Все будет по-моему! Часть 11

Глава 820

Валька проснулась в своих покоях и опустошённо посмотрела в окно, где её встретили хмурые тучи. В разуме всплыли воспоминания вчерашнего дня, как её обнимали, казалось бы, незнакомые ей люди, плакали и просили прийти в себя, говорили о всяких непонятных вещах и прошлых событиях из жизни её другой личности.

Старания этих людей угнетали, давали Вальке понять, что она тут чужая, фальшивая, другая, её не ждут, а требуют уйти. Все они связаны с другой личностью, от которой веет бесконечным горем и печалью, а с недавних пор также гневом, который и давал ей сил и мотивации к тому, чтобы бороться за право контролировать тело.

Ко всему прочему, ещё какая-то ещё личность боролась за контроль. Вальке приходилось иметь дело с двумя конкурентками, при этом находясь в столь стрессовой обстановке. Лишь те яркие воспоминания о жизни с хозяином придавали девушке сил бороться, однако всё это бледнело из-за осознания, что хозяин заберёт её отсюда даже не через месяцы, а через годы! Как ей продержаться так долго? Прошёл всего лишь день, а она уже испытывала раскалывающуюся головную боль. Хорошо, что её быстро оставили одну…

«Здравствуйте, госпожа.» — с низким поклоном произнесла старая служанка в белом фартуке, как-то появившись внутри покоев. — «Вы меня не узнаете?»

Валька повернулась к окну, делая вид, что не замечает незваную гостью.

«Я ваша личная любимая служанка Ватруша. Вы всегда хорошо ко мне относились. Позвольте мне позаботиться о вас и сегодня.» — не дожидаясь ответа, старушка вынула из кольца снасти, подошла к госпоже Торресов и принялась вытирать её мокрой тряпкой, при этом насвистывая какую-то мелодию.

Эти звуки казались Вальке очень знакомыми и одновременно чужеродными, отчего у неё разболелась голова, и с каждым новым повторением боль лишь усиливалась.

Умыв госпожу, служанка переодела её и зачесала, продолжая насвистывать.

Голова Вальки уже раскалывалась. Прикрыв уши, она крикнула: «Прекрати!»

«Извините… Я больше не буду. Как вы себя чувствуете?»

Валька проигнорировала вопрос.

«Вы, должно быть, проголодались… Я принесу завтрак.» — Ватруша ушла и вскоре вернулась с подносом с тарелкой с манной кашей с малиновым вареньем.

Голод и сладкий запах одолели Вальку, но стоило ей попробовать блюдо, как головная боль усилилась, отчего девушка болезненно поморщилась. На неё как будто что-то давило — выталкивало, и с каждой съеденной ложкой всё сильнее.

«Уходи прочь!» — потребовала Валька, сметя тарелку на пол, как и саму Валькирию. Она догадалась, что только что ела любимое блюдо другой личности.

«Я думала, вы голодны…» — служанка вмиг убрала кашу с пола и покинула покои.

Не успела головная боль пройти, как внутрь вновь вошли «незнакомцы». Валька утонула в ласке, заботе и любви Гарольда, Фалько и Падмы. Голова раскалывалась всё сильнее, трансформируясь в зуд. Из глаз почему-то лились слёзы.

«Простите меня…» — произнесла Валькирия.

«За что ты извиняешься, звёздочка⁈ Ты ни в чём не виновата!» — запротестовал Гарольд.

«Я больше не могу… Не могу зваться вашей внучкой… И дочерью после того, как…» — у Валькирии помутнело в голове, когда она вспомнила, как вела себя, и что с ней происходило на глазах у всей империи и, главное, Торресов.

«Что⁈ НЕТ! Валькирия, не смей так говорить!» — Гарольд взял внучку за плечи.

«Дочка, что бы с тобой не случилось, и что бы не произошло, ты останешься нашей дочерью!» — твёрдо сказала Падма, но вспомнив вдруг про сына, почувствовала себя мерзко.

Валькирия хотела что-то сказать, но вместо слов издавала лишь что-то лепетала. Казалось, она боролась с чем-то, да с таким рвением, что покрылась холодным потом.

«ПОШЛИ ПРОЧЬ!» — внезапно крикнула Валька и потеряла сознание.

Гарольд, Фалько и Падма ужаснулись. Уже через 5 секунд в покоях появился доктор. Осмотрев госпожу Торресов, он сказал, что ей нужен покой и постельный режим. Это также означало, что родители больше не смогут постоянно её навещать.

Вскоре Валька очнулась, будучи обессиленной. От воспоминаний о счастливых днях, проведённых с хозяином, на глаза наворачивались слёзы. Как она должна в таких ужасных условиях дождаться его? Всё происходящее — сущий кошмар! Какие-то незнакомые люди вызывают головную боль, помогаю двум сущностям захватить контроль над её телом… Нет сомнений, если она даст слабину, то они начнут захватывать контроль всё чаще и чаще, пока она окончательно не утратит волю к борьбе и не впадёт в вечное забвение, что для девушки будет равнозначно смерти.

{Хозяин, пожалуйста, поторопись!} — Валька понимала, что у неё нет иного выбора, кроме как бороться до последнего за своё счастье, ведь альтернатива даже хуже смерти.

…

В безграничном сером мире, также называемом лимбом, находилась девочка и девушка: прошлая и настоящая жизнь одной души. Валькирия сидела в позе лотоса и хмурилась от напряжения, а Валя ходила из стороны в сторону, усердно думая над чем-то.

После перерождения Валя проводила всё время не в подсознании, как сейчас, а в глубине души, где у неё практически не было никакой власти, впрочем, она могла наблюдать за жизнью Валькирии. Сейчас ситуация похожа, но зрение, звуки, запахи и даже тактильные ощущения были во много крат отчётливее, но даже так девочка не желала оставаться вечным зрителем. Не ради этого она прошла путь длиною в сотни тысяч лет.

Чтобы добиться желаемого, — захватить контроль над телом раз и навсегда, — она знала лишь один способ, который необходимо озвучить Валькирии, ведь для его реализации им придётся действовать сообща. Так сказать, объединить усилия.

Вскоре Валькирия покрылась потом и прекратила попытки перехватить контроль над телом. Она чувствовала себя ментально уставшей, ведь только что её воля вступила в битву с волей Вальки и проиграла ей в явно неравной битве. Учитывая волю питомца Кёна, вытеснить её практически невозможно, но иногда некоторые факторы из внешнего мира будто бы помогают госпоже Торресов это сделать.

«Госпожа Валькирия, простите, могу я…»

«Гадость паршивая, ты сломала мне жизнь, а теперь думаешь отделаться прощением? Да я бы глотку тебе вырвала, если бы могла!» — огрызнулась Валькирия.

«Госпожа, я понимаю, почему вы так ненавидите меня, но…»

«Ни черта ты не понимаешь! В твоём голосе даже раскаяния нет!»

Валя виновато потупила взгляд, кусая губки. За сотни тысяч лет странствий в измерении судьбы она так и не созрела психологически, оставшись той маленькой девочкой, зато она приобрела хладнокровие и безразличие ко всем, кем управляла, будто они её бездушные фигурки на доске. Также и генерал оценивает своих солдат с точки зрения их ценности, как боевых единиц на поле боя, а не личности и идентичности.

На самом деле любой на месте Вали потерял бы сердечность, насмотревшись, сколь несправедлив сей мир. Девочка перестала сопереживать и сострадать людям ещё по той причине, что это урезало её эффективность на порядки, мешая достигать своих целей в практике над контролем путей судьбы. Лишь сейчас, столкнувшись с живым человеком, до неё начало доходить, сколь бесчеловечно она поступала.

«Пожалуйста, позвольте мне вставить хотя бы слово… Мне есть, что вам сказать.»

«Закрой пасть и дай мне отдохнуть!» — скомандовала Валькирия и легла поспать.

С тех пор, как госпожа Торресов узнала о том, что причина всех её бед — не она, а кое-кто другой, у неё появилась мотивация действовать, подпитываемая энергией в виде клокочущего негодования на такую несправедливость.

Как минимум Валькирия не могла смириться с тем, что ею управляет похотливая безмозглая сучка, готовая пойти на всё ради ненавистного Кёна ему на радость, а как максимум ей ещё меньше хотелось отдавать контроль над телом ещё большему злу в лице Вали, которая ради «настоящего перерождения» сломала ей жизнь!

Впрочем, прошло уже несколько дней, а Валькирия ничего не добилась. Наоборот ей начало казаться, что она слабеет, так как постепенно теряет мотивацию, потому что у неё не было чёткой цели, ради которой она старается. Убить Кёна? Возможно, но ведь он тоже был частью чужого плана. Отомстить Вале? Так у неё нет такого способа, к тому же ей что-то подсказывало, что она не испытает удовлетворения, если развеет сущность глупой девочки, пожелавшей переродиться любой ценой… Возможно, самоубийство? Нет, такие мысли не могут мотивировать, да и родители будут горевать.

В общем, топливо в виде негодования постепенно иссякало. Валькирия не знала, что ей делать. С каждым днём на неё накатывали всё более высокие волны горя и отчаяния от своей жалкой участи, что неминуемо клонило её в депрессию, лишая желания жить.

Набравшись смелости, Валя заговорила: «Даже если вы захватите контроль над телом, Валька не отступит, да и я тоже не хочу сидеть вечность в этом месте, наблюдая за чужой жизнью. Эта бессмысленная битва за тело затянется на всю нашу неполноценную жизнь, искалеченную страшной трагедией…»

«А я будто бы не понимаю этого!» — процедила Валькирия, сжав кулаки.

«Дабы захватить контроль над телом раз и навсегда, нам нужно слиться в единое целое.»

«ЧТО⁈ Я никогда не буду сливаться питомцем! Ты с ума сошла⁈» — крикнула Валькирия. От одной мысли, что она получит подробные воспоминания Вальки, а также её похоть и рефлексы в виде безоговорочного послушания перед любым, кто знает команды, по спине бегал табун мурашек. Ей же всю жизнь придётся держаться подальше от парков!

«Госпожа, я имею в виду наше слияние. Только объединив усилия, у нас хватит воли и мотивации противостоять Вальке.»

«Это какой-то бред! С тобой я тоже не хочу сливаться!»

«Госпожа, по одиночке мы не сможем противостоять Вальке… У вас не получится, ведь вы убиты горем и не имеете чёткой цели, я думаю, тогда как я ментально всего лишь маленькая девочка. Пусть даже у меня есть некоторые свои цели, моей силы воли и уверенности в себе и своей правоте недостаточно, чтобы захватить контроль над телом.»

«Я это уже поняла. Я говорю о том, что ты свихнулась, думая, что я доверюсь тебе? Ты сотни тысяч лет потратила, чтобы переродиться, а теперь вдруг решила отказаться от своей идеи? Это даже не смешно! Ты просто вздумала как-то обмануть меня, избавившись от конкурентки за тело!»

«Госпожа, я не…» — Валя понимала, что ей следует изменить подход к убеждению. — «Госпожа, как вы могли заметить, я совсем не похожа на человека, прожившего сотни тысяч лет. Опыт, полученный в измерении судьбы, не сделал меня эмоционально зрелой и уверенной в себе женщиной, а лишь наполнил безграничными бесцветными знаниями.»

«И что с того? Это мне ни о чём не говорит. Лучше расскажи, откуда ты всё это знаешь.»

«Я видела, как в древности некоторые могущественные семьи проводили тёмные ритуалы, из-за которых рождались две запутанные друг с другом в суперпозиции линии судьбы. Они разделяли между собою не только участь, но и талант, а ещё… Ах, вспомнила, там есть ряд условий: эти судьбы должны одновременно вырасти из одного гнёздышка! Причём они должны быть одного пола, и вроде бы даже однояйцевыми близнецами…»

«Мне неинтересно слушать такие подробности, ближе к сути»

«Простите… В общем, так как мы происходим от одной души, от одного гнёздышка и даже делим одну судьбу, у нас всё получится, я думаю. Если всё пройдёт гладко, то мы разделим переживания и мотивацию друг друга. Нам станет легче осознавать и принимать свою трагическую участь. Мы сольёмся, не испытывая никакой дисгармонии, как если бы мы просто поочерёдно пережили две жизни, в одной из которых потеряли память.»

«Ты же понимаешь, что в моей трагической участи виновата только ты? О какой гармонии может пойти речь, если я ненавижу тебя до мозга костей⁈» — процедила Валькирия.

«Госпожа, если я начну растворять свою сущность внутри вас, а не наоборот, то вы поймёте, что мною двигало, и никакой дисгармонии не возникнет, я думаю…»

«Ты думаешь?» — скептически фыркнула Валькирия, скрестив руки.

«В любой момент времени вы сможете остановить сей процесс, если почувствуете неладное…»

Валькирия задала ещё несколько вопросов и пришла к выводу, что её либо основательно дурят, либо девочка действительно очень наивна и доверчива, что больше похоже на правду, ведь при первом их разговоре она вела себя также.

Важно и то, что Валя готова рискнуть всем, всё-таки если Валькирия оборвёт слияние, допустим, переняв личность девочки 5-ти лет, то та не сможет больше составить конкуренцию, а остаточная её сущность будет неполноценной.

С другой же стороны, если слияние пройдёт успешно, то Валя как бы ничего не потеряет. Её любовь к прошлым родителям не исчезнет, как и цель стать «самой влиятельной линией судьбы во вселенной» для того, чтобы найти свою сестру и, возможно, наказать того, кто виноват в смерти её семьи, кем бы он ни был.

Также Валькирию подкупала идея того, что она более зрелая, чем эта девочка, поэтому наверняка её воля будет сильнее, и она верно расставит приоритеты после слияния.

В конце концов, какая ещё есть альтернатива? Не пройдёт много времени, когда Валькирия опустит руки, утратив всякую мотивацию бороться за контроль над телом. От такого предложения нельзя отказаться в такой безвыходной ситуации. Оставалось надеяться, что ей бросили спасательный круг, а не огромную ядовитую медузу в виде круга.

«Я готова.» — согласилась Валькирия после ещё нескольких неудачных попыток захватить контроль над телом и после отдыха.

«Пожалуйста, откройте свой разум.» — попросила Валя, приложив руку к голове девушки.

Валькирия подчинилась, и вскоре из руки девочки полился тёплый свет, содержащий в себе воспоминания, принадлежащие младенцу, совсем простые и неосознанные, где лишь улыбка матери вызывала такую теплоту на сердце, что становилось радостно.

Неизвестно, как долго шёл процесс слияния. Валькирию это не интересовало. Она полностью погрузилась в эти беззаботные воспоминания другой жизни. В отличие от тех снов с ключевыми событиями, которые и выступили в роли якоря для вызволения сущности Вали из глубин души, информации здесь было в миллионы раз больше.

Месяцы сменяли друг друга. Вот совсем кроха выросла, став малюткой, знающей несколько слов. Вот она уже членораздельно разговаривает с сестрой и катается на шее отца, веселится со сверстниками, тренирует первые техники, а затем…

Когда Валькирия получила воспоминания последних месяцев, то не могла остановить слёзы. Она буквально чувствовала, будто сама через это прошла, и так оно и было.

Следующие сотни тысяч лет опыта пролетали очень быстро. По какой-то причине информация, добытая в измерении судьбы, имела искажённое восприятие времени. От её получения в голове появился зуд, вскоре перешедший в головную боль. Со временем она усилилась настолько, что некоторая часть информации была утеряна. По странному совпадению речь шла именно о том фрагменте, который начинался с момента, где Валя впервые контактировала с Синергией, зарытой глубоко в почве судьбы. Таким образом она потеряла информацию, например, о том, что Кён — её родной брат, и что за интриги творились с её семьёй, пока она была совсем маленькой девочкой.

Дальше пошла информация о времяпровождении в глубинах души Валькирии, затем первом пробуждении, нахождении в лимбе, и вот, наконец, она тут!

Валькирия раскрыла блестящие глаза. Перед ней больше никого не было, но она не ощущала чувства утраты и одиночества, потому что знала, что раньше там сидела именно она. Слияния прошло успешно, хоть и с потерей крохотного кусочка информации, который почему-то казался девушке очень важным.

Валькирия сразу же с прискорбием выяснила, что её безграничные способности по манипуляции судьбами ограничены уникальным телом, которое ограниченно развитием. Приведя аналогию, она знает легендарную технику, требующую легендарный разряд стихии жара, вот только в настоящий момент она знает разве что основной разряд стихии жара. Дабы быть способной раскрыть весь потенциал своего уникального тела, ей придётся развиваться дальше, и когда-нибудь она вернёт свои безграничные способности.

Сейчас Валькирия осознала, как глупо было питать эгоистичные мысли насчёт того, что её жизненные приоритеты будут значимее, чем у Вали. Несусветная чушь! Как один человек, она воспринимала все стремления в своей жизни как единое целое.

Также это слияние пусть и несильно, но притупило боль от катастрофы, которую Валькирия пережила на острове, потому что девушка обрела новые цели в жизни, которые по своей важности перевешивали горе, тянущее её в пучины отчаяния и депрессии.

{Хитрая обманщица… Если бы я упомянула об этом, то отказалась бы.} — подумала Валькирия. Только что она поняла кое-что важное: ей придётся избавиться от Вальки путём слияния с её глупой и примитивной личностью питомца, иначе она будет отравлять ей жизнь, а также мешать развиваться, ведь личность в разуме и душе должна быть единым целым.

От осознания, что придётся пережить опыт этого питомца, Валькирия зябко передёрнула плечами и даже заплакала. Она будет помнить, как спала с Кёном по своему желанию… Похоже, ей всё-таки придётся избегать парков и цирков до конца своей жизни.

Вздохнув с прискорбием, Валькирия применила волевые усилия и вытолкнула Вальку из тела, а затем обратилась к ней с предложением, которое ну совсем не хотела делать…

…

Время в лимбе шло нестабильно, поэтому неизвестно, как долго Валькирия обдумывала предложение Вали слить воедино личности, и как долго происходило это слияние. И тем более не известно, как долго придётся убеждать Вальку слиться с ними тоже.