Великая Река: Долгое лето

Часть 6. Главы 22-26. Опасные дороги, ненадёжные убежища

Глава 22. Мертагул

Солнце палило нещадно. Даже костяные борта тхэйги, холодные от струящейся под ними Квайи, заметно нагрелись, а серые перепонки крыльев стали такими горячими, что Кесса окружила их водяным туманом – а ну как вспыхнут?!

Снизу тысячами маленьких солнц желтели цветы Золотой Чаши, пламенели свечи-соцветия Орлиса, тянулись к облакам толстые стебли Униви, пряный запах источали тёмно-зелёные заросли Усатки. Среди травяных дебрей дымились костры кочевников и сборщиков пряностей, Кесса видела пёстрые пятна шатров и яркие панцири пасущихся Двухвосток, и чем дальше, тем их становилось больше. Над степью перекликались крылатые кошки, топотали и ревели бесчисленные стада, грохотали сигнальные барабаны. Вся равнина как будто шевелилась, всё живое тянулось к востоку.

- Куда это они? – удивлялась вполголоса Речница, выглядывая из-под полога. Навес, растянутый на костяных подпорках, повис неровно, трепыхался и хлопал на ветру, но в одиночку Кесса не могла поставить его правильно. От спутника же её проку никакого не было.

- Аррах! Всюду знорки, куда ни глянь, - фиолетовый комок пуха плюнул огнём и из тени полога перебрался на шип, выступающий из борта, на самый солнцепёк. Речница осторожно высунула руку и быстро втянула обратно – ей померещилось, что ещё немного – и на коже вздуются пузыри.

«Свирепое солнце Кецани! Небесный огонь, не знающий пощады…» - Кесса поёжилась и с тоской окинула взглядом степь. Может, попадётся на глаза овраг с родником или какой-нибудь ручей…

Странный запах долетел до Речницы, резкий, обжигающий и очень знакомый. Она вздрогнула, приглядываясь к травяному лесу, и увидела куст мерфины. Он был не один – десятки кустов выстроились рядами, потеснив Высокую Траву. Жгучие облака испарений висели в воздухе. Кесса вцепилась в медальон, прикрыв глаза от нахлынувших воспоминаний. Нэйн! Страна Некромантов, поросшая и пропахшая мерфиной, благовонные масла, въевшиеся в кожу, легионы мертвецов, чьё зловоние мерфина должна была забить… Речница даже огляделась – не мелькнут ли внизу костяные панцири големов, пожелтевшие черепа скелетов, чёрные мантии Некромантов-предводителей… С трудом она вспомнила о втором назначении мерфины – гасить собой пламя. Стены пахучих кустов, вероятно, останавливали огонь, идущий из степи… или в степь. Ветер налетел с востока, и Кесса почуяла ещё один запах, от которого холодок полз по коже. Пахло Шигнавом, земляным маслом для погребальных костров. Речница крепче сжала пальцы на холодном медальоне, собирая мысли в кучу. Шигнав и мерфина… Значит, Мертагул уже недалеко. Там это масло черпают из-под земли, и чем же ещё там может пахнуть…

- Город близко, - сказала Кесса Эррингору. – Сейчас долетим, и я отнесу тебя в храм Кеоса. Там тебе непременно помогут!

- Фррх, - зверёк даже не обернулся.

Корабль поднялся немного повыше, туда, где густой запах мерфины рассеивался, и глаза летунов переставали слезиться. За стеной несгорающих кустов снова поднялись пряные травы, а за ними началась голая плешь. Тут вырубили всё до травинки, только жёсткие сухие стебли торчали столбами, а вокруг них суетились рыжеволосые люди, натягивали верёвки и поднимали над степью бесчисленные навесы. Кесса видела, осторожно выглядывая из-за борта, как устраивали из больших камней места для костров, прятали в тени бочонки и развешивали полосы вяленого мяса.

- У всех волосы, как пламя, - прошептала Речница. Рыжих на Реке было немного, тем более там не встречались красноволосые, и Кесса заподозрила, что местные чем-то выкрасились. Много красного было и в их одежде, Речница даже видела алые мантии… может, Маги Огня выбрались из-за стен Мертагула?

- Смотри! Драконы! – воскликнула Кесса. Эррингор с гневным рыком взлетел вверх по опоре, поддерживающей навес, и скрылся из виду. Огромные силуэты в золотом сиянии мчались над степью, и по их крыльям как будто стекало пламя. Драконы летели к тхэйге.

- Хаэ-э-эй! – только и успела крикнуть Кесса. Корабль крутнулся в воздухе, бестолково хлопая крыльями. Драконы с двух сторон вцепились в борта, крылья тхэйги поднялись вертикально вверх, помедлили и покорно прижались к остову. Драконы задели полог, и он всё-таки оторвался и повис на одной опоре, трепеща под ветром их крыльев, как знамя. Кесса смахнула с лица волосы и встретилась взглядом с двумя парами огненных глаз.

Нет, кажется, глаз было больше – по одному на каждой чешуйке, и все искрились и подмигивали с разных сторон. Корабль жалобно захрустел – драконьи лапы были слишком грубыми для изящной тхэйги, любой из крылатых великанов легко унёс бы её в когтях, а двое могли бы запросто разломать на части. Кесса похлопала по черепам на носу, успокаивая летучую нежить, и посмотрела на драконов.

- Что случилось? Почему вы схватили мой корабль и держите его?

Драконы смерили Кессу подозрительными взглядами, потом переглянулись между собой.

- Куда ты летишь, Некромант? – спросил один из них, и голос его был похож на громовые раскаты. Откуда-то сверху на плечо Кессы шмякнулся Эррингор, пыхтя и выдыхая дым.

- На восток, к Мертагулу, - ответила Речница с самым дружелюбным видом. – Я не Некромант, я мирный странник с Великой Реки.

- Слышал, что Великая Река разбила армию Некромантов, и совсем недавно, - пророкотал другой дракон. – Ты недавно вышла из плена? Если так, ты заблудилась – твоя страна севернее. Трудно тебе будет пересечь пустыню, если ты повернёшь в Нэйн от Мертагула.

- Я вовсе не из Нэйна, - помотала головой Кесса. – Я – Чёрная Речница, а это – мой корабль. Я ищу путь в страну Кеснек… и приют на несколько дней для меня, моего спутника и моего корабля. Говорят, в Мертагуле рады мирным странникам…

- Мирным – рады, - драконы снова переглянулись. – Значит, ты – Маг Воды? Это уже лучше. Приют вам будет – на весь священный праздник. Ты полетишь с нами к чародею Тиллону.

…Двор, мощённый разноцветным битым рилкаром, блестел, как стекло. Страшновато было ступать на «оплавленную» мостовую – того и гляди, потечёт под ногами. Из огромных каменных гнёзд выглядывали окутанные пламенем Красные Саламандры и сердито шипели, поторапливая Двухвосток. Бронированные существа даже глазом не косили в сторону ящериц – спокойно стояли у колодца, пока земляные сиригны наполняли водой бочки, и не спеша брели дальше, к гнёздам, уже с грузом. Из открытого настежь каменного сарая на другом краю двора пахло копчёным мясом и пряностями. Дракон, черпающий воду из широкого колодца, шумно втягивал воздух и с удвоенной силой налегал на рычаги – ему не терпелось закончить работу. Гонги, созывающие драконов Мертагула на ужин, ещё не прозвенели, но крылатые тени уже мелькали над двором, а по ограде бродили, не сводя мерцающих глаз с открытого сарая, Чёрные Саламандры. Колдовские ящерицы тоже жили здесь, наравне с драконами, как те, кто разжигает пламя, так и те, кто его тушит.

- Вода отменная, - сказал чародей Тиллон, зачерпнув немного из огромной бадьи, поднятой драконом. – Как думаешь, речная колдунья, долго ли продержится твоё заклятие?

- До зимы – наверняка, - ответила Кесса, присев на панцирь Двухвостки. Ноги её не держали.

- Хорошо, коли так, - покачал головой Тиллон. – В Мертагуле дрянная вода, сколько себя помню. Шигнав сочится из земли и всплывает во всех колодцах. Сколько ни чисти, всё равно вода портится. Хорошая работа, дочь Реки. Боги вовремя послали нам тебя, не хватало ещё перед священным днём отравить драконов плохой водой…

- Я слышала, что не так далеко, в Хэнгуле, живут чародейки – сёстры Элвейрин, - задумчиво сказала Кесса, растирая онемевшие пальцы. Очищающее колдовство было ей знакомо, но чистить такой огромный колодец… это целое озеро, зажатое в каменных кольцах!

- Слышали и мы, - понимающе кивнул Тиллон. Главный из драконьих магов Мертагула был сейчас одет по-простому, дорогую мантию с меховой оторочкой и высокую шапку оставил дома, но резное украшение из священного дерева Гьос – дракон, расправивший крылья – как обычно, золотилось на его груди. Взгляд Кессы то и дело возвращался к драгоценному медальону. Знак большой силы…

- Только их три месяца как нет в Хэнгуле, и никто не знает, когда они вернутся, - продолжил Тиллон, кивнув дракону – мол, можно черпать дальше. – Улетели на восток, в страну Кеснек… Что же, чистая вода нужна всем, золотом не напьёшься…

Кесса тихо охнула и тут же прикрыла рот ладонью. Три месяца назад… Стало быть, Речник Фрисс не застал их в Хэнгуле. А то бы давно вернулся… Где же он тогда? Поехал за ними вслед, в страну Кеснек?

- Сестёр Элвейрин знают все… но и ты неплохой маг, - сказал Тиллон, задумавшись о чём-то своём. – Даже очень неплохой. Драконий двор Мертагула хорошо бы заплатил тебе, если бы ты осталась. Мы служим Навмении, а она хорошо смотрит за нашим городом… ты получила бы дом при драконьем дворе, лучшую одежду и щедрое жалование. Всё лучше, чем мотаться по небу на груде костей с челюстями…

Кесса покосилась на дальний навес, под которым, накрепко привязанная десятью канатами, скучала тхэйга. Саламандры заглядывали туда с плохо скрываемым ужасом и тут же прятались в гнёздах, будто корабль мог за ними погнаться.

- Я откажусь, чародей Тиллон, - покачала головой Речница. – Я присягнула Королю Астанену и Великой Реке, и я не нарушу клятву. Могу лишь предложить ответно – у Короля Астанена есть драконий двор, но на всей Реке не найти хорошего драконьего мага. Если кто-нибудь из твоих служителей захочет наняться к Реке, он тоже получит дом, одежду, жалование вдвое выше моего и всеобщее уважение.

Драконий маг внимательно посмотрел на Речницу, потом – на колодец.

- Я подумаю, дочь Реки. А сейчас – время ужина. После еды мы вернёмся к работе… Я хотел бы, чтобы ты взглянула на купальный пруд. Его берег весь в масле, много пятен и на воде, драконам негде мыться.

Маги и земляные сиригны ели поодаль от гнёзд, в своём доме, в отдельной столовой, в узкие окна которой двор был виден, как на ладони. Еда мало отличалась от драконьей – тушёное мясо с острой приправой – в этот раз намешали белую вирчу – да отвар листьев Орлиса. Для драконов в питьё щедро сыпали яртис, проясняющий разум и гасящий ярость. Гневаться в Мертагуле не следовало, особенно существам, извергающим пламя. Испарения от провала, из которого жители черпали Шигнав, висели над городом незримым, но пахучим облаком, и Кесса уже слышала жуткие рассказы о том, как это облако умеет гореть и взрываться.

Эррингор сидел на столе рядом с миской Кессы и жадно поглощал мясо. Речница не жалела еды, но ей было не по себе – зверёк ел слишком много для такого мелкого существа.

- Это Эррингор, демон, потерявший облик? – спросил один из магов, перебросившись парой слов с Тиллоном. Кесса кивнула, глядя на него с надеждой. Маг смотрел на зверька сквозь колечко из пальцев и стремительно мрачнел, потом резко отодвинулся от стола и помотал головой.

- Нет, дочь Реки. Это не заслуживает помощи. Советую избавиться от него, и чем быстрее, тем лучше.

Эррингор сверкнул глазами, но промолчал, заткнув себе рот куском мяса. Кесса нахмурилась.

- Жестокие и непонятные слова, чародей…

- Не более жестокие, чем то, к чему ты проявила сострадание, - поморщился маг. – Последуй моему совету – и избежишь беды.

- Драконы считают его опасным, - вполголоса сказал Тиллон, кивнув Речнице. – А Саламандры боятся.

Кесса отвела взгляд. Под лапами мелкого демона столешница медленно обугливалась и отчётливо дымилась. Но трудно быть мирным, когда о тебе говорят такое…

Ночь была тихой – драконы спокойно спали, свернувшись в каменных гнёздах, под их крылья забились Красные и Чёрные Саламандры. Эррингор лежал на рилкаровом подоконнике и чуть не укусил Кессу, когда она протянула ему тряпицу-одеяло. Он вообще был не в духе с тех пор, как путники прибыли в Мертагул. Кажется, драконы нравились ему ещё меньше, чем он им.

Утром Кесса проснулась от резкого тревожащего запаха. Это он, видно, навеял ей на рассвете страшный сон о взрыве огромного небесного корабля. Судя по разукрашенной броне, корабль был очень древним, построенным сарматами, и горел он ярко, но очень тихо, бесшумно разбрасывая осколки. Весь он казался огромным погребальным костром, и Речница металась, пытаясь к нему пробиться, но невидимая вязкая жижа поглотила её и выкинула из сна в явь.

Корабля не было, но запах остался – густой, едкий запах Шигнава. Эррингор сидел у окна и тёр нос, внизу встревоженно ревели Двухвостки, и били крыльями драконы. Кесса выглянула во двор и увидела, как Красные Саламандры забиваются поглубже в гнёзда, а Чёрные строятся в шеренгу и залезают на спину одному из драконов, одетому в войлочную броню. Дракон взлетел, унося живой груз куда-то к центру города, второй встал на его место, принимая на себя оставшихся ящериц.

- Эсен-ме! – один из сиригнов поднял взгляд и увидел Кессу, глазеющую из окна. – Знорк, надевай маску! Шигнав кипит!

Кесса растерянно огляделась. Что-то, завёрнутое в листья, лежало на полке у изголовья, Речница развернула свёрток и нашла маску, сплетённую из волоса Ифи. В волосяную сетку были зашиты какие-то листья. Речница завязала ремешки на затылке и сделала несколько вдохов. Запах Шигнава уже не резал ноздри, но ещё ощущался.

- Эррингор! – спохватилась Кесса. – Погоди, я найду тебе маску… закройся сначала тряпкой…

- Уйди, знорка, - оскалился зверёк. – Воздух как воздух. Повезёт ли увидеть, как городок взорвётся…

Снизу послышались голоса магов. Кесса, подобрав заплечную суму, выбралась в окно. Прыгать было невысоко – всего-то второй этаж.

- Так Гельвия не останется на праздник? Некстати всё это… Как без неё со скважиной разберёмся?!

- Да ну, ничего страшного со скважиной, небось, дракон неудачно чихнул. Саламандры потушат. Идём, пропустишь отлёт!

- Как думаете, повезёт нашей Гельвии? Вот будет дело, если Народ Н’гар выберет её!

- Кто и достоин, как не Гельвия… Эсен-ме, дочь Реки. Ты вовремя. Идём, не то всё пропустишь!

Речница устроилась на панцире Двухвостки и уцепилась за шип. Двухвостка, нагруженная магами, бежала трусцой, переваливаясь с боку на бок. Кесса раскачивалась вместе с ней. Эррингор махал хвостом, пытаясь удержаться на плече Речницы. Красные Саламандры и крылатые кошки разбегались с дороги. Двухвостка с громким хрипом влетела на площадь, чуть не посшибав с ног жителей, и остановилась. Маги поднялись на ноги и замахали красным флагом – его припас Тиллон. Кесса встала на цыпочки, чтобы увидеть, из-за чего весь шум.

На площади, наполовину развернув крылья, сидел Янтарный Дракон в походной броне. С маской на морде он выглядел очень странно и даже глуповато. Двое сиригнов проверяли его упряжь, третий тщательно прикреплял к ней бочонок, опоясанный ремнями. На бочонке краснело клеймо – толстая ящерка.

- Шигнав? Зачем бы? – с недоумением прошептал один из магов. Остальные пожали плечами.

Рядом с драконом стояли, вполголоса о чём-то споря, двое – высокая женщина с ярко-красными волосами, одетая так же, как драконьи маги, и коренастый синдалиец, совсем седой, в красно-чёрной тяжёлой мантии с меховыми хвостами. Наконец сиригны отошли от дракона и скрылись в толпе. Старик поднял руку, требуя внимания. Все в тот же миг замолчали, и даже Эррингор перестал шипеть. Кесса чувствовала магию, разлитую в воздухе. Эти двое были, без сомнения, сильнейшими магами, каких она только видела.

- Жители Мертагула! – голос у мага был не тише, чем у любого дракона. – Знакомая всем нам и прославленная от моря до моря чародейка – госпожа Гельвия Лоти – покинет нас сегодня. Её ждёт великое испытание – Гора Нишэн. Пусть же Всеогнистый будет благосклонен к нашей защитнице, и да вернётся она в Мертагул с победой!

- Кеос! – все, кто был на площади, вскинули руки к солнцу. Кошки взлетели над толпой, сложив лапы в священном жесте. Кесса зашипела от боли и схватилась за плечо – Эррингор чуть не прожёг насквозь её броню.

- Я надеюсь, разлука наша не затянется, и город будет цел к моему возвращению, - волшебница склонила голову на четыре стороны и легко забралась в седло. Дракон из-под маски приглушённо взревел и распахнул крылья.

- Кеос! – снова закричали на площади. Дракон сделал круг над крышами – невысоко, чуть не цепляя крылом черепицу.

- Киу ну нэи лааш! – крикнула Гельвия, склонившись над площадью. – Кеос будет с вами!

Когда дракон превратился в точку и исчез на горизонте, маги неохотно опустили флаг. Двухвостка развернулась и потопала на драконий двор. Кошки шипели на неё с крыш.

- Испытание Горы Нишэн… Да из тысячи магов один доживает до такой чести! – пробормотал драконий маг. – А награда – бессмертие…

- Если Гельвия станет Верховным Магом, Мертагул прославится на века! – усмехнулся Тиллон. – И у нас будет своя городская богиня…

Кесса тронула его за рукав.

- Гельвия – маг Пятого разряда? – шёпотом спросила она. – И теперь она получит Шестой? Станет бессмертной?!

- Гельвия это заслужила, дочь Реки, - отозвался колдун. – Много достойных магов, но она – достойнейшая. А нам пора вспомнить о работе. Готова ли ты очистить купальный пруд?

Масляная плёнка переливалась радужными разводами на поверхности воды. Каменный бортик, окружающий пруд, был чёрен от Шигнава. Кесса вытряхнула из карманов всё, что осталось, - несколько осколков известняка, подобранных весной на берегу Канумяэ. Жаль, перед отлётом она не запаслась галькой в Дельте! Так скоро придётся пустить в ход подвески от Зеркала Призраков, а не хотелось бы…

Зеркало, коснувшись воды, вспыхнуло изнутри и отразило что-то огромное, разлетающееся на куски. Речница сунула его за пазуху – сейчас было не до видений.

- Малая вода в каменных берегах, - прошептала она, опустив руку в пруд, - послушай меня, обрати грязь в камень. Пусть он канет на дно, пусть лежит там, пока не рассыплется! У Кетта, великого хранителя вод, я прошу помощи…

Белая галька бесшумно канула на дно. Кесса зажмурилась, дрожа от магии, проходящей сквозь неё. Рука странно выгнулась, пальцы онемели.

- У Реки-Праматери я прошу помощи, - прошептала Речница. Дрожь сотрясала её. Второй камешек утонул в пруду.

- У Великой Реки, чья вода в моей крови, я прошу помощи, - еле слышно сказала Кесса, выронив последнюю гальку, и в изнеможении опустилась на край пруда. Перед глазами плыла рябь, дальний берег таял в чёрном тумане.

Кто-то тронул её руку. Что-то тёплое коснулось её под водой, и Речница вздрогнула и склонилась над прудом. Под тающей масляной плёнкой колыхалось смутное отражение.

- Кесса… - голос был еле слышен. Тепло разлилось по коже, и дрожь покинула Речницу. Сила возвращалась, окоченевшие пальцы медленно оттаивали. Кесса изумлённо мигнула, вглядываясь в отражение, но оно уже таяло, превращалось в случайный солнечный блик. Масляная плёнка сгинула, чистая вода струилась меж пальцев. Сиригны помогли Речнице подняться. Она задумчиво усмехнулась.

- Великий изыскатель… - прошептала она.

Речницу отнесли в сторону и положили на панцирь Двухвостки, застеленный мягким мелноком. Двухвостка стояла смирно, будто не замечала седока. Речница закрыла глаза. Её снова знобило, и очень хотелось спать. Сквозь дрёму она услышала голоса – один, незнакомый, шипел и присвистывал, второй – удивлённый до крайности – принадлежал чародею Тиллону.

- Ты уверена? Один из Народа Н’гар сейчас под Мертагулом?!

- Ну вот. Не успела Гельвия улететь к Народу Н’гар, как они явились к ней домой, - нервно хихикнул кто-то из магов. Кесса вскочила, стряхивая оцепенение.

- Так и ессть, - прошипела Чёрная Саламандра, окружённая магами. – Ессли дорога жизнь, не приближайтессь к сскважине. Её закрыли на вссе праздники, пуссть Н’гар сспокойно пьют Шшигнав… у них ссейчасс тоже праздник, в конце концов.

Речница села на край панциря и крепко зажмурилась. Вонь земляного масла висела в воздухе, ветер не в силах был её развеять. Шигнав кипел прямо в скважине, и это значило, что один из Народа Н’гар, строителей гор, пробрался к ней под землёй и пил горючую жижу. Кто-то из сильнейших созданий Огня был совсем рядом…

- У Народа Н’гар самое сильное пламя, - прошептала Кесса, склонив голову к плечу. – В нём что угодно расплавится…

Эррингора на плече уже не было – он сидел на одном из шипов Двухвостки, прижимал к голове уши и свирепо шипел.

- Ты знаешшшь, кто такие Н’гар?! Они иссспепелят тебя на месссте!

- Не бойся, Эррингор. Я – Чёрная Речница, и я уговорю их не вредить нам, - сказала Кесса, копаясь в сумке. – Но если там воняет ещё сильнее, маска меня не спасёт. Я надену сарматскую защиту. Тут есть карман, забирайся – так ты будешь защищён… надеюсь.

Кесса не была уверена, что тонкая синяя плёнка выдержит подземный жар. Но сарматы, пользуясь такой хрупкой защитой, сдерживают испепеляющую мощь ирренция… может, и для Кессы скафандр будет полезен.

Чем ближе к центру подходила Речница, тем сильнее пахло мерфиной и земляным маслом, и тем меньше прохожих попадалось ей навстречу. Даже кошки не выдержали вони и покинули крыши. Белое, ослепительно яркое солнце Кецани лило свет на пустые улицы. Мертагул был спланирован и построен не гвелами – здесь поработали мастера из Кеми, наметив прямые улицы-стрелы и выстроив вдоль них здания из белого камня. Эти дома, украшенные пластинами рилкара и пёстрой фриловой мозаикой, казались Кессе невероятно древними. Верно, так и было – с них когда-то начинался Мертагул, лишь потом белокаменную паутину улиц опутало и заплело волокно гвельских кварталов. Эти постройки из красного кирпича, крытые корой и соломой, вплотную встали друг к другу, превратив улицы в узкие ущелья. Судя по жердям, перекинутым от дома к дому, над мостовой должен был быть навес, но его убрали – возможно, боялись, что вспыхнет от испарений Шигнава…

- Фрррх, - тяжело вздохнул Эррингор, выглянув из кармана. Кесса уже давно стояла на перекрёстке и разглядывала мозаику из осколков фрила. Кто-то изобразил на стене дома воина, закованного в доспехи с ног до головы, со странным оружием в руках и очень странными знаками на пластинах брони. Речница отошла подальше, чтобы кусочки сложились в цельную картину. Теперь она была твёрдо уверена: кто-то пытался изобразить сармата в тяжёлом скафандре, и ему это удалось. Любопытно, кто это был… к востоку от Реки нет сарматов, да и на Реке ликвидаторы в тяжёлой защите появляются не каждый день. Может, кто-то нашёл древние изображения в Старом Городе? Узнать бы…

- Арррах! – зверёк надулся, извергая дым и искры. Речница вздрогнула и щелчком стряхнула его обратно в карман.

- Тише, Эррингор. Не надо огня. Держись, я сейчас взлечу…

Тёмно-синий нетопырь метнулся над крышами, нырнул было в тенистое ущелье улицы, но тут же взлетел – тяжёлые испарения Шигнава не поднимались выше домов, там было легче дышать. Воздух был густ и неподвижен, как будто за горизонтом уже зарождалась гроза.

Там, где у мощной, но невысокой каменной стены обрывались улицы, начиналась мерфиновая роща, и как ни пыталась Кесса взлететь повыше, глаза её слезились от резкого запаха. Она зажмурилась и навострила уши. Осенью и зимой она немало налетала в мышином облике, и всё же ей ещё тяжело было ориентироваться только на слух…

Звук отразился от второй стены, тяжёлой и вязкой, словно стеклянной. Кесса открыла глаза и пошла на снижение. Земля рванулась навстречу, и Речница встала на ноги в паре шагов от запечатанных ворот. Сейчас ворота были за её спиной, а впереди, на остатках чего-то, похожего на лабиринт или крошево, оставшееся от древнего дома, лежали Чёрные Саламандры. Здесь были сотни ящериц. При появлении чужака они не шелохнулись, только некоторые повернули голову к Кессе. Речница кивнула им, прижав руку к груди, и сделала шаг вперёд.

Саламандры не двигались. Кесса вошла в лабиринт – в нём был широкий пролом, в который пролезла бы и Двухвостка, и даже не зацепила бы краёв. Ящерица на одном из обломков подняла голову и смерила Кессу долгим взглядом ярко-алых глаз.

- Не бойтесь, - Речница показала пустые ладони. И кинжал, и Зеркало Призраков остались под скафандром, Кесса не дотянулась бы до них, даже если бы захотела.

- Я пришла с миром. Здесь один из Народа Н’гар?

Саламандра подобрала свисающий хвост и приподнялась на коротких лапах.

- Иссс какого ты рода, ссстранник? – спросила она, и ни злости, ни страха не было в её голосе. – Кто унесссёт отсссюда твои косссти? Кого сссвать на твоё сссошшшение?

Речница поёжилась.

- Я не умру, - покачала она головой. – Не беспокойся о моих костях.

- И всссё-таки – кому их отдать? – настаивала Саламандра. – Оссставить их сссдесссь мы не сссмошшшем…

- Фриссгейн Кегин с Великой Реки заберёт их, - ответила Речница, заглядывая в неподвижные красные глаза. – Найдите его, если что.

- Мы исссполним это, ссстранник, - ящерица улеглась обратно, хвост её снова упал с барьера, но её это как будто не волновало.

Никто больше не проронил ни слова, пока Речница пересекала ящеричий лабиринт, и дальше – на мощёной рилкаром дороге, ведущей к невысокой башне. Широченное округлое строение, похожее на пень, оставшийся от Высокого Дерева, сооружено было из глыб светлого рилкара – ничего прочнее в этих краях не знали. Над башней возвышалась опора, а на ней на чём-то, очень похожем на переплетение древесных корней, держалась массивная перекладина с сидениями и опорами на концах. Всё это напоминало гигантские качели, но сейчас никто не качался на них. Корни, обвившие сооружение, замерли, кристаллы в их переплетениях потухли. Дверь в башню была открыта настежь – широкая дверь, как раз для гружёной Двухвостки.

«Вот он, священный колодец Мертагула…» - Кесса снова поёжилась и переступила порог.

Внутри было светло и пусто. Громоздились у стены бочки из речного стекла, блестели от земляного масла невысокие края бездонного колодца, и крышка, собранная из треугольных пластин рилкара, закрывала его наглухо.

Речница подошла к колодцу. Волны магии накрывали её с головой, казалось, что Кессу сжимает огромная горячая лапа, ещё немного – и раздавит. Из-под крышки доносилось громкое булькание. Иногда оно затихало, и тогда Кесса слышала частое громкое дыхание – кто-то переводил дух, прежде чем снова налечь на горючее питьё. Да, Нэрэйн был здесь, почти что на поверхности… Как поднять эту крышку?!

Рычаги, утопленные в камень, тускло блестели на стене, и Кесса помедлила, прежде чем налечь на один из них. Тихий хруст был ей ответом. Треугольный лепесток – один из восьми секторов крышки – беззвучно поднялся и лёг на пол, открыв тёмную бездну. Булькание стало громче, запах кипящего Шигнава – сильнее.

- Хаэй! – тихонько окликнула Речница, подойдя к провалу вплотную. Внизу, в сумрачной глубине, мелькали багровые отсветы. Что-то шевелилось в вязкой жиже, наполняющей колодец – и это что-то услышало Кессу и медленно повернулось к ней.

Две прорези в черноте, наполненные багровым пламенем, смотрели на Речницу, и она чувствовала, что невидимая лапа сжимает её крепче. Вокруг словно взвился огненный смерч, сарматский скафандр начал дымиться. Кесса шагнула назад.

- Нэрэйн! Строитель гор! – прошептала она, не отводя взгляд. – Я не враг тебе…

Существо медленно моргнуло. Плеск Шигнава стал громче, а сполохи – ярче. В неровном свечении Кесса увидела, как огромная когтистая рука цепляется за стенку колодца. Нэрэйн решил подняться.

…Кто-то пыхтел над ухом и ковырял застёжки скафандра, безуспешно пытаясь открыть их. Кесса шевельнулась и услышала громкий вздох облегчения. Ей помогли сесть. Она скинула шлем и протёрла глаза.

- Где я? – неуверенно спросила она, глядя на силуэты в красной броне. Туман вокруг был ещё слишком густым…

- Пока не в Кигээле, - откликнулся кто-то. Кесса узнала голос чародея Тиллона.

- Саламандры нашли тебя у колодца. Он был открыт. С тех пор прошло пол-Акена. Тебе виднее, зачем ты туда полезла, и что с тобой случилось.

Кесса мотнула головой.

- Нэрэйн…

- Он ещё не насытился, - хмыкнул маг. – Так ты его видела? Ну, боги тебя хранят, не то и пепла не осталось бы.

…Высоко в небесах разливалось многоцветное зарево – маги постарались разукрасить ночной небосвод чародейскими огнями. Поодаль радостно вопили плясуны, выстроившись цепочкой и прыгая вокруг шатров. Кесса отодвинулась с тропы, чтобы её не затоптали, и притворилась охапкой травы. Компания пропрыгала мимо, следом промчался крылатый кот с куском мяса в зубах.

- Нравятся огни? – спросила Кесса, покосившись на столбик у шатра. Эррингор сидел там, распушив хвост, и столбик под ним уже потихоньку обугливался.

- Забава для детёнышей, - отозвался демон, не оборачиваясь.

Кесса задумчиво заглянула в чашу. От гвельской браги быстро слабели ноги, но разум оставался ясным, и Речница не могла понять, пить ей дальше или остановиться.

- Выпей немного, - предложила она, поднеся чашу к столбику. – Пусть тревоги развеются.

- Вода, - фыркнул Эррингор, но чашу взял и опустошил одним глотком. Кесса вяло удивилась его вместительности – не так давно зверёк умял кусок мяса в два раза больше него, и не было заметно, что он объелся.

- Нэрэйн вроде не разозлился… Наверное, он не понял, что случилось, - пожала плечами Речница, вновь возвращаясь к мыслям о чёрном провале. – Ты бы мог сам поговорить с ним. У него хватило бы огня…

- Фрррахххаррра! Знорка, где твой разум?! – вся шерсть Эррингора встала дыбом. – Говорить с Н’гар?!

- Ты очень странное существо, - вздохнула Речница. – Ну, как хочешь. Может, на берегах Симту мы найдём такого мага, который нам поможет. Понять бы ещё, чем ты драконам не нравишься…

Зверёк не ответил. Кесса запрокинула голову, глядя в небо. Многоцветные сполохи ещё не погасли, маги выпускали новые и новые огни, и в степи было светло, как днём.

Глава 23. Ильти

- Да не иссякнут твои воды, могучая Река Симту. Дни мои на твоих берегах были полны удивления и радости. Не говорю «прощай» - если боги будут благосклонны, я ещё увижу твои волны… - Фрисс склонил голову и зачерпнул воду двумя руками. Она протекла сквозь пальцы, оставив на коже зеленоватые блики. Речник не видел дальнего берега – здесь Симту разливалась во всю ширь, омывала россыпь островков и поворачивала к югу. Путь Фрисса лежал в другую сторону – на восток.

- Та-а! – приглушённо вскрикнул Нецис за спиной Речника, и Фрисс поспешно выбрался из воды и закутался в плащ. Над рекой стройным клином летели гигантские летучие мыши, унося на себе стражей Вегмийи, а высоко над ними реял, не выпуская их из виду, ширококрылый полуденник.

- Что за нелепый обычай… - с тоской пробормотал Фрисс, неприязненно покосился на стражников и с сожалением повернулся к реке. – Поговорить спокойно не дадут…

- Хватит разговаривать с водой, Фрисс, - мягко сказал Некромант. – Пора уходить с солнцепёка.

Он бросил Речнику свёрток с его одеждой и потянулся за своей рубашкой. Он обтирался водой, но в реку войти не рискнул – не столько из-за страха перед законами Кеснек, запрещающими купаться, сколько из-за недоверия к Речным Драконам. Они скользили под водой шагах в десяти от берега, Фрисс видел шипы на их спинах, изредка выступающие из воды. Он помахал водяным змеям на прощание и стал одеваться.

- Много стражи на границе? – спросил он, придирчиво осматривая броню – не пора ли её начистить? О Стране Дракона он слышал мало – это была неблизкая земля, Речник только и знал о ней, что оттуда привозят листья Улдаса и ценную пряность – ланнор. Менн Морнкхо варил с этой приправой вкуснейший суп, и Фрисс надеялся, что на родине ланнора этой траве тоже находят применение.

- В чилонковой роще небольшой пост – двое или трое караульных, - задумался Нецис. – Не считая полуденников. С этой стороны обычно висит тонакоатль, иногда их двое. Миньцам всё равно, кто там ездит, а Ти-Нау будут рады, что мы от них убрались.

В чилонковой роще было прохладно и тихо. Тени от гигантского тростника ложились широкими полосами, в любой из них мог уместиться Гелин со всеми седоками. Фрисс смотрел на Чилонк, обрубки срезанных листьев, свежие пеньки, уже пустившие пяток побегов в разные стороны, и думал, хватит одного стебля, чтобы построить дом и укрыть листьями крышу, или придётся добавить немного коры.

- Правда, что здесь до сих пор правят демоны? – осторожно спросил он. В соседнем седле оживился и сел поудобнее Алсаг, и даже Гелин шевельнул ухом. Нецис, выдернутый из размышлений, растерянно усмехнулся.

- Ты говоришь о Меа? Да… есть ещё города, где Меа правят. Но их тут осталось очень мало, может, сотня на всю страну, - Некромант тихо вздохнул. – Времена Меатана давно прошли. А это было не худшее из государств…

- Наверное, - пожал плечами Речник. – Их ведь не выгнали тогда, во времена Короля-Речника, позволили им править дальше, и они сколько ещё тут прожили… Наверное, людям было неплохо под их властью…

- Те Меа, с кем я знаком, считают эту землю родной, - сказал Некромант, глядя куда-то вдаль. – Их отсюда изгонит только смерть. Жаль, что сейчас они ничего уже не строят – у них были хорошие строители. Взгляни на плиты этой дороги, на придорожные столбы. Это меанская кладка.

Светло-серый камень мостовой давно истёрся, потрескался и покрылся выбоинами. Трава меж плит ещё не выросла – за дорогой присматривали. На редких тёмно-серых столбиках вдоль дороги – небольших, в локоть высотой – блестела церитовая крошка, и виднелись полустёртые знаки неизвестной Речнику письменности. Кое-где каменные столбы заменили чилонковыми – видно, не хотели возиться с твёрдым камнем.

Путники свернули с дороги в рощу, на берег узкого канала, выложенного листьями Чилонка. Такой путь местные жители проложили для небольшого ручья, убегающего куда-то на юг. Чуть ниже по течению была запруда, и в низине собралось немало воды. Она была тёмной, но на вид чистой. Фрисс усмехнулся и подошёл к каналу, прикидывая, дойдёт вода ему хотя бы до пояса. Нецис придержал его за плечо и опустился на землю у ручья, комкая что-то в кулаке. Потом раскрыл ладонь и показал Фриссу дохлую микрину в потёках розоватой жижи.

- Надо сказать тебе кое-что о местной воде, Фрисс. Смотри и запоминай…

Он бросил микрину в ручей. Она осталась лежать у берега, там, где течение было слабее, видимо, зацепившись за клок тины. По воде расплылись масляные пятна. Некромант дал Речнику знак наклониться и сам растянулся на земле, не сводя глаз с микрины. И тут что-то в воде шевельнулось.

Фриссу показалось сперва, что на него смотрит здоровенный глаз – выпуклый, блестящий, лишённый век. Странный предмет всплыл из-под тины и остановился рядом с микриной. Тут же из воды появился ещё один глаз. Он перекатывался с боку на бок, словно осматриваясь, а потом из-под него протянулись толстые плоские щупальца и накрыли собой микрину. Первый «глаз» выпустил такие же отростки и вцепился в неё с другой стороны, второй рванул сильнее, перевернув первого вверх тормашками. Фрисс на мгновение увидел испод щупалец, усаженный мелкими крючковатыми зубами, а потом странная тварь сгинула в «пасти» сородича. «Глаз» раздулся, дрогнул, словно оглядываясь по сторонам, и беззвучно ушёл под воду.

- Водяное Око, - сказал Некромант, тщательно вытирая руку. – Очень распространённый обитатель здешних вод. Вцепляется во всё, что пахнет едой, а оторвать его сложнее, чем гигантскую пиявку. Редкая пакость, не люблю иметь с ними дело… пока их выведешь, всё живое в водоёме всплывёт кверху брюхом.

Фрисс нахмурился и пошевелил тину мечом. Сталь окуталась белым сиянием, россыпь электрических искр ушла в воду.

- Они здесь повсюду? – спросил Речник, думая, что Река-Праматерь в эти земли, наверное, вовсе не заглядывает. Она бы такой пакости появиться не позволила…

- В любом крупном водоёме, - кивнул Нецис. – Миньцы изводят их, но эта живность очень быстро возвращается. Когда их много, от их слизи вода становится горькой. Считается, что они разносят синюю лихорадку, но это вряд ли.

Алсаг понюхал воду, фыркнул и вернулся на прежнее место – на спину Гелина. Он полюбил лежать там, греясь на раскалённом от солнца загривке Иджлана. Огромный демон не возражал. Вообще он в последнее время был молчалив и угрюм.

- Здесь неплохая страна, - сказал Некромант, пристально глядя на Гелина. – Местные властители-Меа – могущественные демоны, и им нужны сильные воины, чтобы защищать свои города. Не хочешь к ним наняться?

Хеск шевельнул ухом, но голову не поднял. Что он ответил Некроманту, Фрисс не расслышал.

Спустя пол-Акена, когда оставшиеся припасы были упрятаны в тюки, Речник решился нарушить покой мага.

- Тебя знают в городе Ильти? – спросил он, подойдя к Некроманту. Тот привалился к боку демона и как будто дремал, но Фрисс видел, что его глаза не до конца закрыты. Маг поежился, обхватив себя за плечи, и неохотно посмотрел на Речника.

- Я не уверен, Фрисс. Есть подозрения, что да, - покачал он головой. – Зависит от того, кто из Хээ-нор Хеноо сейчас в городе. А они часто путешествуют. Некоторые из них в своё время решили помочь Ордену Изумруда ловить меня, и кончилось это для них плачевно. А некоторые искали помощи Айгената… в том числе и моей. Ничего не могу сказать наверняка, Фрисс, нас могут встретить как лучших друзей, а могут поднять на копья.

- Хээ-нор Хеноо? Речники Страны Дракона? – Фрисс помрачнел и посмотрел на Некроманта с тоской. С тех пор, как он встретил Нециса, закон и его стражи были явно не на стороне Речника, и ему это очень не нравилось. Разве он мечтал воевать со всеми Речниками всех стран?!

- Ты льстишь им, называя так, - вздохнул Нецис. – Впрочем, они лесть любят. Ты вовсе не обязан за меня вступаться, Фрисс.

- Но я не вижу причин этого не делать, - пожал плечами Речник. – Убийств и разрушений чего попало я от тебя пока не видел, нежить ты поднимаешь осторожно, и по окрестностям она не бродит. Законы Реки защитили бы тебя от всех нападок…

- Приятно слушать, Фрисс, так и хочется поверить, - пробормотал колдун, без особого желания поднимаясь на ноги. – Едем дальше. Гелин отдохнул, а нам надо спешить, иначе заночуем в полях.

Дорога показалась Речнику бесконечной. Меанская мостовая скоро оборвалась, сменившись переплетением натоптанных троп посреди бескрайних полей злака Кунгу. На полях было мокро, запах гнилых листьев окутывал всё вокруг. Поодаль, в очередной роще Чилонка, рубили тростник, от глухих ударов болотистая почва колыхалась, и Фрисс боялся, что Гелин увязнет по брюхо. Но нет, дорога, выстланная листьями Чилонка во много слоёв, пружинила, и демон выбрался на окраину города, не слишком измазав лапы.

Фрисс понял, что это окраина, только по твёрдой земле и отсутствию грядок. Домишки из тростника, слегка приподнятые на коротких сваях, беспорядочно рассыпались по равнине. Где-то впереди, почти на горизонте, чернела громада чего-то древнего и полуразрушенного, вроде построек Старого Города. Речник привстал в седле, прикидывая, сколько Акенов нужно, чтобы проехать сквозь Ильти. Приземистый город раскинулся слишком широко…

- Где тут ворота? – шёпотом спросил Речник, глядя на ближние дома. От них пахло дымом очага, горелым маслом и яртисом. Над крышами нарезали круги длиннохвостые Клоа, не обращая внимания ни на пришельцев, ни на местных жителей, выглянувших посмотреть на чужаков. Жители были невысоки, худощавы и жилисты, но круглолицы. Фрисс увидел странные широкополые шляпы из сухой травы, вспомнил давнее путешествие в Аркасию и усмехнулся. Ещё бы увидеть крылатый корабль на чьей-нибудь крыше…

- Хоть бы и здесь, - пожал плечами Некромант. – Вон там я вижу харчевню. Гелин, иди к оранжевому фонарю.

Земля дрогнула. Перед демоном выросла стена – как показалось сначала Фриссу, каменная, но спустя мгновение он разглядел крупные пластины брони, извивы гигантского змеиного тела, уходящего в землю, и голову, выглянувшую чуть поодаль. Каменный змей смотрел на пришельцев недружелюбно, и Речник незаметно подтянул сумку поближе… не за меч же хвататься в чужом городе…

- Мир тебе, Халькон, - кивнул Некромант. Он говорил на Вейронке, и змей, помедлив, ответил на том же языке:

- Что ты забыл тут, повелитель трупов?

- Ужин и ночлег, ничего больше, - криво ухмыльнулся маг и показал пустые ладони. – Похвальная бдительность, но в данном случае ты увлёкся. Мы – обычные странники, и никаких приключений не ищем.

Каменная змея взметнулась в воздух, и Гелин едва успел отпрыгнуть – ещё немного, и ему переломали бы кости.

- Убирайся прочь, - прогудел Халькон, ненадолго остановившись. – Назад, в болота, породившие тебя!

«Да что ж такое-то…» - Речник стиснул зубы. Верительная Грамота уже была в его руке, и он выпрямился в седле… и чуть не упал, когда Гелин в очередной раз метнулся в сторону.

- Стой! – крикнул Фрисс, поднимая Грамоту перед собой. Она сверкнула зеленью и бирюзой, порыв речного ветра пронёсся над окраиной, спугнув стаю Клоа.

- Мы – посланники Великой Реки и Короля Астанена! – Речник взглянул в изумлённые глаза Халькона, и змей качнулся назад. – Мы пришли с миром, но никто не смеет нападать на нас. Пропусти нас в город, доблестный страж, и его покой не будет нарушен.

Каменный змей помедлил, разглядывая сверкающую Грамоту то одним, то другим глазом, а потом молча сгинул в своей норе. Перед путниками снова были задворки Ильти, но теперь жители выглядывали из каждой щели, а вслед за Клоа в небо взмыли крылатые ящерки-отии, разбуженные шумом. Миньцы в молчании следили, как огромный демон пробирается меж домов, стараясь не посносить крыши и ограды. Нецис осторожно тронул Речника за рукав и тут же отдёрнул руку.

- Мне надоело, что на нас смотрят, как на поганых крыс, - тихо сказал тот, бережно убирая Грамоту в сумку. – Надеюсь, боги Реки на нас не обидятся.

- Ты владеешь этой вещью, и ты волен применять её, - покивал маг, пряча глаза. – Я только хотел… Ай-и-и! Гелин, за угол!

Демон шарахнулся от неожиданности, чуть не уронив седоков. Некромант вылетел из седла, прямо в полёте меняя облик. Чёрный нетопырь, распространяя вокруг зелёное сияние, помчался над домами. Фрисс услышал изумлённый вопль и увидел белесый крылатый силуэт над одной из крыш. В следующий момент дюжина костяных лезвий свистнула в воздухе там, где только что была белая тварь, но она уже нырнула в подворотню.

- Ца’ан! – вскрикнул Речник и хлопнул демона по загривку. – Гелин, за ними! Нецис один не справится…

Гелин молча попятился. Алсаг фыркнул и спрыгнул на землю.

- Фррисс, сюда! Они быстрро летят, но мы догоним их!

- Айга! – крикнул Речник, подзывая кота, и соскользнул по боку Гелина, а затем оседлал Хинкассу. Тут же он пожалел, что заранее отцепил от неё всю упряжь, и стиснул коленями её бока, надеясь, что не свалится.

Он всё-таки свалился. С трудом поднявшись на ноги и потирая ушибленный локоть (судя по треску костей, рука уцелела чудом), Фрисс увидел зелёные сполохи за дальним поворотом и почувствовал порывы ледяного ветра, пахнущего мертвечиной. Алсаг ткнулся носом в бок Речника – Хинкассе тоже стало не по себе.

- Идём, Алсаг. Ему нужна помощь, - прошептал Фрисс.

Испуганные отии чуть не сбили его с ног, следом пробежали двое людей, остановились, оглянулись и бросились в разные стороны. Вспышки становились всё ярче. Кто-то истошно выл, иногда срываясь на визг. Из узеньких окон выглядывали жители, Фрисс усмехнулся, чтобы подбодрить их, но услышал только, как захлопали ставни. Визг стал оглушительным, Речника накрыла волна трупного смрада, Алсаг захрипел и повалился на мостовую, закрыв лапами нос. Фрисс накинул на него плащ и подсунул под кота руки, чтобы оттащить его подальше – и сам закашлялся, не в силах дышать зловонным воздухом. На мгновение холод стал пронизывающим, а потом всё стихло. Алсаг приоткрыл слезящийся глаз и тихо фыркнул. Речник облегчённо вздохнул и поставил хеска на лапы, придерживая его с двух сторон. Хинкасса отряхнулась и сделала пару шагов.

- Фррисс… - выдохнул Алсаг, во все глаза уставившись на дальний дом. Там у стены, пошатываясь, стоял Нецис, одна его рука неподвижно свисала, вторая судорожно прижималась к нижним рёбрам. Пальцы мага были черны от крови и светились зеленью.

Гелин бесшумно вырос из полумрака вечерней улицы за спиной Речника. Алсаг громко фыркнул. Фрисс подхватил Некроманта, молча сползающего по стене, и закинул его в седло. Нецис тихо охнул, неподвижная рука нелепо взметнулась и ударилась о загривок Гелина. Фрисс поднялся следом, нашарил ремни у седла и кое-как привязал Некроманта к спине демона.

- На восток, Гелин. Не медли, - прошептал Нецис. Его одежда была разодрана и свисала тонкими полосами, под ними зияли рваные раны, и белела обнажившаяся кость. Кожа с ладони была содрана начисто, вязкая кровь капала на спину Гелина. Маг посмотрел на Фрисса – тот увидел зелёный огонь в глазницах – и криво ухмыльнулся.

- Больше Атарганаск никого не обморочит, - прошептал он, цепляясь за плечо Речника. Тот подхватил мага, не давая ему упасть. Гелин прыгнул, перемахнув через низенькие домишки, и огни Ильти вмиг исчезли за дебрями тростника. До рассвета было ещё далеко.

Глава 24. Колодец Рентуна

Ближе к рассвету Фрисс услышал громкий шорох и стоны из соседнего спального кокона. Он поднялся, с трудом соображая, куда его занесло, и что творится вокруг. На коконе, приподнявшись на локте, сидел Нецис и разглядывал свою окровавленную ладонь. Из-под чёрной корки уже проступала новая кожа, тонкая, полупрозрачная. Некромант держал на ладони узкий длинный коготь, изогнутый, как серп.

- Возьми на память, Фрисс, - усмехнулся маг и тут же скривился от боли и прижал руку к животу. – Не так много осталось от Атарганаска, древнего ца’ана. Нежить такого рода разлагается быстро и бесследно.

- Ох… Нецис, это твой трофей, - покачал головой Речник и сел рядом с магом. Церит-светильник, прикрытый тканью, неярко вспыхнул, осветив порванную одежду Некроманта, алые полосы свежих шрамов и пятна засохшей крови. Маг задумчиво посмотрел на свою ладонь, лизнул её, потом опомнился и опустил руку.

- Раны затянулись, - заметил Речник, складывая ладони лодочкой и создавая над ними водяной шар. – А сам ты как?

- Скверно, Фрисс, - маг сунул руки в водяную сферу, провёл мокрой ладонью по животу, смывая кровь. Шрамы немного посветлели, но остались такими же длинными и ветвистыми.

- Кожа и мясо срослись, это так, но ца’ан мне, кажется, внутренности зацепил, - Некромант шевельнулся, скрипнул зубами от боли и покосился на шрамы. – Если к утру боль не пройдёт – значит, так и есть…

Речник покачал головой, мысленно пересчитывая куски металла и ракушки в сумке. Целителя он постарается найти, и денег хватит, если местные откажут Некроманту – Грамота убедит их… но можно ли вообще залечить такую рану? На Реке никто не взялся бы…

- Где мы сейчас? К утру надо хоть куда-нибудь доехать. В первом же городке пойду искать тебе лекаря, - пообещал Фрисс. Некромант неуверенно усмехнулся.

- К утру не успеем. Скоро рассветёт. Ближний город – Рентун, если не хочешь вернуться в Ильти. Если повезёт, будем там после полудня. Помоги мне лечь, Фрисс, я не могу согнуться…

Речник взял Нециса за плечи и помог ему растянуться во весь рост. Залезать в кокон маг не стал, остался лежать наверху, светящимися глазами следя за багровой искрой Ургула. Фрисс сделал шаг в сторону, рассеянным лучом церита осветив окрестности, и увидел десятки одеревеневших щупалец, свисающих откуда-то сверху. Некоторые из них врастали в землю и даже пускали побеги, другие просто висели. Фрисс осветил ветку, из которой они росли – ветвь была толстая, разлапистая, с широкими кожистыми листьями и еле заметными гроздьями зелёных ягод. Речник прошёл ещё немного – ему мерещилось, что у дерева более чем один ствол. Так и оказалось. Толстые стволы – такие, что трое человек не смогли бы обхватить один из них – то срастались между собой, то расходились, с каждой ветки свисали корни и превращались в новые тонкие стволы… Этому дереву было на что опереться.

Присмотревшись, Речник различил пряди разноцветных нитей, привязанные к корням и нижним веткам. С некоторых свисали бусины, стеклянные чешуи и даже медные монеты.

- Похоже на святилище, - подумал вслух Речник, отступая к спальному кокону. – Или место сбора… Как рассветёт, быстро уйдём. Мало ли, кто тут собирается…

Солнце уже выбралось из-за горизонта, когда на Фрисса наступил Алсаг – только это и разбудило Речника, и он несколько секунд лежал, в недоумении глядя на сеть стволов странного дерева, зеленоватое небо и Нециса, отбирающего у Алсага гроздь незрелых ягод. Некромант кивнул Речнику и ссыпал ягоды в карман.

- Очень хотелось избежать этого, Фрисс… - маг замолчал, его глаза помутились от боли, и нескоро он заговорил снова. – Я совсем не алхимик, но без зелья регенерации мне не выжить. Снова я прошу тебя о помощи…

- Что нужно делать? – Фрисс поспешно натянул броню, прицепил сверху перевязь с мечами и сел рядом с Нецисом. Некроманту с ночи стало хуже, от него шёл жар, а недавно закрывшиеся шрамы снова закровоточили, припухли и побагровели.

- Добудь чистой воды, - сказал Некромант, судорожно копаясь в сумке в поисках новеньких колб. Руки его ослабли, движения стали неуверенными. Фрисс достал колбы, отдал магу – тот благодарно кивнул, но тут же всё выронил.

- Нецис, ты лучше ничего не трогай, - сказал Речник, с опаской глядя в затуманенные глаза колдуна. – Вот водяной шар. Говори, что делать дальше…

Золотистое пламя, горящее на ладони Нециса, не оставляя даже следов копоти, выглядело очень странно. Фрисс даже сунул в него травинку, думая, что маг не увидит. Былинка, вместо того, чтобы вспыхнуть или скукожиться от жара, превратилась в зеленоватую воду и утекла в траву. Ягоды, брошенные в колбу и окроплённые кровью Некроманта, медленно булькали и растворялись. Фрисс глядел на них и думал, что алхимия – очень странное ремесло, и что Гедимину, возможно, было бы интересно взглянуть на такие превращения вещества…

- Мир вам! – раздался за спиной Речника растерянный голос. Фрисс вздрогнул и резко обернулся, напугав пришельца. Тот попятился со сдавленным криком. Речник вспыхнул.

- И тебе мир, - пробормотал он. – Не бойся. Мы – мирные странники.

- Я в-вижу, - откликнулась девица в ярко-оранжевой мантии. Её волосы, выкрашенные в пурпурный цвет, были собраны в толстую косу, оплетённую серебристыми лентами. Прицепленные к ним стеклянные чешуи и бубенцы негромко звенели при каждом движении.

- Что это за дерево? – спросил Речник, кивнув на сплетение стволов. – Это дом богов?

- Д-да, - кивнула девица. – Д-дом благосклонного Хо’каана, господина удач и невзгод. Вы – смелые люди, если разбили тут лагерь!

Она подошла к одному из тонких стволов и привязала к нему косичку из цветных нитей, а потом прикоснулась к коре дерева и замерла, что-то шепча себе под нос. Фрисс не слушал – он ошеломлённо смотрел на дерево. Так они этой ночью забрели в дом Аойгена… Следовало Речнику, всё-таки, учиться жреческим премудростям, тогда он узнавал бы богов и их жилища!

- Силы и славы Воину-Коту! – прошептал Фрисс, прикасаясь к ветке. – Отсюда до Реки неблизко. Рыбы у меня нет, но я принёс тебе ракушку…

Он привязал подарок к ближайшему стволу и почувствовал на миг дуновение речного ветра на щеке. Откуда-то повеяло пряной похлёбкой и жареным мясом, и даже Нецис прислушался к чему-то и сглотнул слюну. Его взгляд прояснился.

- Вы – маги? – спросила между тем пришелица, разглядывая Гелина и Алсага и с опаской присматриваясь к Некроманту. Фрисс покачал головой.

- Вовсе нет. Моего друга ранили. Где нам найти целителя?

…За окном зашипело и грохнуло, багровое зарево затопило комнату, сменилось россыпью золотых искр и потухло. Фрисс без особого интереса покосился на окно и прикрыл ставни, чтобы пепел не насыпался в суп. Нецис, тяжело облокотившийся на стол и задумчиво разглядывающий варево, даже головы не поднял.

- Маги Огня! – усмехнулась менни с серебристой чешуёй и красными волосами. Она остановилась у стола, чтобы побеседовать с кем-то из знакомых, а заодно присмотреть за подозрительным Некромантом и проверить, не пусты ли тарелки.

- Вессь Рентун полыхает вторые ссутки, Ссаламандры сс лап ссбиваютсся, - покачал головой иприлор – сосед Фрисса по столу. Вся шкура ящера была разрисована священными знаками Кеоса и его сыновей, и к рабочей куртке он прицепил несколько красных бусин – похоже, иприлоры праздновали вместе с Магами Огня.

Чёрная Саламандра отодвинула дверную завесу, покрутила головой и молча скрылась. С улицы донеслось оглушительное шипение и треск, сильный порыв ветра пронёсся по тёмной зале. Ветер пах гарью.

- Весело гуляют маги Рентуна, - хмыкнул Речник, наливая себе ещё похлёбки и отрывая кусок лепёшки.

- Тут не маги Рентуна – тут вся Кецань от моря до степей! – качнулась на хвосте серебристая менни. – Ну как, еда тебе по вкусу?

- Давно не ел такой похлёбки, - покивал Фрисс. – А что же маги Кецани сюда не заходят?

- Я их выгнала, - оскалила острые зубы менни. – С ними одна морока, того и гляди всё посжигают. Пусть сидят в крепости, она прочная…

За дверью снова полыхнуло, послышались сердитые крики, заверещали Саламандры. Ещё одна чёрная ящерица заглянула в харчевню, с сожалением покосилась на котёл с похлёбкой и умчалась.

- Сходил бы в крепость, Фрисс, - тронул Речника за плечо Нецис. Голос мага был тих. Фрисс с тревогой заметил, что Некромант едва прикоснулся к еде.

- Там сейчас интересно. Я бы сам сходил, - вздохнул маг. – Маги Огня показывают, кто что умеет, кимеи поют о героях, Саламандры мешают им спалить город… Увидишь магов Пятого разряда, а может, и бессмертный Серх Цин’гвалийн выберется на площадь. Нас ещё на свете не было, когда он стал Верховным Магом. Может, в этом году ему найдётся замена. А я даже не знаю, кто сейчас готов к испытанию Нишэна… Разве что Гельвия Лоти… и Коривин Полуэльф…

Некромант замолчал и прижал руку к нижним рёбрам. Менни, уже удалившаяся на другой край залы, повернулась к странным чужеземцам и взглянула на них с подозрением. Фрисс, поспешно затолкав в рот остатки лепёшки, помог Нецису подняться.

- Что-то не действуют твои зелья, - вздохнул он. – Пойдём наверх. Хватит бегать, лежи спокойно!

- Там величайшие маги летят к священному Нишэну, чтобы стать богами, а я лежу и зря трачу реагенты, - покачал головой Некромант. – Ты прав, Фрисс. Зелья не действуют. Придётся тебе идти в крепость. Тут, в застенье, нет магических лавок…

Речник в красной броне, с песчано-золотистым котом у ног, в толпе на улицах Рентуна терялся, как песчинка на речном берегу. Тут все были в красном и золотом, все – в лентах, бусинах и бубенцах, все, у кого были волосы, выкрасили их в алый и ярко-рыжий, а остальные раскрасили кожу пурпурными и жёлтыми полосами. Несколько полос провёл по щекам и Фрисс – в знак уважения к великому богу огня. Священные знаки Кеоса сверкали на каждой стене, красные и жёлтые знамёна развевались над башнями крепости – рядом с белым флагом, на котором распахнула две пары крыльев летающая змея.

Если бы не яркие пятна флагов и рисунков на камнях, крепость выглядела бы угрюмо и даже жутко, с её многогранными башнями из тёмно-серого базальта, высокими стенами из огромных чёрных блоков, похожих на каменные брёвна… Из чёрного камня были выстроены большие дома – некоторые аж в пять этажей, размером с Замок Астанена, и домов таких тут было много. Фриссу сперва стало не по себе, но вскоре он понял, что дома-крепости – всего лишь остатки былого могущества. Местами ещё сохранились пластины базальта вместо черепицы на крышах, толстые многогранные столбы у ворот, обманчиво лёгкие арки, но поверх этого уже накидали чилонковых листьев, заделали прорехи тростником и завесили циновками. Фрисс видел пристройки из местного камня и кирпича, сооружённые недавно, кособокие и неуклюжие рядом со стройными стенами и аккуратной кладкой меанских строений. Что-то тут было от Старых Городов, от крысиных нор, устроенных на развалинах погибшего мира…

- Ашшш! – из-под ног Речника выскользнула Чёрная Саламандра, обернулась на миг, сердито разевая пасть, и пропала за углом. Фрисс помотал головой, отгоняя морок, посмотрел на улочку, на компанию Магов Огня, готовящую очередной фонтан жара и света, и свернул за тот же угол.

- Вода! Чистая вода! Здесь есть вода! – надрывался погонщик ящера-анкехьо, нагруженного бочонками. Некоторые из них уже опустели и, перевёрнутые, болтались по бокам, другие были плотно закрыты. Фрисс проводил торговца удивлённым взглядом. Неужели в городе так мало колодцев, что негде набрать воды? Или колодцы тоже платные? Не годится терзать мирных жителей жаждой…

Огненные маги обступили ящера плотной стеной. Речник остановился и услышал звон монет. Он поморгал, потом протёр глаза – нет, ему не померещилось, чашку воды тут продавали за пять медных зиланов… Речник нехорошо ухмыльнулся и направился к одному из магов. Тот сосредоточенно копался в поясной суме – денег ему не хватало.

- Прости, чародей, я сам издалека, и меня это удивило, - Фрисс кивнул на ящера. – Хорошая кислуха в наших краях стоит меньше! В Рентуне нет ни родников, ни колодцев?

Маг закрыл суму, проводил взглядом торговца – тот, повесив на бок ящера ещё пару пустых бочонков, поехал дальше – и тяжело вздохнул.

- А я отсюда. Ещё день – и уеду в село. Жара и огонь – и все колодцы закрыты. Жизни нет в этом городишке…

- Возьми, - Фрисс протянул ему водяной шар чуть побольше человеческой головы. – Это хорошая вода. Кто приказал закрыть колодцы? Он что, злобный демон, желающий вам смерти?

Кольцо магов сомкнулось уже вокруг Речника, и из соседних домов высунулись все, кто скрывался под их крышами от жары, но Фрисс ничего не заметил.

- Во всех колодцах Рентуна – гнилой яд, - нахмурился один из магов. – Такое бывает здесь, но сейчас оно совсем не ко времени. Сколько ты просишь за свою воду? Тут многие хотят пить.

- Проводите меня в магическую лавку. Здесь непросто найти дорогу. Больше я ничего не возьму, - покачал головой Фрисс. – Кто знает, отчего гниют колодцы?

…Он возвращался на постоялый двор на закате, под сполохи магических огней из каждой подворотни, азартные крики магов, играющих в огненный мяч над крышами Рентуна, и досадливое шипение Чёрных Саламандр. В его сумке лежал большой свёрток с дорогой пряностью – ланнором, пласты вяленой вишни – местного лакомства – и листья чудного папоротника откуда-то из Нерси’ата. Ему не помогли только в одном – огненный меч, ещё в Айятуне погасший и затупившийся так, что заточить его не удалось до сих пор, так и не смогли исправить.

Маги Огня долго крутили меч в руках, с опаской глядя на клыки Гиайнов на гарде, прикасались к почерневшему клинку, вызывая фонтаны тёмных искр.

- Кровь Некроманта, - покачал головой один из них. – Они и не так проклясть могут. Попробуем выжечь, но едва ли получится.

- Никто ничего не проклинал, - пробурчал Речник, вспомнив, как лишились магии оба меча, когда он ранил ими Квэнгина – мирного жителя пещеры. Та же история… и как бы не пришлось снова идти туда, где с мечей сняли порчу, - в глубины Хесса, к родичам-демонам… Фрисс, конечно, рад будет новой встрече, но едва ли Хесс после Волны будет так же дружелюбен…

Сейчас, на закате, чёрный меч лежал в ножнах и временами обжигал ногу Речника очередной багровой искрой. Проклятие оставалось на нём, все усилия магов оказались тщетными. Фрисс уже думал, не поискать ли ему хвалёных чародеев Пятого разряда или самого Верховного Мага – Серха Цин’гвалийна.

- Тут не огонь нужен, - вздохнул один из магов, возвращая Речнику меч. – Некромантия выжигается Лучами. А вот уцелеет ли железо в древнейшем из огней – этого я сказать не могу.

Фрисс поднимался по шаткой лестнице в спальню, подгонял засыпающего Алсага и настороженно прислушивался – всё ли в порядке? Дверная завеса была опущена, в комнате сгустился прохладный мрак, Гелин в облике летучей мыши висел на потолке и как будто спал.

- Как там в крепости, Фрисс? – спросил Некромант, с трудом поднимаясь с циновок. – Довелось ли встретиться с Серхом или Гельвией?

- Пусть их, - отмахнулся Речник. – Я принёс ягоды и листья. И нашёл лекаря. Если завтра тебе не станет легче, позову его сюда.

Нецис хмыкнул.

- Ты не теряешь времени даром, Фрисс. Теперь мне впору удивляться, что вся стража Рентуна и все его маги не пришли за тобой следом. Хотя – у них ещё ночь впереди.

- Зачем им за мной ходить? – нахмурился Речник. – Я – мирный странник, и ты тоже. Тут в городе беда с водой… Ты не знаешь, что может отравить все колодцы разом? Говорят, от гнилой воды у людей жар и нарывы, а у ящеров чешуя мокнет и опадает…

- Знакомое явление, - кивнул Некромант. – Так действует яд Водяного Ока. Если вода ещё и горькая – точно он. Стало быть, в Рентуне опять не уследили за стоками, и черви просочились в водохранилище… Ну что же, Фрисс, у Серха – свои беды, а у меня – свои. Подержи эту колбу, нехорошо будет, если мы прожжём тут полы…

Фрисс думал, что к ночи маги уймутся, но нет – с темнотой пришла прохлада, и все, кто не хотел колдовать в жару, вывалили на улицы, и сполохи за окном не угасали. Алсаг улёгся у стены, чтобы отсветы не мешали спать, и вздрагивал во сне при каждой вспышке. Судя по воплям со двора, Саламандры уже взбесились от усталости и даже кого-то покусали. Фрисс ворочался и думал о гнилой воде. Может, он не Чёрный Речник и не великий Маг Воды, но нельзя всё это так оставить…

На рассвете дверная завеса качнулась, пропуская в комнату отряд. Шестеро в рыже-чёрной броне встали поодаль от спящих, седьмой, чья броня, более похожая на войлочную мантию, казалась белоснежной, поднял ветвистый посох и ударил им в пол. Речник молча скатился с циновок, на лету выхватывая мечи из-под подушки. Нецис открыл глаза, сверкнувшие холодной сталью. Алсаг поднял хвост, развернув перепонки. Летучая мышь на потолке не шелохнулась.

- Ты – Маг Воды, именуемый Фриссгейном? – спросил пришелец в белой броне. Он был невысок и не слишком крепок, но невидимое облако магии окружало его, и даже Речник это почувствовал.

- Да, я. Что вам нужно в такую рань? – Фрисс хмуро кивнул на окно, за которым небо только-только позеленело. Он уже не гадал, чем на этот раз он и его спутники не угодили правителю очередного города – только прикидывал, как отбиваться и куда удирать.

- Ты торговал водой вчера на улице. Это видело полгорода. Где твоё разрешение? – стражник слегка приподнял посох, пристально глядя на Речника.

- Вам совсем делать нечего? Видно, жизнь в Рентуне спокойна… - покачал головой Фрисс, поддевая мечом ремешки на футляре Верительной Грамоты. Она сверкнула синеватым светом, где-то поблизости зашумел водопад.

- Вот разрешение от Великой Реки. Вы слышали о ней?

- Да, эта страна знакома нам, - кивнул стражник. – Но здесь, в Рентуне, правит не Король Реки, а Верховный Маг Огня. И его закон ты, так или иначе, нарушил.

- Ну что же… Властитель Рентуна достоин уважения. Сколько я ему должен? – спросил Речник, пожимая плечами.

- Деньги не имеют значения. Городу нужна вода, - при этих словах все воины Рентуна сделали шаг вперёд. – Очистишь воду – рассчитаешься с Рентуном.

Не дожидаясь ответа, стражник в белой броне направился к выходу. На пороге он остановился, смерил Некроманта холодным взглядом и поднял руку.

- Хээ-нор Хеноо останутся здесь. Они отведут тебя к водохранилищу. Всё, что нужно для заклинаний, проси у них. И не пытайся сбежать. Великая Река далеко, а Хээ-нор Хеноо – близко.

Занавесь опустилась. Двое в полосатой броне встали в дверном проёме. Фрисс пожал плечами и потянулся за одеждой. Так или иначе, его уже разбудили. Хорошо, что в этот раз никто не докапывался до Нециса, ему сейчас и без того нелегко…

«Не смотри на меня, Фрисс,» - мысленный голос Некроманта был холоден и размерен. «Спокойно одевайся. Когда охранники упадут, а стена просядет, Гелин станет демоном. Быстро седлай его. Я отстану, догоню тебя потом.»

Речник вздрогнул.

- Я не уйду из Рентуна, пока не очищу его колодцы, - тихо сказал он. Нецис сверкнул глазами.

«Ты в своём уме, Фрисс? Зачем тебе это?! Если думаешь, что у Рентуна хватит сил начать с вами войну…»

- Не уходи никуда без меня, Нецис. Просто лежи здесь и поправляйся. Мне приходилось чистить воду раньше, ничего сложного в этом нет. Постарайся ни во что не влезть, - невесело ухмыльнулся Речник, затягивая ремешки на броне. Маг рывком поднялся с ложа и цапнул Фрисса за руку. На его белой груди извивались чёрные полосы странной татуировки – восьмиконечной звезды с извилистыми лучами-щупальцами.

- Аххсса… Понимаю, долг изыскателя, - оскалился он. – Скажи, как ты намерен уничтожить водяных червей? Если я ещё не забыл всё, чему учился полтора столетия, водохранилище Рентуна просто кишит ими. Что ты против них применишь, чтобы не испортить воду окончательно?

- Молнию, - Фрисс вырвался из цепких ледяных когтей и потёр запястье – хватка у Некроманта была железная. – А когда всплывут – выловлю и выкину.

Он незаметно достал из сумки витую ракушку и пару маленьких двустворок – чем больше вещиц с Великой Реки окажется в водохранилище Рентуна, тем сильнее будут чары, одной ракушкой тут не отделаешься… Нецис снова сжал его руку, и Фрисс, зашипев от боли, потянулся за мечом.

- Аххсса… Я неосторожен, да? Не гневайся, герой Реки, - покачал головой маг, разжимая пальцы. – Тут всё же не Река. Я пойду с тобой, Фрисс. Кто-то должен выловить червей, пока ты творишь великие чары…

Фрисс от неожиданности чуть не выронил меч. Он посмотрел Некроманту в глаза – шутит он, что ли?

- Только без мертвяков, - тихо попросил Речник, убедившись, что маг серьёзен. – Не надо там нежити.

- Не первый год работаю, - бесстрастно откликнулся колдун. – Скажи нашим доблестным стражам, что для заклятия нужно тухлое мясо. Окорок кумана или что-нибудь подобное. Такое испорченное, чтобы от вони канзисы дохли на лету. Пусть завернут его в плотную ткань.

Хээ-нор Хеноо выслушали Речника спокойно. Один из них кивнул и вышел, на смену ему тут же пришёл другой. Взгляды воинов были прикованы к Некроманту, они следили за ним с опаской, как за огромным и свирепым зверем.

«Чистейшая из рек, вспомни обо мне,» - Фрисс прикрыл глаза и прижал руку к груди. «Не оставь меня в чужой стране, среди чародейства и странных тварей…»

Путь к подземному озеру, гигантскому каменному котлу с ледяной водой, был долог и извилист. Не раз на пути Речника открывались тяжёлые двери, окованные бронзой и украшенные кусочками гематита, втягивались в своды «клыки» острых сталактитов и откатывались в сторону огромные валуны. Двое Хээ-нор Хеноо в оранжевой броне молча вели чужестранцев по запутанному лабиринту под городом, третий, в белой войлочной мантии, шёл впереди, и ярко-алый церит в навершии его посоха освещал им путь. Чем дальше спускались, тем больше воды капало с потолка и булькало под ногами. Фрисс слышал плеск озера, заключённого в оправу пористых скал, и чувствовал, что под тонким полом туннеля – чёрное ледяное море. Дорожная сума неярко светилась аквамарином, бирюзой и малахитом, свет стекал с неё каплями и падал в лужи, и цепочка мерцающих следов тянулась за Речником по подземельям.

Хээ-нор Хеноо остановились, замерли у выхода из туннеля, и их предводитель отступил в сторону, пропуская пришельцев к «берегу» водохранилища. Фрисс поднял над головой светильник-церит и тоже замер, зачарованно глядя в бездну.

Ему показалось сначала, что огромный провал наполнен мраком, но это была вода. Чёрная, гладкая как стекло, никогда не тревожимая ветром, она лежала в двух шагах от Речника и дышала холодом. Фрисс наклонился, зачерпнул из провала, глотнул и тут же сплюнул. Вода была нестерпимо горькой.

- Привет тебе, подземное море, - прошептал он, склоняя голову. – Не печалься. Скоро твои воды станут сладкими.

Нецис тихо хмыкнул за спиной и попятился, когда Речник к нему повернулся.

- Позволь мне начать работу, - попросил он, глядя в пол. Фрисс кивнул и отошёл от края.

Некромант запустил руку в сумку и достал оттуда горсть чего-то неопределимого, всякого мелкого сора, просыпающегося меж пальцами. Он с силой сжал это месиво в ладонях, и оно вспыхнуло холодно и ярко, и Речник невольно вздрогнул – рядом высвобождалась сила, смертельная для всего живого.

- Ксатот ат хаэйя! – негромко, но чётко проговорил Некромант.

Он резко стряхнул прах с ладоней, но тот не упал – повис белесым бесформенным сгустком, мало-помалу меняя очертания. Фриссу померещился огромный призрачный паук или медуза. Тварь висела перед Нецисом, как будто ожидала приказа.

- Ха’сату! – вскинул он руку, указывая на свод пещеры, невидимый в полумраке.

Белесая нежить медленно всплывала на воздушных волнах, раскинув бесплотные лапы. Из неё выходила толстая нить, в витках которой запутался кусок гнилого мяса – тот, что без единого слова или гримасы несли за Некромантом воины Рентуна. Покровы с тухлятины свалились, и нежить втянула их в себя, превратив обрывки ткани в часть своего бесформенного тела. Фрисс старался не дышать глубоко.

Нить со зловонным грузом опустилась к воде. Фрисс видел, как наживка уходит в глубину. Было очень тихо, Речник слышал даже, как шелестит что-то в теле нежити, разматывающей свою нить, а собственное дыхание казалось ему оглушительным. Нецис застыл, как изваяние, у края воды, рентунцы вообще слились с камнем.

Послышался плеск. Нить задрожала, нежить сжалась в комок и ярко вспыхнула, осветив пещеру. Фрисс увидел, как на чёрной глади открываются десятки выпученных глаз.

Бесформенный мертвяк сматывал удочку, шелест и щёлканье звучали всё чаще. Нецис странно выгнул пальцы, не отрывая взгляда от середины озера. Фрисс помянул про себя тёмных богов – из глубины, подвешенный на призрачной нити, всплывал уже не кусок мяса, а какая-то невозможная тварь, поросшая глазами и зубастыми щупальцами. Речник сжал пальцы в кулак и резко взмахнул рукой.

- Ал-лииши!!!

Гладь озера вздыбилась волнами. Водяной шар, вырванный из неё, повис между сводами и бездной. Из прозрачной сферы на Речника смотрели десятки безумных глаз. Это длилось всего мгновение – потом щупальца нежити сомкнулись, втянув в сгусток праха и наживку, и улов. Нестерпимо запахло тухлой рыбой.

- Тирикка! – Фрисс метнул в озеро молнию. Волна плеснула у берега, выкинув на камень неподвижного водяного червя. Речник всматривался в глубину, разыскивая плавучие глаза, и бросил ещё молнию, когда ему что-то привиделось в темноте. Нецис поднял руку, жестом останавливая Фрисса, и сел на берегу, шумно втягивая воздух.

- Ничего живого, - медленно проговорил он, встал и отряхнул руки. Сгусток, мерцающий зеленью под потолком, рассыпался пылью, светящиеся искры впитались в рубаху Некроманта, и мрак сгустился окончательно.

Речник направил свет церита на воду и опустился на корточки. Подземная влага была обжигающе-холодной, пальцы Фрисса сразу онемели, и он не заметил, как ракушки высыпались из рук и беззвучно утонули. Он направил всю свою силу в озеро, и она пошла по венам горячими волнами, сотрясая тело Речника и зажигая волны синевой. Голова Фрисса запрокинулась, и он успел увидеть аквамариновые блики на тёмных сводах, прежде чем осел на землю и провалился в черноту.

…Закат над Рентуном догорал, чёрные волны уже захлёстывали небо с востока, погружая мир во тьму, но на улицах города было светло, как днём. В полдень великие маги улетели навстречу испытаниям, к священной горе Нишэн, весь вечер горожане праздновали их отлёт, и к сумеркам гуляния выплеснулись из крепости в застенье, и в меннской харчевне стало негде не то что сесть, но даже встать на одной ноге. Чтобы не терять посетителей, менни открыла все каморки, где только можно было постелить циновку, и даже выпустила людей на крышу, под лиственный навес, на неогороженную террасу над ночным городом. Фрисс, Нецис и Алсаг сидели сейчас там на постеленных наспех листьях, смотрели друг на друга и время от времени молча сдвигали чаши, наполненные зелёным кайцаном. Это местное пойло, кислое, как сок Кууси, и из этого же сока приготовляемое, в каждом городе красили зеленью своего оттенка, рентунский кайцан напоминал по цвету молодую траву. Фрисс сейчас рад был и кайцану, хотя втихомолку крошил в него тополёвый мёд, чтобы хоть немного сбить оскомину. Некромант пил не морщась, глядел уже веселее и больше не щупал украдкой живот и нижние рёбра. Фрисс мельком видел его без рубахи – какое-то из зелий всё же сработало, шрамы уже порозовели…

- Слаб я для такой магии, - покачал головой Речник, глядя в сторону рентунской крепости. – Нечего там было делать с Первым разрядом…

- Та-а… Я отнёс бы твоё заклятие к Третьему разряду, не меньше, - утвердительно кивнул Нецис. – И совершенно точно тебе следует… Ахххса, хьо!

Он пригнулся, закрывая лицо руками и сдавленно шипя. В повисшей тишине Фрисс услышал из сумки резкий тревожный писк. Над городом, затмевая все колдовские огни и сполохи, разливалось желтовато-зелёное зарево. Сияющий сгусток, яркий, как солнце, медленно поднимался к небу – где-то на севере, далеко за Рентуном, и свет его затопил всю округу. Речник сам не заметил, как оказался на полу, как сбил туда же Нециса и заслонил его своим телом от далёкого, но жгучего пламени. Огненное облако медленно тускнело и таяло, несколько мгновений – и дозиметр замолчал, а Некромант привстал с пола, недоверчиво ощупывая руки и лицо, как будто думал, что с них за эти секунды слезла кожа.

- Страна моя Менниайксэ… - пробормотала в задумчивости менни, забыв на циновках кувшины с кайцаном. Она покачивалась на хвосте, глядя на темнеющее северное небо. Фрисс, смутившись, поднялся сам и помог встать Некроманту.

- Ильятекси проснулся, - менни странно усмехнулась и пожала плечами, сама себе не веря. – В полдень как будто видели вспышку, но я её проглядела, а теперь – уж точно проснулся. Что ему не спится-то?!

Нецис дёрнулся всем телом и затравленно огляделся по сторонам. Фрисс нахмурился.

- О ком разговор, рождённая радугой? – осторожно спросил он.

- О спящем в огненном кольце – о Кемагвене, - ответили ему с соседней циновки. Темнота уже сгустилась, в неверном свете маленьких факелов Фрисс не разглядел лиц.

- Кемагвен… - повторил Речник, пробуя имя на вкус. – Так что, он правда живёт там, посреди Страны Дракона?! Священный змей лучей и огня?!

- Он там, - хмуро кивнул Некромант. – Его дыхание сжигает меня, как плевок дракона, я чую его издалека. Взлети он чуть повыше – сейчас я с тобой, Фрисс, не беседовал бы. Тысяча проклятий на того, кто помешал ему спать!..

…Резная дощечка из дерева Арлакс – того самого, с сотней стволов – покачивалась на руке Фрисса. Он достал её, чтобы рассмотреть получше. Это был ключ, открывающий странникам ворота всех городов Страны Дракона, и чтобы получить его, стоило очистить водохранилище!

- Это дали тебе Хээ-нор? – спросил Нецис со странным выражением лица – он казался и смущённым, и разочарованным, и сердитым.

- Да, это цена рентунской воды, - усмехнулся Речник. – Надеюсь, эта штука защитит тебя от всех старых знакомых.

Некромант посмотрел сквозь Фрисса куда-то вдаль, и его лицо окаменело.

- И больше они никак тебе не заплатили? – спросил он недоверчиво.

- Я не из-за денег за это взялся, - отмахнулся Речник. – Давай собираться, Нецис. Солнце взошло, ещё немного – начнёт жечь.

- Та-а… Хорошо, я почти готов, - кивнул Нецис, поднимая свою сумку и запуская руку внутрь. – Возьми. Тут немного, но Хээ-нор очень бдительны, непросто унести что-то у них и не быть замеченным…

Фрисс оторопело смотрел на связку серебряных монет-колец с вычеканенными на них крылатыми змеями.

- Нецис, ты что, обокрал Хээ-нор Хеноо?!

- Забрал у них то, что принадлежит тебе, - сверкнул глазами Некромант. – Их неблагодарность хуже отравленных колодцев. Не сердись на них, они просто не подумали.

- Кажется мне, Нецис, что не подумал здесь ты, - угрюмо пробормотал Речник, гадая, как скоро миньцы заметят пропажу, и в каком облике Некромант просачивался в их неприступную крепость. – Теперь они снова за тобой увяжутся. Гелин! Превращайся, дорога не ждёт…

Глава 25. Отикка

Фрисс провожал задумчивым взглядом раскидистый Арлакс, с каждой ветви которого свисала широкая жёлтая лента, а все стволы и не дотянувшиеся ещё до земли висячие корни были покрыты бахромой из цветных нитей. Речник видел в тени священного дерева магов в красных мантиях, Чёрных и Красных Саламандр и менна-жреца и думал, не принести ли и ему дары местным богам, но путь к живому храму непременно пролёг бы по овощным грядкам, а Гелин не смог бы пройти аккуратно по такой узкой тропе.

- Хорошая тут земля, - заметил Фрисс, глядя на возносящиеся к небу лиловые соцветия Кемши, яркие пурпурные «шапки» цветов над зарослями Сетты и жёлтые звёзды – цветки Нонкута. Пряная ползучая лоза подкралась к самой тропе, развесив широкие листья. Фрисс выглядывал межевые столбы и пару раз приметил в зарослях какие-то вешки из светло-серого камня, но так и не понял, велики ли наделы местных жителей.

- Да, это плодородный край, - кивнул Некромант, на миг прекратив опыты с шевелящимся сгустком праха. – Но на этих грядах, Фрисс, костей и старых камней не меньше, чем корней и семян. Даже досадно иногда, что к ним не подобраться по всем этим огородам…

- Пробовал уже? – сразу помрачнел Речник и переложил дощечку-ключ из сумки в карман. Похоже, и здесь Нециса знают, и в этом городе им придётся лазать по задворкам, как поганым крысам…

- Как же я надоел тебе за эти месяцы, Фрисс… - покачал головой Некромант и на всякий случай отодвинулся. – Тут неподалёку – хороший меанский могильник, ходят слухи, что даже с умертвиями, но вот забраться туда я так и не смог. И это немного печалит меня, Фрисс, но ради твоего покоя я откажусь от новой вылазки.

- Спасибо, - мрачно ответил Речник, глядя на поля. Верно, колдун ищет дурной смерти… какие вылазки в могильник, когда на него в каждом городе охотятся?!

Зелёно-пурпурная стена посадок оборвалась, и Фрисс увидел жуткую выгоревшую плешь – такую странную, что даже привстал и потянулся за дозиметром. Это было серо-чёрное поле, покрытое белесыми пятнами и неглубокими, но многочисленными трещинами. Из мёртвой земли обломанными клыками торчали остатки стен – самых обычных, построенных из камня, а не из стеклянистого рилкара. Вокруг безжизненного поля торчали тростниковые вешки, обвязанные алыми лентами – предостережение для путников.

- Хорошо, - прошептал Некромант, задумчиво разглядывая пустошь. – Похвальная осторожность… да, теперь я уверен, что пожиратель не возродится. Но надо будет им засолить землю ещё раз, и с морионовой крошкой, так очистка пройдёт быстрее…

Речник вздрогнул, оставил в покое дозиметр и повернулся к магу.

- Что тут за плешь? – с опаской спросил он. – Не твоих рук дело?

Теперь вздрогнул и отодвинулся Нецис.

- Та-а… Да, ты прав, Фрисс. Я приложил тут руку, - застенчиво признался он и на всякий случай показал Речнику пустые ладони. – Возможно, такие меры были излишними, но дом-пожиратель – очень неприятное существо, и оставить его целым я никак не мог. Здесь за порядком следит стража из Отикки, дело они знают и разбойников держат в страхе, но с хищной нежитью им было не совладать. Я согласился тогда помочь им… точнее, у меня не было выбора, когда они поймали меня у могильника…

Он тихо вздохнул. Фриссу хотелось протереть глаза и потрясти головой, чтобы развеять морок. Он уже и забыл, что от Некромантии бывает польза…

- Так ты – защитник Отикки? Тут тебя знают, как спасителя от нежити? – Речник недоверчиво усмехнулся. – Что же ты молчал?! Какая тварь жила тут, как ты с ней сразился?

В соседнем седле оживился Алсаг, просунулся между людьми и привалился боком к Некроманту. Фрисс придвинулся ближе, сгорая от любопытства. Нецис неуверенно усмехнулся.

- Ты меня странно назвал, Фрисс. Так что ты хочешь услышать? Это вовсе не то, о чём слагают легенды и песни. Тут был дом меанской постройки, большое поместье одного миньского рода. О нём было много слухов, говорили, что там пропадают люди и животные. Местные маги думали, что тут вампир… отчего-то все в первую очередь думают на вампиров, а ведь их сейчас вовсе не осталось… А на поверку оказалось, что дом непростой – несущие стены из известняка, и строились на крови. Знаешь, когда строят на старой земле, у которой долгая память, очень опасно брать известняк. Он впитывает Квайю, как губка, и если дать ему напиться крови – проснётся пожиратель. Тут был целый океан Квайи, у меня чуть кости не обуглились, пока я стравливал её. Пока сносили стены, нашли тысячи черепов… они сильно пострадали, раскрошились в каменных тисках. Никого уже узнать не удалось. Когда я уходил, собирались возвести ещё один курган среди меанских могильников. Для тех, кого сожрал дом. Не знаю, было ли это исполнено…

Он замолчал и снова усмехнулся.

- Вот как… А зачем солить землю? – с интересом спросил Речник.

- Соль не даёт противоестественным тварям возрождаться, убивает их в зачатке, - пояснил Некромант, удивлённо глядя на Фрисса. – Морион поглотит лишнюю Квайю. Он для неё – как магнит для железа, как падаль для полуденника. Жаль, морион недёшев, а чёрным стеклом его не заменишь…

Фрисс покачал головой.

- А если… - он с трудом подбирал слова. – Если прошла Чёрная Буря, и Квайя впиталась и гноит землю… Тогда будет прок от…

- Я об этом думал, Фрисс, - заверил Нецис с виноватым взглядом. – И это не выглядит применимым. Тут другой случай, другое воздействие. Здесь…

Он кивнул на жалкие развалины.

- Здесь разлита свободная Квайя. На ваших землях она была привязана. Эта связь сильнее притяжения мориона, так что прок едва ли будет. Но как один из возможных путей – я бы попробовал. Не смотри так, Фрисс, я понимаю, что меня туда не допустят и…

- Да пусть попробуют не допустить, - выдохнул Речник. – Тебе все будут рады. Некромант-ликвидатор… Да, тебе с Гедимином бы потолковать. Вдвоём вы не то что с Реки – вы из мира изгнали бы мертвящий яд!

Некромант сосредоточенно разглядывал землю под лапами Гелина.

- Поговорить с одним из легендарных сарматов… Да, это было бы неплохо, - рассеянно кивнул он. – Гелин, ты не устал? Пора сделать привал…

В сумерках меанская дорога загадочно мерцала – в раствор, скрепляющий плиты, добавили церитовую крошку, и в ночи она превращалась в звёздную россыпь. Этот свет не давал сбиться с пути, но видимости не сильно прибавлял, а каждая тень в нём казалась огромным шевелящимся призраком. Ладонь Фрисса давно лежала на рукояти меча, и когда из темноты выросли смутные силуэты и встали перед неторопливо бредущим Иджланом, Речник достал оружие без долгих размышлений.

Меч сверкнул белой молнией, на ладони Нециса вспыхнул зелёный факел, в ответ вокруг путников загорелись багровые огни, и в многоцветном сиянии Фрисс увидел полосатую броню, большие разрисованные щиты, стеклянные клинки и грубую чешуйчатую шкуру. Дорогу преграждали стражники-сиригны.

- Силы и славы! – Речник заговорил на Вейронке, подумав, что по-хельски эти сиригны едва ли понимают. Существа в ответ качнули щитами. Оружие Фрисса вернулось в ножны. Чуть помедлив, мечи убрали и стражники. Один из них повесил щит за спину и шагнул вперёд. На его броне были не только рыжие и чёрные, но и белые полосы, и Речник решил, что это предводитель.

- Жители встревожены, - сказал многорукий воин, пристально глядя на чужеземцев. – Огромный зверь идёт по их полям, и его седоки говорят непонятно. Каковы ваши намерения?

- Мирно переночевать в Отикке и уйти своей дорогой, - ответил Речник. Нецис, притихший было за его спиной, зашевелился и выглянул.

- Ахмер ди-Нхок? – неуверенно спросил он, глядя прямо на сиригна. Тот усмехнулся, широко открыв пасть.

- Нецис Изгнанный! Я знал, что вечер не будет скучным. Хаэй! Нас ждут в «Зелёном Черепе». Хватит бродить по полям. Мы зовём вас в Отикку. Наш кайцан, ваша дорога.

- Идёт, - кивнул Речник, оглянувшись на ухмыляющегося Некроманта. – Забирайтесь. Алсаг, потеснись и следи за хвостом! Гелин, не тяжело тебе будет?

Иджлан недовольно рыкнул, но всё же лёг на дорогу, чтобы сиригнам удобно было залезть ему на спину. Отряд был невелик, места хватило всем.

Похоже, город прятался от чужаков под завесой морока – через несколько мгновений огни Отикки вспыхнули прямо перед Речником, и Гелин взбежал на земляной вал, утыканный стеблями Чилонка, и потрусил по извилистой улочке меж тростниковых изгородей, кустов и гигантских трав.

- Давно ты не показывался тут, Нецис, - ткнул Некроманта в бок сиригн по имени Ахмер. – Как жизнь? Видел кого-нибудь из ваших? К нам по весне заглядывал Х’са, а вот Алсека что-то не видно…

- Алсек живой, отдыхает дома, - покачал головой Нецис. – А у меня всё по-прежнему…

Сиригн щёлкнул языком.

- Сколько ты собираешься бродить? Чем тебе не житьё в нашей гильдии? В Отикке тебя каждая микрина знает…

- Это и плохо, - нахмурился маг. – Ахмер, ты за дорогой следишь? Гелин города не знает…

- А что тут знать? – сиригн ткнул всеми руками в сторону пятна зелёного света, висящего над невысокими домами. – Вон огни «Зелёного Черепа». Хаэ-э-эй! Где вы?! Нецис вернулся!

- Хаэ-э-эй! – отозвался сиригн в полосатой броне, выглядывая из-за угла. Второй высунулся из окна, из-за изгороди кто-то посветил магическим фонарём, в зарослях Сетты блеснули заклёпки на щите.

- Хаэ-э-эй! Нецис вернулся! – ещё громче крикнул Ахмер. Фрисс вздрогнул, Нецис пригнулся и настороженно огляделся. Стая птиц, разбуженных воплем сиригна, с шумом сорвалась с ветвей и долго кружила над домами, провожая чужаков.

Когда Фрисс спешился у крыльца харчевни – обычной тростниковой хижины, только большой и на высокой каменной основе – там собрался уже не один отряд сиригнов. Речнику в темноте показалось, что их не меньше сотни. Когда Гелин превратился в нетопыря, а толпа вокруг путников сомкнулась, Фриссу даже стало не по себе.

Он сел у стены, рядом с Алсагом. Их не трогали – сиригны окружили Нециса. Речник сперва прислушивался, надеясь, что успеет вмешаться, если кто-то захочет напасть, а потом махнул рукой – говорили на миньском, Фрисс не понимал ни слова, но видел, что Нецису тут рады.

- Ешь, Алсаг, - тихо сказал он, поставив перед котом большую миску. – Это местная снедь – шагони. Она довольно острая, но я тебе лепёшек накрошил, не обожжёшься.

- Уррр, - отозвался хеск и потёрся щекой о руку Речника. – Плесни кайцана, Фррисс. Знай мерру, тебе столько не выпить…

- Не скажи… - Фрисс поднял двумя руками большую глиняную чашу. В неверном свете маленького факела жидкость в сосуде казалась чёрной. Такие же чаши подняли сиригны – эта посуда была им по размеру. Речник пытался вспомнить, видел ли он опьяневшего сиригна. Нет, кажется, хмель земляным духам был нипочём.

- Хаэ-э-эй! За Айгенат! – крикнул кто-то из толпы, в которой исчез Нецис. – За воинов Аойгена!

- И не боится же… - пробормотал Речник и щедро налил кайцана в кошачью миску.

- А тут недуррно, - заметил кот, растягиваясь на циновках. – Самое место для перредышки. Горродок выглядит миррным…

«Городок!» Фрисс усмехнулся. Они уже привыкли к огромным городам, высоченным стенам крепостей, многолюдным улицам… Теперь, наверное, участки вдоль Реки покажутся им пустыней. Много же народу живёт в Кецани… Как им только не тесно?!

Пронзительный неживой писк прорезался сквозь шум и гам, и Речник вздрогнул и метнулся к узкой щели меж брёвнами – до окна было далеко бежать. На востоке полыхали изжелта-зелёные зарницы, бросая отсветы на блестящие камни мостовой. Голоса за спиной стихли, и за тревожным писком дозиметра Фрисс различил сдавленное шипение Нециса. Сполохи медленно угасали, огненное облако таяло в небе. Речник отвернулся от щели и увидел Некроманта, повисшего на руках сиригнов. Воины Отикки опустили его на циновку и прислонили спиной к стене. Маг еле заметно кивнул и приподнял руку, показывая, что помощь больше не нужна.

- Ильятекси, - вздрогнул один из сиригнов, выглянув в щель. Остатки жёлтого свечения расплывались по восточному небу, превращаясь в мерцающий туман, и звёзды проступали сквозь них.

- Нецис, как ты? – Речник поднёс магу свою чашу с кайцаном и держал, пока тот судорожно глотал. Руки Некроманта мелко дрожали.

- Доконает меня это излучение, - прошептал он еле слышно. – Вот и вторая причина, по которой мне в Отикке делать нечего.

Он вернул чашу Речнику и посмотрел на свою ладонь. Зелёные искры взлетели над ней и тут же погасли, оставив холодный ветерок и чуть заметный запах гнили.

Сиригны, обступившие чужеземцев плотным кольцом, переглянулись и отошли в сторонку. Рядом с Нецисом на циновку присел Ахмер ди-Нхок. Его бело-рыжая броня болталась сейчас у него за спиной, как плащ, на рукавах, завязанных узлом на груди.

- Я не договорил, Нецис, - сказал он, раскрывая чешуйчатую ладонь и показывая Некроманту что-то небольшое, но яркое. – Вот это мы нашли на расчистке канала. Оно было в земле. А это летало над дохлой вороной на пустыре. Мы такого не видели.

Речник приглушённо свистнул. Сиригн держал в руке дохлую личинку да’анчи, помятую и погасшую, но спутать её было невозможно ни с чем.

- Да’анчи из пустыни, - кивнул Некромант. – Всего одна? Будут ещё – уничтожайте, где бы ни увидели. А это я заберу. Похвально, что вы занимаетесь поиском древностей…

Он взял с ладони Ахмера ярко-синий глиняный черепок – не то кусок мозаики, не то осколок изразца. Фрисс пригляделся и охнул. На кое-как прорисованных синих волнах стоял, выгнув спину дугой, рыжий кот с лезвием на хвосте. Вокруг кота дрожали язычки пламени.

- Знамя Реки! Здесь-то оно откуда?!

- Трудно сказать, Фрисс, - пожал плечами Некромант и завернул осколок в лист тростника. – Много обломков разбросано по полям. Всё-таки мы мало знаем о прошлом. Скажи, Ахмер, что было на тех полях, где вы расчищали каналы? То есть – что было там до полей?

- Чилонк, должно быть. Тут везде растёт Чилонк, стоит год его не корчевать – и всё поле в Чилонке, - равнодушно ответил сиригн и заглянул в свою чашу. Она была пуста.

- Я на службе, - неохотно вспомнил он. – Пойду сторожить. Ложитесь спать, скоро все разойдутся и вам не помешают. А за красными тварями мы присмотрим, не беспокойтесь.

Здесь не было комнат для сна, но пришельцам постелили циновки и принесли одеяла. Огни над харчевней погасли, дверная завеса была опущена. Сквозь сон Речник слышал отдалённые голоса сиригнов-караульных. Ближе к утру дозиметр снова пискнул, но быстро замолчал, Нецис застонал во сне, зарываясь лицом в подушку.

Поздним утром, незадолго до полудня, Фрисс учуял запах пряной похлёбки шагони и услышал, как Алсаг шумно лакает из миски. Открыв глаза, он увидел еду у своей подушки, Нециса с чашкой в руках и Гелина, принявшего обычный облик и занявшего собой почти всё место.

- Красиво сделано, - Фрисс разглядывал разукрашенный черепок с огненным котом. – Мы тут бывали, наверное, или местные выбирались к нам. Может, тут Чёрные Речники проходили… И я вот прошёл. Надеюсь, вспоминать будут не со злобой. А лучше бы вовсе не вспоминали.

За дверной завесой послышались торопливые шаги, встревоженные крики на незнакомом языке и глухой рёв сигнального рожка. Нецис мигом поднялся на ноги и замер, вскинув перед собой руку и странно изогнув пальцы. Фрисс встал рядом. Ему сразу стало не по себе.

На пороге стоял Ахмер ди-Нхок, и был он мрачен. Из-за его спины в комнату заглянул кто-то из миньцев, встретился взглядом с Некромантом, вскрикнул и метнулся в сторону.

- Дурные вести, Нецис Изгнанный, - хмуро сказал сиригн. – Всадники Изумруда идут к Отикке. Их видели на западе, в полуАкене отсюда. Идут из Рентуна. Четыре полусотни, двое Наблюдателей. С ними Хээ-нор Хеноо. Мы потянем время, но биться с ними не будем. Уходи, Нецис. Уходи быстро и незаметно.

- Скажите им, что мы ушли на юг, - кивнул Некромант, вытряхивая из-под циновок сёдла и ремни упряжи. – Помоги мне, Фрисс. Теперь нам точно в Отикке делать нечего.

Глава 26. Миражи Вайдена

Серебряный огонь лился с неба, и степь таяла в белесом мареве. Всё вокруг стало изжелта-серым, трава под ногами шелестела сухо и мертвенно, глаза слезились от пыли и свирепого света. Солнце – Око Згена – беспощадно выжигало долину. Высокая Трава, поднявшаяся было в полный рост и окутавшаяся облаками пыльцы, пожелтела и поникла. Травяной лес сменился жалкими клочками высохшей гезы, непонятными кустиками без единого листа и зеленеющими, как ни в чём не бывало, листьями-лепёшками Нушти. Кесса думала, что у Нушти, должно быть, корни длиннее притоков Реки. Откуда эта колкая трава берёт воду?!

Костяной корабль висел невысоко над землёй, расправив кожистые крылья. Кесса пряталась в его тени, с опаской поглядывая на иссохшую землю, изрезанную трещинами и присыпанную блестящим песком.

- Лети на запад, - сказала она, глядя на крылатую нежить и надеясь, что странное создание слышит и понимает её. – Поднимись высоко и не опускайся, пока не достигнешь Венген Эсы. Ты узнаешь её – золотой город посреди воды. Берегись небесных змей!

Корабль с силой взмахнул крыльями, горячий ветер ударил Кессе в лицо, вздымая клубы пыли. Черепа по бортам перемигнулись глазницами, тхэйга развернулась в небе и медленно пошла к облакам. Кесса следила за ней, пока можно было отличить крылатый корабль от чёрной птицы. Потом закинула за плечо тяжёлый тюк с припасами и водой, отвернулась от раскалённого солнца и побрела на север. Отсюда начинались пустыни, небо над которыми переполнено опасными тварями, здесь кораблю не было пути…

Очень скоро Кесса остановилась на привал. Раскалённый воздух казался ей вязким, как мёд, она тонула в нём, с трудом переставляя ноги. Полосатая броня внезапно обрела тяжесть. Весной на истоках Канумяэ ветер свистел сквозь кожаный доспех, пронизывая Кессу до костей, тут же броня стала плотной и жаркой, как пять меховых плащей разом. Речница забилась под самый развесистый куст гезы, но тени не нашла и там – трава оказалась тонкой и прозрачной, свет проходил сквозь неё без помех.

- Ну и погодка, - пробормотала Речница, утирая пот. – Хоть скафандр надевай…

Поразмыслив, она так и сделала, оставила только щит за плечами, пояс с ножнами и Зеркало Призраков. Из любопытства Кесса повернула его к небу – что оно отразит? Зеркало осталось чёрным и безмолвным.

Эррингор, взъерошив фиолетовую шёрстку, сидел на соседней кочке. Трава, чудом выросшая на ней, уже почернела и постепенно превращалась в пепел. Зверёк смотрел куда-то на север и молчал. Солнце его не беспокоило.

- Пить будешь? – Кесса заглянула в фляжку и наколдовала ещё немного воды. В Мертагуле говорили, что маги остерегаются в пустыне прибегать к заклинаниям – мол, духи мёртвой земли злы и жестоки, и любую мелочь принимают как оскорбление. Значит, водой надо запастись на краю пустыни. Но где она начинается? Вот эта сухая степь – ещё степь или уже пустыня?..

- Нет, - Эррингор не обернулся. Речница уже привыкла к его молчанию и даже удивилась ответу.

- Не жарко? Можешь укрыться в моей тени, - предложила она. Загадочные механизмы, скрытые в тонком сарматском скафандре, уже охладили её тело, и Кесса оживилась.

- Здесь холодное солнце. Меня ему не согреть, - ответил зверёк и остался сидеть на кочке.

Неясный шорох послышался Кессе за спиной, она обернулась и ничего не увидела, только раскалённый воздух дрожал над иссохшей травой. Зато Эррингор подпрыгнул на месте с сердитым рыком, слишком громким для такого маленького зверя, и выдохнул пламя на пять шагов.

- Ты что?! – Речница попрыгала на затлевшем пучке травы, чтобы сбить огонь, и повернулась к зверьку. Тот успел сделать вид, что его тут нет, и снова уставился на север. Кесса пожала плечами. Что-то золотистое как будто мелькнуло на юге, за чахлой порослью гезы… но Речнице могло и померещиться.

Она посмотрела на чёрное Зеркало, потом – на неподвижного Эррингора, закусила губу и очень осторожно поднесла артефакт к зверьку. Ближе, ещё ближе… Что-то должно было отразиться в зеркальном стекле, а что – Кесса пока не знала.

Ветер взвыл так, словно рядом поднялся смерч, и Речница выронила раскалившееся докрасна Зеркало и шарахнулась от него. В глубине стекла бушевало пламя. Оброненный медальон упал наземь, потом шмякнулся о Кессу, чуть не прикипев к скафандру, и медленно погас, источая чёрный дымок. Эррингор подпрыгнул, развернулся к Речнице, яростно сверкая глазами, и гневно фыркнул.

- Прррочь! – он глубоко вдохнул и раздулся, превратившись в фиолетовый мохнатый шар. Кесса мигнула.

- Тише! Я не враг, - она подумала, не отступить ли, но всё же осталась стоять на месте. – Что ты злишься?

- Фрррх! Как ты назойлива, знорка, - зверёк выдохнул дым и снова сдулся. – Убери от меня эту штуку!

- Как хочешь, - Кесса пожала плечами и заглянула в Зеркало. Там был только мрак.

…Речнице казалось, что она идёт уже очень долго, но солнце всё не опускалось, и местность вокруг не менялась – всё та же выгоревшая трава, трещины на земле, песок в воздухе, странные блестящие камешки под ногами… Когда очередная былинка намоталась на ногу и чуть не пропорола шипами сапог, Кесса остановилась и внимательно посмотрела на растения. Это была уже не геза. Странные, ни на что не похожие, искривлённые и усаженные шипами, без листьев, но с очень причудливыми ветвями, травы еле заметно шевелились, и ветер тут был ни при чём.

- Это же мекха! – охнула Речница, очень осторожно потянула одно растение за ветку и еле успела отдёрнуть руку. Гладкий блестящий камень скрипнул под сапогом, Кесса подняла его и увидела обломок рилкара – серо-белесого, похожего на мутное стекло. Рядом виднелись хлопья ржавчины – какой-то металлический предмет врос в землю, ржавчина изъела его, но в прах он пока не рассыпался.

- Старый Город… - выдохнула Кесса, озираясь по сторонам. Искажённые растения, рилкар под ногами, древний металл… Где-то рядом были развалины Вайдена – загадочного города, о котором в Мертагуле говорили очень неохотно, хоть и не боялись из обломков Старых Городов строить себе дома.

Эррингор выглянул из кармана, дыхнул огнём и нырнул обратно.

- Мы пройдём по Вайдену, - прошептала Речница, разминая пальцы. – Посмотрим на город моих предков. И, возможно, что-нибудь найдём…

Зверёк громко фыркнул.

Пустошь с уродливой травой всё тянулась и тянулась, потом трава пропала, и осталась только блестящая разноцветная галька, поскрипывающая под ногами. Она сияла на солнце, и глядеть на неё было больно, а на раскалённое белое небо – вовсе невозможно, даже сквозь щиток сарматского скафандра. Из-под ног куда-то исчезла земля, сменившись сплошным покровом расплавленного и вновь застывшего стекла, ощетиненного острыми зубцами. Речница осторожно обходила их, глядя только под ноги, потом взглянула наверх – и застыла в изумлении.

Всего в ста шагах начинался пологий склон высоченной горы, вершина которой таяла в белесом небе. Узкие тропы вились по скалам, исчезая в тенистых зарослях. Кесса видела аккуратно вырубленные в камне ступени, белую пену родников и бессчётное множество цветущих кустов – красные, золотистые, пурпурные, синие шапки, яркие пятна в густой траве. Над горой, растянув по ветру длинные хвосты, реяли зеленовато-синие Клоа. Воздух стал прохладным и сладким.

- Эррингор, смотри! – Кесса вытряхнула зверька из кармана. Он тут же забрался обратно, опалив ей пальцы сквозь перчатку, и пробурчал что-то злое.

- Какое странное и красивое место, - прошептала Речница, запрокинув голову. Она пыталась проследить за тропой, но дорожек было очень много, и они причудливо переплетались на склонах и террасах… Кесса видела даже мостики, перекинутые над бурными ручьями.

- И там кто-то живёт, - заключила она и быстро пошла к горе.

Это был не пустынный мираж – несколько мгновений спустя Кесса поднималась по тропинке, держась за ветки кустов, нюхала пышные соцветия и скрывалась в тени от небесного огня. Склон оказался не таким уж пологим, лестницы были к месту, но подниматься было легко – легче, чем идти по ровной степи и обугливаться в серебряных лучах. Речница хотела подобраться к водопаду – издали он казался маленьким, но его рёв слышен был издалека, и Кесса видела в нём начало могучей реки и только удивлялась, как быстро поглощает эту воду высохшая степь. Ведь с этой горы не начинаются реки, хотя её ручьи полноводны… видимо, солнце высушивает их на полпути.

- Жизнь среди смерти, - прошептала Кесса, глядя наверх, на ветви высоких цветущих кустов, сплетающиеся над головой. Она шла по тенистому зелёному туннелю, и бабочки садились ей на плечи.

- Тут, должно быть, вкусная вода, - усмехнулась Речница, примеряясь, куда поставить ногу. Родник был под тропинкой, ниже по склону, и Кесса не могла до него дотянуться. Она уцепилась за стебли, показавшиеся прочными, и поползла вниз, к выступу, на который собиралась встать. Эррингор в кармане приглушённо пискнул и обжёг Речнице бок – похоже, она придавила его. Кесса охнула и привстала, опираясь на какой-то пенёк под ногами.

- Эррингор, ты лучше вылеза-а-а-а…

Стебли выскользнули из рук, и Речница полетела вниз. Не по склону, обдираясь о жёсткую траву и торчащие камни, - просто вниз, сквозь гору. Спустя долю секунды она больно шмякнулась на что-то жёсткое, стеклянно зазвеневшее от удара, а потом неведомая сила развернула её и подвесила в воздухе. На Кессу молча взирали два странных существа.

Тут была поляна, окружённая деревьями… а может, и не деревьями, а громадными полуразрушенными зданиями. И под ногами была не то трава, не то россыпь битого рилкара. Всё плыло и двоилось в глазах, и солнце светило со всех сторон одновременно, но как будто сквозь туман. Двое существ стояли у замшелого камня, сквозь очертания которого проступал обломок красноватой рилкаровой стены со свисающими с неё проводами, скрученными в толстую косу. Эта коса временами превращалась в пучок травы, прилепившийся к камню, но Кесса была уже почти уверена, что провода – реальнее, чем трава.

- Силы и славы! – сказала Речница и приняла дружелюбный вид – насколько это было возможно. Она всё ещё висела в воздухе, ни на что не опираясь. Существа переглянулись.

- Элогеф, ты это создал? – кивнуло на Кессу одно из них – рослое, пушистое, серебристо-зеленоватое, с парой ветвистых «усов» на макушке. Две его руки были сложены на груди, две – обращены ладонями к Речнице. Говорило оно на Вейронке, и Речница облегчённо вздохнула – с хесками, даже самыми странными, она постарается договориться.

- Исключено, Валейл, - странно шевельнуло «усами» второе, светло-серое, и с сожалением вздохнуло. – Как ни прискорбно, это посторонний.

- Поглоти меня Предел, - тряхнул головой Валейл, глядя на Кессу почти с отвращением. – Это что же, опять всё сначала?! Только эта местность стала выглядеть пристойно…

- Мне очень жаль, - сказала Речница, пытаясь нащупать опору. – Я не хотела ничего испортить.

- Начнём сначала, Валейл, - опустил руки Элогеф. – Опыт с перепадом высот был интересен, но думаю, что лучше сделать несколько скал. Основы для них у нас есть…

- Скалы? А что, их можно правильно подать, - задумчиво пошевелил «усами» Валейл. – Лес?

- Вот напрасно ты норовишь закопать всё это поглубже, - светло-серый повёл рукой, указывая на всю округу. Кесса смотрела во все глаза – теперь, когда морок развеялся, она узнала это место. Вайден, мёртвый город, предстал перед ней во всём хаосе запустения. Башни, огромные, как горы, с тысячами пустых окон, перекошенные мачты, разбитые купола из пёстрого фрила, стеклянное крошево, какие-то опоры из тёмного металла, вывороченные из стен и причудливо искривлённые… И ничего живого, кроме стаи потревоженных Клоа над крышами и двух странных существ, уже почти забывших о Кессе.

- Эта местность по-своему интересна… даже, я бы сказал, красива, - продолжал Элогеф с явным сомнением в голосе. – Её достаточно немного видоизменить, не скрывая под землёй или ворохом растений. Вот пару месяцев назад, например…

- А, ну-ну. Ещё посоветуй отталкиваться от её прошлого и строить иллюзию на его основе, - зеленоватый оскалил острые зубы, и «усы» на его макушке сухо затрещали, окутываясь искрами. – Как будто всё её прошлое не было сплошным кошмаром. Как, впрочем, и настоящее. Знор’га и всё их наследие – один ужасный сон. Я не собираюсь тратить воображение и силы на то, чтобы его украсить.

- Решай как знаешь, Валейл, - развёл руками Элогеф. – Твой месяц, твоя иллюзия. Интересный лес получился в том году у Гоэла э-Тинра, можем к нему схо… А, нет, ничего не получится.

- Да, - «усы» Валейла снова щёлкнули. – Никто не слышит его уже месяц. Мескиагашер вернулся, так с ним и не встретившись, а его всё нет. Сделаем всё сами… Вот тебе, для примера…

Он развернул руки ладонями вверх, и воздух над ними задрожал, быстро превращаясь в крохотную копию каких-то зарослей – такое видение на Реке называли «Твийя». Кесса этого уже не видела – она снова упала и чуть не порвала перчатки. Валейл забыл о ней, его заклятие развеялось, и Речница вновь была свободна.

- Э-э… - протянула Кесса, глядя на существ. Они разглядывали то, что выстроил из воздуха Валейл. Речница шагнула к ним и наткнулась на прозрачную, но плотную преграду.

- Эррингор, - прошептала она еле слышно, - ты знаешь, кто они?

Существо ощутимо дрожало в кармане – от страха или от сдерживаемой ярости, понять было трудно.

- Гевахелги, - так же тихо отозвался зверёк. – Уноси ноги, знорка. Это опаснейшие твари…

Его шёпот, похоже, был слышен существам лучше, чем голос Речницы. Они повернулись к Кессе. Валейл опустил руки, и Твийя растаяла. Взгляд зеленоватого стал ещё менее дружелюбным, Элогеф тоже насторожился, и его «усы» зашевелились.

- Это ещё здесь? – вполголоса спросил самого себя Валейл. – Это неприятное.

- Стойте! – Кесса почувствовала, как воздух вокруг уплотняется. – Я пришла не чтобы мешать вам! Я Чёрная Речница, и я помогаю тем, кто в беде. С одним из вас что-то случилось?

Гевахелги переглянулись. Валейл оскалился и резко опустил руку. В этот раз Кесса приземлилась на ноги.

- Его зовут Гоэл э-Тинр? Он такой же, как вы? – быстро уточнила Речница. – Как вышло, что он пропал?

Валейл сжал пальцы в кулак, но ничего не произошло – Элогеф держал его за плечо двумя руками и смотрел на Кессу пристально и задумчиво.

- Он пропал на севере. В ваших владениях, - сказал он, отчётливо выговаривая каждое слово – словно боялся, что Кесса недостаточно знает Вейронк. – Это плохо.

- Элогеф! – Валейл дёрнулся, пытаясь освободиться. – Отпусти меня немедленно.

- Будь спокоен, Валейл, - светло-серый выпустил его, но сам поднял руку и направил ладонь на Кессу. – Оно сейчас уйдёт.

Речница успела только моргнуть. Когда она открыла глаза, то сидела на рухнувшей стене древнего здания, на холодном рилкаре, под вечно хмурым небом Старого Города, а перед ней желтела выгоревшая кецаньская степь. Она быстро обернулась и увидела, как воздух дрожит и плывёт, и очертания древних башен тают, сменяясь видением каких-то гор, поросших тёмным лесом.

- Фарррарррхх! Гевахелги, Бездна их пожррри! Гевахелги… - на той же стене сидел, размахивая хвостом и извергая дым и пламя, Эррингор. Рилкар вокруг него уже размягчился и готов был потечь каплями.

Кесса задумчиво покачала головой.

- Чудной народ, - заключила она, отворачиваясь от сплетающихся миражей. – Верно, они не любят гостей. Пойдём, Эррингор. Поищем их сородича. Думаю, он приметный…