Великий поход хомяка и жабы

Великий поход хомяка и жабы.

Пролог.

1977 год.

Научно-исследовательский Институт Байкал111, местонахождение засекречено.

Кабинет начальника особого отдела.

Действующие лица: трое ведущих ученых института, начальник особого отдела, он же номинальный глава института, трое высоких гостей из Москвы.

Посреди большого, казенно-обставленного кабинета вытянулись трое пожилых мужчин, почти что стариков, но тем не менее несмотря на свой почтенный возраст застывших подобно школьникам на линейке, один из них по старой лагерной привычке ссутулился, завел руки за спину и опустил голову, упершись глазами в пол, а двое других глупо хлопали глазами, не зная куда деть нервно теребящие одежду руки. Перед стоящими взад-вперед ходил такой же немолодой человек, которого однако же в отличие от них язык не поворачивался назвать старым -- энергии кипевшей в нем хватило бы на всех стоящих в ряд и еще бы осталось. Так вот, этот ''энергичный мячик'', мучивший в руках снятые очки, несколько раз порывался что-то сказать, но останавливался на полуслове и вновь начинал свое дефиле, с каждым разом все более и более гневно смотря на застывшую и нервничавшую в ''предвкушении'' его слов троицу. Кроме стоящих на ногах в комнате также присутствовало еще трое людей, в отличии от них уже сидевших за длинным столом, вернее двумя столами, поставленными буквой Т: сидевшие оккупировали ножку и с интересом рассматривали развивающееся в центре кабинета действо. Хотя чистый интерес был лишь у двоих в гражданском, от которых впрочем за версту разило строевой выправкой, а вот третий, оплывший на стуле подобно беременной бабе, так же нервничал и был скорее похож на проворовавшегося или проштрафившегося бухгалтера, которого поймали на ''горячем'', и это несмотря на то, что он то как раз был в мундире, да еще и в не простом, а в генеральском.

Наконец очки в руках ходившего не выдержали столь грубого обращения и треснули, разделившись на две части, мужчина с изумлением уставился на половинки у себя в руках, затем отвернулся от вздрогнувшей от звука треснувшей оправы троицы и раздраженно бросил два теперь уже бесполезных предмета на стол. Все же испорченная вещь сыграла и положительную роль, поскольку хозяин очков сумел более-менее взять свои эмоции под контроль и начал говорить:

-- Доигрались ... (непереводимая игра слов на чеченском и украинском языках с вкраплениями отдельных слов из иврита), уроды!? - он на несколько мгновений замолчал, будто бы ожидая ответа, а затем продолжил: - Вы хоть понимаете, ЧТО вы сделали или МОГЛИ сделать?! И дело даже не в том, что лет двадцать назад вас бы тут же поставили к стенке и за меньшее -- это как раз таки мелочь(!), а в том ЧТО вы едва не сотворили со всеми нами! - Тут до этого дня больше двадцати лет не позволявший себе такого мужчина взорвался и опять несколько минут демонстрировал глубокое знание полудюжины языков, на этот раз не забыв и про ''Великий и могучий''. Троица понуро стояла и не делала ни единой попытки оправдаться или как-то возразить: у одного из стоящих и слушавших обращенные к ним не самые добрые слова, начала дергаться бровь, а второй побледнел и у него заболело сердце.

Немного отведя душу и напоследок просверлив в каждом из стоящих персональную дырку взглядом, полиглот махнул рукой:

-- Молчите?! Правильно молчите -- что вы теперь можете сказать! После дела..., - и повернувшись к распекаемым спиной, сказал напоследок лишь одно только слово: - Вон! - Проштрафившиеся не заставили его повторять дважды, а тут же чуть ли не отталкивая друг друга локтями поспешили покинуть ''место порки'', впрочем далеко они не ушли, оставшись ожидать своей судьбы под охраной шестерых здоровенных царапающих макушкой потолки молодцев в цивильных строгих костюмах, смотревшихся на них как на корове седло.

А в кабинете хозяин сломанных очков вернулся на отобранное им на сегодня место во главе стола и усевшись прямо под портретом нынешнего генерального секретаря, оглядел оставшихся, которые в свою очередь очень внимательно смотрели на него.

-- Ну что скажете, Георгий Артемович, Федор Григорьевич? - Названные не первой молодости, но еще достаточно крепкие мужчины в гражданском переглянулись и тот, кого сидящий во главе стола упомянул вторым, пожав плечами, сказал:

-- А то и скажу, Юрий Владимирович, повезло нам! Верил бы в бога -- перекрестился! Бракоделу, что ту детальку сварганил, -- Ленинскую премию, Звезду Героя и четырехкомнатную квартиру с окнами на Кремль! -

-- Все шутишь, Федор? - неодобрительно покачал головой временный хозяин кабинета, все же против воли улыбнувшись спичу старого друга. -

-- Все же я считаю, что вина научного персонала и конкретно ведущих ученых проекта не так уж и велика, - постарался вернуть разговор в конструктивное русло второй из людей в гражданском, - они сразу же все сообщили, когда поняли что сделали и не пытались скрыть произошедшее, а могли бы... -

-- Да нет, не могли бы, - прервал его тот, кого называли Юрием Владимировичем и обратился к единственному в комнате человеку в форме: - Василий, когда тебе сообщили о том, что они выяснили по результатам эксперимента? -

-- Через час! После того, как все было перепроверено! - подскочил генерал, вытянувшись перед тем кто занимал его место во главе стола и через секунду повинуясь жесту опустился на стул.

-- Так что все уже было известно. Мы уже знали, и если бы они не успели сообщить о том что обнаружилось по результату эксперимента до того как информация пошла ко мне или бы тем более попытались все скрыть, разговор с ними был бы уже совсем другой. -

-- Но ведь сообщили, - не сдавался Георгий Артемович, пытаясь отстоять по крупному проштрафившуюся троицу. - Да и кто знал, что произойдет такое... -

-- А должны были знать! - сорвавшись прервал его и хлопнул по столу Юрий Владимирович. - Сколько мы средств вбухали в эту вашу с Емохоновым лабораторию: и материалы, и лучшие кадры, включая этих троих, - тут говоривший едва сдержал ругательство, заменив его на нейтральное слово, - экспериментаторов, и любое оборудование что вы запрашивали! Все, буквально все, что вы хотели, вы получали и что в результате?! Наши же чуть ли не облизанные ученые нас же едва не уничтожили вместе со всей планетой! И что нас спасло? Чудо! Бракованная деталь! - сорвавший на этой вспышке голос Юрий Владимирович в полной тишине налил себе в стакан воды, выпил и продолжил: - А если бы установка сработала бы как запланировано и выдала полный импульс, а не одну тысячную от мощности? Вы представляете что бы было?! - вопрос был риторический и на него не требовалось ответа, но все же Федор Григорьевич попытался ответить и выручить побледневшего коллегу, попавшего под гнев начальства, и заодно обратить все в шутку:

-- Тогда бы у нас не было никаких проблем и нам не пришлось бы лететь сюда из Москвы. - Несколько мгновений покрасневший человек во главе стола недоуменно смотрел на попытавшегося пошутить подчиненного, стараясь осмыслить то, что было сейчас сказано, а затем из него как будто выпустили воздух, и он рухнул на место.

-- Серьезное же дело, Федор, а ты все в смех превращаешь. -

-- Мне плакать что ли? Все закончилось хорошо, за пределами института никто ничего не знает, да и здесь картину в целом видят только эти трое, - тут говоривший кивнул на дверь в соседнее помещение, где маялись в ожидании приговора трое ученых, хотя нет, уже двое -- у одного из них не выдержало сердце, и вызванный медик только что констатировал смерть. Беспокоить высокое начальство не стали, и оставшиеся в кабинете только после совещания узнали, что у них на одну проблему меньше. - По моей линии все прекрасно -- двойка способна предотвратить любую возможную утечку. По словам Георгия Артемовича ничего даже отдаленно похожего у американцев нет, да и не может быть, поскольку необходимые для проекта кристаллы встречаются только у нас, да еще и в настолько мизерном количестве, что никакая серьезная разработка просто невозможна, и если не знать для чего они нужны, просто невыгодна. Так что считаю нужно ликвидировать этих троих, остальной персонал жестко проверить, не прошедших проверку -- также, а остальных разогнать по шарашкам под жесткий контроль до конца жизни. Это по людям, а по остальному: установку разобрать, все детали уничтожить, уничтожить все оборудование и запасы готовых кристаллов, ну и документацию по проекту, документацию обеспечения так же подчистить и создать убедительную липу, ведущую в никуда, а еще лучше в ловушку. Все это мое управление способно сделать в течении недели, тебе только нужно отдать приказ, Юрий Владимирович.

-- Ликвидировать! - не выдержал и взорвался все это время молча слушавший Георгий Артемович. - Верных, преданных людей!? Ученых такого класса!? С кем мы останемся, если всех будем ликвидировать по малейшему поводу?! А оборудование -- миллионы долларов, труд сотен агентов и сочувствующих нам на западе, не говоря уж о запасе кристаллов -- у нас ведь здесь 9/10 всего, только вдумайтесь, ВСЕГО найденного материала, и это все уничтожить?! -

-- Да, - на этот раз Федор Григорьевич был предельно серьезен и без шуток, аргументированно обосновал свою позицию. - Если уничтожать, то все -- мы не можем позволить кому бы то ни было провести подобный эксперимент, и этим мы спасем не только Советский Союз, но и весь мир. -

-- Юрий Владимирович, да что же такое?! - чуть ли не перейдя на крик обратился к хозяину кабинета противник зачистки. - Еще ведь год-два и можно будет приступить к производству опытной партии приборов! Вечная проблема того что нас могут прослушать или засечь по сигналу уйдет в прошлое. Пусть каналов будет и немного, но только представьте, их НИКАКАК нельзя будет ни засечь, ни прослушать -- вот оно почти рядом, только руку протяни -- мечта! И все это на слом?! - Яростная и страстная речь произвела немалое впечатление, и сидящий во главе стола даже на секунду заколебался, но веские слова главы второго управления били точно в цель, заставляя морщиться главу восьмого и подтверждая правильность решения, уже принятого временным хозяином кабинета:

-- Рано или поздно, не через год, так через десять, они узнают, обязательно узнают, что у нас есть что-то такое, а потом лишь вопрос времени, когда они добудут схемы и материалы, затем непременно попытаются сделать подобие, - тут Федор Григорьевич поднял руку, останавливая возрождения. - Я помню про редкость материала и в свою очередь напоминаю, что пусть это и очень дорого, но его все же можно создать искусственно. Да и вы не можете дать гарантию, что где-нибудь не существует других его месторождений и их когда-нибудь не найдут. А затем, - тут говоривший сделал драматическую паузу, усиливая эффект, - они проведут такой же эксперимент, и у них ничего не сломается, а установка проработает до самого конца, - говоривший остановился и убедился, что все прониклись его словами, а затем закончил, как гвоздь забил, - нашего и их! - Возразить на эти аргументы его оппонент не смог и мрачно уставился в стол, но потом все же не удержался и попробовал:

-- Судя по предварительным расчетам, волна искажений, созданная экспериментом, не даст повторить его как минимум четверть века, а может и больше...

-- Какие еще четверть века?! Если эта технология будет известна, то над ней будут работать и улучшать и мы, и американцы, а через 25 лет неизвестно кто еще, те же японцы, например -- так что нужно позаботиться о том, чтобы никто и никогда не то что не мог использовать, но даже и не знал, что такое может быть на свете. - Некоторое время все находившиеся в кабинете молчали.

-- Значит решено, - подвел итог разговора Юрий Владимирович. - Делаем все по-твоему, - он кивнул в сторону довольного начальника второго главного управления, ставшего после последующих слов чуть менее довольным, - но никаких ликвидаций без крайней нужды: раскидать по разным проектам и под жесткий колпак, раз в год проверки, не пройдут -- ты знаешь что делать. - Федор Григорьевич кивнул. - Если суетой заинтересуется Цвигун, направляй его ко мне, я его укорочу, но лучше бы он ничего не узнал -- лишние уши нам в этом деле не нужны. - Тут говоривший перевел взгляд на посветлевшего лицом после известия о том, что ученые останутся в живых, Георгия Артемовича. - Это вас тоже касается: Николай Павлович должен узнать только то, что эксперимент закончился неудачно и поставил под угрозу жизни людей и ВСЕ! Ученые должны сказать ему при личной встрече тоже самое -- эта ответственность на вас! -

-- Я вас не подведу, Юрий Владимирович! Спасибо! -

-- Вот и отлично. Василий, - генерал, все это время потевший и сидевший как мышь под лавкой, на которой спит кошка, снова вскочил, - Начинай срочно готовить объект к ликвидации! -

-- Есть! - вытянулся генерал и с явно читаемым на лице облегчением поспешил поскорей покинуть кабинет.

-- Георгий Артемович, у вас тоже есть дело, даже три. - Начальник восьмерки кивнул и тоже вышел.

-- Что? - задал вопрос оставшийся в кабинете Федор, хорошо, еще с Венгрии, знавший своего в свое время неофициального, ну а теперь вполне себе официального патрона.

-- Василий не должен пережить эту неделю, пусть это будет сердечный приступ. -

-- Сделаем в лучшем виде. А за что ему такая нелюбовь? Ученых ты ведь пожалел? - Кому другому Юрий Владимирович не стал бы отвечать, но старый и верный товарищ пользовался его полным (ну насколько это возможно при их общей профессии ) доверием, и он решил поделиться с ним мотивами принятого решения:

-- Да не надежен он стал: еще с его прошлого места службы пришел сигнал, что он слишком часто бывает в доме Сахаровых и с ними на дружеской ноге, особенно с этой истеричной сучкой Бонэр -- по службе приказа не было, значит личная инициатива. Зачем? Мы не можем рисковать -- не сейчас! -

-- Понял, - кивнул другу-начальнику Федор Григорьевич и попрощавшись вышел.

Последним покинул кабинет Юрий Владимирович, уже на самом пороге ему в голову неожиданно пришли две мысли. Одна про портрет бровястого и мордастого бодрячка, висящий над креслом владельца кабинета -- интересно, что с ним будет и уничтожат ли его как и все остальное имущество базы? Другая про то, что он сегодня приказал безвозвратно похоронить самую настоящую машину времени, пусть и ущербную и способную отправлять в прошлое лишь не управляемую и разрушительную энергию, а потом ржаветь, бездействуя десятки лет, но все же...! Затем будущий Генеральный Секретарь в последний раз взглянул на портрет ныне действующего и со вздохом вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Через пять дней никто бы и не подумал, что совсем недавно здесь располагался один из самых передовых и развитых в техническом отношении научных центров планеты. Уже в середине девяностых непонятные развалины с остатками коммуникаций в земле обнаружили этнографы, но не заинтересовались ими, а прошли дальше, приняв поросшие лесом руины за развалины заброшенного лагеря или военной базы -- и того, и другого на 1/7-ой суши было сколько хочешь и еще немного.

Упоминаемые исторические личности:

Андропов Юрий Владимирович -- председатель КГБ СССР.

Григоренко Федор Григорьевич -- начальник 2-го Главного Управления КГБ СССР.

Усиков Георгий Артемович -- начальник 8-го Главного Управления КГБ СССР.

Емохонов Николай Павлович -- председатель Научно-Технического Совета при КГБ СССР.

Цвигун Семен Кузьмич -- первый заместитель председателя КГБ СССР.

Часть 1

(Горы Силы)