Воплощение Похоти 5. 18+

Глава 19

Сознание возвращалось ко мне медленно, пробиваясь сквозь густой туман приятной усталости. Первым делом я почувствовал… тесноту. И тепло. Слишком много тепла.

Я попытался перевернуться на бок и наткнулся на что-то мягкое и упругое. Затем моя нога зацепилась за что-то длинное и прохладное, похожее на хвост.

Я с трудом приподнялся на локте, протирая глаза, и картина, открывшаяся мне, заставила на мгновение усомниться в адекватности восприятия.

Моя кровать, которую я с трудом признал своей, напоминала поле после масштабной, но странно мирной битвы. Справа от меня, прижавшись щекой к моему плечу, сладко посапывала Балия, её пепельные волосы растрепались, а на губах играла довольная ухмылка. Слева, обвив мою ногу своим змеиным хвостом, крепко спала Ольха, её лицо выражало безмятежное спокойствие.

У меня в ногах, свернувшись калачиком, устроилась Эля. Рядом с ней, заняв почти всё оставшееся пространство, растянулась Лула, её соблазнительное тело было прикрыто лишь моей простынёй, а на лице застыло выражение сладострастной усталости.

Чёрт возьми… — пронеслось у меня в голове, пока я смотрел на это скопище прекрасных, но абсолютно неуместных в данный момент тел. — Это что за внезапная групповая терапия по снятию стресса? Откуда они все появились? И… неужели я так крепко спал, что не заметил их появления?

Аноры среди них почему-то не было. Видимо, ее «совместная тренировка» с Мальей оказалась продуктивной. А Амина… вряд ли бы она присоединилась к такой… вечеринке.

И, кстати, — я увидел, что с меня спущены штаны, — они что… меня, точнее, его использовали? Вот же… крепко же я спал…

Я ухмыльнулся их наглости и аккуратно, с трудом высвободил свою ногу из объятий хвоста Ольхи, стараясь не разбудить её. Балия что-то пробормотала во сне и прижалась ко мне ещё сильнее. Эля во сне улыбнулась.

Ладно, — сдался я. — Побег будет тихим. А то не совладаю с собой и задержусь… и даже не знаю насколько.

Словно диверсант на вражеской территории, я начал операцию «Эвакуация». Потребовалась недюжинная ловкость, чтобы скатиться с кровати, не потревожив ни одну из этих очаровательных «мин». Я на цыпочках добрался до двери и, наконец, выскользнул в прохладный, пустой коридор.

Фух… — облокотился я о каменную стену, переводя дух. — Надо будет как-нибудь ввести правила личного пространства. Или построить себе спальню побольше.

Решив начать день с чего-то более понятного и управляемого, я отправился на поиски Кости. Я нашёл его в тронном зале, где он с видом полевого командира инспектировал ряды своих крысокротов. И увидел, что их было уже больше сотни — уродливые, покрытые шерстью гуманоиды с горящими глазами стояли по стойке «смирно», насколько это вообще было возможно для их анатомии.

— Костя, — окликнул я его, подходя. — Похоже, количество твоих крысят продолжает расти.

— Господин! — он обернулся, и его крысиная морда расплылась в гордой ухмылке. — Да, уже сто две морды! И это не предел. Можем и дальше множиться, если будет приказ.

Я мысленно вызвал интерфейс стражей. Да, 102 крысокрота. Цифра внушала уважение.

Интересно, — подумал я, — если я всерьёз решу сделать на них ставку, сколько их должно быть, чтобы просто затопить врага собой? Тысяча? Две?

— Костя, вопрос по Системе, — начал я. — Шахта добычи…

И я рассказал ему о новой постройке, а также расспросил обо всем остальном. Крысиная морда Кости скривилась в задумчивой гримасе, и где-то через минуту он ответил:

— Нет, господин, не получал. Я… э-э… никогда не копил такое количество очков разом. Боялся, что Халтос отберёт. Всё, что зарабатывал, тут же тратил на развитие крысокротов-воинов… чтобы подготовиться, ну вы знаете.

— Понятно, — кивнул я. — Значит, шахта — это что-то новое, что открывается при определённом уровне, условии или при накоплении большого капитала. А может и всё сразу. Ладно, спасибо.

Если хватит очков после других трат — построю. — подумал я. — Будет свой источник руды.

Костя почтительно кивнул и вернулся к своим крысятам, явно мечтая поскорее закончить с делами и предаться полюбившемуся разврату.

Я же направился к трону и вновь задумался.

Крысокроты… в принципе дешёвая, самовыполняющаяся армия. Возможно, уже пора вложиться в их развитие?

Я остановился, развернулся и снова подошел к Косте. Расспросил его о сроках создания, развития и так далее, в общем всё, что касается эволюции и усиления крысокротов. В принципе убедился, что нужны лишь ресурсы и постройки, а там крысокроты сами создадут броню и оружие.

Далее я уселся на трон и открыл кучу системных окон, обратил внимание на шпиль сбора маны. Вспомнил кое-что важное и потратил на его улучшение шесть тысяч очков власти, что он собирал не только злую ману, но также и энергию похоти и просто обычную ману.

Далее нужно было решить более насущные проблемы, а именно жилищный вопрос.

Чувствую себя настоящим управляющим недвижимостью в самом безумном отеле мира.

С строительством покоев для низших стражей и слуг всё оказалось до неприличия просто. Я вызвал системный интерфейс, и он тут же предложил вариант:

Казарма на 6 мест. Стоимость: 1200 очков власти.

— Ну что ж, эконом-класс так эконом-класс, — пробормотал я, смотря на схематичное изображение каменного барака с шестью кроватями. — Не пять звёзд, но тоже неплохо. Шарку, хисанам и обращённой Сабрине этого должно вполне хватить. А если заслужат, проявят себя как-то, то подумаю над улучшением их жилищных условий.

Я подтвердил строительство, и где-то на втором уровне подземелья зашевелились каменные плиты, с грохотом формируя новое, аскетичное помещение. Одна проблема решена.

Затем я вызвал интерфейс снова, чтобы построить комнату для Эли. Система тут же подсветила вариант:

Личные покои (малые) за 1000 очков власти.

Моя рука дрогнула. Я уставился на цифру.

Тысяча… — застучало у меня в голове. — За одну комнату? Для одного человека? После того как я только что тысячу двести на шестерых потратил? Это же грабёж средь бела дня!

Внутренний скряга, чей голос стал мне до боли знаком, я поднял голову и про себя завопил:

НИ ЗА ЧТО! Это экономически нецелесообразно! Она же одна!

Жадность, холодная, рациональная и совершенно неопровержимая, сжала моё сердце в стальные тиски. Я с силой отменил выбор, словно отдернул руку от раскалённой плиты.

Ладно, — подумал я, пытаясь найти оправдание. — Нужно подойти к вопросу творчески.

Я отправился на поиски самой полуэльфийки, по пути зашел в полигон и посмотрел, что там происходит. Ни Аноры, ни Мальи там не увидел и с усмешкой открыл карту.

— Где же ты… — пробормотал я.

Хм? — моя улыбка стала шире, когда я увидел, что она находиться на третьем этаже, а вместе с ней… — Хах, что они там делают? — рядом с иконкой Аноры была другая, Мальи. — Пойти посмотреть что ли? А не, ладно, не до них пока.

Решил я и направился к своей спальне, и к удивлению, не нашел там Эли, а также и Балии, а Лула уже лежала без простыни, соблазнительно подняв руки вверх. Её грудь аппетитно выглядела, а соски будто подмигивали.

Боже… — я облизнулся и прикрыл дверь.

Глубоко в одном из углов практически пустого этажа, куда даже звуки снующих зомби доносились приглушённым эхом, царил полумрак. Пыльные лучи света от редких факелов на стенах выхватывали из темноты две фигуры.

Анора стояла, прислонившись спиной к прохладной каменной кладке. Её голова была запрокинута, а пальцы с белой от напряжения кожей вцепились в пепельные волосы Мальи. Та сидела на коленях прямо у её ног, скрытая в тени, и оттуда доносился лишь сдавленный, влажный звук, от которого по спине Аноры пробегала мелкая дрожь.

Тихий, прерывистый стон вырвался из её губ, эхом раскатившись под сводами.

— Ох…

Внезапно Малья отстранилась. Её губы блестели в полумраке.

— Ты уверена, что нас тут не найдут? — её шёпот был хриплым и неровным. — В прошлый раз мы так… глупо попались.

Анора, всё ещё пытаясь отдышаться, провела ладонью по своему лицу.

— Нет. Сюда никто не приходит, — её голос прозвучал твёрдо, но с ноткой нетерпения. — Продолжай.

Уголки губ Мальи дрогнули в едва уловимой, довольной улыбке.

— Я же говорила тебе, что тебе это понравится.

— Да-да, — лишь коротко выдохнула Анора, и её пальцы снова впились в волосы вампирши, с силой прижимая её лицо обратно к себе, в сокровенную теплоту между своих бёдер, словно пытаясь заглушить в этом ощущении и стыд, и память о прошлой неловкости, и всё на свете. — Я и сама… удивлена.

Заправляя штаны, я бросил взгляд на грудь Лулы и её довольное лицо, измазанное в сперме, и вышел, пошел по коридору и нашёл Элю благодаря карте в одном из коридоров, ведущих к выходу, где она с помощью пары скелетов создавала хитроумную ловушку с заострёнными кольями.

— Ох, а ты уже в работе, да, Эля? — начал я, стараясь звучать максимально деловито и покровительственно.

— Да, выполняю твои распоряжения. О, и еще, я хотела спросить, когда мы повторим нашу… Ну, когда ты снова примешь меня… чтобы зачать сына?

— А что такое? — спросил я и обратил внимание, что она больше не прикрывает свой животик каждый раз при встрече.

— Я чувствую, что нам не удалось, и нужно обязательно… повторить.

— Хах, хорошо, без проблем, давай сегодня вечером у меня в спальне. О, и кстати, я тоже хотел с тобой поговорить. Насчёт твоего жилья. Понимаешь… тебе стоит остаться у меня еще на несколько…

— Я… я с удовольствием останусь у тебя! Мне все нравится. Рядом с тобой спокойнее.

В её тоне не было ни капли иронии или обиды, лишь искренняя радость и облегчение.

Я поспешно кивнул, пробормотал что-то вроде «отлично, тогда договорились» и ретировался.

Мои размышления по пути к трону прервал громкий, чавкающий звук, сопровождаемый довольным урчанием. Я свернул за угол и увидел ту самую «ходячую катастрофу». Мясной голем, явно соскучившись без дела, пристроился у стены и с явным удовольствием поглощал… камни. Хруст дробления смешивался с влажными чавкающими звуками.

Вот чёрт… — мелькнула у меня мысль. — А если он, не дай демонические силы, сожрёт что-нибудь действительно важное?

— Эй! — крикнул я, подходя ближе. — Прекрати жрать всякую хрень без разрешения! Это приказ! Хочешь перекусить — подойди к Косте, и он выдаст тебе что-нибудь, понял?

Голем прекратил жевать камень и уставился на меня своими блуждающими глазницами. Казалось, он задумался. Затем он медленно, с тяжёлым скрежетом, развернулся и поплёлся в сторону тронного зала, видимо, он прямо сейчас собрался требовать у Кости еду.

Надеюсь, он послушается, — с облегчением подумал я. — Но, пожалуй, стоило предупредить остальных, чтобы не оставлять без присмотра ничего ценного и «съедобного».

И пора бы поговорить с Сатой о нём.

Я нашёл её в склепе, у Костяного Древа. Она что-то очень интенсивно делала, ковыряясь в мастерах-черепах и что-то бормоча себе под нос на языке, который звучал как скрежет костей по стеклу.

— Сата, есть два вопроса, — прервал я её, стараясь не напугать. — Первый: что можно улучшить в разведке, чтобы не пропускать такие сюрпризы, как вчера?

— Господин, — она повернула ко мне свой безмятежный череп, её пальцы не прекращали работы. — Я уже работаю над этим. Предлагаю улучшить само Костяное Древо. Мы сможем увеличить радиус действия, удвоить количество одновременно контролируемых зомби-птиц и добавить функцию обнаружения массивных скоплений жизни или сильных магических сигнатур. Это должно помочь.

— Хорошо. Я подумаю. Теперь второй вопрос: мясной голем. Насколько его можно ещё «вооружить»? Есть ли предел?

— Теоретического предела я не знаю, — ответила Сата, и в её голосе послышались нотки живого научного интереса. — Это уникальная форма нежити, основанная на принципе адаптации. Но практические ограничения, безусловно, есть. Слишком большое количество поглощённых существ или артефактов может привести к нарушению целостности, потере управляемости или… непредсказуемым мутациям. Пока он стабилен, но я рекомендую проявлять осторожность. Мы можем попробовать дать ему поглотить что-то ещё, но небольшими порциями, наблюдая за реакцией.

— Понял. Буду иметь в виду, — я похлопал её по костяному плечу. — Продолжай в том же духе. Ты молодец.

Она кивнула и вернулась к своей работе, а я отправился тренироваться, повышать уровни боевых навыков, а после собрался прокачиваться путем жёсткой безостановочной ебли всех и вся. Мне нужно было повысить уровень, сильно повысить.

Где-то далеко, за лесом, недалеко от разоренной деревни, глубоко в шахте, в тронном зале, спрятанном в самых глубинах запутанных, пропахших смертью и старой паутиной пещер, царила зловещая, давящая тишина. Её нарушали лишь тихие, мерзкие звуки: чавканье, хруст хитина и постоянный, назойливый шелест сотен лапок, ползающих по камню.

Квисла, в своём новом истинном и ужасающем облике — гибриде ужасной женщины и телом массивного паука с чёрным, отливающим ядовитой синевой брюшком, — медленно и величаво шла по залу. Её многочисленные глаза, холодные и блестящие, как отполированные чёрные алмазы, безучастно скользили по окружающему её царству голода и отчаяния. Воздух был густым и тяжёлым, пахнущим разложением и сладковатой слизью.

Она остановилась перед двумя огромными пауками, размером чуть меньше, чем она сама, её «дочерьми» — малыми королевами. Каждая из них была размером с автобус, их брюшка, ещё недавно тугие и полные, теперь выглядели слегка впалыми. Они с жадностью, почти отчаянием, пожирали последние остатки добычи — тощие, почти безмякотные туши лесных зверей, принесённые последними удачливыми пауками-охотниками.

— Ешьте, мои дочери, ешьте, — её голос прозвучал низко и мелодично, но с леденящей душу пустотой и усталостью. — Это наша последняя еда. Армия, что вы создали… не справилась. Слабые. Но это и не удивительно.

Её взгляд, полный невыразимой скорби твари, обречённой вечно пожирать, чтобы творить, скользнул в угол зала. Там, в полумраке, среди тысяч яиц, копошились сотни мелких пауков. Движимые инстинктом и всепоглощающим голодом, они уже начали пожирать друг друга. Их тонкие, пронзительные писки, полные боли и отчаяния, наполняли воздух симфонией борьбы за выживание, где не было победителей, лишь отсрочка для сильнейших.

— Слабые… и голодные, — прошептала она, и в её голосе впервые зазвучала не физическая, а глубинная, экзистенциальная усталость. Усталость от вечного цикла: родить, чтобы пожрать; пожрать, чтобы родить.

Она повернулась обратно к дочерям, её изящная, почти человеческая рука с длинными острыми ногтями нежно провела по потёртому хитину брюшка одной из них.

— На вас, мои дочери, было потрачено всё. Все ресурсы, всё, что было. И это обернулось выгодой — мы стали сильны, мы потрясли наших врагов. Однако наша жадность… наш голод… породили новые проблемы. Всё в трёх километрах вокруг было сожрано. Выжжено. Нет зверей. Нет еды. Лес молчит.

Она задрала голову, её глаза сузились.

— А враг… те зелёные существа оказались сильны и умны. А также и те мёртвые, скелеты… их холодная, неумолимая мощь… С ними сейчас, в состоянии истощения, мне не совладать.

Но затем, в глубине её многочисленных глаз, вспыхнул знакомый, хищный, неугасимый огонёк. Огонёк воли к жизни, пусть и самой уродливой её формы.

— Однако я нашла уже нового врага. Более многочисленного… но… на вид слабого. Мягкого. Можно попробовать. — она облизнулась и обвела взглядом своих дочерей, и между ними пробежало безмолвное соглашение. — Скоро вы, мои малые королевы, и я, мы дадим новое потомство. Новую армию. И чтобы оно не жрало само себя с первого же дня… мы нападём. Обрушимся на них всем нашим голодом, всей нашей яростью. Посеем хаос и добудем ещё еды. И создадим ещё более сильных воинов. А затем пожрём всё… всё живое вокруг. Пока от этих земель не останется ничего, кроме тишины и нас.

Она выпрямилась во весь свой гигантский рост, её тень, уродливая и величественная, легла на всю стену тронного зала, поглощая скудный свет.

Голод должен был утолиться. Империя Квислы должна была расти. Любой ценой.