Властелин земли

Глава 11

Мевара с сопровождающими его магами мы нагнали в последний день нашего пути, как я и предполагал. Огромная тяжелая телега со Стражем Смерти спокойно катила по тракту, плотно утрамбованному колесами многочисленных обозов и карет, оставляя за собой на грунтовой дороге заметный след. Заслышав топот копыт, маги настороженно обернулись, но увидев над вооруженным отрядом княжеский штандарт, тут же расслабились и остановились, терпеливо поджидая наше приближение.

Мое появление не стало для них полной неожиданностью. От проезжающих мимо военных они, конечно, знали уже и о смерти князя Тиссена, и о смене власти в Минэе, просто видимо не ожидали, что юный князь лично отправится на войну с восточниками. А проезжающее мимо них командование армии не посчитало нужным поставить рядовых магов в известность.

— Почему Мевар не идет своими ногами? — поинтересовался я у сопровождающих, после того, как они по очереди представились мне — ведь так вы добрались бы до лагеря гораздо быстрее?

— Но тогда нам пришлось бы постоянно подпитывать его кристаллы своей магией, а это очень затратно для внутреннего источника.

Замечательный, блин, ответ — затратно им видите ли…! А воевать они как собрались?! Да просто эти лентяи никуда не спешат, зная, что старый Тиссен мертв, и наказать за задержку их некому. Едут себе не спеша, уверенные в том, что все равно успеют добраться до места раньше начала боевых действий. Мне оставалось только покачать головой, оставив все разборки до вечера.

— Чтобы до заката прибыли в лагерь, иначе прикажу выпороть! — отдал я приказ и пришпорил коня, заставив бездельников глотнуть дорожной пыли, поднятой нашим отрядом.

— Внушительная железяка… — уважительно произнес Лукас, нагнав меня через пару минут — и гномьи чары на этом Меваре просто потрясающие!

— А если еще вспомнить, во сколько он нам обошелся — вздохнул я — Да, еще кто-нибудь научил бы меня с ним обращаться…

— Ничего, два-три дня у нас есть — успокоил меня Учитель — Уж не дурнее мы твоего отца!

…А через полтора часа мы уже въезжали в расположение наших войск, вызвав небольшой переполох среди постовых и обедающих у костров солдат. Я только махнул рукой, призывая продолжать трапезу и не суетиться, а сам, не снижая скорости, уверенно проскакал во главе отряда мимо солдатских палаток и костров, в самый центр лагеря. Любой другой легко бы запутался в хитросплетении «улиц» и проходов между солдатскими палатками, но я уже успел хорошо изучить обстановку здесь во время наших полетов с карагачем, и сейчас уверенно держал курс к шатрам комсостава.

Вообще, этот военный лагерь принципиально отличался от виденных мною в фильмах и книгах римских каструмов, или организованных по их же подобию армейских лагерей 19-го века. Здесь не было не то что частокола, рва, или насыпи, но даже и намека на какой-то строгий порядок в расстановке палаток. На первый, неискушенный взгляд казалось, что тут царит полный хаос. Но это только на первый.

Понаблюдав несколько дней глазами карагача за утренней побудкой солдат, я довольно быстро убедился, что никто из них не плутает и не путается, а у этого мнимого беспорядка есть очень уважительная причина — военные маги противника. Никто тут не собирается облегчать им работу и открывать прямой, как стрела, путь в самое сердце лагеря. Наоборот: все было устроено так, чтобы противник в случае нападения надолго завяз в самодельных «улицах», отыскивая дорогу в центр, и тем самым давая время своим магам и командованию организовать контратаку. А с ролью частокола и рвов тут прекрасно справлялись охранные чары, выставленные собственными магами. Что ж… у каждой войны, и у каждого мира есть свои правила. Здесь и вступать в бой ровными рядами пехоты — тоже полное самоубийство. Магия, мать ее… она ломала в моей голове все привычные схемы и понятия.

Спешившись у одного из больших шатров, который, как я недавно узнал, принадлежит барону Алистеру, я бросил поводья подскочившему солдату и быстрым шагом направился ко входу. Но командующий уже и сам спешил мне навстречу, на ходу застегивая ворот мундира.

— Добрый день, князь! — улыбаясь, приветствовал меня Алистер — С прибытием! Вы прямо к обеду успели!

— Здравствуйте, барон! Пообедать не откажемся, но сначала нам всем не помешало бы привести себя в порядок, а то пыль на зубах скрипит. Распорядитесь…?

Что мне понравилось — вокруг не поднялась пустая суета, адъютант барона организовал все по-военному четко. Нас проводили к свободному шатру, приготовленному к моему приезду, солдаты притащили туда пару ведер с водой и выдали нам чистые полотенца. Пока люди Харта закрепляли княжеский штандарт на шесте рядом с входом, мы с Луксом, не теряя времени, ополоснулись и сменили дорожную одежду, пропахшую лошадиным потом.

— Йен, ты уверен, что мне стоит идти на обед с офицерами? — снова завел свою шарманку Учитель — давай, я лучше останусь и понаблюдаю за происходящим в лагере со стороны.

— Лукас, хватит скромничать! Что ты здесь надеешься увидеть? — закатил я глаза — Можно подумать, ты разбираешься в военном деле! Пойми: здесь люди подчиняются лишь строгому армейскому порядку. Все. А личные отношения ты как раз за обеденным столом и увидишь.

Так что, войдя в шатер командующего, я первым делом представил всем своего смущенного секретаря. Потом Алистер представил мне тех офицеров, с которыми я был еще не знаком. Первая скованность быстро прошла, когда мы все расселись за столом и приступили к обеду. Попутно барон вводил меня в курс дела, докладывая о последних событиях и в нашем войске, и в стане противника.

— С провиантом у нас теперь все в порядке?

— Да. Солдаты сыты, жалованье выплачено, никто не жалуется.

— Хорошо. Тогда расскажите мне о тех двух баронствах, из-за которых мы сейчас сражаемся с соседями — что они вообще из себя представляют в хозяйственном плане?

Барон удивленно посмотрел на меня, но видимо рассудил, что мое невежество вполне простительно, поскольку в наследники покойный князь готовил старшего, а не младшего сына. Собравшись с мыслями, он начал довольно толково излагать свои представления о захваченных врагом землях.

В Зале Видящих, или как мы с Лукасом стали называть его с моей легкой руки — в ЦУПе, я и сам рассмотрел на «карте» эти земли: широкая полоса равнинной земли, начиналась у подножья Медных гор и заканчивалась на берегу реки Великой. Только когда князь Тиссен возмущался насчет золотого рудника и шести деревень, захваченных вероломными соседями, он конечно забывал упомянуть, что князья Меркусы в последние годы построили на земле одного из двух баронств очень неплохой порт, способный принимать как речные, так и морские корабли. Это делало оба баронства одинаково ценными, но в то же время, добавило аргументов восточникам в нашем старом споре.

Возмещать им затраты на возведение портовых причалов, складов и прочей инфраструктуры конечно же никто не собирался, напротив — я с них еще за самовольно вырубленный участок леса спрошу! И за обмелевшую речку, по которой раньше проходила граница между нашими княжествами. С высоты птичьего полета я прошлой ночью прекрасно рассмотрел, что восточники отвели ее в сторону по искусственному руслу, чтобы заполнять небольшое водохранилище в своих предгорьях. За все мне наглые соседи ответят!

— Ваше Сиятельство — оторвал меня от планирования мести восточникам молодой дворянин по фамилии Мошар — наши разведчики утром выяснили, что Меркусов в лагере сейчас нет. Судя по всему, они уехали в столицу.

— Знаю. Но князь с сыном не в Тибале — поднял я глаза от тарелки — Они ночевали в замке барона Долемана — одного из потомков давних предателей.

— Откуда вам это известно?! — изумился Мошар.

— У меня тоже есть свои… разведчики.

— Так может, пока их нет в пределах вражеского лагеря, нам…

Пришлось мне расстроить рвущегося в бой молодого вояку.

— Меркусы сегодня к вечеру наверняка вернутся. И мы ничего предпринимать не будем, пока я с ними не переговорю. Надеюсь, что нам вообще удастся обойтись без боевых действий. А вот если нет, тогда уже будем говорить о нашем наступлении.

— Князь, а что вы решили с интендантом Байзлером? — это уже спросил седой командир полка Локер, знакомый мне еще по совещанию в столице — Учтите, что солдаты «случайно» забывали кормить его все эти дни…

— По-хорошему, следовало бы привязать негодяя к дереву и оставить на съедение голодным зверям, чтобы те обглодали его кости и потом растащили их по всему лесу. А можно забить ему глотку ворованным провиантом. Но возиться нам с ним некогда, поэтому ограничимся тем, что просто повесим негодяя на глазах у солдат. Пусть в последний момент своей жизни видит лица тех, кого он обрек на голод.

Вояки слегка офигели, оценив мою буйную фантазию, кто-то из них даже закашлялся, представив в красках такие радикальные способы казни. Но Локер лишь невозмутимо кивнул, соглашаясь с моим последним предложением.

— А что будет с семьей барона Кродена?

— С женщинами и детьми я не воюю. Пусть пока посидят под домашним арестом в своем замке, а через пару дней я встречусь с баронессой и решу ее судьбу. Скорее всего, отпущу их с миром в Тибал или Ирут, потому что в Минэе все их имущество уже арестовано.

— А само баронство?

— У баронства теперь будет новый хозяин — это даже не обсуждается. Впрочем, как и у двух других приграничных земель, которые вскоре вернутся в состав нашего княжества.

Вояки за столом многозначительно переглянулись, но от комментариев воздержались. Ну, пусть обдумают на досуге мой прозрачный намек, а я пока тоже пригляжусь повнимательнее к кандидатам на щедрую княжескую награду. С бухты — барахты такие вопросы не решаются, новые кадры, как минимум, должны хорошо разбираться в ведении хозяйства на больших территориях. Иначе сама эта награда станет абсолютно бессмысленной. Ведь там кроме земель в наличии еще золотые рудники и новый порт — туда тоже нужны управляющие, которым можно доверять. Проблемы все растут и растут, прямо как снежный ком…

Сразу после обеда, у меня состоялась короткая беседа с проворовавшимся интендантом. Взглянув на исхудавшего, невзрачного мужчину с редкими волосами и острым носом на посеревшем лице, я еще раз убедился, что поступки человека накладывают характерный отпечаток на его внешность. Передо мной стояла крыса. Пожилая крыса. Которую трудно чем-то испугать. Это вам не трус Кроден. Даже не сомневаюсь, что заначек и схронов у Байзлера осталось много, но он скорее сам удавится, чем расстанется с ворованным.

Дочитав допросный лист, я отложил его в сторону и поднял глаза на негодяя. В чем же твоя слабость, которая заставит тебя по-настоящему испугаться и начать изо всех сил цепляться за свою сволочную жизнь? Может, угроза твоему посмертию…?

— Надеешься легко сдохнуть, вор? — сделал я первый шаг, осторожно прощупывая почву — Зря. Посмотри на мое настоящее лицо и забудь об этом…

Не разрывая с ним взгляда, я медленно снимаю с шеи шнурок с личиной и даю ему увидеть свой настоящий облик. Мое лицо в шрамах заставляет его нервно вздрогнуть и отшатнуться. А я вкрадчиво продолжаю голосом доброго маньяка.

— Как думаешь: я способен хоть на какую-то жалость после того, что со мной сотворили на Острове? А хочешь, я расскажу во всех подробностях, как лично пытал твоего подельника Кродена, и, как эта жирная свинья визжала от ужаса? Знаешь, я очень талантливый, и многому научился у нашего палача — если не веришь, спроси у моей охраны…

— Князь, может не нужно, а? — с тоской в голосе простонал за спиной арестанта Лем — Мало про вас слухов по Замку ходит, так теперь еще и среди солдат пойдут! Угваздаетесь опять кровью по самую макушку, и как потом в таком виде назад в лагерь возвращаться будем?

В крысиных глазах Байзлера наконец-то мелькает животный страх. Нужно срочно закрепить результат! И я киваю, соглашаясь с Лемом.

— Конечно, солдаты не должны ничего знать. Поэтому я отвезу вора далеко в лес и пытать буду там, где его вопли не услышит никто, кроме диких зверей. И брошу его еще живого им на съедение, чтобы они потом растащили кости по оврагам, а его подлая душа не нашла посмертия в садах Единого и вечно скиталась по Риону неприкаянной… Она вселится в какую-нибудь грязную крысу, где ей самое место!

— Чего ты хочешь от меня, чудовище?! — сдается арестант.

— Денег, конечно. За легкую смерть и надежду на перерождение нужно заплатить.

— Ты настоящий сын своего отца… Нет, ты еще хуже!

— Разумеется. А как же иначе? — изображаю я искреннее удивление — Мой добрый отец просто велел бы безо всяких затей содрать с тебя с живого кожу. Но я же знаю массу других, более интересных способов заставить человека отдать украденные у меня деньги, и сегодня ты с ними познакомишься. Будет очень весело, клянусь!

Я с хрустом откусываю большой кусок от яблока и мечтательно улыбаясь, медленно жую. Ну, же… сдавайся скорее, крыса, нам еще заначки твои откапывать…

— Хорошо… — покорно опускается на колени бывший интендант — но поклянитесь, князь, что смерть моя будет легкой!

— Клянусь — с наигранной неохотой произношу я, и магия вспыхивает на ладони, подтверждая данную клятву — Сейчас мои ребята пойдут с тобой, и ты отдашь им все спрятанное. С вами будет сильный маг, поэтому давай, без глупостей — легко умереть тебе все равно никто не даст. Если скроешь что-то, пощады не жди — закончишь свою жизнь в кошмарных муках.

— Повезло тебе, дурак, что наш князь недавно пообедал — тихо шепчет Лем, хватая Блайзера за шкирку и выволакивая его на негнущихся ногах из шатра — когда он голодный, ему на глаза лучше вообще не попадаться!

Ага… прямо как в стишке: «Поел, поспал, и тут внезапно перехотелось убивать»! Усмехаюсь им вслед и снова надеваю на шею шнурок с личиной. Вот так и рождаются страшные легенды о юном князе, превратившимся в чудовище…

…Казнь интенданта прошла на закате, и по моему распоряжению она была предельно показательной. Чтобы ни у кого больше и мысли не возникло, что можно безнаказанно запустить руку в княжескую казну или украсть армейское имущество. Под звуки барабанов вора медленно провели перед длинным строем солдат к наскоро сооруженной на поляне виселице и заставили взойти на помост. Байзлер шел слегка покачиваясь от слабости и низко опустив голову, стараясь ни с кем не встречаться глазами. Не слышно было ни жалоб, ни проклятий от него — он уже был рад и тому, что я вообще сдержал свое обещание.

По словам Лукаса на части его тайников стояли очень неприятные магические охранки. Байзлер об этом меня не предупредил, так что я вполне мог приказать казнить его с особой жестокостью. Но только я для себя давно и твердо решил — никаких сжиганий живьем и четвертований! Человек такое существо, что привыкает ко всему, даже к самому плохому. Привыкнут и к четвертованию. А что тогда дальше? Будем с преступников кожу сдирать? Или расплавленный свинец в глотку заливать? Я ни разу не гуманист, но излишнюю жестокость надо искоренять — ни к чему хорошему она точно не приведет. И есть какая-никакая польза от веры в Единого, которой жрецы задурили народ — все здесь боялись до судорог плохого посмертия или невозможности перерождения. Глупо было бы этим не воспользоваться, если такая угроза страшнее для них любого другого наказания…

Барон Алистер огласил перед строем список прегрешений бывшего интенданта, потом сообщил, что виновный раскаялся в преступлениях и вернул все ворованное, но по законам военного времени наказание за воровство провианта есть только одно — смерть. А поскольку смерти от меча этот вор не достоин, казнен он будет с позором — через повешенье.

Пока командующий армией произносил нравоучительную речь для солдат, мы с Лукасом стояли среди офицеров, прислушивались к разговорам и наблюдали за присутствующими. Настроения были разные: кто-то считал, что вор слишком легко отделался, и его надо четвертовать, а кого-то и виселица вполне устраивала. Не было только сочувствующих ему — все еще помнили, как недавно голодали по его вине.

После казни я велел оставить тело преступника на виселице до темноты, а ночью сжечь его в дальнем овраге, чтобы к утру и памяти о нем не осталось. Паек для солдат в этот вечер я велел увеличить и распорядился выдать всем немного вина. Экономить провизию теперь не имело никакого смысла — судьба нашей армии решится в самые ближайшие дни. Победим врага — и часть солдат будет распущена по домам. А если магия древнего договора вдруг не сработает, и все мы погибнем в последнем бою — глупо оставлять запасы для врага.

И ужинать я со своими парнями уселся не в шатре, а у солдатского костра. Не чинясь, попробовал еду из общего котла и даже выпил полкружки кисловатого вина. Командирам не оставалось ничего другого, как последовать моему примеру. Зато солдаты этот поступок оценили и если поначалу они еще немного дичились начальства, то после вина осмелели и уже свободно травили байки, сдобренные солеными шутками и похабными словечками. Я в этот момент настолько почувствовал себя в своей родной стихии, что тоже рассказал пару армейских анекдотов, на ходу перекраивая их под местные реалии. Подумаешь, миры разные! Люди-то все равно везде похожи. Тем более военные.

И было мне так спокойно и здорово в компании этих малознакомых солдат, что я чуть там же и не уснул у костра, завернувшись в свой походный плащ. Но здесь уже вмешался Харт и настойчиво проводил меня до шатра с княжеским штандартом. Лукас ушел спать раньше меня и теперь мирно похрапывал, издавая во сне замысловатые трели. Улыбнувшись, я, скинул сапоги и плащ и уже приготовился плюхнутся на походную лежанку, как мой ас-урум предупреждающе тренькнул. В человеке, нарушившим охранный контур вокруг шатра, мой меч угрозы не увидел. Но я насторожился и потянулся к оружию- Здравствуй, Йен — услышал я за спиной знакомый голос и легкая рука успокаивающе легла на мое напрягшееся плечо — Давно не виделись…

— Дианель?! — изумленно оборачиваюсь я на этот певучий голос, который не спутать ни с одним другим. Зажигаю на ладони огонек, и встречаюсь взглядом с дивными глазами цвета лесной зелени — Милорд, как вы здесь оказались?!

Вот это номер! Ушастый пожаловал. Спаситель мой….

— Сбежал с Острова — невозмутимо пожал плечами эльфийский Посол — Скрываясь от Инквизиции, пробирался окружными путями домой в Вечный Лес. Планировал на корабле добираться до Тибала, но в порту случайно услышал про твои злоключения и решил сначала увидеться с тобой. Не прогоните меня, князь Тиссен?

— Зачем спрашиваете? Я обязан вам жизнью, и вы можете рассчитывать на любую мою помощь!

— Тогда погощу у тебя, если ты не против — мягко улыбнулся Дианель.

Я все еще не мог поверить, что эльфийский Посол в нашем шатре, как будто спал или видел удивительный фильм. Так и хочется ущипнуть себя, чтобы проснуться.

— Вы, наверное, хотите есть, милорд?

— Не откажусь. Мои запасы еды утром закончились, и мы с моим маленьким другом сильно проголодались.

Дианель достал из-за пазухи серого мышонка, который доверчиво уселся на его раскрытой ладони и с любопытством посмотрел на меня черными бусинками глаз.

— Ух, какой хороший! У него есть имя?

— Его зовут Шустрик. Он жил в инквизиторской тюрьме на Острове, а потом спас мне жизнь и помог сбежать оттуда. Но это долгая история, оставим ее до завтра.

— Да, сейчас я распоряжусь, чтобы для вас принесли лежанку и еду.

Высунув голову из шатра, я подозвал Стефа и отдал ему все нужные распоряжения. Прошу обязательно принести побольше фруктов и сыр. Если охранник и удивился моим запросам, то внешне этого никак не показал — мало ли как их князь чудит по ночам? Мне кажется, они и так считают меня не совсем нормальным. А до меня только сейчас дошло, что парни Харта бессовестно проворонили появление эльфа в шатре своего князя. То-то они завтра удивятся, когда увидят нашего ночного гостя! Вот уж я поглумлюсь над ними! Хотя…

— Дианель, нам ведь нужно скрывать ваше появление?

— Желательно. За рекой, в лагере восточников, я заметил троих инквизиторов. Если они узнают обо мне, то обязательно потребуют выдачи или постараются сами схватить. Меня же обвинили в отравлении Понтифика.

— В чем?!! Они там на Острове совсем сдурели?!

У меня аж глаза на лоб полезли от таких новостей! Нет, ну надо такое придумать — Посол Великого Леса вероломно отравил Верховного Понтифика! Полный бред…

— Йен, с кем ты там разговариваешь…? — сонный голос Лукаса раздался неожиданно и заставил меня испуганно обернуться. Но Учитель лишь по-детски пошлепал во сне губами, потом повернулся на другой бок и продолжил безмятежно спать. В своих охранных контурах он был уверен на 100 %. А зря. Кого-то утром ждет ба-альшой сюрприз!

Дианель повел рукой, заставляя едва видимый зеленый купол над нами вспыхнуть и прибавить яркости.

— Прости, не рассчитал силу заклятия тишины и потревожил твоего спутника. Кто он?

— Это мой Учитель и друг — маг Воздуха по имени Лукас. Мы с ним случайно познакомились в Ируте и теперь неразлучны. За ним тоже охотится Инквизиция.

— Слышал о нем от магистра Альтуса. Так это вы убили паладинов в Ируте?

— Да. Я вообще много кого убил с того времени… — тяжелый вздох должен был показать мое сожаление, вот только его и в помине не было. Каждого убитого мной гада, я, если честно, не колеблясь убил бы еще раз.

— Расскажи хотя бы вкратце обо всем, что произошло с момента вашего побега с Острова, а мы с Шустриком в это время перекусим с твоего разрешения — эльф кивнул на полог шатра, и я поспешил к выходу, чтобы забрать принесенное из рук охраны.

Стеф, конечно, сразу понял что я не хочу пускать его в шатер, но истолковал это по-своему, по-мужски. Одобрительно подмигнул мне, видимо решив, что внутри неизвестным образом нарисовалась какая-нибудь смазливая маркитантка из обоза, недостатка в которых здесь, в лагере, не было. Ну… пусть пока так и думает. «У голодной куме одно на уме»!

…Пока эльф с мышонком не спеша ужинали, я успел рассказать все самое главное из того, что случилось со мной за последние два месяца. Про Ирут, про Микению и про возвращение в Минэй. Про пробуждение древних богов, про новое сражение с инисами, про нападение Темных Лордов на наш Замок. И про потерю близких друзей…

— Сочувствую твоему горю. Знаю по себе, как больно терять друзей и родных — эльф отложил в сторону гроздь винограда, которую до этого аккуратно общипывал, и тяжело вздохнул — за мою долгую жизнь я потерял много дорогих для меня друзей, но каждый раз от этого больно так, словно из твоего сердца вырывают кусок. И не верь тому, кто скажет тебе, что оно со временем черствеет. Нет. Сердце болит по-прежнему, просто ты научишься скрывать это от других, чтобы казаться сильным и не доставлять радость своим врагам. Вы, люди, верите в лучшее перерождение души — это помогает вам пережить потери.

— А во что верите вы, эльфы?

— Мне трудно будет тебе объяснить, для этого нужно знать долгую историю нашего народа. Но если говорить просто, то мы верим, что умерший возвращается в светлый прекрасный мир, из которого все эльфы когда-то вышли и расселились по другим мирам.

— Так мир Риона для вас не родной?!

— Нет. Но это большая, большая тайна! — улыбнулся Дианель.

— То же мне тайна… — печально вздохнул я, подперев рукой щеку — Дураку же понятно, что миров существует великое множество, и Рион лишь один из них. Эволюция может привести к изменению цвета кожи или разреза глаз, но не к таким кардинальным различиям, как скажем, между людьми, гномами и эльфами. И я уже не говорю про вампиров или демонов. Иногда мне кажется, что это все чей-то безумный эксперимент, вообще не имеющий четкой цели.

— Что заставляет тебя так думать? — насторожился эльф.

— Наличие огромной Пустоши за спиной Шимзеда и Инферно. Что за ней? Почемы мы все заперты на небольшом клочке земли, окруженной морями и океанами? Ведь планета наша огромна, я это точно знаю. Не может такого быть, что остальную ее поверхность покрывает только вода — это бы противоречило всем законам природы и мироздания. И почему никто не приплывает в наши княжества из-за моря? Ни за что не поверю, что цивилизации там стоят еще на более низкой ступени развития — такой, что они не в состоянии построить морской корабль!

Зеленые глазищи распахнулись от изумления, эльф даже привстал со скамьи.

— Йен, где ты такое вычитал?!

— Нигде. Сам до этого додумался — сделал я честные глаза — Неужели вы думаете, что это так сложно — рассчитать окружность этой планеты, а через нее истинный размер? Или эльфы до сих пор думают, что наш мир плоский, как тарелка?

— Нет, мы так не думаем — покачал головой Дианель — Но какой путь вычислений ты предлагаешь?

— Да, очень простой! — хотел добавить, что это каждый школьник в состоянии сделать, но вовремя осекся — через разницу в положении дневного светила в зените в самый длинный день в году. Скажем, в самой северной точке где-нибудь в Микении, и в самой южной точке Фесса, на границе с Браором.

Увидев квадратные глаза эльфа, я мысленно дал себе затрещину и поспешил закруглиться со скользкой темой, пока окончательно не спалился.

— Простите, что задурил вам голову своими географическими теориями. Сейчас мне намного важнее заставить Меркусов закончить войну и освободить мои земли. Что скажете про этот документ?

Я достал из походного мешка тубус, с которым практически не расставался, и передал древний договор в руки Дианелю.

— Он точно сработает при предъявлении Меркусам? Лукас считает, что я должен просто влить в него родовую магию и обратиться к богам с просьбой о вмешательстве и восстановлении справедливости. А вы что думаете?

Пока Дианель внимательно изучал договор, я от нетерпения весь изъерзался. Конечно, я предпочел бы не убивать князя Меркуса и уладить дело с соседями миром, но вот захочет ли он добровольно вернуть земли, захваченные его предками?

Наконец, эльф поднял глаза от древнего документа и задумчиво провел над ним рукой. Магическая печать едва заметно вспыхнула под его длинными изящными пальцами, как бы давая понять, что договор, скрепленный ею, по-прежнему в силе.

— Я много слышал об этом документе, но никогда раньше его не видел. Он составлен очень толково — слова здесь подобраны так тщательно, что это не позволяет трактовать их двояко. Мало того: обрати внимание, Йен, как здесь необычно упомянуто обращение к богам. Не к богу, а именно к богам — во множественном числе. Но без перечисления имен. Похоже, ваши предки в момент составления договора все еще тайно чтили древних богов, хотя Церковь уже отрицала их существование. И древняя магия, основанная на взаимодействии разных стихий, четко свидетельствует об этом. Она все еще работает, ты и сам это видишь. Поэтому стоит тебе воззвать к пробужденным тобою Айрану и Эолмару, и боги обязательно накажут нарушителя. Но помни: вступятся они только за несправедливо обиженную сторону! Так тонко составлен договор. Нарушишь его ты — и возмездие упадет уже на тебя. Если, конечно, Меркусы тоже попросят у них защиты.

— То есть, этот договор как обоюдоострый меч? — прикусил я губу.

— Да. В этом вся его суть. Постоянно помни об этом.

— Ну, хорошо… а все те, чьи титулы и фамилии родов упомянуты в договоре, помимо княжеских, что будет с ними?

— Зависит от того, разделяют ли они позицию князя-нарушителя. Если согласны со своим сюзереном, то будут наказаны и они.

— И до какого… колена может продолжаться это истребление клятвопреступников?

— До последнего члена рода. Каждый, кто следующим примет этот титул, должен будет определиться, что для него важнее: жизнь рода или преданность князю, нарушевшему договор.

— Сурово…

— А как ты хотел? Искушение захватить чужие земли всегда велико. Мы тоже когда-то владели землями по эту сторону реки Туманной, но были вынуждены уступить их Фессу.

— Почему? Я читал про какую-то вашу святыню, обманом захваченную Понтификом, но что она из себя представляет?

— …Йен, я правда устал. Давай ложиться спать — Дианель зевнул, прикрывая рот ладонью, тем самым давая мне понять, что не готов обсуждать со мной эльфийские святыни — У нас впереди много времени, и мы еще успеем поговорить обо всем.

Культурно так обозначил границу своего доверия эльф! А я дурень здесь распинался… чуть не спалился со своими иномирными знаниями. Ладно. За объяснения по договору все равно ему спасибо, Лукас, например, не знал и этого. А Хранитель если и знал, то просто забыл за давностью лет. Проклятый склероз…! Старик теперь и имени-то своего вспомнить не может.

Утром просыпаюсь от шебуршания рядом с моей головой. Кто-то упорно пытается залезть в походный мешок, не взирая на защищающие его охранные чары. Нахальство какое…

— Шустрик, так нельзя делать — раздается возмущенный шёпот с соседней лежанки — Сейчас же иди сюда!

Сон мой окончательно проходит, и я улыбаюсь, вспомнив забавного мышонка. Приглашающе протягиваю ему руку и чувствую, как маленький зверек тут же взбирается на нее, цепляясь за ткань сорочки маленькими коготками. Перебегает по руке на мое плечо, потом усаживается сусликом на груди и выжидающе заглядывает мне в глаза.

— Привет! Намекаешь, что тебе пора завтракать? А вчерашний сыр уже не хочешь есть?

— Сыр он еще ночью доел — усмехается Дианель — не удивляйся, Йен, что этот попрошайка так много ест. Мне пришлось зажечь в нем магический источник, а это требует большого расхода энергии, особенно от такого маленького существа.

— Тогда придется мне поторопиться. А кашу с молоком он будет?

— Шустрик и от каши не откажется, и от кусочка хлеба. Будь его воля, он жевал бы не переставая.

— Маленький обжорка… — ласково поглаживаю я мышонка по крохотному лбу, отчего тот блаженно прикрывает глаза-бусинки.

Пора вставать. А то сейчас сюда заявится Харт и будет немая сцена.

— Лукас, подъем! — командую я — у нас гости.

Маг приподнимается на локте, смотрит на нас сонными глазами, а потом с тихим стоном снова падает на лежанку.

— Приснится же такое… — тихо бормочет толстячок себе под нос. Затем видимо до него что-то доходит, и он подскакивает, окончательно принимая вертикальное положение — Вы кто? И как смогли пройти через мои охранные чары, не затронув их?!

— Извините, Лукас, но на вас надет целительский амулет, который еще недавно принадлежал мне. Он решил, что я не представляю для вас опасности — развел руками эльф и сдержанно поклонился — Позвольте представится: Дианель. Советник Повелительницы светлых эльфов королевы Лилеи, бывший Посол Вечного Леса при дворе Понтифика Аполлинариуса.

— Почему бывший? — вычленил Учитель главное изо всех перечисленных эльфом титулов.

— Обвинен Инквизицией в покушении на жизнь Понтифика, был лишен неприкосновенности и брошен в тюрьму.

— Старец совсем сбрендил — с Вечным Лесом ссориться?!

Лукас потряс головой, прогоняя остатки сна и, опомнившись, тоже представился эльфу. Оба оценивающе посмотрели друг на друга и, судя по всему, дружно решили, что по нынешним временам преследование Инквизицией может служить лучшей характеристикой и рекомендацией любому порядочному человеку или эльфу. Поскольку преследует она теперь исключительно таких.

— Шустрика еще забыли представить — пробурчал я, разряжая обстановку, и пересаживая мышонка на протянутую руку Дианеля — кстати, у тебя с ним, Лукас, много общего: вы оба любите поесть. Так что пойду, прикажу ребятам принести нам всем завтрак…

К концу утренней трапезы эльф и маг общались уже как старые знакомые. Потом подобрали для Дианеля личину из наших запасов — ту самую, которую когда-то носил я сам в Ируте. Теперь можно было представить его моей охране. И вояк, и охранников так интересовал мой таинственный разведчик, что грех было этим не воспользоваться. А заодно и слегка поглумиться над парнями, ожидавшими увидеть в моем шатре девицу.

И оно того стоило…! Надо было видеть вытянувшееся лицо Харта, когда эльф снял свое заклятье тишины, а я позвал командира охраны в шатер. Картина маслом: сидит за столом какой-то молодой мужик купеческой наружности — неизвестно откуда здесь взявшийся — и кормит яблоком нахальную мышь, примостившуюся рядом с его тарелкой и не обращающую ни малейшего внимания на посторонних!

— Харт — переключаю я его внимание на себя, сполна насладившись растерянностью опытного наемника — это мои личные разведчики: Дион и Шустрик. Но знать об этом кроме вас никому не стоит. Парней предупреди, но привлекать к ним лишнее внимание не нужно. Жить они будут в моем шатре, приходить и покидать лагерь могут в любое время суток. Как ты уже понял, преград для них практически не существует. Кормить по первому требованию и распоряжения их выполнять, как мои.

— Эта мышь еще и приказы отдает?! — изумился охранник.

Тут уж я не удержался и расхохотался в полный голос, а за мной и Лукас с Дианелем.

— Нет! У Шустрика много талантов, но разговаривать он, увы, еще не умеет. Харт, пошли кого-нибудь из парней к магам, пусть подготовят Мевара к тренировке, мы скоро подойдем.

Смущенный наемник вышел из шатра, а мы с Лукасом зарылись в нашу заначку, выбирая подходящие накопительные кристаллы для Стража Смерти. Надежды, что маги вчера подзарядили его «акумуляторы», не было никакой. Эти жмоты трясутся над своей магией, совершенно не понимая, что чем больше они опустошают свой внутренний источник, тем быстрее он заполняется. Церковники умудрились исказить всю суть магии, и забивают головы адептов в Орденах какой-то ахинеей. Такое ощущение, что они просто боятся появления слишком большого количества сильных магов!

— Что за Мевар? — поинтересовался у нас эльф.

— Механический воин, созданный гномами из клана Стальных Сердец. Противостоит любой магии, совершенно к ней не восприимчив.

— Это с его помощью твой отец уничтожил отряд паладинов?

— Ну, да. С Меваром даже легат Гийомс не справился. А теперь Страж по наследству достался мне. Только я совершенно не представляю, как им управлять. И подозрительные руны, нанесенные на его доспехи, тоже вызывают у меня беспокойство — несет от них какой-то мертвечиной.

— Похоже на темную магию… А я могу пойти с вами? Интересно будет посмотреть на это чудо…