Возвращайся, сделав круг. Книга 1

Глава 7

— Воздух очистился, Иошинори-сама. Кайдзю[1] вернулись в свои убежища. Но битва наверняка привлекла слишком много внимания…

Каждый раз, приходя в себя после очередного обморока, в душе я надеюсь, что, открыв глаза, увижу стены рёкана и улыбающееся лицо Цумуги. Услышу её «Ты сегодня вообще встанешь? Или так и будешь валяться в постели до полудня?»… Как же хочу, чтобы всё это — демоны, монстры, путешествие через тории — оказалось лишь сном. Но, это — действительность. Кошмарная действительность, в которую я возвращаюсь снова и снова. Скитание от кошмара к обмороку и обратно…

— Может, всё же следует держаться ближе к деревням, господин? Ракурай не выносит запах человеческого жилья, поэтому…

— Как и я.

— Да, мой господин.

— Останемся здесь на три дня. Соберёшь все необходимое. Потом продолжим путь.

Лёгкое движение воздуха на моём лице — видимо, ёкай поднялся на ноги.

— Отправишься в деревню, как только рассветёт, Дэйки.

— А как же Мо… Аими-сан?

— Я буду здесь.

Нет смысла прикидываться, что ещё не пришла в себя. Сколько бы ни лежала с закрытыми глазами, жуткая реальность не рассеется, не сменится моей…

Дэйки сидел спиной ко мне и возился с узлом. Над нами возвышался пологий покрытый густой травой холм. Небо уже светлело.

— Дэйки… — голос был хриплым, я откашлялась.

Он тотчас обернулся и торопливо бросился ко мне.

— Момо! Ну наконец-то! Уже думал, никогда не проснёшься.

— Ты жив… — пробормотала я, — и… говоришь со мной…

— Почему я не должен с тобой говорить? — удивился лис.

Выглядел он весьма плачевно. Порванное ухо, глубокие царапины на морде, на боку сквозь ткань нового кимоно проступила кровь. И, когда шёл ко мне, сильно хромал на левую лапу.

— Знаю, наболтал тебе много чего, — присев рядом, он прижал к голове уши. — Но я был напуган, думал, не выберемся из проклятого леса…

— Вы оба действительно чуть не погибли из-за моей… — я запнулась. Глупости? Уязвлённой гордости? Отчаяния?.. В принципе, подходит всё.

Дэйки дёрнул здоровым ухом и неуверенно покосился на меня.

— Ты… и правда пыталась отвлечь их, чтобы я мог спастись?

— Нет, хотела поиграть с ними в догонялки, — огрызнулась я.

Лис придвинулся ближе.

— Никто ещё не рисковал своей жизнью ради меня… Тем более человек, беспомощный и слабый, как ты.

— А смертные женщины, с которыми ты «оставался наедине»? Неужели и среди них не нашлось бы… — но, поймав его непривычно серьёзный взгляд, замолчала и другим тоном добавила:

— Ты ведь тоже рисковал ради меня жизнью.

— Потому что господин приказал, это другое, — тихо возразил Дэйки.

Наклонившись, он вдруг лизнул меня в щёку. Я отшатнулась, но он уже поднялся с циновки и деловым тоном заявил:

— Это было глупо, больше так не поступай. Если бы я выжил, а ты — нет, господин убил бы меня всё равно.

Я вытерла рукавом щёку, только тогда обратив внимание на свежие повязки на локтях.

— А где сейчас твой господин?

— Скоро вернётся. Тогда я отправлюсь в деревню. Одна из тварей разорвала мешок, и половина нужных нам вещей осталась в лесу.

— Так что произошло? Этот Годзилла…

— Годзилла?..

— Этот… каменный дракон, — поправилась я.

— Господин его распотрошил, забрал рога и клыки.

— Зачем?..

— Чтобы изготовить меч, — мой вопрос Дэйки явно удивил. — Для того мы туда и пришли. Конечно, всё было бы проще, если б Рюуива и остальные не проснулись. Но уж как получилось. В другое время господин расправился бы с ними взмахом руки. Он — один из самых могучих ёкаев, каких когда-либо знали эти земли. Если бы не заклятие синсёку… Но силы к нему возвращаются, и, как только восстановятся окончательно, он сможет вступить в бой с…

— Дэйки.

Лис тотчас повалился ниц перед возникшим точно из воздуха ёкаем.

— Прости, если я сказал лишнее, Иошинори-сама!

Демон смерил строгим взглядом простёртую фигуру слуги и, даже не посмотрев в мою сторону, исчез за холмом. Схватка сильно потрепала и его: царапины на лице, помятые доспехи и явно не действующая правая рука, безвольно болтавшаяся в окровавленном рукаве. Дэйки тут же поднялся с травы и как ни в чём не бывало подмигнул мне:

— Расскажу позже, когда его не будет рядом. А ты расскажешь, почему твоя кровь придала ему сил.

Я тоже поднялась с циновки. Слабость во всём теле, будто меня били…

— Дэйки, мне… хотелось бы поговорить с твоим господином…

— Не думаю, что это хорошая идея. Хотя, с другой стороны… Мне всё равно пора в деревню. Может, развлечёшь его. Он никогда не отличался весёлым нравом, но с тех пор, как ты появилась, стал мрачнее Эмма Дай-О[2]!

Нетрудно догадаться почему. «Один из самых могучих ёкаев» обязан жизнью ничтожному человеческому существу — подобное кому хочешь испортит настроение. Обогнув холм, я нашла ёкая сидящим на берегу небольшого озера, казавшегося тёмно-голубым из-за отражавшегося в нём неба. Демон наверняка слышал мои шаги, но не повернул головы. Мне захотелось попросту развернуться и уйти. Но тут вспомнила жуткую рептилию, разбуженную запахом моей крови, вспомнила, как ёкай выхватил меня из-под обломка скалы, как разметал едва не сожравших меня тварей… и, подойдя, опустилась рядом с ним на траву. Он продолжал делать вид, что я — воздух, но, странным образом, это вдруг перестало меня задевать.

— Иошинори… сама?..

Он повернулся. Я всхлипнула, по шекам покатились слёзы, точно кто-то подсунул мне под нос измельчённую луковицу.

— Мне… очень… жаль…

В лице ёкая ничего не менялось — то же равнодушное выражение, немигающие глаза. Сделав несколько глубоких вдохов, я вытерла слёзы и продолжила уже более связно:

— Понимаю, спасая мою жизнь, ты защищал себя. Но я всё равно благодарна. И мне жаль, что поставила вас обоих под удар. Я поранилась… умышленно…

— Знаю.

Я уставилась на него чуть ли не с ужасом. Но лицо демона оставалось совершенно невозмутимым.

— И представить не могла, к чему это приведёт… иначе бы никогда… — я запнулась от пришедшей догадки. — А до того… Озеро, змея… падение со скал… Всё было нарочно… Ты догадался и об этом?

Тот же немигаюший взгляд. Не выдержав, я опустила глаза и начала смотреть на безмятежную гладь озера.

— Мне действительно очень жаль… В моей реальности нет существ, подобных тебе и Дэйки. Я просто не знаю, как себя с вами вести… Всё это для тебя унизительно — моё присутствие, необходимость защищать мою жизнь… Но и я это не выбирала. И единственное, чего пыталась добиться — чтобы ты вернул меня к ториям, когда восстановишь силы…

— Хорошо.

Я вскинула на него глаза, не уверенная, что мне это не послышалось.

— Ты… правда поможешь мне?..

Демон отвернулся, устремил взгляд куда-то вдаль.

— Ты сблизилась с Дэйки.

— Не то чтобы… — резкая смена темы застала меня врасплох. — Мы… разговариваем…

— Ты пыталась спасти его жизнь, рискуя своей. Не вздумай поступить так ещё раз.

— Больше не буду рисковать, обещаю! — поспешно заверила я. — Не буду задерживать в пути — я не такая слабая, как прикидывалась. Могу научиться охотиться и ловить рыбу — всё что угодно, лишь бы ты помог мне вернуться в мой мир!

Неподвижный взгляд чёрных глаз снова остановился на мне.

— Никто, включая Дэйки, не должен знать, что связывает тебя со мной. Для твоей же безопасности.

— Но Дэйки наверняка догадался…

— Догадываться и знать — не одно и то же.

— А моя кровь… она тебе ещё понадобится? Ты собираешься её… пить?

— Нет.

— И как быстро восстановишь силы?

Демон поднялся на ноги.

— Отдохни. Я буду неподалёку.

Ветер пробежал по стеблям травы, в посветлевшем небе пронеслась стайка птиц… Ёкай исчез. Но впервые с момента, когда вытряхнула из волос травинки этой дикой земли, в душе появилась надежда, что мне всё же суждено её покинуть. Я так и видела перед собой тории и извивающийся коридор, ведущий в мою реальность. Ёкай и Дэйки, их презрение к моей слабости и бесчисленные твари, готовые сожрать меня заживо — всё останется позади. Долго ждать наверняка не придётся. Демон очень силён — иначе бы не одолел разбуженного мною Годзиллу, а, значит, восстановится быстро. Чуть не подпрыгивая от радости, я вернулась к месту нашей «стоянки». Дэйки не было — видимо, уже отправился в деревню. Устроившись на циновке, я закрыла глаза и тут же заснула блаженным сном.

Не знаю, что меня разбудило. Судорожно вздохнув, резко поднялась на циновке и тут же вздрогнула от возгласа лиса:

— Неужели пробудилась!

— Д-дэйки… — пробормотала я.

— Ожидала увидеть кого-то другого?

Я неуверенно огляделась. Бронзовый свет предвечернего солнца, со стороны озера доносился хор лягушачьих голосов. Что же меня всё-таки разбудило? Да ещё и так резко…

— Уже вечер…

— Неужели заметила? Спишь, точно дракон, убаюканный звуками бивы[3] божественной Бэндзайтэн[4]!

— Так это ты меня разбудил?

Хотя как? Когда открыла глаза, лис находился в нескольких шагах от меня.

— Хотел, но господин запретил. Так и будешь сидеть? Поднимайся! Я принёс еду и новую одежду.

Я встала, протирая глаза и зевая.

— А где сейчас твой господин?

— Поблизости. И хватит называть его моим господином. Тебе он такой же господин, как и мне.

Я даже закашлялась, остатки сна рассеялись окончательно.

— С какой стати?..

— Он ведь взял тебя под свою защиту, заботится о тебе. Значит, он — твой…

— Ещё раз это повторишь, дёрну за хвост!

Дэйки фыркнул, но вдруг лукавая лисья морда приняла почтительное выражение, и он поклонился кому-то за моей спиной. Я дёрганно обернулась и, поспешно опустив глаза, зачем-то пробормотала:

— Иошинори-сама…

Наверняка он слышал нашу перепалку, но, конечно, не подал вида и только проронил:

— Не следует оставаться здесь на ночь.

— Господин?.. — удивился лис. — Что-то не так?

— Собери всё необходимое.

Дэйки тотчас бросился выполнять распоряжение. Чёрные немигающие глаза «господина» остановились на мне… и я вдруг поняла, что меня разбудило. Ощущение, будто за мной наблюдают! Но точно не ёкай, и не Дэйки. Сейчас этого ощущения не было, но, может, демон тоже что-то почувствовал и поэтому хочет отсюда убраться?

— Мне показалось, за нами… — начала я, но тут же подумала — вряд ли «господина» заинтересуют мои наблюдения, и закончила фразу не так, как собиралась:

— Хотела сказать… я пока… умоюсь, — и, развернувшись, торопливо направилась к озеру.

— Заметишь жаб, зови на помощь! — крикнул вдогонку Дэйки и резко замолчал, точно поперхнулся, видимо, вспомнив о присутствии ёкая.

Выскользнув из кимоно и сняв с локтей повязки, я опасливо вошла в озеро. Вроде бы никаких призывов «прийти в объятия». Чуть помедлив, погрузилась в воду с головой. Никогда не думала, что плескание в водоёме может доставить такое удовольствие! Прохладные воды будто смывали кошмар последней ночи и лёгкий дурман после продолжительного сна. Даже не сразу обратила внимание на настойчивый звук — голос звавшего меня Дэйки. Оставаясь по шею в воде, подплыла ближе к берегу.

— Момо! — выпалил он. — Ты умеешь плавать?!

— Да… Сейчас выйду.

— Принёс тебе одежду, — он кивнул на небольшой свёрток на траве. — Скоро стемнеет, нужно торопиться. Здесь недалеко есть пещера — видел её по дороге в деревню. Когда доберёмся до неё — поедим.

Я кивнула, ожидая, пока он уберётся. Лис подошёл к воде, брезгливо тронул её лапой и тявкнул на меня:

— Выходить собираешься? Сказал же, нужно торопиться!

— Может, хотя бы отвернёшься?

Лис закатил глаза.

— Уже всё видел, когда перевязывал тебе раны! Нашла, о чём беспокоиться!

Я почувствовала, как краска заливает лицо, и яростно выпалила:

— Отвернись!

Дэйки раздражённо фыркнул и, взмахнув хвостом, удалился. А я выбралась на берег. Не обнаружив ничего, напоминавшего полотенце, вытерлась кимоно, которое носила до сих пор, и, завернув в него влажные волосы, закрепила на голове наподобие тюрбана. «Новых» кимоно было два: тонкое белое — что-то вроде нижнего белья, и «верхнее» цвета зелёного яблока с узором в виде летящих журавлей. Закутавшись во всё это и обвязавшись широким поясом, я вышла к своим спутникам.

Дэйки уже утрамбовал узел — более объёмный, чем прежде, но, увидев меня, уронил его на землю и покатился со смеху.

— Что? — я демонстративно поправила «тюрбан». — Не хочу простудиться.

— Клянусь Ситифукудзин[5], Момо! Тебя бы следовало показывать в деревнях и выручить немало рё[6]!..

— Замолчи, Дэйки, — прервал его ёкай. — Отправляйтесь!

Удивлённая неожиданным «заступничеством», я повернулась было к «господину», но демон уже исчез.

— Он с нами не идёт? — неуверенно обратилась к Дэйки.

— Присоединится позже, — лис взвалил на спину узел. — Наверное, хочет убедиться, что нигде не подстерегает опасность. Поначалу собирался остаться здесь на три дня, но вдруг изменил решение. Что-то его явно насторожило. Идём!

Путаясь в густой траве, я торопливо семенила за лисом по залитой оранжевым светом равнине. Впереди темнел лес — цель нашего путешествия. Я покосилась на Дэйки, почти скрытого под узлом.

— Твой господин ведь передвигается по воздуху? Так почему попросту не перенесёт нас, куда нужно?

— С ума сошла? Может, он ещё и охотиться для тебя должен? Эх, Момо! Ты — храбрая. Храбрее большинства смертных, с которыми мне приходилось сталкиваться. Но такая бестолковая!

— Но он уже переносил нас…

— Когда грозила опасность, — уточнил Дэйки тоном, каким ребёнку объясняют, что трава — зелёная. — И потом, он ещё не восстановился полностью, а подобные перемещения требуют энергии. Кстати, почему твоя кровь придала ему сил?

— Сначала ты! — вспомнив предостережение ёкая, я качнула тюрбаном. — Собирался же что-то рассказать?

Дэйки огляделся, точно опасался, что его подслушает воздух. Отмахнулся от какой-то мошки и, наклонившись ко мне, понизил голос:

— У господина есть враг, очень серьёзный враг и давний соперник. Если он узнает, что Иошинори-сама освободился и бродит по округе в ослабенном состоянии… — он наклонился ещё ближе, усы щекотнули мою щёку. — Битва с Рюуива могла привлечь его внимание. Мало кому под силу одолеть подобного противника! Очень надеюсь, что запах твоей крови перебьёт запах крови господина и моей, но если…

— Этот ваш враг может различить подобные тонкости? — не удержалась я.

— Наше обоняние — несравнимо с человеческим. И ещё мы чувствуем ауру нам подобных, когда те оказываются поблизости. Правда, некоторые, например, господин и я, способны скрывать свою ауру, создавая вокруг себя нечто вроде барьера.

— Вроде того, каким ты окружил меня во время битвы?

— Не совсем. То был энергетический барьер. Между прочим, его создание немало меня ослабило, — Дэйки вдруг замолчал и задумчиво сузил глаза. — До сих пор не могу понять, как ты из него вышла.

— А не должна была? — удивилась я.

— С тобой действительно что-то не так, Момо. Не поддалась на зов водяного змея, прошла сквозь мой энергетический щит, точно сквозь солнечный свет. И господин… Я страшно удивился, увидев тебя рядом с ним. Не уверен, что прежде он хотя бы говорил с человеческим существом.

— Потому что настолько нас презирает? — усмехнулась я.

Ответ был очевиден, но разговор переходил на опасную почву, и я попыталась сменить тему. Ёкай ведь не хотел, чтобы я распространялась о моей «связи» с ним. И злить его, выкладывая всю подноготную болтливому лису, точно не стоило.

— Его можно понять, — вступился за господина Дэйки. — Вы — слабые и трусливые создания. А Иошинори-сама происходит из рода очень могущественных ёкаев и гордится чистотой своей крови.

— В смысле, чистотой? — не поняла я. — Вы что, скрещиваетесь между собой?..

Виденные мною до сих пор существа несли в себе черты тех или иных животных. Представить, что они смешивают гены — всё равно, что допустить скрещивание кошки с собакой или орла с голубем… Лис расхохотался, а я даже замедлила шаг от пришедшей догадки.

— Или… но ты ведь не имеешь в виду… С людьми?..

Дэйки смахнул несуществующую слезинку.

— Откуда ты взялась? Задаёшь подобные вопросы!

— И как выглядят дети от таких… связей?

— По-разному. Всё зависит от родителей. Но судьбе этих детей я бы не позавидовал. Они — полукровки, равно презираемые как ёкаями, так и людьми.

— Вероятно, люди их боятся, — предположила я. — Но вы! С удовольствием «остаётесь наедине» со смертными женщинами, а собственных детей от них не признаёте? И ещё считаете себя высшей расой!

Яростно вскинув голову, я проплыла мимо ошарашенного лиса. Не знаю, с чего меня прорвало, но возмущение было искренним. И дало нужный результат — Дэйки отвлёкся от опасной темы.

— Да ладно тебе, Момо! Многие остаются со смертными избранницами… и принимают их детей… Я бы, наверное, тоже не отрёкся от своего отпрыска…

— Уверен, что у тебя их нет?

— Да… — смутился лис. — Наверное… Не знаю точно, но скорее всего нет. И вообще, лучше смотри под ноги!

Совет Дэйки был не лишним — мы вошли в лес. Ветер шумел в ветвях, и, казалось, мечущиеся пятна предзакатного солнца перешёптываются. Откуда-то донёсся звон колокола.

— Деревня настолько близко? — спросила я. — Та самая, в которой ты добыл одежду и еду?

Дэйки кивнул.

— Можешь в следующий раз взять меня с собой?

— Зачем? Никогда не видела деревни?

— Видела, — очень естественно возразила я. — Но всё равно интересно.

Лис тряхнул ушами и уставился на меня, будто видел впервые.

— Не может быть… Но это — единственное объяснение. Сначала думал, ты страдаешь слабоумием, но нет. Ты просто не отсюда, ведь так?

От неожиданности я споткнулась и чуть не наступила на нечто, похожее на круглый белёсый гриб. Дэйки отдёрнул меня в сторону в последний момент, а «гриб» внезапно ожил, у него выросли лапки. Пронзительно заверещав, существо, точно белка, вскарабкалось по стволу и исчезло в ветвях.

— Боже… — выдохнула я.

— Там, откуда ты, таких нет? — хитро прищурился лис.

Я выдернула руку из его лап и молча двинулась дальше.

— Можешь не говорить, это и так очевидно! Ты не из этой реальности. Потому и хотела вернуться к ториям! Попала сюда через них? Подумать только! Слышал истории, будто вселенная состоит из множества миров, но столкнуться нос к носу с…

— Дэйки.

Мы оба подпрыгнули при звуке этого спокойного голоса. Ёкай возник за нашими спинами, точно призрак.

— Г-господин… — пробормотал Дэйки.

— В лесу шумно от твоей болтовни.

— Прости меня, господин! — завопил лис, но, поймав мертвящий взгляд чёрных глаз, сконфуженно замолчал и потрусил вперёд.

Я тоже осторожно покосилась на ёкая, но, встретившись с ним глазами, повела себя точно, как Дэйки — втянула голову в плечи и засеменила по тропинке. К пещере мы добрались, когда уже смеркалось, вскарабкавшись на невысокую, покрытую лесом гору. Отсюда было хорошо видно сумеречное небо, и я ахнула: его покрыли беспорядочные кроваво-красные полосы, точно великан расчертил небосвод карандашом. В хаотичности «рисунка» была закономерность — полосы тянулись к одной точке где-то за горизонтом.

— Это что-то означает? — я неуверенно подняла глаза на замершего рядом ёкая.

— Битва с Рюуива не осталась незамеченной, — с готовностью подсказал Дэйки.

Очевидно, вынужденное молчание давалось ему нелегко. Интересно, как он выдерживал путешествия со своим господином один на один?

— Не следует разводить огонь, — взгляд ёкая переместился на меня. — Дэйки приобрёл необходимое, чтобы ты не испытывала холода.

— Спасибо… — выдавила я, удивлённая проявлением подобной заботы.

Но ёкай уже развернулся и исчез в глубине пещеры. Когда Дэйки и я вошли в неё, он сидел у стены в своей обычной позе — скрестив ноги и закрыв глаза.

— Что ты имел в виду, говоря о битве с Рюуива? — шёпотом спросила я Дэйки.

Лис бухнул на землю узел.

— Следы в небе оставили ёкаи и низшие твари — кайдзю. Бросились смотреть, что произошло.

— Это может повредить твоему господину?

— Надеюсь, нет. Они не смогут найти нас здесь. Но, конечно, было бы лучше пока не привлекать столько внимания.

— А как же когти и зубы дракона? — вспомнила я.

— Клыки и рога, — поправил меня Дэйки. — Господин уже отнёс их к…

Но вдруг замолчал и, будто что-то почувствовав, обернулся на ёкая. Я посмотрела в направлении его взгляда и вздрогнула. Глаза демона были открыты и неподвижно смотрели на Дэйки. У лиса поднялась на загривке шерсть и, пробормотав «Прости, господин», он начал торопливо развязывать узел.

— Что это было за существо, на которое едва не наступила? — спросила я, меняя тему.

— Детёныш кидзимуна — духов леса. Наверное, хотел напугать какого-нибудь заплутавшего в лесу путника и заснул, пока дожидался.

Я прыснула со смеху.

— Посмеялась бы, если б его раздавила! — проворчал лис. — Вообще, кидзимуна безвредны, но, убей ты их детёныша, о спокойных ночах в лесу пришлось бы забыть. Говорил же: смотри под ноги!

Расстелив циновку, он накинул сверху пару оленьих шкур и насмешливо поклонился.

— Располагайся, Аими-сан.

— Благодарю, Дэйки-сама, — в тон ему отозвалась я, присаживаясь на шкуры.

Он издал хрюкающий звук, совершенно несвойственный лисам, и шлёпнулся рядом.

— Я прихватил онигири! Ты же их любишь?

Проникавший в пещеру сероватый свет сумерек вскоре сменился серебристым сиянием луны. Наевшись до отвала онигири и булочек из рисовой муки и запив всё это водой — наверняка из озера, в котором купалась — я вдруг подумала: не все минуты пребывания в этом мире пронизаны ужасом. Дэйки уже явно не сомневался, что я — из другой реальности, но, видимо, опасался приставать с расспросами в присутствии господина и ограничился лишь намёками. Спрашивал, все ли «там» такие же неловкие и беспомощные, как я. И не изгнали ли меня «оттуда» за необычный цвет глаз. А когда я сняла «тюрбан» и ещё влажные волосы нерасчёсанной массой упали на плечи, покатился со смеху.

— И ты ещё пугаешься кидзимуна, Момо! Посмотрела бы сейчас на себя!

— Конечно, мне нужна расчёска! — я попыталась распутать непослушные пряди.

Моя вьющаяся шевелюра всегда доставляла немало хлопот. Чтобы расчесать её после мытья, не могла обойтись без кондиционера, сколько себя помнила.

— Когда снова собираешься в деревню? — я легко ткнула в бок хрюкающего от смеха лиса. — Мне понадобятся несколько вещей, в которых ты ничего не смыслишь.

— Вроде белил и румян?

— Для чего? — парировала я. — Очаровывать тебя и твоего господина? Нет, мне нужны…

— Хотелось бы мне на это посмотреть! — снова захихикал Дэйки. — Ладно, если Иошинори-сама позволит, можем отправиться в деревню и завтра. А теперь спи, — он широко зевнул. — И не надейся, что снова будешь валяться на циновке до вечера!

Лис отключился мгновенно, но ко мне сон не шёл. Завернувшись в шкуру, я бездумно смотрела на лунные лучи, призрачными пятнами растекавшиеся по сводам и полу пещеры, прислушивалась к шелесту ветра и далёкому уханью сов. Под шкурой было в самом деле тепло, и я всё же начала задрёмывать, когда чья-то тень мелькнула в освещённом луной проходе. Ёкай. Остановившись на пороге пещеры, он устремил взгляд в небо. Его необычные волосы отливали серебром. По словам Дэйки, Иошинори-сама гордится чистотой своей крови, и мне вдруг стало любопытно посмотреть на женского представителя его «вида»… Я вздрогнула, осознав, что ёкай повернулся и смотрит на меня. Наверняка он почувствовал мой взгляд. Делать вид, что сплю, было поздно, и я поднялась с циновки. Завернувшись в шкуру, подошла к нему.

— Что-то случилось?

— Нет, — коротко ответил он.

В лунном свете его лицо казалось более нечеловеческим, чем обычно, и… просто потусторонне красивым.

— Следы кайдзю исчезли, — скосив глаза на небо, я выдала первое, что пришло в голову.

— Возвращайся ко сну.

Я мысленно усмехнулась своей недавней шпильке — «очаровать» Дэйки и его господина с помощью белил и румян. Не знаю, как с лисом, но в эту статую сама Афродита не смогла бы вдохнуть эмоции.[7]

— Может, это не важно… — я с трудом заставила себя не отвести глаза под его взглядом. — Там, возле холма… у меня было чувство, что за нами наблюдают. Тебя тоже что-то насторожило? Поэтому мы пришли сюда?

Несколько секунд, показавшихся мне вечностью, он задумчиво смотрел на меня, потом отвернулся и невозмутимо произнёс:

— Здесь тебе ничто не угрожает.

— Дэйки догадался, что я — из другой реальности, — зачем-то поделилась я. — Если догадается и об остальном… знай, что это не от меня.

Глаза цвета мрака снова остановились на мне, равнодушно — он просто давал понять, что принял информацию к сведению. Разговор явно начинал его утомлять.

— И ещё у меня… просьба, — торопливо проговорила я. — Мне бы хотелось наведаться в деревню. Нужны несколько вещей, которые Дэйки вряд ли сможет…

— Хорошо. Он будет тебя сопровождать.

— Спасибо, — завернувшись в шкуру плотнее, я отступила в тень. — Спокойной ночи, Иошинори-сама.

Вернувшись на циновку, укуталась в шкуру с головой. Теперь ночной воздух казался пронизывающим. Странно, что синсёку, наложивший заклинание на ёкая, обратил его в камень, а не в лёд, это бы подошло демону больше. Хотя… с чего его холодность так меня задевает? Что с того, если величавый Иошинори-сама лишний раз и не глянет в мою сторону? Главное, чтобы он выполнил обещание и вернул меня к ториям, когда придёт время. С каким же удовольствием мы с Цумуги перемоем кости и ему, и Дэйки за бокалом вина, когда наконец окажусь в моём мире! А после буду вспоминать обо всём, как о нелепом сне — не более.

[1] Кайдзю (японск.) — «странный зверь», «монстр».

[2] Эмма Дай-О — Великий царь Эмма, в яп. мифологии бог-властитель и судья мёртвых, правит дзигоку — преисподней.

[3] Бива — японский струнный щипковый музыкальный инструмент, похожий на лютню.

[4] Бэндзайтэн — богиня в синтоизме, почитается, как божество воды, вдохновительница красноречия, покровительница муз. Входит в семёрку богов счастья и является среди них единственным женским божеством.

[5] Ситифукудзин (японск.) — семь богов счастья. Поклонение этим божествам вошло в традицию среди японского купечества и горожан в период Муромати (1333–1568).

[6] Рё — золотая монета высшего номинала в период Сэнгоку (середина XV — начало XVII в.).

[7] По др. гр. легенде, скульптор Пигмалион создал прекрасную статую и влюбился в неё. Афродита, сжалившись над ним, оживила статую, и новоиспечённая девушка стала женой скульптора.