересмотришь свои взгляды на то, что такое настоящая охота.

Петра не ответила. Брукинс воспользовался паузой в разговоре, чтобы поподробнее рассмотреть участников экспедиции. Их было десять человек. Не так-то и мало. Немного успокаивает. Кроме того, в начале цепочки шли два проводника, с виду ловкие и сильные. Их экипировка соответствовала наивысшим стандартам. Эти двое держались доброжелательно и уверенно. Ни тени беспокойства не отражалось ни в их зорком оценивающем взгляде, ни в их движениях. Спокойно и деловито продвигались они по наполненной незнакомыми шумами инопланетной саванне.

— Знаешь, может нам следовало взять более мощное оружие? — поразмыслив, сказала Петра Пьезки и взглянула вниз на свой изящный дробовик со сложно изогнутым прикладом, украшенным искусной чеканкой. — Армейский бластер или что-нибудь в этом духе.

— Ага! Кажется, мы уже струсили, — заметил Брукинс с откровенной издевкой.

Петра обиженно надула губы.

— Разумеется, нет. Просто... Ну знаешь, послушал бы ты сам тех парней, когда они обсуждали все достоинства выпущенного сегодня утром зангоида! Я не знаю… Может быть, поскольку мы здесь, на Блиоре, первый раз, нам не мешало бы быть чуть осторожнее? Вспомнить, что хотя охота и вид спорта, но вид спорта довольно опасный, и не относиться ко всему так беззаботно. А?

Брукинс поднял свою винтовку:

— Послушай. Эти ружья входят в наши коллекции. Ведь так?

Петра кивнула. Выглядела она немного побледневшей и встревоженной.

— И мы заплатили за них уйму денег. Согласна? — продолжил свою мысль Брукинс.

— О да.

— Так давай испытаем их!

Петра промолчала, задумавшись.

Солнце начинало припекать сквозь дымку поредевшего тумана. Какая-то экзотическая птица радужной окраски, высунув голову из листвы, как бы вступила с ними в беседу.

— Охота — как раз самый подходящий для этого случай. — Брукинс задумчиво покачал головой. — Не людей же убивать... Господи, прости.

Он усмехнулся, обнажив ровный ряд белоснежных безукоризненных зубов. Абнер Брукинс уже давно понял, что ничто так не подходит высококвалифицированному опытному юристу, как ослепительная улыбка. Каждый его зуб, и здоровый и имплантированный, обслуживался в отдельности знаменитым дантистом, мастером высшего разряда, по экстраординарной цене.

— Ох, Петра, Петра! Это тебе на теннис и не плавание в бассейне. Мы здесь ради острых ощущений. Мы с тобой оба коллекционируем ружья. Так?

— Так.

— А спортивное ружье не считается настоящим спортивным ружьем, пока оно не испытано на достойной жертве.

Петра недоверчиво подняла бровь:

— Это ты так считаешь.

— Я просто рассказываю тебе о давно сложившихся традициях. Поверь мне, нет ничего лучше ощущения самодовольства и удовлетворения, которое ты почувствуешь в старости, когда, сидя в своем кабинете за рюмочкой коньяка, будешь любоваться видом охотничьих трофеев на стене рядом с великолепной уникальной коллекцией ружей. — Брукинс прокашлялся и довольно потянулся, представив себе описанную им картину. Вынув щепотку тартонианского табака из инкрустированной табакерки и насладившись ароматом, он махнул рукой в сторону проводников, слегка пригибавшихся под тяжестью оружия и боеприпасов. А ведь это были здоровые мужики. Высокие, мускулистые, косая сажень в плечах — богатыри из легенды. — Кроме того, почему с нами должно что-то случиться, пока за нас несут ответственность такие крутые ребята с бластерами? Люди не для того платят большие деньги, чтобы их тут убили. Они платят за иллюзию опасности.

Петра покачала головой:

— Знаешь, у меня перед глазами все время стоит картина, что кто-то сидит на корточках на моей могиле и делает нечто непристойное.

— Выразительная картинка! Как эмоционально! Все это называется “страх”, мой друг! Он всегда свеж, естественен и примитивен. А ведь когда наше приключение кончится и ты вернешься к повседневной рутине, то не успеешь и глазом моргнуть, как снова будешь искать еще большие опасности.

— Ох как я хотела бы, чтобы все поскорее закончилось! Если мы останемся живы, то с меня выпивка. И может быть, сегодня вечером в каком-нибудь уютном ресторанчике я обниму тебя за плечи и скажу: “Как ты был прав”.

Они были странной парой, Абнер и Петра. Когда они, работая на Компанию, разбирали криминальные дела, их называли Легавый и Легавая. Если рассматривали бытовые тяжбы, то их прозвища превращались в Акул и Акула. А как их только не называли за спиной! Можно было бы составить целый справочник. Впрочем, Брукинс придерживался того мнения, что чем больше у юриста прозвищ и чем они противнее, тем лучше он делает свою работу.

Абнер Брукинс был на голову выше своей коллеги по рассмотрению гражданских правонарушений. Белокожий блондин, красавец-сердцеед. Ему недавно стукнуло сорок пять, но благодаря омолаживающим процедурам, регулярным физическим упражнениям и инъекциям витаминов он до сих пор еще выглядел на двадцать семь. Выдавал разве что строгий взгляд опытного специалиста. Злые языки говорили, что он пьет кровь, чтобы оставаться молодым. На что Брукинс обычно отвечал своим коллегам в офисе, что если он и пьет кровь, то только иносказательно, добавляя при этом: “А не могли бы вы немного ослабить галстук... Мне трудно будет попасть в вашу яремную вену”.

Черты его лица были столь неестественно идеальны, что Абнер выглядел как смоделированный хорошим художником робот. Впрочем, свою красивую внешность он тоже купил за деньги и не делал из этого секрета, а даже пояснял, что теперь ему не приходится тратиться на женщин. Пожалуй, только при обсуждении данного вопроса и проявлялась скромность в этом высокомерном, нахальном индивидууме.

К своими сорока пяти годам Брукинс сменил немало жен и мест жительства. У него было несколько детей, которых “заботливый отец” изредка навещал. Впрочем, последнее время он просто наслаждался жизнью, имея кучу денег, много красивых женщин и легких интересных приключений. Сам Абнер считал, что у него есть все, о чем мелкие людишки и мечтать-то не осмеливаются. Уже само осознание того, что он теперь и сам принадлежит к элите, грело душу.

По правде говоря. Компания направила Брукинса на эту планету в командировку, чтобы проследить за некоторыми делами, в которых она была заинтересована. И его разглагольствования о высокой оплате за экспедицию скорее были позой. Сам он не заплатил ни копейки, попросту совместив приятное с полезным.

Прилетев на место, Брукинс был потрясен (если такое слово уместно применить к пресыщенному жизнью человеку) тем, что здесь было сделано. Будучи заядлым охотником, он с интересом прочитал рекламу, но ему и в голову не могло прийти, что старина Эвастон состряпал из планеты настоящий охотничий рай. Блиор так далеко находился от системы, что законы здесь были не писаны, что как юриста нервировало Брукинса, но как человека и охотника — восхищало.

Здесь можно все.

Брукинс и Петра некоторое время шли молча. Становилось теплее. Слышались возбужденные голоса других членов экспедиции. Юрист кожей чувствовал, что за громкими разговорами скрывается страх. Впрочем, ничего удивительного. Ведь на охоту отправились не только не профессионалы, но даже и не любители, просто дилетанты, искатели приключений по случаю. Богачи, живущие на проценты с капитала, испробовавшие все, что можно получить за деньги дома, и решившие испытать острые ощущения на охоте, чтобы почувствовать себя настоящими мужчинами, самоутвердиться. В общем, крутые парни. Ха!

Их было десять. Все очень разные и по комплекции — от костлявых до тучных, и по поведению — от “рубахи парня” до “застегнутых на все пуговицы”. Люди Компании, в основном прилипалы и предприниматели-прихлебатели при корпорациях или при Самом Независимом Человеке, хозяине, — Ливерморе Эвастоне.

Что же задумал Ливермор Эвастон? Хозяин мечтал сделать планету Блиор тренингом для утопающих в роскоши, пресыщенных жизнью бизнесменов, ливрейных лакеев Компании, людей “свободного рынка”, для любого, имеющего миллионы, из которых капают шальные деньги. Все они жаждут пройти через не слишком большие трудности, слегка закалиться в опасных играх. Эвастон делал все, чтобы попасть на планету стало престижным. Когда-нибудь, может быть, наступят счастливые времена и Блиор превратится в самый лакомый кусочек из всех доступных в галактике развлечений, в страну воплотившейся в жизнь мечты.

Если бы Брукинса не отправили сюда в командировку, то ему бы пришлось тратить деньги и искать развлечений в другом месте. А тут подвернулась такая роскошная возможность. Надо пользоваться. И адвокат решил принять участие в охоте на зангоидов.

— Ну как там, Никельсон, далеко еще? Есть надежда, что мы сегодня увидим зверя? — обратился он к одному из проводников.

Хэнк Никельсон обернулся, посмотрел из-под тяжелых век на самого нетерпеливого и, неопределенно махнув рукой, флегматично произнес:

— Да, мистер Брукинс. Я вижу впереди следы. Зверь шагах в пятистах отсюда.

Говорил проводник с бронкским выговором, но адвокат сомневался, что акцент подлинный. Парень изображал из себя отъявленного головореза. Может быть, Эвастон специально его натренировал для пущей убедительности, чтобы гости чувствовали себя в безопасности?

Взять, к примеру, второго сопровождающего — Ганс Байнц. Сплошная фальшивка! Смесь германского акцента, взятого, вне всякого сомнения, из старых фильмов про Вторую мировую войну, и приблатненных словечек из лексики жителя Нью-Йорка. Кто ж поверит в его германское происхождение?

— Jа. Vе haf феромонную тропу наверху. Отшюда фам ее фидно. — Лошадиные зубы сверкнули на лице, напоминающем венский шницель.

Брукинсу такая речь резала слух. Он чувствовал себя как на просмотре плохого приключенческого фильма. Но по-видимому, все это вполне устраивало остальных, не столь тонких ценителей. Их развлекала и будоражила даже грубая подделка.

“Дайте мне только шанс. Когда начнется настоящая стрельба, все встанет на свои места”, — раздраженно подумал юрист.

— Ну, скоро ли? — капризным тоном спросил один из нервозных молодых дегенератов с мышиными усиками в блестящих синих очках. У него еще молоко на губах не обсохло, а вел он себя довольно развязно. — Я... Я не могу дождаться, когда же начнется охота?!

— Звучит так, как будто ты сам себе пытаешься это внушить, дружище, — заметил Брукинс, не сдержавшись.

— Я чувствую, что все это плохо кончится, — внезапно выпалила Петра. — Я, конечно, надеюсь, что все мы предусмотрительно выложили денежки за страховку, которую нам так старательно навязывали. Особенно на пункт “в случае растерзания или потерянных конечностей”.

Последняя фраза привлекла всеобщее внимание.

— Эй, ты что там, самая умная? — Хэнк аж остановился от возмущения. — Ничего такого вам не пригодится. По крайней мере сейчас. Все останутся целы и невредимы, пока будут соблюдать правила. А правило номер девять гласит: “Заткни свою пасть, если тебя об этом попросил руководитель группы”. Так что завянь! — закончил он, окинув Петру свирепым взглядом.

Петра рассмеялась и взглянула на Брукинса, как бы ожидая от него поддержки. Но Абнер не стал вмешиваться, а взгляд его красноречиво говорил: “Ты только что вляпалась в свое собственное дерьмо, коллега. Так чем же я тебе могу помочь?”. Взгляд этот он довел до совершенства, долгие годы отрабатывая его на коллегах в суде.

И Петре пришлось замолчать.

Спустя некоторое время Ганс поднял глаза от приборов-сенсоров, которые он держал в руке. На его мясистом лице отразилось недоумение.

— Странно. На сенсорах не видно ни малейшего движения.

— Может быть, зангоид спит?

— Что? Спит, когда солнце уже встало? Прошлой ночью он неплохо отдохнул. Утром у них самый активный период.

— Тогда, наверное, зверь поймал себе что-нибудь на завтрак и сейчас занят трапезой.

— ]а, ]а. Должно быть, так... — пробормотал Ганс без особого оптимизма и задумчиво почесал в затылке.

— Ну а ты что об этом думаешь, Петра? Что, если наводящая ужас тварь притаилась сейчас в укромном местечке на дереве и терпеливо ждет, чтобы попировать твоим пышным телом? — Брукинс явно был в шутливом настроении.

— Нет, зангоид, наверное, мечтает о твоем мозге дружище! Он любит нежную пищу. — Петра улыбнулась.

Брукинс хохотнул и весело хлопнул ее по плечу:

— Ну вот. Совсем другое дело. Вот это боевой задор. Уже начались глупые шуточки. Чувствуешь себя окруженным друзьями. Вот за что я люблю сафари!

Так, взбодрив друг друга и почувствовав прилив новых сил, юридическая коалиция перешла в авангард “боевой” группы и пристроилась сразу за двумя лидерами. Однако остальные охотники не были расположены к шуткам, и по выражению их лиц создавалось впечатление, что они не прочь вернуться в гостиницу и поиграть во что-нибудь менее обременительное, в гольф например.

Но вот сигнальные лампочки бешено замигали, оповещая всех, что обнаружен зангоид. Ганс и Хэнк, следуя указаниям приборов, направились к роще высоких деревьев. Через некоторое время охотники углубились в джунгли, теперь уже с трудом пробираясь сквозь густые заросли. От поднимающегося с земли тумана дышалось тяжелее, запахи стали более острыми. Внезапно группа вышла на большую поляну, посреди которой огромным бесформенным холмом громоздилось нечто. Брукинс взглянул на приборы, стрелки которых словно взбесились.

— Jа. Там, — показал рукой Ганс.

— Что он делает?

— Просто лежит, — ответил он.

— Странно. Зангоиды обычно забиваются в кусты, и их приходится выгонять оттуда. Что ему могло понадобиться на открытом месте? — удивленно произнес другой проводник.

— Может быть, этот не успел спрятаться? — предположил Брукинс.

Оба сопровождающих гневно посмотрели на юриста. Они были слишком крупными и сильными по сравнению с Брукинсом. И Абнер не мог позволить себе роскошь не считаться с их мнением. Учитывая, что лес глухой, а впереди, быть может, опасность, он решил, что не время сейчас связываться с этими парнями. Здесь не укроешься за судейскую мантию. И глазом моргнуть не успеешь, как тебе накрутят хвост.

Тем не менее у него приятно перехватило дух от собственной дерзости. Грубой физической силе брошен вызов. Ну чем не острые ощущения.

Они подошли немного поближе к зверю. Он лежал на спине.

Зангоидов обычно относили к семейству кошачьих. У них была голова как у ящерицы, шесть конечностей: четыре ноги и две руки. Острые зубы, когти, клешни на руках и быстрая скорость передвижения делали этих тварей очень опасными. Их еще иногда называли змеиными кентаврами из-за некоторого сходства с персонажами греческой мифологии.

Питались зангоиды исключительно сырым мясом, предпочитая его еще теплым и трепыхающимся со стекающей кровью. Охотились чаще группами, но одинокий зангоид был не менее опасен и потому считался достойной добычей. Эвастон импортировал их на Блиор, чтобы использовать в тренировочном сафари. У проводников был большой опыт охоты на этого зверя. Они знали его повадки, его сильные и слабые стороны, что делало экспедицию сравнительно безопасной, несмотря на всю агрессивность животного.

Однако по выражению лиц сопровождающих Брукинс понял, что на поляне творилось что-то необычное, нечто, с чем Хэнк и Ганс прежде не сталкивались. Их, стреляных воробьев, все происходящее, по-видимому, смущало.

— Что он делает? — негромко, с испугом спросил один из любителей охоты.

— У него что, приступ какой-то болезни? — послышался срывающийся голос другого.

— Может, его тошнит?

Были и другие предположения. Кто-то уже предлагал плюнуть на все это и убраться восвояси подобру-поздорову.

Хэнк поднял руку, призывая к тишине. С оружием наизготовку он сделал несколько шагов по направлению к животному.

Брукинс, забыв об опасности, не отрываясь смотрел, как тело зангоида сотрясается от судорожных подергиваний, проходящих непрерывными волнами. Закатившиеся от боли глаза животного вылезали из орбит, а сведенные судорогой лапы мелко дрожали. Все это сопровождалось диким ревом.

— У него на груди что-то растет, — прошептала Петра.

— Что-то типа увеличивающейся опухоли, — добавил один из охотников.

— Тише, — прошипел Ганс, уже без малейшего намека на германский акцент.

Брукинс с интересом наблюдал за происходящим, понимая, что со зверем происходит что-то неладное. “Значит, с охотой сегодня не получится, — разочарованно подумал он. — Зангоид явно не жилец на этом свете, а нового, да где ж его сейчас возьмешь. День пропал”.

А между тем растущая На глазах опухоль в нижней части грудной клетки продолжала пульсировать. Казалось, что это сердце зверя бьется так сильно, что готово выскочить из груди. От боли животное откусило кончик языка, и теперь густой поток крови вытекал из его из пасти. Вокруг него стоял удушливый запах крови, урины и смерти.

Картина настолько поражала воображение, что вся атмосфера была пропитана, как электрическим током, ужасом перед насильственной смертью. Земля содрогалась от конвульсий животного. От всего этого волосы становились дыбом.

Брукинс почувствовал, как на него снова накатилась волна страха. С Петрой явно происходило то же самое. Она была на грани нервного срыва. Казалось, что еще секунда — и она сорвется с места и побежит куда глаза глядят. Брукинс взял ее за руку, успокаивая, а сам стал вновь наблюдать за происходящим, не в силах отвести взгляд.

— Всем стоять! — скомандовал Ганс, пытаясь предупредить панику. — Мы понятия не имеем, что здесь произошло.

— Дело дрянь. Босс платит большие деньги за этих уродов, а тут такое... Надо бы заснять на камеру. Ведь он захочет узнать, что произошло с этим... — Но Хэнку не удалось закончить свою красочную речь.

Раздался истошный вопль. Кричала женщина из группы:

— Иисус Христос! Что же это?

Сцена действительно ужасала. Грудная клетка твари перестала втягиваться, а начала надуваться на глазах, как громадный шар, а точнее нарыв, гигантский карбункул, словно требующий хирургического вмешательства... Но он лопнул сам. Кровь брызнула во все стороны, какая-то часть ее попала на одежду Хэнка, сразу впитавшись в нее. Но он даже не обратил на такую мелочь внимания.

Брукинс наблюдал с любопытством и ужасом, держа наготове свою винтовку. Из образовавшейся в груди животного дыры показалось “нечто”, похожее на небольшого червя величиной с руку. Оно было все в крови, сквозь которую просматривались подвижные кольца мускулов, обеспечивающих движение.

— Что за дьявольщина! — воскликнула Петра, отшатнувшись.

— По-видимому, какая-то разновидность паразитов. Еще один обитатель этого неисследованного мира, о котором даже проводники понятия не имеют. Если так, то у него очень короткий инкубационный период, ведь зверя выпустили только сегодня. — Брукинс, казалось, не терял хладнокровия.

— Nien. Этот выпущен несколько дней назад, чтобы привык к новым условиям. Эксперимент... — пояснил Ганс.

Оба проводника нерешительно переминались с ноги на ногу, не зная, что делать с новоиспеченным, никому не известным существом. Поймать или просто убить?

Но червь не стал дожидаться их решения. Он выбрался из ненужного ему теперь тела зверя и метнулся в сторону деревьев, в укрытие. Мускулы перекатывались внутри небольшого тельца и тварь быстро-быстро мчалась к спасительному лесу.

Зангоид был мертв. Поврежденный язык вывалился из пасти, оголенные ребра торчали вверх, как надгробные камни.

— Быстрее, Хэнк, стреляй! — закричал Ганс, поднимая свой бластер.

Хэнк вытер кровь с лица и уже было приготовился выстрелить в убегающего паразита, как вдруг из кустарника с огромной скоростью вылетел какой-то предмет. Даже Брукинс, имеющий прекрасное зрение, не смог его разглядеть. Позже он осознал, что это было что-то вроде бумеранга. Со свистом разрезав воздух, “бумеранг” воткнулся в уже почти добравшегося до своей цели червяка, отсек ему голову и юркнул назад в кусты, оставив на поляне окровавленный, корчащийся в агонии комок мышечной ткани.

— Что за черт! — Так и не успев как следует прицелиться, Ганс словно застыл в недоумении.

— Похоже, не мы одни сегодня охотимся, — пробормотал Брукинс, невольно пригнувшись и оглядывались по сторонам.

— Что же нам теперь делать? — заскулил кто-то из любителей поохотиться.

— Я думаю, надо спокойно постоять и посмотреть, что будет дальше, — предложил Брукинс.

На совет, однако, никто внимания не обратил. Нервы двух мужчин не выдержали, и они побежали назад, туда, откуда пришли.

— Стойте! Идиоты! Там опасность! Мы должны все держаться вместе! — пытался остановить их Ганс.

Но беглецы не слушали. Подгоняемые страхом, они мчались к саванне, к цивилизации.

— Не ори! Это их проблемы, а у нас своих хватает. — Хэнк презрительно сплюнул.

— Что происходит?

— А я почем знаю? Учителя говорят, что последнее время здесь творится что-то непонятное. А начальство продолжает давить. Дескать, давай. Да ты же и сам знаешь. Теперь еще какие-то странные сигналы стали получать. Кстати, включи-ка камеру, запишем все это безобразие для потомства.

— Похоже на то, что до потомков наши записи вряд ли дойдут, — заметил Брукинс.

— Камеры были включены с тех пор, как мы вышли на поляну, — сказал Ганс, слегка пятясь от зангоида, так, на всякий случай. А то мало ли что еще из нее выскочит. — Да, плохи наши дела... — Его бластер был наготове, а взгляд бегал из стороны в сторону. Он пытался держать в поле зрения как можно большее пространство. Ноги напряжены. Готовность номер один. Стойка профессионала.

— А нам-то что делать? — вновь задала свой вопрос Петра.

— Давай посмотрим, что будет с нашими беглецами.

Эксперименты сначала проводят на подопытных кроликах, — отозвался Брукинс.

— Сами вызвались в “заслонные лошади”.

— Ты совершенно права.

А тем временем двое вырвавшихся из группы мужчин бежали сломя голову по поляне к лесу. Но проскочить ее смельчакам не удалось. Новая трагедия разыгралась на глазах у испуганных зрителей.

Едва беглецы добежали до края поляны, в тот момент, когда они уже оказались под большим пальмовидным деревом, в его листве что-то зашевелилось и их сгребло, как в авоську, в громадную, почти невидимую черную сеть и затянуло в кусты. Одновременно с этим на не успевших опомниться несчастных полетели какие-то предметы.

Копья!

Одному из беглецов копье попало в голову, второго пронзило от плеча до паха. Раздались истошные вопли. Мгновение они еще корчились в предсмертных судорогах, но вот затихли. И только из сетки сочилась кровь, как свекольный сок через дуршлаг.

— О Боже! О Боже! О Боже! — заорал благим матом один из охотников.

— Дьявол! Проклятье! Я вам покажу! Мы так не договаривались! — закричал Хэнк.

Неясно, к кому относились последние слова, к тем, кто нанимал его на работу, или к спрятавшимся в листве.

— Хэнк!. Назад! В строй! — завопил Ганс.

Но Хэнк рванулся вперед, стреляя на ходу из бластера по кроне дерева, где, по-видимому, засели убийцы. На участке обстрела ветви и листья деревьев обуглились, не успев даже вспыхнуть. Почерневшие, они осыпались в виде золы. Мгновение, и от небольшой рощицы на краю поляны остались только черные дымящиеся остовы.

Хэнк обернулся. Лицо расплылось в довольной улыбке.

— Ну вот. Это вправит ублюдкам мозги хотя бы ненадолго. А мы тем временем сможем осмотреться.

— Ганс! Что там на твоих сенсорах?

— Ничего.

— И в деревьях тоже вроде ничего не видать, — добавила Петра.

— Скорее всего, мы накрыли того, кто там был, — уверенно заявил Хэнк.

— Мне кажется, что я видела что-то перепрыгивающее с дерева на дерево там, наверху, — сказала худенькая женщина в очках.

По мнению Брукинса, она выделялась на общем фоне тем, что не была идиоткой.

— Что — сейчас?

— Нет. Раньше.

Хэнк пожал плечами:

— Думаю, что нам теперь придется просеять золу, чтобы кого-то найти. Как ты думаешь, Ганс? Знаешь, мне кажется, что это заранее подготовленное убийство. Может, охотятся на одного из этих припадочных миллионеров?

— Я не знаю. У кого-нибудь есть подозрение, что его хотят убить?

— Может быть, они охотились за Блейком и Альваресом? — предположила Петра.

— За теми парнями? Маловероятно, — отозвался обливающийся потом мужчина с двойным подбородком, которого товарищи называли Густавсон.

— Мне, как юристу, следует напомнить вам, джентльмены, что каждое наше слово записывается как на аудио-, так и на видеотехнику и может быть использовано против нас при слушании дела в суде, — неожиданно заметил Брукинс.

— Даже и не рассчитывай, дружок. На планете Блиор нет иного закона, кроме указания Хозяина, — рявкнул Хэнк.

Юрист пожал плечами:

— Извините, это вылетело у меня автоматически.

— Ну что будем делать? Заберем тела с собой? — предложил Ганс.

— Боюсь, что их я тоже разорвал в клочья. — Хэнк угрюмо взглянул на Ганса.

— Тогда давай соберем кусочки...

— Могу я внести предложение? Давайте позаботимся о самих себе, пока мы тоже не превратились в кусочки, и смотаемся отсюда, пока есть возможность. — В голосе Густавсона появились истеричные нотки.

— Да, конечно. За останками мы потом пришлем бронированную машину. — С удовольствием отказался от своей идеи Ганс.

— Вот это мудро!

— Что же там произошло? Даже представить трудно, — задумчиво протянул Ганс.

— Предоставим экспертам разбираться. Надо записать все на пленку, собрать информацию, а потом, пока затишье, сматываться из этого пекла.

— Jа. Я как раз записываю. Как раз...

— Господи, деревенщина. Чтобы что-то было видно, тебе придется подойти поближе.

Тем временем Абнер Брукинс становился все нервознее. Раньше участие в охоте тоже не всегда было безопасным. Например, добыча могла от обороны перейти к нападению. Но все-таки это было развлечение. Никакой особо серьезной опасности. Прежде планета Блиор просто казалась Брукинсу чужой и непривычной, новые ощущения будоражили кровь. И все же он как бы играл в опасность. Абнер любил игры, но не со смертельным исходом. Теперь, однако...

Теперь в любую минуту могла произойти встреча с вооруженным разумным противником. Ведь не звери же метали копья, бумеранги и набрасывали сети. Над ними нависла угроза смерти. С разумным противником Абнеру Брукинсу в основном приходилось встречаться в зале суда. К тому же они не были вооружены. Теперь обстановка далеко не комфортная, а угроза не мнимая, а реальная. Угроза его жизни.

— Может быть, вам следовало бы подумать о более высоких материях, джентльмены? — обратился Брукинс к проводникам.

— А? — рассеянно отозвался Хэнк, направляясь к месту, где погибли беглецы и внимательно глядя на сенсоры. Он рассчитывал с их помощью обнаружить опасность раньше, чтобы не было слишком поздно. — О каких таких материях?

— Я имею в виду ваши обязанности. Вы несете ответственность за двенадцать жизней, две из которых уже оборвались.

— Слушай, кретин, ты же подписал договор! Ты хоть читал его, юрист вшивый?

Да, Брукинс был юристом. Он знал, что прежде, чем подписать документ, его обязательно нужно прочитать. И он всегда поступал соответствующим образом. Но будучи консультантом Компании, он в данном случае ничего не подписывал. Эта прогулка являлась для него бесплатной, она была включена в его основной договор с Компанией.

— Гм, э...

— А говорится там, скобарь мерзкий, следующее: ты платишь свои поганые деньги и рискуешь своей поганой шкурой.

По группе прокатился шумок недовольства. Народ был не согласен с такой трактовкой договора.

— Дерьмо. Сукины охотники выходного дня. — Хэнк печально вздохнул и стал продвигаться навстречу неизвестности. Он посмотрел на сенсоры и замер.

— Черт! Ганс.

— Vat?

— Там не просто есть что-то... Там этого навалом. И все они движутся по направлению к нам. Проклятье! Я там никого не вижу.

— Смотрите! Вон там! — закричал один из “охотников выходного дня”.

Брукинс сразу взглянул туда, куда тот показывал.

Среди деревьев и вправду двигалось нечто крупное. Колыхались листья. Гнулись ветки кустарника. Изредка мелькали какие-то искрящиеся силуэты.

— Стойте! Ни с места! — крикнул Хэнк. Он направил свой бластер в сторону предполагаемых противников. — Или я скошу эти деревья так же, как давеча скосил...

В ответ короткое мерцание среди зелени.

Речь оборвалась странным хрипом.

События проплывали перед глазами Брукинса, как в замедленной съемке. Хэнк плавно зашатался из стороны в сторону, а у него из груди торчал какой-то, только что появившийся предмет. Копье?! Точно таким копьем были убиты два их товарища. Оно появилось, как по мановению волшебной палочки, и пронзило грудь проводника. Окровавленный наконечник вышел из спины. Некоторое время Хэнк удивленно смотрел на копье, потом сделал попытку вынуть его, но опрокинулся навзничь как скошенный.

— О-о-о, черт! — У Ганса не нашлось других слов для благословения бедной отлетающей души Хэнка. С криком отчаяния он бросился вперед, наводя сильное энергетическое поле своего бластера на все подряд.

За свои старания он был вознагражден приспособлением типа бумеранга. Появившись словно ниоткуда, оно со свистом прорезало воздух и вошло, как в масло, в шею заступника. Голова бедняги неестественно откинулась назад, но не упала, так как повисла на лоскуте кожи, соединяющем ее с туловищем. Вверх взметнулся фонтан крови. Проводник упал на спину. По телу прошла предсмертная судорога. Готовые вылезти из орбит глаза с секунду еще смотрели на окружающее как будто осмысленно, затем свет в них погас. Бесполезный теперь бластер, зажатый в руке мертвой хваткой, выжег траву вокруг.

За какие-то считанные секунды не стало двух сильных, полных здоровья людей. Все кончилось для Хэнка и Ганса. Их уже ничто не интересовало. Им ничего уже не было нужно.

Приступ паники, вызванный массовым выбросом адреналина в кровь, пронзил каждую клеточку тела Брукинса. Он с отвращением взглянул на свое антикварное ружье, и оно показалось ему сейчас таким же бесполезным, как тонкий прутик.

Ошеломленный, юрист некоторое время стоял неподвижно, вдыхая зловоние смерти, наполнившее воздух.

Затем сработал инстинкт самосохранения.

Надо срочно что-то делать.

Не выпуская из рук винтовки, он приблизился к Петре и тронул ее за плечо:

— Что-то мне здесь перестало нравиться. Пора сматываться.

К Петре, находившейся, как и все, в некотором оцепенении, начало возвращаться самообладание и даже трезвый расчет.

— Может, нам взять с собой бластер?

— Это вызовет новую атаку. Ты же видишь, у них на него аллергия. Бежим. Посмотрим, как ты умеешь бегать. — Брукинс понемногу начал приходить в себя, ему уже удавалось шутить.

С этими словами он повернулся и побежал в сторону, противоположную той, откуда они пришли.

Оставшиеся охотники еще стояли разинув рты. На их глазах были молниеносно убиты их защитники, надежда и заслон от грядущей реальной опасности. Они остались в диком лесу одни перед неизвестным смертельным врагом. Врагом вооруженным, беспощадным. Он хотел их смерти, непрерывно следил за ними. Тут было от чего голову потерять.

Двое из группы начали стрелять из своих ружей по кустам наугад.

“Ошибка! Вот дураки! — набегу, не оглядываясь, подумал Брукинс. — Нельзя стрелять. Сейчас их перебьют”. Он еще не знал, что нужно делать, но тот же инстинкт самосохранения подсказывал, чего делать не надо. Стрельба кончится очередной атакой неизвестных. Спасение не в сопротивлении, а в бегстве. Петра, не отставая, бежала сзади. Брукинс слышал ее учащенное шумное дыхание. А баба неглупа. Главное — вовремя пристроиться за лидером... В жизни он и сам всегда придерживался этого правила.

Юрист был в хорошей физической форме. Бегал он всегда неплохо. Но сейчас, подгоняемый страхом, он превзошел самого себя. Брукинс чувствовал, как вызванные страхом химические вещества пришли на помощь, растекались по его мускулам, придавали сил. Назад дороги не было. Только вперед. Они уже мчались по лесу. Бежать стало намного труднее, зато есть укрытие. Здесь немного безопаснее. Враг остался позади. Теперь подальше от этого страшного места. Сзади слышались беспорядочные выстрелы, вопли. Расплата за сопротивление наступила скоро. Не останавливаться, не оглядываться! Мысль о том, что когда-нибудь он вернется в город уже не казалась такой нереальной. Он сможет, он должен, он обязательно вернется. Сил словно сразу прибавилось. Брукинс опят ускорил бег.

Что-то не слышно за спиной дыхания Петры. Наверно, отстала. Сзади послышались какие-то звуки. Споткнулась, вскрикнула, пытается удержать равновесие, хруст веток и звук падающего тела. Упала-таки. Как будто издалека послышался приглушенный бопль:

— Брукинс, дай мне...

Первая мысль — не останавливаться, бежать и только бежать. Но интуиция подсказывает, что такой большой опасности уже нет. Можно потратить несколько секунд... Подумай, мой мальчик, ведь Петра будет твоим вечным должником! А это лучше, чем деньги. Это власть над человеком.

Мечту о власти Брукинс культивировал всю сознательную жизнь. Он резко остановился и побежал назад. Женщина лежала лицом вниз всего в нескольких метрах от него. Она пыталась подняться. Юрист протянул руку.

— Давай же, давай, Петра! Нашла время лежать. Нам нужно спасти наши...

Петра подняла лицо от земли. И о ужас! К лицу ее приклеилось что-то живое, темное, похожее на краба. Оно закрыло нос и рот. Брукинс увидел борозды крови там, где эта пиявка впилась в кожу. Присосавшаяся тварь была похожа на адскую маску. Он понял, почему вопль женщины доносился как бы издалека и приглушенно. А вдруг это животное перекинется и на него? Любитель острых ощущений инстинктивно отдернул свою руку и попятился.

Брукинс был человеком быстрой реакции. Решение пришло молниеносно: “Я ничем не могу ей помочь. Ничем. Придется предоставить Петру самой себе. Да, так... И только так. Задерживаться дольше опасно”. Он повернулся и побежал что есть мочи. В ушах звучали крики, предсмертные стоны. Оставшихся ли на поляне охотников? Женщины ли, брошенной им так коварно?

Спастись! Бежать! В город, в безопасность. Мысли о своем предательстве он прогнал.

Глава 8

Планета Блиор была того же типа, что и планета Земля, четвертая планета из семи, вращающихся вокруг своего солнца. Она насчитывала пять спутников, впрочем небольших.

Когда Мачико, готовясь к новой работе, ознакомилась с информацией, имеющейся в компьютере, она поняла, почему Эвастон потратил столько времени, сил и денег, чтобы освоить этот мир. Прекрасная атмосфера, идеальная осевая скорость вращения, за счет которой создавался великолепный баланс между водой и сушей, и мягкий климат. Двадцать девять континентов величиной с Австралию равномерно распределялись по поверхности Блиора.

Фактически Эвастон основал свою колонию только на одном из континентов, и для расширения предпринимательства у него были большие резервы.

Остров-континент был без ложной скромности назван Ливерморленд, а столичный город на нем не менее выразительно — Эвастонвиль.

Яхта богача приземлилась на недавно обустроенной бетонной площадке огромного космического порта. Выйдя наружу, Мачико вдохнула воздух полной грудью. Боже мой! Как легко дышится! Какая красота! Мечта, воплотившаяся в реальность. От этих приятных эмоций ее отвлекла встречающая их группа людей, человек двадцать, одетые почему-то в форму офицеров наполеоновской армии. Военные выглядели вычурно и как-то театрально. Они подняли винтовки и салютовали в честь возвращения своего правителя. Эвастону все это явно доставляло немалое удовольствие. Он отдал им честь, широко улыбаясь.

— Люблю, когда меня вот так встречают. Небольшой туш в мою честь, салют... Я нанял довольно большое количество людей для проведения военных маневров. Мы разыгрываем известные битвы из разных периодов истории. Это также дает возможность войскам сил безопасности потренироваться. У нас здесь есть обученная наемная армия в двести человек и сто человек в резерве. Все они имеют еще и другие профессии.

— Силы безопасности? Зачем они вам нужны? Ведьвы находитесь у черта на куличках, так далеко от остальной цивилизации! — удивилась Мачико.

Она встретила хмурый взгляд Эвастона. Лицо его приняло строгое выражение. От улыбки не осталось и следа.

— Надо быть готовым ко всему. Незащищенная планета обречена. В наше время ни в чем нельзя быть уверенным. — Внезапно он снова просветлел и заулыбался: — Кроме того, ведение войны — своего рода форма охоты, развлечение. Я занимаюсь этим с удовольствием. А воспроизведение исторических баталий — серьезный спорт и к тому же значительно безопаснее, чем то, за что мне охотники платят такие большие деньги. Нет ни пострадавших, ни жертв. Когда-нибудь я сделаю из этого аттракцион, который будет привлекать сюда массу народа.

— А были ли у вас когда-нибудь стычки с высокоразвитыми существами?

— Нет. Но это не значит, что их никогда не будет. — Его лицо вновь стало суровым. В голосе зазвучал металл. Однако Эвастон быстро спохватился, надев на себя отработанную маску дружелюбия и беззаботности. Речь опять стала мягкой и вкрадчивой. — Позвольте богатому человеку иметь маленькие слабости. Ведь я же ничего не имею против того, что вы всегда носите личное оружие, — сказал он, кивнув на кобуру, из которой торчал старинный револьвер тридцать восьмого калибра.

Мачико никогда не расставалась с этим револьвером. С ним она чувствовала себя комфортно. Еще в самом начале путешествия девушка попросила разрешения иметь при себе личное оружие.

— Может, вы и правы. Этот мир непредсказуем. — Она снова взглянула в сторону военных. — Если у вас здесь регулярная армия, оружие, то зачем вам понадобилась я?

— Вы и другие, недавно принятые на работу, — специалисты, Мачико. Ведь мои войска безопасности — просто люди, умеющие держать в руках ружье и располагающие массой свободного времени. Вы — другое дело. Вы опытный мастер, если хотите, художник в своем деле...

Девушка предпочла не реагировать на его комплимент и стала наблюдать, как взвод покидал посадочную полосу под бравурный военный марш. Происходящее действо, конечно, развлекало, но истинное удовольствие она получила от окружающего их пейзажа.

Этот мир был настолько красив, что создавалось ощущение, что ты находишься в сказке. Еще через иллюминаторы корабля любовалась Мачико красотой природы. Во время путешествия она много читала о планете, просмотрела массу красочных альбомов. Вдобавок Эвастон еще провел несколько лекций с показом диапозитивов. Переливающиеся в радужных брызгах водопады, которыми никогда не устаешь любоваться. Бьющий о камни прибой. Багрово-красные закаты, ярко-розовые рассветы. Величественные горные вершины. Девственные леса. И так далее и так далее. Мачико всегда очень тонко чувствовала природу. Ты можешь просмотреть множество фотографий, можешь даже заказать на дом стереокино, со всевозможными спецэффектами, но все это никогда не заменит великолепие реального, живого мира.

На Блиоре природа чистая, нетронутая, восторженно сияющая. Гимн всему живущему. Вероятно, когда-то и Земля, ее родная планета, была такой. Но вот человек и наводнившие Землю инопланетяне испоганили ее сельским хозяйством и индустрией, создав благоприятные условия для развития и жизни различных грибков.

Еще рассматривая слайды на корабле, Мачико, казалось, ощущала запахи этого мира. Это был мир жизни. И даже несмотря на то, что ей больше нравились мрачные холодные пейзажи, планета пришлась девушке по душе.

Но обычная сдержанность не позволила ей выразить все, что она чувствовала. Мачико просто сухо заметила:

— Довольно пригодна для жилья.

— Хорошо наконец оказаться на свежем воздухе, вы не находите? — Эвастон сопровождал ее вниз по трапу. Он жестом показал на стоящий поодаль автомобиль, сильно напоминающий лимузин, давая понять, что им туда. — Роскошный лимузин, как в старые добрые времена, только слегка усовершенствованный.

Аттила нарочито принюхался:

— Пахнет выхлопными газами даже отсюда.

— Мой Бог, Мачико! У вашего друга что-то чересчур сварливое настроение. Нельзя же так начинать увлекательное приключение.

Хотя Ливермор Эвастон явно не любил Аттилу, он тем не менее переносил присутствие андроида, смягчая свое раздражение грубоватым юмором. Мачико это вполне устраивало и даже веселило. Странный богатый гусак. В нем было что-то от импресарио. По крайней мере его язык и манера поведения всегда развлекали девушку.

— Прощу вас извинить Аттилу. Он недолюбливает людей, которые считают, что от жизни нужно брать максимум удовольствия.

— Да нет же! Совсем наоборот. Я им аплодирую. Я бы тоже любил жизнь, если бы она у меня была.

— Пожалуйста, не обращайте на него внимания. Ведь у него в буквальном смысле золотое сердце, — вновь вмешалась Мачико.

— Ах вот из чего теперь делают андроидов! Да, ведь в самом деле золото в наши дни стало намного дешевле.

— Из палок и камней, мистер Эвастон. — Аттила все никак не мог угомониться. — Ну хорошо, хорошо. Сдаюсь. Я сказал так просто из зависти. Прекрасный мир. А судя по тому, как все было здорово на корабле, где мне особенно понравилась библиотека, я надеюсь, что и город, названный вашим именем, окажется тоже восхитительным.

Цель была достигнута. Ливермор Эвастон просиял, однако заметил:

— Хочу вас обоих предупредить. Не надо сравнивать корабль с целым миром. Город не выдержан в каком-то одном стиле. Вы увидите здесь и викторианское направление, и другую роскошь, но только там, где это было уместным. Однако из философских соображений я попросил дизайнеров избавиться от большинства излишеств.

— Не позволите ли вы мне иногда посещать библиотеку на вашей яхте? — спросил Аттила.

Лицо Эвастона расплылось в довольной улыбке:

— Разумеется. Я счастлив, что вас заинтересовала моя библиотека. Учитывая ваше воинственно-скептическое настроение, мне особенно приятно, что вам хоть что-то понравилось.

— Воинственность не является свойством моей натуры. Это лишь программа, заложенная в меня, которую я использую, когда считаю нужным. Цель войны — приносить мир, — ловко отпарировал упреки в свой адрес Аттила.

— Да, да. Ведь это сказал китайский философ войны? — уточнил Эвастон.

— По-моему, Лао Ши? — Андроид, казалось, был ошеломлен теоретической подготовкой собеседника.

— Именно. Но ведь ему же принадлежит и такое высказывание: “Цель мира — готовиться к войне”.

— Только для равновесия.

— Мой юный друг, такова ваша интерпретация. Позвольте мне мою. Да что это мы все о войне да о войне? Моя планета к войне никакого отношения не имеет... Охота намного более изначальна и стихийна.

— А в наши дни еще и редка, — вмешалась в разговор Мачико. Она одарила Аттилу взглядом, как бы говорящим: “А не мог бы ты быть столь любезен и заткнуться”.

Андроид недовольно кивнул.

— К тому же этот мир настолько велик, что не может сводиться только к охоте. Да и я не так уж кровожаден. — В голосе Эвастона было столько нескрываемой иронии, что Мачико не удержалась и искренне улыбнулась. — Этот мир — что-то вроде коммерческого предприятия.

— Коммерческое предприятие? Как? Сюда может приехать каждый, кто захочет? — вновь вступил в разговор Аттила, изображая крайнюю заинтересованность.

— Разумеется, не кто захочет. Чтобы приехать сюда, нужно иметь очень много денег. Я думаю, что со временем мое предприятие начнет приносить прибыль, а сейчас... Впрочем, я не слишком вникаю в хозяйственные дела. Если вас интересует, спросите у моих управляющих... Хотя нет, не стоит. В свое время они очень не советовали мне заваривать всю эту кашу. Лучше их не задевать. Недальновидные люди. Дальше своего носа ничего не видят. — Он укоризненно покачал головой. — И все же бизнес это или хобби, место здесь замечательное. Не сомневаюсь, оно должно вам понравиться. Впрочем, что я вам рассказываю? Вы сейчас и сами все увидите. Я собираюсь провести обзорную экскурсию по городу немедленно.

Так, за разговором, собеседники подошли к ожидающему их лимузину. С заднего сиденья машины навстречу им выскочил военный.

— Добрый день, мистер Эвастон. С возвращением! — Голос его оказался на удивление высоким. — Добрый день, Мачико Ногучи и Аттила Гунн. Добро пожаловать на нашу великолепную планету!

— Откуда он знает наши имена? — спросила Мачико.

— Я сразу сообщил офицерам высшего состава о результатах своих поисков. Познакомьтесь, друзья, мой личный секретарь и директор по проведению часов досуга — Уильям Кордиал.

Мужчина отвесил театрально-шутовской поклон:

— К вашим услугам. Я буду помогать вам во всех личных нуждах, пока вы находитесь здесь. Я обеспечу вас всем, чем пожелаете. Если провести параллель между этой планетой и роскошным отелем, то я, Вилли Кордиал, буду вашим личным консьержем.

Вилли Кордиал — худенький миниатюрный мужчина, светловолосый, с великолепным загаром. Он носил солнцезащитные очки и усы, напоминающие гусеницу, которые как-то ненадежно сидели под носом. Выглядел удивительно молодо, до блеска начищенный, до последней складочки отутюженный, словно только что умытый. Одет в шорты и рубашку с коротким рукавом. На голове — шляпа-сафари с кантом, на ногах — сияющие в лучах солнца мокасины. Дополнял всю картину писклявый подобострастный голос.

— Очень надеюсь, что в программу вашего пребывания у нас входит большая охота на серьезную дичь, — продолжил Вилли, переведя дыхание.

Мачико стояла вытаращив глаза. Парень был больше похож на жалкую комическую пародию охотника. Как-то не верится, что он знает, из какого конца стреляет ружье. Она перевела взгляд на Эвастона, пытаясь понять, не было ли это шуткой. Но Эвастон относился к своему личному секретарю очень серьезно. Никаких шуток. Просто еще одна загадка.

— Я уверена, что мы примем участие в подобном увеселении, если у нас будет время. Но мы приехали сюда работать, а не ради всяких... э-э... развлечений, которые нам могут предложить в этом мире, — ответила девушка.

— Чепуха, — вмешался Эвастон. — Вы имеете право в свободные часы и дни хорошо проводить время, и вот Вилли как раз и позаботится о том, чтобы вам не было скучно. Ты согласен со мной, Вилли?

— Развлекать гостей — моя работа.

— Ну и прекрасно! — преувеличенно радостно воскликнул Эвастон. — А теперь мы покажем вам Эвастонвиль во всем его великолепии, а потом доставим вас в ваши апартаменты. Вещи отправят в гостиницу прямо сейчас.

Вилли Кордиал жестом пригласил Мачико и Аттилу занять места в лимузине, роскошные кожаные сиденья которого так и манили.

— Пожалуйста, размещайтесь. В машине кондиционер. А мы — всегда к вашим услугам. Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы вам было приятно.

Внезапно их внимание привлекла небольшая спортивная машина, которая приближалась на огромной скорости. Визжа тормозами, она остановилась у самого лимузина. Ее верх в виде стеклянного пузыря со стуком откинулся. Из машины выскочил моложавый красивый мужчина в дорогом элегантном костюме. Приехавший был явно не в себе — какой-то взъерошенный. Тревожно бегающие глаза наконец остановились на Эвастоне.

Приглядевшись, Мачико заметила, что почти все его лицо залеплено пластырем под цвет кожи.

— Мой Бог! Брукинс! Что с вами случилось? Абнер Брукинс, это Мачико Ногучи. Я таки нашел ее, и она любезно согласилась приехать к нам.

— Великолепно, приятно познакомиться. Простите, мистер Эвастон, что беспокою вас. Узнал, что вы приземлились, и сразу сюда. Мне надо поговорить с вами... лично...

— Хорошо, поговорим. Попозже. Днем я буду в своем офисе.

— Извините, сэр. Я должен поговорить с вами немедленно. Это жизненно важный вопрос... Неотложное дело... — Его взгляд был диким. В глазах — испуг. Вероятно, за всю свою жизнь такой страх он испытывал впервые.

— Да, да, конечно.

— Мне надо поговорить с вами наедине.

Эвастон повернулся к Мачико:

— Извините.

Вдвоем они отошли в сторону космического корабля, так чтобы их не было слышно.

Приехавший мужчина говорил вполголоса, но было ясно, что он чем-то очень взволнован.

— Что-то серьезное. Кто этот парень? — обратилась девушка к Кордиалу.

— Это известный юрист. Работает здесь над каким-то важным делом по поручению высших кругов. Ну а теперь садитесь в машину, и мы будем готовы отправиться в путь.

— Их разговор имеет какое-нибудь отношение к моему назначению сюда? — словно не замечая открытых дверец, снова задала вопрос Мачико.

— Понятия не имею. Правда не знаю, — миролюбиво ответил Вилли. — Прошу, пожалуйста, в машину...

— Я полностью согласен с Мачико. Она должна знать, что здесь происходит, — решительно заявил Аттила и повернулся к беседующим мужчинам, как бы собираясь направиться к ним.

Кордиал заметно заволновался:

— Нет, нет... Пожалуйста, не надо. Не будем ссориться.

— Успокойся, Тил. Нет причин гнать волну, — сказала девушка, положив руку на плечо андроида. — В конце концов, мы здесь наемная сила, и какое нам дело до чужих проблем.

Их попечитель вздохнул с облегчением:

— Ну вот и договорились. Устраивайтесь поудобнее. Я уверен, вам очень понравится машина. Она удобная. Можно послушать музыку. У нас есть на любой вкус. Закуски. Имеется бар, полный напитков.

Мачико было хотела последовать вслед за Аттилой, уже севшим в машину, когда заметила, что к ним возвращается Эвастон.

— Боюсь, что мне придется покинуть вас, так как я срочно должен заняться одним не терпящим отлагательства делом. Я еду с мистером Брукинсом. Мистер Кордиал, будьте любезны, покажите, пожалуйста, город нашим гостям без меня.

Услужливый Кордиал просиял:

— Да, да, конечно, сэр. Думаю, что мы прекрасно проведем время, и нам повезет в охоте за удовольствиями.

— Вот и хорошо. А с вами, Ногучи, я поговорю позже. Устраивайтесь в своих новых апартаментах, отдыхайте.

“Похоже, Эвастону действительно сейчас не до нас. И куда только подевались приветливость и выдержка?” — подумала Мачико. Она скользнула в машину и села рядом с Аттилой. Пока Кордиал обсуждал что-то с водителем, девушка негромко шепнула андроиду:

— Интересно, что же произошло?

— Мне удалось расслышать несколько слов, — так же шепотом ответил Аттила.

— Да? Что именно?

Но Кордиал уже вернулся весь в улыбках и собачьем восторге, и они отправились на экскурсию по городу под монотонную писклявую трепотню их гида.

Глава 9

Эвастонвиль был больше похож на крупный поселок, чем на город. Он раскинулся на большой территории в прекрасной долине вблизи места слияния двух рек. Леса и равнины, полные жизни, окружали его. Машина пересекла одну из рек по очень красивому мостику, сделанному под старину. Они проезжали мимо интересных с архитектурной точки зрения зданий, не успевая поворачивать голову то направо, то налево. Кордиал тем временем, не умолкая, развлекал гостей рассказами о городе. По его словам, Ливермор, чтобы не дать распространиться хаотичной застройке, с первых дней строительства столицы привлек экспертов к работе над ее планом.

В первую очередь были построены жизненно важные объекты: космический порт, главные магистрали, мосты, жилые кварталы и резиденции, хранилища и парки. Позднее по мере возможности и надобности, с приездом колонистов на жительство и для работы в этом мире, город будет расти согласно составленному плану с учетом современной архитектуры. Таким образом, когда завершится строительство, город будет выглядеть красиво и эстетично.

Они плавно проплывали мимо садов и фонтанов, эффектно сконструированных зданий. Местами возведение домов было еще не закончено. На Мачико большое впечатление произвели концертный зал и главный отель. В глаза сразу бросалось, что в их строительство вложены огромные деньги. Но главное, они построены с большим вкусом.

Машина мягко остановилась в центральном парке около пруда с плавающими утками. Вот здесь-то и пришлось гостям изменить свое мнение о городе и его хозяевах. И не потому, что парк им не понравился. Парк изумлял свое красотой. Он был центром поселения, а в будущем — столицы. Произведение искусства. Уже сегодня он соответствовал самым высоким стандартам галактики. Здесь соблюдался определенный план посадок: всевозможных видов деревьев, кустарников, цветов, трав и прочих чудес ботаники. Парк был макетом природного рая. Устремленные вниз рощи, ниспадающие плавные линии полей, сверкающие ручьи и водопады, очаровательные пруды. В самом центре — прекрасное озеро с чистой прозрачной водой. Озеро украшала самая большая коллекция водоплавающих птиц, которую Мачико видела в своей жизни. Каких только разновидностей здесь не было!

— Довольно мило, — коротко бросила девушка.

— Любопытная западная версия японского сада.

Правда? — заметил Аттила.

Мистер Кордиал весь лучился от комплиментов.

— В нашем парке вы можете увидеть все типы парков, когда-либо существовавших, — с гордостью заметил он.

— Пожалуй, это преувеличение, Тил, — возразила Мачико. — Здесь нет, например. Сада Камней.

— Извините. Не понял. — Кордиал насторожился, наморщив лоб.

— Сад Камней. Знаете, песок, скалы. Созерцание... Медитация.

Кордиал стремительно извлек из кармана электронную записную книжку, сделал какие-то пометки.

— Превосходное замечание. Я внесу в план усовершенствования парка. И пожалуйста, любые ваши предложения... Мы примем их к рассмотрению.

— Вы не возражаете, если мы выйдем из машины, чтобы насладиться свежим воздухом у озера, — спросила Мачико.

По лицу Кордиала прошла тень недовольства:

— Ну... Есть и другие прекрасные места, которые нам еще предстоит сегодня увидеть. Нам нельзя терять время, надо ехать дальше.

— Чепуха. Нам ведь надо размять ноги? В конце концов, если эта машина такая умная, как вы ее описали, то она должна время от времени сама делать остановки. Или, может быть, в ней, кроме кондиционера, есть еще и устройство для массажа ног?

Кордиал засмеялся:

— Разве мы не понимаем? Разве у нас нет чувства юмора? Выходим. Но только на несколько минут.

— Я бы хотела рассмотреть поближе некоторые из видов водоплавающих, — сказала любознательная экскурсантка, вылезая из машины. — У вас, должно быть, есть здесь какая-нибудь фабрика генетического вегетативного и клеточного размножения?

— А как же! Я как раз только что хотел вам об этом рассказать.

Вдыхая свежие запахи растительности и воды, сладковатый запах трав и кислый запах взрыхленной почвы, они спустились к берегу озера. Мачико вынула из кармана горсть печенья, прихваченного ею из ящика с закусками в машине, и поделилась с Аттилой. Вскоре они уже весело кормили стайку птиц, порхающую перед ними, любуясь красочной расцветкой малознакомых пернатых.

— Идиллия, — констатировал Аттила.

— Продуманная до мелочей. И очень интересная. Думаю, у меня возникло несколько вопросов, которые я хотела бы задать мистеру Эвастону, — добавила Мачико.

— Спроси у меня. У меня в голове много ответов.

— Позволь мне использовать их в разговоре с нашим работодателем в качестве наживки. Не возражаешь?

— Разумеется, нет. А сейчас, может быть, нам... — Аттила прервал себя на полуслове, показав на противоположный берег озера. — Еще одна туристская группа?

Мачико посмотрела в том направлении, куда показывал андроид. У нее не было телескопического зрения робота, но еще в самом начале их экскурсии Кордиал дал ей театральный бинокль любоваться достопримечательностями. В бинокль девушка стала изучать появившихся на том берегу людей. Это была группа из шести мужчин, одетых в комбинезоны цвета хаки. Большие шляпы и солнцезащитные очки наполовину закрывали лица, а накладные плечи костюмов придавали им вид мускулистых мощных богатырей.

— Как своеобразно. Кто эти люди, Кордиал?

— Гости.

— А-а. Это те самые богачи, что приезжают сюда на охоту?

— Все верно, — кивнул гид. — А теперь быстро в машину. Впереди еще много того, что мне надо вам показать.

— Подождите минутку. Да у этих парней ружья! — сказала она, еще раз поднеся бинокль к глазам.

— Дробовики. С виду по крайней мере, — добавил Аттила. — Как любопытно. Что-то вроде смотра суперменов-охотников. Кроме дробовиков, у них еще есть кобуры и нагрудные патронташи, насколько мне видно.

— Да. Мы тут на Планете охотников работаем над тем, чтобы создать соответствующую атмосферу мужественности. Мы возрождаем сложившиеся веками символы силы и доблести. Начинающие охотники как бы тренируются перед серьезной и более опасной охотой. Надо, чтобы они чувствовали себя уверенно, — затараторил Кордиал с наигранной веселостью.

Продолжавший наблюдать Аттила доложил:

— Они кидают хлеб уткам и лебедям. Птицы уже собрались вокруг них в большом количестве.

— Я никогда раньше не слышала о такой примете. О том, что надо подкармливать птиц, чтобы тебе повезло в сафари, — удивилась Мачико.

— Нет. Не совсем... Этот парк... мм... служит многим целям. Все разработано, чтобы создавать разные настроения, чтобы гости здесь получали разного рода удовольствия. Если мы пройдем вокруг озера к противоположному берегу, я покажу вам нечто очень интересное и...

Мощный залп, раскатившийся эхом, прервал Кордиала на полуслове.

Выстрелы следовали один за другим. Мачико, уже было начавшая подниматься к дорожке, огибающей озеро, обернулась посмотреть, что происходит.

— Бог мой! — воскликнул Аттила.

— Ха-ха, — раздался нервный смешок гида. — Не обращайте внимания. У наших гостей сегодня просто хорошее настроение.

Бах, бах, бах.

Мужчины хладнокровно расстреливали с близкого расстояния птиц, доверчиво подплывших к ним на угощение. Теперь многие из этих красавцев пернатых плавали белыми облачками по воде, распластав крылья и окрашивая воду кровью. Многие, подбитые на лету, падали и падали вниз безжизненными пушистыми комочками. Шум хлопающих крыльев улетающих счастливчиков, уцелевших в этой бойне, перекрывался воплями радости кровожадных идиотов, воспринявших этот расстрел пернатых как личный успех.

Бах, бах, бах.

Яркие вспышки огня, клубы дыма из стволов. Смерть, посланная вслед спасающимся птицам. Еще десяток телец добавился к плавающим холмикам.

Ужасное зрелище. Мачико была потрясена. Она вдруг обнаружила, что стоит разинув рот, как вкопанная. Взрослые сильные мужчины радостно кричали, топали ногами, смеялись и хлопали друг друга по спине, оттого что совершили кровавую расправу над слабыми существами.

Даже яуты, дикие яуты, никогда не позволяли себе такого. Да, для пищи убивали животных и они, но никогда не охотились таким образом. Они не истребляли беззащитных.

Мачико почувствовала, что ее тошнит.

— Мой Бог! — воскликнул Аттила. — По-моему, это слишком. К тому же излишняя трата.

— Уверяю вас, рабочие биофабрики наштампуют еще, — бодро заверил его Кордиал.

— Но подобное зрелище идиллией не назовешь.

— Сейчас все это быстро уберут, и следов не останется. Смотрите, обслуживающие роботы уже пришли.

Несколько роботов рабочего типа из пластика и стекла с руками в виде совков появились как из-под земли и заспешили вниз на место побоища.

Бравые охотники быстро отобрали из тушек убитой птицы то, что может пригодиться им в качестве сувениров, и предоставили роботам разбираться с остальными. Окровавленные и счастливые, прикладываясь к флягам и горланя песни, бессердечные существа, именующие себя людьми, отправились на поиски новых развлечений.

— Скажите, где еще в галактике могут быть организованы такие упражнения, — с гордостью проговорил Кордиал. Однако он быстро сообразил, что поддержки не получит, и перевел разговор на другую тему. — Теперь давайте осмотрим другую часть парка, а потом и все остальное.

— Вы не возражаете, если мы с андроидом немного прогуляемся вокруг озера? — спросила Мачико.

“Трудно поверить, но смелую охотницу от этого веселья слегка мутит”, — подумала она про себя.

Кордиал посмотрел на побелевшую как полотно девушку, а потом на часы:

— Нет, нет. Я обязан придерживаться расписания. К тому же в машине есть чудесные пилюльки, которые помогут от любого недомогания.

Мачико очень хотелось поговорить с Аттилой наедине и узнать, какие же слова он уловил в разговоре Эвастона с юристом. Но наверное, сейчас не получится. Она кивнула и направилась к машине.

— А вот та генетическая фабрика, о которой вы говорили?

— Да?

— Та, которая штампует из плазмы и крови всех этих уток и лебедей, выпуская их затем в мир на убой?

— Да... Я ведь уже говорил вам о ней?

Чувствовалось, что Кордиалу, услужливому и, по-видимому, трусливому военному, не по себе от невинных расспросов гостей. Наверное, он о чем-то проболтался.

— Если вас не затруднит, давайте во время нашего тура туда заглянем, — предложила как ни в чем не бывало Мачико.

Пауза. Кордиал явно интенсивно обдумывал сложившуюся ситуацию.

— Конечно. — В его голосе вновь появились живость и радость.

Мачико села в машину вслед за андроидом.

Как бы ей хотелось сейчас переговорить с Аттилой наедине, без этого плаксивого недоумка, все время вертящегося около. Девушку не покидало нехорошее предчувствие, связанное с биофабрикой. Очень нехорошее.

Глава 10

По дороге Мачико рассеянно смотрела на здания, блестяще архитектурно спроектированные, с динамическим инженерными решениями. Много было еще строящихся, у некоторых только закладывали фундамент. Промелькнули несколько парков с разгуливающими по ним “охотниками” с ружьями. Вот величавый каркас будущего стадиона. Его многообещающий силуэт вырисовывается в лесах, скрывающих растущую раковину.

Прогулка проходила под несмолкающий аккомпанемент излучающего радость и веселье гида, мистера Кордиала. Наконец на самой окраине поселения за широким полем, пересеченным множеством заборов, силовыми полями и прочими барьерами с караульными постами, показалось громадное здание. Строение впечатляло своей величиной и сложностью.

— Ничего себе сооружение, — заметила Мачико.

— Уж больно запутанное, ты не находишь? — отозвался Аттила.

— Да, пожалуй.

При более близком рассмотрении оказалось, что там размещалось несколько строений различных форм и размеров, соединенных между собой узкими переходами. На территории фабрики по железнодорожным путям курсировали полувагоны. Все это плюс трубопроводы и еще Бог знает что делало группу построек похожей на гигантский муравейник-монастырь. Снующие взад-вперед люди, движущиеся непрерывным потоком машины. Оживленное индустриальное производство, почему-то размещенное в тесно переплетенных между собой современных священных соборах причудливых форм. Стальные конструкции, бетон, преломляющийся в стеклянных призмах свет и кое-где случайный дымок на фоне синего неба.

— Да вот и она. — Кордиал небрежно махнул рукой. — Мы не можем позволить себе импортировать всех животных, необходимых для охоты. Мы выращиваем и воспитываем их сами. Уникальный и до сих пор еще экспериментальный процесс. Добавлю, что фабрика находится под личным контролем мистера Эвастона. — Он прокашлялся. Монолог дался ему нелегко. — А теперь, учитывая, что вы оба устали и, я вижу, мечтаете отдохнуть в своих апартаментах, позвольте мне на этом закончить экскурсию. Когда отдохнете, мы продолжим развлечение. Специально по случаю вашего приезда наш великодушный Хозяин устраивает сегодня вечером праздник.

Он постучал по перегородке, отделяющей их от водителя, давая понять, что надо ехать вперед, не сворачивая на дорогу, ведущую к воротам фабрики.

— Разве мы, приехав сюда, не заглянем внутрь? — с безмятежным видом спросила Мачико.

— Вы должны меня понять. Процессы, происходящие внутри этих зданий, щекотливой и секретной природы. Без разрешения Хозяина я не могу показать больше, чем уже показал. Я уверен, что мистер Эвастон разрешит эту экскурсию. Возможно, он хочет сам лично показать вам все. Я искренне надеюсь, что вы поймете...

Аттила молчал.

Мачико кивнула. Тревога, возникшая в душе, не утихала. Скорее наоборот.

— Хорошо. Тогда отвезите нас в гостиницу, — ответила она.

Кордиал расслабился. Его отношение к гостям сразу изменилось. Девушка почувствовала, что сигналы опасности в мозгу гида утихли. Прекрасно. Именно на это она и надеялась.

— Спасибо. Я понимаю ваше любопытство. Но у меня... В общем, долг есть долг.

— Да, — коротко ответила Мачико Ногучи жестким тоном.

Вещи уже ожидали своих хозяев в их апартаментах. Апартаменты состояли из одной комнаты, дверь которой выходила в темный невзрачный коридор. Туда же выходили двери еще девяти комнат.

После роскоши, в которой находилась Мачико со своим верным другом до прихода в этот узкий, длинный, похожий на барак двухэтажный дом, все выглядело, мягко говоря, бедно. Аттила не скрывал своего разочарования. Мачико же, наоборот, была рада. Чему? Она привыкла к спартанским условиям.

— В каком-то смысле мы здесь — наемники. Я думаю, что об этом нам и хотел напомнить Ливермор Эвастон. — Мачико смотрела в окно, наблюдая за медленным отплытием лимузина от дома. Экзотический, крепко заваренный чай, охлажденный льдом, как бы смывал остатки звездной пыли, осевшей у нее в горле. — Ну, Тил, рассказывай.

Андроид сидел в кресле, глубоко задумавшись.

— Я слышал несколько разрозненных слов, но, по-моему, они информативны. Вот они: “вылазка на охоту”, “все убиты, кроме меня”, “чужие”, — он наклонил голову, — и еще “другие охотники”.

— И это все?

— Все.

— Хорошо. Это именно то, для чего мы здесь...

Чужие.

— Но кто их принес сюда?

— Я думаю... Да ты и сам прекрасно знаешь, что я думаю.

— Я слышал твои истории о Руше, но, вне всякого сомнения...

— А что ты думаешь о биофабрике, Тил?

Аттила пожал плечами:

— Мне кажется, это имеет смысл — производить собственных львов, тигров и медведей.

— А тебе не кажется, что Эвастон может также разводить и жуков, чтобы охотиться на них?

— Зачем же ему понадобилось приглашать тебя для борьбы с этими тварями? Странно. Производить, чтобы потом искать способ избавиться.

— Да все очень просто! Они же жуки! А с чужими всегда получается что-нибудь не так.

— Не понимаю. Зачем играть с такими опасными существами, когда его “Планета охотников” еще из пеленок не вылезла?

— Тайны... Секреты... — Мачико сделала большой глоток горьковатого чая и подмигнула своему товарищу. — А мне нравится. Прибавляет игре остроту ощущений, да?

— А меня нервирует, — проворчал Аттила.

— Но это неизмеримо лучше, чем сидеть перед экраном монитора и следить за выработкой шахтеров.

— Тут уж я не могу ничего сказать.

Мачико собиралась было спросить, что он думает об охотниках на уток в парке, когда послышался громкий стук в дверь.

Аттила отк рыл. В коридоре стояли два высоких широкоплечих мужчины. У каждого в руке зажата банка пива, обшитая микрохолодильным утолщением.

— Эй, привет! — взревел один из них. — Добро пожаловать поработать над проектом “Уничтожение жуков”. Я — бывший капитан колониальной морской пехоты Дик Дениэлс. А это — Нэд Санчес. Нэд работал раньше в Компании по обеспечению безопасности на Земле. Компания занималась в основном этими тварями. — Он перевел взгляд с Аттилы на Мачико. — А вы, должно быть, знаменитая Мачико Ногучи. — Мужчина бесцеремонно оглядел ее крепкую худую фигуру. Взгляд цепкий, насмешливый, похотливый.

Этот взгляд изголодавшегося мужика Мачико ненавидела с давних пор. Она очувствовала, как внутри нее как будто сжимается пружина. Не хватало еще одного такого подонка.

— Да.

— Приятно познакомиться. Говорят, вы возглавите операцию по уничтожению жуков. Вот мы и подумали, почему бы нам не представиться новому начальству, тем более что и заняться нам особенно нечем. Сидим давно, надоело. Узнав о вашем приезде, обрадовались, что впереди какое-то действие. — Во время своего монолога гость продолжал пожирать глазами стоящую перед ним женщину. От него пахло мускусом. Из-под расстегнутой рубашки виднелась густо заросшая волосами сильная грудь. Весь вид нахала, казалось, говорил:

“Давай поскорее закончим с формальностями, крошка, и нырнем в постель”. — Вы не хотите предложить нам войти? — прогудел он, показывая на свою банку пива. — Мы с собой принесли.

— Я устала. У вас есть одна минута, — ответила Мачико.

— Согласен. — Широкая улыбка растянула его губы, и он ввалился внутрь комнаты, сразу как бы заполнив ее собой.

Крупный, мускулистый. В нем ощущалась природная сила. Светлые короткие волосы взъерошены. Крупное волевое смуглое лицо, римский нос и широкая радостная улыбка. Он был далеко не юным и выглядел так, как будто побывал во многих переделках, выйдя из них не без потерь, — на открытых участках тела были видны шрамы разной степени свежести. Остался ли он несломленным? Впрочем, это уже другая история. Широким жестом мужчина протянул свою банку с пивом Аттиле и крепко пожал руку Мачико. От него пахло грязными волосами и перегаром.

— У вас есть кружки или что-нибудь в этом духе? — спросил он.

Аттила пошел на поиски стаканов.

— Я думаю, что передо мной не кисейная барышня. Ты ведь будешь пить с нами пиво? Я угадал?

— Я пью чай.

— Да брось ты. — Он повернулся к андроиду. — Принеси-ка пивка моей новой милашке, — прорычал он. — Нужно успеть получить от жизни как можно больше удовольствий, пока живы. Мы ведь даже толком не знаем, во что тут вляпались. Ты согласна со мной, мой ангел?

Неожиданно Дениэлс придвинулся к Мачико и обнял ее за талию. По всему было видно, что он налился пивом еще до прихода к ним. Его рука опустилась с талии ниже, ухватив девушку за попку справа так, будто проверяя спелость дыни. Этот крупный буйвол весил раза в два больше хрупкой на первый взгляд женщины, и, конечно, был уверен, что преуспеет в выбранной им тактике явного запугивания.

Реакция Мачико была автоматической. Вряд ли она задумывалась над тем, что она делает. Девушка схватила за запястье его руку, отступила и с ловкостью опытного борца перекинула Дениэлса через спину. Он тяжело плюхнулся на пол. Мачико вывернула ему руку, едва не сломав, и поставила ногу на его шею и лицо.

— В следующий раз я сломаю тебе руку, дружище. Понял?

— Да я просто пошутил, — возразил Дениэлс.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Понял, понял.

Девушка отпустила руку, и он поднялся.

Санчес часто моргал глазами. Затем губы его искривила легкая улыбка.

Мачико все еще хмурилась.

— Я приказываю тебе, Дениэлс, при общении со мной выкинуть из головы подобные штучки.

— Да, да, — отозвался Дениэлс, проверяя подвижность суставов и стряхивая с себя пыль.

— По-видимому, тебя неспроста назначили ответственной за проведение операции. — Он усмехнулся. Было видно, что усмешка далась ему с трудом. Мачико взглянула на него с некоторым уважением. Надо уметь проигрывать достойно. — Не могу даже сказать, что ты в моем вкусе, но я за тебя отныне и в огонь и в воду. С удовольствием встану под твою команду в любой момент. Никто так красиво не побеждал Дика Дениэлс уже очень давно. — Он заявил это шумно и весело, как бесшабашный гость на вечеринке.

— Я здесь не для того, чтобы с кем-то приятно проводить время, Дениэлс.

— Господи Иисусе! Подайте-ка мне вон того пивка. Оно мне сейчас очень кстати. — И Дениэлс залпом опрокинул в себя предложенный стакан пива. Держась на расстоянии от Мачико, он покосился на Аттилу. — Что? У нас здесь еще один трезвенник?

— Не совсем. Обычно я предпочитаю дождаться темноты, — ответил робот, беря со стола стакан. В незнакомой компании Аттила считал необязательным ставить собеседников в известность, что он андроид. Такое сообщение действовало на людей по-разному.

— Да, хороший прием, — продолжал переживать свое поражение Дениэлс. — Ну, Санчес, выпьем за очень сильную личность, к которой нас прицепили. Теперь я не завидую жукам.

— Если мисс Ногучи не возражает, то я бы хотел попробовать пива, которое заметил в холодильнике. Это местное, довольно крепкое пиво. Кроме того, там, по-моему, мелькнул золотистый эль? — Впервые за все время подал реплику Санчес.

Мачико подняла бровь:

— Совершенно верно, мистер Санчес. Вы хорошо разбираетесь в сортах пива.

— От “Портера” до “Лагера”, — коротко ответил тот. — Мое любимое — горькое, комнатной температуры.

— Вы — англофил?

— Ни в коем случае. Английские ублюдки также испорченны, как и остальные. Я просто люблю их пиво вот и все.

Санчес был моложе своего товарища. Худой, с длинными, завязанными в хвостик темными с проседью волосами. Дружелюбный и спокойный. Но в нем чувствовалась скрытая от окружающих внутренняя сдержанность. Глаза черные, непроницаемые. Лицо греческого полубога. Красота Санчеса не ускользнула даже от давно равнодушной к мужчинам Мачико.

— Берите. Насчет комнатной температуры я не знаю. Чай, во всяком случае, холодный. Обычно я не пью пива, но иногда позволяю себе что-нибудь из качественных сортов.

Санчес пожал плечами:

— На улице жарко, так что я переживу, если эль окажется холодным.

Дениэлс опустил свою увесистую руку на плечо друга.

— Да ладно тебе! Можно подумать, что на тебя действует погода. — И он пояснил, обращаясь к Мачико: — Знаешь, сегодня мы с Нэдди сделали небольшую разминку, чтобы оставаться в форме, — проведи полудневные маневры с оружием, слегка развлеклись. Так, несмотря на жаркую погоду, мой друг даже нисколько не вспотел. Принял холодный душ, и он готов к очередному вечеру с пивом и бабами. — Он потянулся, притворно морщась как бы от боли, и теперь осматривал воображаемые синяки. — Хотя, я думаю, вечер с одним пивом был бы безопаснее.

— Я и не представлял, что у вас здесь Содом и Гоморра, — заявил Аттила с фальшивым осуждением, явно вызывая друзей на откровенный разговор. Чтобы беседа носила более доверительный характер, андроид начал посасывать пиво.

Мачико знала, что Аттила почти в полном смысле “бездонная бочка” и может пить сколько захочет без всякого эффекта. А парни еще до сих пор не осознали, что перед ними андроид. Если бы закон не обязывал маркировать андроидов, то вряд ли кто-нибудь смог бы отличить их от людей... Но здесь, на Блиоре, и на это законы не писаны.

— Ты что, парень, шутишь? А ты как думал?! Сюда приезжает цвет мужского общества, стреляют весь день, перевозбуждены. Ежу понятно, что им и ночью нужны развлечения: азартные игры, девочки и... и море выпивки.

Девушка расслабилась. Реакция Дениэлса на ее урок удивляла и радовала. На его месте воин-яута обязательно потребовал бы удовлетворения за нанесенную его чести обиду и дрался бы в жестоком бою один на один не на жизнь, а на смерть. “Успокойся, крошка. Вспомни, ведь ты уже изменилась”, — сказала она себе.

— Присаживайтесь, пожалуйста.

Санчес сел тихо и аккуратно, не занимая много места. Дениэлс же, наоборот, плюхнулся с размаху на кушетку и развалился на ней, положив ноги на кофейный столик и явно чувствуя себя как дома.

— Давно вы здесь? — поинтересовалась Мачико.

— Целых три дня, — ответил Дениэлс. — Вместе с вами нас уже здесь пятнадцать человек. — Он усмехнулся. — И вы не поверите, я ни разу в жизни не видел такого скопления негодяев.

— Охотно верю. Я уже шокирована двумя такими.

— Нами? А-а, да. Но учтите, у нас-то есть и опыт и родословная, то есть все, что и у вас. Мы уже показали себя в деле. Но остальные! Их надо видеть! Я в основном говорю о социальном слое. Наемники. Настоящие свиньи!

Он выпил еще, предварительно громко, протяжно и с удовольствием рыгнув. Просить извинения он явно не привык.

— Чего же вы ожидали? Разве мы приехали на турнир по играм в блошки? — язвительно спросила Мачико.

— Вполне возможно, — вмешался Аттила. — Для игры в блошки и чаепитий.

Мгновение Дик Дениэлс смотрел на андроида разинув рот. Затем начал бить себя по колену и хохотать.

— Очень хорошо! Черт возьми, как здорово! Чай! Эй, Нэд. Как ты думаешь, Эвастон сможет раздобыть немного чая для... Как ты сказал тебя зовут?

— Я и не говорил, как меня зовут.

— Извините. Я вам не представила... Это... — Мачико вовремя спохватилась. — Это Аттила. Оскар Аттила, мой ассистент и личный секретарь.

— Приятно познакомиться, мистер Аттила. — Дениэлс, явно поленившись подниматься, отделался коротким салютом.

Нэд тоже кивнул. Мачико заметила, что красавец мужчина ушел в себя еще глубже. У Дениэлса было много шрамов снаружи, и у Нэда, похоже, их было не меньше, но все внутри. Девушка вновь задумалась о Нэде. Заинтриговало ее то, что он отзывался на внешние раздражители только на каком-то определенном уровне. Он был вежлив, но как к женщине не проявлял к ней ни малейшего интереса, а только как к своему будущему командиру. Когда Мачико осознала, что это ее слегка задевает, она удивилась.

Девушка решила поговорить с ним попозже еще при этом их посещении. Сейчас же из парня все равно ничего не выудишь. Но надо получить максимум информации хотя бы из того, кто много болтает. Почти все мужчины становятся словоохотливее, когда выпьют.

И она начала свою провокацию:

— Знаешь, Дик, ты мне напоминаешь одного знакомого парня.

— Да? Чем?

— Тот был крупный, смелый, сильный. Первый парень во вселенной. Я всегда восхищалась им.

Дениэлс самодовольно усмехнулся, весело подмигнул. Он так добивался этого одобрения. И вот свершилось! Вот оно, на блюдечке с голубой каемочкой.

— Но есть большое отличие.

Снова клюнул.

— Да? Какое?

— Он пил значительно больше пива. И так быстро!

К этому времени он бы уже выпил все пиво.

— К черту! Я просто пил маленькими глоточками, чтобы не показаться невежливым.

С этими словами Дениэлс, ухмыляясь, наполнил свою кружку и опрокинул в глотку. По оценке Мачико там было не меньше, чем граммов восемьсот. Пиво проскользнуло в его горло мигом, только кадык подпрыгивал. Пролилось по щекам совсем немного.

Фыркая носом, раскрасневшийся, но довольный Дениэлс со стуком опустил большую кружку на стол:

— Вот так!

— Я потрясена, — искренне ответила Мачико. — Мой друг, о котором я говорила, так быстро пить не мог.

Диалог был прерван очередной отрыжкой.

Мачико отпила из своей кружки, задумчиво сжала губы. Немного помедлила. “Ну что ж, начнем”, — сказала она сама себе.

— Кажется, мы одни. — Она обвела всех присутствующих взглядом. — Теперь можем и поговорить. Здесь собрался, если так можно выразиться, цвет охотников за неприятностями. Что же в данном случае является неприятностью?

Дениэлс, приняв очередную кружку от Аттилы, туманно посмотрел на Мачико:

— Дерьмо. Этот сукин сын не сказал вам?

— Давай уточним. Меня больше интересует, что он сказал вам.

— Чертовы жуки. Вот в чем проблема. Из всех проблем на этих планетах, о которых я знаю, это самая большая проблема. — Сильно покрасневшее лицо Дениэлса стало резко бледнеть. — Чертовы чужие! Не знаю, откуда они появились, из какой преисподней. Однако с ними никогда этого не знаешь. Я прав?

— И это — единственная проблема?

— Насколько я знаю... Этого мало?! Ах да, здесь еще охотники, богатые задницы, которые уверены, что знают, из какого конца ружья вылетает пуля. Эвастон знает, что ему не избежать несчастных случаев. Вот почему он пытается их тренировать и навязывает этим кретинам страховку. Вот хорошо устроился мужик! Он ведь официально ни за что не отвечает. Нет, здесь достаточно проблем, чтобы покупать себе еще лишние...

— Никаких признаков другого рода активности?

Действительно нет других проблем?

Дениэлс был озадачен:

— Эй, леди! А что, жуков тебе мало? Черт возьми, я бывал в разных переделках, но хуже, чем жуки, я напасти не знаю.

— Однако ты снова хочешь с ними встретиться, — заметила Мачико.

— Ну, уж конечно, не за деньги, которые мы здесь получим и промотаем. Нет. — Выражение его лица как-то сразу стадо трезвым и серьезным. Куда делось необузданное веселье? — Видишь ли, Эвастон предложил мне обзавестись домом, семьей. Пора. Ведь ему давно за сорок... Очень давно. Хотелось бы уже стоять за стойкой бара, а не оружием бряцать. Правильно я говорю, Нэд? — И он подтолкнул локтем своего приятеля. К Дику вновь вернулось хорошее веселое настроение.

Нэд пожал плечами:

— У нас у всех есть свои причины находиться здесь.

— Истинная правда. Разрази меня гром. — Дениэлс обратился к девушке: — Хотел бы я знать, а у вас-то что, другие разве причины? Бескорыстные?

— Эвастон расторг мой договор с Компанией.

Дик приподнял бровь:

— Правда?

Казалось, он искренне заинтересовался. Мачико почувствовала, что даже начала симпатизировать парню.

— Не знаю насчет семьи, насчет дома тоже... Но я точно знаю, что это лучше, чем копаться в бумажках. Вы бы на моем месте отказались?

Нет на свете воина, который предпочел бы перекладывание бумаг с места на место настоящей битве. У Мачико не было причин скрывать что-то от этих парней.

— Конечно, нет. Но мы другое дело. Я воевал в морской пехоте. Нэд всю сознательную жизнь искоренял жуков. А откуда опыт и желание возиться с ними у вас?

— А я — эксперт по военным искусствам. Закончила школу офицеров и получила большой опыт по борьбе с чужими на планете Руше, — ответила Мачико.

У Дениэлса челюсть отвисла. Спустя минуту он спросил:

— Да не та ли это планета, где погибли почти все люди?..

— Но не я.

Казалось, что Дениэлс пытается воскресить в памяти какие-то воспоминания по этому поводу. Но похоже, безрезультатно. И он просто налил себе еще кружку пива.

В глазах Нэда Санчеса вспыхнул интерес.

Послышался стук в дверь:

— Эй, парни. Мы слышали ваши голоса. Что там у вас происходит? Вечеринка?

Писклявый голос со скулящими интонациями раздражал.

Дениэлс хлопнул себя по лбу:

— Да это Лу Мак-Кракен! Он чует веселье за километр и всегда является, чтобы все испортить. Не впускайте его, мисс Ногучи.

— Это один из охотников за неприятностями?

— Да. А если неприятностей нет, то он создает их сам.

— Тогда я просто обязана с ним познакомиться.

По ее сигналу Аттила открыл дверь. В комнату вошел высокий бандитского вида парень. На длинноносом лице сияла широкая улыбка. С ним был тип покороче, кудрявый брюнет, похожий на грека. Они представились. Друга Мак-Кракена звали Мишка Марино.

— Рада познакомиться. Как насчет пива?

— Я не пью. Вот разве Марино? Он пьет. — В глазах Мак-Кракена светился щенячий восторг.

— Я всегда пью одновременно только из одного стакана, чтобы вторая рука была свободна, Лу.

— Это потому, что вторая ему нужна, чтобы бить морду мужикам и лапать девочек. Правда, Марино? Будьте с ним осторожны, мисс Ногучи! Вы в его вкусе. Все бабы в его вкусе.

При этих словах Марино зверски выкатил глаза, а Мак-Кракен зашелся визгливым смехом.

Мачико слегка подыгрывала своим подчиненным.

Она посматривала на Дениэлса, как будто говоря: “Ты прав. И где Эвастон нашел такого придурка?” И все же Мак-Кракен внес какое-то развлечение.

Разговор продолжался. Задавая хорошо обдуманные вопросы, Мачико вытянула из гостей некоторые значимые сведения об Эвастонвиле и Ливерморленде, на получение которых иначе у нее ушло бы несколько дней, а может неделя. Так, например, она узнала, что Эвастон, начав колонизацию этой планеты, не только нанял большое количество рабочих, а также выманил из Компании многих экспертов. Мачико была не единственной. По-видимому, на планете в настоящее время работало немало “очкариков” — так Дениэлс называл ученых и технарей. По словам Дика, они в основном работали на фабрике и мало общались с остальным населением. Девушка попыталась вытянуть из них побольше информации о фабрике, но ничего не вышло. Парни не так много знали, их не подпускали к предприятию и на пушечный выстрел. Впрочем, они и не шибко им интересовались. Больше волновала предстоящая работа, и не столько из-за смертоносных чужих, которым, конечно, уделялось некоторое внимание, сколько из-за будущих соратников.

Мужчины говорили о других наемниках, отобранных Ливермором Эвастоном для работы на планете вместе с ними. У всех, казалось, были аналогичные причины вступить в это воинство. В основном рыцари фортуны, романтики с большой дороги, имевшие опыт войны с жуками и желавшие поселиться здесь впоследствии, — любители пощекотать свои нервы в опасной ситуации.

Эвастон, должно быть, пообещал им место здесь, на планете, в своей структуре, как только они ликвидируют его маленькую проблему. Соблазнил их работой проводниками, инструкторами по ведению боя, обслугой и невесть кем еще. Эти места были как раз для мужчин, чьей профессией был разбой, кто мечтал обрести пристанище. Рай земной.

— Я бы хотела познакомиться и с остальными, — сказала Мачико.

— Хоть сейчас. Я могу обежать их всех и позвать, — с готовностью предложил Лу. Он так и излучал избыток энергии.

— Нет, нет, не сейчас. Признаюсь, что... э-э... мистер Аттила и я немного устали. К тому же я уже выпила свою норму пива. Завтра, на официальной церемонии знакомства с вверенным мне военным формированием. Было очень приятно познакомиться с вами в неофициальной обстановке. Но давайте на этом сегодня закончим. Хорошо?

— Я согласен, — сказал Дениэлс, вставая и почесываясь.

— И еще один вопрос, — сказала Мачико. — Казалось бы, жуки прекрасный материал для охоты. Как вы думаете, может быть, Эвастон хотел использовать их в этих целях, а твари как-то вышли из-под контроля?

Дениэлс нахмурился:

— При всем моем уважении к вам, мэм, удивляюсь, как такое могло прийти вам в голову. Тот, кто охотится на чужих ради забавы, или сумасшедший суицидик, или сам немного чужой.

“Устами громил-пьяниц глаголет истина”, — подумала Мачико.

На этом они попрощались, и мужчины высыпали в коридор, собираясь поискать развлечений теперь в каком-нибудь другом месте.

Нэд Санчес выходил последним. Мачико, положив руку ему на плечо, сказала:

— Мистер Санчес...

— Можно просто Нэд, — дружелюбно ответил тот. Его черные глаза по-прежнему ничего не выражали.

— А ты мало говоришь. Хотя у меня такое чувство, что знаешь ты об этой операции больше, чем остальные.

Его лицо осталось непроницаемым.

— А у меня такое чувство, что вы знаете об этой операции больше, чем все мы вместе взятые.

Девушка промолчала и отпустила его. Но их разговор казался ей незавершенным. Она хотела знать больше. Знать больше о том, что было известно этому парню. Знать больше о нем самом, Нэде Санчесе, о его жизни.

Глава 11

— И все это время ты скрывала от меня? — Аттила пытался перекричать шум крутящихся лопастей вертолета.

— А?.. — Она поправила свой шлем. Слышимость улучшилась. — Что именно?

— Я никогда и не подозревал, что ты умеешь управлять вертолетом.

— Ты ведь знаешь, как в наше время их конструируют. Сейчас научиться управлять этой штукой — раз плюнуть. Нужна пара энграммных отпечатков, пяток лекций, несколько практических занятий, и вертолетчик готов. — Она улыбнулась. — Спорим, ты тоже сможешь. Включим в тебя новую программу, и все. Если хочешь, можешь вести вертолет хоть сейчас. — Девушка нажала на кнопку. Руль выскочил. Она передала его роботу.

Аттила встревожился и быстро отдал руль обратно.

— Ха-ха-ха. Так он на автопилоте? Да?

— Счастлив, что, перебирая бумаги Компании, я не потеряла еще чувство юмора? — спросила Мачико.

— Счастлив, что ты не потеряла управление машиной.

У андроида не было вестибулярного аппарата, он не мог испытывать неприятных ощущений в полете, но чувствовалось, что ему слегка не по себе от проводимых опытов. Аттила побледнел, и в этом была виновата только девушка. Она то слишком быстро набирала высоту, то резко устремлялась вниз. Посмотрев на друга, Мачико некоторое время старалась удерживать машину на одном уровне.

Шел второй день их пребывания на планете Блиор, а они уже искали приключений. Увидев вертолет, Мачико сразу же решила им воспользоваться. Эвастон не советовал ей пока предпринимать дальних прогулок. Но какие-то дела настолько отвлекли его внимание от новоселов, что разрешить им кратковременный полет было легче, чем отказать.

Итак, они в вертолете, чтобы осмотреть ближайшие окрестности города. Девушке хотелось иметь полное представление об осваиваемом мире.

Их будущие соратники находились где-то на маневрах. У Мачико состоялась кратковременная встреча с “охотниками за неприятностями”. Они, как и говорил Дениэлс, в основном оказались побитыми жизнью наемниками, ищущими кров на склоне лет. Девушка была немногословна. Дежурные фразы: приятно познакомиться, давайте сделаем эту работу и сделаем ее хорошо и тому подобное. Правда, говорила она все это искренне. Ее грело сознание, что лучше иметь дело с этими парнями, чем вводить в компьютер информацию, толочься стадом в бессмыслице Компании на шахтерской планете.

Да, возможность умереть в скором времени не исключена. Завтра, на следующей неделе, да в любое время ее будет подстерегать смерть. Кислота может выжечь мозг, чье-то копье пронзит сердце, да и мало ли что может с ней случиться? Девушка понимала — да, может. Но зато ощущения острее, жажда жить и выжить сильнее. Теперь у нее есть интерес к жизни.

Вертолет бесшумно скользил над лесом. Лес незнакомый, инопланетный, но от этого не менее прекрасный, чем родные леса. В основном лиственный, перемежающийся с равнинами и реками. На фоне ночной зелени вдруг неожиданно появлялись яркие цветовые пятна, заросли необычных растений. Иногда под крылом вертолета проплывали стада местных животных.

— Интересно, а экологов Эвастон нанимал? — спросил Аттила.

— Не думаю, что он настолько дальновиден, чтобы заботиться о сохранности природы планеты, — с уверенностью отозвалась Мачико.

— Да, пожалуй, ты права, — согласился андроид. — Вряд ли он задумывается над очищением планеты от загрязнений, если грубо вторгается в ее структуру... Внедряет чужеродных существ, которые, конечно, нарушат природный баланс. Беспокоиться о природе не в правилах таких людей, как Эвастон. По всему видно, он не знаком, да и не намерен знакомиться с природным миром Блиора. Кстати, если помнишь, он говорил о заселении всей планеты.

— Можно спокойно перекроить на свой лад и захламить один континент, а потом перебраться на следующий, а там видно будет.

— Позорную же миссию он себе выбрал. Нравственная сторона вопроса его мало волнует.

— У него есть идея, которую он жаждет воплотить в жизнь. Отдать охотникам целый континент. Эвастон позволяет им радостно грабить этот прекрасный мир. Никаких угрызений совести. Никаких обязательств. Можно делать что вздумается. Мир сплошных прав.

— Рай.

— Или ад.

— Зависит от точки зрения.

Мачико долго молчала, задумчиво глядя на зеленую землю, проплывающую под вертолетом.

— Тил! Здесь происходит что-то странное. То, о чем Эвастон не хочет нам говорить, — сказала она наконец.

— Нам надо серьезно подумать. Соединить воедино все куски, все, что мы знаем...

— Я почти что боюсь “открытий”.

— Почему?

— Не знаю.

— Уверен, что знаешь. Я говорил тебе: “Бойся данайцев, дары приносящих”.

— Да. Однако что бы это ни было, это лучше, чем оставаться там, откуда мы прибыли.

Аттила фыркнул:

— Посмотрим.

— Что?! Ты хочешь вернуться назад?

— Ничего подобного я не говорил. Я просто выполняю свои функции.

— Какие? Вечно подливаешь ложку дегтя в бочку меда и все видишь в черном цвете?

— Нет. Вечно выслушиваю твои идеи, все взвешиваю и высказываю свое мнение. Я ведь имею право на свое собственное мнение? Правда?

— Я бы на твоем месте немного помолчала, а то, похоже, тебе сейчас придется выслушивать не идеи, а кое-что похлеще.

— Но ведь тебе будет одиноко без меня. — Аттила улыбнулся.

Все саркастические замечания андроида и его поддразнивания были скорее игрой. Мачико знала, что в глубине своего мазохистского сердца он с интересом относился к их приключениям, настоящим и предстоящим. На самом деле роботу хотелось воплотить в жизнь теории, которыми он был напичкан до краев, и посмотреть, насколько они хороши в действии. Он хотел доказать себе, что и он сам, и его теории реально чего-то стоят.

Мачико оторвала взгляд от приборов:

— Итак, на сенсорах до сих пор ничего нет. Твои внутренние приспособления тоже ничего не обнаружили?

— Сенсоры отмечают очень много различных вещей, но ничего такого, что бы меня насторожило.

— Давай сделаем еще один вираж, глянем одним глазом на северо-западный квадрат и — назад. Хорошо? — предложила Мачико. — Вдруг найдем что-нибудь интересное.

— Уговорила, — кивнул Аттила.

По всему было видно, что андроид не торопился вернуться к играм и развлечениям Эвастонвиля. Его явно не пугали ни пребывание в воздухе, ни полет над незнакомой территорией.

Тем временем под ними все также проплывал дикий ландшафт, зеленый полог неведомой жизни. Мачико внимательно смотрела вниз. Какая громадная территория. Надеяться на то, что за короткое время полета на такой высоте они что-нибудь найдут, даже с помощью сенсоров андроида, было так же смешно, как надеяться отыскать иголку в стоге сена. Тем более что девушка не представляла себе отчетливо, что именно она ищет. Какой-нибудь знак, улику, которая подскажет, что происходит на этой планете. Но похоже, все зря. Руки опускались, и Мачико уже была готова прекратить поиски, как вдруг Аттила заговорил:

— Я что-то вижу, хотя мне почему-то не хочется признаваться в этом.

— Где?

Он дал ей навигационные ориентиры, и она настроила на них свой телескоп. Какое-то движение на поляне. Маленькие существа. Большое существо! Что бы это могло быть?

— Ого! — воскликнула Мачико. Она, немного набрав высоту, зависла на мгновение над поляной. Потом, мигом оценив ситуацию, снизилась так, чтобы видеть происходящее, но не быть замеченными снизу. Выключила сенсоры и включила телескопические увеличители.

Ей удалось разглядеть, что несколько маленьких тварей атакуют большого ящера.

— С такого расстояния я не могу точно сказать, что за ящерица, и мне совсем не видно, кто эти маленькие существа, — пожаловался Аттила.

— Я, кажется, догадываюсь, кто там. И если это действительно те, о ком я думаю, то не хотела бы я попасться им на глаза. Не стоит болтаться здесь так близко. Мало ли что. Однако мне обязательно надо рассмотреть их получше. — И она указала на соседнюю поляну.

— Вот этого-то я и боялся, — грустно произнес Аттила. — А может быть, нам немного повисеть над ними и сфотографировать их с высоты?

— Нет, — покачала головой Мачико. — Если внизу те, о ком я думаю, они могут нас заметить. Пусть лучше не знают, что мы их видели. А то как бы нам потом не пожалеть об этом.

— Лучше пожалеть о том, что они нас видели, чем о том, что нас уже больше никто никогда не увидит живыми.

— А что есть знание, приобретенное с помощью наблюдательности и ума?

— Сила, — неохотно ответил Аттила.

— Совершенно верно.

Они приземлились.

— Ты остаешься здесь. Я иду одна.

— Извини за неповиновение, но моя работа — быть рядом с тобой.

— В следующий раз я это учту, а сейчас мне надо, чтобы на случай стремительного бегства ты остался здесь и, не выключая мотор, прикрывал меня.

— Давай сделаем наоборот: я проведу разведку, а ты останешься здесь, будешь держать машину наготове.

— Что?! Пропустить самое интересное? Тебе не кажется, что ты слишком упрям?

— Нет. Я просто осторожен.

— Хорошо. Пусть так. Иногда мне это в тебе нравится. Но есть вещи, которые надо делать самой. У это, Аттила, как раз тот случай. Я должна пойти сама. Может быть, здесь ключ ко всему.

— Но тебя могут убить.

— Могут. С таким же успехом я могла бы упасть со своего бюрократического стула там, в Скучном Мире, и сломать себе шею. А теперь следи, чтобы все было готово к отлету. Я скоро.

Мачико взяла камеру, бластер, ремень для оружия и выпрыгнула из вертолета. Она направилась к полоске леса, отделяющей поляны друг от друга, срезая путь через заросший травой бугор. Нырнув под деревья, девушка бесшумно и осторожно стала пробираться через кустарник.

Очень хорошо, что вертолет был бесшумным. Вряд ли те, кого она искала, могли заметить их с такого расстояния. Тем более что они так увлеклись своим делом. Конечно, можно было бы и не сажать вертолет, а подлететь чуть-чуть поближе, сделать съемку и смыться. Но в глубине души девушка соскучилась по какому-нибудь действию. Она хотела подобраться поближе. Что это? Безрассудство? Она так не думала. Здесь происходило явно нечто большее, чем то, что могло быть записано через телескопические линзы.

Ей надо было увидеть все самой.

Уже стали слышны звуки жаркого боя. Рев, визг, крики. В воздухе чувствовался запах крови и ненависти. Она взобралась на возвышение, с которого была видна поляна, и выглянула.

Спрятавшись за могучим деревом, Мачико могла наблюдать то, что происходило перед ней на небольшой поляне. Посередине на задних ногах стоял зверь с хвостом, размером с большое дерево. Зубы и клыки как ножи мясника. Он напоминал ящера из доисторических времен. Его атаковали девять яутов. Может быть, это были члены той самой стаи. Трудно сказать. У них нет особых различий во внешности. Все носят одинаковую одежду, оружие, маски. В битве со зверем они использовали копья и прочее холодное оружие. Однако на всякий случай два Охотника стояли поодаль с плазмометами наготове. По всему видно, охотились для развлечения, из спортивного интереса, не для славы.

Мачико порадовалась, что ее предположения оправдались. Именно их. Хищников, и рассчитывала она увидеть. Хорошо. Если знаешь врага в лицо, меньше неожиданностей. А вот зверь оказался настоящим сюрпризом. Такой твари она никогда раньше в жизни не видела, только на картинках в книжках.

Тираннозаурус Рекс.

Итак, это был один из образцов, производимых биофабрикой. Раньше она слышала, что биотехнология может воссоздать чудовищ прошлого не просто по старым ДНК, но и самостоятельно создавать новые ДНК согласно спецификациям, но своими глазами никогда не видела. Сейчас она в первый раз столкнулась с этим на практике.

Плотоядная злобная тварь. В ее глазах светилась ярость. Кровь стекала ручейками из порезов на боках, груди, спине. Из шеи торчало копье. Однако казалось, эти раны только еще больше злили ее. Похоже, что Охотники готовы отступить и применить более мощное оружие. Они явно разинули рты на большее, чем могли откусить.

Вынув бинокль, Мачико навела его на воинов, чтобы рассмотреть их получше. Ее внимание привлек один. О Боже! Коротышка. Вот и встретились! Наведя оптимальный фокус, четко увидела: немного возмужал, чуть более побитый, но сомнения нет — это он, тот самый Хищник, который ненавидел ее. Жаль, что она не убила его, когда была такая возможность.

Судя по поведению и жестикуляции, он руководил битвой, дирижировал этим экстравагантным сражением с динозавром. Но кажется, не очень-то успешно.

В конце концов они, конечно, убьют зверя. Им ведь еще надо и тушу уничтожить каким-то образом. Как и всегда на населенных планетах, они, по-видимому, здесь нелегально и не хотят, чтобы кто-то знал об их присутствии. Ведь стоит Эвастону обнаружить своего Рекса убитым копьями или со следами ожогов от бластеров, как он приблизится к разгадке таинственных событий, происходящих на его планете.

Мачико погрузилась в догадки и размышления и не слышала ни шума сухих листьев, ни хруста сучков под чьими-то ногами. Однако что-то насторожило ее. Она почувствовала инстинктивную тревогу, вызвавшую страх. По спине пробежал холодок. Девушка молниеносно оглянулась. За деревом прятался Охотник. Он наблюдал за ней. Мелькнула мысль, что если бы он догадался, что перед ним не безоружный человек, не новичок, а равный ему воин, то подкрался бы тайком, надев плащ-невидимку. Тогда этот ублюдок смог бы подойти к ней вплотную. Однако он предупредил ее. Можно считать, повезло.

То, что Охотник подошел не для того, чтобы завязать знакомство, не вызывало сомнений. Он был вооружен и уже поднял бластер. Она вскинула свой, но опоздала. Одновре менно с этим девушка отскочила назад и в сторону. Струя энергии задела ствол ее оружия. Она отбросила ставший бесполезным бластер. Ударившись о дерево, он выстрелил. От неожиданности противник на секунду замешкался, и Мачико, сорвавшись с места, устремилась вниз по косогору к вертолету. К тому времени как Охотник приготовился к очередному выстрелу, она была уже далеко. Лавируя между стволами деревьев, меняя направление, девушка избегала прямого попадания. Но вот она почувствовала жжение в области спины. Еще немного, и попал бы. Оглядываться не было времени. Она нырнула за ствол могучего дерева, перепрыгнув через гибкий кустарник, растущий у его основания. Вот и просвет между деревьями. Это поляна, откуда она пришла. Оставалось пробежать по ней к вертолету. Хорошо бы, Аттила, увидев ее, подготовился к немедленному старту. Хоть какой-то шанс!

Мачико с удвоенной силой рванулась вперед, выбежала на открытое пространство. Звук погони преследовал ее. Пронзила мысль, что у Охотника бластер, а значит, он не даст им взлететь. Может убить обоих. Надо расправиться с ним сейчас. У нее пистолет, в крайнем случае есть и нож, засунутый в ботинок. Значит... Спрятаться за деревом и принять бой.

У Мачико был редчайший талант — принимать быстрые правильные решения. Если бы она была в рядах Охотников, для которых Честь — самое главное на свете, она выбрала бы именно такой путь — атаковала бы своего преследователя. Однако инстинкт самосохранения подсказал, что единственная надежда на спасение — бежать к вертолету. И девушка стремительно побежала, спасая свою жизнь. В следующий раз, отправляясь даже на кратковременную прогулку, надо будет брать с собой радиопередатчик. Как бы сейчас он ей пригодился. Но она ведь не собиралась покидать вертолет, а думала лишь совершить небольшую разведку. Теперь придется обходиться так. С Аттилой нет никакой связи. Как жаль! И особенно...

И особенно потому, что вертолета на поляне не оказалось. Ни вертолета, ни Аттилы. Их и след простыл. Ни на секунду не останавливаясь, Мачико продолжала бежать. Достичь леса. Лес — спасение. Там можно укрыться. Хорошо бы еще добежать до него. Но что с Аттилой, где он? Очередной выстрел разбросал горящий дерн справа от нее, совсем близко. Что это? Не умеет стрелять или играет с ней, как кошка с мышкой? Куда, дескать, она денется? Может, Охотник хотел вдоволь насладиться ужасом своей жертвы? Она оглянулась. Освещенный солнцем силуэт вооруженного и готового ко всему воина. А ведь ей совсем нечем сражаться с ублюдком.

Снова отчаянный рывок к цели. И мысль: “Как бы она ни бежала, какие бы зигзаги ни делала, очередной выстрел принесет смерть”. Она уже ощущала горячую волну на спине. Нет. Так нельзя. Нет. В ней проснулся воин. Надо встретить смерть, повернувшись к ней лицом. Вызов? Да, вызов. Как только она будет уже на самом краю поляны. Охотник обязательно выстрелит. Он не оставит ей шанса. А здесь, на открытом месте, безоружная...

Мачико хорошо знала неписаные законы яутов. Он не станет стрелять в беззащитного, он позволит ей защищаться. Конечно, с тех пор когда девушка путешествовала с ними, все могло перемениться. Но... Другого выхода нет. Бегством ей не спастись. Она развернулась и одновременно с этим послышался оглушительный взрыв. Инстинктивно Мачико упала на землю. Падая, она увидела, как верхняя часть Охотника превратилась в столб огня и крови. Куски брони, руки и голова разлетелись в разные стороны, словно разорвалась металлическая тыква. Нижняя часть тела упала на землю.

Мачико ощутила во рту вкус чернозема и крови. Над головой знакомый, но еще не осознанный звук. Ее накрыла огромная тень. Защищаясь, она подняла руку с пистолетом... Вертолет! Он, плавно опустившись, поравнялся с ней. Дверь распахнулась. Особого приглашения не требовалось. Девушка подпрыгнула, ухватилась за веревочную лестницу, подтянулась и перевалилась через порог. Миг — и она сидит в пассажирском кресле. Дверца мягко закрылась.

Аттила поднял машину над верхушками деревьев. Вертолет взял курс на Эвастонвиль.

— Ты в порядке? — спросил андроид, не снимая рук с пульта управления.

— Да... Да. — Она тряхнула головой и бросила быстрый взгляд на то, что осталось от Охотника.

— Я раньше не обратил внимания, Мачико, но, оказывается, вертолет хорошо оснащен оружием. И вот тебе прямое доказательство. Эти останки — результат использования ракеты первого класса.

Девушка перевела дух. Они уже пролетели приличное расстояние. Адреналин нейтрализовался, появились эмоции, пришло удивление.

— Как ты сумел?.. Откуда ты знаешь, как управлять вертолетом?

— Неисследованная область вложенных в меня программ. Когда я услышал шум в лесу, я предположил, что, по всей вероятности, ты будешь возвращаться с погоней на хвосте. Мне пришло в голову, что надо выбрать место, откуда будет удобно стрелять. Такое, чтобы охватить огнем наибольшее количество преследователей.

— Хороший выбор. А я решила, что ты меня бросил...

Самодовольное выражение исчезло с лица Аттилы:

— Как ты могла такое подумать, Мачико? Я никогда не сделал бы этого.

— Нет, нет. Разумеется, нет. Извини, Аттила. Спасибо. Ты здорово все придумал. Ну а теперь домой, на базу.

— Чтобы уличить Эвастона?

— Нет. Мы сначала должны обдумать сложившуюся ситуацию. Яуты вышли на Охоту. Но почему именно здесь? — Тут Мачико вспомнила, что не пристегнула ремни безопасности.

Глава 12

— Мне это кажется очевидным, — заявил Аттила Гунн лежа на кровати в позе отдыхающего.

Мачико перестала ходить и внимательно посмотрел на андроида. С момента их кратковременного вылете два часа назад он предстал перед ней совсем в ином свете. Девушка знала, что у него была “жизнь” прежде чем она его купила. Какие еще программы заложены в него? Сколько их там, неизвестных даже самому андроиду? Остатки прежних талантов и давних воспоминаний нет-нет да и проявлялись у него. Совершенно неожиданно во время этого полета выяснилось, что он умеет управлять вертолетом. Как только сенсоры внутри него обнаружили неприятность, в нем как бы включилось множество защитных свойств, что-то раскрылось внутри и пришло в движение. А Аттила и понятия не имел о таких своих возможностях. Надо бы как-нибудь заняться исследованием программ, заложенных в него. Но сейчас было множество других, более срочных дел, которые требовали ее непосредственного участия.

Девушка остановилась, подбоченясь, перед своим андроидом:

— Я рада. Будь любезен, просвети меня.

— Тебе придется меня простить, так как ничего нового я не скажу. Я просто пользуюсь полученной от тебя же информацией. Помнишь, ты рассказывала мне об Охотниках? Мои выводы основываются на твоих историях.

— Так, так. Дальше.

— Мне кажется, что у Охотников должен быть очень примитивный план игры. Все очень просто. Они ищут подходящих противников, чтобы исполнять Ритуалы. И если посмотреть на происходящее с этой стороны, то лучше планеты Блиор места и не придумаешь. А если учесть, что в их понимании вся жизнь — жестокое искусство, то Блиор для Охотников просто находка, шедевр.

— Что? — переспросила Мачико.

— Планета — шедевр. Ты ведь говорила, что Руше использовалась как тренировочная площадка для подрастающих яутов.

— “Кровавое посвящение”, — кивнула она.

— Там они выступали как бы в качестве подмастерьев. Какое бы значение ни приобрело это слово теперь, шедевр — вещь, сделанная ремесленником, претендующим на звание мастера. Вот и выходит, если логически поразмыслить, что Блиор — место, где Охотники могут заработать статус “мастера” на практике.

— Да. Это логично. Продолжай, — поощрительно кивнула Мачико. — У тебя есть еще какие-нибудь предположения?

— Есть. Почему именно Блиор? Дело в том, что больше всего на свете Охотники любят охотиться на всякого рода хищников. На хищниках можно отработать все приемы защиты, а главное, нападения и уничтожения, продемонстрировав при этом смелость, отвагу и столь трепетно оберегаемую ими Честь... Охота на хищника — высшее проявление Доблести. Пока все верно?

— Да, в отличие от нашей расы, они не станут охотиться без необходимости на беззащитных животных.

— Благородная порода, — с сарказмом заметил в ответ Аттила. — И вот каким-то образом они узнали о происходящих на Блиоре переменах и решили, что лучшего места для Охоты и быть не может.

— Но зачем они притащили с собой жуков?

— Кто знает? В этом, возможно, и есть изюминка. Мы ведь не знаем. Может быть, они уже прежде охотились здесь на жуков, а теперь просто вернулись.

— Нет, не думаю, — покачала головой Мачико. Если бы на планете были жуки, они давно бы заполонили ее. Эта одна из проблем, возникающих, когда Хищники играют с чужими. Жесткое Мясо рано или поздно выходят из-под контроля и размножаются со страшной скоростью.

— Какие неряхи, эти твои Хищники.

— Скажем, понятие Чести у них несколько однобокое. Итак, они здесь. Теперь им известно, что мы знаем об этом. Я думаю, вот из-за чего юрист был так взволнован. Если мое предположение правильное, то и Эвастон подозревает о присутствии Хищников на планете.

— Не просто подозревает. Думаю, у него есть вещественные доказательства.

— Да.

— Мне кажется, что он откуда-то знает, что ты связана с Охотниками.

— Я думаю, что Эвастон не столько знает, сколько догадывается.

— Не тешь себя иллюзиями. После всего, что произошло...

Мачико вздохнула и покачала головой:

— Мы можем предполагать все, что угодно. Время покажет.

— А по-моему, все очевидно, — продолжал настаивать Аттила. — У Эвастона проблема не только с чужими, но и с инопланетными разумными существами. Он постарается стереть с лица земли и тех и других. Ты представляешь, что будет, если хотя бы намек о том, что здесь творится, дойдет до цивилизации? Такая антиреклама! Все его коммерческое предприятие обанкротится. Кто захочет ехать в мир, где охотников подстерегает смертельная опасность? Да, Эвастон богат, не спорю. Но ведь тут никакого богатства не хватит. Он не сможет себе позволить краха таких размеров. — Аттила кивнул, как бы сам соглашаясь со своими словами. — Такой человек, как Ливермор Эвастон, тратит время, чтобы заполучить тебя для решения его проблем... Знаешь, это, должно быть, очень важно.

— Ты, конечно, рассуждаешь логично. Но есть еще что-то...

— Что-то интуитивное?

— Да... тот ти-рекс...

— А что в нем особенного? Ты же знаешь, что он не воскрес из мертвых под действием волшебства. Идеально, если вдуматься. Представляешь, каким роскошным объектом будет воспроизведенный динозавр для любителей охоты!

— Да, разумеется. Но каков уровень подделки! Биофабрика должна располагать техникой высочайшего уровня, чтобы создать чудовище таких размеров, как Тираннозаурус Рекс.

— Ты имеешь в виду, что она способна создавать и нечто большее?.. Да, пожалуй. А разве не прекрасная идея? Создавать фантастические прекрасные создания, чтобы богачи могли их убивать?

— Ты не улавливаешь. Что еще может выпускать биофабрика? Почему Эвастон держит все в таком секрете? Почему он не хочет пускать нас внутрь?

— Нам покамест отказал только его чиновник. Сам он еще ничего не запрещал.

— Хорошо. Тогда, я думаю, следующий пункт нашего расписания — экскурсия по биофабрике. Не так ли? Попробуем получить разрешение у “самого”.

— А если он нас не пустит?

Мачико улыбнулась:

— Тогда нам придется прогуляться туда самим. Ты не возражаешь? А к тому же его отказ будет означать, что нечто интригующее там-таки есть.

— Разумеется. Я сам проведу вас по фабрике завтра утром, если хотите, — сказал Ливермор Эвастон, рассеянно стряхивая пепел с сигары. — Хотя есть и более важные дела, не терпящие отлагательства. — Хозяин наклонился к коммутатору и нажал кнопку. — Пришлите сюда Брукинса и Зорски, пожалуйста.

Мачико с трудом сохранила невозмутимое выражение лица. Девушка ожидала совсем другого ответа. Когда она расскажет об этом Аттиле, тот обязательно позлорадствует. “А я что говорил?” — скажет он.

Эвастон сидел в комфортном кресле в удобном смокинге. С его рабочего места в офисе открывалась панорама самых красивых строений легендарного поселения, претендующего на звание одного из чудес вселенной. Сегодня Эвастон выглядел не столь самоуверенным и счастливым, как обычно.

Обитая тиком дверь открылась. В кабинет вошли мужчина и женщина. Мужчина был знаком Мачико. Это он подъехал к Эвастону сразу после их прибытия на Блиор. Тот юрист. Как же его звали? Женщина абсолютно незнакома. Она выглядела стандартно для офиса. Служащая Компании. Все — от ровно приглаженных, убранных в пучок черных волос до маникюра — свидетельствовало об этом. Но в ней было что-то от снайпера, что-то родственное.

— Абнер Брукинс. Юрист. Рад...

— Челсеа Зорски. Руководитель операции. Рада...

— Здравствуйте, Мачико. Я надеюсь, вы сможете нам помочь.

— Хорошо, что вы согласились приехать. Я проделала большую поисковую работу, чтобы откопать вас.

Вы можете называть меня просто Чет.

— Присаживайтесь. Что будете пить? Чай? Кофе? Что-нибудь покрепче? Выбирайте на свой вкус. Пришло время не просто обсудить ситуацию... пришло время действовать. — Голос Хозяина стал жестким.

Все они выглядели как люди, которые не прочь выпить в хорошей компании. Однако все дружно прошли мимо огромного ассортимента ликеров, выставленных ярусами, подобно модели города из разноцветных небоскребов, на горке в углу кабине та. Каждый налил себе кофе. Черный.

Кофе дымился перед ними, распространяя аромат. Делая первые маленькие глоточки обжигающей жидкости, девушка присматривалась к этой женщине, Чет Зорски.

Акула Корпорации. Мачико сразу почувствовала это, когда Чет только вошла. Что-то такое было в ее духах, в шампуне, самом ее дыхании. Блеск глаз. Сияние безупречных зубов. Хорошо сшитый костюм сидит безукоризненно. Эти люди выглядят так, как будто их слепили на одной биофабрике. В них неприятно поражает совершенство эталонов.

У Зорски тяжеловатая нижняя челюсть, раздвоенный подбородок, нос идеальной формы, ярко-синие глаза. Широкие скулы. Копна черных волос. Мечта. Непроницаемое лицо и холодный взгляд придавали деловой вид, а сверкающие зубы — яркость.

— Мы надеемся, вы хорошо устроились, — начал беседу Эвастон.

— Да.

— Я слышала, вы уже встречались со своими людьми и даже одному из них задали небольшую трепку, — вступила в разговор Зорски.

— Улучшает моральное состояние.

— Совершенно верно. Итак... Что вы думаете о ваших будущих подопечных?

— Пестрый народ. Но по деловым качествам и физическим данным подойдут.

При последних словах бесстрастное лицо деловой дамы оживилось.

— Хорошо. Я так и думала, что вы сможете смотреть сквозь пальцы на некоторые шероховатости их характеров. При отборе команды я руководствовалась многими специфическими соображениями, но опыт был главным критерием оценки.

— Вы имеете в виду опыт по борьбе с чужими?

Зорски взглянула на Эвастона, как бы спрашивая разрешения на правдивый ответ. Тот кивнул.

— Да. С жуками.

— Видите ли, нам нужно обсудить некоторые вопросы...

— Да. Пришло время поговорить с вами начистоту, Ногучи, — решительно сказал Эвастон.

Мачико немного растерялась. От его былой самоуверенности и самоконтроля не осталось и следа. Напротив, он выглядел слегка растерянным. На лице Хозяина промелькнуло выражение отчаяния.

Девушка поудобнее устроилась в кресле, надев на лицо непроницаемую маску спокойствия:

— Я вас слушаю.

— Дело не только в жуках. — Эвастон повернулся к Абнеру Брукинсу. — Абнер, пожалуйста, расскажите мисс Ногучи, что случилось с вами на днях. — И он развернулся в крутящемся кресле, устремив на Мачико искренний взгляд. — Хочу предупредить. Как моей служащей, я запрещаю вам обсуждать то, что расскажет нам Брукинс, с другими моими служащими или гостями.

Это очень щекотливое дело.

— А как насчет моих людей? Моего ассистента?

— Людям можете сказать, только если возникнет такая необходимость. Что касается вашего ассистента, так он — андроид и, следовательно, в этом смысле надежен.

— Я учту ваше пожелание.

— Говорите, Абнер. Ваша очередь развлекать слушателей.

— Спасибо. Мисс Ногучи, я один из ведущих юристов мистера Эвастона. Так сказать, доверенное лицо. Разумеется, для этого нового мира нужно еще разработать множество правил и юридических законов, по которым будет осуществляться взаимодействие с остальной цивилизованной галактикой. Это моя работа. Однако я также считаю себя немного охотником. Хобби, так сказать. Время от времени я беру недельку отпуска и... вперед. Несколько дней назад я был как раз в одной из таких экспедиций. Именно тогда и случилось это ужасное происшествие.

И Брукинс подробно рассказал свою историю: сафари, невидимые атакующие, гибель всех охотников, в живых остался только он один, юрист Брукинс. Мачико слушала внимательно, не перебивая. Когда рассказчик закончил, в комнате воцарилась тишина.

Первым молчание нарушил Эвастон:

— Мистер Брукинс впоследствии был обследован психиатрами. И создается впечатление, мисс Ногучи, что мы действительно не единственные охотники на Блиоре, — мрачно пошутил хозяин. — Учитывая, что на планете не сохранилось следов былых цивилизаций, можно предположить, что наши коллеги — инопланетяне. Похоже, что именно они и завезли на Блиор чужих.

Он выразительно посмотрел на Чет Зорски, и та плавно подхватила мысль шефа:

— Да, Мачико. Как вы должно быть уже догадались, это одна из причин, по которой вас назначили руководить отрядом. У нас есть основания предполагать, что вам знакомы эти создания и вы знаете, как вести себя с ними.

Мачико ничего не ответила. Она по очереди заглянула каждому в глаза. Все отвели взгляд.

— Хочу подчеркнуть, — заметила Зорски, — что мы не роемся в вашем прошлом и не ждем от вас признаний. Мы просим вас поделиться своими знаниями... и помочь нам.

— Просим вас выполнить вашу работу, — добавил Эвастон.

— Но ведь по условиям контракта я могу покинуть планету, отказавшись выполнять такую работу, — напомнила Мачико.

Эвастон нахмурился:

— Это уж как вы решите.

— Нет, постойте-ка, — возразил Брукинс. — Я сам лично составлял этот контракт. Там был пункт...

— Да, — прервал его Эвастон. — Пункт, который я выбросил.

— Впрочем, вряд ли ей удастся далеко улететь отсюда без вашего содействия, — заметил юрист ледяным тоном.

— Послушай, Брукинс, я хочу... мне нужно получить от этой талантливой женщины все, на что она способна. Я уже говорил тебе, никакого юридического крючкотворства, — отчитал юриста Эвастон, но потом усмехнулся: — Можно подумать, что закон здесь имеет большую силу. — Последнюю фразу он произнес уже скорее для Мачико.

— В том-то и дело. Он эластичен. Потому-то я и здесь. — Голос юриста звучал намного самоувереннее, чем когда он рассказывал свою историю. — Моя задача — помочь вам придавать закону ту форму, которая вас больше всего устроит.

— Послушайте! Если я захочу покинуть это место, я это сделаю тем или иным способом. Ни законы, ни беззакония меня не остановят, — вмешалась Мачико.

— Не ссорьтесь. Успокойтесь, — умиротворяюще сказала Зорски, улыбнувшись своей белозубой дежурной улыбкой. — А вам, господа, не стоит беспокоиться по поводу недостатка энтузиазма у мисс Ногучи. Не думаю, что она откажется работать над поставленной задачей.

Я все больше убеждаюсь, что не ошиблась в своем выборе. Нам посчастливилось заполучить очаровательного лидера, к тому же полного желания сразу же приняться за работу. Не правда ли, мисс Ногучи?

— Да, черт возьми, — не смогла скрыть улыбки Мачико.

Брукинс покачал головой:

— Я ничего не понимаю. Будет очень опасно. Уверяю вас... то, через что я прошел... Эти невидимки несут с собой смерть.

— У меня такое чувство, — прервала Зорски не в меру разошедшегося юриста, строго взглянув на него, но продолжая улыбаться, — что те, кого вы так красочно описываете, старые друзья и старые враги нашей прекрасной сотрудницы. Кроме того, сегодняшнее ее положение намного лучше, чем то, когда она была зажата в тисках Компании.

— Не беспокойтесь, — заговорила Мачико, прекрасно понимая, чего они ждут от нее. — Я здесь для того, чтобы выполнить работу. И я не отказываюсь от нее. Я сделаю все, что смогу.

Ливермор Эвастон заметно расслабился:

— Клянусь, я рад это слышать, моя дорогая. Вы нам так нужны.

— Хорошо, — прервала его Мачико. — А теперь вы должны рассказать мне все, что знаете об инопланетянах-охотниках. Что вам еще о них известно?

— Ничего. По крайней мере намного меньше, чем вам, — вновь вступил в разговор Брукинс.

Мачико обвела всех взглядом. Непроницаемые холодные лица.

— Ну что ж. Очень жаль. По-видимому, я должна быть благодарна и за то, что вы здесь мне сказали, джентльмены. Спасибо за кофе. Пожалуй, соберу-ка я свой отряд, и тогда, возможно, нам удастся разведать обстановку. Гмм... И все-таки завтра я очень хотела бы посетить с экскурсией биофабрику.

— Почему вас так интересует то, что там происходит? — спросил Брукинс.

— Это просто в ее характере, — ответила за нее Зорски. — Исключительно любопытна.

— Но я все-таки считаю, что она должна нам ответить, — настаивал юрист.

Мачико подумала, что они явно не раскрыли все карты, а значит, и она не станет рассказывать им все.

— Пока мы с Аттилой осматривали территорию с вертолета, — начала она свое объяснение, — мы увидели внизу на поляне нечто интересное.

— Вы позволили ей самой осматривать территорию? — с раздражением спросил Брукинс.

— Да, я лично дала разрешение, — спокойно ответила Зорски. — Но только после того, как получила добро от Его Величества, — игриво кивнула она в сторону Эвастона.

— Глубокоуважаемый мистер Брукинс, вы ведь хотели получить разъяснения. Так будьте любезны, не перебивайте меня, пожалуйста. — Мачико с трудом скрывала раздражение против юриста. — Я увидела нечто очень опасное...

— Может, не будем ходить вокруг да около, — язвительно заметил Брукинс.

— Может, все-таки не будем перебивать. — Одарив придиру взглядом, которого он заслуживал, девушка продолжила: — Я увидела динозавра. Тираннозауруса Рекса, если быть точной.

— А-а, — протянула Зорски, — ти-рекса.

— Ничего удивительного. Довольно крупная тварь.

Видна издалека, — спокойно заметил Эвастон.

— Но эти животные уже давно вымерли, — растерянно пробормотал Абнер.

— Вы абсолютно правы, — успокоила его Мачико. — Дело в том, что местная биолаборатория может создавать и таких исполинов.

— Господи Иисусе! Да здесь и вправду играют по-крупному. — Брукинс находился в явном замешательстве. В то же время он был возбужден от предположения, что на этой планете действительно можно поохотиться на динозавра.

— Да, как я и говорил вам, мы делаем все, чтобы заинтересовать наших гостей, — спокойно пояснил Эвастон.

— Я понимаю. Вы уже объясняли это... Но я подумала, что, может быть, вы производите тварей, которыми могли заинтересоваться инопланетные незваные охотники.

Хозяин — опять полное благодушие и сплошная улыбка.

— Да, конечно же. Как я сам не догадался! Вы — первый человек, который понял это. Превосходно. Я сам проведу вас завтра по фабрике, как и обещал, чтобы экскурсия получилась как можно более полезной.

— Завтра утром?

— Да. Завтра. Но не утром, а как только вы вернетесь со своей операции. Хорошо?

— Что?! Операции? Я ведь даже не провела еще ни одного занятия с этими парнями! — искренне возмутилась Мачико. Внезапно вопрос с биофабрикой отошел для нее на второй план.

— Придется тренироваться по ходу дела, — ответил Эвастон. — Дело в том, что на завтра запланировано отправить нанятых мной людей осмотреть то место, где было совершено нападение на Брукинса и его группу.

Чет Зорски вынула из папки карту местности.

Глава 13

Бакууб, Меткое Копье, внимательно смотрел вниз в загон, находящийся на борту космического корабля яутов. Там каинд амедха подкрадывался к своей жертве, бизору. Бизора, мелкое млекопитающее семейства собачьих, поймали сегодня утром в лесах Планеты охотников.

Он скулил и лаял, забившись в самый дальний угол вольера, готовый вдавиться в него.

Молодой чужой, еще не представляющий интереса для Охотников как достойный противник, надвигался на свою жертву медленно, но неотвратимо. Стекающая из пасти слюна обильно смачивала пол. Хищная тварь уже предвкушала наслаждение от предстоящей трапезы.

Как будет смаковать косточки этой малявки. Однако драма жизни и смерти, готовая разыграться там, внизу, мало беспокоила Бакууба. У него были свои проблемы.

Опытный воин размышлял над тем, что в поселении еловеков происходит что-то непонятное, при этом очень серьезное и важное. Яут по имени Бакууб ощущал все нарастающее напряжение, подобно накоплению электричества в атмосфере. Почему-то на Планете охотников он чувствовал себя все более неуютно.

Меткое Копье внимательно осмотрел останки уничтоженных ими на днях еловеков. Внимательно изучил их оружие. Но эти вещи не давали никакой информации о том, что замышляли вожди Нежного Мяса.

Неприятный осадок остался также и от столкновения с женщиной-еловеком, когда они охотились на какое-то неизвестное огромное животное. Настораживало и само животное, хотя, казалось бы, от охоты на него все получили удовлетворение. Они нигде никогда не видели такого. Зверь не был уроженцем этой планеты. Еловеки теперь знают о существовании яутов. Они убили одного из воинов. Как? Ларниксва хотя упорно не показывал виду, тоже явно был обеспокоен происходящим. Внезапно Бакууб вспомнил легенды про женщину-еловека по имени Дадтоуди, против которой нынешний Вожак некогда сражался. Конечно, это не та, о которой говорится в легендах...

Опытный воин хотел провести что-то вроде исследования радиосигналов и излучений поселения, используя имеющееся у них оборудование. Сообщили о неблагополучии другим стаям, охотящимся на планете, но тех, похоже, не беспокоили проблемы, волновавшие его. А он, увы, здесь не главный. Вожак — Ларниксва, но глупец. Бакууб сразу различал Брей'хсан — отбросы. У яутов, подобных Ларниксве, никогда не было в сердце хороших намерений по отношению к своим собратьям. Таких, как он, волновала не Истинная Слава, а только собственные глупые амбиции. Обычно это не влекло за собой никаких последствий, так как глупцы в конце концов выявлялись и с ними поступали как полагается. Они, как правило, попадались в свои собственные ловушки. В данном случае болван — Вожак их стаи, а значит, и ставки велики. Свергнуть его трудно, а последствия глупого руководства могут оказаться плачевными.

Бакууб старался тщательно обдумать ситуацию со всех сторон. Да, верно, тенденция к личным амбициям нередко встречалась среди яутов, ведь она была заложена в расу генетически. Идея Господства являлась основной в их философии. Но амбициозным дуракам редко удавалось сделать роскошную карьеру, потому что, как правило, они погибали на первых этапах Пути из-за собственной глупости. Если же по случайности горячие головы пробивались в Вожаки, они приносили много хлопот, став преградой на пути прогресса. Ситуация становилась очень сложной. Такое руководство создавало тяжелую обстановку, приносило несчастье стае.

Бакууб нюхом чувствовал ужас млекопитающего, исходящий снизу запах урины. Смерть приближалась к бизору все ближе. Жесткое Мясо неумолимо надвигался. Полуящер, полунасекомое. Злоба ощущалась в каждом его движении. Едкий запах кислоты смешивался с вонью нечистот и гниющей соломы. Скоро к имеющимся ароматам присоединится медный запах крови.

Бакууб знал, что эта проблема вызывала озабоченность и других Вожаков флотилии. Они заверили, что в случае необходимости присоединятся к стае и можно рассчитывать на их поддержку. Но в настоящее время каждый из них занят своей Охотой, будь то спорт или кровавый обряд. В общем, у каждого были свои дела.

Бакууб понимал, что опасность гораздо серьезнее, чем могло показаться с первого взгляда. Он много размышлял о происходящих на планете событиях. Проблема заявила о себе в полный голос, уже когда на глазах у всех был убит Кивикнон. И убит мерзкой тварью, держащей в руках оружие. Из этого следовали глобальные выводы. Появился новый опасный враг для всех живущих. Яуты всегда любили рисковать, но опасность опасности рознь. Прибытие в этот сектор звезд Нежного Мяса гораздо больше, чем просто опасность, не говоря уже о пришествии Умного Жесткого Мяса.

Это реальная угроза.

Внезапно волна злости захлестнула Бакууба. На кого? Разумеется, на еловеков. Да и на Жесткое Мясо тоже.

Злость была присуща яутам, но обычно по отношению к своим же собратьям. А злость на тех, за кем охотишься, означала страх перед ними.

Тем временем Жесткое Мясо уже раскрыл пасть. Его когти крепко держали бизора. Процесс поглощения пищи у твари обычно был долгим, со смакованием, и трудоемким. Для бизора наступили последние мгновения жизни.

Бакууб протянул руку и нажал кнопку. Входная заслонка клетки мягко скользнула в сторону. Охотник вынул из-за спины копье, прицелился. Одним сильным движением тренированной руки он бросил копье вниз с быстротой молнии. Наконечник вонзился в затылок каинд амедха с такой силой, что пронзил голову насквозь. Бакууб рассчитал верно. В свое время он правильно сделал, что не поленился изучить анатомию Жесткого Мяса. Теперь он так нацелил свой удар, чтобы не только попасть в нервный узел, находящийся в шлемообразной голове, но и пролить как можно меньше крови-кислоты.

Жесткое Мясо выпустил свою жертву. С воплями он попытался дотянуться до копья на затылке. Слишком поздно. Угол, под которым копье вошло в жертву, был идеальным. Такой совершенный угол попадания никогда не удавался при обычной Охоте. Удар получился быстрым и точным. Тварь содрогнулась, закачалась. Ее лапы задергались, как умирающие змеи. С последним леденящим душу стоном каинд амедха хлопнулся об пол. Волна судорог. Предсмертное шипение. И в загоне воцарилась тишина.

Бакууб нажал другую кнопку. Открылась внешняя дверь, выдвинулся маленький трап. В корабль ворвалось дыхание внешнего мира — запах зелени, сияние солнечного света.

— Ну, беги, — сказал Охотник бизору. — Живи. После ужаса, перенесенного здесь, ты больше будешь ценить свою жизнь. Она покажется тебе такой радостной.

Бизор замер на мгновение. Затем начал осторожно красться вдоль стены, опасливо поглядывая на чужого, лежащего без движения, боясь, что тот в любой момент может подняться. Затем стремительно рванулся по трапу на волю.

“Ну вот и хорошо”, — подумал Бакууб, закрывая дверь.

Жесткое Мясо лежал головой к выходу. Он не успел повернуться к обидчику. Тем лучше. Погиб при попытке к бегству. Надо так и сказать Вожаку. Если глупец Ларниксва не поверит и вызовет его на дуэль, тем хуже для него. Этот самоуверенный дурак умрет. Чем раньше, тем лучше.

Глава 14

— Объясни мне, пожалуйста, почему мы должны покинуть вездеход? — спрашивал Аттила, настороженно оглядываясь. Его сенсоры работали вовсю.

— Это то, что они называют маневром, старина, — ответил Дик Дениэлс. Он держал ружье наготове. — Мы просто осматриваем территорию. Я не думаю, что с нами может случиться что-то серьезное.

— Это то место, где сафари наткнулось на засаду Охотников, — пояснила Мачико. — Изучим местность, повторим путь экспедиции и, кроме того, проверим, сумеем ли мы работать как единое целое. Только на практике мы сможем проверить себя в деле. Кстати, — напомнила девушка сама себе, — связь. — Она включила :вой наручный радиоприемник.

— Отряд? Что делаем?

Ответы посыпались один за другим. Отзывались по очереди все двадцать членов группы. Они растянулись в цепочку по всей площади осмотра, и все находились в поле зрения Мачико. Но командир считала, что если уж есть техника, ее надо использовать. Кроме того, девушка хотела убедиться, что радиосвязь до сих пор работает.

Солнце только что взошло над горизонтом, и туман от лиан и деревьев янга поднимался в его свете угрюмой цветной дымкой. В воздухе пахло спелыми плодами. К их аромату примешивался еще какой-то странный кислый запах дрожжей. Было довольно промозгло. Под лучами солнца сырость начала отступать, но люди время от времени поеживались от неприятных холодных капель, нет-нет да и попадавших за шиворот. Мачико еще ощущала во рту привкус хорошего кофе, который смаковала утром вместе со своим отрядом. Как сказал Ден, в этой развлекухе по крайней мере хорошо кормят и поят. Казалось, у всех на уме была только еда.

— Итак, что у нас на обед? — спросил Лу Мак-Кракен, как обычно болтающий без умолку, всегда всем недовольный скандалист.

— Дерьмо на палочке, — отозвался Трак Танкерсли, вечно засаленный коротышка жабьей внешности, похабник и негодяй. Однако в его послужном списке было убитых жуков больше, чем у всех остальных вместе взятых.

— Да, — включился в приятную беседу Ник Жилеспи. — Вопрос в том, качественное ли дерьмо?

— Я не знаю, — вступила в шутовской разговор Мачико, поддерживая боевой дух в коллективе. — Хотите, я свяжусь с вездеходом и узнаю?

— Хорошая идея, — сказал Марино, пристально вглядываясь в неясные в тумане очертания окружающего их пейзажа. — У меня такое чувство, что находиться в приятном ожидании вкусного обеда совсем не так плохо, а особенно в этой экспедиции.

Мачико ничего не ответила и пристально посмотрела на Санчеса, который был справа от нее.

— А как ты думаешь, Нэд?

Он улыбнулся:

— Лучше думать о бобах и франках, чем о скрывающейся в кустах смерти. Я бы спросил.

— Да, — поддержал друга Дениэлс. — Мы оставили этих парней на вездеходе, так пусть хоть займутся чем-нибудь более полезным, чем просто бездельничать и в носу ковырять.

— Хотелось бы верить, что они там не пищу готовят, — хмыкнул Аттила.

— А мне хотелось бы верить во что-нибудь повкуснее, чем бобы с рубленым мясом в сметане, — проворчал Ден.

— Чем гадать, лучше проверим, чем они заняты. — Мачико набрала нужный номер и заговорила в микрофон, укрепленный перед ней:

— Алло. Майклз.

В ответ немного писка и другого статического шума и потом:

— Я слушаю.

— Как дела на вездеходе?

— Мы все еще тут. — Пауза. — Все в том же положении. Народ, вы же ушли всего несколько минут назад.

— Ну ладно. Ты знаешь пословицу: “Армия передвигается на своем желудке”. Итак, народ интересуется, что на обед.

Лейн Майклз рассмеялся:

— А-а, вы про тот большой ледяной сундук, что нам дали в дорогу? Я тоже о нем думал. Может, мне пригласить юриста? Пусть над ним поработает.

— Валяй, — засмеялась Мачико. — Хоть займется делом, пока отсиживается в тылу.

На поверку выяснилось, что Абнер Брукинс не совсем тот Великий Белый Охотник, которым он себя воображал. Юрист совсем не хотел участвовать в этой операции, но Эвастон приказал ему точно указать группе место гибели экспедиции. Однако благодаря своему дару оратора и быстрой гладкой речи Абнеру удалось быстро убедить Мачико, что, оставшись на вездеходе, он принесет больше пользы для группы как консультант, чем если будет принимать участие в маневрах. Его “неопытность” может только помешать и даже испортить все дело. “Но пожалуйста, не говорите об этом старику Эвастону”. Взамен он обещал повнимательнее взглянуть на контракт Мачико и обеспечить ее бесплатной юридической поддержкой. Выразительная бледность его лица подсказала девушке, что толку от Брукинса все равно никакого не будет. Хотя он и держал в руках ружье, но былая тяга коллекционера к оружию как-то заметно угасла.

Все к лучшему. Не следует мешать в одну кучу дилетантов и профессионалов.

В этот момент юрист внезапно вмешался в разговор:

— Я вовсе не отсиживаюсь. Я готов дать консультацию в любой момент. Я оказываю ценную помощь. Я стерегу ваш транспорт, на котором вам, между прочим, еще назад добираться.

Он говорил вполне серьезно, и Мачико решила, что страх начисто лишил беднягу чувства юмора.

— Мы ценим ваши усилия, — ответила она. — А сейчас не могли бы вы проверить содержимое холодильника?

С минуту было тихо. Затем послышался стук открывающегося ящика. Майклз вновь вышел на связь:

— Гмм... Много сыра... Фрукты, окорок, хрустящий хлеб. Выглядит аппетитно. Думаю, что себе бутерброд я сделаю прямо сейчас.

— Я полагаю, что прежде, чем совершить такой необдуманный шаг, тебе надо проконсультироваться у юриста. Узнать, каков будет приговор суда, — засмеялась Мачико. — Кроме того, мне кажется, что твое чавканье может не слишком понравиться некоторым из наших товарищей.

— Вы правы. Думаю, что это будет неблаговидный поступок. Поступок, недостойный честного, уважающего себя гражданина. — Голос Майклза звучал исключительно фальшиво.

— Вот слова истинного патриота. А теперь оставайтесь на связи. Оба. Мы входим в область, где, по вашим словам, вас атаковали, Брукинс.

— Слышу. Не прерывайте связь. Сделаю, что смогу, отсюда.

Мачико действительно была рада, что юрист не пошел с ними. Но это не значило, что она не могла позволить себе подтрунивать над ним. Ведь в шутке принимали участие и остальные, что несколько снимало напряжение перед лицом, возможно, смертельной опасности.

Они вошли в зону довольно густых зарослей и находились теперь именно там, где, по описанию Брукинса, развернулись трагические события. Природные условия напоминали Мачико Южно-Африканское плато при подходе к чаще. Только листья по форме не похожи на те, которые были на Земле, но и эти тоже шелестят на ветру, блестя каплями росы.

— Как дела, Тил? Что-нибудь обнаружил?

— Ничего. Никаких признаков тел.

Девушка на это и не надеялась. Когда она охотилась вместе с Хищниками, если операция проводилась тайно, как эта, они забирали свои трофеи, от которых кровь стыла в жилах. Как правило, Охотники убирали все тела, оставляя место чистым. Но с того времени много воды утекло. Меняются времена, меняются нравы и традиции. Кто знает, где найдет и где потеряет. И Мачико одобрила предложение Эвастона осмотреть место трагедии. Ее, правда, немного пугала мысль о возможности наткнуться на стаю яутов так скоро, но в глубине души девушке казалось, что этого все-таки не произойдет.

Мачико прониклась симпатией к своей сегодняшней команде. Работать с этими людьми было просто здорово.

В начале пути они представляли собой неуправляемую толпу. Перебрасывались шуточками, сквернословили, смеялись и толкались. Теперь же все вытянулись в линию, как тренированная первоклассная команда.

Каждый знал свое место и дело, безоговорочно подчинялся требованиям командира. Зорски знала толк в людях.

— Внимание! — сказал Аттила. — Я что-то уловил...

У Мачико в желудке екнуло. Как была знакома ей первая волна страха. Последовавший следом адреналиновый выброс все сгладил, и появилось чувство нетерпения. Наступил момент, которого она всегда ждала. Словно идешь по лезвию бритвы. Только тогда и ощущаешь, что живешь.

— Что-нибудь специфическое?

— Я бы сказал, странное. Находится в шестидесяти метрах от нас, в кустах. Пепел... углеродная зола... кислота... продукты полного сгорания органических веществ.

— Пойдемте посмотрим своими глазами.

— Да, неплохая идея, — отозвался Дениэлс. — Нэд и я пойдем с вами, если хочешь.

— Нет, оставайтесь, чтобы прикрыть нас в случае опасности. Аттила умеет пользоваться сенсорами.

У андроида помимо своих был набор сенсорной аппаратуры. По правде говоря, он в основном полагался на приборы, которые находились у него внутри.

— Хорошо, идите. Хотя... Нэд, я думаю, что тебе лучше все-таки пойти с ними.

— Хорошо, — согласился Санчес.

В его темных глазах до сего времени не выражалось ничего. Ни страха, ни нервозности. Однако после предложения Дена в них засветился огонек, губы тронула легкая улыбка. Казалось, Нэд был рад оказать какую-нибудь помощь.

Мачико испытывала теплое чувство к этому парню. А сейчас она поняла, что и сама нравится красавцу мужчине, что он хочет ее защитить. Она давно как-то уже привыкла защищать себя сама. Но как приятно ощущать заботу о тебе. И похоже, она была бы не прочь позаботиться о нем. Однако не стоило давать волю своим чувствам. Как знать, может быть, через пару дней ей больше понравится кто-нибудь другой.

— Договорились, — дала добро Мачико. — Приступим.

Втроем, держа ружья наготове, они направились к месту, которое указал Аттила. Группа шла по разросшейся траве, через кусты, окутанные сладким запахом цветов. Туман рассеялся, разогнав все тени. Солнце палило вовсю. Пройдя через заросли деревьев, они попали на другую поляну.

Внимание. Опасность. Мгновенно ноздри Мачико затрепетали. Она почувствовала резкий едкий запах.

— Черт! Ничего удивительного, что твои сенсоры пищали. Это что? Запах обгоревшего металла? Сгоревшей изоляции? Запекшейся крови? И то, и другое, и третье.

— Вон там, — указал Аттила.

— Правильно, мне уже видно, — подтвердил Санчес.

Мачико тоже увидела возвышение в высокой траве. Какая-то жирная черная куча.

— Что-то мертвое, — предположила она.

— Да, не шевелится, но мух нет, — добавил Санчес.

— Ты прав. Правда, может быть, на этой планете другие факторы разложения.

— Трудно сказать, органика ли это. Похоже, что в этом даже бактерии не смогли бы жить.

Мачико подошла к непонятной куче вплотную. Первоначально могло показаться, что это остатки полусгоревшей рухляди после пожара, но при подробном рассмотрении начали проявляться некоторые детали.

Девушка нашла прут и стала ворошить им вонючую массу.

— Очень похоже на сгоревшие останки жука. Что подтверждается едким запахом сожженной кислоты.

— Сенсоры показывают, что здесь есть металл, пластмасса и стекло, — вмешался в разговор Аттила.

Мачико продолжала осмотр. Полусгоревший плавкий предохранитель и почерневшая электросхема.

— Анализы?

— Ничего вразумительного, — ответил Аттила.

— Выглядит так, словно кто-то бросил оборудование сверху на тело жука, облил зажигательной смесью и поджег, — высказал предположение Санчес.

— Чтобы уничтожить следы?

— А что, если это инопланетные охотники? Все сожгли, чтобы скрыть свое пребывание здесь? — спросил Аттила.

— Кто знает? Может быть, и так. Возможно, оборудование они тоже хотели скрыть. Просто таким путем им было удобнее поступить. Нам надо бы взять образцы для анализа... — Мачико не успела закончить.

Из радиоприемника раздался громкий крик и одновременно с ним, как бы эхом, из-за дерева послышался живой голос.

— Ногучи! Надо бы тебе вернуться сюда. — Голос Дениэлса.

— Хорошо. Возвращаемся, ребята.

Вполне возможно, что там Хищники. Отважная женщина внутренне собралась, но она не была готова к встрече с ними сегодня. Группа разведчиков побежала назад. Каждую секунду Мачико ожидала услышать звуки битвы: шипение бластеров, разрывы снарядов.

Подбежав, они увидели, что отряд сгруппировался вместе и все дружно направили свои ружья на заросли кустов.

— Что происходит? — спросила командир.

— Там что-то есть.

— Может быть, какое-нибудь животное.

Кусты дрогнули. Непонятная фигура выкарабкалась из них и, пошатываясь, направилась к людям.

Воины вскинули оружие.

— Не стрелять!

Существо, спотыкаясь, подошло поближе. Это была женщина. Вся в крови. Одежда разодрана. В руках крепко сжимает ружье. Никакой попытки использовать его по назначению. Она просто шла к ним, еле держась на ногах.

— Стой! — громко окликнула Мачико.

Женщина остановилась, пошатнулась и упала на колени.

— Слава Богу! — сказала она. — Наконец-то вы пришли за мной.

— Это одна из тех чертовых гостей, — предположил Дениэлс. — Ей как-то удалось выжить...

— Как случилось, что вы не вернулись в город? — спросила Мачико.

В ответ женщина только потрясла головой, как бы пытаясь остановить головокружение.

— Не... знаю... без сознания...

— Ладно. Нечего глазеть. — Первой подумала об оказании помощи командир. — Хватит. Принесите женщине воды. Столько времени она в лесу, наверное, обезвожена.

Кто-то протянул флягу с водой.

Выяснили имя женщины.

— Петра Пьезки — сказала Мачико в радиопередатчик. — Это имя о чем-нибудь говорит вам, Брукинс?

— Я не могу поверить в это... Я думал, что она мертва... Там была...

— Придется поверить, Брукинс. Мы сейчас доставим женщину на вездеход. Ей нужна медицинская помощь.

Приготовьте аптечку.

— Да, да. Конечно.

Пьезки попила воды. При помощи двух мужчин она могла передвигаться.

— Пьезки, что вы там видели? — спросила Мачико.

— Чудовища... Убийцы... — Ее голова упала на грудь, глаза затуманились, ноги подкосились.

— Женщину срочно надо отправить в город, где ей окажут медицинскую помощь.

“Надо ли задерживаться еще для осмотра местности?” — подумала Мачико. По существу, они уже все осмотрели, нашли все, что искали, и даже больше. Она проверила команду в деле и осталась довольна результатом проверки. Задержавшись здесь, можно все испортить. Они и так уже довольно долго искушали судьбу. Хватит. Когда имеешь дело с Хищниками, то с судьбой шутки плохи.

Глава 15

— Ты подонок. Ты бросил меня!

— Пьезки. Я думал, что ты умерла...

— Это ложь. Ты оставил меня умирать!

И прежде чем Мачико успела что-либо предпринять, Пьезки, несмотря на слабость, поднялась с походного кресла и рванулась к Брукинсу. Мачико не ожидала такой прыти от слабой больной и не успела перехватить ее руки. А толстые пальцы женщины уже обвились вокруг шеи бывшего друга и начали душить адвоката. При этом она трясла его как грушу.

— Ты бросил меня! Ты бросил меня! — твердила она.

Брукинс тоже не ожидал нападения. Внезапная атака застала его врасплох. Глаза от удушья полезли на лоб. Но он не был слабаком и мог за себя постоять.

Мощным рывком Брукинс приподнял Петру над полом и с силой ударил ее о металлическую обшивку вездехода. Женщина закатила глаза и сползла по стенке вниз, потеряв сознание.

— Так, великолепно, — сказала Мачико. — Она расскажет нам все, что произошло.

Брукинс ослабил воротничок. Он хватал ртом воздух.

— Вы сами видели. Это самооборона. Она пыталась убить меня!

— По-видимому, у нее были на то веские причины. Если вы бросили ее умирать...

— Я клянусь, что мы оба бежали... Я думал, что она больше не жилец на этом свете. Если бы я знал, что могу помочь, то обязательно помог бы.

— С ней все в порядке, — доложил Санчес, поднимая глаза от неподвижного тела.

— Потом расскажете свою правдивую историю, — обращаясь к Брукинсу, сказала Мачико. — А теперь давайте доставим ее к Эвастону. Кстати, нам надо еще написать рапорт обо всем произошедшем.

Мачико села рядом с Санчесом. Вездеход, подпрыгивая на кочках, направлялся к дому. Черные глаза мужчины упорно смотрели на мелькающий пейзаж.

— Да, приятная планета, — начала разговор Мачико.

— Мне доводилось видеть и более красивые, и более опасные. Встречались и не столь приятные планеты, которые, однако, мне нравились больше, — не глядя на девушку, ответил Санчес.

— Да, похоже, ты много повидал на своем веку.

Санчес пожал плечами:

— После длительной борьбы с чужими внутри образуется пустота. Чтобы ее заполнить и как-то отвлечься, надо куда-нибудь уехать. А то в тебе начинает что-то гнить.

— Так почему же ты вновь вернулся к этому занятию?

Он внимательно посмотрел на Мачико:

— Деньги.

— Такой парень, как ты, может заработать деньги и другим способом.

— Я так и делал, но их никогда не бывает достаточно. Скажем так: я мог бы отказаться от этого предложения, но был бы идиотом, если бы отказался.

— Думаю, что я поняла, что ты имеешь в виду. Но ведь дело не только в деньгах, не правда ли, Санчес?

Он вопросительно посмотрел на Мачико:

— Разве?

— Я уверена, что, сражаясь с жуками, ты приобретаешь уверенность в себе, появляется чувство собственного достоинства. Сознание того, что ты делаешь важное дело, придает силы. Не так ли? Бьюсь об заклад, что ничего более важного в своей жизни ты не делал.

— Борьба с межгалактической болезнью. Да, это позволяет ощущать себя чем-то большим, чем просто кучей дерьма.

Мачико впервые услышала в его голосе глубокие и личностные интонации, что-то выделяющееся из сардонической монотонности. После минутного молчания она сказала:

— Быть может, несмотря на наши яркие чудесные индивидуальности, в нас больше общего, чем различного? Хочешь, я сегодня вечером угощу тебя пивом и мы потолкуем?

Он внимательно посмотрел на нее:

— По рукам. Какие могут быть возражения?

— Хорошее пиво обычно помогает... — Выглянув в окно, девушка увидела, что они уже недалеко от Эвастонвиля. — И что-то говорит мне после сегодняшних событий, что нам обоим нужно... выпить, даже хотя обычно я и не пью пива.

— Как вы себя чувствуете, мисс Пьезки?

— Лучше.

— Не могу вам передать, мисс Пьезки, как мы опечалены всем, что случилось с вами. — Ливермор Эвастон говорил в своей обворожительной манере. Вкрадчиво и нежно. — Вспомните, все было оговорено в нашем договоре. Вы ведь юрист. Вы отдавали себе отчет в том, что это опасное мероприятие.

Пьезки зло посмотрела на него. Она промолчала, но в глазах ее промелькнула угроза. Через минуту она сказала:

— Я припру вас к стене, если смогу.

Ну что за милый, славный народ эти юристы. Взять, например, Брукинса. Этот подонок сидел в углу, явно не имея ни малейшего желания находиться здесь. Так нет же. Он ждет, когда наступит его очередь отвечать на вопросы.

Чет Зорски тоже здесь, внимательная и настороженная. Откинувшись в кресле и изучая пациентку, делает в уме какие-то заметки.

Ну и, разумеется, старина Эвастон собственной персоной. Он вообще достоин восхищения. Внушительный и внешне уверенный, он пытается убедить пострадавшую в том, что в случившемся есть и ее вина. Однако его беспокойство проступает сквозь маску самоуверенности. Когда он услышал, что нашли еще одного юриста-консультанта, он сразу примчался в этот бокс.

— Может быть, проблему виновности и невиновности вы обсудите позже? — вмешалась в их разговор Мачико. — Сейчас нам прежде всего нужна информация о происшедшем.

— Мисс Пьезки, мы уже несколько раз слышали от вашего коллеги рассказ о том, что произошло на той злосчастной охоте. Не были бы вы так любезны рассказать нам вашу версию?

Пьезки закашлялась.

— Вам не хуже? — спросила медицинская сестра, промывшая раны и царапины и наложившая повязки.

— Нет, не хуже. Небольшая боль в груди. Наверное, простыла. Что-то першит в горле. Дайте стакан воды.

Сестра принесла воду. Больная осушила стакан залпом:

— Спасибо. Мне уже получше.

И она рассказала свою историю.

Сначала все дословно сходилось с рассказом Брукинса. Охота, товарищи по охоте, добыча, невидимые убийцы, гибель первых двух мужчин, проводников...

Потеря памяти... В пересказе женщины, однако, подвиги юриста были не столь великими, как в его собственном изложении.

— Что же случилось, когда вы споткнулись?

— Не помню. — Она покачала головой. — Что-то темное. Помню крики и свой собственный приглушенный стон, как будто что-то сдавило мне горло... и это все.

Она приложила руку к груди:

— Сестра, нет ли у вас чего-нибудь от боли в желудке? Кажется, у меня начался сильный приступ изжоги.

Было видно, что пострадавшая чувствовала себя не очень хорошо, но ничего такого, что насторожило бы Мачико.

— Вы лежали на одном месте, не передвигаясь, почти два дня и в основном без сознания?

— Я помню, что лежала в кустарнике. И все. Я так счастлива, что я... жива, — сказала Пьезки, взяв у медицинской сестры стакан с каким-то шипучим лекарством и поблагодарив ее.

— Они оставили ее в живых... Любопытно, — сказал Эвастон.

— Возможно, они ее не заметили, — заметила Зорски. — Скорее всего, прошли мимо, так как женщина лежала в стороне.

“Правдоподобно, — подумала Мачико. — Они убежали довольно далеко. Охотники не могли уловить сенсорами ее тепловой образ”.

Но в этом же районе были чужие, которые не давали покоя Ногучи.

— Послушайте, Брукинс, вы случайно не видели, на эту женщину не нападало никакое животное? — спросила она внезапно.

Брукинс отрицательно покачал головой:

— Нет. Как я уже говорил, я думал, что ее убили. Правда.

— А приглушенный крик? Что-то упало ей на голову? — “Упало... Как она не подумала об этом раньше?” — Брукинс. Это очень важно. Вы действительно ничего не видели? Вы могли бы поклясться на Библии? Потому что если что-то подобное было, женщине угрожает смертельная опасность от...

— Я мог бы поклясться на Библии, — перебил ее юрист, выглядевший как сама оскорбленная добродетель.

Внезапно лицо Пьезки передернулось, на нем отразилось удивление.

— С вами все в порядке, мисс Пьезки? — снова спросила медицинская сестра.

Пьезки отрыгнула, затем перевела дух и улыбнулась:

— О, теперь получше.

На лице больной читалось облегчение. Она откинулась на спинку кресла.

Мачико немного расслабилась.

Вдруг Пьезки страшно закричала, судорожно передернулась, и на ее груди стремительно вырос пузырь.

— Все назад! — закричала Мачико.

Но прежде чем хоть один из присутствующих, застывших на месте, смог шевельнуться, пузырь прорвался. Из него, подобно чертику из ларца, выскочило окровавленное существо червеобразного вида. Оно на секунду замерло на растерзанной груди женщины. Кровь брызнула из раны во все стороны, как из взбесившегося пульверизатора. Она оросила всех присутствующих.

Петра Пьезки, опустив глаза, посмотрела на тварь, произведенную ею на свет. На искаженном болью лице появилось удивление. И вот ее голова уже безжизненно откинулась назад. В остановившихся глазах застыл ужас.

Червеобразное существо стало торопливо выбираться из тела.

— Не двигаться! — первой пришла в себя Мачико и выхватила из кобуры револьвер.

Тем временем это “нечто” перевалилось через подлокотник кресла, со шлепком плюхнулось на пол и поползло прочь, оставляя кровавые следы.

Две первые пули попали в растерзанное тело погибшей, разбрызгав кровь и разметав куски плоти. Глядя на тварь, Мачико поняла, что, без сомнения, это личинка чужого. Ее надо срочно обезвредить, прежде чем она проскочит в вентиляцию или спрячется в каком-нибудь чулане для швабр.

Девушка порадовалась, что она когда-то хорошо потренировалась в стрельбе из пистолета. Теперь надо доказать, что не зря она носит его с собой и в экстренной ситуации может его применить.

Личинка стремительно скользнула в тень. Теперь Мачико выпустила в нее подряд три пули. Первая — мимо, вторая отрезала кончик хвоста, третья попала в голову, размозжив ее и превратив в еще более отвратительную кровавую массу. Тварь перевернулась и стала корчиться в предсмертных судорогах, продолжая рефлекторно еще передвигаться к выходу.

Мачико спокойно подошла к ней и выстрелила еще раз в упор. Вытекающая кровь дымилась, разъедая пол.

— Срочно принесите сюда что-нибудь, нейтрализующее кислоту, — скомандовала Ногучи.

Зорски набрала номер и отдала соответствующие распоряжения.

Вкладывая свой револьвер в кобуру, Мачико подумала: “Жаль, что Аттила не видел меня в действии. Он бы мною гордился”.

Она направилась к месту, где стоял бледный и дрожащий Брукинс. Он был весь забрызган кровью и выглядел самым напуганным из всех.

— Тук-тук, — постучала по его груди Мачико. — Есть там кто-нибудь?

— Нет, нет... Я не был инфицирован. Не надо меня вскрывать... Я клянусь... — заикаясь, пролепетал юрист.

— Я говорю о вашем сердце, — сказала Мачико, посмотрев на него с презрением.

Тем временем, приходя в себя, Эвастон начал стирать с себя кровь взятым со стола полотенцем.

— Сестра, распорядитесь, чтобы тело унесли отсюда и немедленно сожгли.

— Да, опасность подошла немного ближе к дому, Эвастон.

— Вот поэтому-то я и нанял вас и остальных, — кивнул тот.

— Мы все — это прекрасный выбор.

— Вы хорошо поработали сегодня утром? — взяв себя в руки, деловым тоном спросил хозяин.

— Очень хорошо. Как видите...

— Прекрасно. Уверен, что скоро у вас будет много дел.

— Восхитительно. Мы сюда для этого и приехали. — Взяв другое полотенце, Мачико тоже начала избавляться от пятен крови на своей кожи. Странно, но кровь ее не очень беспокоила. После Руше, всех ее путешествий со стаей и того времени, когда она помогала шахтерам, девушка привыкла к виду крови. К сожалению, часто это была ее собственная кровь.

— И еще одна деталь, — усмехнувшись, сказала Мачико. — Эта экскурсия на генетическую биофабрику... Мне действительно надо взглянуть. Там тоже может оказаться инфекция.

Эвастон покачал головой:

— Я не могу. Я сейчас не в том состоянии, чтобы проводить какие-то глупые экскурсии и вести пустые разговоры.

— Тогда сегодня вечером.

— Нет, нет. Извините...

— Хорошо, завтра.

— Я хочу, чтобы завтра вы снова выехали со своими людьми и делали то, зачем я вас нанял, Ногучи. — Его голос стал жестким. — А я попрошу своих ученых поискать возможные посторонние включения в их системах. Когда дела войдут в нормальное русло и мы все успокоимся, я сам с удовольствием покажу вам это предприятие. Все, — сказал как отрезал Эвастон.

— Я уверена, что кто-нибудь другой может...

— Вы забываетесь. Я ваш хозяин. Я устанавливаю правила. И предоставьте мне самому решать, кто и что будет делать. А сейчас мне надо принять душ и начать координационные мероприятия, предупреждающие появление жуков здесь. — Он печально покачал головой и положил руку на ее плечо. — Тем не менее спасибо за хорошую работу, за быструю реакцию.

“Вот артист”, — подумала Мачико, а вслух сказала:

— Хорошо, что вы разрешили мне носить оружие. Еще лучше было бы, если бы вы позволили мне осмотреть биофабрику. Это важно для дальнейшей успешной работы.

— Нет, — с металлом в голосе сказал Эвастон, направляясь к двери. — Это невозможно.

Девушка бросила взгляд на тело Пьезки. Глаза умершей оставались широко раскрытыми. На лице еще не разгладилась гримаса ужаса.

Теперь Мачико убедилась, что на планете действительно что-то не так. И дело тут не только в яутах. Не только в каинд амедха.

Глава 16

Они пили пиво.

— Жаль, что с Пьезки все так получилось, — сказал Санчес.

— Да... — Мачико, чуть не поперхнувшись, поморщилась. Она не очень любила пиво. Но сейчас ей было важно не что пить, а с кем. — И как я сразу не догадалась?!

— Я тоже мог бы сообразить.

— Да, не всегда все идет так, как хочется.

Они помолчали.

— Думаю, что у нас обоих бывали времена и похуже. Я угадала?

— Твоя догадливость, Ногучи, не доведет тебя до добра.

— Пиво кончилось. Принести тебе еще?

— Думаешь, поможет развязать язык?

— Иногда помогает.

Она вышла из комнаты и вскоре вернулась с двумя банками. Открыла одну из них и поставила перед ним.

Пиво было хорошее. Темное дрожжевое. Без этикетки. Местного производства. Некоторое время они пили молча.

Разговор начал Санчес:

— Знаешь, там, откуда я прибыл, если женщина приглашает мужчину к себе в комнату, высылает ассистента, наливает кружку-другую пива и говорит о личной ерунде, мужчина может подумать, что его пытаются соблазнить.

— А что думаешь ты, Санчес?

— Я бы сказал, что ты не самое женственное создание из тех, что встречались на моем пути. Но зато я знаю, что ты из тех, кого я смогу, если можно так выразиться, уважать утром.

Она насмешливо улыбнулась:

— Бред собачий. Я научилась определять, Санчес, когда я нравлюсь мужчинам.

— Звучит так, как будто ты признаешься мне, что я тебе нравлюсь.

— И твердые орехи иногда дают трещину... — Мачико отвела взгляд. — Извини. Я думаю, что прошло уже достаточно времени с тех пор, как я почувствовала это. Не бери в голову. Извини за прямолинейность. Может быть, моя прямота оттолкнет тебя.

Внезапно он взял ее руки в свою. Рука была грубой, но теплой. В ней была сила и уверенность.

— Нет, совсем нет. Думаю, что я просто привык быть преследователем.

— Хочешь, попробуем начать все снова.

— Нет, мне очень нравится все, как есть.

Он выпил еще. Медленно поднялся. Поднял ее на ноги и привлек к себе. Такой надежный и сильный. Его руки обхватили Мачико, и она почувствовала, что тает в его объятиях. В кои веки раз девушка смогла расслабиться и просто плыть по течению. Плыть туда, где ничто не тревожило. В следующий момент она почувствовала тепло его губ и поняла, что сама целует его и что это правильно.

Когда Мачико разомкнула губы, чтобы перевести дыхание, он прошептал:

— Беру свои слова обратно.

— Какие слова?

— О том, что ты не женственна. Ты женственна до кончиков ногтей.

— Вряд ли я приобрела бы славу борца с жуками, если бы носила юбки.

— Никогда.

— Мы можем оба завтра погибнуть.

— Но сейчас мы живы.

Позже, еще купаясь в счастливой неге от принесшей ей особое удовлетворение физической близости, сопровождаемой интригующим количеством феромонов и какой-то странной связью, которую она никогда раньше не ощущала, Мачико обнаружила, что не может произнести ни слова.

— Знаешь, я, кажется, могу по пальцам пересчитать количество счастливых моментов в моей жизни, — сказал Нэд.

Она дотронулась до его губ:

— Тес, дай мне насладиться этим.

— Ты давно не спала с мужчиной?

— Нет, просто очень давно никто не возбуждал во мне чувств.

— Думаю, что мне надо помолчать, чтобы все осмыслить.

Он так и сделал.

Закрыв глаза, девушка просто лежала, ни о чем не думая. Она знала, что ждет ее впереди, что происходит с ней сейчас, и принимала это с благодарностью.

В конце концов Санчес вновь заговорил:

— Наверное, я должен тебе что-то сказать, Мачико.

— Думаю, не стоит.

— Нет, должен.

— Как хочешь. Я из тебя ничего не вытягиваю.

— Именно поэтому я и хочу рассказать. — Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Помнишь, ты спросила у меня, почему я вернулся к профессии истребителя чужих.

— Да.

— То, что я тебе ответил, была не совсем правда. У меня был друг. Назовем его Джо. Джо и я... Ну, мы убили много жуков.

Она хотела вставить какое-нибудь остроумное замечание, но вовремя спохватилась. Явно для Санчеса все это слишком серьезно. Сейчас не тот момент, чтобы говорить. Единственно правильным было молчать. Молчать и слушать.

Он как бы подбирал нужные слова и лишь после продолжительной паузы продолжил:

— Я могу рассказать тебе длинную, очень длинную историю.

— Если хочешь.

— Нет, я собираюсь ее сократить.

— Продолжай.

— Джо и я, мы залезли в улей. Но мы сделали пару ошибок. Серьезных ошибок. И Джо не вышел обратно... Я вновь и вновь в мыслях возвращаюсь к этому дню. И думаю, что все могло бы сложиться иначе.

— Понимаю.

— Правда? Понимаешь? — Он усмехнулся. — Тогда, может быть, ты и мне объяснишь. Когда я услышал, что есть шанс самоутвердиться, то подумал, что чувством вины я сыт по горло. Слишком долго я культивировал его в себе. Поэтому я подписал контракт.

— Значит, не только из-за денег?

— Нет. Думаю, что нет.

Она кивнула:

— Я могу сказать о тебе то же самое. Я чувствовала это и в тебе, Нэд. Может быть, именно этим ты и привлек меня.

— Гмм... Что, у тебя тоже есть своя история?

Она рассказала ему о себе. О своем отце. О позоре семьи. О том, как она изо всех своих малых сил старалась облегчить тяжесть стыда. О планете Руше, ее первой планете-колонии. О том, как покинула ее. Люди бежали благодаря ей, но колония перестала существовать.

Она говорила просто, безо всякого стеснения, как самому близкому другу.

— А что, если мы что-то пообещаем друг другу? Хорошо, Мачико? — спросил Санчес, беря ее лицо в ладони.

— Что именно?

— Давай жить столько, чтобы успеть рассказать друг другу наши истории не в сокращенном варианте, а целиком.

— Согласна. Это займет много времени.

— Значит, мы будем жить очень долго. Не так ли?

Она поцеловала его, и это было лучшим ответом.

— Ты спала с ним, да? — спросил Аттила Гунн.

Мачико переодевалась. Нэд ушел на ужин с остальными мужчинами, но она не могла заставить себя пойти вместе с ним. Трудно сказать почему. Что-то типа предрассудка. Они, эти мужики, чувствуют запах секса на расстоянии. Вот и не пошла ужинать. Во всяком случае, у нее почему-то пропал аппетит.

— Да, — ответила она андроиду.

Аттила плюхнулся в кресло и скрестил руки на груди:

— Великолепно. Просто великолепно. Теперь, когда ты бросишь его, у нас останется на руках солдат с разбитым сердцем.

— А что по этому поводу говорит Лао Ши? Что он говорит о солдате с разбитым сердцем?

— Ненадежны. — Аттила опять для вида шмыгнул носом.

— Я не говорила, что собираюсь его бросить.

Андроид удивленно посмотрел на нее:

— Надеюсь, ты попросила его помочь нам проникнуть на биофабрику? Посмотреть на то, что ты так отчаянно и глупо хочешь увидеть.

— Нет.

— Нет? Почему?

— Просто нет.

— Послушай, я ведь думал, что вся эта идея со знакомством нужна тебе, чтобы легче попасть на фабрику. Что твой новый любовник нам поможет.

— Нет. У меня и в мыслях этого не было.

— Хорошо, хорошо, — брюзгливо заворчал Аттила. — Ты просто хотела с ним переспать.

— Он мне понравился. Я в нем что-то увидела. И знаешь, Аттила, самое удивительное, что в нем действительно это есть.

— Чудесно. Я счастлив, что то, что ты хотела увидеть, там оказалось. Но ты не попросила его помочь нам.

— Знаешь, это наше подозрение и наша проблема.

— Он тоже наймит, значит, и его проблема, особенно если мы найдем что-нибудь такое, чего лучше бы и не находить. Мне почему-то кажется, что ты уже хочешь отказаться от идеи проникнуть на фабрику. Я уж подумываю, стоит ли суетиться. Тебе, похоже, уже наплевать.

— Послушай, Тил, мне очень жаль, чтр я расстроила тебя. Уж не ревнуешь ли ты?

— Что? Ничего подобного. Надеюсь, что ты хорошо провела время. Желаю, чтобы вы были счастливы.

— Пойми меня, я не хочу втягивать Нэда в рискованное мероприятие раньше времени. Ну хорошо, я не хочу, чтобы он из-за нас попал в неприятность. Если нас поймают, это одно. Мы на более высоком уровне и имеем больше шансов на елку влезть и штаны не порвать. Совсем по-другому обстоит дело с Санчесом.

Его просто выставят под зад коленом. Без денег и вообще безо всего.

— Пусть будет так, как ты решила. Может, оно и к лучшему.

— Спасибо, — кивнула Мачико. — Расскажи лучше, как прошла твоя небольшая разведка?

— Мы все-таки собираемся провернуть эту сумасшедшую затею? — ехидно спросил робот. — В те часы, когда ты так аморально растрачивала свое время, птичка, я прогуливался по биофабрике.

Девушка разинула от удивления рот:

— Ты уже все сделал и нам не надо туда вламываться?

— Боюсь, что нет. Мне бы очень хотелось, чтобы все было так, как ты говоришь. Но дело в том, что на большую часть территории фабрики доступ почти свободен. А почему бы и нет? Ведь это небольшое поселение, здесь нет преступников. Идите и смотрите.

— Так как же ты туда попал?

— Просто вошел, сказав, что хочу взглянуть на фабрику. Мне ответили: “Прекрасно, сэр. Гуляйте. Смотрите, но учтите, что на фабрике есть закрытые отделы, для входа в которые нужен специальный пропуск”. “Разумеется, — ответил я. — Я хорошо понимаю. Мне только взглянуть”.

— И...

— И, похоже, что это именно то, о чем говорит Эвастон. Биолаборатория, генетическая фабрика. Львы, тигры, медведи, экзотические инопланетные животные.

Все очень просто.

— Но?

— Я счастлив, что ты таки вставила свое “но”.

— Ну не тяни, говори. Мне это начинает нравиться.

Аттила улыбнулся:

— Хитрое “но”, как охарактеризовал бы его мистер Санчес. Там очень большие площади безо всякого запрета, и я увидел практически все, что нужно для работы биолаборатории.

— Значит, весь вопрос в том, что там есть еще?

— Именно так.

— А сенсоры? Они что-нибудь показали?

— Ничего особенного. Необходимо подойти поближе.

— Итак. Как мы сегодня ночью проберемся внутрь? Как подойдем ближе к запретным помещениям, когда окажемся внутри?

— Вот ответ на твой первый вопрос. — Андроид вынул из кармана два значка и положил их на стол. — Я стащил их и видоизменил. Перекодировал на них данные нашей сетчатки глаза и наши ДНК. Это позволит нам попасть внутрь. Что касается остального, то с моими сенсорами и набором хороших лазерных инструментов...

— Ты отлично поработал, Тил.

— Ты даже не спросила у этого парня, Санчеса, случалось ли ему бывать вором-взломщиком?

— Все. Тема закрыта. — Мачико нахмурилась.

— Хорошо, хорошо.

— И у тебя не возникло при входе на фабрику никаких проблем? Никто даже не спросил тебя, что ты здесь делаешь? — спросила она, пытаясь предугадать возможные ловушки со стороны Эвастона.

— Нет, охрана снаружи там только для видимости. Я думаю, что Эвастона и его людей сейчас больше беспокоят другие проблемы. Однако за забором основной части лаборатории, за закрытыми дверьми, они явно что-то прячут. И очень не хотят, чтобы мы это что-то увидели.

— Прекрасно. Теперь мне хочется увидеть это что-то еще больше, чем прежде.

— Признаюсь, что, несмотря на то что мне вся эта затея всегда не слишком-то нравилась, я тоже хотел бы взглянуть.

— Тогда сегодня ночью небольшой частный розыск без посторонних, — сказала Мачико.

Глава 17

Аттила хорошо выполнил свою работу. Он не только подделал нужные значки, но и, проникнув в складские помещения, добыл две униформы рабочих биолаборатории. Теперь Мачико с андроидом красовались в спецовках фабрики, которые сидели на них как влитые.

Девушка с роботом быстро прошли через открытые внешние ворота мимо дежурных охранников. Лучи заходящего солнца светили им в спину. Прохладные сумерки спускались на поселение, все еще покрытое буйной растительностью, несмотря на застройку.

— Договоримся так, — сказала Мачико, когда они немного отошли от поста. — Если нас поймают внутри не запретной территории и потребуют разъяснений, то мы скажем, что нам дал разрешение Эвастон.

— А если мы проберемся-таки в другую, запретную часть фабрики и нас схватят там. Что мы будем говорить тогда?

— Мы не будем дожидаться, пока нас заарканят. Сбежим. Вернемся в барак, схватим по банке пива и сделаем вид, что уже давно отдыхаем. Я не хотела привлекать Нэда к рискованной работе, но не имею ничего против того, чтобы он прикрывал наши тылы.

— Предлагаю работать так, чтобы нас не поймали. Кроме того, нам ни в коем случае нельзя применять оружие.

— Но я хотела бы иметь личное оружие при себе, если можно. Ведь мне разрешили носить его здесь. Как видишь, оно мне пригодилось сегодня утром в истории с личинкой жука. Да и куда я сейчас в дороге его дену? Не выбрасывать же.

Аттила быстро настроил свои крошечные генераторы статического поля, чтобы отключить любые приспособления для обнаружения оружия. И снова Мачико была благодарна роботу и восхищалась его многочисленными талантами, спрятанными в этой внешне простой оболочке. При всем своем мастерстве в военном искусстве, девушка чувствовала себя более комфортно, имея под рукой револьвер. Разрешение Аттилы взять его с собой порадовало ее.

Мимо первых охранников они прошли очень просто. Их фальшивые идентификационные значки приветливо мигнули стражникам. Офицеров караула оказалось значительно меньше, чем ожидала Мачико. В основном охрана была автоматизирована.

По-видимому, они попали на фабрику в период пересменки. Задержавшиеся на работе небольшими группками шли домой. Это были обычные, уставшие за трудовой день люди, предвкушавшие сытный ужин и кружку пива. Поток рабочих новой смены, в который влились Мачико и андроид, был немногочисленным. Его скорее можно назвать ручейком. Основная масса работников уже прошла на свои места. Никто не обратил внимания на двух новых служащих. Судя по всему, здесь не все знали друг друга в лицо. Ведь на фабрике было довольно много отделов.

Аттила заранее ознакомил свою спутницу с расположением зданий на территории фабрики, и теперь Мачико хорошо ориентировалась в новой для нее обстановке. Она шла уверенно, словно к конкретной, известной ей цели, а не таращилась по сторонам, словно видела все в первый раз. Хотя так оно на самом деле и было. Девушка позволила Аттиле слегка направлять ее, поддерживая за локоть. Время от времени она незаметно посматривала по сторонам, чтобы видеть, что делается вокруг.

Резервуары.

Очень много резервуаров из нержавеющей стали и стекла, облепленных большим количеством труб и трубочек, соединенных с трубопроводами, фланцами, кранами. Здесь были и лабораторные станции, и подставки для химикатов. Обычный набор оборудования научно-исследовательского предприятия. Запах горячего металла и едких элементов висел над ними, переносимый потоками холодного и теплого воздуха. Замороженный газ вырывался в виде пара из всех щелей и отверстий. Все вместе производило впечатление громадной, хорошо спланированной сатанинской кухни.

Проходя мимо одного из резервуаров, Мачико увидела через стеклянную панель что-то огромное, плавающее в молокообразной жидкости. Какой-то крупный, почти сформировавшийся зверь с громадными когтями и острыми зубами дозревал в питательной среде.

Лев? Чудное инопланетное животное? Охотник, произведенный на свет, чтобы охотились на него. Трудно поверить, но пока фабрика выглядела именно так, как описывал ее Эвастон. По крайней мере на этой слабо-охраняемой территории.

— Там, севернее, целое крыло здания заполнено гигантскими клетками. Многие из них еще пусты, — прошептал Аттила, осторожно показав глазами направление.

— Зверей потом выпускают на волю, чтобы на них охотиться?

— Именно.

— Здесь, в этой части фабрики, ничто не вызывает у меня тревоги, — сказала Мачико.

Девушка и андроид остановились у автомата с газированной водой. Делая вид, что ищут жетончик, они незаметно озирались вокруг.

— Да, ничего криминального. Согласно заложенной в меня информации, в этих огромных помещениях есть все, что нужно для нормального функционирования биофабрики.

— И что из этого?

— Такое большое количество операций, каждая из которых определенно запатентована, обычно держат в секрете. Здесь же на них может смотреть любой человек.

— Что означает?..

— Подумай.

— Это означает... Ты представляешь себе, какие производства они старательно прячут, если на все, что мы видим тут, позволено глазеть всякому прохожему!

— Именно.

Девушка осторожно огляделась. Никого не было видно. Слышались звуки удаляющихся шагов, клокотание и капание воды, шум лопающихся пузырьков. Все это едко пахло тайной, как вход в некую пещеру ужасов. Но у них не было билетов в следующую часть.

— Итак, куда теперь?

— Вниз по этому коридору.

Они подождали, пока пройдет мимо спешащий по своим делам служащий. Наконец-то вокруг ни души. Споров о том, кто ведомый, а кто ведущий на этот раз не возникло. Первым пошел Аттила.

Лазутчики двигались по слабоосвещенному проходу, куда с обеих сторон выходило множество дверей.

— Кладовые, — пояснил Аттила.

— Открытые и безобидные.

— Похоже.

По мере того как они спускались, все звуки стихали. По дороге им не встретился ни один человек. Резкий поворот направо.

— То, о чем я тебе говорил, находится здесь, в конце коридора, — шепнул Аттила.

Спуск становился все круче. И вот наконец они у цели. Андроид подошел к небольшой сводчатой двери. Внешне похожа на средневековую, но сделана из сверхсовременного твердого сияющего сплава. Закрыта наглухо. Мачико слегка растерялась.

— Такое впечатление, что здесь хранится все золото мира.

— Тебе тоже так показалось?

— А что говорят твои сенсоры?

— Сенсоры молчат. Они не могут проникнуть через этот сплав.

— Гмм, но ты надеешься открыть замок?

— Надеюсь. Это электронное запирающее устройство. Тем проще. Я, разумеется, совершенно случайно захватил с собой отмычку. — С этими словами Аттила вытянул из кармана длинное металлическое приспособление.

— Похоже на вешалку для пальто.

— Похоже, да не вешалка. Хотя не исключаю, что его можно использовать и как вешалку. В любом случае, вставив его в данную щель, я могу поменять полярность. Я изменю направление электрических потоков так, чтобы исключить необходимость работы кода и таким образом добиться успеха.

— Другими словами, мы сможем проникнуть внутрь?

— Именно так.

Мачико огляделась:

— Никто не идет?

— Нет.

— Проблема в том, что там, внутри, мы можем на кого-нибудь натолкнуться.

— Не исключено, но, учитывая, что сейчас меняются смены, возможно, подумают, что наш вход санкционирован. Мы быстро все осмотрим, это не займет много времени. Мне достаточно только взглянуть, и я запомню все посредством аудио— и видеоаппаратуры, вмонтированной в меня вместе с сенсорными приборами. Таким образом нам удастся узнать, что нужно, и слинять, не привлекая к себе излишнего внимания.

— Звучит хорошо.

Мачико порадовалась, что здесь нет усиленной охраны. Но опять же, зачем она? На Ливерморленде не возникало потребности в охранном или сыскном агентстве. Планета находится у черта на куличках, вдали от проторенных дорог. Посторонние вряд ли могут проскользнуть сюда незамеченными. Даже войска безопасности были больше заняты воспроизводством битв, чем патрулированием колонии. Вот специалиста Эвастона и решили, что автоматических кодированных замков вполне достаточно. Впрочем, для Мачико хватило бы и этого. Она не проникла бы за такую дверь при всем своем желании. Но кто ж предполагал, что их замки будет открывать талантливый андроид?

Итак, Аттила просунул свое приспособление в щель. Мачико услышала ряд негромких щелчков и мягкое стрекотание. Наконец сосредоточенное выражение лица андроида сменилось довольным. Он облегченно вздохнул.

— Ну вот, похоже, получилось.

Аттила выпрямился и отодвинул задвижку. Мачико активно включилась в работу, помогая ему открыть тяжелую дверь. Дверь неожиданно бесшумно и мягко подалась нажиму, как будто только что была смазана маслом.

Мачико заглянула внутрь. Это был большой зал удлиненной формы. У самого потолка вдоль стен тянулись балюстрады, висели подъемные блоки. Полки с лабораторным оборудованием располагались чуть ниже. Освещение довольно тусклое: темно-красные лампы, колеблющийся желтый свет.

Слышно негромкое бульканье.

Запах здесь более едкий, чем снаружи. Кроме того, к нему присоединился еще какой-то новый отвратительный, до боли знакомый дух. Но Мачико никак не могла вспомнить, что он ей напоминает.

Издалека доносились тихие звуки голосов, в то время как эта часть лаборатории казалась абсолютно безлюдной. Перед незваными гостями располагались уже знакомые громадные резервуары. Только эти, похоже, значительно больше, чем те; с которыми они уже сталкивались на улице. Однако от двери содержимого емкостей было не видно.

Мачико безмолвно показала рукой на резервуар:

— Похоже, именно то, что выращивается здесь внутри, нам и не хотят показывать.

— Я тоже так думаю. Подожди минутку. — Аттила вложил маленький металлический брусок между дверью и косяком на случай внезапного отступления. — Боюсь, что это может оказаться нам очень кстати.

Они обошли вокруг емкости. Несмотря на то что Мачико торопилась, она двигалась осторожно и бесшумно. По другую сторону резервуара оказалось смотровое окошко, довольно большого размера. Девушка заглянула внутрь и отшатнулась.

— Господи! Боже ты мой! — не удержалась она от восклицания. Мачико не была особенно религиозной, но сейчас ей, как никогда, захотелось прочитать молитву.

Что же такого могла увидеть там за стеклом, в молочно-белой жидкости, привыкшая к самым страшным неожиданностям женщина?

Глава 18

Раньше, имея массу свободного времени в Скучном Мире, Мачико Ногучи очень много читала. К счастью, Компания проявила себя тогда достаточно заботливой и обеспечила шахтерское поселение прекрасной библиотекой. Здесь была литература на любой вкус. И даже на очень требовательный. Как-то в руки девушке попал большой красивый альбом с богатыми иллюстрациями. В нем были красочно изображены всевозможные аномалии развития животного и человеческого мира. Яркие картинки демонстрировали наводящие ужас уродства различных тварей и людей. От сиамских близнецов и микроцефалов до шестиногих восьмируких и прочих ненормальностей человеческой и звериной природы.

То, что Мачико увидела через стекло и молокообразную питательную среду, не могло сравниться ни с одной картинкой из того альбома.

В первый момент ей показалось, что это еще одно злополучное животное, какой-то генетический код из далекого инопланетного края, одобренный для охотничьих целей экспертами Эвастона. Когти. Острые зубы. Огромная пасть. Однако когда Мачико присмотрелась, то увидела и другое.

Покрытие на стадии превращения в хитиновое. Ноги. Передние конечности. И на концах передних конечностей что-то вроде пальцев. Пять пальцев. Большой расположен отдельно, как у людей.

В это не хотелось верить. Комбинация дьявольски эстетичная, но, без сомнения, неправдоподобно смертоносная.

Мачико судорожно вдохнула воздух.

— Как ты думаешь, что это? — спросил Аттила.

— Выглядит, конечно, как исчадие ада.

— А ты не видишь? — резко ответила она.

Девушке сразу стало совестно за свою грубость. Откуда Аттиле знать, кто это. Ведь он никогда не встречался с этими тварями. Не прошел он и через то, через что прошла она. Он не смог бы узнать и менее измененный вариант.

Вдруг Мачико ошеломила страшная догадка. Она воззвала бы за помощью ко всем святым, если бы не потеряла дар речи.

— Ну поделись, и тебе станет легче, — участливо предложил Аттила, видя ее состояние.

— Это... самый невероятный воин, когда-либо спроектированный... И Иисус, Аттила... Посмотри! Там, на загривке, — показала она, — это действительно то, что я думаю?

Андроид подошел поближе и присмотрелся.

— Мой Бог! Действительно выглядит как своего рода электрическая нейротрансмиттерная связь.

— Как в киборгах.

— Точно. Как в киборгах.

Девушка ткнула в стекло, как будто показывая своему спутнику экспонат в музее:

— То, что ты видишь здесь... ну, по-видимому... Я не знаю как... Но этим сумасшедшим удалось изменить генетический код жуков... и внести свои собственные дополнения.

— Для чего им это нужно? Создать идеальную цель для гостей, чтобы те охотились?

Мачико отрицательно покачала головой:

— Нет, этого не может быть. Всего один из этих... с дистанционным управлением и только Богу известно, с чем еще... Он может разорвать на мелкие кусочки целый отряд охотников. Он может победить и убить все, что угодно... Представляешь, Жесткое Мясо с мозгами и оружием в усовершенствованных руках?

— Что-то вроде гибрида чужого и хищника?

— Слава Богу, нет. Просто усовершенствованный определенным образом жук. — Она прищелкнула пальцами. — Что является сердцем всякой армии, Аттила?

— Воины, конечно. Солдаты.

— И представь себе вместо солдат чужих с мозгами, пусть не очень умных, но понимающих приказы, легко и быстро передвигающихся, имеющих руки, которые держат оружие. Внедри таких воинов в производство, напусти их на мир, и ты...

— Ага... Завоюешь мир?!

— Да, и через компьютерную связь с чужим, как с киборгом...

— Конечно! Ты можешь на расстоянии направлять и контролировать этих воинов!

С минуту они стояли в молчании, уставившись на поднимающиеся на поверхность пузырьки воздуха, формирующиеся вокруг растущих существ. Адская машина.

— Но зачем? — пробормотала девушка.

— Наверное, из-за власти. Зачем же еще? Эвастону мало одного мира, ему нужны миры, — задумчиво пробормотал Аттила.

— Так вот что мы видели во время вылазки! Останки одного из этих чудовищ. Помнишь, нечто сгоревшее?

— Это не было горой разных тварей и оборудования. Это была одна тварь. Почему-то она оказалась на свободе, ее каким-то образом убили.

— Кто? Яуты?

— Думаю, что они. Похоже... но кто знает?

Мысли Мачико проносились в голове, обгоняя друг друга. Она не знала точно, что хочет найти в этой части биофабрики, но такое ей даже в голову прийти не могло.

— Что теперь?

— Ты заснял все это?

— Да.

— Данных достаточно?

— Хватает.

— Тогда сейчас нам пора выбираться отсюда подобру-поздорову и начинать думать о следующем шаге, проанализировав полученную информацию. Теперь мы...

Вдруг находящаяся внутри тварь открыла глаза.

— Чужой с глазами?!

Голова животного была отвратительной и нескладной. Амальгама банановидного шлема жука и хромированный блеск сложных имплантаций киборга. Но глаза смотрели не менее остро и осознанно, чем глаза самых хороших воинов, с которыми когда-либо доводилось встречаться Мачико.

От неожиданности она вздрогнула:

— Черт! Он смотрит на нас.

— Время уходить, — заволновался Аттила. — Будем надеяться, что еще не слишком... — Его прервал оглушительный вой сирены. — Поздно...

— Бежим! Бежим!

Они рванулись прочь, направляясь к сводчатой двери, через которую вошли. Уже открывая ее, друзья увидели в тридцати метрах от них охранников, вывернувших из-за угла коридора.

— Стойте.

“Да, сейчас. Или вы будете стрелять”, — подумала Мачико.

Останавливаться никто не собирался. Лазутчики нырнули в проем двери и припустили во весь дух. Вопреки здравому смыслу, Мачико надеялась, что их не узнали. Посыплются всякие вопросы. Не объяснишь же Хозяину, что, дескать, она, Мачико, искала здесь женский туалет.

Они выбежали на улицу и тут же почти нос к носу столкнулись с другими охранниками, бегущими им наперерез.

Не останавливаясь ни на секунду, девушка с андроидом нырнули за один из резервуаров, убегая от погони подобно крысам в лабиринте.

— Есть еще какой-нибудь выход? — на бегу спросила Мачико.

— Есть! За мной!..

Аттила свернул в один из проходов, в конце которого оказалась дверь. Безо всяких предосторожностей, он, едва успев отодвинуть задвижку, всей тяжестью навалился на нее и выпал наружу. Мачико выбежала следом.

Они оказались на ровной и гладкой площадке, залитой сверхпрочной смесью, похожей на стоянку для автомашин. Территория обнесена забором. Прямо впереди в конце стоянки призывно открыты ворота. И будто специально для них, у ворот одиноко припаркован вездеход. Осталось пересечь открытое пространство — и спасены. Из последних сил беглецы припустили к машине.

— Стойте! — вновь раздался крик преследователей.

— Вперед! — заорал Аттила. Слегка подтолкнув Мачико, он оказался за ее спиной, таким образом заслонив девушку от погони. — Я переношу пули лучше тебя.

— Спасибо, — выдохнула Мачико.

Позади них слышались взрывы. Над головой свистели пули. Что-то прогудело слева. Взрывной волной их почти сбило с ног.

— Чем они стреляют?

— Уверяю тебя, ничем хорошим, — ответил робот. — Давай поживей, нам осталось совсем немного.

Мысленно сконцентрировавшись на цели, Мачико прибавила скорость, хотя секунду назад ей казалось, что это уже невозможно.

Очередной взрыв, буквально за спиной, не только сбил ее с ног, но и отбросил в сторону. Благодаря инстинкту и тренировкам она кубарем перекатилась вместе с взрывной волной и быстро вскочила на ноги. Отделалась испугом и ушибами.

— Бежим, Аттила! — крикнула она.

— Это было бы очень непросто, — услышала Мачико голос андроида откуда-то спереди.

Но ведь Аттила был сзади... Она оглянулась.

Позади нее спиной кверху лежало обезглавленное тело робота. Секции спины и грудной клетки выворочены, выжжены и искалечены. Из рваных ран сочится жидкость.

Что-то типа снаряда реактивного гранатомета попало в него, растерзав тело.

— Тил! — заорала она — Тил!

— Тихо! Иди сюда! — послышался голос Аттилы опять спереди. Она посмотрела вперед, откуда звучал голос и замерла, пораженная. В водосточном желобе лицом вверх лежала голова Аттилы Гунна. Глаза смотрели, губы двигались. Он что-то говорил, но девушка от изумления ничего не слышала.

— Шевелись, Мачико! Хватит стоять! Хватай меня и сматывайся отсюда. Осядет пыль, и они снова начнут преследование.

Она преодолела оцепенение. Реакция у Мачико была быстрой, сработали рефлексы. Девушка подбежала к желобу, схватила голову, засунула ее подмышку и устремилась вперед к цели.

— К машине. Это единственная надежда, — подгонял ее голос андроида.

Стрельба, по бегущей возобновилась.

Мачико подбежала к машине. Вездеход не заперт. И вот она внутри. В зажигании нет ключа и нет времени соединять проводки.

— Поднеси меня к зажиганию, — проговорила голова.

Раздумывать некогда. Повинуясь голосу Аттилы, девушка выполнила указание. Что-то промелькнуло между головой робота и щелью зажигания.

Машина завелась.

— Поехали, — торопил Аттила.

Дав задний ход и разворачиваясь, Мачико услышала стук пуль по боковой стенке машины. Она выжала сцепление и стремительно выехала из ворот.

Было уже совсем темно. Машина устремилась в ночь. Мачико включила передние фары.

Прочь отсюда. Прочь! Но куда? Беглянка не знала. Одна мысль стучала в висках: куда?

Глава 19

Над горизонтом начинало светлеть. При слабом свете зари Мачико Ногучи подошла к реке, нагнулась и, сложив ладони чашечкой, набрала воды. Поднесла ее к губам. Холодная вкусная влага растеклась по пересохшему рту. Девушка уже пробовала ее раньше, ночью, при свете двух лун. Тогда эта вода показалась ей даже еще вкуснее.

Мачико посмотрела в небо, ожидая появления преследователей в любой момент. Ничего не видно. Ни вертолетов, ни других воздушных машин, которые разыскивали бы их. Девушка вздохнула и поднялась. Ночью они отъехали довольно далеко от поселения. Затем она спрятала вездеход у самой реки под деревьями с кронами в виде зеленой беседки. Там он был хорошо укрыт от посторонних глаз. Но не исключено, что у Эвастона есть и другие пути обнаружить беглецов.

Они находились в глубине леса. Те два часа, которые она поспала, были чудесными, но тревога не дала спать больше. Усталость не прошла, спина болела. Теперь, стоя у реки, она раздумывала, что делать.

У Мачико не было возможности вскочить в космический корабль и улететь в безопасное место с планеты, отдаленной от других на световые годы. Она, конечно, могла бы незаметно прокрасться в бараки и просить помощи у мужчин, которые знали ее без году неделю и которым щедро платили за преданность. Мелькнула мысль связаться с Нэдом Санчесом, но девушка отмела ее немедленно. Сейчас ей это ничего не даст. Ну будет два человека, не знающих, что дальше делать.

Но... У нее есть одна надежда. Очень маленькая, но есть. Перебрав в уме все возможные и невозможные варианты, Мачико решила, что это все-таки шанс. Чем дольше она думала, тем больше понимала, что вероятность удачи очень мала. Однако другого выхода у нее нет. Можно, конечно, позволить Эвастону поймать себя. По всей вероятности, он не стал бы баловать ее легкой смертью. Ее талант и способности были слишком ценны для него. Судя по биолаборатории, недостатка в ученых у хозяина нет. Значит, скорее всего, он сделал бы выборочную чистку ее памяти. Личность Мачико при том будет изуродована в корне, но зато девушка стала бы более послушной и менее любопытной, не совала бы нос не в свои дела.

Мачико вернулась к машине. На переднем сиденье лежала голова робота.

— Как дела, укороченный?

— Все в порядке, — ответил Аттила, подмигнув.

Девушка вспомнила, как испугалась, что он погиб.

Оказалось, что основные жизненно важные центры андроида находились в голове. И они, по-видимому, довольно долго могли работать на батарейках. Что касается Аттилы, то он до странного быстро покорился своему новому состоянию, просто радуясь, что еще существует.

— Как ты думаешь, не расстаться ли нам с машиной? — спросила Мачико андроида. — Большая скорость нам не нужна. Нам просто некуда ехать. Оставаться же в ней, по-моему, рискованно.

— Да. Наверняка на поиски уже отправлены вертолеты.

— Не обязательно. Ведь в таком случае Эвастону пришлось бы признать, что у них есть секреты.

— Ничего подобного. Ему достаточно заявить, что мы шпионы какой-нибудь конкурирующей компании. Тогда он юридически обоснует и наши поиски, и нашу смерть. Время работает на Эвастона, и спешить ему некуда. Тем более что он уверен — никуда мы не денемся.

— Тогда Хозяин вообще может сделать вид, что ничего не произошло.

— Кто знает, что ему в голову взбредет.

В мыслях Мачико опять вернулась к своему единственному, очень непрочному, как тоненькая ниточка, выходу. Решено.

— Они, должно быть, наблюдают за нами. Ведь они знают, что мы здесь. — Мачико огляделась по сторонам. — Та поляна, наверное, подойдет.

— А если нет? — осведомился Аттила.

— Тогда мы вернемся к машине и поднимем такой тамтарарам, что они мигом нас найдут.

— Я рад, что ты знаешь, что мы делаем. Я же, прости, ничего не понимаю. Но я буду счастлив прикрывать тебя и вообще помочь, чем могу.

— Все, что я тебе могу сейчас сказать, это то, что я просто счастлива, что ты еще со мной, Аттила. И не важно, в какой форме.

— Спасибо. — По лицу андроида скользнула невеселая улыбка.

Девушка нашла в машине рюкзак, положила туда голову робота и, надев вещмешок на плечи, отправилась в путь.

— Похоже, сегодня будет хороший день, — заметил из-за спины Аттила.

— Надеюсь, — отозвалась Мачико.

Она шла быстрым шагом и минут через десять поднялась на выбранную поляну. Девушка почти бегом пересекла ее и остановилась у скалы под деревьями на другой стороне косогора.

— А теперь? — спросил андроид.

— Смотри. Слушай.

Мачико положила рюкзак на каменный выступ так, чтобы у Аттилы был хороший обзор.

Встала в Стойку Воина. Сложила руки рупором у рта и воспроизвела ритуальный зов.

Высокий вой, похожий на рыдания, прокатился над деревьями, перемежаясь с грубым низким рычанием. Ее зов длился секунд десять. Затем она подождала, когда утихнет эхо в листьях деревьев.

— Ты научилась этому у Охотников?

— Да, а теперь помолчи. Это будет очень тонкое мероприятие.

— Если оно вообще будет.

— Да.

Она подождала несколько минут прислушиваясь.

Прямого ответа на ее клич не было. Но вот интуитивно она почувствовала какое-то изменение в окружающей обстановке. Где-то вдалеке послышались едва различимые звуки. Что-то приближалось.

Выброс адреналина в организме и старые механизмы вступили в действие. Мачико Ногучи снова использовала карикна-призыв. Состояние предвкушения битвы охватило ее. Девушка включила в работу те области своего сознания, которые не использовались ею, когда она жила среди людей, но хорошо врезались в рефлекторную память Дадтоуди.

Да. Они приближались. Теперь вопрос был в том, дадут ли они ей время объяснить, что случилось? Вспомнят ли они о предательстве? Если да, то ее шанс совсем невелик. И она внутренне подобралась, чтобы попытаться воспользоваться этим шансом. Еще несколько минут назад откос, на котором они стояли, был пуст и казался безопасным. Но вот материализовался первый воин, снявший свой плащ-невидимку. Он был ей незнаком. Мачико сразу же обратилась к нему, используя несколько простых фраз из лающего языка яутов, которые помнила с тех времен:

— Я одна, и я с вами. Я пришла к вам как союзник. Я одна из прошедших кровавое посвящение.

Предварительно девушка убрала волосы со лба, где красовалась кровавая метка. Метка, которой наградил ее Великий Дачанд, вытравленная кислотой чужого и кровью яута. Это спасало Мачико прежде и, возможно, несколько оттянет расправу над ней сейчас. Может быть, они не станут торопиться с решением ее судьбы.

Воин был в бронированной одежде, в шлеме и стоял в боевой стойке. Он приблизился, чтобы получше рассмотреть дерзкую женщину и ее шрам. Удивленно заворчал и что-то сказал своим товарищам, все еще невидимым.

Видя, что Мачико безоружна, он выпрямился и обратился к ней:

— Приготовься к смерти.

Девушка заранее предупредила Аттилу, чтобы тот был готов к любому исходу переговоров и ни во что не вмешивался, как бы они ни говорили. Даже не понимая слов, можно по интонации и жестикуляции догадаться, к чему дело клонится. Сама же Мачико была готова к такому диалогу. Это что-то вроде грубого приветствия, равносильного вызову. Иными словами — тест. К тому же один из наиболее простых.

— Должна ли я умереть, решит битва. У меня много трофеев. Моя честь жива, пока жива я.

Хищник заворчал и приблизился к ней.

Он, как и все яуты, был высокого роста. Намного выше и крупнее миниатюрной женщины. Одним ударом лезвия, обмотанного вокруг его запястья, он мог бы рассечь ее сверху донизу в любой момент. Мачико стояла, гордо выпрямившись. Только это пока что ее спасало. Одно неверное движение, намек на страх, дрожь могли решить ее судьбу. Она стояла, высоко подняв подбородок, в Стойке Чести. Охотник ходил вокруг, внимательно рассматривая ее. Внезапно лезвие с его руки со свистом распрямилось. Существо сделало выпад. Инопланетная острая сталь остановилась в нескольких сантиметрах от ее глаз. Охотник что-то быстро сказал. Из всей фразы девушка поняла только несколько слов: “...Смерть... исключение из рядов... скальп... стена... предательство”.

Звучало не здорово, явно не в ее пользу.

Она сказала три слова:

— Честь, смелость, опасность, — добавив, не вполне уверенная в правильности перевода, — для всего народа.

Лезвие опустилось.

— Опасность?

— Жесткое Мясо. Нежное Мясо переделывают Жесткое Мясо. — Мачико постукала себя по лбу, давая понять, что говорит про мозг. — Теперь опасные воины.

Охотник затряс своими локонами. Послышалось громкое воющее рычание.

— Мы должны остановить, — продолжала девушка.

— Хитрость, — рявкнул он, делая шаг назад.

Она прекрасно понимала, что, если бы он был уверен, что это хитрость, ее внутренности уже свисали бы с деревьев, а белый сияющий скальп был бы внутри сетки парня.

— Нет, — ответила она. Слово простое даже на языке яутов.

Охотник проревел какую-то угрозу, словно выплюнул ее изнутри. Он попятился ощетинившись, достал из-за пояса нож, поднял его к небу и издал раскатистый зов, отозвавшийся многократным эхом.

Однако Мачико не испугалась. Она знала значение жеста, если и не совсем поняла слово.

Это был вызов.

Окружающие поляну кусты зашелестели так, словно внезапный ветер прошел по ним.

Как в спецэффектах трехмерного кино, спектральные фигуры начали приобретать форму, выходя из кустов.

Их было десять. Они перешли от сияния к плоти, жестокой реальности. Стая. Выстроились плотным полукругом. У некоторых в руках копья, у других огнеметы. То, что у них было не только холодное оружие, говорило о том, что они сейчас не на Охоте. Воины стояли единой группой, пристально рассматривая девушку. Их глаза прожигали насквозь.

Но и Мачико, не опуская взора, смотрела на них вызывающе и гордо. Ей казалось, что она чувствует пульсирующий над бровью знак. Его сжигающее пламя — сигнал: “Это — Достойная. Она — Охотник! Она — Посвященная!” Девушка, не сдвинувшись с места, произнесла приветствие, обращаясь к Хищникам, как к своим товарищам.

— Мне нужна ваша помощь в большой битве, — сказала она. — Я пришла сообщить вам нечто такое, о чем вы должны знать.

Внезапно по кустам прошла еще одна волна. Еще одна фигура появилась на поляне. Фигура значительно меньших размеров. Она приобрела форму, материализовалась.

— Мы знаем, ты — предатель, — сказал вновь прибывший.

У Мачико замерло сердце.

Ларниксва.

Охотник, которого она привыкла называть Коротышкой.

Глава 20

Коротышка. Ларниксва.

Сомнений нет, это он. Несмотря на то что на нем был бронированный костюм и лицо закрывал шлем, Мачико узнала своего старого врага по низкорослой фигуре и такому знакомому голосу. Ларниксва повзрослел, раздался в плечах, но не вырос. В движениях — наполеоновское чванство, во всем облике — высокомерие. Это был не просто Коротышка. Судя по поведению, он — Вожак стаи.

— Нет, не предатель, воин, — отозвалась она.

Черт! Какой маленький у нее словарный запас. Как ей передать смысл своего сообщения? Практически она знала только несколько командно-ритуальных фраз, несколько исполненных чести и достоинства поз.

— Убейте ее, — сказал Коротышка.

Казалось, пришел ее час. Сейчас ей не помогли бы даже слова, которых прежде не хватало, чтобы донести до Охотников такую важную информацию. Теперь в ее арсенале осталась только одна козырная карта, один слабый проблеск надежды. Поэтому, когда над ней уже занесли оружие, она сделала шаг вперед, подняв руку:

— Нет. Я бросаю вызов. Я защищаю честь. Битва.

Такое поведение незваной гостьи вызвало смятение в рядах яутов. Несколько секунд они тараторили о чем-то между собой, затем все как один отступили назад, оставив впереди своего Вожака.

Коротышка что-то прорычал. Он поднял копье и швырнул его. Острие вонзилось в землю у самых ног Мачико. Не колеблясь, девушка подняла оружие и взмахнула им над головой. Ларниксва отдал короткое приказание, и в его руках оказалось второе копье. Соблюдая ритуал, он сделал шаг вперед. Дуэль началась.

Мачико рассчитала все правильно. Она решила сыграть на самой больной струне яутов — чести. Противник обязан поднять брошенную перчатку. Таков был Кодекс Чести Охотников. Смелость полагалось встречать смелостью. Сама жизнь не была столь важна, как доблестный и отважный уход из нее.

Если Мачико победит Вожака стаи, то, может быть, яуты и не пощадят ее, но обязательно выслушают. Она должна сделать все, чтобы ее выслушали. Нужно объяснить хотя бы при помощи нескольких знакомых слов, что происходит на этой планете. Девушка надеялась, что если ее поймут, то непременно присоединятся к ней для борьбы с общим врагом. Тогда, возможно, ужасное преступление, замышляемое сумасшедшим маньяком, будет предотвращено или хотя бы остановлено. Но сначала ей надо победить своего старинного врага, Охотника, называемого ею Коротышкой. А победить Охотника в такой ситуации означало одно: борьба не на жизнь, а на смерть.

Коротышка, сделав обманное движение, отступил на два шага. Он несколько раз фыркнул, что по-яутски означало смех. Затем исполнил небольшой танец, повиливая бедрами. При этом Мачико узнала движения, которыми она обычно начинала атаку.

Черт! Да ведь он не раз видел ее в бою, знал некоторые необычные движения, свойственные только ей. Приемы, которые среди людей принято называть “Искусство Войны”.

Если Мачико будет вести поединок по своей обычной методике, этот Хищник, “гений битвы”, сможет определить каждый очередной шаг, просчитав все ее движения на два хода вперед. Кроме того, из оружия у нее в руках только копье. В то время как у Коротышки, кроме подобного копья, целый арсенал личного оружия, не говоря о том, что он в бронированном костюме и шлеме. О равных шансах на успех не приходилось и мечтать. Понятие охотников о справедливости было довольно относительно. Ну и попала.

— Подожди, ублюдок, — сказала она. — Благодарение Богу, я выучила несколько новых, незнакомых тебе движений.

Мачико атаковала.

Несколько утешало, что она сейчас в неплохой форме. Достаточно гибкая и проворная. И девушка убедилась в этом буквально в ближайшие секунды. Она молниеносно ушла от сильного удара врага, перекатилась, отступила, вновь упала. Вскочив, перебежала на новое место и нанесла неожиданный удар в уязвимую точку противника.

Такие движения явно удивили Коротышку своей новизной. Однако он оказался не совсем в том месте, где Мачико рассчитывала его застать. Острие ее копья только скользнуло по броне, не причинив Охотнику вреда. Фыркнув, он нанес удар сверху вниз, целясь в ненавистное тело. Ошибка. Девушка увернулась от острия, схватила древко его копья у основания и развернулась так, что своими поднятыми ногами нанесла великолепный удар. Падая на спину, он отпустил оружие, и у Мачико оказалось два копья. Она вновь, как и в начале поединка, попыталась вонзить острие в его незащищенную подмышку.

Коротышка опять отскочил. Его лезвие отлетело в сторону, когда он перекатился, чтобы принять новую боевую стойку. Ларниксва замер и, как ей показалось, посмотрел на нее с уважением и некоторой опаской.

— Сука! — выпалил он.

Да, пожалуй, уважения в его взгляде не было.

Мачико легко передвигалась по площадке на полусогнутых ногах, разгоряченная и готовая к следующему этапу резни, к следующему маневру врага.

Противники осторожно кружили на одном месте. Она слышала прерывистое дыхание Коротышки из-под маски, скрежет его зубов. Ох как он ненавидел ее, как досадовал, что поединок так затянулся. Коротышка всегда презирал девушку, а теперь еще больше. Как мечтал этот подонок вспороть ей живот. С какой гордостью показывал бы он отбеленный скальп Нежного Мяса, с которого смылся бы нарисованный фальшивый шрам в виде молнии, так давно не дававший ему покоя.

“Да, дожидайся, парень, — подумала она. — Подойди и возьми его, вонючая задница”.

Два копья были совсем не идеальным комплектом оружия. Мачико предпочла бы иметь хороший твердый нож. И тут ей пришло в голову, что можно сделать с тем, что есть. Как всегда, в экстремальной ситуации решение пришло быстро. Древко деревянное. С силой воткнув одно из копий в землю, девушка подскочила и ударила ногой по древку у основания. Хруст дерева — и в доли секунд у нее в руках нож. Мачико подняла его в тот момент, когда Коротышка сделал выпад.

Ни одного лишнего движения. Она перекатилась и встала на ноги в метре от врага, уйдя от атаки. Заметив, что тот открылся, девушка шлепнула его по заднице плашмя острием копья. Телесных повреждений никаких, но такой эффектный удар по самолюбию тщеславного яута. Громко засмеявшись, она назвала его по-яутски ослом.

Взревев, лютый враг ринулся на Мачико. Хотя она и ожидала выпада, атака была такой молниеносной, что увернуться вовремя не удалось. Девушка едва успела уклониться от лезвия ножа. Сделав шаг в сторону, она нанесла тяжелый удар копьем без древка по затылку. Отскочив, увидела на самодельном ноже кровь. Мерзкая желто-зеленая жидкость.

— Первая кровь! — победно закричала Мачико, показывая клинок присутствующим.

Все что угодно, только бы вывести из равновесия эту убивающую машину. Но похоже, что она перестаралась, потратив несколько мгновений. Не успела Мачико прийти в себя от его последнего нападения, как ей пришлось отражать очередную атаку. Времени отскочить не было, и Коротышка со всего разбега врезался в нее. Через мгновение они, сцепившись, катались по земле. Позиция не из лучших для использования знаний военного искусства. Это даже не уличная драка, а просто грязная потасовка. Будь Ларниксва размером с обычного среднего Охотника, он победил бы ее сразу. Борясь же с Коротышкой, девушка некоторое время могла удерживать смертельное лезвие на расстоянии. Тем не менее, когда они прекратили перекатываться, Охотник оказался сверху. Маску он, по-видимому, потерял во время потасовки.

Глаза его зло смотрели на девушку. Желваки перекатывались под кожей, как бильярдные шары. Кровь стекала с затылка по шее и капала ей на лицо.

— Знай, что я убил тебя! — прорычал он ритуальную фразу.

Победитель занес руку, сжимающую лезвие ножа, над ее шеей, преодолевая сопротивление слабеющей женщины и неотвратимо приближая смертельный исход.

Это было похоже на состязание в силе слишком неравных противников. Коротышка значительно сильнее физически, да еще и в более выгодном положении. На лице Мачико выступил пот. Во второй руке у нее был нож, но ей не хватало нескольких мгновений, чтобы дотянуться до его такой близкой, незащищенной шеи.

Испепеляющий взгляд.

Приближающийся скрежет зубов.

Лезвие... Буквально в сантиметре от ее глаз и... Вдруг в рукопашный бой влился новый, какой-то шипящий звук. Струйка дыма.

Мачико с удивлением увидела, что на виске противника появилась крохотная дымящаяся дырочка. Смертельный враг ослабил давление. Девушка не стала предаваться размышлениям или спрашивать разрешения.

Ее нож был наготове, и она вонзила его снизу под углом в шею Коротышке.

Клинок вошел под челюсть. Вверх, через артерию в мозг.

Глаза Ларниксвы вспыхнули и посмотрели как-то удивленно на воина, которого, казалось, он уже победил. Кровь фонтаном хлынула из его горла. Взгляд затуманился не сразу, еще некоторое время в нем пылала ненависть. Как будто Коротышка никак не мог согласиться с приходом смерти.

Мышцы расслабились, и Вожак Охотников упал на своего победителя.

Мачико сбросила с себя мертвого противника. Встала на ноги. Быстрым движением выдернула нож из шеи поверженного врага вместе со связками и артериями.

Не такая уж необходимая, но эффектная концовка.

Победительница подняла вверх окровавленное оружие. Кровь убитого ручьями стекала вниз по лезвию, ее руке и рубашке.

— Победа! Слава мне!

Она знала мало фраз на языке яутов, но зато самые нужные и эффектные.

Охотники взмахнули своими копьями, но это был не жест угрозы, а знак уважения и признания.

Они так и стояли с минуту, отдавая должное ее победе. И все это время Мачико не снимала ноги с тела убитого ею Вожака стаи.

“Ну и поделом, ублюдок. Вот и поквитались”, — подумала она.

Теперь ее остро интересовал вопрос: что же это было? Кто спас ее? Охотники не заметили дырочки, выжженной в голове их Вожака.

Она сориентировалась, откуда мог исходить луч, и, проследив взглядом по предполагаемому его пути, замерла, пораженная.

Что, черт возьми, происходит?

Глава 21

Ливермор Эвастон наблюдал за тварью через толстую стеклянную стену. Он мог смотреть на этих животных до бесконечности. Для осуществления его грандиозных планов они были нужны ему, эти чудовища. На них возлагалась большая надежда. Ученые-генетики, занимающиеся изменением генетического кода существ, рассказывали своему боссу, что тоже могут часами, не прерываясь, изучать генетический код жуков. Любуясь тварью, Эвастон снова про себя отметил, что она очень умна.

— Дьявольски умна, — повторил он вслух.

Чужой был усыплен газом, и зеленоватое облачко еще клубилось вокруг его брюшной секции, покрытой хитином. Это был как раз генетический отец. Его дети с уже измененным генетическим кодом плавали внизу в резервуарах. Партия чужих, полученная от другого родителя, оказалась почему-то значительно хуже. Именно из этой группы сбежал один экземпляр с ружьем и амуницией. Долгое время о нем ничего не было слышно, и наконец, к радости Эвастона, его обнаружили. Потом выяснилось, что сверхжука убила какая-то инопланетная таинственная сила. Оно и к лучшему. Погиб он бездарно, проявив при этом слабые стороны вновь приобретенных качеств. Тот чужой, произведший на свет ныне убиенного, был значительно слабее, не чета этому “красавцу”.

Шлемовидная голова животного пошевелилась, и Эвастон, посмотрев на двигающуюся нижнюю челюсть, вновь восхитился черными, острыми как ножи зубами. Как докладывали ему ученые, по интеллекту тварь похожа на собаку, но не поддается дрессировке. Своего первого жука Эвастон приобрел на Руше после пагубного инфицирования планеты. Он быстро распознал потенциал животного, но для работы над изменением в нужном направлении его наследственных качеств ушли годы и невероятное количество денег. Эвастон сразу понял, что эту тайную деятельность невозможно осуществлять, когда вокруг снует много лишних людей из Компании. Эвастонвиль уже строился, и именно там можно было довести до конца работу над проектом создания новых чужих.

Всю жизнь Эвастон пытался найти краеугольный камень для завоевания миров. И вот наконец удача! Кибернетический воин.

Кибернетика оказалась ключом для исполнения наполеоновских замыслов. Эвастон сразу увидел потенциальные возможности этой идеи, если и не биотехнологические детали. Итак, он планировал создать чужих-воинов, которыми управлял бы гений. Надо только ввести в них механизмы, чтобы через блок радиоуправления включать нужные программы, уже зашитые в тварей аппаратно. Параллельно разработать бронированное покрытие и соответствующее оружие. Получатся эффективные непобедимые воины будущего.

С такой армией можно завоевывать миры.

Первый раз мечта о завоевании мира пришла Эвастону еще в школе. Не в военной школе, а в бизнес-школе. Его хобби были компьютерные игры. Он выигрывал все великие битвы от Ватерлоо до Гиттесберга, от битвы под Сталинградом до Тысячелетней войны. По истечении лет, став взрослым, он начал искать реальную материально-техническую базу для исполнения своей мечты об абсолютно безграничной власти.

Компания не заглядывала так далеко. Они были практичны, и их вполне устраивали деньги, текущие сегодня на их счета.

Ливермор Эвастон смотрел глубже. Экономическое могущество интересовало его лишь как стартовая площадка. Пользуясь всеми последними научными открытиями, начиная от быстрых космических кораблей и заканчивая всей этой чудесной генетической кухней, гений может открыть крепкие замки галактики.

Он же — Ливермор Эвастон — знал историю человечества. Человечество было просто предназначено для того, чтобы завоевать всю галактику. Если сегодня используя подручные средства, он не сделает такой попытки, завтра какой-нибудь великий ум сделает это за него. Пусть не в нынешнем веке, так в следующем Теперь звезды были под рукой, их надо только вовремя схватить. В книге истории еще есть пустые страницы Если он не впишет туда сегодня золотыми буквами “Ливермор Эвастон”, завтра это будет кто-то другой.

И может оказаться слишком поздно.

Новые расы пугают, их надо задушить в зародыше пока они не добрались до человечества.

Где способ избавиться от них? Он здесь, под ногами нагнись и бери. Лучший метод уничтожения противни ков — создать легкоуправляемое существо, способное безотказно и непрерывно уничтожать все живое, будучи непобедимым. Да еще использовать при этом самым устрашающие качества одного из врагов.

Такое гениальное озарение пришло в голову, конечно, не Эвастону, а генетическим инженерам. Но он сразу подхватил эту идею и решил немедленно воплотить ее в жизнь в своем растущем Эвастонвиле. Ему, однако, казалось, что в его распоряжении больше времени.

Да нет, он совсем не глуп. Опекаемый в детстве роботами и игнорируемый родителями, Эвастон представлял жизнь в виде игрового поля с увеличивающимися возможностями. Он пробовал, изменял, экспериментировал. Если что-то шло не так, применял другую тактику. Не так получилось и с Ногучи.

На нее Ливермор возлагал большие надежды. Он рассчитывал, что она будет не только командовать его наемниками и истреблять сбежавших жуков, но найдет и уничтожит инопланетную расу, прилетевшую на Ливерморленд.

Обнаружив однажды остатки инопланетной брони и одежды, Эвастон впервые осознал, что параллельно с ним планету заселяют и другие высокоразвитые существа. Он понял, что ему нужны значительные силы безопасности, оборонные сооружения и вооружение. Во главе войск должен быть грамотный умный генерал.

Вместе с верной помощницей Зорски они решили, что Мачико Ногучи для них — находка. Изучив ее досье, поняли, что между вражескими инопланетными существами и Ногучи раньше были хорошие дружеские отношения. Затем, не совсем понятно из-за чего, между ними пробежала кошка и появилась откровенная враждебность.

Занимаясь совместной работой, Эвастон рассчитывал заинтересовать Ногучи своими усовершенствованными существами-воинами, привлечь ее к обучению их военному искусству. В конце концов она стала бы одним из генералов, его правой рукой. А там, смотришь, Мачико сама захотела бы расправиться со своими бывшими союзниками, а ныне откровенными врагами. Но Хозяин недооценил нравственных качеств женщины-воина.

И вот сейчас бывшая надежда Эвастона Мачико Ногучи скрывается где-то в лесу. Одна, даже без своего секретаря-андроида. Наверное, думает, что ее будут искать, пошлют погоню. Зачем? Она обречена. Если не уничтожат чужие, то ее бывшие друзья, а нынешние враги, обязательно расправятся с ней. Кажется, она здорово провинилась перед ними. И дикие инопланетяне не склонны ее прощать.

Ногучи заслуживает такого конца. Слишком строптива, сует свой нос куда не надо, а теперь еще и слишком много знает. Поделом ей. Дружок-консультант, который мог бы чем-то помочь, погиб при бегстве. Тело идиота, растерзанное снарядами, лежит на столах ученых в ожидании тщательного анализа. Эвастон и сам очень хотел бы ознакомиться с его содержимым, но не сейчас, теперь у него другие заботы. Хозяин вновь обратил свой взор на тварь, и перед глазами поплыли радужные видения.

Вот он в космосе на военном корабле, командует флотилией. Корабль перелетает от планеты к планете. Ливермор Эвастон всюду объявляет себя Хозяином. Там, где встречает сопротивление, он высаживает усовершенствованных непобедимых чужих. Управляя псами войны на расстоянии, не покидая корабля, подавляет любых сопротивленцев. И вот Эвастон уже владелец очередной планеты. А там, смотришь, он сможет переделать человеческую цивилизацию. В соответствии со своими идеями, которые считает совершенно правильными, Ливермор Эвастон изменит миры на свой вкус.

Зазвонивший телефон вернул его к действительности. Как много надо еще сделать, чтобы пришел желанный час. Но когда он придет к власти, то посрамит всякое представление человечества о завоеваниях.

Эвастон уже собирался ответить на надоевший телефонный звонок, когда проснулся жук. Рыча и вопя, он внезапно рванулся к Эвастону, но врезался в непробиваемое стекло. Тварь как будто бы знала о целях, для которых берут ее клетки.

Эвастон отклонился в сторону, но остался сидеть на месте. Нет, не достанешь. Он нажал кнопку, напустив побольше усыпляющего газа в вольер. Тварь затихла.

Хозяин поднял телефонную трубку.

Глава 22

— Скажи на милость, что происходит? — требовательно спросила Мачико.

— Я уже говорил тебе, что оснащен многими качествами, о которых и сам раньше не знал. И вот один из моих “даров” — защищаться и защищать. Я обнаружил несколько программ, которыми раньше не пользовался, например программу доступа к оружию. Конечно, я давно должен был бы исследовать свои возможности. Эту, в частности, способность следовало бы выявить значительно раньше. — Аттила говорил немного обиженно. Ведь всего несколько минут назад он спас ее от смерти. И вот... оправдывайся...

— Я очень благодарна тебе за то, что осталась живой. Но не был бы ты так любезен объяснить, что же все-таки происходит?

Ей надо было знать, и буквально сейчас. В описании программ робота ничего не было сказано о его способности выдавать лазерный луч. Там, правда, говорилось о возможности формирования голограмм. А почему бы и не смертоносный луч?

У Мачико был перерыв, пока охотники совещались между собой. Она сидела под деревом, положив голову робота на колени. Ясно, что, победив Коротышку, она купила свою жизнь.

Почти сразу после битвы девушка, используя свои лоскутные знания чужого языка плюс мимику и жесты, пыталась объяснить Хищникам, зачем она пришла к ним. Похоже, они не очень поняли ее красочную речь, но все-таки что-то уловили.

Теперь вперед вышел их представитель.

Он был значительно крупнее и намного выше Коротышки. Оставалось надеяться, что ей не придется с ним бороться.

— Ты принята, — как ей показалось, сказал воин. — Но мы не понимаем, что ты пытаешься нам сказать. — Что-то в этом духе, как поняла Мачико, протарабанил воин. И еще несколько слов из произнесенных фраз: Охота, непонятное положение, плохой Жесткое Мясо.

Уже хорошо. По крайней мере они знают, что на Блиоре происходит что-то неладное. При общении с Хищниками у девушки оставалось какое-то напряжение. То же самое она чувствовала, когда носилась по вселенной со стаей. Для этих созданий она всегда была чужой, несмотря на то что Великий Дачанд посвятил ее в Охотники. По-видимому, так будет всегда.

Тем не менее теперь Мачико чувствовала себя в относительной безопасности. У нее были союзники.

Вся ее жизнь вновь раскололась и остановилась на краю пропасти балансируя... И именно такое состояние ей нравится, вдруг поняла девушка, посмотрев на Хищников и этот мир чужими глазами, как бы со стороны.

— Мачико, я, кажется, что-то обнаружил, и у меня есть идея, — сказал робот.

— Послушай, Тил. Я принимаю твою помощь, и ты не можешь это отрицать, но разбираться с Хищниками предоставь мне самой. Хорошо? Мне кажется, что тебе все-таки не стоит вмешиваться.

— Извини, но я вмешаюсь. Похоже, они не совсем тебя приняли, а точнее, совсем не приняли...

— Это как прикажешь тебя понимать?

— Мне тяжело признаваться тебе еще в одном открытии, Мачико, но я должен сказать тебе, что понимаю, о чем говорят Охотники. А говорят они о том, что дают тебе всего около двух часов, прежде чем убьют тебя.

Она с изумлением посмотрела на андроида:

— Что ты сказал? Ты понимаешь их язык?

Девушка была поражена. Причем ее больше удивил тот факт, что робот знает язык яутов, чем сообщение о том, что ее хотят убить.

— Опять только что обнаруженная программа? — недоверчиво, с сарказмом спросила она.

— Да, — смиренно ответил Аттила.

— Программа, которая позволяет нам говорить на языке Охотников? — с издевкой в голосе уточнила Мачико.

— Да.

— Откуда, черт возьми, она взялась? Почему ты раньше не сказал мне об этом?

— Я не знаю. Я не был запрограммирован на исследование содержащихся во мне программ. А ты никогда не просила меня об этом. Видишь ли, во многих отношениях я просто машина. Похоже, что это программа типа универсального переводчика. Из информации, которую я получил от тебя, и того, что я услышал из разговора Охотников, я смог понять структуру языка и значение слов. Они незамысловатые существа, их язык прост.

— Нет. Я имею в виду, да. Я имею в виду... Аттила, может быть, ты меня еще чем-нибудь ошарашишь?

— Не знаю. Может быть. А сейчас тебе следует перенести меня к ним.

— Голову? Ну это им определенно понравится. Они будут в восторге. Говорящая голова!

— А ты назови меня тем, что я есть. Твой ассистент.

Тем временем Охотники смолкли, удивленно уставившись на них. Теперь у Мачико не оставалось времени на раздумья, пора как-то действовать.

— Хорошо, хорошо. Я представлю тебя стае.

Она взяла голову в руки, поднесла к Охотникам, показала на него и просто сказала:

— Аттила.

— Аттила, — пролаял в ответ один из Охотников.

— Да, Аттила, — повторила она и, подняв голову выше, сказала: — Хорошо, Аттила, приступай.

Андроид сразу же начал говорить. Он говорил медленно и отчетливо. Мачико поняла некоторые слова, но способ, которым они соединялись, был непривычным.

Яуты слушали его удивленно и внимательно. По мере понимания сказанного они становились все оживленнее. Появились жесты вызова и ярости. Но было ясно, что их эмоции относились не к Мачико с Аттилой. Наконец Аттила задал им вопрос, который поняла и Мачико:

— Знаете ли вы, как такое могло случиться?

Охотники посовещались. В конце концов вперед выступил их представитель и сказал:

— Да.

И он рассказал свою историю.

Мачико выслушала рассказ Охотника позже от Аттилы. Она сидела под деревом и ела жаренное на огне мясо, запивая его водой. Угощение яутов.

Все было как в старые добрые времена. Прогорклые запахи от Охотников, спелый дрожжевой вкус их любимого мяса, звуки грубой, рыкающей гортанной речи. С той только разницей, что теперь у нее был свой переводчик.

Но ее мучил вопрос, какие еще сюрпризы таит себе загадочная голова Аттилы Гунна? Что еще от него можно ожидать? На этот вопрос, наверное, ответит только время.

— Ну вот, теперь все сходится. Мозаика сложилась, — удовлетворенно проговорил Аттила. Голова андроида была аккуратно пристроена на высоком каменном выступе, с которого открывался хороший обзор. Ухо направлено в сторону тараторящей братии. Робот хотел, улавливая новые слова, расширять свои познания в иностранном языке, чтобы потом свободно общаться с яутами. — Помнишь, в библиотеке на космическом корабле Эвастона мы видели под стеклом детали экипировки Хищников?

— Да, конечно. Уже тогда я предположила, что босс знает об Охотниках. Я, признаться, не понимаю, какая связь между этими вещами и усовершенствованными каинд амедха. Интересно, откуда эти вещи у Эвастон?

— Все очень просто. Нам и самим следовало догадаться.

— Да? Я тебя внимательно слушаю, Аттила.

— Уже долгое время Хищники использовали эту планету для Охоты. Периодически они делали набеги на нее. Яуты охотились не только на жуков, но и на других животных. По-видимому, жуков завезли сюда не они.

— Значит, жуки не были здесь чужими?

— Выходит, не были. Что касается Охотников, однажды, по всей вероятности, еще задолго до прибытия сюда Эвастона их космический корабль потерпел аварию. Все погибли. Корабль решили оставить как памятник погибшим. Через некоторое время, сделав, как обычно, очередной набег на планету. Хищники обнаружили здесь изменения. Континент заселен людьми. Монумент погибшим разграблен и разобран по частям. Яуты охотились и наблюдали, ожидая благоприятного момента. Наконец до них дошло то, о чем мы с тобой говорили. Они поняли, что Эвастон превратил Блиор в планету для охоты гостей с других планет. Идеальная ситуация для Хищников. Лучшего места для Охоты им не сыскать. Теперь они могли совершать набеги на развлекающихся любителей пострелять. Какая удача! Это был наилучший способ отомстить за поруганную память о погибших товарищах, завоевать Честь и получить удовольствие от убийств одновременно.

— Так, значит, это они убили усовершенствованного чужого, останки которого мы нашли?

— Да. Но прежде жук убил из ружья их Вожака. То, что жук может пользоваться оружием, было для них неожиданностью. Наверное, этот сбежал из зверинца биолаборатории Эвастона. Безумный и неконтролируемый, он напал на Охотников. Итак, мы можем предположить, что разновидность жуков, назовем их Жучищами, не доведена до совершенства. У Хищников не было прямых доказательств, но они предполагали, что новая разновидность жуков — детище Эвастона.

— Однако, судя по всему, они восприняли твою новость, подтверждающую их подозрения, без восторга.

— Мягко сказано. Они пришли в ярость. И так затараторили, что понять их было непросто. Но стало ясно, что они хотят мстить и уничтожать незваных пришельцев — еловеков, как они называют вас. Хищники ставят перед собой сверхзадачу сохранить планету за собой. Победа путем насилия даст им большую честь и... много-много трофеев.

— А мне кажется, что для них самое главное то, что именно они уничтожат опасность, угрожающую галактике, — вставила Мачико.

— Само собой. Без ложной скромности Охотники уверены, что, кроме них, никому не справиться с нависшей угрозой. Короче, они не хотят никому отдавать пальму первенства.

— Да, насколько я их знаю, в этом все яуты. За это я их и люблю. Самые большие забияки во всей галактике.

— Однако с нулевым интеллектом, — ехидно добавил Аттила.

— Они согласились помочь нам?

— Да. Нам надо сформулировать и предложить им на рассмотрение план действий против Эвастона.

— Мы займемся этим вопросом чуть позже, — сказала Мачико. — А сейчас... Сейчас, дружище, мы должны срочно поговорить о твоих, все возрастающих не вероятных способностях.

— Как я понимаю, мы подошли к этому вопрос: вплотную, — отозвался Аттила.

— Правильно понимаешь. Когда я тебя покупала меня заверили, что стерли все заложенные в тебя ранее программы. И якобы запрограммировали тебя согласно моей спецификации. Что же я вижу сейчас? Судя по все новым и новым сюрпризам, мне морочили голову. Кто ты, Аттила? Ты все еще мой друг или враг?

Тень огорчения пробежала по лицу андроида.

— Друг. Я твой надежный друг, Мачико!

— К сожалению, враг сказал бы то же самое. А что по этому поводу говорит твой любимый автор “Искусства Войны”? Ведь что-то там у него есть о шпионах. Ах да, вспомнила. “Самым важным условием победы в войне является внедрение шпионов”. У меня такое впечатление, что ты, друг мой, — шпион. Вопрос в том в какой войне я участвую?

— Ты все-таки должна понять, что очень много является неожиданным и для меня. Программы всплывают на поверхность помимо моей воли. Но я постараюсь тебе объяснить. — Он вздохнул. Забавное жеманство субъекта, у которого нет легких. — В человеческой цивилизации существует нечто и помимо известной нам Компании.

— Да, разумеется, типа Эвастона.

— Эвастон, к твоему сведению, Ливермор Эвастон накрепко связан с Компанией. Как ты думаешь, кто позволил ему так вырасти и процветать? Не будь у неге сильного покровителя, он не достиг бы таких высот. Босс далеко не независим. Просто марионетка в крепких умелых руках. Такова программа.

— Планета охотников тоже запрограммирована?

— Планета охотников — прикрытие для подготовки новых воинов. Воины создаются для разрушения цивилизаций, стоящих на пути завоевания галактики. Почему, как ты думаешь, Эвастону было так легко расторгнуть твой контракт с Компанией? Да потому, что ей самой было нужно отправить тебя сюда.

— Предположим, что ты прав. Но откуда, черт возьми, появился ты?

— Мачико, когда ты появилась на планете шахтеров после похождений с яутами, думаешь, твоя работа там не была замечена? — спросил Аттила.

— Разумеется, была. Только это меня и спасло. Иначе Компания с легкостью принесла бы меня в жертву.

— Компания, Компания... Что на ней, свет клином сошелся? Как я только что сказал, современная человеческая цивилизация — это не только Компания. Существуют группы независимых людей как внутри Компании, так и вне ее, которые не согласны с ее философией и планами по поводу будущего человечества.

— Группы оппозиции?

— Да. И среди них есть еще центральная группа, увязывающая всех этих свободных и очень разных людей. Я не буду утомлять тебя произнесением ее полного названия. Назовем ее “группа X”.

— Хорошо, группа X. А скажи-ка мне, что нужно той группе Х от Мачико Ногучи?

— Твое инакомыслие, симптомы “белой вороны”, были замечены так же, как и преданность человеческой расе. И что более важно, то, что ты как-то связана с таинственной расой Охотников, тоже не ускользнуло от внимания группы X. Однако они отдавали себе отчет в том, что на тебя обратила внимание и Компания. Точнее, не она сама, а сильные мира сего. Когда ты сделала запрос на ассистента-тренера, компаньона-андроида, группа Х решила воспользоваться такой великолепной возможностью. Такой андроид был специально запрограммирован для Мачико Ногучи.

— И ты тот самый андроид.

— Запрограммирован, чтобы помочь тебе в экстренном случае. Как сейчас, например. В программе также учтено, что я в конце концов должен войти в контакт с тобой и ознакомить тебя со всей этой информацией.

— Прекрасно. И я, по их мнению, должна поверить в эту ерунду? — спросила Мачико.

— Верь, во что хочешь. Все мои скрытые способности уже исчерпаны. Тем более что я, как ты изволила заметить, укорочен. Резервов нет, и почерпнуть их негде. Но все-таки знай, что я здесь, чтобы помочь тебе сделать то, что ты и сама в глубине души считаешь правильным. А именно — остановить угрозу человечеству и всем цивилизациям галактики.

— Ты, надо думать, имеешь в виду Чужих, — сказала она, одновременно осмысливая услышанное. И добавила: — Да, Аттила, я должна признаться, что не могу придумать более первостепенной задачи, чем остановить надвигающуюся катастрофу. Меня не греет мысль работать на какую-то группу X. Но я вижу, что творит Эвастон, и все мое существо сопротивляется этому. Я буду работать против его преступных замыслов, и сейчас это, пожалуй, единственный выход.

— Так, значит, ты мне доверяешь?

— Пока что ты мне не давал повода для недоверия. Разве только то, что скрывал от меня часть информации.

— Данная информация раньше была спрятана и от меня, — возразил Аттила.

— Хорошо. Закроем эту тему. — Мачико оглянулась на группу Хищников.

— Какие еще ресурсы есть у нас, кроме этих парней? — Это не единственная стая. Их несколько. Всех вместе — пятьдесят Охотников.

— Гмм, не густо. Даже не полная флотилия. Правда, там, в Эвастонвиле, всего пятнадцать наемников, но зато еще сотни хорошо вооруженных солдат из сил безопасности. К тому же не будет эффекта неожиданности. После заварушки на биофабрике нас наверняка ждут, и не просто ждут, а готовятся хорошо встретить.

— Они, кстати, не искали тебя.

— И поступили мудро. Да и то сказать, куда я денусь? Мне деться некуда, кроме как назад. Весь вопрос во времени. Когда? Поэтому нам надо начинать что-то делать. И чем скорее, тем лучше. Нельзя заставить долго ждать таких гостеприимных хозяев. — Она покачала головой. — Черт возьми! Если бы об этом знали некоторые из наемников, они помогли бы мне.

— Твой дражайший Нэд и ему подобные?

— Однако твоя личная неприязнь к нему не прошла.

— Нет-нет да и заклинит.

— Да, Нэд Санчес помог бы обязательно.

— Он, как и все остальные, приехал сюда из-за денег.

— Да, из-за денег, но не только. Можешь отпускать свои циничные замечания сколько хочешь. Но вот видишь...

— Ты в этом уверена?

— Да. — Девушка убежденно кивнула головой. — Но я не могу связаться с ним.

— Ты абсолютно уверена, что Санчес помог бы нам, если бы ты могла с ним связаться? Нам нужна любая помощь, от любых воинов независимо от того, хорошие они или не очень. Не сомневаюсь, что сейчас, в тот момент, когда мы разговариваем, тратя ценное время, Эвастон и Зорски подсчитывают и выстраивают в ряд свои козыри. Просто на всякий случай.

— Да, да. Я уверена в этом.

— Ну и пусть рассчитывают на выигрыш. У нас в рукавах тоже кое-что припрятано. И я смогу разыграть эту карту сегодня же вечером.

— Это козырь?

Андроид улыбнулся:

— И даже больше. Но только при том условии, что нам действительно помогут изнутри. Если же нет, козырь перейдет в руки врагов.

Глава 23

Вожак!

Бакууб теперь вожак!

Он стоял у центрального пульта управления своего корабля. На несколько секунд воин позволил себе взлететь на крыльях славы. От гордости и радости распирало грудь.

Все. Хватит, насладился. Впереди важная работа.

Бакууб повернулся к коммуникационному контроллеру:

— Выйдите на связь со всеми нашими, кто находится поблизости и может меня услышать. Проверьте, чтобы длина волны не перехватывалась еловеками.

— Да, Вожак.

Вожак!

Послышался писк от статического заряда, и постепенно стали приходить подтверждения об установленной связи.

Когда связь наконец наладили, Бакууб начал свою речь:

— Ларниксва мертв. Я — новый Вожак стаи. — Он сделал паузу для усвоения слушающими информации. — Еловеки в поселении начали разрабатывать опасную программу превращения Жесткого Мяса в воинов. Нельзя дать Нежному Мясу возможность осуществить их замыслы. Надо уничтожить и программу, и еловеков, создающих ее. Для этой цели нам следует объединиться. Все вместе под моим руководством мы нападем с земли на тех, кто участвует в осуществлении опасного Замысла.

Посыпались вопросы. Высказывались недовольство и недоверие. Некоторые давали тактические советы.

— Доказательства вам были предъявлены раньше. Мы не сможем воспользоваться своими кораблями. Воздушное пространство над поселением контролируется оружием, которому мы не сможем противостоять. Однако у нас есть союзники внутри поселения.

Он замолчал на секунду, и его челюсти щелкнули, издав звук скрещенных кинжалов. Без театральности яуты не были бы яутами.

— Это будет охота Великой Чести, Великой Славы. Обещаю вам.

В ответ рычание и ворчание, выражающее энтузиазм.

Такой язык стаи яуты понимали лучше всего.

Глава 24

Солнце село.

Весь день Мачико Ногучи, каждую минуту ожидавшая нападения, наблюдала, как оно поднималось и после полудня опускалось. Девушка попросила Вожака направить к поселению разведчиков. Яуты согласились. В конце концов по беззвучному и невидимому наблюдению они были специалистами. Никаких следов погони не обнаружили. Правда, один из разведчиков видел два вертолета, но, судя по сообщению, Мачико поняла, что это не военные маневры.

Других сообщений об активности Хозяина планеты не было, что несколько нервировало.

Когда последний луч солнца погас за горизонтом, к Мачико подошел новый Вожак стаи. Воин по имени Бакууб. Он сказал, что его войско готово к бою и они предпочли бы начать битву пораньше.

— Пожалуйста, Аттила, объясни ему, что еще не закончены некоторые приготовления.

В этот день Аттила расширил свой словарный запас. Теперь разговор шел легче и даже, можно сказать, дипломатичнее. Чтобы понять, что Бакуубу не понравился такой ответ, не надо было знать его язык в совершенстве. Воины были напряжены, жаждали действий, чтобы отомстить за надругательства над святыми для них местами галактики.

Бакууб ушел только после долгих разъяснений и заверений, что скоро они отправятся в поселение, вступят в бой, отомстят и будут иметь много трофеев.

Из разговора с Вождем выяснилось, что Хищники собрали более пятидесяти воинов. Конечно, силы невелики. Однако если бы не прилетело подкрепление, одна стая не могла бы справиться с сопротивлением войск безопасности. Пусть не все солдаты Эвастона были прекрасными воинами, но все же их было намного больше.

— Послушай, что происходит в Эвастонвиле? Боюсь, что нам не удастся долго сдерживать этих нетерпеливых парней.

Несмотря на непродолжительный дневной сон, Мачико чувствовала себя разбитой. Необычайно усталая и напряженная, она и сама мечтала перейти скорее в наступление. Накануне при помощи андроида она связалась по радио с Нэдом. Тот был несказанно обрадован, что Мачико нашлась. В бараке ходили самые нелепые слухи, и ее появление в эфире было весьма своевременным.

Конечно, он готов был поддержать атаку изнутри. Ему удалось собрать еще трех сочувствующих, которым еще не очень были ясны цели атаки, но причин для недовольства Хозяином было хоть отбавляй. Например, Ден относился к Эвастону с недоверием с первых же дней. Ему не нравились и местные порядки. Услыхав о планируемом восстании, он сказал: “Если вы провернете эту чертову операцию на биофабрике и дадите пинком под зад боссам — вы у власти. У вас будут космические корабли, у вас будет весь этот чертов мир. А я всегда хотел владеть миром”.

Мачико пыталась объяснить Дениэлсу, что у них другие цели, что надо остановить страшный и опасный эксперимент, но поняла, что не стоит сейчас объяснять свои намерения в деталях. Решила, что, если удастся победить, она потом все расскажет подробнее. Навряд ли ей удастся обратить Дена в свою веру, но сегодня он был ее союзником. А помощь изнутри территории противника просто необходима. Когда же Ден убеждал присоединиться к ним Мак-Кракена и Марино, он ставил задачу еще примитивнее: “Заработаем кучу денег, будем едва успевать считать бобы”. Лу и Джима не очень пугала действительность, да они и не вникали в суть происходящего. Они любили добычу и приключения, были просто наемниками. Их вполне устраивала хорошая оплата в твердой валюте. Кстати сказать, и роль им отводилась минимальная, хотя и жизненно важная.

Основная часть операции ложилась на плечи Мачико и яутов совместно с Санчесом, помогающим им из тыла противника. Без этой помощи им просто не добраться живыми до биолаборатории.

— Ну что у нас там нового в Эвастонвиле? — теребила Мачико своего верного помощника и наставника, а ныне связиста. Связь с Санчесом Аттила наладил при помощи своего сожженного тела. Это оказалось нелегко, но вполне выполнимо. Таким образом периодически они могли решать вопросы предстоящей операции.

— Что может быть нового в Эвастонвиле? Приблизительно то же, что было, когда ты спрашивала меня об этом десять минут тому назад.

— Да. Но как ты думаешь, когда они будут готовы?

— Давай спросим у самого Санчеса, поскольку у меня свежих новостей нет.

— Но где Санчес?

— Наверное, готовится.

— Я понимаю, что это трудно, но настройся, пожалуйста, на их волну. Постараемся узнать, добрался ли Санчес до “штаба операции” и как там у них дела.

“Штабом операции” гордо именовался сарай для инструментов за гаражом, который они использовали как базу.

— Хорошо, хорошо, Мачико. Не гони лошадей.

Аттила начал производить необходимую настройку внешних нейронных связей. Взгляд его стал сосредоточенным, глаза несколько потускнели. Но вот они засияли снова.

— Готово. Я подключился. Можешь говорить, — сказал андроид.

— Он вернулся?

— Да.

Мачико наклонилась ближе к голове Аттилы, которая при этой экстравагантной связи служила ей микрофоном.

— Санчес?

— Да, Мачико. — Его голос звучал устало.

— Как дела?

— Хорошо.

— Прекрасно. Мы начинаем сегодня вечером. Назови точное время.

Вместо ответа пауза. Затем вновь усталый голос:

— Послушай, Мачико, Я не уверен, что надо начинать сегодня.

— А что такое? Почему?

— Зорски собрала все войска. Они патрулируют повсюду, особенно на территории фабрики и вокруг нее. Вооружены до зубов. По-видимому, ожидают тебя или еще какую-то опасность. В общем, похоже, ждут нападения Охотников. Операцией управлять очень тяжело, тем более что к обороне привлечены и мы.

— Ты считаешь, атака невозможна?

— Я этого не говор ил. Дело в том, что... ну, мы почти не спали всю ночь и чертовски устали.

Она с минуту обдумывала ситуацию. Конечно, ничего хорошего. Но с другой стороны, под ее руководством несколько стай Охотников, готовых рвануться в бой. Что может быть хуже, чем вызвать недовольство стаи. А если стая не одна. Нет, дразнить Хищников нельзя. Если они выйдут из-под контроля, то могут начать драться друг с другом из-за какой-нибудь ерунды. Тогда достанется и зачинщикам операции.

— Знаешь, я тебе сочувствую, но ничем помочь не могу. В конце концов, примите возбуждающие средства. Есть у вас что-нибудь из этих препаратов?

— Уверен, есть.

— Вот и хорошо. Воспользуетесь допингом и — вперед. Говоришь, что нас ожидают? Они и завтра, и в дальнейшем будут нас ожидать. В последующие дни они не станут менее вооруженными, и их не станет меньше. А вот придумать что-нибудь новенькое против нас эти мудрецы могут, если им дать еще время. Итак, операцию начинаем сегодня вечером.

Еще одна пауза.

— Хорошо. Здесь командуешь ты. Я постараюсь сделать все так, как ты скажешь, Ногучи.

— К которому часу ты будешь готов?

— Не раньше чем к полуночи.

— Полночь звучит как-то жутковато. Давай в половине первого.

— По рукам.

Она немного растерялась, когда получила положительный ответ. Ей казалось, по ту сторону связи возражения будут тверже. Теперь она облегченно вздохнула:

— Как планировали?

— Как планировали.

— Прекрасно. Мы на вас рассчитываем. Мы верим в вас. Вы помните, что надо делать, если возникнут проблемы?

— Да. Открутить правую руку андроида.

— Правильно. Но только при крайней необходимости. Я думаю, что ее будет так же сложно приделать обратно, как и голову.

Девушка отключила связь.

— Могла бы и не напоминать мне об этом, — обиженно сказал Аттила.

— Знаешь, дружище, ты должен, понимаешь, должен верить, что мы соберем тебя и твое тело в единое целое, — ободрила его Мачико.

— Да ничего страшного. Все равно я в основном был церебральным.

— Аттила!

— Да.

— Выше голову! — выкрикнула она и подбросила голову робота вверх, как баскетбольный мяч, поймав уже у самой земли.

— Ты та единственная девушка, которая в полном смысле слова вскружила голову несчастному андроиду, Мачико.

Она улыбнулась. На душе стало полегче.

— Я очень ценю тебя, Аттила.

— Тогда выполни мою просьбу, при условии если мы прорвемся.

— Да?

— Могу я получить новое имя? Думаю, что мне следует полностью порвать с военным прошлым.

Девушка посмотрела на яутов. Те при свете фонарей занимались физическими упражнениями, фехтованием, боксировали. Одним словом, готовились к бою.

— Думаю, я понимаю, почему возникла такая просьба. Ты получишь новое имя, — заверила его Мачико Ногучи.

В полночь четыре заговорщика встретились на базе за гаражом. Это были Санчес, Дениэлс, Мак-Кракен и Марино. В компании других наемников они громогласно заявили, что устали, хотят спать, и сделали вид, что разошлись по своим комнатам. В отличие от солдат сил безопасности, отряд Ногучи не находился под неусыпным контролем местного начальства. К ним относились не очень строго, соблюдения дисциплины не требовали. Однако предосторожность не мешала. К месту встречи шли порознь и крадучись.

— Понимает ли каждый из вас свою задачу в предстоящей операции? У всех есть необходимое снаряжение? — затянувшись сигаретой, строго спросил Санчес.

— Можешь не сомневаться, — ответил за всех Мак-Кракен. — Здорово. Я всегда мечтал что-нибудь взорвать. — Он с готовностью показал свое небольшое, но эффективное зажигательное устройство. Эту зажигалку запрограммировал сам Санчес для максимального пиротехнического эффекта, сопровождающегося оглушительным шумом.

— Ты не передумал? Мне тоже придется что-то взрывать? — спросил Марино, глядя с опаской на свой взрывательный механизм.

— Нет. Каждый выполняет то, о чем мы уже переговорили.

Санчес сомневался в способностях этих двух ребят и дал им самое легкое задание. Он поручил им “пошуметь” на безлюдной окраине поселения с противоположной стороны от биофабрики. В назначенное время они взорвут там свои зажигательные бомбы с ярким пламенем и сильным грохотом. Одновременно с ними Санчес и Дениэлс, находясь у ограждения биофабрики, взрывом, но по возможности не очень шумным, делают пролом в той части забора, где должно проходить “войско” Ногучи. У Дика Дениэлса был опыт в проведении подобных операций, и он мог выполнить задание без особой сложности. “Все очень просто, — объяснил опытный подрывник. — Нужно просто знать, какой конец поджигать”. Даже Аттила, несмотря на всю свою придирчивость, не мог не согласиться, что это подходящая тактика.

Пошумев на окраине города, наемники могут идти домой спать, так как задача отвлекающего маневра будет выполнена. По замыслу Эвастон должен отреагировать на взрыв и направить туда какую-то часть войск, предположив, что наступление началось там.

Могучий взрыв будет также сигналом к выступлению Мачико, которая поведет Охотников на штурм.

Самая трудная работа у атакующих. В короткий срок они должны домчаться из укрытия к пролому в стене биофабрики. И, преодолевая сопротивление, уничтожить лабораторию.

Мачико дала Охотникам план территории фабрики, а все остальное уж их дело. Не ей учить Хищников воевать.

План нападения на биофабрику одобрил сам военный консультант Аттила. Зато Санчес отнесся с сомнением к способности яутов таким количеством справиться с вооруженной до зубов армией Хозяина. Их миссия казалась ему похожей на самоубийство.

“Ты просто никогда не видел, как эти ребята работают в группе”, — возразила Мачико. И добавила, что самым правильным будет, если все четыре диверсанта, сделав свои взрывы, не станут вмешиваться в бой. Не дай Бог попасть под горячую руку не только солдатам Эвастона, но и Охотникам. Появиться же можно только тогда, когда все будет окончено, чтобы сделать чистовую работу. Такое добавление пришлось по душе всем четверым.

— А как насчет остальных наемников? — спросил Лу.

— Им платят за то, что они воюют. Они заработают свои деньги, — сказал Дик Дениэлс. — Если все пойдет хорошо и они выживут, повстанцы победят. Эвастон будет смещен, мы станем теми, кто будет платить воякам деньги. Они превратятся в наших наемников.

— А это значит, что, являясь своими собственными боссами, мы сами заплатим себе вдвойне, да? — радостно предположил Марино.

— Эй, кончай делить шкуру неубитого медведя! — прикрикнул Дениэлс.

— Да, пора заканчивать болтовню. — Нэд поднялся и начал распределять оружие и боеприпасы, “взятые напрокат” на ближайшем складе. — Итак, все знают, что им следует делать?

Все знали.

— Все настроили радиопередатчики на условленную частоту? — спросил он.

— Настроили.

— Хорошо, — сказал Санчес. — У нас теперь новая задача, и я хотел бы заметить, что выполнять ее приятнее, чем ту, в которую мы влипли раньше. Давайте же сделаем эту работу и останемся в живых, чтобы потом за кружкой пива весело вспоминать о ней.

И они вышли в темноту ночи.

Глава 25

— Время?

— Половина первого ночи.

Мачико Ногучи оглянулась на Охотников, нетерпеливо подтягивающихся к машине.

В призрачном лунном свете они были похожи на примитивных божков, восставших из пепла костров прошлого. Яуты выглядели зловеще. Дикие и жаждущие мести. Ночь пахла кровью и ужасом. Сердце Мачико билось гулко от адреналина и недоброго предчувствия.

— Бакууб?

Она сделала ритуальный жест, спрашивающий о готовности и требующий быть во всеоружии. Движение, как бы напоминающее воину о долге, чести и ответственности.

— Мы жаждем этого! — откликнулся Вожак. Его рыкающий голос приглушен маской. Он выразительно ударил бластером по бронированному костюму. Хлынувший затем из-под маски поток слов Мачико поняла не совсем.

— Хотят уничтожить отвратительное преступление и не менее отвратительных преступников, — перевел Аттила.

— Я чувствую то же самое, — ответила Мачико.

Она нажала переключатель на панели приборов вездехода. Мотор завелся. Чувства девушки были настолько обострены, что, казалось, она ощущает запах работающего мотора.

— Хорошо. Теперь нам остается только ждать сигнала.

И они стали ждать.

Для Хищников ожидание было особенно утомительным. Они прекратили тренировочные упражнения и теперь стояли, высокие и неподвижные на фоне ночного неба, готовые к Охоте. Мачико ощущала их нетерпение, их жажду крови. Создавалось впечатление, что, даже не получив сигнала, они могут рвануться в атаку на поселение. На месте их удерживало только умение терпеливо ждать и то, что они теперь подчинялись новому Вожаку, к которому относились с уважением.

Это было похоже на терпение львов на охоте, притаившихся в кустах и напряженно ожидающих подходящего момента для нападения на стадо антилоп.

Проблема в том, что в роли антилоп сегодня выступали хорошо вооруженные солдаты.

— Сколько времени?

— Прошло две с половиной минуты, — ответил Аттила.

— Что, черт возьми, у них там случилось?

— Никто не знает. Надо думать, что они на объекте и делают свою работу.

Прошла еще одна минута ожидания.

— Дьявол! — сказала Мачико. — Вот что получилось из-за того, что использовали в качестве радио-передатчика чертово тело. Его никак нельзя носить с собой.

— Можно было придумать радиосистему, но ее трудно было бы настроить. Не нервничай, Мачико. Верь в людей. Ты правильно выбрала своих союзников. Они хорошие солдаты.

Мачико с тоской посмотрела в сторону поселения.

В центре возвышались самые высокие дома, блестевшие в свете Луны. Вокруг них лепились низкие здания, как дети, собравшиеся вокруг родителей. Генетическая фабрика находилась на северо-западной окраине. Атакующие спрятались с западной стороны. Со слов Дениэлса, там был участок ограждения, который легче всего разрушить.

На окраине поселения в противоположной стороне от биофабрики возникла яркая вспышка огня. Она устремилась вверх и вонзилась, как огненный нож, в темное небо.

Секунду спустя чуть поодаль взметнулся янтарный сполох и фейерверком рассыпался в вышине.

— Началось! — выдохнула Мачико. — Вперед! — скомандовала она, одновременно подняв руку, что было условленным сигналом к началу выступления.

Они двинулись. Все одновременно.

— Ну вот. А ты уже начала паниковать. Как же мало в тебе веры, — сказал Аттила.

И, как будто в подтверждение его слов, раздался оглушающий звук первого взрыва. Затем эхом откликнулся второй. Он показался громче первого.

— Прекрасно, — пробормотала девушка. — Это должно отвлечь внимание Эвастона и перетянуть часть сил противника от фабрики на “пустышку”. А мы тем временем нападем на фабрику.

Машина немного осела под тяжестью двух Охотников, троившихся с оружием на ее крыше. Как ни быстро бежали Хищники, они немного отставали от машины. Но старались изо всех сил и не роптали. Неистовство боя завладело ими, прибавляло силы и энергии.

Меньше километра отделяло забор от фабрики. Когда они достигли ограждения, Мачико заметила впереди слабое мерцание.

Ее сердце оборвалось.

Неужели им не удалось снять силовое поле? Что случилось с Санчесом, черт возьми?

Приблизившись, Мачико увидела, что секция ограды разрушена и ей отчаянно жестикулируют две фигуры. Санчес и Дениэлс размахивали ружьями с криками:

— Быстрее, быстрее.

— Сейчас дорога каждая секунда. Хотя Лу с Мариино сделали свое дело, но охрана засечет вас с помощью сенсоров. Поторопитесь, пока не поздно! — кричал Дениэлс.

— Я думала, что ты позаботился об этом, — бросила Мачико.

— Позаботился, но кто его знает?

Открыв дверцы машины, Санчес и Дениэлс вскочили на заднее сиденье.

— Эй, я думала, что вы не принимаете участия в этом отделении спектакля. Мне казалось, мы договорились.

— Черт с ней, с договоренностью, — сказал Санчес. — Ты идешь, мы идем...

— Да, — подхватил Дениэлс, — я хочу посмотреть, что у них там внутри, пока ты и таинственные инопланетяне не взорвали тут все.

Секунда раздумья, и Мачико сдалась. Она с искренней признательностью посмотрела на обоих. Братская любовь рождается в собратьях по оружию.

— Хорошо. Это ваши задницы, — нарочито грубовато сказала она. — Поехали...

— Нашествие инопланетян! — воскликнул Дениэлс.

Санчес промолчал. Он только, выбив стекло, выставил свое ружье в окно, когда машина подъехала ближе к лаборатории.

— А вот и мы! — Дениэлс выглянул из-за спинки переднего сиденья и увидел голову Аттилы, бережно прижатую двумя коробками, чтобы она не каталась. — Должен признаться, было немного мрачновато работать с твоим безголовым телом, приятель.

— Ты думаешь, это было мрачным только для тебя? Кстати, я не один, кто рассчитывает на Мачико Ногучи в смысле транспорта.

— Я тебе прямо скажу, ты был послан нам Богом! А что еще может делать тело андроида?

— Его способности и для меня постоянно являются сюрпризом, — ответила голова Аттилы.

— Богом клянусь, что в контрасте с охотящимися бегемотами, которые окружают меня со всех сторон, ты — идеал нормы, мистер Стандарт. Эй, куда, черт возьми, они все провалились? Нет нигде. — Дениэлс изумленно озирался по сторонам.

— Они надели плащи-невидимки. Если ты посмотришь на них боковым зрением, ты заметишь искрящиеся силуэты, так как на плащах преломляется свет.

— А-а, правда, ты права. Слишком уж большое чудо техники для таких варварских мозгов.

— Никто не знает, где они их взяли, — сказала Мачико, пожимая плечами. — Может быть, стащили. А возможно, у них есть ученые.

— Приготовьтесь, — заговорил Нэд Санчес, — фабрика прямо перед носом. И похоже, несмотря на все наши усилия, они подготовили нам достойную встречу.

Ливермор Эвастон ожидал чего-то в этом духе, но нападение оказалось более эффектным, чем он предполагал... Больше всего удивляло, что помощь противникам пришла изнутри поселения. Об этом ему сообщили приборы.

Эвастон, предчувствуя, что атака, по всей вероятности, будет предпринята этой ночью, начал заранее готовиться. Он хорошо выспался, насладился паровой ванной и первоклассным массажем, а теперь засел здесь в помещении, специально подготовленном на случай ведения войны.

Хотя Блиор находился у черта на куличках, Хозяин отдавал себе отчет о происходящем. Поэтому первым смещением, которое он сконструировал в сердце своей центральной крепости, был личный бункер. Укрытие соединялось с внешним миром самыми совершенными сенсорами и системой коммуникаций в соответствии с последними достижениями современной науки. Здесь было безопасно. Толстые слои сверхпрочного материала и стали. Под кончиками его пальцев — вся мощь оружия.

Несмотря на то что все было приготовлено давно, Ливермор Эвастон не ожидал, что бункером придется воспользоваться так скоро.

Он нервно поглощал соленые орешки, приправленные смесью пряностей собственного изготовления. Для энергии и выносливости, которые, судя по всему, сегодня ему очень понадобятся. Предварительно Хозяин без аппетита проглотил витаминизированный ужин с тонизирующими препаратами. Свою обычную дозу алкоголя решил не принимать.

Эвастон уставился на экран монитора, наблюдая, как зарево взрывов освещает ночное небо. Дым сигары повис у него над головой.

— Черт, они прорвались в южном секторе, — пробормотал он.

— Мы направим туда часть войск, чтобы разобраться, что там происходит, — моментально отозвалась по радио Зорски.

— Да, да. Конечно. Но будьте наготове, — предупредил Эвастон, когда на экране компьютера высветились результаты обработки данных. — Взрывали изнутри заграждения.

— Предатели?

— Видимо.

— Черт!

— Послушай, нет причин оставлять без охраны главный объект, который нас волнует. Отправь на место первого взрыва группу разведчиков. Пусть узнают, действительно ли там прорыв. Если будет необходимость, пошлем туда войска.

— Эвастон, у нас в городе люди, гражданские. Наши гости.

— Ну так вооружи их. Скажи, что это фрагмент экспериментального шоу, которое мы обкатываем на практике, и оно просто может выйти из-под контроля. Раз они все равно не в безопасности, пусть стреляют из окна в любого, кто покажется похожим на инопланетянина или Мачико Ногучи.

— Да, сэр. Но не кажется ли вам, что вы излишне спокойны?

— Нет, не кажется. Я не был бы так спокоен, если бы не уверенность, что с этим мы легко справимся.

— Хорошо вам так говорить, надежно укрывшись в бункере.

— Что?! Не понял. Я не ослышался? Намек на неповиновение? Может, мне следует вам напомнить, что вы, мисс Зорски, один из архитекторов нашего великого плана и точно так же, как и я, увязли в нем по самую макушку?

— Хотелось бы мне сейчас быть укрытой вместе с вами в бункере по самую макушку.

— Эх, Зорски, Зорски. Награда требует риска. Такое предприятие не могло быть надежным и безопасным. И все же награда будет астрономической.

— Жаль, нет времени пререкаться, — вздохнула Зорски.

— Время сражаться, решать глобальные проблемы. Сейчас я нужен здесь. Имея большой опыт, я могу отсюда наблюдать за жизненно важными объектами и координировать ваши действия. И поверь мне, Зорски, я буду там наверху с бластером в руках, если дела пойдут совсем плохо.

— Да, сейчас. Рассказывайте сказки. Нашел дурочку. Я поверю, только когда собственными глазами увижу вас сражающимся.

Сеанс связи закончился.

Эвастон вновь повернулся к своему компетентно подмигивающему оборудованию, блестящему и переливающемуся огнями.

Как было бы хорошо чувствовать себя действительно настолько уверенным, как говорил. В любом случае существуют более эффективные меры, чем бегать с бластером в руках.

Последняя мысль заставила его улыбнуться. Он уже почти надеялся, что придется прибегнуть к крайним мерам. Зато это смогло бы заменить большое количество тестов.

Напевая себе под нос популярную арию, он начал с чувством выстукивать пальцами ритм по панели управления.

Глава 26

Прожектора.

Они вспыхнули неожиданно ярко. Было такое ощущение, что мириады звезд внезапно включили с боков и на крыше здания, в котором размещалась биофабрика. Слепящие лучи света направлены на приближающуюся группу.

Мачико Ногучи и раньше участвовала в набегах с яутами. Но никогда прежде не приходилось ей бывать с ними в спланированном военном маневре против вооруженного противника. Сегодня она участвовала в битве, не выходя из машины.

В тот момент, когда их стали обстреливать в свете прожекторов, девушка не растерялась. Она и сама удивилась быстроте своей реакции. Создавалось впечатление, что слова выкрикивались помимо воли.

— Стреляйте по прожекторам! — скомандовала Мачико.

Результат получился мгновенным и потрясающе эффективным. Оружия инопланетян выстрелили почти одновременно, извергая плазму и лазерные лучи со снайперской точностью. Большинство прожекторов погасли. Хруст пластстекла, звон падающих вдоль стен фабрики осколков.

— Хорошо. Из этого мы вылезли, — сказал Дениэлс.

— Ты знаешь, что делаешь, Мачико, — заметил Санчес.

— А как же.

Парни высунулись из окна машины и начали стрелять в беспорядочно разбросанные войска сил безопасности. Двое из солдат упали. Остальные открыли ответный огонь. По первому же залпу стало ясно, что воины Эвастона плохо подготовлены. Не прячась в укрытие, они толпились на открытом месте, ведя себя как форменные идиоты.

Мачико это не очень удивило. Значительно раньше Аттила говорил ей, что на Блиоре за последние десятилетия не было никаких военных операций. Многие солдаты не обучены даже основам ведения боя. И дело не только в том, что они стреляли в атакующих, не пытаясь укрыться. Впрочем, это очень устраивало наступающих.

Но зато Мачико не переставала восхищаться поведением Хищников в бою. Они вели себя как спаянная первоклассная команда, привыкшая работать вместе. Как отряд хорошо тренированных троянцев. И не только потому, что они всю свою сознательную жизнь охотились. Что уж тут говорить. У этих парней военная родословная. Может быть, что-то в традициях, в воспитании, а может — в генах?

Однако пора действовать, а не разевать рот.

Как водитель машины, Ногучи решила использовать специфические возможности вездехода.

Интенсивный огонь атакующих пробил широкую брешь в рядах обороны. Силы безопасности, благоразумно отступая, оставили свободное пространство такого размера, в которое как раз могла пройти машина.

— Брысь из машины, — крикнула Мачико своим пассажирам, не оборачиваясь.

Проверив ремни безопасности, она схватила голову Аттилы и зажала ее между колен, чтобы не повредить во время торможения.

— Полагаю, что я должен почувствовать приятное возбуждение, — послышался приглушенный голос робота.

— Просто приготовься к возбуждению другого рода, — сказала девушка, нажав на акселератор до предела.

Вездеход рванулся вперед на предельной скорости, стрелки приборов зашкалили. Мачико пригнулась, и вовремя, потому что град пуль, пробивая боковые стекла, осыпал ее осколками. Не сбавляя хода, она устремилась к своей цели.

Они с Аттилой внимательно осмотрели все здание снаружи, еще когда ходили в разведку на биофабрику. Сейчас же по сохранившимся у нее воспоминаниям Мачико вычислила, какая из дверей главного зала может оказаться более слабой. Двустворчатая. Девушка направила машину под оптимальным углом и, напрягшись перед ожидаемым ударом, рванула к ней.

Все произошло как она и предполагала, но с такой силой, к которой невозможно подготовиться. Ветровое стекло разбилось вдребезги, капот вездехода расплющился. Но цель достигнута. Путь свободен.

Здания фабрики не были рассчитаны на подобную атаку. И дверь, конечно, не выдержала. Одна из створок сорвана с петель, другая, разбитая в щепу, лежала на земле.

Зато машина оказалась внутри зала. Тормозить не понадобилось. Вездеход, проехав всего несколько метров, вмазался в цементную колонну с балкой и остановился как вкопанный.

— Чертовски хорошая работа, если о себе можно так сказать, — похвалила себя Мачико.

Она одной рукой схватила голову Аттилы за волосы и с оружием в другой руке, открыв дверцу, выскочила наружу.

Следующая цель — секретные резервуары и их адское содержимое.

Ливермор Эвастон видел на экране, как машина Мачико Ногучи разнесла дверь и прорвалась в основное помещение биофабрики.

Он уже не ел.

— Людей! Бросьте всех туда! — закричал он.

— Я работаю над этим, — ответила Зорски. Ее голос, похоже, потерял былое самодовольство.

Хозяин понимал, что прорваться на фабрику было не так уж сложно. Неожиданной оказалась внезапность прорыва. Не было времени подтянуть войска к корпусу биолаборатории.

Ногучи и эта странная армия действовали как камикадзе, а не как солдаты. Казалось, они совсем не дорожат своими жизнями. Этого Эвастон предугадать не мог. Насколько он помнил то, что изучал в школе о войне, такое поведение противоречило всем правилам здравого смысла.

Эвастон повернулся на крутящемся стуле.

Он анализировал все свои возможности.

— Окружи здание. Брось туда всех людей, какие есть, Зорски. Но внутрь пусть не входят! Внутри у меня своя защита.

Эвастон видел, а точнее догадывался, что орды невидимых Хищников кишели в проеме, который пробил вездеход, только что прорвавшийся в здание фабрики. Наклонившись над клавишами управления, Хозяин выжидал время. На экране было видно мелькание в воздухе устройств типа бумерангов. Отпечатки ног на полу, покрытом слоем осевшей пыли, позволяли приблизительно определить количество атакующих.

Он ждал, когда инопланетные воины войдут все и уже не смогут улизнуть. А если по каким-нибудь причинам кому-то и удастся выскочить... Ну что ж, его верные солдаты будут ждать их снаружи.

Нет, дела совсем не так уж плохи.

Мачико наблюдала, как стая проникала внутрь громадного помещения фабрики, аккуратно и профессионально. Оружие наготове.

К ней подошел Бакууб.

— То, куда мы должны попасть, в другом конце зала, — сказала она, показывая в сторону закрытой двери.

Вожак понял ее жесты и сделал соответствующий знак своей стае. Они сняли свои плащи-невидимки и начали продвижение к цели.

— Дела идут как нельзя лучше, — заметил Аттила сквозь грохот и крики, доносящиеся снаружи.

— Меня смущает, что нам так просто все удается, не было бы здесь сюрпризов.

— В войне ничто не бывает просто. Ты берешь свои победы там, где находишь.

— Ты предупредил их о возможных ловушках?

— Они всегда готовы к любым неожиданностям. Как говорит Бакууб, их девиз звучит что-то вроде: “Борись с неприятностями по мере их поступления”.

— Да, — ответила Мачико, — я слишком хорошо об этом знаю. Ну пошли. Мы тоже могли бы принять участие в действии.

Она засунула голову Аттилы в сетчатую авоську, которую заранее привязала к поясу специально для этой цели, вскинула оружие и осторожно начала продвижение вперед.

Голова Аттилы болталась сбоку, как одиозная игрушка.

Девушку окликнули сзади.

Это был Санчес.

— Санчес! Что творится снаружи?

— Рад, что с тобой все в порядке, — не отвечая на вопрос, обрадованно сказал парень.

— О, я раньше часто разбивала машины. Я набила на этом руку, а теперь являюсь еще и специалистом по выводу из строя вездеходов. Плохо только, что на этот раз у меня нет страховки.

— Не думаю, что кто-нибудь предъявит иск. Дениэлс там снаружи охраняет тылы. Правильно делает. Хочу присоединиться к нему. Охотники, кажется, собираются здесь повеселиться?

— Да, они такие.

— Я не жалуюсь. Они, похоже, знают свое дело. Во всяком случае лучше, чем силы безопасности. Но куда же они все теперь разбрелись? Каждый сам по себе.

— Ты стал слишком болтлив.

— Это возбуждение.

— Ладно. Яуты, наверное, просто перестраиваются. Я хотела бы, чтобы вы с Дениэлсом вошли внутрь и охраняли нас с тыла. Кстати, а что с Мак-Кракеном и Марино?

— В бегах после фейерверка.

— Прекрасно. Нет причин подставлять их головы туда, где их могут снести. Они выполнили свое задание. Правда, чуть-чуть позже.

Она игриво легонько хлопнула его по заду.

— Иди за Диком, герой. Хорошо сражаться вместе с тобой.

— Спасибо. — Он выскочил наружу за Дениэлсом.

— Как трогательно, — сказал Аттила.

— Дай мне другое время, место, мир и кровать. И ты увидишь нечто гораздо более трогательное.

— Пожалуйста, уволь меня от этого.

— Тогда будь паинькой.

Девушка повернулась посмотреть, как Хищники проводят наступление.

Они здорово сбавили шаг, приближаясь к двери лаборатории за семью печатями, на которую указала им Мачико.

Внезапно из громкоговорителя под потолком раздался гулкий голос Эвастона, искаженный усилителями.

— Добро пожаловать, варвары, — пророкотал он. — Добро пожаловать, Мачико Ногучи. Приглашаю вас в славную ловушку!

Глава 27

Яуты от неожиданности остановились.

Вскинули оружие, как будто намереваясь выстрелить в голос. Однако сдержались и продолжили свой путь.

— Я бы искренне посоветовал вам не делать этого, — властно предложил Эвастон.

Хищники не отреагировали на предупреждение.

— Ногучи! Предостереги их. Они должны остановиться, иначе пожалеют.

— Я не думаю, что у этого народа есть такое слово в словаре.

— Ты знаешь, дорогая, ты ни разу не дала нам возможности поговорить. Я ведь мог бы тебе очень многое объяснить, и мы создали бы взаимовыгодный альянс.

— Видишь ли, может, это действительно было бы реально, если бы ты не разорвал на части моего партнера и не пытался убить меня.

— Это был не я. То сработала моя система безопасности, которая, как ты понимаешь, для того и существует, чтобы принять меры защиты.

В голосе Эвастона зазвучали неприятные нотки сознания собственной правоты.

— В любом случае я не думаю, лживое чудовище, что у нас с тобой было бы много тем для разговора.

— Ты, наверное, вообразила невесть что о моей программе, Мачико, но она защищает интересы человечества. Ты хочешь помешать нам взять судьбу в свои руки?

— Да. Поскольку ты замышляешь совершить нечто опасное и к тому же безумное.

— Ты — предатель!

— Хорошо. Арестуй меня. Предай суду Линча. Все, что пожелаешь, Эвастон. Но сначала тебе придется прорваться через моих друзей.

Хищники тем временем уже колотили и стреляли в дверь секретной лаборатории.

В то время как они пытались проникнуть внутрь, из-под нее начал просачиваться зеленоватый дым. Он окутывал атакующих и скапливался в зале. Из репродуктора послышался смех, усиленный эхом:

— Ты дура, Ногучи. Вы скоро будете окружены хорошо подготовленными войсками сил безопасности, через которые пока вам удалось пробиться. Чего ты добиваешься?

— Я хочу разрушить это отвратительное предприятие.

— Прекрасно. Но не напоминаешь ли ты сама себе крестьянина, который, вооружившись факелом, наступает на замок Франкенштейна? Если бы ты сделала такую попытку месяц назад, то, возможно, добилась бы успеха. К несчастью для тебя, то, с чем ты ознакомилась в лаборатории, — только процесс. Ты еще не видела плодов этого эксперимента.

Послышался звук приведенных в движение механизмов, открывающихся дверей.

— А мы добились совсем неплохих результатов, — продолжал скрипеть голос сверху.

За открытой дверью лаборатории загромыхали тяжелые шаги. В зеленом тумане появились огромные, еще неразличимые фигуры.

— О Боже, — сказал Аттила из своего маленького гамака.

— Разрешите вам представить наших новых воинов, — насмешливо проговорил Эвастон. — У нас сейчас готово двадцать экземпляров. По-моему, очень милы. Разве не ошеломляют? Они станут гордостью человечества.

Скрип хитина, лязг оружия и оборудования. Знакомый до тошноты запах кислоты.

— А теперь займитесь-ка незваными гостями.

Из здания фабрики доносились непонятные звуки.

Послышался чей-то голос из репродуктора, но Нэду Санчесу ничего не удалось разобрать с того места, где он находился.

Друзья спрятались за служебной постройкой из суперпрочного бетона.

— Странно, по-видимому, солдаты не собираются входить внутрь, — удивился Дениэлс. — Ублюдки просто группируются в одном месте и чего-то ждут.

Несколько человек попытались было ворваться в пролом в стене, но Санчес и Дениэлс так хорошо их поджарили, что те сразу умчались отмачивать хвосты в бочках с водой. И больше силы безопасности не предпринимали никаких шагов.

— Может быть, они получили приказ сохранить здание, если смогут избежать разрушения, — предположил Дик.

— Или то, что внутри здания.

— Что-то мне все это не нравится. Пора бы Мачико и компании закончить все внутри и выйти наружу. Потом прорваться через этих парней будет труднее.

— Поверь мне, Мачико знает свое дело. Мы попали внутрь только благодаря тому, что на нашей стороне первоклассные свирепые воины.

— Она практически одна выжила на Руше. Будем надеяться, что здесь эта история не повторится, — усмехнулся Дениэлс.

— Что? Ты хочешь и на елку влезть и штаны не порвать?

— Ты угадал.

— Я тоже.

А тем временем внутри здания происходило что-то непонятное. Оттуда начал просачиваться какой-то зеленоватый дым.

— Чем-то там нехорошим стало попахивать, разрази меня гром. — Дениэлс скорчил гримасу. — Буквально развонялось.

— Да. — Санчес наблюдал за силами безопасности с тяжелым предчувствием. Те прятались за машины.

— Слушай, тебе лучше смотаться туда и посмотреть, какого черта там происходит, — предложил Дениэлс. — А я тут пока попридержу этих молодцов, если что.

Снова что-то грохнуло. Звуки выстрелов изнутри.

— Да. Ты прав. Спасибо.

Санчес хлопнул товарища по плечу и стремительно побежал к бреши в стене здания.

В него не стреляли.

Когда он вошел в огромный зал, то сразу почувствовал, что тут происходит что-то неладное. Все выглядели как-то странно.

Мачико Ногучи стояла неподвижно, выпрямившись, с каким-то непривычным испуганным выражением лица. Аттила выглядел не менее бледным и напуганным. Все не отрываясь смотрели в одном направлении.

Санчес повернул голову и сразу увидел, что пригвоздило его друзей к месту.

— Иисус! — выдохнул он. Хотя в том, что увидел Нэд, не было ни капли святого.

— Господи, сохрани, — прохрипела Мачико.

Ее сердце ушло в пятки.

— По-моему, мы получили больше, чем договаривались, — мрачно пошутил Аттила. — Будем надеяться, что твои мальчики действительно так хороши, как ты рассказывала.

Реальные твари выглядели значительно страшнее тех, что плавали в питательной пузырящейся смеси резервуаров.

Над Охотниками нависли горы, созданные убивать и разрушать. Это были чужие. Намного больше, чем обычные жуки, они возвышались над Хищниками, вооруженные и оснащенные дополнительным оборудованием киборгов. У каждого несколько рук, держащих разного типа оружие, — от бластеров до копий и ножей.

Все они были разными, отличными друг от друга. Некоторые походили на королев, со слюной, стекающей с острых как бритва клыков. В когтях — зажатое каким-то образом страшное оружие. Иные выглядели почти как обычное Жесткое Мясо, от когтистых лап до формы головы. Однако на таких чужих надеты металлические дополнения — фокусирующие окуляры. Эти могли видеть.

Однако все они двигались рывками. В их движениях не было мягкости и плавности естественных чужих, по образу и подобию которых они слеплены. Это модели, не прошедшие испытаний, догадалась Мачико. Создания, которых пустили в дело сегодня в первый раз. Сырой материал. Они сейчас проходят первый тест.

Вот она, надежда. Слабая, единственная, но надежда.

Осознав, какое войско перед ней, Мачико позвала Бакууба. Хищник вернулся к ней от самой двери в лабораторию.

Ногучи кратко передала через Аттилу свои соображения Вожаку.

— Скажи ему. Скажи ему, что возможна победа. Но его воины должны сражаться с быстротой молнии.

Аттила, у которого теперь с языком проблем больше не было, быстро передал всю информацию Вожаку. Андроид также добавил несколько собственных замечаний по вопросам стратегии боя. Как-никак — военный консультант. Хищник вернулся к своим воинам и, быстро жестикулируя, объяснил задачу.

Группа рассеялась по залу.

— Спасибо, Эвастон. Теперь нам не надо проникать внутрь, чтобы уничтожить их! — выкрикнула Ногучи.

Она подняла свой бластер и выстрелила в ближайшего зверя. Удачный выстрел. Девушка не ставила своей задачей убить чудовище. Она попала в коленный сустав передней ноги, участок, который был наименее защищен.

Чудовище, издав страшный вопль, метнулось, преграждая дорогу остальным тварям, путаясь в собственных конечностях, занятых оружием.

Как хорошо организованные бойцы, Хищники дружно начали атаку.

Встретившись с искусным противником, животные, казалось, попали врасплох. Но тем не менее они начали целиться из ружей и открыли стрельбу.

Один из Хищников, получив удар в грудь, проехал на спине по длинному лабораторному столу, как игрушечный, и упал с грохотом с другого конца. Через секунду он уже выскочил из-за стола, как чертик из ларца, и продолжил перестрелку с противником.

Чужие больше впечатляли физически, чем кинетически. Несмотря на то что они были сильны и хитры, во всех их действиях ощущалась неопытность и неуверенность. Они совершали множество лишних движений, от которых создавалась суматоха. Да и откуда взяться умению вести военные действия, если их, едва созревших, свеженьких, вынули из резервуаров. Обеспеченные искусственной памятью и управляемые на расстоянии, в ловкости и быстроте реакции они проигрывали своим генетическим родителям.

Мачико, как Охотник, хорошо чувствовала это. Ей интуитивно казалось, что и Хищники ощущают то же самое. Она наблюдала за ходом боя. Яуты постоянно находились в движении, все время перестраиваясь.

Упавший чужой откатился в сторону, при этом другие пробегали мимо, с прежним рвением набрасываясь на врага. Но под ураганным огнем стреляющих с разных сторон бластеров и после того, как двое из чудовищ были разнесены на горящие дымящиеся куски, они стали отступать. Огромные твари не созданы для того, чтобы вести военные действия в тесном помещении. Кроме того, стало понятно, что кто бы ни руководил гибридами, выполнял он свою работу плохо.

Тем не менее это была кровавая страшная схватка. При всей своей неопытности чужие задуманы как машины смерти. Они воевали с устрашающей тупостью, без малейших эмоций, сконцентрировав в себе все самое худшее и смертельное из жуков и киборгов.

Но Хищников тоже можно назвать машинами смерти. И сейчас в данной ситуации эти гении войны боролись не только за Честь, но и за выживание, сражаясь с единой волей к победе.

Подобной битвы Мачико еще видеть не приходилось.

Нэд Санчес, похоже, тоже столкнулся с таким впервые. Он стоял буквально раскрыв рот.

— Присядь, — скомандовала Мачико и, пользуясь собственным советом, спряталась вместе с ним за лабораторный стол с высокой задней стенкой.

— А мы не должны помочь?

— Не должны. Нас просто убьют.

Зная по опыту предыдущих операций, что сейчас вмешательство в эту сечу крайне опасно, девушка не поддавалась стадному чувству. Санчесу же отсиживание в укрытии было непривычным. Если бы не Мачико, он определенно влез бы в эту мясорубку, которая перемолола бы его на куски. Но теперь он, выполняя приказание девушки, тоже спрятался за стол и с большим интересом наблюдал из укрытия за ходом сражения.

— Бог мой! Я никогда раньше не видел ничего подобного. Мне не приходилось встречать таких неистовых воинов.

Хищники сражались с точностью и грацией, сравнимой разве с искусством балета. Охотники каким-то образом улавливали нужный момент для перемещений, стрельбы, атаки.

И они побеждали. Побеждали врага, запрограммированного только на победу.

— Да, Эвастон запорол этот проект, — задумчиво заметила Мачико. — Он не осознал, как глупы жуки и что это генетически заложено и в этих тварях тоже.

— Не хочешь ли ты сказать, что они не представляют никакой угрозы и что все наши труды напрасны? — возмутился Санчес.

— Ох нет, конечно. Я уверена, он мог бы усовершенствовать их. Но как бы страшны ни были чужие, в их в генах нет той тысячелетней практики, как у яутов. Практики в искусстве ведения войн.

— Может быть, кто-нибудь соизволит сказать мне, что там происходит? — раздался голос ничего не видящего Аттилы.

— Насколько я понимаю, мы выигрываем, — отозвалась Мачико.

Внешне все выглядело именно так. Пять чужих были уничтожены, а остальные пятились к двери, из которой они появились. Из Охотников пострадали двое. Понятия “отступление” не могло быть в генетическом коде тварей. Оно свойственно человеку. Должно быть, Эвастон отводил своих воинов в укрытие, надеясь как-то перегруппировать войско.

И тут случилось нечто странное.

— Черт возьми! — воскликнул Эвастон.

Пот каплями стекал со лба.

Он неистово пытался исправить программы для команды сверхвоинов, которую он послал, чтобы уничтожить варваров. Его уникальным гибридам нужно отступить, получить обновленное задание и атаковать снова.

Они обязательно победят этих ублюдков. Должны победить. Компьютер прогнозировал 95-процентную вероятность успеха именно при таких условиях. Великий полководец собирался пересмотреть стратегические варианты и затем...

Вдруг голубая электрическая дуга проскочила между ним и панелью. От статического электричества волосы поднялись дыбом. Экраны мониторов на мгновение потемнели, но затем снова просветлели, вернувшись в нормальное состояние.

Однако то, что они показывали теперь, было далеко от нормы.

Его детища двигались вразнобой, согласуясь только с собственными желаниями. Те, кто остались управляемыми, не просто отступали, а рассыпались во всех направлениях со скоростью, которой он от них никак не ожидал.

Эвастон нажал кнопку перезапуска системы.

Ответа не последовало.

Контрольные сигналы вышли из строя. Все произошло слишком быстро, черт возьми. У него не было времени хорошо подготовиться.

Твари оказались предоставленными сами себе. Безмозглые чудовища — на свободе!

Эвастон со злостью ткнул в кнопку коммутатора:

— Зорски!!!

— Да, сэр.

— Сигнал тревоги! Здесь, в центральном пульте правления, проблемы. Я потерял контроль над тварями.

— Какими тварями, сэр? Чужими? Этими Охотниками? Вы не хотите успокоиться и перестать орать?

— Нет, Зорски. Чертовы гибриды. Я потерял контроль над гибридами.

— Это просто потрясающе.

— У нас нет выбора. Нам придется все уничтожить. Отказаться от всего. Отводите войска от лаборатории. Даю вам тридцать секунд, затем я взорву все здание, — приказал Эвастон.

— Да, сэр, — ответила Зорски.

Ливермор Эвастон точно знал, что будут делать его любимцы. Они будут все крушить и уничтожать на своем пути, не разбирая, кто свой, кто чужой.

В этот момент Хозяин признался сам себе, что у него не было причин чувствовать себя столь самоуверенным.

Надо выбросить все это в мусорный ящик и начать снова.

К счастью, одним ударом он мог уничтожить теперь несколько своих проблем.

На лицо вновь вернулась обычная злая усмешка, тогда Эвастон, пододвинув клавиатуру, начал вводить код программы, которая была ему нужна.

Глава 28

Над плечами чужих находились металлические трубки и спирали, которые являлись верхней частью их кибернетического оборудования.

Вдруг они засверкали и заискрились в сильном электическом поле, как будто волшебная пыль оседала на головы чудовищ. В течение нескольких секунд все твари корчились от боли, а потом, вскочив, помчались в разные стороны.

— Дьявол! — воскликнул Санчес. — Один из этих ублюдков направляется прямо на нас.

Мачико заметила чудовище и встала, приготовившись к бою.

Пока чужие пятились, их отступление было равномерным и даже предсказуемым. Перемена в поведена зверей озадачила Охотников. Рванувшись в разные стороны, твари подмяли один фланг Хищников, ухитрившись поранить самого юного воина. Движения гибридов были неестественными. Они как будто взбесились. Мачико никогда не видела такой прыти в Жестком Мясе.

В воздухе висела угроза.

— Они помешались, — предположил Санчес, вытерев пот со лба. Он готовился выстрелить в направляющегося к ним зверя.

— Эвастон потерял над ними контроль, полностью потерял контроль, — ужаснулась Мачико.

Внезапно она поняла и еще одну вещь. Неуправляемым чужим все равно куда бежать. Они ищут выход из помещения.

— Нет! — закричала она. — Не надо!

— Что?

Прежде чем Санчес успел выстрелить, Мачико, метнувшись к нему, выбила из его рук бластер и пригнула парня за лабораторный стол.

— Какого черта...

— Тварь не за тобой охотится. Пусть пройдет мимо. Она ищет выход отсюда.

Во время объяснения девушки животное со страшным грохотом и дребезжанием промчалось мимо, направляясь к двери.

Мачико вновь высунулась из своего укрытия.

Все чужие разом устремились прочь. Казалось, их не интересуют ни сражающиеся яуты, ни кто-либо другой, за исключением попавшихся им на пути.

Хищники, как и Мачико, поняли сложившуюся обстановку и старались не мешать чужим.

— Нам нужно срочно сматываться отсюда! — крикнула Мачико.

— Почему?

— Что? Ты думаешь, это ловушка? — спросил Аттила.

— Определенно ловушка. Подумайте: Эвастон потерял контроль над происходящим, он в панике и попробует уничтожить свои промахи. А заодно и нас.

— Как?

— Взорвет все это. — Девушка не стала терять времени на более подробное объяснение. — Аттила. Я хочу, чтобы ты сказал Охотникам в приказном порядке, что надо как можно быстрее выметаться отсюда. Немедленно!

Аттила не стал больше задавать вопросов, а дал знак показать его Хищникам.

Мачико подняла вверх голову андроида.

Громким командирским голосом на языке Хищников робот приказал срочно покинуть помещение.

Охотники повернулись к Бакуубу за подтверждением приказа. Вождь дал знак немедленно уходить.

Ногучи с Санчесом рванулись к двери. Когда они оказались поблизости от места, где находился Дениэлс, послышался недовольный голос Дика:

— Что за чертовщина здесь происходит? Эти чудовища... — начал тот, еще находясь за прикрытием. — Смотрите!

Выскочившие из здания чужие налетели на войска сил безопасности, охранявшие вход в помещение. Солдаты оказались на пути взбесившихся зверюг и дорого за это заплатили.

Чудовища разрывали людей на части, останавливая свой бег только для уничтожения новой жертвы. За ними оставался сплошной кровавый след. Внезапно картина окрасилась в ужасающе яркие цвета. Обширные красные пятна крови в сверкающих вспышках оружейного огня, пространства выжженной бластерами территории. Мечущиеся в этой свалке огромные твари и пытающиеся спастись несчастные солдаты.

Поток Охотников выливался из дверей здания.

— Поверь мне, — крикнул Санчес, хватая Дениэлса за руку. — Нам надо бежать как можно быстрее и дальше.

Дик без лишних вопросов побежал за несущейся впереди Мачико, которая уводила их из этого ада. Она чувствовала, что спасение в скорости. Взрыв неминуем. Рванет со страшной силой через одно-два мгновения. Прочь, подальше от здания лаборатории. Уже саднило легкие, сердце, казалось, билось где-то в горле. В атмосфере сгущалась смертельная опасность.

Ливермор Эвастон сосредоточился, нашел нужную кнопку, нажал ее. Произнес несколько слов устной команды устройству, настроенному только на его голос.

“В следующий раз мне повезет больше”, — подумал он.

Биофабрика взорвалась. Взрыв возник в самом центре громадного здания. Подобно водовороту чистой энергии, он разрывал на кусочки каждую дощечку и балку на своем быстром как молния пути. Взрывная волна, как тяжелая рука, ударила Мачико в спину. Она приподняла и отшвырнула девушку в сторону метра на два, пытаясь вырвать из ее цепкой хватки голову Аттилы. Не разжимая рук, Ногучи упала на землю и перекатилась, пытаясь не потерять сознание.

Боковым зрением она видела, что остальные тоже пострадали. В один миг взрыв превратил все живое на своем пути в груды мяса и костей. Несколько Хищников, не успевших отбежать от здания на достаточное расстояние, погибли на месте. Многих оставшихся в живых отбросило еще дальше, чем Мачико. Некоторые лежали на земле без сознания. Успевшие отбежать подальше выжили. В разной степени оглушенные, они поднимались с земли. В каком-то оцепенении девушка смотрела, как они хватались за уцелевшие конструкции. Фронт огненной волны стремительно прошел по тому немногому, что осталось от фабрики.

От взрыва погибло много солдат сил безопасности. Другие были разорваны на куски гибридами, устроившими кровавую бойню, когда врезались в горе-воинов, словно живые пилы.

— Аттила! — крикнула Мачико.

— Все еще здесь. Даже пытаюсь прийти в себя.

— Санчес? Дениэлс?

— Я здесь. Но боюсь, что Дику здорово досталось, — отозвался Санчес.

— С ним все будет в порядке, — определила Мачико, смотрев Дика. — Оставь его пока. По-моему, здесь он будет в большей безопасности. — Она увидела, что Баууб вновь собирает своих воинов. — Хищники на этом точно не успокоятся. Они постараются добить гибридов.

— Хорошей им Охоты! — сказал Санчес.

А тем временем вновь замелькали выстрелы бластеров, теряясь на фоне разгоревшегося пожара.

— Что нам теперь делать?

— Воспользуемся хаосом, — ответила Мачико. — Надо найти тех, кто повинен в этой резне. Вот единственный способ покончить с бойней.

Ногучи тронула за рукав Санчеса, и они направились к центральному штабу управления, который находился за линией огня и криков.

Глава 29

Они нашли Чет Зорски в главном штабе. Здание строго охранялось силами безопасности. Но такой пропуск, как мощное оружие Мачико, сделал свое дело. Когда же Ногучи и Санчес объяснили, что пришли сюда, чтобы покончить с напугавшими всех чудовищами, перед ними распахнули двери.

Зорски держалась стойко и замкнуто.

— Все вышло из-под контроля, — спокойно объяснила она Мачико, хотя глаза помощницы Эвастона расширились от страха, когда ее выводили из кабинета под дулом револьвера. — Нам нужна ваша помощь, мисс Ногучи, чтобы остановить все это. Ведь вы командуете Хищниками?

— Нет, но мы можем с ними договориться.

— Мы могли бы провести переговоры и установить что-то вроде перемирия.

— Да, но Охотники захотят, чтобы эти сверхчужие были уничтожены.

— Нас это вполне устроит. Тем более что они все равно свихнулись. Я говорила Эвастону, что еще слишком рано использовать их.

— Где Эвастон?

— В бункере. Внизу, под зданием.

— Проведи нас туда.

— Это сложно. Он слишком хорошо там запечатан. Я не думаю, что ему нравится то, что он видит на своих мониторах.

— Так ты все видела?

— Разумеется, видела. Это ужасно. Население находится под угрозой нападения с одной стороны чужих, с другой — их генетического потомства, которое мы создали. Надо спасать жителей города, иначе мало кто останется в живых.

— События не должны так развиваться дальше. Нужно остановить этот кошмар. Позволь мне поговорить с Эвастоном, — сказала Мачико, — если с ним еще есть связь.

— О да. Разумеется, есть. Она, наверное, уже раскалилась докрасна, поверь мне.

Группа быстро вошла в центральную аппаратную.

Мониторы показывали ужасающие сцены в различных районах поселения. Всполохи взрывов на фоне ночного неба выхватывали из темноты эпизоды борьбы людей против инопланетян... Против тварей.

Служащие застыли на своих местах, схватившись за головы. Не нужно было даже приказывать им поднять руки. Работники штаба, как и большинство жителей поселения, кроме наемников, были людьми штатскими. По-видимому, они никогда не принимали участия в военных действиях, не говоря уже о специальной военной подготовке. Мачико подумала, что это обычные заурядные колонисты, беспомощные и безответные. Хотя, казалось бы, учитывая обилие неприятностей, сваливающихся на их головы из галактики, они должны быть жестче и закаленнее.

Разумеется, именно из-за такой беззащитности большинства людей Эвастон и Компания и хотели создать тварей типа тех, которых они вырастили. Человечество, по их мнению, на сегодняшнем этапе развития просто не имело твердого материала для наконечника копья, чтобы вонзить его в сердце звезд.

Теперь, однако, выяснилось, что мало просто создать генетических гибридов, чтобы соваться в неизведанное. Неизведанное было зарыто также и в самом сердце этого же гибрида.

— Соедини меня с Эвастоном. Немедленно, — приказала Мачико.

— Сейчас. — Зорски протянула руку к микрофону коммутатора и передала его Ногучи. Вдруг она увидела содержимое авоськи, прикрепленной к поясу противницы. — Боже мой! Андроид! — Она как будто поперхнулась.

— Привет. Как поживаете? — поприветствовал ее Аттила.

— Держи их под прицелом, Нэд, — попросила Мачико и нажала кнопку микрофона. — Эвастон. Ливермор Эвастон. Ты слышишь меня? Мне нужно поговорить с тобой. Хозяин. Мне нужно поговорить с тобой немедленно. — Тишина. — Она повернулась к Зорски. — Ты уверена, что мы подсоединены?

Зорски нагнулась над пультом и нажала кнопку.

Сверила показания приборов.

— Да.

— Эвастон! Ответь мне, черт тебя возьми! Здесь наверху гибнут твои люди!

В громкоговорителе раздался слегка дрожащий от стресса голос:

— Да. А кто убивает их? Эти чертовы твари, которых ты сюда привела. Это все ты, Ногучи! Ты!

— Давай попробуем посмотреть правде в глаза, сукин ты сын. Ты прекрасно знаешь, что случилось. Не отрицай. Сейчас некогда философствовать. На это просто нет времени.

— Что ты хочешь?

— Что-то случилось с пультом управления тварями?

— Да.

— Но должна быть возможность уничтожить их. Да? Кнопка, которую ты можешь нажать. Ты не дурак, Эвастон. Ты предвидел вероятность того, что не сможешь их контролировать. Ты должен был предусмотреть возможность уничтожить их в случае необходимости. Лично.

— Ну и что, если так?

— Используй эту возможность. Уничтожь тварей, и мы договоримся. Я поговорю с моими инопланетными компаньонами. Ты и твое поселение будут освобождены. Они просто хотят, чтобы чудовища были уничтожены. Эти твари — оскорбление их чувства чести.

— Нет, гибриды мои! На их создание ушло несколько десятилетий... Но и такой поворот событий был предусмотрен. В них есть независимые программы, которые заставляют чужих искать укромное место. Именно этим они сейчас и заняты. Звери ищут спокойное тихое место. Когда они почувствуют, что в безопасности, они выключатся и станут послушны, при правильном обращении, разумеется.

— Чепуха! Ты взорвешь их сейчас, ублюдок!

— Нет. Просто и бесповоротно — нет, Ногучи. И у тебя нет способа заставить меня сделать по-твоему. Я надежно укрыт. Не беспокойся, для меня все сложится отлично. А вот как для тебя? Если честно, то я в этом сомневаюсь.

— Мачико!! — раздался крик Санчеса.

Нэд оттолкнул ее в сторону, развернувшись со вскинутым оружием. Вспышка энергии обожгла его бок, откинув тело назад на руку Ногучи, держащую бластер. Запахло паленым мясом. Дикий крик. Санчес упал.

Всего в двух метрах стояла Зорски, взяв на прицел свою противницу.

— Ну погоди, сука! Теперь наш ход.

Глава 30

Мачико даже не думала. Она, как это часто бывало, действовала автоматически. Дымящееся бессознательное тело Санчеса упало на ее бластер. Быстрым движением она отстегнула ремень, на котором висела авоська с головой Аттилы. Голова откатилась к стене.

— Не стреляй! — крикнула Мачико.

— О, не беспокойся, — заверила ее Зорски. Она выглядела немного испуганной, но уже держала себя в руках. — Думаю, что у Эвастона другие планы на твой счет.

— Хорошая работа, Зорски! Ты обратила внимание, как я с ней старательно разговаривал? Я хотел отвлечь их. Как видишь, получилось, — послышался самодовольный голос Эвастона. — А теперь, я думаю, мы можем закончить обсуждение некоторых вопросов.

— Сколько твоих друзей-Охотников уцелело после взрыва? — начала допрос Зореки. — Нам нужно знать... Ах!

Восклицание было реакцией на тонкий луч света, направленный с пола в лоб Зореки. Луч просверлил аккуратную дырочку во лбу и проник в мозг. Из выжженной раны поднимался вверх легкий дымок.

Громыхнув, упало на пол оружие верной помощницы Эвастона.

Зореки рухнула как подкошенная. Она была мертва.

Мачико сразу направила дуло своего бластера на технический персонал Эвастона.

— Одно неверное движение, и вы все последуете за ней. — Она посмотрела на Аттилу. Он еще не убрал свое смертоносное приспособление, испускающее лазерный луч. — Молодец, Тил! Спасибо.

— Всегда готов помочь. Хорошая позиция. Превосходная тактика.

Девушка осмотрела Нэда. Обожжен. Но будет жить.

Ногучи схватила микрофон.

— Ты все слышал и видел, — завопила она. — А теперь, Эвастон, поднимайся сюда, толстая задница, пока тебя не выбросило наверх взрывной волной.

Ответа не последовало.

В помещении главного штаба не услышали ответа из нижнего бункера, потому что там уже никого не было.

Ливермор Эвастон запустил в действие план Б.

Как только он увидел, что Зореки, его последняя надежда, упала, он вскочил, схватил ружье и пакет с необходимым провиантом. Затем рванулся к запасному выходу, предусмотренному на случай чрезвычайного положения. Незаметная панель бесшумно отодвинулась, открыв за собой темный коридор, ведущий к скоростному пневмотрубопроводу.

Возможность бегства из бункера Эвастон предусмотрел в первую очередь. Этот небольшой урок он получил от самого Адольфа Гитлера. Фюрер в свое время не побеспокоился о запасном варианте. Так как Ливермор изучил биографии всех великих лидеров, то, естественно, хотел избежать их ошибок.

Правда, он и сам сделал достаточное количество промахов.

Эвастон втиснул свою грузную фигуру внутрь машины, пристегнулся и, опустив стеклянный верх, нажал на стартовую кнопку. Устройство, словно ракета, устремилось вниз по трубе.

Он почувствовал себя как в детстве на американских горках, только в полнейшей темноте. Проскочив под всем поселением, машина внезапно начала круто подниматься, почти отвесно. При этом ощущались сильные перегрузки, его как бы вдавило в сиденье.

Затем Эвастон резко остановился. Пружины и пристяжные ремни несколько смягчили силу инерции, однако у него чуть дух не вышибло. Стеклянный верх машины со стуком откинулся.

Нельзя терять ни минуты.

Ливермор с трудом выбрался наверх и заторопился к выходу. Там, снаружи, находилась его единственная надежда. Потянув изо всех сил за ручку, он распахнул дверь. Ночной воздух ударил в нос запахом горелого мяса и еще чего-то очень неприятного.

Эвастон не обратил внимания на все это. К своей радости, он увидел стоящую внизу у трапа машину обтекаемой формы.

Его родной лимузин. Внутри была видна едва различимая фигура, пригнувшаяся к рулю, чтобы не привлекать ненужного внимания. Водителя явно пугала битва, пламя которой полыхало буквально в сотне метров от машины.

Еще не отдышавшись после трудного стремительного перемещения из бункера, Эвастон мигом сбежал вниз и ринулся к машине.

Сполохи огня отразились на сверкающей поверхности, когда он открывал дверцу.

— Ты прекрасно поработал.

— Слава Богу! Это вы! — облегченно выпалил Абнер Брукинс. — Надо сматываться отсюда поскорее.

— Да, но мы еще вернемся!

Эвастон вскочил в машину, захлопнул дверцу и сделал знак юристу, что можно ехать.

— К моему кораблю. Сейчас нам придется ненадолго улететь. Но когда я вернусь назад, они ответят мне за все. Поверь мне.

Лимузин рванулся в ночь.

— Куда он мог смыться? И чтобы без шуточек! — Мачико направила бластер в голову главного инженера.

Капли пота стекали по гладкому лбу технаря.

— Из бункера есть запасной выход — пневмотрубопровод. Дальше его будет ждать машина. По-видимому, он решил все тут бросить. Космическая яхта всегда готова к вылету. Хозяин может пилотировать ее без посторонней помощи. Наверное, он уже улетел отсюда.

Девушка посмотрела вниз на голову Аттилы:

— Есть какие-нибудь идеи по этому поводу?

Из черноты ночи внезапно возникла тварь.

— Иисус, — прошептал Брукинс сдавленным голосом.

Эвастон сразу узнал свое детище. Оно двигалось слишком быстро, ускользнуть невозможно.

Силуэт космической яхты неясно вырисовывался буквально в ста метрах от них. Так близко... Как тварь забралась в такую даль?

Он не мог рисковать.

Лимузин мчался как ракета, вылетев на финишную прямую. Но даже машине не уйти от быстроногого гибрида. Эвастон перегнулся и, резко крутанув руль, развернул лимузин на сто восемьдесят градусов. Раздался угрожающий скрип тормозов.

— Эвастон! Что вы делаете?

Автомобиль врезался в гибрида, со страшной силой ударив его по ногам. Тело животного обрушилось на ветровое стекло. Послышался вопль, когти царапали корпус. Эвастон не стал ждать развязки. Он распахнул дверцу и выпрыгнул из машины на ходу. Краем глаза беглец увидел, как челюсти чудовища сомкнулись над правым плечом Абнера Брукинса.

Брукинс заорал что есть мочи.

Эвастон побежал изо всех сил. Не останавливаясь, вынул из кармана дистанционный пульт управления яхтой, настроенный на нужную частоту. Когда он подбежит к трапу, дверь корабля будет открыта и вся аппаратура, включенная, уже начнет работать. Ему понадобится минимум времени, чтобы оторваться от земли.

Одышка мешала бежать, в легких саднило. Внезапно звенящий в ушах крик Брукинса оборвался. Быстро гибрид с ним разделался. Но с переломанными ногами тварь все равно не догонит его.

Вот и корабль. Он вздымался над Хозяином — прекрасный и сияющий в лунном свете, его гордость и спасение.

Эвастон взлетел по трапу и ликующе проплыл в дверь, открытую, как он и ожидал. Ливермор нажал кнопку, панель плавно закрыла вход.

В безопасности! Наконец-то в полной безопасности! Внутри все пело и смеялось. Теперь от него требовалось только взбежать на капитанский мостик и ввести в клавиатуру коды для автоматического старта! Вокруг корабля установится силовое поле. И никто, ни чужой, ни Хищник, ни Мачико Ногучи или генетические гибриды, не сможет даже пальцем до него дотронуться.

Сейчас он улетит, вернется в центр его истинной силы. Отдохнет. Возместит потери. Переговорит с Компанией. И скоро вернется с флотилией, чтобы смести этих преда телей с лица его собственной планеты. К Эвастону вернулись гнев и решимость. Они придавали ему силы. Эвастон легко поднялся в капитанскую рубку. Он преодолел последнюю ступеньку со счастливым вздохом, который перешел в вопль.

Хозяин увидел перед собой в кресле пилота темный силуэт без головы. Тело закончило набивать последнюю строчку на клавиатуре компьютера и теперь поднималось.

— Я предлагаю тебе не двигаться, — заявило безголовое туловище андроида голосом Аттилы. — Скоро сюда прибудут люди, которые отведут тебя куда следует.

— Нет! — закричал Эвастон. Отчаяние сменило страх. — Нет, вы не можете сделать этого.

Он выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил в тело робота. Оно пошатнулось. Пуля застряла в грудной клетке. Но андроид и не думал падать.

— Я предлагаю тебе опустить пистолет. — Голос Мачико. — Дверь внизу открыта. Скоро прибудет команда и заберет тебя назад.

— Не могли бы мы обсудить некоторые вопросы, Ногучи? — заискивающе проговорил Хозяин дрожащим голосом.

— Разумеется, обсудим, Эвастон. Когда ты вернешься сюда... после того, как мы разберемся в более срочных делах. А теперь предлагаю тебе все-таки ответить на мой последний вопрос. Иначе у тебя будут большие неприятности.

Эвастон задумался, но ненадолго. Он сказал то, что от него требовали, — код уничтожения гибридов.

— Спасибо, — поблагодарила Ногучи. — Скоро увидимся.

Эвастон перевел дух. Потом тяжело вздохнул. Больше он ничего не мог сделать. Но если бы ему удалось остаться в живых, то была бы надежда.

Послышался звук тяжелых неторопливых шагов на лестнице.

Ливермор поднял глаза. Дверь открылась, и один из Хищников вошел внутрь. Эвастон почувствовал запах мускуса, крови и ненависти. Охотник снял свою маску, и светло-красные глаза его вспыхнули. Кровь ручьем лилась из его ран и с длинных ножей, укрепленных на запястьях.

— Мачико! — завопил Эвастон. — Мачико!

Однако безголовое тело андроида уже обмякло и плюхнулось в кресло пилота.

Эпилог

— По моей команде, — предупредила Мачико Ногучи.

Руки технического служащего зависли над пультом управления.

— Давай!

Пальцы начали щелкать тумблерами.

Мачико не отрываясь смотрела на мониторы. На ближайшем к ней экране один из чужих прорывался в дверной проем, чтобы расправиться с людьми, укрывавшимися в доме. Вмонтированная в него аппаратура киборга просто взорвалась, раздирая его тело в клочья.

Везде на десяти экранах та же участь постигла других гибридов.

Когда последний кусок нечисти упал на землю, Мачико подошла к микрофону всеобщей связи.

— Это было сделано, чтобы спасти нас с вами от жестокой смерти, — сказала она. — Правление тирана на этой планете закончилось. Сложите оружие. Яуты не причинят вам вреда, если вы не будете вооружены. Столь необходимое перемирие заключено. Главный штаб захвачен и Ливермор Эвастон взят в плен. С вами говорит Мачико Ногучи. Более полные объяснения будут даны через некоторое время. Звоните и докладывайте.

— Довольно авторитетно, — произнес голос у нее за спиной.

Она повернулась и увидела Нэда Санчеса. Он, прихрамывая, подошел к креслу и тяжело опустился в него.

— Нэд! — Девушка подошла к нему.

— Иди работай. Со мной все будет хорошо.

— Тебе нужно что-то от ожогов.

— Да, но я уверен, что один из служащих может принести что-нибудь подходящее для меня из аптечки этой конторы.

Мачико подала знак. Один из сотрудников вынул из шкафчика аптечку для оказания первой помощи.

В то время как парень занимался раной Санчеса, начали поступать первые сообщения и доклады. Перевязка заняла несколько минут. А звонки так и сыпались. Казалось, что каждый хочет быстрее покончить с неприятным делом. Заглянули Мак-Кракен и Марино. Они выглядели по-прежнему крепкими и жизнерадостными. Им поручили помогать раненым.

— Эй вы, сучьи дети, бросили меня там гнить, — раздался дружелюбный голос Дика Дениэлса.

— Постой-ка, — ответила Мачико. — Ты жив и должен быть благодарен за это.

— Кажется, я пропустил основное веселье.

— Ты в порядке?

— Да. Уверен, что ничто не поможет мне оклематься лучше, чем пара бутылок пива. Я надеюсь, ты платишь.

— Как только, так сразу. А теперь, солдат, соберись с духом. Мы пристроим тебя к работе, — обнадежила Мачико товарища.

— Единственные, кто не доложились, это Охотники.

— Я вижу на мониторе, как они группируются, — отозвалась Ногучи. — Аттила, у тебя еще есть связь Бакуубом?

На мгновение глаза Аттилы потускнели, затем прояснились:

— Да, они на пути к нам, чтобы обсудить, что делать дальше.

— Хорошо. Дело близится к концу.

— А кстати, — Санчес поднял вверх только что забинтованную руку, — что делать дальше, дружище?

— Мы позволим Охотникам охотиться. Мы уйдем с их пути и сложим здесь оружие. Как я уже говорил, эти ребята уничтожают только тех, кто убивает сам. Это часть их Кодекса Чести. И этот кодекс, поверь мне, прочнее, чем сверхпрочная броня, которую они носят.

— А что будет с этим поселением?

— Я думаю, об этом следует спросить у мистера оппозиционера. — Мачико повернулась к Аттиле.

— Я знаю, с какими силами нам надо связаться. Нам нужно получить необходимые поставки вооружения. Эта планета может стать свободной, не зависящей от Компании. Мы сможем свободно торговать, с кем захотим, свободно организовывать колонии и принимать колонистов, каких мы захотим.

— Ты думаешь, Охотники согласятся помочь нам? — спросил Санчес.

Мачико пожала плечами:

— Я думаю, что Охотники будут делать то, что хотят, но надеюсь, что они не задержатся здесь слишком надолго.

— Познакомившись с ними, я не могу винить тебя за негостеприимство.

— Мы, люди, — счастливцы. Мы можем выбить. — Она покачала головой. — Сомневаюсь, что у них есть выбор. Мне кажется, что яуты любят себя такими, какие они есть. И вот почему они такие и уже очень, очень давно.

— Хищники совсем не интересуются психоанализом? — удивился Нэд.

— Разумеется, нет. Дай психоаналитикам ружья и правь воевать, и ты увидишь много интересного.

— Мониторы показывают прибытие отряда Хищников, — сказал один из инженеров.

— Впустите их, пожалуйста, внутрь, — попросила Мачико.

Соответствующие клавиши были нажаты, и через несколько секунд послышались тяжелые шаги за дверью.

— Откройте им дверь, — распорядилась Мачико.

Инженер не горел желанием выполнить приказание, но один строгий взгляд женщины решил проблемму.

Спустя мгновение широкоплечие огромные инопланетяне вошли в комнату. Аттила воспроизвел соответствующие приветственные звуки.

Бакууб выступил вперед. Мачико шагнула ему навстречу.

Они сделали жесты взаимного уважения.

— Где старина Эвастон? — спросил Санчес.

Такой легкий вопрос Мачико перевести смогла. Бакууб жестом приказал что-то одному из Охотников.

Воин выступил вперед и вытянул руку. В ней он держал сеть со скальпом и куском позвоночника, небольшими прилипшими кусками мозга и болтающимся глазом, свидетельствующим о свежести добычи.

— Трофей, — коротко пояснил Бакууб.

Один из служащих закрыл глаза, и его вырвало прямо за пультом.

— Увы, бедный Йорик, — заметил Аттила.

— Из первых рук, — вздохнула Мачико.

— Мы сейчас будем отдыхать. Поговорим завтра, — сказал Вожак.

Ногучи кивнула, и Хищники удалились.

Наступила тишина. Мачико тупо смотрела на лужу крови Ливермора Эвастона, образовавшуюся на полу.

Нэд Санчес взглянул на нее с каким-то новым выражением лица.

— Ну, Мачико, похоже, ты завоевала целый мир. Что ты собираешься с ним делать?

— Нет, парень. Это мы завоевали себе мир. И что мы собираемся с ним делать? — Она улыбнулась. — Мы сделаем его самым лучшим миром в галактике. — Девушка подняла свой бластер. — Какие-нибудь возражения?

— Звучит великолепно, — ответил один из инженеров.

— Я согласен, — откликнулся другой.

— То-то же, — проворчала она и, ткнув пальцем в Аттилу, провозгласила: — В таком случае хочу представить вам нового главу государства.

Мачико подняла голову робота и положила ее на кресло.

— Итак, Премудрая Голова, какие будут ваши первые указания?

Глаза андроида осмотрели комнату.

— Я думаю, что нашей первой задачей будет та, о которой собирается завтра поговорить с тобой Бакууб.

— А о чем он собирается с нами говорить?

— Ты забыла, зачем ты здесь? На планете полно чужих. И если я еще не совсем из ума выжил, то пока мы тут убиваем друг друга, они там размножаются по экспоненциальной кривой, а больше им ничего и не надо.

— Хорошо. Этим мы и займемся. Но сначала, я думаю, нам всем не мешает немного отдохнуть.

— Ой, еще одна личная просьба, — спохватился Аттила.

Мачико поклонилась:

— Да, ваше величество.

— Я бы действительно очень хотел воссоединиться с большей частью моей физической анатомии.

Мачико кивнула.

— Мы попробуем. Я ничего не могу тебе гарантировать, мой дорогой друг. — Она с любовью погладила голову андроида. — Но мы попробуем.