Властелин земли

Глава 14

— Фридрих, не томи уже! — княгиня София бросила гусиное перо назад в чернильницу и в нетерпении прихлопнула ладонью по столешнице бюро. Стопка домовых учетных книг перед ней чуть покосилась, но все же выстояла, не рассыпалась.

Деверь развернул листок вестника, с которым он только что влетел в гостиную, продолжая улыбаться во весь рот.

— Замечу, что мой остроумный племянник и на войне не потерял свое чувство юмора, а в краткости изложения ему вообще нет равных! — Фридрих выдержал эффектную паузу и торжественно процитировал самое начало послания Йена — «Пришел. Увидел. Победил.»

— Слава Отцу Небесному…! — княгиня осенила себя знаком Единого и прикрыла глаза, отпуская из сердца напряжение, в котором она пребывала всю последнюю декаду.

— Мне продолжать, или как? — Фридрих, улыбаясь, посмотрел на невестку, которая извелась в ожидании новостей от сына.

Это София считала, что она умело скрывает тревогу, но слуги-то не слепые. Да, Фридрих и сам не находил себе места — хватался за любые дела, лишь бы занять голову и не терзаться мрачными мыслями. Древний договор — это конечно, прекрасно, но он же видел, что даже у племянника оставались сомнения в его действенности. И оттого старший Тиссен мерил по вечерам шагами свои покои, не зная, как унять гложущую его тревогу. Пил, заглушая ее. А потом беспокойным приведением бродил до полуночи по Замку, не замечая сочувствующие взгляды стражников за спиной…

— Я еще и сама не разучилась читать! — княгиня требовательно протянула руку, выхватила письмо, жадно вчиталась в скупое сообщение сына.

Ровно с того момента, как Йен объявил ей, что отправляется на границу, София потеряла покой и сон, а страх и бессонница стали ее постоянными спутницами. Днем она загружала себя хлопотами по хозяйству, чтобы не сойти с ума от беспокойства, а ночи проводила в молитвах Единому, прося бога защитить своего единственного сына. Ее бедный мальчик так повзрослел, так изменился за последние полгода, что София порой совсем не узнавала его. А материнское сердце каждый раз сжималось от боли, стоило ей представить, через что ему пришлось пройти за это время. И ведь не ожесточился сын, не озлобился, не превратился в угрюмого калеку, возненавидевшего всех и вся. Даже откуда-то находил силы шутить и смеяться, постоянно подтрунивая над собой и над окружающими.

Вот и сейчас, с тонким юмором описывая гибель Меркуса и остальных предателей, Йен не сыпал красивыми словами — написал обо всем кратко, четко, исключительно по делу. И хотя сообщение это было адресовано Фридриху, внизу сын отдельно приписал несколько слов и для Софии, обещая выкроить завтра время на письмо лично для нее.

— Как думаешь, нам стоит прямо сейчас объявить народу о победе над восточниками? — задумчиво подняла княгиня глаза на деверя — Или подождем до утра?

— А смысл откладывать? — пожал тот плечами — Подозреваю, что жрецы Храма к вечеру тоже будут все знать, так что нам стоит опередить канцелярию Понтифика. Неизвестно еще, как Остров преподнесет жрецам, магам и остальным князьям смерть Меркуса. От них всего можно ожидать, особенно после того, как они мне чуть ли в открытую предложили занять место Йена. Так что нам нужно, как можно скорее огласить в Храме настоящую версию событий, и рассказать народу правду про Древний договор.

— Хорошо — кивнула княгиня — Пойдем, тогда вместе в Храм на вечернюю службу и порадуем народ Минэя. А завтра утром глашатай огласит это на Ратушной площади. Преподнесем все, как очередное благоволение Единого к Западному Эскелу и к княжеской семье Тиссенов. Против справедливого наказания предателей Отцом нашим Небесным, даже жрецам нечего будет возразить. Продумай пока свою речь, Фридрих, а я отправлю вестник кузену Кассиусу, и пойду надену более подходящее для нынешнего случая платье…

— Ну, что там…?

Мы с бароном Алистером в нетерпении уставились на разведчика, вернувшегося с берега Червонной. Наши следопыты скрытно наблюдали за передвижениями в лагере противника и постоянно докладывали обо всем командованию. Тот стукнув себя кулаком в грудь, вскинул руку в приветствии.

— Несколько полков, свернув свои шатры и палатки, организованно покидают лагерь, спешно уходят вглубь территории.

— Слава Единому…! — тихо выдохнул барон. Кажется, он до последнего не верил в мирный исход противостояния с восточниками, и в то, что молодой Меркус прикажет отступить к старым границам.

Сроки я Готфриду выдвинул, конечно, лютые. Отвести всего за сутки такую большую армию на расстояние дневного перехода — это просто нереальная задача. Так я же не зверь какой! Ты, главное, начни, покажи мне свои добрые намерения, и потом вежливо попроси — я вам еще сутки — другие добавлю. Но Готфрид особым умом не отличался, и требования наши воспринял буквально. А попросить об отсрочке какого-то «щенка» ему гордыня не позволяет. По себе видно судит — уж он-то на моем месте и дня не дал бы, велел бы нам немедленно убираться.

— А что княжич?

— Так он со своей свитой самым первым еще уехал. А за ним следом маги потянулись и паладины. Но это уже после того, как они с вами переговорили.

— Понятно… горе поехал вином заливать к кому-нибудь из ближайших вассалов — усмехнулся Алистер.

— К Долеману вряд ли — возразил я — там наследник ерепенистый, вроде как они в контрах с княжичем. Скорее он к молодому Аберкону поедет, у них теперь общее горе на двоих — отцов своих потеряли, да еще и баронства лишились.

— Насчет отцов я бы поспорил. Наследства своего они еще лет двадцать могли бы ждать, а теперь боги неожиданно расчистили им дорогу. Но вот золотой рудник — да, это потеря действительно ощутимая.

Мы тревожно переглянулись с бароном, одновременно подумав об одном и том же. Рудник. И очередная партия золота оттуда наверняка не вывезена, потому что еще утром восточники были абсолютно уверены в своей победе, торопиться было некуда и незачем. А теперь…

— Князь, нужно бы послать отряд разведчиков к руднику — прочитал мои мысли Алистер — пусть проследят за тем, чтобы Меркус не прихватил золото с собой в Тибал.

— Этот дурак вполне может — согласился я — он себя умнее всех считает. А то, что я заставлю его вернуть по Договору все до последней крупинки из добытого за прошедшие годы, до Готфрида пока еще не дошло.

— А он надеется все учетные книги на руднике уничтожить, чтобы мы не узнали истинного объема добычи золота.

— Значит, нужно ему помешать. Отправьте туда кроме разведчиков еще пару отрядов из числа наших самых опытных воинов. Пусть они скрытно перекроют все дороги к рудникам и наведаются к управляющему, пока книги целы. В темноте Готфрид вряд ли туда попрется — побоится шею себе сломать ночью в горах, а вот на рассвете вполне может. Время я ему дал до полудня, так что он рассчитывает, что успеет вывезти золото до назначенного часа.

— Предлагаю Мошара с разведчиками отправить. Он парень сообразительный, в разведку не раз ходил, разберется на месте с управляющим.

Я не возражал, мне этот молодой офицер в принципе понравился. Немного горяч, но с кем по молодости не бывает? Алистер знает, что делает, если дает ему возможность отличиться. Если подрастающие кадры достойные, им нужно срочно набираться опыта. Скоро он им потребуется.

Дождавшись, пока барон отдаст все распоряжения, я осторожно завел с ним разговор о судьбе баронств, вернувшихся под наше крыло. В общих чертах я уже продумал новое устройство приграничных земель, но мне было интересно услышать мнение Алистера. Увы, ничего иного командующий армией мне не предложил — вновь раздать земли достойным и этим ограничиться. Ну, уж нет… Не для этого здесь столько моих подданных полегло, чтобы нам снова на те же грабли наступать.

— Барон, то что вы мне предложили, это вчерашний день. Придут новые люди, но править этими землями они будут по-старому. И ошибки будут совершать тоже старые. А времена меняются, и они требуют нового подхода к управлению приграничными землями княжества.

— А что нового здесь можно придумать? — опешил Алистер.

— Например, объединить все три баронства, включая земли Кродена, в единый приграничный округ. И назначить командующего этим военным округом, которому все эти земли будут непосредственно подчиняться. Нет, замками, деревнями и крестьянами по-прежнему будут управлять бароны. Но налоги, золотые прииски, порт и крепости, которые мы восстановим, перейдут теперь в введенье командующего, а по сути — военного губернатора. В помощь ему переведем с Ведьминого перевала несколько отрядов головорезов во главе с капитаном Нейтгардом, и этот опытный офицер быстро наведет идеальный порядок на пограничных переходах и в крепостях, что навсегда похоронит мечту восточников о возврате земель.

— На этого, как вы его назвали, военного губернатора ляжет огромная ответственность — покачал головой Алистер — у вас уже есть человек на примете?

— Конечно, есть! Вы.

— Я?!! — поразился барон до глубины души.

— А что вас удивляет? Вы прекрасно справляетесь с армией, справитесь и с приграничным округом. Солдаты вас любят, офицеры уважают, мы, Тиссены, вам доверяем. Помощников себе выберете сами, кандидатов на должности управляющих портом и приисками согласуете со мной. А главного пограничника я вам уже нашел. Свое собственное баронство передадите в управление старшему сыну, младшего можете забрать сюда — пусть учится управлять людьми.

Не давая барону оправится от удивления, я продолжил расписывать ему перспективы развития наших северных земель.

— Будем строить здесь верфи и развивать морской флот, чтобы взять под контроль не только Закатное море, но и Северное. Со временем здесь вокруг порта вырастет большой город — новые северные ворота нашего княжества, через которые пойдет вся торговля с Ирутом и Микенией. Через Ведьмин перевал останутся торговые пути в Фесс и в Тибал к восточникам. Если получится, постараемся еще наладить взаимовыгодную торговлю с Вечным Лесом, но это дело не одного дня.

Судя по ошарашенному лицу барона, ему нужно время, чтобы прийти в себя и осмыслить услышанное. Не привыкли они здесь к такой широте мысли и к таким грандиозным планам, грозящим кардинально изменить сонный уклад княжества. Но я-то ведь знаю, что все это реально можно сделать, было бы желание, а возможности найдутся. Наш Западный Эскел — единственное княжество Риона, обладающее всеми необходимыми для этого природными ресурсами: плодородные земли, богатые минералами и металлами горы, два моря, кишащих разнообразной рыбой и другими морскими обитателями.

По сути, нам и торговля с другими княжествами не так уж необходима — мы можем спокойно закрыть границы и прекрасно существовать и развиваться в полностью автономном режиме. Особенно при наличие юного князя, обладающего уникальными знаниями более развитого техногенного мира. В сочетании с магией и покровительством древних богов, эти знания позволят нам достичь такого уровня развития и безопасности, что никакие инисы и никакие Темные Лорды не посмеют сюда больше сунутся. А вот маги и простые люди со всего Риона будут в очереди стоять, чтобы получить вид на жительство в нашем уникальном княжестве.

Э-э-х, что-то я размечтался и совсем забыл про насущные дела, а они ждать не станут. Надо для начала проверить, как там Лукас с Дианелем. Что-то они подозрительно притихли в нашем шатре, никак нашему толстячку удалось привлечь эльфа к усовершенствованию своих артефактов. Он же как на своего любимого конька сядет, только держись! Любого увлечет своими безумными идеями и заставит работать над их воплощением в жизнь.

Вхожу в шатер — и точно! Сидят голубчики, склонившись над какой-то штуковиной, оживленно обсуждают, как ее можно усовершенствовать. А бедный Шустрик, между прочим, не ужинал, и на тарелке его сиротливо лежит последний орех. Совсем мышонка голодом заморили!

…На рассвете, по установившейся традиции, совершаю «облет» своих владений. Сегодня это территория двух баронств, возвращенных в лоно родного княжества. Что-то на сердце у меня немного неспокойно… как бы разведчики наши не сплоховали. Служба разведки Алистером восстановлена недавно, и бойцы, набранные в нее из разных подразделений, пока только постигают специфику своей новой профессии, притираются друг к другу и отрабатывают навыки. Словом, входят еще в курс дела.

Карты двух баронств у нас есть, но они довольно старые, и расхождения там существенные. За прошедшие годы восточники не только порт здесь построили, но еще и несколько новых дорог проложили, и даже вторую каменоломню для этого открыли неподалеку. Но покойного Тиссена такие мелочи, как свежие карты этих земель, не сильно волновали — он больше на грубую военную силу полагался, на магию и запрещенные амулеты. А карты князь, видимо не считал чем-то важным, наверное, собирался их когда нибудь потом поправить. Ага… после своей окончательной и безоговорочной победы. Редкая самонадеянность. А главное — ничем не обоснованная. Хотя… Альбрехт ведь и к разведчикам относился как к расходному материалу — всех до одного в последней битве положил.

Вот и кружим мы сейчас с карагачом над золотым рудником пытаясь угадать, какую из дорог выберет Готфрид. Дорог-то оказалось целых три! И одной из них, на наших картах нет и в помине. Старые две, проходящие через ущелье, нанесены. А вот горная тропа, проложенная в сторону недавно открытой шахты, отсутствует. А она ведь потом спускается по отрогу и уходит совершенно в другую сторону — к нашей прежней границе.

Чья это ошибка с картами гадать теперь бесполезно, дело прошлое. Хуже то, что отряды, посланные на перехват Готфрида, понятия о горной тропе не имеют. Они устроили засаду на восточников у выхода из ущелья, разумно полагая, что именно здесь для нее лучшее место. С высоты птичьего полета я прекрасно вижу, как разведчики затаились среди камней. А чуть дальше в стороне, ждут условного сигнала отряды. Только теперь нет никакой гарантии, что Готфрид здесь появится. Вот я бы, например, не стал искушать судьбу, и перевез золото на мулах по горной тропе. Так гораздо надежнее получится, хоть и чуть дольше. Ну, и что теперь делать?! А здесь еще на беду утренний туман пополз из ущелья, и видимость совсем упала. Нужно срочно предупредить парней, а как? Пока туда доберешься из нашего лагеря на лошади, будет уже поздно — лови потом этого паршивца Готфрида по всему баронству!

Взмахнув сильными крыльями, ловлю нисходящий поток воздуха и бесшумно планирую на вершину скалы, нависающей над ущельем. А потом, осмотревшись, перелетаю на камень, за которым прячется Лем. Внимательно рассматриваю ущелье с его позиции. Нет, ни хрена им отсюда не увидеть эту тропу! Пропустят они врага… Отряд Готфрида уйдет по новой дороге, а мы останемся без своего золота.

Карагач снова взлетает, через пару секунд нахально приземляется рядом с Лемом, и спокойно складывает крылья. Пока Лем пребывает в полном офигении от нахальства огромной птицы, краем глаза вижу, как один из разведчиков бесшумно вынимает меч из ножен и осторожно направляется в нашу сторону. Никак нацелился снести бедной птичке бошку! Совсем сдурел, что ли…?!

Тычу клювом Лема в плечо и возмущенно киваю ему на подкрадывающегося к нам идиота. Лем инстинктивно оглядывается и, наконец, приходит в себя. Шипит разведчику.

— Убери меч, дурак! Это карагач князя, он у него почти ручной.

То-то же. Дошло до Лема, слава богам…! Отворачиваюсь и снова всматриваюсь в густой утренний туман. Какое-то время обдумываю, как мне донести до Лема мысль, что им не мешает поменять тактику. Осторожно трогаю клювом его за плечо, привлекая внимание.

— Что? — не понимает он.

Разворачиваю голову в сторону незаметной отсюда тропы, и издаю тихий клекот: смотри, мол туда, парень, это очень важно! Поймет, не поймет…?

— Там кто-то есть? — насторожился он. Но даже получив в ответ абсолютно человеческий кивок птицы, Лем продолжает сомневаться — Но туда даже дороги нет!

Я фыркаю в ответ на это крайне самоуверенное заявление. И как же мне заставить его пойти за мной… Перелетаю на соседний камень и издаю тихий призывный клекот.

— Лем, слушай… карагач, кажется, тебя за собой зовет… — первым догадался почему-то Стеф — может проверим, что он нам хочет показать?

Новый одобрительный клекот подтверждает его слова, и Лем решается.

— Ладно. Карагач — птица умная, зря бы нас дергать не стал. Пойдем прогуляемся за ним…

Дальше дело техники: короткими перелетами мы с карагачом все-таки привели их в нужное место. Надо было видеть глаза парней, когда они поняли, что существует еще одна дорога к руднику — узкая, неприметная, но вполне пригодная для передвижения на лошадях. Дальше не мне их учить, что надо делать. Бойцы они опытные — сами разберутся. А вот мне пора просыпаться, чтобы побыстрее выслать им в помощь еще один отряд. Успеем, не успеем, но попытаться стоит…

— …Дорган, прекрати мне девочку пугать! Ты, что не видишь: моя племянница боится тебя?

Продолжая играть роль скромницы, Бренна спряталась за широкой спиной купца Грона и, изображая женский испуг, выглядывала оттуда на головореза, который пересматривал вещи в их повозке. Впрочем, испуг ее был не совсем уж наигранным — он сейчас как раз добрался до сундука, где хранились ее главные сокровища.

— Ух, какие у девчонки глазища…! Грон, твоя племяшка замужем, или не просватана еще?

— Отстань, охальник, не до шашней ей. Видишь, на девочке вдовье платье? Мужа она недавно потеряла, вот забрал теперь ее из Фэсса, везу к себе домой.

— Так она что, племянница твоей жены? Магда у тебя же, помнится, из Либавы?

— Ну, да… Вот поживет пока Рози у нас, потом с женой решим, что с ней дальше делать.

— Давай, среди наших парней подберем ей хорошего мужа! — заржал вояка и нахально подмигнул Бренне. Пришлось «племяннице» изобразить заодно и смущение.

— Хватит с нее вояк, одного уже похоронила. Теперь найдем ей порядочного мужа, из наших.

— Вот так всегда! Вам, купцам, достается все самое лучшее, а нам, что останется… Так, а это что такое?!

Головорез откинул крышку очередного сундука, приготовленного для досмотра. Заглянул в большой ларец, стоящий сверху и удивленно поднял бровь, рассеченную старым шрамом. Бренна всхлипнула и приложила платок к глазам.

— Это прах моего бедного Оллина…

— Совсем бабы сдурели! — Дорган брезгливо отдернул руку от ларца и осенил себя охранным знаком — Уже и прах мужей с собой повсюду таскают!

«Вдова» в ответ разразилась громкими рыданиями и упала грудью на крышку ларца, орошая его горючими слезами. Заодно и закрывая. Отчего вояку снова перекосило, и он зло сплюнул на землю.

— Не приведи Единый, жениться на такой дурище! Проезжай уже, Грон, не задерживай!

Бренна продолжала рыдать, но теперь скорее от радости и облегчения, что досмотр на этом прервался. Не зря она вчера пачкала руки, выгребая золу из камина, просеивая ее и засыпая ларец доверху. Под толстым слоем этой золы на дне лежало много чего интересного, что наверняка вызвало бы вопросы у головореза…

Грон, погрозив на прощанье кулаком Доргану, тут же принялся по-отечески утешать свою подопечную. Возница равнодушно покосился на них и тронул поводья, заставляя лошадь прибавить шагу.

Ведьма, всхлипнув в последний раз, бросила из-под мокрых ресниц прощальный взгляд на крепость, оставшуюся за их спинами, и на долину реки Великой, что катила свои воды до самого Северного моря. Ну, вот и все… Где-то там внизу, в Митуре остался разъяренный Дирк, обнаруживший, что его ловко обвели вокруг пальца, в Ируте одураченный садист — инквизитор, напрасно прождавший ее весь вечер за накрытым столом. А в Инферно скоро зашипит гадюкой Верховная, понявшая, что потеряла свою лучшую шпионку.

Здравствуй, Западный Эскел! Здравствуй Минэй и новая жизнь, свободная от прежних оков, опасных кукловодов и опостылевшей профессии…

— И куда это ты собрался, Готфрид…?

Я стоял, со скучающим видом подпирая скалу, и даже зевнул для достоверности. Хотя сердце стучало, как сумасшедшее, и ноги мои еще немного подрагивали после бешеной получасовой скачки. Но успели мы вовремя. Отряд, который я привел за собой, сходу ввязался в бой с восточниками, который начался еще до нас. И численный перевес теперь был на нашей стороне.

— Проклятый Тиссен! Что тебе не сидится спокойно, нарываешься на хорошую трепку?

Поняв, что незаметно сбежать и украсть хотя бы часть золота уже не получится, княжич уверенно спрыгнул с лошади и без раздумий вытащил из ножен меч. Его совершенно не беспокоил тот факт, что в моих руках оружия сейчас не было.

— Хочешь сразиться? — снова зевнул я — Может, хотя бы для приличия на поединок меня вызовешь? Или княжеская честь для тебя пустой звук?

— Перебьешься, щенок! О княжеской чести я буду говорить со следующим князем Западного Эскела — Фридрихом. А тебе пора отправляться к преисподнюю — к своим отцу и брату.

— Ой-ёй-ёй…! — сделал я испуганное лицо — И гнева древних богов не побоишься?

— Я верю лишь в Единого и его божий промысел! — пафосно заявил Готфрид, принимая красивую позу, которую и боевой стойкой-то трудно назвать.

— Ну, как скажешь…

Оторвал спину от скалы, сделал несколько шагов навстречу заносчивому идиоту и призвал в руку ас-урум, попутно запрещая мечу устраивать иллюминацию.

— Эта ржавая железка и есть твой хваленый меч инисов?

— А что с ним не так? — непонимающе оглядел я своего боевого товарища, и мне даже обидно стало за моего красавца.

— Полюбуйся перед смертью, каким должен быть настоящий княжеский меч! Будет хоть что вспомнить в преисподней.

— А-а-а… Ты про эти разноцветные булыжники, украшающие рукоять твоей детской игрушки?

— Дурачок деревенский! Это же драгоценные самоцветы и настоящая гномья голубая сталь! — возмутился мажор.

— Прости, Готфрид, но тебя обманули. Это подделка. Разве есть там клеймо клана Стальных Сердец?

— Гномьих кланов много!

— Но лучшие оружейники в клане старейшины Тагрима. Мевар тому яркое свидетельство.

Все это время, перекидываясь обидными друг для друга фразами, мы с Готфридом кружили по площадке, и каждый старался занять позицию поудобнее. А княжич, похоже опытный боец, возможно я его недооценил.

Начал он быстро — выпад в корпус, с переводом в опорную ногу. Я отбил атаку, да так, что от наших мечей посыпались искры. Меч инисов против голубой стали. Магический клинок и… тоже магический клинок. А ведь мы с ним еще и оба маги Воздуха. Но сейчас столкнулись две разные школы владения мечом. Готфрид был быстрее, искуснее меня, но слишком увлекался. Явно хотел покрасоваться, уверенный в своем превосходстве. Я же берег дыхание, как учил меня Олаф, поэтому постоянно отступал, заманивая и создавая у него иллюзию легкой победы.

Мои атаки были короче, но я сильнее в них вкладывался. Бил так, чтобы отсушить руку у княжича, причем старался бить ближе к гарде меча. И эта тактика вскоре принесла свои плоды. Дыхание Готфрида стало прерывистым, тяжелым, он стал двигаться медленнее и начал выдыхаться. А долгожданная победа все не наступала. Он ушел в защиту, но и это не помогло. Я не зря берег силы. Настал момент, когда я начал давить, навязав ему настоящую рубку. Она уже напоминала какое-то файер-шоу — столько искр выбивали наши мечи.

В глазах княжича появился страх, он наконец понял, что сильно недооценил «щенка». Его движения замедлились, Меркус окончательно выдохся и начал пропускать удары. Сначала я его ранил по касательной в грудь — на возвратном движении, самым острием меча… На землю пролилась первая кровь.

Убивать вздорного соседа не входило в мои планы, не настолько я кровожаден. Да, и зачем мне это — потешить лишний раз свое самолюбие? Так я не получаю удовольствие от чужой смерти. А унизить Готфрида для меня сейчас проще простого — достаточно будет «включить» ас-урум на полною мощность и шибануть со всей дури своей магией, причем, можно ударить даже и с безопасного расстояния. Результат известен заранее: все охранные магические «штучки» на нем мигом перегорят, и сам княжич лишится магии, как минимум до завтрашнего утра — свалится с магическим истощением.

Но нет. Мне нужна чистая победа. Такая, что заставит Меркуса и его вассалов признать мое полное превосходство в честном поединке. При всей дурости княжича, магию он против меня так и не применил — значит, какие-то понятия о чести он все-таки имеет и кодекс соблюдает.

Следующим ударом я рассекаю Готфриду правое бедро, и его штанина выше колена окрашивается кровью. Испуганно вскрикивает слуга княжича, который чуть поодаль держит под уздцы лошадь своего хозяина. Меркус теряет равновесие и припадает на одно колено, сцепив зубы от боли.

Обезоруженные моими бойцами, пленные восточники удивленно наблюдают, как я отступаю на пару шагов и опускаю меч, не собираясь добивать дурного соседа. Такого благородства от потомка проклятого Тиссена они явно не ожидали.

— Готфид, достаточно. Не заставляй меня тебя убивать! Верни украденное золото и убирайся с моих земель.

— Нет, продолжим! — Меркус усилием воли все же поднимается с колена, тяжело опираясь на рукоять своего меча — Это мое золото, и я не собираюсь его возвращать!

Мне остается только покачать головой, глядя на упрямца. Он действительно красив — этот Меркус, даже сейчас, в изрядно потрепанном виде. Темно-серые глаза горят гневом, губы упрямо сжаты, светлые вьющиеся волосы в беспорядке рассыпаны по плечам. На такую мужскую красоту и рука-то не поднимается — представляю сколько разбитых женских сердец он за собой оставил, и сколько громких побед на любовном фронте его еще ждет.

— Не дури, Готфрид! У нас с тобой вся жизнь впереди, успеем еще навоеваться. Ну, хочешь, назначим с тобой новый поединок, когда ты раны свои залечишь?

— Мне не нужны твои одолжения, презренный Тиссен, будем биться сейчас! И биться до последней капли крови!

Я оборачиваюсь к «зрителям» и недоуменно развожу руками. Мол, вы это видели?! И что мне теперь прикажете делать с вашим заносчивым дурачком?

В этот момент Готфрид решает воспользоваться тем, что я стою, отвернувшись от него, и срывается в атаку, вкладывая в нее свои последние силы. Предупрежденный ас-урумом, я еле успеваю развернуться и, защищаясь, поднимаю свой меч, направив его на соперника. И никто из нас не ожидал того, что произойдет дальше…

Готфриду видимо попался камушек под раненую ногу, потому что он громко зашипел от боли и неловко оступился. А потом споткнулся и, как в замедленной съемке, полетел вперед, насаживаясь грудью на мой выставленный вперед клинок. Серые глаза княжича широко распахиваются, и рот застывает в немом крике. Но я уже ничего не успеваю сделать! Готфрид Меркус дернулся, как умирающая бабочка, насаженная на булавку, упал на колени и затем медленно завалился на бок, так и не выпустив из руки свой роскошный меч.

А у меня в этот момент возникло острое чувство дежавю — вот так когда-то и бедный Йохан напоролся на клинок иниса в саду Ордена Огня. И юный друг Йена так же неверяще смотрел на меня своими распахнутыми глазами, покидая этот мир…

Я грохнулся на колени перед Готфридом, быстро схватил его за руку, пытаясь нащупать пульс и влить в него живительную силу, одновременно накладывая магическое исцеление. Потом вспомнил о своем эльфийском амулете и, сорвав его с себя, накинул на шею княжичу. Подбежавшие восточники с ужасом смотрели, как я пытаюсь вернуть к жизни их молодого господина. Тщетно… Печать смерти проступила на его лице, парень был безнадежно мертв. Видимо мой клинок вошел Готфриду прямо в сердце, и любая магия была здесь бессильна. Богиня судьбы Карифа перерезала нить его жизни своими серебряными ножницами…

Осторожно вынув ас-урум из раны княжича, я прикрыл глаза младшего Меркуса, так и не успевшего принять власть над Восточным Эскелом. Поднялся с колен и обвел печальным взглядом затихших восточников.

— Вы все видели сами. Мне нечего к этому добавить. Я предлагал ему остановить поединок, но Готфрид Меркус отверг мир. Боги сами рассудили нас и еще раз явили непреклонную волю. Надеюсь, теперь ни у кого из вас не осталось сомнений, что это мои земли, и Тиссены по праву вернули их себе. Заберите тело княжича Готфрида и отвезите его в Тибал, чтобы погребение прошло в столице, со всеми надлежащими почестями. Добавляю вам еще сутки к ранее обозначенному времени, потом снова готовьтесь к гневу богов.

— И что будет дальше? — чей-то тихий голос прозвучал набатом в тишине.

— Передайте Совету Восточного Эскела, что князья Тиссены держат свое слово и никогда не нарушат Древний договор, как бы ни заманчиво было сейчас воспользоваться наступившим безвластием в вашем княжестве. Худой мир лучше доброй ссоры. Надеюсь, со временем мы восстановим добрососедские отношения. И повторю для тех, кто вчера плохо расслышал: князья Тиссены всегда приходят за своим золотом и за своими землями. Все добытое здесь без нашего спроса придется вернуть. И выплатить сверх того репарации за причиненный нам ущерб. Обещаю, что все будет по справедливости — воля богов для нас священна. Прощайте, …соседи.

Я сажусь на подведенную Хартом лошадь, над нашим небольшим отрядом гордо взвивается княжеский штандарт Тиссенов. Мы уезжаем, не оборачиваясь… За нами тянется вереница груженых золотом лошадей восточников. Наши солдаты остаются собрать оружие на поле боя и тела своих погибших товарищей. Их мало, но они есть. Есть у нас и раненые. Тому же Мошару не повезло нарваться на очень опытного противника, и теперь его основательно покачивает в седле от слабости. Ехать на телеге этот геройский офицер категорически отказался, заявив, что бледность ему к лицу. Шутник, блин… Но награду Мошар заслужил. Вот высплюсь и хорошенько обдумаю, что мне с ним делать.

На полпути нас встречает еще один отряд, посланный навстречу Алистером. Оставляем на них охрану золота и раненого Мошара, а сами срываемся в голоп, торопясь поскорее добраться до лагеря. Командующий, поди, уже извелся, ожидая от нас вестей. Ставлю себе огромную зарубку на памяти: нужно будет обязательно снабдить разведчиков магическими вестниками. Не взирая на всю их непомерную цену. Да, придется нам на них разориться. Пусть Лукас, что хочет делает, но наша разведка должна быть обеспечена надежным средством связи. Иначе такие накладки, как сегодня, будут происходить еще не раз, и не два…