Время льда и огня

28

— Нужно менять принцип поиска. Девять десятых — что лаборатория в центральной части Солнечной стороны, совершенно не освоенной южанами. Это каменистая пустыня с барханами, которые, как известно, образуют непрерывно меняющийся пейзаж: где сегодня ровное место, там назавтра дюна. А меня, к примеру, больше интересуют мегаполисы южан.

Наймарк закончил свою тираду и выжидательно посмотрел на нас. Пока все молчали, только Рик покрутил своей белобрысой башкой и ухмыльнулся снисходительно: мол, мало того, что им доверили аппаратуру, так еще и дали свободу слова. Норма молча вертела в руках схему поиска, где уже полно было перечеркнутых, отработанных участков.

Надо сказать, что мегаполисы южан, вернее, их внешние признаки можно легко заметить с Галакси — нескончаемые плантации вытяжных вентиляционных труб в море обтекающего их песка, длинные пунктиры из таких же вытяжек вдоль всех трасс, соединяющих мегаполисы под землей. Часто видны были и решетчатые поля теплообменников, из которых вода, обращенная в перегретый пар, шла на бесчисленные лопатки турбин. Доселе мы пролетали над мегаполисами равнодушно, зная, что ни один из них не дотягивается своими щупальцами до той потенциальной области в центре сияющего диска, где мы все предполагали лабораторию.

Не дождавшись нашей реакции, Наймарк продолжал:

— Мы работаем примерно по той же канве, которая принесла успех в случае с клиникой. Однако не следует забывать, что тогда мы имели дело с территорией, почти не затронутой ледником, сохранились даже наземные здания. А здесь совсем другая ситуация: ледник прошелся по лаборатории многократно и начисто снес все, что находилось на поверхности…

— Ну, и что? Нет никаких перспектив поиска? — Норма аккуратно сложила листок-схему и сердито уставилась на старину Эла. — Ведь что-то наверняка осталось, какие-то очертания фундаментов. Вон у нас какие прекрасные снимки лаборатории — куда лучше, чем материалы по клинике!

Наймарк снял очки и протер их. Затем опять водрузил на место. Он явно не торопился сообщить свою идею — возможно, сам не был вполне уверен в ней.

— Остатки фундаментов мы встречаем почти везде, где только наверх выступает первичная, свободная от барханов поверхность, в основном это фрагменты, которые невозможно идентифицировать… Но основная проблема даже не в этом. Если на Темной стороне главная трудность была в том, что там все покрыто льдом и снегами, то здесь это массы песка. Огромные песчаные моря, медленно перемещаемые ветром. Угадать что-то под ними, даже при хорошей видимости, — проблема огромной сложности, тем более что видимость часто полностью отсутствует…

Абсолютно верно. Часто мы вынуждены были даже прерывать работу над заданным районом из-за того, что песчаные бури внизу совершенно затягивали обычно четкую, контрастную картину Солнечной стороны однородной белесой пленкой.

— И что же вы предлагаете, Эл? — наконец спросила Норма.

Наймарк еще помедлил; мне казалось, что он борется с чем-то в себе.

— Дело в том, — наконец начал он, — что там, внизу, по роду своих занятий я соприкасался довольно близко с некоторыми службами, со мною советовались по многим вопросам, в частности одно время разрабатывался план — пробиться к шахте лаборатории скрытно, под поверхностью…

Он вытер платочком лоб. Очевидно, в этот момент он считал себя самым последним предателем. И тем не менее продолжал:

— По моим предположениям, этот план подлежал осуществлению еще года два назад, и, зная достаточно моих соотечественников, я думаю, они его должны были уже осуществить. Само же расположение шахты на местности…

— Ну! — вырвалось у меня.

— …мне неизвестно, там соблюдалась строжайшая секретность.

Видимо, наши физиономии, даже у Рика, отразили такое разочарование, что старикан тут же поспешно добавил:

— Однако теперь мне пришло в голову одно соображение, которое может здорово помочь нам в поиске. А именно — вот эти цепочки трасс, отмеченные на поверхности столбиками вытяжек, словно вешками.

До меня стало что-то доходить. И тут же я одумался:

— Но как же это, Эл? Ведь южане проложили огромное количество трасс, какая из них ведет именно к лаборатории?

Наймарк сразу оживился — решение технических проблем давалось ему куда лучше, чем проблем моральных.

— Во-первых, мы знаем ориентировочно район. — Он загнул палец. — Во-вторых, нам известно направление: здравый смысл подсказывает, что трассу туда нужно тянуть от ближайшего мегаполиса, так ведь? И в-третьих, все прочие трассы — соединительные, между мегаполисами или промышленными объектами. Эта трасса должна быть тупиковой. Она привела к шахте — и все, цель достигнута!

Норма зачарованно смотрела на нашего старикана.

— Да, такое возможно только при их технической мощи, — наконец выдохнула она. — И значит, теперь мы ищем совершенно целенаправленно.

Она глянула в окно, где далеко внизу под нами проплывала свистящая всеми ветрами, завывающая вьюгой Темная сторона. Ей, очевидно, хотелось, чтобы как можно скорее под объективами телескопов появилась выжженная солнцем, рифленая поверхность барханов, — однако нам предстояло огибать ледник еще часа четыре.

— Что ж, ладно, тогда можно позволить себе перерыв…

Она направилась к выходу — вся в белом, облегающем, и немудрено, что я не мог отвести от нее взгляда. Но тут же с огромной досадой заметил, что мое восхищение разделяет и Рик. Будто почувствовав наши взгляды, Норма обернулась от дверей:

— Да, чуть не забыла — сегодня Курата приглашает вас, Наймарк, и вас, Ковальски, на мостик у главной рубки. Точное время вам сообщат. Я прошу вас до этого никуда не отлучаться из своей каюты, это должно быть что-то важное.

И Норма скрылась. Мы с Наймарком были озадачены, а Рик явно возмущен — шеф пригласил каких-то чужаков, а его напрочь забыл! Ну, ничего…

Нам недолго пришлось ждать. После обеда, когда мы, памятуя указание Нормы, только-только растянулись на своих койках, тихонько постучался юноша-паж и сообщил, что Курата ждет нас на мостике через десять минут. Мы тут же поднялись и привели себя в порядок: как-никак, представители других сообществ.

— Интересно, почему именно на мостике? — прикидывал я, пока мы шли туда.

— Сейчас узнаем, — бросил Наймарк. Он выглядел бледным и напряженным.

На мостике толпилось много свободных от вахты люди, среди них почти затерялся руководитель Курата со своей неизменной свитой. Он тут же издали поманил нас к себе.

— Сейчас вы увидите кое-что стоящее внимания, — с ходу заявил шеф и тут же спросил у красавицы-секретарши: — Ну что, все в сборе?

Красавица сверилась со списком.

— Да, все. Тридцать восемь наших и двое… гостей.

Среди «наших» я заметил и Норму, но она держалась, как всегда на людях, отдаленно. Все возбужденно переговаривались, явно чего-то ожидая. Курата слегка хлопнул в ладоши:

— Внимание, команда Галакси и гости!

Говор немедленно стих, все лица обратились к шефу. Сразу стало видно, до какой степени преданы ему обитатели спутника. Курата продолжал:

— Некоторое время назад все вы были свидетелями наглого, ничем не вызванного ракетного нападения на Галакси, настоящей попытки уничтожить ее.

Курата обвел слушателей взглядом, сурово нахмурился — и тут же улыбнулся лучезарно:

— Но попытка эта не удалась, она провалилась. Мы уничтожили все ракеты на подлете. И сегодня вы увидите, что спутник Галакси — не беззащитная овечка, не инертная груда металла, в которую всякий имеет право палить, словно в мишень. Сегодня вы увидите, как мы можем ответить своим обидчикам.

Курата показал на панорамное окно, и все головы послушно повернулись туда. Галакси как раз проплывал над мегаполисом южан. Даже безо всякого телескопа видна была геометрическая сетка обширных теплообменников, угадывались целые леса вентиляционных труб.

— Вот с этих стартовых площадок — во-он, внизу справа, — был нанесен тщательно подготовленный удар. И теперь наша очередь…

Не отводя взгляда от этого малого пятнышка на гигантской плоскости мегаполиса, Курата протянул руку, и секретарша тут же вложила в нее плоский переносной пульт.

— Вот вам!

Курата нажал кнопку, и немедленно пятнышко заискрило, подернулось белесой пленкой — так с этого расстояния виделись взрывы и пожары там, в пусковых ангарах, где металлические конструкции гнулись от жара, словно ватные, где начинали вовсю гореть и рваться ракеты в стартовых гнездах, где вряд ли кто уцелел из команды обслуживания… Бр-р-р-р!

Даже меня передернуло, а Наймарк так вообще стоял как каменный, не отводя взгляда от этой картины мщения — его землякам, южанам! Я было подумал, что, устрой нам демонстрацию Курата до начала работы, вряд ли Наймарк так уж охотно выложил бы свою гипотезу там, в обсерватории. А сам Курата продолжал мстительно наблюдать за разрушением стартовых площадок, одновременно поглядывая и на нас — как, мол, впечатление? Под конец он таки не выдержал и подошел:

— Вот так мы поступаем с врагами!

— На том же уровне, что и они с вами. От этого вражда только нарастает. В конечном счете южане уничтожат вас, — с искренней печалью в голосе ответил Наймарк.

— Никогда! Мы их все время опережаем.

— До поры до времени. У южан огромный потенциал, море энергии. А в отрыве от Земли, работая в основном с агентами… Ведь это ваша агентура обеспечила взрывы, так?

Курата хмуро кивнул — его явно охватил гнев при виде того, что представитель южан вовсе не был подавлен зрелищем поражения, да еще и смел спорить.

Тем временем вокруг ликовали. Разгромленные стартовые площадки, дымясь, уплывали за горизонт.

— Так вот, вы только разворошили осиное гнездо. Теперь вся мощь Солнечной стороны будет собрана в кулак против вас.

— Посмотрим еще, кто кого, — ответил Курата и улыбнулся непроницаемо. Затем отошел. По толпе уже ходили прозрачные тюбики с шампанским, нам тоже предложили.

— Не люблю суррогата, — устало отмахнулся Наймарк. А я выпил.

Из четырех тупиковых трасс в нужном районе три находились в процессе строительства и только одна — самая длинная — казалась абсолютно заброшенной и необитаемой. Возле других поднимались террикончики извлеченного грунта, вырастали вентиляционные шахты, а эту лишь омывали барханы. Не было никаких признаков движения по трассе, а конечный пункт ее и вовсе напоминал русло речки, иссыхающей в пустыне, — он просто терялся среди каких-то невразумительных пригорков. Она или не она — вот уже который день мы ломали над этим головы.

Наконец Норма решилась дать знать о наших сомнениях самому руководителю Курате, и у них состоялся какой-то большой разговор в главной рубке. О чем шла речь — известно лишь в общем виде; меня и Наймарка на совещание не пригласили. Норма вернулась оттуда хмурая и до самого вечера отмалчивалась.

— Ну, что решили? — невинно спросил я под конец рабочего дня.

— А ну их всех! — Норма раздраженно махнула рукой. — Ни у кого из них нет другого варианта, как только разведка, рейд. Эйфория после удачного боя: всем остальным тоже хочется лавров победителя… И вообще, я заметила — многие люди, особенно бездарные, огромные надежды связывают с войной…

— Ну а почему бы и нет? — ввязался Рик. — Давно пора показать этим земляным крысам, кто здесь настоящий хозяин!

Норма только бровью повела, как бы говоря: вот именно такие заправляли на совете. Подключился и я:

— Ну а почему бы в самом деле не высадиться на заброшенную трассу? Риск минимальный, а если там и имеется какая-то охрана, так это не проблема для хорошо подготовленной группы.

Тут уже не выдержал и наш ветеран:

— Что такое? Что это за зуд в кулаках у молодежи? Верно говорилось, что только на тропе войны молодой ирокез может проявить свои способности!

С этой мыслью я был согласен. Я только не знал, кто такой этот молодой ирокез, но, судя по всему, на жизнь он смотрел правильно.

Норма охладила наш пыл.

— Я думаю, — сказала она, — что эта заброшенность исключительно для виду. В действительности же это ловушка, именно для такой акции, как мы планируем.

Наймарк долго рассматривал слайды с трассой и заключил со вздохом:

— Все может быть… От моих соотечественников, особенно от генерала Крамера, можно ожидать и не такого. Но имеются и другие соображения…

Он выбрался из кресла и забавно завис над окном. Все внимательно слушали.

— До вчерашнего дня, — продолжал Наймарк, — Солнечная сторона и не подозревала, что кто-то из соседей может дать им отпор — ночники не в счет, а Галакси у них был просто под подозрением. Южане, я вам скажу, всегда опасались какого-либо сюрприза со стороны ожившего спутника, на то и ракеты готовили — но вот несколько запоздали. И теперь у них вполне понятный шок: малютка-спутник отхлестал страну мегаполисов.

Наймарк сверкнул на нас очками.

— Не думаю, что сейчас у них сохранились какие-то амбиции насчет акции Бюлова, а если и остались, то где-то далеко на заднем плане. Сейчас это для них неактуально, главное — отвратить угрозу сверху.

— Тогда получается, что они станут куда усерднее контролировать пространство над мегаполисами и нам никогда в жизни не спуститься туда безнаказанно — ни в челноке, ни даже в модуле.

Норма, вконец расстроенная, посмотрела на меня, как бы ища поддержки.

— Ну, — сказал я, — не обязательно действовать вот так, прямиком. Положим, спуститься можно и в краю ночников…

— Там тоже есть радары!

— Чего там! Ледник контролируется гораздо меньше, чем пространство над Солнечной стороной, а потому простейший путь — спуск где-то в самом центре ледника и затем — рейд по низкой траектории через все зоны к шахте лаборатории.

— Далась всем эта шахта! — удивился в который раз болван Рик. — Да вы хоть знаете, что вам там нужно?

Удивительно, как это глупцы, подобно шутам при королевском дворе, умудряются иногда попасть в самую точку. Действительно, зачем Норме и Наймарку нужна эта лаборатория? Ну, мне-то я знаю зачем — для Полковника, а вот им к чему?

— Это нужно для Галакси, — отрезала Норма, да так глянула на злополучного Рика, что тот уже больше рта не раскрыл до конца рабочего дня. — Может быть, только это и спасет его…

Мы больше не возвращались к затронутой Риком теме, хотя, на мой взгляд, она была важнее всего остального. Сделали еще несколько прикидок предполагаемого рейда на карте. Обсудили средства, сошлись на том, что модуля, даже двух, недостаточно для хорошей группы, а вот челнока вполне хватит. Норма взялась пересказать наши соображения шефу, а тот пусть уж сам решает. Насколько я понял, у Кураты тоже сложная обстановка: все службы тянули одеяло на себя, и Норма была там отнюдь не на первом месте.

— Все, — сказала Норма уже в дверях, — ваша работа в обсерватории исчерпана, завтра можете опять идти в регенерационный отсек.

Ах, так! Вот она, благодарность Галакси за самоотверженный труд! Это только укрепило мое давнее намерение…

— Идите, Эл, я еще немного повожусь здесь. Нам понадобятся распечатки карт и расчетные бумаги…

Наймарк недоуменно пожал плечами и удалился. Я посмотрел вокруг — слишком много дорогой оптики и оборудования, чтобы давать взбучку именно здесь. Выглянул в коридор, потом, будто что-то забыв, опять приоткрыл дверь:

— Рик, на минутку!

Озадаченный Рик вышел ко мне в коридор.

— Ну, в чем дело?

— Дело в том, — сказал я, — что мне хочется научить тебя хорошим манерам с помощью плохих манер. Защищайся!

И я принял стойку на линолеуме. Рик немедленно понял, в чем дело, и тут же попытался залепить мне хороший свинг по ребрам. Я перехватил его руку и как следует крутанул — он охнул, но высвободился и довольно крепко лягнул меня в бедро. В пылу драки мы зависли в воздухе и при каждом ударе летали от стены к стене; многочисленным теоретикам боевых искусств еще предстоит разработать специальную систему защиты и нападения в условиях невесомости. Рик показал некоторое знакомство с приемами на удержание, я еще пару раз приложился к его мощному затылку ребром ладони — и тут внезапно, в один миг весь азарт столкновения словно бы улетучился. Мы расцепились и снова утвердились в прямоходящей позиции, свойственной людям. Затем посмотрели друг на друга и расхохотались.

— А ты неплохо дерешься для сельского парня, — признал Рик, потирая шею.

— Из тебя тоже классный спарринг-партнер.

— Ладно, на сегодня хватит, будь здоров. Как-нибудь в спортзале еще побалуемся, идет?

Мы расстались вполне мирно. Не то чтобы я вдруг воспылал симпатией к этому на диво зашоренному парню, но что наша короткая стычка заставила меня забыть обо всех проблемах сразу — так это точно. Я шел к себе в каюту со слегка оцарапанной щекой, но полный бодрости, как после хорошего отдыха.