Воины света

Глава 4 Меченый Бездной

Мы втроём — я, Кристина и Витман — сидели в ряд на краю огромной кровати.

— Хотел бы пообещать, что не буду пользоваться твоим беспомощным состоянием, — отозвался я. — Но, увы, не могу. Сердцу не прикажешь. Тем более, что тут такая располагающая обстановка, — поднял глаза к зеркалу на потолке.

— Прекрати, — вспыхнула Кристина.

Сердито отодвинулась от меня. Ну, хотя бы в транс впадать перестала — уже хорошо. Откровенно говоря, меня и самого плавный речитатив Мурашихи, если не вводил в транс, то убаюкивал уж точно…

Когда к речитативу присоединился вдруг неожиданный звук.

Оглушенных, связанных охранников мы свалили в углу комнаты, чтобы были на глазах. «Мадам», дежурившую в холле, вырубать не стали — просто связали. Я присмотрелся в лежащим в углу и увидел, что у лица «мадам» трепещут рыжие локоны. Женщина сладко, безмятежно храпела.

— Может себе позволить, — с завистью пробормотал Витман. — Я бы, признаться, не отказался — так же.

Мы с Кристиной, переглянувшись, улыбнулись.

И в этот момент начало твориться что-то странное.

Мурашиху повело. Губы её продолжали бормотать заговор, ладони — двигаться, но сама она вдруг покачнулась и грузно осела на пол.

Комната наполнилась… чем-то странным. Не магией — магию я узнал бы. Чем-то незнакомым. Пугающим. Накатила вдруг тревожность — грозящая вот-вот перейти в панику. Я почувствовал непреодолимое желание бежать отсюда без оглядки.

Кристина обеими руками вцепилась в мой локоть.

— Костя, я боюсь, — эти слова я скорее почувствовал, чем услышал.

Мурашиха побледнела. Начала раскачиваться из стороны в сторону.

Глаза её закатились, тучное тело, опустившееся на колени, принялось наклоняться и выпрямляться — отбивая земные поклоны. Вокруг Мурашихи заклубились языки серого тумана. Знакомые и мне, и Кристине. Слишком хорошо знакомые!

— Изнанка! — крикнул я.

Бросился к Мурашихе. Страх, панический ужас подступал всё ближе.

Кристина завизжала. Вскочила с кровати, бросилась к выходу. Витман едва успел схватить её за руку.

— Очнись! — Я влепил Мурашихе пощёчину. — Приди в себя, ну! Прекрати это!

Бабка меня будто и не услышала. Вырвавшись из моих рук, продолжила бить поклоны.

Комната стремительно наполнялась серым туманом, Витмана и Кристину я уже почти не видел. Только слышал: визг Кристины становился всё громче и отчаяннее, в нём зазвучали нотки какого-то животного ужаса.

— Отставить панику! — рявкнул Витман.

Однако и его голос дрогнул. Я понял, что ещё буквально минута — и мы не выдержим. Бросимся бежать отсюда, забыв о бьющейся на полу в экстатическом трансе Мурашихе. Забыв о том, кто мы вообще такие и для чего здесь оказались…

Я вскочил на ноги, оглядываясь. На что надеялся — сложно сказать, скорее всего, просто сработал рефлекс. Оказавшись в безвыходной ситуации, ищи выход. Подойдёт любой, даже самый неожиданный.

Моя цепь выстрелила — и я, несмотря на то, что почти ничего уже не видел, ухитрился сразу схватить то, к чему тянулся.

В руках у меня оказался графин с водой. Стеклянная пробка из горлышка вылетела от рывка. Я плеснул воду в лицо Мурашихи. От души — всё, что было в графине.

Мурашиха захлебнулась и закашлялась. Схватилась за горло — и наконец-то замолчала. Прекратила бить поклоны.

— Кхе!.. Тьфу!.. Кхе! — тряся головой, отплёвывалась и кряхтела она.

Я напряженно ждал. А через полминуты понял, что туман рассеялся. И что наступила тишина — визг Кристины прекратился.

Паника отступила. И тревожности я тоже больше не ощущал.

— Однако, капитан Чейн, — выдохнул Витман. — Высший балл вам за находчивость! — Он отпустил плечи Кристины, заглянул ей в глаза. — Ты как?

— Из… Извините, — хрипло выговорила Кристина. — Я… Я вообще ничего не соображала. Мне было дико, до ужаса страшно!

— Понимаю, — кивнул Витман. — Сам был близок к панике. Что это за дрянь? — он резко повернулся к Мурашихе. — Что ты тут устроила?!

Бабка, наконец закончившая кашлять, вытирала мокрое лицо углом покрывала с кровати.

— Что просил, то и устроила, — огрызнулась она.

— Тебя просили найти след господина Пущина!

— А я, по-твоему, что делала? Грибы собирала?

Мурашиха, ухватившись за кровать, принялась подниматься на ноги.

— Ты, старая, не юли, — строго сказал Витман. — Ещё немного — и мы все провалились бы в Изнанку! Как это произошло?

Мурашиха потупилась. Неохотно призналась:

— Силушки мне не хватило. Я ведь — не магичка! Моё дело маленькое — нити распутывать! Кто ж знал, что заведут они в такую даль, откуда и самой не выбраться?

— Давай по порядку, — потребовал я. — Ты сказала, что Мишель где-то здесь. Это по-прежнему так?

Мурашиха, помедлив, кивнула.

— А почему мы его не видим? Ты попыталась — но не сумела, верно?

— Верно, — буркнула бабка. — Запрятали вашего мальчонку. Да так, что не вытащить. Здесь он — да не здесь. Рядом — да не дотянешься. Близок локоток, да не укусишь…

— Конкретнее, — приказал я. — Где Мишель?

— Тут! — Мурашиха обвела рукой комнату.

— Бред какой-то, — пробормотал Витман. — Она над нами просто издевается!

— Подождите, — я заглянул Мурашихе в глаза. — Ты пытаешься сказать, что Мишель здесь, но мы его не видим?

Бабка кивнула.

— А почему мы его не видим? Его спрятали?

Снова кивок.

— А когда ты попыталась дотянуться до Мишеля, тебя саму чуть не затащило в эту дрянь — ту, в которой его прячут. Так было дело?

— Истинно так, — буркнула Мурашиха.

И посмотрела на меня с благодарностью.

— А сразу нельзя было объяснить? — возмутился Витман. — Почему потребовалось вмешательство капитана Чейна?

— Потому что самой ей, видимо, не хватает словарного запаса — для того, чтобы внятно изложить происходящее, — примирительно сказал я. — А мы с вами не говорим на её языке.

— Ну хорошо, допустим, — буркнул Витман. — Хотя я по-прежнему в замешательстве. Господин Пущин, если верить её словам, здесь — но мы его не видим. Попытка увидеть закончилась… мы все почувствовали на собственной шкуре, чем. Нас едва не затянуло в Изнанку… Стоп. Изнанка! — Он посмотрел на Мурашиху. Бабка спокойно встретила его взгляд. — Но ведь это означает… — пробормотал Витман. — Это означает…

— Да уж договаривай, ваше благородие, — проскрипела Мурашиха, — договаривай. Тебе, чай, можно. А мы — люди простые. Нам таких слов — не то, что произносить, а и знать-то не положено.

— О чём она? — спросила Кристина.

Я промолчал. Кажется, уже и сам догадался.

— Изначальная магия, — глухо проговорил Витман.

— Она, — мелко закивав, подтвердила Мурашиха. — Она, проклятущая.

— Но, в таком случае… — Витман развёл было руками.

И осекся. Посмотрел на меня.

— Верно глядишь, — хихикнула Мурашиха. — Как есть, верно! Меченый он.

— М-меченый? — заикнулась Кристина.

А Мурашиха вдруг с неожиданной прытью ухватила меня за правую руку. Вцепилась так, что не вырваться… Я, впрочем, вырываться и не собирался. Помедлив, раскрыл ладонь.

Кристина обалдело уставилась на тёмное пятно. Пробормотала:

— И что это значит?

— А то, красавица, что милёнок твой — Бездною помечен, — охотно разъяснила Мурашиха, — признала она его.

— Ничего не понимаю, — пробормотала Кристина.

— И-и, милая, — Мурашиха развеселилась окончательно. — Чего ж тут понимать-то? Бездна твоего ненаглядного своим посчитала. Уведёт у тебя — ахнуть не успеешь. Приласкает так, как тебе и не снилось. Заворожит-запутает, сердце околдует, разум запечатает. Навсегда в своих чертогах оставит…

— Хорош гнать, — оборвал я.

— Никакой он мне не ненаглядный! — запоздало возмутилась Кристина. И покраснела.

А Мурашиха снова захихикала.

— Подведём итоги, — проворчал я. — Проникнуть туда, где находится Мишель, можно только с помощью Изначальной магии. Единственный среди нас носитель этой магии — я. Соответственно, добраться до Мишеля могу только я. Меня защита, которую установил Локонте, пропустит. Так?

— Откроется то, что сокрыто, — подтвердила Мурашиха. — Даст пройти туда, куда другим хода нет. Да только вот обратно — выпустит ли?..

— Упрёмся — разберёмся, — отмахнулся я. — Тянуть, насколько понимаю, нельзя. Твоё вмешательство не могло пройти незамеченным до Локонте. Он наверняка уже всполошился, и пока мы тут хер… ерундой занимаемся, несётся во весь опор — дабы переместить Мишеля куда-то в другое место. Из которого нам будет ещё сложнее его вытащить.

— Звучит разумно, — согласился Витман.

— Ну, значит, надо идти. — Я посмотрел на Мурашиху. — Что нужно делать?

— Отчаянный ты, — бабка покачала головой. — Ох, отчаянный! А ежели не вернёшься?

— Ежели не вернусь я — значит, никто другой тем более не вернётся, — отрезал я. — Всё, хватит рассуждать! Действуй.

— Подумай, вояка! — бабка снова покрутила головой. — Подумай крепко! Что тебе — тот мальчонка? Ниточка его — яркая, да короткая. С твоей судьбой — али сойдется, али нет, неизвестно, всяко может быть. А того, к чему стремишься, ты и без мальчонки добьёшься. Мало ли таких, как он?

Витман нахмурился. Проговорил:

— Быть может, действительно, капитан Чейн… Если она говорит правду, и это мероприятие действительно столь рискованно — то, возможно, стоит…

— Нет, — отрезал я. — Мишель оказался у Локонте из-за меня. А я вам уже говорил, что своих людей не бросаю. Плевать я хотел на ниточки и на то, как они сходятся. Мишель — мой друг, и я его не оставлю.

Продолжать Витман не стал. Всё-таки за прошедшее время успел неплохо меня узнать. Спросил только:

— Я могу пойти с вами? Это… можно как-то осуществить?

Я вопросительно повернулся к Мурашихе.

— Тебе в Бездну ходу нет, — отрезала та. — Рылом не вышел, ваше благородие. Она может, — небрежно махнула рукой в сторону Кристины.

— Я? — обомлела та.

Мурашиха хитро улыбнулась.

— Не смей, — побледнев, приказал Кристине Витман. — Не смей об этом даже думать!

— Хорошо, не буду, — помолчав, неожиданно покладисто согласилась та. — Нет, так нет, — и даже сделала шаг назад.

Витман посмотрел на дочь недоверчиво, но больше ничего не сказал.

— Колдуй, — велел Мурашихе я.

— И-и, вояка, — она покачала головой, — тут я тебе не помощница. Место указать — могу, а дальше сам. Тянись к Бездне! — Бабка наклонилась ко мне, заглянула в глаза. — Тянись к ней, зови её! Она тебе родня — почувствует.

Угу. Найди то — не знаю что. Тянись за тем, чего никогда не видел…

Я постарался сконцентрироваться.

Изначальная магия. Изнанка. Бездна…

Ясно одно: вся эта чертовщина между собой как-то связана. И меня тоже угораздило угодить в этот узел. Действие Изначальной магии я ощутил на себе лишь однажды: в Кронштадте, когда сработал подаренный Императором амулет. Чёрная жемчужина — которая, исчезнув, навсегда оставила след на моей ладони…

И, стоило подумать об этом, как ладонь кольнуло. Пока не явно, чуть ощутимо, но… Я сосредоточился. Постарался направить всю свою энергию к темному пятну. Снова почувствовать то, что уже чувствовал однажды.

Ладонь начало покалывать. Скоро ощущение усилилось, стало болезненным. А через минуту вся кисть уже горела.

Открыв глаза, я увидел клубящийся у ног серый туман. И он окутывал меня всё гуще.

Лиц Витмана и Мурашихи я почти не видел. Не удержавшись, взвыл от боли в кисти— и в ту же секунду почувствовал, что в мою горящую ладонь вцепилась другая, узкая и прохладная.

— Отпусти! — крикнул я. — Не смей! Не на…

Договорить уже не успел.

Пол ушёл из-под ног — как тогда, в парадном зале Академии, когда меня поцеловала Луиза.

А через секунду вокруг клубилась Изнанка.

— Не выдержала, всё-таки, — я посмотрел на Кристину. — Увязалась.

— А нужно было бросить тебя одного? — огрызнулась она.

Мы снова стали теми, кем были когда-то, в своих мирах. Я — тридцатишестилетним Капитаном Чейном, Кристина — суровой воительницей. В руке она уже сжимала меч.

Похвальная готовность. Тем более, что пустить оружие в ход пришлось немедленно.

Нас окружили шесть тёмных, закованных в доспехи фигур. Чем-то они напоминали рыцарей из игровых магических локаций — такие же здоровенные и кажущиеся безмозглыми. Я понял, что невольно жду трубного гласа: «Сражайтесь или умрите!»

Однако эти решили обойтись без игры в благородство. Они напали сразу, без предупреждения. Все шестеро — хотя такой тактикой друг другу скорее мешали, чем помогали. Чувствовалось отсутствие слаженности… Ну, хоть что-то.

— Спину! — скомандовал Кристине я.

Она переместилась, мы встали спина к спине.

Моя тактика была отработана ещё на Играх. Я обвил цепью голову ближайшего рыцаря, дернул. Рванул, не жалея сил — а сила у меня сейчас была моя, Капитана Чейна. В Игре голова рыцаря от такого рывка улетела бы в сторону на добрый десяток метров.

Но Изнанка любила удивлять. Голова рыцаря не отделилась от тела. Всё, чего я сумел добиться — уронил рыцаря на колени. Вокруг него заклубился серый туман Изнанки. А неподалеку образовалось тёмное нечто, чем дальше, тем всё более отчетливо обретающее очертания фантастического зверя. Исконные обитатели Изнанки — сущности — не дремали.

Зато я снова был обут в любимые ботинки — последняя разработка Концернов для штурмовых бригад. В огне не горят, в воде не тонут, пулей не пробиваются. Хотя в тот момент о ботинках я не вспомнил. Рефлексы Капитана Чейна сработали раньше, чем мозг: я ударил упавшего рыцаря ногой в лицо, закрытое забралом шлема.

Рыцарь упал на спину. Голова его запрокинулась, между шлемом и нагрудником образовалась щель. Есть! Теперь цепь обвила незащищенное тело. Секунда — и голова рыцаря осталась лежать рядом с ним. Сущность, к тому времени подобравшаяся совсем близко, с аппетитом набросилась на обезглавленное туловище. Я был готов поклясться, что слышу, как она довольно урчит. А сам едва успел отпрянуть — уходя от меча, готового обрушиться на мою собственную голову.

Я повернулся к соперникам лицом. Один из них был чуть ближе ко мне, другой — чуть дальше. Этот смещался в сторону, пытаясь обойти меня с тыла. Не лучшее решение — с учетом того, что тыл прикрывала Кристина.

— Есть! — услышал я.

Краем глаза заметил, что и Кристине удалось обезглавить одного из соперников — в тело которого с наслаждением впилась ещё одна сущность. Врагов осталось четверо. Не мало, но, по крайней мере, меньше, чем в начале. И сущностям мы с Кристиной пока, похоже, не интересны — мёртвая добыча для них явно предпочтительнее, чем живая.

Справимся… Должны справиться. Меня беспокоил главный вопрос: где Мишель?! Его я по-прежнему не видел.

И не придумал ничего лучше, кроме как заорать:

— Ваше высочество! Вы здесь? Отзовитесь!

Тишина. А мне снова пришлось уходить от стремительного удара мечом. Я сделал обманное движение вправо, сам ушёл влево.

Реакция рыцаря оказалась предсказуемой — его меч рубанул с правой стороны, по тому месту, где я, в его представлении, должен был оказаться.

— Игрушки новые, прошивка старая, — буркнул я. — Крепче вы стали, умнее — нет.

Бросок. Цепь обвила запястье рыцаря, закрытое латной перчаткой. Рывок. И вполне человеческий вопль — Капитану Чейну удалось сделать то, что Косте Барятинскому было не по силам. Рыцарь выпустил оружие.

Удар в прыжке — ногой в грудь, закрытую доспехом. И снова — всё, чего смог бы добиться посредством такого удара Костя Барятинский — отбил бы ногу. Себе, разумеется. Но Капитан Чейн был сильнее и тяжелее Кости.

Рыцарь от удара согнулся и попятился. Отлично! И меч, который он выронил — хоть я и ожидал подставы — не растворился у меня в руке. Нормальное, вполне приличное оружие. Которым я и рубанул рыцаря по склоненной шее.

Есть! Мне под ноги рухнула ещё одна туша, закованная в доспехи — к которой немедленно устремились сущности.

От удара третьего рыцаря я ушёл, прыгнув вперёд — через окутанное серым туманом тело его товарища. Тут же развернулся к последнему врагу лицом. Мне показалось, или в его движениях появилась растерянность?.. Нет. Не показалось.

— Хозяин! — каким-то на удивление писклявым, визгливым голосом позвал он. — Помогите!

Бестолково рубанул мечом.

— Кричи громче, — усмехнулся я. — Хозяин обедать пошёл.

— Нет! Он здесь! Он должен быть здесь!

— Эх, малыш, — я покачал головой.

Шагнул в сторону — так, чтобы удобнее было размахнуться и рубить. Понял уже, что в бою с рыцарями меч — оружие более предсказуемое, а соответственно, более надёжное, чем моя цепь. Хотя, конечно, и не такое универсальное.

— Если бы ты знал, скольким таким дуракам, как ты, твой хозяин задолжал — рванул бы отсюда прочь. Только пятки бы сверкали.

— Нет! — всполошился рыцарь. — Хозяин придёт! Он не обманет нас!

— Тоже очень надеюсь, что придёт, — кивнул я. — Только вот ты этого уже не увидишь.

Приспешник Локонте взвыл от злости. Ухватив меч наперевес, рванул ко мне — явно планируя развалить моё тело на две части. Я сместился в сторону и оказался у него за спиной. Удар!

И ещё одно рыцарское тело лишилось головы.

А я обернулся к Кристине. И увидел, что не все подручные Локонте идиоты — один из двух оставшихся противников Кристины улепетывал прочь.

Он карабкался на вершину холма — явно стремясь нырнуть в радужную расщелину, из которой вывалились мы. Понял, что пахнет жареным, и дал дёру.

Я бросился за ним. Кристина добивала последнего рыцаря, и я был уверен, что справится она с этим не хуже меня.

Но догнать единственного не-идиота не успел. Он вдруг резко остановился — так, словно наткнулся на бегу на какое-то препятствие. Хотя до расщелины ещё не добежал.

Вспышка! И белые магические искры, окутавшие фигуру рыцаря. Его отбросило назад.

Когда я подбежал, понял, что поговорить с парнем, кем бы он ни был, уже не получится. Его с аппетитом уничтожали сущности.

Локонте не прощал подручным дезертирства. Он, видимо, каким-то образом ухитрился создать тут магическую защиту — не позволяющую охранникам сбежать от охраняемого объекта.

Ну, ничего нового, в общем-то — гуманного отношения к трудящимся от этого выродка никто и не ждал. Вопрос — где, чёрт его подери, этот самый охраняемый объект?! Куда пропал Мишель — который просто обязан находиться здесь?!