Глава седьмая. Поцелуй седьмой

— Дорога без конца, дорога без начала и конца, всегда в толпе, всегда один из многих, — тихонько напевала себе под нос Полина. Бричка давно выехала из города, и сейчас потихоньку тряслась по пустынной дороге, оставляя за собой шлейф коричневатой пыли.

— Кто подарил эту музыку моей душе! — неожиданно для подруги заголосила припев Аглая. — Только любовь! Кто повенчал в этой жизни песню и певца! Только любовь!

Знаменитая песня из фильма про нервного скрипача с неблагозвучной для русского уха фамилией Паганини звучала в исполнении народного дуэта довольно жалко, поскольку ни одна, ни другая исполнительница и близко не вытягивала верхних нот. Тем не менее текст и мелодия живо заинтересовали Мирика, и он осторожно заметил, что хотел бы попробовать приспособить эту замечательную балладу для своего репертуара.

— Ты что! — возмутилась будущая актриса. — У Альберта Асадуллина, который ее исполняет, — тенор-альтино, он только чуточку уступает по высоте контр-тенору. Ну, ты же помнишь выступление эльфийского принца Бондюэля на состязаниях комиков, мимов и менестрелей? Тфу, что я говорю! Лучников, мечников то есть. Так вот, у Бондюэля — контр-тенор. Он бы смог. А у тебя, Мирик, классический бас. Смирись. Тебе надо петь "Эх, дубинушка, ухнем!".

Полина попыталась изобразить, как надо петь эту самую "Дубинушку", чем ввела Мирика в заблуждение, что это народная песнь троллей.

— Но вы-то поете что хотите, — обиделся парень.

— В этом есть великое преимущество любителя над профессионалом, — со значением подняла палец вверх Аглая и обернулась к подруге, припоминая расхожую интернетовскую мудрость. — Как там, Полина? Любители смастерили ковчег, профессионалы построили "Титаник".

— И сняли про него слезливое кино, — скривилась Полина, которая не одобряла Леонардо ди Каприо и считала любовь к нему массовым помутнением рассудка.

— Ди Каприо — отстой, — неожиданно поддержал ее Димка.

Аглая вздрогнула. С самого утра она чувствовала себя неловко из-за того, что они, как последние рабовладельцы какие-то, едут на повозке, в которую запряжен российский студент. "Во многие знания — многие печали", — так, бывало, говаривала прабабушка, и теперь Аглая поняла, что она имела в виду. Ведь, пока не было известно, кого скрывает лосиная шкура, проблемы гужевых животных ее совершенно не парили. Теперь же Аглая поминутно думала, не жарко ли Димке, не тяжело ли ему тащить двуколку, не устал ли он, не хочет ли пить…

Полину подобные нравственные вопросы не волновали, а вот поболтать с Димкой хотелось. Тем более, что она неожиданно нашла в лице парня единомышленника, и можно было бы перемыть кости слащавому Ди Каприо, которым так восторгались ее мама и тетя. Однако интенсивное лосиное мычание вряд ли бы прошло мимо внимания Мирика, так что Полине пришлось задвинуть свои хотелки куда подальше и попытаться, что ли, вздремнуть.

Прошел час, потом еще один. Пейзаж по сторонам дороги потихоньку начал меняться, трава становилась суше, деревья попадались реже. Девушки подняли козырек брички. Он дал некоторую тень, зато стало невыносимо душно. Девушки опустили козырек брички. Солнце принялось немилосердно припекать головы.

— Мирик, а вот как ты думаешь, почему уже несколько часов по такой прекрасной дороге едем мы одни? — обманчиво мягким голосом поинтересовалась Полина и рявкнула. — Уж не потому ли, что местные жители придерживаются сиесты?!

Мирик промолчал, но, заметив неподалеку небольшую рощицу, направил двуколку туда. Спуск с дороги был ненаезженным, видимо, путники, следующие этим путем, останавливались на сиесту в других, специально оборудованных местах, где к их услугам был и обед, и омовение.

Рощица тем не менее выглядела очень привлекательно. Высокие, какие-то по-особенному породистые деревья с густыми кронами давали желанную тень, между ними проглядывала симпатичная полянка, вполне подходящая для привала. Юный возница критически оглядел лося и решил его не распрягать — вряд ли имеет смысл сидеть в рощице долго, ведь самый пик дневного пекла уже миновал.

Есть на такой жаре никому особо не хотелось, но Мирик все же вынул из-под сиденья корзинку с продуктовым запасом. Аглая, поплескав на себя водой из обнаружившегося неподалеку ручейка, принялась разворачивать потрепанное покрывало "для пикника".

Полина в хозяйственных делах принять участие не пожелала. Резво соскочив с брички, она потрусила к приглянувшемуся дереву, прижалась к нему и обняла руками.

Вскоре до Аглаи донеслось привычное "Здравствуй, дерево!" и прочая не раз слышанная ерунда, на которую она давно не обращала внимания. Мирик же, хоть и наблюдавший уже подобную картину в Тарии, едва не выронил из рук свинокол. Но выучка взяла свое, парень поудобнее перехватил нож и все-таки сумел накромсать сыр.

Аглая отхлебнула воды из бутыли, вытащила из корзинки яблоко и растянулась на покрывале, разглядывая сквозь кроны деревьев чистое голубое небо. На душе было спокойно и лениво, мысли улетали куда-то прочь. Мирик меланхолично жевал сыр, запивая его простоквашей.

Проходили минуты, но Полина продолжала возиться у своего дерева, не торопясь возвращаться к друзьям

— Мы сейчас все съедим! — потеряв терпение, пригрозила Аглая. С ее цыплячьим весом это обещание прозвучало презабавно, но отлипшая, наконец, от ствола актриса не воспользовалась возможностью подколоть подругу. Отставив правую руку, она любовалась своим изящным запястьем. Немудреный жест показался Аглае до боли знакомым, и она подорвалась с места с одной мыслью: "Неужели эта пролаза умудрилась найти в пустой роще принца?"

Мирик проводил Аглаю взглядом, в котором читалось бесконечное терпение, и потянулся за еще одним куском сыра.

Школьница, утопая по щиколотку в густой траве, добежала до подруги, разглядела браслет, на котором — о да!!! — светилось уже семь бусин, и требовательно спросила:

— Ну и где он?

— Вот. — Полина провела перед собой широким жестом. Глаза ее смеялись.

Аглая возмущенно запыхтела.

Полина перестала испытывать ее терпение и показала рукой на дерево, с которым недавно тискалась.

— Знакомься, это принц дендровитов. Посмотри, какой красавец!

— Ой!

Дерево смущенно зашелестело листочками, и Полина продолжила:

— Его зовут Крепкие Корни, а вокруг стоят его родные, друзья и подданные. И я обещала принцу пересадить его двоюродного братика ВНебо в центральный парк столицы Эльфиона.

История знакомства Полины с принцем Крепкие Корни, рассказанная ею подруге по дороге за лопатой, выглядела так.

— Спасибо тебе, дерево! — привычно поблагодарила девушка, закончив обниматься со стволом. Отходить от него не хотелось — энергия природы лилась сегодня как никогда щедро. В голове раздался неясный шум. Ветки дерева закачались от невидимого ветра, листва зашелестела. Если бы не недавняя история с лосем, оказавшимся студентом Димкой, Полине и в голову бы не пришло нажать на "Полиглот". Сама над собой посмеиваясь, она прижала розовую бусину и немедленно услышала:

— Не за что! Мне было даже приятно…

Кто бы другой в такой ситуации, наверное, растерялся, но только не Полина, неделю назад летавшая на циновке с рогатым выходцем из сурового соседнего мира. И что ей после этого говорящие деревья?

Девушка задала пару вопросов и выяснила, что столкнулась с народом дендровитов — да не дредноутов, балда! Дредноуты — это корабли какие-то военные — после чего немедленно спросила, есть ли у них принц.

Принц, к ее большой радости, обнаружился. Именно с ним Полина минуту назад и обнималась.

Девушка решительно взяла быка за рога:

— А можно, я тебя поцелую?

Вопрос ни на минуту не поставил деревянного принца в тупик.

— Зачем спрашиваешь? Разве я могу тебе отказать после того, как ты так откровенно ко мне прижималась?

Ничуть не сконфуженная Полина насмешливо улыбнулась, осторожно нагнула ближайшую веточку и поцеловала симпатичный зеленый листик в самую серединку.

На квестометре немедленно загорелась седьмая бусина.

Актриса вытерла со лба выступивший от волнения пот, вытянула перед собой изящную кисть руки с, увы, давно небезупречным маникюром и полюбовалась на браслет. Семь из восьми жемчужин сияли ровным матовым светом. До возвращения домой оставалось сделать последнее и самое приятное усилие — впереди ждали эльфы. Полина вспомнила ангельский голос Бондюэля и разулыбалась. Вот принц, которого она поцеловала бы с превеликим удовольствием!

— И тут ты налетела на меня, словно дикий кабан из тарского леса, — закончила рассказ Полина. — Ну, где тут у Мирика лопата?

— Лопата — вот она, — ничуть не обидевшись на кабана, ответила Аглая, — да только куда мы будем пристраивать саженец, ведра-то у нас нету!

— А давай вытряхнем корзину с тарскими подношениями. Сколько можно их с собой таскать?

— Ага, прямо тут и вытряхнем, посреди этой чистенькой поляночки. Дредноуты будут тебе очень благодарны.

— Дендровиты! Ладно, давай пока все это барахло ссыплем в мешок — где-то я тут пустые видела — потом с ним разберемся. Хватай корзину! И мешок еще один прихвати!

Девушки решительно направились назад к принцу Крепкие Корни. Аглая размахивала корзинкой, как заправская Красная Шапочка, Полина водрузила на плечо лопату.

Мирик бросил на народный дуэт косой взгляд. По части чудачеств девицы сегодня превзошли сами себя.

Димка, который понимал происходящее получше своего юного хозяина, только посмеивался, не забывая приватывать губами пучки на диво сочной травы.

Полина, приговаривая "была и в моей жизни дача", с неожиданно открывшейся сноровкой обкопала молоденькое деревце, поддела снизу лопатой ("Не бойся! Корни он подожмет!"), и вместе с приличным комом земли сунула в подставленный подругой мешок.

Потом принялась с деревцем сюсюкать.

— Не бойся, маленький! Сейчас мы поставим тебя в эту корзиночку, смочим мешок водой из ручья, и ты у нас прекрасно доедешь до эльфийской столицы.

— Спасибо, тетенька! — прошелестел саженец.

Аглая, которая уже успела воспользоваться "Полиглотом", рассмеялась в голос.

— Почему ваша дочка дразнится? — с недоумением спросил ВНебо.

Теперь пришла Полинина очередь заливаться хохотом.

— Простите моего братца за бестактность, — вмешался в разговор принц, которого ситуация тоже изрядно повеселила. — Он мало видел людей, и пытается определить ваш возраст как у деревьев, по высоте.

— А зачем вашему брату в эльфийский парк? И почему его, кстати, так зовут? — Аглая уселась прямо на траву и принялась, пользуясь моментом, засыпать принца вопросами. — И почему он мало видел людей? У вас такая симпатичная рощица и растет у самой дороги.

— Это место особенное, его видит не каждый, — осторожно подбирая слова, принялся рассказывать Крепкие Корни.

Он до сих пор не мог понять, как шебутным девицам и их мужиковатому спутнику удалось попасть в заколдованную рощу.

На высших аристократов никто из них не походил.

— По правде говоря, последний раз гости посещали нас лет двести лет назад. И были она эльфами. Назвали моего брата ВНебо, потому что по своей природе он должен вытянуться до очень приличной высоты. Но почва здесь ему не подходит, и невозможно соблюсти некоторые другие условия, так что он совсем почти не растет.

— А почему он ваш брат, если должен расти на другой почве?

— Все высшие дендровиты — братья. Ну, а если разной породы, то двоюродные. На все ли ваши вопросы я ответил? — принц, отвыкший от общения с существами другого вида, изрядно утомился, и верхние его тоненькие веточки слегка подрагивали.

Ничего этого девушки, конечно, не замечали.

— А кто? Кто еще видит вашу рощу, кроме эльфов? — уже уходя, спросила Аглая.

— Особы королевской крови. Среди вас, случайно, таких нет?

Крепкие Корни задал этот вопрос для порядка. Конечно, кто-то есть. Да, для королевской родни гости выглядели простовато, но на эльфов они походили еще меньше.

— Ну что вы, откуда? — уверенно ответила школьница и прокричала: — Эй, Димка, ты, случайно, не особа королевской крови?

Услышав про королевскую кровь, Мирик нервно дернулся, потом осознал, кому адресован вопрос и поинтересовался:

— А почему ты называешь Пикапера Димкой?

Аглая поняла, что спалилась и сейчас придется врать. Как назло, эта наука никогда хорошо ей не давалась.

— А, — школьница нервно махнула рукой, чуть не задев по носу нагнувшуюся за корзиной Полину, — у нас в Руасии почти всех коз зовут Машка, котов — Васька, собак — Шарик, ну а лосей — Димка. Вот и я по привычке…

— Понятно, — покладисто сказал Мирик, и Аглая уже было подумала, что обошлось, но тут услышала следующий вопрос: — А кто такие коты?

Аглая с ужасом поняла, что ни разу не видела на Альтре кошек.

— Э-э-э… Э-э-э…, - только и смогла выдавить из себя школьница.

— Котами у нас в Руасии называют маленьких собачек, — пришла ей на помощь подруга. ("Боже мой, что я несу!"). — Таких маленьких совсем собачек, которые мяукают и умеют лазить по деревьям.

— Понятно, — Мирик протянул Полине бутерброд с сыром и принялся неторопливо собирать разбросанные подругами по поляне вещи. — А зачем вам, девушки, этот саженец?

Девушки переглянулись.

— Это сувенир. На память о нашем путешествии, — принялась сочинять Полина. — Потом посадим где-нибудь.

— Понятно.

Мирик уложил лопату в рабочий ящик и принялся возиться с упряжью Димки, а утомившиеся садовыми работами подруги пошли отмывать в ручье руки — пора было заканчиваться с сиестой, если они хотят доехать до постоялого двора засветло.

… Бричка уже давно покинула рощицу, а принц Крепкие Корни все размышлял, правильно ли он поступил, доверив брата первым попавшимся девицам. Правда, поправил он себя, девицы эти могут оказаться и последними попавшимися — еще лет на двести. Нечасто, ох нечасто проезжают по этой дороге особы королевской крови… Эльфам же государственным указом и вовсе строжайше запрещено заворачивать в неприметную рожицу на каракуматском тракте. Интересно, какими причинами объясняет этот запрет королевский дом Эльфиона?

Крепкие Корни так хорошо помнил приезд эльфионского придворного мага, как будто он случился вчера, а не двести лет назад. С магом прибыли командир дворцовой стражи полковник Пантагрюэль и пара десятков отборных гвардейцев. Вся эта грозная сила, как оказалось, сопровождала невзрачную корзинку с тоненьким деревцем. Маг отослал гвардейцев охранять рощу по периметру, вытянул деревце из корзинки, кривовато воткнул его в старую кротовью нору и небрежно присыпал землей.

Стоя над саженцем, полковник и маг принялись обсуждать свои делишки. Тогда-то принц дендровитов и услышал о пророчестве, обещавшем Эльфиону смену династии, когда хоть одно дерево в центральном парке вырастет выше башен королевского дворца.

Пантагрюэль подтрунивал над легковерностью мага и советовал для успокоения, если уж он такой суеверный, просто разломать саженец и сжечь.

Маг сердился и твердил о гневе богов, не позволяющем ему вот так просто взять и уничтожить росток священного дерева, откуда он только в парке взялся… Пришлось тайно вывезти его в придорожную рощицу, где неизвестно, приживется ли… Династия спасена. Остальным деревьям в центральном парке эльфийской столицы уже много столетий, сюрпризов ожидать не приходится. Только не забыть бы принять государственный указ — рощу эту подданным Эльфиона не посещать. Причину потом придумаем.

Крепкие Корни, помнится, легкомысленно подумал тогда, что юному родичу всяко будет лучше в разумной роще дендровитов, где не бегают маньяки, желающие развести из него костер.

Но шли годы и десятилетия, а деревце почти не росло, совершенно не оправдывая своего честолюбивого имени. И даже, кажется, принялось чахнуть. Поэтому принц дендровитов и рискнул вручить судьбу ВНебо щебутным незнакомкам, крепко рассчитывая, что в столице за двести лет и думать забыли о пророчестве.

Иначе, конечно, сердобольные девушки могут попасть в историю.

Совершенно не подозревая о том, какую "бомбу" они везут в корзинке, подруги безмятежно болтали о всяких пустяках. Мирик сидел на козлах, о чем-то глубоко задумавшись, и совершенно не вслушивался в трескотню за спиной.

Жара спала, двуколку обдувал легкий ветерок. Далеко в вышине проплывали какие-то крупные птицы, и Аглая, которую после памятного полета на циновке все тянуло в облака, мечтательно сказала, что хорошо было бы полетать на орлах, как Гендальф в фильме "Властелин колец".

— Прошу учесть, что задолго до Гендальфа на орлах летал доктор Айболит — красавец-холостяк с полезной профессией и главное, — Полина со значением подняла палец вверх, — правильной ориентации.

— Айболит и Бармалей — ну и кто из них еврей? — тут же протараторила Аглая.

— Обезьяна Чи-чи-чи продавала кирпичи, не успела все продать — улетела под кровать, под кроватью генерал свои трусики стирал, — в ответ на одном дыхании выпалила Полина и опасливо глянула на Мирика — не слышал ли он их крайне содержательного диалога.

— Фу. Ну у тебя и детство взыграло, — укоризненно сказала Аглая. — А еще с принцами целуешься.

— Ага. С деревянными, — вздохнула Полина

— Ну уж какие есть, — утешила ее подруга и сделала очередное глубокомысленное замечание. — А вот моя прабабушка говорит, что именно с холостыми мужчинами все время происходит какая-то ерунда. Взять хоть твоих любимцев Айболита и Бармалея, или, к примеру, папу Карло. Кстати, я знаю, из какого дерева он выпилил Буратино!

— Потише! — шикнула на нее подруга. — Вдруг ВНебо услышит.

— И что? А, ну да, — спохватилась школьница и продолжила свою мысль. — И Гендальф тоже, кажется, холостяк. Кстати, а он правда — того? Ну, неправильной ориентации?

Книгу Профессора Аглая честно пыталась прочитать еще в восьмом классе, но — в силу некоторого стилистического занудства — так и не одолела.

— Ну, во всяком случае, актер, который его играл, — точно неправильной.

— А ты что-то имеешь против геев? — Аглая шутливо взглянула на подругу. Среди ее знакомых граждан сомнительной ориентации не водилось, и все их проблемы казались школьнице чем-то совершенно мифическим, вроде орлов, на которых летал доктор Айболит.

Полина на минуту задумалась.

— Ты знаешь, когда они молоденькие, хорошенькие мальчики в период первых сексуальных экспериментом — это выглядит даже где-то трогательно. Я и яой читала, да! — актриса с вызовом взглянула на подругу, но поняла, что такой литературный жанр ей неведом, и продолжила уже спокойнее. — Но вот когда это обрюзгшие, потрепанные жизнью дядьки, да еще в компании с молоденькими мальчиками, мне почему-то становится "фу". Я чего о геях-то вспомнила. Я вот все время думаю, на что это намекал Стена в Зале Ожидания? Мол, у эльфов все не как у людей, а как у эльфов. А как у эльфов? Вдруг окажется, что красавчик Бондюэль — из этих? Как тогда его раскрутить на поцелуй? Неужели опять придется переодеваться в парня?

— Ну что ты, Полина, эльфы не такие! — воскликнула Аглая с ноткой мечтательности в голосе.

Эльфы действительно оказались "не такие". Но, как не раз позже думала Полина, лучше бы они все поголовно были геями.

Однако и до эльфов еще предстояло добраться. Через несколько часов пути Мирик сверился с картой и понял, что планы придется менять. Неожиданная задержка в роще разумных деревьев привела к тому, что юные путешественники никак не успевали доехать до Меллорнбурга засветло. Следовало позаботиться о ночлеге, и впереди кстати показалась какая-то в три двора деревенька.

— Интересно, это еще Каракумат или уже Эльфион? — ни к кому конкретно не обращаясь, поинтересовалась Полина. Девушка никак не могла постичь суть административного деления, принятого на Альтре. За все время путешествия она лишь единожды видела подобие границы, и то в самом захудалом из местных государств — Тарском королевстве.

Аглая, незаметно для себя задремавшая в обнимку с корзиной, встрепенулась и открыла глаза.

Мирик, придерживая левой рукой вожжи, недоуменно рассматривал карту.

Никаких населенных пунктов на этом участке тракта на ней обозначено не было.

"Карта успела устареть, наверное, — подумал парень, скатывая ее в рулончик. — Чье же это поселение? На каракуматском тракте они идут вперемешку".

В крохотной деревушке, буквально тонувшей в пышных садах, ожидаемо не оказалось постоялого двора, и юный менестрель, оставив подружек в бричке, принялся ходить по дворам, пытаясь договориться о ночлеге. Удача улыбнулась ему почти сразу — черноглазая и смуглая сельчанка — не эльфийское, значит, это поселение, — за разумную плату согласилась постелить проезжающим у себя на открытой летней веранде. Нет, они никому не помешают, муж с товарищами уехали по делам в город, в деревне сейчас только несколько рабочих…

Димку отправили ночевать в недостроенную конюшню, у которой пока недоставало половины кровли, а корзинку с ВНебо девушки взяли с собой.

В дом неожиданных постояльцев не приглашали, но они и не напрашивались на такую честь. На просторной веранде, пристроенной к фасаду здания, приятно пахло свежеструганным, не успевшим потемнеть от времени деревом. Хозяйка вынесла из комнаты небольшой квадратный столик, и теперь споро расставляла на нем угощение, попутно рассказывая, что ее семья со всеми кумовьями и двоюродными родственниками переехала в деревушку из Дашти, второго по величине города Каракумата, чтобы начать новую жизнь. Пригласили их сюда братья по вере, решившие основать на Каракуматском тракте собственное поселение, дабы вести в нем праведную жизнь. В больших городах отказались от обычаев предков, вот и в Бахри, вы, может быть, слышали, недавно были гонения на братьев…

Проголодавшаяся молодежь с аппетитом накинулась на вкусные, слегка переперченные блюда, пропуская мимо ушей откровения разговорчивой селянки.

Наконец все насытились и встали из-за стола. Девушки попытались помочь хозяйке убрать со стола, но она мягко отказалась, в несколько заходов оттащив опустевшие блюда, а затем и столик в глубину дома.

Посуду, с которой ели постояльцы, женщина небрежно покидала вместе с объедками в небольшое ведерко.

Аглая задумчиво проводила ее взглядом.

— Странная она какая-то, наша хозяйка. У моей тети в Орске одно время на улице жили сектанты, так они, если кто попросит, всегда давали напиться, только вот стакан после этого выбрасывали. И еще она, вроде, когда на стол накрывала, что-то такое про братьев по вере талдычила…

— Сектанты — не сектанты, нам-то что до них? — лениво пробормотала Полина, пребывающая мыслями уже в Эльфионе. — За постой мы заплатили, так что на новую посуду хозяевам хватит, завтра уедем и не увидим их больше никогда. Пусть тут хоть захлебнутся своей праведностью.

— И то верно, — не стала спорить школьница, — давайте, что ли, ляжем спать сегодня пораньше, скучно здесь, сил никаких нет.

Словно услышав ее слова, на веранду вернулась хозяйка с кучей свернутых в рулоны одеял в руках.

"Интересно, их она тоже потом выбросит?" — ухмыльнулась про себя Аглая.

— Ну, вы располагайтесь тут, — скомкано сказала женщина и побрела куда-то во двор, где раздавался стук топора и еще какие-то деревенские звуки.

Аглае не понравился ее оценивающий взгляд, но его, как известно, к делу не пришьешь.

Мирик, скептически оглядев предложенные постельные принадлежности, сходил к двуколке и принес девушкам еще пару одеял, а сам устроился на широкой скамье и снова уткнулся в свою карту.

Полина принялась раскладывать все три лежанки рядом, но вовремя вспомнила про средневековую скромность юного менестреля и оттащила его постель на другую сторону от входа на веранду.

Аглая переставила ВНебо поближе к перилам, и встала рядом, любуясь на вечерний сад. По сравнению со свежей зеленью молодых плодовых деревьев, саженец показался ей слегка подсохшим. Школьница огляделась по сторонам и шепотом спросила у временного питомца:

— Послушай, ВНебо, ты как себя чувствуешь? Может быть, тебя немного полить?

Негромко зашелестели листики, и саженец сообщил, что нет, спасибо, поливать не надо, а вот вынести ненадолго в сад было бы неплохо. И да, вынимать из корзины его не требуется, он сам просунет корень между прутьев и подпитается от земли.

— Ну, пошли погуляем!

Аглая подхватила корзину и осторожно спустилась по высоковатым для нее ступенькам.

Через несколько минут с улицы раздались дикие крики, ругань и треск разбитой в щепы двери, еще недавно украшавшей новенькую конюшню.

Мирик и Полина, чуть не столкнувшись на выходе с веранды лбами, вылетели во двор.

Глаза их прикипели к невероятной картине.

Посреди сада столбом стояла растерянная Аглая, а у ее ног копошились, тщетно пытаясь встать, три бородатых мужика, хаотично обмотанные древесными корнями и присыпанные палой листвой. Над злобно ругающими бородачами, еще не осознавшими фатальной перемены в жизни, занес свое мощное копыто возмездия свирепый лось.

Аглая первой вышла из ступора и закричала:

— Димка, не надо, ты же их убьешь!

Лежащий с краю тощенький лиходей обреченно зажмурил глаза.

Аглая подбежала к Димке и стала поглаживать его по мохнатому боку, приговаривая:

— Ну успокойся, все же обошлось.

— А что, собственно, произошло? — спросила Полина. — И кто эти люди, так похожие на джактихов, с которыми я рассчитывала больше никогда не встречаться?

— Джактихи и есть, — призналась Аглая, отходя от лося. — Они хотели меня украсть.

— Никогда такого не было, и вот опять! — всплеснула руками Полина. — Да почему же им неймется!

— Ну и что теперь с этими скотами делать? — Мирик со злостью смотрел на поверженных джахтихов, подавляя недостойное желание кого-нибудь из них хорошенько пнуть. — И как эти убогие умудрились настолько запутаться в траве? Обкурились они совсем, что ли?

Рядом с Мириком с самым плотоядным видом топтался разгневанный лось.

— Мальчики, вы посторожите их тут, а мы пойдем потолкуем с хозяйкой насчет местного офигенного сервиса и месторасположения ближайшего полицейского участка, — попросила Полина. Мирик сурово кивнул, нисколько не возражая против того, что в охранники записали и Пикапера — уж больно грозный был у ездового животного вид.

Что такое сервис и полицейский участок, он благоразумно не спрашивал.

Девушки, прихватив с собой ВНебо, поднялись на веранду. Тут их поджидал сюрприз — оказалось, что хозяйка зарылась в доме и даже успела опустить на окна внутренние ставни. Разозленная Полина принялась колотить ногами в дверь, но успеха не достигла. Наконец это занятие ей надоело, и она повернулась к Аглае, которая сидела на скамейке, вцепившись с корзину с ВНебо, как в последний якорь в урагане жизни.

— Ну, рассказывай, что там такое было, в саду?

— Я вышла, поставила ВНебо под дерево какое-то и присела на садовую скамейку, — Аглая судорожно вздохнула, но с подступающей истерикой справилась. — Тут из-за сарая вышли эти трое, в длинных балахонах, обступили, стали спрашивать, как я отношусь к древним традициям и устоям. Я сразу поняла — джактихи, но виду не подавала, говорю — нормально отношусь, только мы не местные и вообще здесь проездом. А они — зачем тебе куда-то ехать, оставайся здесь, наш учитель как раз таких маленьких проказниц любит. В роскоши купаться будешь. И руки ко мне тянут, — Аглая поежилась и еще крепче прижала к себе корзинку с саженцем.

— И? — поторопила ее подруга.

— Я поняла — они меня не отпустят, и хозяйка наша тоже из этой же шайки. Хотела кричать, только горло от испуга перехватило. Голос совсем пропал, не поверишь. Просипела кое-как, мол, не трогайте меня. Они усмехаются. И вдруг с окрестных деревьев листья, плоды какие-то, ветки сухие как на них посыпались, из земли корни полезли, вмиг с головы до ног замотали. Мужики эти принялись орать, грозиться, тут Димка сразу примчался, вы с Мириком из дома выскочили. Я знаю, это меня ВНебо выручил, иначе утащили бы втихую, и ищи ветра в чистом поле.

Подружки, не сговариваясь, посмотрели на ВНебо.

Он не стал отрицать своего вмешательства.

— Я могу… командовать простыми… деревьями, кустарниками… вливать в них силы… они мне подчиняются, — прошелестел саженец. — Здесь хороший молодой сад, здоровые деревья. А люди злые, одурманенные. Хотели причинить вред. Я приказал — задержать.

— Умница ты наш! — растрогалась Полина. — Ты не представляешь, как нас выручил! Только что теперь делать с этими лиходеями? Не спустить же им разбой? Стражи-то поблизости не наблюдается…

Живое воображение актрисы услужливо нарисовало картину, как Димка тащит бричку по проселочной дороге, а за ней на длинной веревке, как жулики в фильме "Операция Ы", влачатся связанные джактихи. Караван движется в сторону ближайших стражников, то есть неизвестно куда.

Аглая сидела на лавке сосредоточившись, и теребила в руках кончик длинной косы. Наконец, школьница подошла к подруге, и, косясь на охраняющего преступников Мирика, вполголоса выдала план.

— Что, если "Трезвая голова" лечит и больных на голову? У этих парней же явно с мировоззрением не в порядке, может, они просто одурманены пропагандой и наркотиками?

— В этом что-то есть, в этом что-то есть, — Полина в волнении забегала взад- вперед. — А не получится — так не получится, будем еще думать!

Аглая подбежала к ограждению веранды и высунулась в сад.

— Мирик, притащи нам одного пленного. — И зловеще добавила: — На допрос!

Мирик, стараясь не улыбаться, — над зловещестью Аглае предстояло еще работать и работать, — втащил на веранду самого толстого и бородатого. Джахтих, освобожденный от древесных корней, был надежно связан веревкой и теперь злобно сверкал глазами.

— И что вы, девочки, будете с ним делать?

— Перевоспитывать, — ответила Аглая, хищно глядя на джахтиха.

— Как? — удивился Мирик.

— Есть способы, — уклончиво сказала школьница. — Ты пока посторожи во дворе остальных, чтобы не разбежались. А этого усади вот сюда на табуреточку.

Самым сложным во всей последующей операции было натянуть на толстое запястье бородача браслет. После того, как это удалось сделать, выражение его глаз немедленно стало меняться, мужчина дернулся, с ужасом оглянулся вокруг и зачастил:

— Мама! Где я и что здесь делаю? А что это на мне надето? Откуда борода? Почему я связан?! Что вы со мной сделали?!!

— Ну здрасти, приехали, — возмутилась Полина. — Наделал дел, а теперь сразу мамочку свою престарелую звать. Самому пора в такие года задумываться, с кем связываешься. Ты чем по жизни занимался, болезный?

— Булочники мы… В Дашти у меня лавка. Моя лавка! Что с ней сейчас?

— А лавку свою ты, скорее всего, пожертвовал учителю на бедность, — злорадно сказала Полина. Она страсть как не любила излишне доверчивых граждан, охотно поддающихся на всякие прохиндейские уловки. Ну можно же хотя бы раз в неделю, на чуть-чуть, включать мозги?

Бывший джактих в отчаянии сполз на пол.

— Так, — распорядилась актриса, — Развязывать мы тебя пока не будем. Ну-ка, поднимайся, сядь вот тут в уголочке на скамейку и не отсвечивай. В смысле, подумай над своим поведением. Аглая, приглашай следующего!

Школьница выскочила на ступеньки и весело крикнула приятелю:

— Мирик, давай еще одного!

Настроение ее начало стремительно улучшаться. Ведь ничего же не случилось, да? А "перевоспитанный" булочник оказался таким забавным.

Мирик приволок еще одного связанного джактиха и дисциплинированно удалился в сад, хотя его уже распирало от вопросов.

Второй джактих преподнес девушкам еще больший сюрприз. Как только Полина стянула с жилистого запястья аретефактник и взгляд мужчины приобрел осмысленность, он внимательно огляделся вокруг, в один миг выпутался из веревок, выскочил во двор, приподнял за воротник тощенького товарища, все еще валяющегося на земле, и с огромной злобой пробил ему в челюсть! Потом принялся метаться по усадьбе и ругаться очень нехорошими словами.

Безобразие прекратила Полина, которая преградила дорогу беснующемуся бородачу и молча протянула ему кружку с водой. Мужчина выпил ее в три глотка, выхватил нож, отпилил собственную бороду под самый подбородок и рассказал юным артистам свою печальную историю.

Газизжаммал Гази в прошлой жизни оказался не больше не меньше, как офицером столичной тайной стражи, и еще недавно служил в Бахри под началом небезызвестного юным музыкантам Шихабуддина Аюба. Два года назад Газизжаммал получил задание внедриться к джактихам, но был разоблачен, накормлен наркотиками и после неведомого обряда с радостью присоединился к сектантам.

Обряд проводил тот самый третий тощенький джактих, оказавшийся матерым фанатиком и проповедником. Недоверчивая Полина под шумок натянула артефактник и на его костлявое запястье. Чуда не произошло, зато девушка услышала о себе много нового. Религиозная дурь у мужичка оказалась собственная, а не насильно навязанная.

Немного успокоившись, Газизжаммал развел бурную деятельность. Он в пять минут выковырял хозяйку джактихского гнезда из ее убежища и запер ее вместе с проповедником в каком-то сарае. Затем именем тайной стражи халифа мобилизовал толстого булочника и велел ему прямо на ночь глядя отправляться в ближайший городок за подмогой. Сам же заявил, что будет сидеть здесь в засаде, потому что к джактихам у него накопился немалый должок. Но теперь он за все с ними рассчитается, тем более, что за два года наркотического плена неплохо выучил паждерский язык.

Оценив ситуацию, Мирик волевым решением отправил народный дуэт спать, а сам остался бдить за компанию с Газизжаммалом. Подружкам юный менестрель объяснил, что совесть не позволит ему бросить офицера здесь одного, и, возможно, завтра выехать в Эльфион не получится. Но под утро до деревушки добрался отряд стражников из ближайшего городка, и парню даже удалось вздремнуть несколько часов.

Поздним утром невыспавшаяся молодежь прощалась с Газизжиммалом и передавала поклоны и приветы Шихабуддину Аюбу.

— Вы знакомы? — удивился офицер.

— Да, встречались. Кстати, Шихабуддин великолепно исполняет танец с кинжалами, — Полина ностальгически улыбнулась, а Аглая поежилась.

— Позвольте, но он же получил серьезное ранение и почти не владеет левой рукой.

— Теперь владеет, — отмахнулась актриса. — А еще он, как и вы, выучил паджерский язык. Там, в столице, много чего произошло в последнее время.

"С вашим участием", — хотел было добавить Мирик, но передумал.

Погрустневшая Аглая занесла в двуколку корзину с ВНебо. Перед дорогой им удалось перекинуться парой слов, и саженец предупредил, что больше не будет разговаривать — Крепкие Корни велел ему замолчать на подъезде к эльфийской столице. Аглая еще раз поблагодарила деревянного друга за спасение и поклялась, что посадит его в самом лучшем месте центрального эльфийского парка!