Глава 15

На границе нам пришлось задержаться еще на неделю. Первый день я отсыпался, потом с интересом наблюдал, как остатки армии восточников окончательно покидают свой лагерь. Следующим утром от него уже и следа не осталось. Нет, луговина, конечно, была вытоптана до безобразного состояния, и ближайший лес загажен, но ведь это дело времени? Деревья, кустарники и тем более трава быстро восстановятся. Наши военные строители сразу взялись наводить переправу через речку. Всадники-то и через брод могут переправиться на другой берег, а обозы? Особенно если они тяжело нагружены всяким армейским скарбом, а его у нас много. Плюс повозки маркитантов. Так что строительство широкого добротного моста — вопрос более чем актуальный, и с этим не стоит откладывать.

В помощь строителям приданы маги, чтобы дело пошло побыстрее. Но с магами у нас беда полная — почти все они слабенькие, в ранге подмастерьев. Всех, кто был посильнее, Тиссен в последней битве положил. Или они вовремя дезертировали и затаились, как наш Эвес Вирт. А те, кто поумнее, вообще сбежал на вольные хлеба в свободный город Ирут. И эти потери среди магов нашему княжеству еще долго аукаться будут.

Дело в том, что все маги Острова по сути военнообязанные, они подчиняются Понтифику и по первому требованию обязаны «встать под ружье». Причем, отправятся в ту армию, на которую им укажут. Исключение — те маги, чье обучение оплатил их князь. Но таких единицы. Вот Йен, например, если не пошло бы все наперекосяк, вернулся домой к отцу и потом служил бы в его армии. Понятно, что молодых магов с Острова нашему княжеству теперь не видать — Аполлинариус удавится, но делится ими не станет. И тех, кто родом из Западного Эскела, он тоже домой не отпустит, даже просить не стоит. Отомстит за мое своевольство.

И в свете этого в полный рост встает вопрос, где нам взять магов? С Лукасом мы это уже не раз обсуждали и пришли к выводу, что нужно их или из Ирута переманивать, или же самим растить новое поколение чародеев. А что?! Инициировать мы научились, Лукас — учитель от бога. Наберем небольшую экспериментальную группу и посмотрим, что из нее получится. Но для этого сначала придется возродить храмы богов двух оставшихся стихий, а это дело не быстрое. Прежде надо навести порядок на северной границе и наглухо перекрыть ее для Инквизиции, чтобы нас за задницу не взяли. Вот границей мы сейчас и занимаемся…

Дороги после восточников остались нормальные, было заметно, что за их состоянием следили. По одной из них, что вела в замок барона Долемана, мы и выдвинулись на второй день несколькими отрядами. Ехали неспеша, внимательно осматривая местность и попутно отмечая на картах все видимые изменения. Продвигались с таким расчетом, чтобы вечером встать лагерем у замка и ночевать уже в нем. Но если вдруг бывшие хозяева отправились вслед за армией, и замок опустел, то тогда мы снова поставим офицерские шатры.

По пути заглянули в пару деревень. Встретили нас там сначала настороженно, но, узнав от передового отряда разведчиков, что следом едет молодой князь, крестьяне высыпали на дорогу от мала до велика. Власть Тиссенов они с готовностью признали, присягу принесли без всяких пререканий, возвращению своих земель в Западный Эскел если и не сильно обрадовались, то виду не подали. Крестьян гораздо больше интересовал размер податей и новый хозяин, к которому перейдет управление баронством. Но с его кандидатурой я еще сам не определился, так что моим новым подданным был представлен только военный губернатор нового Северного приграничного округа — маршал Алистер.

Да, я своим указом ввел новое воинское звание в армии Западного Эскела. И первым его получил Алистер, что вызвало полнейшее одобрение в армейской среде. Офицеры барона уважают, а для простых солдат он, что отец родной — они за него в огонь и в воду. Так что если посчитаю нужным, то и новый титул ему со временем присвою — я князь, или не князь?! Имею на то полное право. Но сначала нам нужно разобраться с воинскими званиями в армии — та чехарда, что творится с этим сейчас, меня совершенно не устраивает…

Замок Долеманов встречает опущенным мостом и распахнутыми настежь воротами. Нас на ступенях ожидает все семейство в полном составе: баронесса — женщина средних лет, и двое ее взрослых детей. Дочь примерно моя ровесница, и она действительно редкая красавица. Ну, так есть в кого — баронесса тоже прекрасно выглядит для своего возраста, и ее темное траурное платье только подчеркивает статную фигуру и безупречную осанку. Сын баронессы — юноша, постарше меня года на два — смотрит на нас настороженно, явно не ожидая ничего хорошего от новой власти. Чуть в стороне, у навеса для лошадей столпились слуги.

— Если честно, не ожидал здесь никого застать — обращаюсь я к баронессе, спрыгивая с седла и бросая поводья Стефу — думал, что замок уже пуст, а бывшие хозяева уехали в Тибал.

— Нам некуда идти, Ваше Сиятельство. Здесь наш единственный дом. И семья Долеманов теперь целиком зависит от вашей милости — баронесса с достоинством склоняет голову и замолкает, напряженно ожидая моего ответа. Вот не удивлюсь, если и вещи давно собраны, и сами они готовы в любой момент покинуть замок. Но идти этой семье, судя по всему, действительно некуда.

— Тогда представьте нам для начала своих детей, а потом мы с офицерами с радостью воспользуемся вашим гостеприимством. Жизнь в военном лагере достала меня уже до печенок! Давно мечтаю о горячей ванне и нормальной кровати. Ну, и после ужина мы неспеша обсудим с вами сложившуюся ситуацию.

В глазах баронессы вспыхивает робкая надежда, но она тут же прячет ее за опущенными ресницами. Представляет нам по очереди наследников. Младшего Долемана зовут Ирвин, дочь, как и следовало ожидать — Катарина. Я представляю баронессе сопровождавших меня офицеров, особо заостряя ее внимание на маршале Алистере. Они теперь и в его власти. Я скоро вернусь в Минэй, а вот военный губернатор останется руководить новым Северным округом.

…Ну, что сказать, нежные руки баронессы Эмельды действительно крепко держали штурвал. Порядок в баронстве поддерживался если и не образцовый, то очень близко к этому. Умная женщина не распылялась на мелочи, типа столичного дома, и все ресурсы семьи бросила на создание процветающих земель и строительство порта. И это при том, что Меркусы повесили на Долеманов снабжение армии провиантом, «забывая» порой оплачивать им внушительные счета. Надо так понимать, что это было своеобразной платой за то, что покойный князь закрывал глаза на излишнюю самостоятельность баронессы.

Чем дольше я общался с ней, тем больше понимал, что лучшего управленца мне для этого баронства не найти. Новый человек только развалит его, пока будет вникать во все тонкости. Оставалось решить две проблемы: убедить в своем выборе Алистера, и потом определить судьбу младшего Долемана. Здесь его оставлять нельзя. Молодой, горячий — Ирвин будет ревниво следить за всеми действиями военного губернатора, и станет критиковать его при малейшем несогласии. Он и меня пока всерьез не воспринял — то ли судил по покойному Готфриду, то ли вообще не ждал от Тиссенов ничего хорошего. Для него сейчас существует лишь один авторитет — его властная матушка. А оно нам надо — доказывать что-то упрямому безусому юнцу? Вот только местной оппозиции здесь и не хватает.

По итогам всех своих раздумий утром имел непростой разговор с маршалом. Трудно было этому бывалому вояке признать наличие неординарного ума у женщины и ее способностей к руководству. Не принято здесь такое. Но перед моим авторитетом голову он все же склонил. И вынужден был согласиться, что иного подходящего кандидата у нас пока нет.

— Давайте дадим баронессе Эмельде проявить себя и назначим ей испытательный срок? — предложил я компромиссный вариант Алистеру — а через пару месяцев я снова приеду сюда, и мы вместе оценим результаты ее деятельности. Сработаетесь с баронессой — оставим все, как есть. Не сработаетесь — найдем ей замену. В любом случае, последнее слово, будет за вами, маршал. Вам я доверяю безоговорочно.

Польстив таким образом Алистеру и успокоив его, я вызвал для беседы баронессу Эмельду. С ней разговор сложился тоже непросто — женщина с огромной благодарностью восприняла мое доверие, но категорически не желала отпускать от своей юбки сыночка.

Пришлось мне проявить жесткость и огласить ей свою твердую княжескую волю.

— Баронесса, а как вы вообще представляете себе будущее Ирвина? Я оставил вашу семью здесь лишь потому, что признаю ваши личные заслуги в управлении баронством. Но земли эти отныне принадлежат мне, и я волен в любой момент передать их в управление другому человеку. Предательство предков поставило жирный крест на наследовании баронства вашим сыном. Простите, но и вам, и ему, придется теперь не только доказать преданность Тиссенам, но и заслужить право оставаться на этих землях, передавая их по наследству своим потомкам. А для молодого дворянина есть единственный путь служения своему князю — армия.

— Я это понимаю, князь. И в полной мере оценила ваше доверие. Но пусть Ирвин останется служить здесь при штабе или в канцелярии военного губернатора!

Ага… счаз-з! Только проблем с маменькиными сынками Алистеру и не хватает. Нет уж, насмотрелся я в прошлой жизни на таких штабных бездельников. Пусть для начала младший Долеман послужит года три в условиях, максимально приближенным к боевым, а потом я уже подумаю насчет его дальнейшей карьеры.

— Нет. Это создаст трудности и для вас, и для маршала Алистера, и для самого Ирвина. Мне не нужны паркетные шаркуны. Княжеству нужны боевые офицеры. А здесь его служба будет проходить в тепличных условиях, потому что за спиной Ирвина незримо стоите вы. В случае малейшего недоразумения по службе, или даже ссоры с кем-то из старших офицеров, вы неизбежно будете втянуты в их конфликт. А это тут же отразится на ваших рабочих отношениях с военным губернатором. Меня это категорически не устраивает.

— Но что предлагаете вы, князь?

— Ирвин отправится служить в крепость на Ведьмином перевале.

— К головорезам?!!

— Это отличная школа для молодого офицера. Если он проявит себя по службе, обещаю, что через пару лет я подумаю о его переводе сюда, на северную границу. Здесь тогда уже будут построены и пограничные крепости, и форт, для защиты порта — новых мест для военной службы будет предостаточно. Но мои подданные должны быть готовы защищать не только свои земли — а все княжество, в любой его точке. Их родина — весь Западный Эскел, а не тот маленький клочок земли, на котором они родились.

Заметив, что баронесса хочет что-то возразить мне, я властным жестом останавливаю ее.

— Однажды Тиссены уже совершили ошибку, ослабив контроль за баронами, и в результате предательства Долеманов и Аберконов лишились своих земель. Больше я такой ошибки не допущу. Отныне я буду очень внимательно наблюдать за Долеманами. В ваших интересах доказать мне, что я не ошибся, оказав вам беспрецедентное доверие. Например, Аберконы из нашего княжества навечно изгнаны и лишены всего имущества. Этим ворам запрещено под страхом смерти переступать нашу границу.

— Да, я уже слышала о попытке вывести золото с рудника, которая закончилась трагической смертью княжича Готфрида.

— Вот и прекрасно. Значит, вы также знаете, что моя доброта и благородство имеет границы. Я жестоко и без раздумий караю и воров, и предателей.

— Значит, Ведьмин перевал…? — тяжело вздохнула баронесса.

— Ничего иного Ирвину предложить не могу. Я в курсе, что у вашего сына и покойного мужа были разногласия по поводу предательства их предков, и лишь поэтому даю ему шанс сделать военную карьеру и восстановить честь своего древнего рода. И поверьте, вы мне потом еще сами спасибо скажете за сына…

* * *

За завтраком я огласил свое решение Ирвину Долеману. Как и следовало ожидать, радости оно у него не вызвало. Возразить мне он не посмел, но надулся, как сыч. Так и просидел весь завтрак, с хмурым видом ковыряя вилкой в тарелке. Маршал Алистер внес свою лепту.

— Ирвин, вы поедете с нами на осмотр порта.

— Зачем? — удивленно поднял он глаза на Алистера. И тут же вопросительно уставился на свою матушку, видимо, ожидая от нее подтверждения приказа.

Я тоже перевел насмешливый взгляд на баронессу — мол, ну, что я вам говорил?! У вашего сына нет ни малейшего понятия о субординации, он уже оспаривает приказы начальства и ищет вашего одобрения. А что будет дальше? Баронесса прикусила губу в досаде на сына, но из положения вышла с чисто женским изяществом — его немой вопрос проигнорировала, но зато подозвала слугу и велела приготовить дорожный костюм для молодого хозяина.

На самом деле, губернатор дернул Ирвина исключительно по моей просьбе: во-первых, я хотел в дороге присмотреться к нему получше, а во-вторых, мне нужно было убрать его из замка, чтобы он не помешал одному моему коварному замыслу.

— Эйтен Мошар, а вы куда-то собрались? — невинно интересуюсь я у нашего раненого героя.

— Ну… мы же в порт едем?

— Мы едем, а вы нет. Я запрещаю вам покидать замок, пока рана не затянется. Вы себя в зеркале видели?! Краше на погребальный костер кладут! Так что если уже позавтракали, то возвращаетесь в свою комнату и ложитесь отдыхать. Еще не хватало, чтобы ваша рана в дороге открылась, или вы от слабости упали с лошади.

Мошар, вздохнув, уходит из столовой, я провожаю его долгим взглядом. Настало время для следующего шага. Вздохнув, обращаюсь к баронессе.

— Эйтен прекрасный офицер, его ждет блестящая карьера! К тому же он настоящий герой. Но совершенно безответственно относится к своему здоровью. Я прошу вас позаботиться о нем. Ему сейчас нужен покой и усиленное питание, он потерял слишком много крови, и его рана внушает мне опасение. До замка он вчера доехал на чистом упрямстве.

— Конечно, Ваше Сиятельство! Я сейчас же отдам слугам все распоряжения.

— Госпожа Катарина — перевожу я взгляд на девушку — у меня к вам тоже будет огромная просьба: присмотрите за Этьеном, пока ваша матушка будет в отъезде. Пусть кто-нибудь из слуг днем сделает ему перевязку. И спросите: может, нужно принести ему книгу из вашей библиотеки?

Девушка вспыхивает румянцем и смотрит на матушку, дожидаясь ее одобрения. Вот же баронесса вышколила своих деток! Теперь верю, что у нее все баронство по струнке ходит.

— Конечно, Катарина проследит, чтобы офицер Мошар ни в чем не нуждался — одобрительно кивает баронесса Эмельда.

А мне только этого и надо. Перед самым отъездом забегаю к нашему герою.

— Мошар, ты будешь полным болваном, если не воспользуешься своим положением и не постараешься понравиться Катарине. Девушки просто обожают романтических героев, тем более раненых! Бледность тебе и, правда, к лицу, так что не теряй времени.

— Кто она, и кто я! — грустно вздохнул Этьен — хотя баронесса Катарина мне понравилась…

— Катарина из опальной семьи, лишенной имущества. Баронесса Эмельда и сама прекрасно понимает, что на знатного жениха для ее дочери больше рассчитывать не приходится. По крайней мере, до тех пор, пока их семья снова не восстановит свое положение, а на это уйдет не один год. Вот и пользуйся моментом — кого они здесь найдут кроме военных? Да, ты младший сын в семье, наследство тебе не светит, но ты дворянин. И можешь сделать здесь, на границе прекрасную карьеру — дослужиться до высоких чинов и занять достойное положение в армии. Поверь, баронесса все это тоже прекрасно просчитает и будет к тебе присматриваться. Ей позарез нужен зять из хорошей западной семьи, чтобы породниться с нашими дворянами и влиться в столичное общество Минэя.

— Я постараюсь, Ваше Сиятельство.

— Дерзай, Этьен! Такого шанса может больше не представиться. Дам тебе еще один совет — попроси у девушки ее шелковый платок и сделай из него перевязь для раненой руки. Будет очень романтично, девушки такое любят. Нарви ей цветов, когда пойдешь на прогулку, только не веник здоровый, а маленький букетик, какими цветочницы в городах торгуют. Понял?

Вот и докатился я до сводничества, советы уже раздаю. Ну, а что делать? Катарину нам ни в коем случае нельзя отдавать замуж за кого-то из восточников. Связи семейства Долеманов с Тибалом нужно безжалостно обрывать, и как можно скорее. Если у Этьена и Катарины все сладится, то подарю им на свадьбу дом в столице, чтобы привязать Долеманов к Минею еще сильнее. Такая я вот расчетливая сволочь…

* * *

В наш военный лагерь мы возвращаемся только через пять дней — уставшие, но вполне довольные результатами поездки: инспекция новых земель прошла достаточно успешно, есть хорошие результаты. О чем я и рассказываю Лукасу с Дианелем за обедом…

Конечно, от нового порта я ожидал большего, хотя заранее догадывался, что там далеко не Минэй, и уж тем более не Ирут. По факту же здесь вообще оказалась скромная деревянная пристань для стоянки несколько кораблей и небольшой поселок вокруг нее, состоящий сплошь из деревянных домов. Так что на ночь нам пришлось разбить там палаточный лагерь на окраине, поскольку свободного здания, в котором мог бы разместиться весь наш отряд, здесь попросту не нашлось. Да, это и к лучшему — запахи рядом с пристанью были еще те, и к тому же там очень шумно…

По итогам первого же дня осмотра и бурного обсуждения вечером всего увиденного, мы с маршалом приняли жесткое, но единственно верное решение — деревянное строительство в порту отныне запретить. Бессмысленно подвергать риску такое важное начинание. А пожар здесь неминуемо вспыхнет — это всего лишь дело времени. Потому что и улочки в поселке слишком узкие, и жилые дома умудрились понастроить хаотично. Причем еще и вперемешку со складами, и в опасном соседстве с пристанью, где обычно под разгрузкой стоят сразу несколько кораблей. Москва, говорят, от копеечной свечки когда-то сгорела, а здесь и того не нужно — от малейшей искры полыхнет так, что никакая близость к воде не спасет.

Понятно, что у баронессы со средствами изначально было туго, оттого и ее замах довольно скромный — никто же тогда не предполагал, что я сюда со своими наполеоновскими планами заявлюсь. Теперь же весь проект с портом кардинально изменится: причалы для стоянки кораблей и основательные склады мы возведем чуть выше по течению, и начнем строить все сразу из камня, благо каменоломни недалеко. Там же заложим судостроительные верфи.

Для форта мы с губернатором тоже хорошее место подобрали — он будет прикрывать новый город с моря, возвышаясь на невысоком, но достаточно обширном по площади скальном выступе на восточном берегу залива. Для строительства большой крепости места вполне там хватит — все-таки основную опасность для нас будут представляют морские пираты со Свободных островов, а не соседи, охочие до чужих земель. Эти-то теперь не скоро к нам сунутся — поостерегутся, памятуя о Древнем договоре. К тому же им в ближайшее время вообще не до нас будет — они там власть сейчас делить начнут. Но на всякий случай за сухопутной границей с восточниками присмотрят гарнизоны трех наших крепостей — для приграничной торговли и организации таможенных постов этого за глаза хватит.

Управляющий портом, нанятым баронессой Эмельдой, оказался хваткий малый лет сорока по фамилии Мелцер. Этот смуглый брюнетистый живчик быстро просек, что наступает время кардинальных перемен, а значит, у него появится возможность не только выслужиться, но и заодно повысить свой статус. Он сходу предложил маршалу Алистеру занять свой дом, ведь военный губернатор отныне будет проводить основную часть своего времени именно здесь? Мы этот жест оценили — когда еще руки дойдут до строительства официальных резиденций князя и губернатора Северного военного округа. Сейчас нам точно не до них.

А вообще строительство здесь предстояло настолько грандиозное, что даже у меня порой дух захватывало — я прямо себя Петром I почувствовал, честно! Поэтому в кратчайшие сроки, еще до наступления холодов, нужно было возвести казармы для магов, солдат и офицеров, которые и займутся строительством. А только потом уже браться за форт и новый порт. Но прежде мне предстояло найти где-то опытного архитектора, способного воплотить в жизнь все мои замыслы…

На утро, тепло попрощавшись с баронессой Эмельдой и чуть прохладнее с ее сыном, наш отряд направился вверх по берегу реки Великой, чтобы глянуть на восстановленную границу с восточниками. А потом уже вдоль сухого русла речки, служившей когда-то естественной преградой между двумя княжествами, поднялись к подножию гор, осматривая по дороге то, что осталось от бывших приграничных крепостей. И здесь работы предстояло много… дай бог, до зимы хотя бы одну из них восстановить. А еще ведь нужно соседскую дамбу в горах разрушить, чтобы вернуть горную речку в ее прежнее русло. Потому что без источника чистой питьевой воды головорезам Нейтгарда здесь никак не обойтись.

После осмотра последней крепости, которую с полным основанием можно было назвать уже горной, наш отряд вернулся на широкий тракт, по которому совсем недавно драпала отсюда армия восточников. Раздолбали они его своими обозами основательно — колеи от колес тяжело груженых подвод были такими глубокими, что дорогу эту нам тоже придется потом ремонтировать. Но зато лес вдоль дороги они практически не тронули — видно, так спешили убраться отсюда, что не до привалов и не до разведения костров им было. Вот по этому тракту мы уже в сумерках и добрались, наконец, до замка Аберкон.

Только там нас никто не ждал — замок был совершенно пуст. Даже из слуг никого не осталось — видимо, молодой Аберкон всех увел за собой в Тибал. Тяжелую мебель он уничтожить не рискнул — скорее всего, побоялся моей мести — но зато все остальное выгреб подчистую. Ни гобеленов, ни посуды, ни съестных запасов. Даже светильники — и те прихватил. Вот жлоб! Ну, ничего… барахло — это дело наживное. Говорят, в родовом гнезде барона Кродена на три таких замка хватит, оттуда часть обстановки и заберем. А вот потерю людей действительно жалко, взять их нам пока неоткуда.

Так что привычно ставим шатры на поляне перед замком, часть отряда занялась лошадьми, остальные разжигают костер, чтобы приготовить ужин. Спасибо, хоть дровишки остались в замковой дровнице! Воду в колодце мы проверили артефактом на всякий случай — от этих жлобов всего можно ожидать. Скрытые посты вокруг лагеря сразу же выставили, магическую охранку по периметру я бросил, теперь можно и отдохнуть. Но только мы сели ужинать, как сработала «сигнализация». А вскоре парни Харта притащили к костру и самих нарушителей.

— Вы кто, и что здесь делаете? — состроил им Харт зверскую рожу — Шпионили за нами?!

— Да что вы, господин! Какие из нас лазутчики?! — парочка мужиков и впрямь на шпионов не походила, но кто их, восточников, знает — Мы здесь в замке раньше служили. Но несколько дней назад молодой барон приказал нам грузить в подводы вещи и отправляться вслед за ним и войском в Тибал.

— А вы…?

— Да, что мы в этом Тибале забыли, если все из окрестных деревень?! — возмутился один из мужчин — До леса доехали со всеми, а там сделали вид, что колесо у повозки соскочило — отстали и сразу в лес. А потом все назад вернулись. Сейчас вот тоже пока в лесу прячемся, ждем когда новый барон приедет и нас выслушает. Мы же все здесь родились, здесь наша родня живет, здесь и помирать будем.

— Если новый барон, конечно, позволит… — вздохнул второй.

— Барон? — усмехнулся Харт на его вздохи — а разрешение губернатора вас не устроит?

— А кто это? — растерялись мужики — У нас никогда раньше не было …губернатора.

— Теперь будет. А губернатор — это командир над всеми местными баронами. Князь Тиссен доверил ему управлять своими северными землями.

— Наместник, что ли, если по-нашему? — сообразил один из слуг.

— Почти — вступил я в разговор — Но губернатор еще и всеми военными гарнизонами здесь управлять будет. Слышали, наверное, про барона Алистера?

— Слышали, как не слышать! — с готовностью закивали местные хитрецы-дезертиры — этот барон армией у Тиссенов командует.

— А вот теперь он назначен военным губернатором. И за боевые заслуги возведен князем в звание маршала. Обращаться к нему нужно «Ваше Превосходительство». Завтра утром всех ждем для принесения присяги, тогда и поговорим о вашей дальнейшей судьбе.

— Так вы, молодой господин, поди и есть наш новый барон?

— Вот дурень! — рассмеялся Харт — это Его Сиятельство Йен Тиссен — ваш новый князь!

Мужики испуганно попадали на колени, вызвав у солдат новые смешки.

— Простите, Ваше Сиятельство, не признали вас в темноте!

— Идите уже — смеясь, махнул я на них рукой — вы и губернатора Алистера тоже не признали! Завтра утром все, кто хочет продолжать служить в этом замке, должны явиться сюда.

…А утром к замку пришла целая толпа слуг. Как оказалось, с молодым бароном в столицу не уехало и десяти человек, все остальные предпочли остаться тут, даже невзирая на полную неопределенность своего положения. Заодно и телеги с баронским скарбом назад пригнали, что меня очень повеселило. Далеко не все, конечно, удалось вернуть — самое ценное так и уехало в столицу, поскольку те подводы лично управляющий сопровождал. Но и того, что вернулось, с лихвой хватит следующему барону на первое время. А все эти позолоченные доспехи и прочие предметы роскоши — да, пусть Аберкон ими подавится! Если он так и не смог понять своими ослиными мозгами, что главная ценность его баронства — это люди.

Присягу у народа я принял, губернатора Алистера им представил, нового управляющего замком назначил. Даже в учетные книги нос успел сунуть — они тоже в одной из вернувшихся повозок оказались. Велел слугам навести в замке порядок, вернуть все хозяйские вещи на место и ждать теперь нового барона. Во всем остальном жизнь их не сильно изменится — как жили при Аберконах, так и продолжат жить своей размеренной сельской жизнью.

Управляющему же ласково объяснил, что человек я незлобивый, но очень не люблю воров. Розги, плети — все это не мой метод. Некогда мне такой ерундой заниматься. Если по мелочи кто проворовался — сразу без разговоров на перевоспитание в каменоломни, а наказание за крупное воровство у меня только одно — смерть. Вот на днях интенданта принародно повесил за хищение провианта, вернусь в Минэй — казню еще и барона Кродена, вступившего с ним в преступный сговор. А семья барона вскоре отправится в полном составе в изгнание. И на что они дальше жить будут, меня совершенно не волнует.

Управляющий проникся. Особенно, когда я сказал ему, что на все титулы, должности и чины провинившегося мне абсолютно наплевать, надо будет, я и дядюшку родного не пожалею — на плаху отправлю. Предателей я, как правило, казню лично — два моих братца заговорщика уже давно на небесах, и Меркусы со свитой моими стараниями туда же на днях отправились.

— Вы же слышали, что с ними случилось? — мягко улыбаюсь я. Управляющий в ответ на мой скромный вопрос мелко закивал головой — Вот… Если узнаю, что младший Аберкон пересек границу моего княжества — его ждет та же участь. И того, кто вступит с ним в тайный сговор и переписку. Предателей я тоже очень не люблю.

Кажется, управляющий хорошо понял мой прозрачный намек. Ничего, сейчас до него еще слухи дойдут, что юный князь лично пытает в застенках провинившихся, и все здесь совсем хорошо будет. Тем более, что с появлением капитана Нейтгарда, у нас через границу и мышь не проскочит — так что бежать разным предателям будет просто некуда — у него забалуешь.

Объехали с Алистером и управляющим замком три местные деревни, там я тоже принял присягу от своих новых подданных. Успокоил людей, что жизнь их не изменится, если только порядка в ней чуть больше станет, да налоги немного снизятся — три шкуры с них никто точно драть не собирается. Но этот вопрос окончательно решим осенью, после сбора урожая.

Напоследок заглянули на рудник, где сейчас командовал офицер Локер. И надо сказать, он довольно неплохо справлялся со своими новыми обязанностями. По крайней мере, управляющий приисками в его присутствии старался через раз дышать. Все дороги здесь теперь надежно перекрыты постами, а добытое за смену золото сдается в контору и взвешивается только в присутствии Локера. И мешки с драгметаллом опечатываются теперь сразу двумя печатями — его личной и печатью управляющего.

Посовещавшись с Алистером, решили, что лучшего управляющего нам сюда не найти. Этот пожилой офицер настолько честен и въедлив по своей натуре, что через месяц уже вникнет во все тонкости и наведет здесь во всем армейский порядок. Оказалось, что семьи у него нет, и в Минэе Локера никто не ждет. Ну, а если он вдруг решит уйти на покой — то подготовит себе за пару лет достойную смену. Но такие люди, как Локер, без дела сидеть не любят. Они, как правило, до последнего работают.

Так что, не откладывая, обговорили с ним размер его жалованья и численность небольшого гарнизона, солдат в который Локер вызвался отобрать сам. Ну, так и отлично! Кому же лучше знать своих подчиненных, как не их командиру? Зато у нас с Алистером просто гора с плеч свалилась. Рудник этот просто не давал мне покоя — уж больно хлопотное хозяйство. И дюже ответственное…

— Ну, а вы чем здесь занимались, пока я носился по своим новым землям? — спрашиваю я своих загадочно молчащих сотрапезников — Давайте, признавайтесь!

— Карту Тамиры помнишь?

— Ну, еще бы!

— Здесь рядом в лесу есть заброшенный храм богини Земли — Мереи. И мы его с Дианелем вчера нашли!

— Да, ладно…? — выпадает вилка из моих рук — Нет, правда?!

— Правда — торжественно подтверждает эльф слова Учителя.

Я откидываюсь на спинку походного стула и расстроено качаю головой — Как жалко, что с нами нет нормального мага Земли. Мы могли бы пробудить этот источник.

— Эльфийская магия гораздо лучше вашей магии Земли, и я с удовольствием помогу вам — скромно замечает Дианель. И теперь уже вилка падает из рук Учителя — Но у меня к вам будет одно интересное предложение, связанное с Островом магов. Думаю, это важно…

— Помните — спрашивает эльф — я вам рассказывал, как погиб магистр Ордена Земли? Сейчас у этого Ордена временно нет Главы, потому что объявлен траур по Игнатиусу. Аполлинариус пытается выиграть время, затягивая выборы нового магистра и подбирая того, кто будет ему так же верен. Но Альтус и Лозарус не теряют времени зря, у них тоже есть союзник среди магов Ордена. И мы сейчас можем им помочь — повысить авторитет этого кандидата.

— Будет огромный выброс силы — кивнул Лукас, сразу поняв, о чем речь — как любит говорить наш Йен: и к бабке не ходи!

Скромно улыбаюсь: ну, да… я вообще много чего говорю. Иногда лишнего. Но их идею про выброс силы пока не понял.

— Если заранее знать о нем — терпеливо поясняет мне Учитель — опытный маг может в этот момент увеличить уровень своей силы, проведя специальный ритуал у главного алтаря Ордена.

— Так надо будет предупредить Альтуса! — обрадовался я — в отцовском «вестнике» есть канал связи с ним.

— Предупредим обязательно. Но сначала нужно подготовить ритуал пробуждения Мереи.

— Так сейчас доедим и отправимся туда! Чего время зря терять? Пешком или на лошадях…?

* * *

Угу… о лошадях мне пришлось сразу забыть. Никакой дороги к храму нет и в помине — мы чешем туда напрямки через глухой лес. Благо нет там и глубоких оврагов или болотистых мест, лес в этой стороне вообще довольно сухой. Но зато выступы скальной породы часто встречаются — и тогда приходится скакать с камня на камень. Некоторые деревья вообще непонятно на чем держатся, цепляясь и проникая всеми корнями в малейшие трещины в камнях. Что-то похожее я видел когда-то в прошлой жизни на Валааме.

Первым идет Лукас, с треском давя ногами сухие ветки, у него в руках уже знакомый мне амулет — компас, настроенный на малейшее изменение магического фона. За ним следует Дианель. И если Лукас уже через десять минут начинает пыхтеть, отдуваться и вытирать лицо платком, то эльф ступает по лесу невесомо и совершенно бесшумно. Я бы даже сказал, что он тихо скользит от дерева к дереву, находясь в родной для себя стихии, смотрится это завораживающе. Ребята Харта тоже посматривают на него уважительно — даже им далеко до его природной ловкости.

— Подходим уже — пропыхтел Учитель, убирая «компас» в наплечную сумку — видишь, впереди вон тот сухой дуб?

— А сам храм где?

Дуб-то я уже издалека заметил… только храма рядом с ним что-то не видно, сколько бы я не вглядывался, напрягая зрение. И даже развалин, заросших кустарником или увитых плющом не наблюдается. Что за ерунда? Судя по ехидному лицу Лукаса, здесь явно кроется какой-то подвох.

Подходим к засохшему лесному великану — это просто исполин какой-то! Корни его так выступают из земли, что через них приходится не переступать, а буквально перелезать. Я задираю голову вверх: засохшая крона дерева словно огромный купол накрывает всю поляну вокруг дуба.

— Как жалко, что он засох… раньше, наверное, зрелище было просто фантастическим.

— Все в твоих руках — загадочно отвечает Дианель, нежно поглаживая пальцами сухую кору.

— Хорошо, но храм-то где? — оглядываюсь я по сторонам.

— Так это и есть храм Мереи. А вот его алтарь.

Эльф показывает мне на огромный камень, лежащий меж корней дуба — он наполовину ушел в землю, и оттого не сразу бросается в глаза. Это совершенно плоская гранитная плита, сверху покрытая бурым засохшим мхом. Провожу рукой по алтарю — камень шероховатый на ощупь, а мох хоть и сухой на вид, но не ломкий — чем-то он напоминает щетину одежной щетки.

— А… — начинаю я удивленно и тут же захлопываю рот, чтобы не сморозить какую-нибудь глупость.

Нет, а как еще должен выглядеть храм Матери-Земли? Конечно, это священное дерево, как у наших кельтских друидов в древности. И дуб у них тоже был самым почитаемым деревом. По поверьям друидов, именно эти деревья связывают небо и землю: их листья поглощают живительную энергию солнца и направляют ее по ветвям и стволу вниз к корням. Даже слово «друид» в кельтских языках означает «человек дуба».

Я растерянно оглядываюсь, пытаясь сообразить, где здесь можно начертить пентаграмму. Дианель успокаивает меня.

— Не поверишь, но самые мощные из корней дуба и служат тут пентаграммой. Она, конечно, не такая идеальная, как те, что вычерчивает Лукас, но пятиконечная звезда просматривается весьма четко. Так что нам останется только замкнуть контур и нанести руны.

— Парни, тогда ищем воду — приказываю я своим охранникам.

— Не надо ее искать — останавливает нас эльф — вон, видите дальше на склоне яркие ягоды бузины? Чуть ниже там небольшой ручей.

И работа закипела… Парни таскают воду в принесенных бурдюках, я убираю сухие листья и поливаю мох на алтаре, подпитывая его своей магией, а заодно и землю между корнями в пределах очерченного Лукасом контура. Дианель сразу же рисует по влажной земле какие-то таинственные знаки, отдаленно похожие на руны. Вода уходит в землю, как в песок, но это и не важно — все равно священное дерево одной только водой не спасти, сколько не лей. Нам завтра сюда придется влить еще прорву магии. Конечно, этот ритуал лучше бы провести ранней весной, когда пробуждается природа, но и сейчас еще в принципе не поздно — пока лето на дворе.

…Вернувшись в лагерь, еще с вечера тщательно готовим подношения Мерее. Эта богиня следит за порядком в природе, контролирует смену времен года, чтобы бесконечный жизненный цикл не прерывался ни на минуту. Но главное — от нее зависит плодородие земли и обильные урожаи. Поэтому она принимает только плоды земли — колосья пшеницы, ячменя и овса, цветы, травы, фрукты и ягоды, орехи. Из приготовленной еды годятся только хлеб да каша. Ну, еще растительное масло можно, и мед. Главное, чтобы дары шли от сердца и были достойными.

А вот лично мне почему-то кажется, что раз наша богиня женщина, то она и от украшений тоже не откажется. Лукас правда, сомневается в этом, но красивый браслет из янтаря тут же выделил из своих закромов, не пожалел для Мереи. Даже Харт, и тот поучаствовал в наших сборах — притащил откуда-то новые зеленые шелковые ленты.

Потом мы с Дианелем отправляем вестник Альтусу. Вот уж он, наверное удивился, получив на ночь глядя послание, подписанное именем Шустрика! Но эльф заверил меня, что магистр непременно догадается, кто во всей этой авантюре участвует, и обязательно воспользуется этой нашей подсказкой. Время для ритуала пробуждения мы выбрали самое удачное — на рассвете, с первыми лучами восходящего солнца. Будем надеяться, что Инквизиция не успеет ничего разнюхать, и в базилике Ордене Земли у сторонников Альтуса все пройдет как по маслу. А Понтифика и Вергелиуса перекосит в очередной раз от известия о пробуждении богини.

Ну, а перед сном сливаем с Лукасом всю свою магию в накопители, завтра они нам точно пригодятся. Вот только полетать сегодня с карагачем мне не удастся, но надеюсь мой друг меня простит…

* * *

Ритуал пробуждения источника под храмом богини Земли прошел в штатном режиме, без каких-либо приключений. Выложились мы, конечно, раскачивая магию в спящем источнике, но больше всех досталось Дианелю. Мы с Лукасом могли только дополнить его своей магией Воздуха. А вот магию Огня мне пришлось срочно «запереть», и строго ее контролировать — оказывается, они конфликтуют с магией Земли. Я сначала удивился предостережению Учителя, но потом вспомнил про вулканы и огненные смерчи, испепеляющие все живое на своем пути, и смысл его стал мне ясен. Да, они антагонисты — поскольку дары земли всего лишь топливо для огня. А вот воздух и вода для плодородия земли абсолютно необходимы, это я еще со школы помню.

Когда земля под нашими ногами начала дрожать от пробуждения источника, и магия стала просачиваться сквозь почву, расходясь тяжелыми, удушливыми волнами вокруг алтаря, я ее почувствовал сразу. Магию Земли невозможно было спутать ни с какой другой магией — она была тяжеловатой, густой, и для меня пахла влажным лесом, грибами и прелой листвой. Наверное, будь этот источник где-нибудь в поле или в горах, то и запахи были бы чуть иными. А здесь в лесу именно так. Но при всем этом, магия Земли была еще и живительной — я чувствовал, как под ее воздействием что-то неуловимо расправляется в моем теле, а все многочисленные шрамы вдруг срочно захотелось потереть рукой, как после их заживления.

Выложившись до упора, я устало присел на выпирающий из земли корень, и привалился спиной к шершавому стволу дуба. Прикрыл глаза, вспоминая, как мне хотелось летать после принятия магии Воздуха, а сейчас меня буквально пригибало к земле от усталости. Сил не было даже собрать пустые кристаллы с контура пентаграммы. Но свое обещание, данное ведьме Тамире, я сдержал, а значит, и строгая богиня Карифа будет довольна. Теперь можно и вздремнуть немного с чистой совестью.

— Ты забавный… — раздался в моей голове насмешливый женский голос — знаешь, как угодить женщинам. А чего ты хочешь для себя?

— Здоровья себе и своим близким — не раздумывая отвечаю я — А еще чтобы люди в нашем княжестве больше никогда не воевали, чтобы не голодали дети. Чтобы тот, кто не ленится, всегда мог получить со своей земли достойный урожай. Ведь даже золото бесполезно, если на него невозможно купить еду для своих детей.

Голос молчит какое-то время, потом произносит уже без насмешки.

— Тогда приходи завтра снова на рассвете, князь. И возьми с собой своих друзей.

Я резко открываю глаза и оглядываюсь по сторонам. Послышалось что ли с устатку…? Но натыкаюсь взглядом на алтарь и вижу, что с него исчез браслет из янтаря, ленты и скромный букетик лесных фиалок, которые я собрал по дороге сюда.

Ага… значит, не послышалось…

…Так что и следующий рассвет я снова встречаю у огромного дуба. Явился, как на свидание к девушке: с красивым букетом полевых цветов, собранных собственноручно — цветочек к цветочку, травинка к травинке. И меня здесь явно ждали: мох на алтаре всего за какие-то сутки превратился в мягкий зеленый ковер. Все здесь вокруг вообще как-то неуловимо поменялось. Знаете, как это бывает весной в конце апреле — вот вроде и листьев еще нет на деревьях, но чувствуется, что природа уже на старте, все готово в любую минуту зазеленеть, все мается в предчувствии скорого цветения.

Застываю неуверенно у алтаря, как мальчишка, не знающий, что сказать и куда девать принесенный девушке букет. В небе слышу обиженный клекот, и через минуту на мое плечо плюхается тяжелая птичья тушка.

— Не утерпел? — глажу я карагача по шелковистым перьям — Переживаешь за меня?

И снова в голове слышу тот же насмешливый женский голос.

— Ну, здравствуй, Йен Тиссен! Смотрю, всех своих друзей собрал?…


Конец 3 тома.

Загрузка...