Ворота в тысячи миров. Том 2

Глава 6

Над бескрайним лесом подымалось солнце, окрашивая небосклон сначала в красноватые, затем в оранжевые цвета, с каждой секундой всё больше выгоравшие и дававшие рождение новому дню. Не смог отказать себе в удовольствие понаблюдать за этим зрелищем лишние пять минут. Тем более поблизости ничего не горело, ничего не взрывалось, никто не кричал и не звал на помощь – тишь да гладь. Спокойная река и плавно проступавший из темноты сонный городок на её берегу. Куда бежать, кому помогать – не понятно. Так и стоял, облокотившись двумя руками на шест и подставив лицо раннему солнцу, наслаждаясь минуткой спокойствия. Система даже добавила пункт к давно забытой и заброшенной медитации...

– Руки поднял! Медленно, чтобы я видел! Дернешься – стреляю! – Голос был молодой и на последнем восклицании даже дал петуха. Басовитого такого петуха. Но клацнувший затвор, за секунду до этого разрушивший идиллию волшебного рассвета, заставил к угрозе отнестись со всем вниманием. Я медленно поднял руки над головой, не выпуская, впрочем, посоха.

– Теперь топай. Налево, вниз с холма. – Подчинился без вопросов. В указанном направление виднелась дорога, ведущая в город, а мне туда и надо. Скорее всего.

– Я не...

– Молчать! Иди давай. – Мне не дали и слова сказать.

По высокой, мокрой от утренней росы траве я вышел на незаметную тропику, а по ней прямо к хорошо замаскированному от взглядов сверху блокпосту. Свежий деревянный сруб, бревно поперёк дороги на простеньких деревянных же козлах и старенький внедорожник в тени деревьев.

– Дядька Прохор, дядька Прохор! Я шпиёна поймал!

На крики моего пленителя из сруба вышел мужик с обвисшими седыми усами, в простеньком потасканном камуфляже, военной кепке из другого комплекта и с автоматом на шее. Скептически осмотрел всю картину и задал вопрос:

– Деж ты, Игнатка, поймал этого шпиёна? – по интонациям голоса я понял, что мужик этот не сильно то и верит в моё шпионство.

– Так этмо на холме, следил за небом, как вы учили, а он прямо из воздуха появился и давай сразу на город пялиться. Наводчик, не иначе. – Молодой за спиной во всю начал хвастаться.

– А чёж ты, Игнатка, оружие у него не отобрал? – Тут уже проскочили менторские нотки, я понял, что молодой сейчас получит урок.

– Так этмо, какое оружие, дядька Прохор? У него только палка.

– Эх молодо-зелено. Деж ты такие палки в нашей тайге видел. Посох мажеский, как есть.

– Так этмо мы быстро заберём... – За спиной раздались приближающиеся шаги.

– Стоять! Скажи мне лучше, Игнатка. Кто из воздуха появляется? – Не получив ответа, усатый с тоской в голосе задал наводящий вопрос. – И кого мы ждём?

– Так этмо... Наблюдатель амператорский... – растерянно проговорил Игнатка.

– Так этмо... – передразнил Прохор. – Бери машину и езжай в усадьбу, обскажи всё графу. А лучше бери сразу с собой гостя, чтобы два раза не гонять и бензин за зря не палить. Не сочтите за труд, ваше мажество, заехать к нашему хозяину. – Он указал на внедорожник.

– Хорошо, Прохор, бывай. – Я махнул на прощание рукой и направился к машине.

Игнатка, тем временем, получил звонкую затрещину от старшего товарища и короткий выговор:

– На руки в следующий раз смотри, на перстни. И благодари Систему, что тебе яйца не оторвали.

Игнатка оказался молодым парнем, но не по годам развитым. За руль он поместился с трудом и выдохнул только когда максимально отодвинул сидушку назад. Круглое румяное лицо лучилось довольством и дружелюбием – казалось, не он получил только что выговор или целился в меня из карабина.

– Домчим с ветерком, ваше мажество. Граф рано встаёт, сразу вас примет. А если повезёт – Авдотья пирогами угостит. Знаете какие у неё пироги?.. – Он аж мечтательно зажмурился. Просто умилительная непосредственность.

Мы проехали мимо большой лесопилки и примостившихся сбоку фабричных ангаров, узких нарезов полей и видневшейся у реки нефтебазы с несколькими большими цистернами и попали в просыпающийся городок. Дома тут стояли сплошь деревянные, с толстенных ошкуренных брёвен, а быт больше напоминал сельский, чем городской – придомовые огородики, живность во дворах, слабо асфальтированные дороги и обилие следов гужевого транспорта. Даже редкие двух, трёхэтажки общественных зданий были деревянными.

– А как ваш городок называется? – Я до сих пор не мог понять, чего мне ожидать от этого места. Вроде глубинка глубинкой, что тут может случиться?

– По разному кличут. Мы Берлогой величаем.

– Странное название.

– Такмо, какой хозяин, такое и название. – Игнатка беззаботно пожал плечами.

Городок мы пересекли минут за двадцать. За это время я вдоволь налюбовался резными ставнями и наличниками, в обилии украшавшими каждую избу и ворота, а также насмотрелся на старинные одежды местных жителей. Если в Моржовске в имитациях под старину ходили только бояре, то тут большинство жителей что-нибудь да носили из домотканого.

Графская усадьба стояла аккурат на противоположном конце поселения, на самом краю, почти в тайге. На фоне высоких сосен возвышался настоящий сказочный терем – построенный в три этажа, с островерхой крышей и множеством пристроек, огороженный стандартным для этого места бревенчатым забором.

Игнатка лихо зарулил в открытые ворота и затормозил около главного входа. Тут нас уже встречали.

На высоком крыльце стоял зело внушительный бородатый мужчина в простой домотканой рубахе и широких штанях. По бокам эту глыбу подпирали две его копии помоложе, не такие бородатые, но такие же огромные.

Я вышел из машины и окинул взглядом подворье: курятник, овчинник, сараи какие-то, и везде как бы заняты своим делом дворовые. Кто вилами сено из кучи в кучу перекладывает, а кто колуном дровишки заготавливает. При моём появление работу они побросали, но уходить никуда, понятно, не стали. А вот Игнатка от меня как-то незаметно отделился и сейчас подпирал ворота с карабином в руках. Ясно, Прохор предупредил хозяев о непонятном госте. Я ещё раз посмотрел в венчаные кустистыми бровями немигающие чёрные глаза графа и понял – от меня ждут первого слова.

– Здрав будь, хозяин! – Вежество прежде всего. Я даже поклонился – не сломаюсь.

– Здрав будь и ты, путник, коль не шутишь. С чем к нам пожаловал? Из каких краёв и каких кровей будешь? – голос был под стать размерам графа, мощным и гулким.

– Не Боярский я, путешествую по мирам, людям помогаю, кто не отказывается. К вам случайно попал. Иногда не монах До Ки Хота выбирает дела, а дела выбирают монаха.

– Хм, так ты монах значит... – Граф задумчиво начал теребить бороду, явно не совсем понимая, как ко мне относиться.

– А ну пропусти, дылда стоеросовая. – Из-за спин графа и его сыновей раздался женский голос. Просьба, видать, была подкреплена тычком в рёбра, так как младшенький отодвинулся, потирая бок.

Протиснувшись мимо здоровых увальней, на крыльцо вышла женщина с грудничком в руках. Не молодая, но и старой её язык не повернётся назвать. С завязанными в узел на затылке непокрытыми волосами, в которых сверкала тонкими серебряными нитями седина, в своём коричневом брючном костюме она казалась особенно маленькой на фоне графа с сыновьями. Осмотрев меня внимательным взглядом янтарных глаз, она неожиданно ударила хозяина поместья обутой в сапожек ногой по стопе. Тот поморщился, и я только сейчас заметил, что он с наследниками стоит на крыльце босиком.

– Ну и чего ты ворон считаешь? К тебе гость из далёких краёв приехал, а ты его на пороге держишь! Балда. – Припечатав, она скрылась в тереме.

– Хм, хм. Ну раз так, добро пожаловать, гость дорогой. Милости просим к столу. – Граф без труда отодвинул корпусом своего немаленького старшенького и открыл проход в терем. Дворовые как-то сразу потеряли ко мне интерес и вернулись к своим немудрённым занятиям.

Два раза повторять мне не надо было – ещё не отогрелся после помывки в холодной воде и очень уж хотелось посидеть в тепле и комфорте.

Внутри всё оказалось под стать хозяину – массивное, основательное, надёжное. Особенно впечатлила мебель. Похоже, у графа своё производство.

На застеленный вышитой скатертью стол уже накрывала фигуристая молодая девушка, кровь с молоком, как говорится. У моего деда был электросамовар, больше для красоты, но тут я первый раз увидел настоящего монстра литров на двадцать, весело пыхтящего парком и дымком от дров. Разнообразная выпечка подавалась огромными блюдами и пахла до одурения соблазнительно – слюнки потекли несмотря на недавний поздний ужин. Наконец все чинно расселись, даже накрывавшая на стол девушка умостилась рядом со старшеньким и взяла его за ручку – не служанка, невеста, а то и жена.

Я познакомился со всем немаленьким графским семейством: сыновьями, племяшом Игнаткой, женой старшенького Авдотьей и её младшей сестрой, матерью графа – маленькой женщиной, которую все называли не иначе как бабушка Алёна. Рассказал о своих не долгих похождениях по мирам. О стылой серости и безнадёге Некрополиса, монументальности и красотах Центральной, странных и иногда диких нравах Тортуги. Самый большой интерес вызвала история о богатствах Центральной, особенно у женской части. Император с Бояры мало кого туда пускал.

Меня уже почти приняли как своего. Даже Авдотья не стеснялась кормить младенца грудью за столом.

Когда мы уже закончили трапезничать и перебрались в обставленную вполне современной мягкой мебелью гостиную, я задал так интересующий меня вопрос:

– Граф, а что у вас тут происходит? Нету ли каких проблем? Может нужна в чём-то помощь?

Хозяин поместья снова схватился за бороду задумавшись, а домочадцы погрустнели и начали отводить глаза, но долго это не продлилось. Неожиданно граф вскочил и уставился в дальний угол комнаты. Руки начали трансформироваться, обрастая коричневой шерстью и обзаводясь длинными когтями, нос его стал отчётливо подёргиваться, явно усиленно втягивая воздух. На секунду опоздав, сыновья поступили также.

Из дальнего же угла прямо из воздуха появился человек. Ничем не примечательный, невысокий, немного лысоватый и в очках. Вполне себе цивильно одетый, в сером костюме с гербом на груди. Посмотришь на такого и сразу забудешь.

– Позвольте представиться. Лаврентий Павлович Бамбуков, наблюдатель от канцелярии его императорского величества. – Граф сплюнул, бабушка матюгнулась вполголоса. – Имею вам сообщить, что канцелярия удовлетворила просьбу рода Лосева о разрешении возникшего территориального спора с родом Медведевых путём родовой войны. Сего дня с десяти ноль-ноль. Да будет так.

Одновременно с последними словами старые напольные часы с маятником начали отбивать время. Десять ноль-ноль.

– А как же сутки на подготовку? – бабушка Алёна не скрывала своей злости.

– Моя вина, Алёна Прохоровна. Не успел вовремя сообщить. – Лаврентий Павлович отвечал вроде бы и извиняясь, но стало понятно, что это не искренне. Опоздал, потому что так было надо.

– Не по совести поступает канцелярия. Не по заветам. – Прогудел граф. Лаврентий Павлович снова лишь пожал плечами и ответил:

– Какая разница, если даже родственники вашей матери отказались вам помочь.

Часы отбили положенные удары, но грохот не прекратился. С улицы стали доносится совсем другие звуки – хищные и опасные. Далёкая канонада и близкие разрывы снарядов.

Граф дальше переливать из пустого в порожнее не стал и вышел вон, за ним последовала и вся мужская родня. Молодые девушки поохали и убежали следом. Остались только я, наблюдатель и бабушка Алёна с грудничком в руках.

– Вот и наши проблемы, монах. – Слова Алёны Прохоровны так и сочились ядом. – Жадные промышленники, бесчестные соседи и продажные чиновники.

– А если подробнее? – Озвученное – проблема всех миров.

– Нашли у нас в тайге, на нашей земле, металлы редкие. И Хомяковы, промышленники местные, когда не смогли с графом договориться подговорили Лосевых затеять свару за территорию. И в канцелярию, похоже, занесли подарки. – Она уничижительно глянула в сторону Бамбукова.

– Надо было вашему сыну, Алёна Прохоровна, принимать предложение уважаемых Хомяковых. Ему же объяснили, что эти редкоземельные металлы важны для всей Бояры. – Лаврентий Павлович устроился на диване напротив бабушки Алёны и отвечал ни на кого не глядя. Всё его внимание поглотил немаленький планшет.

– После таких, как ваши Хомяковы остаётся только выжженная пустыня, на которой ничего годами не растёт. – Бабушка поджала губы и стала укачивать проснувшегося от громких разговоров малыша.

А что делать мне? Никак не рассчитывал попасть на родовую войну. Тут я слабый помощник. Конечно, графская семья была мне симпатична своей простотой, непосредственностью, старым духом и мне хотелось им помочь.

Канонада и взрывы не прекращались, но в гостиной Медведевых все молчали. Я встал размять ноги и, проходя за спиной Бамбукова, невзначай глянул на экран его планшета. Рассмотрел мало, тем более наблюдатель заметил и рефлекторно закрыл экран. Потом увидел, что это я и перестал прятать.

– А Питер, ты ж с Терры-78. Как тебе на Бояре?

– Многое не понятно, Лаврентий Павлович.

– Да? Присаживайся, постараюсь ответить на твои вопросы. – Он указал на место на диване рядом с собой. Планшет же поставил на журнальный столик, облокотив на вазочку с печеньем, так что мог посматривать на экран. Как и я, когда присел рядом.

– Какова ваша роль в этом конфликте. – Задал первый вопрос после приглашающего жеста.

– Наблюдатели милостью его императорского величества следят за соблюдением уложения о родовых войнах. Чтобы свара двух родов не переросла в более масштабный конфликт. Нам не нужны лишние жертвы и потрясения. Хаос должен быть управляем.

На планшете тем временем транслировалась видеосъёмка с дрона. Бронемашины при поддержке пехоты и магов планомерно продвигались по городку. Уничтожая и сжигая всё на своём пути. Без труда ломая любое сопротивление. Защитники просто так не сдавались, но мало что могли сделать своими ружьями прикрытым силовыми щитами пехотинцам и магам атакующих.

На моих глазах пара огромных медведей ворвалась в строй пехоты, но даже их когти не могли разрушить щиты. Да, солдаты разлетались как кегли, но большинство вставало и открывало ответный огонь. А когда подходили маги, то медведям приходилось уносить ноги.

– Торжество маготехнической науки над замшелым ретроградством. – Лаврентий Павлович тоже смотрел трансляцию. – Хомяковы очень хорошо снарядили Лосевых. И помогли с наёмом магов. У Медведевых нет шансов.

Алёна Прохоровна в своём углу что-то неразборчиво проворчала. Мне тоже кое-что не понравилось.

– Они не щадят никого. Убивают всех подряд! Это нормально?

– Вполне. – Наблюдатель переключил на другую камеру. Со второго дрона было видно, что на поле между лесопилкой и домами уже возводится ограждение с колючей проволокой. – Вот сейчас построят фильтрационный лагерь, сгонят всех выживших туда, отберут полезных и согласных служить новому хозяину... – Воодушевления в его голосе не было ни на грамм.

– А остальные? – И тишина стала мне ответом. – Это бесчеловечно!

– Не вам судить, Питер. Ваш мир недавно в Системе. Вот сколько населения на Терре-78?

– Три недели назад было восемь миллиардов.

– Вот именно. Было. Уверен, на родине вас ждёт много перемен.

Ответить было нечего, слишком хорошо я представлял на что способны разного рода деятели систем. Но раздражение никуда не ушло, только переросло в злость и буквально непреодолимое желание спасти этих людей от расправы.

Хлопнула дверь, и в комнату ввалились граф с сыном и занесли раненого, истекающего кровью Игнатку. Алёна Прохоровна, не вставая со своего кресла, материализовала в руке флакончик со средним зельем исцеления и кинула его сыну, заодно спросив.

– Кто его так?

– Маги, будь они неладны. Все щитами силовыми прикрыты, и где только столько взяли? – Граф тяжело переводил дух и тоже, судя по всему, был ранен.

Я понял, о каких щитах идёт речь. Совсем недавно видел что-то похожее у Тюленева. Неужели они наладили массовое производство? Я припомнил ту печатку. Да нет, скорее просто появился талантливый мастер.

Но оружие против такой защиты у меня есть. Олений нож. Я даже дёрнулся передать его графу, но вовремя одумался. Один маленький ножичек навряд ли поможет в этой битве, а у внимательно за всем следившего Бамбукова наверняка появятся вопросы. Должен быть другой выход.

– Эх будь я как дед... Показал бы им Кузькину мать. – Граф на себе чуть волосы не рвал от злости и неспособности защитить родной дом.

– Так попроси помощи у гостя своего, дурында стоеросовая! Всё тебе объяснять надо? – Бабушка Алёна сорвалась на крик. Такой, что все присутствующие просто опешили.

– Да что он смо...

– А ты спроси!

Решил не мучать гордого человека и сам в очередной раз предложил помощь. Единственно, после Некрополиса меня очень смущала раздача классов и перков.

– Граф, я – странствующий монах До Ки Хота. Мы можем помолится и попросить у системы для вас новый класс. – Всё-таки эти люди не выглядят отъявленными обманщиками.

Бамбуков при этих словах дёрнулся, намереваясь что-то возразить, но Алёна Прохоровна его беспардонно перебила.

– Имеешь что-то сказать против, наблюдатель?

– Нет. – Помявшись, ответил тот. – Питер находился в родовом поместье на момент объявления войны и может считаться вашим законным союзником.

– То-то же! – Она победно направила указательный палец куда-то в потолок. Граф, тем временем, закончил теребить бороду и пришёл к какому-то решению.

– Эх, такая возможность! Для сыновей тоже попросим. – Меня уже даже не спрашивали, а ставили перед фактом. Аристократы такие аристократы.

Кто-то деликатно покашлял за спинами. Для этой семейки – деликатно. Но Медведевы отличались завидной толстокожестью и никто не обратил внимания.

– Так этмо. Гхм! Гхм! Гхм! – Со второго раза вышло внушительней – даже стёкла в комнате зазвенели.

– Чего тебе, Игнатка? Не помогло зелье? – Граф взволнованный подошёл ко всё ещё лежащему племяннику.

– От горюшко ты мое... Да с вами он хочет, балда ты. – Чем дольше тут нахожусь, тем очевиднее для меня становится, что старая графиня тут серый кардинал и голос разума.

– А, ну раз так то конечно. Возьмём, чего и не взять-то.

Пока ждали второго графского сына, в комнату притащили старый портрет деда. На полотне в одну сторону смотрел суровый седой мужчина с бородой и кустистыми бровями. Явный предок графа – сходство было поразительным. Посередине картины тело человека плавно превращалось в звериную тушу. Как отражение в зеркале, в другую сторону смотрел медведь. Художнику удалось передать животную силу и ярость, отобразить легкие красноватые искорки на буром мехе и металлический блеск внушительных когтей.

– Вот он. Последний Хозяин Тайги. – Гордость так и пёрла из графа. – Как молиться будем, монах?

– Будем вслух повторять вашу просьбу. – Теперь для все только вслух.

– Хочу стать Хозяином Тайги! – За графом вразнобой повторили и младшие родственники.

– Можно и так, только, боюсь, умереть вы можете, если класс получите, а соответствия будет мало. Давайте лучше по другому: Система, дай достойному класс "Повелитель Тайги". – Не нужны мне эксцессы.

– Хорошо, монах, пусть будет по твоему.

Молитву начали сразу же – получился такой себе басовитый хор. Только Игнатка где-то посередине сбился и стал нести отсебятину. Вроде бы всё должно было пройти успешно, но... Но судя по недовольным лицам Медведевых результата не было.

– Ничего. – Тяжко вздохнул старшенький.

– Не достойны... – Голова графа поникла.

Облегчённо выдохнул застывший на диване Бамбуков.

На лице же Игнатки одна за другой сменились разные эмоции. От радости до испуга и раскаяния и снова до радости.

– Игнатка, внучёк, а у тебя что? – Ласково спросила Алёна Прохоровна.

– Этмо. Засмотрелся я на когти прадедовские и сбился с молитвы. И смотрел я на них и так захотелось мне такие же – острые, железные, чтобы всё пробивали... – Ответил он покаянно.

– Не томи, говори уж дальше.

– Так этмо, перк новый мне Система дала. "Адамантовые когти".

– Молодец, внучёк. Ха-ха. Хоть что-то получил. А то эти балбесы забыли, что кто много желает, тот и мало не видает. Замахнулись на легенду остолопы. Запамятовали, сколько дед работал для этого.

Медведевы не сильно довольные покинули терем – пошли отстаивать свою берлогу. Теперь у них появился хоть какой-то шанс, хоть какое-то оружие против щитов пехоты. Спустя час младшенький забежал и отчитался перед графиней, что вражескую цепь удалось в одном месте прорвать, убить несколько магов и продвижение Лосевых остановилось.

Я тоже сидел недовольный. Мне всё время казалось, что в неудаче есть и толика моей вины, что я сделал недостаточно, и теперь все жители Берлоги обречены. Как ещё можно помочь этим людям?

– Алёна Прохоровна, А как на оборотней действует негатор? – Мой вопрос отвлёк графиню от тяжких дум.

– А никак. Застывают в текущей форме да и всё. Навыки не могут использовать, как и все. – Она с надеждой посмотрела на меня.

– Тогда у меня есть идея. Зовите сюда всех свободных. – Наблюдатель, заслышав эти мои слова, только молча схватился за голову.

Собрались заплаканные женщины с детьми, раненые мужчины, старики... Все, кто ещё не убежал в тайгу, кто решил сражаться до самого конца несмотря ни на что. Кто решил не предавать графа, данное слово и свой образ жизни. В доме места на всех не хватило, расположились во дворе, вокруг заготовки для артефакта.

Я не имел ни малейшего понятия как делать артефакты, как их подключать к интерфейсу. А ещё мне захотелось создать что-нибудь основательное, масштабное, на века. Пока толпа вокруг меня повторяла слова мантры-просьбы к Системе, я представлял, как открываю краник самовара гиганта, а область без магии всё расширяется и расширяется. И когда воображаемая задвижка открылась до упора, накрыт был уже весь городок и даже немного больше.

Молитва закончилась, во дворе все замолкли, боясь узнать результат. Тишину прерывали только взрывы и стрельба в центре городка. Момент истины – я взялся за краник самовара.

– Алёна Прохоровна, артефакт такой мощи – национальное достояние, и должен хранится в соответствующем месте и под соответствующей охраной. – Бамбуков уже минут двадцать наседал на графиню.

– Ещё чего, Лаврентий Павлович. О реликвии рода Медведевы позаботятся сами.

– Алёна Прохоровна, подумайте хорошо. Канцелярия в свою очередь может пересмотреть решение о начале родовой войны.

– А вот не надо Лосевых выгораживать за наш счёт! – Графиня не на шутку разъярилась. Я абсолютно не понял этого момента, как и наблюдатель.

– Но позвольте... – закончить Бамбуков не успел, получил сообщение на планшет и отреагировал весьма бурно. – Как это понимать, Алёна Прохоровна? Почему Куницыны утверждаю, что их родич подверглась нападению Лосевых в имении Медведевых, и хотят на этом основании вступить в войну родов? В имперском реестре нет информации о вашем возвращение в род Куницыных!

– А кто говорит обо мне?

– Покажите мне тогда Алёну Прохоровну Куницыну!

– Ты зенки то протри, наблюдатель. Она у тебя перед глазами всё утро! – Графиня торжествующе смотрела на Бамбукова, продолжая укачивать разревевшегося младенца.

– Не может быть! – Лаврентий Павлович подбежал к графине и стал рассматривать грудничка. Поступил так и я. И первое что заметил в этом закутанном в пелёнки свёртке – яркие янтарные глаза. Точь-в-точь как у графини.

– Может-может. Позвольте представить – Алёна Прохоровна Куницына, моя внучатая племянница. А правнучка, Алёна Потаповна Медведевна, уже неделю гостит у родни. Так что шли подтверждение своим начальникам, холуй. Мы тут от наёмников отобьёмся, а Лосевых до конца дня вырежет моя бывшая родня – и конец войне. Они их уже режут.

Бамбуков покраснел до неприличия, казалось, ещё чуть-чуть и у него из ушей пойдёт пар, как из того самовара. Не зная куда себя деть, он решил выместить свою злобу на мне.

– Надеюсь ты доволен, Питер? Спас этих людей – молодец. Зато умрёт ещё больше! Или ты думаешь Куницыны с Медведевыми будут вести войну по другому?

– Не слушай его, Петенька. Моему старшенькому внучку давно пора получить свой надел. Мы постараемся сохранить для него как можно больше людей. Ты на правильной стороне и сделал доброе дело. – Но люди всё равно умрут, продолжил я недосказанное. Они всегда умирают. – Мы не забываем добро – Медведевы будут тебе всегда благодарны.

– Или можешь придумать себе оправдание. – Наблюдатель продолжал наседать. – Например, что ты тут не причём, что всё за тебя решила Система. Так тебе будет намного легче жить, зная, сколько людей из-за тебя погибло.

Я лишь грустно на него посмотрел. Мне не впервые выступать и судьёй, и палачом. Это моё решение и только моя ответственность, без всяких оправданий. Несмотря на любые причины. Но в ответ я сказал другое.

– Странно от вас, Лаврентий Павлович, человека на службе системы, слышать, что воля системы не является законом. Или это был совет из личного опыта? Сколько людей уже погибло, осталось с поломанными жизнями из-за вас, из-за вашей Боярской системы? – На такие слова заткнулся и смотрит обижено.

Со включенным негатором вражеские маги оказались бесполезны, щиты перестали работать. Пехота оказалась беззащитна перед лицом обозлённых оборотней, а бронетранспортёры уязвимы для стареньких гранатомётов. Наёмники спешно уносили ноги. К вечеру пришло сообщение от Куницыных, известных диверсантов и разведчиков, что усадьба Лосевых пала и войну можно считать законченной. Как только отключили негатор, ко мне подошёл Бамбуков.

– Питер, должен тебя предупредить, некоторые люди в верхах сильно заинтересовались твоим участием в этом территориальном споре. В частности – Хомяковы. Во избежание, так сказать, я советую тебе покинуть Бояру как можно скорее. – Как знакомо.

– И никогда не возвращаться?

– По крайней мере какое-то время, пока всё не уляжется. И не лезть больше в родовые войны ни под каким предлогом.

– То есть не мешать вам убивать людей?

– Питер, вот вроде умный человек... Эх, наверное это отпечаток класса. Знаешь что? Если ты согласен покинуть Бояру прямо сейчас, то канцелярия предоставит тебе проход в мир, где всё устроено по другому, где почти нет убийств. Интересно посмотреть?

А почему бы и нет? Пока ищу дорогу на Тэллус, можно узнать, как люди справляются с проблемой перенаселения в разных мирах. Провести маленькое исследование – авось пригодится в будущем.

– Я согласен.

– Отлично! – Бамбуков явно обрадовался. – Сейчас не пугайся.

Он крепко взял меня за плечо и шагнул вперёд, потащив за собой. Проскользнула легкая ностальгия – я так путешествовал во время альфа-теста. Оказались мы у входа в транспортный терминал и без всяких формальностей прошли к порталу. Перед глазами предстала очередная арка.

Меня ждёт новый мир.