Волшебная луна

Глава 28

На рисование я не пошла. Удрала сразу после завтрака.

Поправка: я удрала прямо посреди завтрака. Сразу после ужасного разговора с Романом помчалась на автостоянку (под непрерывные вопли: «Чокнутая!»), запрыгнула в машину и уехала задолго до звонка.

Мне было необходимо оказаться подальше от Романа с его жуткой татуировкой — детальным изображением уробороса, которое то пропадало, то снова проступало на коже, в точности как на запястье у Трины.

Верный признак того, что Роман — бессмертный негодяй, как я и думала с самого начала.

И хотя Деймен меня о них не предупреждал — до нашего столкновения с Триной он даже не знал, что такие бывают, — я понять не могу, почему столько времени не могла сообразить. Пусть он ест и пьет, как все, пусть у него аура и мысли легко читаются (по крайней мере, для меня), ясно, что все это только фасад, как у зданий на съемочных площадках Голливуда. Одна видимость. Роман специально создавал для всех образ веселого безалаберного английского паренька с ослепительной аурой и радостно-похабными мыслями. На самом-то деле он совсем не такой.

Настоящий Роман — темный.

Зловещий.

Жестокий.

В общем, все, что складывается в понятие «зло». И хуже всего то, что он собирается убить моего любимого, а я так до сих пор и не выяснила, почему.

Ибо мотива-то как раз я и не увидела за время своей короткой прогулки по закоулкам его разума.

А мотив очень важен, если мне все-таки придется его убить — ведь для этого необходимо определить самую слабую чакру. Не зная мотива, я могу фатально ошибиться.

Я вот о чем — в какую чакру бить? В первую — ее еще называют «основная» или «корневая» чакра, — где берут начало гнев, агрессия, жадность и злость? А может, чакру пупка, или сакральный центр, где гнездятся ревность и зависть? Если не знать, что движет Романом, слишком легко ударить не туда, куда нужно. Тогда я его не только не убью, а, скорее всего, еще и разозлю окончательно. Причем у меня останется еще шесть чакр на выбор, а Роман, боюсь, не даст мне времени на эксперименты.

С другой стороны, убить Романа слишком быстро — тоже не в мою пользу. Ведь тогда он унесет с собой в могилу тайну о том, что же все-таки он сделал с Дейменом и со всей нашей школой. А такого риска я себе позволить не могу. Не говоря уже о том, что я вообще не слишком-то люблю убивать. В прошлом я применяла такие методы, только если оказывалась перед выбором: драться или умереть. После того, как поняла, что сделала с Триной, я надеялась, что больше мне такого делать не придется. Хоть она и убивала меня много раз, хоть она и призналась, что из-за нее погибла вся моя семья, включая собаку, все равно меня мучает совесть. Ужасно сознавать, что я своими руками оборвала ее жизнь.

И раз уж я в своих поисках вернулась к исходной точке, то и решаю начать все сначала. Сворачиваю на прибрежное шоссе и отправляюсь к Деймену. Еще часа два все в школе — а я пока залезу в дом и осмотрюсь хорошенько.

Притормозив у пункта охраны, машу рукой Шейле и спокойно еду дальше в полной уверенности, что ворота передо мной откроются. А они не открываются, и мне приходится изо всей силы жать на тормоз, чтобы не смять в лепешку передний бампер.

— Извините! — кричит Шейла, бросаясь к моей машине, словно я невесть какая нарушительница.

Можно подумать, она меня впервые видит — когда я до прошлой недели практически каждый день сюда приезжала.

— Шейла, привет! — дружески улыбаюсь я. — Я тут хотела заехать к Деймену… Откройте ворота, пожалуйста!

Охранница смотрит на меня прищуренными глазами, сжав губы в жесткую линию.

— Попрошу вас удалиться!

— Что такое? Почему?

— Вас нет в списке, — объявляет она, подбоченившись.

И хоть бы чуть-чуть раскаяния на лице, а ведь сколько месяцев улыбалась мне и здоровалась…

Я сижу, стиснув зубы, и пытаюсь осмыслить, что она сказала.

Меня нет в списке. Мое имя больше не значится в списке постоянных посетителей. Меня занесли в черный список — или как это называется, когда человеку на неопределенный срок отказывают в праве въезда на территорию элитного поселка.

Это и само по себе плохо, но когда об официальном разрыве отношений тебе сообщает не твой бойфренд, а Большая Шейла — совсем тяжело.

Уткнувшись взглядом в собственные колени, я так стискиваю рычаг переключения скоростей, что чуть не отламываю его напрочь. Потом проглатываю комок в горле и говорю:

— Что делать: как вы, очевидно, уже знаете, мы с Дейменом расстались. Я просто хотела зайти на минуточку, забрать свои вещи. — Я расстегиваю сумочку. — Видите, у меня все еще есть ключ.

Поднимаю его повыше. Золотистый металл блестит в лучах полуденного солнца, а я так поглощена мыслями о своем унижении, что не успеваю заметить, как Шейла протягивает руку и выхватывает у меня ключ.

— Я вас по-хорошему прошу, покиньте территорию! Шейла прячет ключ в карман. Его очертания хорошо видны сквозь ткань, туго натянутую на великанской груди. Едва дав мне время перенести ногу с педали тормоза на педаль газа, охранница прибавляет:

— Езжай-езжай, и чтобы я тебя тут больше не видела!