Тайны Великой Эрдинии: Во имя грядущего

Глава 17. Под чёрными крыльями

О, как прекрасен этот был полёт!

Впервые наяву в когтистых лапах

Под облаками нёсся он вперёд

На чёрных крыльях. Ощущал он запах

Большого зверя, несшего его.

И как-то по-особому он видел.

И грудь рвало на части от того,

Что чувствовал. Желал и ненавидел

Он то, что ожидало впереди…

Отрывок из баллады.

Сделав резкий рывок, дракон навис над Ароном, оскалившись на него окровавленной пастью. Где-то в глубине своего сердца мальчик чувствовал, что сейчас могучий зверь поступал с ним так же, как всегда поступал со всеми своими жертвами – пытался до полусмерти запугать, прежде чем разодрать на части. Но на этот раз жертва вовсе не ощущала себя жертвой. Ребёнок не был ни напуган, ни даже встревожен. Он не мог оторвать восхищённого взгляда от рептилии, настолько огромной, что пара человек легко могли бы поместиться в одной её когтистой лапе. Арона завораживал блеск как будто отполированной чешуи, чёрной настолько, что, казалось, чернее нет ничего в этом мире. Каждая чешуйка казалась мальчику щитом, сработанным из огромного цельного драгоценного камня. И все эти щиты целиком покрывали огромного зверя, стоящего сейчас перед ним. Чешуек было настолько много, что, наверное, невозможно было и счесть. Но более всего мальчика привлекал глубокий взгляд, в котором словно бы вместился опыт бесконечной жизни дракона. У Арона возникло непреодолимое желание прикоснуться к блестящей чёрной чешуе, потрогать окровавленные клыки и острые, как кинжалы, когти, с головой погрузиться в бездонные глаза зверя, как будто бы это помогло прикоснуться к его душе и познать всё, что знает самое древнее и могучее существо на свете. Арон поднял руку и протянул её к рептилии, совершенно не задумываясь о собственной безопасности. Ощущения его были остры, как лезвие кинжала. Он не желал слушаться голоса разума, а полностью отдался воле своего сердца. Глядя в глаза дракону, Арон ласково погладил чешуйчатую морду, коснулся клыков, и резко отдёрнул руку, почувствовав на ладони липкую массу, оказавшуюся кровью только что убитой ласки. Дракон наклонил голову на бок, озадаченно осматривая ребёнка, затем высунул длинный алый язык и моментально очистил испачканную руку. Язык был тёплым и шершавым. Почувствовав щекотку, мальчик звонко рассмеялся и снова потянул руку к дракону. Тот ещё несколько секунд вглядывался в глаза маленького человечка, затем переступил на одну лапу, ухватив другой свою странную жертву. Повернувшись так, чтобы ему было удобнее сидеть на подхватившей его ладони, и почувствовав, как расправились могучие перепончатые крылья рептилии, мальчик сильно вцепился в когтистый палец двумя руками. А дракон тем временем уже набирал высоту.

Как часто Арону снилось, что он летит в поднебесье, а над ним, словно паруса, нависают закрывающие всё небо чёрные перепончатые крылья! И вот сейчас он как будто попал в сон, но всё это уже происходило наяву. Дракон, словно оберегая свою драгоценную ношу, почти всё время планировал, делая круги над древним лесом, степями с созревающим урожаем поселян, деревнями, отдельными хозяйствами некоторых обособившихся крестьян, посёлками, по размерам превосходящими поселения и деревни, и городами, обнесёнными каменными стенами и зачастую даже рвами ещё во времена, когда на этой земле свирепствовали войны. Арон мельком слышал разговоры монахов о тех временах, но так как те почти всегда умолкали, как только видели приближение своего воспитанника, то он мало что усвоил из отрывочных фраз, которые доносились до него в коридорах храма хранителей. И сейчас, видя крепостные стены и укрепления старинных городов, мальчик пообещал себе, что постарается больше узнать о том времени, когда такие серьёзные сооружения были необходимы в Долине Хранителей.

Перед глазами Арона расстилались земли Долины Хранителей, ограждённые горной грядой. Дракон поднялся чуть выше, и взгляд мальчика выхватил вершины Драконьих гор и расстилающиеся за ними поля с небольшими пролесками и извилистой речкой. Он видел мир за границей, тот мир, куда не проникал ни один хранитель в течение многих веков, быть может, за исключением… Внезапно к Арону пришло понимание того, откуда Арес принёс тот свёрток с младенцем, приближение к которому было так желанно и причиняло такую острую боль. Перед глазами мальчика вспыхнули картины смерти каждого из тройки хранителей и тот момент, когда имя последнего, воссоединившего в себе всех, кто был до него, было названо. Он видел, как дракон чёрной тучей налетает на раскинувшего руки седовласого воина, отдающего себя в жертву во имя того, чтобы остальные могли беспрепятственно пересечь Драконьи горы через Ущелье миров. Он видел горящую в темноте более чёрным цветом, чем сама смерть, чешую рептилии, тучей налетающей на среднего безымянного в той самой пещере, куда попал Арон после ожёгшей его болью встречи в лесу. И, наконец, он увидел парящего в воздухе юношу, того самого юношу, к которому принесли его четверо людей из леса, изрекающего: «Имя тебе – Арес». Арон настроился на возникшие в его голове видения. Казалось, ещё чуть-чуть и он поймёт… поймёт что-то важное… Но тут дракон резко спикировал. Свист ветра отвлёк Арона от не его воспоминаний, и как мальчик ни старался, он больше не смог настроиться на ту волну чувств, которая несла ему чужие знания, так заинтересовавшие его. Теперь дракон улетал всё дальше от горной гряды.

Полёт его был настолько стремительным, что Арону казалось, что время перемещается вместе с ним. Не прошло и минуты, как пролетев над храмом хранителей, дракон оставил за собой несколько десятков деревень и приблизился к горячей пустыне, пески которой являются границей Долины Хранителей с южной стороны. Эту пустыню местные жители называли Огненной. Название это она получила по той причине, что температура там была настолько высока, что ни одно живое существо, кроме обитающих возле оазисов пауков и рептилий, не смогло бы выжить на её поверхности. Дракон ещё некоторое время летел над песками Огненной пустыни. Краем глаза Арон замечал мелькающие громады огромных иногда шарообразных, а иной раз вытянутых вверх колючих растений. Изредка попадались такие, которые образовывали целые скопления. Возле них сновали маленькие ящерки и довольно большие паукообразные существа. Часто по пескам пустыни катились какие-то круглые переплетённые шары, казалось бы, сделанные из сухих веток или травы. Временами встречались растения с толстыми сочными листьями, но скопления растений чаще всего попадались в обособленных местах и сразу помногу. В основном же здесь был ослепляющий жёлтый песок, воздух над которым каким-то странным образом волнообразно поднимался вверх. Это было похоже на пар, но Арон уже понял, что при такой жаре в пустыне пара быть просто не может. Движения воздуха создавало иллюзию волн настолько чистых и прозрачных, что сквозь них было видно абсолютно всё. И всё это как-то странно искажалось и преломлялось, создавая новые формы, скользящие в своей переменчивости.

Где-то вдали глаза Арона выхватили странный блеск чего-то напоминающего позолоченный купол. Сначала мальчик подумал, что это какой-то удивительный мираж – откуда бы взяться позолоченному куполу посреди безжизненной пустыни? О миражах в пустыне ему рассказывали жрецы, обучающие его. Но блеск не исчезал. Дракон стремительно нёс свою ношу к быстро увеличивающемуся белому зданию с золотым куполом над ним. Точнее, это было даже не здание, а что-то напоминающее широкую беседку без перил, некую площадку, над которой высилась золотая крыша, поддерживаемая белыми резными колоннами. В центре, под крышей находилось небольшое белое строение примерно в полтора роста взрослого человека с плоской, такой же, как и всё здание, белой крышей, вход в которое закрывала медная кованая дверь.

Арон подумал, что было бы неплохо приземлиться и осмотреть это странное здание в центре пустыни, куда точно не мог добраться ни человек, ни зверь, но дракон пролетел мимо, даже не подумав остановиться в этом месте.

Тело Арона немного затекло, к тому же мальчик уже освоился в лапе дракона, в которую практически помещался целиком. Он попытался повернуться, дракон разжал лапу, более не держа его, но при этом согнув ладонь (если её можно так назвать) так, чтобы образовалось углубление, в котором теперь Арон мог удобно устроиться. Видимо, дракона мало волновал тот факт, что его жертва может попросту спрыгнуть. Пустыня кончилась так же внезапно, как и началась, новой горной грядой несколько меньшей, чем Драконьи горы, разделяющие с востока Долину Хранителей и внешние земли. Верхушки этих гор не покрывала шапка снегов. Но их отвесные стены делали бы горы практически непроходимыми, если бы не замеченные Ароном овраги и ущелья. Возможно, проход можно было найти, если внимательно исследовать склон. Насколько было известно Арону, Драконьи горы имели лишь один проход во внешние земли – Ущелье Миров. Здесь же, похоже, проходов было несколько. Но это не имело никакого значения, ведь прямо перед горами расстилалась Огненная пустыня, непроходимая для живущих на разных её границах.

Арон, ранее сидевший в изогнутой драконьей лапе, решил встать на ноги, чтобы лучше рассмотреть склоны горного хребта, поросшие мелкой полузасохшей растительностью. Таких растений мальчик раньше не видел. Они ничем не напоминали те, что росли в краях, откуда унёс Арона дракон. Деревья были с большими, наверняка ранее сочными листьями, но теперь, словно обожжёнными и высушенными. Ранее устилавшая землю трава полностью выгорела. В некоторых местах мальчику показалось, что он видит следы обширных пожаров. Он вытянул шею, стараясь как можно лучше рассмотреть растительность этих мест. В этот момент дракон заложил очередной вираж, и мальчик вылетел из его лапы. Не успел Арон испугаться падению с огромной высоты, как вновь оказался зажатым со всех сторон скрюченными пальцами. Но теперь дракон сжимал его очень крепко, почти царапая его тело острыми когтями. Так крепко, что мальчику было трудно дышать.

– Отпусти! – выкрикнул Арон дракону, как будто надеясь, что огромная рептилия поймёт его слова.

Но дракон в ответ только сильнее сжал мальчика в своей лапе, словно пытаясь выдавить из него дух. Арон начал колотить кулаками по пальцам огромной рептилии, хотя и понимал, что вряд ли сможет нанести дракону какое-либо неудобство своими действиями. Тот, видимо, решив, что это игра, начал перебрасывать мальчика из одной лапы в другую, крепко захватывая его маленькое тельце, но всё же не выпуская когтей. Земля внизу завертелась перед глазами Арона, вызывая головокружение. Тот попытался сосредоточиться, но это ему плохо удавалось. Наконец, мальчик решил расслабиться и позволить дракону делать с ним то, что тому заблагорассудится. Зверь, увидев, что жертва перестала сопротивляться, одной лапой аккуратно положил Арона в другую, снова согнутую так, чтобы мальчику было удобно сидеть или лежать в ней. Арон решил больше не вставать. А если понадобится что-то рассмотреть, пытаться делать это сидя. Теперь он опасался даже не того, что может упасть, а того, что гигантская рептилия в следующий раз попросту может раздавить его своими сильными пальцами, предварительно исполосовав его тело острыми, как кинжалы, когтями.

Дракон выровнял свой полёт и направился за горную гряду. То, что открылось мальчику за цепью гор, показалось ему воистину удивительным. В отличие от другой стороны горной гряды, здесь растительность была высокой, сочной и красивой. Окрас листвы местных деревьев радовал глаз различными цветами, на листьях каждого вида присутствовал зелёный цвет. Арону особо понравилось дерево, листья которого от основания к периферии меняли окраску от зелёного к красному. Листва этого дерева была широкая и сочная, словно содержала в себе много влаги. Арон не мог с высоты драконьего полёта оценить толщину листа, но мальчику казалось, что она была не ýже его ладони.

Но даже неведомые Арону виды растительности не шли ни в какое сравнение с обитателями этой стороны горной гряды. Полностью скалистая порода была испещрена углублениями-пещерами, из которых то и дело вылетали или влетали внутрь драконы самых разнообразных оттенков. Были тут синие, зелёные, красные, оранжевые, а некоторые сочетали в себе несколько цветов. На спинах таких разноцветных драконов красовались великолепные узоры. Арон успел детально рассмотреть практически всех рептилий, снующих туда-сюда над своими гнёздами (как мысленно назвал мальчик пещеры, в которых обитали рептилии). Более всего внимание Арона привлекли именно разноцветные драконы, а точнее – рисунки на их спинах. Узоры были симметричными, и Арон готов был поклясться, что каждый из этих узоров что-нибудь, да значил. Но как только это знание начало проникать в голову мальчика, чёрный дракон, сделав несколько кругов над домом своих собратьев, полетел дальше, оставив горную гряду позади.

Горы скрылись за горизонтом, сменившись зелёным ковром леса.

Под широкими крыльями гигантской рептилии расстилались дикие земли, заселённые большим количеством зверья. Арон не сомневался, что здесь никогда не ступала нога человека. Не было ничего похожего даже на заброшенное человеческое жильё или проложенные в старину тропы. Природа здесь была поистине первозданна. Мальчик выхватывал взглядом стадо быстроногих оленей, спасающихся от дракона бегством по ярко-зелёному лугу, он ясно видел ныряющих под корягу кроликов, медленно бредущую бурую медведицу, за которой семенили уже немного подросшие медвежата, ветвисторогого горбатого лося, выводок утят, стайкой плавающих по голубой глади лесного озера, заросшего жёлтыми кувшинками и белыми лилиями. Всё здесь было настолько хаотично и слаженно одновременно, что, казалось, природа сама устанавливает свои правила, не позволяя живущим в этих местах осознать, что они являются частью чего-то бóльшего, а не просто самостоятельными существами, обитающими в диких лесах.

Дракон сделал несколько кругов над лесами и полями здешних мест, пролетел над широкой, длинной рекой со множеством песчаных островков, на которых обитали огромные стаи чаек, цапли, дикие гуси, утки и множество других пернатых водоплавающих жителей. И прямо над всем этим речным миром, высоко над рекой хозяйственно парил одинокий орёл, словно всё здесь принадлежало именно ему, и именно он призван следить за порядком в этих краях. Арон заметил и промелькнувшее под ним гнездо орла на высоком дереве на утёсе, где копошилась пара маленьких орлят. А дракон, оставив эти места, продолжил свой полёт, повернув по направлению к юго-западу. Снова перед глазами мелькали леса, простирающиеся от горизонта к горизонту и колышущиеся, словно море, под дуновением ветров, небольшие полянки болот и озёр, масса живности, обитающей здесь и уже совершенно непохожей на известные Арону виды. Мальчик заметил, что чем дальше он удалялся от дома, тем больше открывал для себя новых видов животных. Теперь попадалось множество зверьков, которые могли цепляться острыми коготками за древесные стволы, при этом их детёныши находились в углублениях, напоминающих карманы, на их животах. В этих местах намного больше было рептилий. Огромные змеи, о которых Арону не приходилось слышать ни разу, обвивали толстые древесные стволы. Были среди них и такие, которые по цвету сливались со стволом дерева или листвой, долго, не двигаясь, поджидали своих жертв – маленьких пичужек либо существ, похожих на белочек, но всё же чем-то отличающихся от них – и мгновенно заглатывали их, как только те неосторожно приближались к охотникам.

Арону показалось очень необычным, что он мог видеть то, что происходило под ветвями деревьев, хотя летел он в лапе дракона намного выше их крон, целиком скрывающих дернистую почву, стволы и ветви. Не напрягаясь, мальчик легко мог уловить любое движение под собой, будь то быстрая летающая белка, или трусливый, прячущийся под коряги, заяц. Он знал, где именно находится каждая живая тварь в этом лесу. Он мог настроиться на конкретного муравья, комара или муху, или по своему желанию найти большое животное с длинной шеей, объедающее листву с верхних веток деревьев. Он понимал каждое желание живущих здесь, но при этом не сливался с их духом. Он был другим, обособленным от них. Он был хозяином. Внезапно в голову Арона пришла мысль. Он был как тот орёл, который парил над рекой. Он был… охотником. Охотником, понимающим все мысли и чаяния своих жертв. Осознание этого поселило в Ароне тревогу. Сейчас он был тем, чем не желал быть. Понимая душу зверя внизу, он не хотел его гибели. Но ведь если он ощущает себя охотником, он должен убивать этих зверей… В голове Арона прозвучали слова возницы, когда он, будучи в его доме, попросил мяса: «Ты ешь мясо? Я думал, уже много веков никто не ест мяса в этих краях…» Он вспомнил выражение его лица. Возница был удивлён. Люди не едят мяса. Арон понимал, что он отличается от других. Но только сейчас ему пришло в голову, что отличие это может быть и в худшую сторону. Он охотник. Охотник, призванный убивать. Но… он не хочет убивать! Арон только сейчас заметил, что некоторое время не дышал. Мальчик глубоко вздохнул, и с глотком свежего воздуха к нему пришла новая мысль. Возможно, он ошибается… Ведь может же он ошибиться!? Долгий полёт на драконе – самом великом охотнике, о котором он когда-либо слышал, – мог сказаться на нём так, что в голову полезли невероятные мысли. Если бы он был таким, разве его воспитывали бы в храме? Если бы в нём было столько зла, разве не самым простым для монахов было бы уничтожить его ещё в колыбели? Нет! Конечно, они его боятся, но вряд ли из-за того, что он способен убивать просто по велению своего духа, просто потому что ему хочется именно этого. Ведь он не хочет убивать! Он страшится этого.

Внезапно дракон завалился на одно крыло, что отвлекло Арона от недобрых мыслей. Перед глазами мальчика предстала бесконечная зеленовато-голубая гладь воды, уходящая далеко в южную сторону. Лесистый берег резко обрывался, в нескольких метрах нависая над усыпанной утёсами береговой линией. Арон слышал об океане от хранителей, живших в храме, но мальчик даже предположить не мог, насколько он прекрасен. Так же, как и при путешествии над лесом, здесь он мог видеть всё, что происходит под поверхностью огромного водоёма. Он видел рыб и кальмаров, моллюсков и морских звёзд. Память выхватывала названия жителей океана из невообразимых глубин. Арон был уверен, что никто не называл ему раньше возникающих в мозге имён, но он их знал. Он точно знал, кто конкретно сейчас находится под водной гладью, над которой стремительно нёсся дракон. Арон подумал, что, наверное, правду говорят о волшебных свойствах дракона, и это именно он каким-то непостижимым образом передаёт информацию своему гостю. В том, что он именно гость, Арон уже не сомневался. Мальчик не мог даже предположить, что чёрный дракон, пронеся его столько времени в своих лапах, и стараясь, чтобы Арону было как можно удобнее, мог бы пожелать отужинать им.

Ещё некоторое время Арон и дракон летели над океаном, затем дракон заложил крутой вираж, зажав крепче в лапе свою ношу, и изменил направление на противоположное. Зверь нёс его назад к Долине Хранителей. Во всяком случае, Арону казалось, что это именно так. И только сейчас в голову мальчика пришла мысль о том, что, возможно, дракон вовсе не намеревается его отпускать. Но, проскользнув в глубинах мозга Арона, эта мысль тут же покинула его. На самом деле мальчику было всё равно – отпустит его дракон или нет. Он слишком много пережил за последние пару дней, намного больше, чем во все годы жизни в храме. И сейчас после той боли, которую он ощутил, приблизившись к тому, к чему так сильно рвалась его душа, Арон хотел лишь одного – наслаждаться этим, может быть, единственным полётом в его жизни и даже в том случае, если этот полёт будет последним, что он увидит в ней. Его больше не смущало ни ощущение холода от омывающих его потоков воздуха над гладью океана, ни жар, исходящий от Огненной пустыни, он целиком отдался всепоглощающему чувству восторга стремительным полётом. Сейчас ему уже казалось, что это именно он раскинул крылья над лесами, горами, равнинами и пустыней принадлежащего ему мира. Мальчик слился с драконом, если не телесно, то разумом. Арон отринул от себя всё, оставив лишь наслаждение, охватывающее его из-за невообразимо быстрого мелькания мира под теперь уже его крыльями. И это пробудило новое ощущение в душе ребёнка – ощущение всепоглощающего счастья, которое он готов был теперь распространить на всё, что когда-либо находилось или будет находиться на этой планете. Краем глаза мальчик заметил, что животные внизу больше не боялись дракона, они старались приблизиться к тому месту, над которым пролетала рептилия, словно та действительно излучала счастье, охватившее душу Арона. Драконы, живущие в сердце неизвестных Арону гор, покинули свои гнёзда при приближении чёрного соплеменника, стараясь как можно дольше сопровождать его. Но где было им угнаться за чёрным драконом? Вскоре и они, как и звери лесов, остались позади. Жёлтые пески пустыни вновь заволокли всё пространство под их крыльями. Жар обдавал тело мальчика, но тот лишь наслаждался текущим по всем его клеточкам теплом, словно разгоняя горячую кровь, подобною той, что текла по венам огнедышащих существ. Промелькнула мысль, что рептилии хладнокровные, но её тут же сменила другая – Арону точно было известно, что кровь чёрного дракона горяча, во всяком случае, в этот момент это действительно так. И в тот миг, когда Арон понял, что счастье в его душе достигло апогея, воля его полностью отдана зверю, слившись с волей крылатого чудовища, чёрный дракон разжал пальцы и его ноша полетела вниз.

На этот раз полёт был недолгим. Арон не поранился, упав в пески. Но в момент, когда голые ладони его коснулись обжигающей жёлтой массы, мальчику показалось, что его поджаривают на медленном огне. Арон быстро вскочил на ноги и взглянул вслед удаляющемуся к Долине Хранителей зверю. В голове вертелся вопрос – почему? Почему дракон так поступил с ним? Ведь он мог отпустить его там, откуда взял. Или, в крайнем случае, поужинать им. Но он сбросил Арона в пустыне, как надоевший, совершенно бессмысленный груз. Причём бросил его в месте, где он вряд ли сможет выжить в течение даже суток. Это всё настолько расходилось с предыдущими действиями зверя, что обескуражило мальчика. Монахи всегда говорили своему воспитаннику, что дракон умён, намного умнее даже людей. Сейчас же Арон не видел смысла в действиях рептилии. Зачем губить того, кто мог бы стать отличной закуской? Возможно, дракон вовсе не желал его смерти? Но тогда… Арон сосредоточился и попытался представить себе расстилающуюся под крыльями дракона Огненную пустыню. Да! Именно так! Мальчик улыбнулся и направился в ту же сторону, в которую улетел дракон. Теперь-то уж Арон точно знал, что следует ему сейчас делать!