Война

Глава 19

Утром развозили товары. Макнамара выглядел немного хмурым, но, по крайней мере, не слишком заметно дулся.

Днем Сула пробежалась по магазинам Малой Горы и надела трофеи на свидание с Казимиром на Кошачьей улице. Она опоздала и, когда подходила к клубу с огромной сумкой, при каждом шаге ударявшей ее по бедру, Казимир нетерпеливо расхаживал перед своим персиковым лимузином. Опустив голову, он сердито шагал туда-сюда, и ветер раздувал его плащ, словно парус.

Увидев Сулу, он облегченно вздохнул. Она пришла в новом длиннополом черном плаще, усыпанном сверкающими шестиконечными звездочками всех цветов радуги.

– Прямо как у меня, – удивился он.

– Да. Надо поговорить.

– Поговорим в машине. – Он жестом указал на дверь.

– Нет. Один на один. Лучше в твоем кабинете.

– Мы и так опаздываем, – раздраженно ответил он.

– Жюльен не расстроится. У него отличный шеф-повар.

Казимир кивнул, как будто ее замечание убедило его, и они прошли в клуб. Там почти никого не было, кроме пары тихих пьяниц в баре да рабочих, не успевших домой к ужину. Сула начала подниматься по металлический лестнице.

– Как дела с судьей? – спросил Казимир.

Она ответила не сразу, припоминая, что за историю выдумала.

– Пока отложили.

Он впустил ее в кабинет.

– Хочешь об этом поговорить? Пусть Сергий и запретил мне помогать, я могу кое-что сделать, а он даже не узнает. Потому что… Чёрт!

Они вошли в безупречно убранную черно-белую комнату. Сула швырнула сумку на диван и распахнула пальто, под которым ничего не оказалось, кроме чулок и туфель.

– Чёрт, – повторил Казимир, ощупывая ее глазами. – Чёрт, какая же ты красивая.

– Столбом не стой.

Впервые в жизни она так самозабвенно и долго отдавалась мужчине. Двигалась от одного предмета мебели к другому. Воспользовалась всеми возможностями огромных мягких кресел. Действовала губами, языком и пальцами, прикосновениями и запахами, шептала и смеялась. Она никогда не позволила бы себе такого с Мартинесом – в его присутствии она терялась. Она думала, что ведет себя как шлюха, хотя ее краткое, но жестокое знакомство с настоящим развратом было гораздо более горьким и грязным, чем то, что она делала сейчас.

Она не давала Казимиру продыху в течение полутора часов, пока ему не начали без перерыва звонить. Он выбрался из-под Сулы, встал с дивана и прошел к столу.

– Только звук, – скомандовал он коммуникатору. – Отвечаю. Да, что?

– Жюльен арестован, – произнес незнакомый голос.

Сула озабоченно села.

– Когда? Где? – пролаял Казимир.

– Несколько минут назад, в "Двух жезлах". Он там был вместе с Вероникой.

Казимир обдумывал сказанное.

– Его арестовала полиция или флот?

– Легион. Взяли всех. – Голос почти срывался на крик.

Казимир пристально смотрел на дальнюю стену, будто на ней было написано уравнение, которое необходимо решить. Сула встала и прошла к своей сумке с одеждой.

– Сергий в курсе?

– Его нет в офисе. А других номеров я не знаю.

– Хорошо. Спасибо. Позвоню ему сам.

Без изображения Сергию звонить было нельзя, и Казимир надел рубашку и причесался. Они говорили очень тихо, и Сула почти ничего не слышала. Она закончила одеваться, достала из сумки пистолет и засунула его за спину.

Казимир договорил и мрачно посмотрел на девушку.

– Тебе лучше исчезнуть. Могут охотиться на всех вас, – сказала Сула.

– Сергий говорил то же самое.

– Или, – глаза Сулы сузились, – конкретно на тебя, и они уже приходили в "Два жезла", считая, что ты там.

– Или на тебя, а мы с Жюльеном попали под руку, – предположил Казимир.

– Об этом я не подумала.

Казимир начал натягивать одежду.

– Хреново. Но, может, ты наконец получишь, что хотела.

Она посмотрела на него.

– Войну, – объяснил он, – между нами и наксидами.

– А вот это мне в голову приходило.

Именно о войне думала Сула вчера вечером, пока смотрела на отражение дождевых капель в фарфоре вазы. Поэтому с утра она направилась в будку общественного коммуникатора. Она надела рабочий комбинезон, светлый парик и широкополую шляпу, почти закрывающую лицо, которой и завесила камеру в будке, прежде чем набрать номер линии доверия Легиона справедливости.

– У меня есть информация. Сегодня вечером в ресторане "Два жезла" на площади Гармонии собирается анархистская ячейка. Они замышляют саботаж. Встреча состоится в 24:01 в частном кабинете. Не сообщайте местной полиции, потому что она куплена и предупредит их.

Она говорила с земным акцентом, который когда-то так смешил Кэроль Сулу. Оставив шляпу висеть, она вышла из будки.

Должно быть, ей поверили, раз Жюльена арестовали.

– Как с тобой связаться? – спросила она Казимира.

Он поправил брюки, а потом сказал номер.

– Ясно. – Кивнула Сула.

Он вопросительно посмотрел на нее:

– Даже не запишешь?

– Я составила алгоритм и теперь точно его не забуду, – объяснила она. – Я так запоминаю все числа.

– Ловкий трюк, – сказал он.

– Да, – сказала она, поцеловав его. – Это очень ловкий трюк.

***

На следующий день наксиды словно взбесились. Снайпер с винтовкой засел на крыше у шоссе Акстатл, соединяющего Заншаа с космодромом в Вай-хуне, дождался колонны наксидов и застрелил водителя головного грузовика. Управление переключилось на автоматическое, и убийства никто не заметил. Потом он снял еще несколько шоферов.

Пока выяснилось, что происходит что-то не то, было ранено множество наксидов и по крайней мере восемь убито. Снайперу, чье оружие явно превосходило Модель Сидни Один, удалось скрыться.

Наксиды обещали расстрелять по пятьдесят одному заложнику за каждого погибшего. Сула не поняла, почему они выбрали именно это число. Оно же не было простым.

Наверное, отдавший приказ об этом не думал.

Казимир, первым услышавший новость, позвонил Суле ранним утром и предупредил, что выходить на улицу нельзя. Она перезвонила остальным членам команды, а потом высунулась из подъезда и крикнула Скачку, чтобы спрятался.

Она сидела дома, читала историю дипломатии, решала задачки. В полдень пришло сообщение о том, что Раштаг, глава безопасности Управления госрегистрации, сменил пароль. Новый пароль был там же, Сула вошла в базу и узнала, что наксиды наконец поняли, как распространяется "Сопротивление".

Раштагу приказали сменить все пароли и наблюдать за любой подозрительной активностью сервера. Сулу происходящее не беспокоило: новые пароли ей тут же высылались, маркировка при отправке "Сопротивления" отключалась, не оставляя следов. Надо было очень постараться, чтобы вычислить ее.

Хотя это только вопрос времени.

Казимир позвонил ночью.

– Мы можем встретиться? – спросил он.

– Разве выходить безопасно?

– Полиция уже набрала новых заложников вместо казненных сегодня и опять занялась карточками. Но на всякий случай я вышлю машину.

Она сказала, что будет на ближайшем вокзале. Они договорились о времени. Казимир прислал темный седан "Ханхао" с одним из своих торминелов за рулем. Он отвез ее в крейский район. Там мужчины-креи выгуливали своих четвероногих самочек, скакавших вокруг них, как большие щенки.

Казимир пережидал суматоху в квартире улыбчивой престарелой пары, которая явно не бедствовала, сдавая свою свободную комнату как безопасное убежище. Там было просторно и уютно: на подоконниках цветы, под ногами циновки с бахромой, везде ароматные сухоцветы, на стенах семейные фото, а вокруг большого дисплея макраме. На подносе стояли остатки ужина и полупустая бутылка игристого вина.

Сула поцеловала и обняла Казимира. Он был горячий и приятно пах терпким одеколоном.

– Кажется, ложная тревога, – сказал он. – Легион мной не интересуется. Никем не интересуется, кроме Жюльена. Больше арестов не было. Ничего не вынюхивали. Никакого наружного наблюдения.

– Это может измениться, если Жюльен заговорит.

Казимир отпрянул и стал серьезным, словно она только что усомнилась в мужественности всей Риверсайдской группировки.

– Он не заговорит. Он молодец.

– Ты же не знаешь их методов. Наксиды не шутят. Неизвестно, чем всё обернется.

Казимир презрительно скривил рот:

– Сергий Бакши выбивал дерьмо из подрастающего сына дважды в неделю – иногда без причины, просто для профилактики. Думаешь, Жюльен теперь напугается наксидов?

Сула вспомнила мертвые акульи глаза и бледные ручищи Сергия и поняла, что Казимир говорит дело.

– Значит, от Жюльена ничего не добьются. Но есть еще Вероника.

Казимир покачал головой.

– Она ничего не знает. – Он многозначительно посмотрел на Сулу. – Ничего не знает про тебя.

– Но она знает, что Жюльен ждал нас. А наксиды видели, что стол был накрыт на четверых.

Казимир пожал плечами.

– Узнают мое имя и половину твоего. На меня уже заведено дело, а ты чиста. Тебе ничего не грозит.

– Я волнуюсь не за себя.

Он задержал на ней взгляд и оттаял.

– Я осторожен, – тихо сказал он и огляделся: – Я ведь здесь, да? Из маленькой комнатки контролирую свою преступную империю.

Они улыбнулись друг другу.

– Что-нибудь съешь или выпьешь? – спросил он.

– Подойдет всё безалкогольное.

Он взял поднос и вышел. Сула побродила по комнате, убрала пару небрежно брошенных вещей Казимира, сняла туфли и уселась на полу. Казимир вернулся с двумя бутылками "Лимонного флинга". Он удивленно посмотрел на Сулу, но все же сел рядом, передал ей одну бутылку, чокнувшись с ней своей. Глухой удар по пластику был не очень похож на звон хрустальных бокалов. Казимир поморщился.

– За чудесный вечер, – сказал он.

– Творить чудеса наша обязанность, – отозвалась Сула.

Его глаза сверкнули.

– Точно. – Он отпил глоток и задумчиво посмотрел на нее. – О леди Суле я знаю еще меньше, чем о Гредель.

– Что ты хочешь узнать?

– Как казнили твоих родителей? – с беспокойством спросил он. – По-моему, ты упомянула об этом только для того, чтобы я раскрылся.

Сула покачала головой.

– Я была совсем юной. С них содрали кожу и четвертовали.

– Разве? – удивился Казимир.

– Если хочешь, можешь проверить. Я пошла в армию, потому что только туда меня и брали.

– Но ты все равно пэр.

– Да. Но по сравнению с другими пэрами, я бедна. Всё имущество семьи конфисковали. – Она подняла глаза. – У тебя в разы больше денег, чем у меня.

– У меня не слишком много знакомых пэров, но ощущение такое, что они купаются в деньгах, – еще более удивленно произнес он.

– Мне бы так искупаться, – засмеялась она, хлебнув "Флинга". – Лучше скажи, что будет, если Жюльен не признается?

– Легион постарается запугать его до смерти и отпустит.

Сула обдумала это.

– Разве наксиды кого-нибудь отпускают? Разве все арестованные не становятся заложниками?

Он потер подбородок большим пальцем.

– Этого я не учел.

– К тому же, им будет выгодно держать его у себя, чтобы контролировать отца.

Казимир не ответил.

– Куда его переведут? – спросила Сула.

– Не знаю. В Синие Решетки, в Коллектор. В любую тюрьму или участок. – Он нахмурился. – Из некоторых полицейских участков его бы тут же отпустили.

– Будем надеяться, он попадет в один из них.

– Будем.

Он явно переживал.

"Отлично", – подумала Сула. Она подкинула ему пищу для размышлений.

***

Новость о первом использовании Модели Сидни Один пришла на следующее утро. К двум наксидским патрульным подкатил автомобиль, и раздались выстрелы. К сожалению, водителю не удалось скрыться и в перестрелке погибли трое молодых терранцев, но в ней же ранили еще двух полицейских.

Несмотря на то, что нападающие были убиты, наксиды расстреляли семьдесят двух заложников. "Почему семьдесят два?" – задавалась вопросом Сула.

Предупрежденная Казимиром Команда 491 опять весь день не выходила из дома.

К этому времени Сидни сконструировал вторую модель. Сула звонила ему во время очередной доставки продуктов, и он сказал, что всё "отлично", не "первоклассно", и она может забрать свои вещи.

Модель Два оказалась маленьким пистолетом, великолепно приспособленным для покушений, с теми же патронами, что у Сидни Один. К нему прилагались чертежи глушителя.

Сула чмокнула Сидни в пропахшие дымом усы, выдала денег на арендную плату и разрешила ПэДжи накормить всех обедом.

***

Казимир позвонил Суле и сообщил, что Жюльена признали невиновным, но оставили в заложниках.

– Проклятье, он в Коллекторе. Оттуда его не вытащить.

Суле в голову сразу пришла идея.

– Может и получится, надо подумать.

После минутного молчания Казимир предложил:

– Лучше встретимся и подумаем вместе.

Она знала, что не все можно говорить по коммуникатору и они и так играют с судьбой.

– Не сейчас. Сначала кое-что проверю.

Она просидела за компьютером, изучая тонкости законов, а потом читала "Юридический вестник", выпускаемый Союзом юристов Заншаа. Выяснение того, кто из Союза покинул планету вместе со старым правительством, а кто остался, тоже заняло некоторое время.

Узнав все необходимое, она позвонила Казимиру и попросила организовать встречу с Сергием. Ожидая ответного звонка, Сула занялась следующим номером "Сопротивления".

Она включила туда чертежи Модели Сидни Два, отметила успехи снайпера с шоссе Акстатл, "стрелка из партизанской армии Эйно Кангаса", и написала некролог для убитых при нападении на полицейский патруль, назвав их "солдатами "Боевого порядка", организации, сотрудничающей с подпольным правительством". Сула надеялась, что известие о том, что подпольных армий уже две, сведет наксидов с ума.

Казимир перезвонил и сказал, что встреча назначена. Сула сняла контактные линзы, надела светлый парик и отправилась на Кошачью улицу.

После того как Жюльена отправили из Легиона в тюрьму, Сергий Бакши с Казимиром занялись своими обычными делами. Поэтому Сулу отвели прямо в офис Бакши на втором этаже неприметного здания в центре Риверсайда.

Они с Казимиром миновали вестибюль, в котором толпились шестерки и накаченные боевики. Сула посмотрела на них с поистине аристократической надменностью. В кабинете Сергий поднялся ей навстречу, приветствуя. Помещение было столь же скромно, как и дом, в котором оно находилось: пошарпанные полы, подержанная мебель, в углах давно не убиравшееся старье.

"Тем, кто действительно у власти, нет необходимости ее демонстрировать", – подумала Сула.

Сергий легонько пожал ей руку, но Сула почувствовала, что его хватка может быть гораздо сильнее.

– Чем могу помочь, леди Сула?

– Пока ничем. Но я сама могу оказать вам услугу.

Сергий строго посмотрел на Казимира, который в ответ своим видом дал понять, что предложение Сулы он уже слышал.

– Ценю, что вы не забываете обо мне. Садитесь, пожалуйста, – пригласил Сергий, снова переключив на нее внимание.

"Надо же, в этот раз предложил стул", – отметила Сула. Сергий прошел на свое место.

– Думаю, я могу вытащить Жюльена из Коллектора, – начала она.

Сергий застыл, и впервые за их знакомство что-то мелькнуло в его темных глазах, и эта черная дыра подавляемых желаний испугала Сулу больше, чем обычное для него равнодушие.

Неважно, любил он сына или приравнивал арест Жюльена к покушению на свою собственность, в его глазах горел голодный огонь, первобытная жажда, как у пантеры при виде добычи.

Сергий не отводил от Сулы пылающего взгляда, а потом выпрямился на дряхлом стуле и сцепил бледные кулаки перед собой на столе. И опять принял равнодушный вид.

– Это интересно, – сказал он.

– Сразу предупреждаю, что освободить Жюльена я не в силах. Но могу добиться его перевода в один из полицейских участков Риверсайда или в любой другой, указанный вами. Оттуда вытаскивайте сами. Я же обеспечу его официальным удостоверением, позволяющим свободно передвигаться, но, конечно… – Она посмотрела в непроницаемые глаза. – Пока наксиды у власти, он будет вне закона.

Сергий не отрываясь смотрел на нее, а потом кивнул.

– Как мне отблагодарить вас за эту услугу? – спросил он.

Сула сдержала улыбку. Список был готов заранее.

– Подпольное правительство перевозит оружие под видом доставки продуктов. Скоро продовольственные перевозки станут нелегальными, но я бы хотела продолжить их под вашей защитой без обычных взносов.

Суле показалось, что на губах Сергия Бакши мелькнуло что-то вроде улыбки.

– Будет сделано, – сказал он.

– И десять наксидов должны умереть.

У Бакши дернулась бровь.

– Десять?

– Десять наксидов определенного ранга. Полицейские, флотские или из Легиона; если это будут штатские, то чиновники высокого уровня. И чтобы было понятно, что это именно убийство, а не несчастный случай.

– Когда это должно произойти? – холодно спросил он.

– Точные сроки не важны. После освобождения Жюльена, но сильно не тяните.

– Вы провоцируете наксидов на очередную бойню. – Казалось, Сергий немного оттаял.

Сула пожала плечами и постаралась, чтобы ее взгляд стал таким же жестким, как у него.

– Это мелочи, – произнесла она.

Сергий криво усмехнулся. Принимая во внимание присущую ему невозмутимость, эффект был не меньший, чем от хохота.

– Согласен. Но цели выбираю я.

– Безусловно, – ответила Сула.

– Что-то еще?

– Нужна группа для эксфильтрации, если дела пойдут не по плану. Не думаю, что это понадобится, но всё же.

– Для эксфильтрации? – Сергий напряженно повторил незнакомое слово, но потом его лицо приобрело выражение, по всей видимости, обычное для него, но от этого не менее пугающее.

– Вам лучше посвятить меня в свои планы, – сказал он.

***

Изучая правовую систему, Сула выяснила, что приказы о переводе заключенных могут отдавать три инстанции. Во-первых, администрация тюрьмы, в которой они содержатся, обеспечивает их перемещение на допросы и суды и обратно, а также на бесчисленные фабрики и в сельскохозяйственные общины. Всё начальство с правом подписи было наксидским. Сергий явно никого из них не подкупил, иначе Жюльен не сидел бы в Коллекторе.

Во-вторых, таким правом обладают судьи верховного и апелляционного судов, но они все эвакуировались еще до прибытия наксидов. Новое правительство тут же поставило на их место своих.

В-третьих, это могут делать судьи низшей инстанции, вызывая заключенного для допроса. Они не считались важными персонами, поэтому некоторые не смогли эвакуироваться. У Сергия не было подхода даже к ним.

Леди Мицуко Инада осталась на Заншаа. Жила в Зеленом Парке, тихом богатом квартале в западной части столицы. Там не было показной роскоши и излишеств Верхнего города, даже дома казались не очень большими – всего на пятнадцать или шестнадцать комнат. Оставшиеся в них владельцы старательно делали вид, что жизнь по-прежнему безопасна и приятна, но неухоженные сады и закрытые ставнями окна особняков, чьи хозяева сбежали в другие звездные системы или просто затаились в загородных поместьях, говорили об обратном.

Дом леди Мицуко располагался на западе Парка, там, где подешевле и попроще. Он был сложен из серого камня и увенчан зеленой металлической крышей с медной башней-луковкой и двумя изящными рядами труб. В саду, заросшем мхом и папоротниками, сверкали пруды и фонтаны, а ивы за домом говорили, что и там есть водоемы.

Пэры составляли два процента населения империи, но контролировали более девяноста процентов ее средств. Среди них тоже наблюдалось расслоение. Некоторые правили целыми звездными системами, пока другие прозябали в нищете. Леди Мицуко принадлежала к последним. Ни должность, ни статус среди членов клана Инада не дали ей права на эвакуацию.

Всем пэрам, даже бедным, гарантировались образование и место на флоте, в системе управления или в суде. Возможно, леди Мицуко добилась получения должности самостоятельно, начав с низов.

Сула даже надеялась на это. Если леди Мицуко чувствует шаткость своего положения, это только на руку.

Макнамара подвез Сулу к дому. Он оделся как профессиональный шофер – в темный костюм и круглую шапочку. Он поспешил выйти и открыть дверь автомобиля для Сулы, помогая выбраться затянутой в кожаную перчатку рукой.

– Жди здесь, – сказала она, хотя об этом договорились заранее.

Никто из них даже не взглянул в сторону маячившего в дальнем конце квартала фургона, в котором наготове сидели вооруженные боевики Риверсайдской группировки.

Сула расправила плечи – в светловолосом парике она снова превратилась в офицера флота – и направилась по тропинке и декоративному мостику ко входу в дом. В перчатках, чтобы не оставлять следов, она подняла палец к бронзовой голове чудовища у двери и дотронулась до светлого пятнышка звонка, оповещающего о приходе гостей. Она услышала раздавшийся в помещении звук и надела форменную фуражку, которую до этого держала в руке. Сула взяла из ячейки на складе свою изумрудную флотскую форму и была в ней, с лейтенантскими погонами, начищенными ботинками и двумя медалями – "За заслуги" второго класса за участие в спасении Блитшарса и "Созвездие" с бриллиантами за уничтожение наксидской эскадры в Магарии.

На поясе было оружие.

Чтобы не привлекать излишнего внимания, она надела обычный плащ, который сняла, как только услышала шаги в прихожей. Им же закрыла пистолетную кобуру.

Охватившее ее напряжение помогало держать спину прямо, а голову гордо поднятой. Нельзя забывать, что она пэр. И не просто пэр, презрительно взирающий на бандитов, а пэр, общающийся с представителем своего класса.

Притворяться, что она родилась аристократкой, казалось тяжелее всего.

Дверь открыла служанка, терранка средних лет. На ней была не униформа, а аккуратное строгое платье.

Сула сделала вывод, что леди Мицуко не претенциозна.

Она прошла мимо удивленной служанки в коридор. На бежевых стенах висели миниатюры в шикарных рамках. Каблуки стучали по темно-серой плитке.

– Леди Кэролайн пришла повидаться с леди Мицуко, – сказала она, сняв фуражку.

Горничная закрыла дверь и протянула руки за головным убором и плащом. Сула посмотрела на нее.

– Доложите немедленно.

Служанка помешкала, но потом поклонилась и засеменила вглубь дома. Сула осмотрела себя в зеркале из полированного метеоритного никеля, поправила одну из наград и стала ждать.

Леди Мицуко вышла быстрым шагом. Она оказалась моложе, чем ожидала Сула: чуть за тридцать – и очень высокая. Ее фигура была угловатой, губы тонкими и жесткими, а волевой подбородок говорил, что судья просто так арестованных не отпускает. Длинные русые волосы она собрала в конский хвост на затылке. Одежда была самая обыкновенная. Мицуко пыталась стереть салфеткой поставленное на блузке пятно.

– Леди Кэролайн? – начала она. – Извините. Кормила близнецов ужином. – Она протянула руку, но сосредоточенное лицо выдавало, что судья мучительно вспоминает, где они встречались.

Сула почти напугала ее воинским приветствием.

– Леди магистрат, я здесь официально. Мы можем поговорить с глазу на глаз?

– Да, – ответила леди Мицуко, все еще не отдернув протянутую руку. – Конечно.

Она провела Сулу в кабинет, небольшую комнату, слегка пахнущую полиролью, которой протирали полки и мебель из светлой древесины.

– Присядете, миледи? – сказала Мицуко, закрывая дверь. – Могу ли предложить вам напиток?

– Не обязательно. Я ненадолго. – Сула встала около стула, но не села, а дождалась, пока судья пройдет на место за столом. -Вы немного неправильно назвали меня, – заговорила она вновь. – Я не леди Кэролайн, а просто Кэролайн, леди Сула.

Леди Мицуко бросила на нее пронзительный взгляд и застыла с удивленно приоткрытым ртом, так и не убрав руку со спинки кресла.

– Узнаете меня? – спросила Сула.

– Я… не знаю, – Мицуко говорила неуверенно, словно на чужом языке.

Сула залезла в карман и достала флотское удостоверение.

– Если хотите, проверьте мои документы. Я по поручению подпольного правительства.

Леди Мицуко прижала салфетку к груди. Другой рукой она потянулась за документами.

– Подпольное правительство… – тихо прошептала она и медленно опустилась в кресло, не отрывая взгляда от удостоверения. Сула тоже села, сложив плащ и фуражку на коленях. Она подождала, пока леди Мицуко дочитает, и сказала:

– Нам требуется ваше сотрудничество.

Мицуко медленно вернула Суле документы, спросив:

– Что вы… Что хочет подпольное правительство?

– Правительству нужно, чтобы вы перевели двенадцать заключенных из Коллектора в следственный изолятор полицейского участка в Риверсайде. У меня готов список. Могу ли я выслать его на ваш коммуникатор?

Словно под гипнозом, леди Мицуко настроила свой аппарат. Сула переслала имена Жюльена, Вероники, девяти случайно выбранных из базы заложников и повара-крея из "Двух жезлов", внесенного просто так, из чистого озорства.

– Приказ следует отправить завтра, – деловито продолжила Сула. – Я уполномочена передать, что после возвращения законного правительства вы будете награждены за верность. Но если перевод не состоится, вас казнят.

Мицуко выглядела шокированной. Она долго смотрела на Сулу, а потом впервые заметила пистолет у ее бедра. Судья резко перевела взгляд, явно собираясь с мыслями.

– Какова причина перевода? – спросила она.

– Решать вам. Возможно, допрос по каким-то делам. Уверена, вы что-нибудь придумаете. – Сула поднялась. – Не смею вас задерживать.

"И привет близнецам", – чуть ли не добавила она, откровенно угрожая детям, но передумала.

Лучше считать, что они с Мицуко поняли друг друга.

Судья задумчиво проводила ее до двери, двигаясь неуверенно, как будто нервная система сопротивлялась происходящему. По крайней мере было ясно, что она не побежит в панике к коммуникатору, как только захлопнется дверь.

Сула набросила плащ.

– Позвольте пожелать вам доброго вечера, леди магистрат, – сказала она.

– Гм… доброго вечера, леди Сула.

Макнамара, ожидавший в машине, выскочил, чтобы открыть перед Сулой дверцу. Она старалась не бежать по мостику и дорожке, но шла быстро, по-военному.

Автомобиль рванул с места и тут же свернул на другую улицу. Не успели они миновать и двух кварталов, как Сула скинула изумрудный мундир и брюки с серебряными лампасами. Под ними оказалась легкая летняя рубаха и тонкие цветные шаровары. Форма и парик тут же были спрятаны в мешок. Кобуру она передвинула за спину.

Фургон с боевиками с ревом несся следом, пока машины не свернули к обочине, и Сула с Макнамарой, прихватив одежду, не пересели к ним. В оставленный автомобиль сел один из сопровождающих, чтобы отогнать его на парковку у вокзала.

Перебравшись в фургон, Сула посмотрела на ожидающих там Спенс, Казимира и четырех качков из банды Жюльена. Все были в бронежилетах и держали оружие наготове. Еще двое сидели спереди. Внутри оказалось очень накурено. Сула расхохоталась, увидев их мрачные физиономии.

– Спрячьте оружие. Вроде не понадобилось.

Сула ликовала. Она втащила в фургон Макнамару и, так как свободных мест не осталось, села на колени Казимира. Когда дверь закрылась и автомобиль тронулся, она обняла Казимира за шею и поцеловала.

Сула знала, что ни Сергий, ни кто-либо из Риверсайдской группировки не смогли бы сделать то, что провернула она. Они бы рыскали у залов суда, выискивая, кому дать на лапу, а, может, уже безуспешно пытались подкупить кого-то, но никому из них не удалось бы убедить пэра и судью подписать приказ добровольно. Заявись они к леди Мицуко, она бы вышвырнула их, а стали бы угрожать, мигом оказались бы в тюрьме.

Только пэр мог убедить пэра, не подкупив, а лишь напомнив о законе и классовой общности.

Губы Казимира были нежны, и от него хорошо пахло. Макнамара, которому тоже не досталось места, устроился на полу позади водителя и старался смотреть куда угодно, лишь бы не на Сулу с Казимиром. Боевики подталкивали друг друга и ухмылялись. Спенс же уставилась на них не скрывая интереса. Наверное, даже в ее мелодрамах не показывали, как аристократка сидит на коленях у бандита и целует его взасос.

Водитель избегал контролируемых компьютером шоссе и ехал по второстепенным дорогам. Но даже там собралось много транспорта. Они едва тащились, а потом он выругался:

– Чёрт! Впереди полиция!

Сула тут же спрыгнула с коленей Казимира. Через лобовое стекло она видела наксидов в черно-желтой форме дорожного патруля. Семеня на своих четырех ногах, они ходили туда-сюда вдоль рядов автомобилей, вглядываясь в лица сидящих внутри. Один грузовик остановили и начали проверять, что он везет. На забитой машинами улице было одностороннее движение, и их фургон не мог развернуться.

Сердце Сулы забилось так сильно, как никогда прежде, ни при встрече с Сергием, ни с леди Мицуко. Она пыталась сообразить, что делать, и с ее губ срывались обрывки фраз.

– Парковаться? К мастерам? Развозим товары? – перебирала она.

Ничего не подходило. Парковка тут запрещена, станций техобслуживания нет, магазины уже закрыты.

Казимир тоже выбрался посмотреть, что происходит, задев ее плечом.

– Сколько их?

– Я вижу семерых, – ответила Сула. – Полагаю, еще двоих или троих нам отсюда не видно. Скажем, десять. – Она показала на грузовик с открытым кузовом, чуть заехавший на тротуар. Там стоял наксид с пулеметом. На его черной чешуе плясали солнечные блики.

– Старлинг, возьми пулемет на прицел, – сказала она Макнамаре.

Во время обучения он был одним из лучших стрелков, поэтому она доверила ему главное: того наксида необходимо снять первым. Полицейскому было даже необязательно притрагиваться к оружию, надо лишь навести прицел на фургон и нажать на кнопку пуска, а пулемет всё доделает сам, изрешетив автомобиль парой тысяч пуль.

А потом следует убить водителя, потому что в кабине тоже есть система управления пулеметом.

Для Сулы заранее прихватили винтовку, которая сейчас может пригодиться. Запасного бронежилета не взяли, и она представила, как пули впиваются в грудь.

– К нам идут два полицейских. По одному с каждой стороны ряда. Вы двое, – она показала на водителя и сидящего рядом с ним боевика, – стреляйте, как только начнут приближаться. Остальные выходят через заднюю дверь. Первым идет Старлинг, чтобы у него было время снять пулеметчика. Остальные переходят в наступление – мы вооружены не хуже, и на нашей стороне неожиданность. Если не сработает, разделимся на группы. Со мной Старлинг и Арделион. Выбираемся на соседние улицы, угоняем машины и скрываемся.

У Сулы пересохло во рту, и она облизала губы жестким языком. Казимир улыбнулся ей.

– Может сработать.

"Полная жопа", – сказала себе Сула, но в ответ ободряюще кивнула. Она устроилась на резиновом полу и приготовила оружие.

– Включи маячок, – произнес Казимир, и водитель отдал команду компьютеру фургона.

Местонахождение всех транспортных средств империи отслеживалось и передавалось в центральную базу данных. В этом фургоне маячок был перенастроен и мог отключаться. Во время операции в Парке он не работал. Автомобиль без сигнала, конечно, рисковал привлечь внимание патрульных.

– Правильно, – выдохнула Сула.

– А вот и они. – Казимир пригнулся за спинкой сиденья. Его щеки горели, а глаза сверкали, как бриллианты. Улыбка тоже была ослепительной.

Сула почувствовала, что ее охватывает возбуждение. Она улыбнулась в ответ, но этого показалось мало, и она потянулась к нему, чтобы крепко поцеловать.

"Жизнь или смерть", – промелькнула в ее голове. Что бы ни случилось, она готова.

– Они прощупывают нас, – прорычал водитель. Один из полицейских поднял нарукавный коммуникатор, принимая сигнал маячка.

Фургон проехал вперед и встал. Сула услышала, как опускаются боковые стекла – там готовились стрелять.

От напряжения и табачного дыма першило в горле. Ей было видно, что водитель держит пистолет, сжимая рукоятку побелевшими пальцами. Сердце гремело, пытаясь вырваться из груди. В голове прокручивались варианты развития событий.

Она услышала шаги патрульного у самой кабины и уставилась на оружие. Как только он дернется, начнет действовать и она.

А потом водитель удивленно хмыкнул, и фургон проехал вперед. Рука, сжимавшая пистолет, расслабилась.

– Нас пропустили, – сказал шофер.

С секунду все ошарашенно молчали, а потом десять напряженных и перепуганных бойцов шумно перевели дух.

Фургон набрал скорость. Сула медленно выдохнула и аккуратно положила винтовку рядом с собой. По меньшей мере шестеро закурили, и она рассмеялась, бухнувшись на пол.

Казимир повернул к ней ошалевшее от неожиданности лицо.

– Вот так повезло, – сказал он.

Она не ответила, а только посмотрела на бьющуюся жилку на его шее, слегка блестящей от пота, и в его бешеные сверкающие глаза. Ее охватило сумасшедшее желание.

– Повезло, – повторил он.

Фургон прибыл в Риверсайд и остановился у отеля "Дары судьбы". Не беспокоясь об оружии, Сула покинула автомобиль вслед за Казимиром, стараясь не коснуться его, и поднялась в его люкс.

В номере она разорвала на нем рубашку и страстно впилась в разгоряченную адреналином кожу.

Он ответил с тем же пылом. Кровь кипела от пережитой опасности, и единственным способом погасить жар было разделить его.

Они смеялись. Кричали. Рычали. Кувыркались, как резвящиеся львята. Прижимались друг к другу так сильно, что, казалось, сольются в единое существо.

Их яростное пламя начало стихать уже глубокой ночью. Казимир заказал в номер еду. Суле безумно хотелось шоколада, но его не оказалось. Ей даже пришла идея съездить на свой склад, лишь бы утолить желание.

– А вот теперь, – сказал Казимир, деля омлет и перекладывая половину в тарелку Сулы, – ты говорила не как риверсайдская девчонка.

– Разве? – Она подняла бровь.

– И не как леди Сула. А совершенно с другим акцентом. Я такого и не слышал.

– Значит, он только для тебя, – ответила она.

На самом деле, так говорили на Спэнии. Так говорила настоящая Гредель.

***

Леди Мицуко подписала приказ о переводе утром. Днем искали транспорт, и Жюльена с одиннадцатью другими заключенными привезли в Риверсайдский полицейский участок лишь под вечер, около шести.

Сергий Бакши давно сотрудничал с капитаном местной полиции. Свобода Жюльена стоила отцу двести зенитов. Веронику отпустили за пятьдесят, а крея-повара всего за пятнадцать.

Жюльен был бы на воле уже к семи, но пришлось ждать, пока из участка не уйдет наксид, следящий за оформлением продовольственных карточек.

Пострадавший на допросах Жюльен, прихрамывая, вышел из изолятора той самой ночью, когда наксиды объявили, что их правительство, Комитет по спасению Праксиса, уже летит с Наксаса на Заншаа, чтобы продолжить управлять Империей из Верхнего города. Готовился к созыву и новый парламент, состоявший из наксидов и представителей других рас.

– Надеюсь, мы подготовим им теплую встречу, – сказала Сула. Она как раз была в гостях у Бакши, дававшего званый ужин в честь возвращения Жюльена. Там же была и жена Сергия, высокая тощая женщина, холодная, как статуя, но разрыдавшаяся при виде сына.

Вероники не было. На допросе ей сломали скулу и повредили глаз, и Жюльен вызвал хирурга и теперь пытался достать обезболивающие.

– Уж я их встречу, – мрачно твердил он опухшими и разбитыми губами. – Разорву сволочей на части.

Сула посмотрела на Сергия, сидящего на другом конце стола, и беззвучно произнесла: "Десять". Он ответил улыбкой и перевел взгляд на Жюльена. Улыбка превратилась в оскал.

– Десять, – повторил он. – Но зачем на этом останавливаться?

Сула снова улыбнулась. Наконец-то у нее есть армия. Трое в ее команде плюс жестокие дисциплинированные головорезы, которые в конце концов, после должного сопротивления, решили воевать – ради любви.