Глава вторая. Поцелуй второй

Шел второй день исхода юных путешественников из Нижней Козловки. В столице Вулакии Сигошаре близняшек ждали хлопоты по вступлению в наследство и обустройство собственной швейной мастерской, приятеля их Алки — большие закупки на рынке, а народный дуэт — очередной принц.

Полина и Аглая при первой же возможности заглянули в справочник-путеводитель и узнали, что принца вампирского королевства зовут Фэйн, ему двадцать шесть лет, недавно он закончил университет и до сих пор холост. Аглая попыталась было прийти от этой информации в восторг, но под строгим взглядом старшей подруги попридержала эмоции.

Процессия двигалась к цели буквально черепашьим шагом. Алки, хорошо посмеявшийся над приключениями Тонатовых избранниц, к вопросу конспирации отнесся все же очень серьезно.

— Вряд ли принц после такого снарядит за вами погоню, — объяснял он свою позицию девчачьей команде. — Но и исключать ее полностью тоже нельзя. Поэтому идти будем лесом — все тропинки, где могут пройти мои козлы, мне известны.

Лесные дорожки оказались до предела узкими, и путешественникам пришлось выстроиться гуськом. Впереди шел Алки, за ним — козлиная упряжка с заваленной вещами телегой (Аглая упорно продолжала называть ее колымагой), следом — попарно — девушки. Дорожки петляли самым прихотливым образом, но, как уверял возница, в целом вели в нужном направлении.

Полина на первом же привале предложила нанять в ближайшей деревне нормальный транспорт, но Сониа объяснила, что жители всей округи друг друга знают и их сразу рассекретят.

— Начнется "а почему", "а куда", не принцу доложат, так нашим тетушкам. Мы их вообще-то предупредили, что после принцева отбора уйдем в город, так как уже совершеннолетние, но в какой именно, не говорили. Еще захотят на наследство лапу наложить. А если Алки в нашей компании кто увидит, то и ему попадет. Дома он сказал, что едет в Сигошар прикупить новомодные прялки с ножным приводом для сестер. Их у него четыре — и все младшие.

— И я действительно куплю им прялки, давно обещал, два года копил, а то сестренки всяким старьем пользуются, — добавил парень.

Неугомонная Полина, которую настолько сводила с ума средневековая скорость передвижения, что она была готова бежать впереди телеги, предложила сходить в деревню вдвоем с Аглаей и была жестоко осмеяна. Оказывается, наряды, подобранные девушками на складе в Зале Ожидания, никого не обманули и сразу выдавали в них чужачек. И косы, дескать, не так заплетены, и жилетки к платьям не подходят, а уж эльфийские сапоги… Если принц беглянок все-таки ищет, найдет моментом, стоит появиться в любом селе, настолько они бросаются в глаза.

— Так вот почему сосед Трот так с нами обошелся, — запоздало озарило Полину. — И что же теперь делать? Не хочу я, чтобы каждый прохожий жулик считал нас легкой добычей.

— И не будет, — успокоил ее Алки. — Говорите всем сразу, что актерки, им прощают любые причуды, И не верьте больше, ради собственного спокойствия, никому на слово. Люди разные попадаются. Сейчас, главное, пересечь границу с Вулакией. Вампиры нам хоть соседи и союзники, своевольничать на чужой территории Тонат не будет.

— Кстати, а как вы собираетесь в самом логове кровососов открывать дело? — поинтересовалась Полина у близняшек. — Неужели совсем не боитесь? Соседей и союзников?

— Думаешь, в королевстве вампиров одни вампиры живут? — начала просвещать ее Васла. — И, сразу же предупреждаю, не называй их кровососами — обидятся.

— Но они же кровососы?

— Но я же дылда? А ты меня так не называешь.

Полина критическим взглядом окинула Васлу. Никакие они с сестрой не дылды, просто высокие. И вообще, рост — это физиологическая особенность, а кровососание…

— Кровососание — просто физиологическая особенность, — продолжала объяснять Васла. — Вампиры ни на кого на улице не накидываются, у них есть вполне легальные способы удовлетворить свою потребность в крови разумных. И вообще, хоть этот народ и занимает в королевстве почти все важные должности и к нему принадлежит королевская семья, по сравнению с остальным населением их совсем немного. Зато они живут практически во всех других странах, ну, может, у оборотней их совсем немного.

Полина, которую слегка передернуло от "потребности в крови разумных", провела аналогию с собственным миром и слегка развеселилась.

— Ну, если так… На самом деле нам хотелось бы выступить при дворе, но как-то боязно.

— Говори за себя! — с горячностью произнесла Аглая и немедленно покраснела.

— Эх, подруга, чую я, горбатого могила исправит, — вдохнула Полина.

Лес, через который следовали юные путешественники, на протяжении всего пути выглядел одинаково. Ничуть не изменился он и после первого ночлега. Аглае временами даже казалось, что они кружат на месте, Ширины дорожки по-прежнему еле-еле хватало для козлиной упряжки. С обеих сторон стеной стояли деревья, которые совершенно не просматривались дальше семи шагов. В глазах уже рябило от ярко-зеленой листвы, а пушистые козлиные зады с куцыми хвостиками, мельтешившие впереди, казались неотъемлемой частью пейзажа.

Близняшки почти все время весело болтали, строя планы на дальнейшее жизнеустройство. В их тандеме явно лидировала Васла, несмотря на символическую разницу в возрасте, всегда помнившая, что это она — старшая сестра. В Сониа же была сильней творческая жилка. Полина, краем уха прислушиваясь к их разговору, сразу поняла, кто будет в семейном предприятии директором, а кто — главным режисером. Ну, то есть, главным модельером.

От скуки Аглая принялась учить Васлу таблице умножения, уверяя, что это поможет вести расчеты в будущей швейной мастерской. Сониа с интересом прислушивалась к уроку. Полина перебирала в уме частушки, могущие, по ее мнению, понравиться вампирам.

Алки шел впереди, не теряя бдительности, и все время поглядывал по сторонам. Вперед он при этом почти не смотрел и поэтому в упор не замечал вытянувшиеся поперек дороги чьи-то голые ноги, пока чуть было о них не споткнулся.

Парень попытался экстренно затормозить, но сзади в него врезались козлы, и споткнуться все же пришлось. Возница перелетел через коварные ноги и рухнул на траву. Животные, потеряв направляющую силу, остановились.

Девичья команда, всю дорогу, по мнению единственного парня, трещавшая без умолку, не сразу обнаружила аварию. Для этого Аглае и Васле пришлось наскочить на внезапно вставшую телегу. Сзади в них тут же врезались Сониа и Полина. Только тогда девушки догадались посмотреть вперед.

Никакой помехи дорожному движению они не увидели, но куда-то пропал Алки. Только что ведь был здесь! Пришлось обходить телегу, путаясь юбками в подлеске.

Алки, нашелся сразу — он с обиженным видом валялся на тропинке, и подниматься не торопился. Однако бедственное положение возницы ничуть девиц не заинтересовало. Все четверо уставились на голые, несомненно, мужские ноги, торчавшие из зарослей дикой ежевики. Ноги были абсолютно безволосые, длинные, мускулистые и красивые, со стройными щиколотками и заметно выступающими косточками у основания больших пальцев.

— А давайте за них потянем! — пугаясь собственной смелости, предложила Аглая.

Девушки переглянулись. Каждая уже успела напридумать себе ужасов про ноги, гуляющие сами по себе.

Аглая представила, что, как в японских ужастиках про динозавров, они потянут за ноги и упадут, не рассчитав усилий, потому что кроме ног в кустах ничего и не окажется.

Полина, которой сражение с Тонатом в темноте спальни далось вовсе не так легко, как она показывала подругам, вообразила, что голыми у тела окажутся не только ноги, и сейчас они вытянут на белый свет во всей красе все расположенное чуть выше.

Сониа, обожавшая страшные сказки, опасалась обнаружить в кустах нечеловеческую морду потерявшего силы и не до конца обернувшегося волколака.

Васла, которой в двенадцать лет не посчастливилось найти утопленника, представила, что они достанут из зарослей посиневший труп.

Оглядев подруг, явно не готовых к решительным действиям, Полина сорвала травинку и пощекотала голую ступню. Пальцы рефлекторно поджались, и у Аглаи с Васлой отлегло от сердца.

Алки, поняв, что сочувствия ему не дождаться, нарочито кряхтя, поднялся с земли и хмуро спросил:

— И долго вы еще собираетесь так развлекаться? Давайте-ка, я отодвину эти ноги с дороги и двинемся дальше.

— Как это — дальше? — заволновались девушки. — И что, даже не посмотрим, кто это там, в кустах?

По правде сказать, однообразие путешествия утомило не только народный дуэт, и отказываться от приключения дамская часть коллектива не собиралась ни за какие коврижки.

Алки, который из-за запредельного количества сестер успел изучить все девичьи интонации, только стоически вздохнул и полез в кусты. После непродолжительного пыхтения из зарослей раздалась команда: "Тащите его за ноги, осторожно. Да под коленки хватайте, а не за пятки! И придерживайте ветки".

Через несколько минут найденыш общими усилиями был вытащен из кустов и уложен на дорожку. Из одежды на нем оказалась только меховая набедренная повязка, в которой он выглядел бы дикарь-дикарем, если бы мех не оказался тщательно выделан и не имел с изнанки роскошную шелковую подкладку. Наряд настолько поразил Аглаю, что она воскликнула:

— У этого дикаря юбочка из норковой шубы! Из голубой норки!

— Ага, и маникюр с педикюром, — добавила внимательная к таким вещам Полина.

— А исцарапан-то он как! — включилась в обсуждение Сония.

— Еще бы. Побегай голышом по подлеску, — проворчал Алки. — Интересно, от кого он бежал в таком виде?

— А давайте поднимем его на телегу и обработаем ссадины, — внесла наконец дельное предложение Васла.

— Не хочу я с ним возиться, — заявил Алки. — Может, это беглый каторжник!

Гипотетический каторжник открыл один глаз и укоризненно уставился на возницу. Парень стушевался, ибо, конечно, не считал подозрительного найденыша так уж сразу преступником, а просто по привычке набивал своим услугам цену. Иначе эти девчонки, проверено не единожды, просто сядут на шею.

Тем временем "каторжник" открыл второй глаз, и девичья команда с причитаниями помогла ему принять положение сидя. Найденыш изящно оперся руками о согнутое колено, откинул со лба светлую челку и хорошо поставленным голосом произнес:

— Позвольте представиться, дорогие мои спасительницы: я солист императорского балета Вайорель Великолепный. Кто-нибудь умеет делать массаж?

— …! — сказал Алки, — …! И….!

Потом покосился на подружек, смутился и закрыл рот обеими руками.

— Алки, — с нескрываемым удивлением произнесла Сониа, — откуда ты знаешь такие слова?

— И действительно, откуда? — с горечью произнес парень. — Всю жизнь меня окружают одни бабы. Причем я ровно ничего для этого не делаю, они откуда-то сами выплывают в неограниченных количествах. Ребята в деревне мне завидуют, — пастух пробасил искательным голосом, — Алки, познакомь с сестрой! Алки, познакомь с подругой сестры! Алки, познакомь с Васлой! — а вы уже удивляетесь, откуда я знаю настоящие мужские слова!

Сообразительная Васла тут же выхватила из сетований приятеля единственное рациональное зерно и поинтересовалась, кто же это хотел с ней познакомиться.

— Ну, для начала, Тонат, — заявил надувшийся парень и был немедленно шуточно поколочен девчачьей командой.

— Значит, мы тебе надоели, — приговаривала Сониа, трепля приятеля за вихры, — значит, захотелось пообщаться с настоящими мужчинами настоящими мужскими словами!

Действия селянки показались Полине слишком собственническими, впрочем, она тут же забыла об этом.

Солист императорского балета с удивлением смотрел на веселящихся спасителей.

— Ой, девочки, — спохватилась Васла, — давайте наконец промоем Вайорелю царапины.

— Не стоит беспокоиться, — отмахнулся от заботы мужчина, — скоро само все затянется. Я вампир.

Алки усмехнулся. Полина и Аглая во все глаза уставились на первого встреченного ими представителя нечеловеческой расы, Полина — с недоверием, Аглая, несмотря на неистребимую симпатию к киновампирам — с опаской.

— Ну, умыться-то тебе все равно надо, — сказала практичная Васла.

— И умыться, и отдохнуть, — покладисто согласился Вайорель.

— В кустах не наотдыхался? — буркнул Алки, без особой радости понимая, что с вампиром теперь придется возиться. — Что вообще с тобой случилось?

— О, это такая неожиданная история, — грациозно потянулся Вайорель, и все девушки немедленно развесили уши. — Но разве вы хотите выслушать ее на этой неуютной лесной тропинке, буквально подпираемые в спину козлами?

Козлы, которым уже давно надоела неожиданная стоянка, притом что никто не собирался их распрягать или хотя бы кормить, выбрали этот момент, чтобы переступить ногами. Один из передних ткнулся мордой аккурат в спину хозяина, и Алки опять едва не упал.

— Лесная тропинка ему неуютна. А в кустах голышом валяться, значит, было уютно, — продолжал ворчать возница, потирая спину. — Ладно, будем искать место для обеда. Вайорель, как пострадавший — и я надеюсь еще услышать, при каких обстоятельствах, — может ехать на телеге.

Вампира не пришлось приглашать дважды. Васла и Сониа помогли ему подняться, — при этом барерун оказался почти на голову выше рослых близняшек — и довели до телеги. Обходить козлов, по-прежнему занимавших всю неширокую дорожку, пришлось по подлеску, и Вайорель заработал еще несколько царапин. Впрочем, отнесся он к этому стоически.

Аглае было любопытно, как найденышу понравится поездка в колымаге — девушки по очереди проезжали часть пути, и трясло счастливицу немилосердно. Однако солист балета, по всей видимости, имел богатый опыт путешествий на сомнительных видах транспорта. Он в несколько движений свил себе гнездо из скатанных одеял и дорожных мешков, подложил под спину самый объемный, оперся этим буфером о бортик телеги и спросил:

— Никто таки не умеет делать массаж?

"Эка тебя скрутило", — посочувствовала про себя Полина, которой не понаслышке была знакома боль в деревянных мышцах после физических нагрузок. Она попыталась найти выход:

— Массаж мы делать не умеем, но я думаю, Аглая может походить тебе по спине.

— А что, я могу. Я все время кому-нибудь в классе ходила после сдвоенной физкультуры, — согласилась малявка и тут же поправилась. — Ну, то есть в школе бардов после занятий хореографией.

Впрочем, на ее оговорку никто не обратил внимание. Всех занимала новая идея — как это можно с целью массажа ходить у человека по спине. "Вот, вампиры у вас есть, а тайцев нет", — с каким-то непонятным удовлетворением подумала Полина.

— Всё на привале, — прервал галдеж Алки. — И неожиданная история, и еще более неожиданный массаж.

Процессия неспешно тронулась дальше по тропинке. Близняшки, как и прежде, шли позади телеги, а народный дуэт, переглянувшись, так и остался в авангарде. От загадочного солиста императорского балета подружек отделяли четыре козла, и это почему-то успокаивало. Ибо кто их, этих вампиров, знает.

Подходящая для привала поляна — что определяюще, с ручейком — появилась минут через сорок. За это время оживившийся Вайорель успел расспросить Алки о его экипаже. Из их разговора Полина и Аглая с удивлением узнали, что гужевой козлиный транспорт вовсе не так распространен в империи, как им попервоначалу показалось. Более того, это чисто доферское национальное изобретение. Алки с важностью рассказал о том, что козлиные упряжки обладают повышенной проходимостью, грузоподъемность одной козлиной силы в упряжке — 100 килограмм, вьючно — пятьдесят. Аглая не была уверена, что "Полиглот" правильно переводит единицы измерения массы — уж больно здоровыми казались козлы, такие увезут все триста, и не поморщатся. Алки тем временем расхваливал скотину за неприхотливость и непритязательность, а потом признался, что в период массовой случки козлов от транспортных работ приходится освобождать.

— Ну, еще бы! — хохотнул Вайорель, и собеседники обменялись чисто мужскими взглядами. Сонию и Васлу такие сельскохозяйственные подробности ничуть не удивили, а вот Аглая заметно смутилась.

Полина пропустила козлиные истории мимо ушей, размышляя, как бы можно было использовать неожиданное знакомство с солистом императорского театра в деле нелегкой охоты на особ королевской крови. Только надо сначала заглянуть в справочник-путеводитель и уточнить, имеется ли в столице империи принц. И вроде бы Стена на эту тему как-то высказывался, но в Зале Ожидания было слишком много новых впечатлений, чтобы все досконально запомнить.

Привал путешественники организовали со стахановской удалью, чему немало способствовало любопытство девичьей составляющей. Под телегой у запасливого Алки на хитрых крючках ехали тренога, чайник и котелок. Тренога в рекордные сроки оказалась над костром, котелок с начинающейся кашей на треноге, чайник с водой в ожидании рядом на траве.

Девушки быстро настелили одеяла, усадили в центре Вайореля, окружили его, как любящий гарем султана, и приготовились слушать. Алки, укоризненно поглядывая на подруг, распряг козлов, которые тут же принялись щипать траву, попробовал варево, скривился, сыпанул туда ложку специй, добавил топленого масла, помешал и пристроился неподалеку, понимая, что спасать обед придется ему.

Вайорель открыл было рот для рассказа, но вспомнил, что история его не только неожиданная, но и довольно длинная, и жалобно попросил:

— Может, сначала массаж?

Девицы виновато подхватились, уложили пациента на одеяло лицом вниз и велели расслабиться. Аглая разулась и с сомнением посмотрела на свои стопы — после сапог они показались ей недостаточно свежими для хождения по чужим голым спинам. Впрочем, Вайорель после лежания в кустах тоже не блистал идеальной чистотой, и она решила не заморачиваться.

Для начала новоявленная массажистка придирчиво осмотрела спину пациента на предмет повреждений кожи. Царапин, еще недавно в обилии покрывавших торс артиста, не наблюдалось. "Заживает, как на вампире, — сделала вывод девушка, — а вот мышцы до сих пор напряжены, видимо, выложился на пределе. Ничего, сейчас мы их хорошенько разомнем".

Аглая попросила двойняшек придерживать ее с двух сторон за руки, и осторожно ступила на спину артиста. Ее маленькие ножки деликатно топотали по совершенной формы спине туда-сюда, туда-сюда.

Все трое доферцев заворожено следили за процессом, и Полина сочла необходимым предупредить друзей:

— Не вздумайте это повторить! У нас походить по спине просят совсем маленьких детей. Аглая очень легкая и знает, куда наступать.

— Верю, что очень легкая, — пробормотал Алки, меланхолично помешивая кашу, — у меня самая младшая сестра выше ее почти на голову.

— Вы вообще тут все очень крупные, — обиделась массажистка, продолжая ходить по найденышу, который уже вполне освоился с процессом и командовал "левее", "выше" и "вот здесь". — У вас, наверное, даже гномы выше меня на голову.

— Ну, — Алки попытался припомнить всех немногочисленных виденных им представителей горного народа, — гномы тоже разные бывают.

Аглая не ответила. Она пребывала в растрепанных чувствах. Увы, это случается, когда сталкиваешься с осуществленной мечтой лоб в лоб. Какова была до недавнего времени вероятность, что Аглая когда-нибудь встретится с представителем одного из самых популярных фэнтази-народов? Ноль целых, ноль десятых. И нате, пожалуйста — вампир у ее ног, даже под ногами. И что?

Он был слишком взрослым, слишком высоким, слишком красивым и слишком чужим, чтобы даже гипотетически рассматриваться как объект девичьих мечтаний. Тот же Алки, несмотря на все его занудство, казался в этом смысле гораздо привлекательнее. Девушка еще раз вздохнула и скомандовала:

— Готовьте какую-нибудь одеялку, надо обернуть ему спину, чтобы не просквозило. Я закончила.

Близняшки, придерживая школьницу под локотки, помогли ей спуститься на траву, и Полина сразу же накинула на спину Вайорелю одно из походных покрывал. Вампир грациозно поднялся, обмотал вокруг торса предложенную тряпку, непередаваемо изящно склонился, поцеловал Аглае руку и хорошо поставленным голосом произнес:

— Благодарю всех. Я теперь чувствую себя значительно лучше.

Алки, уже снявший с треноги котелок с кашей и пристраивавший туда чайник, негодующе фыркнул. Это же надо так уметь перетягивать все внимание на себя!

Девушки споро порезали хлеб и сыр, высыпали на расстеленное льняное полотенце горку яблок и груш.

У маленького отряда, благодаря Тонату незапланированно разросшемуся на две единицы, изначально недоставало двух мисок. Теперь стало не хватать трех. На предыдущих привалах сестрам и народному дуэту доставалось по одной миске на двоих, благо, ложки, захваченные еще из Зала Ожидания, обнаружились на дне Полининого рюкзака. (Тарелок там почему-то не нашлось, и Полина удостоилась ну очень выразительного взгляда со стороны подруги.) Раскладывавший кашу Алки понял, что теперь и ему придется есть с кем-то из одной тарелки, и этот кто-то — самоуверенный вампирюга.

Алки вздохнул, вредность поборолась-поборолась в нем с гостеприимством, и проиграла. Он протянул свои миску с ложкой Вайорелю, а сам принялся есть прямо из котелка, зачерпывая кашу половником, благо тот был ненамного крупнее обычной ложки, только ручка длинная. Взгляд его при этом как бы предупреждал: пошутите — убью.

Впрочем, опасения его были напрасны. Все четыре девицы смотрели только в одну сторону, и в ней располагался отнюдь не бедный кашевар. Наконец путешественники насытились, напились чаю — и угадайте, кого чуть не отправили мыть посуду, но не тут-то было — и Вайорель приступил к долгожданному рассказу.

— Как я уже говорил, я солист императорского балета. В середине лета весь двор по традиции выезжает дней на двадцать на море, и у труппы театра появляется что-то вроде отпуска. У нашего костюмера, Айозифа, есть небольшое поместье недалеко от Сигошара, и он каждый год приглашает всех желающих провести в глуши недельку-другую. Для актера очень важно время от времени отрешиться от суеты, поэтому его предложение с благодарностью принимает большая часть труппы. Наш балетмейстер всячески поощряет эти поездки, так как на отдыхе мы проигрываем небольшие кусочки наших спектаклей, обкатываем находки — в общем, новых идей хватает на целый год.

Вчера мы с Гару — он медведь-оборотень — проигрывали финальную сцену второго акта балета "Вампир-варвар" на свежем воздухе. Танцуем мы на отдыхе в сценических костюмах, но босиком. У Айозифа специально для этих целей припасен гигантский ковер. В сцене, которую мы прокатывали, мой герой долго и красиво сражается с героем Гару в звериной ипостаси, побеждает его и пьет его кровь. Гару предложил добавить в балет финальный танец гибели его персонажа. Я с ним не согласился, объяснив, что, по моему мнению, такой танец уместен только для романтического героя, когда, например, он гибнет во славу императора. И пошел погулять.

— Почему — погулять? — спросила Полина, удивленная неожиданным методом ведения дискуссии среди артистов балета.

— Наш балетмейстер Шенол — очень мудрый человек, — принялся объяснять Вайорель. — После четырех дуэлей и одной драки, в которой участвовала почти вся труппа, он издал приказ, регламентирующий поведение актеров при споре. Следует учесть, что среди нас есть не только вспыльчивые оборотни и самоувенные вампиры, но и весьма высокомерные и нетерпимые эльфы. Так вот, во избежание конфликтов, Шенол повелел, чтобы каждый, высказав свое мнение, тут же отправлялся погулять. Собеседник за это время мог обдумать его аргументы и подготовить свои. Несмотря на то, что спор теперь может растянуться на несколько часов, система действует безупречно.

Стояла прекрасная погода. Я бездумно шел по какой-то дорожке, с наслаждением ощущая прогретую землю босыми ступнями. Незаметно для себя я вышел за пределы усадьбы и углубился в лес. Гару, наверное, уже обдумал ответ, но возвращаться совершенно не хотелось. В лесу было хорошо. Мерно гудели пчелы, чирикали какие-то невидимые пташки, одуряющее пахли нагревшиеся на солнце цветы.

Так я добрел до зарослей малинника, усеянного редкими в этих местах крупными желтыми ягодами. Среди кустов я увидел голову Гару, так и не сменившего звериную ипостась. Видимо, наскучив ждать, партнер отправился за мной, но соблазнился сладкими ягодами. Я неслышно подошел к Гару и неожиданно хлопнул его по плечу. Приятель с рычанием обернулся. Через секунду я уже бежал сломя голову через какие-то кусты. Это был не Гару.

— В какого зверя, напомни-ка, оборачивается твой партнер? — с подозрением спросил Алки.

— В королевского медведя.

При этих словах трое доферцев стали настороженно оглядываться по сторонам. Полина и Аглая, видевшие медведей только в цирке, озабоченности друзей не разделяли.

— И ты привел к нам на хвосте самого страшного хищника империи, — обреченно пробормотал пастух.

— Да ни приводил я никого! — в первый раз проявил раздражение Вайорель. — Я бежал от этой скотины почти двое суток! Думаешь, легко довести вампира до того состояния, в котором вы меня обнаружили?

— Почем я знаю, — продолжал ворчать Алки, — я вампиров никогда не доводил.

— А сейчас что ты делаешь? — ласково спросила у приятеля Сониа, заметив, как опасно блеснули у найденыша глаза. Вайорель, между тем, постарался взять себя в руки и успокоить спасителей.

— Я еще вчера от него оторвался. Но, зная, какой это опасный и настырный зверь, бежал всю ночь, чтобы оставить между ним и собой как можно большее расстояние. И потом, если бы в окрестностях пахло королевским медведем, разве козлы вели бы себя так безмятежно?

Путешественники дружно уставились на козлов, пытаясь угадать в их поведении малейшие признаки паники.

Козлы меланхолично пережевывали траву.

— Ой, твои коллеги, наверное, тебя потеряли? — забеспокоилась Аглая, в подкорку которой было намертво вбито, что надо предупреждать, если задерживаешься хотя бы на полчаса.

— Да, пожалуй, они уже задались вопросом, куда это я исчез на двое суток в одной набедренной повязке, — криво усмехнулся вампир, которому и в голову не пришло, что кто-то может о нем беспокоиться. — Отошлю-ка я Айозифу весточку из ближайшей деревни.

— А назад к друзьям-товарищам ты разве возвращаться не будешь? — настороженно поинтересовался Алки.

Вайорель не обманул его опасений.

— Нет. Я лучше немного попутешествую с вами. Вы ведь, как я понял, направляетесь в столицу? До нее уже ближе, чем до Айозифова поместья, к тому же в Сигошаре есть банк и приличные магазины — не вечно же мне щеголять в костюме вампира-варвара.

Вайорель не стал признаваться, что его уж очень заинтересовала разношерстная компания спасителей. Шестое чувство подсказывало актеру, что среди этой развеселой молодежи он скорее наберется вдохновения и впечатлений, чем в обществе изученных вдоль и поперек коллег.

Алки еле слышно вздохнул. Вот ведь как чувствовал, что не надо было тянуть за бесхозные ноги! Теперь от этого навязчивого вампирюги так просто не отделаешься.

Девичий квартет, впрочем, его настроения не разделял. Найденыш оказался таким симпатичным и рассказывал такие интересные вещи!

— А девушки у вас в труппе есть? — почувствовав настроение возницы, постаралась перевести разговор на другое Аглая.

— Конечно, нет! — возмутился Вайрель. — Женщинам неприлично носить балетные костюмы!

— Понятно, — вздохнула Полина. — Паранджа и танец маленьких лебедей — вещи несовместные.

— Что такое паранджа? — тут же спросил Алки.

— Это специальный женский костюм, который оставляет ну очень большой простор для мужской фантазии.

— Нарисуешь? — заинтересовалась Сониа.

— Обязательно. Когда доберемся. Только вряд ли ваши будущие клиентки им соблазнятся. Хотя… Учитывая местные нравы…

У Полины испортилось настроение. Ну почему женщин везде затирают?

— Что такое танец маленьких лебедей? — перебил ее терзания Вайорель.

— А, — Полина вяло махнула рукой, — в наших краях есть балет "Лебединое озеро", и в нем, соответственно, танец маленьких лебедей. Но вам он не пригодится.

— Почему?

— У нас в Руасии мужчины танцуют танец маленьких лебедей только в пародиях.

— Что такое пародия?

— Ну когда ты в набедренной повязке душишь медведя и высасываешь из него кровь — это комедия, а медведь в набедренной повязке, высасывающий из тебя кровь — пародия.

— Что такое пародия я понял, а почему комедия? Это героическая драма вообще-то.

— Ну, смешно это.

— Смешно?!

Вайорель, кажется, не на шутку рассердился, но Полине это было параллельно. В голове у нее уже крутились феминистические шестеренки, готовые выдать на гора небольшой такой скандал. Тем временем искушенный в театральных интригах солист нашел чем поддеть непочтительную девицу. "Вы посмеялись, и мы посмеемся", — коварно подумал он и попросил:

— А не покажешь ли ты хоть маленький кусочек этого танца лебедей? Ну, чтобы иметь представление?

— А и покажу, — согласилась Полина, у которой к этому моменту чесались и руки, и ноги, и язык. Или скандал, или танец. — Если девочки мне помогут. Его как раз надо танцевать вчетвером. И если ты подыграешь. Сейчас мы музычку подберем.

— Сейчас мы вещи подберем. И поедем дальше. Или вы решили остаться жить на этой расчудесной поляне?

Настырный голос возницы наконец пробился через скрежет шестеренок у Полины в голове, и она обнаружила, что близняшки уже помыли посуду и оттряхивают одеяла, а Алки запряг козлов.

— Танцевать и все остальное будем вечером. Вайорель, ты как, уже пешком пойдешь или проедешь еще один переход на телеге?

Балерун встал, как был, завернутый в покрывало, и сделал несколько осторожных махов руками и ногами.

— Пожалуй, я пройдусь. Ведь двигаетесь вы не быстро? Только, — на минуту он замялся, — у тебя не найдется какой-нибудь рубахи? В этом одеяле я чувствую себя как солдат халифата во время Северной войны.

Алки с сомнением поглядел на просителя. Вампир был выше его ростом и существенно шире в плечах.

— В рубаху мою ты не влезешь, уж извини. А жилетку дам.

Алки порылся в своих вещах и вынул запасной жилет типично доферкого покроя, длинный, просторный и со множеством карманов. Вайорель, скинув одеяло, немедленно в него облачился, покрутился и огорченно произнес:

— Ну, и на кого я теперь похож?

Алки внимательно оглядел вампира, начиная с босых ног и до растрепанной головы, причем взгляд его задержался на краешке меховой юбочки, выглядывающей из-под холщевого жилета, и честно ответил:

— Черти на кого. Штаны не дам.

Сердобольная Полина попыталась было предложить свои шаровары от запасного голубого комплекта, но тут уже отказался Вайорель.

— Завтра будет деревня. Что-нибудь купим, — прервала их пререкания практичная Васла.

Вайорель, наконец сообразивший, что капризничать в его положении не приходится, рассыпался в благодарностях и заверил, что все потраченные на него деньги немедленно вернет в столице, вот только доберется до банка. Полина порывалась спросить, как он собирается снимать деньги, имея при себе из всех документов лишь набедренную повязку и собственную физиономию, но промолчала, боясь выдать вопиющее незнание местных реалий. "Молчи, за умную сойдешь" — пригрозила себе девушка.

Аглая в этот момент решала непосильную задачу. Снова идти впереди процессии на пару с Алки, в непосредственной близости от острых козлиных рогов? Или следовать с девчатами за колымагой? Там был вампир, которого она, несмотря на массаж и веселую трепотню во время обеда, все еще побаивалась. Ситуация разрешилась в тот же момент.

— Аглая, полезай в телегу, сейчас твоя очередь путешествовать с удобствами, — скомандовал возница.

Наученная опытом вампира, девушка напихала себе под спину и бока чьи-то дорожные мешки и с удовольствием вытянула ноги. И не то чтобы она сильно уставала от пеших переходов, но экзотика, господа! Как хорошо лежать в мерно покачивающейся колымаге, смотреть в небо, видеть медленно проплывающие верхушки деревьев, легкие облака, небольшие стайки птиц, гоняющихся за стрекозами.

Неугомонная Полина тем временем достала свою балалайку и принялась бренчать на ходу, подбирая на слух танец маленьких лебедей. Неожиданно к ней присоединился Алки, добыв откуда-то из многочисленных жилетных карманов самую обыкновенную свирель. И пусть Чайковский с трудом бы узнал свое гениальное творение, ноги Вайореля от этого задорного проигрыша так и норовили пуститься в пляс.

— Сможешь повторить? — требовательно спросила у него девушка.

— Ну, повторить-то такое невозможно, — усмехнулся Вайорель, — но что-то в этом ключе я, пожалуй, сумею наиграть.

— А большего и не требуется, — успокоила его Полина. — Наш танец тоже будет весьма… приблизительным.

На ночевку стали устраиваться уже часа через четыре. Алки сообщил, что это их последняя ночь на природе, завтра к обеду они будут в первой деревне на земле Вулакии ("Успокойся, Аглая, там и вампиров-то наверняка нет, они почти все живут в столице"), а ближе к вечеру — и в самом Сигошаре. Для стоянки возница опять выбрал симпатичную полянку с родником и подальше от дороги.

Еще вчера девичья команда с восторгом обустраивала ночлег, находя в этом достойное развлечение после однообразного дня пути. Но сегодня у девиц появилась новая игрушка, и теперь четыре пары очаровательных глаз умильно смотрели на приятеля.

— Алки! Ну приготовь еще раз поесть, А завтра мы сами. Ну нам же надо репетировать!

— Только вместе с Вайорелем, — заартачился парень. — И если вы соберете хворост. Эй, вампир, ты умеешь чистить репу?

— Да, человек. И не только репу.

Повернувшись к девушкам спиной, чтобы ненароком не напугать, найденыш уставился на кашевара фирменным тяжелым взглядом вампира-варвара из второго акта одноименного балета. Однако Алки видывал и не таких, и молча протянул Вайорелю нож, котелок и мешочек с репой. Сам же принялся в очередной раз устанавливать треногу.

Девушки, поставив рекорд по скоростному собиранию топлива для костра, выбрали на поляне наиболее ровный участок и принялись шушукаться.

— И хватает же у них сил на всякую ерунду после целого дня пути, — продолжал ворчать Алки.

— Человеческие женщины вообще необычайно выносливы, — поддержал разговор Вайорель, нарезая репу аккуратными кружочками.

Полина меж тем выстроила самодеятельных балерин в линию и начала показывать движения ногами. Парни с интересом косились в их сторону.

— При этом на протяжении всего танца маленьких лебедей, — объясняла Полина подругам, — балерины держатся за руки. Самое главное — их не перепутать и не выпустить. Каждая держит за руки двух других. Сониа, ты стоишь с краю и согнутой в локте правой рукой держишь соседнюю Васлу за правую же руку, а вытянутой левой рукой стоящую за Васлой Аглаю тоже за правую руку. Ты, Васла, оставшейся левой рукой будешь держать за правую руку стоящую с другого края меня. Аглая свободной левой рукой держит меня за согнутую левую руку. Все понятно?

Девушки дружно замотали головами.

— Ладно, — не отчаялась Полина, — давайте выучим, что надо делать ногами, а потом я нас всех просто прицеплю друг к другу.

Наконец репетиция закончилась, и Полина пригласила парней на просмотр. Слегка рисуясь, Алки в последний раз помешал кашу, плотно прикрыл котелок крышкой, снял с огня и поставил упариваться. Вайорель неторопливо сполоснул руки в ручье, пошарил вокруг себя взглядом, не нашел ничего подходящего и обтер их о полы жилета. Затем подхватил с телеги Полинину балалайку и мягким шагом направился к девушкам. Алки со своей свирелью уже был на месте.

Полина сочла необходимым дать некоторые пояснения.

— То, что вы сейчас увидите, будет напоминать изображаемый танец весьма отдаленно. Но сам принцип понять, я думаю, будет можно. Танец маленьких лебедей танцуют в специальных балетных костюмах, полностью белых. Это обтягивающий лиф и короткая юбочка, примерно такая, как у тебя, Вайорель, только из очень тонкой ткани и сильно, ну, скажем, накрахмаленная. На голове широкий ободок, руки обнажены, на ногах колготки и пуанты. То есть тапочки специальные такие балетные. Костюмы у всех балерин одинаковые.

— Кто такая балерина? — перебил рассказчицу Вайорель.

— То есть как? — не поняла Полина. — А. Ну да. Это девушка-балерун.

Актриса посмотрела на Вайореля с некоторым вызовом, но на "балеруна" звезда императорского театра отреагировал спокойно, видимо, на общеимперском это слово не несло насмешливого оттенка.

Аглая, с интересом прислушивающаяся к разговору, с недоумением спросила:

— Кстати, а кто у вас в балете танцует женские партии?

— В наших спектаклях вообще не бывает женских ролей. Ведь все постановки традиционно посвящены эпическим событиям, которые происходят без участия женщин.

— Ну, это вы зря, — разозлилась Полина. — Так и до толерантности недалеко.

— Что такое толерантность?

— Это когда мужчины любятся с мужчинами, а потом с благословления властей устраивают в честь этого достижения парады на главной площади города.

— Эльфы?

— Если бы. Эльфам бы я простила все.

— И много ты видела эльфов?

— Ни одного вообще-то.

— Ну, тогда тебя когда-нибудь ждет сюрприз.

— Люблю сюрпризы.

— А сюрпризы тебя? Ладно, показывайте уже свой танец, я весь в нетерпении.

Вайорель не стал уточнять, что весь в нетерпении он в основном по части ужина — все эти незапланированные прогулки по лесу заставили его нагулять просто варварский аппетит. Хотя и танец вызывал немалое любопытство.

— Мы готовы. Музыку, пожалуйста.

Девушки встали в ряд, переплели руки и резво поскакали по поляне под аккомпанемент оркестра из двух инструментов. Было весело.

"Какая восхитительная профанация!" — думала при этом Полина.

Ей не впервой было издеваться над одним из самых известных творений Чайковского. В детском танцевальном ансамбле "Колокольчики", которому она отдала восемь лет, был пародийный номер, основанный на плавном переходе танца маленьких лебедей в танец маленьких утят. Его исполнителей всегда вызывали на "бис".

Наконец девушки закончили танец и поклонились оркестру. Алки наградил старания подружек аплодисментами. Вайорель сделался задумчив. Ему расхотелось надсмехаться над самодеятельным балетом. Он почувствовал, что прикоснулся к маленькому краешку незнакомой и могучей культуры, и весь ужин забрасывал Полину уточняющими вопросами. Девушке пришлось пересказать либретто, и она в который раз ужаснулась, как нелепо выглядит сюжет почти любого балета в пересказе.

Ночевать укладывались в подступающей темноте. Алки, свято усвоивший, что девушки на голой земле спать не должны, привычно снял борта с телеги и вручил их сестрам вместо кроватей. Народный дуэт в тесноте, да не в обиде устроился в колымаге. Парни замотались в одеяла и легли у догоравшего костра. Вайорель заикнулся было о дежурствах, но Алки заверил, что его козлы в случае опасности молчать не будут. Кстати, эти замечательные животные на ночь были тщательно стреножены и привязаны к деревьям. Во избежание.

Утром, с немалым аппетитом съев честно приготовленный девушками завтрак, компания выдвинулась в сторону Больших Бровок. Эта деревня, которой предстояло стать вторым населенным пунктом, увиденным народным дуэтом на Альтре, была хорошо знакома Алки. Добрались до места, как и обещал возница, к обеду. Он сразу направил повозку к деревенской лавке, куда не раз привозил товар и где теперь намеревался приобрести одежду для Вайореля.

Парни в сопровождении привлеченных в качестве тряпочных экспертов двойняшек поднялись на крыльцо местного сельмага, оставив народный дуэт скучать на телеге. Навстречу гостям выбежал низкорослый среднебородатый тип, и тут же принялся пожимать руку Алки и раскланиваться с сестренками и вампиром. Последний на въезде в село задрапировал нижнюю часть тела одеялом и, хотя выглядел несколько странновато, но все же не так шокирующе, как если бы показался на люди в своей меховой юбочке.

— Привет жителям Задрищенска от мухосранцев, — прокомментировала происходящее на крыльце Полина.

Аглая вытаращила глаза.

— Полина, как ты такое говоришь! Они же наши друзья!

— Прости, Аглая. Ну не могу я не мыться по три дня. Я просто бешеная становлюсь, на всех кидаюсь! Посмотри на меня. Нет, лучше не смотри. Губы потрескались, на зубах песок, нос облупился, щеки обгорели, волосы пропылились и стоят дыбом, руки обветрились, под ногтями траур, одежда помялась и пропотела. Терпеть не могу быть чучелом!

— Полина, — пролепетала Аглая расстроенным голосом, — что, я тоже… все это?

Чучело окинуло подругу придирчивым взором.

— Нет, у тебя не так все запущено. Пойми, я актриса. Ну, почти. Бухгалтеру достаточно просто выглядеть опрятно. А для меня внешность — это орудие труда и производства.

Аглая хотела было обидеться на опрятного бухгалтера, но у подруги было такое несчастное лицо, что ее пришлось утешать — дескать, скоро будем в городе, там помоемся, причешемся, постираемся. Полина мрачно кивала, пытаясь какой-то палочкой выскрести грязь из-под ногтей. Сумка с ее косметичкой покоилась где-то в телеге на дне гномского рюкзака, и докопаться до пилочки для ногтей было также нелегко, как до пресловутой кощеевой иглы, хранящейся в яйце, которое в утке, которая в зайце.

— А мне даже нравится, когда в походе волосы и руки пахнут травой и ветром, и немного дымом костра, — оптимистично заявила Аглая, которой надоело смотреть на кислое лицо подруги.

— А мне нравится, когда руки пахнут кремом, а волосы шампунем.

— А еще мне нравится, когда рядом никто не куксится из-за ерунды.

— А мне нравится…

Неизвестно, чем закончилась бы неожиданная перепалка, если бы на крыльце не появились "мухосранцы". Вайорель щеголял в слегка коротковатом костюме того же покроя, что был на Алки, и походил на опереточного пейзанина. В руках он держал сверток со своей юбочкой.

В лавке балерун неожиданно раскапризничался. Имеющая в наличии одежда была недостаточно изыскана, ткань грубовата, и кроили ее не иначе, как топором. Коротко говоря, вся она была марки "я этого никогда не надену". Доферцы в три голоса убеждали упрямца, что ему идет, что в лавке все равно ничего другого нет, потому как на звезд императорского театра здесь не рассчитывали, и что для путешествия инкогнито такой наряд самое то. И в конце концов убедили — в достаточной мере для того, чтобы парень согласился надеть костюм, но в недостаточной, чтобы он перестал дуться.

В результате в маленьком отряде образовалось сразу два артиста, недовольных своей внешностью. Аглая, узнавшая причину недовольства балеруна от Васлы, тоненько захихикала, но никому в причине своего веселья не призналась, ибо жизнь была ей еще дорога.

Впрочем, как следует насладиться своими проблемами страдальцам не удалось: Алки отдал команду выдвигаться в сторону харчевни. Поскольку замечательные блюда, приготовленные на костре, всем порядком приелись, команда была воспринята с энтузиазмом.

На первый, да и на второй взгляд Большие Бровки мало отличались от Нижней Козловки, хоть и находились формально в другом государстве. Никаких пограничников с таможенниками в пределах видимости не наблюдалось, что слегка удивило Аглаю, гостившую в детстве у родни на Украине. Разницы между поселениями по ту и другую сторону границы она тогда тоже не обнаружила, зато важных людей в форме наблюдала в избытке. Пытливая школьница было собралась заглянуть за разъяснением в справочник-путеводитель, но вовремя вспомнила, что его следует скрывать от чужих глаз.

Харчевня тоже мало чем отличалась от незабвенного заведения соседа Трота, и почему "Полиглот" переводил одну сельскую гостиницу с ресторанчиком как харчевню, а другую как корчму, было совершенно непонятно. "Диалекты, — решила про себя Аглая. — Следующая забегаловка обязательно окажется трактиром".

И не стала больше заморачиваться этим вопросом.

В Больших Бровках неожиданно пришлось заночевать. За обедом путешественники пораскинули мозгами и поняли, что доберутся до Сигошара только в сумерках. Бродить по вампирской столице в темноте никто не собирался, а значит, придется устраиваться на ночь в первой попавшейся гостинице, где наверняка будет и дороже, и беспокойней.

В итоге сняли две комнаты, для "девочек" и "мальчиков", и отправились в купальни, где Полина просидела ровно два с половиной часа. Конечно, это был для нее не рекорд, но дальнейшему наведению блеска помешало то, что и вода остыла, и обстановка не располагала.

Посвежевшая и отдохнувшая, актриса заявила, что вечером в харчевне народный дуэт "Поли и Глая" будет давать концерт. Энтузиазм выразили только Алки, которому не довелось приобщиться к прекрасному в Нижней Козловке, и Вайорель, после танца маленьких лебедей ловивший все проявления новой для него культуры. Близняшки помнили реакцию Тоната и решили, что деревенские тоже могут не оценить репертуар. Аглая "была не в голосе", то есть откровенно мандражировала.

Полина двигалась к своей цели как танк.

— Аглая, нам нужна практика, ты что, не понимаешь? — вопрошала она подругу, успевшую забраться с ногами на кровать. — Как мы будем выступать в столице?

— А нам обязательно придется там выступать?

— А как же!

— Ну ладно, — со вздохом согласилась Аглая. — Концертный костюм надевать?

— А давай. К костюмам тоже надо привыкнуть.

Парни, у которых не было никаких сомнений в том, чем закончится спор удалившихся в свою комнату девиц, договорились с хозяином харчевни об одном выступлении. Поскольку с культурной программой в Больших Бровках было не богато, предприимчивый мужик тут же пустил весть о предстоящем концерте по сарафанному радио. В результате народный дуэт, наконец спустившийся в общий зал, обнаружил там неожиданный аншлаг. За столами, плотно утрамбовавшись, сидела практически вся деревня.

Вампир и возница в компании близняшек устроились за передним столиком. Счастливый хозяин трактира из-за стойки дирижировал разносчицами, нагруженными полными подносами. Полина, которую такое положение дел только порадовало, без труда завернула попытавшуюся было удрать партнершу.

— Спокойно! Действуем по плану.

План у народного дуэта был такой. Публика здесь простая, сельская, по идее и про любовь с удовольствием послушает, и к соленым шуткам должна бы отнестись благосклонно. Договорились внимательно следить за реакцией зрителей и постепенно поднимать градус озорства. А чтобы никто из неискушенных сельчан не принял частушки на свой счет, адресоваться исключительно к знакомым. То есть к своей компании.

Подруги вышли в центр помещения, поклонились публике, Полина ударила по струнам, Аглая отчаянно выкрикнула первую частушку:

Аглая в свою очередь подступила к Алки.

Затем девицы поочередно подплыли к Соние и Васле.

Публика охала, толкала друг друга локтями. Девицы перемигнулись и добавили в частушки соли. Немножечко, чайную ложечку.

— Народу понравилось, и отстаньте, — заявила двумя часами позже парням Васла. Путешественники собрались за вечерним чаем в девчачьем номере. Предприимчивая сельчанка после концерта обошла зал с футляром от балалайки, и теперь удовлетворенно пересчитывала добычу. Среди горы меди нашлось и несколько серебряных монет.

Парни выглядели несколько ошарашенными. Алки впервые задумался о том, что же пели его подруги Тонату и, казалось, ревновал сразу всех четверых. Вайорель, как представитель высокого искусства, был слегка шокирован приземленностью услышанных текстов.

— Нет, ну ты скажи, — добивалась от него Полина, — разрешат нам выступать в столице с таким репертуаром?

— Не знаю, — протянул балерун. — Грубо. Озорно. Непривычно. Разве что с предварительной лекцией о том, что такое есть народное искусство. Это если перед чистой публикой выступать. А если где-нибудь в клубе, на ярмарке или в трактире — сойдет, наверное. Особенно, если слухи уже расползутся. А они расползутся.

— Ну, не сразу же по прибытии в Сигошар вы побежите выступать, — прервал рассуждения двух артистов Алки. — Нам будет надо для начала где-то устроиться. С учетом козлов. Какие будут предложения?

— А чего тут думать? — неожиданно заявила Васла, оторвавшись от пересчитывания денег. — Родители оставили нам дом в столице. Мы ждали только совершеннолетия, чтобы от опеки всяких дядюшек и тетушек уплыть. Приглашаем всех, правильно же, Сониа? Не знаю, в каком дом состоянии, но, думаю, там нам всяко будет лучше, чем на постоялом дворе.

"Ага, — отметила про себя Аглая, — теперь постоялый двор. Полиглот, ты такой затейник!"

— Спасибо! — первым откликнулся на приглашение Алки. — Я пробуду в городе шесть дней. Помогу вам устроиться, закуплюсь прялками — и домой.

— Императорский двор вернется с моря через пятнадцать дней. К этому сроку я должен быть в столице, — поделится своими планами Вайорель. — Дорога может занять дня четыре. Значит, в Сигошаре я задержусь максимум на одиннадцать дней. Посещу достопримечательности, помогу чем могу девчатам с концертами.

— Мы мечтаем выступить при дворе Вазелики, — напомнила Полина. — В любом случае отмоемся, отдохнем, пробежимся по лавкам. Отсюда поедем к гномам. В общем, до каких пор пробудем в Сигошаре, не знаю.

— Живите сколько хотите, — сказала Сониа. — Вы еще мне эскизы паранджи обещали нарисовать.

— Обязательно, — оживилась Полина, одним из любимых предметов которой в училище была история костюма, — и паранджи, и других нарядов. Накидаю вам столько идей — будете в Сигошаре лучшими!

— Я тоже много чего могу подсказать, — заявила Аглая. — Я даже шить умею!

— О! — обрадовалась Сониа. — Ну-ка, подсаживайся поближе.

Васла меж тем закончила пересчитывать деньги.

— Держи, Полина, ваш гонорар. Здесь пятьдесят шесть медных и две серебряных монеты. Удивительная щедрость.

Аглая и Сониа перешли от обсуждения рюшечек к обсуждению выточек. Заметив заинтересованные взгляды еще не вовлеченных в разговор девиц, многоопытный Алки понял, что сейчас всю компанию засосет в водоворот тряпочных тем. Он подхватил Вайореля под руку и попытался утащить от греха подальше, как вдруг увидел загоревшиеся интересом глаза балеруна. Возница скривился и заявил, что идет спать и что завтра всех поднимет с рассветом.

Сигошар встретил пропыленных путешественников хорошей погодой и на удивление приветливыми лицами стражей, у которых поминутно приходилось спрашивать дорогу. Однако все, абсолютно все прохожие косились на Алкиных козлов. Хотя по улицам столицы то и дело проезжали различные экипажи, козлиная упряжка оказалась единственной в своем роде. Возница начал что-то подозревать.

— Васла, Сониа, а в вашем особняке есть дворик или сарайчик? Куда я дену козлов? Вряд ли их примут на какой-нибудь конюшне.

Сестры переглянулись. По правде говоря, они вообще не помнили, что представляет из себя родительское наследство. По завещанию до их совершеннолетия имуществом распоряжался банк, который должен был сдавать здание в аренду, а вырученные деньги класть на их счет. В банк вся компания сейчас и направлялась, и близняшек вдруг осенило, что являться туда с козлами было не очень хорошей идеей. С другой стороны, менять что-либо было уже поздно — до банка оставался один квартал. В итоге, Алки и народный дуэт остались дожидаться результата на улице, а Вайорель, который и сам намеревался зайти в банк снять деньги со счета, отправился вместе с сестрами.

— Вот опять нас оставили сторожить колымагу, — разглагольствовала Аглая, подперев спиной деревянный бортик, — а сами отправились решать вопросы мировой важности. Тенденция, однако. Жизнь проходит мимо!

— Мы всего лишь статисты в этом спектакле, подруга, и с этим приходится смириться, — подхватила Полина. — Но будет и на нашей улице бенефис!

Скучающий Алки поинтересовался, кто такие статисты и что такое бенефис.

— Самое важное, — начала развернутый ответ Полина, — не путать статистов и статистиков.

— Пожарных и пожарников, — ввернула Аглая.

— Благодарю, коллега. Кадета Биглера и корвет "Бигль", бенифис и Бонифация…

— … льва, — пояснила Аглая.

— … конфуз и Конфуция, столяров и плотников…

— И кто, скажите на милость, способен перепутать столяров и плотников? — перебил Алки, уловив в потоке слов кое-что знакомое. — Это же совершенно разные ремесла.

Болтушки смущенно замолчали, поскольку были на это способны обе.

— Семь лет мак не родился, а голода не было, — охарактеризовала свою заносчивость Аглая.

— Статисты — это в театре актеры третьего плана без слов, а бенефис — спектакль в честь одного актера, — быстро пробормотала застыдившаяся Полина.

— Я, девочки, в театре и не был никогда, — признался Алки. — Жизнь селянина оставляет мало времени для развлечений. Сейчас мои подружки устроятся в городе, и погрязну я совсем в деревенском быте.

— Ты-то? — усомнилась Аглая. — Расскажи тому, кто тебя не знает.

— Слушай, Алки, — неожиданно спросила Полина, — а тебе кто-то из сестер нравится? В смысле, как девушка?

Алки почесал в затылке.

— Ну и вопросы вы задаете. Я с двойняшками знаком с девяти лет, они мне как еще две сестренки. Я вообще жениться, наверное, не буду.

— Ха! — сказала Полина.

— Ха! — сказала Аглая.

Интересный разговор прервали появившиеся наконец из дверей банка соискательницы наследства. Их сопровождал невысокий тощенький клерк, вызвавшийся лично сдать сестрам на руки принадлежащее им имущество. В руках у него была связка ключей. Васла прижимала к груди какие-то бумаги, у Вайореля заметно оттопыривался один из многочисленных жилетных карманов.

Клерк с интересом взглянул на козлов, на охранявшую повозку пропыленную троицу, сообщил путешественникам, что здесь совсем недалеко, и повел всю процессию вниз по улице.

Особняк семейства нашелся всего в трех кварталах от банка и выходил фасадом на спокойную зеленую улочку. Сестры с восторгом узнавания разглядывали свое наследство. Алки беспокойно шарил глазами по двухэтажному зданию, выискивая вход во внутренний дворик. Взгляд почему-то все время упирался в парадную дверь, на которой выделялся светлый квадрат — судя по всему, с нее недавно отвинтили вывеску, Клерк сказал, что здесь у арендаторов была лавка, через которую можно пройти во внутренние помещения особняка. И что в дом имеется еще два входа — черный с обратной стороны и для повозок, через прикрытую легкими металлическим воротами арку.

— Нам, пожалуй, сюда, — еще раз окинув взглядом козлов, произнес провожатый, выбирая из связки самый большой ключ и отпирая скрипучие ворота. — Наверное, пора смазать. Арендаторы почти не пользовались этим входом.

Сестры на правах хозяек первыми вошли в короткий, мощеный крупным булыжником тоннель, выведший всю компанию в компактный внутренний дворик, украшенный двумя большими круглыми клумбами, на которые тут же с вожделением уставились козлы.

— Пусть ощипывают, — расщедрилась Васла, — все равно не убережем. Потом посадим анютины глазки. Пойдемте в дом скорее.

Клерк вынул еще один ключ, и путешественники потянулись в дом. Во дворе остался один Алки, принявшийся распрягать утомившихся животных. При всей их хваленой выносливости таскать повозку по городским улицам козлы не привыкли.

При ближайшем рассмотрении особняк оказался почти пустым, лишь в некоторых комнатах и кухне обнаружилась громоздкая мебель, оставшаяся, судя по всему, еще от близняшкиных родителей и пережившая все набеги арендаторов. Однако спальные принадлежности и посуда отсутствовали как класс, и, проводив любезного клерка, путешественники принялись обсуждать, можно ли здесь ночевать. Нет, сестры никуда уходить уже не собирались, но и принимать гостей в таких условиях было несподручно.

Сомнения разрешил подоспевший в разгар обсуждения Алки. Возница заявил, что, во-первых, лично он не гость, а друг дома, во-вторых, тем, кому было сподручно ночевать на поляне, а то и валяться голышом в кустах, под крышей всяко будет удобнее. В результате решили приобрести самый необходимый минимум, а потом уж сестры докупят все по своему вкусу, ибо негоже обживать дом впопыхах.

За покупками отправили парней, причем Вайорель отказался брать у сестер деньги, мотивируя это тем, что в Больших Бровках они купили ему отличный костюм. Балерун уже вполне свыкся со своим простецким нарядом, основное достоинство которого было в том, что на улицах столицы его до сей поры никто так и не узнал.

В общем, пока путешественники закупились, намылись, разобрались со спальными местами, накормили козлов и поели сами, наступил уже вполне себе поздний вечер.

— Завтра, все остальное завтра, — скомандовала Васла, прикрывая рукой пытающийся вырваться наружу мощный зевок. — Приятных всем снов.

— На новом месте приснись жених невесте! — важно напутствовала расходящихся по комнатам приятелей Аглая. Так всегда говорила ее прабабушка, оставаясь ночевать у них в гостях, чем неизменно веселила семью. — Завтра расскажете, что кому снилось.

— А женихам невесты присниться должны? — поинтересовался Алки.

— Тебе зачем? — не утерпела Полина. — Ты же вообще жениться не собираешься.

— Не знаю, — растерялась Аглая. — У нас только про девушек говорят. Но ты все равно запоминай сон, утром разберемся.

Утром в первую очередь пришлось разбираться с соседями — за ночь козлы умудрились преодолеть почти глухую стену — ключевое слово почти, нашелся-таки лаз — и пообъесть чужие грядки. После бурного выяснения отношений как-то само собой выяснилось, что соседка, тетя Люана, помнит близняшкиных родителей, да и их самих в нежном возрасте, игравших с ее детьми. Последовали объятия и слезы, проказливые козлы были прощены. Смущенный Алки принялся заделывать подкоп.

К вопросу о сновидениях вернулись только за поздним завтраком, когда последние воспоминания о них благополучно выветрились. Но не у всех, далеко не у всех. Особо заинтересованными лицами, запомнившими сны, оказались романтически настроенная Аглая и как ни странно, Вайорель.

Балеруну приснилась — ну кто бы мог подумать — сцена императорского театра, и новый спектакль с немыслимым персонажем — гномом с архаично длинной черной бородой.

"И кто будет танцевать эту роль? Настоящий гном? Исключено".

Вайорель озаботился приснившейся проблемой всерьез, ибо рассудил, что если примета верная, и сон на новом месте покажет стремящейся замуж девушке жениха, то кому другому может просто предсказать будущее.

Аглае приснился незнакомый парень. Рослый, почти с Вайореля. Он пригласил ее и Полину в кафе "Шарлау" на улице Кирова, где все трое весело смеялись над какими-то общими воспоминаниями. На голове у парня почему-то были огромные ветвистые рога. "Заранее выросли, что ли? — удивилась Аглая. — Я не такая". Где-то далеко захихикал Дежурный Ангел.

— Заполируешь мне левый рог? — нежно попросил Аглаю приснившийся парень. — Я, кажется, его слегка обломил.

На этом волнующем моменте школьница перевернулась на другой бок, сон оборвался, и дальше ей снилось что-то невнятное про ЕГЭ по математике.

Оба сновидца сразу замяли разговор и рассказывать свои видения бессовестно отказались. "А то не сбудется", — объяснила Аглая. На самом деле ей не хотелось веселить общественность ухажером с рогами.

После завтрака народный дуэт собрался пойти потолкаться по центральному рынку столицы, послушать, что говорит народ и, может быть, выступить на уличных подмостках. Парни примкнули к ним в качестве охраны и для развлечения. Сестры — чтобы прицениться к тканям и фурнитуре и заказать вывеску на мастерскую.

Аглая сразу же принялась выглядывать среди прохожих вампиров, и очень расстроилась, когда не обнаружила ни одного.

— Ты просто не умеешь их отличать, — начал объяснять девушке Алки. — У них, по сравнению с людьми, чуть-чуть длинноваты конечности. Посмотри, разве Вайорель не напоминает тебе кузнечика?

Аглая внимательно осмотрела вампира и ничего особенного в нем не увидела. Балерун как балерун.

— Но-но, — возмутился обсуждаемый. — Да, пропорции тела у нас несколько иные, но вполне гармоничные. Нашел тоже кузнечиков!

Аглая вспомнила, как непросто ей было дома, на родном юге, отличать татар от казахов, казахов от калмыков, а калмыков от корейцев и тяжко вздохнула. Похоже, налюбоваться на вампиров не получится.

— Успокойся, — похлопал ее по плечу возница, — сейчас мы придем на рынок, а там торгуют почти одни вампиры.

— А почему там одни вампиры?

— Разделение труда.

Гораздо более наблюдательная Полина, никогда проблем с идентификацией калмыков и прочих южных народов не имевшая (да и как их можно спутать?.. форма скул… разрез глаз), начала всматриваться прохожих и вдруг увидела… немного другую пластику, длинноватые руки и ноги, поворот головы чуть дальше, чем это доступно человеку. Вампиры спокойно ходили в толпе и никто, естественно, не обращал на них внимания. Кроме внезапно прозревшей будущей актрисы.

— Я их вижу!

— Тише ты, не ори, — рассердился Алки. — Не надо привлекать к нам нездоровое внимание. Было бы странно, если бы вампиров не было на улицах, в конце концов, это их государство.

— А они это…, ну, это… Не опасны? — промямлила Аглая. Вопрос был деликатный, но девушка решила его непременно выяснить, чтобы зря не бояться.

— Послушай, Аглая, — Вайорель даже остановился. — Я не знаю, в какой глуши находится ваша Руасия, но ее жители ведь уже не гоняются по степи за мамонтами в поисках пропитания? Они, хотя и плотоядны, как-то ведь решили продовольственную проблему?

— Не гоняются. Решили, — послушно ответила девушка.

— Ну вот и мы решили. Да и не так много и не так часто нам надо ее, этой вашей крови.

Тем временем магазинчики, магазины и магазинищи стали попадаться путешественникам все чаще, пока не слились в сплошной поток перед воротами рынка. Сестры и зафрахтованный ими в качестве тягловой силы Алки сразу устремились в текстильные ряды, а Вайорель пообещал показать народному дуэту "кое-какую занятную штуку". Ведомый одному ему доступным чутьем, он протащил подруг наискосок почти через весь рынок, по дороге рассказывая о любопытном местном обычае.

— Это столица, девочки! Сюда со всего королевства стекаются сотни молодых и не очень лиц, мнящих себя талантами. И вот министр королевских торжеств — есть здесь и такой — придумал когда-то давным-давно сразу же производить среди них отсев. Потом идею переняли и в других городах. Теперь на каждой ярмарке, а в нашем случае на центральном городском рынке, имеется актерская площадка для выступления всех желающих. Публика кидает им монеты, но может одарить и гнилым помидором.

— Ура, здесь есть помидоры, — шепнула подруге Аглая, которой до смерти надоела неизменно присутствующая в рационе репа.

— Не обольщайся, — ответила ей Полина, — кто знает, какой овощ Полиглот преподносит нам как помидор. Прецеденты бывали.

Аглая вспомнила и слегка надулась. Десерт, подаваемый в Большебровской харчевне и заявленный артефактным переводчиком как мороженое, оказался, о боги, подслащенной простоквашей.

Вайорель между тем продолжил.

— За выступлением новичков следит специально назначенный распорядитель. Если им удастся собрать со зрителей больше определенной суммы, они получают сертификат на выступления в этом городе.

— И сколько нужно собрать в столице? — тут же поинтересовалась Полина. — И что мешает артистам нанять подставных зрителей, которые накидают им необходимую сумму?

— Насколько помнится, когда я был в Сигошаре в последний раз, для сертификата третьей степени требовалось собрать серебряный, второй — три серебряных, первой — пять. Понятно, что чем лучше сертификат, тем престижнее место, куда вас с ним пустят выступать. Что же касается подставных зрителей, то здесь много и настоящих, и вон, смотри, лоток с тухлыми фруктами. Бездарю просто не дадут закончить выступление.

— Ну, тогда мы выступим. Да, Аглая? Прямо сейчас, — загорелась Полина.

— Прямо сейчас не получится, — остановил ее порыв Вайорель. — Сначала придется записаться у распорядителя во-о-н за тем столиком слева от подмостков. И уплатить пошлину. Представление начнется в полдень. И кто знает, сколько там талантов окажется перед вами.

— Прекрасно. Нам как раз надо еще обговорить репертуар. Да, Аглая? Аглая! Ну что ты молчишь, опять стесняешься?

— Стесняюсь? Да я просто боюсь! Ты посмотри на этот лоток! Там же только кокосовых орехов не хватает. Не хочу я получить вот эдакой подгнившей дынькой по лбу!

— Аглаичка, ну ты что, ну кто же станет в нас кидать? Да мы в Больших Бровках собрали за выступление больше двух серебряных! А уж здесь-то, в столице! Ну давай запишемся, а потом посмотрим на выступления тех, кто перед нами. Если тут такая зверская публика, как ты подозреваешь, то просто уйдем.

Продолжая уговоры, Полина подхватила подругу под локоток и потащила к распорядителю. Вайорель начал осматриваться по сторонам и вычислять среди толкущегося у подмостков народа конкурентов народного дуэта. К тому времени, когда девушки вернулись от инспектора и сообщили, что выступают четвертыми, он обнаружил пару акробатов и невысокого фокусника с красавицей-ассистенткой и указал на них подругам.

Аглая, которой приглянулись ладные парни, неожиданно поинтересовалась:

— А артисты могут кидать мелочь друг другу?

Вайорель надолго задумался.

— Вроде бы это не запрещено, просто никому не приходит в голову. Лучше поинтересоваться у инспектора, а то нарушите какие-нибудь правила, и все выступление пойдет насмарку.

Аглая побежала к распорядителю уточнять правила, а Полина, вручив футляр Вайорелю, принялась негромко бренчать на своей балалайке. Какой репертуар выбрать? Пожалуй, стоит остановиться на самом невинном из трех приготовленных начерно вариантов. Кто ее знает, эту сигошарскую публику. Еще в Больших Бровках Полине показалось, что местные жители принимают содержание частушек чуть ли не за автобиографию исполнительниц. Интересно, почему? Ведь есть в репертуаре местных бардов и комические куплеты, и развеселые и не очень приличные песенки.

— Так вы в ваших народных куплетах поете как бы о себе, — принялся объяснять Вайорель. — Все, что я слышал в харчевне, было от первого лица. В нашей песенной традиции такого почти не встречается. Вот неискушенная публика и принимает ваши шутки за чистую монету.

— Ой-ой-ой, — схватилась за голову Полина. — Бог с ней, публикой в харчевне, а вот чего мы понапели Тонату!

— Какому Тонату? Тонату Доферскому? Выходит, при одном дворе вы уже умудрились выступить?

— Да. Нет! Долго рассказывать. Смотри, вот и Аглая, — с преувеличенным энтузиазмом проговорила девушка, явно норовя отвертеться от рассказа о своем выступлении перед лицом королевской крови.

Вайорель подумал, что выступление было не очень удачным, и не стал выпытывать подробности, а поспешил подбодрить приятельницу:

— Надеюсь, с Фейном вам повезет больше. Он известен как меценат.

Полину передернуло.

Аглая вернулась несколько озадаченная. Оказывается, правила испытаний не препятствовали соискателям бросать монеты другим артистам. Точнее, о такой возможности в них вообще не упоминалось, а что не запрещено, то разрешено. Зато артистам категорически запрещалось принимать участие в забрасывании соперников подгнившими дарами полей и огородов. Видимо, бывали прецеденты.

— Ну и нравы в этой вашей столице! — возмутилась школьница.

Полина и Вайорель переглянулись.

— Артистический мир, он ведь такой неоднозначный, — неопределенно протянул балерун, вспоминая что-то свое.

— Согласна, — подтвердила Полина, ибо и она уже имела соответствующий печальный опыт.

В толпе мелькнули нагруженные сверх меры, но довольные Алки и близняшки. Алки волок сразу четыре прялки, сестры — битком набитые каким-то добром корзины. Вайорель, которому рост позволял не заботиться о том, заметят ли его из-за чужих спин, помахал им рукой.

— Ну, вы и закупились! Как мы это все потащим?

— Повозку наймем. Нам бы только за ворота выйти, там извозчики стоят, — объяснила вампиру Васла. — Ты посмотри, какая ткань! Рулоном брать дешевле. Не удержались мы. Вывеску, кстати, тоже заказали. Сейчас немного передохнем и двинемся.

— Погодите вы! — Полина притормозила сестер, уже мысленно раскраивающих купленные ткани. — Мы сейчас на актерской площадке выступать будем.

— Ух ты! Вы тут тоже времени даром не теряли.

— А чего, собственно, ждать? Так что устраивайтесь поудобнее на скамеечке поближе к подмосткам, вещички свои рядом сложите. До нас всего несколько соискателей, а временной лимит здесь — пятнадцать минут. Так что часа не пройдет, как мы будем на сцене.

Трое доферцев сгрузили с себя покупки, уселись на скамье и с удовольствием вытянули ноги. Народный дуэт пристроился рядом и принялся шушукаться между собой. Вайорель, которому рассиживаться не хотелось, вызвался сходить за калачами.

Рядом уже собиралась публика, многие тоже оказались нагружены свертками и корзинами. Потрепанная бабенка с передней скамьи отбежала прикупить с лотка подгнивших фруктов, и Аглая, поежившись, проводила ее взглядом. Сестры принялись обсуждать наряды встреченных на рынке сигошарок. Алки заскучал. Наконец вернулся Вайорель с целым пакетом свежей выпечки.

— Калачи с маком. Рекомендую. Медовые пышки, пирожки с костяникой.

Доферцы по очереди запустили руки в пакет. Полина и Аглая, которых слегка потряхивало перед выступлением, от угощения отказались. Вайорель, вклинившийся на скамью между близняшками, пожал плечами и ухватил пирожок с костяникой. На соседних скамейках тоже что-то жевали. Бойкие девицы разносили по рядам горячий чай.

Наконец на подмостки поднялся распорядитель и объявил первого соискателя.

— Чудеса и фокусы. Гость из халифата факир Васим Габир и его прекрасная ассистентка Дия.

К публике вышел уже замеченный балеруном невысокий, очень смуглый мужчина — смуглость его показалась поднаторевшей в вопросах грима Полине несколько искусственной, — сопровождаемый красивой девушкой выше его как минимум на голову.

— Они что, действительно из халифата? — шепотом спросила вампира Васла.

— Да ну что ты, — так же тихонько ответил Вайорель. — Обрати внимание, сколько на факире грима. Наверняка сигошарец. Это просто сценический образ. Посмотрим, каков он в деле. Магия халифата — нечто особенное… Освоить ее непросто.

Факир поклонился публике, крутанул полами своего белого шелкового плаща, и на сцене из ниоткуда появились четыре широких керамических вазона, украшенных авангардной росписью. Аглая скривилась — роспись показалась ей похожей на недоброй памяти пейзажи Барача из Зала Ожидания, — но, как девушка вежливая, сочла необходимым немного похлопать. С соседней лавки на нее тут же покосились, а Вайорель, перегнувшись через Васлу, пояснил, что это еще не фокусы, а всего лишь реквизит для них.

Факир потер друг о друга ладоши, затем разъединил их и показал зрителям невесть откуда взявшуюся крупную цветочную луковицу. Аглае опять захотелось поаплодировать, но, стрельнув глазами по спокойно сидящим зрителям, она отказалась от этого намерения. Факир меж тем опустил свою добычу в один из вазонов, ассистентка, обведя публику настороженным взглядом, полила луковицу из ярко синей лейки. Из вазона буквально выстрелил куст с одуряющее пахнущими крупными белыми цветами!

Аглая разинула рот, зрители наконец начали аплодировать, а фокусник предложил желающим поделиться с ним семенами. После чего в вазонах были последовательно выращены арбуз, куст крыжовника и гигантская тыква. Хозяйственная Аглая была в полном восторге. Полину садово-огородные фокусы не вдохновили, однако она пробормотала, что этим соискателям будет чем отстреливаться от публики, ежели кто пожелает кинуть в них подгнившими овощами. Распорядитель объявил об окончании представления, и на сцену полетели монеты. Две из них были Аглаины.

Следующими на подмостки вышли два акробата, которые, к удивлению народного дуэта, еле-еле собрали денег для сертификата третьей степени. Да пожалуй, и вовсе бы не собрали, если бы не щедрость восхищенных подружек.

— Почему так? — возмущенно спросила Полина у сидящего рядом Алки. — Парни чудесно выступили, я таких ловкачей в жизни не видела.

Алки снисходительно взглянул на приятельницу.

— Ты не видела. А я уже сто раз видел. Да такие артисты даже в нашу Нижнюю Козловку не реже чем раз в месяц добираются. Выступают буквально за еду.

— Рынок насыщен, — пояснил Вайорель ситуацию в двух словах.

Публика вокруг заметно заскучала, а Полина всерьез забеспокоилась, что все монеты, предназначенные зрителями для соискателей, уже покинули кошельки. Следом за акробатами на сцену, как страшный актерский сон, вышел декламатор, мужчина лет за сорок, на лбу у которого крупными буквами было написано: "непризнанный гений". Вид его заставил Полину поморщиться. О, как ей знаком был этот тип актеров, одинаковый во всех мирах! Девушка взглянула на Вайореля и увидела на его лице примерно такое же выражение.

На сцене декламатор продержался недолго, однако успел сделать свое черное дело, до смерти перепугав Аглаю. Достаточно было увидеть, каким взглядом она провожает каждый летящий в сторону неудачника подгнивший фрукт, чтобы понять, что вытащить ее на подмостки будет непросто.

Впрочем, у девушек появилось несколько лишних минут, чтобы успокоиться и сосредоточиться перед выступлением. На подмостках появился внеконкурсный персонаж с огромным ведром, щеткой и совком. Юркий паренек споро очистил сцену от проявлений зрительской благодарности, подмигнул кумушкам в первом ряду и исчез, уступив место распорядителю.

— Народные куплеты! Выступает дуэт "Поля и Глая"! — жизнерадостно провозгласил тот.

Полина решительно ухватила подругу за рукав и вылетела на сцену с балалайкой в одной руке и Аглаей в другой. Юный уборщик все-таки схалтурил, и подошва ее тут же поехала на чем-то склизком, так что девушка едва не сменила амплуа, чудом не усевшись на шпагат. Публика радостно захихикала. Полина выпрямилась, взглянула на Аглаю, поняла, что толку от нее сейчас чуть, ударила по струнам и заявила:

— Ты что, девка, такой ерунды не знаешь! — раздался голос из толпы. — Живет он во дворце, только тебя туда не пустят.

Толпа захохотала.

Полина подхватила игру.

— Какая досада! А мне так хотелось выступить перед принцем.

— Так ты, это, сходи в клуб "Влажная выпивка", — выкрикнул какой-то доброхот. — Фэйн частенько там кутит. Только тебя и туда не пустят!

— Меня! Да не пустят? — вскричала обрадованная девушка и запела:

Толпа ахнула. Похоже, все отнесли спетое на счет Фэйна. Полина поспешила отвлечь публику.

Наконец справилась с собой Аглая, на секунду зажмурилась, отчаянно вышла вперед и запела под дробный топот каблучков:

— Какая девка на парней невезучая! — посочувствовала вслух какая-то сердобольная женщина — А подруга-то у ей бойкая. Эй, деушка, отчего так?

Аглая с охотой объяснила.

И жалостливо развела руками. Народ не выдержал и начал метать на сцену монеты. Полине — за бойкость, Аглае — из сочувствия. Внезапно из-за спин зрителей вылетела подгнившая груша, но на подлете к сцене была перехвачена взметнувшейся вверх длинной мускулистой рукой. Вайорель вытянул из кармана носовой платок, брезгливо вытер с ладони липкий сок, поднялся во весь рост, обернулся и начал вглядываться в толпу.

Злоумышленник себя не обнаруживал.

Распорядитель тем временем объявил об окончании выступления, девушки собрали монеты и торжественно понесли их пересчитывать. Даже на беглый взгляд их набралось предостаточно.

— Лучший результат на сегодня, — улыбаясь как родным, заявил чиновник, уверенными росчерками заполняя бумаги. — Сертификат первой степени ваш. Останетесь смотреть представление дальше?

— Нет, спасибо, мы переволновались, надо отдохнуть, — поспешила отказаться Полина. В душе у нее все пело — она нашла способ добраться до Фэйна.

Однако поход за принцем в клуб "Влажная выпивка" пришлось на некоторое время отложить. Сестры принялись за обустройство мастерской как одержимые и втянули в водоворот всю компанию — за исключением Алки. Возница был признан непригодным к тряпочным делам, хотя и бездельничать ему тоже не дали. На парня взвалили обеспечение творческих работников обедом, ужином и завтраком. В промежутке Алки успел обиходить брошенных козлов, а потом все-таки был мобилизован Полиной и усажен за изготовление манекенов.

Будущая актриса, из которой креатив так и изливался, грозя затопить все вокруг, предложила выставить в двух фасадных окнах мастерской манекены с лучшими образцами портняжного искусства сестер. То, что на Альтре были известны только портновские манекены, представляющие собой, как известно, один торс, ее ничуть не остановило. В результате Алки весь следующий день бегал по городу в поисках подходящих деталей для недостающих частей манекеновых тел, причем головы ему пришлось вырезать самолично из каких-то чурбаков, пожертвованных ради такого случая соседкой Люаной.

Соседка, кстати, вместе с двумя дочерьми уже была привлечена для показа мод на грядущей презентации швейной мастерской. Вайорель и Алки, по замыслу неугомонной Полины, должны были демонстрировать мужскую линию, а Аглая, после долгих уговоров, детскую.

Пока Алки возился с манекенами, а сестры в компании Аглаи закупали утюги-наперстки-ножницы-нитки-иголки и отлаживали громоздкую швейную машину, Полина успела изрисовать костюмами народов своего мира четыре больших альбома. Близняшки только диву давались, какая в Руасии, оказывается, разносторонняя мода.

Вайорель, неравнодушный, как всякий актер, к нарядам, с восторгом крутился в мастерской, создавая бОльшую часть суматохи. Так весело он еще не проводил ни одного отпуска. Увидев Полинины зарисовки, балерун вытребовал для себя отдельный альбом с эскизами балетных костюмов Руасии. Отговорки о том, что ему вряд ли пригодятся идеи нарядов из "Спартака" или "Щелкунчика", его не убедили.

Через два дня Алки представил на суд публики плоды своих трудов. На металлический штырь, вкрученный сверху в портняжный манекен, были надеты деревянные головы с удивительно тонко вырезанными чертами лица. Причем одна, в светлом парике, отдаленно смахивала на Полину, а черноволосая напоминала Аглаю. Руки из скрученной в широкую спираль — для объема — проволоки заканчивались набитыми ветошью белыми перчатками. К проволочным же ногам были прикреплены изящные, на небольшом каблучке, ботиночки.

— Ну ты и Папа Карло! — восхищенно протянула Аглая.

— Скорее, доктор Франкенштейн, — задумчиво сказала Полина и, слегка переигрывая, обратилась к собравшимся. — Почтеннейшая публика! Сейчас вы увидите, как много значит для человека одежда. В данный момент эти два предмета более похожи на забор из кольев, на которые дикие племена для устрашения врагов надевают головы съеденных пленников.

Обладающую слишком живым воображением Васлу слегка перекосило.

— Но когда Вайорель обрядит этих чудовищ в замечательные наряды, сшитые нашими дорогими портнихами, они привлекут в их магазин толпы алчущих покупателей! — пообещала публике Полина и слегка поклонилась.

Ее речь вызвала бурные аплодисменты. Не хлопал только Вайорель, пытающийся сообразить, когда это он подвязался быть камеристкой у манекенов. На его недовольное бурчание ему было строго указано, что пора перестать путаться у всех под ногами и следует начинать приносить пользу. Вайорель, ворча, что до сей поры ему приходилось только раздевать женщин, причем они не были деревянными, все же принялся за дело. Костюмы сестры выдали ему уже надеванные, из старых запасов, нашитых еще в Нижней Козловке.

— Манекенам все равно! — бодро заявила Полина. — А что вещи не новые, через стекло будет не очень-то и видно. Главное, красивые и яркие.

К вечеру привезли вывеску, которую девицы тут же поручили прикрутить слишком долго, по их мнению, почивающему на лаврах Алки. Вайорель уже выставил в оконных проемах наряженные манекены, и у лавки начал останавливаться народ.

Аглая посоветовала вывесить на входной двери объявление "Приходите, открытие мастерской через два дня", и тут же была поставлена в известность, что кругом полно безграмотных.

— Зачем, по твоему мнению, на вывеске изображены ножницы, отрез материи и катушка ниток? — поинтересовался у нее Алки, лично рисовавший эскиз для мастерового.

Школьница тут же задрала нос и заявила, что элитная швейная мастерская предназначена для образованных и успешных клиентов, после чего вместе с сестрами скрылась в будущей примерочной. Через непродолжительное время оттуда начали раздаваться слова "выточка", "реглан" и "солнце-клеш", как магнитом приманившие Вайореля.

Полина вызвалась помочь бессменному повару Алки приготовить поздний ужин, для себя решив, что завтра уже точно отправится искать "Влажную выпивку". Позади всего один принц, впереди — семь. А в шитье нарядов она все равно не помощница. Она умеет только их носить.

Но выйти на охоту за Фейном все равно удалось только после открытия мастерской.

— Не стоит браться за новое дело, не завершив старое, — важно заявила подруге Аглая, по уши завязшая в швейных делах. Откровенно говоря, возня с архаическими нарядами ей казалась гораздо увлекательнее, чем беготня за вампирским принцем, которого она, ко всему прочему, побаивалась. И сестры с таким вниманием ловили все ее портняжные идеи! Даже то, что пришлось пообещать демонстрировать на открытии мастерской детский костюмчик, не могло испортить школьнице настроение.

Полине пришлось подчиниться.

Открытие мастерской прошло "на ура", хотя, по мнению Полины, нарядов для демонстрации было пошито маловато. Практичная Васла объяснила ей, что и эти будет не пристроить, так как скроены они не по меркам будущих покупателей, и придется их подарить манекенщикам. "Ну, за исключением детского", — поправилась она, наткнувшись на зверский взгляд Аглаи.

Демонстрация продукции новой швейной мастерской проходила прямо у ее дверей. Модели, давая себя рассмотреть, не торопясь дефилировали взад-вперед по старенькой ковровой дорожке, обнаруженной сестрами в одной из кладовок. Портнихи, стоя на крыльце, рассказывали скопившейся публике о том, из какой ткани пошит наряд, с чем его носят, и сколько будет стоить заказать такой же.

Алки, неприученный ходить по подиуму, немного поспотыкался, что, впрочем, не испортило образ опрятного мастерового. Зато выступление Полины и Вайореля было выше всяких похвал. Полина демонстрировала выходной костюм зажиточной горожанки, Вайорель — столичного щеголя.

Люана с дочками вышли на подиум вместе, изображая самих себя — среднего длостатка семью с барышнями на выданье.

Всеобщее умиление вызвала Аглая, преодолевшая дорожку вприпрыжку в ярком платьице, чепчике и панталончиках. К счастью, публика не слышала, как милое дитя бормотало себе под нос что-то про Красную Шапочку, вышедшую поохотиться на волков.

Люана пригласила полюбоваться на себя всех соседок, а ее дочери — подруг, так что народу и без учета прохожих зевак собралось преизрядно. В заключение хозяйки мастерской пригласили всех стать их клиентами, а Полина под собственный аккомпанемент исполнила песни про Золушку и коробейников, почему-то показавшиеся ей наиболее подходящими к случаю.

Вечером был праздничный ужин, заказанный в виде исключения в ресторации, а на следующий день народный дуэт отправился атаковать принца. Не с утра, конечно — не клубное это время — так что девушки еще успели убедиться, что вчерашняя презентация дала прекрасные плоды и народ в мастерскую потянулся.

Облюбованный Фэйном клуб обнаружился рекордно быстро — Полина даже не успела окончательно осатанеть от злости. Подруги всего какой-то час проплутали по кривым и донельзя запутанным улицам вампирской столицы. Где находится клуб, знали все, но объяснить дорогу толком никто из прохожих не умел.

— Это школа Соломона Пляра,

Школа бальных танцев, вам говорят,

Два шага налево, два шага направо,

Шаг вперед и два назад! — тихонько напевала себе под нос неунывающая Аглая. "Все-таки Сигошар — большая деревня", — сердилась Полина, когда очередной Сусанин объяснял, где они опять свернули не туда. Тем не менее спустя час она уже сидела за столиком вожделенного клуба, с интересом оглядываясь по сторонам.

Зал не отличался какими-то особенными изысками, зато публика вся была молодая, яркая и веселая. Наблюдательная Полина заметила, что за многими столиками сидели не обязательно разнополые парочки вампир-человек, которые время от времени отправлялись проветриться. Впрочем, попадались и большие компании, только уже чисто вампирские. Часть народу вяло топталась по танцполу.

— Сначала я угощу тебя коктейлем, потом ты угостишь меня… коктейлем, — подошедший вампир искательно заглянул Полине в глаза и на мгновенье накрыл ее руку своей.

Полина пожала плечами и согласилась, решив, что это аборигенский способ знакомиться. Деньги на ответный коктейль у нее были, и настало время уже с кем-то задружиться, чтобы выспросить, наконец, кто из присутствующих принц и здесь ли он вообще. Парень притащил бокал с напитком кислотного оранжевого цвета. Из него даже торчала соломинка, но не пластиковая, как дома, а в прямом смысле этого слова. Сверху донизу на нее были нанизаны какие-то листья, ягоды и, как показалось Полине, даже кусочки грибов.

— Коктейль "Удушливое лето", — провозгласил ухажер, и Полине резко расхотелось пить.

Парень следил за каждым ее движением какими-то жадными глазами.

Девушка еще раз пожала плечами и потянула напиток через соломинку. Коктейль оказался приятным, алкоголь в нем совсем не чувствовался, но через две минуты у Полины ощутимо закружилась голова.

"Что за черт, наркота в нем подмешана, что ли?" — удивилась девушка и, нащупав на своем браслете последнюю, синюю бусину, осторожно нажала ее. Головокружение немедленно прекратилось. "Пригодилась "Трезвая голова"! А я еще кочевряжилась в Зале Ожидания", — с удовлетворением подумала Полина и улыбнулась внимательно следящему за ней парню. Тот зачем-то снова накрыл ее ладонь своей рукой, ненавязчиво прощупав пульс. Вдруг лицо ухажера искривилось, он быстро поднялся и заспешил из зала, испуганно оглядываясь на Полину.

"Красота — страшная сила, — философски подумала девушка и забеспокоилась. — Неужто настолько страшная? Пара недель всего без ванны, бальзамов и фена. Что дальше-то будет?"

Немного волновало и то, как там без нее Аглая.

Мялявку тупо не пустила в клуб охрана.

— Ничего, — бодро сказала тогда школьница, — я и дома ни разу фейс-контроль не прошла. Ребята меня на спор несколько раз пробовали в разные клубы провести — бесполезно. А на Альтре вдобавок все такие рослые, вымахали, понимаешь, на экологически чистой репе. Я здесь подожду. Вон на том клене, — Аглая показала на высокое разлапистое дерево. Неизвестно, было ли оно кленом, но с его ветвей должен был хорошо просматриваться вампирский клуб. — Тенденция, однако, — ты с принцами развлекаешься, а я все по каким-то лесополосам таскаюсь, как добросовестный леший.

— Ты, госпожа Леший, по деревьям-то лазить умеешь?

— Вот сейчас и проверим. Вспомню детство свое золотое, — бормотала Аглая, уже карабкаясь по густо растущим веткам, — мастерство-то не пропьешь. — Черная коса мелькнула высоко среди листвы и пропала из вида. — Все, я устроилась.

— Что оттуда видно?

— Зал видно, барную стойку, столики, танцпол. Вид сверху, конечно, но скучать не буду. Ты только там не засиживайся. Нет принца — придем еще завтра.

… Теперь Полина чувствовала, что именно засиживается. После первого ухажера к ней неожиданно подошла девушка и угостила фиолетовым коктейлем "Труп ночи". Удивленная Полина безропотно приняла выпивку, отхлебнула, механически нажала синюю бусину и начала было расспрашивать неожиданную подругу о принце, но та, только что жадно ловившая каждый ее жест, нервно пробормотала извинения и удалилась.

Потом были "Нежность мокрицы", "Поцелуй утопленника", "Бурное болото", "Бородавкина радость", "Триумф гигиены" и "Оргазм выхухоли". Последний почему-то ярко-малинового цвета. Коктейли плескались у ничего не понимающей Полины в желудке, и "мокрица", кажется, намеревалась вступить в конфликт с "выхухолью". Угощавшие ее доброхоты продолжали сбегать, не успев сказать и пары фраз.

Наконец подошел красивый черноволосый юноша и, не спрашивая разрешения, присел к Полине за столик. Девушка ожидала очередного коктейля, но пришелец молчал.

Музыканты заиграли какую-то очень громкую дерганую композицию, причем Полине показалось, что среди инструментов преобладают ударные. На танцпол выходили пары, не заморачивающиеся вопросом гендерной идентичности. Напротив Полины, сплетясь руками, отплясывали два манерных парня, где-то промелькнула парочка девиц. Это, впрочем, не удивляло, — что она, светлосиних или бледнокрасных не видела, — а вот сам танец показался странным. Партнеры становились спина к спине, переплетали пальцы, а кто и локти, и дергались, пытаясь подстроиться друг к другу, в рваном ритме.

— Танец непонимания, — пояснил Полине незваный гость. — Потанцуем?

— У меня не получится, — немедленно отказалась девушка и пояснила, — попа выпуклая. — Потом вспомнила, зачем, собственно, она тут находится, заглянула в черные глаза и спросила: — А ты не знаешь, кто здесь принц?

— Потанцуешь со мной — скажу.

— Ну, пошли. Только если я оттопчу тебе ноги, сам виноват.

— В танце непонимания невозможно оттоптать ноги, — усмехнулся незнакомец, — разве что можно столкнуться попами. Если они у кого чрезмерно выпуклые.

Парень протянул Полине ладонь, и они отправились на танцпол, держась за руки, как примерные первоклассники. Видимо, партнера Полины хорошо здесь знали и уважали — танцующие расступались, давая им место.

Черноволосый и студентка сразу оказались в центре и площадки, и внимания. Они повернулись друг к другу спинами, сцепились, для начала, кончиками пальцев, и пошло веселье. Полина, обладающая гигантским танцевальным опытом, могла изобразить хоть лезгинку, хоть сиртаки, но заведенные за спину руки несколько ограничивали возможности, и благодарной публике удалось увидеть в ее исполнении лишь элементы твиста, летки-еньки, казачка и танца маленьких утят. Что там выплясывал ее партнер, девушке видно не было, но, судя по тому, как дергались его руки, двигался он не менее энергично.

Народ продолжал расступаться, и скоро пара оказалась в круге аплодирующих зрителей, как два шута гороховых. Полина ощущала ситуацию именно так, поскольку видела, что остальные пары хоть как-то пытались подстроиться под партнера, и только они с черноволосым выплясывали кто во что горазд.

Неожиданно музыка кончилась, танцоры распутали пальцы, и повернулись наконец лицом друг к другу. Полина, которую странности вечера порядком утомили, ожидала получить наконец вознаграждение за свое кривляние. Вопрос "ну, и кто принц?" вертелся уже у нее на языке, но парень исподлобья взглянул на нее, пробормотал "подожди, я сейчас", ввинтился в толпу и исчез с глаз.

— Ну и как это прикажете понимать? — пробормотала одураченная студентка и с ужасом поняла, что все, пора, а, может быть, уже и поздно. Артефакт "Трезвая голова" оберегал от опьянения, но никак не спасал от избытка жидкости в организме, к тому же растрясенном энергичным танцем.

Восемь коктейлей! Восемь, и никакого результата. Кто принц, здесь ли он вообще? Девушка широким шагом направилась к арочному проему, в который, как она успела заметить, время от времени отлучались посетители. По-преимуществу парами.

За дверью обнаружился широкий и длинный коридор, щедро снабженный пышными деревцами в кадках, глубокими нишами с уютными скамеечками, притаившимися за колоннами низкими диванчиками и прочими местами, как нельзя лучше подходящими для уединения. Почти все диванчики-скамеечки оказались заняты парочками. Полина промчалась мимо них, как поезд Сапсан мимо захолустной деревеньки. В конце коридора нашлась искомая комната со схематичным изображением женского силуэта на дверях. Наконец-то!

Девушка заскочила в кабинку, с наслаждением избавилась от результатов своей шпионской деятельности и только после этого огляделась по сторонам.

Туалетная комната впечатляла. В просторном помещении, помимо основного, так сказать, предмета, имелся умывальник, зеркало и пуфик. Полина помыла руки и немедленно принялась рассматривать себя в зеркало. Выглядела она вполне себе ничего. Почему от нее удрали восемь собеседников, было совершенно непонятно.

От разглядывания своего отражения ее отвлекли чмокающие звуки в соседней кабинке. Полина, не чинясь, подтащила к перегородке пуфик, взобралась на него и заглянула к соседям. Там две пьяные вдрабадан девицы умостились на пуфике, вместившем у каждой только одно полупопие. Более тощая припала губами к груди соседки и с хлюпаньем тянула кровь из подключичной вены. Высасываемая бессмысленно улыбалась.

Полине стало противно. Она вышла из туалета, демонстративно хлопнув дверью, и только теперь огляделась по сторонам.

Батюшки светы! Все парочки, пристроившиеся по укромным уголкам, занимались тем же самым, что и девицы в туалетной кабинке. Недвусмысленно пьяные или обдолбанные вампиры сосали кровь у таких же пьяных людей, или кто они там… При этом каждый присасывался к донору тем способом, что позволяла его фантазия. Например, замеченный девушкой на танцплощадке лохматый вампир приспустил с партнера штаны и впился ртом ему в бедренную артерию. При этом его руки находились вовсе не там, где допускали приличия.

— Тьфу! И еще три раза тьфу! — пробормотала Полина, до которой стало доходить, с какой целью ее так настойчиво угощали и что на самом деле означала фраза "Сначала я угощу тебя коктейлем, потом ты угостишь меня… коктейлем". — Ну вампиры, ну извращенцы, — продолжала бормотать она, несясь по коридору. — Ну и клуб, ну и принц. Мне немедленно надо что-нибудь выпить!

Выпить разозленной девушке не удалось. За своим столиком она обнаружила симпатичного шатена. В отличие от большинства присутствующих, он был коротко стрижен, строго одет и абсолютно трезв. Шатен не стал предлагать Полине коктейль, а инквизиторски заглянул в глаза и задал вопрос:

— Ты искала принца. И ты не высшая. Зачем?

— Поцеловать хотела, — честно ответила Полина.

— Пос-с-целовать?! — непонятным образом мужчине удалось прошипеть слово, не имеющее ни одного шипящего звука.

— А что тут такого? — пожала плечами Полина. Многократное нажатие клавиши "Трезвая голова" сделало ее непробиваемой, как танк. — Я его фанатка.

Шатен неожиданно взъярился, навис над ней, удерживая за руки. На левом запястье подозрительной особы, кажется, что-то щелкнуло, но он не успел сфокусироваться на этом ощущении — девица рванулась, мужчина рефлекторно сильнее сжал пальцы, и тут начался ад. И много страшных ночей потом капитан королевской охраны Больдо Гунари видел в кошмарах, как к его лицу приближается изящная девичья головка, приближается, приближается — и с размаху ударяет лбом по носу. Брызжет кровь, Больдо выпускает руки девушки и получает увесистый апперкот справа под челюсть. Лейтенант падает, его поднимают за воротник и на шее высшего вампира смыкаются человеческие зубы…

Аглая с высоты своего дерева видела эту картину совсем по-другому. Полина долго сидела в зале, к ней подходили парни и девушки, угощали коктейлями, потом она пошла танцевать очень странный танец с каким-то типом, потом ненадолго удалилась — выпитые коктейли, решила Аглая, попросились наружу. Вернулась, за столик к ней подсел высокий красавчик, но угощать не стал, они о чем-то поговорили, красавчик схватил девушку за запястья, со всей дури нажав сразу на все бусины артефактника. "Берсерк", "Крепкий кулак", "Быстрые ноги", "Зоркий глаз" — от Полины не ушел никто.

Правда, Аглая не поняла, зачем подруге понадобилось бить и тем более кусать вампиров. Видимо, они успели ей чем-то крепко досадить во время короткой отлучки. Через десять минут в зале лежали все! Полина, шатаясь, как пьяная, направилась к выходу, перешагивая через поверженные тела. Потом о чем-то вспомнила, остановилась, развернулась, и принялась ходить по залу и, выбирая из залежей тел мужские, методически целовать их в куда придется. При этом она непрерывно поглядывала на артефактник.

"Она так и не выяснила, кто из них принц!" — догадалась Аглая. На голову ей упала увесистая капля. "Надеюсь, не к деньгам", — подумала девушка и осторожно провела рукой по волосам. К счастью, это оказалась просто вода. Начинал накрапывать дождь.

Кроме Аглаи, поцелуи увидел и некстати очнувшийся капитан Больдо Гунари, и снова позорно потерял сознание. Полина тем временем откопала под двумя качками симпатичного юного брюнета, того самого, с которым топталась в странном танце, — на шее его уже красовались следы от ее укуса, — чмокнула в щечку, и вторая бусина квестометра засияла. Аглая увидела, как Полина удовлетворенно положила брюнета на место и пошла к двери. Немного возле нее потопталась, вернулась и со вкусом поцеловала брюнета уже в губы.

Аглая поняла, что подругу пора забирать, и установила собственный рекорд по скоростному спуску с деревьев.

Полину она перехватила на входе, причем подруга уже начала разворачиваться для нового забега в зал, где для нее, видно, было медом намазано. Аглая крепко ухватила компаньонку за руку и, бормоча что-то вроде "хуже уже не будет", прижала на ее браслете бусину "Трезвая голова". Полина некоторое время вяло трепыхалась, но потом ее, очевидно, перестало тянуть на подвиги, зато накатила слабость. "Еще бы, после таких-то упражнений", — подумала Аглая и, закинув руку подруги себе на плечо и обняв за талию, повела ее, как санитарка раненого бойца, в сторону дома. На головы девушек неторопливо капал мелкий летний дождь.

В этот момент из-за полуразгромленной стойки робко выглянул бармен, случайно уцелевший во время дебоша. То есть, по его мнению, он уцелел не случайно, а благодаря собственной осторожности и предусмотрительности. По мнению же Полины, уцелел он как раз случайно, поскольку именно по его душу она возвращалась, когда была перехвачена Аглаей.

Полине очень хотелось влить в работника барной стойки его собственный коктейль "Триумф гигиены", но все время что-то мешало: то начавшие заплетаться ноги, то некстати подвернувшийся принц.

Теперь страшная девушка, кажется, окончательно удалялась, а утихомирила ее — кто бы мог подумать! — та самая малявка, которую не пропустила в клуб охрана в начале оказавшегося очень веселым вечера. На минуту бармен задумался о несбыточном — вот кабы прошла тогда малявка досмотр, не пришлось бы, может, выгребать принца из под стола, а капитана королевской охраны — из-под рядовых королевской охраны. Но что сделано — то сделано, философски заключил бармен и побежал звать на помощь.

Дела, в которых среди потерпевших имелся член королевской фамилии, Вэзилика Шестой всегда рассматривал лично, чтобы не пропустить заговора, и в закрытом порядке, чтобы не было урона чести семьи.

Дело о дебоше во "Влажной выпивке" серьезным не выглядело, склоки и драки были частью тщательно лелеемого скандального имиджа элитного клуба, но речь шла о наследнике…

Мальчик неожиданно тяжело переживал эту историю. Тем же вечером он заперся у себя в покоях, где подолгу разглядывал в специальное, с амальгамой на основе алюминия, а не серебра, зеркало укус, больше похожий на засос, у себя на шее. От помощи королевских медиков Фэйн категорически отказался. Старый придворный лекарь Фонсо Флорин, находившийся с королем в почти приятельских отношениях, пошутил в приватной беседе, что, поскольку наследника укусила человеческая девушка, теперь он превращается в человека.

Виновницу неслыханного происшествия нашли на удивление легко — дознаватели имели под рукой шестьдесят семь свидетелей, они же пострадавшие, и отличный слепок ауры, снятый принцем во время танца непонимания.

Обвиняемая по делу о дебоше в элитном клубе актерка Полина от защитника отказалась, но потребовала в качестве свидетелей бармена и свою компаньонку актерку Аглаю.

Поддерживать обвиняемую в суд явилась странная компания в лице деревенского козопаса из соседнего государства, рослых двойняшек, недавно открывших в столице швейную мастерскую, и звезды императорского балета Вайореля Великолепного, неизвестно откуда взявшегося в Сигошаре.

Никакие посторонние зеваки на процесс допущены не были, что теоретически ограждало высоких особ от расползания ненужных слухов. Все прибывшие в суд так или иначе были в курсе событий, а королевские чиновники давали подписку о неразглашении.

Впрочем, никаких особенных сюрпризов разбирательство не предвещало.

Заседание проходило в зале, специально оборудованном для процессов с участием короля. Вдоль одной из стен в несколько рядов стояли деревянные скамейки с узкими столиками, на которых свидетели и подсудимые могли вести записи, но пока массово возложили локти. Напротив располагался массивный судейский стол с солидным, смахивающим на трон, креслом и конторка для секретаря, основным украшением которой был небольшой настольный гонг, выполненный из бронзы и бамбука.

На него немедленно засмотрелась Полина.

Заметившему ее интерес Вайорелю девушка объяснила, что в ее стране гонг используют в классической музыке для подчеркивания всяких неожиданных событий. Любопытная Аглая потребовала пример и узнала, что в знаменитой опере Глинки гонг звучит в момент похищения Людмилы Черномором.

Вайорель поинтересовался, не вампир ли Черномор и с какой целью он похитил этого ЛюдмилЫ. Ударение в последнем имени балерун ошибочно поместил в последний слог.

— Нет, Черномор — карла с длинной бородою, — ответила Полина.

— Гном, что ли? А ЛюдмилЫ кто? Имя на доферское похоже. — Вайорель, которого чрезвычайно интересовали всяческие новые театральные идеи, не унимался. Полина, все-таки впервые попавшая под суд, пообещала рассказать фабулу после успешного его завершения, "ха-ха-ха, если меня не посадят", и теперь уже все трое уставились на гонг в ожидании услышать, как он звучит.

Зазвучал он гулко, Вайорелю понравилось, и в зал вошел стройный черноволосый мужчина — король Вулакии Вэзилика Шестой. Все присутствующие, за исключением Алки, который от смущения запутался в ногах, встали поприветствовать самодержца. Впрочем, Васла и Сониа, сидевшие по обе стороны от приятеля, немедленно вздернули его на ноги.

Король устроился за председательским столом и кивком разрешил всем сесть. Секретарь объявил процесс по делу о дебоше в клубе "Влажная выпивка", в результате которого пострадало лицо королевской крови ("Не так уж оно пострадало" — поморщилась Полина) открытым.

На свидетельское место, обозначенное ярким оранжевым кругом в центре зала, вышел капитан королевской охраны Больдо Гунари. Он отсалютовал королю, покосился на Полину и группу поддержки и начал докладывать.

— В 194-й день я заступил на дежурство по охране королевского наследника Фэйна.

— Что это значит — 194-й день? — шепотом спросила Вайореля Аглая.

— 194-й календарный день с начала года. Разве в Руасии не применяют имперский календарь? — покосился на нее артист.

— И что, в имперском календаре все дни просто идут подряд, безо всякого деления на недели и месяцы? А как же выходные?

— Что такое неделя? И что такое выходной?

Аглая просто онемела от таких заявлений и в порыве чувств пару раз символически ударилась лбом о столешницу. Больдо Гунари, прервав свой рассказ о том, как он расставлял охрану в клубе "Важная выпивка", быстро взглянул на нее и поежился. Он еще слишком хорошо помнил, что может натворить удар нежного девичьего лба.

— Тишина в зале! — секретарь предупреждающе ударил в гонг. Аглая испуганно замерла.

— В середине вечера поступила оперативная информация, — продолжил рассказ капитан, — что в клубе находится подозрительный объект. Объект соглашается обменяться угощениями, но от коктейлей не пьянеет и все время выспрашивает, где принц. Я заподозрил покушение. Принц, известный своим стремлением идти навстречу опасности, пригласил подозрительный объект на танец непонимания.

Король бесстрастно смотрел на докладчика. Полина заподозрила, что правитель, занятый с утра до вечера государственными делами, понятия не имеет, как развлекается молодежь в элитных ночных клубах, и подняла руку. Вэзилика позволил ей говорить.

— Прошу капитана пояснить суду, что означает "обменяться угощениями" и что такое танец непонимания.

Капитан на минуту замялся. В развлечениях золотой молодежи не было ничего откровенно противозаконного, но на грани они были, да. К тому же наркоманов не любили и в Сигошаре. Осторожно подбирая слова, он начал говорить.

— В клубе "Важная выпивка" нашли способ обойти негативную реакцию организма вампиров на легкие наркотики, разрешенные для остальных граждан королевства. Алкогольные и наркотические коктейли употребляет донор, и поверьте, от желающих отбоя нет. После того, как веселящее вещество попадает в организм, донор в свою очередь угощает вампира кровью. Вампир получает эйфорию без отравления, донор — бесплатное угощение. Все довольны.

В танце непонимания вампир подчиняет партнера, воздействуя на него через потовые железы при контакте ладоней, и управляет его движениями, находясь к нему спиной. Это слабенький заменитель запрещенной для свободного использования магии крови. На подозрительный объект, кстати, подчинение тоже не подействовало. Поэтому на танцполе все приняли ее за высшую. Когда принц рассказал мне об этом, я принял решение…

— И как часто принц посещает это заведение? — перебил капитана Вэзилика. Аглае, внимательно за ним наблюдавшей, показалось, что король буквально выплюнул эти слова.

"Ага!" — порадовалась про себя Полина, но вслух ничего не сказала.

Обладающий богатым воображением Алки представил себя, обдолбанного и окруженного присосавшимися к телу вампирами. "Ноги моей не будет в ваших столичных клубах", — зарекся парень

Васла и Сониа не сводили глаз с красавчика капитана.

Вайорель со скучающим видом слушал провинциальные откровения. "И вот это здесь называют извращениями, — с усмешкой подумал он. — Ну и патриархальные нравы в этом Сигошаре".

Капитан Больдо Гунари лихорадочно думал, как ответить на вопрос государя, Не хотелось подставлять Фэйна, но и врать его королевскому величеству не хотелось тоже. Ко всему прочему сам Больдо крайне неодобрительно относился к загулам принца. Молчание затянулось. Наконец Больдо решился.

— Достаточно часто, мой государь.

Король молчал, и капитан счел возможным продолжить свой рассказ.

— Я принял решение допросить объект. В этот момент она как раз вернулась из дамской комнаты. Я уже сидел за ее столиком, и, не давая объекту опомниться, немедленно спросил, зачем она разыскивает принца. Нисколько не стесняясь, подозрительная девушка ответила, что собирается его поцеловать. Я сразу подумал, что речь идет о приворотном поцелуе, и захотел ее задержать и увести из клуба для допроса. Когда я схватил ее за запястья…

— Какой-какой поцелуй? При воротах? Голкипер-бисексуал? Привратник-сексофил? — перебила его Полина с места и тут же вскочила на ноги. — Простите, ваше величество, но мне хотелось бы знать, в чем заподозрил меня этот господин. Его поведение в клубе стало для меня шоком.

"А уж каким шоком стало для меня твое поведение", — подумал Больдо, сохраняя бесстрастное выражение лица. Полуприкрытые глаза его, однако, метали молнии.

Аглая испуганно зажмурилась.

— Ответьте, капитан, — повелел Вэзилика и оценивающе взглянул на Полину. Ему показалось странным, что девушка не знает о приворотном поцелуе, зато несет какую-то чушь про ворота.

— Приворотный поцелуй, — заученно пробарабанил Больдо, — запрещенное воздействие на вампира, либо представителя другой разумной расы, кроме оборотней, драконов и кикимор, с целью порабощения его психики посредством гипноза, закрепленного отравленным поцелуем.

— Ничего себе! — возмутилась Полина. — Я что вам, Вольф Мессинг и змея подколодная в одном флаконе? И что это еще за отравленные поцелуи? Я, между прочим, тщательно ухаживаю за ротовой полостью! И зачем бы мне порабощать принца, которого я в глаза не видела?

— Зачем? Может быть, ты хотела выйти за него замуж! — прошипел Больдо Гунари.

— Я? За вампира? — ужаснулась Полина.

— Почему, — заинтригованная Аглая между тем дергала за рукав заслушавшегося Вайореля, — почему кроме оборотней, драконов и кикимор?

— На драконов не действует, на кикимор никто не позарится, а оборотни не целуются.

— Как?

— Что — как?

— Почему оборотни не целуются?

— Потом объясню, — отмахнулся от Аглаи, задавшей, может быть, главный вопрос всей своей жизни, бесчувственный балерун. Ему было интересно, как будет выпутываться Полина, столь откровенно ляпнувшая высокому собранию о своем неприятии брака с вампиром.

Полина между тем поняла, что язык опять забежал у нее впереди мысли, и теперь мямлила, что она не то имела в виду, и ей вообще рано замуж, и мама не велит, и приданое она еще не собрала, и…

Ее неумелые оправдания развеселили Вэзилику.

— Вам вообще-то никто замуж и не предлагает, — с лукавой улыбкой заметил он.

— Правда? — воскликнула обнадеженная Полина.

— Правда, — подтвердил Вэзилика. — Так зачем же вы искали моего сына?

Полина глубоко вдохнула и приготовилась врать. Вообще-то история была уже не раз рассказана и обкатана, но одно дело углубленный в свои богемные проблемы балерун или наивный пастух, и совсем другое — целый король.

— Я и моя подруга — странствующие артистки из Руасии, народный дуэт "Поля и Глая". В Сигошар мы прибыли вместе с друзьями. Мы пели на актерской площадке на рынке — заработали, кстати, сертификат первой степени, — и на открытии швейной мастерской. Но мечта каждого исполнителя — выступить перед королевским двором. Наши друзья — простые люди, — при этих словах король выразительно взглянул на солиста императорского балета Вайореля Великолепного, но ничего не сказал, — и не могли оказать нам протекцию. Случайно мы узнали, что принц, известный меценат, часто проводит время в элитном клубе "Влажная выпивка", и решили с ним познакомиться и попробовать заинтересовать его нашим творчеством.

— С каких это пор Фэйн — известный меценат, и где это он так известен? — поинтересовался Вэзилика у капитана королевской охраны.

— Принц Фэйн оказал протекцию нескольким талантливым молодым актрисам при устройстве в столичные королевские театры, — осторожно ответил Больдо.

Вайорель закатил глаза.

Полина некстати вспомнила Булгаковское "Его превосходительство любил домашних птиц, и брал под покровительство хорошеньких девиц" и едва удержалась от неуместного хихиканья — как-никак, по легенде она сама стремилась попасть в число этих девиц.

Везилика кивком разрешил Полине продолжить.

— Мою подругу в клуб не пустили — она молода, а выглядит еще моложе — и, оставив ее ждать снаружи, я вошла туда одна.

— И где вы находились все это время? — поинтересовался король у смутившейся Аглаи.

— На дереве, — призналась она. — На улице уже темнело, и мы решили, что так мне будет спокойнее. К тому же с дерева прекрасно просматривается помещение клуба… ("Спилить все деревья к гоблиновой бабушке!" — раздраженно подумал помешанный на безопасности капитан Гунари.)… и я смогла сразу забрать Полину, когда увидела, что происходит что-то не то.

— Что не то, по вашему мнению, там происходило? — сделал стойку Вэзилика.

— Ну, там вообще было много странного. То, что Полину восемь раз угостили коктейлями, наверное, нормально — она девушка заметная. И даже то, что среди подсаживающихся к ней за столик были и девицы, можно счесть особенностью клуба. Но почему все без исключения доброхоты тут же от нее сбегали — я так и не поняла.

— Капитан Гунари, поясните, — распорядился король.

— Вампир угощает донора коктейлем. Берет его за руку, и по пульсу определяет, что наркотик уже в крови. Самые опытные могут просчитать степень опьянения донора по изменению цвета радужки глаз, участившемуся дыханию, наконец, просто по сердцебиению. Но на данную особу коктейли вообще не действовали. Вампиры пугались, не могли дать объяснения этому феномену. Я тоже не могу.

— Полина?

— Да, ваше величество, я объясню. Я актриса, и у нашей профессии есть свои особенности. Нас часто приглашают выступать на вечеринках перед гостями. Гости напиваются, и нередко пытаются актеров либо подпоить, чтобы, простите, но такова проза жизни, уложить к себе в постель, либо просто требуют с ними выпить. Отказываться нельзя, соглашаться опасно. У нас есть свои маленькие секреты, как пить и не опьянеть. Их начинающие актеры осваивают в первую очередь. Поэтому я так легко соглашалась выпить с каждым, кто подсаживался ко мне за столик.

Я рассчитывала разговориться с кем-нибудь и спросить о принце. Специфику развлечений в этом клубе я, к сожалению, не знала. Однако и для меня восемь коктейлей оказалось слишком. К тому же наши тайные приемы направлены по преимуществу на нейтрализацию алкоголя, а не наркотиков. К чему привели меня все эти коктейли, вы знаете — шестьдесят семь пострадавших, а я под судом. Я попросила пригласить в свидетели бармена, чтобы он перечислил коктейли, которые мне пришлось выпить за вечер, и рассказал, какие побочные эффекты они дают и реально ли сохранить при таких обстоятельствах ясную голову.

На свидетельское место поднялся бармен, очень ухоженный и стильный мужчина, однако, на вкус двойняшек, слишком субтильный. Романтичной Аглае бармен скорее понравился, а Полина смотрела на него как на классового врага. Алки этот господин показался слишком манерным, Вайрель же вовсе взглянул на него мельком — все внимание балеруна занимал король. Когда еще так близко придется наблюдать монаршую особу? Осанка, посадка головы, походка, жесты, манера вставать и садиться — Вайорель, уже два месяца репетировавший роль повелителя эльфов в балете "Жизнь за короля", впитывал впечатления как губка и не уставал благодарить судьбу за то, что привела его в зал суда.

Бармен между тем заканчивал перечисление заказанных для Полины коктейлей, сверяясь с маленькой книжицей с логотипом "Клуб "Влажная выпивка". Когда он дошел до "Триумфа гигиены" и "Оргазма выхухоли", слабое отвращение на лице Вэзилики сменилось сильным. Аглая откровенно зажала рот обеими руками. Ей было нехорошо от одних названий. Полина мрачно смотрела на Больдо Гунари. Это он, а не коктейли, был виноват в случившемся безобразии. Но не расскажешь же суду о браслете с артефактами.

— Коктейль "Удушливое лето", в качестве побочного эффекта, увеличивает силу, "Труп ночи" — улучшает зрение, "Нежность мокрицы" — придает цепкость, — продолжал разглагольствовать бармен. — У нас каждый коктейль чем-то полезен и имеет уникальные свойства. "Поцелуй утопленника" возбуждает…("Так вот почему эта девица, после того, как вырубила посетителей, бросилась их целовать", — отметил для себя Больдо Гунари) "Бурное болото" удваивает скорость, "Бородавкина радость" приносит эйфорию…

— Пожалуй, я не хочу знать, какой дополнительный эффект дают "Триумф гигиены" и "Оргазм выхухоли", — прервал увлекшегося бармена Вэзилика Шестой. — Суду, пожалуй, уже все ясно (Полина с облегчением вздохнула), кроме одной мелочи.

Вэзилика в упор посмотрел на Полину. Вайорель, продолжавший внимательно следить за королем, задохнулся от восхищения. "Вот так во втором акте повелитель эльфов будет смотреть на проигравшего битву военачальника", — решил он.

— Вы утверждаете, что хотели получить от Фэйна протекцию. Почему же вы не воспользовались той, что дал вам Тонат Лучезарный, и, минуя столицу Дофера, прибыли к нам в Сигошар? Ведь вы выступали перед принцем, и произвели на него очень сильное впечатление, — припечатал король.

Трое доферцев и примкнувшая к ним Аглая с ужасом переглянулись. В головах крутилась только одна мысль и была она "Спалились!"

— Мы действительно выступали перед Тонатом Лучезарным, но ваша информация о том, что он дал нам протекцию, не верна, — спокойно ответила Полина. Как всегда в критических ситуациях сохранить холодную голову ей помогала абсолютная уверенность в своей правоте, качество редкое и чрезвычайно полезное. — Боюсь, принцу Тонату не понравилось наше выступление. Народные куплеты — жанр не для каждого. Мы рассчитывали, что у принца Фэйна, в отличие от принца Тоната, обнаружится чувство юмора.

Король вампиров с сомнением смотрел на актерку. Артефакт, вмонтированный в свидетельское место, не позволял говорить неправду. К тому же история, преподнесенная суду, выглядела логичной. И все же Вэзилика чувствовал, что девица где-то не договаривает. Он только к концу суда сумел совместить у себя в голове двух юных актерок и рассказ Манора Мудрого Доферского о некоем народном дуэта, так повлиявшем на его сына.

Актерка Полина не стала отрицать знакомство с Тонатом Лучезарным, но и не объяснила, что же произошло в селе с каким-то козлиным названием. В любом случае, девицы не выглядели опасными, а своему чутью король привык доверять. Что ж, пусть уходят и уносят с собой свои маленькие тайны. Но сначала отработают ущерб.

Вэзилика посмотрел на секретаря, тот ударил в гонг и государь объявил приговор.

— Принимая во внимание смягчающие обстоятельства, королевский суд приговаривает народный дуэт "Поля и Глая", виновный в дебоше в элитном клубе "Влажная выпивка", к шести благотворительным концертам в пользу пострадавшего заведения. Надзор за выполнением приговора возлагается на капитана королевской охраны Больдо Гунари. Я сказал.

Вэзилика величественно расправил плечи и оглядел зал. Взгляд его остановился на Вайореле, подавшемся вперед и ловившем каждое слово, и королю на мгновение показалось, что столичная знаменитость его передразнивает. Подсудимая уже вовсю обнималась с группой поддержки, и изящный бармен грустно смотрел на эту кучу малу. На лице капитана Больдо Гунари застыло непередаваемое выражение.

Вэзилика еле слышно вздохнул. Ему предстоял очень серьезный разговор с сыном, и это было посложнее какого-то там суда..

Отрабатывать благотворительные выступления в клубе "Влажная выпивка" народный дуэт отправился уже назавтра. Побросав дела, к ним присоединилась и вся компания. По дороге в клуб друзья смеялись и шутили, отмахиваясь от мысли о неизбежном скором расставании. Но Алки, осознав, что безбожно засиделся в Сигошаре, уже упаковал купленные для своих многочисленных сестренок прялки. А Вайорель договорился о прокате удобного конного экипажа с откидным верхом. Путь в столицу империи пролегал через поселения гномов, и балерун пообещал забросить туда по дороге народный дуэт.

Звезду балета несколько удивило горячее желание начинающих артисток непременно выступить в столице крошечного королевства, тем более, что сам он мог при необходимости оказать протекцию при императорском дворе. Остановились на том, что после гномов девицы сразу же отправятся в империю, и по прибытию в столицу непременно остановятся у Вайореля.

Трое доферцев, в случае, если судьба и их занесет в те края, получили такое же приглашение.

В клубе "Влажная выпивка" наказанных артисток ждал сюрприз. Администрации предложила им провести все шесть концертов в один день. Причем из публики в зале присутствовали только дергающий глазом бармен и насупленный Больдо Гунари. Аглая, впервые в жизни допущенная в гнездо порока, с восхищением оглядывалась по сторонам. Полина, по земной привычке ожидавшая, что скандал только привлечет публику, с недоумением взирала на пустой зал.

— Владелец клуба посчитал, что лучшей благотворительностью с вашей стороны будет как можно скорее оставить "Влажную выпивку" в покое, — пояснил несколько нервно поглядывающий на Полину бармен.

— И что, вы даже не угостите артисток "Триумфом выхухоли"? — развеселилась скандалистка.

— Нет! Никаких коктейлей!

— Королевская служба охраны к качеству исполнения приговора претензий не имеет, — с нажимом произнес капитан Гунари.

Народный дуэт из вредности все-таки исполнил несколько частушек. Услышав очередное: "Как у нашей у реки/ окопались маньякИ,/ злые, аморальные, /очень сексуальные", бармен в ужасе закатил глаза.

— Ладно, пошли отсюда, видишь, нам здесь не рады, — Аглая потянула за рукав раздухарившуюся подругу. — Этот зал как-то неадекватно влияет на тебя.

Больдо Гунари с облегчением закрыл за развеселой компанией дверь. Бармен молча смешал для него коктейль "Королевские сопли".

Вэзилика Шестой почти не удивился, когда сын и наследник, проведя в затворничестве почти полную неделю, с самым серьезным видом попросил у него аудиенции. Такая просьба означала, что Фейн собирается обратиться к нему не как к отцу, а как к властителю. Сын ожидаемо попросил у Вэзилики государственной должности, заявив, что достаточно уже выбросил времени на недостойные развлечения. Вэзилика вспомнил своего царственного приятеля Манора Мудрого Доферского и решил проторенной дорожкой отправить Фэйна с дипломатической миссией в халифат. В компанию к Тонату.

— Так почему оборотни не целуются? — задала, наконец, Аглая столь интересующий ее вопрос. Она примостилась на козлах рядом с Вайорелем, в руках у которого были вожжи, и увлеченно болтала ногами. Позади было расставание с друзьями, во время которого все четыре девицы пролили немало слез. С утра пораньше зацелованный куда достали Алки запряг наконец своих застоявшихся козлов, погрузил на колымагу прялки и отправился в Нижнюю Козловку. Вслед за ним со двора выехали и Вайорель с артистками, и к обеду отмотали уже изрядный отрезок дороги.

— Видишь ли, детка, — начал вампир, и Аглая насупилась. — Клыки. У оборотней во рту здоровенные клыки. Они предпочитают заниматься любовью в звериной форме, а когда по какой-либо причине — очень редко — делают это в человеческой, всегда помнят про клыки. И, да, у них не бывает межрасовых связей. Неужели ты до сих пор веришь в сказки?