Воины света

Глава 27 Идеал

В этом году таких торжественных проводов, как в прошлом, не было. Съезд всего рода планировался, но некстати приключившаяся битва с Тьмой вынудила всё отменить. Барятино, стараниями цесаревича, для великосветского сборища не годилось, жил там один я. А городской особняк не успели подготовить к прибытию множества гостей.

Я был этим не сказать чтобы огорчён. Скорее, обрадован.

Остаток ночи я проспал, а утром, едва успел умыться и позавтракать, в Барятино прикатили Надя с Вовой.

— Вы — мой почётный эскорт? — спросил я, выйдя им навстречу.

— Именно, — подтвердила Надя. — С почётом доставим тебя во дворец. Дедушка и Нина с супругом подъедут сразу на место… О Боже, Костя! На что ты похож?!

— На что?

— Тебе нужно привести в порядок причёску. Ты что, прямо одетым спал?! Кстати, об одежде. Нет, я понимаю, этот костюм — твоя визитная карточка, но не можешь же ты ехать в нём во дворец! Сегодня такой торжественный день!

— Сочувствую, сиятельство, — ухмыльнулся Вова. — Можешь представить, что пришлось пережить с утра мне?

Я мог. Выглядел Вова, как заправский аристократ. Полагаю, утро для него началось примерно в ту пору, когда я, наконец, уснул.

— Сдаюсь, колдуй, — поднял руки я.

Надя быстро привела в порядок мою причёску. И даже погладила рубашку — под моим изумлённым взглядом. Я до сих пор знать не знал, что Надя знает, что в доме есть гладильная доска.

— Матушка её научила, — проследив за моим обалделым взглядом, тихо сказал Вова.

— А стирать не научила? — так же тихо отозвался я.

— Нет пока. Но булки печь уже умеет.

— Это хорошо. Не пропадёшь.

— О чём это вы там шепчетесь? — подняла Надя грозный взгляд от гладильной доски.

— О пиве и футболе, о чём ещё, — пожал плечами я.

Надя в шутку замахнулась утюгом.

Ботинки, брюки и куртку я всё-таки надел свои. Из нового комплекта от Кардена. Я в своё время заказал несколько комплектов — на такой вот случай.

— Но Костя, фрак… — попыталась меня остановить Надя.

— Сестрёнка, мне драться со старшим Юсуповым. Ты можешь себе представить, что это такое?

— Не могу, — честно призналась сестра.

— Вот и не надо. Просто поверь на слово: то, что я иду не в спортивном костюме — с моей стороны уже существенная уступка требованиям этикета.

К этому моменту Вова и Надя смотрели на меня по-разному. Надя ощутимо волновалась, но всего лишь из-за того, что мы сейчас поедем во дворец, а это — всегда серьёзное испытание, на котором нельзя ударить в грязь лицом.

Вова же, который вырос в Чёрном городе, понимал, что когда ты начинаешь специально подбирать экипировку ради поединка — дело серьёзное.

— Перекурим, сиятельство? — предложил он.

— Нам пора! — всплеснула руками Надя.

Я бросил взгляд на часы. Те самые, отцовские, спасшие меня из катакомб. Битву с Тьмой они, как ни странно, пережили. Стекло немного треснуло, стрелки погнулись — но двигались исправно и даже точно.

— Пять минут у нас есть, — сказал я.

Надя уселась на диван, демонстративно надув губы и сложив руки на груди, а мы с Вовой вышли на улицу. На всякий случай удалились от крыльца. Вова протянул мне портсигар, я мотнул головой.

— Дыхалку бережёшь, — резюмировал Вова.

— Да.

— Насколько всё плохо?

— Плохо? — Я усмехнулся. — Да пока про «плохо» никто не говорит. «Серьёзно» — вот правильное слово. Ответ: всё очень серьёзно, Вова. Даже если я ошибаюсь — очень серьёзно.

— А если ты откажешься драться?

— Если откажусь — вместо меня выйдет зелёный пацан, который ничем не заслужил сдохнуть от руки щенка-Юсупова. Ну либо, как вариант, нашему роду придётся отказаться от притязаний на место в Ближнем кругу. Дед на это не пойдёт, само собой.

— Эх, не понимаю я вас, аристократов! — выдохнул Вова с клубами дыма. — ведь целый год у вас был! Денег — хоть одним местом ешь. Накупили бы золота, да спрятали где-нибудь получше. Чтоб, если вдруг чего, горя не знать.

Я усмехнулся и покачал головой:

— Не ты один такой умный, Вов. Я этот год тоже не дурака валял. Всё, что нужно, и всё, что можно, готово.

— Одобряю! — заулыбался Вова.

— Никто, кроме меня, об этом, конечно, не знает. Не у всех жемчужина такая поганая…

— Да что плохого в том, чтобы себя обезопасить? — недоумевал Вова.

— Смотря для кого. Для Федота Ефимовича Комарова, например — ничего плохого. Да даже для аристократического рода, который на место в Ближнем кругу не претендует — тоже, в общем-то, норма. А мы — это немного другое. Мы — те, кто входит в Ближний Круг, — стоим во главе Империи. Мы — образец, идеал. Должны являть собой пример беззаветного служения государственным интересам. Как это будет выглядеть, если выяснится, что Барятинские, белые маги, использовали служебное положение для того, чтобы устроиться с комфортом?

Вова пожал плечами.

— Да для кого — выглядеть-то? — спросил он. — Для простых людей, открою тебе тайну, вообще нет разницы между чёрными и белыми магами. Многие даже не знают, что маги — разные. Всем одно понятно: маг — значит, жируешь. А в Ближнем кругу, или в Дальнем, или вообще в Среднем Квадрате — такие сложности никого не колышут.

— Так и простые люди, знаешь ли, тоже никого не колышут, — вернул комплимент я. — А вот если такой компромат всплывёт в среде аристократов и дойдёт до императора…

Вова вдруг расхохотался:

— Так значит, дело-то всё в том, что репутация может пострадать? Ну, вот! А ты говоришь — пример, образец, идеал!

Я подождал, пока стихнет смех. И посмотрел Вове в глаза так, что он вмиг стал серьёзным.

— Репутация — это не пустое слово, Вов. В нашем мире на ней держится всё. Возможно, из Чёрного города этого не видно, но именно так обстоят дела. Честь. Достоинство. Репутация. Чёрные маги могут позволить себе уронить честь и достоинство, но сохранить репутацию. Белые маги могут потерять репутацию, но сберечь честь и достоинство. А те, кто входит в Ближний круг, должны уметь удержать всё сразу. Если мы, Барятинские, сейчас сдадим позиции, заменить нас будет некем. Да, белые маги становятся сильнее, но чёрные их всё ещё превосходят. И если они сейчас получат перевес…

Я вспомнил Тьму, окутавшую мир, которую видел в зеркалах. Вспомнил Концерны.

И покачал головой:

— …вот тогда ты можешь начинать называть Чёрный город — Белым. Потому что дальше в мир придёт настоящая Тьма.

В этот раз в Большом дворцовом зале обстановка была торжественнее, чем в прошлый. Ощущение это создавалось благодаря тому, что присутствовала вся императорская семья. Два трона — для правящей четы, и два пониже — для Анны и Бориса.

На руке великого князя я увидел браслет. Амулет смирения. Выполненный таким образом, чтобы никто не мог догадаться об истинном назначении украшения.

Лицо великого князя было отсутствующим — и теперь стало очень хорошо видно, насколько они с сестрой похожи. Сейчас, наверное, похожи даже характерами…

Я украдкой вздохнул. Дерьмовая ситуация, конечно. Подавление эмоций — фокус в духе Концернов, не думал, что мы здесь до такого дойдём. Но на войне все средства хороши. А в этой войне проигрывать нельзя.

Основную массу собравшихся составляли те же люди, что и год назад. Но были и исключения. Например, я заметил своих Воинов Света в полном составе — Мишель, Анатоль, Андрей, Полли и Кристина. Ребята стояли все вместе, отдельной небольшой группой. Их пригласили на церемонию лично, в качестве высочайшей чести. Особенно от этой чести обалдел Мишель. Бледный был, как будто вот-вот грохнется в обморок. Оно и понятно: оказаться в императорском дворце прежде, небось, даже не мечтал. Насыщенный год у парня выдался, что и говорить.

Ещё в толпе я заметил Витмана. Ну, тут удивляться нечему — аристократ, глава Тайной канцелярии. И не последний человек на государственной службе — не удивлюсь, если он тоже получил личное приглашение.

Ну и, разумеется, истинным украшением мероприятия был Вова. Держался он, к слову, гораздо лучше Мишеля. Во-первых, ему уже доводилось бывать во дворце, а во-вторых, вырос Вова в той среде, в которой умение быстро адаптироваться к любым условиям — залог выживания.

Стараниями Нади Вова действительно не выбивался из общей картины, вполне себе аристократичный аристократ. Некоторые поглядывали на него с любопытством, кто-то позволял себе перешептываться — но не более.

— Первый поединок! — провозгласил распорядитель мероприятия, и все приглушенные разговоры смолкли. — Заявить претензию на право находиться в Ближнем Кругу вызывается…

Вызывался князь Дашков.

Я помнил этого подонка с бородкой по прошлому разу. Помнил, как он унизил своего соперника — старика Воронцова. И, разумеется, не забыл нашего скоротечного поединка. В ходе которого Дашков вырубил сам себя.

Тогда император отдал одно из мест в Ближнем Кругу Воронцовым. Хотя я победил в двух поединках, один род не мог занимать два места. Суть была в том, чтобы места эти заняли именно белые маги.

За истекший год старик Воронцов, патриарх рода, скончался. Но зато к белым магам начала возвращаться сила, и теперь защищать место в Ближнем Кругу вышел парень лет двадцати, коротко стриженный, с предельно сосредоточенным лицом. Я был с ним шапочно знаком, по академии. Князь Юрий Николаевич Воронцов, если не ошибаюсь, перешёл на четвёртый курс.

— Мы можем позволить себе потерять лишь одно место, — сказал мне на ухо дед. — Сейчас у нас перевес. Хорошо, что перевес у нас, но не очень хорошо, что этот перевес есть.

— Сегодня я буду отвечать только за наш род, — ответил я.

Взваливать на себя кого-то сверх Юсупова мне уж точно не улыбалось.

— Большего я и не прошу.

— А что если я солью бой, чтобы вернуть в Ближний Круг баланс? Как тебе такое?

Судя по вытянувшемуся лицу деда, «такое» ему даже в голову не приходило, и в страшном сне не снилось.

— Костя… что ты такое говоришь?!

— Да ничего, — пожал я плечами. — Просто пытаюсь понять, что для тебя важнее: баланс и процветание государства или место в Ближнем кругу для рода Барятинских.

— Никто не посмеет меня упрекнуть в том, что я принимал плохие или эгоистичные решения на своём посту! — У деда даже губы задрожали.

— Ты переводишь тему.

— Важно и то, и другое, Костя!

— Если сейчас все белые маги победят, то сильный перекос будет в сторону белых. И вот я выйду на бой. Какое решение я должен принять?

Ответа не последовало. А когда я обернулся, то увидел, как дед скрывается в толпе.

Усмехнулся. Ну да, вопрос непростой. И не белому магу на него отвечать. А тому, у кого в жемчужине в равных долях сосредоточены белое и чёрное. Тому, кто сидит на троне и внимательно следит за начинающимся поединком…

Дашков не блистал оригинальностью. Он так же, как и два предыдущих раза, призвал личное оружие — саблю — и с её помощью закрутил четыре чёрных вихря, которые разлетелись по залу и бросились с разных сторон на Воронцова.

И — кто бы мог подумать! — Воронцов этого ожидал. Он не стал призывать оружие. Бросился в атаку на один из вихрей и выставил руку перед собой.

Щит? Нет… Вихрь не разбился о невидимую преграду, он отразился от неё и полетел, наращивая скорость, к хозяину.

Дашков попятился. Ну что за дурак! Ведь в прошлый раз я ему показал, что его самого может поразить его же вихрь. И за целый год он не придумал защиты? Серьёзно?!

Быстро перемещаясь, Воронцов добился того, чтобы вихри нападали на него по очереди и отразил их всех, одного за другим.

А Дашков тем временем уже скакал, как балерина по сцене, и в толпе начали раздаваться смешки.

Смех напугал Дашкова сильнее, чем собственные вихри. Он остановился и ударил ближайший призрачной саблей.

Вихрь моментально распался. Я вскинул брови. Дашков повторил это движение так, будто был моим зеркальным отражением. «Вот так вот просто?» — должно быть, одновременно подумали мы с ним.

Преисполнившись уверенности, Дашков бросился в атаку. Ну да, легко быть храбрым, когда чётко знаешь, как победить. Раз-два-три — и вихри рассыпались. Дашков расправил плечи, видимо, ожидая оваций.

Но оваций не последовало. А поединок продолжался: Воронцов смиренно стоял, ожидая атаки, как и подобает белому магу.

Дашков растерялся вновь. Вся его стратегия основывалась на молниеносной победе при помощи вихрей. А теперь, когда она оказалась несостоятельной, он понятия не имел, что делать. Воронцов показал превосходное владение Белым Зеркалом, так что бить его чёрной магией в лобовую — глупое занятие. А бить и отпрыгивать от отдачи — значит, снова вызвать смех.

Обдумав варианты, Дашков выдернул из ножен саблю.

Хм, чудно́. Я и в прошлый раз ещё заприметил: сабля в ножнах, плюс — личное оружие. Личное без «плоти». Зачем он так их разделил? Или просто дух его орудия не приемлет такой плоти, а нужная так и не встретилась? Сложно это всё…

Воронцов призвал своё личное оружие — им тоже оказалась сабля. Одно из самых распространённых, насколько я успел заметить.

Дашков бросился в атаку. Воронцов спокойно и решительно парировал удары, убрав левую руку за спину. Дашков раскраснелся. Он кидался, как дикий зверь на стенку клетки, но вновь и вновь отлетал назад.

— Достаточно! — прокатился по залу голос императора.

Оба бойца одновременно опустили оружие.

— Я хотел бы напомнить всем собравшимся, что поединок между белым и чёрным магом за право представлять свой род в Ближнем Кругу — это не дуэль, — прокатился по залу голос императора. — Победа присуждается исходя из того, насколько хорошо тот или иной кандидат использует свою магическую природу.

Император поднялся с трона и окинул взглядом зрителей, выдерживая эффектную паузу.

— Господин Дашков показал, чего стоит чёрный маг, возложивший надежды на одну единственную технику. Четвёртый раз подряд. Это — не то качество, которого мы ждём от политика! От чёрных магов мы ждём гибкости и умения быстро анализировать ситуацию. А господин Воронцов продемонстрировал сегодня лучшие качества белого мага: стойкость перед лицом опасности и нежелание причинять вред. Место в Ближнем кругу сохраняет за собой род Воронцовых.

Я только усмехнулся краешком рта. Хорошо им — Воронцовым и Дашковым. А вот мой поединок, боюсь, остановить не получится. Просто не получится. Даже у императора. Потому что ни Юсупов, ни я проигрывать не намерены.

Программу испытаний составлял человек, явно знавший толк в проведении шоу: нас с Юсуповым приберегли напоследок. А может быть, дело было всего лишь в том, что господин Юсупов опаздывал. Я всё время высматривал его среди собравшихся, но не видел. Хотя в прошлый раз они с Жоржем стояли в первом ряду.

А что если в этот раз Юсупов попросту не придёт? Причины могут быть разные. Например, Юнг перестарался. Перекачал Юсупова силой, и того разорвало, в том или ином смысле. Привело в некондиционное состояние. Или же они что-то не поделили. Юнг, конечно, спец в обработке сознания, но и Юсупов не лыком шит. При всём моём к нему отношении — человек он сильный и волевой, способный к сопротивлению.

Впрочем, причина могла быть и проще. Попал под лошадь — чем не вариант? Чёрт побери, почему бы и нет?! Как там Витман говорил? «И со старухой бывает порнуха»? Нет, как-то не так… Не важно. Главное — суть.

Я вдруг понял, что стою и, как малое дитя, пытаюсь выдумать себе сценарий безопасности… От этого понимания чуть не вырвало.

Я огляделся. Что-то тут не так… Не в моём характере так трястись. Можно было бы списать выверты сознания на Костю Барятинского, но и этот парень тоже трусом не был. Идиотом малолетним — да, трусом — нет.

Значит, это что-то пришло извне. А раз так…

Толпа раздалась, и я наконец увидел надменную физиономию Юсупова-старшего. Его отродье стояло рядом и нагло мне улыбалось. Уж не этот ли щенок создал такой накат?! А вот мы сейчас проверим.

Я вспомнил всё, что знал о борьбе с ментальным воздействием. Медленно и глубоко вдохнул — якобы беспрепятственно впуская в себя чужую волю. Жорж Юсупов заулыбался ещё мерзее. Он чувствовал, что я уступаю, но ему не хватало ума проанализировать ещё и выражение моего лица. Иначе он бы заподозрил подвох вовремя.

Мысленно прокатив по своему телу, начиная от ног, этакий энергетический мяч, я собрал на него всё воздействие и зашвырнул обратно — по направлению, которое указывал теперь уже отчётливо видимый шлейф.

Шар пролетел через зал, как комета, и врезался в Жоржа. Тот взвизгнул тоненьким голоском, взмахнул руками и повалился бы на пол, если бы не папа. Юсупов-старший подхватил свою кровиночку.