3

Уэс Чейз не мог пошевелиться. Ему казалось, что это невыносимое мгновение никогда не кончится. Пещера, ниши, протянутые к нему руки — все с поразительной отчетливостью врезалось в его сознание. Ему часто приходилось видеть, как умирают люди, и он нередко, хотя и не слишком серьезно, прикидывал, какой будет его собственная смерть. Нет, перед ним не предстала разом вся прожитая жизнь. Наоборот, минута, выхваченная из времени, остановилась, и в голове замелькала запомнившаяся с университетских времен строка: «Так наступает конец, так кончается мир, так кончается…»

Но конец не наступил.

Совершилось чудо: руки человека дотронулись до него, но не грубо и не злобно. Уэс взглянул человеку в глаза: они были серые, ясные, но он ничего в них не прочел. Лицо было вполне человеческое, как и скрытый этим лицом череп. Уэс быстро перечислил: верхняя челюсть, нижняя челюсть, скуловые дуги, носовая полость, глазницы, лобная кость…

И в то же время такое лицо он видел впервые в жизни. Мучнистый цвет кожи… Но не это главное. Что-то не так с пропорциями, хотя а трудно уловить, в чем именно заключается странность. И еще — выражение лица! Блестящие глаза, кожа, обтягивающая скулы, приоткрытые тонкие губы, учащенное дыхание…

Что это? Голод? Ненависть? Надежда?

Руки осторожно обшарили карманы, вывернули их, сняли часы. Незнакомец потрогал золотое обручальное кольцо на пальце, но не стал снимать его. Он что-то искал — Уэс был в этом уверен. Но что?

Добыча более чем незавидная: коричневый бумажник, который Джо подарила ему год назад на рождество; какая-то мелочь — монета в двадцать пять центов, два пятицентовика, четыре цента; черная расческа, не слишком чистая и без одного зубца, — Уэс как раз собирался купить новую в аптеке. Связка из трех ключей — один от машины, второй от дома на Беверли-Глен, за бульваром Сансет, третий от приемной в Уэствуде. Две пачки сигарет, одна из них мятая и почти пустая. Пакетик картонных спичек, тоже почти опустевший. Две плитки шоколада в фольге. Несколько искусственных мух для наживки и комочек засохшей икры. Платка нет. Уэс вспомнил, что подстелил его себе под голову, — наверное, он так и лежит в наружной пещере.

Человек сел на пол и принялся внимательно рассматривать добычу. Внимательно? Более того — с напряжением, которое граничило с отчаянием.

Часы, казалось, заинтересовали его больше всего. Он поднес их к уху, послушал. Неуверенно повертел в руках, покрутил завод, перевел стрелки. Потом с разочарованным видом покачал головой.

«Часы отличные. Что ему не нравится?»

Затем человек занялся бумажником. Он вынул четыре долларовые бумажки и стал их разглядывать. Потер пальцами и, поколебавшись, отложил туда, где лежали монеты. Так же тщательно он изучил и остальное содержимое бумажника, недоуменно хмурясь при виде всяких карточек, шоферских прав и прочих документов. Среди них была цветная фотография Джо. Уэс хорошо помнил этот снимок, он был сделан три года назад, в день рождения Джо. В простой юбке из твида и коричневом свитере Джо выглядела на нем свежей и юной. Вдруг, несмотря на владевший им дурман, Уэс почувствовал острое сожаление. Но оно тут же бесследно исчезло — так даже и лучше, подумал он неопределенно.

Человек вытащил сигарету из начатой пачки, понюхал ее, разорвал бумагу и попробовал табак на язык. Сморщившись, вытер крошки с языка тыльной стороной руки. Потом взял спички, удовлетворенно кивнул и, чиркнув спичкой, зажег ее с первой же попытки. Он смотрел, как она горела, и задул огонек, когда он уже подбирался к самым его пальцам.

Посмотрев на ключи, человек бросил их в кучку денег. Затем взял плитку шоколада и поскреб ее ногтем. Глаза его радостно заблестели. С лихорадочной поспешностью он сорвал обертку и начал рассматривать шоколад и вкрапленный в него миндаль, не зная, на что решиться.

Человек встал и зашагал по пещере, то и дело нервно поглаживая шоколад пальцем. Дважды он подносил плитку ко рту, но каждый раз пугался и опускал ее.

«Он не знает, съедобно это или нет. Откуда же он явился, если никогда не видел шоколада?»

Наконец человек принял решение. Отломив два квадратика, он встал на колени рядом с Уэсом и осторожно раскрыл ему рот. Он размельчил шоколад, выбросил миндалинку и стал класть крошки Уэсу в рот. Уэс поперхнулся — жевать он не мог. Однако он тут же обнаружил, что способен глотать — только не надо торопиться! — и кое-как съел шоколад.

«Подопытная свинка!» — подумал он и вспомнил клетки с морскими свинками на верхнем этаже больницы. Вспомнил и одну из дочерей старого доктора Стюарта, Луизу. Как она возмутилась, узнав, что морских свинок заражают инфекционными болезнями, чтобы посмотреть, что из этого выйдет…

Во всяком случае, шоколад был вкусный.

Человек уселся на пол и, судя по всему, постарался взять себя в руки. Он сидел неподвижно, смотрел и ждал. Прошло, наверное, несколько часов, но Уэс утратил ощущение времени.

Наконец человек встал, пощупал Уэсу лоб, поглядел на глаза и язык. И улыбнулся. Эффект был потрясающий: словно кинозлодей прекратил на минутку идиотское преследование идиотки-героини и отпустил пару стандартных шуток.

А затем он съел весь шоколад.

Съел? Нет, сожрал, судорожно глотая, как заблудившийся в пустыне путешественник, который, обезумев от жажды, бросается в поток.

А затем, снова улыбнувшись, довольно потер руки — жест, как-то с ним не вязавшийся. На его бледных щеках проступил слабый румянец. Даже черные длинные волосы стали словно менее тусклыми.

Приободрившись, незнакомец принялся энергично действовать. Он положил Уэса на каменный пол и раздел его, присматриваясь к каждой пуговице, пряжке и молнии. Затем укрыл Уэса своей одеждой, а сам начал с трудом облачаться в непривычный костюм. В конце концов он справился с этим, хотя не раз бормотал себе под нос какие-то слова, весьма смахивавшие на ругательства. Уэс с удивлением обнаружил, что куртка и брюки сидят на незнакомце неплохо. Очевидно, тот был не так высок, как казалось.

Незнакомец разложил по карманам все, что прежде вынул из них, и с особенной тщательностью спрятал деньги. Затем надел на руку часы. Он явно нервничал, но был полон решимости.

«Он пойдет в Лейк-Сити, — подумал Уэс и внезапно преисполнился надежды. — Как он ни старается, все равно на настоящего американца он не похож. Кто-нибудь да обратит на него внимание. Кто-нибудь да узнает мой костюм. Джо, наверно, уже позвонила в полицию, и, значит, полицейские будут следить…»

Человек открыл дверь, вышел в первую пещеру, и дверь снова захлопнулась.

Уэс все еще не мог пошевельнуться. Он лежал на спине, прикрытый чужой одеждой, и уголком глаза видел ниши в дальней стене и четыре безмолвные спящие фигуры.

Хоть бы они не проснулись, пока он здесь один!

Как ни был Уэс одурманен, его все-таки одолевали сомнения. Доберется ли незнакомец до Лейк-Сити? Если он не найдет машину, ему придется проделать недурную прогулку. А умеет ли он водить машину? Раз он никогда не видел шоколада, то, наверное, не видел и автомобилей.

Предположим, он как-нибудь доберется до Лейк-Сити. Однако полиция ведь ищет Уэса, а не этого неведомого человека. И много ли шансов, что кто-нибудь узнает одежду пропавшего Уэса? В конце концов, это самый обычный костюм рыболова. Разве что брюки порваны, но и это в порядке вещей. Правда, отсутствие шляпы… но, может быть, он подобрал ее по дороге? Единственная надежда на автомобиль — автомобиль с калифорнийским номером. Если бы он поехал на машине…

Интересно, насколько странным должен выглядеть покупатель, чтобы продавец позвонил в полицию? Если бы Уэс был лавочником, к которому обратился незнакомец, что бы Уэс подумал? Вероятно, счел бы его ненормальным и тут же бы про него забыл. Ведь во время войны разгуливали же по Таймс-сквер двое молодчиков в нацистской форме…

Время летело. Уэс не то что бы спал, но и не бодрствовал. Ему начинало казаться, что у него небольшой жар и он дремлет в постели, куда его уложила простуда.

Уэс догадывался, зачем незнакомец отправился в город. Он явно умирал с голоду. На его месте Уэс прежде всего постарался бы купить чего-нибудь поесть, и, несомненно, именно таков должен быть ход мыслей незнакомца. Но в бумажнике всего четыре доллара. Если человек рассчитывает, что сможет закупить много провизии, то его ждет жестокое разочарование.

Уэс вдруг похолодел. Именно в этих местах в давние дни хижину одного старателя занесло снегом. С ним жило трое товарищей, а припасов у них почти не было. Весной из хижины вышел только сам старатель, гладкий и упитанный. Рассказывали, что он умер в тюрьме убежденным вегетарианцем…

И если незнакомец не сможет купить достаточно еды, тогда… тогда…

Уэс старался отогнать эти мысли, найти другую, более приятную тему, однако это оказалось нелегко. О чем бы он ни начинал думать, его мысли неизменно возвращались к незнакомцу, не говоря уж о четырех спящих. Кто они? Откуда взялись? И что им здесь надо?

Против своей воли Уэс восхищался незнакомцем. Ведь тот, если взглянуть на все с его точки зрения, решился на невероятно смелый поступок, просто неслыханный подвиг. Он здесь совсем чужой: даже такой простой предмет, как плитка шоколада, для него загадка. То ли он не знает английского языка, то ли не желает на нем разговаривать. Вероятно, Уэс кажется ему таким же непонятным, как и он — Уэсу. И все-таки он надевает чужую одежду и отправляется искать дорогу в город, чтобы купить еду, о которой не имеет ни малейшего представления, на неизвестные ему деньги.

Следовательно, незнакомцу тоже приходится не сладко.

Это соображение почему-то немного утешило Уэса. Он задремал, потом забылся неспокойным сном.

Его разбудил стук открывшейся двери. Незнакомец вошел и быстро захлопнул ее. Вид у него был измученный, он дрожал как в лихорадке. Уэс хотел привстать, но тело по-прежнему ему не повиновалось.

Человек посмотрел на Уэса. Как? Сердито? С отчаянием? Поставив на землю принесенную картонку, он раскрыл ее. И вопреки всему Уэс почувствовал жалость. Четыре булки, две банки спаржи, около полсотни разных плиток шоколада.

Лицо незнакомца было теперь даже бледнее, чем раньше. Он растянулся на камнях рядом с Уэсом, глубоко вздохнул и заснул. Вскоре он начал храпеть.

Смотреть больше было не на что. Уэс к этому времени уже знал пещеру до мельчайших подробностей, начиная с темных фигур в нишах и кончая трещинами в своде над ним. Усталость прошла, в голове прояснилось и, как ни странно, исчез панический ужас. Уэс все еще испытывал опасения и неуверенность, но теперь происходящее приобрело оттенок нереальности, сна, который должен был скоро кончиться, и кончиться благополучно.

Уэс решил, что все это симптомы шока.

«Значит, его средство перестает действовать. Если бы ко мне вернулась подвижность, пока он еще спит…»

Уэс приготовился ждать. Ничего другого ему не оставалось. Он размышлял о спящем возле него человеке. Несомненно, неизвестный добрался до Лейк-Сити. Пешком али на машине? Он кое-что купил, и, следовательно, ему пришлось экспериментировать деньгами, о которых он ничего не знал. И конечно же, конечно, привлек к себе внимание! Рано или поздно его появление свяжут с отсутствием Уэса (если уже не связали), а тогда…

Но сумеют ли его найти? И найдут ли его живым или?..

Время ползло. Уэсу казалось, что сковывавшее его оцепенение понемногу проходит — но очень медленно. Когда незнакомец проснулся, Уэс мог только едва поворачивать голову.

«Все начинается сначала».

Незнакомец встал и пристально посмотрел на Уэса. Тот лежал, затаив дыхание. Незнакомец усмехнулся и погладил его по плечу, по-видимому, чтобы успокоить.

«А может быть, он выбирает лакомый кусочек?»

Незнакомец потянулся и съел две плитки шоколада, но без особого удовольствия. Затем он направился к нишам и долго стоял там, глядя на спящих. Одного он тихонько потрогал, но тот не пошевелился.

Уэс обрадовался — еще неизвестно, что именно может появиться из этой ниши, я чем позже он это узнает, тем лучше.

Незнакомец достал пистолет, тот самый, из которого стрелял в Уэса на тропе. Внимательно проверив его, он повернул диск на рукоятке. И облизал губы. Уэс покрылся холодным потом, но тут же овладел собой.

«Перестань думать об этом! Себе же делаешь хуже!»

Взглянув на дело более трезво, Уэс сообразил, что именно собирается предпринять незнакомец. Это оказалось не так уж трудно. Как бы он ни отличался от обычных людей, ход его мысли был достаточно ясен: раз не удалось купить достаточно припасов, значит, надо раздобыть еду каким-нибудь другим способом. Значит, он отправляется на охоту.

Незнакомец вышел из пещеры с пистолетом в руке.

Несмотря ни на что, Уэса разбирало любопытство. Если неизвестному нужна только пища, а его пистолет годится для охоты, то зачем он вообще тащился в Лейк-Сити? В горах полно дичи, особенно если не быть слишком разборчивым. Не проще ли было сразу же подстрелить оленя или еще какого-нибудь зверя?

«Только, мне кажется, он не знал, что до Лейк-Сити так далеко. А может быть, ему нужно что-то поважнее еды?»

Но что? Сведения!

«Он пытается разузнать что-нибудь про нас. Он, несомненно, никогда прежде не видел людей, таких, как я. Он что-то ищет. Что? Зачем?»

Незнакомец не возвращался очень долго. А когда наконец вернулся, то принес уже освежеванную тушу какого-то зверя, скорее всего волка, и охапку хвороста. Стало быть, он спускался в лес.

Незнакомец аккуратно сложил хворост, приготовив для растопки кору. Потом разжег костер одной спичкой из пакетика, отобранного у Уэса. Хворост занялся сразу. Костер был маленький, но Уэс вскоре ощутил исходившее от него тепло. Дым вытягивало под свод — очевидно, там было какое-то отверстие.

Человек отрезал четыре ломтя мяса ножом, которого Уэс прежде у него не видел, и принялся жарить их, насадив на палочки. Сок закапал в огонь и зашипел.

От запаха жарящегося мяса рот Уэса наполнился слюной и ему отчаянно захотелось есть.

Когда мясо было готово, человек принялся за него, но теперь он не накинулся на еду с нетерпеливой жадностью, как на первую плитку шоколада, а не торопясь, тщательно прожевывал каждый кусочек и смаковал его. Бледное лицо уже не казалось таким мертвенным.

Затем незнакомец встал, вынул пистолет из кармана куртки, снятой с Уэса, и опять повернул диск. Он прицелился в плечо Уэса. Послышался шелестящий звук, Уэс стиснул зубы… но ничего не почувствовал.

Незнакомец ждал.

И вот Уэс ощутил, боясь еще этому поверить, что к нему постепенно возвращается способность чувствовать и двигаться. Его тело словно вытащили из ледяной воды. Кожу покалывало. Уэс попробовал шевельнуть рукой, и ее свела мучительная боль, словно он ударился локтем о дверь.

Его била сильная дрожь.

Оцепенение исчезло!

А незнакомец смотрел и ждал, по-прежнему храня молчание.

Загрузка...