– Ну, как ощущения?
– Сама не знаю… очень странно. И…
– Да?
– Ты был прав, Клаус: здесь всё завязано не на знании, а на эмоциях. Не разум, а чувства. Как здорово!
Словно иллюстрируя свои слова, Ари взмыла над полом и зависла, медленно вращаясь вокруг оси. Маска бесстрастия, напоминающая об аристократическом воспитании и наложенном проклятии, снова, как на берегу уединённого пляжа, уступила место живым чувствам: радости новизны и светлой лёгкости.
Клауса нисколько не удивило, что его иномирная возлюбленная оказалась лайтом. Он и раньше чувствовал, каков глубинный оттенок её сути. По-прежнему удивлял его сам факт того, что рождённую в чужом мире им удалось вытащить сюда, домой.
"Впрочем, Наставница сказала бы, что мы не переместились между мирами, а настроились на другой слой одной большой иллюзии. При таком подходе получается, что ничего особо выдающегося мы не совершили. Хотя Рокас, конечно, молодец.
Непременно надо будет сказать ему спасибо, когда вернёмся…" Кроме Клауса и Ари в зале саркофагов не было никого, но смутная тревога заставила Клауса внимательнее прислушаться к эфиру. Тревога оказалась оправданной. Ощутив перемену в настроении Клауса, Ари тоже насторожилась и опустилась на пол, принимая более привычное для неё устойчивое положение.
– Кто там?
– Не знаю, – был ответ. – Среди этих нет знакомых… хотя…
– Анжи? – сказала Ари с сомнением в голосе.
– Кажется, да. Но остальных я всё равно не знаю. К тому же Наставница почему-то очень сильно приглушает свою суть…
– И что нам делать?
В этот миг Клауса пронизала вспышка мимолётного инсайт-посыла. Настолько мимолётного, что стоявшая рядом Ари, чутко раскрытая эфиру, даже не заметила его. Но в этот инсайт-посыл приближающаяся Наставница ухитрилась втиснуть всё необходимое: информацию о трёх своих спутниках, предупреждение и рекомендации.
– Что делать? – повторил Клаус. – Ждать. И, Ари…
– Да?
– Ты можешь сделать для меня кое-что? Предупреждаю: это будет неприятно.
Ответом был взгляд, каким смотрят на несмышлёных младенцев, натворивших что-то не то.
– Какая разница, если это необходимо? Это твой мир, и тебе виднее. Давай, командуй! Что мне сделать?
На Сетевой визитке рядом с именем Неттеля Вири в графе "должность" стояло ничего не объясняющее словосочетание "эксперт технической поддержки". Даже непосредственное начальство Вири в лице старшего инспектора Томаса Гангельта было не в курсе, какие функции помимо обычных выполняет этот скромный невысокий человек. Тайну "эксперта технической поддержки" во всём мире знало лишь семеро; для всех праздно любопытствующих информация была скрыта печатью лечащего врача и категорическим "доступ закрыт".
В обществе преданкавера такие меры безопасности не уберегли бы Неттеля Вири от праздного любопытства. Однако в нынешние времена такой запрет был едва ли не самым надёжным из возможных. Кому охота узнать, что живущий рядом человек неизлечимо болен или несёт печать незаметного увечья? За удовлетворение любопытства, вскрывшего такие факты, можно было поплатиться по высшему разряду. Если бы осуждение окружающих и самого больного оказалось выше некоторого предела, излишне любопытный индивид мог даже превратиться в шейда.
Впрочем, кто-кто, а сам Вири отлично знал: в его случае никакой болезнью и не пахло.
Он был симбомехом. На архаичный манер – киборгом.
Нейроконтакты параллельного типа соединялись с его зрительными нервами и сплетением нервных волокон, отвечающих за передачу слуховых сигналов. Более разветвлённая сеть имплантированных проводов оплетала руки и речевой аппарат. Но сердцем сплетения искусственных токопроводящих нитей являлся вживлённый в брюшную полость многоканальный узел связи, питаемый топливным элементом. Последний напрямую соединялся с кровеносной системой, а работал за счёт окисления содержащейся в крови глюкозы – точь-в-точь как любой живой орган. Впрочем, мощность топливного элемента не превышала пяти ватт, и работа этого "органа" не ложилась на физиологию Неттеля Вири особо тяжким бременем. Если бы среди его имплантатов числился более-менее производительный компьютер, маломощного питающего элемента не хватило бы для его обслуживания; но всю техническую начинку Вири обслуживал распределённый общеСетевой сервер семейства Nyix-S, так что во встроенном компьютере эксперт Надзора не нуждался. Впрочем, на крайне маловероятный случай сбоев в работе сервера или помех на линиях беспроводной связи Неттель Вири всюду таскал с собой дипломат с компактным вычислительным блоком, почти ничем не отличающийся от хорошего ноутбука.
В данный момент эксперт шёл за старшим инспектором Гангельтом, ответственным инспектором Валентиной Лапиной и арендатором гермогородка Т-4/15 Анжеликой Недеевой. На всякий случай всё, что эксперт видел и слышал, записывалось в память связанного с ним сервера. Кроме того, в его поле зрения плыли, непрерывно меняясь, полупрозрачные диаграммы состояния: обработав входящий поток данных, сервер тут же выдавал ему в качестве первичных результатов степень эмоционального напряжения собеседников и вычисляемый в реальном времени параметр V (сокращение от латинского verity).
Проще говоря, диаграммы позволяли эксперту определить, кто из говорящих сильнее волнуется и не пытается ли кто-то из них соврать. Последнее как будто было излишним: обладатель активного сенса, внимательно читающий эфир, способен мгновенно распознать ложь и сам, но…
Но! -…внимание Этического Надзора открывает передо мной и Группой серьёзные перспективы. Давно уже пора признать, что в некоторых направлениях социальной работы наше общество проявляет печальную близорукость. Взять хотя бы наработки в области реабилитации шейдов – если это получит резонанс…
– Анжи, вы меня поражаете! – воскликнул Гангельт. – Реабилитация шейдов?! Да это же равносильно… равносильно… я даже не знаю!
– Переводу хищников на вегетарианскую диету? – подсказала Наставница.
– Именно! Это невероятно. Я бы даже сказал – противоестественно!
– До анкавера полёт без помощи технических приспособлений тоже казался чем-то противоестественным. А что касается полученных при работе Группы результатов… пусть это не прозвучит как хвастовство, но сейчас мы перешли к реабилитации полностью сформировавшихся шейдов в возрастном диапазоне от 13 до 19 лет.
– Нельзя ли увидеть доказательства столь… смелого заявления? – спросила Лапина.
– Можно, инспектор. Собственно, скоро вы своими глазами увидите одного из самых трудных моих подопечных.
– Но я не воспринимаю ничего тёмного. Где аура шейда?
– Минуту терпения.
Словно отвечая на вопрос Лапиной, безмолвно поддержанный Гангельтом, за поворотом коридора в эфире произошли серьёзные перемены. Раньше Неттель Вири ловил там лишь мощное, даже более напряжённое, чем у Недеевой, сияние лайта, принадлежащее незнакомой женщине. Впрочем, накал эмоций был не самым странным. Куда сильнее настораживало то, что достаточно богатая ментальная составляющая этого сенса не поддавалась пониманию – так, словно незнакомка пользовалась чуждой системой образов, схожей с общепринятой не более чем на треть. А теперь у ауры лайта появился довесок, этакая тень, соединённая с нею гибким бесплотным щупом.
Тень? Сфокусировавшись на своих ощущениях, эксперт Вири удивлённо моргнул. Неужели вот это и есть обещанный Недеевой пациент-шейд?
Четвёрка взрослых завернула за угол. Анжи обвела помещение широким жестом:
– Здесь расположен так называемый зал саркофагов. А это – Клаус и Ари.
Пальцы Неттеля Вири бегло, почти незаметно со стороны задрожали, отдавая команды серверу. Пока тот обшаривал базы данных, компилируя ответ на запрос, эксперт углубил фокусировку своего сенса – и получил откровенно шокирующий результат.
Клаус и Ари образовывали нетипичный, но всё равно узнаваемый тандем: плотное до взаи-мопроникновения объединение сенсов. Обычно тандемы образовывали любовные пары с длительным, не менее месяца, стажем, и касалось это объединение прежде всего эмоциональной сферы. Создавшие тандем в буквальном смысле разделяли чувства друг друга. Но тандем Ари и Клауса касался прежде всего сенсорной и ментальной сфер, а "горизонт" эмоций был Клаусом очень и очень основательно свёрнут.
Собственно, настолько основательно, что требовалось приблизиться и сфокусировать сенс, чтобы убедиться: да, этот парень испытывает какие-то эмоции… причём эти эмоции – окрашенные тьмой и болью эмоции шейда.
"Шейд и лайт в одном тандеме? Как сказал Гангельт – противоестественно!" Однако Ари, оказавшаяся экзотически красивой девушкой лет примерно двадцати, не собиралась шарахаться от партнёра по тандему. Более того: на глазах у ошарашенной комиссии и одобрительно улыбнувшейся Анжи она придвинулась к Клаусу и обняла его. Жест не оставлял простора для сомнений в том, что эти двое – партнёры не только в мыслях, но и в постели.
В этот момент сервер прислал Неттелю Вири несколько задержавшиеся результаты его запроса. Бегло просмотрев их, эксперт понял, почему результаты поступили с задержкой.
Оказалось, что следов существования Ари в общеСетевых банках данных нет. Нет, и всё.
Никаких.