Волчий пастырь. Том 3

Глава 19

С быстрым вызволением траулера из ледяного плена не сложилось. С траулером вообще не сложилось – потому что ледяные шипы сразу в десятке мест пробили борта, а два из них, самые большие, даже разворотили часть внутренних помещений. И нам очень повезло, что вода промерзла достаточно глубоко – слой льда вдоль бортов оказался толщиной более трех метров, так что созданная уничтоженным колдуном ловушка крепко удерживала корабль.

Траулер находился в жестком ледяном плену, и в закрытые льдом пробоины воду пока набирать не собирался. Пока не собирался – температура воды в бухте все же плюсовая, и лед постепенно будет таять, соответственно откроются и пробоины. Кроме того, созданный колдуном ледяной пирс вполне может в скором времени разломится на несколько частей – и как повлияет на плавучесть траулера то, что он окажется вмороженным в большой и длинный айсберг отправившийся в свободное плавание, я не знал. Но судя по суете команды и отдельным эмоциональным возгласам, сомнений в том, что очень плохо повлияет, у меня не было.

Работа закипела – Никлас на улице, начиная с кормы, воздушными лезвиями конструктов вырезал большие куски льда, которые варгрийцы баграми выталкивали прочь по уже постепенно становящимся длиннее полыньям. Делалось это для того, чтобы, когда лед подтает и намороженный неизвестным колдуном пирс переломится, груз намерзшего на судно льда был не так велик.

Внутри же нордлинги, в очень быстром темпе, обкалывали пробившие борта ледяные шипы и подводили к пробоинам специальные деревянные и металлические щиты. Они крепили их в специально предназначенных распорках, таким образом прижимая щиты к бортам изнутри через прорезиненные прокладки. Довольно интересный способ, который даже, как обмолвился мне капитан, обещал на некоторое время полную герметичность.

Проблемы – по времени работы, виделись с носом, где лед вырос до уровня палубы. Кроме этого, усложняло процесс вызволения из ледяного плена то, что в конструкции судна ниже ватерлинии был массивный, похожий на таран металлический выступ – бульб, предназначенный для разбивания волн. С помощью магии Никласа его освободить ото льда, не повредив при этом и не оставив на носу траулера ледяную примерзшую глыбу, казалось непростой задачей. В ход пошли и топоры, и реагенты, и крепкие выражения на нордвикском от мотористов, отвечающих за техническую сторону операции, а также крепкие выражения от Никласа, отвечающего за магическое вмешательство.

Несколько часов упорной работы всех, кроме дежурной четверки наблюдателей бойцов-варгов, и траулер оказался освобожден из ледяного плена. Он сейчас находился словно в ледяном доке, покидать который мы пока не спешили. И волнение здесь в случае чего не грозит, и в подобную ледяную ловушку нас снова не заключишь, да и мост на самый берег есть. Так что пока команда нордлингов завершала приведение корабля во внешне первоначальный вид, разбираясь с повреждениями от ледяных стрел, часть которых щит Никласа во время атаки преодолели, готовился рейд на берег.

Четверка варгрийских стрелков, четвертая боевая группа, оставалась на корабле для охраны. Остальные три, двенадцать бойцов, а также я с Никласом, по моему плану должны были отправиться на берег. И сейчас мы все собрались в рубке для постановки задач. Я примерно в голове уже разложил план рейда, и оставалось до бойцов его только довести. Но стоило мне активировать полученный от Вальдера командирский планшет, вывести карту Арконы и собраться начать отдавать ценные указания, как я осекся на полуслове. Замолчал, деактивировал магическую проекцию карты города и бухты на планшете. После чего быстро осмотрел всех варгрийцев, стараясь заглянуть в глаза каждому.

Бойцы-варги, которых капитан Вальдер передал в мое подчинение, все шестнадцать человек, глаз не опускали. Я хорошо видел их внимательно-оценивающие взгляды с читаемым немым вопросом. С правильным, в принципе, вопросом: сегодня, так уж получилось – сначала помешала морская болезнь, потом борьба с обледенением, мы с ними впервые собрались как одна команда, цельная тактическая единица, и я впервые полноценно выступал в роли командира.

В принципе, у меня с этим проблем никаких не было. За время моего отсутствия в этом мире ни интерфейс техномагического планшета, ни структурная организация боевых подразделений варгрийцев не претерпели никаких изменений. Сменились только названия: бронекавалерийская бригада Нellequin теперь стала подразделением Corpus Corvus, Корпусом Вранов. Из кавалерии, опять же только на бумаге, преобразовавшись в легкую мобильную пехоту. В организации же не поменялось практически ничего. Демоны и их тактика прорывов не менялась, соответственно почти не менялись и боевые уставы стражей границ. У варгрийских всадников лишь убавилось самостоятельности, вернее самостоятельной силы – после реформ Десмонда. Если раньше более половины бойцов-варгов имело на вооружение артефакторное оружие, то сейчас доля стрелкового вооружения значительно выросла, а функции «убийц колдунов» выполняли отдельные приданные боевые единицы из командированных в состав бригады магов Гильдии.

Практически не поменялось и вооружение с экипировкой. Лириум и артефакты – они испокон веков не меняются. Некоторые структурные изменения произошли в части оснащение Корпуса легкими бронеавтомобилями – их стало меньше, зато увеличилось количество одиночных парящих курсоров. Всадники снова становились всадниками, вернее мобильной пехотой, а кони их теперь были железными, магическо-механическими и летали, пусть и невысоко, по воздуху.

Кроме того, копье варгрийской гвардии, привычная мне тактическая единица бригады Нellequin из тридцати или тридцати трех адских всадников Дома Рейнар, официально именовалась теперь взводом. Вальдер взял с собой в Северный круг вторую роту отдельного разведывательного батальона, каждый из трех взводов которой состоял из группы управления и двух отделений по шестнадцать бойцов. Отдельные боевые команды магов Гильдии, приданные каждому взводу, Вальдер с собой по понятным причинам в Северный круг не взял. Зато отсутствие магов компенсировало боекомплектом с лириумом и избытком артефактов у бойцов разведывательного батальона.

В идеале, конечно, мне в плавании лучше было бы взять с собой целый взвод, чтобы ставить задачи непосредственно его командиру. Но на траулере просто не нашлось бы места для тридцати трех человек, поэтому со мной отправилось четыре отдельные боевые группы из разных взводов, отрекомендованные Вальдером.

В критерии его выбора я даже не вникал – во время отплытия со Скаргейла все делалось в невероятной спешке, буквально на бегу. И конкретно этот вопрос, вопрос сопровождающих меня бойцов-варгов, решился за две минуты, пока мы с Никласом быстрым шагом двигались от лагеря легиона до порта и причала. Я тогда только посмотрел мельком интерфейс переданного мне Вальдером командирского планшета с подверженными правами допуска, глянув не появилось ли новых функций после обновлений от Гильдии. Из значимых изменений увидел только то, что меню теперь было оформлено в синих имперских цветах, а не в красно-зеленых, как раньше.

За все минувшее время морского перехода – когда мы пересекались, бойцы-варги держались со мной показательно почтительно. Но сейчас настало время действий, и я видел по взглядам, что некоторые из них не то чтобы опасаются, но весьма заинтересованы качеством моих командирских способностей. И каждое мое слово сейчас, каждый мой приказ не будет воспринят к выполнению безоговорочно, а изначально ему предстоит быть обдуманным и проанализированным. «Не авантюра ли это?»

О том, что я не Кайден Доминик Альба, а вернувшийся по Реке Крови из Посмертия один из Рейнаров, варгрийцы догадывались. Но все равно в бросаемых на меня украдкой взглядах некоторых из бойцов-варгов, меньше половины из них, я видел оттенки недоверия. Это – в другой ситуации, могло бы являться незначительной и не стоящей внимания мелочью. Но во время танцев со смертью мелочей не бывает, как и не бывает и лишних мгновений.

Поэтому проблему недостаточного доверия некоторых бойцов нужно было решить. Сделать это оказалось довольно просто: прежде чем ставить задачу, я на минуту вспомнил давнее-давнее прошлое и курс подготовки адского всадника, который прошел на общих основаниях от молодого бойца до подтверждения офицерского патента. Так что отдав команду, устроил мини-смотр, словесно развальцевал двоих по поводу небрежения в экипировке, помянул всуе черные крылья девы Морриган и озвучил лидерам боевых групп перспективы получения дисциплинарных взысканий при продолжении подобного небрежения.

Демонстрацию моих специфических знаний все бойцы поняли совершенно правильно, и успокоились – идти в бой гораздо комфортнее с осознанием, что твой командир не случайный пассажир, получивший патент лишь по праву рождения. Тем более что у меня и вовсе для доступа к командирскому планшету был сейчас только полевой офицерский патент от капитана Вальдера.

Так что только после того как немного взбодрил бойцов, я вновь активировал командирский планшет. Оценивающих взглядов больше не видел – для тех, кто сомневался в том, что я старый Рейнар из Посмертия, беловолосый пришелец перестал быть чужим. Показав, что живет в той же системе координат, что и они.

Теперь уже безо всяких задержек я вывел в рабочую область магическую проекцию Арконы. На которой «чистой», наблюдаемой средствами слежения и контроля являлась только небольшая часть порта с ледяной пристанью и нашим траулером. Всю остальную территорию города и бухты прикрывал туман неизвестности, сквозь который проглядывали очертания домов и улиц – из памяти планшета. Причем это была весьма подробная карта – Аркона, как ганзейский город с портальной станцией, всегда рассматривалась Рейнарами как возможное место высадки десанта на Востоке, так что данных по этой части побережья у Врангарда в базе данных было достаточно.

Поставив каждой боевой группе задачи по продвижению, я дал команду к началу действий. Первой на берег направлялась четвертая группа. И когда остающиеся пока на траулере бойцы заняли позиции, разведчики, активировав генераторы щитов, побежали на берег по ледяной, вмороженной в воду дороге.

Бойцы-варги, адские всадники, как их до сих пор называют на Западе и в Риме, давно уже, со времен печально знаменитой атаки в конном строю на пулеметы имперских легионов, спешились с лошадей. Но они до сих пор, даже после реформ с заменой названий, оставались кавалерией – действуя в основном с колес рейдовых бронеавтомобилей и на одиночных парящих курсорах. Но боевая группа варгрийских всадников, даже спешенная – серьезная боевая единица. Особенно если это боевая группа разведывательного батальона бригады. Учитывая артефакторное оружие и наличие лириума в боеприпасах, в некоторых условиях подобная четверка варгов может по боевой эффективности сравниться даже с малой звездой индигетов.

Вот только сейчас, несмотря на всю свою силу, по пути к пирсам разведчики были весьма уязвимы. Пробежать им нужно было несколько сотен метров по бугристому, мокрому льду – через который то и дело уже перекатывались волны – созданный неизвестным колдуном (или колдунами) ледяной пирс постепенно проседал под своим весом.

Три боевые группы, как и Никлас, готовы были прикрывать двигающихся на берег разведчиков. К счастью, ничего не произошло – разведчики достигли пирсов и заняли позиции. После этого на берег отправилась следующая четверка. Которая также без эксцессов вскоре оказалась на берегу.

Когда на грузовом причале на позициях расположилось уже двенадцать варгрийских всадников, карта наблюдаемой территории на магической проекции командирского планшета начала заметно расширяться – визио-камеры на шлемах бойцов передавали мне картину в реальном времени.

Действуя по моим командам, отданным через интерфейс командирского планшета, группа разведчиков осмотрела привлекший мое внимание причал, у которого было пришвартовано сразу два патрульно-спасательных катера береговой охраны. Причем на каждом из них, на корме, выделялась накрытое брезентом средство передвижения. Была у меня надежда, что это курсоры – небольшие одиночные мобили, позволяющие парить в воздухе, набирая высоту до пяти метров.

На катерах никого из людей, ни живых ни мертвых, не обнаружилось. Причем оба катера были полностью подготовлены к выходу в море, с припасами и боекомплектом – на каждом из них имелся в наличии крупнокалиберный пулемет. Но с курсорами не повезло – это оказались обычные одиночные аквамобили, формой с ними весьма схожие, но позволяющие двигаться только по водной поверхности. А жаль, жаль – нам бы парящие мобили не помешали. Что сейчас, что вообще, в качестве случайно найденных трофеев.

Это во мне хозяйственная жилка говорит: Империя обладает монополией на воздушное перемещение, и подобные одиночные мобили – единственное, что доступно бойцам-варгам, да и вообще солдатам Запада. Но каждая лицензия на магический движитель стоит космических денег, а с живыми, свободно конвертируемыми деньгами у Врангарда всегда были серьезные проблемы.

Да, у нас есть адские всадники – снаряжение и обучение одной даже одной боевой команды из четырех бойцов которых выходит гораздо дороже, чем снаряжение и обучение батальона национальной гвардии Рима и Септиколии или мотострелковой роты пехотного легиона. Но это оценочная стоимость ресурсов в зеленом лириуме, которую в золото полноценно не конвертируешь. Слишком узкая область применения у зеленого лириума, слишком она специфична и индивидуальна – подходит только для жителей Севера. Именно поэтому так и гордился Десмонд в приснопамятном разговоре получением доступа к шахтам желтого лириума, который в обмене на золото востребован. Гордился, пусть Десмонду с этого желтого лириума и доставались считанные жалкие крохи.

Впрочем, не отличаясь богатством в золоте, Врангард всегда отличался подготовкой войск. В этом всегда была и есть наша главная сила. Но все равно найти и затрофеить два курсора я бы совершенно не отказался. Лишними точно не будут. Не были бы – погасил я разочарование, возвращаясь к происходящему в реальности. Где, сразу после того как катера береговой охраны были осмотрены бойцами-варгами, с траулера к берегу по моей команде отправилась спущенная на воду жестко-надувная лодка с подвесным мотором. На ней находились шестеро нордлингов из команды – они, как специалисты, должны были осмотреть катера береговой охраны на предмет возможности их вывести в море.

Рокот подвесного мотора лодки гулко раздавался вокруг, распространяясь далеко по морской глади бухты, разрушая гнетущую тишину. Подошли, пришвартовались, перебрались на катера. Менее получаса потребовалось нордлингам для того, чтобы осмотреть и подготовить к отплытию оба катера береговой охраны. Теперь высадившихся бойцов прикрывало сразу два пулемета, кроме того имелась возможность в случае чего экстренно эвакуироваться с берега: ледяная дорога, созданная неизвестным колдуном, которого Никлас так эффектно уничтожил (с испуга, как он мне совсем негромко недавно сказал), начинала постепенно все сильнее проседать, погружаться в воду. Волны все чаще ее перехлестывали, периодически раздавался звонкий треск, по неровному льду змеились крупные трещины, а отдельные куски уже отваливались и плыли по бухте.

Впрочем, на то, чтобы добраться до порта, ледяной дороги еще хватало. На траулере осталась последняя четверка бойцов-варгов и часть команды нордлингов вместе с капитаном, мы же с Никласом пробежались по уже раскалывающемуся ледяному мосту. Поймали, как оказалось, последний момент – сразу за нами ледяной пирс раскололся на несколько крупных частей.

Оказавшись на берегу, мы с Никласом, в сопровождении пары бойцов, посетили здание администрации порта. Ни единого человека здесь, как и на катерах береговой охраны, не оказалось. Не было заметно также следов их присутствия после пришествия Стужи: практически все поверхности даже здесь, в здании администрации, покрывал белесый налет инея. Совершенно нетронутый.

В некоторых дежурных помещениях царил легкий беспорядок, словно часть персонала покидала помещения в спешке. Терминалы связи не работали, но при этом малые кристаллы силы, заполненные энергией, из них не были извлечены. Каждый такой кристалл – весьма ценный источник энергии, способный служить источником питания для многих артефактов. Мой командирский планшет от такого питается, к примеру – так что оставлять такие полезные находки мы здесь конечно же не стали.

Судя по увиденному в здании администрации порта, получается, что те немногие кто находился здесь экстренно, но довольно организованно эвакуировались. И думаю, что происходило это ночью – поэтому следов эвакуации так немного, а все кристаллы в терминалах связи остались на месте.

Когда я поделился соображениями с Никласом, он с этим согласился. Вопрос оставался только, куда люди дежурных смен отсюда эвакуировались. Впрочем, ответ был довольно очевиден – портальная станция.

Аркона, хотя и находилась на территории Варгрийского царства, была свободным городом, членом Ганзы и соответственно Союза Зерна и Стали. И в отличие от варгрийских и новогородских городов портальная станция здесь располагалась в самом центре, под охраной рыцарей-тамплиеров. Поэтому, покинув здание администрации порта, туда мы и собрались отправиться.

На выходе из здания администрации нас ожидал небольшой сюрприз. Пока мы с Никласом пытались найти информацию о произошедшем в здании администрации, бойцы на улице время не теряли. Из ангаров они выгнали два красных мобиля пожарной службы порта – кургузые короткобазные грузовики на высоких рубчатых колесах, с белыми дугами усиления по всему корпусу. На одной из этих сдвоенных дуг, идущих над крышей, двое бойцов как раз сейчас заканчивали устанавливать крупнокалиберный пулемет, снятый с патрульного катера береговой охраны. По сравнению с лириумными боеприпасами пулемет конечно проигрывал в мощности, но ледяную гончую можно остановить и пулеметной очередью, причем стоимость этого действия будет ничтожна – в отличие от каждого выстрела усиленной лириумом пули. К тому же скорострельностью пулемет значительно превосходит штурмовые винтовки варгрийцев.

Таким образом, получив усиленное крупнокалиберным пулеметом средство передвижения, мы выдвинулись в город. Командир второй боевой группы Марко сел за руль, один из его бойцов встал за пулемет, а спешенные шесть человек двигались рядом с грузовиком, держа наготове длинные винтовки.

В город на разведку отправлялись мы с Никласом и две боевые группы; еще две группы и все нордлинги оставались в порту и в его окрестностях – для того, чтобы в случае чего прикрыть и обеспечить нашу эвакуацию. Кто знает, что нас ждет впереди, в мутном белесом мареве, которое туманом накрывает расположенную на холмах Аркону.