Вестник и Весна народов

Глава 8

10 Декабря 1845 год. Владивосток.

— Господа, ну что же вы, заходите, заходите, — еще раз повторил Александр Юрьевич и пошел на встречу.

Он протянул огромную, как лапу медведя, руку, и Вадим ответил на рукопожатие. Романов поднял бровь, наблюдая как гора и человек меряются силами, и к еще большему удивлению капитана победитель не определился.

— Вы вовремя. Устали? Замерзли? — Живой отпустил руку Вадима и подошел к винному шкафу, — у меня есть чем вас порадовать.

Он достал несколько бутылок, примеряясь.

Вадим с Эрастом переглянулись и сели за стол.

— Честно говоря, замерзли немного, — признался капитан.

— Это у нас в краях постоянно, и лекарство известно, — Живой поставил перед гостями бутылку с мутным содержимым, — да не кревитесь так! Это горячая водка по японски. Саке.

Александр Юрьевич разлил гостям в маленькие рюмки.

— Вы сказали, что мы вовремя, о чем речь? — спросил Вадим, опрок нув рюмку и закусил селедкой.

— Хе, читайте, — Живой положил перед гостями газету "Вестникъ". Вадим хотел хохотнуть, но увидел первую полосу и передумал.

На обложке изобразили Николая Первого и процитировали:

"Никакие хорошие отношения не могут существовать между нами, если вы решили морить моих людей голодом!", А дальше шло пояснение на развороте: "США претендует на мексиканские территории, угрожая нарушить поставки еды Российской Аляске, где люди десятилетиями выживают и борются с агрессивным севером.

Дружественная Центральная республика Мексика пришла на помощь в вопросе поставок еды, но США возомнили, что Западное побережье америки принадлежит им и начали войну. Чтобы защитить торгового партнера и граждан Российской Империи император всероссийский Николай Первый одобрил отправку экспедиционных сил в Америку. Россия не будет участвовать в войне за Мексику, но поддержит ее припасами и обеспечит продовольственную безопасность из арендованного порта Сан-Франциско, готовая к любой агрессии…"

Дальше приводились схемы поставок и примерное население всех стран в регионе, чтобы читатели поняли суть проблемы с продовольствием на Аляске.

— А американская пресса? — спросил Вадим.

— Еще не получал, — улыбнулся Живой, — только-только наладили нормальное сообщение с Петербургом. Благодаря вам, между прочим.

Александр Юрьевич с интересом изучал Вадима и совсем не обращал внимания на Романова. Поэтому Вадим решился на проверку и заговорил на немецком.

— Как у вас успехи с кораблестроением и укреплениями?

Романов нахмурился резкой сменой языка, Живой же похлопал глазами и попросил:

— Давайте на русском, друг.

— Простите, мне просто стало интересно, как вы общаетесь с японцами, корейцами, которых я видел среди граждан.

— Вы различаете этих узкоглазых? — без прикрас удивился Живой, — ну они у меня все по русски заговорили. Не сразу конечно, пришлось учить плетями и немного голодом поморить. Но что эти задохлики сделают нашему брату?

— Ну да, куда им деваться, — подыграл Вадим, обдумывая масштаб проблемы, ведь на этом НЕ человеке был завязан огромный кусок плана. А как обычно вели себя эти ребята Вадим уже видел.

— Не проведёте экскурсию, хочу посмотреть, чем еще я смогу помочь?

— Конечно, какие вопросы, — Живой пригласил гостей на выход.

У входа стояла карета, на*(на заднике кареты стояли двое гвардосов держась за поручни) которой держалась пара гвардейцев, а к крыше крепились флаги империи и знамя региона.

Из окон виднелась мешанина домов из разных материалов. Карета ехала тихо по настильным *на землю доскам.

— Пока вы специалистов не начали присылать все было печально. Азиаты эти дохли как мухи, стоило только приказать что-нибудь построить. Благо, что их рядом всегда много, — объяснял Живой.

— Вы брали жителей Китая и Кореи? — спросил Романов.

— Ну конечно. Что мне своих казачков что ли гробить? Нет, казачки у меня по крепостям сидят.

— А как же вы воевали? — тут уже встрял Вадим, разглядывая в окно кольцевые печки для кирпичей, его конструкции.

— Так чукч всяких набрал. Они за хорошее оружие и долю с удовольствием пошли под мою руку. Государю ведь служить почётно и сытно, — пошутил Живой, а Романов кивнул, — а как воины они оказались лучше монгол. Так-то постоянно ко мне на Аляску мотались, чтобы соседей эскимосов пощипать, а так альтернатива в виде японцев. Ну собрал всех, посадил на корабли мои и честным трудом добытые, — тут он подмигнул, — да и пошел дальше воевать.

Карета остановилась. Вадим конечно подозревал, что все обстояло сложнее, чем рассказывал генерал-губернатор, но возражения оставил при себе.

Живой решил показать им литье пушек из корейского железа. В новых цехах Вадим увидел знакомые лица. Нанятые немцы, австрийцы и мастера с Урала руководили азиатскими рабочими, среди которых встречались и русские. Условия напоминали заводы Демидова, до вмешательства Вадим.

Несмотря на производственные тяжести и опасную работу, заработка местным рабочим не хватало на еду и приходилось привлекать остальных членов семьи на работу, в том числе и малолетних.

— Как у вас с едой? — спросил Вадим и закурил сигарету. Местные в основном курили сигары с княжества ямайки.

— Ну, если коротко, то рыба, — пожал могучими плечами Александр Юрьевич, — продаем в Китай и Корею наши горшки, кирпичи, печки и стекла, а они нам рис, иногда серебро, мелочь. С Гавайями чуть полегче стало, но у меня народу на Аляске теперь тьма.

— Это как? — удивился Вадим, ведь Николай Павлович последнее время не ссылал.

— Эскимосы и остальные племена пошли в подданство, — не без скромности заявил генерал-губернатор, — мои чукчи так наловчились, что до невозможного достали их. А вот когда к чукчам присоединились самураи с Хоккайдо, то волком завыли. Тут то мы их и взяли тёпленькими, хоть пушнина снова в Петербург пошла.

Что-то в Петербург русско-американской компании приходилось отправлять, чтобы получать поддержку с большой земли.

Вадим перешёл на шепот.

— Я привез бочки с ядом, он очень поможет в добыче золота и серебра. Мои мастера знают как его использовать. Часть намытого повезу императору, чтобы он больше кораблей выделил. Как у вас со стройками? Что-то все какое-то коричневое.

— Мыть больше золота это хорошо, ты свое слово держишь, я свое. А вот про коричневое не надо! Твои, хе, наши строители наконец начали кирпич делать, осталось найти угля побольше и весь Владивосток перестроим!

— Страшно подумать, сколько рабочих погибнет, — заметил Романов, но Живой отмахнулся.

— Еще нарожают. Это не специалисты, которых Вадим присылает. Вот их да, мало.

— Если война началась, то потребуются корабли, мои долго будут идти, — Вадим вернулся к теме войны между США и Мексикой.

— Как договорились, линейные корабли не обещаю, нам не с жиру, быть бы живу, но пушки ваши поставим, — заверил генерал-губернатор.

***

Незадолго до отбытия у Вадима и Живого состоялся приватный разговор в кабинете генерал губернатора.

— Много наших видел? — как-то просто спросил Живой, посреди обсуждения планов.

— Было дело, — Вадим отложил документы в сторону.

— Ссорился?

— Было дело, — повторил Вадим, играя желваками.

— Ну, ну, я же из интереса спрашиваю, — оскалился Живой, — уж больно ты тихий и к людишкам спокойно. Вон, всякие штуки выдумываешь.

— Ну, не все посреди глуши хотят сидеть.

— Не все, — согласился Живой, — но я люблю. Люблю находить наших и вырывать их сердца, поглощая силу, — он сжал здоровенный кулак, — только рядом с нашими происходит, словно кровь бурлит. А вот рядом с тобой нет. Так, что скажи мне Вадим, чем ты так необычен?

— И много ты сердец попробовал? — очень спокойно спросил Вадим, расстёгивая кобуру под пиджаком.

Обычные остроконечные пули в медной оболочке почти не причиняли вреда, но вот тяжёлые, с вольфрамовым сердечником… у Вадима на ноге после тестов осталась дыра, которая не спешила зарастать. Пришлось даже устраивать спектакль для Софьи с ранением на стройке, а то она бы удивилась. Ну месяц в гипсе походил. В сапогах дыру то никто не видел, а ходить она ему не мешала. Так, что шанс был.

— Было дело, — в тон ответил Живой, и как огромная пантера изготовился к прыжку.

Но не успел он дёрнуться, как грохнул выстрел, и в комнате погасли свечи. Под огромной тушей генерал-губернатора лопнул студ. Вадим осторожно встал и обошел стол, с револьвером наготове.

Александр Юрьевич тихо сопел, как пробитый бойлер. Его горящие глаза повернулись к Вадиму.

— Добей, чего же ты?

— Ты задал вопрос, неужели не хочешь узнать ответ? — спросил Вадим, и получил слабый кивок, — я съел три сердца и во мне что-то изменилось.

— Ты начал слышать голоса? — спросил Живой.

— Нет, голосов я не слышу, — задумался Вадим.

Живой же сначала сел, а потом опираясь на стол встал и продолжил:

— В Хоккайдо, перед тем как я обезглавил одного японца и съел его сердце, он признался мне, что слышит голоса людей, то что они думают. Твоего голоса я не слышу, но слышу беспокойство и готовность вступить в бой у твоих людей. Значит, ты знал или предполагал, кем я буду.

— Ты не первый, кто рискнул на меня напасть, — Вадим отходил к дальней стене комнаты, держась подальше от Живого, так, чтобы между ними стоял стол.

— Это люди, тебе придумали, — Александр Юрьевич кивнул на револьвер, — с такой штукой, я бы уже взял Китай. Сколько золота хочешь?

— Это золотом не решить, — Вадим внутри взвешивал риск и награду иметь дело с этим защитником. Весь предыдущий опыт учил его не ждать ничего хорошего. Но здесь, в гоуши, вдали от основной части России именно такой не человек очень помогал. Пока.

Живой схватился за спинку целого стула и загорелся. Пламя поглотило его одежду, волосы и борода заполыхали, превращаясь в языки огня. Дерево на столе моментально потемнело и обуглилось. Вадим взвел курок. Они встретились взглядами. Сквозь пламя Живого виднелось отверстие от предыдущего попадания, Вадим прострелил сердце, но рядом билось второе.

— Да, похоже, что моя выходка уже стоила мне одной жизни, — проскрипел зубами Живой и выдохнул сноп искр. Он медленно затух, снова обернувшись человеком.

— Несите халат! — проорал Живой, и двери в кабинет распахнулись. В комнату вбежали кореянки, которые прятали взгляд от голого тела Живого, пока помогали ему одеться.

— Я выполню свои обещания, но и ты не подведи, — сказал Александр Юрьевич прежде чем уйти.

***

К этому разговору Вадим еще не раз возвращался мысленно. Местный аналог вестников — стражи, обладали силой, личностью, но примитивная, детская цель по охоте за Вадимом, как будто ограничивала их в развитии, мешала придумывать новое. Но когда-нибудь и у врагов Вадима появятся мощное оружие, да что говорить, если пушечное ядро чуть его не прибило.

Во Владивостоке осталось два повелителя ветра, для нужд компании. Остатки груза перегрузили в повелителей ветров.

После Владивостока они направились в Гонконг. Остров с городом, который Китайцы проиграли в войне. Англичане же открыли здесь крупнейший порт на юге Китая, завозя поставки опиума из Индии. К англичанам в этом прибыльном деле присоединились и американцы с французами, заполняя рынки Китая. Вадим медленно ввел остатки флотилии в устье, прежде чем начал разгрузку.

Вообще город очень активно превращался в колонию Англии с целым губернатором во главе. Местные пытались конечно поднимать восстания, против строительства порта, но войска Ост-индской компании быстро успокоили всех неравнодушных. Среди низеньких китайских построек высился перый католический собор и многочисленные офисные здания британских компаний. Они не только страховали суда, но и управляли делами колонии и регулировали поставки промышленных товаров. Сейчас должность губернатора занимал Джон Дэвис, он пару лет назад пытался провести перепись населения, чем только вызвал бегство населения. Помимо этого, британский чиновник отличился тем, что при нем похитили жалование гарнизона колонии аж на целых двенадцать тысяч рупий.

В сорок пятом открылись массонские ложи. Власти колонии пытались бороться с проституцией, высылая “жриц любви”. Но не смотря на все старания, колония оставалась прибежищем пиратов, контрабандистов и просто злачным местом, в котором европейцев жило от силы человек шестьсот.

Навстречу флоту выдвинулась китайская лоханка с каким-то китайским жабоподобным чиновником, представляющим интересы британского господина. На территории колонии существовали тайные общества, которые помогали британцам контролировать местное население.

— Вы говорить по английски? — спросил китаец, когда ему помогли подняться на борт. Он маленькими хомячьими глазками обследовал крепких моряков и капитана, пока взглядом не остановился на Вадиме. Похоже, что крысеныш чувствовал главных людей, — господин, вы говорить на английском?

— Давай не портить английский твоим ужасным произношением, — ответил Вадим на чистом мандаринском.

— О великий господин знает мандаринский! — поклонился чиновник, а в глазах у него плясало удивление, — прошу прощения если оскорбил вас, но я не узнаю ваши флаги.

— Мы русско-американская компания, что владеет землями севернее и восточнее монголии и недавно завоевала японский Хоккайдо. Я европеец и не должен платить пошлин.

— Все так господин, — согласился чиновник и продолжил, — но я должен проверить, не везут ли ваши корабли запрещённых товаров. Вы у нас впервые и мы пока вас не знаем.

— Понимаю, — кивнул Вадим и жестом пригласил чиновника за собой, — давайте начнём с моей каюты? Может после нее, вы убедитесь в нашей порядочности?

— Это можно, — с предвкушением чиновник пошел за Вадимом под пристальным наблюдением команды и помощников таможенника.

Вернулся он минут через пять с опущенной головой и приказал подручными следовать за ним. Вадим же чуть опоздал, выскочив из трюма:

— Дорогой чиновник, куда же вы? А другие корабли?

— Я все понял, дорогой Ва Дим и больше не смею отнимать ваше ценное время.

Команда дружно проводила китайскую лоханку и принялась к швартовке Вестника.

— А что ты ему сказал? — спросил Романов.

— Приглашение от Ли Си Цина и счет за простойку кораблей в его порту, который в случае моей задержки оплатит его белый хозяин.

— Так чего мы сразу в Китайский порт не пошли? — продолжил капитан.

— Ты разве не почувствовал? Этом же так приятно макать англичан в это самое.

— Англичан допустим, но это же обычный китаец, — не унимался Эраст, на что получил укоризненный взгляд от Вадима.

— Он взяточник и предатель, — Вадим развернулся и пошел в каюту, чтобы переодеться к выходу на берег.

Эраст повернулся к первому помощнику и спросил:

— А разве бывают таможенники без взяток?

***

П.С возможен плохой черный юмор, читать с осторожностью!

***

Вадим сидел в зале ожидания потрепанного публичного дома «Одинокая Лилу», куда брезговали ходить даже немецкие моряки. Под Вадимом жалобно скрипел ободранный диван, выплевывая облачка пыли. Помимо дивана в зале стояло несколько грубых деревянных столов и бабушка за стойкой бармена. Она уже десять минут натирала заляпанный бакал, примеряясь к молодому лицу Вадима. Вадим конечно человеком не был, но чувство прекрасного не потерял, поэтому всячески избегал встречаться взглядом с бабулькой.

Тут четки на входе зашумели и в зал с приглушённым светом зашел низенький старичок. Ли оглядел помещение и уверенным шагом направился к дивану. Он остановился в метре перед Вадимом и низко поклонился.

— Прошу глубочайшее прощение, дорогой друг Ва Дим, что пригласил тебя в это ужасное заведение, — на терпимом русском извинился Ли.

— Да ничего, — отмахнулся Вадим, — здесь очень приветливый персонал.

Ли тяжело вздохнул и сел рядом на диван, поправив на первый взгляд простой плащ, под которым прятал вещи императорского сановника.

— Это заведение, свидетельство нашего позора! Раньше Мама Хорри, — Ли кивнул в сторону старушки за барной стойкой, — занималась акупунктурой.

— А кто тогда одинокая Лилу? — с опаской спросил Вадим.

— Это парализованная девочка на верхнем этаже. Ужасные британцы пользуются тем, что она ничего не чувствует, — Ли шмыгнул носом, а Вадиму стало так плохо, что он с трудом сдерживал слезы смеха.

— Ли, прости, но кто-то открыл целый публичный дом с одной девочкой?

— Ты не смотри на убогое убранство, иногда за раз к ней приходят по десять богатых англичан! — серьёзно заявил Ли, — я же выбрал это место, потому что Хорри мне лечит спину и здесь нас никто не услышит. Ты все привез?

— Я проплыл к тебе полмира и все привез, — чтобы удержаться от смеха Вадим повторил за Ли.

— Тогда мне потребуется от тебя помощь. Моих людей знают и просто так не подпустят к банде контрабандистов. Помоги проникнуть к ним в логово и я не забуду.

— Вы не можете к ним попасть?

— Нужно попасть тихо, они держат в заложниках детей местных рабочих, если поднимется шум, то они могут пострадать, сбежится гарнизон англичан и весь план считай пропал.

— Хорошо, я помогу, согласился Вадим и спросил, — если ты так переживаешь, то почему не выкупишь Лилу и Хорри?

— Как императорский чиновник я не могу быть запятнан в подобных вещах. Но я могу скромно попросить тебя?

— Прости Ли, но я честный торговец оружием и опиумом, рано мне пока торговать людьми, — извинился Вадим, на что Ли печально кивнул.