Все дороги нового мира

- У вас есть конкретное предложение? - Сесуалий не стал выдерживать деловую паузу.

Альтарен нахмурился, ему подумалось, что нельзя допускать партнера до переговоров. Маэстро Льяма внимательно прислушивался, он уже привык, что Милагро это бездна неожиданностей.

- Есть, - Милагро даже понравился этот толстячок. Про себя он решил, что Сесуалий толстоват, лысоват и простоват, Альтарен слишком слащав, а вот мальчик еще не определился в этой жизни, то есть сплошное аморфное тело.

- Какое? - Альтарен поспешил перехватить инициативу переговоров в свои руки.

- Мало людей читают книги, - степенно начал Милагро. Он говорил столь знающим тоном, что остальные не сомневались в его словах. - У вас такой большой выбор книг, - здесь Милагро выдавал желаемое за действительное. Пока, что в башне можно было купить не более трех сотен книг. - Вы верно придумали завлекать людей с помощью питейного заведения, и я думаю, что подавать вы будете не вино с наливкой, а чай и кофе. Все это хорошо, но привлечет лишь малую толику людей, а надо думать шире!

- Это как? - Швах подал нужную реплику, а Тьямин попытался представить себе, что значит "думать шире". Может, это надо думать в дороге или разъедаться, чтобы быть шире?

- Это просто! - Милагро повысил тон, оглушая их своей мощью и авторитетом. - Надо открыть на одном из этажей вашей башни небольшую лавку по продаже и пошиву очень модной одежды. Я готов вступить с вами в долю.

Маэстро Льяма зажмурился от удовольствия и не удержался от вопроса:

- Так ты хочешь обшить наших поэтов и актеров?

- А как еще можно придать вам достойный вид? - ворчливо ответил Милагро. - Это дело моей жизни.

- Да? - Альтарен пожелал немедленно выслушать объяснения, которые и были ему даны в течение последующих двадцати минут. - Я все понял! - смог вставить Альтарен, когда Милагро остановился, чтобы набрать побольше воздуха.

- Разве вы так не считаете? - Милагро спросил очень вкрадчиво, но как-то так, что было понятно, надо соглашаться с ним.

Если Альтарен или Сесуалий ожидали, что вступит маэстро Льяма и скажет, что надо об этом хорошо подумать, то они прогадали. Маэстро молчал, в глубине души он был совершенно согласен, что это общество надо учить стильно одеваться. Это же столица, а не край земли. Пришлось Альтарену самому говорить ритуальную фразу:

- Это несомненно достойно внимания, ...- закончить он не успел потому, как Милагро счел это робким согласием.

Много позже маэстро Льяма согласится с Альтареном, что Милагро весьма своеобразный тип, с которым надо разговаривать без околичностей. Но и это не всегда помогает, Милагро все толкует в свою пользу.

После того, как Милагро счел, что дело слажено, он отбросил свое напускное спокойствие и перешел к решительным действиям.

- Надо тогда выбрать, где мы все это откроем! Вперед! - Милагро двинулся по лестнице.

Остальным волей-неволей пришлось кинуться вслед за ним. Альтарен и Сесуалий силились понять, что происходит. Тьямин, как и Льяма боялся пропустить что-то интересное, а Швах просто следовал потоку событий.

Милагро бодро преодолел лестничный пролет и стал двигаться по коридору второго этажа. Распахивая двери, деятельный Милагро отпускал комментарии, делал замечания и пометки на будущее.

- Ну, как мы договорились? - неожиданно повернулся к владельцам башни красавец Милагро.

Сесуалий предпочел отступить, он и сам чувствовал, что надо молчать.

Альтарен силился выработать свою позицию по этому вопросу и перенести переговоры на завтра или послезавтра.

Тьямин же решил, что это замечательно, и этот странный тип абсолютно прав.

- А как насчет обуви? - мальчик выступил вперед.

- Молодец! - радостно взвыл Милагро. - Обувь и еще прически! Это гениально!

Маэстро Льяма впервые обратил внимание на мальчика.

- Это ваш племянник? - Льяма требовал ответа у своих учеников.

- Это наш ученик и совладелец нашей лавки, - быстро сориентировался Альтарен.

Маэстро поднял брови, выражая свою заинтересованность, но остановился и не стал задавать дополнительных вопросов.

- Ты и в правду считаешь, что это хорошо? - Альтарен смотрел на Тьямина.

- Конечно, - смело кивнул головой мальчик. - Это очень даже хорошо. Почти гениально.

Милагро готов был смертельно обидиться, но подумал, что этих жителей надо учить еще и понимать прекрасное и гениальное. Они пока очень темные и зашоренные.

Тьямин продолжил пояснять свою точку зрения:

- Сюда будут стремится женщины, они приведут мужей. Те, естественно будут спускаться вниз и гулять по лавке с книгами, сидеть за столами. Женщины тоже будут сидеть внизу и разговаривать. Книги будут продаваться, это точно. Еще надо заказать такие большие картины, чтобы женщины могли их покупать в свои дома, а еще хорошо бы коврики какие.

- Это дело! - Милагро забыл свою обиду и порадовался, что нашел достойный его замыслов ум. - Общество актеров и чтецов несомненно привлечет женщин, которые захотят стать очень красивыми для них. Еще они приведут своих мужчин, чтобы те хоть как-то походили на тех самых актеров. А мужчины приведут своих жен, которым не мешает стать красивыми и стильными, как наши творческие женщины.

- Это целое дело, - восхитился Швах. - Но для этого надо привлечь достаточно наших.

- Я предполагаю, что справлюсь с этим, - скромно пообещал Милагро. - Ну, и что?

Сесуалий был склонен согласится, Тьямин тоже загорелся, а вот Альтарен боялся, что этот ушлый тип их обдерет, хоть от него исходили весьма интересные предложения.

Дальнейшие переговоры продолжились за столом, который организовали Филя и Жруля. Соглашение было достигнуто спустя три часа. Счастливый Милагро разговорился с Сесуалием на предмет драгоценностей. Сесуалий под воздействием некоторого количества крепкого вина поделился с ним, что задумал написать обзорную книгу о драгоценных камнях. Милагро высказал дельную мысль, навеянную недавним ограблением королевской сокровищницы, что надо сходить в то место, где этих камней много. Милагро имел в виду рынок, а вот Сесуалий подумал о королевских запасах. Критик подумал, что вполне реально завтра пойти и обратится к одному из знакомых с такой просьбой.

В другой стороне маэстро Льяма беседовал с Тьямином о творчестве. Мальчик нашел в себе силы признаться, что желает у него учится. Маэстро не стал подымать его на смех, а предложил прийти завтра в башню с двумя входами на соседней улице.

- Там занимаются мои ученики. Там вообще большая творческая школа, - маэстро тихонько говорил с Тьямином, но не забывал слушать и разговор Шваха и Альтарена. На это у него была веская причина.

Эти двое разговорились, и Швах непременно должен был упомянуть о своей любимой супруге. Альтарен еще не знал, но Швах женился на леди Немисе. Эта леди в свое время очень сильно зацепила сердце Альтарена. Швах уже пересказал, как попрощался со своей супругой, а заодно рассказал о похоронах первого супруга своей нынешней жены. Наконец, всплыло имя - Немиса. Губы Альтарена свело будто от резкой боли. Маэстро внутренне дрогнул. Все-таки страсть его ученика не прошла.

Хозяева улеглись спать только глубокой ночью. Они так и не продвинулись в распаковке ящиков с книгами, отложив все на завтра.

Завтра началось с радостной песни Тьямина. Он умывался, прихорашивался, одевался, собирался в ту самую башню с двумя входами.

- Ты куда? - зевая и пытаясь завязать халат на пузе, Сесуалий еще и пытался разговаривать.

Тьямин был уже почти на пороге.

- Я иду к маэстро Льяме, - с плохо скрытой радостью, нетерпением и надеждой сообщил Тьямин.

- А что так рано? - это уже Альтарен появился на лестнице.

- Он же сказал, как проснешься, приходи, - Тьямин взялся за ручку двери.

И Альтарен, и Сесуалий сильно сомневались, что маэстро будет ждать Тьямина в такую рань, но не стали задерживать мальчика.

- У тебя деньги есть? - побеспокоился здравомыслящий Альтарен.

- Есть, - кивнул Тьямин. - Я пойду? - Тьямин на минуту потерял свой запал.

- Конечно, - попытался его подбодрить Сесуалий. Конец фразы потонул в зевке.

- Ты там будь собой, - напутствовал Альтарен. - Поесть взял?

- Да, Филя сделал, - Тьямин дотронулся до своей черной сумки.

Тьямин появился у дверей башни с первыми лучами солнца. Напрасно Альтарен и Сесуалий думали, что маэстро Льяма придет значительно позже. На самом деле маэстро Льяма сидел на этом самом пороге.

- Приветствую, маэстро, - поклонился Тьямин. Он страшно волновался и немного стеснялся.

- Приветствую, молодой человек, - маэстро движением руки предложил Тьямину сесть рядом с ним. - Радостно вас видеть здесь. Тьямин, я думаю, что ты знаешь, но все равно я обязан рассказать о нашей башне. Этот вход для тех, кто приходит и тех, кто выходит в самостоятельную жизнь. Если когда-либо ты почувствуешь, что это не твое, то уйти тебе надо будет через вторую дверь. Только ты должен осознавать одно, если уйдешь через ту дверь, то возврата назад не будет. Так, что для той двери нужны очень веские основания. Второй момент, который тебе надо знать, состоит в том, что и войти просто так ты не сможешь.

- А как? - Тьямин запереживал, что его не пустят.

- Ты должен что-то сделать без учебы. Например, художники встают здесь и рисуют картину, стихотворцы пишут стихи, актеры разыгрывают представления. На все про все у тебя есть три дня. На восходе четвертого дня соберутся люди и посмотрят на твое творение. Ты не думай, это не блажь. Мы должно четко определить с какой ступени ты начинаешь свой путь. Знаешь, что бывают такие случаи, когда человек и сам видит, что не надо ему входить в эту дверь, нет способностей, талантов, дара, желания. К тому же бывают и другие случаи, когда понятно, что человеку не надо входить потому, что его не нельзя ничему учить. Иногда попадаются такие таланты, которые должны идти своим непроторенным путем. Понимаешь?

Маэстро смотрел на Тьямина с надеждой и вопросом.

Тьямин сглотнул и кивнул. Отвечать он не мог, язык внезапно стал очень тяжелым и неповоротливым.

- Так вот, а бывает, что ученик думает о стихах, а на самом деле он рисует или играет. Часто мы не видим свой настоящий талант, прикрываясь выдуманным.

- Это все условия? - Тьямин, наконец, собрался с силами.

- Почти. Есть еще одно, - Льяма постарался успокоить мальчика взглядом и мягким голосом. - Не отступать с выбранного пути. Если ты войдешь в эту дверь, то должен забыть про вторую. Ты понимаешь?

- Нет, - Тьямин не стал лгать.

- Ничего, поймешь, а когда поймешь, то можешь выбросить свой ключ.

- Какой ключ?

- Когда ты сюда поступишь, то получишь два ключа. Один для входной двери, а второй для той самой. Так вот, когда действительно поймешь, о чем я говорил, то можешь пойти и выкинуть свой ключ, - маэстро не стал раскрывать все секреты этого ключа. На самом деле сколько бы ученик не выбрасывал этот самый ключ, то на утро тот возвращался опять. Ключ пропадал лишь тогда, когда ученик переставал бояться потерять свой творческий дар, и напрочь забывал о ключе.

- Маэстро Льяма, - Тьямин был заинтригован сообщением о ключах и непонятных дверях, но сейчас его больше всего волновало утро четвертого дня. - А я должен быть все время здесь до четвертого утра?

- Почему? Нет, конечно, ты можешь уйти и прийти потом. Тьямин, ты совершенно свободен, иди и ищи свое вдохновение. Единственное, что ты не можешь сделать, так это вернуться домой. Таковы условия. Так ты согласен?

- Согласен, - Тьямин будто спрыгнул с самой высокой башни города.

- Давай руку, - попросил Льяма и надел ему на руку браслет. - Свободен.

В это самое время мимо башни прошел Сесуалий. Он глянул, убедился, что мальчишка согласился и кивнул маэстро. Сесуалий очень спешил, что было не легко для его комплекции. Он должен был встретится с Ищего, который мог ему помочь предстать перед Мортиросом и изложить свой глубокий замысел про книгу. Раньше Сесуалий никогда не писал книг, но после поездки в Темные земли к нему пришло это желание. Сесуалия очаровал блеск драгоценных камней. Он невольно подумал, что в сокровищнице их должно быть очень много.

Ищего служил старшим помощником казначея Мортироса. Сесуалий еще вчера рассказал о своем желании Филе, тот сговорился с Тризой, которая жила у Ищего. Так утром, после ухода Тьямина, Сесуалию сообщили, что Ищего его ждет. Пришлось критику наряжаться, как на первое свидание. и в спешном порядке спешить ко дворцу. После завтрака в компании старшего помощника и долгого путанного разговора, Ищего все же решился представить своего знакомого казначею. Еще два часа ушло на ожидание в приемных покоях главного по золоту Эвари. Но Сесуалий так и не смог рассказать о своих замыслах казначею потому, как в то самое время было обнаружено крупное хищение из сокровищницы. Если сказать, что Мортирос был в ярости, то не сказать ничего. По тревоге были подняты все. Люди, маги, колдуны, стражи, кодры и Мортирос пытались понять, как из настолько охраняемого места пропало ценностей на невообразимую сумму.

- Это же был заем! Мы должны были пустить это все в дело! - Мортирос колыхался из стороны в сторону от своих воплей и эмоций. Для того, чтобы опомнится и симулировать тяжелый припадок ему понадобилось довольно много времени. Когда было объявлено, что казначей слег в тяжелом приступе, на сцене появился злой Шляссер.

- Искать! Не найдете всех казню, - тихо пообещал начальник разведки и тайной канцелярии.

- И меня? - поинтересовался первый министр.

- Вас в первую очередь, - Шляссер не был настроен на шутки.

- За что? - Язон слегка струхнул под таким напором.

- За все вообще и для поправки настроения. Должно же быть что-то хорошее в этой ситуации, - Шляссер постарался улыбнуться.

Язон поморщился, и не задавая больше дурацких вопросов, министр удалился в свои покои. У него было много своих дел. Первый министр подумал, что Шляссер сам со всем разберется.

В то самое время, как во дворце и в его окрестностях проводилось спешное расследование по поводу кражи части золотого запаса, Тьямин гулял по улицам и смотрел на этот город. Насколько Тьямин пребывал в умиротворенном состоянии, настолько Шляссер дергался и сходил с ума. Сентенус застал своего непосредственного начальника в состоянии близком к тяжелому припадку ярости. Усевшись на край стула, Сентенус подумал, что и как спросить, но под тяжелым взглядом Шляссера молчал.

- С тех пор как король объявил тебя наследником, по моему ведомству начались одни проблемы, - сумрачно и сухо Шляссер выдвинул свои претензии.

Сентенус в принципе был с ним согласен, но в слух это не рискнул произнести.

- Какие, например? - вместо этого спросил он, желая переключить начальника с причины его ярости на другие не менее заслуживающие внимания вещи.

Не будь Шляссер на таких нервах, он бы никогда не попался в эту простую ловушку переключения внимания.

Первым делом Шляссеру вспомнились приведения, потом кодры, потом башни, потом активизация разведсетей соседей, потом птицы и актеры, потом маленькие человечки, потом уже дом с красной крышей и суета в преступных кланах города, а закончил он свое выступление словами о беспрецедентном проведении в городе уже двух расследований такого масштаба.

- Это мало, что мы колдуна из Белого дома потеряли, так нас еще и ограбили. И ведь ни один ясновидящий... Зачем им платить? Ни один ничего не предсказывал.

- А что сейчас говорят? - Сентенус понадеялся, что начальник выплеснул основной комок гнева.

- Сейчас говорят, что у кого-то пробит ход в нашу сокровищницу и что нас обирали регулярно, но понемногу, а теперь вот взяли треть всего, что было, - нездоровая краснота у Шляссера прошла и вернулось более трезвое мышление.

- А найти другой конец хода? - Сентенус знал, что задавал дурацкий вопрос.

- Хррр, - Шляссер зарычал. - Эти неучи ничего не могут. Колдуна нет и все.

- А про колдуна что-нибудь? - понадеялся Сентенус.

- Ничего, пока. Вроде бы ритуалы провели, где-то он здесь, но ничего пока нет. Мы все обыскали, но нет, - Шляссер развел руками.

- А не мог он сам? - Сентенус подумал, что если это колдун их обчистил, то концов не найти.

- Мог, - Шляссер враз помрачнел. - Про колдуна мы ничего вообще не знаем, так, что мог.

- И что будем делать? - Сентенус пожалел, что спросил про колдуна из Белого дома.

- Искать, - рявкнул Шляссер. - Эти самоучки говорят, что ход находится в пределах столицы.

- Опять обыски? - Сентенус представлял, какие слухи поползут по столице. - Нам это сильно повредит.

- Слабо сказано, - Шляссер закрыл глаза. - Со старыми Ляками скандал. Возмещение мы, конечно, найдем, но никто в нас больше вкладывать не захочет.

- Что делать мне? - Сентенус понимал, что это почти катастрофа, но с другой стороны, может хоть его не привлекут к трону.

- Счастливую рожу при бодяжных обстоятельствах, - Шляссер поднялся, пора было выслушать очередные доклады, что ничего, до сих пор не найдено. - Скандал тебе придется улаживать. Главрик совсем спятил на твоих кодрах. Ему плевать на корону. Дед твой не в себе, хорошо, что кота нет. А куда кстати его дели? Надо объявить тому благодарность. Вечером у тебя какой-то прием. Я не помню, там возьми бумаги на этих послов.

Сентенус кивнул. К приему следовало подготовиться. Информация по ведомству Шляссера выручала его не раз. В государственных делах получалось так, что либо Сентенус брал собеседников за горло с помощью известных ему тайн, либо те брали Сентенуса за горло.

Далеко отсюда еще один тип пытался объяснить дочери принципы успешного властвования. Орк Грандиеза закрылся с дочерью в комнате. Они спорили до хрипоты и до криков. Грандиеза знал, что надо обязательно заручиться поддержкой родной дочери. Впереди предстоял самый главный этап переговоров. Своим неверием Маришка уже сделала достаточно хорошего, теперь от нее нужна была вера. Грандиеза просчитал, что тайное сопротивление его дочери представит узкоглазым возможность подумать, что же не так. А дальше должен вступить в действие план Грандиезы, вернее не план, а лишь маленькая деталь в этом плане, но добровольное и искреннее согласие дочери необходимо, как воздух.

- Девочка моя, - этот обычно громоподобный жесткий голос настоящего правителя, сейчас дышал нежностью. - Ты посмотри на все это дело с нашей стороны. Ты же должна понимать, что невозможно смотреть на жизнь с точки зрения обывателей. Правители тем и отличаются от обычных смертных орков, что в состоянии оценить ситуацию и использовать ее всегда на благо своего народа.

- Папа, кому вы говорите? - Маришка уперла руки в боки и картинно возмутилась, но дальше не смогла выдержать тон оскорбленной невинности. - Ты же все деньги положишь в свой карман.

- Не в свой, а в наш. А во-вторых, - Гранидеза пожелал бы, чтобы дочь не так громко об этом кричала. - Я сделаю что-нибудь хорошее для народа и вообще буду в хорошем настроении.

- И что даст твое настроение? - Маришка готова была зафырчать.

- Моим поданным достанется меньше оплеух, - довольно просто выкрутился Грандиеза.

- Ох! - Маришка закатила глаза, давая понять, что это не разговор.

Грандиеза воздел руки к потолку:

- Нет, дочь моя, ты меня не слушаешь. Пойми ты, что всегда так было и будет. Владеющие чем-то надувают тех, кто этим не владеет и хочет завладеть. Я же продаю им землю достаточно дешево, и я уверен, что они в курсе наших сложностей, - здесь Грандиеза врал, но угрызений совести не испытывал.

- Папа, я уже не девочка, - Маришка злилась на отца. - Папа, так поступать нельзя. Мы перестанем держать эту землю, и проклятие пойдет по ней.

- И что? Думаешь только мы можем держать проклятия? - Грандиеза был в этом абсолютно уверен, но спокойно задавал такие вопросы.

- Папочка, но подумай...

- Маришка, слушай меня внимательно. Если мы не продадим эту землю этим узкоглазым, то потеряем возможность устроить тебя замуж очень выгодно, - Грандиеза пустил в ход самый главный довод.

- Я не хочу замуж, - раскричалась возмущенная оркская девушка.

- Хорошо, тогда Страхолюду мы откажем, - покорно согласился Грандиеза.

- Что? - Маришка еще больше вскипела.

- По закону он должен получить приличное вознаграждение и кровные узы с нашей семьей. Мне, между прочим, даже не чем выплатить ему эту сумму, - здесь Грандиеза опять врал, но Маришка ему поверила. - А раз ты не хочешь с ним жить, то здесь остаются два твоих брата или я. Думаю, что и на это он не согласится. И кто я буду после этого? Я даже не могу его достойно вознаградить.

- Папа! - Маришка крепко задумалась над предложением отца.

- Девочка моя, ты всего то признайся этим узкоглазым, что мы находимся на грани разорения, - папа клонил свою линию.

- Но тогда они постараются снизить цену, - практичный ум девушки уже поддался уговорам отца. Грандиеза сдержал улыбку. Он был доволен, что правильно все рассчитал.

- Конечно, я пойду на это, но мы вставим некоторые дополнительные условия в договор. С их стороны, это будет казаться лишней гарантией, а так защитит нас ото всех будущих претензий.

- Папа!

- Маришка! - Грандиеза подумал, что поторопился.

- Папа, - Маришка успокоилась. Она подумала, что папа старается ради нее, и все у нее будет хорошо. Грандиеза же подумал, что надо срочно издать закон или пусть лучше найдут будто бы старый закон, который обяжет Страхолюда жениться на Маришке. Деньги он, конечно, даст, но все уйдет в семью. Иначе, дочь не даст ему покоя, и начнется настоящая война. - А кому я должна это сказать?

Орк улыбнулся, все действительно складывалось замечательно. Завтра эти узкоглазые попадут в его сети, и скоро орки будут жить в новых землях МаносФуэнтос.

-- Глава 15. Аховая жизнь Вуня

Наш мир наполнен ровно настолько насколько в нас любви.

/Личное мнение автора/

Хэсс отказался кому бы то ни было рассказывать о событиях этого дня. Он даже сам старался их не вспоминать, не думать и хохотать только в подушку, хотя тогда ему совсем не было смешно.

День начался как обычно. Хэсса покормили завтраком, в этот раз готовила Лунь. Ради познавательных целей Лунь готовила по рецептам Нуэвы. Есть это было можно, но блюда не блистали разнообразием. Хэсс покорно пожевал нечто зеленое, отметив, что это вполне прилично.

Потом он потратил два часа на общение с малышами. Хэссу надо было выучить сложный ритуал, который Вунь придумал на ходу. Дело в том, что в ближайшем будущем предстояли свадьбы, разводы и рождение детей и еще что-то не менее торжественное.

Проверив как там Пупчай и ответив на несколько странных вопросов о поведении людей, Хэсс пошел в сад.

Осмотрев в саду очередную разрушенную неизвестным орком ловушку Вуня, Хэсс покачал головой и отправился за покупками. Сегодня была его очередь тащить припасы в дом.

На рынке тоже все было степенно и размеренно, если не считать того, что молодой парень попытался его обокрасть. Жесткий удар по рукам убедил этого глупого вора, что Хэсс не станет легкой добычей.

Про все это можно было бы спокойно рассказывать, если бы не дальнейшие события. Хэсс зашел в дом, позвал народ, но никто не откликнулся, тогда он сам потащил покупки на кухню, входную дверь он не закрыл, руки были заняты. Хэсс вернулся к входной двери, но на пороге уже стоял гость. Вор напрягся и вспомнил, что уже видел этого типа. Тот вроде приходил и спрашивал Вуня.

- Приветствую, - поклонился Хэсс.

Барон Д'Оро сморщился так, будто съел шип шамшарника:

- Приветствую, - барон проявил вежливость.

Хэсс выжидал, когда этот незваный гость сообщит о цели своего визита. Барон так и собирался сделать, но в этот миг его глаза уловили за хозяином дома необыкновенную картину. Барон потерял дар речи и вообще перестал соображать.

А дело было в том, что вся компания решила сегодня, пока Хэсса нет, разложить часть золота по очаровательным мешочкам. Вунь являлся организатором и идейным вдохновителем этого занятия. Никто из них не ожидал, что личный дух вернется домой так скоро. Для остальных поход по рынку растягивался на четыре-шесть часов. Так много всего можно было купить, Хэсс же уложился в час, совершив покупки по списку. Ранний приход Хэсса остался незамеченным, но Вуню показалось, что вроде он слышал голос, и маленький человечек решил проверить. Он открыл дверь комнаты и уставился на Хэсса и барона. В свою очередь барон уставился на Вуня и то зрелище, которое открывалось за его спиной. От всего этого барон Д'Оро сошел с ума окончательно и бесповоротно.

- Я вас слушаю, - пришлось напомнить Хэссу.

- Эээээ! - барон сделал шаг вперед, он буквально навалился на Хэсса.

- Эй! - вор отпрыгнул в сторону. Барон пошел вперед, как слепой, впервые видящий далекий свет.

Хэсс стремительно развернулся и уставился на открытую дверь и груды золота за ней. Вунь, все еще стоял в дверях, барон просто перешагнул его. Вытянув руки перед собой, барон приближался к куче золотых монет и драгоценных камней, упаковкой которых занимался Милагро. Барон не успел дотронутся до вожделенных денег, как получил ребром ладони по шее. Д'Оро упал лицом вниз.

- Что это? - Хэсс почти спокойно спросил обо всем. В это самое мгновение Хэсс был почти уверен, что ему это снится, а во сне на все надо реагировать спокойно.

- Что б его, - подскочивший Вунь пнул бесчувственного барона по ноге. - Так всегда!

- У нас так всегда? - Хэсс разрешил себе в это не поверить потому, что если поверишь, то дальнейшая жизнь будет очень проблематичной. - Что это было?

- Извини, Хэсс, я его ударил, - Эльнинь выглядел виноватым.

- Это ладно, - вор не сочувствовал гостю, его больше волновало другое.

- Понимаешь, Хэсс, - проникновенно начал Вунь. - Личный дух должен получить от каждого из нас мешок с золотом, вот мы и готовимся.

Осмысленных звуков от Хэсса никто не мог дождаться еще минуты три. Дальнейший разбор был скорректирован приходом Сентенуса. В связи с тем, что двери так и не были заперты, Сентенус появился без предупреждения. Он смотрел на все действо из-за спины Хэсса. Первое, что он увидел, было не золото, первым был колдун. Сентенус испытал такой прилив радости, что лицо у него приобрело нездоровый красный оттенок.

- Мой родной! - Сентенус отодвинул Хэсса и пошел по пути, не пройденном бароном. - Мой любимый! Солнце наше!

Хэсс сделал резкий разворот, посмотрел на второго гостя, но среагировать не успел. Сентенус вошел в ту самую комнату. Эльнинь решил, что не будет бить наследника без указания Хэсса. Сентенус миновал все препятствия и обнял ошеломленного Милагро.

- Я..м...ыы... - Милагро начал задыхаться.

Пришлось Хэссу изменить свой недавний вопрос:

- Это кто?

Сентенус оторвался от обнимания и целования Милагро, он понял, что вопрос относился к нему:

- Колдун из Белой башни, в смысле из Белого дома, - представил он Милагро остальным.

Все в городе знали, кто такой колдун, но сложить их Милагро с этим самым колдуном у жителей дома с красной крышей никак не получалось.

- Врешь! - очень громко возразил Вунь. - Он колдовать не умеет, - привел маленький человечек свой главный аргумент.

- Почему это? - Сентенус в накале чувств стал очень обидчивым. - Я что своего колдуна не узнаю?

- Да? - Милагро уже привык к ситуации. Ему было приятно, что его узнали. - Я сразу понял, что это ты меня узнал. Я ведь действительно ваше солнце.

Сентенус молчал. Ему не доставало только одной детали, надо было сообщить Шляссеру. Уже позже разбирая ошибки в поиске колдуна, Сентенус понял, что стражи обыскивали башни, а в городе осталось не проверенным два помещения - дом колдуна и дом Хэсса. Шляссер в сердцах издаст секретный указ, что первым делом искать все пропавшее и всех попавших в домах колдуна и Хэсса.

- А кто я такой? - Милагро потребовал ответа у всех сразу.

Сентенус сообразил, что колдун потерял память.

- Ты ничего не помнишь? А как ты здесь оказался?

Хэсс и Вунь пересказали историю появления в их доме Милагро. Сентенус всему умилялся и несколько раз стремился обнять колдуна. Милагро это все терпел, но что-то ему совсем не хотелось становиться колдуном.

- А что это вы все меня искали? - Милагро решил поинтересоваться у Сентенуса.

Пришлось тому излагать, как тяжело жить без колдуна. Милагро это вроде и польстило, а потом он уперся:

- Никуда я не пойду! У меня свое дело и на вас нет времени. Разбирайтесь сами.

- Какое такое дело? - Сентенус и остальные еще не были в курсе договора Милагро с Альтареном и Сесуалием.

Выслушав хвастливые пояснения Милагро, Вунь выразил полный восторг и пообещал дать денег. Он сказал:

- У нас их много, а если, что то возьмем еще, - добавил Вунь.

Здесь Сентенус обратил внимание на груды золота.

- Это что? - вернулся Сентенус к вопросу Хэсса.

Зато Хэсс уже попривык к новому виду комнаты, ему в голову пришла здравая мысль, закрыть двери, что он и сделал.

Вунь рассказал Сентенусу жалостливую историю об обязанностях опекаемых перед личным духом. Но наследник не проникся проблемами и обязательствами малоросликов, он вознегодовал на столь дерзкое ограбление.

- Вы хоть понимаете, что сделали? - радость Сентенуса сменилась яростью. - Сейчас каждую башню обыскивают. Вас всех казнят.

- А я мятеж подыму и сам их первый казню, - обиделся Вунь. - Тем более, что мы в доме живем, а не башне.

- Теперь все по порядку, - повелел Хэсс. - Чай будете?

- А с этим что делать? - Эльнинь показал на барона.

- Пусть себе лежит, потом найдем куда его закопать, - великодушно разрешил Вунь. Его супруга кивнула. Милагро задумчиво так посмотрел на барона, что было ясно, закопают его во избежание проблем и лишних слухов.

Хэсс уловил этот взгляд и поежился. В эту секунду он поверил, что Милагро действительно колдун из Белого дома.

За кухонным столом шло горячее обсуждение пропажи и поиска Милагро, похищения и возвращения золота. Вунь отнесся спокойно к решению Милагро попытаться вспомнить свою прошлую жизнь, а вот с идеей вернуть все золото назад он был категорически не согласен. Хэсс успокоил кричащих Вуня, Сентенуса, Милагро, Нуэво и Лунь. Эльнинь скромно не принимал участия в перепалке.

- Давайте по частям, - вор постарался стать не только личным, но и мирным духом для Вуня. - Самым насущным является похищение золота. И его надо вернуть, как можно быстрее. Я правильно понимаю?

Сентенус кивнул. Вунь обидчиво вздернул подбородок, Милагро покачал головой. Лунь прикрыла глаза, Эльнинь вздохнул. Нуэва жалостливо переводил взгляд с Хэсса на Сентенуса.

- Золото надо вернуть, но как это сделать, чтобы не попасться? Мне не хотелось бы объясняться с товарищем Шляссером и всеми его сотрудниками, - Хэсс смотрел на Сентенуса, надеясь, что тот возьмет все трудности на себя.

- Я один столько золота не протащу, - наследник пожал плечами. - По пробитому вами ходу идти нельзя. Там стоят два десятка людей, и они уничтожат любого, кто появится оттуда.

- Мило, - Хэсс стал обдумывать другие возможности. - По городу с этим мы тоже не можем идти.

- Да уж, - поддакнул Нуэва.

- Ход вам отшельники пробили, а если спросить их? - Хэсс выдвинул другое предложение.

Сразу же появилось расплывчатое лицо в воздухе справа от него.

- Чего ты хочешь? - спросил один из отшельников.

Хэсс пояснил, в какую ситуацию они попали.

- Не проблема, - отшельник пропал.

- Нет! - это Вунь понял, что произошло. Он кинулся в комнату, но она была пуста. На полу лежал барон Д'Оро. Несколько минут назад барон пришел в себя и протянул руку, дотянулся до золотой монетки и зажал ее в кулаке. Потом боль в голове опять напомнила о себе и барон прикрыл глаза.

- Что случилось? - Сентенус вбежал в комнату следом за Вунем.

Вунь не стал отвечать, вышел из комнаты, Сентенус последовал за ним. Затем они заперли дверь. Вунь с печальным видом вернулся на свое место.

- Где оно? - Хэссу хотелось приласкать Вуня, так сильно тот был расстроен.

- Они это сместили назад, это же неживое. С живым они так не могут, - убитым голосом пояснил Вунь.

Сентенус невольно подумал, что колдун будет повыше классом, он перемещал и живых личностей.

- Так всё где? - Хэсс еще раз уточнял больше для Сентенуса, чем для себя.

- Там, где и лежало до этого, - Вунь почти ненавидел Сентенуса.

Наследник это чувствовал и уже недоумевал, что это он золото пожалел Вуню. Вполне мог бы и обойтись без этого. Вунь это понял каким-то свои шестым или седьмым чувством. Он уже собирался хорошенько потрясти Сентенуса, но не успел. Входная дверь будто подверглась атаке тысячи кодров.

- Что это? - встревожились все.

- По-моему, кто-то стучит, - выдал глубокомысленное наблюдение Нуэва.

- И что? - после послышавшегося второго такого удара по двери спросил Вунь.

- Открыть, наверное, надо, - предположил Милагро.

- А разумно ли это? - Вунь уже опомнился и достал свой любимый ножик.

Дверь содрогнулась под третьим ударом и понесся вопль:

- Да откройте дверь, площадники! - затяжно и почти истерично вопил кот Болтун, известный как бывший вольный барон Ульрих.

Спустя пять минут кот уже сидел на кухонном столе. Он жадно лакал из чей-то чашки чай.

- Ты чего так стучал? - Сентенус потянулся, чтобы потрогать кота. Тот отшатнулся и опрокинул другую чашку.

- Колдун! - кот соизволил посмотреть по сторонам.

Милагро скромно кивнул, он совсем не помнил это животное.

- Болтун! - строго потребовал ответа Сентенус. - Ты чего?

Кот уже пришел в себя, но все еще демонстрировал некоторую нервозность.

- Тут такое дело, я пока у вас поживу, - сообщил кот.

Вунь был готов резко запротестовать, а вот Сентенус понял, что дела плохи, раз кот хочет жить в этом доме.

- Что у тебя случилось? - наследнику сильно захотелось потрясти кота за загривок, что он бы и проделал сию минуту, если бы не опасение, что Болтун его располосует.

Кот подумал и еще полакал из чашки.

- Рфь, фрьт, - отплевывался болтун. - Хоть бы чай процеживали.

- Извини, не знали, что заглянешь, - Милагро отодвинул свою чашку, которую опустошил кот.

- Я познакомился с одной такой старой дамой, - туманно начал кот.

- Кто? - Сентенус боялся, что вот они очередные неприятности.

- Леди Самбутал, - признался кот.

Сентенус упал под стол, громкий хохот слышался еще минут десять. Когда удалось успокоить Сентенуса, и кот перестал строить из себя оскорбленную невинность, прояснились все подробности дела.

- У леди Самбутал есть одна, но пагубная страсть, - Сентенус еле сдерживался. - Она любит кошек и у нее их штук двадцать.

- Двадцать три, - поправил Болтун.

- И ты стал жертвой их желаний, - смог красиво закончить Сентенус.

- Где-то так, - признался пристыженный, но все равно гордый кот. - А вы чем тут без меня занимались?

- Чай пили, - с оттенком иронии сообщил Милагро.

- А чего это ты к ним чай пришел пить? - Болтун весьма подозрительно смотрел на колдуна. - Я между прочим не жажду опять в человека. В моем нынешнем виде живется куда слаще.

- Почему? - удивилась Лунь

- Потому, что обязанностей мало, а удовольствий гораздо больше, - сформулировал Болтун основную причину.

- Всего то двадцать три, - тихонько пробурчал Сентенус, за что был удостоен злобного шипения.

Милагро потребовал и выслушал объяснения по поводу превращения вольного барона Ульриха в кота, а потом пожал плечами:

- Я все равно ничего-ничего не помню, так что...

Теперь уже кот слушал объяснения о злоключениях Милагро. Почесав задней лапой за ухом, Болтун родил гениальную мысль:

- Надо бы тебе вернуть память.

- А как? - Милагро эта идея не очень привлекала, но он понимал, что все эти люди и нелюди от него не отступятся.

- Да, как потерял, так и вернуть. Ты же колдун, пойдешь домой в ба... смысле дом и восстановишь память, - Болтун ни мгновения не колебался.

- А у меня и дом есть? - подивился Милагро.

- Такой белый, может видел? - подсказал Сентенус.

- А видел.... средненький такой, - потянул Милагро. Сентенус дернулся, он то знал, на что пошел колдун из-за этого дома. - И когда идти надо?

- Сейчас, конечно, - Сентенус уже тянул колдуна к двери. - Без тебя здесь вся жизнь стоит. Ты опора Эвари, - уже непафосно, а весьма искренне сказал Сентенус. - Пойдем....

Компания в полном составе отправилась в Белый дом. Но в самом начале пути случилась накладка, стоившая Сентенусу седых волос. Хэсс предложил отправится на кодрах. Кот радостными воплями поддержал идею Хэсса, Болтун был пока слишком слаб для длительных прогулок. Пупчай проявил к этому интерес и позвал еще двух кодров.

Два прилетевших кодра радостно приветствовали главу своего клана - колдуна. Сентенус уловил это и узнал, что колдун тоже получил титул главы клана кодров. Кодр колдуна представился Фремусом. Фремус оказался трепливым созданием, так что до Сентенуса дошло, что кодры всегда знают, где находятся из главы. Наследник не стал громко вопить, но Мрак долго и сочувственно пел ему песню.

Кодры опустились во дворе прекрасного Белого дома. Милагро с удивлением обозревал свое жилище.

- Я здесь живу? - Милагро не верил, что это его дом.

- Тебе не нравится? - Вунь подумал, что очень любит Милагро и если тому не понравится этот дом, то Милагро вполне может жить с ними, а этот дом сдавать. Вунь высказал эту мысль вслух, что явилось причиной очередной травмы Сентенуса, он прикусил язык.

Сентенус приказал стражам охранять дом снаружи, те повиновались. В их взглядах наследник заметил неуемное любопытство и страх перед колдуном. Впереди всех шел Милагро, он смотрел на свой дом, и совершенно не узнавал его.

- А что за этой дверью? - Милагро спрашивал Сентенуса, тот пожал плечами:

- Думаешь, я знаю? Это же твой дом.

- А ты, что у меня никогда не был? - подивился Милагро.

- Был, конечно, но до экскурсий дело не доходило, - Сентенус постарался ответить по-дипломатичнее.

- Даже так? - Милагро поднял брови и выпятил губы. Что-то ему не нравилось в себе прошлом.

- Ты туда пойдешь? - это уже Вунь не стерпел. - Не понимаю, зачем вести такие длинные разговоры, надо просто посмотреть.

- Хорошо, - Милагро толкнул дверь, она не открывалась.

- Пни ее, - подсказал Вунь. - Или пусть Хэсс откроет.

- Может ручку повернете? - Хэсс смотрел на дверь и на них. - Там ручка, поверните.

- Точно, - Милагро повернул ручку, дверь плавно открылась.

В комнату ввалились все.

- Сколько книг! - ахнул Сентенус.

- Все мои! - в Милагро проснулась хозяйственность.

- Так точно, - в голос ответили сто двадцать книжных шкафов, - хозяин.

- О как! - Вунь оглянулся на Хэсса. - А может у тебя есть книга, как память вернуть? - Вунь с сомнением посмотрел на Милагро.

К этому моменту очнулся кот Болтун, бывший вольным бароном Ульрихом:

- Ты думаешь, что даже в здравом уме этот тип что-нибудь здесь найдет?

Вунь отрицательно покачал головой.

- Я тоже так думаю, - Болтун вышел из комнаты. - Пойдем чего еще поищем. Говорят, ты баб очень любил.

- Вообще то, я их не перестал любить, - с достоинством ответил колдун и запустил в кота книгой. Тот естественно отскочил. Колдун вышел из комнаты, остальные за ним, лишь Вунь задержался и постарался запихать под одежду маленькую черенькую книгу, которой швырялся колдун.

Под взглядом Хэсса Вунь пробормотал:

- Читать буду учиться.

Хэсс открыл рот, а потом его закрыл. Изучение дома продолжалось дальше. Следующим местом, куда они забрели была кухня.

- Сколько еды! - восхитился Нуэва.

- Ты не очень то, - предостерег его Болтун. - Достоверно известно, что этот тип баловался едоклятием.

- Что такое едоклятие? - пожелал немедленно узнать Вунь.

Милагро пожал плечами.

- Откуда я знаю.

- Это значит, что он наколдовывал на еду. Съешь гренку, вырастут рога или еще что, - просветил Болтун. - Со мной так и было.

- О как! - Вунь с уважением смотрел на Милагро. - Это очень хорошо, так замечательно помогает избавляться от незваных гостей.

Хэсс поперхнулся.

Нуэва же пожалел, что столько еды извели за даром.

- Дальше? - спросил Милагро.

- Здесь ловить нечего, - авторитетно решил Вунь. - Дальше и вправо.

- Хорошо, - Милагро опять шел первым.

Они открывали двери, смотрели обстановку, обсуждали, делились догадками о повседневной жизни колдуна. Милагро морщился, но шел дальше.

- Теперь второй этаж, - потребовал Вунь. - Ничего здесь нет.

- Согласен, - кот уже минут десять обдумывал какую-то важную мысль.

- На втором этаже было обнаружено отсутствие колдуна, - счел необходимым поделиться информацией Сентенус.

- Я что по первому этажу вообще не ходил? - Милагро аж остановился на лестнице.

Наследник смутился, сложно рассказать человеку, что тот использовал свой первый этаж для приема гостей и их разводки.

- Даже в библиотеку? - продолжал свое гнуть Милагро.

- Раньше тебе стены были не проблема, - Сентенус рассказал об обстоятельствах их последней встречи в башне без стен.

- Так мы пойдем дальше? - Вунь устал, ему захотелось забыть все россказни Сентенуса и отправиться с Милагро в дом с красной крышей, к тому же пора было кормить личного духа. Вунь последнее время истово взялся кормить, мыть и одевать во все новое их личного духа. Хэсс, конечно, удивлялся, но под влиянием жены Вуня - Лунь, решил, что незачем перечить маленькому человечку. На самом деле Лунь умолчала, что в основе заботы Вуня лежит страстное стремление пристроить Хэсса в хорошую семью, то есть найти ему невесту. Хэсс же понял из невнятных объяснений Лунь, что Вуню надлежит каждый год выполнять свою норму заботы, а тем более о личном духе. Лунь сказала, что иначе другие маленькие человечки и отшельники могут сместить Вуня с должности, и тогда за Хэссом будет смотреть другой малорослик. Хэсс счел за благо не сопротивляться порывам Вуня, просто получить от этого удовольствие. Пару раз Нуэва поглядывал на то, как Вунь распекает Хэсса за пыльную обувь и второй раз подряд одеванный наряд, и удивлялся терпению вора.

Оказавшись в большом зале на втором этаже, где стоял котел с застывшей грязью и на полу лежала картина, Сентенус высказал свои предположения о случившемся.

- Видимо, ты что-то здесь делал, а потом был какой-то эффект, и картина упала на тебя. Или возможно, что кто-то уронил ее на тебя, наверное, ты сам, - Сентенус показывал руками на грязный котел и картину в тяжелой рамке.

- МяУ! - возвопил Болтун.

Все подпрыгнули.

- Между прочим, так и речь можно потерять, - попенял Вунь.

- Тебе бы не мешало, - огрызнулся кот. Он пока не наладил приемлемых отношений с маленьким человечком. Они оба терпели друг друга.

- Ты что-то хотел сказать? - Сентенус уже успокоился. После того, как Болтун помог его деду, Сентенус проникся к коту уважением.

- Именно, - Болтун ликовал, от переполнившего его чувства значимости. - Он потерял память, надо сделать так, чтобы вернул.

- Это мы и так знаем, - заворчал Вунь.

- Тише, - шикнул Сентенус.

- Надо все проделать вновь, тогда колдун все вспомнит, - наконец, выдал кот свою гениальную идею.

- Но мы же не знаем, что он здесь делал, - возразил Нуэва.

- Мы можем попробовать несколько вариантов, - не сдавался кот.

Милагро со вздохом согласился на издевательства кота и всей компании. Попытка номер один закончилась на том, что в котел плеснули воды и пошла несусветная вонь. Попытка номер два была неудачной потому, что рамка, которую швырял Нуэва отдавила ноги Милагро. Попытка номер три не удалась потому, что вместо Милагро Нуэва попал по голове Сентенусу. Зато попытка номер четыре вышла по всем правилам. Милагро изображал, что колдует над котлом, и получил по голове рамой. Упав в беспамятстве Милагро стал медленно таять.

- Куда это он? - потребовал ответа кот.

Эльнинь и Хэсс схватили Милагро и поволокли из комнаты.

- Надо его домой, - распереживался Вунь. - А если он пропадет, давайте казним кота.

- И тебя тоже, как принимавшего участие в его действиях, - защитил кота Сентенус.

Милагро перестал таять, но стал стонать.

- Плохо ему! Милагро! - Пожалел Вунь. - Сделайте что-нибудь!

Нуэва взвалил Милагро на плечо и понес из Белого дома. Нельзя сказать, чтобы стражи адекватно отреагировали на это зрелище, но сделать ничего не успели. Нуэва сложил колдуна на кодра и забрался сам. Уже дома Вунь прикладывал к голове Милагро травяные компрессы и всячески поносил кота за его глупые идеи.

Милагро очнулся с ужасной головной болью. Если бы он был в силах, хоть глаза открыть, то пошевелился бы, а так просто лежал. Но боль не мешала ему слушать. Милагро определил, что лежит на кровати. Лежанка была удобная и мягкая. Нос уловил, что пахнет травяными отварами. Кто-то его похоже лечил. "Что же это я учудил?", - подумалось невольно Милагро. Попытавшись вспомнить, что было до этого Милагро уснул. Второй раз колдун проснулся через несколько часов. Все так же пахло лечебными травами, а у его кровати двое вели разговор. Милагро стал вслушиваться с большим интересом.

- Второй день лежит, - Хэсс выжал тряпку и положил ее на лоб Милагро. - Вунь развылся. Они же с Милагро большие друзья.

- А ты? - Эльнинь перетирал по указанию Хэсса несколько трав в ступке.

- Милагро, конечно, несносный тип со своими фанабериями, но и я такой же, - признался Хэсс. - А дома с ним хорошо было.

И Милагро и Эльнинь поняли, что фактически Хэсс признался в том, что любит Милагро. Колдуну захотелось вспомнить кто это говорит, память смилостивилась и послала ему правильный ответ. Милагро ощутил, что он и Милагро и колдун одновременно.

- Так ты думаешь, что он уйдет? - тем временем спросил Эльнинь.

Хэсс вздохнул:

- Мы же не можем его удержать. Сентенус говорит, что он тот самый колдун из Белого дома.

- И что из этого? - захотелось спросить Милагро, а спросил Эльнинь. - Может он ничего не вспомнит?

- Если не вспомнит, то Сентенус это так не оставит. У него королевство в опасности. Интриги какие-то и прочее. Все равно они найдут способ, чтобы Милагро снова стал колдуном, - Хэссу было неприятно об этом думать, но врать себе он не привык. - Если он сейчас все вспомнит, то может не захочет даже с нами говорить. Ходят сплетни, что колдун из Белой башни весьма нелюдимый и неприятный тип.

- А что про него еще известно? - Эльниню хотелось поговорить, побольше услышать о Милагро.

- Только слухи, но говорят ему лет семьсот. Живет он долго. Башню ему строил кто-то очень хороший, а для колдуна это много значит. Силы у него немерено. Сентенус рассказал, что это он город так изменил. Сам понимаешь, кем для этого надо быть. Кто он такой и откуда не известно. Бытует две основные версии. Первая, что колдун, как и Бармен из другого мира. Бармен - хозяин Клубного кафе, хотя и про Бармена ничего не известно толком. Может это все наговоры. А еще есть вариант, что колдун и сам забыл, кто он такой. Его имени никто не знает.

- Но вы же зовете его Милагро? - заметил противоречие Эльнинь.

- Это я ему дал имя, - признался Хэсс. - Так вышло.

- Но те кто дают имя ответственны за дальнейшую жизнь, - напомнил Эльнинь. - А тем более, если дают имя в зрелом возрасте. Получается, что ты ему новую жизнь определил.

- Нормально вообще то получается, - Хэсс усмехнулся. - Ты только никому не проболтайся. Представляешь, что будет, если это выплывет наружу.

- А что уже что-то было? - Эльнинь уловил, что Хэсс имеет в виду нечто конкретное.

- Вчера Сентенус рассказал. Вся история с пропажей колдуна стала достоянием наших законотворцев. Они быстро собрались и приняли закон. Они объявили, что любого виновного в причинении вреда "достоянию королевства Эвари" следует проклясть, замучить, а затем жестоко казнить.

- И что? - не понял Эльнинь. Он перетер всю траву в мелкую пыль.

- А то, что Милагро-колдуна они приравняли к "особо ценному достоянию королевства Эвари", - торжественно закончил Хэсс.

Сам колдун чуть не расхохотался, давненько его так не веселили. Хотя, когда он стал Милагро, то смешного и грустного с ним произошло столько, сколько за последние лет триста.

- Это такая честь, - очумело прошептал Эльнинь.

- Не скажи, я бы обиделся, - возразил Хэсс. - Представляешь, такое сделать с человеком, который может всю твою жизнь прочитать, только посмотрев на тебя.

- Это правда? - Эльнинь впал в еще большее ошеломление.

- Откуда я знаю, - Хэсс пожал плечами. - Может он потому в своей башне и сидел, что не хотел смотреть на чужие жизни.

- Да уж, это тяжело, - согласился Эльнинь.

Милагро припомнил, что действительно это умеет. И очень ему захотелось посмотреть на тех двоих. По колдовским ограничениям те, на кого он смотрит, не должны знать, что он смотрит. Сосредоточив силу в зрачках Милагро открыл глаза. Он прочитал жизнь сразу обоих: Хэсса и Эльниня. Таких линий он не видел ни у кого и никогда, и это ему дико понравилось. Приятно было почувствовать, что он не один на дорогах этого мира. Не в силах сдерживаться, Милагро захрипел. Хэсс и Сентенус подскочили.

- Что? - выкрикнул Эльнинь. Он чуть не выронил ступку.

Милагро схватился за живот и ржал, как ненормальный, катаясь по кровати. Дом содрогнулся от такого смеха.

- Чего это вы с ним сделали? - в комнату ворвались Вунь и Маша.

Потушить в себе пожар радости Милагро смог через несколько минут. Но радость никуда не ушла. Похоже, что она решила поселиться в душе у Милагро.

- Ты как? - Вунь пялился на Милагро.

- Нормально, только голова болит, - хриплым голосом сообщил колдун. - И жрать хочу.

- Еще бы! Сейчас покормлю, - Вунь заботливо посмотрел на своего друга. - Все вроде хорошо.

- А почему не отлично? - уточнил Милагро.

- Да никак не могу поймать этого придурочного орка. Ходит все и нашего Нуэву похоже хочет похитить, - посокрушался Вунь. - Но все будет хорошо. Я тут такую штуку придумал, - прихвастнул малыш. - Вы его оденьте, - велел Вунь личному духу и его ученику. - Маша, пойдем, поможешь накрыть на стол, раз в гости заявилась.

Хэсс и Эльнинь с напряжением смотрели на Милагро. Вор уловил, что выражение глаз у потерявшего память изменилось.

- Значит, вспомнил, - понял Хэсс. - И что будет дальше?

Милагро с некоторым трудом поднялся.

- А чего дальше? - Милагро опять улыбнулся. Радость чуть было не прорвалась наружу смехом. - Поживу, пока на два дома. Ты же мне новую линию жизни нарисовал, Хэсс.

Вор чуть поклонился.

- Хмм, а не боишься? - спросил Хэсс.

Эльнинь поперхнулся от такого вопроса, а колдун опять захохотал. Ответь Милагро не смог. Да и не время еще было.

Вунь припрыгал к ним с большой ложкой в руках.

- Хватит тут, пошли, а то Нуэва все слопает, - рассердился Вунь. - Я у него ложку отобрал, он руками меньше загребает, чем ложкой. Но это не надолго. Он очень быстро ест.

Милагро уже одел рубашку и тонкие светлые штаны, обувью он не озаботился. Приятно было шлепать босыми ногами по полу.

- Пойдем, мой друг, покажем орку, как надо есть! - провозгласил Милагро и двинулся в кухню.

Эльнинь и Хэсс переглянулись.

- Чего это он так хохочет? - Эльнинь рискнул спросить Хэсса.

- Может настроение у него хорошее. Вспомнил, что задолжал ему кто, или где деньги зарыл лет триста тому назад, или еще что, - предположил Хэсс и двинулся следом за процессией в кухню. - Я, пожалуй, тоже голоден.

Ночью, когда луна нагло ухмылялась в окна жителей столицы, а звезды старались ей подражать, двое вели серьезный разговор: Хэсс и Вунь. Вунь еще со вчерашнего утра думал, что надо обсудить несколько вещей, но не было времени. Они все занимались больным Милагро. Хэсс уже спал, когда Вунь понял, что теперь самое время поговорить. Как ни жалко было будить личного духа, Вунь это сделал.

- Ты чего? - Хэсс сел на кровати.

- Поговорить надо, - шепотом сообщил Вунь. - Только тиха, чтобы никто не слышал.

- Ты про орка того? - предположил Хэсс.

- Нет, ему сегодня не до нас. Я засыпал весь сад едучим порошком. Кто вздохнет полдня чихать и плакать будет, - отмел его предположение Вунь. - Я требую, чтобы ты мне все рассказал про то, что сказали кодры.

- Вунь! - Хэсс вскрикнул потому, что Вунь его ущипнул.

- Почему ты мне ничего не говоришь, - Вунь готов был заплакать. - Ты меня не любишь и не простил за то золото?

- Вунь, - Хэсс не знал плакать или смеяться. - На счет золота, я думаю, ты понял, что у Сентенуса нельзя красть.

Вунь согласно кивнул. Эту спорную истину Вунь запомнил, но не одобрял. Вунь стал думать, что надо бы поговорить с Милагро и маэстро Льямой, а лучше с Сентенусом относительно того, у кого можно взять золото для личного духа. Не может же быть, чтобы ни у кого нельзя было брать.

Хэсс уже стал присыпать под молчаливые мысли Вуня, как тот принял решение и вернулся к разговору. Толчок в бок острым локтем пробудил Хэсса к действительности.

- Чего? - Хэсс сладко зевнул.

- Расскажи!

- Три дня назад был совет кодров. Они там решали, как им жить и чего они еще хотят. Эти летуны постоянно озабочены этим вопросом. По крайне мере, их главы и заместители. Меня вызвали, помнишь ты велел напялить этот страшный синий костюм?

Вунь вздохнул. Он уже и сам признал, что костюм Хэссу не шел.

- И что там было? - малыш не поддавался на провокации поменять тему.

Хэсс вдруг вспомнил, что забыл спросить про барона Д'Оро. Личный дух схватил Вуня за руку.

- Погоди, а с тем сумасшедшим, что сделали?

- У нас их много, - Вунь постарался прикинуть о ком говорит Хэсс. - С кем именно?

- Тот, которого заперли в той комнате, - напомнил Хэсс.

- А .... барон! - Вунь с удовольствием улыбнулся. - Сентенус вызвал стражей, они его утащили к Алиле во дворец. Там он очнулся и бедняге объяснили, что он упал в обморок, когда пил чай. Больно стал слаб. Там, конечно, все постарались, очень старались. Чоконутый барон хоть и что-то твердил, но его убедили, что все ему привиделось.

- Даже так? - Хэсс был доволен, что одной проблемой меньше. - Молодцы.

На самом деле барон Д'Оро стерпел все увещевания, все объяснения, со всем он согласился вслух, а вот монету, зажатую в кулаке барон сохранил. Д'Оро точно знал, что все это было взаправду. Барон принялся внимательно изучать всю доступную информацию о жителях дома с красной крышей. Узнал барон и о чувствах Хэсса и его внучки, вроде у них что-то есть. В результате всего этого он пришел к одному выводу, что надо срочно пристроить внучку за хозяина дома таинственного Хэсса. Барон подумал, что у нее будет не меньше власти, чем у его названной внучки Маши.

Вунь не ведал о планах барона Д'Оро относительно его личного духа, а то неизвестно, чем бы все кончилось. Вуню хотелось узнать, что было у кодров. Когда малыш напомнил Хэссу, о чем шел разговор, Хэсс вздохнул, потянулся, закутался в одеяло и принялся покорно рассказывать, периодически зевая.

- Кодры стали совещаться. У них есть такой совет кодровый. Они любят все обсуждать. Знаешь, почти, как наши законники. И нас они зовут, что бы объяснили, правильно ли они поняли, что говорят и делают люди. Все это длилось долго-долго. Я что-то говорил, помню, что объяснил про низкие полеты над городом. Почему-то потом зашел разговор о мышах, там говорила Алила и Илиста. Видимо они в курсе дела. Потом долго им рассказывали и показывали карту нашего Эвари. Еще было что-то, вроде про музыку. Кодрам нравится музыка, они хотят, чтобы и для них давали выступления.

- Всё? - Вунь поторопил личного духа.

- Погоди, ты сам потребовал подробностей, - Хэсс сдержал улыбку.

- Ну, не таких же, - возразил Вунь.

- Ладно уж, - Хэсс в один миг стал серьезным. - Пупчай рассказал, что кто-то из них недавно был далеко на севере. Так вот там видели одного человека, которого мне надо найти.

- Четко и подробно, - рявкнул Вунь.

Пришлось Хэссу излагать историю медальона из Темных земель.

- Мой учитель Шаа сказал, чтобы я обязательно нашел эту штуку, иначе покоя мне не будет, - закончил свой рассказ Хэсс.

Вунь задумчиво хмурил лоб, дергал свою серьгу, потом подергал серьгу Хэсса.

- Мы тебе поможем, - пообещал Вунь.

- Спасибо, - Хэсс погладил Вуня по голове. - А теперь можно спать?

- Ты спи, а я подумаю, - разрешил малыш.

И действительно Вунь долго думал этой ночью, почти до самого рассвета. Вунь вспомнил кое-какие свои сны, думал о словах матушки Валай, размышлял о будущих действиях и решил, что надо обязательно спросить у Милагро об этом медальоне, еще в запасе оставались отшельники, кодры, еще кое-кто, а пока Хэсс должен сам искать. Вунь решил, что будет ему ненавязчиво помогать, нельзя все сделать за личного духа, раз мертвый человек велел все делать самостоятельно. К тому же Вунь боялся за Хэсса и решил, что надо навесить на него еще с десяток щитов, но перво-наперво надо узнать кого именно ищет Хэсс. Утром полетели приказы и распоряжения, Вунь же переключился на главное на сегодня занятие - надо было поймать того противного орка, который ошивался у их дома.

Дело было решено совершить сегодняшним вечером. Вунь командовал и все подчинялись. Еще с утра на крыше дома засели три десятка малышей с ножами и дубинками. Страховочная команда терпеливо ждала сигнала Вуня.

Потом на одно из деревьев залез кот Болтун и притаился в зелени. Он принимал деятельное участие в поимке орка, давал советы, выдвигал идеи и пожелал участвовать в заключительной части операции.

Маша принесла по просьбе Вуня три десятка больших свечей, теперь она устанавливала их на веранде. Милагро поклялся, что одним его желанием появится огонь.

Дальше на веранду вынесли большой стол. Намучились с ним, конечно, сильно.

Еще справа от стола поставили сундук, в котором уже сидел Эльнинь с арбалетом.

Вечером началось действо, с торжественной и унылой песней трое вынесли бесчувственного Нуэву на веранду и уложили на стол. Спай это видел, но ничего пока не понял.

По желанию Милагро загорелись свечи, обстановка стала еще торжественнее. Хор малоросликов завел в доме еще более унылую и жалостливую песню. Вунь смотрел на все из окна первого этажа. И не понравилась ему наглая рожа Нуэвы.

- Закрыть ее надо! - пробормотал Вунь и понесся на третий этаж за супницей. На веранду Вунь выбежал вовремя, Милагро загораживал Спаю обзор. - Одень ее на голову, - велел Вунь.

Милагро возмутился и возникла некоторая заминка.

- Да не себе, а ему, - тыкнул Вунь в Нуэву. Лежащий, как приманка орк не посмел возражать. - Морда у него счастливая, этот не придет на такую морду, - мотивировал Вунь.

Милагро склонен был с ним согласиться.

Спай немного растерялся. Он не мог понять смысла происходившего, но когда увидел своего заместителя Чмока с отливающим в звездном свете горшком на голове, предположил страшное. Спай не раздумывая, кинулся вперед. Он был уверен, что всех сокрушит.

Болтун радостно зашипел на своем дереве, Хэсс, Вунь, Милагро и Маша отскочили от стола с орком. Спай с мечом в одной руке и арбалетом в другой выглядел устрашающе.

- Назад, - зарычал Спай.

Все сделали еще один шаг назад. Эльнинь вылез из сундука. Малыши наверху напряглись, но их помощь не понадобилась.

Вунь подал знак. На Спая обрушилась большая колдовская клетка, которую из своего дома приволок Милагро. Получилось, что в клетке были заперты Спай и Нуэва. Лежащий Нуэва сообразил, что все закончено, сел, стянул с головы супницу Вуня и стал разглядывать мизансцену. Спай молчал.

- Поймали, демоны, - еще более злобно зарычал Спай.

- Расслабься, предводитель, - посоветовал Нуэва.

- Чмок! - хмыкнул Спай.

- Нуэва, - поправил Чмок. - Имя у меня новое.

- Предатель! - завопил Спай и собирался проткнуть товарища мечом.

Нуэва поднял руки в особом знаке.

- Выслушай сначала, - попросил Нуэва, и он рассказал, как оказался в этом доме. Конечно, Нуэва слегка изложил события по своему, но все вышло весьма складно.

- Так ты здесь сидишь потому, что бритый? - не поверил Спай.

Нуэва показал свою грудь и руки.

- Фууу! - скривился Спай. - Да ты теперь никто! - пообещал он рассказать всем о позоре Чмока.

Не надо было ему так говорить, в Нуэве вскипели и выплеснулись обида и гнев. Орк взял, что попалось под руку и добанул Спая по голове. Предметом, который сокрушил хитроумного Спая, оказалась супница Вуня.

Рассмотрев ситуацию со всех сторон со своего дерева, Болтун посоветовал побрить и второго орка, тогда они будут в равном положении. Такое важное дело доверили Нуэве.

Спай очнулся с головной болью и под торжествующим взглядом Нуэвы. Дикий крик Спая, прозвучавший и сотрясший дом, заставил кота Болтуна еще больше гордиться своим умом и сообразительностью.

-- Глава 16. Соседи

Хочешь узнать о человеке больше, спроси его про соседей.

Совет психолога.

Две темные личности весело хихикали и делили награбленное. Саврас до сих пор был готов хохотать, вспоминая жалостливую и испуганную рожу того типа, деньги и имущество которого они сейчас делили. Инрих зорко следил, чтобы Саврас его не обсчитал, но делал Инрих это по многолетней привычке, а не потому, что не доверял партнеру.

- Получается, что тебе вот это все... - Саврас ткнул в кучу бумаг и наличных денег, - а это все моё. Как договаривались.

- Как договаривались, - согласился Инрих. Ему досталось банковских бумаг на сорок тысяч, большое помещение в одной из башен на улице Мертвых, маленький дом за городом со всем содержимым и два десятка лошадей, билет на участие в боях быков на следующий год, а также только заказанный и выкупленный, но еще не доставленный новый мебельный гарнитур на сорок персон. - А что получаешь ты?

- Я? - Саврас ковырнул в зубах. - Мне отходит его башня со всем содержимым, включая артефакты, тайное убежище в квартале Забияк и его отряд по охране. От отряда, конечно, мало что осталось, - хмыкнул Саврас. - Мило мы обставились. Кстати, рассказал бы, как все устроил.

- Хорошо, - Инрих сгреб все свое в сумку, уселся поудобнее, взял полный стакан и стал рассказывать. - Мой старый друг Кхим закрутил роман с одной из служанок его светлости нашего клиента. Служаночка Лина спала и с господином клиентом и прислуживала его любовнице Фриде и еще соблазнилась на Кхима. Кхим изобразил такую неземную любовь, что Лина купилась. К тому же Кхим не забыл тонко уведомить Лину, что он достаточно состоятелен. Кхим стал потихоньку капать Лине на мозги о ее хозяевах. Лина девочка, поддающаяся влиянию. С поваром нашего несчастного друга, не помню как зовут повара, общалась помощница торговца лучшим мясом города. Повар оказался более морально устойчив, но от нашей девочки тоже наслушался разного. Сплетни по дому разошлись быстро. Все стали косить на хозяина. Естественно, что новая хозяйка допыталась у своей служаночки Лины в чем дело, но не поверила. Однако запомнила, что требовалось и сделать, - Инрих остановился сделал пару глотков. - Так вот, слуги были готовы. Взялись за любовниц. Его предыдущая красотка в разговоре с одной видной дамой рассказала кое-что порочащее нашего товарища. Естественно, что это организовал я. Его бывшая красотка до этого за день уехала в другой город. Наследство у нее там объявилось, а моя девочка из труппы справилась на все триста монет, которые получила. Дама эта стала разносить сплетни. Слухи поползли с другого конца. Его настоящую мы подставили некрасиво, но по всем законам классики. Наш друг застал ее в объятиях одного красивого типа - эльфа. Обязан мне этот эльф был сильно. Для него, конечно, спать с человеком противно, но что не сделаешь, чтобы долг вернуть. Эльф сиганул в окно, а наш друг выместил все зло на свой нынешней, которая стала бывшей. Досталось девочке, но не след связываться с эльфами и с таким, как наш друг. Да, ладно. - Инрих задумчиво покрутил стакан. Ему было жаль пострадавшую девушку, но раскаяния за свои действия он не испытывал.

- А новенькую ему подставили? - Саврас вспомнил, что при разборках с их клиентом была одна красотка.

- Ага, - кивнул Инрих, - дочку Аниты.

Саврас шумно вздохнул. Об Аните ходили легенды в свое время, та еще бестия была.

- Девочка запросила четвертую часть, - сообщил Инрих. - Мы уже расплатились. Думаю я, что она и из башни сперла достаточно.

- Точно, - кивнул Саврас. Из башни пропали картины, золото, несколько артефактов, книги. - Но она отработала.

- Отработала, - согласился Инрих. - Я бы за такую сумму тоже отработал.

- Видишь, - Саврас посмотрел на своего друга. - А я бы пожалуй половину бы потребовал.

- Ну, у тебя и вид более потрепанный, - парировал Инрих.

Саврас не стал возражать, в принципе он был согласен с этим.

- Итак, дворец.. - Саврас желал знать про самое главное. - Как ты все организовал?

- Дворец это следующий этап, - Инриху хотелось еще поинтриговать. - Лучше ты расскажи про соседей и вклады. Еще помнится на тебе были клиенты и случайные люди. От его команды охранников ты хорошо избавился.

- Еще бы! - Саврас был доволен собой. - Квалификация однако.

- Ну! - Инрих кое-что знал, кое о чем догадывался, но желал все услышать полностью.

- Хорошо, моя очередь, - Саврас поставил свой стакан. - С соседом его магом Владленом я был знаком лично. Владлен сильно ненавидел нашего друга так, что договориться с соседом не составило особого труда. Ты спрашивал, чего маг за нашу подстраховку так мало взял. Так вот, мне пришлось уговорить Владлена взять хоть немного, чтобы это был контракт. Владлен, думаю, сейчас танцует пьяный в дымину. Предполагаю, что и башню нашего друга Владлен захочет купить. Она ему, конечно, на фиг не нужна, просто чувство превосходства надо чем-то подпитывать.

- Пусть покупает, - разрешил Инрих. - Если заплатит полную цену.

- Заплатит, - не сомневался Саврас.

- Итак...

- Итак, сосед стал по нашему плану отравлять жизнь нашему другу. Они пару раз сильно поскандалили, покидались заклятиями, а потом Владлен сходил извинился, попросил прощения и прочее. Наш друг понял, что что-то не то, а потом подслушал, как Владлен говорил своему другу, что скоро его соседа совсем не будет, и он - Владлен - затем и сходил извинился, чтобы на него не подумали. Наш друг припугался, вспомнил сплетни, слуг, новая его подруга тоже подлила масла в огонь. Я так понимаю, что это она сообщала нам обо всем, что происходит в доме?

- Она, - Инрих кивнул головой. - Вклады?

- Вклады дело тяжелое, - Саврас был доволен собой, но вспоминать, как ему пришлось упрашивать и договариваться не хотелось. - Эти банки и их служаки поддаются воздействию или больших денег или шантажу.

- Так, что ты сделал? Неужели тратил деньги? - не поверил Инрих.

- Плохо ты меня знаешь, - фыркнул Саврас. - Я и тратить деньги два не совпадающих действия.

- Шантаж? На чем? - Инрих раздумывал на чем можно подловить этих жадных банкиров.

- На жадности естественно, - ответил его компаньон.

- То есть?

- Все просто, - Саврас стал похож на актера театра. Так эмоционально он рассказывал о надувательстве группы банкиров.

- Ты заставил их вложить деньги в очень хорошее дело, а потом ты и устроил его крушение? - Инрих пока еще ничего не мог понять.

- Они вложили свои деньги и получили прибыль. Потом они вложили и свои деньги и деньги клиентов, а вот здесь все накрылось большим старым сундуком. Представляешь размеры будущих скандалов? - Саврас с удовольствием бы раздул скандал, но нажиться на банкирах было важнее.

- Представляю, - Инрих сам не любил этих деньгодержателей.

- Они кинулись ко мне, я естественно им помог вернуть почти все. Они остались обязаны мне. Я попросил их о небольшом одолжении придержать все выплаты, завести проверки, потерять бумаги, услать некоторых служащих за город. Когда наш друг кинулся за своими денюжками оказалось, что он не может воспользоваться почти всеми своими накоплениями. При этом наши банкиры пожимали плечами, отводили глаза и намекали, что это не они, а их заставили...

- Должно быть нашему бедному другу было неприятно, - просто так высказался Инрих.

- Именно, что бедному, - Саврас всегда подмечал удачные формулировки.

- С банкирами понятно, - Инрих постучал по своему пустому стакану ногтем. - С отрядом и клиентами что?

- Нет уж, - махнул Саврас, - твоя очередь про дворец.

- Дворец, - мечтательно потянулся Инрих. - Это было проще всего. Я каюсь, что ничего не делал такого или эдакого.

- Не понял, - возмутился Саврас.

Инрих подумал и разрешил себе хитро улыбнуться, Саврас еще больше зачаровался "дворцовым следом".

- Ну, - поторопил Саврас.

- Я попросил Алилу, кстати хорошая девочка, я ее попросил один раз высказаться в разговоре с одним человеком.

- Со Шляссером? - догадался Саврас.

- Нет, зачем же такие сложности. Я попросил ее продемонстрировать свои знания при одном из агентов Шляссера. Может быть слышал о даме Генриете?

- Генриете? - Саврас наморщил лоб. - Кто такая?

- Всего лишь прислуга во дворце, - Инриху безумно нравилось интриговать и затягивать разговор.

- Дама прислуга?

- Она прислуга по рождению и дама по призванию. Слушает, роется в вещах, следит. Дело в том, что Генриета как-то соблазнилась на Саньо. Он и расколол эту красотку. Я так понимаю, что Генриета регулярно доносит Шляссеру.

- Твоя девочка поговорила с Генриетой? - выстроил логическую цепочку Саврас.

- Нет, моя девочка поспешно спрятала при Генриете письмо. Та, конечно, потом нашла его и прочитала. Говорилось там о нашем бедном друге, - Инрих был горд собой.

- Значит, они стали проверять, а слухи по городу уже шли. Замкнутый круг, - понял Саврас.

- Естественно, - Инрих сложил руки на животе. - Все просто, главное правильно организовать само действо.

- Для тебя естественно, ты же сам почти актер и якшаешься с ними, - Саврас повторил его жест. - Ты всегда рассчитываешь на наибольший зрительский эффект при минимальных затратах.

- Видишь, какой я, - похвалил себя Инрих.

- Ну, они узнали, а как подтвердили этому придурку?

- Здесь было некоторое смешение персонажей, - туманно пояснил директор.

- Не томи, - рявкнул Саврас.

- Ладно, - Инрих почесал себе нос, потом опять чинно сложил руки на животе. - Наш друг побывал во дворце. Там он пообщался со Шляссером. Тот был крайне раздражен чем-то, и кинул на нашего друга укоризненный взгляд. Естественно, что наш принял все на свой счет. Потом нашему другу передали записку в которой содержалось неявное предупреждение. Он с помощью своих магических штучек выяснил, что записка была от помощника нашего главного законника Штабса. Сознаюсь, что он дальний родственник жены моего крестника.

- И он так просто написал? - усомнился Саврас.

- Под влиянием большого количества домашней настойки на свадьбе у моего крестника, - Инрих не стал скрывать преодоленные трудности.

- И когда наш бедный друг обратился к дальнему родственнику жены твоего крестника этому Штабсу...

- ...разговора не вышло, - закончил Инрих. - Штабс абсолютно не помнил, что там такое было. - Но поговорили они весьма примечательно. Все намеками и упреками. Наш бедный друг убедился в том, что вокруг него плетется заговор.

- И что за повод дворцовых интриг ты ему выдвинул? - Саврас не мог представить причину мнимых гонений.

- Все еще проще. Не стали замарачиваться и сплели двойную сеть. Обычную для наших постановок. На первый план выставили деньги, а на второй - одну дамочку с которой до этого спал наш друг. У них была мимолетная связь, но сейчас эта дамочка замужем за нашим послом в Ичиасе.

- Не уловил, - признался Саврас. - При чем это?

- Политика, друг мой. Та, которая замужем за послом в Ичиасе, занимается сбором данных в нашу пользу.

- И что? Пусть себе занимается, - хмыкнул не патриотичный Саврас. - Каждый занимается, чем умеет.

Инрих подергал носом.

- Ты безнадежен в делах, не касающихся твоих картин и денег.

- Именно, - с этим Саврас тоже был всецело согласен.

- В той бумажке, которую прислал Штабс был намек о том, что наш бедный друг собирается завести отношения с представителями Ичиаса, и это известно.

- И что в этом такого? - Саврас начал потихоньку злиться.

- Ты не дослушал, - упрекнул Инрих. - Наш друг будто бы собирается перебираться в Ичиас, а свое имущество и услуги предлагает в оплату имения в Северном Ичиасе. А та дама между прочим родила от нашего друга, не от столетнего мужа же ей рожать. Представляешь, что было бы дальше?

- О! - далекий от политических интриг Саврас оценил, что при таком раскладе Шляссер должен был отдать приказ о немедленном уничтожении их клиента.

Инрих не дал ему дальше выговориться.

- Там был лишь намек, даже полунамек, это во-первых. А во-вторых, раз сделка еще не прошла, то Шляссер бы предпочел бы безусловно разработать свой план.

- Погоди, я запутался, - Саврас сжал голову руками. - Если Шляссер это знал..

- Нет, он не знал. В письме, которое читала Генриета было совсем другое. Немного о махинациях нашего друга, но ничего конкретного по ведомству Шляссера. Он мелочевкой занимается только от скуки. Понял?

- А как про Ичиас? - Саврас почти разобрался во всем.

- Про Ичиас писал пьяный Штабс, а еще судачили слуги, и любовница высказалась. Наш бедный друг понял, что он стал жертвой обстоятельств, но к Шляссеру же не кинешься все объяснять. Бояться наш друг стал сильно, а затем быстро так лишился отряда, - Инрих уже устал объяснять.

- Значит, поэтому ты так настоятельно требовал, чтобы я быстрее избавился от отряда, - понял Саврас.

- Твоя очередь, - передал ход директор. - Я жду рассказа про отряд и клиентов.

- С отрядом все было хорошо, - Саврас в очередной раз подумал, что он молодец. - Я натравил на них гильдию воинов и магов, подав идею двойных взносов. И тут же представил им выгодный заказ с большой оплатой. Они отправились сопровождать нашего человека и там повстречались с артефактом нашего друга Владлена. Потеря слуха и зрения, утраченные воспоминания, частичный паралич вот то немногое, что случилось с отрядом нашего друга.

- Это обратимо? - Инрих испытал мимолетные угрызения совести.

- Обратимо, конечно, при хорошем маге, - Саврас же было чуждо понятие "угрызений совести".

- А потом? - директор все еще думал о пропавшем отряде.

- К нашему другу обратилось еще несколько человек, остатки его личных воинов также рассеялись. Кого-то соблазнили на деньги, кого-то на страх, кого-то на слухи. Наш друг остался без поддержки, - Саврас подумал, что на эту часть операции он истратил много, даже очень много денег. - Клиенты стали предъявлять претензии, опять таки слухи обострились.

- Видишь, как многое можно сделать лишь распустив язык? - Инрих переключил свое внимание на свою долю добычи. Чужие невзгоды как то поблекли в сознании.

- Актеры и драматурги это усваивают с самого рождения, - мудро заметил Саврас. - А другие в процессе жизни.

- А кульминацию ты подготовил замечательную, - Инрих опять улыбнулся. Ему нравилось вспоминать растерянное лицо их беглого бедного друга.

- Да, но и ты постарался. Как он получил предупреждение, что за ним вот-вот придут, и так он быстро засобирался отсюда. Куда он?

Директор знал, что дочка Аниты доведет своего нынешнего любовника до логического конца. Анита должна была научить дочь не оставлять за спиной таких врагов. К тому же дочка Аниты нацелилась на остальные деньги и имущество их друга. Она то своего добьется. Сообщать все это в подробностях, Инрих не стал. В конце концов, не надо Саврасу знать, что они добровольно отдали этой предприимчивой девочке даже больше, чем захапали здесь. Саврас может расстроиться. Инрих же все это делал ради своих актеров, ради погибших. Директор считал бывшего мужа Богарты виновным в неприятностях труппы. Если бы была хорошая маг-охрана в сопровождении, то они бы столько не потеряли. Директор уставился тяжелым взглядом на свой мешок с добычей. Потом на его душе стало легче, будто теплый ветер унес все печали.

Сентенус тяжко смотрел на старого законника Гомореуса. На душе же наследника поселились все шторма холодного северного моря. Заседание законников только началось, а уже были проблемы. Законники не желали подписывать то, что представил наследник. Гомореус, как самый древний и влиятельный из них, придирался к каждому слову Сентенуса. Шляссер на все это довольно долго любовался и, наконец, решил вмешаться в ход переговоров.

- Мы здесь обсуждаем торговую стратегию или что? - соизволил рыкнуть Шляссер.

Гомореус повернулся к начальнику разведки Эвари, поднял руку и приподнял брови. Этот его демонстративный жест должен был означать, что Шляссер вмешивается не в свое дело. Торговля и разведка две вещи не совместные.

- Это вам так кажется, - на невысказанное, но показанное мнение ответил Шляссер. - Торговля это даже больше, чем разведка. Без торговли не будет нашей разведки. Нет денег, нет силы.

- Мы не торговое государство, - выплевывая из себя слова, сообщил истину Гомореус.

Сентенус с надеждой подумал о тяжелой дубине, которой можно треснуть по голове этого старого законника.

- Мы должны им стать, - отбил подачу Шляссер. - Выхода у нас нет. Торговля должна стать основой нашей жизни.

- И чем мы можем торговать? Мышами? - под общий смех выкрикнул недавно избранный и относительно молодой законник Штабс.

Сентенус уже стал подумывать об очень большой дубине, а лучше мече.

- И мышами тоже, если спрос будет, - сладко улыбнулся Шляссер. - Я думаю, вы еще не посмотрели в последний лист. Там четко указано, что мы не сведем концы с концами в этом году. А это значит, одно.

Зал затих. Все знали, что это значит. Казначей Мортирос - душка и милашка - поставил одно единственное условие перед королем Главриком IX. Король возвел его в закон. "С тех самых пор, как усилиями Мортироса бюджетный год будет закончен в прибыли, то вступает в действие этот закон. Если год будет закончен в убытке казнить столько законников, сколько казначей даст себе отрубить пальцев".

- Позвольте напомнить, - продолжил Шляссер, - Мортирос мне в доверительной беседе сообщил, что хочется ему расстаться с двумя пальчиками. Цена не так уж велика за светлое будущее.

Штабс всхлипнул и сел на свое место. Начальник разведки никогда бы не стал их просто пугать. Шляссер если говорил такие вещи, то всегда знал, о чем говорил.

- Почему мы должны заниматься только торговлей? - Гомореус решил не обращать внимание на угрозы тайного советника Шляссера.

- Почему только торговлей? Мы должны еще и подумать о хорошем военном союзе, - поднялся со своего места Сентенус. - Никому в голову не приходит, что на нас уже точит зубки Санари?

Гомореус аж задохнулся от наглых высказываний наследника.

- То, что вы наследник, не дает вам права так говорить о нашем Эвари.

- Но когда в этих землях будет хозяйничать король Санари, то будет уже поздно так говорить, - веско добавил Шляссер. - Значит, меня вся эта говорильня слегка заела, уважаемые законники. Пиши, - Шляссер уставился голодным взглядом на королевского писца. - Указ о том, что требуется заключить военный союз с южным соседом, пока нас не захватил восточный.

- И еще пиши, - здесь уже выступил Сентенус, - другой указ про пошлины, как мы обсуждали.

- Позвольте! - вздыбился Гомореус.

- Хватит, - со своего места рыкнул король Главрик IX. - Пиши, я подпишу подготовленные законниками указы.

Давно уже на них так не рычал король. Все привыкли, что они самостоятельны и почти независимы, а здесь не порядок.

Шляссер почувствовал, что сейчас возможен открытый бунт и неповиновение. Это надо было пресечь в самом начале.

- Вообще-то, законники вводились, как средство помощи королю, который у нас не любил заниматься законами, а вот новый будущий король любит. Не пора ли пересмотреть все государственное управление? Моему департаменту не помешали бы дополнительные вливания.

Гомореус захлебнулся своими словами. Остальные молчали. Эта звенящая тишина напомнила и старым и относительно молодым законникам, что они лишь красивый антураж в королевском дворце.

Часом позже Сентенус и Шляссер, вновь ставший Мортиросом, сидели в покоях министра Язона и обсуждали, что еще надо вписать в указ о торговой гильдии.

- Все платежи мы согласовали. Ты высчитал, что они и нам выгодны? - Сентенус сильно сомневался в цифрах, представленных казначеем.

- Не на первых порах, - Мортирос кивнул. - Пришлось прочитать короткую лекцию о влиянии торговых пошлин на торговый оборот.

- А про мышей ты серьезно? - вспомнил заседание совета законников Сентенус.

- Про мышей не серьезно, - Мортирос не позволил себе поддержать шутку наследника. - Я серьезно про мленков. Ты читал последний отчет? - На мотание головой Сентенуса, казначей позволил себе развернутый ответ. - Эти мясные создания быстро растут, конечно и жрут много, но... У них замечательное мясо. Детенышей мленков берут наши мясники на вырост. Все хотят торговать. В столице и в провинциях мясо мленков уже становится очень популярным. Самки мленков дают замечательное молоко. Очень жирное. Сам понимаешь, что это дает. Оказывает. что взрослые особи в холодных условиях обрастают густой шерстью. Наши попробовали ее валять, красить, прясть и пришли в восторг. Это тоже отличное сырье. В целом на настоящее время поголовье этих животных увеличилось вдовое. Конечно, кодры ими питаются, но и нам остается. Мленки для нас станут золотым дном, - Мортирос замолчал на полуслове.

Сентенус уловил, что что-то тревожит казначея, но лезть с вопросами не стал. Наследник знал, что начальник расскажет ровно столько, сколько хочет. Мортирос тем временем непроизвольно стал преображаться в Шляссера.

- Эй! - Сентенус не одобрял подобные спонтанные превращения. - Что случилось?

Казначей прекратил расплываться в образ Шляссера и тоскливо посмотрел на наследника.

- Девушка у тебя есть, - начал казначей.

Сентенус настороженно кивнул. Он еще и сам не привык, что у него есть девушка. Все разговоры о Маше он сворачивал в самом начале. Сентенус и сам не знал, что говорить о ней и еще безумно боялся услышать, что ему надо ее бросить потому, что ничего не получится.

- Поехал бы ты с ней куда-нибудь к друзьям, - казначей все же перевоплотился в Шляссера.

- Зачем? - Сентенус попытался постигнуть смысл этого предложения.

- Да, так, проверил бы сможешь ли с ней жить, - осенило Шляссера.

- Зачем? - заладил наследник. - Мы что с ней жить будем?

- Ну, ты даешь! - в свою очередь восхитился Шляссер.

- Я не это хотел сказать, - Сентенус понял, что сморозил глупость. - А зачем мне жить с ней где-то еще?

- Не жить, - аккуратно поправил Шляссер опять перевоплощаясь в Мортироса. - Там вроде ход был в подземелье до дома этого ненормального с красной крышей. Сходил бы с девушкой проверил, как он работает.

- Хэсс? - Сентенус поднялся на ноги и навис над начальником.

- Хэсс меня сильно беспокоит, - быстро сориентировался в ситуации Мортирос. - А так ты с девушкой посмотришь все ли в порядке. Сам понимаешь, что нельзя к ним посылать кого попало. Оружие там свое возьми и посиди очень тихо.

Из этих слов Сентенус понял, что Хэссу угрожает опасность, а он - Сентенус - будет его охранять. На самом деле опасность угрожала самому Сентенусу и это чрезвычайно тревожило Мортироса-Шляссера. Министра Язона - старого антикварного типа - Шляссер сдал на руки одной из своих лучших девочек. Сейчас и ближайшие три дня Язон проведет в постели у Иессы. За королем и так шляются все кому не лень, к тому же он уговорил одно из приведений присматривать за его величеством. Но и Язон и Главрик лишь возможности добраться до наследника. Шляссер получил данные, что в ближайшее время намечается устранение Сентенуса. Из предполагаемых инструментов воздействия на наследника оставалась еще его девушка Маша. Сплавив их обоих в дом с красной крышей, Шляссер поздравил себя с самым надежным убежищем для его подопечных.

"И все-таки они решились", - Шляссера это сильно возмущало. Вся махина механизма его ведомства работала на обеспечение безопасности королевства и "достояния Эвари" к коему также относился и наследник. Дальнейшие мысли начальника разведки и тайного советника не подлежали оглашению потому, как были ругательными и магически оскорбительными. Теперь оставалось лишь разгребать последствия, а в будущем, и при том самом ближайшем, им светила приграничная война. Эти стычки изматывали Эвари, вынимали людские, сырьевые и денежные ресурсы. Шляссер прекрасно отдавал себе отчет в том, что несмотря на созданную им сеть агентов и маленьких отрядов быстрого реагирования, полноценной боеспособной армии у Эвари нет.

Печали Шляссера делили с ним еще полсотни летучих кодров. Правда, сам начальник разведки об этом и не ведал. Все дело было в том, что Мрак присматривал за Сентенусом и за Шляссером. Мрак не так давно выяснил, что удобно смотреть в мысли того толстого переменчивого человечка, чтобы все знать о Сентенусе. Вот и сейчас все надежды, сожаления и печали Шляссера стали темой обсуждения для полусотни кодров. Мрак принял точку зрения Шляссера о том, что война это плохо. В голове у начальника разведки роились картины смерти. Мрак решительно был против смерти, слишком много смерти было в их жизни до Темных земель и в Темных землях. Началась новая жизнь, и Мрак посчитал, что негоже новую жизнь продолжать под знаком жизни старой.

Совет кодров дал неожиданный результат, кодры решили слетать и посмотреть на тех людей, которые грозили Эвари приграничной войной. Благодаря Бабайху - малышу Сентенуса - Шляссер узнал о почине кодров и попросил возможности переговорить с главой одного из кланов.

- Если бы вы это сделали, - Шляссер надеялся, но почти не верил в то, что его слова будут приняты, как руководство к действию, и что это сработает, отведет беду. - Если бы вы...

- Так в этом дело? - лениво думал старый и мудрый Свахв. - Пусть наши полетят, крылышки разомнут. Это будет хорошей практикой для молодых. Мы в свое время и не такое делали...

Шляссер предложил в сопровождение сотню своих лучших людей и еще три десятка синих птиц.

Кодры отправились к восточной границе с Санари. Правил Санари жадный и прагматичный Санарёнок. Наследственный титул Санарёнка давал много власти и денег. К тому же Санари испытывал дисбаланс между наличием земли и количеством людей на ней живущих. Санарёнок предпочитал решать проблему перенаселенности довольно просто - организовывал очередной магический мор или затевал войнушку с соседями. Сегодня на очереди была война. Санарёнок выбрал Эвари, как место смерти для лишних людей. Последнее время Санарёнок задумывался, оживить обычаи прошлого и начать торговать лишними людьми, но сомневался, что это ему спустят с рук. Оставалось лишь воевать или морить людей болезнями.

Границу можно было отличить от другой земли по странному синеватому тону земли. Маги с давних времен научились отмечать границы этим синим оттенком. Так ни у кого не возникало сомнений на чьей земле он находится.

Большая, но неподготовленная армия Санарёнка стояла по ту сторону границы. Они ждали покуда перед их светлыми очами появятся люди Эвари. Ходить туда-сюда и искать с кем бы подраться было слишком накладно по мнению Санарёнка. Гораздо лучше просто ждать.

Санарёнка разбудил пронзительный и глухой вопль двадцати тысяч глоток его людей. Он весьма поспешно выбрался на воздух из своей золотой палатки. Смотреть на разворачивающееся перед ним представление было страшно.

Впереди несколько десятков больших мохнатых зверей с места поднимались в воздух, проделывали немыслимые виражи, сплетали узоры, пролетая в ладони друг от друга, строили воздушные пирамиды. Санарёнок, как и все другие, смотрел и поражался величию и точности этих полетов.

Когда люди стали привыкать к виртуозным пируэтам летучих животных, начались новые чудеса. Птицы-звери резко ныряли вниз и пламенем из своей пасти жгли камни. Многократно повторенный трюк убедил Санарёнка, что это хорошо отработанный приём, а еще он понял, что их так будут сжигать.

Затем в силу вступило третье действие. Неожиданно справа появились люди. По форме Санарёнок признал людей толстяка Шляссера. Этих людей было немного, но каждый старался достать хоть одного из птицо-зверей стрелой из арбалета или коротким копьем. Но стрелы останавливались в размахе двух крыльев от каждого из зверей. Санарёнку даже показалось, что он успел разглядеть, как вокруг каждого из этих летучих зверей возникает серебристое поле защиты. Санарёнок поморщился. Он подумал, что это все, но нет.. Люди закончили кидать в птицо-зверей простые вещи, теперь они швырялись заклятиями. Но и заклятия горели в поле каждой из этих летучих тварей. По спине Санарёнка побежал холод.

На каком этапе в эти учения вступили дикие синие птицы, Санарёнок не заметил. Но в одно из мгновений правитель Санари осознал, что синие птицы представляют не меньшую угрозу, чем большие птицо-звери.

Эти показательные выступления закончились где-то к славному обеду, но людям Санари еда не лезла в глотку. Санарёнок решил, что надо послать разведку. Чем была мотивирована его эта гениальная мысль никто так и не узнал. Разведотряд почти в полном составе был разорван в клочья, а потом съеден летучими тварями, судя по вещам которые Эвариане бросили на синюю граничную полосу. В лагерь вернулся лишь один полубезумный тип, который твердил о сотнях этих летучих тварей, о кровожадных мышах и страшных людях. Сошедший с ума разведчик все бормотал о зверствах, чинимых летучими зверями. Санарёнок морщился, но слушал, надеясь выцепить в этом бреде зерно разума. Особенно ему не понравились слова, что те люди привели сюда птиц потому, как птицы любят есть человеческое мясо. Санарёнок понял, что надо что-то решать. Этот мучительный процесс затянулся на несколько часов, но войско Санари свернуло свои пожитки и отправилось назад. Санарёнок посчитал несправедливым подвергать себя опасности быть уничтоженным этими новыми страшными врагами.

Глава 17. Перестройка

-- Мама, я решил стать строителем.

-- Отлично, Владик. А почему?

-- Бабушка говорит, что все наши беды от неустроенности.

Хэсс задался целью найти и поговорить с любовницей учителя. Когда раскапываешь такие тайны, то лучше это делать в одиночестве.

Дом стоял вверх дном. К нему заявился наследник и ученица Маша, два орка постоянно мутузили друг друга, а остальные делали ставки кто кого, Вунь носился со странной идеей приготовить шлопный пирог, при этом заставляя жену постоянно готовить новые варианты этого пирога, но никому не давая пробовать. Вунь пробовал все сам и утверждал, что пирог никак не получается шлопным. Милагро жутко нравилось колдовать, он баловался, как маленький ребенок, постоянно что-нибудь устраивая. Особенно ему нравилось колдовать новую одежду на всех попадающихся ему на пути людях. Многие испытывали от этого сильные эмоции, не всегда положительные. Кот Болтун забрался под самую крышу и дрых в свое удовольствие, спускаясь только поесть, да сделать очередную ставку на одного из орков. Эльнинь занялся исследованием своих новых возможностей. Пупчай куда-то улетел, сказал, что на военные учения. Все были заняты, у вора появилось время, чтобы заняться и своими делами.

Для Хэсса будто все специально сложилось так хорошо. Целый день свободы надо было использовать по назначению. Хэсс крепко подумал и решил, что день он потратит на дело Шаа, а вечером пригласит Алилу пойти куда-нибудь. Выходило, что день может стать замечательным.

Только вот найти женщину Шаа никак не получалось. В той башне, куда явился Хэсс, ничего не было известно об этой женщине. Вор устал спрашивать. Притомившись от усилий на таком жарком солнце, Хэсс уселся в тени старого раскидистого дерева. Прохлада дерева излучала покой, вор старался думать о том, как найти Толстушку Валю. Дерево убаюкивало, но заснуть Хэссу не удалось. Его посетила дельная мысль, которая требовала немедленной проверки. Хэсс пошел к своему старому дому. Он стоял у начала улицы и смотрел вперед. Если пройти дальше, то можно почти попасть в прошлое. Вору стало плохо, не хотелось идти дальше. Он бы так и стоял, до получения солнечного удара, если бы не женщина, появившаяся рядом.

- Не ходи туда, мальчик, - довольно приятным голосом попросила Валя. - Прошлого нет, как такового. Не стоит возвращаться в то место, которого нет. Так и потеряться можно.

Хэсс знал, что это она и что она права.

- Приятно с вами познакомиться, Валя, - он все еще не поворачивался. - Вы живете на этой улице?

- Теперь да, Хэсс Незваный. Первая башня на этой улице мой дом, а последняя башня на улице мой капитал, - Валя улыбалась. На вопросительный взгляд Хэсса Валя пояснила, что сейчас сдает комнаты в той башне в наем. Постояв еще минуты две под палящим солнцем, Валя предложила. - Пойдем со мной, чай попьем.

- Пойдем, - Хэсс пошел вслед за фиалковой женщиной.

Толстушка Валя для своего обитания предпочла девятый этаж. При чем переоборудовала она его основательно. Как Хэсс узнал из объяснений Вали, один из заезжих колдунов сделал стены на девятом этаже прозрачными с одной стороны, то есть Валя видела, что творится на улице, но никто не видел ее.

- Мне так нравится, - чуть извиняясь за свои интерьерные фантазии, сообщила Валя. - Создается ощущение, что живу не одна.

Хэсс, правда, подозревал, что этому стенному безумству есть и более практичное объяснение. Если уж Валя была замешана в скупке краденного и других хороших вещах.

- А кодр? - Хэсс посмотрел в потолок, но потолок был обычным.

- Нет, - Валя почти сожалела об этом. - Но ко мне наведывались эти красавцы. Недавно прилетала интересная пара. Он из клана Воздуха, она Свободная.

- Да? - Хэсс подумал, что надо бы спросить про Шаа, но пока язык не поворачивался.

- Я так понимаю, что они присматривали с кем может жить их будущий кодренок, - Валя тоже не торопилась говорить о своем друге и любовнике Шаа.

Хэсс отвлекся от разговора и стал рассматривать Валю и ее дом. Все вокруг благоухало фиалками, хотя ни одного цветочного горшка не было. Хэсс подумал о феномене женских запахов. Илиста по его мнению пахла свежей клубникой, Алила диким лесом, Маша домашним пирогом, Химю черным перцем, Вика молоком, Мирта перезрелыми сливами. В голове крутилась мысль, что Валя весьма примечательная личность, и вору даже стало жаль, что он не общался с Толстушкой Валей при жизни Шаа. Сегодня на женщине было одето желтое с черными вставками платье. На ногах брякали новомодные туфли с большими пряжками. Самым примечательным в Вале были большие фиалковые глаза с длинными ресницами. Эти глаза заполняли собеседника при разговоре. Гипнотический эффект глаз Вали вдавливал Хэсса в фиалковую бездну.

Это огромное помещение с прозрачными стенами давало чувство некоторого полета. Хэсс подумал, как хорошо, что Милагро этого не видит, иначе и у них в доме будет нечто подобное. Все же хотелось нормально мыться, спать и не думать, что на тебя из сада пялится очередной ненормальный орк.

Пока Хэсс оглядывал жилище и его хозяйку, сама хозяйка рассматривала Хэсса. По ее вздернутым бровям можно было догадаться, что однозначного впечатление о новом Хэссе она не составила. Но и неприязни к нему не испытывала, скорее Хэсс очаровал Валю своей необычностью.

- Скажите, Валя, - Хэсс Незваный сглотнул. - Можете ли вы рассказать мне о медальоне и специальной коробке из черного камня?

- Черного камня? - Валины фиалковые глаза сузились так, что превратились в узкий лаз черного хода норы отшельников. - Помню такую коробочку. Она до сих пор у меня. Был у меня такой заказ, вот и привезли. Вещь не то чтобы редкая, но скажем на любителя.

- Мага? - Хэсс был в курсе для чего предназначен черный камень.

- Или человека, который стал владельцем чего-то редкого, - добавила Валя.

- Скажите, а Шаа...

Вот сейчас в разговоре прозвучало имя. Наступило мгновение тишины.

Хэсс продолжил:

- ...вы не предлагали эту вещь ему?

Валя чуть замешкалась с ответом:

- Предлагала, но не успела...

Опять повисло безмолвие.

- А больше никто не интересовался такими вещами? - Хэсс подтвердил то, что знал, но пока не было ничего нового.

Валя задумалась. Она шевелила губами. Хэсс к этому потом привык, так она думала.

- Интересовались двое. Один из них Бармен из Клубного кафе. И был еще один человек, но интересовался не черным камнем, а Шаа.

Хэсс дернулся, но постарался успокоиться.

- Валя, расскажите, что помните, - попросил он.

- Ты ищешь? - довольно глухо спросила женщина Шаа.

Хэсс нашел в себе силы кивнуть.

- Бармен покупал эти штуки уже раза два. Но это было больше трех лет назад. Я ему предложила, зная, что он возьмет. И он был согласен, но потом... В общем, больше интереса к черному камню, он не испытывал. Другой человек. Его вывели на меня. Он представлял все так будто хочет нанять Шаа и лишь проверяет его репутацию. Но меня не оставляли сомнения...

- Валя, - Хэсс готов был завизжать от избытка чувств. - Валя, скажите, а вы узнали что-нибудь про этого человека?

- Этот человек представлял интересы другого человека. Так мне удалось узнать имя, которым тот называл этого.

- Как? - на мгновение Хэсс застыл от напряжения.

- Флавиус, - буквально выплюнула Толстушка Валя.

Хэсс задумался, где-то он это все слышал, но где?

Они опять молчали, но сейчас не было неловкости или напряжения. Каждый погрузился в свои думы.

Хэсс еще несколько часов провел у Вали. Он с удивлением узнал много нового о Шаа. В свою очередь Валя тоже узнала много необычного о Шаа от Хэсса.

В это самое время в доме с красной крышей на страже оставались одни отшельники. Всё население было в Белом доме. Они толпились у зеркала колдуна Милагро. Еще утром Вунь провел в доме большое собрание, на котором велел каждому не мешать Хэссу. А чтобы не мешать, каждый должен быть занят. Тем самым домашние и обеспечили личному духу свободный день. Как только Хэсс вышел за дверь, вся банда понеслась в Белый дом по ходу пробитому отшельниками. Милагро несколько дней назад проболтался про зеркала в его доме. Вунь посчитал, что хоть духу и надо давать свободу, но следует все же присматривать, чтобы с ним чего не случилось.

Когда Хэсс вернулся домой, все было также тихо и спокойно. Только одно вызывало некоторое подозрение, уж больно лениво дрались орки. Хэсс получил свою долю заботы в виде большой тарелки каши с огромным куском холодного мяса и отправился спать.

Вунь же опять созвал всех на собрание. В целях сохранения тайны собрание проводилось в подвале. Вунь страстно вещал о личной свободе личного духа, остальные слушали и выдвигали предложения, чем можно заняться завтра. Кроме того, возник вопрос, кто все же будет присматривать за Хэссом, когда тот выйдет на след этого медальона и его нынешнего владельца. К единому решению группа домочадцев не пришла. Решили отложить до завтра.

Только стемнело, как Хэсс проснулся от жажды. Все же Лунь пересолила кашу. Хэсс пошел вниз, но никого из домашних не было видно. На всякий случай выглянув в сад, Хэсс убедился, что и там их нет. Хэсс попил воды и стал думать, где всех искать. Но чувство голода проснулось вслед за жаждой. Он осмотрелся. На подоконнике стояла большая тарелка с чем-то печеным. Что это такое Хэсс не знал, но снял полотняную тряпку и принялся есть.

Тем временем собрание закончилось, и заговорщики стали выбираться из подвала. Они застали жующего хозяина.

- Что это такое? - возмутился Хэсс. - Где вообще вы были? Что за прятки такие?

- О! Все-таки получился шлопный пирог! - порадовался Вунь.

- Почему ты так уверен? - потребовал ответа Эльнинь.

- Слышь, как он шлопает! - авторитетно пояснил Вунь.

Хэсс понял, что ответа не дождаться и принялся дальше лопать шлопный пирог. Вунь с удовольствием хвалил себя и предлагал всем остальным проверить степень шлопности пирога.

Ближе к полуночи дом, наконец, заснул добрым сном.

Однако, не все спали в столь позднее время. Законник ругался с тайным советником Шляссером. Да, так они ругались, что мешали спать королю Главрику IX.

- Или вы этим займетесь, или я за себя не ручаюсь! - Шляссер шипел на Гомореуса.

- Ха! - тот абсолютно не собирался уступать в ЭТОМ вопросе. - Я еще никогда...

- А вот теперь ДА! - тайный советник так ненавидел этих законников, что с радостью думал, что нашел на них управу.

- Это же, что! Мне быть посмешищем! - орал Гомореус.

В принципе Шляссер был с ним согласен, но надо было возразить, что он и сделал:

- Этого требуют государственные интересы! - тайный советник готов был настучать Гомореусу по голове. - Уже сегодня вы примите этот указ...

- Ни за что! - законник встал и собрался уходить. - Я не хочу быть объектом смеха для остальных.

- СИДЕТЬ! - рявкнул Шляссер. - Мне плевать, что хотите вы или не хотите.

- Не смейте мне угрожать! - Гомореус подавил рефлекторное движение опуститься назад в кресло.

- Я не буду угрожать, - Шляссер сказал это неожиданно тихим голосом. - Вопрос стоит так, что вы или возглавите службу приема и проверки всякой нечисти в Эвари или ее возглавит другой законник.

Гомореус готов был вздохнуть с облегчением, пусть другой, но не он ...

Шляссер счел своим непосредственным долгом развенчать надежды старого законника.

- Эту должность может занимать только глава законников, - тайный советник излагал все тихо и спокойно в противовес предыдущим крикам.

- Это же не было нигде написано, - Гомореус дрогнул. Он почти понял, что раз Шляссер так говорит, значит уже где-то написано.

- Почему же? - тайный советник достал из кармана копию королевского указа о торговых пошлинах. - Здесь мы все и прописали.

- Значит, вы знали... - Гомореус будто сдулся.

- Я между прочим уже десять дней думаю, что делать с этой нечистью, попершей в Эвари, как к себе домой, - Шляссеру было приятно признаться в этом. - Гомореус, вы должны воспринять это, как особо важную миссию, а не наказание. Мы не можем оставить всю нечисть неучтенной, а вдруг там враги или их пособники. Мы должны позаботиться о будущем.

Магическая фраза "позаботиться о будущем" смирила Гомореуса с незавидной участью.

- Это будет мой конец, - Гомореус буквально упал в кресло.

- Я тоже так много раз думал, - Шляссеру на мгновение стало жалко законника, но лишь на одно короткое мгновение, недостаточное для пересмотра своего зверского решения.

- По вам и видно, - нашел в себе силы пошутить законник.

- Завтра, вернее, сегодня будет объявлено о создании специального органа, где должна регистрироваться и проверяться на благонадежность вся нечеловеческая часть населения Эвари, - Шляссер вернулся в русло деловой беседы. - Вы, как глава, имеете право назначить всех сотрудников, кроме двух ваших заместителей. Один назначается мною, другой Мортиросом.

Гомореус за эти минуты состарился еще лет на десять. Морщины углубились и добрались почти до костей. Шляссеру показалось, что даже кости сморщились.

- Да, еще вы должны понимать, что ваша новая работа дополнительная, и входит в общий список, - подсказал Шляссер. Гомореус готов был взвыть. Общий список означал еще одну неприятную вещь. Общий список означал, что по превышении терпения короля Главрика IX и по количеству совершенных промахов, главу провинившейся службы помучают, а потом прилюдно казнят, чтобы другим неповадно было расстраивать короля. Этот способ хорошо действовал в государственном управлении. За тридцать лет его применения сбоев не было ни разу. Хотя, нет лишь одному типу удалось уйти от королевского гнева - достославному Флавиусу.

Вунь в гордости за себя от получившегося рецепта шлопного пирога ворочался под боком у жены с боку на бок и думал. Он не стал рассказывать, но помнил, что удавшийся шлопный пирог это примета означавшая, что скоро будет праздник. Хорошо бы провести какое-нибудь сборище. Вунь напряженно думал, думал, думал. Нужен был серьезный повод, чтобы можно было не только потанцевать, но и поговорить. Вунь настолько долго ворочался, что разбудил жену.

- Ты чего? - Лунь потянула накрывало на себя. - Беспокоишься за Хэсса? Иди и спи рядом. Дай выспаться, мой государственный муж, - Лунь почти укуталась в накрывало и собралась опять провалиться в сон.

- Нет, - Вунь был рад поговорить с женой, она могла подсказать дельную мысль. - Солнышко, ты не спишь?

Лунь опять зевнула и повернулась лицом к мужу.

- Чего опять такое?

Вунь изложил ей свои мысли. Умная Лунь, хорошо знающая своего мужа, быстро нашла выход из замкнутого круга, куда мыслями себя загнал Вунь.

- Кто здесь самый умный, кроме нас и кто еще в близком к нам положении? Кодры! Вот они для чего собираются?

- Хэсс говорил, что они регулярно обсуждают вопрос, как им жить дальше, - вспомнил Вунь.

Лунь легла на спину, закрыла глаза и с чувством сделанного доброго дела заснула. Вунь же наоборот будто взбодрился. Мысли побежали по новой дороге, но все равно усыпили маленького человечка. Утром же Вунь совершенно точно знал, что должно быть и как все надо организовать.

- Сегодня! Сегодня! Сегодня! - Вунь молотил ложкой по столу, за которым собралась разношерстная компания: счастливые Сентенус с Машей, озадаченный с утра Хэсс, не доспавшая Лунь, влюбленный Ахрон, сексуально замученный Болтун, каверзный Милагро, сосредоточенный Эльнинь, довольный Нуэва и мрачный Спай.

- Чего такое сегодня? - полюбопытствовал Милагро в своей обычной жадной до всего нового манере.

Колдун-Милагро никому не говорил, но за ним подслушал и подсмотрел Вунь. Оказывается Милагро каждое утро просыпался и колдовал. Колдовство было крайне необычным и похожим на ритуальное. Милагро наливал в огромную чашку вина, половину он выливал в окно на землю, вторую половину медленно выпивал. Потом громко говорил: "Хочу еще". Вунь не понимал о чем собственно идет речь и поделился сведениями с Болтуном, которого он недолюбливал, но все равно считал вторым по уму после Милагро. Болтун понаблюдал за колдуном и почти догадался, о чем просит колдун, но притворился лишь глупым котом перед маленьким человечком. Вунь каждое утро старался наблюдать за Милагро, надеясь все же услышать, что он хочет еще. Болтун решил, что негоже пропадать хорошему вину из личных запасов колдуна, и каждое утро затаивался в высокой траве, стараясь угадать место, куда польется вино. Тогда котяра открывал рот и захлебываясь глотал, глотал, глотал. Вунь это просек и высказался в том духе, что однажды Милагро может вылить не вино, а что-нибудь жуткое. Болтун же боднул головой и стал собирать выливаемое вино в большой тазик и только тогда вылакивать.

Вунь еще раз подумал, что обожает Милагро, но иногда людей сложно понять.

- Сегодня я дома не ночую!

За столом воцарилась тишина. В доме назревала буря. Лунь, как жена, похоже собиралась начать разборки, что такое удумалось ее мужу, но не успела. Вунь принялся самозабвенно рассказывать о ночном празднике.

- Нам надо всем собраться и решить, как мы будем жить дальше! Малоросликам нужен совет.

- Погоди, а отшельники? - удивился Хэсс.

- Отшельники тоже должны с нами собраться! - Вунь не испытывал ни тени сомнения. - Нам нужен этот совет, а потом танцы.

- Ого! - Милагро подумал, что вполне может пойти на этот совет. Колдовать он умел, а значит принять образ малорослика ему удастся при первом желании.

- А где будет праздник? - Лунь нахмурила брови. Такое большое дело, да еще с танцами следовало организовать.

- В свободном доме, - Вунь еще раз звезданул ложкой по столу.

Тишина, последовавшая за его сообщением, говорила о том, что люди пытались определить, что он имел в виду. Первым сообразил Сентенус.

- Дома у нас два.

- Именно! - Вунь был рад, что все уже устроилось.

Милагро закатил глаза.

- В том доме?

- Ну, тебе он не нравится, а дом должен приносить доход, - Вунь выглядел очень деловым. - Мы тебе заплатим. Вот, мы достали хорошую черенькую книжку. Она очень-очень ценная. - Вунь вытащил книгу из под собственной попы. - Посмотри!

Хэсс открыл рот, а потом его закрыл. Милагро с большим интересом рассматривал книгу.

- Это действительно ценная вещь, - признал Милагро. - Таких в мире всего три. У меня было две, а теперь будут все три.

- Видишь! - порадовался Вунь. - Это наша плата за все собрания, которые будем проводить у тебя. С танцами и музыкой я решу сам, а вот с едой ты уж постарайся. И смотри без этих твоих едоклятий.

Милагро повертел книгу в руках и кивнул. Его дому нужны праздники.

- Маша! Иди к Алиле и вели всем птицам разнести сообщение о празднике, - Вунь был непререкаемым.

Сентенус и Маша отбыли во дворец после семейного завтрака. Несколько дней и ночей в доме с красной крышей подарили их отношениям какую-то прочность и еще настоящую надежду. Они много говорили о самых разных вещах, смеялись, занимались любовью. Даже совместно вышвырнули Болтуна в окно, вытащив кота из под их кровати. Сентенусу было приятно и непривычно делить мнениями и мыслями с подругой. Маша рассказал ему, что она воспринимает наследство Сентенуса, как работу, а не положение. Наследник попробовал встать на ее точку зрения и согласился, что так жить легче. С его души исчезло гнетущее напряжение. Маша выбрала время и сказала Хэссу тысячу раз спасибо за все его уроки. Она попросила свадебным подарком пообещать ей, что ее дети будут учиться у Хэсса. Вор пару раз открывал рот, чтобы высказаться, но в конце согласился на все ее просьбы. Сентенус потом долго с усмешкой пялился на Хэсса. На что вор сумел ответить:

- Ладно из меня шьет занавески, я лишь учитель, а ты то будущий правитель!

Сентенус хмыкнул и не остался в долгу:

- Весь план и состоял в том, чтобы переложить на ее хрупкие плечи бремя правления.

Хэсс хоть и понял, что это шутка, но в каждой шутке лишь доля шутки, а остальное то правда. Личный дух подумал, что сегодня самое время поговорить с Барменом, и отправился в Клубное Кафе. Эльнинь попросил разрешения сходить с ним под тем предлогом, что хотелось бы побывать в этом знаменитом месте.

В этот день не только Вунь замыслил гулянку по важному поводу. Еще двое отмечали. Саньо и Богарта отмечали важное для них событие. Они праздновали свою свадьбу.

Женщина в белых сапогах, белой короткой юбке и открытой кофе с мечом за спиной смотрелась трогательно и была самой красивой в глазах Саньо. Он одетый во все зеленое не уступал ей.

- Красивая пара! - высказал свое мнение Бармен, наливая очередную порцию одному из завсегдатаев.