Возвращайся, сделав круг. Книга 1

Глава 18

Несмотря на то, что прошёл дождь, вода в маленьком, заросшем кувшинками пруду была тёплой. Проплыв между длинными стеблями, я вынырнула на поверхность. Камикадзе описав в воздухе эллипс, спикировал мне на голову.

— Хорошо устроился? — пошутила я. — Вообще-то, сейчас нырну снова!

Камаитати недовольно заворчал — время завтрака, а я вздумала плескаться в пруду. Но я поторопилась начать именно с этого — пока Дэйки не вернулся из деревни. Шутки лиса вокруг купания перешли в категорию постоянства. В прошлый раз он спрятал мою одежду и не отдавал, пока я не натравила на него Камикадзе. Я смеялась и злилась одновременно, затрудняясь определить, к чему склоняюсь больше. А лис очень искренне каялся, но потом всё повторялось. Вот уже несколько дней, как мы покинули гостеприимный приют Тецуо. Напоследок кузнец вручил мне усовершенствованную дзё — до того момента я и не знала, что Дэйки прихватил её с места побоища.

— Я вделал в неё лезвия, оксама. Чтобы они показались, поверни дзё вот так.

Он взмахнул палкой и из обоих её концов выскользнули два коротких лезвия. Ещё один взмах — и лезвия исчезли.

— Спасибо, но… даже забываю, что она у меня есть, — улыбнулась я. — До сих пор использовала её всего раз.

— Это не значит, что он был последним. Повтори движение, оксама.

Продолжая улыбаться, я повиновалась. Раз, второй, третий… и рассмеялась.

— Теперь чувствую себя персонажем из манги!

Тецуо не понял, что я имею в виду и не стал даже делать вид, что понял. Махнув палкой в очередной раз, я спрятала лезвия и поклонилась ему.

— Спасибо, Тецуо-сама.

Он ответил на поклон и тихо проговорил:

— Береги себя, оксама.

Я всё гадала, в какое «безопасное» место собирался определить меня Иошинори-сама. Но, когда пещера кузнеца осталась позади, ёкай будто вернулся в свой прежний «модус» могильного камня. Едва говорил со мной и Дэйки и держался так, будто каждую секунду ждал нападения.

— А ты знаешь, куда мы идём? — спросила я лиса.

Тот хитро прищурился.

— Догадываюсь. Но, пока догадка не подтвердилась, ничего тебе не скажу, даже не проси!

— Иошинори-сама как будто обеспокоен, — я покосилась на спину плывшего впереди ёкая.

— Он не обеспокоен, а настороже, — поправил меня лис. — Ракурай наверняка ищет вас обоих повсюду!

— Почему тогда мы передвигаемся пешком?

Лис насмешливо фыркнул.

— Сразу видно — человек. Передвижение любым другим способом привлечёт слишком много внимания! Знаешь, сколько энергии тратится на перемещение по воздуху? Любой болван сразу это почувствует, а мы должны добраться до места незамеченными!

Но, несмотря на «наземное» перемещение, вперёд мы продвигались довольно быстро. Короткие паузы, ранние подъёмы по утрам… Правда, нас немного задержал ливень, больше похожий на водопад, не проходивший весь прошлый день. Пережидать его пришлось в пещере неподалёку. Дэйки с вечера собирался в близлежащую деревню — за продовольствием и сплетнями. А я, проснувшись наутро и не обнаружив поблизости ни его, ни ёкая, поспешила к пруду… Камикадзе вдруг зашипел и одновременно с этим раздался радостный возглас:

— Евр… Аим… Неужели это и правда ты…

Зверёк сорвался с моей головы на мгновение раньше, чем я обернулась. Закружившись в яростном вихре, бросился на выступившую из кустов фигуру и, будто ударившись о невидимый барьер, отскочил прочь, яростно вереща. А я во все глаза смотрела на приближающееся косматое существо, не в состоянии даже закричать. Но вот существо подняло голову, отбросило касу… и я, не веря, что это происходит на самом деле, выдавила:

— Тэкэ… хиро?..

Его лицо буквально светилось, но уже в следующее мгновение вспыхнуло до корней волос, и он, спохватившись, отвернулся.

— Извини… Ты не одета…

Я никак не могла справиться со столбняком. Тэкэхиро?! Закутаный в мино — соломенный плащ, который я приняла за косматость… Но как?! Здесь?.. Камикадзе сделал новую попытку атаковать чужака. Меж пальцев Тэкэхиро мелькнула маленькая прямоугольная бумажка, вроде тех, которые сохэи использовали против Дэйки на Гион Мацури. Но, прежде чем он успел махнуть рукой, я, выдохнув «Камикадзе!», вылетела из пруда и вцепилась в запястье парня.

— Пожалуйста, не причиняй ему вреда! Он просто пытается меня защитить.

Тэкэхиро перевёл на меня ошарашенный взгляд, но тут же поспешно отвёл глаза. Не думала, что краска на его лице может стать ещё ярче.

— Прости… — я торопливо бросилась к кимоно.

Камикадзе всё кружил над намеченной «жертвой». Тэкэхиро, по всей видимости, защищало подобие энергетического барьера, уже дважды «отбросившего» камаитати назад.

— Малыш! — я протянула ему руку.

Но зверёк был слишком раздражён. Сделав несколько нервных кругов над головой непрошенного гостя, сорвал свой гнев на отброшенной им касе, разодрав её на части. Тэкэхиро только вздрогнул, а я, быстро завернувшись в кимоно, бросилась ему на шею.

— Как я рада, что ты жив! Ты ведь был ранен…

Тэкэхиро смутился ещё больше, руки робко скользнули по моей спине.

— Евр… опа-сан…

— Называй меня Аими. Или Момо… Как ты здесь очутился?..

Едва я отодвинулась от «гостя», Камикадзе упал на моё плечо и угрожающе оскалился. Но Тэкэхиро, уже не обращая на него внимания, не сводил с меня счастливого взгляда, застенчивого и пылкого одновременно.

— Я… искал тебя, Аими-сан. И не я один. После того, как демон забрал тебя, синсёку и хоси послали по его следам лучших сохэев. Им было приказано уничтожить чудовище и… — он запнулся, — освободившую его.

— Тебя послали за тем же?..

— Меня никто не посылал! Я хотел найти тебя, чтобы спасти!

Вспыхнувшая в его глазах преданность смутила меня до румянца. Я с трудом выдержала его взгляд. Тэкэхиро изменился. На щеке — тонкий шрам, наверное, оставленный когтями Иошинори-сама, волосы отросли до плеч. Миловидное лицо чуть огрубело, став более мужественным.

— Спасибо, Тэкэхиро-кун… Но как ты меня нашёл? Если не нашли даже сохэи…

— Мне помог Кэтсу-сама, он тоже был против твоей смерти.

— Буддийский монах, который говорил в мою пользу, — вспомнила я.

— Кэтсу-сама передал мне твои вещи, а остальным сказал, что они сгорели в пламени. Нам пришлось сжечь помещение, в котором они хранились.

— И всё это… чтобы помочь мне…

— Конечно! — Тэкэхиро подался вперёд, и Камикадзе предостерегающе зашипел. — Приговорить тебя к смерти было неправильно! Если бы они сразу отвели тебя к ториям, позволили вернуться в твою реальность, сила заклятия была бы восстановлена! И ничего этого не было…

Я поёжилась, представив Иошинори-сама, снова превращающегося в барельеф. Как же сильно изменилось моё отношение к подобному варианту его судьбы… Тэкэхиро пошарил в складках своего «одеяния» и подал мне небольшой свёрток.

— Мои вещи… — ахнула я, когда он развернул ткань.

Сумочка, платье, пустой футляр из-под очков, разрядившийся мобильный…

— Эти вещи сохранили часть энергии твоего тела. Я нашёл тебя с их помощью, применив одну духовную практику. У сохэев не было такого преимущества, — Тэкэхиро довольно улыбнулся.

— Духовную практику?

— Этому обучают всех, кто служит в святилище.

— А сейчас вокруг тебя защитный барьер, ведь так?

— Да, — Тэкэхиро покосился на камаитати. — Это же демон?..

— Его зовут Камикадзе, познакомься, — просияла я. — Он — прелесть, просто не любит незнакомых. Рада, что тебя он не поранил…

И замолчала от внезапно пришедшей мысли: если малыш-камаитати с такой яростью набрасывается на чужака, нетрудно догадаться, как поступит Иошинори-сама, обнаружив здесь постороннего. Ещё чудо, что он до сих пор не появился. Видимо, защита Тэкэхиро действительно сильна, и ёкай не почувствовал вторжения — пока.

— Тэкэхиро-кун, я очень благодарна за всё, но тебе нужно уйти и как можно скорее.

— Он поблизости? — Тэкэхиро настороженно огляделся, и на лице отразилась решимость. — Похитивший тебя демон?

— Да…

— Я не оставлю тебя с ним!

— Он защищает меня и вернёт к ториям, как только…

— Разве он ещё уязвим? — удивился Тэкэхиро.

— Очевидно. Иначе уже бы меня отпустил.

Тэкэхиро осторожно придвинулся ко мне, Камикадзе оскалился. Я попыталась было погладить его, но зверёк возмущённо заверещал и взмыл в воздух.

— Я так долго искал тебя, — прошептал Тэкэхиро. — Сначала чувствовал твой дух очень чётко, но в одну из ночей… будто набросили покрывало из плотного шёлка, и ощущение стало едва уловимым…

«Защита Иошинори-сама», — мелькнуло у меня в голове. — «Она блокировала всё, кроме «практики», в основу которой легли мои собственные вещи.»

— Но, пока мог определить хотя бы направление, я не оставлял надежды… — его руки потянулись к моим, ладони легко сжали мои запястья. — Пожалуйста, пойдём со мной, Аими… сан… Моя защита сильна, он не найдёт нас. Мы будем двигаться от деревни к деревне, пока не доберёмся до святилища…

— А потом? — тихо спросила я. — После того, как поможешь мне, что будет с тобой?

— Это неважно! Я не мог перестать думать о тебе… и о том, как тебе должно быть страшно и одиноко…

— Так и было, — улыбнулась я. — Так и есть. Но я обещала остаться, пока сила заклятия не разрушится окончательно…

— Обещала?! — выпалил Тэкэхиро. — Он — чудовище!

— Да, он — не человек. Но это ничего не меняет. Возвращайся в святилище, Тэкэхиро-кун. Обязательно навещу тебя прежде, чем пройду сквозь тории в мой мир.

Глаза Тэкэхиро не отрывались от моих, губы сжались.

— Аими… — едва слышно прошептал он. — Ты… хочешь с ним остаться?..

— Нет… То есть… да. Пока он не… — я опустила глаза, чувствуя, что щёки заливает краска.

Хочу ли остаться с Иошинори-сама… Этот простой вопрос выбил меня из равновесия и заставил заикаться. Тэкэхиро вдруг выпустил мои запястья, и я наконец решилась на него посмотреть.

— Я обещала остаться. Прости…

— Обещала… — эхом повторил он. — Понимаю…

Лицо, сиявшее радостью ещё несколько минут назад, будто осунулось на глазах, взгляд потускнел. Я вспомнила своё первое пробуждение в этом чуждом и враждебном мире — после того, как вышедшее из камня чудовище располосовало мне спину. И именно лицо Тэкэхиро, такое искреннее и приветливое, я увидела, когда открыла глаза. Он заступился за меня, когда все, включая его наставников, приговорили меня к смерти. А потом помог бежать, не страшась возможного наказания за неповиновение, и едва не погиб от когтей ёкая… Имя, которое он мне дал, выдало его чувства. Но я и подумать не могла, насколько сильными они окажутся, что, повинуясь их зову, Тэкэхиро бросится искать меня очертя голову. Я представила, через какие перипетии ему пришлось пройти, чтобы «спасти» меня. И вот теперь он здесь, а я, краснея, заявляю, что собираюсь остаться с «чудовищем», которое оживила…

— Ты не изменишь своего решения, Аими?.. — ладонь Тэкэхиро снова мягко сжала мою. — Пожалуйста… хотя бы подумай. Ёкай — неподходящая компания для человека.

Эти слова резанули меня по сердцу, я попыталась отодвинуться, но он удержал меня за руку. Наши взгляды встретились, и… не знаю, что со мной произошло… Может, трогательная мольба в глазах Тэкэхиро, может, отчаяние от того, что тот, другой, никогда на меня так не посмотрит… Неожиданно для себя, я очень легко коснулась его губ. Тэкэхиро слабо выдохнул, соломенное одеяние зашуршало, когда он попытался меня обнять… но я уже отстранилась. И, избегая смотреть ему в глаза, пробормотала:

— Тоже хотела бы дать тебе кое-что… Палка… дзё — из древесины дерева-вампира. Мне она не нужна, но ты наверняка найдёшь ей применение… Подожди здесь, я принесу… — и, прежде чем он успел ответить, развернулась и понеслась к пещере, где ночевала накануне. Невесть откуда взявшийся Камикадзе, тоненько взвизгнув, приземлился на моё плечо, видимо, рассчитывая на долгожданный завтрак.

Пещеры я достигла быстро, подхватила дзё… Поддавшись требовательному взгляду Камикадзе, расколола для него яйцо и, едва зверёк, урча, ткнулся мордочкой в скорлупку, понеслась обратно.

Вот и заросли, окружавшие пруд, гудение стрекоз… и голос Тэкэхиро:

— Я пришёл за Аими-сан, ей не место рядом с тобой… — и тихий, похожий на вздох стон.

А уже в следующее мгновение я вылетела к воде и похолодела… Колени подогнулись сами собой, я рухнула на влажную траву. Чувствовала, как для крика распахивается рот, но не смогла издать ни звука… Секунда за секундой открывшаяся картина отпечатывалась в мозгу с детальной точностью, а я всё не могла отвести взгляд, понимая, что теперь она будет стоять перед глазами до конца моих дней. Тэкэхиро, застывший на земле, раскинутые складки соломенного «плаща» и пробитая грудь. А над ним — ёкай с белоснежными волосами, с пальцев руки которого на землю капает кровь… Голова Тэкэхиро слабо повернулась в мою сторону, губы шевельнулись, глаза остановились на мне, и взгляд начал стекленеть… и я наконец закричала. Громко, протяжно, что было сил… пока вопль не сорвался на истеричные всхлипывания.

— Ему не следовало приходить, — раздался холодный голос. — В постигшей его участи он виноват сам.

Иошинори-сама уже стоял в шаге от меня. Ледяное выражение, мертвящие глаза, на кимоно едва заметные брызги крови… Я отшатнулась, попыталась подняться, не удержалась и снова растянулась на траве. Ёкай молча протянул мне руку, но я продолжала отползать, пока не нащупала выпавшую из ладони дзё.

— Не подходи ко мне…

Судорожно стиснув дзё, всё-таки встала, двинулась к Тэкэхиро. Ёкай преградил мне путь.

— Отойди, — процедила я.

Иошинори-сама не двинулся. За его спиной была видна безвольно отброшенная рука и ноги Тэкэхиро, обутые в покрытые грязью варадзи… и я разрыдалась.

— Зачем… ты это… сделал?..

— Он хотел, чтобы ты ушла с ним.

Долго подавляемая горечь, тоска и шок от произошедшего смешались в одну невыносимую боль. Я попятилась от существа, чьи взгляды совсем ещё недавно ловила с молчаливым обожанием.

— Я не собиралась уходить… пока твои силы не восстановятся. Одно твоё слово — и я бы осталась навсегда… Но кто я, чтобы ты удостоил меня этим словом? Всего лишь человек, ничто, такое же насекомое, как и он, — я дёрнула рукой в сторону тела Тэкэхиро, — жалкое создание, которое можно раздавить, не оглядываясь… Ты презираешь нашу смертность, тебя раздражает наша слабость… Но попробуй жить, сознавая, что через каких-то несколько десятков лет обратишься в прах! И, что бы ни делал, этого не изменить! Попробуй смотреть в лицо опасности, не обладая твоей силой! И справляться с трудностями, не владея магией! И вы презираете за слабость нас?

Лицо Иошинори-сама оставалось невозмутимым, но почему-то я не сомневалась: мои «стрелы» достигали цели… и уже не могла остановиться.

— Представляю, каким это было ударом! Жизнь могучего Иошинори-сама зависит от благополучия ничтожного человеческого существа! И эта постоянная необходимость меня защищать!.. Но к дьяволу твою защиту и моё обещание, к дьяволу весь ваш ужасный мир!.. — я отступила к кустам. — Не хочу тебя больше видеть… Никогда!

И, развернувшись, бросилась прочь.

Листья больно хлестали по лицу, ветка оцарапала лоб. Ничего не видя сквозь пелену слёз, я спотыкалась и натыкалась на стволы деревьев, но продолжала упрямо бежать, пока лёгкие не начали саднить от недостатка воздуха. И тогда упала на четвереньки под каким-то деревом и разревелась. Я ревела и ревела, сначала громко, потом всё тише… а потом сознание просто отключилось, и я впала в забытье. Вроде бы продолжала слышать птичий щебет и шелест ветра… Но тело будто оцепенело, я не могла пошевелиться, не могла даже открыть глаза. Но вот кто-то подобрался к моему лицу, до слуха донеслось сопение, по коже скользнуло что-то шершавое и влажное… раз, другой третий… Неведомое существо тихонько взвизгнуло, и я распахнула веки. На моей груди, нетерпеливо перетаптываясь с лапки на лапку, расположился Камикадзе.

— Малыш… — я не узнала собственного голоса.

Он сморщил мордочку и фыркнул, я с трудом проглотила вновь подступившие слёзы.

— Ты не оставил меня…

Камаитати привычно ткнулся носом мне в щёку, и я-таки всхлипнула. Подхватив зверька на руки, приняла сидячее положение и прижала его к груди.

— Теперь только ты и я…

В глубине души удивлялась, что Иошинори-сама так и не появился. Может, окончательного восстановления ждать осталось недолго, и он понадеялся, что я продержусь ещё день-другой. А Дэйки… Представив, что больше не увижу его, снова горестно всхлипнула. Ведь даже не попрощалась… как и с Тэкэхиро… Нужно было остаться до возвращения лиса — он бы помог похоронить несчастного парня… А теперь его беззащитное тело так и останется лежать возле пруда на съедение тварям леса… Слёзы неудержимо хлынули опять. Вздыхая и размазывая их по щекам, я кое-как встала, подняла с земли дзё — так и унесла её с собой… И зачем только понеслась за дурацкой палкой в пещеру?.. Если бы не эта глупость, была бы рядом с Тэкэхиро, когда появился ёкай, и парень, возможно, остался бы жив… Видя, что поток слёз не прекращается, Камикадзе перебрался ко мне на плечо и раздражённо зафыркал в ухо — наверное, уже проголодался, и я постаралась взять себя в руки.

— Прости, малыш… Сейчас попытаемся найти человеческое жильё…

Ведь деревня, в которую утром отправился Дэйки, должна быть недалеко. Может, удастся каким-то образом к ней выйти?

Пошёл дождь. Листья вздрагивали под тяжёлыми каплями. Несколько их пробились сквозь густую листву и попали мне на лицо. День клонился к вечеру, а выйти к деревне так и не удалось. Скорее всего, заблудилась… Не считая Камикадзе, я была одна в мрачном лесу, наверняка кишевшем враждебными тварями. Но страха не испытывала. Все чувства притупились. И я была этому рада. Как только моральное «оцепенение» пройдёт, я снова увижу устремлённые на меня остекленевшие глаза Тэкэхиро, и истеричные рыдания вернутся… Камикадзе кружил над головой, всячески выражая недовольство вынужденной голодовкой. Я уже подумывала предложить ему свою кровь, как вдруг в кроне дерева прямо надо мной послышался шорох. Из-за пелены листьев выпорхнула птица, а за ней ещё одна. Может, там гнездо? Подойдя к стволу, я запрокинула голову, всматриваясь в царивший под листьями сумрак. Так и есть, что-то темнеет на ветке. И не так уж высоко… Писка не слышно, то есть птенцы ещё не вылупились. И оба родителя ретировались… Подтянувшись, уцепилась за нижнюю ветку дерева, как вдруг Камикадзе издал воинственный клич и упал мне на плечо.

— Что такое, малы… — начала я, но голос перешёл в сдавленный вопль.

Теперь понятно, почему птицы унеслись прочь, оставив гнездо и его содержимое на произвол судьбы. Дерево содрогнулось, ветки затрещали, и на землю рядом со мной рухнуло жуткое существо, настолько нелепое, что я так и замерла на месте. Просто стояла и смотрела на него, приоткрыв рот… Существо смахивало на огромную гориллу — длинные когтистые лапы, тёмная шерсть… и отсутствие глаз. Вся морда состояла из одной гигантской ноздри, которая тотчас задёргалась, ловя мой запах. Камикадзе зашипел, а я наконец справилась с оторопью и осторожно попятилась к кустам. Но тварь вдруг распахнула незаметную до сих пор пасть, и лес огласил дикий рёв, от которого у меня заледенела кровь.

Не помня себя я бегом понеслась прочь, и тут же резко остановилась. Кусты, в которых надеялась скрыться, зашевелились, и на поляну выползла такая же тварь, а за ней ещё три. Они окружили меня, скаля клыки, с которых капала слюна… и я судорожно стиснула дзё. Но, прежде чем успела крутануть её, как учил Тецуо, Камикадзе, истошно завопив, сорвался с моего плеча. Вращаясь в воздухе, точно маленький вихрь, зверёк вдруг растроился и бросился на ближайшую тварь, протянувшую ко мне лапу. Искромсанная, лапа отлетела на несколько шагов, тварь дико завизжала, и я изо всех сил вонзила лезвие дзё в волосатую грудь… Урод рухнул к моим ногам, и его «собратья», взвыв так, что зазвенело в ушах, бросились на меня со всех сторон…

Остальное происходило, как в тумане. Вроде бы я увернулась, но жгучая боль пронзила левый бок — будто мне под рёбра загнали крюк. Я сдавленно охнула, ткнула дзё в сторону, откуда пришла боль, и, услышав раздавшийся в ответ рёв, ткнула в то же место ещё раз и ещё… Мимо пронеслись пронзительно верещащие Камикадзе, и мне вспомнилась битва у озера, оживлённый Шаори труп и вихрь, в котором вращались несколько камаитати. Тогда у меня троилось в глазах, но, очевидно, это не померещилось. Зверёк действительно принимал другую форму, защищая меня…

На какой-то момент показалось, камаитати и я одерживаем верх — три из пяти тварей валялись на траве без признаков к жизни. Но вот кусты зашевелились опять… Не знаю, сколько уродов выползло из них в этот раз, я перестала считать, дойдя до трёх. Рванувшись вперёд, располосовала грудь одного, Камикадзе разодрал уродливую ноздрю другому… Но, странным образом, вокруг меня слишком уж быстро начала сгущаться тьма. Стало настолько холодно, что я перестала чувствовать сжимавшие дзё пальцы. Попыталась замахнуться, но палка оказалась невероятно тяжёлой. А потом я обо что-то ударилась всем телом и с удивлением обнаружила, что лежу на земле… Рычание тварей и визг Камикадзе доносились словно издалека, я силилась подняться или хотя бы дотянуться до выскользнувшей из ладоней дзё… Непонятно, почему тело точно сделано из ваты. Уже касаюсь дзё, но её поверхности не ощущаю… а лезвия почему-то мерцают ярко-синим светом. Или это — глаза Иошинори-сама?.. Он всё-таки пришёл за мной… Разверстая полная зубов пасть заслонила ярко-синий свет, меня обдало омерзительно горячим дыханием… Но уже в следующее мгновение пасть исчезла, рёв смолк, и я едва слышно прошелестела:

— Иоши… нори… сама…

В ответ послышался грубоватый голос, но до сознания не дошло ни одного связного слова. Я постаралась сфокусировать взгляд на склонившемся надо мной лице, но всё расплывалось… И, единственное, что смогла рассмотреть — лицо было не совсем человеческим. Косматая грива, хищный взгляд… Потянулась к снова выпавшей из рук дзё, но существо грубо подхватило меня в охапку, и тело пронзила дикая боль. Я застонала… и погрузилась в нетерпеливо ожидавшую меня тьму…

Конец