Восхождение Примарха 7

Глава 20

Перед тем, как вернуться, я прошёлся по нескольким мирам. В основном, по тем местам, которые были для меня чем-то дороги. Даже побывал внутри той башни, куда переместился сразу после смерти тела.

Забавно. Ещё совсем недавно всё это составляло мою жизнь, а теперь… это просто воспоминание, которое немного щемит в груди, но не более того.

Побывал я и у Эльжбеты, с которой даже выпил кружечку кофе.

«Словно прощаешься, — сказал мне внутренний голос. — Обходишь всех».

Вот и ещё одно отличие. Раньше это были вполне конкретные голоса Архоса, а позднее Штопора. А сейчас… это был мой собственный внутренний голос, потому что никого внутри меня не осталось. Только я сам составлял себе компанию. От этого было немного грустно, но и как-то правильно что ли.

Наконец, я вернулся на Хелицеру к Аране. Она не выказала недовольства, хотя я и видел, что моя отлучка добавила ей переживаний. Уж не знаю, что у неё было в мозгу. Возможно, решила, что я в последний момент преисполнился брезгливости к своим паукообразным сородичам и передумал становиться Примархом? Не знаю. Но я-то точно ни о чём таком не думал.

— Все прибыли, — сказала мне она, с облегчением выдыхая. — Все, кого ты приказал доставить.

Мне пришлось напрячь мозг, чтобы понять, о чём, собственно, идёт речь. Точнее, о ком. Ну, конечно, перед путешествием на Землю, я распорядился доставить представителей коренных ксеносов с завоёванных планет, с которыми я намеревался заключить мир. А после этого направить всю мощь и силу аэрахов на их развитие.

— Сколько ксеносов выжило после нашего завоевания? — спросил я, вспоминая о том, что когда-то слышал о том, что аэрахи захватили больше сотни разумных видов. — И где их разместили? Во дворце? Хотя нет, эти удавятся. Ну, хоть в нормальной гостинице?

Бабка посмотрела на меня с явным огорчением во взгляде. Она несколько раз открывала рот, чтобы сказать мне, а потом снова закрывала его. Потом на что-то решилась, и всё-таки сказала:

— Представители прибыли от двадцати восьми ксеносов. Это практически все, кто остался в живых. И то, условия их жизни на планетах на данный момент оставляют желать лучшего, — на этом она остановилась, словно подбирая слова, но я кивком попросил её продолжать, так как она ответила не на все вопросы. — А разместили их в тюрьме, — сказала она, наконец, и отвела глаза.

— Как так? — не понял я, заглядывая ей в глаза. — В какой ещё тюрьме? Это же мои гости!

— В обычной, Никит, — ответила она, качая головой. — Это родовая планета аэрахов, они не привыкли, чтобы по ней свободно расхаживали представители других видов. К тебе-то возникают вопросы, а чтобы сразу целая делегация… тут к такому не привыкли.

— Относятся-то к ним хотя бы нормально? — и понял, что уже негодую. — Надо немедленно всех освободить! — распорядился я, а потом у меня созрел другой план.

— Нет, — непонятно на что сказала Арана. — Не получится, извини. Содержатся они там хуже скота, и, если сейчас же всех освободить, их перебьют, словно дичь на охоте. Самое смешное, что для них тюрьма сейчас — самое безопасное место. Хотя всё равно им даже не говорят, зачем их всех собрали. А меня к делегатам не подпускают.

— Мне очень хочется казнить всех виновных, — честно признался я.

— Именно этим и занялся бы мой брат, — ответила бабка и развела руками. — Но ты, кажется, от него отличаешься.

— В этом-то и дело, — согласился я, расхаживая мимо неё взад и вперёд. — Именно поэтому мой план будет совсем другим. Нужно сделать так, чтобы меня доставили в эту самую тюрьму.

— Перевоплотись в Примарха и иди, тебе никто не посмеет помешать, — ответила на это Арана, пожав плечами.

— Нет, ты не поняла, — сказал я и указал на неё пальцем. — Меня должны доставить в тюрьму, как делегата, как представителя звёздной системы Моррана.

— Внук, — проговорила Арана голосом полным сомнения и участия, — скажи мне честно, ты с ума сошёл?

— Нет, — ответил я, неосознанно протягивая руки, чтобы на них защёлкнули наручники. — Наверное, впервые в жизни я мыслю настолько ясно, насколько это вообще возможно.

Она проигнорировала мои руки, но тут же вызвала сопровождение.

— Нет, — повторил я. — Пойду один и без охраны. Они должны принять меня за своего.

— Я против, — сказала на это Арана. — Тебя постараются убить.

— Ты думаешь, меня это испугает? — усмехнулся я. — Начиная с тебя самой, все только и собирались сделать это. Но к чему всё привело? Правильно, я стою перед тобой живой и почти невредимый.

— Если не брать в учёт рассудок, — с сарказмом ответила бабка. — Пойдёшь под конвоем Рахны и Арьяши.

Моя родня по аэраховской линии отыгрывала спектакль по полной. Поэтому обращались со мной на пути в тюрьму, мягко говоря, не очень хорошо. Но это было именно то, что мне и требовалось. Те, кто находился внутри должны были поверить, что я один из них.

Тюрьма представляла собой каменный амфитеатр, сплошь увитый паутиной. Крышу в нем для разнообразия заменил уплотнённый слой плазмы, через который не удалось бы вырваться живым ни одному из пленников. Кого здесь только не было. Разумные виды впечатляли своим разнообразием: водные млекопитающие, похожие на смесь дельфина и русалки, разумные жуки, черви, трёхпалые зелёные человечки. Были даже очень агрессивные тираннозавры, ростом чуть выше меня, но их держали отдельно, надёжно замотав в паутину. Чуть вдали от основного скопления пленников застывало желе, которое тоже оказалось разумным. Были создания весьма похожие на людей, но с третьим глазом. Кентавры, единороги и даже небольшая разумная комета, летающая над нашими головами. Как это могло жить не в космосе и быть завоёвано я вообще не представлял.

— Я думаю, вы правы, — сказал единорог русалке и горестно вздохнул. — Они решили не ограничиваться карательными акциями.

— Драть всех! — рычал тираннозавр. — Разрывать на куски, погибнуть в бою! Р-р-р!

— Полагаю, нас всех убьют, — сетовал зелёный человечек гуманоидного типа, но трёхпалый. — Думаю, выведут на площадь и закатают в паутину, чтобы потом переварить!

— А это очень больно? — поинтересовался кентавр, стуча копытами. — Не люблю боль. Так-то умирать уже не страшно. Нас осталось слишком мало, чтобы восстановить популяцию. Всё равно все будем там.

— Будет больно и долго, — проскрипело что-то из тёмного угла. Я только сейчас обратил внимание, что там находится дерево, растущее из кадушки с землёй. — Они вообще садисты.

И тут я понял, что без труда понимаю всех. Это было вполне объяснимо, ведь я получил такое умение, едва пожелал его. Магия во мне била через край. Удивительно было иное: они друг друга понимали довольно легко и говорили на видоизменённом, но узнаваемом языке аэрахов.

— Привет, новенький, ты откуда? — наконец-то меня заметило желе, что медленно вращалось вокруг своей оси. — Похож на этих, гуманоидов.

— Так и есть, — ответил я, кивая и присаживаясь на лавочку возле стены. — Что обсуждаете?

— Пф-ф, — возмутился кентавр и демонстративно отвернулся, словно считал ниже своего достоинства общаться со мной.

— Да вот, — ответила русалка. — Свезли нас сюда всех по настоянию нового Примарха.

— Драть его! — зарычал в этот момент тираннозавр. — Разодрать ко всем трилобитам!

— Мы думаем, — проскрипело дерево и замолкло, а снова заговорило только через долгую минуту. — Что нас принесут в жертву, чтобы задобрить нового Примарха.

— Драть его, — согласился с деревом ящер.

— А я слышал совсем другое, — проговорил я, и понял, что вокруг образовалась оглушительная тишина, потому что все ждут, что я скажу дальше. И я не стал разочаровывать их. — Когда меня доставляли сюда, я слышал, что новый Примарх собирается созвать конгресс ксеносов империи для улучшения их жизни. Такой вариант вы не рассматриваете?

Мне никто не ответил. Наоборот, тишина, повисшая до этого, начала буквально звенеть. Представители без малого тридцати рас боялись вздохнуть.

— Хи-хи, смешно, — констатировал, наконец, кентавр.

— Да он над нами издевается, — заметил жук размером с мотоцикл и уполз куда-то.

— Если это шутка, молодой человек, — заметило вращающееся желе, — то очень и очень низкопробная. Нельзя топтаться на больных местах таких несчастных созданий, как мы.

Примерно тут же отмерли остальные представители видов империи аэрахов и стали откровенно надо мной потешаться. Точнее, конечно же, они отвечали своим собственным страхам, а не мне. Я знал это, поэтому не принимал на свой счёт.

— Аэрахи и улучшат нам жизнь? — хохотнула русалка и нырнула в свою мелкую бочку с водой. — Это лучшая шутка за всю мою жизнь!

— Почему вы думаете, что такое невозможно? — поинтересовался я, оглядывая узников.

Человек, похожий во многом на меня, слез с паутинного гамака, висящего в паре метров над полом, и подошёл на расстояние в пару метров.

— Знаешь, — сказал он, — если бы ты не был похож на меня, я бы уже убил тебя за такие слова. Знаешь, почему мы так думаем? Потому что это, аэрахи тебя задери, невозможно.

— Аэрахи умеют только убивать, — поддержал его зелёный человечек. — Они просто уничтожают всё на своём пути. Их религия — убийство. Их власть проклята. Их вид — истребители. Они просто приходят на планету и выкашивают её до основания. Мы все сохранились только по одной причине: для чего-то ещё нужны. Например, добывать то, что сами они не могут или в силу разных причин не хотят. А больше ни для чего. Все, кто оказался не нужен, погибли в лютых мучениях. Большинство стало пищей для их паучат.

— Я посмею всё же с вами не согласиться, — произнёс я, добавляя в голос стали. — В нашей звёздной системе люди смогли мирно сосуществовать с аэрахами. Более того, мы даже смогли заводить общее потомство, — кто-то в тени ахнул, а кто-то саркастически хмыкнул. — Скажу шокирующее: в последней войне наши аэрахи даже восстали против центральной власти. И самое главное: новым Примархом стал именно потомок двух рас! И я его даже видел своими глазами, — я хмыкнул, представив себе зеркало. — И общался.

— Бред! Ты всё врёшь! — заголосили вразнобой представители различных рас. — Все аэрахи — одинаковые!

— Из какой ты говоришь звёздной системы? — спросило меня дерево из кадушки, странным образом приближаясь ко мне.

— Морран, это…

— Я знаю, где это, — вдруг перебил меня тот, которого я считал самым разумным собеседником. — Это туда ушла безумная сестра последнего Примарха, кровавая Арана!

— Арана? — прошептал кто-то с ужасом и затих, но ему ответили:

— Она, что, ещё жива?

— Не дай-то боги…

— Действительно там есть такая Арана, но она вовсе не кровожадная, — проговорил я и тут же вспомнил складывающиеся этажи небоскрёба.

— Не-е-ет, — протянуло разумное дерево. — От подобной особи не стоит ждать созидания нового дивного мира. Вообще ничего хорошего ждать не приходится.

— Драть её! — прорычал тираннозавр. — Разодрать напрочь!

— Если бы ты был знаком с новым Примархом, — заявил мне кентавр, состроив брезгливую физиономию. — Тебя бы не поместили к нам в камеру. Осёл!

И это, видимо, для него было самым злобным ругательством из возможных, потому что он так смачно сплюнул в конце, словно растоптал меня.

— А если вдруг ты с ним действительно знаком, — тихо пробормотал разумный червь, который до этого лежал весьма смирно. — Передай, что его убьют прямо на коронации.

— Это ещё почему? — я приподнял бровь, потому что о таком заговоре слышал впервые.

— Аэрахи — шовинисты, — прошептал червь. Уж не знаю, где там в нём рождался звук, но, видимо, особь была не очень к такому приспособлена. — У многих из них, знаешь ли, рождались дети на других планетах от местного населения. Но всех до одного убили. Они терпеть не могут примеси чужой крови и строго следят за этим. Это табу. Поэтому и его убьют как позор ксеноса, и Арану его кровавую убьют, как конкурентку. И сделают это на глазах у всех, чтобы неповадно было.

— Ну пусть попробуют, — я пожал плечами, мне очень не нравилось, куда шёл весь этот разговор. — Не зря он победил прежнего Примарха. Проредит и аристократические семьи заодно.

— Ты не понимаешь, о чём говоришь, — вступило в разговор желе, которое, кажется, начало крутиться ещё быстрее на нервной почве. — Если новый Примарх — помесь двух рас, его просто не признают. Может быть, и не убьют, но ему никто не подчинится.

— Вот-вот, — согласился с ним червь. — А потом всё равно улучат момент и прибьют, как прокажённого.

— В конце концов, это не ваше дело, — довольно жёстко проговорил я, так как мне надоело убеждать этих существ в том, во что они просто не готовы были верить. Я — вода, и должен обтекать подобные преграды. — Если нового Примарха прибьют, вам-то о чём беспокоиться? Вы будете жить, как прежде, для вас всех ничего не изменится. Вы будете всё в той же зоне комфорта, где вы привыкли жаловаться на своё никчёмное существование. Но если нет, то вы ещё вспомните мои слова, потому что всё изменится. Все будут жить по-новому.

— К чему ты всё это нам говоришь? — фыркнул кентавр и взметнулся на дыбы, устрашающе перебирая копытами перед моим лицом. — Неужто засланец от этих, а?

— Скорее, вестник, — ответил я, окружая себя невидимым зеркалом на всякий случай. — А вы на досуге подумайте, на что в первую очередь стоит обратить внимание именно в вашей звёздной системе, на вашей планете. А ещё лучше будет, если вы потратите время на продумывание программы поэтапного объединения двух ксеносов: вашего и аэрахов, на основе их сильных сторон.

— Точно, — прорычал кентавр и снова стукнул копытами, но не приблизился, — он посланник аэрахов! Давайте его убьём!

— Делать нам нечего, — ответила на это русалка. — Нас завтра и самих на уху пустят, поэтому пусть со всеми остальными мучается. Тем более, он так сладко поёт. Было бы всё это правдой, я бы первая поплыла за ним.

— Ну, как знаете, — сказал я, понимая, что мне пора идти, так как нечего тут больше делать. — Сотрудничество — дело сугубо добровольное. Но прошу помнить, что, кто раньше встал, того и тапки, — и тут я понял, что могу изъясняться не совсем понятно. — Если быть точнее, то количество мест ограничено. Те, кто не поленится, получит больше возможностей, чем недоверчивые пессимисты. Не проспите свою удачу.

— Посмотрим, как ты завтра запоёшь, когда тебя казнить поведут, — возразил мне жук, разговаривающий едва внятным стрёкотом.

— Нет, дорогие мои, с меня хватит на сегодня общения, — улыбнулся я и помахал всем рукой. — Доброй и плодотворной ночи, был рад познакомиться. Увидимся через пару дней на конгрессе общин.

— И куда ты собрался? — поинтересовался кентавр, кажется, впервые по-настоящему заинтересовавшийся моей персоной. — Это тюрьма, отсюда не сбежишь.

— Я и не собираюсь бежать, — пожав плечами, я легко забрался по отвесной стене. Крючочки в пальцах всегда находили за что уцепиться и несли моё тело наверх, к открытому пространству. Защитное поле из плазмы аэрахов пропустило меня без проблем, признав за своего. — Счастливо оставаться, — бросил я напоследок и помахал рукой.

Мне пришлось жёстко ограничить круг приглашённых на коронацию с моей стороны. Я не просто опасался, я ждал и знал, что на церемонии будут провокации и покушения. Именно поэтому народу было совсем мало.

Вместе с Араной прибыл Радгар, который сказал, что ему плевать, убьют его, или нет, но он должен видеть, как сын становится Примархом.

Примерно тоже самое сказал и дед Державин, прибывший с Магнусом и Штопором. Только он сказал: мне всё равно скоро помирать, уж лучше так. Штопор вообще находился в растроганных чувствах, потому что последние несколько дней был не со мной, а с девушкой-аэрашкой.

Ну и Магнус, конечно.

— Ну и наплели вы тут, — сказал он, едва появившись на Хелицере. — Хоть торговлю оорганизовывай.

— Аэрахи не очень понимают, зачем нужно торговать, когда можно всё просто захватить ценой нескольких тысяч жизней, — я пожал не это плечами, а затем обнял друга.

— Но ты постараешься это исправить? — он приподнял бровь. — Я надеюсь.

— Да я тоже надеюсь, — ответил я и недобро усмехнулся. — Вопрос только: какой кровью?

— Ну, знаешь ли, — проговорил на это маг. — Вот в одном мире был такой царь — Иван Грозный. Клеймили его клеймили, что он неангел, зато бояре при нём пикнуть боялись, а государство в ту пору сильнее всех стало. Так-то.

— Нерадужная перспективка, — сказал я, понимая, что вот-вот должна начаться коронация, а люди и аэрахи с моей стороны ещё даже не расселись. — Но я что-нибудь придумаю.

— Не, ты, конечно, можешь действовать, как Ярик, — хмыкнул Магнус, разворачиваясь к церемониальной площади. — Но только учти, за ним поколения предков и десятилетия правления, а за тобой труп Примарха. Это несколько разные рекомендации.

— Это я обязательно учту. Не переживай, — успокоил я Магнуса.

— Значит, так, — примчавшаяся Арана с недовольством осматривала мою человеческую сущность. — Сейчас начнём, и ты пойдёшь сквозь ряды… — она взметнула лапы, что на человеческий переводилось примерно так же, как жест «я ничего не вижу». — Тебя же разорвут в таком виде! Может, всё-таки не будешь испытывать судьбу и сразу станешь Примархом, а?

— Нет, — ответил я твёрдо, насколько позволял негромкий голос, которым я говорил. — Мне нечего стыдиться своей сущности. Что той, что этой. Я одинаков в любом своём проявлении. Мне не нужно казаться, чтобы быть.

— Ну, как знаешь, — ответила бабка и ещё раз глянула на меня. — Так, ты должен иметь при себе скипетр-копьё, — я материализовал его в руке. — Быть крутым, — я прищурившись посмотрел на неё. — Принять присягу у тридцати трёх основных аристократических родов. После этого нужно будет выйти на выступ и принять парад в честь Нового Примарха. Ну, естественно, некоторое время полюбоваться этим самым парадом и посветить своей головогрудью… ох, надеюсь, ты изменишься, — она переступила лапками, — посветить своим лицом перед народом. Сказать что-нибудь ободряющее.

— Короче, приготовиться к скуке смертной, — проговорил я, примеряясь, как выглядеть крутым с моим черно-белым эфиро-аэраховским посохом.

Собственно, я даже приготовился скучно и нудно отсиживать задницу на паучьем троне, но тут проснулось чувство опасности. Не сильно, но ощутимо. Ага, значит, скучать не придётся. И то славно.

Для моих родных выделили отдельную ложу, созданную именно для людей. Уж не знаю, сколько нервов Аране стоило, чтобы это пропихнуть, но, в конце концов, это не мои проблемы.

Штопора я отослал охранять эту самую ложу. Потому что, если провокации и случатся, начнутся они именно там. С самого слабого звена, как будут считать мятежники.

Раздался условный сигнал трубного гласа, возвещавший начало коронации. Это был поистине величественный звук, и даже я со всем своим скепсисом к происходящему вдруг проникся. В этот же самый момент началась трансляция коронации Нового Примарха на все планеты, входящие в империю аэрахов.

И я двинулся вперёд, к трону. Между мной и ним было шагов триста-четыреста, не больше. Но мне казалось, что он невероятно далёк. Может быть, ещё дальше, чем в тот момент, когда я спасся, переместившись в другой мир.

Я вошёл в зал и каждый мой шаг отдавался гулким эхом.

Не знаю, так должно было быть, но стояла буквально гробовая тишина. Все молчали и, кажется, даже не дышали.

Шаг. Ещё один.

Двигался во всём тронном зале один лишь я.

Да лениво качались штандарты.

А их было много. Очень много. По обе стороны от меня выстроились знатные роды, и во главе каждого недвижимо стояла особь со своим знаменем.

Я глянул вперёд и увидел Арану, которая тоже стояла со штандартом, но с императорским. Общие руны присутствовали и на копье, которое я больше использовал, как посох.

С изображением буквы «Д», зажатой в кулаке на знамени, стоял мой дед Державин. И отец со звездой, рассечённой молнией. Даже Магнус и Штопор, и те стояли со своими штандартами. Всё было чинно и тихо.

Шаг. Ещё шаг. Стук каблуков разносился гулким эхом. Мне казалось, что трон и не собирается приближаться.

А главное, я, наконец-то, понял, что в человеческом обличии мне в него и не сесть. Если хочу занять трон, который мой по праву, мне-таки придётся трансформироваться. Я буду текуч, словно вода. Но буду жечь, словно огонь.

Ещё шаг. И ещё.

Мне послышалось, или кроме стука моих каблуков появились ещё какие-то?

Совершенно определённо. И я знаю, что это были за звуки.

Ропот недовольных. Он становился всё громче и громче, пока не я не смог расслышать, передаваемое из одних глоток в другие.

— Это издевательство…

— Это противоестественно…

— Да как они смеют?..

— Уберите это отсюда!

И, наконец, когда мне уже казалось, что я не дождусь, ропот взорвался криком. Кто-то не выдержал, и за ним последовали все остальные.

— Вон отсюда, самозванец! — крикнул кто-то из важных аристократов на последней сотне метров к трону. — Убирайся, пока цел!

— А теперь заткнулись все! — взревел я, обернулся Примархом и вальяжно прошествовал к тронной паутине.