Вселенная Чужих и Хищников. Книги 1-31

Еще раз Дайанне; и Пэт Дюпрэ, бывшей арфистке Денверского симфонического оркестра, спасшей мою душу в Батон-Руже во время осени 1970 года.

Глава 1

Даже в своем громоздком защитном комбинезоне Билли чувствовала ночной холод. Хотя позади вездехода не так сильно свистел ледяной ветер и один из портативных обогревателей, заменявший костер, работал на полную мощность, все равно пробирало до костей.

Ничего другого, однако, не оставалось — на планете Ферро не росли ни кусты, ни деревья, но даже если бы они и были, то их вряд ли использовали бы на дрова: древесина ценилась здесь дороже платины.

Ледяной ветер рычал, как обиженный зверь, обтекая приземистый корпус вездехода, и выл на все голоса в острозубых гусеничных траках. Тут и там в клубящихся густых облаках появлялись просветы, сквозь которые проглядывали яркие мерцающие звезды, словно вкрапленные в черный бархат неба и сияющие, как алмазы под лучом лазера. Но и при безоблачном небе тут было бы темно — у Ферро не было лун.

Сказать по правде, уютом здесь и не пахло, но по крайней мере три девочки-колонистки предпочли холод и ветер скуке в обществе отупевших от безделья поселенцев.

— Ну хорошо, чего ради мы здесь сидим? — спросила Мэг. — Мы слопали все запасы и спели дурацкую песню об утонувших кораблях. На том и кончим забаву, Карли.

В свои двенадцать лет Мэг, хотя и была на год моложе Билли и Карли, обо всем имела собственное мнение.

Билли снова поежилась:

— Ладно, пустомели, чем еще обычно развлекаются сидя у костра?

— Если вы обе заткнетесь, я вам расскажу... — Мэг неожиданно похлопала себя ладонью по груди. — Черт возьми, что-то кольнуло, — проговорила она.

— Обычно в походах рассказывают сказки о привидениях, чудовищах и другом дерьме, — заявила Карли, игнорируя Мэг.

— Ну валяй, расскажи что-нибудь, — великодушно согласилась Мэг.

Карли пустилась в рассказы о вампирах и привидениях, и Билли вскоре поняла, что все историй взяты из старого развлекательного файла. Но одно дело просматривать его в своей теплой и ярко освещенной комнате, и совсем другое — слушать здесь, в холоде и темноте, в стороне от Главного Здания.

Порывистый ветер, пронзающий их ледяными иглами, вдруг затих, как бы подчиняясь общему настроению, когда Карли в своем рассказе достигла кульминации:

— ...и вот, каждый год один из переживших эту ужасную ночь сходит с ума! И сейчас наступила моя очередь! У-у-у!

Карли бросилась на Мэг и Билли. Те вскочили на ноги, и все трое залились смехом.

— А теперь, Мэг, давай ты!

— Да уж. Одна старая ведьма...

Мэг дошла уже до середины рассказа, когда вдруг с неба посыпался град. Вероятно, одна из градин попала в обогреватель — он ярко вспыхнул, предохранитель перегорел, и искусственный костер погас. Остались только блеск звезд да огоньки сигнальных светодиодов вездехода. Ночь навалилась на девочек, стало еще тем нее и холоднее, а Главное Здание словно отодвинулось. Град забарабанил пуще прежнего. Билли дрожала, и теперь не только от холода.

— Вот дерьмо. Надо же! Мой отец описается кипятком, когда узнает, что мы сожгли обогреватель. Я полезла в машину, — сказала Мэг.

— Подожди, закончи свой рассказик.

— Ну его. У меня сейчас отмерзнут уши.

— Черт с тобой!.. Тогда пусть Билли расскажет свою байку.

Карли кивнула Билли:

— Теперь твоя очередь.

— Я думаю, Мэг права — надо сесть в машину.

— Брось, Билли, не выпендривайся.

Билли глубоко вздохнула и выдохнула облачко холодного тумана. Она прекрасно помнила свои сны. Хотите чего-нибудь страшненького? Прекрасно.

— Так вот. Существуют такие... твари. Неизвестно, откуда они взялись, но однажды они появились на Риме. Чудища были цвета черного стекла, ростом в три метра и с зубами с человеческую ладонь. Вместо крови у них кислота: если разрезать эту тварь и кровь попадет на человека, то прожжет до костей. Только разрезать их невозможно: шкура чудовищ прочнее оболочки космического корабля. Они только и делают, что жрут и размножаются. Они напоминают гигантских насекомых. Их твердые, как алмаз, зубы прокусывали инструментальную сталь...

— Ничего себе, — проговорила Карли.

— Если они поймают человека, то счастье, если его тут же сожрут, потому что остаться в живых намного хуже, чем умереть. Эти твари помещают внутрь человека своего детеныша, проталкивая его через горло, и он растет внутри, пока не сможет прогрызть себе путь наружу через мясо, кости и кишки, — продолжала Билли.

— Ух ты! — выдохнула Карли. Мэг ударила себя в грудь.

Билли замолкла, ожидая реакции на свою страшилку.

Но тут Мэг пробормотала:

— Я... я чувствую себя... не очень-то хорошо.

— Плюнь, Мэг, это всего лишь бредни, — сказала Карли.

— Нет, нет... У меня что-то с животом — о-о-о! Билли поперхнулась.

— Мэг?

— А-а-а, как больно!!!

Мэг снова ударила себя в грудь, словно пытаясь убить какое-то зловредное насекомое, забравшееся под одежду.

И вдруг материал ее комбинезона в том месте, где находится солнечное сплетение, выпятился как от удара кулака изнутри.

— А-а-ах! — Крик Мэг потряс Билли.

— Мэг! Нет! — Билли вскочила и отшатнулась.

— Карли бросилась к подруге:

— Что с тобой?

Костюм Мэг снова вытянулся и разорвался. Фонтан крови и обрывки мяса полетели в разные стороны, и змееподобная тварь размером с руку Билли блеснула острыми, как иглы, зубами в тусклом свете звезд, выползая из тела умирающей девочки.

Карли закричала и попыталась отскочить назад, но чудовище стремительно прыгнуло с Мэг на Карли и вонзило свои страшные зубы в ее горло. В свете звезд кровь Карли казалась черной. Ее крик превратился в бульканье.

— Нет! — закричала Билли. — Нет! Это же был только сон! Не может быть! Не может быть! Нет!

Билли с криком вырвалась из цепких объятий сна. Врач склонился над ней. Она лежала на кровати. Силовое поле удерживало ее, словно гигантская рука. Чем сильнее девушка старалась освободиться, тем крепче сжимало ее поле.

— Нет!

— Спокойно, Билли, спокойно! Это всего лишь сон! Ты в порядке, все хорошо!

Билли тяжело дышала, глядя на склонившегося над ней доктора Джеррина; удары сердца молотом отдавались в затылке. Стерильные белые стены и потолок комнаты медицинского центра сияли отраженным светом. Слава Богу, это всего лишь сон. Такой же, как и остальные.

— Я поставлю тебе снотворный пластырь, — начал было Джеррин.

Она покачала головой, насколько позволило силовое поле кровати:

— Нет, нет, все нормально.

По возрасту доктор Джеррин вполне мог оказаться ее дедом. У него было доброе морщинистое лицо. Он лечил Билли от этих снов уже много лет — с момента возвращения девочки на Землю. Чаще всего ей снился Рим, мир, где она родилась. Прошло тринадцать лет с того момента, как ядерный взрыв уничтожил колонию на Риме, и почти десять — как она вернулась с Ферро. Но чудовищная пляска ночных кошмаров продолжалась каждую ночь.

Ни лекарства, ни беседы, ни гипноз, ни биообратная связь, ни синтез энцефалограмм — ничего не помогало.

Ничто не могло остановить кошмарные сны.

Доктор выключил силовое поле, и Билли отправилась к раковине, чтобы умыться. Из зеркала на Билли смотрела стройная особа среднего роста. Ее светло-каштановые волосы, обычно коротко остриженные, отросли почти до плеч, и в них поблескивали пепельные пряди. Светло-голубые глаза, прямой нос, рот чуть великоват. Не уродливое лицо, но не такое, чтобы стремиться часто видеть его в зеркале. Не уродливое, но отталкивающее, словно в нем отражается чья-то чужая боль. Но чья именно? Это Билли хотела знать.

— Черт возьми, они вокруг нас! — вскрикнул Кин.

Уилкс чувствовал, как пот стекает по спине под эластичным бронежилетом. В тусклом свете коридора трудно было различить, что творится вокруг. Фонарик на шлеме погас, инфракрасный прибор ночного видения тоже не работал.

— Заткнись, Кин! Веди огонь в своем секторе, и будет все в порядке!

— Черт возьми! Капрал, они схватили сержанта! — Это крикнул Джеспер, один из оставшихся в живых десантников. Вначале их было двенадцать, сейчас — только четверо.

— Что же теперь делать?

Одной рукой Уилкс держал маленькую девочку, в другой — карабин. Девочка плакала.

— Тише, детка, — шептал он. — Мы скоро вернемся на корабль, и все будет хорошо, просто прекрасно. Эллис, идущий последним, молился на суахили.

— Господи... из какого ада явились эти твари? — бормотал он.

Вопрос риторический, и всем было наплевать на ответ.

Удушливый жар валил с ног. Воняло паленой человечиной. Там, где чудовищные твари прикасались к стенам, плоский прочный пластик покрывался чудовищными узорами черно-серого вещества, как будто сумасшедший мясник развесил по стенам километры кишок. Эти выделения были твердыми, как пластмасса, и излучали тепло, — видимо, внутри них шла органическая реакция. Здесь было жарко, как в печи, и очень влажно.

За спиной Уилкса снова заговорил автоматический карабин Кина, грохот выстрелов ударил по ушам.

— Кин!

— Это дерьмо позади нас, капрал!

— Бей прицельно. Только тройными очередями! — приказал Уилкс. — Для заградительного огня у нас мало зарядов!

Впереди коридор разветвлялся, но сверху опустился аварийный экран, перекрывший оба выхода. Раздались прерывистые звуки сирен, замигали сигнальные огни, голос компьютера начал повторять предупреждение о том, что реактор вот-вот взорвется.

Нужно поскорее уносить ноги, иначе их сожрут эти твари, или они превратятся в радиоактивную пыль. Чертовски приятный выбор.

— Джеспер, возьми ребенка.

— Нет! — закричала девочка.

— Я собираюсь поднять экран. Джеспер позаботится о тебе, — сказал Уилкс.

Чернокожий десантник шагнул вперед и поднял малышку на руки. Девочка ухватилась за него, как маленькая обезьянка — за свою мамашу.

Уилкс повернулся к двери, снял с пояса плазменный резак и включил его. Горячая белая струя плазмы с полметра длиной рванулась вперед. Десантник направил ее на замок, водя резаком из стороны в сторону. Изготовленный из углепластика замок был надежен, но устоять перед звездным огнем он не мог. Пластик раскалился, начал пузыриться и стек, словно вода.

Экран взмыл вверх.

За ним стояла мерзкая тварь. Из открытой пасти прямо в лицо Уилксу стремительно вылетел длинный зубастый стержень, слюна стекала с челюстей каплями, напоминающими желе.

— Твою мать! — Уилкс шарахнулся вправо и направил резак вверх. Струя прошла по шее чудовища, выглядевшей слишком тонкой, чтобы держать такую большую голову. «Как вообще такая тварь может стоять?» — подумал десантник.

Тела чужих были очень крепкими, но плазма могла резать и алмазы. Голова чудовища отлетела и свалилась на пол. Отделенная от тела, она все еще пыталась схватить Уилкса, щелкая зубами. Наверное, тварь даже не знала, что умерла.

— Вперед! И осторожнее — эта дрянь все еще опасна!

Послышался крик — Джеспер!

Одна из тварей схватила десантника и откусил ему голову, как это делает кот, поймав мышь. А маленькая девочка?

— Уилкс! Помогите, помогите!

Другое чудовище подхватило ребенка. Уилкс повернулся и прицелился. И тут же он понял, что если выстрелит, то кровь твари брызнет во все стороны кислотным дождем и убьет девочку. Он уже видел однажды, как кровь тварей проела насквозь броню, которую не могла пробить и десяти миллиметровая пуля. Уилкс опустил прицел ниже, нацелив карабин на ноги чудовища. Тварь не сможет бежать, если у нее не будет ног...

Чудовища уже заполнили коридор. Кин перевел карабин на автоматический огонь, бронебойные и разрывные пули начали косить чудовищ, рикошетом отлетая от стен. Запах пороховых газов пропитал воздух.

Поток пламени из огнемета Эллиса заполнил коридор, заливая чудовищ и изгаженные ими стены.

— Помогите!

— кричала девочка. — Пожалуйста, помогите! Боже мой!

— Нет!

Уилкс проснулся. Пот, стекая по лицу, попадал в глаза, волосы слиплись. Даже комбинезон промок. Ну дела!

Десантник сел. Его по-прежнему окружали темные пластиковые стены камеры.

Дверь отъехала в сторону. За ней стоял робот-охранник, двух с половиной метров ростом, на гусеничном ходу, сияющий в свете тюремного коридора. Электронным голосом робот скомандовал:

— Капрал Уилкс! Встать!

Уилкс протер глаза. Даже военный корабль со всей своей мощью не смог бы разогнать его кошмары. Ничто ему не поможет.

— Уилкс!

— Что?

— Вы, отставник, должны явиться в Генеральный Штаб Армии.

— А пошел ты, жестяной болван. Мне положено еще два дня отдыха среди тихо— и буйно-помешанных.

— Это вам так хотелось бы, а ваши высокопоставленные друзья думают иначе. Начальство хочет видеть вас, — проскрипел робот.

— Какие еще высокопоставленные друзья? — удивился Уилкс.

Один из арестантов, толстяк из Бенареса, поинтересовался:

— Ну-ка выкладывай, что за друзья такие?

Уилкс уставился на робота. Какого черта он понадобился начальству? Каждый раз, когда они поднимают шум, у такой мелкой птахи, как он, начинаются неприятности. В животе у него появилось мерзкое ощущение, и вовсе не от переедания. Как бы там ни было, этот вызов не сулил ничего хорошего.

— Вперед, десантник, я должен отвести вас в штаб как можно скорее, — настаивал робот.

— А я должен принять душ и почиститься.

— Исключено. Приказано явиться немедленно.

Шрам от ожога на левой половине лица Уилкса вдруг немилосердно зачесался. Дело дрянь. Не просто плохо, а хуже некуда.

Что же он такого натворил?

Глава 2

На орбите Земли крутилось немало космического мусора. За сотни лет с момента запуска первых спутников беззаботные астронавты и космические строители теряли болты, инструмент и разные другие предметы. Любая такая мелочь, делая вокруг Земли пятнадцать оборотов в секунду, могла пробить дыру почти в любом материале. Такой же опасности подвергались и люди, находящиеся внутри прилетающих и улетающих кораблей. Даже отколовшийся кусочек краски мог сделать ямку на обшивке. Хорошо еще, что большая часть этой дряни сгорала при входе в плотные слои атмосферы. Остальное собирали специальные роботы, которых кто-то метко окрестил «космическими швабрами».

Но все-таки время от времени случались аварии. Иногда крупные предметы даже долетали до Земли — так было, когда загорелся и упал космический корабль строителей. Тогда погибла сотня тысяч человек на Мадагаскаре (из-за этого кофе «Кона» стал исключительной редкостью). Подобные случаи заставили наконец задуматься о проблеме космического мусора. Были приняты соответствующие законы: теперь любой предмет крупнее человеческого тела требовалось пометить и в определенный срок удалить с орбиты. В придачу к этому закону неплохо было бы создать и специальную службу, но вместо того все задачи были поручены уже существующей.

Именно по этой причине катер «Даттон», входящий в состав Охраны Ближнего Космоса, двигался по высокой орбите над Северной Африкой, сверкая своим бронированным корпусом. Его команде из двух позевывающих от усталости людей предстояло обследовать брошенный космический корабль. Компьютер контроля за космическим мусором выдал информацию о том, что этот корабль вот-вот войдет в плотные слои атмосферы; следовательно, его надо срочно осмотреть — нет ли кого-нибудь внутри — и затем взорвать на достаточно мелкие части, а далее пусть поработают «космические швабры».

— Зонд готов к запуску, — сказал младший офицер Лайл.

Командир катера капитан третьего ранга Бэртон кивнул в знак согласия:

— Внимание! Запустить зонд. Лайл начал нажимать кнопки.

— Зонд отделился. Телеметрия в порядке, визуальное наблюдение включено, сенсоры включены, частота двигателей — одна секунда.

Миниатюрный космический робот-зонд направился в сторону брошенного корабля, передавая информацию на катер.

— Может быть, он набит слитками платины, — мечтательно произнес Лайл.

— Ага. Они прямо лезут из всех щелей.

— Что это с тобой, Бэр? Ты не хочешь разбогатеть?

— Конечно — и провести десять лет в тюряге, давя клопов на нарах. Или у тебя есть способ отключить «черный ящик»?

Лайл рассмеялся. «Черный ящик» записывал абсолютно все: события на катере и сообщения зонда. Даже если корабль и в самом деле набит платиновыми слитками, скрыть это от начальства все равно было невозможно. Да и нет у них прав на сбор трофеев.

— Ну не совсем так, — продолжил Лайл. — Вот если бы мы нашли спонсора, выделившего нам несколько миллионов, то наняли бы кого-нибудь, кто вскрыл бы эту консервную банку и поделился с нами.

— Да, черт побери, — согласился Бэртон.

Лайл взглянул на плоский экран компьютера. Это было дешевое устройство — только у Космофлота хватало денег на голографическую аппаратуру, а Охрана Ближнего Космоса обходилась самой низкопробной электроникой Гильдии Суматры. Зонд приблизился к корпусу брошенного корабля. Тормозные двигатели полыхнули пламенем.

— Ну вот, мы и приехали. Удачный полет, не так ли?

Бэртон хрюкнул:

— Посмотрите-ка на люк. Его аж выгнуло наружу.

— Думаешь, от взрыва?

— Не знаю. Открывай эту жестянку.

Лайл снова принялся нажимать кнопки. Из зонда выдвинулся универсальный ключ для люков, и зонд вставил его в отверстие замка.

— Не получается. Замок сломан.

— Вижу, не слепой. Взорви его.

— Надеюсь, внутренний люк закрыт.

— Да брось. Эта штука летает здесь лет шестьдесят, и если в ней кто-нибудь и был, то уже давно умер от старости. Воздуха в ней нет, и если каким-то чудом все же кто-то уцелел, то он наверняка во внутреннем герметичном помещении. И еще учти, что самое позднее через тридцать минут внутри этой жестянки станет так жарко, что даже свинец закипит. Так что взрывай.

Лайл пожал плечами и занялся кнопками управления.

Зонд прикрепил к люку небольшой заряд взрывчатки и отлетел на сотню метров. Благодаря космическому вакууму заряд рванул беззвучно, и крышка люка разлетелась на куски.

— Тук, тук. Есть кто дома?

— Посмотрим. Только на этот раз не ударь зонд обо что-нибудь.

— И в тот раз моей ошибки не было, просто забило один из тормозных двигателей, — возразил Лайл.

— Ну уж!

Зонд влетел в открытый люк.

— А внутренний-то люк открыт.

— Тем лучше. Сэкономим время. Давай вперед.

Как только зонд оказался внутри корабля, галогенные прожекторы включились и осветили коридор.

На экране компьютера появилось обозначение радиационной опасности.

— А внутри-то горячо, — сказал Лайл.

— Вполне годится, чтобы приготовить завтрак.

— Хм. Думаю, что любой в этой банке давно бы изжарился. Когда наш малютка вернется на базу, его придется хорошенько искупать.

— Мать честная, посмотрите-ка! — воскликнул Бэр-тон.

Прямо перед зондом висел человек. Радиация убила бактерии, которые могли бы вызвать разложение его плоти, а холод сохранил то, что не смог высосать вакуум. Обнаженный человек выглядел как гигантская высушенная слива.

— Господи, посмотри на стену позади него! — ужаснулся Лайл.

Он стал нажимать кнопки, и изображение увеличилось: расплывающимися коричневыми буквами на переборке было написано: «Нас всех убили».

— Черт возьми, похоже, это написано кровью.

— Хочешь сделать анализ?

— И не думай. Это корабль сумасшедших.

Лайл кивнул. Он слышал жуткие истории о кораблях, набитых мертвецами, но сам столкнулся с таким впервые. Видно, кто-то из команды сошел с ума и расправился с остальными. Безумец открыл люк и выпустил воздух или наполнил корабль радиацией. Быстрая или медленная — все равно смерть. Лайл поежился.

— Отыщи панель управления и посмотри, не можем ли мы перекачать к себе данные памяти корабля. Приборы ведь работают.

— Если батареи все еще в порядке... Интересно: детектор отмечает движение.

— Вижу. Не могу поверить, но вижу. Никто не мог остаться в живых, даже в специальном костюме от радиации.

— Нет, что-то все же есть. А-а, это грузовой транспортер.

Небольшой приземистый робот полз по потолку вдоль стены.

— Он, должно быть, включился, когда мы взорвали люк.

— Ладно, Бог с ним. Доберись до памяти. Зонд двинулся к панели управления.

— Надо же, глянь на эти дыры — они выглядят так, будто что-то растворило пластик. Радиация с ним так расправиться не могла, так ведь?

— Кто знает, что тут случилось. Да и что нам за дело! Кончай с памятью поскорее, возвращай зонд, и взорвем этот старый башмак. У меня на вечер назначена встреча, и я не собираюсь торчать тут даже за сверхурочные.

— Что ж, ты командир, ты и решаешь.

Зонд ткнулся в панель управления и подключился к ней. Энергии на корабле почти не осталось, но все же данные из памяти компьютера корабля считать удалось.

— Вот, смотри, — проговорил Лайл.

— Ничего особенного: ядерные двигатели пятого типа... корабль долго болтался в дальнем космосе... защита уже плохая... реактор дохлый. Неудивительно, что это помойное ведро забросили. Ладно, развернись со стороны солнца, установи заряд 10-СА, и отправимся домой.

Лайл заработал кнопками. Зонд приклеил к стенке корпуса корабля атомный заряд малой мощности.

— Порядок, через три минуты... — Экран вдруг погас. — Тьфу ты! Ну дерьмо!

— Что ты натворил?

— Ничего я не делал! Камера вышла из строя.

— Переключайся на управление через память компьютера. Не дай Бог потерять второй зонд — старик просто съест нас!

Лайл нажал кнопку — управление зонда перешло к компьютеру. В его памяти был весь маршрут зонда, поэтому он мог вслепую возвратить зонд "а катер.

Спустя мгновение Лайл проговорил:

— Так, ясно. Что-то он топлива жрет больше, чем надо.

— Может, зацепился за что-нибудь, ну да это не важно.

— Зонд подходит. Открыть внешний люк. Взгляну я пожалуй, чего это он так неохотно возвратился...

Лайл опытными движениями прошелся по кнопкам.

— Б...! — выдохнул Бэртон.

Лайл глянул — что за черт? Какая-то тварь сидела верхом на зонде, приближающемся к катеру. Она напоминала рептилию, нет, скорее гигантское насекомое. Минутку, на ней должно быть, что-то вроде космического костюма, ведь в вакууме без костюма жизнь невозможна...

— Закрыть люк! — закричал Бэртон.

— Поздно! Он уже внутри.

— Заполнить отсек антирадиационным веществом! Выпустить воздух! Выдуть тварь наружу через этот проклятый вход!

Вибрирующий удар встряхнул катер. Астронавтам показалось, что кто-то кувалдой ударил по тонкому металлическому листу.

— Оно пытается открыть внутренний люк! Лайл лихорадочно нажимал кнопки.

— Антирадиационный душ на полную мощность! Насосы откачки включены!

Удары следовали один за другим.

— Не беспокойся, сюда ему не добраться. Люк закрыт. И проломить его голыми руками невозможно!

Что-то громко хрустнуло, затем раздался звук, которого астронавты боятся больше всего на свете, — звук вытекающего из кабины воздуха.

— Закрыть внешний люк! Проклятье!

Но поток воздуха отшвырнул Лайла от пульта. Кабина наполнилась сорванными с мест предметами, которые затягивало в заднюю часть катера. Световые перья, кофейные чашки, журналы, дергаясь, летели по воздуху. Астронавт бросился к кнопкам управления, пытаясь нажать аварийную, но промахнулся.

Бэртон, также выдернутый из своего кресла, потянулся к красной кнопке, но вместо этого нажал кнопку отключения компьютера: катер перешел на ручное управление.

Давление в кабине стремительно падало. Дыра открытого люка со страшной скоростью вытягивала воздух в открытый космос. Глаза Лайла вылезли из орбит и начали кровоточить. В одном ухе лопнула барабанная перепонка. Он вскрикнул, но тут ему удалось дотянуться до кнопок управления внешним люком.

— Я закрыл его!

Внешний люк стал рывками закрываться. Включилась установка аварийной подачи воздуха, и мощная струя швырнула астронавтов обратно к креслам.

— Черт побери! — выкрикнул Бэртон.

— Да ладно, люк закрыт!

— Охрана Ближнего Космоса, говорит катер «Даттон», — начал Бэртон. — У нас нештатная ситуация!

— О, черт! — воскликнул Лайл.

Бэртон обернулся.

Проклятая тварь возвышалась позади них!

Какие у нее зубы! Она шагнула вперед. Похоже, она была голодна.

Бэртон попытался встать, но упал, успев, однако, дотянуться до пульта. Подчиняясь команде, катер — он все еще был на ручном управлении — рванулся вперед. Ускорение отшвырнуло чудовище назад, а Лайла и Бэртона вжало в кресла. Они были не в состоянии пошевелиться, а чудовище пыталось ползти вперед.

Кошмар! Такого просто не могло быть.

Чудовище вырывало куски из железной рамы кресла, пытаясь добраться до Лайла. Вот оно схватило астронавта за плечи. Хлынула кровь. Чудище разинуло пасть: оттуда вылетел зубастый стержень. Он пронзил голову Лайла, словно та была из картона. Раздался предсмертный вопль.

Катер, по-прежнему разгоняясь, направлялся прямо к радиоактивному кораблю.

Чудовище выдернуло из головы Лайла свой дьявольский стержень с чмокающим звуком и повернулось к Бэртону.

Бэртон вдохнул воздуха, чтобы закричать, но не успел — с разгона катер врезался в старый корабль, и в этот миг сработал поставленный зондом атомный заряд. Взрыв разрушил оба корабля. Все разлетелось в клочья, за исключением «черного ящика».

Уилкс смотрел на экран, пока тот не отключился, я удивлялся, как здорово защищены «черные ящики», если они могут выдерживать атомный взрыв наподобие этого.

Он оглянулся на робота-охранника:

— Ладно, я просмотрел это.

— Идемте, — сказал робот.

Они были одни в конференц-зале Генерального Штаба Армии. Уилкс встал и последовал за роботом. Будь у него оружие, он избавился бы от охраны и попытался бежать. Почему бы и нет?

Пока они шли по коридору, Уилкс понял, в чем дело. Ему было ясно, почему его никогда не выгонят из Корпуса. Это только вопрос времени, когда именно люди снова столкнутся с чужими. Командование не хотело верить его версии событий на Риме, но информация, вытянутая из его мозга компьютерами детектора лжи, не позволяла так просто отмахнуться от его рассказов, а Корпус никогда не выбрасывал того, кто может оказаться полезным.

Уилкс почувствовал холод в животе, как будто кто-то плеснул в его кишки жидкого азота. Взрыв на Риме погубил не всех. Военным требовался эксперт по чужим, а капрал Уилкс как раз и был им. Командование это не слишком обрадует, но выбирать не приходилось.

Десантнику не хотелось думать о предстоящей встрече — наверняка ничего хорошего его там не ожидает...

Глава 3

Резиденция Сальвахэ помещалась почти под экраном огромного реактора Коммутационной Станции силовой сети Южного Полушария. Огромное пространство, занимаемое Станцией, позволяло создавать собственную погоду, и чаще всего это был дождь. Днем и ночью — монотонный унылый дождь, стекающий по стенам из пластиковых плит, стойких к более или менее постоянному потоку воды. Тусклый серый цвет плит на фоне неба напоминал расплавленный свинец. Здесь было очень удобно прятаться. Без причины сюда никто не заходил, даже полиция старалась, по возможности, не попадать в эти места.

Пинар, специалист по голографии, шлепал по глубоким — доходящим до лодыжек — лужам, от которых не избавляла даже постоянная работа дренажных насосов. Он охотно исчез бы из этой поганой дыры, не будь у Сальвахэ лишних денег, — так много денег, что он не прочь был ими поделиться. Плесень толстым слоем покрывала стены. Ее не останавливала даже защитная краска. Ходили слухи, что тут можно подхватить особый вид лихорадки, убивавшей прежде, чем пострадавший доберется до врача. Впрочем, тут и врач не поможет: даже рекомбинированные антивирусные препараты не действовали на эту гадость. Очень мило.

Дверь откатилась в сторону на скрипучих роликах, когда Пинар поднялся по склону к дому Сальвахэ.

— Вы опоздали, — раздался голос, вполне подходивший какому-нибудь призраку.

Пинар шагнул внутрь, содрал с себя пленку-дождевик и швырнул обрывки на пол.

— Ну и что? Я радуюсь, когда мне удается поспать после работы.

— Мне нет дела до вашего сна. Я вам хорошо плачу.

Пинар посмотрел на Сальвахэ. Тот выглядел совершенно обыкновенным человеком: облаченный в черный костюм господин среднего роста, прямые волосы зачесаны назад, короткая борода и усы, на ногах мягкие туфли. Ему можно было дать и тридцать и пятьдесят лет — его лицо мало менялось с годами. Пинар не имел четкого представления о том, как должен выглядеть святой человек, но Сальвахэ на него явно не походил.

— Вот, — показал Сальвахэ.

Пинар увидел лежащую на столе камеру.

— Ну и ну, где вы откопали такую древность? Она выглядит как камера наблюдения со старинного корабля...

— Где я ее взял — не имеет значения. Можно использовать ее для связи с Сетью?

— Сеньор, я могу вас связать с Сетью с помощью тостера и двух плат от микроволновых печей. Я квалифицированный техник.

Сальвахэ ничего не ответил, а только уставился на Пинара холодными серыми глазами. Пинар пожал плечами. Но от его взгляда по телу техника побежали мурашки.

— Да, я могу выйти в эфир, но передавать только изображение и звук — без объема, без инфразвука и запаха. Все равно отсутствие этих побочных эффектов с лихвой компенсируется вашей эрудицией.

— Да. Жаждущие Очищения услышат истину моего послания и без этих трюков. И они увидят изображение Истинного Мессии. Этого будет достаточно. Смотрите!

Сальвахэ нажал на кнопку старого проектора, стоявшего на соседнем столе, и позади него ожила голограмма.

— Матерь Божия! — прошептал Пинар.

Перед ним возникло кошмарное темно-серое, почти черное, создание; его длина — от кончика острого хвоста до верхушки уродливой головы, напоминающей банан — составляла не менее трех метров. Глаза, если они у него и были, похоже, помещались сразу над пастью с двумя рядами острых как кинжалы зубов. Пинар шагнул в сторону и увидел толстые наружные гребни, выступающие из спины существа. Божественная шутка: насекомоподобный человек! Ни при каких обстоятельствах не хотелось бы с ним встретиться. Пинар не знал, как предположительно должен выглядеть Мессия, но мог поклясться, что, безусловно, не так.

— Я могу передать вас в эфир через пять минут, вместе с вашим... Мессией, — произнес Пинар, взяв старинную камеру. — Вы платите, я работаю. Но я сомневаюсь, что кто-нибудь будет видеть в этом существе Спасителя, сеньор. Он скорее похож на выходца из ада.

— Не кощунствуй, если ничего не понимаешь, техник.

Пинар снова пожал плечами. Он добрался до компьютера, вмонтированного в камеру, включил его и подсоединил к передатчику, затем быстро подошел к панели управления и набрал на ней украденные коды для передачи на вещательный спутник. Остановившись на последней цифре, Пинар повернулся к Сальвахэ и сказал:

— Когда я нажму последнюю кнопку, у вас будет три минуты до того, как Мировой Контроль Связи поймает этот сигнал. Две минуты им понадобится, чтобы найти параболическую антенну, спрятанную в Мадрасе, и еще две минуты на определение места, откуда ведется передача. После этого у вас остается всего тридцать секунд — и все автоматически отключится. Если вы захотите повторить передачу, я должен буду найти еще одну подходящую параболическую антенну.

— Это не имеет значения, — отмахнулся Сальвахэ. Пинар пожал плечами:

— Что ж, это ваши деньги.

Сальвахэ встал, как бы собираясь погладить жуткое изображение, парящее в воздухе позади него. Пальцы его прошли сквозь голограмму.

— Другие услышат призыв. Я должен говорить с ними.

«Спятил, как помойная крыса», — подумал Пинар, но промолчал.

— Все в порядке.

Четыре секунды...

Три... Две...

Одна...

Он набрал последнюю цифру. Сальвахэ улыбнулся в объектив камеры:

— Добрый День, братья! Я пришел к вам с Великой Правдой. Пришествие Истинного Мессии...

Пинар потряс головой. Он скорее стал бы молиться своему псу, чем этой жуткой твари, которая, похоже, была лишь компьютерной картинкой. В реальной жизни такого не бывает.

Кафетерий для пациентов был почти пуст, лишь возле стоек с десяток одурманенных лекарствами людей вяло перемешались с пластиковыми подносами. Билли двигалась как в тумане, чувствуя себя смертельно уставшей.

Саша сидела за столом рядом с голографическим проектором, ковыряя пластиковой вилкой неаппетитную лапшу на тарелке. Вся посуда, сделанная из тонкого пластика, напоминающего картон, годилась лишь для еды, и ей нельзя было поранить кого-нибудь, например себя.

— Эй, Билли, — окликнула Саша. — Посмотри-ка на Диди, она переключает каналы на проекторе каждые три секунды. Я думаю, у нее с головой не все в порядке!

Саша засмеялась. Билли знала Сашину историю: когда той было девять лет, она толкнула своего отца в ванну с кислотой для очистки ювелирных изделий. Саша находилась здесь уже одиннадцать лет, потому что каждый раз на вопрос — поступила бы она таким же образом снова, — улыбаясь, отвечала: «Да, обязательно, а в воскресенье я готова проделать это дважды!»

Билли взглянула на Диди. Как загипнотизированная Девушка смотрела в проектор. Миниатюрные голограммы мелькали одна за другой, когда она переключала каналы. Их было четыре или пять сотен, так что даже Диди потребовалось бы порядочно времени просмотреть их все.

— Садись сюда, Билли. Попробуй этих тошнотворных червей. На вкус они не так плохи. Билли повалилась на стул.

— Снова в тоске? — Билли вздохнула.

— Цвету и пахну, — мрачно произнесла она.

— Сиделку, что ли, задушила?

— Кошмары.

Билли посмотрела на изображение на экране перед Диди. Вот космический корабль летит в пустоте. Щелк! Автомобильные гонки по пересеченной местности. Щелк! Документальные кадры о диких животных. Щелк!

— Послушай, Билли, а что — до твоего следующего обследования остался месяц? — спросила Саша.

— Меня и в этот раз не выпустят. Они говорят, что мои родители погибли от взрыва, но я-то знаю лучше, как все происходило. Ведь я была там!

— Спокойнее, детка. Подслушивающие устройства...

— Плевать я на них хотела! — Билли швырнула тарелку, вывернув лапшу на стол. Пластиковая тарелка совершенно бесшумно упала на мягкий пол и подпрыгнула.

— Они могут послать космический корабль на сотни световых лет в другую систему. Они могут из аминокислот и пластика сделать андроида, но вылечить меня от кошмаров не могут!

Как по волшебству появились санитары, хотя гнев Билли не мог продолжаться долго из-за введенных ей успокаивающих лекарств. Девушка без сил рухнула на пол.

Позади нее Диди тихо произнесла:

— Вот так канал.

Перед ней в воздухе висело изображение человека с зачесанными назад волосами и небольшой бородкой. А позади него застыл!..

— Присоединяйтесь к нам, друзья мои, присоединяйтесь к Церкви Непорочного Зачатия, примите последнее причастие. Будьте сторонниками Истинного Мессии... — звучал голос человека в громкоговорителе.

Диди улыбнулась. Истинного Мессию Билли увидеть не могла.

— Отпустите, черт возьми!

Но тут кто-то из санитаров наклеил на сонную артерию Билли кусочек зеленого пластыря, и девушка затихла.

Уилкс вместе с роботом дошли до защитной двери, ведущей в Первый Разведывательный Отдел Генерального Штаба Армии. Лазер, контролирующий пропуск посетителей, направил в глаз Уилксу мигающий красный луч для опознавания по сетчатке. Когда луч погас, компьютер, подтвердив правильность идентификации пришедшего, открыл дверь.

Робот объявил:

— Дальше вы пойдете один, я буду ждать здесь.

Уилкс повиновался. Он чувствовал, что за ним наблюдают компьютеры, а может быть, и охранники. Ну и черт с ними!

В коридор выходила только одна дверь, и заблудиться было трудно. Когда Уилкс подошел, дверь открылась, и он попал в кабинет. Овальный стол, достаточно большой, чтобы за ним могло поместиться с десяток человек, три стула — два из них заняты, — вот и вся обстановка. На одном из стульев сидел полковник со знаками различия внутренней службы, без боевых наград, типичный кабинетный работник. Похоже, он был офицером разведки.

Второй — сугубо гражданский — выглядел примечательно. Уилкс мог бы поспорить на свое месячное жалованье, что этот тип — из Земного Разведывательного Корпуса. Интересно, кому же он понадобился?

— Вольно, капрал, — сказал полковник. Уилкс даже не заметил, что он стоял по стойке «смирно». Старая привычка.

Уилкс обратил внимание, что полковник (на табличке с именем значилось — Стефенс) держит руки за спиной, как бы опасаясь прикоснуться к нему.

Гражданский поступил иначе — он протянул руку:

— Капрал Уилкс?

Уилкс не ответил на рукопожатие: попробуй-ка пожми такому руку, а потом потребуется пересадка пальцев. Гражданский кивнул, опуская руку.

— Вы видели запись? — спросил Стефенс.

— Видел.

— Что вы думаете об этом?

— Ребятам повезло, что их разорвало на атомы. Полковник и гражданский обменялись быстрыми взглядами.

— А это... Ах да, это господин... Орон, — пояснил Стефенс.

«Если он — штатский, я — Георг Второй», — подумал Уилкс.

— Раньше вы встречались с такими тварями, так ведь? — спросил тот, кого назвали Ороном.

— Да.

— Расскажите мне об этом.

— Что я могу рассказать вам о том, что вы уже знаете? Вы видели записи моих допросов, так ведь?

— Я хочу услышать ваш рассказ.

— А если я не хочу вам рассказывать? Стефенс внимательно посмотрел на капрала:

— Я приказываю вам все рассказать этому человеку.

Уилкс едва удержался от смеха. «А иначе вы меня отправите обратно в тюрьму? Так это меня устраивает больше, чем находиться здесь. Но с другой стороны, они в состоянии буквально выдавить из вас сведения: у военных есть лекарство, от которого и немой запоет в опере». Он пожал плечами:

— Хорошо. Я входил в подразделение, отправленное на Рим. Мы потеряли контакт с колонией и нашли в живых только одного человека, маленькую девочку по имени Билли. Все остальные были разорваны на куски такими же чудовищами, какое погубило этих ребят на катере. Когда мы удирали оттуда, одна тварь проникла на корабль. Погиб пилот, а корабль получил повреждения. Когда мы приземлились на Риме, нас было двенадцать. Я — единственный, кто вернулся оттуда, да еще эта девочка. Ее отправили жить к родственникам на Ферро, после того как стерли память. Она была хорошим ребенком, учитывая то дерьмо, что ей довелось пережить. Мы общались некоторое время на корабле. Она мне понравилась своей выносливостью... Потом я слышал еще про одно гнездо этих тварей, уничтоживших колонию на другой планете. Там вроде бы спаслись один десантник и пара гражданских. Когда я вернулся, медики залатали меня, затем разобрали на части мои мозги. И что интересно: никто не хотел знать ничего о чужих, пожирающих колонистов и откладывающих яйца в людей. Информацию засекретили и угрожали промыть мне мозги, если я открою рот. Это случилось больше двенадцати лет назад. Вот и все, конец истории.

— Уилкс, о вас остались не очень хорошие отзывы, — заметил Стефенс. Орон улыбнулся:

— Полковник, а что если я поговорю с капралом наедине?

Подумав, Стефенс согласно кивнул:

— Хорошо, я встречусь с вами позже, — и вышел. Орон улыбнулся:

— Теперь мы сможем побеседовать с вами свободно. Уилкс рассмеялся:

— Что? У меня на лбу написано, что я дурак? Разве здесь нет целой груды записывающих устройств, а полковник в соседней комнате не рассматривает нас в полном голографическом изображении? Не валяйте дурака, Орон, или как вас там зовут.

— Хорошо. Давайте сыграем в другую игру. Остановите меня, если я в чем-то ошибусь. После того как вы выбрались с Рима, вам пришлось провести шесть месяцев в карантине, чтобы мы могли убедиться, не заразились ли вы от чужих каким-то вирусом или бактериями. Никому не разрешалось видеть вас, никаких посетителей. Вы не позволили врачам восстановить ваше лицо.

— Женщины любят шрамы.

Проявляют больше симпатии, — усмехнулся Уилкс. Орон продолжал:

— Когда вы вернулись на службу, вы превратились во взбесившегося пса. Девять арестов и соответствующие сроки в тюрьме для тихо— и буйно-помешанных. Три судимости — за нападение, две — за повреждение собственности, и еще одно — за попытку убийства.

— Парень слишком много болтал, — пояснил Уилкс.

— Я специализируюсь в генетике, капрал, но любой, кто посещал курсы по психологии, поймет, что вы катитесь по наклонной плоскости.

— Разве? Ну а вам-то какое дело? Это моя жизнь.

— До того, как эти два парня из Охраны Ближнего Космоса взорвались, они успели перекачать данные с компьютера старого корабля, и теперь нам известна траектория его движения. Мы знаем, куда он залетал, прежде чем вернулся домой.

— А я-то здесь при чем?

— Вы завязли в этом по самые уши, капрал, ведь вы отправитесь туда. Какие бы ни были у вас проблемы здесь, меня они не интересуют. Мне нужен живой экземпляр твари, с которой встретились ребята из Охраны. И вы его мне доставите.

— Не собираюсь.

— Вы согласитесь, — с улыбкой сказал Орон.

Уилкс заморгал. Что-то мерзкое зашевелилось в его животе, как будто пойманное животное, пытающееся вырваться на волю. Пока он вспоминал, что бы такое из съеденного могло вызвать тошноту Орон огорошил его еще раз:

— Вы помните спасенную вами девочку? Она здесь, на Земле, в Медицинском Центре. Ее держат на успокаивающих средствах и проводят разные тесты. Она страдает от кошмаров. Похоже, что прочистка мозгов полностью не помогла: в снах она вспоминает то, что с ней случилось. Вы тоже можете закончить свою жизнь в аналогичном месте, если не поступите разумным образом.

Билли, оказывается, здесь? Капрал и представить себе не мог, что увидит ее еще раз. Он несколько раз вспоминал о ней. Билли — единственный человек, кроме него, видевший чужих. По крайней мере единственный, о котором Уилкс знал. Он поднял взгляд на Орона и кивнул в знак согласия. Если они хотят, то все равно заставят его лететь. Уилкс слишком долго служил в армии, чтобы не знать этого. Ему придется согласиться. Есть вещи похуже, чем просто смерть.

Он глубоко вздохнул.

— Хорошо, я согласен, — сказал он. Орон улыбнулся, и его улыбка напомнила Уилксу тех чудищ.

Проклятье!

Глава 4

Билли спала. Во сне она слышала голоса — далекие призрачные звуки; они сплетаются с жуткими мерцающими картинами прошлого.

— Снова видит сон. А что вы ей даете?

Билли неясно различала приоткрытую дверь. За дверью темнота. В этой темноте — только глаза и временами — вспышкой света — ряд редких зубов.

— Тридцать таблеток феназепама... Колеблющаяся створка двери с громким скрипом широко распахнулась.

Она чувствовала, что кто-то прячется в темноте... Билли не могла различить ясно, кто это...

— Тридцать? Но ведь это двойная доза. Вы не боитесь повредить ее мозг?

Непонятное ощущение отступило, Билли разглядела зыбкие черты черного, высокого чудовища с жуткими зубами. Оно улыбалось Билли. Вот оно заскрежетало зубами и шагнуло к девушке. Билли замерла. Она не могла даже отвернуться, чтобы не видеть, как тварь подбирается к ней...

— Да, конечно, риск есть. Девочка и так наполовину сумасшедшая, и ни один из обычных видов терапии не помогает. Кроме того, известно, что андроиды выдерживают до сорока миллиграммов без значительных повреждений...

Чудовище уже стояло перед Билли. Оно открыло пасть. Медленно выдвинулся зубастый стержень. Медленно, ой как медленно приближался он к Билли, а девушка... она... не могла... пошевелиться...

— Но она все же не андроид, хотя...

— Почти...

Кто-то прикоснулся к ее плечу. Вся в поту, Билли проснулась с бешено колотящимся сердцем. Перед ней стояла Саша.

— Саш! Что ты тут делаешь?

— К тебе посетитель. Доктор велел предупредить тебя.

— Что за посетитель? На Земле я не знаю никого, кроме врачей и местных больных. Саша пожала плечами:

— Доктор сказал, что тебя ждут в комнате V4. Хочешь, я пойду с тобой?

— Нет, управлюсь сама.

Сказать по правде, после лекарств Билли чувствовала себя скверно, да и последний кошмар все еще держался в ее памяти. Но если она собирается когда-нибудь покинуть лечебницу, надо научиться выглядеть так, словно она полностью владеет собой.

Билли спустилась в холл, и ее пропустили в отделение для посетителей.

Компьютер опознал Билли, дверь отворилась, открыв девушке доступ в комнату V4, предназначенную для «частных встреч». Внутри на правой стене помещался экран монитора и перед стеной из поляризованного материала, сверкавшего, как черное зеркало, стояло одно кресло.

Билли села в кресло.

Кто бы это мог быть?

Монитор заработал — на экране возникло компьютеризированное изображение доброй седой бабушки. Когда она заговорила, синтезированный голос оказался одновременно и добрым и властным. Билли знала, что вместе с голосом передаются неслышимые инфразвуковые сигналы и запахи, которые должны успокаивать слушателя, а также обеспечивать послушное поведение.

Между тем бабушка говорила:

— За вами ведется непрерывное наблюдение. Любое обсуждение способов лечения в больнице приведет к прекращению свидания. — И тут бабушка улыбнулась, отчего возле глаз ее появились морщинки. — Свидание — это привилегия, а не право. В вашем распоряжении десять минут. Понятно?

— Да, конечно.

— Очень хорошо. Пусть свидание доставит вам удовольствие.

Бабушка еще раз улыбнулась и исчезла. Вместо нее на экране появилась небольшая красная мигающая точка. Это был сигнал о том, что беседа записывается.

Черная поляризованная стена стала прозрачной.

За ней, в двух метрах от Билли, сидел в кресле человек в военной форме, со шрамами на одной стороне лица.

Кто это?..

— Здравствуй, Билли!

Девушку словно кулаком ударило в висок. Все ее существо содрогнулось. Она пристально вглядывалась в незнакомца, в то время как ее память, которую врачи так долго стирали, лихорадочно заработала. Воспоминания всплывали на поверхность из глубины, подобно киту, которому не хватило воздуха.

Это был он — тот, кто всегда спасал ее в кошмарных снах.

— Уилкс!

— Да, это я. Ну, как тебя тут лечат?

— Это вы, в самом деле вы!

— Я, да.

— Боже, Уилкс!

— Я не был уверен, что ты вспомнишь меня.

— Вы... вы теперь выглядите иначе. Он потрогал шрамы на лице:

— Работа хирургов из колониальных десантных войск. Мясники.

— Что... что вы здесь делаете?

— Мне сказали, что ты здесь. Я решил повидать тебя, когда узнал, что у тебя такие же сны.

— С чудовищами?

— Да. Я и сам не могу спать. После возвращения с Рима.

— Это ведь было на самом деле, правда?

— Да. Именно так все и происходило. Недавно раскопали мое секретное донесение о событиях на Риме, меня разыскали и приспособили к делу. Ну а ты — человек гражданский, поэтому они решили стереть из твоей памяти все случившееся тогда, но что-то не сработало или, по крайней мере, полностью не сработало.

Ошеломленная сказанным, Билли тем не менее почувствовала огромное облегчение: значит, все, что она видит в снах, происходило на самом деле! Значит, она вовсе не сумасшедшая! Просто во сне она вспоминала то, что случилось с ней на Риме.

Уилкс поглядел на нее. Да, Билли уже не ребенок. Она превратилась в очаровательную женщину, ее не портили ни белая больничная одежда, ни явные следы усиленного лечения. Он и сам точно не знал, зачем пришел сюда. Пожалуй, потому, что из всех людей только Билли могла понять его сны. Когда-то он пытался отыскать и ее, и десантников, и колонистов, спасшихся и выбравшихся из другого гнезда чужих. Но власти их видимо, очень хорошо спрятали. Возможно, их содержали в каком-нибудь медицинском центре вроде этого или отправили куда-нибудь подальше, за несколько световых лет. А может быть, их уже нет в живых.

— Что же привело вас сюда? — спросила она. Уилкс снова внимательно посмотрел на молодую женщину по ту сторону толстой прозрачной стены.

— Командование решило, что обнаружен родной мир этих... тварей. Меня посылают туда с небольшим отрядом, — ответил он.

— Чтобы уничтожить их? Уилкс криво улыбнулся:

— Чтобы привезти живой экземпляр чудовища. Я думаю, военные намереваются использовать их в качестве оружия.

— Нет! Вы не должны этого допустить!

— Детка, мне их не остановить, я всего лишь капрал («...и еще пьяница и наркоман», — добавил он мысленно).

— Вытащите меня отсюда, — попросила Билли.

— Зачем?

— Ведь я же не сумасшедшая. Мои воспоминания не галлюцинации! А они пытаются убедить меня, что это просто бред, но вы-то знаете правду! Скажите им это. Один раз вы спасли меня, Уилкс, спасите и на этот раз! Меня убивают здесь лекарствами. Всей этой химией! Мне надо выйти отсюда!

Экран монитора сбоку от девушки расцвел красками, и на нем появилась улыбающаяся пожилая седая леди.

— Обсуждение терапевтических методов Центра не разрешается, — заявила она. — Пожалуйста, немедленно покиньте отделение для посетителей.

Билли вскочила с кресла и бросилась к прозрачной стене. Она колотила кулаками о твердый пластик.

— Выпустите меня! — кричала она.

Дверь отворилась, и двое дюжих мужчин ворвались в комнату. Они схватили Билли, бесполезно пытавшуюся отбиваться. Стена начала темнеть.

— Отпустите ее, сволочи! — кричал Уилкс. Он подскочил к стене и ударил изо всех сил. Затем отпрыгнул и снова ударил в стену плечом — стена не шелохнулась.

Заработал монитор в его части комнаты свиданий. Та же пожилая женщина объявила:

— Свидание закончено. Пожалуйста, выйдите отсюда. Спасибо за посещение и всего наилучшего.

— Уилкс! Помогите мне! — послышался голос Билли.

Затем звуки затихли. Стена стала совершенно черной.

Уилкс отошел от стены опустив голову.

— Ах, детка. Очень жаль, — прошептал он.

Глава 5

Выдержки из сценария сверхсекретного аудиовизуального фильма «Теория распространения Чужих», автор Вайдслав Орон, д-р философии.

Примечание: настоящий сценарий и видеофильм считаются секретными военными документами и требуют допуска формы А-1/а для просмотра. Наказание за незаконное использование этих секретных данных могут включать полную реконструкцию мозга, штраф до 100 000 крон или заключение в федеральную колонию на срок до 25 лет.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: Глубокий космос, сияют звезды.

В центре экрана появляется ЧУЖОЙ, он виден сбоку, свернувшимся в виде шара.

МУЗЫКАЛЬНОЕ СОПРОВОЖДЕНИЕ:"Полет валькирий" Вагнера.

ГОЛОС: Человечество страдает от эгоистического представления о себе как о хозяевах космоса.

ИЗОБРАЖЕНИЕ; ЧУЖОЙ медленно разворачивается.

РЕЗКИЙ ВСПЛЕСК МУЗЫКИ.

ГОЛОС (продолжение): Люди предполагают, что чужеродные формы жизни должны подчиняться правилам человеческого общежития, включая логику и мораль.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: ЧУЖОЙ полностью развернулся, медленно поворачивается лицом к камере.

РИТМ МУЗЫКИ УСКОРЯЕТСЯ.

ГОЛОС (продолжение): Людям вполне свойственно пренебрежение нормами морали, когда это целесообразно. Почему мы должны ожидать от ЧУЖИХ больше, чем требуем от самих себя?

ИЗОБРАЖЕНИЕ: ЧУЖОЙ расправляет лапы и вытягивает хвост таким образом, что становится пародией на рисунок Леонардо да Винчи, изображающий человека правильных пропорций с вытянутыми в стороны руками и ногами. Изображение ЧУЖОГО увеличивается, заполняя весь экран.

ГОЛОС (продолжение): Мы мало знаем о ЧУЖИХ и должны помнить: первое — они не такие, как мы, второе — понять их правильно почти невозможно.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: ЧУЖОЙ занимает весь экран. Экран постепенно темнеет.

МУЗЫКА ПОСТЕПЕННО СМОЛКАЕТ.

СЮЖЕТ: ПОЯВЛЕНИЕ ЧУЖИХ.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: Голая каменистая поверхность какой-то планеты. Немного зелени, обширные пустыни.

ГОЛОС: Судя по плотности костных останков ЧУЖИХ и их исключительной приспособляемости, можно предположить, что их планета-прародина представляет собой суровое и заброшенное место.

СЮЖЕТ: ЖИЛИЩЕ.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: Похожее на термитник сооружение, возвышающееся посреди пустыни. Оно построено из выделений ЧУЖИХ и костей их жертв, переплетено стеблями растений.

ГОЛОС: Из прошлых встреч с ними мы знаем, что их сообщество построено по иерархическому принципу. Во главе его стоит королева-матка. Для защиты отложенных ею яиц и молодого выводка ЧУЖИЕ строят жилища вроде термитников.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: КАМЕРА МАТКИ.

Гигантская матка, с огромным яичником в задней части тела, откладывает яйца на дно камеры.

ГОЛОС: В определенное время РАБОЧИЕ доставляют животных-жертв для вылупляющихся из яиц существ.

СЮЖЕТ: ВНУТРЕННОСТЬ ХРАНИЛИЩА ЯИЦ.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: Группа РАБОЧИХ удерживает животных, на которых нападают вылупившиеся из яиц личинки ЧУЖИХ (тела их похожи на человеческую РУКУ с пальцами, но имеют еще и хвост, которым обертывают шею животного, чтобы удержаться на нем, пока высовывают яйцеклад и вводят его в горло жертве.

ГОЛОС: В некоторых научных сообществах процесс паразитического размножения считается отвратительным, но для ЧУЖИХ, живущих в суровых условиях, он вполне естествен.

СЮЖЕТ: ЖИВОТНОЕ-ЖЕРТВА.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: Живот жертвы выпячивается изнутри. Несчастное создание громко кричит.

ГОЛОС: Следующая стадия рождения ужасна и смертельна для животного-жертвы.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: ЖИВОТ ЖЕРТВЫ КРУПНО. Кожа трескается, разрываются мышечные ткани, выползает ДЕТЕНЫШ ЧУЖОГО: он выглядит как толстая лоснящаяся змея с острыми зубами.

ГОЛОС (продолжение): ДЕТЕНЫШ прогрызает путь во внешний мир, где ему, несомненно, предстоит борьба с другими детенышами за выживание. Впрочем, это лишь предположение.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: Группа молодых ЧУЖИХ терзает друг друга в общей свалке.

СЮЖЕТ: У ЖИЛИЩА ЧУЖИХ.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: Над жилищем завис космический корабль; группа РАБОЧИХ ЧУЖИХ наблюдает за ним.

ГОЛОС: Мы можем только строить предположения о способах расселения ЧУЖИХ по другим мирам.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: Корабль садится. Из него появляется фигура астронавта в скафандре, с различным оборудованием и оружием в руках.

ГОЛОС: Однако, похоже, что какие-то существа, совершающие космические перелеты, вступали в контакт с ЧУЖИМИ задолго до людей.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: Астронавт возвращается на корабль, яйцо ЧУЖОГО просвечивает сквозь прозрачную стенку контейнера для сбора образцов. По размерам яйцо ЧУЖИХ сравнимо с ростом астронавта. Видно, что оно значительно выше человека, по крайней мере в три раза.

СЮЖЕТ: ВНУТРИ КОРАБЛЯ.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: Астронавт приближается к яйцу и наклоняется над ним. Внезапно яйцо раскалывается. Астронавт рассматривает внутренность яйца.

ГОЛОС: Небольшая ошибка в обращении с такими хищными существами может иметь неприятные последствия. Может привести к смерти.

СЮЖЕТ: КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: Корабль лежит после катастрофы на поверхности какой-то планеты, над ним клубится туман. Камера входит внутрь.

СЮЖЕТ: КОРАБЛЬ ИЗНУТРИ.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: Скелет астронавта, сидящего в кресле управления кораблем; грудная клетка разломана изнутри. На заднем плане трое людей в скафандрах. Яркий свет направлен на мертвого гиганта, люди осматривают его.

ГОЛОС: Люди полагаются на технологию до такой степени, что считают себя полностью неуязвимыми. Однако при обращении с существами, приспособившимися к исключительно трудным условиям, такая уверенность крайне опасна.

СЮЖЕТ: КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ ЗЕМЛЯН.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: Корабль взлетает с поверхности планеты. Крупным планом — ЧУЖОЙ, держащийся за выступ на обшивке корабля.

ГОЛОС: Хотя человек без скафандра не может существовать в безвоздушном пространстве, это не означает, что другие сложные жизненные формы не могут выживать в вакууме.

СЮЖЕТ: ВНУТРИ КОРАБЛЯ, В ГРУЗОВОМ ОТСЕКЕ.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: По отсеку идут двое. Сверху на них смотрит ЧУЖОЙ. С его страшных челюстей стекает слюна.

СЮЖЕТ: НАПАДЕНИЕ ЧУЖОГО НА ЛЮДЕЙ.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: Тварь бросается на людей, они в ужасе отбиваются. Потоки крови заливают экран.

СЮЖЕТ: ЛЮК СНАРУЖИ КОРАБЛЯ.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: Люк распахивается, ЧУЖОЙ выбрасывается наружу потоком воздуха. Камера следит за ним по мере того, как он удаляется, медленно вращаясь в пустоте.

ГОЛОС: Так или иначе, наши ограниченные контакты с этими существами показывают, что жизнь их управляется простыми инстинктами — убивать, размножаться и выживать.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: ЧУЖОЙ плывет в вакууме. Он, похоже, мертв, но это только кажется: существо медленно сворачивается в шар, оборачивая хвостом массивную голову и колючее тело.

ГОЛОС: При соответствующем подходе ЧУЖИЕ могли бы стать прекрасными воинами. Их изучение привело бы к новым успехам в создании различных систем индивидуальной защиты, в разработке химического и биологического оружия и, возможно, в устройстве колоний на труднодоступных планетах.

СЮЖЕТ: ЧУЖОЙ.

ИЗОБРАЖЕНИЕ: Постепенно уменьшается до точки и исчезает в холодной черноте.

Конец выдержек из сценария и видеофильма. Повторное предупреждение: неразрешенное использование указанного материала может привести к серьезному наказанию.

Генеральный Штаб Армии, регистр номер 342544-А, редакция II.

Глава 6

Билли спала. Во сне она снова очутилась на Риме. Увидела родителей, колонию, люди которой планировали переустроить планету и превратить ее в рай. Она была счастлива.

Вдруг все исчезло. Появились чудовища.

Теперь ее жизнь состояла из приступов страха, попыток спрятаться и ожидания смерти. Она пряталась под фальшполом вместе с крысами, ее мысли и поступки были направлены только на то, чтобы уцелеть. Выжить — это самое главное. И в любой момент все может закончиться.

Она видела Уилкса и остальных, стреляющих из карабинов. Она слышала выстрелы и смертельно пугалась.

Она чувствовала, как рядом с ней палил карабин Уилкса, ощущала вибрацию при каждом выстреле. Видела, как твари качаются и падают, но понимала, что чудовищ слишком много.

И вот наступил самый страшный момент, когда когти чудовищ вонзились в ее тело. Ее схватили и потащили, чтобы убить. Но тут тварь упала с отстреленными по колени ногами. Капли жуткой крови прожгли в полу дымящиеся дыры. Чудовище отпустило ее. Девочка стремительно отползла, чтобы не быть схваченной снова. Воздух затянуло едким дымом. Крики Уилкса и грохот выстрелов его карабина слились в непрерывный рев. Челюсти раненого чудовища щелкали в воздухе, когда оно пыталось дотянуться до Билли.

Девушка вскрикнула. Она назвала единственное имя, которое имело сейчас значение.

— Уилкс!

Только он может спасти ее.

Глава 7

По обширному холлу с неприметными дверями, в недрах Генерального Штаба, прогуливалось два человека — Орон и Стефенс.

— Уилкс весьма крепкий орешек. Не будь нужды держать его под рукой, мы бы много лет назад сгноили его в психушке, — начал Стефенс.

— Верно, — согласился Орон. — Но он — единственный, кто у нас есть, и Генеральный Штаб требует использовать именно его. Вы знаете, как действуют эти политики.

— Да, Генштаб считает его истребителем чудовищ, но мне он кажется просто виновником гибели собственных товарищей.

— Вам нужен был боевой командир, я вам его нашел.

— Ну да, чтобы снова бросить этого беднягу в пасть Смерти.

— Вот что я вам скажу по этому поводу, Билл, — заговорил Орон. — По мнению Генштаба, в этом проекте должен участвовать опытный человек, а тот десантник, который тоже встречался с этими тварями лицом к лицу и выжил, исчез. Спасенные им женщина и ребенок также исчезли, и мы не знаем, где их искать. Девочка, которую спас Уилкс, по горло напичкана лекарствами. Был еще сильно пострадавший андроид, но и его мы потеряли из виду. Таинственная история... И остается один Уилкс.

— Мне он не нравится. Он ненадежен.

— Я не прошу вас любить или не любить его. Я просто говорю вам, как — по мнению Генштаба — все должно происходить, а если вы устали быть десантником, обратитесь в Генштаб и заявите, что вам не нравится это дело.

Стефенс покачал головой.

— Его уже повысили до сержанта, и он занимается погрузкой, — продолжал Орон. — Какой от этого вред?

Полковник Стефенс стоял в доке, наблюдая, как роботы загружают корабль. Он остановил рядового, управляющего гидравлическим погрузчиком:

— Что в этих клетях, десантник? Рядовой вытянулся по стойке «смирно»:

— Плазменные ружья и заряды к ним, сэр. Стефенс посмотрел на черные коробки из твердого пластика:

— Какого черта! Кто разрешил взять плазменное оружие?

— Я не знаю, сэр. Сержант Уилкс приказал мне погрузить их, сэр. Это все, что я знаю, сэр.

— Отставить!

Стефенс поднялся на лифте на площадку управления погрузкой и увидел Уилкса, руководившего одновременно работой трех роботов-грузчиков.

— Уилкс!

— Сэр?

— Кто разрешил вам взять плазменное оружие?

— Я получил приказ снабдить отряд необходимым вооружением, сэр.

— И вы считаете плазменные ружья необходимым вооружением? Мы не собираемся воевать, сержант. Предполагается, что мы будем собирать живых тварей, а не их куски.

— Мой опыт... — начал Уилкс.

— У вас мозги наперекосяк, — закончил Стефенс. — Вы взяли это оружие для того, чтобы иметь гораздо более мощное разрушительное средство, чем обычные карабины. Те самые, которые вы использовали раньше, так ведь? А по вашим собственным словам, десятимиллиметровая пуля из такого карабина способна остановить любое из этих существ.

Ярость охватила Уилкса.

— Когда вы встретитесь в первый раз с этими зверюшками, вам захочется иметь что-нибудь помощнее карабина, сэр.

— Генштаб хочет, чтобы вы участвовали в этой операции, Уилкс. Вы здесь только по этой причине. Но я не желаю ставить под угрозу всю экспедицию, разрывать в клочья потенциально полезные экземпляры оружием, предназначенным для борьбы с танками. Убрать плазменное оружие с корабля! Ясно?

— Так точно, полковник, — ледяным тоном ответил Уилкс.

Два игрока в электробол носились внутри шестиугольного, огороженного стенами корта, ударяя по мячу заряженными ракетками. Для того чтобы получить очко, мяч размером с кулак должен был пролететь по сложной траектории — и отскочить по крайней мере от трех стен. Мяч при этом развивал скорость более ста двадцати километров в час.

Игрок слева выполнил превосходную атаку с отражением от шести стен. Игрок справа на полсекунды замешкался, и мяч ударил его в грудь с такой силой, что сбил с ног. — Ух ты! Побежденный поднялся:

— Ваше очко.

— Готовы?

— Да, подавайте.

Игрок справа улыбнулся:

— Минутку... А вот такой вопрос: есть какие-нибудь новости относительно предложения о слиянии Климатических Систем?

Левый игрок пожал плечами:

— Мне казалось, что я уже рассказал вам.

Наш деятель Мэсси убедил их согласиться. Игрок справа захохотал:

— Он так их убеждал, что они не смогли отказаться?

— Да. Но вы не знаете Мэсси... Подавайте...

Двое сидели, склонившись над голографическим столом, и играли в малый электробол: руки, затянутые в специальные перчатки, нажимали на кнопки и гоняли миниатюрные фигурки по прозрачному шестиугольному полю. Сами игроки, одетые в дорогие деловые костюмы из шелка, выглядели гораздо свежее спортсменов. У них были ухоженные лица и модные дорогие прически, воротнички их рубашек украшали запонки с драгоценными камнями. Они выглядели как вице-президенты корпораций, кем и являлись в действительности.

Миниатюрный мяч отскочил поочередно от четырех стен и упал за фигуркой принимающего спортсмена.

— Хороший удар, — констатировал человек, одетый в ярко-зеленый шелк. На шее его красовался рубин размером с фалангу пальца, красный цвет камня приятно контрастировал с зеленью одежды.

— Да, матч получился вполне приличный, — отозвался второй, в красном шелке: его запонка была украшена алмазом, вдвое крупнее рубина его коллеги. Да и по должности он был выше.

Топографическое изображение замелькало и исчезло.

— А знаете, нам надо бы потолковать о проекте биологических войн, — заговорил Зеленый Шелк. Красный кивнул в знак согласия:

— А правительство что-нибудь сообщало по этому поводу?

Игроки встали и отошли от стола.

— Вы же знаете, как ведут себя эти ребята, когда хотят сохранить свои секреты, — ответил Зеленый.

— Нам необходимо быть в курсе, — продолжил Красный. — Мы договаривались о крупных кредитах, и если сможем предложить достойный продукт, то должны получить заказы от всех компаний, поставляющих вооружение. И мы не можем допустить, чтобы федералы нас обскакали.

Зеленый улыбнулся:

— Не беспокойтесь. Я собираюсь привлечь к этому делу Мэсси.

Они подошли к двери, и та открылась в помещение таких размеров, что в нем мог бы свободно поместиться небольшой дом. В такой ясный, как сегодня, день через стеклянную стену кабинета, расположенного на восьмидесятом этаже, открывался замечательный вид на раскинувшийся внизу мегаполис.

— Это хорошо. Я кое-что слышал об этом Мэсси, но лично с ним незнаком. Расскажите-ка о нем поподробнее.

Красный направился к столу, за которым, не теснясь, могли бы усесться пятеро, а Зеленый подошел к встроенному в стену раздаточному устройству.

— Полграмма Дьявольской Пыли, — сказал он в микрофон. — А вы ничего не хотите?

— Закажите мне «Оргию».

Зеленый добавил заказ Красного к своему: через секунду из машины на миниатюрном подносике выехали полусферическая чашка, с горкой наполненная розовым порошком, и одноразовая трубка-ингалятор. Зеленый передал трубку Красному, а сам взял чашку и прижал горку порошка к левому глазу. Красный в это время выпустил заряд сжатого газа из ингалятора в правую ноздрю. Когда химия начала действовать, оба заулыбались от удовольствия.

— Вы хотели рассказать Мэсси.

— Да. Этот парень — нечто совсем особенное. Степень бакалавра в Нью-Гарварде, степень доктора по корпоративному праву в Корнельском университете, постдокторская работа в Университете Мицубиси. Его взяла бы на службу любая компания, но он поступил в Колониальную Морскую Пехоту. За участие в Нефтяных Войнах получил Серебряную Звезду и четыре Пурпурных Сердца. Командовал отрядом во время подавления восстания Тансу на планете Ванаси, получил и за это несколько наград.

— Похоже, настоящий патриот? — сыронизировал Красный. Он скорчился в своем кресле от очередного оргазма, вызванного действием химии.

— Ну уж. Просто ему нравится убивать. Он высоко взлетел бы, да попал под военный суд — за попытку убить командира.

— Нешуточное дело!

— Да. Он решил, что тот струсил или тайно симпатизирует врагу, поэтому и не отдал приказ напасть на толпу гражданских. Возможно, так оно и было. Мэсси ударил офицера, тот потерял сознание, а Мэсси лично возглавил атаку. Было убито восемьдесят пять человек, в том числе женщины и дети. Говорили, что не меньше половины их прикончил сам Мэсси.

— Парень, похоже, любит свое дело?

— Да. Нам пришлось подкупить трибунал и взять его к себе на работу. Хорошего помощника трудно найти, вы ведь знаете.

Зеленый довольно захохотал. Красный присоединился к его смеху.

Мэсси сидел за столом в кухне, держа на коленях шестилетнего сына. Позади него Марла возилась с кофейным автоматом.

— Кофе будет готов через несколько секунд, дорогой! — сказала она и поцеловала мужа в шею. Мэсси улыбнулся.

— Спасибо, детка, — ответил он и, повернувшись к сыну, спросил:

— А что сегодня собирается делать мой мальчик?

— Мы пойдем на экскурсию в зоопарк, чтобы посмотреть на Денебийского слизистого паука и, может быть, на змей Бартлетта, если они выползут, — ответил ребенок.

— Совсем неплохо, — сказал Мэсси. Он поднял мальчика со своих колен и поставил на пол.

— Папе пора на работу. Передай от меня привет слизистому пауку.

— О, папочка, но слизистый паук не умеет говорить!

Мэсси улыбнулся:

— Разве нет? Как твой дядя Чед?

Марла игриво хлопнула его рукой.

— Мой брат — не слизистый паук! — со смехом заявила она.

— Ну конечно, у него ведь только четыре конечности, а не восемь! — согласился Мэсси.

— Ну ладно, давай скорее, а то опоздаешь. Вот тебе кофе.

Не переставая улыбаться, Мэсси вышел. Да. Работа. Ничего нет важнее работы.

Ничего.

Ее зубы блестели, как звезды. Красивые клыки. Она подходила все ближе, величественная, черная, смертельно опасная и целесообразная...

Ее внешний костяк блеснул на фоне черноты тела, когда она наклонилась к Билли. Это была королева-матка.

«Я люблю тебя. — Эта ее невысказанная мысль достигла сознания Билли. — Ты нужна мне».

«Да», — подумала Билли.

Она была королевой, и она, сверкая когтями, двигалась к Билли.

— Иди и... присоединись ко мне, — прошептала королева.

«Да, — думала Билли. — Да, я сделаю это».

Королева подошла ближе...

Исли и Бюллер сидели на корточках, спрятавшись за остатками разрушенного дома. От снарядов автоматической самонаводящейся пушки, размещенной в доте напротив, их защищала кирпичная кладка высотой до пояса да скрученные куски балок. Они не высовывались, но время от времени пушка стреляла по ним, посылая по паре десятков тридцатимиллиметровых снарядов. По-видимому, управляющий ею компьютер регистрировал тепло их тел через защитные комбинезоны.

— Дело дрянь, здорово они нас прихватили! — заговорил Бюллер.

— Ну, может, и обойдется, — отозвался Исли. — У этой штуки где-то есть зарядное устройство. Я брошу в него гранату и утихомирю пушку, а потом мы вместе нападем на дот сзади.

Три снаряда один за другим отбили несколько сантиметров верхнего края стены над головой Бюллера. Солдат присел еще ниже.

— Проклятье!

— Вот, смотри, сыграем так. Отползи метров на двадцать, высунь карабин и пали в эту суку, а я обойду ее сзади и рвану, пока она лупит в тебя.

Под прозрачным забралом каски Бюллер нахмурился. Его лоб избороздили морщины.

— У тебя есть идея получше Бюллер покачал головой:

— Что за черт, ничего не приходит в голову. Действуй! И дай мне сигнал, когда будешь готов.

— Принято, — ответил Исли.

Голос его слишком резко прозвучал в шлемофоне. Стандартная военная система связи между солдатами была узконаправленной и закодированной, поэтому сидящие в доте все равно не смогли бы понять этот разговор, даже если бы и подслушали.

Бюллер, пригнувшись, сорвался с места. Пушка, исправно выслеживая его, время от времени выпускала очередную порцию снарядов.

Исли зажег и бросил низкотемпературную шашку, рассчитывая обмануть компьютер и заставить пушку целиться вместо живого десантника в мерцающий огонек. Пока пушка палит в шашку, ему нужно успеть подобраться поближе и разнести эту тварь. Исли двинулся вперед. Хорошо подготовленный, один из лучших в Корпусе Морской Пехоты, он обязательно справится, если, черт возьми, до этого кто-нибудь не успеет прошить его.

Выйдя на удобную позицию, Исли крикнул:

— Давай!

В тридцати метрах от него, скорчившись под руинами того, что когда-то было домом, Бюллер выставил ствол карабина и, переведя его на автоматический огонь, начал пальбу. Он поводил карабин из стороны в сторону, чтобы ультразвуковые сенсоры пушки успели засечь цель. Как только снаряды — а они были из мягкой стали — начали колотить по руинам, Бюллер тут же убрал карабин со стены, чтобы не остаться без оружия.

В следующие пять секунд произошли два события: взорвалась граната и замолчала пушка.

Бюллер улыбнулся:

— Так-с, можно двигаться!

Исли, похоже, сунул гранату в сточную трубу дота. Поставил им дьявольскую клизму.

Прошло десять секунд.

ИСЛИ?

— Вечером покупаешь пиво ты! — раздалось в ответ. Бюллер вскочил. Ах ты, черт возьми, думаешь, так можно сыграть с лучшим...

В грудь Бюллера ударила пуля.

— Ну дерьмо! Он осмотрел себя — против сердца расплывалось пятно зеленой фосфоресцирующей краски. Будь пуля бронебойной, ему уже понадобился бы свинцовый гроб.

— Дерьмо... дерьмо... дерьмо!..

— Вы абсолютно правы. Как вы поживаете, мистер Дерьмо? — послышался голос Уилкса.

Он шел к Бюллеру, размахивая учебной снайперской винтовкой. А позади него стоял Исли: прозрачное забрало шлема откинуто назад, и по нему тоже стекает зеленое пятно...

А еще дальше, наблюдая за происходящим, построилось отделение десантников в полевой одежде. Сам Уилкс был в комбинезоне и пластиковых сапогах.

— Вы просто сопляки. Хотя вам и удалось обойти несколько мин и не попасть в пару ловушек, да еще управиться с пушкой-роботом, все равно вы мертвецы, потому что действовали по-глупому.

Исли наклонился к женщине-десантнику, оказавшейся рядом с ним:

— Вы согласны с этим, Блэйк? Невысокая женщина с светлыми волосами, убранными в стандартную боевую прическу, кивнула:

— Да. Это настоящий боевой опыт. Он сделал вас, как обкаканных птичек.

Исли замер.

Эй Бюллер решил вмешаться:

— Минутку, сержант. Я же слышал Исли по нашей направленной связи.

— Нет, ты слышал меня!

— Но как... как... же... это.

— Просто военная хитрость, — закончил за него Уилкс. — Жизнь — сложная штука. Вы что думаете, те твари, с которыми мы собираемся поиграть, соблюдают какие-нибудь правила?

Бюллер посмотрел на пятно, расплывшееся на комбинезоне.

— Итак, мальчики и девочки, в честь шума, который подняли Исли и Бюллер, мы проведем остаток дня на стрельбище. В полном боевом снаряжении. Будете действовать как в настоящей боевой обстановке, пока не научитесь не получать пятна. — Тут Уилкс улыбнулся Бюллеру, затем Исли:

— Если потрепанный старикашка вроде меня может обвести двоих из предположительно лучшего ударного отряда морской пехоты таким незатейливым способом, то колонии окажутся в глубоком дерьме, когда им понадобится нечто более серьезное, чем просто обрить голову.

Отделение с ворчанием построилось.

— ...Ну и задница же ты, Бюллер...

— ...Проклятье, Исли, смотри, втянул нас в...

— ...Боже мой, вы двое как игральные кости...

Уилкс с удовольствием смотрел на марширующее отделение. Конечно, всыпать каждому по заднице входило в его обязанности, да и делать ему больше нечего, поскольку Стефенс отстранил его от загрузки корабля. Но все-таки хотя он и обругал ребят, бойцами они были неплохими. Уилкс натаскивал их уже целый год. Они научились прекрасно владеть стрелковым оружием, обращаться с взрывчатыми веществами, усвоили приемы типовой стратегии и тактики. Сегодня только хитрость помогла ему выкрутиться. Они действовали гораздо лучше, чем ожидал их командир. Пожалуй, с этой группой он готов будет идти в бой.

Когда ворчащие десантники стали вынимать из вещевых мешков бронежилеты и надевать их, Уилксу вспомнилось отделение, с которым он был на Риме. Можно ли этих новобранцев сравнить с теми? Трудно сказать. Только критическая ситуация поставит все на свои места. Никакие учения не сравнятся с реальными боевыми действиями. Это отделение тренировано явно лучше и сражается как надо, по крайней мере пока противник отстреливается не пулями, а каплями краски. И если при встрече с чужими они станут действовать таким же образом, как на устроенных им учениях, тогда можно будет сказать: они лучше, чем ребята, которые погибли на Риме.

Уилкс молился всем богам, чтобы его новые подчиненные подготовились как можно серьезнее. Одно дело — напасть на одно-единственное гнездо чужих, и совершенно другое — оказаться на планете, населенной этими тварями. И безусловно, обстановка там будет намного хуже. Не исключено, что те чужие, с которыми он сражался, просто мышки сравнительно с теми, с кем ему предстоит встретиться. Эта мысль действовала отрезвляюще.

Если эта команда должна не только добраться туда, но и вернуться, она обязана быть квалифицированной. Быть высококвалифицированной.

Так будет, если Уилкс научит их всему, что помнит; если выдрессирует их попадать в половинку кредитки, летящей в воздухе; если он научит их побеждать...

«Если» — великое слово, хотя на первый взгляд этого не видно. Для ошибок просто не должно быть места. А из-за неумех кто-то окажется мертвым. И не просто мертвым. Старая поговорка сюда не подходит. Чужие могут убить тебя, а затем съесть. А если оставят в живых, то будет еще хуже. Живые позавидуют мертвым...

Уилкс заставил себя не думать о том, что их ждет.

— Все в порядке, ребята. Теперь посмотрим, можем ли мы перейти улицу, чтоб не попасть под колеса. Блэйк, вы прикрываете, а вы, Исли, будете командовать; Бюллер и Рамирес...

Он распределил обязанности и начал объяснять задачу.

Решено, он расскажет, с чем им предстоит встретиться, позже, в полете, а сейчас...

— Голографическому компьютеру потребуется сорок пять секунд, чтобы возвести новые боевые декорации. А после этого — действуйте. И постарайтесь на этот раз выглядеть настоящими десантниками, а не мешками с дерьмом.

Уилкс заговорил в микрофон управления компьютером.

Разрушенные стены и дот начали мерцать и растворяться по мере того, как компьютер перестраивал сцену. Уилкс повернулся и отошел в сторону, глядя, как из пустоты возникают новые препятствия. Они выглядели настолько реально, что их можно было даже потрогать, но все же это была иллюзия.

А вот то, с чем они встретятся, когда придет время, не будет иллюзией. Но все же плюньте на это, ребята, и разотрите в порошок все, что блестит.

Глава 8

Вход в конференц-зал показался Билли вратами судьбы. В этом помещении заседала комиссия; так было много раз и прежде. Она глубоко вздохнула и вошла. Доктор Джеррин стоял у входа и не улыбался, как обычно.

Плохой признак.

— Садитесь, Билли, — сказал он.

Она посмотрела на остальных.

Трое — знакомые врачи, затем администратор медицинского центра, представитель правительства, ее адвокат и еще один — для создания полного комплекта для «правильного и легального» линчевания. Билли села.

Джеррин взглянул на остальных членов комиссии и, откашлявшись, стал постукивать по черному плоскому экрану, стоящему на столе.

— Ах, Билли, похоже, в вашем лечении мы зашли в тупик.

— В самом деле? — спросила Билли. Она старалась, чтобы в вопросе не прозвучала ирония, но это не имело никакого значения. Похоже, они не собираются отпускать ее. Ни сейчас, ни потом. Ей предстоит провести здесь всю жизнь.

— Доктор Хэннэх предложила новый способ лечения, который — хотя и несколько... э-э-э... опасен — все же дает нам шанс вырвать вас из плена ночных кошмаров.

Билли слегка дернулась.

— В самом деле? — удивленно повторила она почти без сарказма.

Джеррин посмотрел на Хэннэх, толстую блондинку, приехавшую, вероятно, откуда-то с севера, по крайней мере если судить по ее холодным словам.

— Да, мы добились некоторых успехов в лечении людей в колонии строгого режима. Это довольно простая процедура, операция с помощью хирургического лазера, устраняющая определенные участки мозга...

— Что?! Вы хотите выжечь мои мозги!

— Ну, Билли... — начал было Джеррин.

— А пошли вы!.. Я не хочу! Хэннэх кисло улыбнулась:

— Это не вы решаете, милочка. У государства есть в этом отношении определенные права. Из-за своих фантазий вы представляете опасность для самой себя и для других...

— Это не фантазии! Уилкс там был, Уилкс, десантник, который спас меня на Риме! Спросите его! Найдите и спросите!

Выкрикнув все это в лицо Хэннэх, Билли вскочила. Дверь открылась, и в нее ввалились два санитара с электрическими дубинками в руках.

— Что вы ей даете? — спросила Хэннэх, как будто Билли отсутствовала или была глухой.

— Феназепам, триазопан, хлоропромазин в двойных Дозах, — ответил Джеррин.

— Вот видите! Это же привыкание! Вы же испробовали все, чем мы располагаем, и ко всем лекарствам она привыкла. Ей надо оставить только возможность ходить — смотрите сами!

Билли так билась в руках санитаров, что дюжие парни с трудом удерживали ее.

Джеррин вздохнул:

— Пожалуй, вы правы.

— Доктор Джеррин! Пожалуйста, не надо!

— Тебе же будет лучше, Билли. Ты больше не будешь видеть снов.

— Но чего это будет мне стоить? Вы избавите меня только от снов?

Джеррин тупо уставился в стол.

— В самом деле? Только от снов?

— Могут быть и небольшие сопутствующие эффекты, вроде частичной потери памяти.

— Вы, сволочи, хотите уничтожить меня как личность! Превратить меня в зомби?

— Ну, Билли...

Страх вызвал такой прилив силы, что Билли смогла наконец растолкать санитаров и вырваться. Когда она достигла двери, третий санитар ткнул ее в бок дубинкой — и девушка упала, потеряв контроль над своим телом. Боже, они собираются уничтожить ее мозг. Она будет тогда все равно что мертвая! Никто ее не спасет!

Глава 9

На экране дисплея перед глазами Уилкса цифры и слова сменяли друг друга как в водовороте и уносились в забвение. Проклятье! Ну и как, Уилкс, посмотрел? Удовлетворил любопытство? Да, теперь ты знаешь! И что же ты с этим собираешься делать?

Уилкс поднялся с кресла перед терминалом военного компьютера. Помещение было частью библиотечного комплекса Генштаба и предназначалось только для офицеров, но его-то случай особый, не так ли? Даже не имея специального допуска, он вполне мог добраться до нужных файлов — за девятнадцать лет службы в Корпусе можно и научиться кое-чему.

В затхлом воздухе помещения трудилось несколько офицеров, сидевших в отдельных кабинах. Выходя, Уилкс сочувственно посмотрел на них: трудно добиться повышения, не участвуя в боях и не побывав в других мирах. А эти трудяги надеялись на лучшую долю, изучив миллионы файлов и километры магнитных записей. Уилкс, однако, считал, что такое повышение вряд ли улучшит их квалификацию. Он мог бы предложить им участие в его миссии в космопорту Сан-Франциско II, но скорее всего они бы не согласились. Да ему и некогда переубеждать этих кабинетных крыс: надо спешить. Он и так потерял слишком много времени.

Ну ладно, парень. Ты получил информацию. И что ты собираешься с ней делать? Не исключено, что чужие закусят тобой, как только ты высадишься на их планете. Корабль стартует в восемь, в шесть ты обязан быть на борту и отметиться о своем присутствии. Что еще могут сделать с тобой?

Он кивнул сам себе, проходя мимо толстого майора. Тот отвлекся от своих занятий и с неудовольствием посмотрел на двойной шеврон на рукаве Уилкса. Он уже собирался сделать десантнику выговор, ведь сержанту не положено находиться в офицерской библиотеке, но тут Уилкс повернулся к нему, и сразу стали видны шрамы на лице, выеденные кислотой. Майор побледнел, рука его непроизвольно потянулась к жирному подбородку. Уилкс почти читал его мысли. Здесь, в этом помещении, оказался посторонний человек не в офицерском звании, значит, ему, офицеру, необходимо проверить, с какой целью и с чьего разрешения он сюда попал. С другой стороны, у этого постороннего на лице именно такие шрамы, что майор видел в секретной голографической программе о чудовищах, поэтому, пожалуй, лучше ничего не предпринимать. Наверняка этот сержант не случайно забрел сюда, а был специально направлен.

«Правильно рассуждаешь», — улыбнулся Уилкс; из-за шрамов улыбка получилась кривой.

Ладно, черт с ним, с майором. Сюда он проник с помощью одного знакомого из Отдела Программирования (тот был ему здорово обязан). Теперь надо зайти к нему и успокоить. Уилкс не так уж долго собирает старые долги. Надо выбраться отсюда так, чтобы никто ничего не заподозрил.

И он отправился к своему благодетелю.

Уилкс вышел из такси и пошел к медицинскому комплексу, широко раскинувшемуся наподобие сияющего уродливого существа, рожденного из пластобетона, стекла и ферропены.

Благодаря любезности программиста из отдела МИ-7 он знал теперь номер здания, номер комнаты и расписание. Несмотря на строгий контроль, покинуть базу не составило труда. С любой системой контроля можно что-нибудь сделать, если найти обходной путь. Высокие начальники обходят закон, используя привилегии, но и у рядовых для этого есть свои приемы.

Дверь, которую выбрал Уилкс для проникновения в комплекс, запиралась только на кнопочный замок, без устройства контроля входящих по сетчатке глаза.

Набрав код, Уилкс услышал мелодичный сигнал и вошел в открывшуюся дверь. Ничего себе! Это оказалось легче, чем прихлопнуть муху.

В кресле за столом сидел охранник и смотрел порнофильм на ручном видеопроекторе. Увидев Уилкса, он выключил проектор — нагие фигуры исчезли — и заглянул в список допущенных к входу в комплекс:

— Чем могу служить?

Да, вот, мне бы надо увидеться с доктором Джеррином.

Охранник посмотрел на стол в поисках фамилии Яжеррина, затем пошарил в ворохе бумаг и вытянул нужный список.

— А вы?..

— Эмиль Антон Хададжи, — ответил Уилкс, называя фамилию из своей старой записной книжки. Охранник снова посмотрел в список:

— Я не вижу здесь вашей фамилии, господин Хададжи.

У Уилкса не было времени найти и просмотреть файл пациента, хотя имя лечащего врача он определил правильно.

— Я договорился в последний момент, когда кто-то отменил свое посещение, — пояснил Уилкс. Охранник задумался.

— Я должен проверить это у доктора, — сказал он.

— Ну конечно, проверяйте.

Уилкс старался стоять так, чтобы охранник не мог видеть поврежденную сторону его лица, — человек с таким лицом, как у него, всегда вызывает подозрение.

Страж порядка не был особо подозрительным, просто выполнял служебные обязанности. И похоже, не слишком обременительные, раз он мог, находясь на работе, смотреть порнографические фильмы.

Когда охранник наклонился над пультом управления, чтобы вызвать врача, Уилкс медленно опустил правую руку до бедра, где у него в кобуре под пиджаком висел многозарядный пистолет-станнер: это оружие не убивало, а только оглушало человека, выводя его из строя на некоторое время. Станнер Уилкса, купленный на черном рынке, был переделан на дальность боя до двадцати метров, хотя в гражданском применении разрешалось иметь дальность вдвое меньшую.

Убедившись, что коридор пуст, Уилкс вынул станнер и взял его обеими руками, чувствуя приятный холод увесистого пластикового пистолета. Для стрельбы требовалось тщательно прицеливаться — энергия била довольно узким лучом. Впрочем, оружие Уилкса имело лазерный прицел, коробочка которого размещалась под барабаном.

Яркое красное пятнышко заплясало над головой охранника и остановилось на лбу.

— Эй! — поднял голову охранник.

Уилкс выстрелил. Охранник повалился в кресло. Уилкс придал ему позу задремавшего человека. Через полчаса он очнется, и единственное, что его ожидает, — это жуткая головная боль. Уилкс снял с груди охранника знак с полосками кода опознавания личности и прикрепил к карману своей рубашки. Этим знаком, конечно, не обманешь устройство идентификации по сетчатке глаза, но у любого встречного наличие знака должно снять возможные подозрения.

Ну а когда охранник очнется, все уже так или иначе закончится. И все-таки для полной уверенности Уилкс добрался до компьютера системы безопасности и ввел в него компьютерный вирус. Машина проглотила вирус и теперь, предположительно, должна была заразить всю компьютерную сеть здания, после чего в течение длительного времени никто не сможет вызвать помощь извне, разве только разбив окно и заорав «Караул!».

С прочими препятствиями он рассчитывал справиться своими силами. Уилкс, как-никак, — десантник Корпуса Морской Пехоты, и, если наступит день, когда он не сможет одолеть нескольких наемных охранников, ему останется только пустить себе пулю в лоб. Он спрятал станнер в кобуру и улыбнулся. Теперь надо заняться делом.

Дверь палаты, в которой находилась Билли, откатилась в сторону. Прижатая к постели удерживающим полем, девушка смогла только слегка повернуть голову.

— Уилкс!

— Да. Готовь, детка, носочки, мы собираемся на прогулку.

Он подошел к кровати и отключил силовое поле.

— Как вам?.. Почему?..

— Обсудим позже, а сейчас надо поскорее уносить отсюда ноги. По пути я уже обезвредил двоих... Не думаю, что сейчас самое время для беседы.

Билли скатилась с кровати, схватила платье и быстро надела.

— Все.

— Как, ты не собираешься причесаться, подкраситься и тому подобное? — улыбнулся он.

— Да я готова ползти по битому стеклу, только чтобы выйти отсюда!

Он высунулся в коридор:

— Все чисто.

Они беспрепятственно добрались до площадки, где располагались входы в лифты. Но тут двери одного из лифтов открылись, и на площадку выскочили два санитара и два охранника. Санитары размахивали дубинками, а у охранников в руках были станнеры.

Уилкс никогда не колебался. Он выхватил пистолет и открыл огонь. Билли видела, как красное пятнышко от его оружия перепрыгивало с одного лба на другой и тут же следовал выстрел. Санитар и двое охранников свалились, их оружие с глухим стуком упало на мягкий пол. Еще один санитар, новичок, Билли его не знала, упал, как только раздались выстрелы, покатился и затем встал в боевую стойку какого-то из видов восточных единоборств прямо перед Уилксом.

Тот убрал пистолет и крикнул:

— Спрячься за спину, детка! Санитар сделал выпад дубинкой, словно мечом. Уилкс отскочил влево, ударил сначала по вытянутой руке противника, а затем — в солнечное сплетение.

Санитар охнул, но извернулся и снова попытался повторить прием, но тут Уилкс с размаху пнул его носком сапога в колено. Билли услышала хруст ломающихся костей, нога согнулась, и санитар упал. Уилкс двинул ему еще раз, теперь уже по голове. Его противник отлетел в сторону и ударился о стену коридора.

— Эта дверь ведет на лестницу?

— Да!

Билли, спеша за Уилксом, мельком взглянула на поверженных людей. Десантник расправился с ними без всякого труда почти мгновенно.

— Почему вы не стали стрелять в последнего? — спросила она уже на лестничной клетке.

— Кончились заряды в сканнере, а перезарядить было некогда, — ответил он.

Они спустились на два этажа — палата Билли была на четвертом, — и тут Уилкс свернул в коридор.

— Это еще не первый... — начала она.

— Знаю. Но первый этаж уже заблокирован. Поищем, где еще можно выйти.

Стараясь не бежать, они двинулись дальше, миновали стол с пультом управления, за которым сидел санитар, — Уилкс улыбнулся и кивком приветствовал его; тот кивнул в ответ, но в этот момент на пульте загорелся сигнал тревоги. Он отвлек внимание техника.

— Быстро! Это сигнал тревоги, — шепнул Уилкс на ухо Билли.

Билли пустилась бежать. В конце коридора находился аварийный выход через окно, но открыть его мог только служащий Центра.

— Здесь кодовый замок, — сказала Билли.

— Да, жаль только нет времени, чтобы ввести все цифры кода, хотя, по милости арсенала Колониального Корпуса Морской Пехоты, я располагаю маленьким ключиком, открывающим все замки, — заметил Уилкс.

Билли поняла, что он имел в виду, когда в руках десантника появилось нечто белое, напоминающее гель для волос. Размяв его, Уилкс засунул массу в замок, трижды сжал и затем помахал Билли рукой, чтобы она отошла подальше.

К ним уже крича бежал санитар:

— Эй, вы! Отойдите от окна, а то я вызову охрану! Гель вспыхнул ярко-голубым пламенем и начал шипеть, как кусок масла на горячей сковородке.

— Не смотри туда, а то испортишь глаза, — предупредил Уилкс.

Билли отвернулась, ее взгляд уперся в догонявшего их человека.

— Уилкс!

— Нет проблем! — десантник вынул пистолет и направил его на санитара.

Тот остановился и вытянул руки вперед, как бы защищаясь.

— Эй, эй, полегче!

— Тогда убирайся отсюда к чертовой матери! — посоветовал Уилкс.

Санитар повернулся и помчался назад.

— Удивительно, что может наделать даже незаряженное оружие!

Он убрал пистолет.

Тем временем замок расплавился и стек, образовав на полу лужу дымящейся пластмассы. Уилкс пнул раму, и рама с небьющимся стеклом откинулась наружу, повернувшись в боковых петлях.

— Слишком высоко, чтобы прыгать, можно сломать ноги.

Уилкс вынул из-за пазухи округлый предмет из черного пластика — размером с большой мужской кулак, — напоминающий чайник. Вначале Уилкс выдвинул пару ручек, вставших под прямым углом к корпусу устройства, затем прицелил их к подоконнику и нажал кнопку. Раздался сильный хлопок, и тонкая белая струя, вырвавшись из носика в передней части устройства, намертво прилипла к подоконнику. Он нажал другую кнопку, и эта струя, превращаясь в нить, стала выползать из устройства.

— Раз, два, три, четыре... Достаточно, она затвердела, — объявил Уилкс. — Полезай мне на спину.

Билли повиновалась.

С девушкой на спине десантник взобрался на подоконник, повернулся лицом в коридор и вылез наружу. Нить, выходящая из «чайника», который Уилкс держал в руках, казалась слишком слабой, чтобы выдержать их обоих.

— Я собираюсь спускаться, держись крепче.

Билли плотно обхватила его руками и ногами. Прижимая колени Билли локтями вытянутых рук, Уилкс начал перебирать ногами, как бы шагая по стене вниз.

— Паучья снасть, — пояснил он на ходу. — Не беспокойся, эта нитка выдерживает десятерых.

Понадобилось несколько секунд, чтобы оказаться на земле. Соскользнув со спины Уилкса, Билли спросила — А куда теперь?

— Какое это имеет значение?

Она покачала головой. Да, это не имеет ни малейшего значения. Любое место лучше того, где собираются препарировать твой мозг, нарезав его кубиками.

И беглецы поспешили прочь от Медицинского Центра.

Глава 10

— Говорит Сальвахэ, несущий вам слово об Истинном Мессии. Слушайте меня, мои друзья — искатели Истины... Я знаю, чего вам недостает... Я знаю о вашем несовершенстве... Я знаю ответ... Истинный Мессия превратит вас в Святых Приемников, вынашивающих сыновей и дочерей Месфи, чтобы вы нашли в этом свое спасение... Слушайте и знайте, что я говорю только правду! Фальшивые пророки и фальшивые боги поставили наш мир на грань разрушения! Фальшивые боги предлагают вам поклоняться им издали, оставаясь холодными, чуждыми и недоступными. Истинный Мессия присоединится к вам! Вы сможете почувствовать Истинного Мессию, коснуться Истинного Мессии, стать одним из тех, кто будет вместе с Истинным Мессией! Не позволяйте себе отвлечься, мои братья и сестры! Отбросьте цепи и оковы вашего угнетения, избавляйтесь от старого и готовьте себя для нового мира!.. Братья и сестры! Истинный Мессия приближается! Скоро начнется причастие, и только те, кто откроет ему себя, переживет наступающие разрушения, которые человек сам же и породил! Готовьтесь, готовьтесь к Пришествию! Слушайте зов в своих снах! Слушайте и запоминайте!

— Ну вот, передача в эфир закончилась, — сказал Пинар.

Сальвахэ пожал плечами:

— Установите новую антенну. Мои послания должны непрерывно поступать к людям.

Теперь настала очередь Пинара пожать плечами.

— Вы платите...

— Деньги ничего не значат, дурачок. Мои родители оставили мне миллионы, а верующие шлют еще больше. Скоро деньги вообще потеряют цену, как и все творения, людей на этой загаженной планете. Истинный Мессия приближается. Скоро он будет здесь.

«Что ж, может быть, и так, — подумал Пинар. — Пожалуй, стоит взять у Сальвахэ аванс — до того, как деньги обесценятся — и провести пару дней в Доме Удовольствий мадам Лю. Пока не пришел Мессия, почему бы бедному Пинару не развлечься».

— Будет сделано все, что вы скажете, — закончил вслух свои размышления Пинар. «Ну и мистификатор же этот мужик. Одуревший, как отравленный таракан. Но пока он платит, черт с ним. Пусть хоть голым скачет, как наскипидаренный. Истинный Мессия? Пусть. Годится».

Глава 11

Зеленый и Красный вышли из театра и направились к своему лимузину. Моторы его работали на холостых оборотах, выдувая песчинки из трещин пластобетонной дороги. Водитель нажал кнопку, и задняя дверь скользнула вверх. Зеленый и Красный вошли в салон и утонули в мягких подушках сидений, автоматически приспосабливающихся к телу пассажиров.

— К башне, — приказал водителю Красный. Лимузин слегка приподнялся и заскользил на воздушной подушке.

— Ну и что вы решили? — спросил Зеленый.

— Неужели люди привыкли собираться вместе лишь для того, чтобы говорить о делах? Зеленый рассмеялся:

— Учебники истории говорят, что раньше люди собирались на так называемые рок-концерты. Считалось более интересным посещать их, вместо того чтобы смотреть в голографическом изображении у себя дома.

— И в чем же смысл таких встреч?

— Люди хотели получить полное ощущение от зрелища, звука, запахов, чувств и соучастия. Красный покачал головой:

— Удивительно, что мы поднялись на такие высоты цивилизации. Рисковать жизнью на дрянных дорогах для того, чтобы приехать и слушать гремящее дерьмо. И удивительно, как это они все не оглохли.

— Что ж, времена меняются. Мы ведь не носим звериные шкуры и не лупим друг друга по головам дубинами.

— Да, кстати о дубинах... Как дела с «перехватом»?

— Нормально, как и ожидалось, — А вот с этим, как его... Мэсси? Нет проблем? Зеленый кивнул:

— Нет. Все разрешилось.

— А что же все-таки произошло? Я не смог узнать подробностей, Зеленый наклонился к встроенному бару и набрал код. Через мгновение бар выдал два бокала пенистой голубой жидкости. Зеленый взял один себе, второй протянул Красному.

— Недурно... Для робота-бармена совсем неплохо.

— Вы же хотели рассказать...

— Ах да. Дело в том, что один из связистов ошибся — отправил незакодированный файл прямо в резиденцию Мэсси, причем компьютер его не остановил. Настоящий скандал. Достаточно погано и само по себе, а тут еще этот материал попался на глаза сыну Мэсси.

— Глупость какая, — отозвался Красный.

— Именно так. Мальчик показал его матери. Они, конечно, не могли понять смысл написанного, но все же узнали достаточно, и дело повисло на волоске. Мэсси принимал душ, когда поступило это сообщение. А потом жена начала рассказывать ему то, что они увидели.

Зеленый глотнул еще напитка и продолжил:

— Чтобы сохранить тайну, у Мэсси не было другого выбора.

Мальчик улыбнулся отцу. Мэсси ответил ему улыбкой, ласково обхватив голову сына руками. Следующее движение было таким быстрым, что мальчик не успел удивиться: быстрый поворот головы, хруст костей, мгновенная смерть.

Глаза жены расширились от ужаса, но прежде, чем она смогла понять смысл увиденного, Мэсси подскочил к ней. Одно заученное движение — и быстрая, не приносящая страданий смерть. Это необходимо было сделать, хотя он и любил их. Они заслужили мягкую, безболезненную — смерть.

— Боже! Ну и ну! — сказал Красный. — Да.

Безусловно, это настоящее ЧП, ведь они были женаты более шести лет. Конечно, для подобной «работы» Мэсси мог кого-нибудь использовать, чтобы иметь алиби. Но, как видите, предпочел сделать это сам. Компании пришлось затратить некоторые усилия, убеждая бригаду следователей из местной полиций отнестись к делу с пониманием. В результате они согласились с версией Мэсси о том, что жена и ребенок были мертвы, когда он вернулся домой. Местные правоохранительные органы квалифицировали это как грабеж, совершенный опытным взломщиком: система защиты здания отключена, следов борьбы нет.

— А что с этим связистом?

Зеленый допил свой бокал и заказал еще, потом вопросительно посмотрел на Красного.

— Нет, мне достаточно.

Зеленый продолжил:

— Мэсси и его прикончил. А тело сунул в установку переработки мусора, которая производит удобрения. Так что теперь парень, вероятно, помогает расти цветам и овощам в полудюжине стран.

— Уж Мэсси-то, наверное, над ним поизмывался.

— Да нет, знаете ли. Мэсси убил его чисто, без пыток или чего-то подобного, если меня точно информировали. Для него это была просто работа.

— Боже правый! Если бы кто-то стал причиной смерти моей жены и ребенка, я бы выкрутил его на дыбе, прежде чем прикончить!

— Вы же нормальный человек. А для Мэсси его работа — это все. Он никогда не задумывается о средствах при ее выполнении.

Красного передернуло.

— А у нас есть какой-нибудь способ в случае чего обезвредить этого парня?

— Конечно. Не думайте, что мы такого человека оставим без контроля. Ему в мозг имплантирована капсула С9 вместе с сигнальным устройством. Если он когда-нибудь повернет против нас, то достаточно кому-то из службы безопасности послать кодированный сигнал: бух! — голова Мэсси разлетится, как кочан капусты.

— Это хорошо, — одобрил Красный. — Такие парни необходимы, но спится лучше, когда знаешь, что при случае можно от него и отделаться.

— Можете не беспокоиться. Думать о подобных вещах — наша работа. И мы ее выполняем, — заверил Зеленый.

Мэсси возвращался с похорон жены и сына, внешне изображая печаль, хотя и не чувствовал чего-то особенного, думая об этой потере. Одной женщиной и одним ребенком меньше — какие мелочи. И хотя он привык к ним, он с такой же легкостью привыкнет и к их отсутствию.

Следом, прячась среди выходящих из крематория, двигался его опекун из службы безопасности. Это был человек опытный, но Мэсси вычислил его еще несколько месяцев назад. Он не стал его трогать, потому что лучше знакомый «хвост», чем новый и неизвестный. Мэсси хотелось улыбнуться, но он продолжал сохранять скорбное выражение лица, входя на движущийся тротуар, доставлявший людей от крематория к эстакаде монорельсовой дороги — по ней он собирался возвратиться домой.

Компания считала, что поступила очень разумно, имплантировав ему во время одного из плановых медосмотров капсулу биовзрывчатки. Но Мэсси располагал очень большими деньгами, а за них можно было найти очень хорошего доктора. И вынуть С9 было несложно. Более того, эту капсулу, размером с булавочную головку, можно было легко зарядить вместо пули в пневматический пистолет. И вот что случилось: когда Мэсси несколько недель назад отправился на отдых в заповедник на Амазонке, его наблюдатель, конечно, последовал за ним. В заповедник входило почти двадцать квадратных километров настоящего тропического леса, окруженного обширными полями, за счет которых поддерживалась жизнь местного животного мира и предотвращалось проникновение цивилизации в девственные джунгли. Причем животный мир содержал и такую язву, как многочисленные насекомые, в том числе кусающиеся. Наблюдатель, как назло, где-то потерял, или ему показалось, что потерял, защитное средство от насекомых, и однажды одна из этих тварей куснула особенно больно. Он, конечно, хлопнул по укушенному месту, но тварь, видимо, успела улететь.

Так что теперь капсула С9 находилась совсем в другом мозгу — в мозгу наблюдателя, и день, когда он пошлет кодированный сигнал для уничтожения Мэсси, станет для него особо примечательным. Мэсси обдумал и еще кое-что: сигнальное устройство, имплантированное в кожу, он сохранил, но в несколько переделанном виде. Пусть Компания знает, где он находится. Когда ему надоест слежка, он просто нажмет кнопку на поясе, и сигнальное устройство замолчит.

А доктор, делавший операцию по удалению капсулы, уже давно стал химическим компонентом стали, из которой изготовили подвеску одного из мостов на Марсе. Вот и все. Все эти события разные, и между собой их уже не связать.

С тех пор как Мэсси начал работать на Компанию, никаких проблем не возникало. Но на тот случай, если Компания вдруг перестанет доверять ему, следовало заранее подстраховаться. Ошибки случаются всегда, даже если это и не твои ошибки, и всегда нужно быть подготовленным к возможным неприятностям.

На этот раз ему предстояла серьезная работа с соответствующей высокой оплатой. Впрочем, деньги для него были чем-то вроде очков или баллов в соревновании, и на этот раз результат соревнования получался очень высокий. Никого подобного ему не существовало. Компания считала себя умной и предусмотрительной. Мэсси был таким же, но гораздо лучше и собирался оставаться лучшим еще долгое, долгое время.

Хотя Уилкс по званию был всего лишь сержантом и теоретически подчинялся любому строевому офицеру, на деле в течение их военной миссии приказания ему отдавать должен только Стефенс. Поскольку в Уилксе нуждались, ему кое в чем шли навстречу, и он уже решил, как лучше воспользоваться своими возможностями.

Первое, что он сделал, — ввел в компьютер корабля свою личную программу отмены команд компьютера. Затем, пользуясь своим правом уходить и возвращаться на базу в любое время, он переправил Билли на корабль, что оказалось проще, чем вызволить ее из Медицинского Центра. Когда ему понадобилось доставить в грузовой отсек корабля две запасные камеры для гиперсна, в одну из них он поместил Билли, предварительно закрыв непрозрачным материалом пластиковую крышку камеры. Никто его ни о чем не спросил, и сержант беспрепятственно прошел мимо часового, обменявшись с ним несколькими словами.

— Эй, сержант, а ведь времени-то в обрез! Через пять минут будет последняя проверка на борту!

— Живи быстро, умри молодым... — ответил Уилкс.

— И оставь красивый труп, — закончил часовой и рассмеялся.

Уилкс покачал головой. Большинство гражданских твердо верило, что ребята из Колониальной Морской Пехоты все, как на подбор, обладают стальным пристальным взглядом, крепки, как боевой сапог, смертельно опасны, как рой астурийских ос, и остры на язык как бритва. Такими их показывают в развлекательных видеофильмах, но ведь это относится к опытным подготовленным десантникам. Они могут чуть ли не жевать гвозди и какать канцелярскими кнопками. В действительности же обычный десантник — простой юноша, только начинающий брить пробивающийся на лице пушок и которому для прохождения испытания при приеме на службу вовсе не требуется быть гением: если вы смогли отыскать испытательный пункт и набрать свою фамилию на компьютере, вы почти наверняка будете приняты. А вот сколько времени вы после этого проживете, будет зависеть от того, как вы обучены, да еще от степени глупости командиров. Увы, миф о боевых ребятах-десантниках всего лишь миф.

Уилкс, двигая перед собой камеры гиперсна, приподнятые над землей воздушной подушкой, проследовал мимо часового. Никому и в голову не пришло, что можно незаконно переправить человека на военный космический корабль, покидающий Землю. Вот на возвращающийся корабль могут найтись желающие проникнуть — из тех, кто хотел бы вернуться на Землю из вновь освоенных миров.

У Стефенса морда выкатится кирпичом, когда он узнает об этом, но будет уже поздно. Звездолет не повернешь к Земле, когда он улетел на пятьдесят световых лет, только ради того, чтобы высадить «зайца». А промежуточных пунктов посадки в этом рейсе не будет. Черт возьми, в реальном масштабе времени их миссия будет длиться около года, точная длительность полета, конечно, засекречена. А когда они вернутся, положение дел может измениться.

Уилкс пожал плечами. Какой все же идиот этот Стефенс! Кабинетный герой, никакого опыта. Чтобы стать руководителем этой миссии, ему явно пришлось прибегнуть к каким-то связям в верхних слоях руководства, и он вряд ли понимал, насколько опасно их задание. Выкинуть с корабля уже погруженное плазменное оружие было его первой дурацкой ошибкой. Он просто хотел дать понять Уилксу, кто здесь начальник. Сержант еще пожалеет об этом.

Уилкс ввел камеры в помещение для сна. Нажал кнопку, и крышка камеры, в которой находилась Билли, поднялась.

— Итак, детка, мы собираемся лететь на планету чудовищ. Только ты да я знаем, что это за твари, но нам никто не верит. Не исключено, что мы не вернемся.

Девушка побледнела.

— Если хочешь, я еще могу вывести тебя с корабля. Наступила длинная пауза — словно между ними неожиданно возникла стена. Наконец Билли кивнула:

— Я прожила большую часть жизни, только и думая о них. Так или иначе, нужно свыкнуться с их существованием, — Я считаю точно так же... Ладно. Сейчас я подключу к этой камере шланги питания, и ты заснешь. Встретимся снова, когда прилетим.

— Да.

Он начал закрывать крышку.

— Эй, Уилкс!

— Да?

— Спасибо, что вызволили меня. Он пожал плечами:

— У нас с тобой много общего, детка.

Ведь мы должны были оба умереть на Риме.

Билли согласно кивнула:

— Да, я знаю.

— Но теперь нам представился случай пнуть в задницу какую-нибудь из этих тварей.

Девушка снова кивнула:

— Я запомню ваши слова.

— Надеюсь, что ты не увидишь снов.

— Желаю и вам того же.

Он закрыл крышку и поставил камеру на место. Потребовалось всего несколько секунд на подключение шлангов криогенной жидкости и блока питания. Включив камеру, Уилкс запрограммировал таймер.

— Приятных снов, детка.

И, закончив это дело, он вышел из помещения для гиперсна.

Глава 12

ПРОСМОТР ДАННЫХ — ДОПУСКАЕТСЯ ТОЛЬКО ОДНОРАЗОВОЕ ПРОЧТЕНИЕ.

Только для персонала, имеющего допуск ТС-1.

Внутренний меморандум компании Байонэшнел 385769.1/А, редакция II.

ОПЕРАЦИЯ ПРЕВОСХОДСТВО.

Отчет о состоянии дел:

Правительственный космический корабль «Бенедикт» в соответствии с планом 5 апреля 2092 года в 09:00 взлетел с военного космодрома Тувумба. На корабле находится штатная команда и 1-4 отделения взвода Фоке роты Эйбл 1-й особой дивизии Второго Колониального Корпуса Морской пехоты, командующий — полковник X. С. Стефенс. (См, в приложении список личного состава.) Космический корабль К-014 компании Байонэшнел отправлен вдогонку 05.04.92 в 9:00, корабль оснащен роботизированными устройствами и системами и имеет команду из андроидов ограниченного срока жизни серии ЕХР под командованием Исполнительного Помощника по Безопасности П. Мэсси.

(Джоэль, общую идею вы знаете, но, поскольку вы на отдыхе, я хочу пояснить некоторые подробности, возможно вам не известные. Формы жизни чужих, привлекающие ребят в правительстве, поистине ужасны, и естественно, они хотели бы использовать их в военных программах. Нечего и говорить, что осуществление этих планов повлияет на структуру наших прибылей. Недавнее решение Верховного Суда о зарегистрированных формах жизни ограничивает возможности использования естественных и искусственно созданных живых организмов. Мы можем потратить десять лет на борьбу, пытаясь устранить эту поправку и действовать легально. Поэтому наше руководство решило отправить экспедицию вдогонку за федералами на планету чужих (координаты этой планеты держатся в тайне, и мы не могли узнать их, действуя шантажом и подкупом) и раздобыть как можно больше информации.

И конечно, мы не хотели бы, чтобы у федералов оказался свой экземпляр чужого. Наш друг Мэсси имеет полномочия остановить их.

Вы, вероятно, слышали, что наше исследовательское отделение заполучило в свои руки парня, спасенного из космического грузового экспресса (кстати, одного из наших), с огромным мерзким эмбрионом, обхватившим его лицо. Корабль был заморожен, все системы мертвы, но каким-то образом эта тварь держала человека в состоянии анабиоза, словно он был в камере для гиперсна. Черт возьми, будет здорово, если мы сможем понять, как это ей удалось.

Так или иначе, этот парень и тварь на его лице были живы, поэтому их отправили для анализа в Хустонскую лабораторию. Мы по-прежнему далеко впереди федералов в этой части и уже развернули полномасштабные испытания. Можете продумывать способы потратить ваше вознаграждение, Джоэль: благодаря этому открытию, мы через некоторое время получим баснословные прибыли. Это самое главное. Остальное сообщу вам дополнительно. Встретимся за ленчем во вторник.

Бен.

ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ ФАЙЛА — МЕДИЦИНА Дело 23325 — Мария Гонзалес.

Пациент двадцати четырех лет, женщина, незамужняя, кавказско-испанской расы, нерожавшая, с жалобами на кошмары. Физическое состояние — без замечаний, аллергии — не известны, в возрасте девяти лет сломана малая берцовая кость. Лабораторные анализы находятся в нормальных пределах. Имеет десятилетний противозачаточный имплант.

Д-р Ранье: Мария, расскажите мне о ваших снах.

Гонзалес: Да-да, я еду в метро со своей матерью...

Ранье: Ваша мать умерла несколько лет назад?

Гонзалес: Да, от рака. (Пауза.) Мы ехали по Уилширской линии в центр, и в вагоне, кроме нас, никого не было. (Пауза — смех.) Это действительно очень странно, так ведь? Я никогда не видела пустой вагон метро.

Ранье: Продолжайте.

Гонзалес: И вдруг раздался страшный шум, как будто кто-то ударил по крыше вагона. Затем послышался скребущий звук.

Ранье: Скребущий?

Гонзалес (возбужденно): Да, как будто кто-то роет, понимаете? И еще похоже, как будто скребут ногтями по металлу. (Пауза.) (Примечание: Пациент проявляет повышенную нервозность, появляется испарина, лицо бледнеет.) Затем поезд останавливается, и я понимаю, как что-то страшное старается проникнуть внутрь. Тогда я говорю матери: «Мама, пойдем, нам надо уйти отсюда!» Но мама продолжает сидеть и улыбается мне, вы понимаете? (Пауза.) Вдруг крыша вагона разрывается, словно она из бумаги, и в дыре появляются когти. Ничего подобного я никогда не видела. В вагоне оказались чудовища с зубами и большими головами как банан. Я бросилась к маме, чтобы потащить ее за собой, но она уже превратилась в одну из этих тварей, ее лицо растянулось чудовищной улыбкой! Это так ужасно! И так реально... как будто на самом деле.

Дело 232337 — Томас Калл.

Д-р Морган: Что произошло после того, как заработал голографический проектор?

Калл: Да, комната вдруг оказалась искаженной, как-то перекрученной. (Пауза.) Затем из аппарата появилось нечто, изображение голограммы выгнулось, как будто по гибкому пластику ударил кулак, и выпрыгнуло чудовище. Оно сгребло меня в охапку. Я не мог двинуть ни одним мускулом! Оно открыло пасть с десятисантиметровыми зубами, а внутри было что-то вроде второй пасти меньшего размера, и она тоже разинулась и — о ужас! — схватила меня, и я ничего не мог сделать!

Дело 232558 — Т. М. Дункан.

Дункан: Я стоял недалеко от стюардессы, и когда взглянул на нее, мне вдруг показалось, что она мне знакома.

Д-р Франкел: Знакома? Вы ее узнали?

Дункан: Да, через несколько секунд. Она выглядела точно как моя мать. Пока я решал, не следует ли мне подойти к ней, ее грудь вдруг разорвалась, и существо, похожее на змею или большого угря с множеством острых зубов, выскочило, разбрызгивая, кровь, и полетело прямо мне в лицо. (Пауза.) Я проснулся, и поверьте — никогда в жизни так не радовался пробуждению. После этого я два дня не ложился спать.

Дело 232745 — С. Локвуд.

Локвуд: Это была мокрая, скользкая от крови, блестящая тварь с множеством зубов, и она хотела броситься на меня!

В своем офисе Орон выключил компьютер и обратился к помощнику:

— Интересно. И вы говорите, все эти данные собраны в сравнительно небольшом радиусе?

— Да, сэр. Медицинский компьютер собрал десятки аналогичных сообщений.

— А что общего у пациентов?

— Высокий уровень чувствительности по шкале Крайера и, по крайней мере, двойные значения яркости восприятия по Эмерсону.

— Так. А описания их видений — одинаковы?

— Да.

— Причины болезни?

— Неизвестны. Наиболее вероятно предположение, выработанное медицинским компьютером, — какой-то вид телепатического или эмпатического воздействия. Может быть, так эти существа общаются между собой, и, возможно, они стараются связаться с нами.

— Хм-м. По нашим данным, чужие вовсе не производят впечатления сколько-нибудь разумных существ. И мы предпочитали находиться в приятном неведении относительно этих тварей. И вдруг такая волна спонтанных связей. Почему теперь? И почему здесь, на Земле? Здесь же нет чужих.

Экран компьютера над кроватью воспроизводил полные телеметрические данные. Пациент, Ликовски Джеймс Т., лежал в силовом поле новейшего диагностического аппарата фирмы «Гипердайн Системе» модели 244-2. Данные его энцефалограммы, электрокардиограммы, уровень мышечных сокращений, скорость основного обмена веществ, скорость обмена веществ в клетках и результаты постоянного анализа крови изображались в форме волн, слов и диаграмм на мониторе. Давление крови, дыхание и пульс измерялись и записывались. Аппарат определял и автоматически корректировал температуру, так что пациенту не было ни слишком холодно, ни слишком жарко. Капельница подавала в вену сбалансированную жидкую смесь питательных веществ для поддержания здоровья. Катетер Фоли и ректальный зонд обеспечивали удаление отбросов. Компания не экономила, когда речь шла об этом особом пациенте. Стерильная комната была полностью изолирована, и все посетители, медицинский персонал и представители Компании облачались в осмотические хирургические костюмы с отдельной подачей воздуха. Южная стена из зеркального стекла позволяла видеть пациента в любое время. Шесть докторов входили в основную бригаду, еще шесть медицинских техников работали посменно в качестве наблюдателей, восемнадцать человек осуществляли охрану, а само здание постоянно находилось в режиме чрезвычайной ситуации. Пациент никуда не выходил и никто посторонний не допускался даже посмотреть на него.

Двое мужчин стояли в комнате наблюдения и рассматривали пациента.

Один из них, яркий блондин, высокий и привлекательный, с глубокими залысинами — доктор медицины и философии Тобиас Драйнер, профессор в области биосистем, — возглавлял бригаду врачей. Второй — щуплый, темноволосый, куда менее привлекательный и очень упрямый, — Луи Рейне, тоже доктор медицины и философии, входил в руководство Компании и был вице-президентом Биомедицинского Отделения, а это немало значило. Драйнер был ответственным за пациента, а Рейне — за весь проект.

— Как у него дела? — задал вопрос Рейне. Драйнер провел рукой над устройством управления, которое реагировало на движение.

— Послушайте сами.

Послышался звук голоса, воспроизводимого с записи: «...может мне кто-нибудь сказать, что происходит? Что случилось? Я хочу вернуться к жене. Черт побери, почему я нахожусь здесь? Я же себя прекрасно чувствую! Немного болит живот, ну и что!»

Драйнер снова повел рукой, и голос затих, затем подошел к помещенному в стороне от прозрачной стены магнитоэнцефалографическому аппарату с голографическим монитором и начал нажимать кнопки управления.

На экране высветилось изображение пациента в четверть натуральной величины; затем изображение расползлось, часть его, изображающая кожу и мышцы, растворилась, открыв внутренние органы. Затем изображение стало медленно поворачиваться.

Драйнер снова нажал кнопку — под ребрами пациента зеленым цветом проявилось изображение эмбриона чужого.

— Покажите выделенную зеленым часть изображения в натуральную величину, — приказал Драйнер. Эмбрион на экране увеличился вчетверо.

— Интересно, — проговорил Рейне, наблюдая за медленно вращающимся изображением, — неудивительно, что он жалуется на боли в животе.

— Создание отбирает небольшое количество крови из малозначительной артерии в этом месте, — сказал Драйнер, указывая пальцем. — С другой стороны, не причиняет вреда пациенту. А вот скорость, с какой он растет, просто феноменальна. Если бы это было человеческое дитя, то оно созрело бы не в месяцы, а в несколько дней. Физиология просто невозможная — ведь он не может получать достаточно питательных веществ от пациента. Видимо, мы имеем дело с какой-то необычной системой обмена веществ.

— Похож на почку с зубами.

Какая уродливая тварь, — заметил Рейне. Наступила пауза.

— А пилот знает, что в нем находится?

— Пока нет. Он чувствует определенные неудобства. Мы проводим стимуляцию нервов для того, чтобы поднять уровни его собственного эндорфина и энкефалина, и он не чувствует боли, а только давление. Мы не хотели рисковать возможным отравлением паразита какими-либо лекарствами.

— Неплохая идея.

— Конечно, существуют некоторые этические вопросы, — в частности, должны ли мы сообщить пациенту о его будущем, с учетом смертельного исхода.

— А ваше мнение — Ну что же, мы все-таки изучаем новую форму жизни. В этом случае очень важным является поведение организма, в котором она развивается. Возможно, едва пациент узнает, что его ждет, некоторые виды гормонов претерпят изменения. Мы не знаем, как повлияет это на паразита — положительно или отрицательно. Биохимики полагают, что увеличение эпинефрина, возможно, ускорит его рост.

— Вы имеете в виду, что когда пациент узнает, как созревший паразит будет прогрызать себе выход из него, он превратится в кучу дерьма, а эмбриону того и надо?

— Вполне возможно.

Рейне вздохнул:

— Эта тварь стоит миллиарды, вы это знаете? А пилот и так живет во взятом взаймы времени. Семья у него есть?

— Жена и двое детей.

— Они получили полис от Компании?

— Конечно, — Тогда скажите ему.

Красный смял копию секретного факса и положил его на пластинку, выдвинувшуюся из устройства для уничтожения документов. Тонкий лист пластика попал в поле у входного отверстия устройства и испарился с желтой вспышкой и тихим хлопком.

Открылась дверь офиса, и вошел Зеленый. Они улыбнулись друг другу.

— Читали факс из Хустона? — спросил Зеленый.

— Да.

— Мне конфиденциально сообщили, что команда Кван Чу Лина практически готова сделать нам предложение. Он собирается дать максимальный кредит, если то, что я наобещал, сбудется хотя бы наполовину.

Красный усмехнулся:

— Вот засранец! За корабль мы можем содрать столько, что деньги Кван Чу будут выглядеть мелкой монеткой.

— И я так считаю. Но почему бы не половить рыбку в мутной воде. Пусть акулы ее мутят и жрут друг друга за лакомый кусок, который мы можем им дать.

— Это, пожалуй, правильно. Я уже покупаю дом на Маауи. А может быть, я куплю еще и космический корабль. Следующим летом слетаю на Поле Астероидов, что вы об этом думаете?

Зеленый рассмеялся:

— Почему бы и нет? Вы можете себе это Позволить. Ну а я думаю купить Гипердайн 129-4с — модель рабыни любви.

— А-а, андроид для удовольствия? Неплохо. Если ваша жена вам позволит.

— Что за ерунда! Может быть, я и ей куплю такой же. Она будет так занята, что и не заметит моего андроида.

И они оба рассмеялись. Если все пойдет, как задумано, это все равно что выиграть в лотерею.

Глава 13

Сальвахэ лежал в постели проститутки, наблюдая, как нагая женщина, развешивала белье на веревке, натянутой вдоль комнаты. Убогая квартира находилась на одном из верхних этажей, и горячий ветер из открытого окна поднимал с нижних запахи слишком многих людей, забившихся в слишком тесное пространство. К этой вони примешивался запах вареных овощей, пота и испорченных туалетов.

Обнаженная проститутка была беременной, по крайней мере на седьмом месяце, с уже большим животом. Предохраняющий от беременности имплант перестал действовать, и она решила завести ребенка. Существовал прекрасный рынок для здоровых детей: их приобретали люди с севера, желавшие иметь новорожденного без необходимости его вынашивать. А кроме того, есть мужчины, которых привлекают беременные женщины. Сальвахэ не находил ее привлекательной, но все же что-то в этом было, и он смотрел на женщину, как орел на вкусную мышь.

Проститутка кончила развешивать белье и повернулась к нему. Сальвахэ, как и она, был совершенно голым.

— Боже мой, и это все, что вы хотели от меня, только смотреть? Может быть, вы хотите, чтобы я что-нибудь сделала для вас?

Она подчеркнула свои слова непристойным жестом, а затем коснулась губ и прикрыла низ живота рукой.

— Нет, я хочу лишь смотреть на тебя. И хочу, чтобы ты мне рассказала о том, что чувствуешь, — сказал он. Проститутка пожала плечами:

— Что ж, раз вы платите...

— Да, именно так. Подойдите сюда. Она подошла и села на кровать. Сальвахэ положил руку на ее живот под свисающие груди.

— Ты познала чудо вынашивания жизни. Это должно быть замечательно, — сказал он. Проститутка рассмеялась:

— О да, это, конечно, замечательно: Спина болит, ноги отекают, я бегаю в уборную двенадцать-пятнадцать раз в сутки. Дитя пинает меня так сильно, что у меня едва не слетают трусики. Чудесно!

— Расскажите мне еще, — попросил он, чувствуя себя возбужденным. Да. Она носит в себе человеческого детеныша. Сальвахэ сомневался, знает ли проститутка, кто отец ребенка. Но, несмотря на это, она все-таки ближе к познанию, чем он. Он завидовал ей. Но скоро придет Мессия, и он сам сможет это почувствовать.

Проститутка улыбнулась, глядя, как ее рассказ повлиял на него.

— Ах, — сказала она, не понимая его мыслей, — вы хотите знать, что значит быть беременной? Хорошо, я расскажу вам...

Позднее, когда Сальвахэ подошел к двери своей квартиры, Пинар шагнул к нему, вынырнув из-за завесы дождя:

— Где вы пропадаете, я жду вас уже почти час!

— Я плачу вам за ваше время, поэтому не волнуйтесь.

— Именно за свое время я и беспокоюсь больше всего, — ответил Пинар. — Как вы думаете, где я окажусь, если меня поймают, когда я буду заниматься вашими делами? Вы получили уже некоторую известность. Ребята в правительстве создали бригаду слежения, которая ищет вас. Сейчас происходит нечто необыкновенное, не просто обычный поиск пиратских передатчиков. Что вы об этом думаете, Сальвахэ?

Сальвахэ открыл дверь, и они вошли внутрь.

— Они боятся меня из-за моих посланий, — ответил он.

— Ерунда, — отрезал Пинар. — Таких, которые прорываются в сеть каждый день, сотни. Они проповедуют обо всем, начиная от пропаганды чистой воды до пути к Богу через групповой секс. Контролеры эфира не очень-то обращают на них внимание, а вот ради вас они затеяли полномасштабный поиск. Они хотят вас поймать. Меня уже допрашивали.

— И вы им сказали?..

— Ничего. Вы думаете, я дурак? Они могут упрятать человека так далеко, что никто никогда его не найдет. Но я хочу знать, в чем же дело. Почему они в вас так вцепились?

— Я уже говорил вам, мои послания...

— Но послушайте...

— Нет, это ты послушай! Ты — ничто, ты просто насекомое! Мессия приближается! А я — инструмент в руках истинного Бога, и я не остановлюсь перед такими, как вы. Если вы чего-то боитесь, тогда бойтесь меня. У меня повсюду есть глаза и уши, и, если ты не будешь служить мне, ты не найдешь места, где можно спрятаться от моего возмездия. Ты понимаешь?

Пинар покачал головой и повернулся, чтобы уйти.

Сальвахэ схватил его за плечи, развернув задом к себе, и толкнул так сильно, что тот отлетел и ударился о стену.

— Ах ты!..

— Тебе даже не представить, какой ужасной смертью ты умрешь, если сделаешь что-нибудь для срыва моих передач! Понятно?

Глаза техника наполнились ужасом.

— Да, да, конечно, конечно! Я просто хотел сказать, что дело становится опасным, и это стоит...

— Мне наплевать на то, сколько это стоит! Времени почти не осталось. Послания должны продолжать выходить в эфир. Моя организация сформировалась, у меня уже сотни, тысячи тех, кто исполняет мои просьбы, не зная, кто я... Но мои послания должны выходить в эфир.

Сальвахэ смотрел на Пинара, испытывая только презрение к этому слабому, трусливому человеку, трясущемуся от того, что на самом деле не имеет ни малейшего значения! Мессии не нужны такие, как этот техник. Совершенно не нужны.

На борту космического корабля К-014 компании «Байонэшнел» Мэсси инструктировал свою команду андроидов. Все они относились к экспериментальной модели с коротким временем жизни и предназначались для выполнения какой-нибудь одной задачи. Компания создала эту партию с некоторыми изменениями, из-за которых — узнай о них кто-нибудь — Компании пришлось бы основательно попотеть, пытаясь объясниться с федеральным правительством. Для выполнения своей задачи андроиды были запрограммированы еще на Земле, но Мэсси никогда не доверял случаю: при личном контакте с ними риск уменьшался. Вы не можете вытрясти ответ из того, кто его не знает, и Мэсси — умри он внезапно — оставил бы после себя только вопросы.

Мэсси стоял перед группой андроидов, а за его спиной на голографическом экране воспроизводилось изображение правительственного корабля «Бенедикт».

— Так, — начал он, — вот наша цель. Имеется пять основных входов, три аварийных люка, девять служебных входов, включая вход в главный отсек. Нас интересует задний люк номер один, вот здесь. — Мэсси показал его на изображении. — Резервным входом, на случай если первый будет заблокирован, будет передний люк номер два.

Андроиды слушали молча.

— Вы будете вооружены для уничтожения объектов. Хотя ваши противники профессионалы, наше преимущество — внезапность. Кроме того, у нас есть и другое оружие. Команда и оставшиеся в живых десантники будут использованы в пункте нашего назначения. Индивидуальное задание пусть каждый считает с тактического компьютера, освоение всей базы данных закончить завтра к 4:00. Все.

Команда андроидов, по-прежнему молча, села. Мэсси знал: они готовы к выполнению задачи. Риск провалить операцию, конечно, существовал всегда, но Мэсси не сомневался, что сможет преодолеть небольшие затруднения. План он проработал до мельчайших деталей и учел в нем все. Подготовка операций получалась у него лучше всего, успех ему будет сопутствовать и теперь. И это главное — а не деньги, которые ему платили, не прибыли, которые получит Компания, не смерть андроидов или другой команды. Главным был — как всегда — вызов обществу.

На этот раз им предстояла, пожалуй, самая сложная работа по сравнению с теми, что он делал раньше. Но все получится без сучка, без задоринки. У Мэсси была всего одна цель, одна и та же всегда: победить. Все остальное значения не имеет. Лучше умереть, чем проиграть.

Он улыбнулся. Умирать он не собирался. Значит, и не умрет.

Когда десантники на корабле «Бенедикт» очнулись от гиперсна, Стефенс, проводивший проверку личного состава, был буквально ошеломлен. Уилкс удивился, как он, не считая людей по головам, заметил, что их больше, чем было.

Десантники построились по отделениям, группами, они все знали друг друга, только Билли стояла отдельно. Но Стефенс имел дело лишь со списком своих людей, не зная их ни по фамилиям, ни в лицо.

Уилкс видел, как полковник удивленно смотрит в список.

— Сержант Уилкс, — произнес Стефенс.

— Да, сэр.

— На корабле на одного человека больше, чем в моем списке.

Уилкс подумал вначале, что надо попробовать как-то вывернуться, просто чтобы посмотреть, что из этого выйдет, но потом решил: рано или поздно это раскроется и нет смысла тянуть дальше.

— Да, сэр. Я взял еще одного человека. Стефенс заморгал, как будто старался стряхнуть остатки сна:

— Что?

— Сэр, это гражданский эксперт по чужим.

— Что?! Да вы что, спятили? Это сверхсекретная военная операция, сержант! Я отправлю вас под трибунал! Вас пошлют так далеко, куда даже свет идет целое столетие!

Уилкс увидел, что некоторые десантники улыбаются. Он ответил просто:

— Да, сэр.

Стефенс вглядывался в лица, и Уилкс знал, что он пытается вычислить лишнего. Старается — и не может, — Я уже говорил вам, что вы ненадежны. Вы можете сорвать всю эту миссию! Равновесие корабля очень неустойчиво при скачках в световой год! Дополнительный человек может отбросить нас на целый парсек во время гиперсдвига.

— Я скомпенсировал вес, сэр, выкинув из кладовой перед самым взлетом пятьдесят килограммов этого дерьма со вкусом малины.

— Как жаль, мне так нравится это дерьмо со вкусом малины... — прошептал Исли, стоявший за спиной Бюллера.

— Заткнись, — тоже шепотом ответил Бюллер.

— Я хочу посадить вас в карцер и засекретить код замка, — сказал Стефенс, стараясь по-прежнему отыскать лишнего. Поскольку на всех поверх спальных пижам были надеты халаты, ничто не могло выдать Билли. Халат скрывал ее больничную одежду. Уилкс был поражен тупостью Стефенса, который был не в состоянии отыскать девушку. Это только подтверждало его мнение о полковнике.

Ага, похоже, наступило время немного поиграть мускулами.

— Сэр, вы, конечно, можете сделать это. Но возможно, Генштаб заинтересуется, как это командир не определил наличие постороннего перед взлетом, поскольку окончательный контроль всего является именно его обязанностью, сэр.

Уилкс знал, что Стефенс был впервые назначен руководителем рейса и поэтому не мог допустить никаких промахов.

Теперь можно предложить командиру сотрудничество.

— Сэр, разрешите поговорить с вами наедине.

Это словесное единоборство полковник проиграл. Можно было сохранить хорошую мину при плохой игре, согласившись побеседовать с этим мерзавцем. Стефенса весьма беспокоило, как расценят такой шаг на Земле. Уилксу уже давно на все наплевать, а ему не безразлично, как он будет выглядеть. Он повернулся и пошел к дальней стене. Уилкс последовал за ним, а десантники, замерев по стойке «смирно», вытянули шеи и навострили уши.

Когда они отошли достаточно далеко, Стефенс повернулся к Уилксу. Его ярость была неописуема.

— Будьте вы прокляты, Уилкс!

— Сэр, у вас наверняка не будет проблем, если ваше решение взять на борт гражданского эксперта вы зафиксируете соответствующей записью. Я уверен — в вашем бортовом журнале есть код ПСЗ.

Стефенс вытаращился на Уилкса. Будь его глаза лазерами, сержант превратился бы в коричневое пятно на полу. Уилкс не имел доступа к служебному журналу Стефенса и не мог взломать соответствующие файлы, но был почти уверен, что полковник установил в нем код ПСЗ — «прикрой свой зад», с датой, близкой к началу операции. Эта штука, бытовавшая среди пугливых офицеров, — простая мера страховки, которая обычно и не использовалась, если только что-нибудь непотребное не вылезало наружу. А делалось это так. Все записи в журнале автоматически снабжались пометками о времени и дате; код ПСЗ представлял собой какую-нибудь невинную фразу, относящуюся к текущим данным и событиям, но изложенную туманно. Офицер использовал этот «код», если происходили некие непредвиденные происшествия, чтобы прикрыться им и защитить себя от ответственности, — просто ссылался на фразу, записанную якобы в предчувствии этих неприятностей. Любое длинное предложение можно составить так, что его изучение ничего не скажет компьютеру, а офицер сможет поклясться, что предвидел именно эти события и именно о них сделана запись в служебном журнале, ведущемся в компьютере, но запись была сделана закодированной фразой, чтобы любопытный посторонний глаз не смог уловить ее смысла.

Например, ваш повар украл продовольствие и продал его на черном рынке. Внезапная ревизия обнаруживает недостачу в пару сотен килограммов. О вас как о командире мнение в таком случае будет очень неважное — недосмотр! А вот если где-то в журнале у вас на всякий случай была предусмотрена фраза, вроде — «есть подозрение, что повар ворует продовольствие, оставить пока без последствий для накопления данных и привлечения к ответственности», тогда вы оказываетесь на высоте и всегда можете оправдаться. Это старый фокус, и он не обманет даже новобранца, однако некоторые офицеры его по-прежнему использовали. Уилкс был убежден, что и Стефенс пользуется им.

— С какой стати я должен вам помогать?

— Нет, сэр, вы будете помогать себе. Я пущу слух, что эта... наша дискуссия была частью продуманного вами секретного маневра. Когда мы вернемся на Землю, вы окажетесь прикрытым, а я тихонько отправлюсь, куда вы захотите.

Стефенса приперли к стенке. Уилкс видел, с какой неохотой полковник пошел на соглашение, но ради будущего успеха его экспедиции Стефенс не посмел отказаться.

— Ну ладно, выводите десантников и покажите мне его, — сказал полковник.

— Ее, — поправил Уилкс.

— Где вы ее раздобыли?

— Я вытащил ее из сумасшедшего дома, сэр.

Глава 14

Уилкс и Билли сидели в столовой за завтраком — яйцами с бисквитом из подогретого в микроволновой печи Корабельного Продовольственного Пакета. У Билли опять не было аппетита.

— Как ты чувствуешь себя, детка.

Она покачала головой:

— Да так, внутри что-то побаливает, и какая-то противная вялость, а в остальном все нормально.

Пока Уилкс поглощал яичницу из необыкновенно желтых искусственных яиц, Билли разглядывала столовую. За соседними столами — по двое и по трое — расположилось первое отделение, всего восемь человек. Билли стала вспоминать лица десантников и их имена, затверженные ею в первые часы после пробуждения. Всего было пятеро мужчин и три женщины. Женщин звали Блэйк, Джонс и Мбуту, а мужчин — Исли, Рамирес, Смит, Чин и симпатичный высокий блондин Бюллер...Плюс еще три отделения колониальных морских пехотинцев, в общей сложности тридцать два человека. Плюс команда корабля из девяти человек. Вместе с Уилксом и ответственным за операцию Стефенсом получалось сорок четыре человека, собиравшихся сделать вызов целой планете чужих.

А на Риме было народу в пять раз больше и одно-единственное гнездо чужих, и живыми остались только она да Уилкс. Арифметика не очень-то ободряет. Трудно сказать, сколько времени просидела она погруженная в свои мысли, когда голос Уилкса вернул ее к действительности.

— Я собираюсь принять душ, — сказал он. — Ты посидишь здесь?

— Ладно.

Уилкс ушел, а Билли сидела и смотрела на остывшую еду. Помещение столовой было не слишком велико, и время от времени до нее долетали обрывки разговоров.

— А Стефенса-то щелкнули по носу, а? — сказал Исли.

— Он же просто дурак, чего же вы хотите? — ответил Чин.

— А я думаю, что наш сержант в опасности. По крайней мере, именная пуля для него уже отлита. Вы меня понимаете? — заметил Рамирес.

Блэйк вынула колоду карт:

— Как насчет покера? Чин? Исли? Бюллер?

— Я пас, — отозвался Исли. — У меня дежурный обход, так что погрейте для меня местечко, через час вернусь.

Он поднялся с места и отправился к двери. Возле нее в нише лежал переговорный комплект — наушник с микрофоном. Исли экипировался: наушник — в левое ухо, микрофон — на держателе — у губ.

— Смотрите за Бюллером, он передергивает, — уходя, предостерег он.

— С твоего зада, глиста, — огрызнулся Бюллер.

— Достаточно большого, чтобы твоя мать его любила! — со смехом закончил Исли и вышел.

Билли сидела уставившись в пол. Эти парни просто не понимают, против чего идут, даже если Уилкс им что-то рассказывал. Одно дело — слушать страшные истории о чудовищах, а повстречаться с ними — совершенно другое.

Ею овладела такая апатия... Делать ничего не хотелось. Удивительно все-таки, как память постоянно возвращает прошлое. Билли снова почувствовала себя ребенком. Очень испуганным.

Исли медленно шел по коридору. Из-за искусственной гравитации ему казалось, что он идет по какому-то бесконечному туннелю где-нибудь на Земле, разве что здесь притяжение было чуточку меньше. Он прошел первую контрольную станцию, осмотрел, осветив фонариком пару мест, не очень-то удобных для проверки, затем заговорил в микрофон:

— Это Исли Т. Дж., дежурный на обходе, 12:30, — сообщил он, затем назвал свой номер, координаты корабля и результаты осмотра. — Корпус в порядке, трещин нет, животных или насекомых не обнаружено.

Вся информация поступала непосредственно в бортовой компьютер. Да, все в порядке.

Какая все же чушь эти дежурные осмотры! И почему не использовать робота? Видит он лучше, двигается быстрее и не беспокоится о том, что пропустит интересную партию в покер. Это была затея Стефенса, дерьмового командира, от которого можно было ждать приказания начистить обувь и заняться строевой подготовкой. Идиот. Исли двигался по коридору, освещая фонарем темные углы и закутки и находя предполагаемую пустоту.

Когда он добрался до конца своего маршрута и собрался повернуть обратно, ему что-то послышалось. Слабый звук, похожий на голос. Он остановился. Звук, похоже, доносился из четвертого грузового отсека.

Исли заволновался. Цель его дежурных обходов состояла исключительно в проверке целостности корпуса, но без проникновения в закрытые помещения. И что бы там ни было, его это не касается.

Звук послышался снова, как будто кто-то говорил, но очень тихо.

«Может, эхо? Бывали ведь такие случаи, когда через трубы кондиционирования воздуха голоса передавались из одной части корабля в другую», — подумал Исли.

Действительно, металл и прочные пластики, из которых строились военные космические корабли — без особых излишеств, — порой вели себя при вибрации довольно загадочно. Исли вспомнил, как однажды на военном транспорте Т-2 он слышал пение ребят, бывших тогда в душевой, на расстоянии в половину длины корабля.

Да, скорее всего так и есть. И ему полагается беспокоиться только о корпусе, только это входит в его обязанности и больше ничего. И он двинулся дальше, но тут голос раздался снова.

Вот ведь черт! Что же это такое? Может, все же проверить?

Он подошел к двери грузового отсека, набрал код замка.

— От «Бенедикта» на К-014, передаю телеметрические данные... — говорил кто-то. Несомненно, именно этот голос и слышал Исли. Он двинулся вдоль отсека; огибая стеллаж, понял, что слышал не эхо отдаленного голоса — спиной к нему стоял неизвестный человек. Пока он не обернется, Исли не сможет узнать его...

— Эй, — начал было Исли, — что вы тут?..

Это все, что он успел.

Человек резко повернулся, и Исли почувствовал жуткую боль в горле, будто в шею ударили ножом.

— Ууух! — Исли пытался сделать вдох и чувствовал, как что-то мешает дыханию. Схватившись руками за горло, он нащупал какой-то мокрый и горячий предмет. Небольшой, размером с палец!

Он попробовал закричать, но понял, что потерял голос — раздался лишь слабый, тут же захлебнувшийся стон: теплая жидкость текла ему в поврежденные дыхательные пути.

Теперь он узнал этого человека, но не мог произнести его имя.

Что-то сильно ударило Исли в солнечное сплетение, и без того затрудненное дыхание вовсе перехватило. Он согнулся, но, выдергивая из шеи острую стрелу, попытался уйти, несмотря на потоки скользкой жидкости, и тут почувствовал удар по голове и потерял сознание.

Техник, следивший на мостике «Бенедикта» за работой систем корабля, вдруг разразился руганью. Находившийся неподалеку пилот, занятый загрузкой скорректированных звездных координат в свой компьютерный пост, посмотрел на него с удивлением:

— Что там?

— Открыт внутренний замок заднего люка номер два!

Пилот посмотрел на свое табло:

— В самом деле.

— Может, это какая-нибудь учебная тревога? Мне никто не говорил!

— Да нет. Ничего не запланировано. Свяжитесь-ка с этим местом и узнайте, что за черт там шутит!

— Есть. — И техник заговорил в микрофон на шее:

— Внимание, это Системный Контроль. Кто открыл внутреннюю дверь?

Ответа не последовало.

— Спрашиваю снова, это Системный Контроль. Отвечайте, кто у люка А-2? Молчание.

— А камера что, не работает? — спросил пилот. Техник поработал кнопками.

— Сигнал из этого помещения не поступает.

— Черт возьми, отыщите этого дубоголового командира и выясните, что происходит!

— Полковник Стефенс, это Системный Контроль" отвечайте!

Пилот глянул на свое табло:

— Вот зараза, где же он?

— Может, душ принимает и связь отключил? — предположил техник и тут же спохватился:

— Что такое?

— Что еще?

— Люк закрывается!

— Слава Богу! А то эти придурки-десантники повадились играть с нашей техникой...

— Эй-эй!

Пилот снова посмотрел на свое табло и понял новую причину беспокойства техника — теперь открывался внешний люк!

— Не знаю, что там происходит, но надо с этим кончать. Нам предстоит корректирующее включение двигателей, а я уверен, что дыра в боку, которая при этом может получиться, нам ни к чему!

— Согласен, — кивнул техник.

Пилот начал нажимать кнопки управления.

— Ух ты! — вырвалось у техника: экраны на обоих табло показали, что внешний люк по-прежнему открыт.

— Кто-то собирается хорошенько влипнуть в дерьмо, — проговорил пилот.

— Есть сигнал наблюдения внешней телекамеры, — объявил техник и включил прожекторы. — Смотрите!

Изображение человеческой фигуры в скафандре, ярко освешенной прожекторами, медленно удалялось от корабля.

— Кто же это? Чего ему там надо?

Исли очнулся. Что с ним? Горло!

Он потянулся к нему — оказалось, что рукой — в рукавице! — он трогает ребристую поверхность скафандра! Он одет в космический скафандр и находится — в космосе, в вакууме, в невесомости!

Жидкость из его раны продолжала течь и уже залила стекло шлема.

Исли попытался заговорить, чтобы позвать на помощь: «Унхх! Гоогхх...»

Слова не получались! Он стал поворачивать голову внутри шлема, пытаясь понять, где он все-таки находится. И вот ему удалось увидеть корабль, но он уходил от Исли!

Исли потянулся к поясу скафандра, где должен был находиться специальный баллон, струя газа из которого позволяет астронавту перемещаться на небольшие расстояния, но баллона не оказалось. Страх охватил Исли. Он закашлялся, задыхаясь от раны в горле. Значит, ему предстоит умереть!

Нет, нет! Они заметят его. Пока детекторы приближения чувствуют его, он не потеряется! Прожекторы включены, значит, они знают, что он здесь. За ним пошлют кого-нибудь, самое большее через пару минут все будет в порядке. Он вернется на корабль, его вылечат...

Что-то мелькнуло перед стеклом шлема. Сквозь него было плохо видно: Исли откинул голову внутри шлема как можно дальше и несколько раз усиленно мигнул. Небольшой цилиндрик, размером со стопку монет, висел перед ним. Он медленно поворачивался, и в свете прожекторов Исли смог рассмотреть его лучше: сбоку на цилиндрике виднелись цифры счетчика...

Холод мгновенно сковал Исли с головы до пят — это была фаната с часовым механизмом. Светящиеся цифры на нем одна за другой сменялись, уменьшаясь...

Пять... четыре... три...

— Н-нет!!! — наконец ему удалось выкрикнуть слово, но это уже не помогло. И он...

Камеры на корпусе корабля дали негатив изображения от перегрузки вспышкой света, залившего их на мгновение. Человеческую фигуру в скафандре беззвучно разнесло на куски. Жидкости, входившие в состав тела, тут же кристаллизовались в холодном вакууме, образовав слабое бесцветное облачко, сквозь которое просвечивали яркие точки дальних звезд. Кусочки мускулов и клочья материала скафандра разлетелись далеко, некоторые из них даже ударились в обшивку корабля.

Там, на мостике, техник только и смог вымолвить:

— Боже!

А пилот только кивнул в ответ. Это ведь тоже способ умереть. Интересно, знал ли этот парень, от чего он погибнет. Лучше бы, чтоб не знал.

Глава 15

В Хустоне пациенту Ликовски Джеймсу Т, сообщили новость: внутри него растет некое существо и рано или поздно оно собирается выскочить наружу, как сюрприз ко дню рождения. Для этого оно должно прогрызть себе путь во внешний мир. А когда оно таким образом родится, он — умрет! Так что, прощай Джеймс! Были рады познакомиться.

Все очень просто. Вначале он оцепенел от этой новости, а когда шок : прошел, его охватил страх. Ему предстояло вскоре умереть.

Доктора Драйнер и Рейне очень сожалели, но ничего поделать не могли.

— А вы не можете убить его? Или вырезать?

— Без того, что при этом не погибнете вы, — нет! Эта очень стойкая форма жизни, — ответил на вопрос доктор Драйнер таким спокойным тоном, как будто речь шла о погоде. Конечно, ему легко — у него в животе чудовище не растет!

— О Боже!

Оба доктора, одетые в соответствующие защитные костюмы, стояли у кровати пациента; позади них в таком же одеянии замер вооруженный охранник — на правом бедре у него висела кобура с пистолетом.

— Получается, что я как бы инкубатор для этой твари. — Ликовски не спрашивал. Он лишь повторил для себя страшную правду, пытаясь сжиться с ней.

— Да. Послушайте — в порядке некоторого утешения, — ведь ваша жена получит страховку в полном размере. Мы о ней позаботимся!

— Действительно, после этого сообщения я почувствовал себя гораздо лучше.

Сарказм в словах сделал их еще более горькими. Теперь, когда он знал, что находится в нем, он ощутил движения паразита.

Тварь готовилась прогрызть его кишки.

— Эй! — вдруг воскликнул он, положив руки на живот. Затем неожиданно поднялся с кровати и встал, покачиваясь, возле нее.

Доктора неожиданно заволновались:

— Ликовски! Что с вами? Джеймс!

Что показывает телеметрия?

Они интересовались, но вовсе не им, а детенышем внутри него. Будьте вы прокляты.

— Я... что-то происходит! — проговорил он, теряя равновесие и начиная падать, словно потеряв контроль над мышцами своего тела. Да, действительно, что-то происходит, но совсем не то, о чем они думают. Он резко выкинул руку в сторону Рейне так, что по пути она точно попала в лицо доктору, и повернулся на пол-оборота.

Рейне отпрянул назад и выругался, зовя на помощь охранника.

Здоровенный детина, томившийся у дверей, держал оружие в старинной кобуре, снабженной специальным поперечным пластиковым ремешком с защелкой, который охватывал его пистолет сверху. Оружие при такой экипировке надежно удерживалось в кобуре, и никто посторонний не смог бы его выхватить. Джеймсу эта система была знакома по службе в охране. Имей охранник оружие военного образца, защитное устройство которого опознает владельца по отпечаткам пальцев, у Джеймса не было бы никаких шансов. К счастью, оружие оказалось старым, охранник — в перчатках. Он схватил Джеймса за плечи, и тот без сопротивления направился к кровати. Там врачи могли включить силовое поле, чтобы удержать его на месте.

— Сейчас все в порядке, спасибо за помощь, все прошло, — проговорил Джеймс, как бы расслабляясь после приступа.

И улыбнулся охраннику.

Когда тот ответил улыбкой из-под своего прозрачного шлема, Джеймс потянулся вниз, быстро повернул ручку предохранителя защелки на кобуре, отвел защитную полосу в сторону и выхватил пистолет. Это был стозарядный люгер калибра 4,4 мм с мягкими пулями. Предохранитель находился непосредственно у спускового крючка, его надо было только отодвинуть.

Джеймс повернул предохранитель, прицелился и выстрелил. Пять мягких сверхскоростных пуль впились в тело охранника. Мягкие пули рассчитаны так, что при ударе расплющиваются и, попав в цель, рассеивают энергию удара на максимальной площади. Входное отверстие получается небольшим — пули должны пробивать броню вплоть до III класса, — но затем пулевой канал расширяется, и в теле человека возникает углубление размером с кулачок младенца.

Охранник рухнул как подкошенный.

Драйнер и Рейне пустились бежать, но Джеймс успел всадить каждому по две пули между лопаток, и они упали замертво. Завыла сирена.

Джеймс повернулся к зеркальной стене и выпустил в нее дюжину пуль — пластик растрескался и разлетелся на куски; беглец выскочил в комнату наблюдателей — в ней находилось несколько техников и охранников, уже приготовивших оружие. Не медля, беглец открыл беглый огонь — люди с криками падали под его пулями. Но здесь беглецу пришлось задержаться — он отцепил запасной магазин к пистолету от пояса убитого охранника и только после этого побежал дальше, на ходу засунув магазин за пояс больничных шорт.

В холле он увидел еще нескольких охранников — их также удалось застрелить. У одного из убитых, лежавших возле выхода, Джеймс нашел кодовую карточку; сунув ее в считывающее устройство, он, прижавшись к стене, подождал, когда устройство сработает и дверь откроется.

Дверь отъехала в сторону, за ней были еще люди с оружием наизготовку. Джеймс и здесь оказался быстрее, выпустив в них последние двадцать пуль. Они валились один за другим как подкошенные. Он выбросил пустой магазин, вставил новый и побежал дальше.

Беглец был уже у выхода, когда ему преградили дорогу трое людей без оружия — пришлось убить и их. Их смерть уже не имела значения. Снаружи оказалось жарко и душно. Пахло машинным маслом, но не все ли равно — он свободен!

Джеймс выбежал на улицу. Услышав крик сзади, обернулся, пару раз выстрелил, но промахнулся. Пули, попавшие в синтетический камень стен, расплющились и стали похожи на капли коричневой краски, упавшие с большой высоты...

Ховеркар — машина на воздушной подушке — опустилась на землю, едва не задев его. Джеймс подбежал к машине и направил пистолет на женщину, сидевшую за рулем.

— Вон! — закричал он.

Женщина со страхом повиновалась. Он махнул рукой, показывая, чтобы она уходила, — убивать ее не было смысла. Беглец прыгнул в машину, включил подъем и дал полный газ. Ховеркар взметнул пыль и понесся вперед.

Пуля ударила по кузову машину. Вторая пробила прозрачный колпак, но не задела беглеца — прошла на расстоянии метра. Теперь сквозь дырку со свистом врывался воздух. Машина разогналась еще больше. Краем глаза он заметил, что сиденья обтянуты искусственно выращенной кожей, настоящего коричневого цвета и с сильным запахом. Панель управления сделана из гладко отполированного настоящего дерева.

Теперь-то они его не поймают.

У ворот медицинского корпуса к машине подскочила охранница, жестами приказывая остановиться. Оружия в руках у нее не было. Джеймс сбил женщину. Передняя часть машины несколько погнулась от удара, скорость немного упала. Ворота были открыты.

Впереди — въезд на скоростную дорогу. Она вела через центр города в пригороды, туда, где он жил с Мэри до того, как это произошло и с кем Мэри жила и сейчас. Как только беглец въехал на скоростную дорогу, позади появилась полицейская машина. Ее сигнальные огни мигали. Завывала сирена. Идущие рядом машины уступали дорогу.

Джеймс увеличил скорость до максимума. Свист воздуха сквозь дыру в колпаке превратился в рев. Машина была дорогой и мощной. Она легко превысила разрешенную скорость.

Однако полицейская машина — тоже мощный ховеркар — была приспособлена для преследования и скоростных машин. И она не отставала. Кстати, она могла быть и бронированной. Тогда мягкие пули ее не остановят. Из громкоговорителя послышалось:

— Остановитесь немедленно! Хустонская транспортная полиция!

Джеймс рассмеялся. Что они с ним могут сделать? Оштрафовать? Отобрать права?

Патрульный ховеркар оказался справа от него. Теперь они мчались по дороге одни, остальные отстали или свернули на боковые улицы.

Джеймс посмотрел на двух полицейских — через секунду они вырвутся вперед и попытаются перегородить ему дорогу. Ему нечего терять. Он наклонил рычаг управления поворотами вправо. Ховеркар повернул и ударил полицейскую машину. Та была больше, но за счет инерции Джеймс сумел сбить ее с дороги, и она полетела на ограждение.

Сидевший за рулем полицейский попытался выровнять свой ховеркар, но было поздно. Двигатель взвыл, когда водитель прибавил газу. Машина ударилась о заграждение, сбила столб и завертелась. Удар отбросил полицейскую машину на украденную Джеймсом. Теперь оба ховеркара вертелись на дороге, как в кошмарном вальсе. Джеймс толкнул рычаг управления вперед и снова на полную мощности включил тяговые вентиляторы. Вращение продолжалось. Несколько раз он увеличивал и уменьшал тягу, пока наконец гироскоп не выровнял движение.

У полицейских дела обстояли хуже. Их машина ударилась о заграждение задним вентилятором. Лопасти черного пластикового винта при этом разлетелись вдребезги. Ховеркар никак не мог подняться на заднюю воздушную подушку и хвостовой частью скреб по земле. Из-за трения машина вела себя как вращающаяся на столе монета. Она снова ударилась о заграждение, отскочила и перевернулась. Пролетев метров двадцать, патрульный ховеркар слетел с дороги и упал на крышу ресторана.

Джеймс мчался дальше. Он добрался до жилого комплекса, где была его Мэри. Остановил вентиляторы, вышел и отправился в здание. Застрелил охранника, который поднялся с места, чтобы остановить его возле лифта. Дверь их квартиры отворилась, и он увидел широко раскрытые глаза Мэри.

— Джеймс, я... они сказали... ты умер!

— Пока нет.

Она бросилась к нему, и они обнялись. Крепко. Внизу в холле кто-то заорал:

— Он здесь!

Конечно, они должны знать, где он жил.

— Прощай, Мэри. Я только это и хотел сказать тебе.

Он бросился в сторону, начав стрелять. Пули расплющивались о стены, когда он водил пистолетом из стороны в сторону, и отскакивали со звуком, похожим на визг избиваемого животного.

— А-а-а! — завопил кто-то. Значит, пуля нашла Цель.

— Мне пора, Мэри. Я люблю тебя. Все это казалось ему нереальным. Мэри стояла закрыв лицо руками. Он повернулся и поспешил прочь — на крышу, — там мог скрываться летательный аппарат, который он сумеет угнать.

Когда Джеймс выскочил на крышу, позади него раздались шаги. Действительно, там стоял летательный аппарат с уже вставленной карточкой системы управления. Беглец взломал дверь, вскочил в машину и взлетел. Пули били в корпус машины, но он поднимался все выше и выше.

Куда же ему направиться? Все равно. Он нацелил нос машины в сторону солнца и дал полный газ. Он улетел. Они никогда не поймают его. Он свободен. Свободен! Свободен!! Но тут что-то большое и уродливое оказалось на сиденье рядом с ним, темное и ужасное. И его живот начал болеть...

Ликовски Джеймс Т, лежал на кровати, прижатый силовым полем. Живот страшно болел. Слезы ручьями текли из глаз. Два врача в защитных костюмах стояли над ним и смотрели на него через прозрачные шлемы. Позади них замер охранник, но он без оружия. В этом нет нужды, да они никогда больше и не пустят сюда никого с оружием. Никогда.

Побег был всего лишь игрой воображения. Боль в животе усиливалась, как будто раскаленный нож резал его плоть.

— А-а-ах!

— Внимание! — произнес голос из динамика. — Пульс ускоряется, давление крови растет, мышечный тонус подходит к пределу.

Джеймс посмотрел на свое тело. Сразу под солнечным сплетением кожа вдруг выпятилась. Боль была невероятной. Вот и пришло время! Драйнер бросился к пациенту и коснулся выступающего места. Кожа немедленно разгладилась.

— Удивительно, — сказал он.

— Немедленно несите сеть! — закричал Рейне.

Скорчившийся на кровати человек вскрикнул, этот звук резанул Рейне по нервам. Боже, что за звук!

— Поспешите с этой проклятой сетью! — Рейне повернулся к пациенту.

— Силовое поле удержит его? — спросил Драйнер.

— Сомневаюсь, слишком мала масса. Где же эта чертова сеть?

Голос из динамика ответил:

— Пока что нет экипированных, кто мог бы войти сюда. Они будут готовы через минуту...

— Это еще не должно было произойти, — пробормотал Драйнер. — Наши расчеты...

— ...были, очевидно, не правильными, — закончил Рейне. — Если через тридцать секунд не принесут сеть, я разгоню весь этот балаган! — завопил он. — Никто из вас здесь больше работать не будет!

Повернувшись к Драйнеру, Рейне объявил:

— Этот экземпляр не имеет цены. С ним ничего не должно было случиться, ничего!

Он наклонился над дергающимся пациентом. Тот снова закричал. Кожа его разорвалась, мускулы вывернулись наружу, и слепая зубастая голова чужого высунулась наружу.

— Слава Богу, — проговорил Драйнер, отодвигаясь от нее.

Рейне взволнованно наклонился ближе:

— В самом деле, посмотрите на него! Это захватывающе...

— Вот сеть! — сказал кто-то сзади. Рейне оглянулся.

— О-о-о! Смотрите! — закричал Драйнер. — Осторожно!

Рейне снова повернулся к пациенту — но слишком медленно!

Мерзкая тварь выскочила из умирающего человека. Необычайно проворная, внешне — как толстая блестящая стрела, покрытая скользкой кровью, она тут же вцепилась зубами в защитный костюм Рейне и прогрызла, как бумагу, прочную пластиковую пленку осмотического материала.

Рейне замер от ужаса, глядя на эту тварь.

— Давайте сеть! — закричал Драйнер. — Скорее!

Теперь Рейне старался сбросить с себя чужого, но голова твари уже проникла сквозь защитный костюм, и Рейне почувствовал, как острые зубы вонзились в его тело.

— А-а-а! Оно кусает меня! Уберите его скорее!

Драйнер пытался схватить чужого за хвост, но удержать не мог — перчатки защитного костюма скользили: тварь, вывернувшись из рук, еще глубже залезла в костюм Рейне.

— Помогите! Помогите мне! А-а-а! О-о-у!

Техник, принесший сеть, схватил Рейне, но тот в панике вырвался из его рук и пустился бежать, стараясь освободиться от лап чужого. Рейне устремился к незапертой внутренней двери.

— Луи, не делайте этого! Вы нарушите изолированность!

Рейне не хотел ничего слышать, не хотел и не мог думать о чем-либо — только одно сейчас было важно для него: освободиться от въедавшейся в него твари.

Боль была как от расплавленного металла.

— Остановите его! — завопил Драйнер.

Охранник бросился за Рейне, но схватить не успел. Оказавшись на пути Драйнера, он, столкнувшись, упал сам и свалил на пол профессора. Вскочив на ноги, Драйнер увидел, как Рейне подобрался к панели управления внешней дверью.

— Заблокировать управление дверью! — закричал Драйнер.

Поздно. Рейне успел нажать кнопку аварийного выхода, и наружная дверь отъехала в сторону. Он тут же выскочил в холл. Все. Бесценная изолированность помещения оказалась нарушенной!

Драйнер бросился бежать за своим боссом, умоляя остановиться.

— Убейте ее, убейте! — кричал на бегу Рейне.

Охранники в холле выхватили пистолеты.

— Нет! Не стрелять! — завопил им Драйнер.

Охранник смутился.

— Стреляйте ему в голову! — скомандовал Драйнер. Это окончательно сбило охранника с толку.

— Ну!!!

Охранник не шевельнулся.

Рейне снова побежал. Но ведь он может повредить этот экземпляр чужого!

Драйнер выхватил пистолет у ближайшего охранника, того, который не стал останавливать его начальника, и прицелился. Когда-то в колледже Драйнер был чемпионом по стрельбе и вполне мог бы претендовать на участие в Олимпийских Играх, если бы тренировался получше. Он много лет не держал в руках оружия, но его старые навыки не потерялись. Рейне был в десяти метрах от него. Наведя кружок красного лазерного прицела на центр шлема Рейне, он сделал глубокий вдох, затем слегка выдохнул и осторожно нажал спуск, стараясь не нарушить наводки. На расстоянии двенадцати метров попасть было нетрудно.

Выстрел... и голова Рейне разлетелась на куски. Он упал. Драйнер опустил пистолет.

— Очень жаль, Луи, но ведь это вы говорили, насколько ценен для нас этот экземпляр. Мы никак не могли допустить, чтобы он пострадал, — проговорил он.

Охранники и техники ошеломленно смотрели на Драйнера.

— Ну а теперь давайте сеть.

Пистолет по-прежнему был в его руках. И сеть принесли очень быстро.

Но оказалось, что сеть не нужна. Стало ясно, что то место, где эта тварь находилась, вполне ее устраивает.

Это хорошо. И многое облегчает.

Глава 16

Специалист по голографии Пинар лежал на столе, прижатый силовым полем. Он едва мог повернуть голову. Как действуют удерживающие поля, он знал, как и то, что обычный человек не может преодолеть их и освободиться. Даже андроиды с малым временем жизни, рассчитанные на кратковременные проявления значительной силы, не всегда могут справиться с удерживающими полями. Вопрос об их мощности — чисто академический, и освободиться Пинар не пытался.

Двое в жемчужно-серой форменной одежде стояли у стола и смотрели на пленника. По форме можно было определить их принадлежность к Агентству Земной Разведки, что само по себе уже было плохо. Очень плохо. Эти ребята мелочами не занимались, в их ведение входили преступления, угрожающие безопасности всей планеты.

Да, Пинар попал в большую беду и знал, кто в этом виноват: Сальвахэ. В последнее время он постарался побольше разузнать о своем работодателе и наткнулся на такое, что ему и знать вовсе не следовало... нечто настолько ужасное, что Пинару тут же захотелось вычеркнуть из памяти. А теперь он попал в лапы разведки, хотя и раньше догадывался, что этим дело и кончится.

Один из агентов, добродушный пожилой человек, улыбнулся Пинару.

— Сынок, ты не против ответить на несколько наших вопросов? — поинтересовался он.

Второй агент — молодой, темнокожий и стройный, с лицом, напоминающим топор — добавил:

— Вы понимаете, что мы имеем полное право допрашивать вас так, как сочтем нужным? Пинар облизнул сухие губы:

— Да, я понимаю.

Вот так, Пинар, адью! Это начало конца Здесь любой вариант — проигрышный.

— Хорошо, — сказал дедушка.

Он взял с соседнего стола небольшую пластиковую коробку, открыл ее, вынул шприц и небольшую бутылочку красноватой жидкости.

Набрал жидкости в шприц.

— Я-я... Не нужно, — торопливо заговорил Пинар — Я и так отвечу на все ваши вопросы! Я расскажу все!

Агент с топорообразным лицом улыбнулся, блеснув белоснежными зубами, слишком совершенными на вид, чтобы быть натуральными. Наверняка биологически выращенные имплантанты.

— О, мы знаем это, сеньор Пинар. Но так у нас будет больше уверенности в том, что вы честно отвечаете на наши вопросы.

Дедушка наклонился над Пинаром, прижал шприц к артерии на его шее, затем нажал кнопку на шприце — раздался слабый хлопок, и Пинар ощутил ледяной холод в горле! Боже!

Топор посмотрел на свой хронометр:

— Три, четыре, пять... Готово.

Пинар почувствовал, как холод сменился приятной тупой теплотой. Теперь все стало хорошо. Пожалуй, даже очень хорошо. Он не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь он так чудесно себя чувствовал. Недавнее беспокойство испарилось, как роса под лучами горячего солнца. Действительно, стоило ему только пожелать, он спрыгнул бы с этого стола и полетел, как птица! Но ему хотелось лежать здесь в присутствии этих милых людей — Дедушки и Топорика. И как он сразу не догадался, что они — его лучшие друзья. Они ведь заботятся о нем, и все, что он может сделать для них, он сделает немедленно...

— Вы чувствуете себя хорошо? — спросил Дедушка.

— Да!

— Прекрасно! Ну как, можно задавать вопросы?

— Почему же нет, дедушка! Пожалуйста!

Орон откинулся в кресле. Сидевший сбоку от него агент Земной Разведки не был одет в свою жемчужно-серую форму, как это полагалось при исполнении служебных обязанностей, но в его принадлежности к этой структуре власти не было никаких сомнений.

— Могу я воспользоваться этим? — спросил он, показывая на топографический проектор на столе Орона.

Ученый кивнул в знак согласия.

— Я надеюсь, что вы ошиблись.

— Нам платят не за то, чтобы мы ошибались. Извините, доктор.

Агент включил проектор. В воздухе что-то замелькало, превратившись затем в снятое крупным планом объемное изображение мужчины: тот лежал на столе, охваченный силовым полем. Мужчина радостно улыбался, словно под действием наркотика.

— Повторите нам все снова, так, как вы уже рассказывали, — произнес чей-то голос.

— Конечно, — согласился человек на столе и начал:

— Когда в последний раз Сальвахэ стал меня путать, я решил узнать поподробнее, кто он такой. Я провел кое-какие поиски и узнал, что этот фанатик в помощь себе нанимал и других техников. Одного я немного знал, это Жерар, он работает по контракту для лаборатории Байонэшнел в Лиме. Я поехал в Лиму, как бы случайно встретился с ним. Мы выпили. Я узнал, что Сальвахэ служил в компании Байонэшнел кем-то вроде мелкого администратора, до того как начал свой крестовый поход. Деньги его не интересовали — он из богатой семьи, — ему явно что-то требовалось от Байонешнел. Но Жерар не знал, почему Сальвахэ ушел. Уволившись оттуда, новый пророк поддерживал связи с некоторыми техниками. Сам Жерар кое-что мастерил для него, в частности небольшую компьютерную систему. Да, Сальвахэ всегда хорошо платил.

Ну, Жерар больше ничего не знал. Однако и этого оказалось достаточно. Я понял, что у Сальвахэ есть архив, в котором можно покопаться.

Однажды этот сумасшедший отправился к беременной проститутке, а я пробрался в его квартиру. — Человек на столе расхохотался.

— Его система защиты оказалась совсем не такой надежной, как он считал. Я забрался внутрь и скопировал абсолютно все файлы. Теперь эта информация принадлежала мне, а он никогда не узнает, что так щедро ею со мной поделился. Я нашел, откуда появились его Мессии, наткнувшись на фрагмент видеозаписи, спрятанный в математической программе, как в рамке.

Агент махнул рукой, изображение остановилось, продолжая висеть в воздухе.

— Вы можете посмотреть кое-что, пока Пинар продолжает рассказ. Мы нашли это в его компьютере.

Агент нажал несколько кнопок. Изображение человека на столе исчезло и сменилось довольно грубо выполненным фирменным знаком компании Байонэшнел. Фирменный знак пересекала мерцающая красная надпись: «Только для персонала, с уровнем допуска ТС-1, внутренний документ компании Байонэшнел AV 42255-1».

Голос Пинара продолжал рассказ:

— Это довольно дрянная копия сверхсекретной записи компании Байонэшнел, только для внутреннего пользования. Сальвахэ украл ее сам, или кто-то сделал это для него. В любом случае вор допустил какие-то ошибки, поэтому потерялась часть изображения и вся звуковая дорожка.

Изображение расплылось, потом появилось снова, показывая внутренность изолированной больничной комнаты. На кровати лежал человек, удерживаемый силовым полем. Кожа в том месте, где находится солнечное сплетение, лопнула, и оттуда появилось нечто похожее на голову угря — размерами с кулак — блестя окровавленными острыми, как иглы, зубами. Трое мужчин в защитных костюмах стояли, глядя на эту тварь. Вдруг похожее на угря существо выскочило, как стрела из тела умершего и вцепилось в одного из стоящих людей, прорвав его защитный костюм.

— Первая часть записи показывала процесс рождения одного из этих существ, затем — нападение на другого человека.

Включилась другая камера. Теперь стало видно, как «угорь» постепенно проникает сквозь защитный костюм. Камера показала лицо человека в этом костюме: рот растянут в безмолвном крике, в глазах ужас. Затем картинка расплылась, пропала на пару секунд и появилась снова.

Орон смотрел с волнением.

Человек в защитном костюме бежал и вскоре исчез из поля зрения. Появилось двое других, они пустились вдогонку за бежавшим, но тут же упали. Изображение снова сменилось. Коридор, в нем вооруженные охранники. Открылась дверь, и человек в защитном костюме появился в поле зрения камеры, колотя руками по дыре в костюме. Ноги его заплетались.

Картинка задергалась. Включилась другая камера, показывающая бегущего человека.

— Они не могут допустить, чтобы он убежал, — произнес голос.

Голова бегущего буквально взорвалась, шлем подбросило куда-то вверх, во все стороны разлетелись осколки черепа и кровавое месиво.

Изображение остановилось, показывая лежащее на полу тело.

— Теперь мы переключимся на... — начал агент.

Огромное помещение с бронированными стенами, похожее на бункер для термоядерных экспериментов. Обнаженное тело мужчины подвешено на тросах. Без сомнения, он мертв — большая часть головы отсутствует. По изображению ползут телеметрические данные, но цифры и слова совсем не такие, как при обследовании человека.

Голос продолжил:

— Поначалу я не заметил этого, но, просматривая запись, понял. Они оставили тварь внутри тела парня, которого подстрелили. Он был, между прочим, врачом, я видел это на экране, и — главой отделения в Байонэшнел, до того, естественно, как стал пищей детенышу чужих.

— Они поместили эту тварь в такое место, откуда она не могла сбежать, и стали наблюдать за ней. Изображение мертвого человека остановилось.

— Этот видеофильм смонтирован. Очевидно, Сальвахэ не смог раздобыть других записей, а здесь только главные моменты, — констатировал агент. — Тем не менее похоже, что у него есть уже целая организация, кодированные имена и выплаты и тому подобное. Мы сейчас работаем над всем этим.

Он снова нажал кнопки управления. Изображение сменилось другим.

— Вот так оно выглядело, когда выросло примерно наполовину.

Орон вгляделся. Это существо выглядело очень похожим на то, которое он сам реконструировал для своего информационного видеодокумента. Но минутку — выросло наполовину?

— Это и есть Мессия Сальвахэ, — снова послышался голос Пинара. — Это не компьютерная графика, как я думал. Он так выглядит на самом деле.

Картинка снова пропала, на этот раз полностью.

— Очевидно, ни Сальвахэ, ни его техники не смогли восстановить эту часть изображения. Но оно есть, и мы, используя новейшее оборудование, смогли его реконструировать, так что теперь можно видеть продолжение, — сказал агент.

Картинка появилась снова. На этот раз чудовище было гораздо крупнее, формы несколько изменились. На массивом черепе выделялись два симметричных выступа наподобие отростков оленьих рогов. У него сформировалась дополнительная пара рук в грудной части. О громадных размерах твари можно было судить по шкале, впечатанной в изображение голограммы. Стены помещения были теперь покрыты спиралевидными разводами блестящего черного материала, а пол — завален яйцами размером с бак для мусора.

— Бог мой! Да это же матка! — проговорил Орон.

— Похоже, она не нуждается в оплодотворении, — добавил агент.

Орон покачал головой:

— Это подтверждает мою теорию, что в условиях изоляции для продолжения рода матка может развиться из самца. Гормональные изменения являются и причиной и следствием подобной трансформации.

Чудовище показало зубы, глядя прямо в камеру. Изображение исчезло.

Орон ждал продолжения.

— Это все, что было в украденной записи, — сказал агент.

— Милая крошка! Чудный подарочек! Надо забрать и его, и яйца. Я приму меры: мы захватим лабораторию в Лиме, прикрывшись интересами безопасности, — сказал Орон.

Агент покачал головой:

— Слишком поздно.

Орон нервно замигал:

— Что? Что вы имеете в виду?

— Смотрите.

Агент снова поиграл кнопками, в воздухе появилась новая картинка.

— Вот это снято с мониторов службы безопасности исследовательского комплекса в Лиме. Обратите внимание на дату.

Орон посмотрел на красные цифры в углу изображения — это было вчера, около часа ночи.

— Очевидно, Сальвахэ держал Пинара под наблюдением или имел информатора в местной полиции. Как бы там ни было, он понял, что мы его нащупали. Взгляните, как развивались события в перуанской лаборатории Байонэшнел, пока мы допрашивали Пинара.

На изображении появился участок забора с воротами и контрольно-пропускным пунктом.

Внутри домика скучали два охранника.

— Смотри-ка! — сказал один другому.

Оба охранника вскочили. Камера показала приближающийся грузовик — старинный, скоростной, тридцатитонный. Он на большой скорости мчался к воротам.

— Остановись, ты, задница! — закричал один из охранников.

Грузовик ударил в ворота. Они были сделаны из толстых брусьев, увитых стальной сеткой, но под ударом многотонного грузовика, движущегося со скоростью пятидесяти километров в час, прогнулись, болты крепления вылетели, сетка натянулась. Однако замок устоял. Грузовик остановился. Из разбитой кабины выползла раненая женщина, одетая в балахон, и с трудом поднялась на ноги. Компьютер системы безопасности навел на нее камеру крупного плана. Лицо женщины было окровавлено, руками она прижимала что-то к груди — нечто круглое размером с тарелку. Один из охранников нажал кнопку тревоги, взвыла сирена. Второй выхватил пистолет и приказал женщине остановиться. Она продолжала идти. Когда охранник поднял пистолет и приготовился стрелять, женщина взорвалась. Изображение побелело.

— Боже! — только и сказал Орон.

— Мы определили эту бомбу как заряд для разрушения зданий с пятитонным эквивалентом, — пояснил агент. — Он разнес будку, грузовик и двадцать шесть метров ограды.

Следующий фрагмент записи был сделан патрульным роботом. Изображение, переданное им, несколько покачивалось из-за того, что гироскопы в камере не могли справиться с толчками, когда робот перебирался через канавы. Орон смотрел затаив дыхание.

Робот передал предупреждение в сторону приближающегося явно украденного автобуса, набитого людьми. При объявлении тревоги роботу предписывалось открывать огонь по нападающим. Вот он начал поливать автобус из своих двух десяти миллиметровых пулеметов — его камеры показали, как пули пробивают отверстия в толстых пластиковых стенках автобуса. Было очевидно, что люди внутри автобуса гибнут, но робот продолжал стрелять, целясь в водителя. На детекторах робота снова замигал сигнальный огонь, и он успел среагировать на новую цель, повернувшись вокруг своей оси, но тут же был сбит машиной на воздушной подушке, мчавшейся на полной скорости. Раздался взрыв, уничтоживший и робота, и машину, и водителя, умершего с улыбкой.

— Следующий фрагмент мы получили со спутника, направленного на эту область, — сказал агент.

Этот эпизод был снят сверху, и картинка получилась довольно размытой. Компьютер, повышающий качество изображения, смог лишь незначительно улучшить его. Три автобуса приближались к большому зданию в центре кадра. Роботы защиты стреляли по ним.

Первый автобус подъехал к входу в комплекс. Десять или двенадцать фигур в балахонах выскочили из него и бросились к дверям. Орон не мог определить, мужчины это или женщины, хотя это не имело значения. Террористов тут же срезали огнем из здания. Еще группа боевиков появилась из автобуса, еще больше — из следующего, и четвертая волна — из последнего. Почти все они были убиты. Почти все.

Но один человек, ковыляя, добрался до входа и тут же взорвал себя. Фильтры телекамеры спутника позволили увидеть сквозь белый дым взрыва разлетающиеся во все стороны клочья тела; было видно, как полетели по воздуху обломки стены здания и повалил дым.

— Сорвана дверь и убиты охранники, — объяснил агент таким тоном, как будто речь шла о меню его завтрака.

На автобусах подъехали новые группы террористов. Изображение закачалось.

Агент пояснил:

— Это спутник выходит из зоны видимости, происходившее в следующие несколько минут снять ничем не удалось. Продолжение заснято камерами компьютера системы охраны. Смотрите.

Единственный охранник, лежа на полу с оторванной ногой, вел огонь из пулемета, содрогающегося в его руках. Он водил стволом из стороны в сторону, целясь в группу одетых в балахоны людей, с улыбкой идущих навстречу смерти. Не менее десятка их было убито прежде, чем пулемет замолчал, — кончились патроны.

Далее камера очень четко показала женщину, наклонившуюся над раненым охранником и вонзившую ему в глаз лезвие тонкого длинного ножа. При этом она улыбалась так, будто на нее снизошла благодать. В поле зрения появилась еще одна группа людей.

— Остановим кадр, — предложил агент.

Изображение движущихся фигур замерло, превратившись в как бы написанную маслом картину, но очень ясную и резкую.

— Отличная оптика, — заметил агент и показал на одну из фигур на голограмме:

— Видите, вот этот, второй справа?

Орон кивнул.

— Это Сальвахэ.

Орон долго рассматривал бородатого человека. Он вовсе не выглядел фанатиком. Да и как должен выглядеть фанатик? Он что, должен быть придурком, брызгающим слюной от ярости.

— Продолжаем воспроизведение записи.

Появилась еще группа людей в балахонах. Орон прикинул, что при нападении уцелело по крайней мере тридцать пять — сорок человек.

— Мимо этой камеры прошло тридцать семь, — сказал агент, как бы прочитав мысли Орона.

Теперь камера показывала изображение двери, на которой крупными буквами было написано: «Опасность, биологический эксперимент. Допускаются только имеющие разрешение». Два мертвых охранника лежали на полу. У одного из них из глаза торчал тонкий длинный нож. Рядом распростерлись пять фигур в балахонах.

— Их осталось тридцать два, — пояснил агент.

На картинке появилась внутренность бункера. Орон узнал характерные разводы на стенах. Полупрозрачный навоз устилал пол, частично покрывая ряды яиц. Некоторые из прорвавшихся стали скидывать балахоны. Теперь они остались совершенно обнаженными. У каждого была татуировка, изображавшая самца чужого, занимавшая почти всю грудь.

— Черт побери! — не выдержал Орон.

— Мы нашли татуировщика. Это один из фанатиков. Видимо, он работал на дому в течение многих месяцев. Дальше будет веселее, — сказал агент. — Смотрите.

На изображении появилась матка. Она смотрела на людей, поворачивая голову из стороны в сторону, словно удивляясь. Перед ней стоял Сальвахэ. Он что-то сказал, но разобрать можно было только несколько слов:

— ...быть с тобой, Мессия!

— Сожалею, что такой неважный звук, — извинился агент. — Хорошо, что мы имеем хотя бы это. Черный ящик нашли очень далеко отсюда.

Орон с удивлением посмотрел на агента — Как так? — Я потом объясню. Смотрите. Некоторые из яиц начали открываться. Половина из нападавших стояла нагишом, с распростертыми руками и закрытыми глазами, словно ожидая чего-то. Остальные толпились за пределами бункера — их снимала другая камера.

— Мы объединили изображения с нескольких камер, — пояснил агент.

Первое открывшееся яйцо находилось прямо перед Сальвахэ. Он стоял с распростертыми руками, как и остальные, но глаза его были широко открыты. Он наклонился над яйцом. Створки яйца блестели от потоков слизи. Ножки, подобные костлявым пальцам, высунулись и захватили края открытого яйца, поднимая похожее на краба тело первичного эмбриона чужого. Оно прыгнуло на Сальвахэ, обернуло мускулистый хвост вокруг его шеи и, вцепившись ножками в лицо, сунуло яйцеклад в открытый рот человека, плотно прижавшись к своей жертве.

Орон мог видеть ужас, охвативший человека. В момент истины фанатик понял, как он ошибался. Сальвахэ пытался кричать. Крик заглушала трубка яйцеклада, заткнувшая горло несчастного. Орон как ученый был увлечен этим зрелищем, но как человек — содрогался от отвращения. Стали раскрываться другие яйца, открывая свое мясистое нутро, и новые эмбрионы впивались в лица ожидающих их людей. Матка равнодушно взирала на все это.

Когда все обнаженные были заражены, а самые дальние яйца продолжали открываться, освобождаясь от своих обитателей, люди в балахонах бросились бежать, утаскивая с собой своих товарищей и ловко уворачиваясь от нападавших на них эмбрионов.

Матке это явно не понравилось, но ее удерживал огромный яичник. Она не могла быстро двигаться, чтобы схватить убегающих людей.

— Вообще-то здесь должны быть самцы, чтобы задержать их, — задумчиво проговорил Орон.

— Что?

— Не обращайте внимания.

Дверь захлопнулась. Матка пришла в ярость.

Когда фанатики стали забирать своих товарищей, один из них заметил камеру. Он выхватил пистолет и выстрелил в нее. После трех промахов четвертый выстрел разнес ее на куски. Изображение исчезло.

— Что случилось? Агент пожал плечами:

— Система охраны в этот момент была отключена. Больше записей о действиях фанатиков у нас нет.

— Отключена?

— Один из руководителей безопасности компании Байонэшнел послал кодированный приказ о самоликвидации комплекса.

— Что?

— Через девяносто секунд весь комплекс взлетел в воздух. Там ничего не осталось.

— Нет! А как же чужие? Яйца?

— Рассеяны вокруг кусочками размером с ноготь, доктор.

— О нет!

Орона эта новость буквально убила. Вот это потеря! Он послал корабль через всю Галактику, чтобы раздобыть несколько экземпляров, а будь он порасторопнее, то уже получил бы их здесь, на Земле! Вот чем объяснялись те странные сны, которые видели люди! Проклятье! Проклятье!

Так, минутку. Девяносто секунд. А может быть?..

— А что с этими фанатиками? Спасся кто-нибудь?

Ведь не менее дюжины из них были заражены!

Агент вздохнул:

— Мы не знаем. Наши люди прочесали всю страну, но не нашли даже следов. Заряд был на уровне полумегатонны.

По остаткам здания невозможно определить, сколько человек погибло в нем и мог ли кто-нибудь успеть убежать. На мгновение у Орона появилась надежда — шанс, что кто-то из фанатиков спасся, все-таки оставался.

— Мы надеемся, что никто из них не уцелел, — сказал агент.

— Что? Да вы просто сумасшедший! Эти формы жизни бесценны!

— Но, доктор, подумайте...

Орон был во всех отношениях исключительным человеком: где бы он ни учился, он всегда становился первым. И его поразило то, что сказал ему агент. Да, чужие бесценны, но в условиях жесткого контроля. Служащие Байонэшнел это знали. Именно поэтому комплекс заранее оборудовали средствами самоуничтожения на случай нарушения безопасности. Трудно оценить размеры катастрофы, которая разразится в случае бегства чужого. Даже одно-единственное яйцо потенциально опасно. Принимая во внимание, как быстро размножаются твари и вырастают до зрелого возраста, а то, что они могут превращаться в маток в условиях изоляции...

Орон кивнул. Да, ему это ясно. Дюжина маток, тайно и непрерывно откладывающих яйца, — это проблема. Серьезная проблема.

Глава 17

Билли стояла у «наблюдательного окна», следя за потоками света, струящимися подобно тонким изогнутым трубкам неонового освещения на фоне темного неба. Не так много времени довелось Билли провести в космосе, включая детские годы, поэтому такой вид путешествия был для нее внове. Она вглядывалась в темноту, пытаясь вспомнить отца и мать в те счастливые времена, но в мысли постоянно врывалось зрелище кровавой смерти родителей. С тех пор как Уилкс посетил ее в больнице, кошмары, которые доктора безуспешно пытались вытравить из ее памяти, постоянно возвращались, как поплавок, упрямо всплывающий из глубины к поверхности водоема. Все, что помнила Билли, произошло на самом деле, и отрицать это бесполезно.

— Это лишь иллюзия, вы знаете это? — раздался позади девушки незнакомый голос.

Билли обернулась и увидела невесть откуда взявшегося десантника. Кажется, его звали Бюллер.

— Усовершенствованные гравитационные двигатели позволяют нам меньше времени находиться в состоянии гиперсна, но нельзя переусердствовать. Если сделать двигатели чересчур мощными, отвалятся многомерные матрицы полей, развернутых, как крылья бабочки... В общем, это связано с какими-то загадочными частицами — хрононами, импиотическими зонами или чем-то в этом роде.

— Интересно, а что видел Исли в последние секунды жизни? — спросила девушка.

Вопрос был риторический, но в ответ Бюллер покачал головой:

— Не знаю. Я просто не представляю, каким образом он оказался в открытом космосе, да еще с гранатой в руках.

— Полковник объяснил это особым видом депрессии. А может быть, Исли побоялся встречи с чудовищами?

Бюллер снова покачал головой:

— Я так не думаю. Мы были с ним довольно близки. Зачем ему было убивать себя? Да и способы самоубийства есть гораздо более приятные.

Билли согласно кивнула. Взорвать себя в космической пустоте ей казалось самым неподходящим для сведения счетов с жизнью. Бюллер продолжил:

— Я не доверяю Стефенсу, у него нет никакого опыта командования, и мне кажется, он хочет замять этот случай. Если нам повезет, то начальство не обратит внимания на потери. А если операция провалится, ему поставят в вину малейшее упущение.

— Я не хочу разочаровывать вас, Бюллер, но провал операции означает, что мы будем просто сожраны большими тварями с огромными зубами или превратимся в пишу их детенышам с маленькими зубками. Мы все погибнем на неведомой планете, превратившись в кучи навоза чужих, над которыми будут летать насекомые.

— Очень живописно, — сказал Бюллер.

— Что знаю, то и говорю. Я все это видела.

— Вы говорите, как Уилкс.

Она почувствовала, что десантнику неловко.

— Пойдемте. Не выпить ли нам по стаканчику того, что здесь заменяет кофе, — предложила Билли.

— Да, пожалуй.

В столовой сидел Рамирес. Он ждал, пока будет готов саморазогревающийся пакет с едой. Десантник улыбнулся вошедшим Билли и Бюллеру. Взяв бумажные стаканчики дрянного напитка, они уселись за раскладной пластиковый стол.

— Уилкс должен был основательно поразмыслить, прежде чем взять вас с собой. Вы знаете, что бы Стефенс ни говорил сейчас, в надежде сохранить лицо, он буквально растерзает сержанта, когда мы вернемся.

— Да. Мы с Уилксом понимаем друг друга, — ответила Билли и, отпив кофе, скривилась.

— Хорошо, если так, — сказал Рамирес, ставя свой поднос на соседний стол. — Уилкс, он что, специалист по краже из колыбели? Так, что ли?

— Заткнись, Рамирес, — отрезал Бюллер.

— Эй, я тоже не прочь развлекаться с малышками, но не с такими же зелеными...

Бюллер вскочил и разведенными в виде буквы V большим и указательным пальцами обхватил горло Рамиреса, приподнял того над полом и пригвоздил к стене.

— Я же велел тебе заткнуться!

Рамирес испуганно заголосил:

— Ладно, ладно, пусти!

Билли увидела, как напряглись сухожилия на руке Бюллера, когда он оторвал от пола своего противника довольно крупного человека, и прижал его к стене словно трепещущее насекомое. Он казался слишком сильным для своего роста.

Внезапно Бюллер убрал руку. Рамирес съехал вниз по стене, потом вскочил на ноги, потирая горло.

— Да ты просто сумасшедший! — пролепетал он и выбежал из столовой, оставив на столе дымящийся обед.

— Зачем же вы так? — спросила Билли. Бюллер выглядел взволнованным и смущенным.

— У него слишком длинный язык, и он слишком часто пускает его в ход.

— Разве?

— Да.

Билли вышла, оставив Бюллера одного. Нет, здесь что-то явно не так, но что именно, она не знала. Более того, девушка не была уверена, что хочет это узнать.

Мэсси сидел в своих апартаментах в позе «сейза» и концентрировался на дыхании. Он никогда не учился медитации под руководством наставника, но умел использовать ее для достижения спокойствия и собранности. Он тренировал свое тело, шлифовал технику боя, подолгу упражнялся с оружием, но эти занятия не приносили ему радости. Они помогали сохранить крепость мышц и остроту реакции, но ничего больше. Быть всегда в форме — часть его обязанностей, жизненная необходимость, и он постоянно тренировался так, как тренируют для выставки животных: соответствующая диета, полноценный отдых, совершенствование технического мастерства, не больше, но и не меньше. Его физическому состоянию позавидовал бы любой олимпийский чемпион по многоборью, а выступая против тех, кто мог оказаться в лучшей физической форме или имел более быструю реакцию, можно использовать допинг, а то и откровенный обман. Если вы хотите убить человека, лучше это сделать, выстрелив ему в спину с большого расстояния, а, не биться с ним в рукопашной, как некоторые герои голографических видеофильмов. Это дурацкая игра, и, поскольку победителем в ней оказывается уцелевший, всегда лучше самому выбирать оружие, если это, конечно, возможно.

Ну, а теперь ему предстоит новое испытание. Он должен приготовиться как следует. Мэсси сидел, но не бессмысленно медитируя, а погрузившись в размышления о предстоящей операции. В этом соревновании второго места не будет. Быть в нем вторым — значит оказаться последним, а в этой игре последний — значит мертвый.

— А как вас звать? — спросила Билли, когда они вошли на склад. Здесь стояли пирамиды с карабинами, баллоны с газом, гранаты и другое военное имущество, надежно хранящееся под пломбой старшины.

— Митчел, — ответил Бюллер.

— Митчел, — повторила она, как бы пробуя его имя на вкус. — Митч?

— Ну, если вам так нравится.

Билли стала рассматривать полки с ручным оружием в прозрачных чехлах. Бюллер положил руку ей на плечо, чтобы привлечь внимание к одной из моделей карабина.

— Не трогайте меня, — попросила она. Он тут же отдернул руку:

— Извините, я ничего такого не имел в виду...

— Это хорошо. В больнице этот жест всегда означал неприятность. За прикосновением руки всегда следует или успокаивающий пластырь, или инжектор, из которого впрыскивают наркоту. В любом случае превращаешься в ленивого идиота. Он вздохнул.

— Да, я это понимаю — Вы можете это понять? Вы знаете, что значит провести большую часть жизни в психушке в окружении сумасшедших?

— Нет, но я достаточно провалялся в госпиталях. Это не слишком весело, — ответил он и переменил тему. — Вот основное оружие, которое мы используем в этой операции. — Он взял в руки демонстрационную модель карабина. — Это — полностью автоматический электронно управляемый безгильзовый десятимиллиметровый М41-Е, — произнес он как молитву. — Весит карабин четыре и восемь десятых килограмма. Он имеет эффективную дальность стрельбы пятьсот метров, содержит или стозарядныи магазин для подавления живой силы, или стозарядныи магазин бронебойных пуль, или семидесятизарядный магазин трассирующих пуль, а кроме того — тридцатимиллиметровый гранатомет под стволом с дальностью сто метров. Это — официальные данные.

Десантник улыбнулся:

— Ну а неофициально, любая цель размером меньше чем вагон метро, на расстоянии пары сотен метров, ускользнет от вас, потому что прицел дерьмовый, а если граната пролетит больше пятидесяти метров, прежде чем окажется на земле, значит, вам повезло... На малом расстоянии это вполне приличная машина. И если вы забыли надеть жилетку из брони «Паучий шелк» класса 7, то лучше не оказываться там, куда летят пули. Иначе вы превратитесь в кровавое месиво.

Он протянул девушке карабин:

— Посмотрите на него, он не кусается.

Билли постаралась сдержать улыбку. Номер модели изменился, но в остальном это оружие почти не отличалось от того, о котором она мечтала. Нет, не мечтала — вспоминала. Именно этот сон возвращался к ней десятки раз в течение многих лет, и то, что кричал ей Уилкс, въелось в память. Она взяла карабин, вынула магазин и, увидев, что он пуст, снова вставила его на место. Затем убедилась, что пуст и патронник, и в заключение дважды двинула ручку подачи зарядов гранатомета, чтобы быть уверенной, что там ничего нет. Она подняла карабин к плечу, не зажмуриваясь прицелилась в дальнюю стену и нажала спусковой крючок. Электронный спусковой механизм был выполнен так, что производил хорошо слышный щелчок, — этот щелчок раздался. Она опустила оружие, затем, повертев его в руках, бросила Бюллеру. Больше десяти лет, в течение которых она не прикасалась к таким смертоносным предметам, но теперь все вспомнилось, разве что карабин стал легче и меньше, чем когда ей было лет десять.

Он был удивлен, но сумел поймать карабин.

— Спуск немного туговат и имеет большой свободный ход, местный оружейный мастер должен сделать диагностику этому образчику, если, конечно, будет возможность, — сказала она.

Он рассмеялся:

— Просто потрясен. Где вы всему этому научились?

— Я прошла через ад, когда была ребенком. — Тут она сделала паузу, затем продолжала:

— Из-за чудовищ. Мы собирались поохотиться на них, но они уничтожили мою семью и всех моих знакомых.

— Боже! — воскликнул он. — Мне очень жаль. Она пожала плечами:

— Ну а вы? У вас есть семья?

— Нет. Десантники — вот моя семья. Билли задумалась над этим. «Это хорошо. Все идущие на смерть имеют нечто общее — у них нет семей».

— Послушайте... А сержант Уилкс... — начал он. — Если у вас что-нибудь было с ним... Она перебила его:

— Когда чужие захватили нашу колонию, Уилкс и его отделение прилетели к нам. Он и я — единственные, кто остался в живых и покинул планету прежде, чем ее обработали ядерными бомбами. Он спас меня. Мне было десять лет. И после этого я увидела его за несколько дней до отлета с Земли...

— Мне очень жаль, я и не собирался допытываться...

— Уверена, что собирались. Но это ничего — я уже привыкла отвечать на вопросы экспертов. Бюллер опустил глаза.

— Можно мне вас о чем-то спросить?

— Хорошо. Так будет честно.

— Зачем вы все-таки прижали Рамиреса в столовой? — Он вздохнул:

— За то, что он сказал о вас и Уилксе. Мне не хотелось, чтобы это было правдой.

— А почему нет?

Он покачал головой и снова опустил глаза.

И тут ее осенило. Господи! Разве ты теперь глотаешь эти дурацкие таблетки? Ты же нравишься этому парню! Он совсем не такой, как один из санитаров, который набросился на тебя в постели, или тот, овладевший тобой, когда ты лежала напичканная лекарствами так, что не могла пошевелиться. Нет, ты по-настоящему интересуешь его! Мы идем на смерть, а вот этот десантник увлечен тобой. Что с этим делать? Вдруг она увидела Митчела в новом свете. Он — ее ровесник, тот, у кого нет никого, кроме товарищей-десантников... И вот их вместе послали на смерть. Он одинок — а Билли знала, что это такое.

Девушка подошла к нему и тронула за плечо.

— Эй, Митч, — сказала она.

Он посмотрел на нее, глаза его блестели ясно и ожидающе.

— Да?

— Может быть, вы мне покажете на корабле еще что-нибудь?

Он улыбнулся, как ребенок, получивший новую игрушку:

— Да, с удовольствием.

Билли была почти уверена, что и он начинает ей нравится.

Глава 18

Агент сказал Орону:

— Итак, ничего нового о тех, кто мог пережить взрыв в Лиме. Ходят, правда, слухи насчет какого-то нового культа на ранчо в Нью-Чили — мы сейчас это проверяем. И больше ничего.

Орон кивнул в ответ. В данном случае отсутствие новостей означало плохие новости.

Мэсси в пятнадцатый раз проверил таймеры. Итак, скоро. Очень скоро. Последний раз уточнить данные полета. Индикаторы показали, что до места назначения осталось меньше одного светового года. Это практически ничто при той скорости, с которой новые гравитационные двигатели мчат космические корабли. Значит, приближаемся. Значит, надо готовиться.

Уилкс решил занять Билли чем-нибудь полезным и поручил ей проверку накладных на имущество и другие подобные дела. Направляясь к кабине компьютерного терминала в средней части корабля, он рассчитывал найти ее там. Но он вовсе не предполагал увидеть кого-нибудь рядом с ней, в частности Бюллера. Рука десантника по-хозяйски лежала на плече девушки.

— Бюллер, у тебя здесь какие-то дела? — поинтересовался Уилкс.

Десантник резко убрал руку с плеча Билли. Она повернулась к Уилксу:

— Уилкс, Митч просто...

Уилкс перебил ее:

— Да, я видел, что «просто» делал Митч. Уйди отсюда, Бюллер.

— Черт возьми, Уилкс! Да кто вы такой! — вспыхнула Билли.

— Я? Я тот, кто вытащил тебя из химии, в которой ты жила, в тот момент, когда тебе собирались процедить мозги.

Глядя на него, Билли залилась краской. Уилкс знал: она ему обязана освобождением и по этой причине удержится от каких-либо комментариев.

— Мне кажется, я приказал тебе убраться.

Бюллер разозлился. Он готов был броситься на Уилкса. Сержант чувствовал ярость Бюллера, как жар, исходящий от печи, но надеялся, что чувство служебного долга остановит подчиненного. Если этого не произойдет, Уилксу с ним не справиться: Бюллер был моложе, быстрее, сильнее и гораздо лучше тренирован. Митчел мог попытаться застрелить Уилкса, и тот не был уверен, что сможет в этакой-то тесноте вовремя остановить его.

Но вместо этого Бюллер вышел из кабины, не сказав ни слова.

Билли резко повернулась к Уилксу:

— Да, конечно, Уилкс, я очень обязана вам, но это все же не дает вам права указывать мне, с кем можно разговаривать, а с кем — нельзя!

— Я видел. Это было больше чем просто разговор, — заметил Уилкс.

Глаза Билли расширились от удивления.

— Черт возьми, Уилкс, да ведь вы ревнуете!

— Не ревную, детка, а просто хочу спасти тебя от несчастья.

— Спасибо, но со своими несчастьями я справлюсь сама! Я не ребенок, а вы мне не отец! — С этими словами девушка повернулась и вышла.

Уилкс посмотрел ей вслед и покачал головой. Может быть, у него уж слишком все выгорело внутри. А вот девочке-то нравится, когда за ней ухаживают. Но с другой стороны, может быть, следует ей объяснить, какой будет конец у этого путешествия. Нет, не стоит. Не исключено, что никто из них не вернется домой, а если Билли в этом смысле повезет, ее все равно ждет больничный халат. Так что пусть наслаждаются жизнью в тот короткий промежуток времени, который достался на их долю. Хорошо бы подольше. Нет. Он не будет ничего говорить ей. Уилкс пытался ее предостеречь, и это все, что он мог сделать. Пусть со своими бедами девочка справляется сама, как она только что сказала. Так или иначе, но беда грядет...

Они притащили в передний складской отсек диванную подушку и поместили ее в проходе между двумя штабелями картонных коробок, образующих узкий коридор. Здесь было сумрачно и тихо и никто не мог случайно им помешать. К двери они приспособили колокольчик, чтобы тот зазвенел, сунься кто-нибудь в их отсек. Они сидели на подушке, глядя друг на друга. Билли гладила упругий мускул на руке Митча, чувствуя его гладкую кожу. Ей нравилась его сила, дававшая ощущение безопасности.

— Мне жаль, что так вышло с Уилксом, но он поступил по-свински, — сказала она.

— А может быть, нет! — возразил Митч. — Может быть, я и сам не знаю, зачем я здесь.

— Зато я знаю! — заявила Билли. Она протянула к нему руки и обняла за шею. Лицо Бюллера было так гладко выбрито, что кожа показалась ей мягче ее собственной. Она притянула парня к себе и поцеловала, затем сунула язык между его губ.

Жар желания охватил Митча, и он обнял девушку; она почувствовала его силу, хотя объятия его были осторожными. Поцелуй продолжался, усиливаясь. Билли слышала, как учащаются удары ее сердца и дыхание становится прерывистым. Он просунул руку под ее рубашку и обхватил грудь. О да!!!

Билли начала торопливо отщелкивать застежки его комбинезона, расцеплявшиеся с громким в этом тихом месте звуком. Теперь ее рука нашла и почувствовала его мускулистую безволосую грудь, а затем двинулась дальше вниз. Он лишь простонал в ответ. Покрывая поцелуями лицо и шею девушки, он расстегнул ее одежду и затем стал целовать грудь, живот и еще ниже...

— О да, да! — шептала Билли, едва дыша.

А еще через мгновение она забылась в сладкой истоме страсти.

Потом они лежали обнявшись. Все тело Билли было влажным, но пульс постепенно приходил в норму, и странное дело — Билли не чувствовала усталости, а; только какую-то завершенность. У нее бывали подобные встречи с другими парнями... Даже в больнице ей удавалось ускользнуть от надзора и провести время один раз с пациентом той же клиники, в другой раз — с санитаром. Случались приключения и с женщинами. Но ничего похожего на то, что случилось сейчас, она прежде не испытывала. Она никогда не чувствовала себя так хорошо и радостно и не была преисполнена таким сознанием правоты своего поступка, как после этой близости с Митчем.

— Я еще не делал этого никогда раньше, — сказал Митч.

— В самом деле? — рассмеялась Билли. — Ты меня обманываешь. Ты был просто великолепен!

— Разве?

— Ну, у меня не так много было парней, чтобы я могла сравнивать, но в самом деле это так! Он тихо рассмеялся:

— Хорошо. Я хотел, чтобы тебе было хорошо. Я… ладно, я люблю тебя, Билли!

Эти слова отпечатались в памяти девушки, вызвав волну захватывающих чувств. Да. Она всю жизнь ждала этих слов и не надеялась, что услышит, не верила, что подобное возможно для таких, как она. Но теперь...

— Я очень рада. Я тоже люблю тебя, Митч.

Он слегка подвинулся, и девушка почувствовала новый прилив желания. Но не следовало сдавать позиции так быстро, иначе можно лишиться самого интересного.

— Мой, мой, сильный...

Митч вдруг прикусил губу.

— Мне надо кое-что объяснить вам, — тихо произнес он.

— Всегда лучше показать, чем рассказать, — живо отозвалась она. — Почему бы вместо рассказа не показать мне, как это действует? — И она легонько прикоснулась к Митчу. — А поговорить мы успеем и потом.

— Хорошо, я согласен с тобой.

— Нет, моя радость, это я соглашаюсь с тобой...

Джонс заступила на очередную вахту у пульта детекторов. Минут через десять раздался прерывистый сигнал тревоги.

— Ну дерьмо, — не выдержала Джонс. Она не очень разбиралась в этой технике, но поскольку большую часть работы делал компьютер, ей оставалось только задавать вопросы.

— Эй, что там стряслось? — обратилась она к компьютеру.

В ответ на фоне голограммы поползли строки текста сообщения.

— Да ты что, парень? Никакого другого корабля поблизости быть не может!

— Что случилось? — раздался голос вошедшего в отсек полковника Стефенса. Джонс доложила:

— Сэр, детекторы сообщают, что на небольшом расстоянии от нас находится еще один корабль и он приближается к нам. Может, в компьютере что-нибудь сгорело или что-то подобное?

— Это может быть эхо, такое иногда случается. Запустите диагностику, — приказал Стефенс.

— Слушаюсь, сэр, — ответила Джонс и нажала кнопку.

На изображение наложилась сетка, и почти немедленно на нем появился результат проверки:

«Диагностическая проверка закончена, все системы функционируют».

— Черт побери. Извините меня, сэр. Действительно, неподалеку от нас посторонний корабль. Я объявляю общую тревогу.

И она потянулась к крышке красной кнопки, начала открывать ее, чтобы можно было нажать эту кнопку.

— Не надо, — остановил ее Стефенс.

— Сэр, если это корабль, мы должны предполагать, что он является вражеским и представляет опасность для нашей миссии, это ведь ЧП...

Тут Джонс увидела, что Стефенс вынул пистолет — военного образца, стреляющий мягкими пулями.

— Сэр!

Он выстрелил в нее и попал в левый глаз. Кровь брызнула на одежду, когда ее голова откинулась назад и ударилась о панель управления. С кресла на пол девушка сползла уже мертвой.

— А жаль, — произнес Стефенс, пряча оружие. Затем он включил блок связи:

— Это Стефенс. Жду.

— Понятно, мы уже в пути, — ответил ему Мэсси.

Уилкс занимался на аппарате для комплексного развития мускулатуры в тренажерном помещении, когда корабль сильно качнуло. Он не знал, из-за чего это произошло, но подумал, что они с чем-то столкнулись. Черт возьми! Ведь любой летящий предмет, по размерам меньше астероида, должен отметаться в сторону защитными экранами!

Уилкс соскочил с аппарата и принялся одеваться. Возле двери находилась одна из кнопок Общей Тревоги. Уилкс сломал крышку и, выбегая, нажал на нее. Билли натягивала рубашку на свою нежную грудь, когда сильная вибрация корабля толкнула девушку, и, не удержавшись на ногах, она повалилась на картонную коробку.

Митч пошатнулся, но устоял.

— Рии-ауу, рии-ауу, — заревел сигнал тревоги.

— Это общая тревога, — сказал Митч, застегивая комбинезон.

— Учебная, наверное? — предположила Билли, поднимаясь.

— Возможно, — согласился было он. — Хотя вряд ли. Мы с чем-то столкнулись.

— Может быть, двигатели?

— Нет, случись это, мы уже стали бы пылью. Мне не верится, что могли затеять учения в такой близости от конечного пункта путешествия. Явно что-то неладно.

Он направился к выходу, затем остановился:

— Послушай, Билли, оставайся здесь, ладно? Я только узнаю, что случилось.

— Подожди...

— Пожалуйста! Это помещение загерметизировано, и, если появились утечки, ты здесь вне опасности. Пожалуйста! Я постараюсь вернуться как можно, скорее.

Билли кивнула:

— Хорошо. Послушай, Митч, будь осторожен! Буду. Я люблю тебя.

— И я тебя тоже.

Он улыбнулся, повернулся и быстро ушел.

Обернувшись полотенцем, Рамирес вышел из душевой, когда мимо него пробежал Бюллер.

— Что за фигня такая?

— Давай за мной, — на бегу ответил Бюллер. — Надо заскочить в оружейную и взять карабины. Наши места в экстренной ситуации рядом с кораблем-челноком.

— Знаю, знаю, — отозвался Рамирес и схватил комбинезон, висевший на двери. Уже на бегу он стал надевать его, однако не слишком торопясь.

— Сейчас Джонс на вахте, так ведь? — спросил Бюллер, взглянув на часы.

— Пропустите меня!

В коридор выскочила Мбуту и, опережая мужчин, бросилась вперед, к оружейному складу.

— Вы видели Уилкса? — крикнул ей Бюллер.

— Нет, я не видела никого, я спала, — ответила она и не думая останавливаться.

Они вбежали в складской отсек. Обязанности оружейника выполнял Чин. Он уже успел открыть замки пирамид, в которых стояли карабины, и начал раздавать их десантникам. Здесь толпилась половина личного состава второго отделения, почти все из третьего, и никого — из четвертого и первого.

— Что за ерунда! — выкрикнул кто-то из третьего.

— Чего ты?

— У него нет патронного лифта, задница! Чин посмотрел на карабин, который собрался выдать следующему.

— Смотри-ка, и здесь то же самое! Эй, парни, проверяйте оружие!

На это ушло всего несколько секунд. Патронный лифт с электронным управлением был очень важной частью карабина. Без нее это оружие превращалось в обычную дубинку.

— Ну дела! — выдохнул Чин. — Это серьезная проблема.

— Может, взять гранаты? — спросил кто-то.

— Купи мозгов, дурак! — вырвалось у Чина. — Ты собираешься взрывать гранаты на космическом корабле?

Кто-то уже добрался до пистолетов.

— Пистолеты-то тоже разукомплектованы. Кому-то захотелось, чтобы нам не из чего было стрелять.

— Слушайте, у вас же есть руки и ноги, ребята-десантники. И как пользоваться ими, вас учили, — сказал Бюллер.

Ожил громкоговоритель:

— Говорит полковник Стефенс. Немедленно всем десантникам собраться в заднем грузовом отсеке. Повторяю. Всем десантникам собраться в заднем грузовом отсеке.

У Уилкса был с собой незарегистрированный станнер, и он прихватил его в руку, когда услышал топот сапог в шлюзовой камере. Это шла группа захватчиков! Больше некому! Уилкс включил лазерный прицел. Первые несколько человек, которые появятся из люка, попадут под его огонь. Он сделал глубокий вдох, поднял пятнышко лазера по поверхности люка до уровня глаз и стал ждать.

— Положите ваше оружие, — раздался голос сзади. — Если попытаетесь оглянуться, вам конец. Стефенс!

— Сэр, нас пытаются захватить! — медленно сказал Уилкс.

— Мне все известно. Бросьте станнер!

Что бы там ни было, Стефенс поймал его. Уилкс швырнул пистолет на пол.

Крышка люка поднялась, и одетые в боевую форму люди ворвались в дверь, разделившись на две группы, одна из которых отправилась в переднюю, а другая — в заднюю часть корабля. Двое из них остановились, наведя свое оружие на Уилкса. В руках их были автоматы, стрелявшие мягкими пулями из сплава свинца и бора, покрытые эпоксидной смолой. Они имели небольшую пробивную силу, но для не защищенного броней человека представляли опасность. Уилкс сдался.

Последним через люк шлюза вошел человек с устаревшим десяти миллиметровым пистолетом системы «Смит». Он махнул оружием в сторону Уилкса:

— Привет, десантник! Какие новости?

— Все точно по расписанию, Мэсси, — ответил Стефенс.

— Само собой. Я держу его на прицеле, так что вы можете убрать свой пистолет.

Уилкс почувствовал, как сжимаются его внутренности. Стефенс оказался предателем. Он не знал, кто такой этот Мэсси или кого он представляет — какой-нибудь военный картель или корпорацию, но было ясно, что Стефенс продал их.

Уилкс повернулся:

— Это ведь вы убили Исли? Стефенс убрал пистолет:

— У меня не было выбора.

— Ублюдок!

— Жизнь трудна, Уилкс. Многое приходится делать, чтобы выжить.

Тот, кого назвали Мэсси, улыбнулся.

— Рад слышать это от вас, полковник, — сказал он и направил свой пистолет на Стефенса. — А вы, сержант, отодвиньтесь в сторону.

Стефенс замигал глазами, разинув в ужасе рот.

— Ч-ч-что вы делаете?!

— Человеку, который продал своих подчиненных, вряд ли можно доверять, разве вы не согласны?

— П-п-подождите! Мы делали общее дело! Я вам нужен!

— Все наши дела закончены. Вы мне не нужны. — И он выстрелил.

Грохот выстрела оглушил Уилкса.

У Стефенса появилась на груди вмятина, когда он падал, вмятина стала ярко-красной. «Артериальная кровь из раздавленного сердца», — подумал Уилкс и внимательно посмотрел на Мэсси.

— Нет, не беспокойтесь, сержант, я не собираюсь убивать вас, если только вы не сделаете какую-нибудь глупость. Вы и ваши люди принесут пользу. Вы все знаете о... ну, скажем, о рыбалке?

Уилкс посмотрел на террориста, как будто тот превратился в гигантскую ящерицу.

Мэсси рассмеялся:

— Если вы хотите поймать рыбу, вы должны использовать соответствующий вид наживки, — и Мэсси рассмеялся еще громче, как от удачной шутки, но Уилкс понял, что тот имеет в виду.

Ведь Уилкс точно знал, что едят чужие.

Глава 19

Подождав с час, Билли подползла к панели компьютера, установленной рядом с входом в склад, и осторожно включила ее. Девушке пришлось приложить некоторые усилия, чтобы добиться правильной работы монитора, и тогда она увидела трех десантников, стоявших под дулами автоматов двух людей странного вида.

Билли судорожно вздохнула. Что же происходит? За несколько минут общения с компьютером ей удалось узнать очень немного. Корабль захватила какая-то банда. Кто они? Зачем они напали на корабль? Как им удалось захватить корабль, полный вооруженных десантников?

А где Уилкс и Митч? Ей не удалось найти Митча, но после нескольких переключений она увидела Уилкса. Его держал под прицелом пистолета высокий блондин. Господи! Что же ей теперь делать?

Человек, докладывавший что-то Мэсси, выглядел довольно странно, и Уилкс понял — это андроид, из тех, при создании которых не беспокоились об их внешности. Скорее всего расходуемый андроид. Уилкс понял также и то, что для этого андроида не существует ПЕРВЫЙ ЗАКОН РОБОТОТЕХНИКИ, который гласит: «Никогда не убивать людей». Интересно, как же удалось террористам обойти закон?

— Со всеми разобрались? — спросил Мэсси.

— Да, сэр, — ответил андроид. — Во время операции мы потеряли две единицы. Четверо десантников умерло от ран, и еще двое — ранены, но живы. Двоих еще раньше убил Стефенс. Мы собрали всех оставшихся десантников и команду. Они сейчас — под замком. Все проверены по спискам, хотя есть одно несоответствие.

— И в чем же проблема?

— Список десантников, составленный после окончания гиперсна, указывает на присутствие одного лишнего человека.

Мэсси повернулся к Уилксу:

— Как это?

— Стефенс ошибся. Он был дурак.

Мэсси приказал:

— Проверьте еще раз по именам и по опознавательным номерам. Лишняя неизвестная пушка на борту нам совершенно ни к чему.

— Слушаюсь, сэр.

— Вы получите пулю, кем бы вы ни были, — заговорил Уилкс. — Надо же, атаковать правительственный корабль! Чего вы добиваетесь?

— Не допустить жадного конкурента до кражи денег моей Компании.

— Конкурента? Если вы представляете Компанию, то должны знать, что правительство не конкурирует с частными концернами.

— Уверен, что оно это делает. Они хотят привезти к себе нескольких чужих и использовать их в качестве оружия. Вам не кажется, что они будут продавать результаты исследований любому, у кого есть деньги, чтобы заплатить за это? Уилкс покачал головой:

— Вы не представляете, чем собираетесь заняться. Эти твари смели пару колоний.

— Я знаю больше, чем вы думаете, сержант. Знаете, у нас уже есть одна из этих тварей. Там, на Земле. Наша задача состоит в том, чтобы никто не обзавелся хотя бы еще одним таким чудищем, пока мы не сможем полностью использовать наше преимущество. Это да еще сбор информации об этих тварях — о их любимой еде, условиях освещения, окружающей среде и тому подобном. Насколько мы знаем, чужие в своем мире не являются совершенством, они что-то вроде мышей...

— Так у вас есть такой чужой? На Земле?

— Да. Сам я его не видел, но думаю, что это довольно уродливая тварь.

— Господи!

— Он не поможет вам. Теперь я ваш Бог.

Билли спряталась за корзину и стала размышлять. Она могла бы здесь скрываться, вероятно, довольно долго, не опасаясь, что ее найдут. В списках команды или десантников она не значилась. Конечно, кто-нибудь мог рассказать о ней захватчикам...

С другой стороны, сидеть здесь тоже бесполезно. Митч или убит, или ранен — она видела мертвые тела, когда в очередной раз включала монитор. Рано или поздно ей придется заняться поисками воды и пищи. Если о ней не знают, она может оказаться в состоянии чем-то помочь. Трубы вентиляционной системы корабля достаточно широки, чтобы она смогла проползти по ним. Она умела прятаться с тех далеких времен, когда была ребенком и чужие захватили их колонию. Если двигаться бесшумно и быстро, есть шанс выжить. Когда-то прежде она им воспользовалась. Теперь ее мысли обратились к Митчу. Что же случилось с ним? Если он убит, для нее больше ничто не имеет значения. Если же еще жив — она сможет найти его и что-нибудь сделать, чтобы помочь. Билли встала. Да. Она не собирается остаток своей жизни прятаться в темноте, ожидая, что ее найдут и раздавят, как клопа. Надо идти и бороться.

Стоя в отсеке, где находился спускаемый аппарат-челнок, Мэсси и Уилкс наблюдали, как идет погрузка. Охранники-андроиды загоняли в челнок десантников.

— Вы останетесь здесь, — сказал Мэсси Уилксу.

— Почему?

— Потому что я так хочу. У нас достаточно червей для крючков.

— Вы посылаете моих людей на бойню.

— Да. Но мои силы будут прикрывать их с летающих платформ. Они уже внизу, занимаются разведкой и устанавливают прикрытия. Живая наживка действует лучше, чем мертвая, насколько я знаю.

— Ублюдок!

— Вот это неверно. Мои родители были живы, пока мне не исполнилось девять лет. Только тогда я их убил.

Уилкс наблюдал, как десантников уводят внутрь челнока.

— Атмосфера там дрянная. Кислорода маловато, углекислого газа и другой дряни — многовато, есть метан и аммиак, от которых будут болеть глаза и носы. Длительное пребывание там стало бы смертельно опасным, но я сомневаюсь, что люди останутся там надолго, — цинично продолжил Мэси.

Уилкс молчал.

Они оказались по уши в дерьме.

Единственным светлым пятном оставалось то, что Мэсси и его головорезы ничего не знали о Билли. Конечно, они узнают, когда будут рыться в корабельных журналах, чтоб разыскать списки людей Стефенса. Вероятно она есть и в записях на мониторах. Рано или поздно кто-нибудь задаст компьютеру соответствующий вопрос, и тот выдаст им Билли. Уилкс лишь надеялся, что она нашла хорошее место, чтобы спрятаться, и будет тихо сидеть там.

Бюллер сидел в челноке, ожидая отправки на планету. Он готовился к встрече с чужими, но совсем не так — безоружным и идущим вместе с остальными на смерть, в то время как над ними — на летающих платформах — находятся враги. Против чужих не поможет никакая молитва, даже если только половина историй Уилкса была правдой.

С другой стороны, и сделать ничего нельзя. Столкновение с андроидами, охранявшими их, означало немедленную смерть, а пока они живы — есть надежда. Еще он подумал о Билли и понадеялся, что она хорошо спряталась. Если бы он точно знал это, тогда и умереть не страшно. Удивительно, что кто-то вроде него смог влюбиться. Удивительно, но тем не менее это так.

Вой пропеллеров, приподнимающих челнок с опор космического корабля, прервал размышления Бюллера. «Я люблю тебя, Билли, — сказал он про себя. — Прощай».

Билли ползла внутри тесной пластиковой трубы, поперечник которой был чуть больше ее тела. Ползти оказалось трудно. Руки и локти болели от трения о неровную поверхность, само движение получалось медленным. Но, увы, выбирать не приходилось.

Уилкса заперли в одном из складских помещений передней части корабля. Дверь охраняли двое андроидов из банды Мэсси. Для совершивших посадку на планету дела оборачивались не лучшим образом.

Мэсси сидел перед телеметрическим пультом, наблюдая за информацией с приборов челнока и от камер в шлемах десантников. Данные об их физическом состоянии не передавались: Колониальная Морская Пехота испытывала финансовые затруднения. Ну и ладно. Не имеет значения. Его не беспокоит — умрут они или выживут. Ему нужны один-два экземпляра чужих и как можно больше информации о мире, в котором они живут. Уже многое было известно. Сенсоры челнока определили силу тяжести, состав атмосферы, освещенность, погодные условия и многое другое. Все это передавалось на записывающее устройство «Бенедикта». Вряд ли этот мир станет когда-нибудь привлекательным местом отдыха. Сила тяжести здесь больше, чем на Земле, примерно на четверть, так что полные люди и те, у которых нелады с сердцем, не захотят приехать сюда, даже если здесь будет построено нечто вроде рая. Звезда, вокруг которой обращалась планета, сделала ее климат тропическим. На полюсах — небольшие шапки льда. Но в других, более теплых регионах температура на пару градусов выше нормы. Растительность редкая, океаны — насыщены ядовитыми солями, и, похоже, здесь не так много мест, где незащищенный человек мог бы выжить, даже если не принимать во внимание местных обитателей, склонных сожрать все живое. Отравленный воздух можно было использовать для дыхания только через фильтры или имплантанты. Хорошее место для выбрасывания мусора.

— Командир, мы прорываемся через облака, — послышался голос пилота-андроида.

Мэсси переключился на носовую камеру челнока. Голограмма осветила воздух слева от него, изображая клубящиеся облака, которые двигались назад и постепенно редели. Поверхность планеты казалась тусклого серого цвета, кое-где попадались деревья — или что-то похожее на них — и грязного цвета скалы с зазубренными краями.

— Впереди гроза, — объявил второй пилот. — Высота двадцать тысяч метров, обратите внимание на электрический потенциал.

— Обойдите грозу, — приказал Мэсси. — Найдите гнездо и посадите аппарат на расстоянии пары километров. Я не хочу, чтобы десантники слишком устали, добираясь до него.

— Понятно, командир.

Мэсси переключал камеры и наблюдал общую картину. Пока операция шла в соответствии с его планом. Было даже противно. Хорошо бы, чтобы что-нибудь случилось — это добавит немного остроты.

Билли обнаружила, что вентиляционная труба имеет выход в одну из небольших кухонь. Похоже, поблизости никого не было, и тогда она скользнула по трубе вниз и, оказавшись на верхней крышке микроволновой печи, быстро спрыгнула на пол.

Приготовление пищи на «Бенедикте» сводилось к разогреву и вскрытию корабельных пакетов питания. Для этого требовалось только сунуть его в печь и повернуть рычаг. Никаких специфических блюд никто не готовил, но могли быть особые случаи, когда требовалось нечто более изысканное, чем полевой рацион. Например, при посещении корабля высшими офицерами или даже послами. Поэтому кухня была приспособлена для приготовления котлет или бифштексов из соевого протеина, даже пирогов или тортов, и оборудована соответствующим образом.

В поисках чего-нибудь напоминающего оружие Билли обшарила все шкафы и смогла найти только нож, соединенный с приспособлением для очистки овощей в виде U-образной заостренной вилки, предназначенной для сдирания кожуры: одна сторона вилки была с зубчиками, вторая — хорошо наточенная и гладкая. Лезвие ножа — с указательный палец. Не слишком эффективное оружие, но им можно было нанести колющий удар, если, конечно, удастся подойти вплотную к противнику. Вторая находка оказалась лучше: полая пластиковая труба, наполненная жидкостью, которую можно было заморозить, чтобы получилась скалка. Билли включила замораживатель в ручке, и через двадцать секунд жидкость внутри затвердела. Замечательная дубинка — холодная и тяжелая, — ею можно нанести, например, удар по черепу. И это, конечно, не так хорошо, как огнестрельное оружие, но все же лучше, чем ничего. Она взмахнула скалкой. Теперь ей оставалось ненадежнее спрятаться на корабле, полном вооруженных мужчин, и по одному убивать их ударами по голове. Просто?

Билли хмыкнула. «Ты совсем потеряла разум, детка. Но все-таки чувствуешь себя лучше, когда хоть что-нибудь делаешь», — подумала она.

С помощью летающей видеокамеры Мэсси наблюдал, как десантники шагали по поверхности мира чужих. Они были в полном боевом снаряжении, но без оружия. Шестеро андроидов летели над ними на трех открытых летающих платформах. Они были вооружены, и десантники внизу знали, что в случае неповиновения их немедленно пристрелят.

Андроиды наблюдали, слушали, нюхали воздух и передавали результаты Мэсси. Он прослушивал доклады своих «солдат»:

— ...двигаются довольно неплохо для людей, которым недостаточно кислорода для дыхания...

— ...нам опасность здесь угрожает?

— Нет, формы жизни чужих привязаны к поверхности планеты.

Мэсси перестал обращать внимание на эту болтовню и стал вспоминать о своем простом плане.

Он хотел погнать десантников в ближайшее гнездо чужих. Там чудовища схватят людей и имплантируют яйца. Затем он пошлет андроидов освободить десантников.

Стефенс в свое время запретил брать с собой плазменное оружие, но у Мэсси его было достаточно для того, чтобы вооружить небольшую армию. Какими бы стойкими ни были чужие, противостоять энергии, которая с легкостью прожигает дыры в прочной стальной броне, они не смогут. Нет, это не будет проблемой.

Раздобыв один или два экземпляра и получив максимальную информацию о планете чужих, он повернет обратно на Землю. Может быть, после этого Компания подыщет для него задачу посложнее.

Убийца громко рассмеялся. Нелегко быть лучшим. Надо придумывать себе трудности.

Скорее всего он уйдет из Компании и начнет работать для какого-нибудь небольшого концерна. Повернет против тех, кто сейчас кормит его, и куснет их руку несколько раз, просто чтобы показать, что он может это сделать. Да. В этом есть определенная привлекательность. Ну ладно. Зарываться все же не стоит. Надо выполнить всего одну операцию, но с блеском. Делая ошибки, лучше не станешь. И считать эмбрионов, прежде чем оплодотворены яйца, неразумно. Он снова обратился к голограммам и информации...

Глава 20

Бюллер вместе со своим первым отделением приближался к гнезду чужих с опаской. Десантники остались без оружия и знали, что идут на верную смерть. Гнездо — что-то вроде гигантского термитника или холма — возвышалось, как многоэтажный жилой дом. Поверхность его, изборожденная извилистыми трещинами, была тусклого серо-черного цвета с мелкими пятнами более светлых вкраплений. Вблизи Бюллер смог лучше рассмотреть их. Это оказались кости, в том числе большое количество черепов!

— Проклятье! — произнес кто-то тихо.

— Скреплено каким-то видом выделений, перемешанными с органическим веществом.

Впереди зияло овальное входное отверстие. Тропа уходила внутрь гнезда.

— Не пойду туда! Ну их к черту! — возмутился Рамирес.

Однако команды трех летающих платформ, зависших над десантниками, думали иначе.

— Входите внутрь! — услышал Бюллер в наушниках шлема.

И для уточнения команды тонкий зеленый луч плазмы ударил позади отделения, выбив в каменистом грунте небольшое дымящееся углубление.

— Интересно, а другие отделения тоже идут? — вдруг спросил Чин.

— А нам от этого легче? — огрызнулся Рамирес. — Жертвами станем мы.

— Для того и пришли, — сказал Бюллер.

— К чертовой матери! Мы ведь все-таки не наживка, а десантники! — продолжал бушевать Рамирес.

— Готов обсудить любые другие идеи, — заключил Бюллер.

Все шестеро подошли к входу в гнездо. Войдя внутрь, они могли бы присесть у самого входа и не двигаться дальше.

Правильно, стоит им войти в гнездо, и мониторы, получающие сигнал от их камер в шлемах, потухнут. Террористы ничего не увидят и не будут знать, что в глубь гнезда десантники не пошли. А то, что постройки чужих экранируют радиосигналы, Бюллер знал совершенно точно. И что андроиды смогут тогда сделать с ними? Смогут зажарить отраженным плазменным лучом? Да, пожалуй. Или, может, один из андроидов спустится, чтобы погнать их внутрь? Да, правильно заметил Рамирес: мы — жертвы.

Группа достигла входа. Бюллер расправил плечи, сделал глубокий вдох и первым вошел в гнездо чужих. Будь что будет.

Билли медленно пробиралась от кухни к оружейной комнате. Скалка и нож для очистки овощей — не очень надежные средства борьбы с командой вооруженных террористов. Нужно раздобыть огнестрельное оружие. И понадеяться на удачу. А еще лучше — пусть произойдет одно-два чуда.

Мэсси просматривал голографические данные, когда раздался звон миниатюрного колокольчика, призывающего его обратить внимание на какое-то сообщение. Мэсси стал вглядываться в экран: три летающие платформы висели над входом в гнездо, остальные отделения десантников еще не появились. Что такое... Допплеровский радар показывал приближение нескольких самолетов к летающей платформе. Но это же невозможно! На этой планете нет цивилизации! У чужих нет и не может быть летательных аппаратов! Затем он заметил, что принятая информация о самолетах какая-то странная: тепловое излучение у летающих объектов отсутствовало, они не испускали радиосигналов и сигналов допплеровского и обычного радара. Или эти аппараты уж очень примитивны, что-то вроде планеров, или...

— Команда один. Тревога! — сказал он.

Первая волна крылатых тварей бросилась на летающие платформы. Камеры передали и записали их изображение. Это были рептилии с серой чешуйчатой кожей, их дельтаобразные крылья имели размах не менее десяти метров. Короткое лоснящееся тело каждой твари заканчивалось удлиненной головой с несколькими рядами острых зубов. Явно плотоядные твари. Первая группа — их было двенадцать — беззвучно ринулась на платформы.

Андроиды знали свое дело — сам Мэсси учил их. Заговорили плазменные винтовки, и зеленые лучи прочертили воздух. Летающие чудовища падали и умирали, когда высокоэнергетичные лучи отсекали крылья, разрубали тела и головы. В первые же три секунды девять тварей погибли от меткого залпа шестерых андроидов, застывших на своих утлых платформах.

Но появилась вторая волна чудовищ, гораздо более многочисленная. Одна из тварей сразу же получила удар луча в грудь и, вероятно уже мертвая, повалилась на ближайшую платформу, которая опасно накренилась. Второе чудовище подлетело к платформе, пока та еще не успела выровняться, и показало, на что способны его зубастые челюсти, откусив руку одного из андроидов.

Платформа начала снижаться по спирали, и тут же на нее спикировали еще несколько летающих хищников. Две другие платформы тоже оказались в опасности. Хлопающие крылья колотили андроидов. Чудовища хватали челюстями прочный пластик, раздирая его на куски, словно живую плоть.

Вспыхивали лучи плазмы. Твари гибли одна за другой, но те, что уцелели, продолжали нападать. Одна из платформ выглядела как кусок кукурузного початка, атакованный стаей голодных ворон. Пластиковый корпус был испещрен вмятинами и зиял дырами. Андроиды продолжали бой, но явно проигрывали.

Первая платформа тем временем ударилась о грунт и разлетелась на куски, а андроиды, заблаговременно спрыгнув, пустились бежать, но тут же на них бросилось несколько чудовищ. Они рвали андроидов, отдирая куски плоти. Белая жидкость — искусственная кровь — фонтанами била из растерзанных тел. Разорвав андроидов, чудовища, однако, есть их не стали. Очевидно, искусственная плоть пришлась им не по вкусу.

Мэсси наблюдал с удивлением, как летающие хищники отказались от преследования одного из андроидов, кинувшегося в сторону гнезда, а набросились на того, кто посадил платформу на грунт и немного замешкался. По-видимому, летающие обитатели этой планеты знали, на что способны наземные твари, живущие в гнезде.

Третью платформу на высоте тридцати метров вдруг охватило пламя, и, когда она ударилась о грунт, оба ее пассажира уже сгорели. От огня взорвалась одна из плазменных винтовок и яркой зеленой вспышкой разнесла в пыль остатки платформы, погубив заодно атаковавших ее чудовищ. «Вот это уже интересно», — подумал Мэсси.

Несомненно, этим летающим тварям условия жизни на планете вполне подходили. Может быть, имело смысл поймать одну из них, лучше бы детеныша. Однако в первую очередь надо позаботиться о выполнении главной задачи. Он вызвал летающие платформы, которые гнали остальные отделения десантников.

— Немедленно отправляйтесь к месту с координатами первого отделения, — приказал он.

— А что делать с десантниками? — спросил кто-то из андроидов.

— Это еще что за болтовня? Выполняйте приказ. Двигайтесь на бреющем полете. На планете есть летающие твари, которые непременно нападут на вас. Отправляйтесь.

Он выключил связь и откинулся в кресле. Н-да. Дело оборачивалось гораздо интереснее, чем он предвидел.

Бюллер услышал взрыв и остановился.

— Что за черт? — начал Чин.

Они зашли внутрь гнезда на пятьдесят или шестьдесят метров, и, странное дело, вдруг им показалось, что эта прогулка не такая уж и опасная.

— Надо посмотреть, — сказал Бюллер.

— Я с тобой, — присоединился к нему Рамирес.

— А я буду прикрывать сзади, — заявила Мбуту — она держала в руке камень размером с кулак и воинственно помахала им.

Бюллер рассмеялся. Мбуту просто сумасшедшая, если думает, что от этого камня может быть какая-то польза. Хотя лучше хоть такое «оружие», чем вообще никакого. Бюллер поискал камень и для себя. Лучше все же посмотреть, что происходит снаружи.

А зрелище оказалось удивительным. Снаружи летали какие-то странные существа, хлопавшие крыльями, словно гигантские летучие мыши. Все три платформы лежали на земле, и только одна из них осталась неповрежденной. К гнезду со скоростью олимпийского чемпиона несся, прыгая через камни, андроид с плазменной винтовкой.

— Отойдем, — предложил Бюллер. — Похоже, счастье нам улыбнулось.

— Возможно. Только мне интересно, как получилось, что живущие здесь твари до сих пор нас не сцапали, — произнес позади него Смит.

— Дареному коню в зубы не смотрят, — заметил Чин.

— Как это?

— А так — будь доволен, что ты еще дышишь, только и всего, — пояснил Чин.

Они внимательно следили за бегущим андроидом. Одна из летучих тварей бросилась на него, резко повернув в воздухе, словно гигантская хищная птица, хватающая жертву, но андроид упал ничком на землю, и в результате чудовище промахнулось метров на десять. Пока оно делало круг, чтобы выйти на второй заход, андроид оказался у входа в гнездо, и тогда летучий хищник решил поискать удачи в другом месте — он поднялся выше, поймал восходящий поток и улетел прочь.

— Будьте готовы. Сейчас наша компания пополнится — предостерег Бюллер.

Андроид вбежал внутрь гнезда, но рассчитывать ему было не на что — все шестеро десантников разом бросились на него, и он беспомощно свалился под тяжестью их тел. Теперь у них появилось оружие, одна винтовка на всех, но это все же лучше, чем камни.

Билли добралась до оружейной комнаты, где они с Митчем разговаривали всего несколько часов назад. Здесь хранилось самое разнообразное смертоносное железо, но, осмотрев несколько карабинов, девушка поняла: у всех отсутствует одна и та же часть. Билли мысленно пожала плечами, но все же повесила на плечо один из карабинов, прихватив к нему пару магазинов, а заодно и пояс с гранатами. Может, ей удастся найти недостающую часть или хотя бы пугнуть кого-то при необходимости. А еще можно пригрозить взорвать корабль гранатой. Раз она выступила против террористов, то умрет так или иначе. В особенности если что-нибудь случилось с Митчем.

— Замечательно, — сказал Бюллер, глядя на плазменную винтовку. — Ты, Блэйк, лучший стрелок в отделении, тебе и карты в руки.

Женщина согласно кивнула, взяла винтовку и быстро осмотрела его.

— Почти полный заряд, на тридцать — тридцать пять выстрелов, — сказала она.

— Когда будешь стрелять, считай выстрелы, — посоветовал Бюллер.

— У него есть и пистолет — неожиданно сказал Смит.

— Пожалуй, его возьму я, — решил Бюллер.

— Не обижайся, Бюллер, но разве кто-то умер и оставил тебя начальником? У нас у всех один и тот же чин с тех пор, как не стало Исли.

— В стрельбе из пистолета я был лучшим.

— Конечно, Смит, ты вряд ли попадешь из пистолета даже в танк на расстоянии вытянутой руки, — сказала Мбуту.

— Хорошо, — согласился Смит. — Согласен.

Бюллер взял пистолет, стандартный десятимиллиметровый, безгильзового типа. Заряды к нему были примерно такие же, как и для карабинов, только менее мощные, хотя в случае крайней необходимости сгодились бы и более мощные, — если вы, конечно, не побоитесь, что после пяти или шести выстрелов пистолет разлетится в куски.

— Ладно, парень, давай-ка поговорим, — обратился Бюллер к захваченному андроиду.

— Не теряйте зря времени, — ответил андроид. — В заложники я не гожусь, потому что я расходуемая единица. Я и так скоро умру. Через пару недель я буду мертв, несмотря ни на что.

— Эта пара недель для тебя может оказаться довольно тяжелой, — сказала Мбуту, подбрасывая камень, который держала в руке.

Андроид покачал головой:

— Вообще-то я ничего не знаю. Этим балаганом управляет сам Мэсси. Он делает то, что считает нужным, а мы только выполняем его распоряжения, и ничего больше.

Блэйк подошла и пнула андроида в бедро:

— Прекрасно. Давайте прикончим его. Подойди, Мбуту, и разбей ему голову камнем, не стоит тратить на него пулю или заряд.

— Полегче, Блэйк, — остановил ее Бюллер. — Этот парень создан в лаборатории и запрограммирован для такой работы. Это не его вина. Боюсь, у него не было выбора.

Блэйк подняла глаза на Бюллера:

— Ладно, считай, что я неудачно пошутила.

— Мне неприятно говорить об этом, но я слышу, как что-то движется к нам изнутри гнезда, — заметил Смит. — Даже плазменная винтовка не остановит стаю чужих. Как насчет того, чтобы продолжить игру снаружи?

Бюллер взглянул в коридор. Он услышал шарканье лап и когтей чужих, пробирающихся по коридорам.

— Давайте выйдем. Надо пробраться к сбитым платформам. Может быть, там осталось еще какое-нибудь оружие или боеприпасы.

— А что потом? — спросил андроид. — На этой планете вы как в мышеловке — без летающих платформ или челнока.

— Может быть, и так, парень, но по крайней мере из мышеловки в этом гнезде мы выберемся. Вперед! Повторять не потребовалось.

Билли осторожно двигалась по кораблю, прячась каждый раз, когда слышала чьи-то шаги. Карабин — за плечами, скалка и нож — в руках. Она удалялась от мест, откуда слышались голоса и топот, пока не обнаружила, что попала в ту часть корабля, где находились помещения команды и руководителя операции. Она огибала выходы в главный коридор и прижималась к стенам, чтобы остаться незамеченной, потому что, обнаружив себя, она оказалась бы в безнадежном положении. Внезапно Билли увидела, что стоит перед каютой Стефенса. Что-то заставило ее заглянуть сюда. Сам полковник в каюте находиться не мог — Билли видела его среди убитых. Ее удивило, что он умер, по-видимому, защищая корабль, но, возможно, раньше она плохо о нем думала.

Когда Билли подошла к двери, я вдруг начала вырываться.

Проклятье, внутри кто-то был! Девушка огляделась. Ей не удастся вовремя скрыться — если кто-то выйдет из каюты Стефенса, он увидит ее прежде, чем она исчезнет. Если он вооружен, ей придется напасть на него сзади. Билли подняла скалку, включила замораживатель и прижалась к стене, справа от отодвигающейся двери. Она надеялась, что внутри только один человек. Билли размахнулась, когда террорист шагнул в коридор. Жидкость внутри скалки еще не успела затвердеть, но оружие Билли уже потяжелело. Девушка обрушила свое импровизированное оружие на голову человека — прямо над левым ухом. Для удара Билли развернулась, и поэтому он получился очень сильным, еще более усиленный ее страхом. Толстая пластиковая труба разлетелась на куски, при этом, видимо, проломив череп. Густая голубая жидкость расплескалась из разбитой скалки, покрыв лицо человека холодными шариками.

Но он не упал, а покачнулся, ударился о косяк двери и снова покачнулся, но устоял. Билли шагнула вперед и ткнула левой рукой в живот сразу под солнечным сплетением. Нож для очистки овощей вонзился в его тело по самую рукоять. Белая жидкость брызнула из раны, как только девушка выдернула нож. Да это же кровь андроида, отметила она, готовясь к следующему удару. Ее противником оказался искусственный человек.

Андроиду удалось повернуться и ударить Билли по руке, так что при втором ударе нож промахнулся по солнечному сплетению и лишь скользнул по ребрам, рассекая одежду и мышцы. След от ножа протянулся от середины груди почти до плеча. Жидкость-охладитель из скалки затянула пленкой глаза андроида, и поэтому его ответный удар не, задел Билли. Пока же искусственный человек протирал глаза, Билли собралась с силами для следующей атаки — если ей не удастся справиться с андроидом, он прикончит ее. Даже раненный, андроид гораздо сильнее обычного человека. И Билли нанесла длинный колющий удар в глаз. Находясь долгое время в больнице, можно многое узнать из анатомии, в том числе и то, что глаза — самый легкий путь к мозгу. Нож попал чуть ниже цели, но соскользнул и провалился в мягкие ткани глаза. Оттуда на Билли брызнуло желеобразное вещество.

Андроид отскочил от девушки, схватил обеими руками нож и выдернул его. Зубчатый край ножа выдернул большую часть глаза, оставив пустую глазницу, которая тут же стала наполняться белой жидкостью. Казалось, андроид стоял еще целую вечность, а затем повалился. Он ничего не произнес, даже не застонал, а просто рухнул, как будто у него вдруг исчезли кости. Он был мертв.

Сердце Билли сильно колотилось, словно пыталось выскочить из груди. Она все еще держала в руке обломок разбитой скалки, а потом отшвырнула его. Звук падения показался ей грохотом. Первой ее реакцией было повернуться и убежать, но она преодолела страх и решила посмотреть, что делал андроид в каюте Стефенса. Как только она зашла внутрь, ей все стало ясно. Недостающие части карабинов аккуратными рядами лежали на постели полковника. Кто мог принести их сюда? Кто испортил оружие? Билли показалось, что она поняла, кто именно. Зачем полковник это сделал? Теперь это не имело значения: можно будет обдумать это позднее. А сейчас у нее есть другие неотложные дела. Билли взяла один из патронных лифтов и вставила в свой карабин. Она подключила вилку, лифт щелкнул после прохождения диагностического кода и встал на место. Билли присоединила магазин, нажала кнопку затвора, дославшего заряд в патронник. Счетчик на магазине показал девяносто девять оставшихся в нем зарядов, предназначенных для уничтожения живой силы врага.

Билли улыбнулась. Теперь она чувствовала себя гораздо увереннее. Если бы врачи из клиники увидели ее сейчас, у них были бы основания волноваться: «Боже, эта сумасшедшая теперь вооружена!» Плевать! Если теперь она на кого-нибудь наткнется, то приласкает его парочкой пуль.

Но вот Уилкс. Ей надо найти Уилкса и освободить его. Он знает, как управляться со всем этим. А когда она освободит Уилкса, они смогут найти Митча и убраться отсюда к чертям собачьим. Вероятно, это не лучший план во вселенной, но нужно его выполнить.

Глава 21

Мэсси наблюдал, как остальные шесть летающих платформ приближались к тому месту возле гнезда, где находилось первое отделение. Он видел, как десантники открыли огонь по платформам. Ну что ж, все правильно. Они захватили оружие с аварийных платформ. По крайней мере две плазменные винтовки вели прицельный огонь, пронзая его подчиненных яркими зелеными стрелами.

Андроиды были сильными и быстрыми, но это всего лишь расходуемые единицы общего применения, не подготовленные мыслить в боевых условиях. И сейчас десантники явно имели преимущество, несмотря на плохое вооружение. Уже три платформы полыхали на грунте, а остальным пришлось отступить из зоны обстрела и повиснуть на большой высоте.

— Командир, у нас проблема, — раздался голос из громкоговорителя.

— Я не слепой. Оставайтесь на этой позиции и держите беглецов под наблюдением, — ответил Мэсси.

Он откинулся в кресле и потер затылок, затем повернулся и приказал андроиду, стоявшему возле двери:

— Приведи сюда Уилкса.

Андроид повиновался.

«Гмм. Да, получается все куда более захватывающим, чем я ожидал, хотя, по правде сказать, это пустяки». Свою задачу — собрать информацию о планете чужих и, главное, не допустить, чтобы правительству достался образец чужого — он выполнил. Стоит ли продолжать, или плюнуть на все и отправиться домой? С одной стороны, сделано довольно много из задуманного. Он может заявить представителям Компании, что высаженные на поверхность планеты отряды были уничтожены чужими, и те просто пожмут плечами, считая это мелочью. Один экземпляр у Компании уже есть, а еще один требовался лишь про запас.

С другой стороны, ему была невыносима мысль о поражении. Да, стоит подумать.

Слепая удача помогла Билли. Она увидела, как террорист ведет Уилкса, упираясь в его спину стволом автомата. Руки Уилкса были заломлены за спину, на них красовались наручники из тонкого углепластика. Человек — или другой андроид — вел Уилкса, не глядя по сторонам. Его внимание было приковано к пленнику, поэтому Билли, спрятавшаяся за блоком отопления, осталась незамеченной.

Когда они прошли мимо, Билли встала и бесшумно прошла к пересечению коридоров. Она заглянула за угол, успев увидеть, как пленник с конвоиром повернули в помещение центрального поста. Да, она хотела найти Уилкса — и нашла его. Девушка скользнула за ними.

Уилкса преследовало ощущение, что куда бы его ни вели, он уже оттуда не выйдет. Какая чушь! Он живет взаймы уже больше десяти лет — он должен был умереть вместе со своим отделением еще на Риме. И разве это жизнь! Черт с ней! Если выпал его номер, пусть так и будет. Он умрет достойно, как настоящий мужчина.

Бюллер приказал отделению рассеяться и через каждые несколько секунд менять позицию. Им повезло, что летающие платформы годились только для транспортных целей — но эти маленькие летательные аппараты были оборудованы лишь обычным и допплеровским радарами, а устройства, реагирующие на запахи, и приборы инфракрасного наблюдения отсутствовали. И — никакого вооружения, за исключением личного оружия пассажиров. Поскольку андроиды на платформах полагались при прицеливании только на свои ощущения, камуфляжная одежда десантников затрудняла наблюдение за ними. Они сливались с грунтом, в то время как платформы в воздухе отлично просматривались. Две плазменные винтовки, которыми располагало отделение, били на такое же расстояние, как те, что были у андроидов. И когда платформы, обстреливая беглецов, снижались, они рисковали сами попасть под ответный огонь. Летательные аппараты — крупные цели, и в выигрыше оставались десантники, сбившие уже три платформы.

С другой стороны, отделение тоже не могло оставаться здесь до бесконечности. Рано или поздно чужие выйдут из гнезда стаей поохотиться, и для людей ситуация изменится не в лучшую сторону. Они не могут позволить себе погибнуть здесь.

— Ладно, слушайте все, — заговорил Бюллер, используя специальный засекреченный канал. — Мы двинемся до того, как компания чужих выйдет в поисках обеда. Всем понятно? По моему сигналу мы ракетой летим в южном направлении. Рамирес, ты впереди. Блэйк, ты прикрываешь. Все остальные наклонитесь и покажите мне зады и локти.

Бюллер не думал, что террористы смогут подслушать его приказы, но помнил урок, который получил от Уилкса, когда его и Исли условно убили во время учебного боя на Земле.

— По моему сигналу, ребята. Предшествующее противоречиво.

Последние слова были кодом, который означал изменение движения на сто восемьдесят градусов по сравнению с приказом. Если террористы подслушивали, то они будут следить за южным направлением, тогда как в действительности отделение рванется на север и за счет этого сможет выиграть несколько сотен метров.

— Вперед!

Захваченный андроид слышал приказ, но, конечно, не знал кода, и когда десантники выбежали, он рванулся в другую сторону.

— Эй! Вернись! — закричал Бюллер.

Но было уже поздно. Одна из платформ двинулась на юг, снижаясь, и на ней заработала плазменная винтовка, поставленная на автоматический огонь. Ее заряда на долгую стрельбу в этом режиме не хватило бы, но убойная сила на короткое время стала огромной.

Под ударами энергии в грунте образовывались дымящиеся ямы. С воем разлетались на куски скалы. Андроид попытался остановиться, но попал под пляшущую линию зеленой смерти. Жидкости в его теле мгновенно вскипели, и он взорвался, как наполненный водой шарик, в который ткнули острым ножом. Да, все произошло мгновенно.

И ему не пришлось страдать.

Блэйк вырвалась вперед, повернулась и прицелилась платформу, которая после охоты за андроидом снова начала выбирать высоту.

Мэсси отпустил андроида, повернулся к Уилксу и сказал:

— Слишком далеко! Не трать зря заряд! — закричал Бюллер.

Блэйк широко улыбнулась. Она целилась не прищуриваясь, следя за платформой стволом ружья, затем нажала спуск. До этой быстро летящей цели было пять сотен метров. «Не много шансов попасть в нее», — подумал Бюллер. Но тонкий зеленый луч врезался точно в центр платформы. Удар энергии блеснул на темном пластике, мгновенно пробил его насквозь и сжег подъемные пропеллеры. На какую-то долю секунды платформа неподвижно зависла в воздухе, а потом рухнула вниз, как свинцовый шар. Без пропеллеров она обладала аэродинамикой кирпича. Десантники оказались довольно близко и слышали свист воздуха в дыре, которую проделал удар плазмы. Платформа ударилась о грунт, разбрызгивая грязь.

— Отличный выстрел, — сказал Бюллер.

— Это как охота на уток. Просто надо вести ствол за целью, и все, — ответила она.

Десантники побежали дальше. Две оставшиеся платформы кружили высоко на безопасном расстоянии.

— А куда мы теперь? — закричал Чин.

К челноку!

— Но это же в другой стороне!

— Знаю. Сделаем круг. Пусть они думают, что мы заблудились. Как только стемнеет, мы с ними разделаемся.

— Да, — согласилась Мбуту. — А мы сможем с ними разделаться?

За спиной бегущих десантников из гнезда стали вылезать чужие.

— Ваши десантники показали себя отличными бойцами. Похоже, они раздобыли оружие и теперь сражаются с моими андроидами.

Уилкс улыбнулся:

— Ай-ай-ай! Я надеюсь, что это никак не нарушит вашего маленького плана.

Мэсси вынул из кобуры старинный пистолет и приставил к затылку Уилкса, вдавив в него ствол:

— Вот какая у меня идея. А что если вы обратитесь к ним и прикажете сдаться?

Уилкс нашел силы улыбнуться еще шире.

— Вы что, собираетесь убить меня, если я не соглашусь?

Мэсси расхохотался и немного отодвинулся.

— Как приятно работать с профессионалами после того отребья, с которым я обычно имею дело. Вы же понимаете, что я убью вас в любом случае.

— Я подозревал нечто подобное.

— Вы понимаете, что это необходимо. Но вы можете выбрать трудный или легкий способ умереть.

Мэсси спрятал пистолет и вынул тонкий сапожный нож. Нержавеющая сталь сияла в лучах светильников. Нож был длиной всего семнадцать-восемнадцать сантиметров. Половину его длины составляла ручка, но в руках специалиста такой нож мог сделать многое. Уилкс не сомневался, что Мэсси знал, как им пользоваться.

— Черт возьми, дьявольски неприятный ножичек, — сказал Уилкс.

— Я рад, что вы это понимаете.

Уилкс подобрался. Хотя руки его были связаны сзади, он мог использовать ноги. Несомненно, Мэсси владел искусством рукопашного боя, но все же лучше умереть сражаясь, чем уступить.

Раздался сигнал вызова на связь. Мэсси отодвинулся от десантника и нажал кнопку.

— Командир, десантники подбили еще одну нашу платформу. Они двигаются на север, прочь от челнока.

— А они не такие дураки, — заметил Мэсси. — Держитесь над ними, при возможности — стреляйте.

Он нажал другую кнопку на панели. В одном из углов экрана высветились цифры. Начался обратный отсчет.

— Лучше заранее позаботиться, чем потом сожалеть, — сказал он.

Уилкс двинулся к террористу, сделал пару коротких шагов.

Мэсси рассмеялся и пнул его. Презрительное движение было обманчиво небрежным. Ботинок убийцы ударил Уилкса в живот, сбив с ног. Удар оказался сокрушительным, тем более что Уилкс не мог использовать руки. Упав, он безуспешно попытался подняться. Мэсси заговорил, поигрывая ножом:

— Игра прекращается по случаю дождя. Время подсчитать потери и отправляться домой. Прощайте, сержант Уилкс.

И он шагнул к беспомощному десантнику.

— Брось нож! — раздался женский голос за спиной Мэсси.

Длинные вечерние тени легли на землю планеты чужих, когда безымянное солнце начало садиться. Бюллер и его отделение кружным путем направились к челноку. В сумерках трудно было разглядеть платформы над головами, а андроидам — еще труднее наблюдать за десантниками.

— А что там с чужими? — спросил Бюллер. Мбуту покачала головой:

— Обоняние их обманывает. Когда мы свернули влево, они продолжали идти прямо. Неважные из них следопыты.

— Это хорошо.

— Может быть... Или просто не захотели идти в этом направлении, мало ли какие у них дела, — заметил Рамирес.

— Вот что мне нравится в тебе, Рамирес, так это — что ты во всем находишь что-то хорошее, — сказала Блэйк.

— Да иди ты на!..

— Как хочешь, если у тебя в штанах есть что-нибудь крупнее зубочистки, я могу подумать о твоем предложении.

Бюллер улыбнулся: они могут здесь погибнуть, но если у них есть силы шутить, то моральный дух отделения сейчас выше, чем при высадке на планету.

— Давайте поспешим, ребята. Нам еще надо много пройти и многое сделать.

Билли целилась прямо в сердце террориста и была готова всадить в него пулю, если он только шелохнется.

Бросив нож, Мэсси улыбнулся. Он напомнил Билли одного из психов, которого она видела в закрытой части больницы.

— Вот это да! Что же получается? Вы что, корабельный талисман?

— Стойте и не двигайтесь!

— Вот чем объясняется лишний человек в личном составе. Но вы не можете быть одной из этих уродин-десантников, вы слишком красивы. Наверное, команда вас тайно затащила на борт для забав и игр?

— Стреляй в него, Билли! Стреляй сейчас же! — крикнул Уилкс.

Мэсси взглянул на Уилкса:

— А, да это ваша подруга, сержант, так ведь? У вас хороший вкус.

Он снова повернулся в сторону Билли и сделал маленький шаг вперед, раскинув широко руки, как бы Демонстрируя свою безобидность.

— Еще шаг, и я вас пристрелю, — сказала девушка.

— Давайте. Такое нежное существо, как вы? Ведь вы не хотите убить меня? Подумайте об ответственности за смерть другого человеческого существа. Вы же будете после этого плохо спать, радость моя. И он сделал еще небольшой шаг. Билли судорожно сглотнула. Этот человек — убийца она сама видела мертвые тела. И он что-то сделал с Митчем. Но ведь его руки подняты вверх. Выстрелить в безоружного совсем не то, что размозжить голову андроиду.

Билли отступила назад:

— Я вам говорю — остановиться. Уилкс попытался подняться на ноги, опираясь о переборку.

— Билли, этот парень убийца! Надо его немедленно застрелить! Стреляй!

Она взглянула на Уилкса. Какая ошибка! Как только она отвела глаза от пирата, тот стремительно прыгнул на девушку. Боже, как быстро он это сделал! Билли нажала спуск карабина, но убийца успел нагнуться, уйдя от пули. Полдюжины зарядов ударили в панель компьютера со страшным шумом, замелькали огни, в разбитой панели замкнулась сеть... Билли пыталась прицелиться снова, но было поздно. Мэсси ударил ее выше коленей, она перевернулась в воздухе и упала на спину...

— Глупая сука! — воскликнул он, встав и схватив Билли за плечи. — Целиться в меня из этого проклятого ружья — Он поднял девушку и швырнул на переборку.

От удара головой у Билли потемнело в глазах. Когда она отлетела от стены, террорист снова схватил ее. Поймав ее одной рукой за ворот, другой стал бить по лицу.

— Я обойдусь без оружия, глупая тварь. Я раздеру твое горло пальцами!

Он снова ударил ее. От удара Билли прокусила губу, и когда он ударил ее в третий раз, изо рта девушки брызнула кровь. Мэсси прижал ее к стене, оторвав от пола, вытащил пистолет из кобуры и улыбнулся словно сумасшедший.

Но я не буду пачкать руки о такое ничтожество, как ты.

Когда он поднял пистолет, Билли вдруг увидела что-то позади него и не смогла сдержать удивление. Террорист попытался повернуться, но Билли схватилась обеими руками за руку, которой тот держал ее на весу. Это сковало его движения, так что Уилкс смог подскочить к нему и ударить плечом выше бедра. Билли почувствовала, как разрывается ее рубашка... Она упала на пол и быстро поползла на четвереньках. Вперед, к карабину, туда, где он упал. Пять метров. Четыре. Три... Мэсси заорал, и Билли повернулась в его сторону. Пистолет он потерял, но шарил по полу в поисках оружия. Два метра до карабина. Один...

— Я пришью вас обоих!

Лежа на боку, Уилкс полз к бандиту, отталкиваясь левой ногой.

Билли добралась до карабина и схватила его. Она быстро перекатилась на спину — встать на ноги времени не было.

Пистолет Мэсси выстрелил, но девушка успела откатиться и почувствовала, как пуля ударила в пол, где она только что была. Прицеливаться было некогда. Билли направила карабин в сторону террориста и нажала спуск. Селектор огня, вероятно, сбился, когда карабин упал. Он выстрелил только один раз. Билли, ожидая непрерывного автоматического огня, не могла понять, в чем дело. Она нажала на спуск еще раз, ожидая продолжения. Ничего. Она поняла, что надо переставить селектор и снова нажать курок. О-о-о, черт возьми! Но и одного выстрела было достаточно.

Десяти миллиметровая пуля ударила Мэсси ниже правого плеча, пистолет выпал из разжавшихся пальцев Убийцы. Билли увидела, что входное отверстие получилось диаметром не больше ее пальца, но, когда Мэсси стало ясно, что выходное отверстие на спине — размером с кулак. Пистолет отлетел метра на два от раненого бандита. Тот поднял голову, увидел свое оружие и пополз к нему, вытянув здоровую руку. Билли, с карабином наготове, прыгнула к пистолету и отшвырнула его ногой в сторону, прицелилась в лежащего. Тот сразу же перевернулся на спину. Кровь хлынула из раны, вытекая из-под его головы. Запахло медью.

— Глупая... сука, — пробормотал он и схватил что-то у себя на поясе.

— Не двигайся!

— Иди к черту! — Он сунул левую руку в вертикальный карман своего комбинезона на правом бедре и улыбнулся, держа руку в кармане.

— Билли! — предупреждающе закричал Уилкс.

— Не двигайся! — крикнула Билли террористу.

Он начал вынимать руку из кармана... Билли тут же нажала на спуск.

Выстрел, словно взрыв, прогремел в закрытой комнате, звук его эхом отразился от стен и оглушил девушку. Запах сгоревшего пороха жег ноздри, в ушах звенело.

Заряд попал Мэсси прямо в рот, выбил несколько зубов и вышиб затылок, остатки которого вместе с кусками окровавленного мозга, ударившись о стену, шмякнулись на пол. То, что он замышлял, теперь уже никогда не случится. Билли нагнулась и разжала мертвые пальцы — они цепко держали гранату. Защитный колпачок Мэсси успел сбросить, и его большой палец лежал на кнопке взрывателя. Билли осторожно высвободила гранату и надела защитный колпачок. Взрыв разрушил бы центральный пост. Корабль по спирали начал бы падать и сгорел в атмосфере.

— Билли, развяжи меня!

Девушка взглянула на Уилкса, недоуменно моргая, как будто никогда раньше с ним не встречалась:

— Что?

— Он успел запустить какой-то таймер. Скорее!

Билли повиновалась. По-прежнему находясь в состоянии какого-то оцепенения, она подняла брошенный нож, оказавшийся очень острым, и перерезала стяжку наручников. Уилкс тут же бросился к панели компьютера и взглянул на экран — тот был разбит. Пуля Билли попала почти точно в его центр. Сколько времени осталось — неизвестно. Ругаясь, Уилкс стал нажимать кнопки, затем подбежал к другому экрану.

— В чем дело-то?

Он покачал головой:

— Я думаю, в челноке заложена бомба. Из-за того, что первое отделение освободилось от своих конвоиров, этот убийца начал опасаться, что они захватят челнок и вернутся сюда на корабль.

— А что с Митчем?

— Не знаю.

— Вызовите его! Найдите!

— Билли...

— Черт возьми, Уилкс!

— Дай мне остановить таймер. Ведь ребятам надо выбраться с планеты! А ты следи за дверью! Пара андроидов еще болтается по кораблю!

Билли отправилась к двери, передвинув селектор огня на карабине в положение автоматической стрельбы. Выглянула в коридор и убедилась, что в нем никого нет, затем прислонилась к косяку, продолжая следить за происходящим.

— Уилкс?

— Нет времени! Должна быть какая-то предохранительная система, команда остановки таймера, но я не знаю кода. Я пытаюсь заставить систему управления челнока выключить электропитание, — может быть, взрыватель бомбы останется без питания и управления. Это все, что в моих силах.

— Сколько времени до взрыва?

Он пожал плечами:

— Не знаю, может, минута, может и целый час. Отсюда к системе доступа нет.

Билли снова посмотрела в коридор. Если Митч остался жив, она должна попасть на планету и найти его. Если нет, то все дальнейшее особого значения уже не имеет.

— Черт побери! — выругался Уилкс. — Черт побери! Черт побери! Черт побери!

Глава 22

Десантники двигались бесшумно. Им крупно повезло, что у них не отобрали приборы ночного видения. По мнению Мэсси, это могло помочь людям проникнуть в гнездо чужих. Поэтому для беглецов темнота не была помехой. Воздушные платформы могли теперь сколько угодно жужжать над их головами: десантники были и вооружены, и невидимы.

В безлунной ночи они отыскали корабль-челнок по тепловому излучению. Рамирес по приказу Бюллера провел разведку. Он шел в нескольких сотнях метров впереди остальных, осматривая местность и периодически сообщая о результатах. Не исключено, что челнок охраняется андроидами, и нужно будет еще придумать, как обезвредить их, не повредив при этом аппарата.

В тот момент, когда ночь вдруг превратилась в яркий день, Бюллер смотрел, что творится в тылу отделения.

— Ну дерьмо! — вырвалось у него. Он повернулся к челноку и выключил прибор ночного видения. Теперь он не требовался.

Там, где только что стоял челнок, возник огненный шар, который постепенно расширялся и одновременно темнел. К счастью, десантники находились довольно далеко от места катастрофы, поэтому ударная волна дошла до них значительно ослабленной, что-то вроде порыва горячего воздуха, как от бриза в жаркой пустыне в полдень. Бюллер бросился на грунт, подумав, что прогреми взрыв ближе — и они бы уже отправились к праотцам.

Через секунду сверху полетели обломки. Один из них, видимо достаточно увесистый, с грохотом упал неподалеку, врезавшись в скалу. Горящие мелкие осколки продолжали сыпаться еще несколько минут, создавая впечатление праздничного фейерверка. Некоторые догорали на грунте, другие — шипели в грязи.

— О Господи! — воскликнул Чин. Бюллер заговорил в микрофон шлема:

— Рамирес, у тебя все в порядке? Ответом было молчание.

— Прощай, Рамирес, — тихо прошептала Мбуту.

Бюллер смотрел на дымящиеся остатки челнока. Рамиреса, очевидно, взрыв не пощадил. Проклятье! Очень жаль было Рамиреса, но сразу же другая жуткая истина, словно кусок сухого льда, внезапно оказавшийся в животе, ледяным огнем обожгла все его существо — со взрывом челнока с ними все кончено. Конец операции. Конец отделению. Проклятье.

Билли спросила Уилкса:

— Вы можете связаться с десантниками?

Индикатор громкоговорителя на панели управления постоянно воспроизводил вызовы, но все они исходили от пиратов-андроидов, которые после взрыва челнока бродили где-то на планете.

Уйлкс сделал движение рукой над сенсором отключения приема — громкоговоритель смолк. Затем он нажал одну из кнопок:

— Внимание, Фоке, вызывает сержант Уилкс. Кто-нибудь меня слышит?

Несколько секунд, показавшихся Билли бесконечно Длинными, ответа не было. Затем — о Боже... Митч!

— Говорит Бюллер.

— Бюллер, опишите ситуацию.

— Из взвода в живых остались Блэйк, Смит, Чин и Мбуту. Рамиреса мы потеряли, когда взорвался челнок. А как дела у вас?

— Билли свалила главаря, мир его праху. На корабле, вероятно, находятся еще несколько его солдат, но мы вооружены и захватили центральный пост. Думаю, что с нами будет все в порядке.

— Интересно, что его андроиды не подчиняются Первому Закону, — добавил Бюллер.

— Да, это так. Послушайте. Я запущу второй челнок и спущусь к вам. Операция срывается. У Компании дома уже есть одна тварь, и когда правительство о ней узнает, сразу же ее отберет. Так что нам экземплярчик уже ни к чему.

— Понятно, сержант. Мы выберем безопасное место для посадки челнока...

В этот момент в эфир ворвался еще один голос, перекрывший речь Бюллера, — он говорил на нескольких частотах сразу:

— Помогите! Помогите, кто может! Говорит Уолтере. Андроиды пригнали нас к одному из этих сволочных термитников, и твари из него идут к нам! Помогите!

— Черт возьми! — прорычал Уилкс и поиграл кнопками управления.

— Уолтере, говорит Уилкс! Где вы находитесь? Включите радиомаяк!

— Боже мой! Они нас схватили! Нет! Оставьте меня! А-а!

— Маяк, Уолтере, включите маяк!

Билли посмотрела на Уилкса.

— А-а, вот! — показал он. — Ему удалось таки включить маяк.

Билли покачала головой:

— Чужие все равно уволокут их в гнездо и доставят в яйцевую камеру.

Уилкс кивнул в ответ.

— Да. Даже по радиомаяку мы не успеем добраться туда до того, как они окажутся имплантированы, а это все равно что оказаться мертвым, — согласился он и после короткого выдоха добавил:

— Я собираюсь ударить по этой планете термоядерным зарядом. По крайней мере, все кончится быстро. Все, что для этого нужно, у нас есть, и в достаточном количестве. Пока Стефенс буйствовал по поводу плазменных винтовок, я припас все детали к бомбам и доставил на корабль под видом запчастей. Теперь вокруг планеты можно устроить огненное кольцо: пробудить к жизни тысячи вулканов. Они да серия ядерных взрывов отделают планетку почище пескоструйки. Все будет простерилизовано.

— Сержант Уилкс! — раздался голос Митча. — Мы услышали сигнал бедствия. Это совсем близко от нас. Мы идем на помощь.

— Отставить! Операция сорвана, повторяю, операция сорвана. Ищите место для посадки челнока и ждите его. Это приказ.

— Сержант, вы же знаете, что мы не можем оставить людей в беде.

У Уилкса заходили желваки на скулах. Он скрипнул зубами.

— Как только мы их выручим, я сообщу координаты подходящего места для посадки челнока. Билли не могла понять, что происходит.

— Митч! Говорит Билли! Вы не можете их спасти — они все равно что мертвые! Ждите челнок!

— Я... я не могу объяснить это, Билли, но мы не можем просто оставить их умирать.

— Черт возьми, Митч! Это что — дело чести десантников? Их уже нет! Они могут еще какое-то время дышать, но если они заражены, то они все равно умрут! Мы ничего не сможем сделать для них, даже если вы их освободите! Не стоит рисковать!

— Мне очень жаль, Билли. Я люблю тебя...

— Митч!

— Ты все равно не сможешь их остановить, — с горечью произнес Уилкс.

— Почему?

Уилкс не ответил.

— От других отделений есть известия? — спросил Чин.

— Нет, — ответил Бюллер. — Я надеюсь увидеть их возле гнезда, если они уцелели и у них еще работает связь.

Смит покачал головой:

— Мне это не нравится.

— Да неужели? — отшил его Бюллер.

И они отправились к логовищу чужих.

На корабле оказалось еще четыре андроида из банды Мэсси. Так же как и остальные, они не подчинялись Первому Закону. Уилкс и Билли нашли и убили их всех.

— Я ничего не понимаю. Не думала, что андроиды могут убивать людей, — сказала Билли.

— Увы, это так. Закон Азимова — Первый Закон Робототехники — был модифицирован под андроидов. Они не могут убивать людей или даже просто допускать возможность гибели человека, не пытаясь помочь. По этой причине нельзя делать андроидов хирургами. Они не имеют права причинять человеку даже небольшую боль, хотя бы и с целью избавления от серьезной беды или смерти. О подобных проблемах андроиды группы Мэсси никогда и не слышали. Для того, чтобы создать отряд таких убийц, надо иметь поддержку на очень высоком уровне.

Уилкс запрограммировал оставшийся челнок «Бенедикта» на полет к планете. Единственный челнок с корабля террористов он оставил висеть на орбите в режиме ожидания — на случай, если тот понадобится — предусмотрев дистанционное управление с планеты. Летающие платформы вместе с их командами, отправившиеся на планету по приказу Мэсси, были сброшены в оболочке «Снежок», сгоревшей при снижении. Теперь развить скорость, достаточную для выхода в космос, платформы не могли и обречены были остаться на планете чужих.

— Я спущусь вместе с вами, — сказала Билли.

— Не очень хорошая идея. Мне бы хотелось, чтобы ты осталась на корабле.

— Мне все равно, что хотите вы. Я отправлюсь с вами.

Уилкс покачал головой. Когда-то он пытался предупредить девушку, старался удержать ее от сближения с Бюллером. Это не сработало. Теперь ей придется заплатить, и дорого заплатить. Митч причинит ей боль, но, может быть, это правильно. Бюллер и остальные были, вероятно, уже мертвы, не лучше, чем те, кого чудовища втянули в свое гнездо в качестве пищи для детенышей. Ни одно из оставшихся отделений не ответило на его сигналы. Операция была обречена на провал с самого начала. Проклятье!

— Ладно, поедешь.

А что еще он мог сказать?

Был момент, когда отделению повезло. Незадолго до зари они наткнулись на одну из летающих платформ. Видимо, у нее кончилось топливо и ее посадили неподалеку от маленького ручейка, чтобы попытаться оживить конверторы. Потребовалось бы много времени, чтобы слабый поток воды, вращая привод генератора, смог зарядить батареи. Но Другого выбора у команды все равно не было. Остаться без энергии на высоте в сотню метров означало с гарантией приземлиться так, что останется мокрое место.

Используя прибор ночного видения, Блэйк с расстояния в две сотни метров застрелила двух андроидов потратив по одному заряду на каждого.

— Ну как, я заслужила медаль?

— Конечно, Блэйк. Когда мы вернемся на Землю, я представлю вас к награде — значку «За отличную стрельбу».

— О, Бюллер, у меня уже есть один. Я надеялась по крайней мере на Платиновую Звезду.

— Само собой, и это тоже, — согласился Бюллер.

Они улыбнулись друг другу, но такими искусственными улыбками, какие вызывает кладбищенский юмор. Шансы выбраться живыми из этой заварушки у них были такие же, как у плевка в сверхновую звезду. Но вообще-то, с этого момента они стали чувствовать себя лучше. На платформе десантники нашли еще две плазменные винтовки с зарядами, десятимиллиметровый карабин и два пистолета. Теперь все, кроме Бюллера, взявшего себе карабин и пояс с гранатами, обзавелись плазменными винтовками.

— Как там батареи? Заряжаются? — спросил Бюллер.

— Глухо, — ответил Смит. — Потребуется не меньше шестнадцати часов, чтобы платформа смогла подняться, но и тогда только с двумя пассажирами.

Бюллер пожал плечами:

— Пусть заряжается. На обратном пути она может оказаться полезной.

— Когда?.. — переспросил Смит. — Да ты просто оптимист!

— Давайте двигаться.

Заря осветила восточную часть неба первым красноватым мерцанием дня.

— Красно небо по утру — моряку не по нутру, — фыркнул Смит.

— Но мы же десантники. Пусть матросня беспокоится об этом дерьме, — ответил Бюллер. И они зашагали в сторону гнезда чужих.

У Билли перехватило дыхание, когда челнок отделился от брюха «Бенедикта» и оказался в космосе. Здесь, за пределами искусственного гравитационного поля межзвездного корабля, она и Уилкс стали вдруг невесомыми, и девушка почувствовала сильные позывы к рвоте. Она постаралась проглотить желчь, рвавшуюся наружу, и начала глубоко дышать носом. Где-то внизу Митч, и он все еще жив. Если они доберутся до гнезда чужих раньше десантников, ей, может быть, удастся остановить его. Если будет поздно, то она сама возьмет карабин и пойдет искать своего возлюбленного.

— Сколько нам потребуется времени на спуск? — спросила она.

— Если повезет, то около часа.

— А если не повезет?

— Если войдем в атмосферу под не правильным углом, то можем зажариться в этой банке.

— А что случится с планетой, если мы умрем?

— Если я не пошлю на корабль сообщение через шесть часов, компьютер сбросит бомбы и отправит корабль домой. Поэтому оставшиеся внизу должны закончить свои дела как можно скорее.

Билли посмотрела на Уилкса.

— Ты знаешь, что могут наделать эти гады, даже когда их немного, а здесь целая планета, населенная ими. Я не хочу, чтобы какой-нибудь земной корабль познакомился с ними.

Девушка кивнула. Уилкс был прав. Если они погибнут, то лучше, чтобы погиб и весь этот мир. Надежда на победу любой ценой придает уверенность.

— Вот вход, — сказала Мбуту. — Как будем действовать?

— Я пойду впереди, а вы идите за мной по двое: вы, Мбуту и Чин, — первыми, а вы, Блэйк и Смит, прикрывайте нас сзади. Мы идем прямо по сигналу радиомаяка, входим, спасаем людей и выходим, — ответил Бюллер.

— Просто, как упасть в могилу, — заметил Смит.

— У тебя извращенное чувство юмора, — заявила Блэйк. — Кто-то, видимо, толкнул техника под локоть, когда он устанавливал твою мозговую матрицу.

— Да... я вас! — взорвался Смит.

— Если мы вернемся на корабль, я твоя, любимый.

— Замечательно, Блэйк, теперь у тебя есть причина поскорей умереть, — добавила Мбуту.

— Так, вперед, ребята, нужна наша помощь.

Десантники прошли двести метров внутри гнезда, когда им навстречу хлынула первая волна чужих — дюжина тварей с раскрытыми пастями и торчащими во все стороны когтями.

— Цельтесь ниже! Бейте по ногам! — приказал Бюллер.

Он выпустил три коротких очереди в левую часть коридора, оставив центр и правую часть товарищам.

За его спиной вспыхнули зеленые лучи, отсекая лапы от тел. Несколько чудищ упало, скользя по неровному полу и увлекая за собой других.

Бюллер выхватил пистолет. Наружная броня тварей выдерживала удар пистолетной пули, но когда они разевали пасти, выставляя зубастые стержни, он стрелял прямо в пасть. Мягкая оболочка пули рвала ткани внутри головы. Грохот стоял, как в жестяной банке с камнями, которую трясет сумасшедший... Все закончилось через пять секунд — двенадцать чудовищ лежали обгоревшие или разрезанные на куски, и там, где их кровь, если можно назвать кровью кислоту, попадала на пол, поднимался дым.

— Не наступайте в лужи, — предупредил Бюллер.

— Но пол она не особенно проедает, — заметила Блэйк.

— Если бы проедала, их жилище оказалось бы дырявым, как решето, как только какой-нибудь из самцов порезал бы палец, — высказал предположение Чин.

— До места назначения нам еще пятьсот метров" — заметил Бюллер. — Давайте двигаться.

Челнок трясло и мотало, и от этого не защищали даже охватывающие тело сиденья. Тряска буквально выколачивала душу. Кругом облака, видимость нулевая. Вся надежда была только на компьютер — он должен знать, как поступить дальше. Температура корпуса достигла точки плавления серебра и продолжала повышаться. Плитки из термоустойчивого материала, покрывавшие фюзеляж, носовую часть и крылья челнока, были рассчитаны на большее трение, чем они испытывали при этом снижении, но, если угол входа в атмосферу по какой-то причине увеличится, выделение тепла станет серьезной проблемой. Когда плиточное покрытие прогорит, пассажиры погибнут за пару секунд. По крайней мере это произойдет быстро.

— Э-э-эт-то м-м-может с-с-случиться? Уилкс посмотрел на Билли.

— М-м-может, — ответил он прерывающимся от вибрации голосом.

Навстречу отделению понеслась следующая волна чужих. Снова заговорил карабин Бюллера — словно гигант рвал толстый холст: бронебойные пули пробивали панцири чудовищ насквозь, но иногда, попадая под углом, отскакивали, выбивая искры как из кремня.

Чин стоял позади Бюллера справа, и его плазменная винтовка при каждом выстреле освещала стены светло-зеленым огнем.

Одно из подстреленных чудовищ с отсеченными до колен лапами бросилось вперед. Оно налетело на Бюллера, ударив десантника в бок с такой силой, что он буквально влепился в стену.

Голову Митчу защитил шлем, а вот спине досталось. От удара его развернуло, и, падая, он смог увидеть, что произошло с Чином. Бюллеру показалось, что он смотрит замедленную видеозапись...

Сначала чудовище без ног резко повернулось, заскребло по полу когтями передних лап и скользнуло в сторону Чина, не обращая внимания на выстрелы его винтовки. Чин попытался прицелиться ниже, но не успел — чудовище разинуло пасть и схватило его за ногу... Чин вскрикнул и нанес чудовищу в панцирную голову удар прикладом винтовки...

— Не двигайся! — крикнула Блэйк и шагнула к державшей Чина твари, чтобы еще раз выстрелить в нее...

Чудовище без ног пустило в ход хвост — ударом его заостренного конца пробило живот Чина так, что конец вышел из спины, сломав два ребра, — их обломки прорвали кожу и теперь торчали наружу.

Блэйк выстрелом разнесла часть головы твари, и та конвульсивным движением напрочь откусила ногу Чина. Секунду он стоял на одной ноге, удерживаемый еще и хвостом чудовища, затем упал.

Смит бросился к Чину, пытаясь освободить того от мерзкого хвоста сдохшего чудовища, но тут еще одна тварь проскочила мимо Бюллера, на мгновение заслонив Чина. Бюллер еще не восстановил равновесия, но сумел поднять карабин и выстрелить. Одна из пуль попала в голову чужого, но отскочила, только развернув ее, так что чудовище уставилось прямо на Бюллера. Две другие пули прошли мимо твари, и одна из них... попала в Чина и снесла ему полчерепа...

Смит оказался рядом с чудовищем и, когда тварь стала поворачиваться к нему, выстрелил, но был слишком близко к цели — фокусирующий конус на конце ствола винтовки почти упирался в панцирь твари, из-за чего луч плазмы, прошив панцирь, еще и частично расплылся. Сгусток плазмы отскочил и попал в лицо Смиту, мясо лица мгновенно сварилось, а глаза вскипели и лопнули. Десантник упал, придавленный мертвым чудовищем, кислотная кровь которого потекла ручьем на тело Смита, разъедая его броню. Во все стороны потянулся едкий вонючий дым.

Бюллер очутился на полу. Он слышал шум плазменных лучей, видел зеленые отблески на стенах. Наконец он поднялся на ноги. Со второй волной чужих удалось покончить. Еще двадцать тварей лежали мертвыми, но это стоило жизни Чину и Смиту. Теперь осталось всего трое потенциальных спасателей. Бюллер поднял взгляд на Блэйк и Мбуту — они ответили кивком согласия, и оставшиеся десантники безмолвно двинулись в глубь гнезда.

Глава 23

Сильный удар потряс челнок, и в течение секунды он просто падал. Билли почувствовала приступ тошноты. Хорошо в невесомости ей не было никогда — живот всегда стягивало, как будто она камнем летела с большой высоты, желудок периодически оказывался где-то возле горла.

Наконец небольшие крылья челнока обрели в атмосфере подъемную силу, ощущение тяжести вернулось, и Билли судорожно сглотнула, заталкивая желудок на место.

Уилкс предупредил:

— А теперь самое худшее: к месту посадки мы идем по касательной к поверхности, по пути можем наткнуться на облака — будет болтанка, и этого нам хватит с лихвой.

Билли молча кивнула. Может, будет слишком поздно? Жив ли еще Митч? Лучше, чем кто-либо, она знала опасность врагов, с которыми лицом к лицу столкнулся ее любимый. Что бы ни было движущей силой их поступков, чужие казались Билли просто убивающими машинами. Сами они умереть не боялись, по крайней мере никогда не показывали этого. Важно выживание вида, а жизнь отдельного существа, похоже, не имела значения. Не так, как у людей. Совсем не так.

— Сколько еще?

— Тридцать минут. Мы должны двигаться по касательной — это сохранит энергию для возвращения на корабль. Потребуется набрать колоссальную скорость, чтобы выйти на орбиту этой планеты.

Билли кивнула снова. К чему тратить слова?

Слева оказался боковой коридор, и Бюллер, поравнявшись с ним, выпустил три десятка пуль на уровне пояса, водя стволом карабина из стороны в сторону. Запас зарядов у него был невелик — оставался один магазин, но темный коридор не внушал доверия, а Бюллер не хотел неприятных сюрпризов.

Тем не менее без сюрприза не обошлось.

Автоматический огонь разнес бы любого из чужих, стоявших на коленях или сидевших, — так, наверное, и было, но один из них то ли висел на потолке, то ли лежал плашмя на полу. Как только очередь из карабина стихла, тварь рванулась вперед.

Бюллер не ожидал ничего хорошего и держал оружие наготове, но в момент выстрела тварь прыгнула вперед, полетев в него как снаряд. Бюллер мгновенно среагировал. Сколько пуль попало в чудище, значения не имело — тварь продолжала двигаться по инерции. Времени на размышление не оставалось, и десантник бросился, распластавшись, на горячий скользкий пол. Тварь пролетела буквально в нескольких сантиметрах.

Мбуту закричала от ужаса, увидев прямо перед собой оскаленную морду. Блэйк прицелилась, но чудовище уже обхватило девушку, и когда выстрел разнес лязгающие челюсти, поток едкой крови умирающей твари хлынул прямо в открытый в крике рот Мбуту. Девушка могла бы выжить, будь под рукой полноценный военный набор лекарств и средств, но вряд ли она согласилась бы — ее щеки и нос дымились рваной раной, горло и легкие изъела кислота. Она захлебывалась кислотой. Бюллер вскрикнул. Мбуту издала сдавленный возглас, что-то среднее между стоном и просьбой. Он понял ее, но не мог попросить Блэйк сделать это. Бюллер сам поднял карабин и выстрелил. Пуля в голову прервала мучения Мбуту.

Блэйк кивнула.

— Спасибо, — прошептала она.

Бюллер с трудом втягивал воздух сквозь сведенное судорогой горло. Его трясло.

Теперь их осталось двое.

— Это здесь, — объявил Уилкс.

На экранах переднего обзора было видно лучше, чем через окна, но Билли во все глаза смотрела сквозь прозрачные стекла, предпочитая реальность телеизображению. Гнездо чужих торчало из грунта, как раковая опухоль, темно-серое в лучах местного солнца. Вокруг простиралась каменистая пустыня, можно было различить только пыль и скалы.

— Я хочу сесть на ту возвышенность. Тогда мы сможем эффективнее использовать пулеметы. Оттуда мы быстрее увидим наших и тех, кто станет их преследовать, — пояснил Уилкс.

Девушка внимательно посмотрела на него.

— Очень много помех. Что-то внутри гнезда блокирует сигналы связи, — продолжил он.

— Я пошла бы... — начала Билли.

— Нет. Тебе нельзя.

— Ну и ну. Я решительно вычеркиваю это место из списка любимых курортов. Тут такая вонь, — с отвращением произнесла Блэйк.

В извилистом коридоре им попалось еще несколько чужих, но здесь было достаточно просторно, и приборы ночного видения позволили увидеть тварей вовремя. Бюллер и Блэйк открывали огонь, не дожидаясь нападения, и упорно продвигались к центру гнезда. В конце концов Бюллеру пришлось экономить заряды. Он переключил карабин на полуавтоматический режим и стал вести только прицельный огонь. Оставалось всего около восьмидесяти зарядов: правда, у него была еще плазменная винтовка Мбуту. Дела могли обстоять и хуже. Впереди показался большой вход в виде арки.

— Сигнал идет отсюда, — сказала Блэйк. — Меньше пятидесяти метров.

— Лицевая камера, — сказал Бюллер.

Да.

Идем.

Когда они приблизились к арке, жара стала еще сильнее, влажность и вонь — невыносимыми. Казалось, что внутри парная баня, полная разлагающихся трупов.

Спиной к спине десантники вошли под арку. Бюллер долго осматривал яйцевую камеру, Блэйк контролировала оставшийся позади туннель.

— Вот они где, — наконец сказал он.

Четверо, трое мужчин и женщина, висели на стенах, стянутые слизистой паутиной, которую применяли чужие. Яйца, размером с контейнер для мусора, стояли на полу. Не было ни самки, ни других самцов. В обволакивающей тишине Бюллер отчетливо слышал собственное дыхание. Они быстро подошли к стене.

— Эта уже мертва, — сказала Блэйк, коснувшись пальцами сонной артерии женщины.

И этот тоже, — добавил Бюллер.

Живым оказался только один. Десантники отодрали липкую паутину. Стоявшие рядом яйца еще не открылись — человек не был заражен.

Когда парня оттащили от стены, он очнулся и закричал.

— Спокойнее, спокойнее! Все в порядке, мы тебя освободили! — уговаривала его Блэйк.

От страха тот не мог говорить — несколько раз пытался что-то сказать, но замолкал.

— Ты можешь идти? — Он кивнул, по-прежнему молча.

— Тогда уносим отсюда ноги, понятно? Десантник снова кивнул.

Они направились к выходу, и тут Бюллер остановился.

Блэйк удивленно посмотрела на него:

— В чем дело?

— Я просто оставлю им несколько гранат в подарок, — сказал он и, подняв карабин, выпустил — одну за другой — три гранаты. Звуки взрывов слились в чудовищный грохот, оглушив десантников несмотря на защитные шлемы.

— Вперед, вперед!

Они побежали.

Уилкс нажал кнопку на панели управления сенсорами.

— Зафиксирована сейсмическая активность, как будто граната М40.

— Они все еще живы, предположила Билли.

— Возможно.

— Нам надо что-то делать!

— Мы и делаем — ждем. Мы никому не поможем, если не сумеем убраться с этой проклятой скалы. Через пять часов вся планета будет плоской, как океаны на Юпитере. И нам здесь будет нечего делать.

— Слева! — закричал Бюллер.

Блэйк, холодная как жидкий кислород, повернулась и раскрасила коридор зеленой плазмой. Мечущийся луч зажарил двигавшихся на них самцов чужих, как крабов. Кипящая жидкость вырывалась из их суставов смертельным паром, но десантники и спасенный ими пилот находились на безопасном расстоянии.

— Отведайте горячей плазмы, проклятые твари! — воскликнула Блэйк.

Бюллер удивленно взглянул на нее.

— Мне давно хотелось сказать это, — пояснила она и улыбнулась.

Десантник покачал головой, хотя и разделял ее чувства. Как бы там ни было, они приближались к концу этого кошмара. Меньше чем через сто метров резкий дневной свет планеты врывался внутрь гнезда, — самый настоящий свет в конце очень опасного туннеля.

— Почти добрались, — прошептал Бюллер. — Хватит у тебя сил дойти?

Спасенный наконец заговорил:

— Да, я постараюсь. Только не подпускайте близко этих гадов.

Последние тридцать метров оказались самыми трудными. Стало ясно, что путь свободен, но Бюллер понимал: рано радоваться.

Наконец они достигли выхода из туннеля.

— Привет, солнце, — закричала Блэйк, когда они выбегали из зловонного гнезда.

Бюллер прикрывал отход. Он держал наготове оружие и смотрел в туннель, но свет дня вызвал у него неизъяснимое наслаждение.

— Ох, сукины дети, нам есть на чем ехать! Челнок здесь! — воскликнула Блэйк.

Бюллер бросил короткий взгляд. Да, так и есть, вон челнок там, на бугорке, в пяти сотнях метров отсюда.

Блэйк рассмеялась:

— Отправляемся домой, ребята!

Бюллер хмыкнул. Как ни мерзок был местный воздух планеты, сейчас он казался превосходным и, не считая Билли, он никогда не видел ничего прекраснее, чем этот камуфляжно раскрашенный корабль-челнок, стоящий от них на расстоянии плевка.

— Я слышу, — сказал он. — Двигайтесь вперед, я прикрою ваши зады!

Блэйк повела спасенного вниз по склону от гнезда по пыльной тропе.

— Вот они, — сказал Уилкс тихим четким голосом.

Билли стала метаться по кабине. Слишком далеко, чтобы можно было рассмотреть, кто остался в живых. Всего десантников было трое. Двое спускались от входа в гнездо, третий стоял на страже у них за спиной. Билли бросилась к видеобиноклю, поставила на максимум и посмотрела на экран.

Стоявший у входа в гнездо был Митч. Живой!

— Значит, их осталось трое, — отметил Уилкс. — Двое десантников и один член команды.

Билли было все равно. Один из них — Митч, он жив, и это — самое главное.

— Первое отделение, говорит Уилкс. Вы слышите?

Женский голос ответил:

— Рады, что вы завернули к нам, сержант. Правда, время наслаждений завершается. Вы не возражаете, если мы прекратим развлечения и покинем это место?

— Безусловно. Но поспешите, Блэйк, счетчик пущен, — ответил Уилкс.

— Бежим!

Митч слышал эти разговоры и улыбался, продолжая вглядываться в темноту туннеля. Он начал пятиться по-прежнему держа вход под прицелом.

— Эй, Билли, надеюсь, ты подготовила мне теплое местечко? — спросил он в микрофон шлема.

— Приходи, и оно твое, — ответила Билли.

Он сделал пол-оборота, чтобы взглянуть на челнок, широкая счастливая улыбка осветила его лицо. Какая ошибка! Чужой, видимо, ждал в темноте, когда человек потеряет бдительность. Он выскочил наружу, врезаясь когтями в каменистую почву, с вытянутыми передними лапами и зловещей улыбкой разинутой зубастой пасти. Бюллер повернулся и повел карабином по цели, но внезапно споткнулся о кусок скалы. Потеряв равновесие, он повалился на левый бок, ствол карабина опустился ниже. Промах! Он попытался прицелиться снова, но чужой уже был перед ним. Оставалось только прицелиться и выстрелить, но Бюллер не успел. Чужой схватил его, всадив острые, как сталь, когти одной лапы между ребрами, другой — в ногу. Когти глубоко впились в тело. Карабин выпал из рук Бюллера. Он попытался схватить пистолет.

— Митч! — выкрикнула Билли.

Чужой напряг мускулы под внешним скелетом и с силой, многократно превосходящей ту, какую человек может выдержать, развел лапы в стороны: Бюллер почувствовал жгучий удар боли в пояснице, начисто отключивший все болевые центры и словно погрузивший его в расплавленный свинец. Он вскрикнул и утонул в океане боли...

Это чужой разорвал его пополам! Билли увидела, как две половинки тела Бюллера упали по отдельности — ноги и бедра в одну сторону, верхняя часть тела в другую, и тут пульсирующая струя белой жидкости — не красной крови, а белой, белой! — как из фонтана устремилась в воздух к солнцу планеты чужих.

Глава 24

Уилкс видел, как чудовище разорвало Бюллера пополам, и тут же закричал в микрофон связи:

— Блэйк, пригнитесь!

Он включил управляемый компьютером автоматический крупнокалиберный пулемет, нацеленный на вход в гнездо. Двадцатимиллиметровые пули с сердечниками из отработанного урана начали колотить в стены гнезда, выбивая мелкие искры. Поймав цель, этот робот-пулемет выпускал очередь из двадцати пуль, очерчивая ими в пространстве фигуру в виде буквы S на высоте около метра от фунта. Огонь пулемета буквально растерзал чужого на куски и смел их, как железной метлой, в сторону входа. Зафиксировав очертания фигуры чужого, как место появления следующей возможной цели, компьютер остановил огонь. Билли вскрикнула. Она смотрела на экран и сразу поняла, кем же был Бюллер. Части его пищеварительной системы свисали из разорванного торса, белая полимерная жидкость, вытекая, заливала их. То, что у человека было бы залито кровью и окрашено в ярко-красный цвет, у Бюллера оказалось покрытым молочно-белой пеной. Трубчатые сосуды, артерии и вены — все это выползало из пораженного тела андроида. Билли закричала снова — один только плачущий крик. Уилкс знал, что такого поворота событий она не ожидала.

— Билли!

Она продолжала кричать.

Времени уговаривать ее не было. Перекрывая ее плач, он закричал в микрофон:

— Блэйк! Тащите! Не выпрямляйтесь!

Компьютер снова включил пулемет — Уилкс успел заметить, как несколько высунувшихся чужих снова спрятались в гнездо.

Блэйк двинулась ползком к месту, где лежал Бюллер, но попала в зону огня пулемета.

— Блэйк, проклятье!

Билли снова зашлась в крике.

Уилкс поднял выше метра траекторию стрельбы и бросился к Билли. Пощечина остановила ее крик, как обрезала.

— Он жив, — сообщила по связи Блэйк. Она взвалила себе на спину изуродованного андроида и поползла обратно, туда, где ее ожидал, лежа на грунте, спасенный член команды.

— О Боже, Боже, Боже, — причитала Билли. Уилкс вышел из себя:

— Черт побери, я тебя пытался предупредить! Ты не стала слушать! Да, он — андроид. Весь взвод, все до единого — андроиды! Они созданы специально для таких операций, как эта! Как ты думаешь, почему они могли дышать этим разреженным воздухом да еще и двигаться при этом?!

Немигающим взором Билли впилась в экран, не отвечая Уилксу.

Двигаясь зигзагообразно, Блэйк выбралась из зоны огня пулемета и поднялась на ноги с Бюллером на спине — с половиной Бюллера! Спасенный пилот шел сзади.

— Вот почему они не могли не вернуться в гнездо: они не могли оставить человека погибать. Это их Первый Закон, — продолжил Уилкс, почувствовав вдруг страшную усталость.

Билли, не отрываясь, вглядывалась в экран.

— Они быстрее, сильнее и дешевле в содержании, чем мы. Некоторым людям не нравилось работать с ними, поэтому были разработаны новые экспериментальные модели, очень близкие к человеку. Они едят, пьют, мочатся, действуют и даже чувствуют себя как люди. Они могут ненавидеть, бояться, любить точно так же, как мы. По внешнему виду отличить их не может даже специалист. Полагаю, что ты сама это знаешь, так ведь?

Наконец девушка повернулась к нему. Только теперь он смог понять всю боль, которая пронзила ее сердце. В самом деле, ведь она влюбилась в андроида и даже спала с ним. Для некоторых это то же самое, что влюбиться в пса или другое домашнее животное и вступить с ним в интимные отношения...

— Террористы этого не знали. И именно поэтому чужие не спешили нападать на десантников и использовать их как инкубаторы. Их плоть не годилась для питания детенышей чужих. Они выглядят и на ощупь такие же, как люди, но на вкус не особенно хороши... — продолжил Уилкс. — Мне очень жаль, детка.

Теперь заговорила Билли, заговорила голосом, холодным, как космические глубины:

— Почему же вы не сказали мне об этом, Уилкс?

— Я пытался. Ты не хотела меня слушать.

— Но вы никогда не говорили об андроидах...

— Когда я понял, что надо все тебе рассказать, было уже поздно. И что я мог рассказать? То, что ты влюбилась в искусственного человека? Что он рожден в лаборатории — собран из частей, как головоломка, группой андротехников? И ты бы поверила мне?

— Вы должны были мне сказать об этом.

— Что ж, в моей жизни было многое, что я должен был делать, но не делал. Операция наша свернута, и мы возвращаемся. С остальным разберемся позже.

Билли снова уткнулась в экран. Блэйк и спасенный пилот, держа в руках то, что осталось от Бюллера, бежали к челноку. А позади из входа в гнездо вывалилась целая свора чужих — много десятков. Робот-пулемет ожил снова и осыпал чужих бронебойными посланцами смерти, раздирающими их на куски. Но твари продолжали лезть вперед, под пули, устилая грунт ошметками ядовитой плоти. Десятки и сотни новых чужих вылезали наружу.

Робот-пулемет был высшим достижением в своем роде и отлично справлялся со своей задачей — прицеливался в нужный объект с учетом силы тяжести, ветра и движения объекта, затем эффективно поражал цель, но вся его высокая эффективность как "оружия существовала до тех пор, пока было чем стрелять. Когда последние заряды прошли через его электронно-механическую начинку, на панели управления замигал красный сигнал. Компьютер объявил, что все заряды в пулемете израсходованы, но поскольку определенные по первому образцу цели имеются в поле зрения, компьютер сообщает первичному оператору, что для продолжения действия пулемета требуется его перезарядка; поскольку запасной зарядный модуль также израсходован, компьютер советует для продолжения действия вставить вручную дополнительные модули с зарядами. Пока же система остается в режиме ожидания, продолжая опознавать цели и следить за ними.

Уилкс покачал головой. Вот это да. Пулемет успел истратить весь запас зарядов, который был на челноке. Но ведь никто и не предполагал, что в этой операции придется вести воздушные бои. А проклятые чужие так и прут из своего проклятого гнезда, как возбужденные гигантские черные термиты. И не менее пяти десятков их двигается в сторону корабля, не обращая внимания на растерзанные пулеметным огнем тела своих сородичей и перешагивая через них. Самое время убираться отсюда.

Тащившие Бюллера Блэйк с пилотом были уже в пятидесяти метрах от челнока, и Уилкс приказал открыть внешний люк.

— Быстрее, десантник, — крикнул Уилкс. — За спиной у тебя бежит это дерьмо, и я хочу поскорее закрыть дверь!

Беглецы были уже совсем близко, так что Уилкс мог видеть выражения их лиц. Пилот оглянулся на ходу, и то, что он увидел, ему явно не понравилось. Именно он определял скорость их бега — Блэйк, даже неся Бюллера, могла бежать вдвое быстрее. Но тут он прибавил ходу, и Блэйк тоже смогла ускорить шаги.

По непонятной причине, Уилксу вдруг вспомнилась слышанная в детстве старая шутка о пасущих овец пастухах. Давайте, живее. Как говорится, гони отсюда стадо. Билли сидела опустошенная, полностью отключившись от окружающего мира. Несколько пощечин Уилкса не привели ее в себя. Она почувствовала только тепло ладони его руки. Ложь. Сплошная ложь. Все ложь. Как мог Митч так ее обмануть? Почему он не сказал ей правды? На наклонном мостике затопали шаги — и вот они здесь!

В кабину вошла Блэйк: она присела и аккуратно опустила Митча на пол. На стене висела аптечка, но Блэйк не остановилась возле нее — она притащила большую пластиковую коробку из отдельного шкафа. Ну да, конечно: медицинские принадлежности для людей Бюллеру помочь не могли.

Спасенный член команды нетерпеливо заговорил:

— Вывозите нас скорее!

Уилкс уже сидел в кресле пилота.

— Всем пристегнуться! — приказал он.

Ему поспешно повиновался только спасенный. Билли стояла склонясь над Митчем: глаза его были закрыты, выглядел он ужасно — тело обрывалось на уровне пояса, а то, что было ниже, — не поддавалось описанию.

— Билли, сядь!

Она не двинулась.

Митч открыл глаза, затуманенный взгляд постепенно прояснился, и Билли поняла, что он узнал ее.

— М-мне оч-чень жаль, Билли, — проговорил он захлебывающимся голосом, словно из-под воды. — Я-я собирался рассказать тебе. — И он сделал вдох, пытаясь набрать воздуха для голоса.

Блэйк тем временем открыла коробку, вынула несколько небольших электронных устройств и прикрепила их на плечи и грудь Митча, еще по одному на шею и на затылок; затем вывела из пластикового мешка с прозрачной жидкостью трубку, подсоединив ее к устройству на Шее, — было видно, как жидкость потекла по трубке. Наконец, она вынула небольшой контейнер и голубоватой пеной опрыскала из него весь низ изуродованного торса, — пена, пузырясь, быстро осела и затвердела, превратившись в толстую ярко-зеленую корку, закрывшую все торчавшие из тела органы...

— Он умирает? — спросила Билли.

— Не знаю: системные клапаны перекрыли все оборванные циркуляторы, программы самовосстановления запущены. Повреждений много, но мы так рассчитаны, что должны выдерживать многое, — ответила Блэйк.

— ...твою мать, садись в кресло! — заревел Уилкс. — Мы поднимаемся! Быстро!

Билли направилась к креслу, продолжая наблюдать за работой Блэйк, а та, крепко держась одной рукой за стойку, другой обхватила грудь Митча.

— Я закрепилась и удержу его. Стартуйте! Уилкс подал команду закрыть люк и запустил программу взлета. Взвыли турбины.

— Подготовка к взлету. Внимание... Мощный удар потряс челнок, вибрация прошла по всему аппарату.

— Вот дерьмо, — проговорил спасенный член команды.

Еще удары. Три. Пять. Десять.

— Нас захватили! — завопил спасенный.

— Плевать я на них хотел, — отреагировал Уилкс. — Мы взлетаем.

Он нажал кнопку.

Никакой реакции.

— Что за черт? — начал спасенный.

— Видно, одна из тварей забралась в трубу, направляющую поток воздуха от турбины. Компьютер отказывается включать тягу. Придется перейти на ручное...

Раздался звук разрываемого металла.

— Это они продираются через оболочку корпуса, — прошептала Билли.

— Но ведь это невозможно! — воскликнул спасенный.

Вновь застонал металл, разрываемый еще более твердым материалом.

Уилкс начал нажимать кнопки управления — челнок затрясся, но все-таки оторвался от грунта, дергаясь из стороны в сторону, и медленно поднялся метров на двести. Билли видела это на экранах переднего обзора.

— Все в порядке! — торжествующе закричал спасенный.

— Мы слишком тяжелы, придется как-то стряхнуть этих сволочей... — проговорил в ответ Уилкс.

Корабль накренился и начал снижаться, валясь на борт, как будто большой вес переместился на одну сторону. Уилкс неистово работал у панели управления — руки так и носились над кнопками, едва успевая нажимать на них. Челнок выровнялся, но продолжал снижаться.

— Левый пропеллер. Он остановлен — что-то забралось внутрь кожуха, а принудительно включить его нельзя, — пояснил Уилкс.

— Но кожух-то бронирован, — заметил спасенный.

— Да, входное отверстие защищено решеткой из прутьев толщиной в палец, — согласился Уилкс, — но кто-то через нее все же пробрался. А компьютер понимает опасность — лопасти работают при сверхнизких температурах, они очень хрупкие, и если при работе наткнутся на что-нибудь тяжелее нескольких граммов, то разлетятся и разорвут нас на куски. Компенсировать остановку этого пропеллера другими так, чтобы выйти на орбиту, я не могу. Придется сесть и очистить кожух.

— Вы имеете в виду выйти наружу?!

Уилкс внимательно посмотрел на спасенного:

В случае, если вы не предложите что-нибудь лучше.

О Боже! Удары по корпусу продолжались, чувствовалось, что в металле образуются вмятины или он вообще пробивается насквозь.

Билли смотрела на Митча, и он отвечал ей чистым взглядом. Она не знала, что сказать ему. Она лежала нагой с этим человеком — нет, не с человеком, с андроидом, — делилась с ним своим теплом, рассказывала о своих секретах. А он реагировал как мужчина, но скрыл от нее самую главную правду. И теперь, глядя на него, лежащего и, возможно, умирающего, она чувствовала себя оскорбленной и больной, и ей казалось, что очень скоро наступит момент, после которого она его больше никогда не увидит. И все же... Все же и другое чувство будоражило ее сознание, где-то глубоко и неясно, на пороге ощутимости. Это было нечто живое и теплое, отвергнуть которое она не могла, несмотря на все последующие события.

Эту неясно вырисовывающуюся мысль девушка не хотела видеть, знать о ней, признавать ее. Ей хотелось закрыть дверь между собой и этим беспокоящим чувством, отогнать его прочь, но, видя перед собой его лицо, уничтожить это чувство она не могла.

Ну и ладно. Значения это уже не имеет. Теперь всем им предстоит умереть. Пройдет совсем немного времени, и чужие ворвутся сюда. Билли посмотрела на оружие, которое Блэйк все еще держала в руках. Уилкс, конечно, не допустит, чтобы чужие захватили их живыми. И если до этого дойдет, все произойдет очень быстро. А потому не имеет значения, что она чувствует по отношению к Митчу. Нет, имеет значение! Время ее короткой и большей частью несчастной жизни подходит к концу. Надо исключить только те несколько часов, когда она думала о Митче, но не о таком, каким он оказался. Хотя это и была настоящая жизнь. Может, стоит сейчас сказать ему об этом, раз им предстоит умереть. Наверное, не стоит. Что от этого изменится? Челнок достиг поверхности и косо сел на грунт.

— Пару тварей мы, наверное, раздавили, — высказался Уилкс.

Билли отчужденно уставилась на него. Это тоже не имело никакого значения. Всем им предстояла гибель. Девушка жаждала смерти. В ней было избавление.

Глава 25

Удары по корпусу становились все сильнее. Тела чужих загородили поле зрения внешних камер, не позволяя оценить обстановку. Мерзкие твари бессмысленно молотили лапами по кораблю, словно тот был живым существом и они старались убить его.

Уилкс оглядел товарищей. Билли сидела молча, словно оцепенев; спасенный член команды «Бенедикта» весь взмок от страха. Бюллер то приходил в себя, то вновь терял сознание... Блэйк была единственной, на кого десантник мог положиться, — именно женщина-андроид должна прикрывать его, если он решит выйти наружу, чтобы очистить решетку защиты пропеллера. Уилкс криво улыбнулся. Да уж. Будет потеха, когда откроется люк. На челноке не так много огневой мощи, чтобы отогнать тварей, пока он будет заниматься очисткой. Слишком много было других забот, чтобы предусмотреть еще и это. Целесообразно было бы снова поднять корабль, отлететь на десять — пятнадцать километров от гнезда и там расправиться с теми чужими, которые еще будут висеть на аппарате.

Мысль неплохая, да маловато топлива, чтобы играть сейчас в такие игры, а просчет приведет к гибели. Он ведь ввел в компьютер «Бенедикта» термоядерный сценарий, который отсюда, из челнока, ни изменить, ни отменить невозможно, да и незачем: все произойдет автоматически, даже если с ними что-то случится. Итак, похоже, что худший исход из возможных становится реальным и единственным.

— Сержант!

Он посмотрел на Блэйк:

— Нет, выходить наружу не имеет смысла. Я хочу снова подняться, поелозить дном, затем отлететь подальше, чтобы нам никто не мешал работать.

— Да, это имеет смысл, — согласилась Блэйк.

— Если после этого топлива останется маловато, выпотрошим весь челнок и выкинем все, что нам не нужно.

Уилкс положил руки на кнопки управления — корабль задрожал, но не сдвинулся с места.

— Ну и дерьмо, — выпалил он.

— Сержант!

— Наверное, слишком много их прицепилось, или они перекрыли решетки остальных пропеллеров. Похоже, надо вернуться к первоначальному плану, Снова послышался скрежет металла.

— Проклятье!

— Я не хотела бы биться об заклад, что мы разделаемся с ними, сержант.

— Я тоже. Но выбора у нас нет. Послушай, Блэйк, если они меня сцапают живым, прихлопните меня, вы поняли?

— Я не могу, вы же это знаете, сержант.

— Да, мне как-то не пришло в голову. Хотя у меня сохранилась граната Мэсси, так что я сам это проделаю. Билли!

Она посмотрела на Уилкса затуманенным взором:

— Что?

— Возьми этот пистолет. Если мы не вернемся...Она понимающе кивнула.

Корабль начал раскачиваться — наклонился на правый борт, затем выпрямился.

— Ого, да они же работают согласованно. Пожалуй, V них хватит ума перевернуть нас, — удивился Уилкс. — Блэйк, идите к люку.

Андроид кивнула, соглашаясь, сняла с плеча плазменную винтовку и перевела предохранитель в боевое положение.

Корабль качнулся снова и с ударом о грунт вернулся в прежнее положение.

— Билли, послушай. Мне очень жаль, что я втянул тебя в это дело.

— Ну что вы, Уилкс, все равно ничего лучшего мне не светило.

На мгновение их взгляды встретились, и они улыбнулись друг другу. Полученное взаймы время, в котором жили они оба, кончалось.

Ну и черт с ним. Уилкс сделал глубокий вдох:

— Будь что...

Корабль вдруг как-то по-особому задребезжал — такого звука Уилксу слышать еще не доводилось: все завибрировало, все металлические поверхности издавали резкие звуки, вибрировавшие в ушах. Уилкс повалился на колени и закрыл уши ладонями — вибрация пронзала все его существо, ему казалось, он чувствует, как содрогается мозг в костях.

— О Боже! — выдохнул из себя спасенный. И тут дребезг сразу прекратился. Уилкс встал, потрясенный. Что бы это такое могло быть?

— Слушайте, — сказала Блэйк.

— Ничего не слышу, — ответил спасенный. Уилкс кивнул:

— Верно. Чужие перестали ломать наш корабль. Наступила оглушительная тишина. Люди словно попали в акустически изолированную комнату. Все взгляды сошлись на Уилксе.

— Давайте посмотрим, Блэйк!

Уилкс дважды вздохнул и зашагал к люку, держа карабин наизготовку, за ним следовала Блэйк с плазменной винтовкой. Они открыли люк.

— О Боже, — только и могла промолвить Блэйк.

Уилкс потерял дар речи: не менее пяти десятков чужих валялось вокруг корабля — внешне они выглядели так, будто их расплавили... даже конечности склеились вместе. Они мертвы, в этом Уилкс ни секунды не сомневался. Это приятная неожиданность. Но еще удивительнее было то, что Уилкс увидел в десятке метров от корабля.

— Что еще за чертовщина? — не удержалась Блэйк.

Уилкс смотрел во все глаза. Перед кораблем стояло странное живое существо, причем одетое: ростом метров семь или восемь, на двух ногах, в защитном костюме и с прозрачным сферическим шлемом, через который Уилкс мог рассмотреть его лицо, а скорее, морду, похожую на морду слона. В целом фигура создавала впечатление слона, вставшего на задние ноги. Кожа на морде была розовато-серого цвета, длинный морщинистый нос или хобот опускался в специальную продолговатую камеру в передней части защитного костюма. По бокам хобота виднелись небольшие щупальца. В задней части его костюма находилась еще одна выступающая часть, и Уилкс предположил, что в ней в специальной трубе пирамидальной формы помещается хвост. При детальном рассмотрении выяснилось, что это создание вовсе не стоит на грунте — его тяжелые башмаки с пазом в подошве, словно там раздвоенные копыта, не касались грунта. Существо висело в воздухе в паре сантиметров от земли. Уилкс смог рассмотреть и глаза странного создания — их зрачки выглядели как вытянутые в ширину кресты, а сами глаза казались мертвыми.

Одетой в рукавицу рукой существо держало какое-то устройство, и Уилкс поставил бы в заклад свое десятилетнее жалование против срезанного ногтя, что это оружие. В разреженном воздухе Уилксу не хватало кислорода и приходилось дышать большими глотками. Обернувшись, он увидел, что Блэйк медленно поднимает ствол винтовки, наводя его на незнакомца.

— Отставить, — мягко сказал он. — Я думаю, что он только что уложил местных бандитов неизвестно чем, находящимся у него в руках. Я не хочу, чтобы он подумал, будто мы собираемся причинить ему вред. Уж если он смог разделаться сразу с таким множеством этих гадов, то и нас прикончить ему ничего не стоит, Блэйк опустила ствол винтовки, который теперь смотрел в грунт.

В ответ существо — конечно, инопланетянин, но не из этих краев (Уилкс это понял) — тоже опустил свое оружие.

— Привет, космонавт, — тихо сказала Блэйк. — Вы, должно быть, недавно сюда попали?

А позади них раздался душераздирающий крик Билли. Билли показалось, что она снова на Риме.

Вот она, еще ребенок, сидит в исследовательском летательном аппарате своего отца, возле наблюдательного окна. Смотрит на серый однообразный пейзаж.

Путешествие пока довольно скучное, но отец сказал, что скоро покажет кое-что интересное. Они летят всей семьей — и братишка Вик, и мать. А еще отец взял своего ассистента мистера Зедалла, которого называл просто Джен, но она не решалась обращаться к нему по имени.

— Святые Сестры звезд! — воскликнул отец.

— Расе, что это? — спросила мать.

— Наши детекторы просто зашкаливает. Здесь в Долине Железных Пальцев, прячется что-то очень большое.

— Что бы это могло быть?

— Не знаю. По смеси сигналов можно понять, что речь идет о мегатонной объекте. Похоже, он искусственного происхождения. Ну как, Джен?

— Я вижу его, Расе. О Боже! Нет, опознать его по конфигурации не могу. Может, что-нибудь похожее есть в спецификациях?

Для Билли все эти цифры и названия ничего не значат, но она понимает их значение, потому что видит, как возбуждены ее родители и Джен — мистер Зендалл.

— Он выглядит как гигантская лошадиная подкова.

Билли не знает, что это такое, лошади она никогда не видела, разве только в образовательных компьютерных программах, и для чего лошади нужна подкова, тоже не ясно.

— Джен, Сара, я думаю, мы нашли космический корабль чуждого мира.

Они опускаются на грунт, и даже в кромешной тьме Билли видит то, что приводит родителей в такое возбуждение. Оно выглядит, как "U", у которого концы сходятся под углом. Сооружение действительно очень велико, и таких аппаратов, как тот, на котором летит Билли, в нем поместится немало.

— В спецификациях ничего похожего нет, — говорит Джен и смеется.

— И как это колонисты не заметили его? — спрашивает мать.

— Возможно, из-за магнитных помех от железа метеоспутники, видимо, не зафиксировали это место, — отвечает отец. — Кто знает? Но его нашли мы, и у нас права на его ценности. Это может стать нашим обратным билетом на Землю. Просто счастливый случай!

Теперь они опустились на землю. Отец, мать и Джен надели защитные костюмы.

— А вы останетесь здесь и увидите нас по монитору, — говорит отец. — Не разрешай Вику ничего трогать. Мы собираемся осмотреть корабль. Проголодаетесь в шкафчике есть пищевые пакеты, возьмете по одному, договорились?

Билли кивнула: «Ладно».

Мальчик пристально следил за старшими. У каждого к костюму прикреплена видеокамера, а Билли знала, как их переключать, и сможет видеть изображение от любой и даже от всех сразу. Вначале было темно, снаружи бушевала обычная метель, но вот они входят внутрь, включают фонари.

А внутри все так непонятно и таинственно. Ничего похожего Билли никогда не видела... Родители и Джен долго искали центральный пост управления — девочка поняла это из их разговоров. Когда они вошли на пост (а за это время Билли успела дважды посетить туалет и съесть свой пакет и половину пакета Вика. Ее брат не любил зеленый паштет, а девочке он нравился.)... Так вот на центральном посту управления оказалось мертвое существо, сидящее в кресле... Оно было очень большим и выглядело странно — как громадное земное животное под названием «слон» из образовательных компьютерных программ. У него оказался большой забавный нос, а само тело длиной в четыре человеческих роста, но теперь оно мертвое и лежит на спине. В его то ли животе, то ли груди, то ли еще где — дырка, из которой торчат кости... Фу! Родители обошли труп вокруг несколько раз и поговорили о нем. Потом они спустились вниз. И на полу этой большой комнаты лежали...

Билли вскрикнула, и Уилкс бросился к ней — обнял за плечи и успокаивающе покачал ее, словно ребенка.

— Все, все, теперь у нас все в порядке.

Воспоминания, словно пузыри, всплывали в ее сознании, и она билась с ними, стараясь не выпустить их в мысли, но почувствовала некое внешнее давление на свой мозг, словно от непонятной недоброй силы.

— Билли, что с тобой?

— Это от того существа. Понимаете, я могу читать его мысли и ощущать его чувства.

Это все в моей голове, — заговорила она. Уилкс глянул на Блэйк.

— Не думайте, я не сумасшедшая, — продолжала Билли. — Оно только что уничтожило всех чужих вокруг нашего корабля, так ведь? И это потому, что оно их ненавидит. Оно — то есть такие, как оно, были здесь в прошлом. Собирали экземпляры чужих... Я, о Боже!

— Билли!

Она потрясла головой, как бы отгоняя мысли этого существа.

— Представляете, каким-то образом и оно читает мои мысли, и оно знает... — пояснила она.

— Что?

— Как я жила на Риме, и мои родители...

— Что с ними?

— О, Боже, Уилкс! Они там нашли корабль, корабль каких-то инопланетян. Пилот его был вроде как ученый, и он собрал экземпляры здешних чужих — яйца. Он заразился случайно. В нем развился детеныш чужого. Тварь убила пилота, и корабль потерпел крушение на Риме. Чужие в нем жили, не знаю, сколько времени. Мои родители нашли корабль и проникли в него.

Уилкс крепко обнял ее за плечи.

— Ладно, деточка, не надо дальше, мы ведь знаем, что потом случилось.

Билли разрыдалась. Слезы текли ручьем — это было одно из тех воспоминаний, которое она старалась запрятать как можно глубже, и отвратительные ночные кошмары до нынешнего момента погребали его под собой.

Страшная ненависть наполнила душу Билли, но это была не ее эмоция: это чувство внушал тот странный космонавт, плавающий в воздухе возле их челнока, — гигант, товарищ которого погиб и рухнул на Рим. Ей не хотелось вспоминать ужасы своего детства, но космонавт принудил снова пережить их. Тогда Билли была совсем ребенком. Она вглядывалась в экраны мониторов и увидела, как отец наклоняется над одним из яиц. Оно открылось, и похожий на краба эмбрион выскочил и вцепился в лицо отца. Билли видела, как мать и Джен тащат его наружу. Слышала отчаянные крики отца...

— Нет! Выйди вон из меня! Вон!

Ненависть. Переворачивающая внутренности, черная, расплавленная ненависть, словно ил, наполнила все существо Билли. Как же этот инопланетянин ненавидит этих!

— Он спас нас! — воскликнул Уилкс.

— Но не потому, что мы понравились ему, а просто он не может не убивать чужих, — ответила Билли. В разговор вмешалась Блэйк:

— Сержант, надо подготовить челнок к полету. А то времени осталось немного — часа три?

Билли подумала о бомбах, которые упадут на планету, и о том, что с ней тогда станет.

Она тут же почувствовала внезапный интерес со стороны слоноподобного. Он достаточно хорошо понимал ее мысли, чтобы услышать и это сообщение.

— Существо улетает, — объявил спасенный пилот. — Оно просто уплывает прочь.

— Он знает о бомбах, — добавила Билли.

— Неплохо. И хотя я всю жизнь мечтал стать послом в мире инопланетян, мне надо заняться починкой челнока, или мы сами обратимся в атомную пыль.

Уилкс поднялся, оставив Билли на полу рядом с Митчем, уже открывшим глаза. Он молчал, да и Билли сказать ему ничего не могла. Исчезновение инопланетянина оставило острое ощущение, словно из мозга выдернули мешавший ей нож.

Дышать было трудно, глаза щипало, насморк и боль в носу мешали работе, но за час удалось управиться.

Челнок поднялся с грунта, вышел на орбиту и произвел успешную стыковку с «Бенедиктом». Уилкс постарался убедиться в отсутствии нежелательных пассажиров на челноке после причаливания, но даже и тогда он прошелся лучами лазера-чистильщика по всей наружной поверхности челнока, прежде чем перевести его из внешней зоны в соответствующий внутренний отсек.

Блэйк подключила Бюллера к внутренней системе поддержания жизни андроидов, а спасенный пилот — Билли до сих пор не знала его имени — занялся проверкой систем корабля. Уилкс тоже занялся делом, хотя и не сказал, каким именно. Билли сидела за столом, уставившись в стену. Все закончилось. Они добрались до планеты чужих. Они пережили нападения террористов и чужих. И теперь они собирались смести жизнь на планете и вернуть ее к начальному моменту. А потом они вернутся домой.

Итак, все закончилось. И она не произносит проклятий.

Глава 26

Орон расположился на председательском месте в своем офисе, разглядывая сидевших сбоку от него трех служащих Компании. Один из них — профессор Драйнер, двух других он по именам не помнил и про себя называл по цвету их одежды — «Красный» и «Зеленый».

Специальные экраны, укрепленные на стенах кабинета, создавали конфиденциальность, защищая от подслушивания, а установленные на окнах приспособления в виде сетки из мягких ломких проволок исключали вибрацию стекол от разговора и считывание ее лазером. Орон предполагал, что, по крайней мере, один из его гостей имеет при себе устройство, подавляющее работу систем электронного подслушивания, хотя не исключено, что такими устройствами обладали все трое. Их, конечно, проверяли, но ведь существуют пластические материалы, из которых можно изготовить все, в том числе и подслушивающие устройства в форме ботинка, наколенника и тому подобного. Переговоры на столь высоком уровне должны вестись с максимальной осторожностью, хотя слова Орона вряд ли кто будет записывать.

— Итак, джентльмены, не будем ходить вокруг да около. Вы прекрасно знаете, зачем мы собрались.

Не меняя выражения лип, Зеленый и Красный обменялись быстрыми, ничего не говорящими взглядами: Орон подумал, что они, возможно, неплохие игроки в покер. Представитель от медицины внешне выглядел сдержанным и спокойным, но нервно подрагивающие пальцы рук выдавали его волнение.

— Не следует ли нам пригласить адвокатов, — предложил Красный.

— О наказании никто не говорит, — пояснил Орон. — И давайте не будем водить друг друга за нос. Я представляю правительство, вы — частные лица...

Красный и Зеленый улыбнулись, причем с одинаковым выражением лиц, — они поняли.

Орон напористо заговорил:

— Я предлагаю отбросить увертки и перейти к делу. У вас был один экземпляр чужого, которого вы прятали в специальной лаборатории. Туда прорвались религиозные фанатики и сами имплантировали себе эмбрионы чужих. Это мы знаем. Ваш экземпляр сварился в результате взрыва, разрушившего лабораторию. Фанатики разбежались — об этом свидетельствуют продолжающие поступать сообщения о ночных кошмарах, что, в свою очередь, подтверждает существование на Земле нескольких чужих... Сказал ли я вам что-то, чего вы не знали?

Красный и Зеленый слегка улыбнулись, одновременно и одинаково. Действительно, правительство имеет обширную информацию и нет смысла отрицать сказанное... Драйнер покачал головой:

— Да, мы, увы, знаем об этом.

— Я так и решил, что знаете — от осведомителя в наших структурах. Но вот с нашими летучими отрядами, специально созданными для борьбы с чужими, у вас связи нет наверняка.

Он посмотрел на гостей. Красный пожал плечами, изображая понимание тонкости момента, — Орон понял это как «нет».

— Недавно мы нашли одного из участвовавших в нападении на лабораторию.

Драйнер с живостью наклонился вперед:

— С имплантированным эмбрионом?

— К сожалению, нет. Грудная клетка этого человека прорвана изнутри, и он был мертв уже около суток, когда наша команда обнаружила его в Новом Чикаго. Следов новорожденного чужого найти не удалось.

— Дерьмо! — тихим голосом воскликнул профессор и снова откинулся на спинку кресла.

— Разделяю ваши чувства, доктор. Нам очень хотелось самим обзавестись несколькими экземплярами чужих. Но боюсь, что наши заботы теперь будут куда серьезнее, чем борьба за первенство в создании новой системы вооружения, независимо от того, сколько это может принести денег.

Зеленый и Красный оживились. Зеленый спросил:

— Что вы имеете в виду?

Орон поднялся с кресла, повернулся к окну: там, в городской круговерти, по мере того как сгущались сумерки, начали загораться огни. Машины неслись по дорогам, освещенные последними лучами солнца.

— Доктор, вы знаете, как размножаются эти твари? Что каждая из них — потенциальная матка, не так ли?

Драйнер вопросительно посмотрел на своих хозяев. Оба они ответили еле заметным пожатием плеч, давая утвердительный ответ.

— Да, такое возможно, — ответил доктор.

— Мы не знаем, сколько фанатиков сбежало. Возможно, их человек двенадцать. Мы потеряли новорожденного чужого. Остальные чужие вот-вот вырвутся из своих людей-"яиц", если уже не вырвались, так ведь?

— Да, и это зависит от того, какие именно яйца уже имплантированы, — ведь матка откладывает их в течение нескольких дней.

— Но в большинстве случаев это всего плюс-минус неделя, правильно?

— Боюсь, что так.

— Доктор, если считать, что имплантировано пять яиц и из каждого вылупится матка, которая начнет откладывать яйца, едва достигнет зрелости, сколько времени, по вашему представлению, потребуется, чтобы проклятые твари заполонили всю Землю?

Драйнер сглотнул:

— Я... видите ли, невозможно с уверенностью сказать...

Орон оглядел присутствующих — тяжесть ответственности давила на его плечи. Он был специалистом, хотя сидевшие перед ним обладали не меньшими познаниями в этом деле. Ему сейчас требовалась вся информация, которой обладала Компания.

— Эта ситуация напоминает проблему хомяков. Одна самка и ее выжившее и достигшее зрелости потомство производит следующее поколение, поколение детенышей, способных за пару лет нарожать столько зверюшек, что мы будем ходить по колено в хомяках... Конечно, в жизни этого не происходит — некоторых убивают сами матери, других поедают естественные хищники, а есть и такие, которых просто давят существа с большими ногами. А вот у чужих нет естественных врагов в нашем мире. И чтобы убить хотя бы одного, требуется настоящее бронебойное оружие, да и то так просто не получается — мы это знаем из докладов Десантников, встречавшихся с чужими. Китайский крестьянин с навозными вилами или австралийский охотник за пернатыми только зря потратит время, пытаясь с помощью своего оружия остановить взрослого чужого Вы согласны?

Драйнер снова сглотнул. Вопрос представителя правительства был чисто риторический.

— Действительно, любой человек, выступающий против хотя бы одной твари, достоин сожаления. Размножаются чужие, как хомяки, причем их матка даже не нуждается в оплодотворении, и очень быстро достигают зрелости. Мы не знаем, где они начнут свое массовое размножение. Фанатики разбежались, и сведения о них поступают со всех концов мира. Если даже считать, что только одна десятая из известного нам — правда, то вскоре мы обнаружим чужих в обоих полушариях... Чикаго-то от Лимы находится на приличном расстоянии... Итак, джентльмены, это означает, что все мы — в очень глубоком дерьме. С вашей стороны я ожидаю всяческого сотрудничества в том, чтобы остановить чужих любым способом. Если мы их не остановим, подсчет годовых прибылей окажется самым последним из дел, которые вас могут беспокоить. Твари загубят так много людей, что вопли избежавших их участи будут слышны аж на Марсе. И каждый из налогоплательщиков потребует, чтобы за это кто-то ответил. Я отдам им вас, а затем правительство возьмется за меня.

Драйнер облизал сухие губы.

И даже эти двое космополитов — Красный и Зеленый — казались удрученными подобной перспективой.

Что же, это неплохо. Орон их достал. Теперь оставалось надеяться, что еще не слишком поздно. Представитель правительства не высказал своих наихудших опасений. Ведь чужие могут запросто уничтожить человечество на планете. Конечно, это был сценарий наихудшего исхода событий. На самом деле Орон не думал, что дело может обернуться таким образом. Нет, это всего лишь кошмарный сон. Он надеялся, что это именно сон.

Глава 27

Слоноподобный гигант улетел. Ионный след его корабля растаял в космическом вакууме прежде, чем астронавты перевели свой корабль, летавший по эллиптической орбите вокруг планеты чужих, в свободный полет. Забавно, но эта планета даже не имела названия, по крайней мере насколько это было известно Уилксу. Впрочем, теперь его это и не волновало. Там, внизу, не осталось ничего, о чем стоило бы беспокоиться.

Итак, по милости Корпуса Колониальной Морской Пехоты, сержант Уилкс высыпал на планету дождь ядерных зарядов. Траектории их, рассчитанные компьютером, обеспечили падение смертоносного груза на грунт и воду океанов. Затем заряды одновременно взорвались, сметая все на планете, как бы это сделал разъяренный своим неудачным творением Господь. Облака атомного огня пронеслись по поверхности планеты, сметая ударными волнами деревья, кусты и даже некоторые горы. Вулканы, спавшие долгое время, проснулись, добавляя к общему хаосу продукты своих извержений и потоки лавы. Планета застонала и ответила колоссальным землетрясением, потрясшим ее поверхность сильнее, чем это укладывалось в придуманные человеком шкалы. Океаны вскипели, пар вздымался к небу. Представители всех форм жизни океана, суши и воздуха сварились. Мир был потрясен до самых корней, и если чему-то и удалось выжить во время начального разрушения, то ему предстояли не менее тяжелые времена ядерной зимы вдобавок к радиоактивному заражению от не особенно чистых ядерных зарядов. Конечно, чужие отличались исключительной выносливостью и могли сохраниться в условиях, когда погибло почти все, но ведь и они нуждались в пище. А пища на этой планете теперь будет весьма редким явлением еще очень и очень долго.

Уилкс наблюдал на мониторах, как в конвульсиях гибнет планета чужих, и радовался. Появилась надежда, что оставшиеся в живых твари проживут еще немало времени, но умрут от голода. Медленно.

Десантник не задумывался, будут ли мучить его ночные кошмары, с которыми он прожил уже столько лет. Он нанес этим тварям ответный удар, стер, уничтожил их. Последним смеялся он. Правда, еще одна такая тварь жила где-то на Земле, но, вернувшись, он посмотрит, что можно сделать с ней.

Интересно, конечно, как его самого накажут за то, что взорвал целую планету. Скорее всего будет военный трибунал. Посмотрим. Дела обстояли куда хуже, чем рассчитывал Орон.

С первыми скоплениями чужих справиться, казалось, было нетрудно. Его летучие отряды были проинструктированы в отношении внезапных исчезновений больших масс людей, и если выявлялась область, где наблюдались такие явления, они сразу отправлялись туда. Орон использовал лучшие транспортные средства, так что полностью снаряженный отряд мог вылететь и по параболе опуститься в любую точку Земли менее чем за три часа. Первые гнезда чужих были небольшими, не более пятидесяти или сотни яиц и одна матка. Летучие отряды не оставляли им никаких шансов — полностью стерилизовали местность. Гнезда уничтожали, окрестности тщательно вычищали, возможных носителей задерживали и высылали. Имевших имплант расстреливали на месте и тела их сжигали.

В Новом Чикаго, Малом Майами, Гаване, Мадриде — во всех этих городах гнезда были быстро обнаружены и уничтожены.

Вначале Орон чувствовал некоторое смущение. В самом деле, требовалось возмещать немалый ущерб и выдерживать определенное ухудшение политического климата, но действия во имя безопасности планеты давали ему большие полномочия. Чужие не выделялись особенным умом. Они — как термиты, муравьи или пчелы — строили гнезда, сооружали камзры для кладки яиц и рассылали рабочих в поисках пищи. В устройстве своей жизни они руководствовались инстинктами без примеси интеллекта. Возможно, им вполне хватало ума для жизни на своей планете, при отсутствии более умных соперников. На какое-то время Орон почувствовал облегчение. Он — специалист, и военные ему полностью доверяли.

Шли недели. Месяцы.

И вскоре появились новые гнезда: Париж, Москва, Брисбейн, Антарктик-Сити. Чужие расползались вдаль и вширь, чего Орон и опасался, но по-прежнему их было легко обнаружить и обезвредить. Инфекция была опасной, но контролируемой. Как при фурункулезе: вскрывая и очищая отдельные язвы, можно добиться полного выздоровления.

Но затем ситуация начала меняться.

То ли его летучие отряды, быстро и уже автоматически выполняя свою работу, стали допускать небрежность, то ли в результате естественного отбора, подобно крысам или тараканам, чужие изменили тактику и начали строить свои гнезда по-другому. Жилища чужих стали меньше, но более многочисленны. Летучие отряды находили всего десять — пятнадцать яиц в крошечной камере, а такие гнезда куда труднее обнаружить. И их становилось все больше. В Северной Африке, в бывшей стране Берег Слоновой Кости, было выявлено не менее восьмидесяти маленьких жилищ в радиусе пятидесяти километров. Находили гнезда в Абидане, в фундаментах небоскребов и в старых складских помещениях, но большинство из них размещалось под землей. Отряды обнаружили имплантированный скот, лошадей и даже коз. Годилось любое крупное животное. И если в цивилизованных странах обращали внимание на исчезновение людей и сообщали об этом через средства массовой информации, то в отсталых странах исчезновение фермера и нескольких десятков животных могло долго оставаться незамеченным.

Похоже, чужие в своей борьбе за выживание становились более гибкими.

Спустя шесть месяцев после событий в лаборатории в Лиме Орону пришлось приказать провести нападение силами дивизии на гигантское гнездо в городе Диего-Суарес, на севере Мадагаскара. Это была система из нескольких сотен небольших гнезд, соединенных туннелями.

Через восемь месяцев после начала этой войны Орон взял на себя ответственность за атомную бомбардировку Джакарты. А через год — австралийский континент стал считаться настолько зараженным, что правительство наложило запрет на въезд и выезд и установило полный карантин. Любое судно, самолет или космический корабль, уходящие с континента, расстреливались лазерными спутниками.

Теперь в задачу летучих отрядов поиск гнезд для уничтожения уже не входил. Отныне они обозначали периметры зараженных территорий и не пропускали возможных носителей в пока безопасные области.

Началась настоящая война.

Были приняты законы военного времени. Отменены все национальные границы. Управление передано в Объединенное Военное Командование. Действие гражданских свобод — приостановлено на время конфликта. Подозреваемые — носители эмбрионов чужих — подлежали расстрелу на месте по распоряжению любого офицера выше полковника. Затем этот уровень был понижен до майоров и капитанов. После — до сержантов. И очень скоро любой вооруженный солдат мог расстрелять кого угодно, и если потом проверка давала отрицательный результат... что ж — никто не застрахован от ошибок. Война есть война. Для спасения планеты можно пожертвовать несколькими гражданскими, ведь так?

Когда удалось поймать самца чужого — а это случилось не сразу, — исследования показали, что твари стали намного умнее. По уровню интеллекта они дотягивали до собаки. Но когда в результате боя, уничтожившего половину центральной части Сан-Франциско, удалось поймать матку, то оказалось, что ее мыслительные способности превосходят разум большинства людей и составляют почти сто семьдесят пять единиц по шкале Эрвайна-Шлейтлера.

Кошмары становились действительностью. Какие бы чувства ни охватывали Орона прежде, ничто не шло в сравнение с глубоким холодом в его кишках, когда он прочел эту информацию на экране своего компьютера. Чужие стали умными. Слишком умными. И ответственность за это лежала на людях.

А на борту «Бенедикта» уцелевшие готовились к гиперсну. Бюллер лежал в своем специальном устройстве, напоминающем люльку, живой и беззаботный благодаря усилиям Блэйк. Билли избегала его, но теперь, готовясь к длительному расставанию, она не могла не поговорить с ним напоследок.

Митч лежал затянутый специальным покрытием от груди до места, где кончалось его тело. Верхняя часть его тела выглядела точно так, как и раньше. Когда девушка вошла в комнату, он проснулся. Они были одни.

— Митч.

— Билли, я... я не хочу, чтобы ты смотрела на меня так!

— Черт возьми! Как бы ты хотел, чтобы я смотрела на тебя? Как на мужчину?

— Мне жаль, Билли. Ты не представляешь, как мне жаль.

— Что я для тебя, Митч? Сбой в твоей программе?

Она подвинулась к нему: теперь она могла Прикоснуться к Митчу. Могла. Но не прикоснулась.

— Нет, — ответил он.

— Что же тогда?

— Я должен был сказать тебе. Я пытался, но просто не смог. Я боялся.

— Боялся?

— Потерять тебя.

Билли рассмеялась коротким резким горьким смехом.

— Я такой, какой я есть, Билли. Я не выбирал, каким мне родиться.

— Ясно, поэтому ты решил одурачить глупую человеческую суку, не так ли?

— Нет. Откуда бы я ни был, кем бы я ни был, я ем, я чувствую, я страдаю. И я нашел любовь.

Билли прикусила губу. Она не хотела этого слышать. Нет! Она хотела слышать это больше всего.

— Я не такой, как ты. У меня не было отца и матери, я никогда не был ребенком, никогда не жил до того, как меня создали для Колониальной Морской Пехоты. Но из того образа я вырос. Я многому научился. Я стал гораздо больше, чем был. И я испытал любовь. Не знаю, похожи ли мои чувства на твои или нет. Для меня это пустота, которую можешь заполнить только ты. Это головная боль, когда тебя нет рядом. Это лихорадка, которую только ты можешь охладить. Я ощущаю страсть, нежность, хочу касаться тебя, держать тебя в своих объятиях. Даже сейчас, когда от меня осталась только половина.

Митч замолк и всхлипнул.

«Боже, не хватало еще, чтобы он плакал, — подумала Билли, — Это невыносимо».

— И я предал тебя.

Но когда эта тварь схватила меня и разорвала пополам, мне было больно. Но эту боль не сравнить с той, которую причинил мне твой взгляд, полный ненависти... — Андроид замолк и отвернулся.

И Билли поняла, что ее чувства — настоящие, кем бы ни был Митч. Она любила его так, как любил ее он чувствовала то же самое и, наверное, могла сказать о любви теми же словами. И она не сможет без этого жить.

— Митч...

— Да, Билли. Выключи аппараты, дай мне умереть.

Девушка протянула руки и коснулась андроида. Плечо его было теплым, кожа ивой, мускулы твердыми. Он любил ее. Билли убедилась в этом. А любовь дорого стоит, кем бы Митч ни был. Никто прежде не любил ее, кроме ее родителей.

— Митч, — проговорила она.

Андроид снова повернулся к ней.

Она наклонилась и поцеловала его в губы. Почувствовала его боль, почувствовала, как он вздрогнул от поцелуя. Его руки обняли девушку.

— О Боже, Билли!

— Ш-ш-ш. Все в порядке. Все в порядке. Кто ты — не имеет значения...

Не имеет значения. Никакого! Шла настоящая война, и людей гибло немало.

Орон удивлялся, как же такое могло случиться. Человек обладал превосходной технологией, жил в своем мире, обладал массой преимуществ, за исключением...

За исключением той тяги к жизни, что была у чужих. Для выживания рода они могли пожертвовать всем. А среди людей лишь немногие способны на это: мать может умереть, защищая детей, святой может пойти в огонь ради своих собратьев или Бога, но у большинства людей инстинкт самосохранения слишком силен. А чужие об этом не беспокоились. Если требовалась смерть сотни самцов для спасения одного яйца, они, не колеблясь, погибали. Чужие распространились повсюду: в местах, где не могла бы прожить и крыса; в суровых, диких, голодных местах, в арктических льдах, и в пустынях, и в джунглях даже на брошенных баржах — повсюду, где есть место для гнезда. Никто не знал, сколько их на самом деле существовали только предположения — от сотен тысяч до десятков миллионов тварей. Многочисленные частные космические корабли покидали Землю, и военные не могли их ни задержать, ни даже осмотреть. Большинство устремились на Луну или на Пояс Астероидов хотя некоторые могли достигнуть и дальних планет системы. Несколько богачей объединились и скупили оставшиеся частные космические корабли до того, как правительство объявило владение ими незаконным. Бежали тысячами, потому что на Земле уже оставалось совсем немного мест, где можно было скрываться.

Орон находился в одном из таких мест — строго охраняемом военном комплексе в Мехико. По периметру его обнесли специальными стенами, прилегающие местности заминировали, любой автомобиль или летательный аппарат тщательно проверялся на входе или выходе, каждого пассажира просвечивали на предмет присутствия паразита. Казалось, это самое безопасное место.

В конце концов Орон решил, что чужие подобны не вражеской армии, а болезни и единственный путь спасти пациента — отсечь зараженные части и простерилизовать раны. Но теперь уже слишком поздно, появились метастазы, и ни нож, ни радиация, ни лекарства не помогут. Эпидемия распространялась со скоростью лесного пожара. Вспыхивая от спички, она через какие-то мгновения становилась морем огня. Никто не мог и предположить, что все это произойдет с такой быстротой! Каких-то полтора года назад человек был хозяином своего мира, царем зверей. А теперь...

Военные умы никогда не отличались особым блеском и прозорливостью, но в данной ситуации часть высокопоставленных военачальников оказалась достаточно сообразительной, чтобы понять свое поражение. Все оставшиеся космические корабли были конфискованы. Спешно составленные планы начали претворять в жизнь. Требовалось передислоцировать основные военные силы на колониальные базы и разработать тактику и стратегию последующей борьбы с чужими.

Орон хохотал, сидя в своем информационном центре в этом прохладном и чистом месте сосредоточения технологических чудес связи: люди покидают Землю! Он остается. Орон тоже мог бы присоединиться к ним, но какой в этом смысл? Он остался бы в живых, но потерпел бы поражение в главной битве своей жизни. Среди моряков бытовал старинный обычай — капитан уходил под воду вместе со своим тонущим судном. Его дедом, его работой были чужие. Если кто-то проливает опасную жидкость и вся лаборатория оказывается отравленной — за это несет ответственность главный специалист, потому что должен был предвидеть любую неожиданность. Кто-нибудь другой может что-то забыть, он на это права не имеет.

Орон останется, все равно — для победы или для поражения.

Камеры гиперсна были готовы.

— Встретимся через девять месяцев, — попрощался Уилкс с остальными.

Компьютер вывел корабль на обратный путь. Обратный путь потребует меньше времени. Уилкс надеялся, что там, на Земле, обойдутся с единственным экземпляром чужого должным образом и будут соблюдать соответствующие предосторожности. А поскольку он всего один, особо серьезных проблем с ним возникнуть не должно.

Камеры приняли своих пациентов, погрузили их в состояние покоя, граничащего со смертью, и с большой точностью поддерживали жизнь людей в течение всего обратного пути.

И когда первые сообщения об ужасах на Земле Достигли субпространства и потока, в котором корабль двигался через Эйнштейново Искривление, все уцелевшие пассажиры «Бенедикта» уже находились в состоянии глубокого сна. Бортовой компьютер записал отчаянные крики с Земли, но ему до них дела не было.

Глава 28

Орон глядел прямо перед собой. Его вытянувшееся лицо выражало невероятную усталость.

— Вот так обстоят дела на Земле: военные вывезли большинство высших офицеров и лучшую часть еще сохранившегося остального личного состава. Теперь они уже в космосе и, возможно, в гиперпространстве. Подлежит эвакуации и кое-что из оставшегося имущества, — говорил он в микрофон. — Ситуация постоянно ухудшается. Наземные средства связи большей частью не действуют, спутниковая связь кое-где еще функционирует — там, где есть источники энергии... Повсюду полный хаос. За последние месяцы число чужих возросло до невероятного числа... Осталось всего несколько анклавов, где силы безопасности еще противостоят им. За последние полтора года погибло, вероятно, около миллиарда человек.

Что-то начало колотить в дверь за спиной Орона.

— Даже это место, которое по идее может выдержать любую осаду неопределенно долго, сейчас небезопасно. Просто удивительно...

Стук в дверь усилился.

— Не знаю, увидит ли кто-нибудь эту передачу и заинтересует ли она того, кто ее видит. Все происшедшее — настоящая комедия ошибок, и будь я Богом, я посмеялся бы над человеческой глупостью.

Толстый пластик двери начал поддаваться под сильными ударами.

Орон с трудом улыбнулся. Он открыл шкаф и вынул из него короткоствольный пистолет, затем посмотрел налево. Куски черной пластмассы разлетались от ударов какого-то разъяренного существа, находившегося вне поля зрения камеры, бесстрастно фиксирующей все события... Орон загнал патрон в патронник и сунул ствол пистолета в рот. Нажал спуск. Из затылка самоубийцы брызнула струя крови, и он упал лицом вперед. Тут же к нему протянулась когтистая лапа, но промахнулась. Следующим движением чужой выхватил тело Орона из кресла, словно марионетку с оборванными нитями, и начал трясти его.

Свинцово-черное тело чужого полностью закрыло экран.

Наконец снова стала видна вся комната — Орона утащили, и теперь комната была пуста, — на стене выделялось пятно из прилипших к ней крови, мозга и обломков костей...

— О твою мать! — только и пробормотала Билли, продолжая смотреть на экран.

Стоявший рядом с ней Уилкс кивнул, сразу помрачнев, и проговорил:

— Все впустую! Планету их мы взорвали, но слишком поздно. Они уже хозяйничают на Земле. Поганые ублюдки привезли их сюда, а чужие и разбежались...

Блэйк и спасенный пилот стояли рядом и тоже все видели. Бюллер лежал в специальной люльке за спиной Билли.

— Что будем делать, сержант?

— Что делать? Что мы теперь можем сделать. Мы на орбите. Придется приземляться.

Ничего другого никто предложить не мог.

И тут спасенный пилот — его звали Парке — воскликнул:

— Уилкс, а у нас гости!

— О чем это ты?

— Гляньте-ка на экран допплеровского радара. — Уилкс посмотрел и тихо выругался.

Это оказался космический корабль слоноподобного инопланетянина, висящий в пространстве в паре сотен километров от них. Невозможно было и предположить, как это он мог последовать за ними, когда они находились в Искривлении Эйнштейна. Каким образом? И главное — зачем?

— «Бенедикт», вам разрешается посадка в точку, координаты которой вводим в ваш компьютер. Он должен точно выполнить программу приземления, но на всякий случай будьте готовы к переходу на ручное управление. Направление вашего полета все время меняется, поэтому вы можете случайно приземлиться на вражеской территории и угодить кому-то на обед.

— Большое спасибо, Земля, — ответил Уилкс.

Если компьютер откажет, они неминуемо погибнут — никто из них не умеет с должной точностью пилотировать космический корабль в атмосфере, не говоря уже о том, чтобы посадить его в точку с указанными координатами.

— Мы желаем вам приземлиться в целости и сохранности. Ваш корабль очень нужен — кроме автоматических кораблей-транспортов, у нас совсем немного таких, которые способны хотя бы выйти на орбиту.

— Понято, Земля. Мы снижаемся.

Уилкс откинулся в кресле. Дела обстояли гораздо хуже, чем они обнаружили, просматривая запись передачи. Даже предположительно безопасное место, где находился Орон, было захвачено несколько недель назад. Идея возвращения на Землю становилась все менее привлекательной, но Уилкс хотел увидеть масштабы бедствия собственными глазами. Его победа над планетой чужих теперь ничего не значила.

На Земле они сразу же оказались под прицелом подразделения солдат. Приятная встреча. Офицер — Билли предположила, что это полковник или генерал — направился к Уилксу и коротким кивком приветствовал его.

— Мы рады, что вы вернули «Бенедикт», сержант. Он нам нужен. Это последний относительно надежный межпланетный корабль. Мы сматываемся отсюда.

— А что происходит на Земле? Офицер пожал плечами:

— Точно не знаю. Я должен вывезти остаток моих людей на оборудованную нами внешнюю базу. А потом Высшее Командование распределит нас для прохождения дальнейшей службы.

— Вы собираетесь покинуть Землю? А как же остальные люди? — Он покачал головой.

— Насколько я понимаю, чужие захватят все. Когда-нибудь мы вернемся и попытаемся снова овладеть Землей. Разработаем какой-нибудь способ уничтожения их с орбиты, но так, чтобы не очень повредить поверхность планеты. Попробуем химию или биологические методы. Начнем, как говорится, с чистого листа.

Уилкс посмотрел на офицера с таким выражением, будто собирался врезать ему кулаком по лицу.

— Но на Земле миллиарды людей?

— Были миллиарды, сержант. Многие погибли, захваченные чужими. Кого-то расстреляли свои, И немало умерло при экспериментах, которые проводились в поисках средств воздействия на чужих. Так что теперь осталось не больше пятисот или шестисот миллионов, да и это количество быстро сокращается. Мы их спасти не можем. Так что, если повезет, мы уберемся отсюда до того, как тут все взлетит на воздух...

И, как бы подтверждая сказанное, к командиру наклонился младший офицер и доложил:

— Сэр, посты сообщают о прорыве на юго-востоке — несколько тысяч тварей уже прошли минное поле и подходят к заграждениям.

— Немедленно проверьте состояние «Бенедикта» и пошлите роту на помощь постам, — приказал генерал.

Вооруженные солдаты начали подниматься на корабль.

— Когда хорошенько подумаешь об этом, то все оказывается не так уж плохо. Земля давно на грани безумия. Все равно — не это, так что-нибудь другое случилось бы. Но уж в следующий раз получится все, как надо, — философствовал офицер.

— А что будет с нами? — поинтересовался спасенный пилот Парке.

— Сожалею, но на корабле мало места. Я действую согласно приказу, — решительно отмел все претензии офицер.

— Минутку, — вмешался Уилкс. — Есть еще один аспект проблемы. Когда мы едва не погибли на планете чужих, нам помог некто, также способный перемещаться в космосе. Он просто спас нас.

— Вот как?

— Он прилетел следом за нами. В своем корабле, конечно.

— Послушайте, сержант, это все очень интересно, но что это меняет? Вы полагаете, что он может уничтожить всех чужих на Земле?

— Я не знаю, но он может помочь... — Офицер бросил взгляд на часы:

— Если бы у нас было время, то конечно. Но поданным разведки, у нас в запасе всего день, а может быть, лишь несколько часов, прежде чем нас сметут.

Мы установили ядерные заряды, чтобы разнести здесь все после отлета. В этой войне нас победили, так что самое время отступать.

— Будьте вы прокляты! — Офицер выхватил пистолет:

— Не делайте глупостей, а не то тут же распрощаетесь с жизнью.

Уилкс поднял руки.

Блэйк, стоявшая между Билли и лежащим в люльке Бюллером, чуть шевельнулась офицер направил на нее свой пистолет.

— Я не могу позволить, генерал, чтобы вы в кого-нибудь стреляли, — решительно сказала она.

— Слушайте, десантник. Я расстреливал людей много месяцев, и не имеет значения, если к ним добавятся еще несколько.

Блэйк улыбнулась и направилась к нему.

— Блэйк, не делайте этого! — закричал Уилкс.

Но она продолжала идти.

Офицер выстрелил, пуля ударила Блэйк прямо в грудь. Блэйк и не думала останавливаться. Офицер выругался и выстрелил снова...

Уилкс прыгнул к нему и ребром ладони врезал в висок в тот самый момент, когда офицер прицелился и выстрелил в третий раз. Но эта пуля попала в борт «Бенедикта». Затем Уилкс с размаху ударил убийцу локтем, а когда тот упал, добавил еще и ногой. Выдернув из руки упавшего пистолет, он тотчас повернулся к люку корабля — там показался солдат, привлеченный звуками выстрелов. Уилкс мгновенно пристрелил его, попав прямо в голову.

Перепуганный Парке с криком помчался прочь. Уилкс посмотрел вслед убегавшему и перевел взгляд на Блэйк. Она медленно опустилась на землю. Билли поспешила к поверженному андроиду, — нет! — для них — к смертельно раненной женщине.

— Блэйк...

— Я не могла позволить ему... стрелять в вас, — проговорила она, затем, улыбнувшись, продолжила:

— Я... ведь получу... свои медали, да, сержант?

Уилкс повернулся к ней:

— Да, детка, не беспокойся.

И тут Билли увидела, как глаза Блэйк вдруг расширились и остановились.

Уилкс покачал головой:

— Проклятье. Он попал ей в главный насос — один шанс из десяти тысяч. Считается, что тот защищен грудной клеткой и почти недосягаем для пули. Наверное, попало рикошетом.

— Блэйк! — позвала Билли.

— Она ушла, Билли, — остановил ее Уилкс, — и мы отправимся за ней, если тотчас не уберемся отсюда! Я ведь все-таки прикончил генерала. Вперед!

Он подтолкнул девушку, но она вывернулась, схватила люльку Бюллера и вскинула его себе на спину.

— Билли, черт возьми!

— Я справлюсь! — крикнула она.

— Билли, не делайте этого! — попросил Митч.

— Заткнись, а то я останусь здесь с тобой и меня прикончат. Если ты этого не хочешь, то держись крепче!

Уилкс рванул вперед, Билли со своим пассажиром бросилась вслед за ним.

Глава 29

Когда они остановились, чтобы перевести дух, Билли спросила:

— А куда мы, собственно, бежим? Бежать-то некуда. Даже если за полосой обороны чужих нет, все равно из зоны поражения атомного взрыва пешком мы не сможем уйти.

— Я и не собираюсь двигаться пешком, — ответил Уилкс.

— Если то, что нам сказали, правда, то вряд ли где на Земле лучше, — вступил в разговор Бюллер.

Они отдыхали возле одного из опорных столбов посадочной площадки космодрома. Уилкс предположил, что это — третий этаж терминала, от которого до земли метров пятьдесят.

— Я и не думаю, что мы останемся на Земле, — продолжил Уилкс.

— О чем вы говорите? — не поняла Билли.

— Помнишь, когда мы сходили с орбиты, что сказал нам диспетчер наземного контроля? — готовятся автоматические космические корабли для перевозки войск. Когда они будут улетать отсюда, на одном из них будем мы.

— Каким образом?

— С помощью этого. — И Уилкс взвесил на руке пистолет, позаимствованный у офицера.

На лице Бюллера отразилось неудовольствие.

— Я не должен допустить такого...

— Как ты собираешься остановить их, ловкач? — спросил, смеясь, Уилкс. — Программисты допустили большую ошибку, собирая тебя. Если солдаты собираются убить нас, меня и Билли, а мы — убить их, о ком ты будешь беспокоиться больше?

Бюллер в течение секунды пережевывал высказанное, затем произнес:

— Билли!

— Ага, значит, некоторые люди более важны, чем другие, так?

— Да.

— И этому тебя учили в лаборатории?

— Нет.

Уилкс снова рассмеялся:

— Ты только что перестал быть андроидом. Поздравляю со вступлением в ряды человечества.

Билли позволила Уилксу нести Бюллера: он убедил ее, что тогда они смогут двигаться быстрее. И когда они помчались дальше, девушка размышляла на бегу, удивляясь словам Митча. Он явно перерос уровень простого андроида. Его тело не могло быть рождено женщиной, но, насколько теперь знала Билли, он стал мужчиной.

Уилкс привел их в складские помещения, где располагался компьютерный комплекс. Убедившись в безопасности, он включил устройство и начал задавать вопросы системе.

— Что вы делаете?

Он ответил, не поворачиваясь к Билли:

— Разбираюсь, какой из кораблей везет людей, а какой — только груз. На некоторых будут люди, в другие запихнут только оборудование и прочее имущество. Мы найдем именно такой, выбросим часть груза и заменим его своим весом.

— Но мы же не знаем, куда они направляются, — усомнилась Билли.

— Не все ли равно? Вряд ли будет хуже, чем зажариться в атомном огне или быть сожранными чужими.

— Уилкс...

— Я знаю, что ты хочешь сказать: после того, как я взорвал родину чужих, моя работа закончена и теперь надо вернуться, попасть в тихую уютную тюрьму или разрешить врачам промыть мне мозги. Именно так я себе это и представлял. Но теперь ситуация изменилась. Я говорю — нет! Я не успокоюсь, пока остается в живых последний чужой ублюдок.

— Стоит ли снова лезть в пекло?

— Да, это как раз по мне. Человек рождается для того, чтобы у него была причина просыпаться по утрам. Я потратил годы, решая, не стоит ли мне самому потушить огонь, но что-то удерживало меня. Я не знаю, что именно, но я этому рад. Я могу умереть, детка, но собираюсь сделать это как подобает.

Уилкс выглядел таким счастливым, каким Билли не видела его никогда. Его жизнь обрела смысл. Он мог принести пользу всему человечеству, а это больше, чем могут сделать многие другие люди.

— А, вот... То, что надо... Грузовой корабль-автомат номер три-ноль-два, «Америкен». Причал шестнадцать, пятый этаж. Вот карта...

— Со всевозможными предосторожностями беглецы добрались до готовых к отлету кораблей. Уилкс вынул пистолет.

— Я собираюсь только ранить охранников и не буду убивать их, — пояснил он.

— Благодарю вас, — отозвался Бюллер.

— Оставайтесь здесь. Я вернусь, как только управлюсь.

Он собрался уйти, но замешкался.

— Знаешь, Билли, я как-то все не мог собраться и сказать тебе, как вы все хорошо действовали. Действовали просто превосходно.

— Для андроидов? — спросил Митч.

— Для десантников.

Уилкс двинулся вперед, прячась за колоннами. Все оказалось даже проще, чем он предполагал. Корабль охраняли четверо солдат, но, судя по всему, никаких неприятностей они не ждали. Винтовки болтались у них за спиной. Подобравшись поближе, Уилкс сделал глубокий вдох, вынул пистолет и проворно выстрелил четыре раза — глушитель поглотил шум пальбы.

Каждый из четырех получил по пуле между глаз.

Выстрел в голову — лучшее средство свалить мгновенно.

Ну а Бюллеру он солгал. Такова жизнь...

Билли увидела, что Уилкс уже возвращается.

— Вон там наш корабль. Идемте. Он провел их мимо тел четырех убитых солдат, охранявших корабль.

Митч обратил на них внимание.

— Жаль, что так получилось. Рука соскользнула, — пояснил Уилкс.

Митч пожал плечами. Раз они уже мертвы, он ответственности не несет, Уилкс должен это знать.

Где-то позади слышался шум боя. Еще не очень близко, но не так уж и далеко.

— Похоже, что посланная генералом рота вступила в бой, поэтому расписание наверняка будет сдвинуто, — заметил Уилкс.

Корабль представлял собой прямоугольный модуль, днище которого покрывали теплоизоляционные плитки, а небольшая кабина управления спереди выглядела как голова какого-то гигантского насекомого — так решила Билли, увидев похожий на кирпич корпус корабля с прилепленной к нему кабиной.

Уилкс перехватил ее взгляд:

— Собран из запчастей, и нам очень повезет, если он не развалится при взлете. Заходите... Нам надо еще кое-что втащить. Эта птичка загружена продовольствием, замороженными спермой и яйцеклетками, настоящий Ноев ковчег. Нам потребуется установить генератор кислорода, чтобы мы могли дышать, и систему утилизации и восстановления отходов, чтобы избавляться от них. А так как я не знаю, сколько времени нам предстоит лететь, несколько камер гиперсна тоже пригодятся. Потратим на это пару часов, все нужное я присмотрел на соседнем корабле.

— Что же будет тогда с пассажирами этого корабля?

— Улягутся по двое, если понадобится. У нас-то здесь ничего нет. Считается, что на этом корабле нет команды...

Понадобилось два с половиной часа, чтобы установить раздобытое не без помощи генеральского пистолета оборудование. Когда они кончили работу, шум боя заметно приблизился. Можно было расслышать отдельные щелчки выстрелов, звон пуль, рикошетом отскакивавших от панцирей чужих. А тот, кто заменил убитого генерала, вероятно, вскоре покинет планету.

Время от времени до беглецов доносились мужские и женские крики. Да, судя по всему, вот-вот начнется отлет.

— Надо закрыться. У меня ощущение, что мы можем стартовать в любую минуту, — сказал Уилкс Билли.

В кабине стояли противоперегрузочные кресла, их почему-то не выбросили те, кто готовил корабль к полету. Уилкс помог Билли уложить Бюллера в кресло, прежде чем устроился в своем. Он не знал, куда полетят корабли, но предусмотрел длительное путешествие и для этого установил камеры гиперсна. При входе в подпространство в них разместятся пассажиры, при возвращении же в обычное пространство автоматика выключит их. Ну а что дальше — будет видно.

Он пристегнулся не раньше, чем на борту засветилась надпись, обозначающая начало обратного отсчета перед запуском. Теперь уже скоро, — Подождем. Вдруг кто-то просто пережег предохранители.

Глава 30

Корабль взлетел, и сила ускорения вдавила пассажиров в кресла. Уилкс подумал, что, будь у них камера заднего обзора, он мог бы взглянуть назад, хотя это зрелище не из приятных — видеть, как твою планету захватывают чудовища. Тут уж ничего не поделаешь, по крайней мере в данный момент. Первое правило на войне — уцелеть. Если вы живы, завтра вы снова можете броситься в бой.

Уилкс поставил себе целью остаться в живых столько времени, сколько потребуется для уничтожения этих тварей. Не больше, но и не меньше.

Тот, кто составил программу полета корабля, предусмотрел использование земной гравитации для облегчения выхода с орбиты в открытый космос. Когда корабль достиг высшей точки, двигатели запульсировали, превращая орбиту корабля в эллиптическую. Мониторы показали, что вокруг них находилось еще не менее пятидесяти разных кораблей и вдобавок к ним — один неопознанный. Но Уилкс его узнал.

— Прощай, старый друг, — сказал он.

Билли посмотрела на него, побледнела, а потом завопила.

Митч каким-то образом выбрался из кресла и на руках добрался до Билли. Все еще пристегнутая, она скорчилась в своем кресле. Он приподнялся и постарался дотянуться до нее.

— Билли! Что с вами? Билли?

Слоноподобный космический путешественник, чьи мысли девушка впервые прочла в нескольких световых годах от Земли, когда он спас экипаж челнока на планете чужих, снова проник в ее мозг!

Теперь он смеялся!

Сила его эмоций буквально ошеломила Билли. И остановить его смех она не могла — это было бы то же самое, что попытка остановить ведром океанский лайнер. Чувства, передававшиеся ей, были самые разные — инопланетянин злорадствовал, он упивался страданиями землян, испытывал вожделение, превосходство, ненависть и ярость, а кроме того, еще что-то не поддающееся определению.

Но она достаточно точно восприняла его эмоции, чтобы понять, какие именно сведения он хочет ей передать. О Боже!

— Билли?

Она постаралась сосредоточиться на Митче, на том, кто любил ее. Ее чувства к андроиду встали стеной, о которую разбилось море эмоций, выплеснутое слоноподобным инопланетянином. Кое-что все-таки успело проскочить, но многое Билли отторгла, восстановив свои нормальные ощущения. Слоноподобный постиг это каким-то непонятным образом, и волна его эмоций ослабла.

— Этот... этот слон говорил мне...

— И что же он сказал? — включился в разговор Уилкс.

— Кроме уничтожения той своры чужих, он для нас больше ничего полезного делать не будет. Он последовал за нами, чтобы увидеть наш мир и разобраться, стоит ли ему что-нибудь сделать с ним. Он хотел завоевать нашу планету.

— Не пожелал иметь сильной оппозиции, так, что ли? — уточнил Уилкс.

— Теперь он собирается подождать, пока чужие не истребят всех оставшихся людей. Тогда он вернется, — возможно, вместе с другими, такими же, как он, и отнимет Землю у тех, кто победит.

— Проклятье!

— воскликнул Уилкс. — Не одна тварь, так другая, все равно что из огня да в полымя. После этого говорить было не о чем.

Уилкс включил камеры гиперсна. Из показаний приборов следовало, что корабль уже входит в подпространство. Никто из них не знал, сколько будет продолжаться полет после прохождения через Искривление Эйнштейна. Да и значения это не имело.

Билли помогла Уилксу устроить Митча в отведенной ему камере, затем Уилкс занялся своей, а Билли, улыбаясь, склонилась над Митчем.

— Ну как? Все в порядке? — спросил он.

— Само собой.

Они слились в долгом поцелуе, затем Билли выпрямилась и включила систему. Крышка камеры Митча опустилась, изолировав андроида от остального мира. Митч не закрывал глаз и продолжал смотреть на девушку, пока поступающие в камеру газы не усыпили его. Билли еще мгновение смотрела на него, уже спящего, затем направилась к своей камере.

Уилкс уже устроился в своей камере. Он помахал Билли рукой.

Ну и ладно. В своей жизни Билли прошла долгий путь — от одной погибшей планеты до другой, а теперь улетала от третьей, и все еще оставалась живой. А не так давно — для Билли не так важно когда — все изменилось. У нее появился Митч. Но надо его восстановить и вернуть к тому состоянию, в каком он был прежде.

Нет, пожалуй, это не правильно: он перестал быть просто андроидом — он стал кем-то гораздо большим. Хотя тело его наполовину разрушено, но ведь есть способы восстановления андроидов, возможно более простые именно из-за того, что он стал другим. Но и это не самое главное.

Билли забралась в свою камеру, нажала кнопку, а потом смотрела, как останавливается вентилятор в крышке. Нет, самое главное в другом — в том, что теперь она не одна.

Засыпая, она знала, что прошлое и чудовища больше не придут к ней во сне. Она увидит будущее, каким бы оно ни было. В конце концов, они ведь не сделали ничего плохого.

На войне не все битвы можно выиграть.

Билли улыбнулась и закрыла глаза.