Вероломный бог

Глава 8

Даже сверхъестественная жизненная сила мага имеет предел. Я был морально истощен видением, а физически – пятью днями морской болезни. Мне требовалось выспаться и восстановить силы – ох, снова поспать на твердой земле! Я нашел постоялый двор и поторговался с женщиной с кислой миной за три ночи, доплатив за то, чтобы не задавала вопросов. Так странно снова оказаться там, где я когда-то пил вместе с Линасом.

Увы, времени на сон не было, я лишь отдохнул несколько минут, прежде чем снова поднять свою несчастную задницу с постели. Я немного владел магией тела и аэромагией, ничего особенного, но иногда это оказывалось полезным. Я слегка изменил функции тела, подкачав кое-какие части – способ я узнал, готовясь к экзаменам в Коллегиуме, естественно, в последний момент. Фальшивая свежесть расчистила паутину, в которую я погрузился, и я словно выплыл из горного ручья. Конечно, позже придется за это расплачиваться чем-то вроде похмелья.

Я прошмыгнул обратно в ночь и направился к складу Линаса. Вскоре в поле зрения появились огромные, закованные в черные доспехи статуи титанов по бокам Болотного моста, их плечи и грудь возвышались даже над самыми высокими домами. Трусость и Жадность, двое из пяти титанов, созданных из черной стали и забытой магии древних времен, держали в руках огромные мечи, которые без веревки и пары десятков лошадей мог поднять лишь тот, кто обладает силой бога. Статуи в равной мере завораживали и наводили ужас.

Я повернул за угол и сбился с ритма. Лица статуй были ясно различимы в темноте, испуская призрачное зеленоватое сияние. Это еще что значит?

Я приблизился к ним с суеверным страхом, изучая толстые щеки и крошечные свиные глазки Жадности, а затем впалые щеки Трусости – не шевелятся ли они. Что-то в этих статуях всегда меня беспокоило, даже когда я еще не знал, что они собой представляют. А теперь еще и это. Сияние – это что-то новое, а мне следовало бы знать о нем, поскольку однажды я в пьяной браваде пытался взобраться на голову Трусости. Мне вроде бы удалось вскарабкаться до колена, прежде чем я застрял, но Линас даже не посочувствовал. В Сетарисе не любили неожиданные чудеса, ведь обычно это означало, что магия сработала неверно.

Интересно, светятся ли титаны, охраняющие другие два моста над рекой Сет? Каждая скульптура носила имя одного из главных пороков, а настоящие имена, если вообще существовали, были поглощены теми же песками пустыни, которые похоронили их создателей. В центре Полумесяца охраняли подступы к мосту Ворота Сета титаны Гнев и Гордыня. На мосту у Западного брода стояла одинокая Похоть. Титаны были остатками Эшаррской империи, которые Арканум извлек из полузасыпанных руин более двухсот пятидесяти лет назад. Трудно поверить, что эти покрытые слоем копоти и птичьего помета статуи когда-то служили мистическими боевыми машинами. Эшаррская империя пала до того, как их удалось пустить в ход, оно и к лучшему, учитывая катастрофические последствия их применения Арканумом в первый и, надеюсь, последний раз во время короткой войны с городами-государствами Ванды.

Когда-то был еще шестой титан, незавершенный, позже названный Невежеством. В стремлении утолить неуемную жажду знаний маги Арканума пытались его разобрать, чтобы изучать конструкцию. Летописи гласят, что Невежество взорвалось, и жуткие молнии испепелили тридцать магов, на многие лиги превратив песок пустыни в стекло. Во время учебы в Коллегиуме лишь я один заметил, что в тех текстах не говорилось, сколько погибло слуг и рабочих. Наверняка еще несколько сотен, о которых не удосужились даже упомянуть.

Наконец в поле зрения появился и сам древний Болотный мост – арка из колотого камня, перекинутая через вздувшуюся от всякой мерзости реку, охраняющую Полумесяц от нежеланных обитателей Доков. Лица статуй, выстроившихся по обе стороны каменной набережной, давно стерлись от ветра и дождя.

Из караульной будки вышел страж, и я скользнул в тень статуи. По ночам в Доках бродили одни преступники, и я не хотел, чтобы меня запомнили. Не заметив меня, страж подошел к Жадности, спустил штаны и помочился на металлическую пятку титана, насвистывая невпопад. Мочиться на кошмарное чудовище! Простонародье считало их обычными статуями, о которых ходят причудливые легенды, – именно этого и добивался Арканум.

Вот что следует знать по поводу титанов. Во-первых, их использовали только один раз. В летописях говорится, что двести лет назад, во время войны с городами-государствами Ванды, вражеские маги-жрецы устроили массовое человеческое жертвоприношение, чтобы их воины обрели силу. Невежественные дикари прорвали зияющую дыру в Покрове и по ошибке открыли врата в десятки других миров. Сквозь брешь ворвалась целая армия демонов, разрушая города, и началась так называемая Демоническая война. Аркануму пришлось выпустить титанов против несметных полчищ кошмарных существ и, героически пожертвовав половиной всего Арканума, в конце концов удалось предотвратить вторжение демонов из Дальних миров. Плодородные земли Ванды превратились в бесплодную, про́клятую пустошь, где больше никогда не будет ничего живого.

А во-вторых, все это – одна большая ложь. Много лет назад в библиотеке Коллегиума мне попались вырванные из дневника страницы – рассказ очевидца о том, что произошло на самом деле: города-государства Ванды, соседствующие с пустыней Эшарр, объединились в федерацию и под руководством своих магов-жрецов создали собственный коллегиум, намереваясь соперничать с магической мощью Арканума. Сетарийская империя достигла расцвета, одно за другим поглощая островные государства Тысячи царств и создавая колонии для добычи и экспорта богатых природных ресурсов. Арканум не мог смириться с появлением магического конкурента, тем более такого, который угрожал бы монополии на эшаррские руины и древние артефакты, погребенные под песками.

И вот невежественные маги Арканума сфабриковали повод для войны, а чтобы узнать больше о принципах работы недавно найденных титанов, с радостью направили древние боевые машины на Ванду. Официальная история оказалась лживой, эти ужасные события произошли еще до начала Демонической войны. Земли Ванды были преданы огню, а Арканум в бессильном ужасе взирал на происходящее, не в силах остановить титанов, уничтожающих всех подряд: мужчин, женщин, детей и даже животных. Массовое убийство нашего собственного изобретения. Мы разорвали Покров, защищавший мир от посягательств демонов-захватчиков. Величайшая катастрофа за всю историю Сетариса была вызвана болезненным любопытством Арканума, самонадеянными детьми, забавляющимися с непонятными игрушками Эшарра. Уже не в первый раз из-за небрежного обращения с артефактами павшей империи мы получили по морде, да и не в последний.

Для меня все это было историей былых времен, но те вырванные страницы показали, что на самом деле Арканум служит только самому себе, и я не забыл урок. Куда проще винить в преступлениях бессловесных мертвецов.

В любом случае титаны слишком опасны, чтобы снова закопать их и постараться забыть, слишком огромны, чтобы спрятать, и слишком ценны, чтобы разрушить. Их просто отключили и поставили туда, где Арканум мог присматривать за ними последние два столетия.

Страж убрал член обратно в штаны, вытер пальцы о плащ и присоединился к своему товарищу, греть руки над раскаленной жаровней у входа в караульную будку. Стражи находились здесь якобы для того, чтобы следить за порядком и спокойствием, но на самом деле должны были отучить вороватую мелкую шваль из Доков переходить через мост по ночам. Если бы бедняги захотели пройти на эту сторону, им пришлось бы переплыть Сет, и они вряд ли добрались бы на другой берег целыми и невредимыми. Какие только мерзкие твари ни попали в реку за тысячу лет экспериментов Арканума.

Если оскольчатые твари разгуливают на свободе, я не стал бы полагаться на легендарный воздух Сетариса, непригодный для демонов. В это время на улице больше никого не было, а журчащая вода должна помешать магическому чутью сумрачных кошек и нюхачей, поэтому я все-таки пошел на риск и открыл свой Дар.

Я подслушал разговор стражей – обычное нытье о выпивке, карточных долгах и женщинах. Во всех городах и поселениях, где мне довелось побывать, стражи похожи как две капли воды. Проще простого затуманить им разум и пересечь мост без утайки. Когда я проходил мимо будки, они подняли головы, но я для них был частью пейзажа, ожидаемой и оттого невидимой.

В отличие от трущоб Доков, похожих на переменчивый песок в пустыне, квартал у Болотного моста выглядел в точности таким, как я помнил. Уютно устроившись между массивными отвесными утесами Старого города с одной стороны и Сетом с другой, старые каменные здания были простыми, но добротными, а вывески над витринами магазинов сияли новой краской. В Полумесяце жили богатые купцы и знать победнее, а район Болотного моста находился дальше всего к востоку, а значит, господствующие ветра приносили сюда больше дыма и вони.

Очень скоро я вышел на Восточную храмовую улицу, ведущую к молитвенной площади. Храмы здесь были меньше и не такими богатыми, как на огромной площади Старого города, но местные жители относились ко всему практичнее, не выставляли напоказ богатство и магию, в отличие от обитателей Западного брода, Ворот Сета и самого Старого города.

С площади взирали эмблемы богов Сетариса. Напротив меня – костяной трон Владыки костей и расколотая луна Хозяйки ночи, а подлинные имена обоих богов давно затерялись в тумане времени. Справа сверкали золотые весы Дерриша, Золотого бога и покровителя Линаса, а рядом находился храм поменьше, с наполненными кровью вместо песка часами Натэра, Похитителя жизни. Слева возвышался мрачный храм нового бога, по обе стороны от входа в который стояли безликие мраморные фигуры в капюшонах. Над дверью была нарисована эмблема Скрытого бога – топор воителя Артхи. Мертвого бога. Я заскрипел зубами и заставил себя отвести взгляд. Сейчас не время ковыряться в едва зарубцевавшейся ране, оставшейся в памяти.

Я никогда не видел ни малейшего намека на то, что боги обращают внимание на свою паству, пока не хотят получить что-то взамен. Они вряд ли потрудились бы даже помочиться на молящихся, если бы те загорелись. Мы с Чаррой были едины во мнении, что глупо поклоняться богам Сетариса, но Линас считал иначе. Мы редко говорили на эту тему, в основном потому, что в итоге я начинал нести ахинею, как пьяный осел. Однажды на этой самой площади Линас ударил меня в живот и не разговаривал со мной целую неделю. Наверное, я это заслужил.

Я дошел до перекрестка и свернул на улицу Медников. Над входом в таверну, манившую светом масляного фонаря, ухмылялся медный лев, вставший на задние лапы. Из двери доносились ароматы жареного мяса, веселая музыка и смех.

В животе заурчало, и, когда я прошел мимо, урчание только усилилось. Я заметил следы того же упадка, что охватил кварталы бедняков: кучи мусора в переулках, сломанные ставни, потрескавшаяся и осыпающаяся штукатурка на фасадах. Если зараза проникла и в Полумесяц, дела обстоят куда хуже, чем я предполагал.

В склад Линаса влезть было сложнее, чем в игольное ушко: все двери и окна заперты на засовы или заколочены досками и испещрены магическими письменами, излучающими недобрый свет. Снаружи ходили два стража, подняв прикрытые затворами фонари, чтобы заглянуть в каждый темный уголок, куда не попадал серебристый свет Элуннай. Забраться туда будет непросто.

Я поразмыслил над вариантами. Можно погрузить разум стражей в туман и тем временем проникнуть внутрь, но любой громкий звук выведет их из транса, и, что важнее, мне не хотелось без крайней необходимости использовать магию в том месте, за которым присматривает Арканум, ведущий собственное расследование. Поэтому я решил сначала попробовать поступить честно и прямо – необычный для меня способ, надо сказать.

Я неспешно подошел к стражам. Лунный свет дал им возможность убедиться, что у меня в руках нет оружия.

Они обнажили мечи.

– Здесь находиться запрещено, – сказал тот, что постарше, с отвислыми рыжими усами.

Второй был моложе, с короткой темной бородкой, еще не забравшейся на щеки, но глядел настороженно. Я был небезосновательно уверен, что при необходимости справлюсь с обоими.

– Я друг владельца, – ответил я. – Я был в отъезде и только что узнал о его убийстве. Мы можем об этом поговорить?

Я ощутил, как дуновение ветра ерошит волосы на затылке. Через секунду обостренные чувства позволили обнаружить третьего стража, засевшего у окна второго этажа в здании за моей спиной. Я слегка повернул голову и заметил лучника, целящегося мне прямо между лопаток. Как некстати.

Усатый уже готов был сказать, чтобы я проваливал, но осекся, заметив мой дорогой плащ. Не нужно быть магом, чтобы увидеть, как в его голове крутятся шестеренки: я мог оказаться важной персоной.

– Простите, но мне нечего вам сказать, – отозвался он. – И вам не удастся нас подкупить и что-то выспросить. Если хотите что-нибудь узнать, поговорите с капитаном.

На этом моя вторая линия атаки была сведена на нет. Мне только что врезала по физиономии стальная перчатка бюрократии, и у меня не было ни времени, ни терпения искать обходной путь. Привыкший к дисциплине разум оказался бы крепким орешком для мелкотравчатых магов, не знакомых с мошенниками, но я – совсем другое дело. Если бы здесь был только один страж, я мог бы пробиться прямо в его сознание, с двумя справился бы с определенными усилиями, но три одновременно, да еще и вне физической досягаемости… Что ж, жизнь скучна без риска.

Я собирался поступить как настоящий тиран, но мне не оставили другого выхода. Десять лет я скрывал свои возможности, довольствуясь мелким мошенничеством, и теперь наконец широко раскрыл Дар, впустив в себя магию. Вся усталость улетучилась. Уличные огни вспыхнули ярче, зрение обострилось до такой степени, что я мог разглядеть каждую пору на коже. Сердце гулко стучало о ребра. Я глубоко вдохнул, и воздух наполнил меня энергией. О благословенная Хозяйка ночи, я так давно не чувствовал, что значит быть настоящим магом, и это было великолепно! Мне хотелось впустить все это в себя, искупаться в бездонном море магии.

Я почти забыл сладость искушения. Я прикусил губу и отпрянул, оказавшись на самом краю. Мне надо сжечь убийцу. С должной осторожностью я сумел бы удержать магию внутри и свести к минимуму любую утечку или риск обнаружения.

Я укрепил мышцы толикой телесной магии, а затем бросился вперед, сжав руками горло одному и второму, они и моргнуть не успели. Магия со всей силы врезалась в их разум. Их воля разбилась, как яичная скорлупа, и с остекленевшим взглядом они рухнули на землю.

Меня ошеломило, с какой скоростью я расправился с двумя противниками с сильной волей. От потрясения кружилась голова. Почему это оказалось так просто?

Я слишком долго пребывал в замешательстве. Мне в спину полетела стрела. Я крутанулся и охнул от неожиданности, применив свои скудные навыки в аэромагии, чтобы создать между нами воздушную стену. Стрела отклонилась вправо, просвистела всего в нескольких пальцах от меня и покатилась по дороге. Лучник приложил еще одну и натянул тетиву.

Я запаниковал и машинально нанес ответный удар. В лучника вонзился мощный поток энергии. Он завалился навзничь, его разум рассыпался на части, а сердце остановилось. Когда я ощущал всю силу и праведность текущей через меня магии, смерть неизвестного человека казалась пустяком.

С колотящимся сердцем я застыл в ожидании, ощущая мельчайшее движение воздуха. На улице по-прежнему было пусто, не считая искусительного шепота магии в голове. Ни сумрачных кошек, ни нюхачей Арканума, ни стражей. У меня получилось.