Книга четвертая. Вестник и Весна народов

Глава 19

После собрания Николай попросил Вадима остаться. Они пересели за рабочий стол императора, чтобы поговорить более превратно.

— Знаешь Вадим, я честно, поражен твоей прозорливости, — с легким упреком начал император, — твое умение оказываться в нужном месте и в нужное время. Это твое предложение…

Он сделал паузу, чтобы продолжил Беркутов.

— Как ты узнал? — прямо спросил Николай.

— Информация тоже товар, ваше императорское величество. У меня в корпорации работают лучшие финансовые аналитики, которые ведут свои колонки в журнале “Вестник”. Для меня проблема Российской империи с запасами золота не является секретом, — как бы ответил, а на самом деле ушел от ответа Вадим.

— Это меня и тревожит, если смог ты узнать, то кто еще?

Вадим пожал плечами. Он точно не хотел рассказывать, какую информацию знает из кабинетов разведки других государств. Император тем временем продолжил:

— Три с половиной миллиона унций золота, это огромная сумма. Я теряюсь в догадках, где же корпорация смогла ее найти?

Вот и главный вопрос. Происхождение золота интересовало императора больше чем другие вопросы, ведь именно ответ на него, открывал завесу тайны, какие именно нарушил законы Вадим или с кем из врагов вступил в сговор. И именно врагов, ведь в союзниках у России были только армия и флот, а они золотые слитки пока не научились рожать.

— Заработать прежде всего! — возразил Вадим, — ну еще немного англичан и американцев у беригов китая пограбить…

— Так и знал, что не просто так на тебя англичане охоту у Южной Африки устроили, — даже обрадовался Николай, словно пари выиграл, а может и действительно выиграл, — Вадим, ты продолжай, продолжай.

— Еще Китай и немного Мексика.

— Да эти недоиспанцы же бедные, — не понял Николай.

— Поэтому я и сказал, что немного, — они встретились взглядами, — хорошо. Калифорния и немного Невада.

— Так вот зачем все было, — понял Николай, — и как оно того стоило?

— Стоило, одних только податей я бы должен был в казну, — Вадим махнул рукой, показывая объем, — но земли же не имперские, они принадлежат русско-американской компании.

— Ага, вот ты как заговорил, — кинул Николай и задумался.

В двадцатых годах государство разрешило частную добычу золота, чтобы пополнить казну, добытчикам только и оставалось, что платить подати. Но это касалось только земель империи. В основном сейчас золото добывали в Оренбургской губернии, где государство брало десять процентов и еще пять уходило в губернию с добытого золота. Так в основном хозяйничало казачье войско, но с тридцать пятого пустили и частников. Вадим даже не совался в тот поделенный пирог, где местные дворяне и чиновники довольствовались крошками. С золотом Дальнего Востока, Хокайдо и Калифорнии. Ну еще была Аляска…

— Я так заговорил, потому что берег Калифорнии удерживают только мои войска. Когда, не если, американцы залижут раны, то они пойдут выдавливать нас в Тихий океан. Без укреплений мы не удержимся, — Вадим чуть не пустил слезу.

— Это еще больше трат, — Николай повернулся к окну, — той суммы, что нам предлагаешь не хватит даже на погашение всех долгов. Хоть она и огромна.

— Ваше императорское величество, прежде всего я даю деньги не просто так, а под конкретные программы. Стране необходима развитая железная дорога, сельское хозяйство и морские порты.

Николай Павлович горько усмехнулся.

— Ты даешь денег, чтобы мы купили у тебя товаров.

— Государство заработает на этом, расплатиться с ближайшими долгами и сможет взять кредитов, — Вадим заговорил очень вкрадчиво, — Без моего золота вы объявите дефолт.

Николай скрипел зубами. Канкрин перед смертью словно хотел его о чем-то предупредить. Без своего финансового спасителя император чувствовал себя беспомощным.

— А ты не хочешь стать новым министром финансов? — Николай повернулся к Вадиму, который аж побледнел от такого вопроса.

— Простите Ваше императорское величество, но у меня уже есть одна торговая империя в финансовом управлении. Пожалейте смертного.

— Да, да, тебя жалеть, — отмахнулся император, — а в качестве консультанта?

— А зарплата какая? — сразу сориентировался Вадим. Ему было удобно, чтобы Николай о нем думал как об очень меркантильном человеке, ведь такого легче было контролировать.

— Встреча окончена, — обявил Николай, — тридцатилетние облигации тебе выдадут в государственном банке.

***

1 Марта 1848 год Мариуполь.

После образования Зернового союза в стране появился огромный монополист с которым мелкие частники просто не могли или не хотели тягаться. Запустился механизм банкротства, ведь тысячи помещиков закладывали поместья, иногда даже не по одному разу.

Одним из пунктов, которые предложил Вадим на выделенное золото, стала отправка обанкротившихся в Калифорнию или Дальний Восток, без крестьян конечно, но зато с землей. И теперь каждый в России видел и почувствовал новые методы ведения хозяйства. Любой, кто бы отказался от них на новой земле, сразу проигрывал тем кто использует. Дураков мало, а тех кто не хочет заработать еще меньше.

Для организации переселения Вадим ехал в Мариуполь, там сейчас располагался центр гражданского судостроения, опережающий темпы Петербурга и Николаева. Соседние Таганрог и Азов тоже перестраивали верфи, тянули железку, строили цеха, чтобы соответствовать времени.

На приазовский регион уходило больше пятисот тысяч тонн железа в год. Это не считая строительства новых общежитий и типовых пятиэтажек под нужды городского населения, которое множилось со страшной скоростью. Не только через дружину, банкротство помещиков позволило небольшой части крестьян выкупить себя и семьи.

Снова встала проблема с учителями, которых пришлось нанимать в голодной и бушующей пожаром революций Европы. Заодно удалось получить и простых мастеров, вроде прусских сталелитейщиков.

Среди трех городов Мариуполь, Донецк и Луганск протянулись железные артерии. Городская конгломерация Донецка росла быстрее всех, обгоняя даже Мариуполь. Основные производства как собаки блохами обрастали подрядчиками и частниками. На севере города заложили новый химический завод.

В Донецке пришлось остановиться. Шахтеры на угольных шахтах решили объявить стачку, дело пахло керосином.

Вадим прямо с семьей пошел на встречу, чтобы разобраться.

У разгрузочный железнодорожной станции собралось больше пяти тысяч человек. Все в одинаково испачканной форме, с инструментами в руках. Их вытащили на холод прямо время работы. С импровизированной трибуны на перроне вещал упитанный господин в костюме из шерсти, шелковой жилетке и цилиндре:

— Таким образом, я не могу поднять вам зарплаты! Все! Расходитесь!

Этого господина окружал десяток человек с дубинками, но не из числа дружины, полиции или серых. Скорее, кто-то нанятый именно им.

— А что происходит? — спрочил Вадим, проходя через молчавших шахтеров.

На удивление Вадим ему ответил очень писклявый голос.

— Собака зажимает плату за сверхурочные смены, — к нему повернулся подросток, на вид не старше шестнадцати.

Чтобы никого не потревожить, Вадим шел с краю от толпы и видимо, здесь стояли самые младшие из шахтеров.

— Сука, — прокомментировал Вадим увиденное, а подросток это принял на другой счет.

— И не говори, ииии? — шахтеры заметили, что среди них затесался господин не хуже того, который говорил с трибуны.

— Братцы, дайте пройти, — Вадиму пришлось немного поработать локтями, чтобы добраться до перрона. Его костюм помялся, а перчатки помялись.

— Ты кто? — даже не смотря на такой внешний вид Вадима, говоривший управляющий забеспокоился.

— А ты кто?

— Я Михаил Семенович Обрамский.

Вадим в голове открыл дерево управления местными шахтами, выявляя по какой из ветвей пошел писец. Обрамский не правильно понял раздумья Вадима и решил надавить авторитетом.

— Я начальник третьего, четвертого и пятого участка, а ты кто?

— Я тот, кто тебя только что уволил, а еще твоего начальника, начальника твоего начальника и того кто над ними, — сказал Вадим и поднялся на трибуну, чтобы заговорить громче — честно говоря, я очень расстроен. Я думал, что шахтерское братство одно из самых крепких в мире. А здесь, я вижу, что вы не хотите защищать свои права! Пока я проходил через толпу, то слышал, что вам перестали платить за сверхурочные часы, после десяти часовых смен… Но у вас, — Вадим сдержался, чтобы не сматериться, — они вообще восьмичасовые! Более того, я запретил наем людей младше восемнадцати, но среди вас вижу детей.

Если Обрамский до этого стоял с ошарашенным лицом, то сейчас почувствовал надвигающуюся беду и решил бежать.

— Ты куда? — Вадим криком попытался остановить излишне тревожного управляющего, но тот бежал по рельсам не оглядываясь. Тогда Вадиму пришлось подать знак рукой охранникам, которые стояли рядом с Софьей и дочками.

— Скажите, как так вышло, что ваш управляющий одевается не хуже меня? — Вадим поправил костюм.

— А вы кто, вашблогородие? — с опаской спросил бородатый шахтер с въевшейся в морщины пылью.

— Вы прекрасно знаете, — заверил Вадим, — вот как называется компания, на которую вы работаете?

— Так вестимо "Вестник"! — раздалось со стороны молодежи.

— Рад познакомиться, Вестник, — Вадим поклонился, снимая цилиндр, — вестник Вашей лучшей жизни, Беркутов Вадим Борисович. Кто из вас начальники смены? Молчите? Хорошо, жду завтра с утра в управляющем офисе.

— А сегодня? — спросили из толпы.

— А сегодня выходной, идите к семьям и подумайте.

Собрание продолжилось на следующий день, но уже только между Вадимом и начальниками смен со всех шахт.

— Прежде всего, хочу сказать, что вы соль земли Русской, — начал Вадим, — без вас не было бы города Донецк, не процветал бы наш славный край. Но я совсем не понимаю ваше бездействие. Когда вам незаконно увеличили смену, отправляли на работу в выходные, до меня не дошло ни одно письмо.

Шахтеры обычно славились товарищеским духом и хорошо понимали коллективную ответственность. Где оплошал один могла погибнуть целая бригада, а то и больше. А ведь именно эти люди помогали корпорации получать необходимое топливо для работы паровых машин, новых литейных печей и всего остального.

— Я не могу следить за всем, — продолжил Вадим, — нужна организация, которая бы следила за правами шахтеров. Правовой союз. Профсоюз! Я возвращаю три смены по восемь часов и никаких отговорок.

На лицах рабочих появилась растерянность, ведь многие выходили в праздники или выходные, чтобы побольше заработать.

— Я понимаю ваш резон и учитываю его. Введем обязательные и сверх нормы, при выполнении которых шахтеры будут получать премии, — озвучил идею Вадим, — если же, будут происходить несчастные случаи, то наоборот будут вычитания, прежде всего с ваших управляющих. А уж если одни и те же сотрудники попадутся например за тем что уснули или пришли больными на работу, то уже с них лично. Вход на территорию шахт пьяным, больным, беременным, детям в принципе запрещён. Пусть лучше идут учится, за хорошую учебу им стипендии платят, — объявил о своем решении Вадим и стал выслушивать вопросы.

Исторически так сложилось, что первые профсоюзы пошли именно с горняков и шахтеров. С социальным развитием это явление было неизбежным, вот и пришлось бежать впереди паровоза, раздавая хорошие пинки жадным управляющим и остужая безответственных начальников смен.

Уже после того, как Беркутовы покинули Донецк и вернулись в поместье у Мариуполя, Софья решила поговорить с Вадимом наедине:

— Почему?

— Почему я поддержал рабочих?

— Это тоже. Но почему ты пошел лично, у тебя же полно помощников, которых ты по всей России гоняешь. Хоть этот, твой, — Софья пощелкала пальцами, вспоминая — ну, начальник безопасности.

— Кондрат?

— Да, Кондрат! — Софья села рядом, — когда я увидела толпу шахтеров, грязных, с инструментами в руках, то испугалась. Что тобой движет?

— Люди, — признался Вадим.

***

Лондон.

Новый премьер министр читал новости ее величеству : "21 марта, принимая депутатов петербургского дворянства, государь сказал: «Забудем все неприятности одного к другому. Подайте между собою руку дружбы, как братья, как дети родного края, так чтобы последняя рука дошла до меня и тогда, под моею главою, будьте уверены, что никакая сила земная вас не потревожит».

— Как смазливо, — скривилась Виктория.

Последние пару лет в Англии все чаще поднимался вопрос о России, причем не в самом лучшем ключе. Если флот ее величества господствовал в атлантике и индийских океанах, то в тихом росла угроза монополии Русских. Даже Франция так не беспокоила министров.

— Читайте дальше, — Виктория взмахнула веером.

— Да, ваше величество, — премьер откашлялся, последнее время некоторые газеты стали работать лучше отдельных направлений разведки, что очень сильно его беспокоило. Им так и не удалось пока получить чертежи повелителей ветров и русские торговые корабли банально обгоняли всех по скорости и экономичности.

"Императорское географическое общество заканчивает строительство шхуны для изучения Аральского моря…"

— Это где?

— Это средняя Азия, — объяснил министр.

— Они продолжают идти на юг?

— И очень успешно, еще года два и русские дойдут до Афганистана.

После разгромного порадения Иранских войск русскими в десятых годах, Англия переключилась на поддержку Кавказских горцев. С ними тоже не получилось. Настала очередь Афганистана, но в начале сороковых Англия уже уходила с позором и из этой страны, потеряв пять тысяч убитыми. Сейчас там правил Дост Мухаммед, который снова смотрел в сторону Российской империи.

— Я думаю, что вы лучше меня знаете, что так продолжаться не должно, — заявила Виктория.

— Да, ваше величество.

Большая игра продолжилась.

***

Вашингтон. США.

Конгресс кипел как растревоженный улей. Новый президент Закари Тейлор молча слушал представителей Канзаса, Оклахомы, Техаса и Небраски. Они единым фронтом выступали за возобновление войны с Мексикой, чтобы получить земли к западу от Техаса и выйти к Калифорнии и Неваде, где просто выдавить русских в чертову Аляску или еще дальше.

Но новый президент знал, что стране потребуется время на восстановление. Разбушевавшиеся революции почти не затронули Российскую империю, которая продолжала снабжать Мексику оружием и советниками, нарушая Доктрину Монро. Более того, корабли русско-американской компании появились в южной америке, активно торгуя с Бразилией, Аргентиной, Венесуэлой и Панамой. Сама же Мексика после потери третий своих территорий консолидировалась. Президент Хосе начал программу по заселению северных регионов, которые находились между США и Россией. Он призвал граждан проявить терпение и объявил курс на промышленное развитие. В Мексике начали строить новые порты и береговые крепости, для обороны от налетов и десанта, который со стороны американцев почти дошел до столицы. В сорок седьмом только взявшее в руки оружие ополчение смогло выдавить американцев обратно на берег. После долгого бодания армий и длинной погоне по равнинам, Мексика отдала Техасу земли севернее Рио-Гранде, но отказалась выплачивать какие-либо репарации или уже тем более передавать США какие-то земли за деньги.

С другой же стороны первая партия российских переселенцев уже образовала американское казачество на Западном берегу Америки и активно сотрудничала с индийскими племенами, снабжая их оружием. Президент Закари отвлекся от шума разъяренных конгрессменов и обратился к гостю, который выглядел как собирательный образ араба: загорелая кожа, пышная борода, даже красивый если бы не шрам на лице от щепки.

— Как вы сказали, к вам обращаться?

— Господин президент, называйте меня Пересмешник.