Время кенгуру. Книга 2

Глава 18

Когда Натали сообщила мне, что Андрэ арестован, я вскрикнула от ужаса и побежала к папан.

— Папан, как же так? — зашлась я в рыданиях. — За что арестовали Андрэ? Что плохого он сделал храмовым служителям, что они его арестовали? Это несправедливо!

— Еще не знаю, за что арестован, — отвечал папан. — Но обязательно узнаю.

Но, поскольку Андрэ был арестован храмовой стражей, узнать что-либо было сложно.

Лишь на следующий лень, когда Якаки удалось устроить папану аудиенцию у Великого инки, удалось кое-что разузнать. Возвратившись с аудиенции, папан рассказал.

Действительно, Андрэ арестовали храмовые служители, за разговоры с говорящим животным. Я сразу догадалась, что эти животные — кенгуру. Ну и что, что они говорящие?! Они же такие милые, как можно арестовывать моего мужа за разговоры с ними?!

Я принялась умолять папана что-нибудь сделать, в смысле — освободить Андрэ из темницы.

— Доча, здесь тебе не Петербург, — отвечал папан. — Не так быстро. Но, поверь, я предпринимаю необходимые усилия.

Я заплакала и выбежала из комнаты, тем более что у меня были на это уважительные причины.

Из своей комнаты я слышала, как папан говорил с Якаки, потом тот ушел, а через некоторое время вернулся.

Папан зашел в мою комнату и сообщил:

— Доча, Якаки устроил тебе свидание с князем Андреем в храмовой тюрьме. Ты пойдешь?

Ну разумеется, пойду! Как я могу не пойти на свидание к своему арестованному мужу!

Я быстренько собралась и вместе с Якаки направилась в сторону храма Виракочи. Я смотрела на солнечную дугу, невозмутимо возвышающуюся над храмовым комплексом, и думала:

«Это все из-за тебя, протечка во времени! Если бы не ты, Андрэ никогда бы не попался. Наверняка он хотел устранить протечку и решил подобраться к ней поближе. Поэтому был арестован. Напрасно он связался с этой протечкой и с кенгуру. Хотя, надо отдать им должное, эти кенгуру такие смешные.»

Тут я вспомнила, что, если бы не протечка во времени, Андрэ никогда бы со мной не познакомился и не влюбился. Я вспомнила это и устыдилась. Я была свободна, шла по улице вместе с Якаки, в то время как мой муж томился в тюрьме. Как я могла так подумать, негодная девчонка, особенно в такой момент!

Мы дошли до храмового комплекса. Якаки объяснил, что мне разрешено свидание с арестованным, и меня пропустили. Самому Якаки пришлось остаться у входа.

Храмовый служитель провел меня за внутреннюю ограду, после чего сопроводил в одно из вспомогательных зданий. Мы зашли внутрь этого здания. Служитель взял меня за локоть и повел по какому-то коридору, затем коридор расширился, и я увидела мужа.

Бедный Андрэ сидел в золотой клетке и скучал. Когда он увидел меня, глаза его расширились от удивления.

— Ты? — воскликнул он, делая движение вперед.

— Андрэ, любимый! — крикнула я, бросаясь к нему навстречу.

Мы обнялись сквозь толстые желтые прутья.

— Как ты смогла сюда проникнуть? — спросил Андрэ.

— Разрешение организовали папан и Якаки, через Великого инку. Ах, Андрэ, когда тебя освободят?

— Полагаю, что скоро. Не волнуйся за меня, дорогая. Если меня не освободят, вселенная будет демонтирована. Тогда все погибнут, одновременно.

— Я знаю, знаю! — твердила я, плача от счастья.

— Я люблю тебя! — прошептал Андрэ.

Храмовый служитель, находящийся за моей спиной, крикнул, что свидание закончено.

— Андрэ, мне нужно тебе кое-что сказать, — прошептала я в ответ.

— Что ты тоже любишь меня. Я знаю.

— Нет, другое, — прошептала я.

— Что тогда?

— Я беременна.

Сильные руки мужа просунулись сквозь прутья решетки и крепко меня обняли. Храмовый служитель уже тянул меня за плечо.

— Люси! — донеслось до меня, увлекаемой к выходу настырным служителем.

— Андрэ! — крикнула я в ответ.

Служитель свел меня по ступеням на храмовую площадь, где дожидался Якаки.

— Встретились с Андреем? — спросил Якаки.

Я молча кивнула. По моим зареванным щекам было видно, что я имела с мужем свидание. Наверное, Якаки спросил из вежливости.

Отряд графа Орловского возвратился в Теночтитлан с печальными известиями.

Сейчас же по возвращении Орловский был принят у себя во дворце Великим инкой Атауальпой. Как ни странно, на этой встрече присутствовал также Озерецкий, стоявший по левую руку от правителя империи. Вероятно, Ивану Платоновичу удалось втереться в доверие Атауальпы — ничем другим это невозможно было объяснить.

— Пришельцы уже бежали? — спросил Великий инка у графа.

После этого Великий инка уткнулся в настольную игру и глубоко задумался.

— Боюсь, что нет, — с поклоном отвечал Орловский. — Они понесли некоторый урон, но остаются еще многочисленны и преисполнены самых дурных намерений. Никаких сомнений, вскоре они высадятся на берег и пойдут на Теночтитлан пешим строем. Положение представляется весьма серьезным.

Атауальпа надул губы.

— О чем мы разговариваем?.. Ах, да! Почему пришельцы не бегут?

— Они рассчитывают захватить Теночтитлан.

— Но это же невозможно!

Граф Орловский дипломатично промолчал.

— Если они настолько безмозглы, — продолжал Атауальпа, — я продемонстрирую им свое могущество. Надеюсь, тогда они поймут.

— Поднимайте армию в штыки, — посоветовал граф Орловский.

— В этом нет необходимости. Моя армия слишком многочисленна, чтобы воевать с какими-то немногочисленными пришельцами. Я могу выйти к пришельцам с одними своими слугами. Это произведет на пришельцев такое сильное впечатление, что они побросают оружие к моим ногам и сдадутся на милость победителя.

— Писарро не производит впечатление пугливого человека, — заметил Орловский.

— Пустое. На данный момент у меня имеются более важные дела, — величественно произнес Атауальпа, раздумывая над очередным ходом.

Иван Платонович по его левую руку пошевелился.

— В Теночтитлане назревает заговор, — сообщил Озерецкий. — Во главе заговора находится Верховный жрец храма солнечного божества. Он арестовал Андрея, по надуманному обвинению в беседах с говорящим животным.

— Что??? — воскликнул граф Орловский. — Андрей арестован?

— Вы правильно поняли, — подтвердил Озерецкий, знаками показывая, что беседовать слишком откровенно в присутствии Великого инки не стоит. — Вместе с Андреем арестовано неизвестное говорящее животное. И все это сделано для того, чтобы пошатнуть власть Великого инки. Но в данный момент справедливость восстанавливается. Войска окружают храм, чтобы потребовать выдачи Андрея. Когда это будет выполнено, Верховного жреца арестуют за похищение человека, приказ об аресте уже выписан.

— А как же испанцы? — спросил недоумевающий граф.

— Сначала необходимо вырезать внутренний источник инфекции, после чего предпринимать усилия по защите от внешнего. Вы согласны со мной, Орловский?

— Не смею возражать, Иван Платонович, — раскланялся Орловский. — Особенно в том случае, если Андрей будет освобожден. Однако, мне хотелось присутствовать при этом событии.

Великий инка Атауальпа закивал:

— Какие могут быть возражения, граф? Ступайте к храму Виракочи. Окружение на данный момент завершено, боевые действия сейчас начнутся.

Да, теперь граф Орловский сам слышал. Мрукси в его ухе передавал:

«Всем жителям, срочное сообщение. В эфире солнечный бог Виракочи. На мой храм готовится нападение. Если жители не защитят меня, своего солнечного бога, то после смерти останутся без верного защитника. Берите оружие и присоединяйтесь к защитникам центрального храма. Повторяю сообщение…»

Орловский выбежал из приемной залы и поспешил в направлении храма солнечного божества.

Храм солнечного божества Виракочи был окружен вооруженными людьми. Однако, штурм пока не начался: войска ждали команды.

С внутренней стороны храма тоже готовились. Ворота были закрыты. То тут, то там прохаживались храмовые служители с пейнтбольными маркерами — так Андрей называл эти хитрые устройства. Солнечная дуга сияла над головами напоминанием, за какие вечные ценности одни люди примутся сейчас убивать друг друга.

После сожжения испанского брига граф Орловский обрел значительную популярность в войсках, поэтому его появление у храма не осталось незамеченным. К Орловскому сейчас же подошли несколько высших военачальников, чтобы узнать, не желает ли граф принять личное участие в предстоящем штурме. Граф желал, но сначала хотел узнать, где находится вещательная станция — та, что транслирует сигналы на мрукси. Военачальникам известно не было.

— Ищите вещательную станцию, — распорядился Орловский. — В первую очередь моего арестованного товарища, во вторую очередь — вещательную станцию. Эту болтовню в ухе пора прекратить.

Военачальники кивнули и удалились.

Штурм начался через полчаса — с того, что на ламах подвезли таран, с помощью которого намеревались проломить золотую ограду. Храмовые служители с той стороны ворот заорали, угрожая пейнтбольными маркерами, и встали наизготовку. Однако приказ к штурму был уже отдан.

Солдаты взялись за таран и побежали в направлении ворот, стараясь ускориться. С той стороны последовали выстрелы. Пейнтбольные шарики взрывались и при попадании вспыхивали, тогда на людях загоралась одежда. Несколько шариков угодили в прутья и взорвались там. Видя это, храмовые служители изменили тактику. С трудом преодолев колючие кусты, служители приблизились вплотную к ограде и начали пальбу, просовывая автоматы через прутья. Теперь шарики не попадали в прутья: частота стрельбы увеличилась. Однако, это сделало уязвимыми самих храмовых служителей, вынужденных вплотную приблизиться к противнику. Солдаты принялись метать копья. Несколько служителей, пронзенные стрелами, обмякли и повисли на ограде.

Солдаты с тараном смогли добежать до ворот и ударить в них. Ворота зашатались, но выстояли. Храмовые служители били по солдатам из пейнтбольных маркером в упор. Равным образом солдаты кололи копьями храмовых служителей. Те в конце концов не выдержали и вынуждены были отступить от ворот, сквозь колючий кустарник, вглубь храмовой территории. Это дало солдатам шанс нанести по храмовым воротам еще несколько ударов. Ворота держались уже на честном слове: было видно, что им недолго осталось.

К сожалению, у графа Орловского отсутствовали привычные пистолеты. Туземное копье он принципиально не брал, хотя предлагали. В обращении с копьем требовался опыт, который у Орловского отсутствовал.

Тут граф обратил внимание на пронзенного копьем и съехавшего по ограде служителя. В мертвых руках служителя был зажат пейнтбольный маркер.

Уворачиваясь от воспламеняющихся шариков, Орловский подбежал к мертвому, просунул руки сквозь прутья и выдернул маркер. Такого оружия он в руках не держал. Еще бы разобраться, как работает…

Орловский нащупал пусковой крючок, который сам собой прижался к его пальцу, навел автомат в сторону неприятеля и выстрелил. Все получилось как нельзя лучше. Автомат дернуло. Вылетевший из дула шарик поразил цель, брызнул горючей жидкостью и тут же вспыхнул. Подстреленный закричал, выронил из рук оружие и покатился по земле, в попытках сбить пламя.

Храмовые ворота не выдержали удара и рухнули. Солдаты издали восторженный рев и ворвались на внутреннюю территорию. Храмовые служители отступили. Они находились сверху храмовой лестницы, ведущей ко второй ограде, тогда как солдаты Атауальпы располагались снизу. Это давало защитникам храма некоторое преимущество, тем не менее задача нападавших была практически решена. Нападавших было намного больше, а по плотности огня копья ничуть не уступали воспламеняющимся шарикам.

Мрукси в ухе Орловского надрывался безостановочно:

«Всем жителям, срочное сообщение. На храм солнечного бога Виракочи совершено разбойное нападение. Великий инка Атауальпа оказался самозванцем. Нападение на храм совершено по его преступному приказу. Жители инкской империи, братья и сестры, берите оружие и присоединяйтесь к защитникам центрального храма Виракочи. Немедленно, пока еще не поздно. Я. солнечный бог Виракочи, щедро одарю своих защитников и жестоко покараю тех, кто осмелился выступить против меня с оружием в руках.»

Внезапно мрукси умолк. Храмовые служители прекратили огонь и ретировались за вторые ворота — видимо, такой приказ им последовал.

Солдаты Атауальпы заполнили лестницу, ведущую ко второй ограде, подтащили таран и принялись ждать приказа на штурм внутреннего помещения.

Меня схватили, обмотали веревкой и потащили по коридору. Я надеялся, что не на казнь, а на второй допрос — и не ошибся.

В кабинете Урумбо все было по-прежнему: сам Верховный жрец и грустный Пегий в клетке.

— Не мочь идтить к протечка, — пожаловался Пегий.

— Аналогично, — посетовал я.

Вместе с тем что-то неуловимо изменилось — я сразу это почувствовал. Атмосфера в кабинете была другой: более доброжелательной, что ли — при этом менее притворной. Неужели Урумбо, поддавшись на мой неприкрытый шантаж, готов пойти на уступки?

Казалось, все подтверждает такую готовность.

— Андрей, я так рад, что все решилось, — возгласил Урумбо, — Я посоветовался с солнечным богом Виракочей, он согласился на то, чтобы вы сделались служителем в храме.

— Слава Силе! — вздохнул я по привычке.

— Готов ли ты стать служителем храма и подчиняться незыблемым правилам? — спросил Урумбо.

— Это смотря каким. Если вы рассчитываете, что я стану переводить предсказания священного животного, я должен стать высокопоставленным жрецом, а не мойщиком посуды. К тому же, мне необходима полная свобода действий. Надеюсь, вы это понимаете?

— Это само собой, — кивнул Урумбо, а потом по неискоренимой привычке лгать добавил. — Я так рад, что жреческая коллегия согласилась со мной. Я так рад, что Виракоча принял подтвердил принятое решение.

— Каковы правила? Надеюсь, никакого членовредительства, изуверства и жертвоприношений? Эти дела я не переношу, так и знайте.

— Вы, Андрей, будете провозглашен одним из высших жрецов. В обмен вам придется ходить в жреческой одежде и посещать жреческие обряды. В этих обрядах, — добавил Урумбо, видя, как я пытаюсь задать вопрос, — нет ничего неприятного или противоестественного. В обмен вы станете переводить мне пророчества священного животного.

— Слышь, Пегий, — сказал я по-русски, — нам с тобой наконец пофартило.

— Прийтить к протечка? — спросил обнадеженный Пегий.

— Пока нет. Но надежда появилась.

— О чем вы беседуете? — спросил Урумбо.

— Я испросил у священного животного разрешения на то, чтобы принять жреческий сан в храме солнечного бога Виракоча. Священное животное согласилось.

— Спросите его…

— Прошу пардона, — оборвал я Верховного жреца, — но переводить я стану только после принятия жреческого сана. И, само собой разумеется, после того, как мне вернут изъятые у меня вещи.

— Договорились, — пообещал Урумбо. — Сейчас вы примете жреческий сан. Но, Андрей, у меня имеется еще одно обязательное условие. В настоящий момент храм штурмуют войска Атауальпа. Великий инка не почитает солнечного бога, поэтому решился на штурм. Предлогом является ваше нахождение на территории храма. Атауальпа опрометчив и нечестив, в свое время он будет наказан солнечным богом Виракочей. Однако, штурм необходимо остановить сейчас. Я хочу, чтобы вы вышли к солдатам и объявили, что находитесь здесь по доброй воле.

— Атауальпа штурмует храм?! — воскликнул я, не веря своим ушам. — Из-за того, что меня взяли в плен.

— Это так. Вы согласны выйти из ворот и сообщить, что свободны?

— Утром деньги, вечером стулья, — сообщил я.

— Простите?…

— Я хочу сказать, что сначала должен принять жреческий сан, а потом уже сообщать о том, что свободен. В данный момент я далеко не свободен.

Действительно, я находился в связанном состоянии, и по бокам меня контролировали двое дюжих храмовых служителей.

— Но принятие жреческого сана требует определенной подготовки! — воскликнул Урумбо. — А штурм нашего храма вот-вот начнется.

«Нашего» приятно воздействовало на мой слух. Я находился на верном пути.

— Ничего страшного, — сказал я. — Я не против укороченной процедуры.

— Ах ты, солнечный Виракоча! — воскликнул Урумбо, хлопая себя по бокам якобы от обнаружившегося решения. — Ну разумеется, укороченная процедура! Я согласен.

Видимо, начавшийся штурм храма страшил Верховного жреца намного больше посвящения меня в жреческий сан.

— Развяжите его, и поскорее, — обратился Верховный жрец к служителям. — И можете идти. Отныне Андрей является одним из высших храмовых жрецов.

Меня развязали. Я с наслаждением размял руки, прикидывая, кого буду убивать первым. Служители удалились, и мы остались с Верховным жрецом вдвоем.

Урумбо достал из-под каменной глыбы, служившей ему столом, одежду и передал мне.

— Это жреческое платье. Вы должны переодеться, прежде чем покажетесь перед солдатами Атауальпы. Поторопись.

Я переоделся и приобрел, насколько мог судить в отсутствии зеркала, куда более солидный и респектабельный вид.

— Где мои личные вещи? Без их возврата наша договоренность недействительна.

Верховный жрец вытащил изъятые у меня при обыске гаджеты: айфон, эмоушер, первертор. В первую очередь меня интересовал первертор. Гаджеты наверняка осматривали самым тщательным образом. Если айфон и эмоушер не работали из-за отсутствия электричества, и нажимать на их кнопочки было бессмысленно, то выключение первертора могло привести к непредсказуемым последствиям. Вероятно, мне повезло, и на кнопку первертора при осмотре не нажимали. В противном случае проверяющий — наверняка это был лично Урумбо — получил бы очень любопытный результат.

Как бы там ни было, гаджеты мне вернули. С огромной радостью, хотя стараясь не подавать вида, я рассовал их по карманам.

— Идемте со мной, Андрей, — предложил Верховный жрец. — Вы не забыли, что должны сказать перед солдатами?

— Послушайте, Урумбо, — многообещающе предупредил я. — Вы не ведете двойную игру, нет? Если думаете, что я исполню свою задачу, а потом снова окажусь в золотой клетке, то глубоко заблуждаетесь. Священное животное предсказало, что в этом случае Верховный жрец умрет, причем довольно быстро и мучительно. Так предсказало священное животное, которое никогда не ошибается.

— Жрецы, коим вы с сего момента являетесь, не сидят в золотых клетках, — буркнул Урумбо.

Верховный жрец провел меня по коридору, мимо служителей. Затем мы вышли из дверей на воздух, только тут я смог оценить беспокойство Верховного жреца.

Внешняя ограда была проломлена, лестницу заполняли солдаты Атауальпы. Служители храма, вооруженные копьями и пейнтбольными маркерами, толпились за внутренней оградой, готовясь к отражению последнего натиска.

— Слушайте все! — крикнул Урумбо, выталкивая меня вперед. — Вот тот, кого вы ищете. Он проходит в храме солнечного бога обряд добровольной инициации. Отныне он жрец солнечного божества Виракочи. А теперь прекратите ломать храмовое оборудование и расходитесь по домам.

Взоры храмовых служителей и солдат Атауальпы обратились на меня.

— Это правда! — крикнул я, замечая в толпе графа Орловского. — Я принял обряд инициации! Я жрец храма солнечного божества Виракочи! Никаких проблем!

С некоторым замиранием сердца, не получу ли выстрел в спину, я перемахнул через ограду и через мгновение оказался в объятиях Орловского.

— Ты в порядке, Андрей?

— В полном, — подтвердил я.

— Где кенгуру? — спросил граф, понижая голос.

— У них.

Повод для штурма отпал. Солдаты, переговаривались, освобождали лестницу и храмовую территорию в целом.

Мы с Орловским направились домой, нам было о чем потолковать.