Тайны Великой Эрдинии: Во имя грядущего

Глава 15. Путь домой

С момента, как зажжён огонь звезды,

Что тишиной рожденье возвестило

Той, что спасёт от горя и беды

Всех, для кого всё в жизни этой мило,

Пройдёт шестнадцать дней.

Наступит полдня час, и отворятся храмовые двери.

Вернётся странник с ношею своей,

Один в трёх лицах. Будут даже звери

В тот час победу жизни возвещать…

Из древней книги пророчеств св. Алексиса, гл. 7, стих 3.

Арес шёл по главной улице Кизлири, наблюдая необычную для раннего утра суматоху. Селяне, проходя мимо воина-хранителя, поспешно кланялись и спешили прочь. Такое поведение было необычным. Раньше, когда безымянные по каким-либо делам прибывали в поселение, люди при виде их останавливались, и продолжали движение лишь тогда, когда тройка воинов-хранителей проходила мимо них. Жители Долины хранителей побаивались тех, кто живёт в замке, хотя уважали и даже почитали их. Издавна в поселениях из уст в уста передавались истории о том, что обитатели храма не такие, как все. Некоторые даже называли их оборотнями, другие как-то ещё, но все сходились на том, что хранители не являются людьми. Во всяком случае, не в обычном смысле этого слова. Хранители часто заходили в поселение. Всегда молчаливые, они держались обособлено. Вежливо отвечая на поклоны поселян, всё же всем своим поведением монахи выказывали своё главенствующее положение перед теми, кто не принадлежал к иерархии жрецов. Изредка монахи забирали в храм осиротевших детей. В поселениях ходили слухи о том, что монахи что-то делают с этими детьми, и те становятся такими же, как все живущие в замке. Иногда, когда в храме не хватало рабочих рук, поселяне созывались на работы. Арес знал, что так было и в последние две недели. Ведь в храме ожидали появление избранной! Работники старались лишний раз не сталкиваться с монахами. Те были молчаливы и неприветливы, хотя за хорошую работу платили хорошо. О том, что работа могла быть выполнена недобросовестно, не могло быть даже и речи. Но больше всего пугало то, что всё предсказанное хранителями рано или поздно сбывалось, а если указан был срок предсказания, то ожидаемое происходило именно тогда. С древних пор люди в поселениях служили храму, даже не помышляя о том, что всё могло быть иначе. Всё, что бы ни говорили хранители, исполнялось моментально и беспрекословно. Жрецы храма, в свою очередь, в трудные годы оказывали помощь поселянам. В засуху народу раздавалось продовольствие, причём учитывались абсолютно все. Если у кого-то наступали трудные времена, помощь приходила незамедлительно. Сирот забирали в храм, где их растили и воспитывали. Причём никто так и не понял, как именно распределялись обязанности между выросшими в храме. Не было никакой системы. Сын богатого человека мог стать простым разнорабочим, а тот, чьи родители, казалось бы, были никем, становился воином-хранителем, почитаемым настолько, что каждый встретивший его был готов удовлетворить любое его распоряжение.

Хранители довольно часто захаживали в местные поселения, и всё всегда было относительно спокойно, но сегодня в Кизлири явно что-то случилось. Что-то настолько серьёзное, что местные жители второпях проскакивали мимо Ареса, чего на его памяти (а память теперь у него была достаточно обширна) не случалось ни разу.

Арес жестом остановил очередного на бегу кланяющегося ему поселянина. Тот встал, как вкопанный, не зная радоваться или нет обращённому на него вниманию, и испуганно опустил глаза, рассматривая свои башмаки. На лице его было такое выражение, как будто он гадал, сейчас его убьют или немного погодя.

– Доброе утро, любезный, – как можно более ласково обратился к мужчине хранитель, чтобы ещё более не напугать бедолагу. – Что-то произошло сегодня? Куда все бегут?

Аресу показалось, что у селянина немного отлегло от сердца, тот даже поднял голову, взглянув на монаха. Всё ещё задыхаясь от бега, он затараторил, словно решил, что чем быстрее он известит встреченного воина-хранителя о происшедшем, тем больше вероятности, что тот простит ему нечаянную непочтительность:

– Мы готовимся идти в горы! Вчера вечером возчик, следующий из Ижели с сеном для скота, привёз мальчика. Маленького мальчика, лет семи. Он нашёл его на дороге. Мальчик, видно, не из бедных. Одет был очень… – он замялся, ища подходящее слово, – броско, – наконец, нашёлся он. – Он был один примерно в полудне пути от ближайшего села. Вот возчик и взял мальчика с собой. А тот, как приехал, возьми и удери!

– Как удрал? – брови Ареса поползли вверх. – Куда? – Лина на руках хранителя зашевелилась, просыпаясь; тот заботливо поправил одеяльце, сброшенное девочкой, и снова переключил внимание на селянина. – За ним что, никто не следил?

Тот пожал плечами.

– Мальчик попросился во двор, хозяйка оставила его на лавочке и на минуту зашла в дом, чтобы сказать старшему сыну приглядеть за мальцом. А когда тот вышел из дома, ребёнка и след простыл!

– И… – увидев, что селянин замешкался, Арес настаивал на продолжении.

– Уже спускалась ночь, мы не могли искать, – мужчина не знал, куда деть взгляд. – И мальчик странный какой-то…

– Странный? – Арес заинтересовался. – Чем же он показался вам странным?

– Он другой… – пробормотал селянин.

– В чём другой? – видя, что мужчина не может подобрать слов, Арес задал новый вопрос: – Как он выглядел?

– Ну… – селянин почесал затылок. – Очень красивый мальчик! Чёрные волосы, словно крыло дракона. А одежда… У нас так детей не одевают даже очень богатые люди…

Глаза Ареса округлились. Знакомое лицо ребёнка словно возникло перед ним из пустоты.

– Арон… – прошептал он.

Селянин поднял голову.

– Да, именно так он и назвал себя! – подтвердил он.

– Остановите поиски! – резко приказал Арес. – Немедленно!

– Господин? – в глазах селянина промелькнуло удивление.

– Живо, я сказал! – Арес уже не пытался быть мягким. В его взгляде читалась властность и неприятие неповиновения.

– Да, господин! – селянин попятился. – Слушаюсь, господин! Сейчас я передам всем.

И побежал в направлении, противоположном тому, куда до этого направлялся, быстро скрывшись за ближайшим холмом.

Внезапно ощутив присутствие тех, кого хотел видеть меньше всего, Арес, поморщившись, оглянулся. Чувства не подвели хранителя – в нескольких шагах от него стояла четвёрка гномов, переминаясь с ноги на ногу. Что-то было странное в том, что он почувствовал только что… Но что? Вспомнив жуткую смерть в пасти дракона, воин-хранитель, неприязненно произнёс:

– Я велел вам не показываться передо мной! Как вы посмели приблизиться?

Гномы не сдвинулись с места, хотя по их лицам было видно, что они скорее хотели бежать со всех ног, чем оставаться рядом с разгневанным хранителем. Поняв, что что-то важное держит их возле него, Арес утихомирил свой гнев.

– Что? – спросил он гномов, не стараясь высказывать тёплых чувств.

– Мы знаем, где мальчик, – осторожно подняв взгляд от земли, произнёс тот, что стоял ближе к хранителю. По его голосу чувствовалось, что он не ожидает милосердия от того, чьего брата не далее, как этой ночью, послал на растерзание зверя.

Арес быстро подошёл к гномам:

– Ты говоришь об Ароне? – вопрос вырвался у хранителя, словно сам по себе. На мгновение он забыл даже о том, что стоящие перед ним – не те, с кем он хотел бы общаться. Беспокойство за мальчика взяло верх над ненавистью, обжигающей его сердце.

Подавший голос гном закивал, остальные всё ещё изучали свои башмаки, делая странные движения руками. Видимо, даже положение провинившихся не могло заставить их перестать вертеть своими конечностями.

– Рассказывай! – потребовал Арес уже мягче.

– Тут нельзя! – возразил гном и быстро пояснил: – Много людей, и они не хранители, как ты. Им нельзя близко подходить к нам. Тут рядом мельница есть, – гном кивнул на холм, засеянный кукурузой, возвышающийся за спиной хранителя. – Там никого нет.

Аресу не нужно было смотреть на холм, он хорошо знал и эти места, и ветряную мельницу на холме. Он никак не мог отделаться от мысли, что что-то изменилось. Что-то во всём этом было неправильным…

– Мне нужно купить молока для Лины. – Арес взглянул на уже окончательно проснувшуюся девочку. – И новые пелёнки. Идите, я подойду позже!

– У нас есть! – гном протянул хранителю корзинку, которую не выпускал из рук с тех пор, как они вместе двинулись в путь.

– Молоко, должно быть, прокисло, – возразил Арес.

– Нет, нет… – гном схватил хранителя за рукав и, увидев, его удивлённый взгляд, быстро отдёрнул руку. – Это свежее!

Арес быстро повернулся и пошёл к мельнице, на ходу пытаясь выяснить у гномов, откуда у них свежее молоко. Ведь у людей приобрести они его не могли. Но видя, как те старались защитить свой маленький секрет и перевести разговор в другое русло, хранитель не стал настаивать. Он был уверен, что гномы не станут причинять избранной даже малого неудобства, поэтому вопрос о том, пригодна ли для маленького ребёнка еда, предложенная братьями-близнецами, сейчас не стоял. Кроме того, необходимо было быстро найти Арона. Арес даже представить себе не мог, как мальчик выбрался из замка незамеченным. Хотя, зная, как упорно Арон достигает каждой намеченной цели, можно было предположить, что тот, может быть и не так легко, но всё же справился и с этим.

Всю дорогу до мельницы гномы не умолкали и, когда все пятеро вошли в помещение, Аресу уже практически детально были известны похождения Арона.

– Значит, он подошёл слишком близко… – вздохнув, пробормотал хранитель и хлопнул рукой по стене так сильно, что мельница заходила ходуном. – Так рано! – горько произнёс он. – Рано…

И тут хранителя осенило. Наконец-то он понял, что именно было не так. Раньше он не мог ощущать этих существ. Тогда, в лесу, когда их почуяли кони, а ни он, ни старший брат, который тогда ещё был жив… Вспомнив о погибших братьях, Арес помрачнел. Он глядел на кивающие головы гномов, а сам чувствовал внутри себя невообразимую пустоту. Девочка в его руках заворочалась, пытаясь высвободить ручку из шёлковой пелёнки, в которую её завернул опекун. «Только ты одна осталась со мной», – пронеслась мысль.

– По-моему, он не понял, что произошло! – попытался смягчить ситуацию один из гномов, предполагая, что мрачный вид Ареса связан исключительно с их повествованием о злоключениях воспитанника хранителей. – Он лёг на моё плечо и долго спал.

Арес лишь усмехнулся. Он слишком хорошо знал Арона, чтобы не поверить ни одному сказанному гномом слову.

– Не заблуждайся! – хранитель нехотя оторвал взгляд от младенца, переведя его на говорившего. – Он всё понял!

– Он ещё ребёнок… – улыбнулся гном счастливой улыбкой, по-видимому, вспоминая, как мальчик спал на его плече.

– Это лишь видимость! – покачал головой Арес. – Он не ребёнок, —хранитель посмотрел в глаза гному; взгляд монаха был таким, что у гнома не возникло сомнений в том, что хранитель хорошо знает, о чём сейчас говорит. – Тело Арона – тело семилетнего мальчика, – попытался объяснить он. – Такое же слабое и беззащитное, как у любого ребёнка его возраста. Но дух его, – Арес вспомнил внимательный и понимающий взгляд Арона, которым он не однажды одаривал младшего из троицы безымянных. – Дух его древнее нашей цивилизации. Он этого ещё не знает. – Арес сел на табурет, заботливо предложенный одним из гномов. – Надеюсь, что пока не знает… – уточнил хранитель. – Но дух его силён! И тем сильнее он становится, чем большее количество препятствий возникает на его пути! – Арес бросил гневный взгляд на гномов. – Поэтому он не должен ходить один! – прогромыхал голос хранителя. – Вы не должны были его оставлять!

– У нас не было выбора! – грустно произнёс один из гномов. – Теперь твоя забота – избранная, а мы вернём Арона в храм, – пообещал он.

– Вы сможете? – Арес оглядел четвёрку.

– Только гномы в силах сделать это! – ответил всё тот же из них. – Чёрные драконы не питаются гномами! – усмехнулся он, и с горечью добавил: – Они нас презирают… – затем бросил взгляд на хранителя. – И не только они.

– Должно быть, на всё есть свои причины! – довольно грубо ответил Арес.

– Должно быть… – вздохнул гном. – Мы приведём мальчика в храм, пусть тебя более не заботит это.

– Я надеюсь, до вечера он будет там! – взгляд Ареса не оставлял гномам выбора – им сразу стало понятно, что не стоит ожидать ничего хорошего, если они не выполнят обещания.

– Будет! – пообещал гном. – Обязательно будет…

Арес оставил гномов на мельнице, а сам отправился искать лошадь. Удобнее было бы ехать на одной из местных повозок, но те были слишком медленными, а хранитель вполне мог справиться с управлением животным с младенцем на руках. Рождённая под знаком звезды уже достаточно долго находилась в неподобающих для неё условиях. Пора бы уже было ей прибыть в тот дом, который ждал её долгие времена. Кроме того, Ареса очень беспокоило пропитание девочки. И хотя гномы с бутылочкой неведомо откуда взявшегося молока до сего момента были всегда под рукой, самим эти существам хранитель не симпатизировал. Он не мог понять ни их убеждений, ни их стремлений, ни правил, по которым они жили. Всё, что они делали, вызывало у Ареса раздражение, а зачастую и нестихаемую душевную боль. И тот факт, что именно так всё и должно было произойти согласно тем книгам, которые он изучал, не умаляло ни боли, ни ненависти к тем, кто знал, где скрыта ловушка, и не предупредил его об этом. Хотя сейчас ни его запоздалое раскаяние в том, что вовремя не смог оценить ситуацию, ни гневное осуждение поведения гномов не имели смысла. То, что произошло – уже случилось, и этого не изменишь. Мы можем повлиять только на будущее. Именно так учили хранителей издревле. И этот урок Арес усвоил достаточно хорошо для того, чтобы не забивать себе голову тем, о чём сейчас необходимо было думать меньше всего. Оставив свою неприязнь в дальнем уголке сознания, хранитель занялся насущными проблемами.

Коня Арес нашёл на ближайшем дворе. Пообещав, что вернёт его при возможности, хранитель приказал оседлать животное и найти для ребёнка, которого нёс в руках, удобную корзину, привязав к ней ремни так, чтобы можно было пристроить её за его спиной. Взяв с собой всё, что необходимо в дороге, хранитель тронулся в путь. Не пройдёт и трёх часов, как он, наконец, окажется в храме, где сможет разделить заботу о ребёнке с многочисленными слугами.

Арес взглянул на рождённую под знаком звезды. Она была спокойна, за всю дорогу так и не подала голоса. До последнего предзнаменования младший из безымянных не имел понятия, как именно нужно обращаться с детьми. Теперь у него был опыт, накопленный тысячелетиями. И эти знания предупреждали его о том, что ребёнок на его руках не совсем обычный. Сколько раз хранители брали мальчика без имени, чтобы пополнить троицу безымянных! Но ни разу не было настолько спокойных детей. Создавалось впечатление, что Лина понимала необходимость тягот пути и намеренно не жаловалась ни на то, что её слишком поздно покормили или перепеленали, ни на то, что порой при движении по лесу хранитель не очень удобно её держал, пытаясь защитить от веток или листвы, ни на что-либо ещё.

«Ты молодец!», – пробормотал хранитель, обращаясь к девочке, затем положил её в корзину, устеленную мягкой тканью, аккуратно крест-накрест привязал к корзине пелёнками, продев их между прутьями, чтобы при езде девочке было комфортнее, и закинул корзину за спину.

– Очередная сиротка, – услышал он шёпот женщины, в доме которой Арес нашёл помощь.

– Они дадут ей кров! – вполголоса ответил мужчина, не подозревавший, что слух у воинов-хранителей очень острый. – С ней будет всё в порядке.

Дальнейший разговор Арес не слышал. Он пришпорил коня и пустился галопом в сторону замка. За Арона хранитель почти не беспокоился. Он был уверен, гномы приведут мальчика. Они могли что-то скрывать или недоговаривать, но общение с гномами показало, что если они пообещали, то ничто уже не сможет остановить их на пути выполнения этого обещания.

Погода была великолепной, мягкий свежий ветерок обдавал путника, солнце ярко светило на чистом голубом небе, давая именно столько тепла, сколько было необходимо. По пути Аресу попалась пара повозок с запряжёнными в них мулами. Возчики, завидев верхового монаха, торопились освободить дорогу. В общей сложности, ничто не усложняло путь воину-хранителю, везущему в замок самую драгоценную ношу за последние семь с небольшим тысяч лет, не считая, конечно, маленького мальчика, появившегося в храме семь лет назад.

Ровно в середине шестнадцатого дня пути, в полдень, как и было предначертано древними рукописями, в двери храма вошёл единый в трёх лицах, держащий на руках рождённую под знаком звезды.