Часть 5. Главы 17-21. Огненный восток
Глава 17. Степь в огне
Время обеда уже минуло, раскалённый полдень вступил в свои права, наполнив город зноем, золотистым сиянием и дремотой. Воздух, вязкий и тягучий, тёк медленно и лениво, и тем, кто отваживался выйти на залитые солнцем набережные Венген Эсы, казалось, что их накрывает с головой тёплая прозрачная река. Пахло свежей травой, отцветающим Кенриллом и пряной Усаткой – это растение сушилось сейчас на каждой крыше, узкие тёмные листья набрали сок и аромат, пришло время срезать их и истолочь в порошок – запасти пряность на долгую зиму.
Даже Усатке было жарко – её прикрывали навесами, и тем более изнывали в безветренный полдень люди и хески. Воды Реки, испаряясь под неистовым южным солнцем, устремлялись к небесам, невидимый, но стесняющий дыхание пар клубился над городом. Такой жаркий день как нельзя лучше подошёл бы для Магии Огня – и больше ни для чего.
Пучки солнечных лучей проходили сквозь дыры в крыше башни и золотыми копьями впивались в тёмную воду пруда, подёрнутого ряской. Вода была спокойна – Шесен Водяной Мох, древний Речной Дракон, дремал где-то на дне, пережидая полуденный зной. Двадцать Белых Речников – так их и называли теперь в стенах Венген Эсы – устроились вокруг пруда, на пружинистых лапах талхиса – гигантского ползучего мха. Доспехи и оружие они оставили в доме учеников, из всей одежды нарядились только в набедренные повязки и длинные накидки – и то из уважения к наставникам, большая часть горожан уже месяц ходила без накидок…
Речник Салафииль в задумчивости чертил что-то на влажной почве, отодвинув лапы талхиса. Броня Речника, начищенная, как обычно, до блеска, отражала неяркие бирюзовые блики. В башне было прохладно, жара не докучала Речникам, и всё же многие с вожделением смотрели за дверь, на золотую набережную, невысокие волны и компанию ныряющих с причала юнцов и девиц.
- Если кому-то станет интересно, и он захочет изучить демонологию досконально, - в голосе Речника Салафииля явственно слышалось недоверие, - то ему прямая дорога на Остров Чар – там в архиве хранится Великий список Вольта. Я же рассказываю о тех демонах, с которыми вы столкнётесь наверняка, или о тех, столкновение с которыми смертельно опасно. Что ты хочешь сказать, Речница Кесса?
- Эта копия списка… она полная? Там есть все демоны Хесса? – спросила Речница, дрожа от волнения. Остальные смотрели на неё удивлённо, но Кессе пока было не до них.
- Нет, чуть больше ста разновидностей, - ответил Салафииль, едва заметно пожав плечами. – Единственная полная копия… если можно верить таким слухам… лежит под охраной в Пещере Гвайны, в одной из пустынь Империи Кеснек, и её очень давно никто не видел. Ну что же… ещё об одном демоне я рассказать успею. О каком же?..
- Расскажи нам о Фоулах – похитителях тел! – привстал с места Речник Кенну. В этот раз от волнения дрожал он. Опасные чудища были ему крайне интересны.
- Хороший выбор, Речник Кенну, - кивнул Салафииль, откладывая в сторону палочку, которой чертил узоры. – Фоулы – проклятие хесских глубин, на поверхность они забредают нечасто, но одного такого существа достаточно, чтобы опустошить селение…
Кесса слушала Речника, строка за строкой перенося его рассказ в дневник. Эта книжица из листов велата, подаренная Речнице в далёком Нэйне, сама по себе была окутана легендами и преданиями, и описаниям опасных демонов там было самое место.
«Всегда заключён в кокон из серо-чёрного тумана, скрывается в тенях, ходит бесшумно…» - Кесса прикусила кончик пера, на мгновение утонув в мыслях о восточных пустынях. Интересно, далеко от Реки до Пещеры Гвайны?..
«Преследует жертву, пока не вселится в её тело, никогда не отпускает выбранную добычу… изгнав душу жертвы из тела, вселяется и иссушает плоть изнутри, оставляя кости и кожу. Изгнание Фоула убивает его жертву…» - Кесса закончила строку и взглянула на Речника Салафииля. Тот замолчал, и тут же с места поднялся хогн-целитель Югес.
- Кому-нибудь удавалось убить Фоула? – с опаской спросил он. Салафииль покачал головой.
- Легенды о таких случаях есть, но рассказы противоречивы… могу только сказать, что Фоул умрёт, если его кокон разрушится, но этот туман прочнее стальной брони и даже священного тлиннгила. На наше счастье, на Реку эти твари пока не приходили. Ну вот, теперь я могу отпустить вас. Встретимся спустя Акен и займёмся Магией Огня. Прекрасный день для практики… Речница Кесса, чародейка Сима, вы отправляетесь в храм Нуску. Сегодня вы будете изучать Магию Лучей.
Улицы города опустели – только детвора да юнцы купались в каналах, да кружили над Венген Эсой стражи на чёрных летучих мышах – им и в самую свирепую жару не было покоя. Сима и Кесса перешли большой канал и свернули к храмовым кварталам и священным прудам, в тень ажурных беседок, увитых цветущими лозами. Устроившись на резном бортике вокруг пруда, они развернули еду – кроме ирхека и вяленой рыбы, в доме учеников они подобрали фляжки с тулаци и отваром листьев Орлиса.
- Странная штука эта Лучевая Магия, - хмыкнула Сима, высыпав в воду раскрошенный ирхек. – Вроде бы она в основе всего чародейства, и если оно мне даётся, то и она должна даваться. А вот поди ж ты…
Кесса пожала плечами и отщипнула кусочек рыбы, чтобы кинуть его в пруд. На крошки уже сплывались, подняв над водой глаза на стебельках, мерцающие водяные жуки – квейтосы. Кесса видела их на камнях, покрытых водорослями – квейтосы, свернувшись в колючие клубки, прятались в тине или медленно переползали с места на место. Сейчас, при свете дня, их бурые панцири были невзрачными, но Кесса уже видела, как ярко светятся они в ночной мгле – так, что проплывающих квейтосов легко спутать с отражениями лун. Ещё она знала, что старые панцири квейтосов взрываются, если попробовать истолочь их в ступке, и что у алхимиков на этот случай есть свои секреты… Речница потрогала жука, приплывшего поесть рыбы, и он свернулся в колючий шарик.
- Нэйфаск, хочешь рыбы? – Кесса протянула кусочек летучей мыши, повисшей на плаще Симы. Зверёк шевельнул ушами, задумчиво лизнул предложенное и отвернулся.
- Нэйфаск ночью охотился, теперь он сыт, - усмехнулась колдунья и погладила мышь по спинке.
- Кого он тут ловит? – удивилась Речница. – Неужели квейтосов?
Тихий, на грани слышимости, вой заставил её вздрогнуть – этот звук был каким-то особенно жутким и как будто неживым. Летучая мышь юркнула под накидку Симы и задрожала. Речница и колдунья переглянулись, и Кесса осторожно вынула из-под одежды медальон. Зеркало Призраков светилось, и с каждой секундой ярче. Сгусток бело-жёлтого сияния в синеватой мгле падал с верхнего края зеркала на нижний, распухая и выпуская щупальца, и вой становился всё громче. Кесса прикрыла медальон ладонью, и яркая вспышка полыхнула под её пальцами. Следом раздался треск – будто кто-то разбил горшок. Вой затих.
- Опять призраки дерутся, - вздохнула Речница. Нэйфаск выбрался на волю, тревожно вздрагивая. Сима неуверенно улыбнулась и тут же вскочила и сделала шаг к выходу со двора. Над городом прокатился звук большой трубы-раковины, а следом – барабанный бой. Крылатые тени скользнули над крышами – городские стражи летели на восток.
- Хаэ-эй! – крикнул кто-то из них, увидев Белых Речников. – Трево-ога!
- Идём! – крикнула в ответ Кесса. Переглянувшись с Симой, она быстро пошла к мосту.
- Сюда! – Речник Салафииль стоял на пороге башни, и его броня сверкала на солнце. Во дворе дома учеников уже нетерпеливо ревел Белый Дракон. Почти все новобранцы собрались тут, и все они сейчас суетились, влезая в броню. Из окна высунулся Аватт и бросил Симе кожаную куртку – чародейка носила её взамен доспехов, которые речной колдунье были ни к чему. Кесса окликнула Аватта, поймала свою полосатую броню и наскоро оделась, путаясь в шнуровке. Барабанный бой не смолкал, летучие мыши метались над городом, стража перекликалась в небесах. Кесса принюхалась – с востока несло гарью.
- Хорошо, - выдохнул Речник Салафииль, окинув взглядом неровный строй новичков. – Мы вылетаем в гвельскую степь. Горит сухая трава, Кейрон в огненном кольце, все маги уже в небе, нас зовут на подмогу. На корабли садитесь по двое, один летит со мной, двое – со стражами. Теперь стойте тихо, я дам вам защиту от огня!
От лёгкого хлопка по лбу у Кессы зашумело в ушах. Запах гари уже не казался таким густым и тошнотворным. Речница взлетела по костяному крылу, опущенному вместо трапа, сдвинула рычаги и взялась за штурвал. Тхэйга, радостно скрипнув, втянула тонкие лапы и взмахнула крыльями. Белый Дракон с Салафиилем и Симой на спине уже выписывал круги над домом учеников, и корабли неровным клином потянулись за ним.
Вся степь, от края до края, затянута была густым дымом, он валил столбами отовсюду, и небо почернело. Из-под дымовых клубов порой вырывались языки огня – пламя докатывалось до очередного пучка сухой травы и тут же скрывалось под дымкой, медленно пожирая свежие стебли. Корабли строились полумесяцем под сердитый рёв дракона – Салафииль хотел растянуть водяное облако на всю горелую плешь, но у неопытных магов едва ли хватило бы сил.
- Ал-лийн! – крикнула Кесса, когда дракон взмахнул хвостом, подавая магам знак. Ливень обрушился на степь, чёрная земля зашипела, белый дым окутал округу.
- Хорошо! – обернулся на мгновение Старший Речник. – Вперёд!
Гигантский костёр полыхал в овраге – несколько Ив не выдержали жара и вспыхнули, загорелся и Тёрн, и пламя, отведавшее настоящей древесины, взмыло до небес. В дыму уже мелькали мегины и хиндиксы, огонь корчился под водопадами с неба, но не сдавался. Дракон Салафииля качнул крыльями, замедлив полёт, вынырнувший из дыма колдун на летучей мыши замахал руками, отгоняя неопытных помощников. Салафииль кивнул и дал знак лететь дальше, туда, где пламени почти не было, но дымный столб упирался, казалось, в солнце.
- Тополя горят! – закричал кто-то с дальней хиндиксы – Кесса едва могла разглядеть в густом дыму очертания кораблей.
Ещё один дождь пролился над степью, дым стал гуще, снизу послышались невнятные крики. Порывом ветра с Кессы сорвало повязку, закрывающую рот, и пока Речница ловила её на палубе, вереница кораблей успела растаять в тумане.
- Хаэ-э-эй! – завопила Кесса, сложив ладони воронкой. Сквозь дымку что-то полыхнуло, и Речница повела корабль к непогашенному огню.
- Ал-лийн! – крикнула она, пытаясь разглядеть в дыму пропавший отряд.
- Вайнег вас дери! – ответили снизу. Сквозь белесый туман Речница рассмотрела покосившийся шатёр и очень недовольных кочевников.
- Хаэ-эй! – донеслось с юго-востока. Речница развернула корабль и прибавила ходу. Всё внизу дымилось, но по выгоревшей земле уже бродили люди, обмотав ноги ворохами шкур, и что-то выуживали из груд обугленной травы. Кесса увидела с изумлением, что по-прежнему поднимается к небу зелёная Стрякава, и Орлис цветёт, как цвёл, и даже цветки Золотой Чаши желтеют посреди пожарища. Но вид выжженной земли всё же ужаснул Речницу…
Так было повсюду, от горизонта до горизонта. Степной пожар уже утратил силу, островки огня на глазах превращались в столбы чёрного или белого дыма, а потом – в пепелище, над которым таял зловонный туман. Белый Дракон вынырнул из чадящего облака и рявкнул на Речницу, Салафииль указал на корабли, сбившиеся в стаю неподалёку. Они снова выстроились полумесяцем, дракон облетел их по кругу, и Старший Речник облегчённо вздохнул.
- Хорошо! – кивнул он. – Сейчас летим на северо-восток и садимся по моему знаку. Нас ждут в Кейроне.
- Город загорелся тоже? – испуганно спросила Элиса. Хогнийка смотрела на степь с плохо скрываемым ужасом.
- Нет. Мы там переночуем, - Салафииль указал на солнце, уже коснувшееся зубчатой стены Опалённого Леса, и его дракон вытянул крылья и плавно пошёл к земле.
Кессе нелегко было понять, видит она высокие и узкие холмы, утыканные кольями, или грубо слепленную из глины стену, поросшую травой. Странное сооружение мелькнуло внизу и сменилось хаотично раскиданными домами. Их соломенные крыши потемнели от дыма. По улицам, натыкаясь друг на друга и голося в испуге, бродили товеги и Двухвостки. Над городом возносились громадные деревья, их ветви ещё дымились, но огонь не смог охватить их – кто-то уже погасил его. Кесса увидела в тумане крылатые силуэты, отдалённо похожие на кошачьи.
- Эсен-ме! – крикнул Речник Салафииль, прежде чем его дракон опустился у подножия невысокой, но толстой башни. Двое гвелов помогли ему спешиться.
- Бросайте канаты! – велел Речник отряду. Кесса увидела, как к хиндиксам неспешно летят огромные крылатые кошки, а мгновение спустя кто-то снизу подхватил сброшенный канат, и корабль потянуло к земле.
Те же двое гвелов помогли кошкам привязать корабли к башне, Речники погасили печи и спустили шары. Город пропах гарью, и даже Салафииль не спешил снимать мокрую повязку. У кошек повязок не было, и Речница видела, что глаза у них слезятся от дыма, а многие тяжело дышали и даже чихали.
- Я Речник Салафииль, со мной отряд Белых Речников, - сказал предводитель, повернувшись к горожанам. – Мы прибыли на помощь. Что тут творится?
Тхэйга, потоптавшись на месте, аккуратно сложила крылья и легла на брюхо. Кошки, напуганные её внезапным оживанием, попятились, прижимаясь к земле. Настороженные взгляды сошлись на Кессе, она растерянно улыбнулась.
- Не бойтесь! Это просто корабль, он никого не укусит! – сказала она вполголоса. Кажется, ей не поверили.
- Хвала Макеге! – выдохнул один из гвелов, попытался улыбнуться, но вышел жутковатый оскал. – Река прислала подмогу! Боги прокляли Кейрон, огонь пришёл из-под земли…
Он замотал головой. Его взгляд показался Речнице безумным. Кошки дружно зашипели и снова попятились.
- Где унна-эйг, и где городская стража? – нахмурился Старший Речник. Кошки потыкали лапами на восток и взлетели.
- Смотрите за кораблями! – велел Салафииль гвелам и поманил Речников к себе. – Идём.
- Тут очень, очень неладно, - прошептала Кесса, отыскав взглядом Симу. Та кивнула.
На западных окраинах было пустынно. Речники не видели людей – одни кошки временами мелькали в переулках или смотрели с крыш. Странники вышли на маленькую площадь и остановились – похоже, все люди Кейрона собрались там.
Все, кто жил тут, - люди, крылатые кошки, золотистые демоны – Аватты, стайки некрупных Скхаа… Все они стояли вокруг высокой загородки из огромных старых брёвен. Многие были в травяной или войлочной броне, все – в закоптившейся и даже обгоревшей одежде, кто-то сжимал в руках копьё, кому-то достался только обрубок соломины. На площади стояла тишина. Речники просочились сквозь толпу, и никто ничего не сказал им. Во взглядах горожан Кесса видела растерянность и страх.
Негромкие голоса долетали от загородки, из центра толпы. Салафииль вынырнул из людского моря и остановился у покосившегося бревна, Кесса выскользнула следом и встала чуть поодаль, ловя каждое слово.
- Твои люди живы, а город цел, - сказала, хмурясь, бледнокожая девушка, увешанная странными амулетами и бусами. Из её кулака торчали края скомканного листка велата.
- Я своё обещание выполнила. Чем отплатила ты? – её голос дрогнул, и она отшвырнула комок велата прочь. Один кот поймал его на лету, прижал лапой и стал расправлять.
- Скрийт! Да, мы допустили оплошность, - качнула головой женщина в тёмно-зелёной мантии, с причудливыми узорами на лице. – Но весь город пылал этой ночью, разве могли мы уследить за всем?! Любой из нас уступит тебе свой дом и ничего не попросит взамен, и твоё жилище отстроят за несколько дней!
- Вы ничего не восстановите, знорки, - Скрийт посмотрела на пустую ладонь и криво ухмыльнулась. – За всем в эту ночь следила я! И ты взамен предлагаешь мне угол в подвале?!
- Навмения возместит убытки, - вступил в разговор старик в меховом плаще, осыпанном хлопьями сажи. – Мой дом высоко ценит твои деяния, мировидец. Назови сумму, и ты её получишь.
- Бесполезно, - покачала головой Скрийт и отступила на шаг. – Я просила лишь одного – не трогать меня! Ты, унна-эйг, обещала мне безопасность и покой. Ты не сдержала слово, больше ничто не держит меня в Кейроне. Прощайте.
Все расступились перед ней. Один из Аваттов – его броня была изрублена и наполовину сожжена, её лохмотья свисали с плеч и пояса – шагнул навстречу Скрийт, протягивая руку к ней.
- Кейрон чуть не сгорел, мировидец. Враги ещё вернутся. Ты уходишь – кто защитит нас?!
- Защищайте себя сами, - отозвалась Скрийт, легко отводя его лапы в сторону, и прошла мимо. – Не можете защитить одну меня – защищайте весь город. Прощай, Алморг.
Что-то попало Речнице в глаз, и она отвернулась на мгновение, и за это время Скрийт успела сгинуть. Толпа снова сомкнулась, люди встревоженно шептались. Унна-эйг, старик из Навмении и Аватт смотрели друг на друга. Ещё один Аватт вошёл в ограждение. За его спиной висел разбитый щит с обгоревшими меховыми хвостами.
- То, что я говорил всегда! – бросил он и хотел сплюнуть под ноги, но сдержался. – Никакой помощи, только сила наших воинов! Стражи Кейрона ждут приказов, унна-эйг Геула.
Алморг хотел что-то сказать, поднял лапу, но только вздохнул и покачал головой. Второй Аватт оскалил клыки в недоброй усмешке.
- Раненые среди вас есть? – унна-эйг провела рукой по глазам и резко повернулась к пришельцу. – Ищите целителей! Те, кто цел, - идите на стену, глядите в оба! Черви могут вернуться…
«Черви?» - удивилась про себя Речница и отошла в сторону, пропуская Аваттов-стражников. Они выбирались из толпы, окружая Аватта со щитом, и после пары слов расходились в разные стороны. Последним ушёл, несколько раз оглянувшись на правительницу, Алморг. Кесса тихо вздохнула.
- Наш город уцелел, - объявила Геула, повернувшись к жителям. – Идите в свои дома, собирайте животных, которые разбежались. На ночь мы выставим дозорных от людей и от йиннэн. Пусть боги позволят вам отдохнуть этой ночью!
- Унна-эйг Геула! – один из жителей шагнул вперёд. – Что же, мировидец Скрийт ушла от нас? Кто теперь…
- Вы сами, воин Кейрона, - помрачнела Геула. – Хватит надеяться на чужие чары! Кейрон был до Скрийт, будет и после.
Речник Салафииль вышел в круг и постучал костяшками пальцев по бревну. Все повернулись к нему, даже кот, возившийся с листком велата, поднял голову.
- Эсен-ме! – кивнул Речник. – Приветствую тебя и твой город, Геула Нирзаман. Кажется, вам есть что сообщить Великой Реке…
- Есть, - согласилась унна-эйг и указала куда-то в сторону. – Погляди на это, воин Великой Реки. Что ты скажешь об этом существе?
На развороченной мостовой в окружении больших крылатых котов лежал громадный желтовато-рыжий червь. Его кольчатый панцирь был расколот, длинные блестящие усы переломаны. Из головы существа торчала короткая толстая трубка, из которой ещё вытекало что-то маслянистое. Речник Салафииль изумлённо присвистнул и толкнул тварь носком сапога.
- Огнистые черви… В колодцах Кейрона осталась вода? – встревоженно спросил он.
- Лишь на самом дне. Твари прошли под городом, пожгли траву и дома на окраинах, - покачала головой Геула. – Всех вылезших мы убили, их было полтора десятка. Сколько их осталось снизу, не знает никто.
- Вы видели, откуда они явились? Откуда начался пожар?
- С востока, - отозвался один из гвелов. – Я был тогда на восточной стене. Трава загорелась, а потом земля стала трескаться. Эти черви извергают огонь…
Он показал обугленные деревяшки, ещё недавно бывшие луком, и с досадой бросил их на мостовую. Салафииль огляделся, пересчитывая Белых Речников, и снова посмотрел на Геулу.
- Астанен должен знать, что тут случилось. Завтра утром я улетаю на Реку, этого червя беру с собой. Здесь останется мой отряд, юные воины и маги. Надеюсь, ты, Геула, приглядишь за ними как подобает. А сейчас отведите нас к колодцам. Если черви ушли, вода вернётся…
В длинной комнате, стены и пол которой недавно были обмазаны свежей глиной, но всё равно воняли гарью, Речники расстилали циновки. Шар колдовского сияния летал под потолком, кое-как разгоняя сумрак. Дверная завеса была откинута – ночь выдалась тёплой и душной, дело шло к новой грозе, Кесса надеялась на дождь.
- «Приглядишь как подобает…» - хмыкнул Речник Кенну, растягиваясь на циновках. – Разве мы дети, чтобы за нами приглядывать?! Мы – воины Великой Реки, и мы защитим мирных горожан, если поганые червяки к ним полезут!
- Много ты знаешь об огнистых червях, Кенну? – вскинулся один из хогнов – Свен. – Одно касание уса – и ты покойник!
- Ха! Ты не воин Реки, хогн, ты просто ночной воришка, - ухмыльнулся Кенну. – Ты даже Листовиков ловить боишься – подбираешь дохлых!
- Кенну… - Сима показала ему кулак, окутанный колдовским свечением. Речник фыркнул и уставился в потолок.
- Эти черви пришли из пустыни, - размышляла вполголоса Чёрная Речница, кутаясь в плащ. Ей было не по себе.
- Но пустыня очень далеко… откуда они здесь?! – Кесса растерянно пожала плечами, глядя на засыпающих новобранцев. – Может, они решили сделать из гвельской степи пустыню?
- Вайнег тебя побери, Кесса, с такими речами, - пробормотала Сима. – На то мы и союзники гвелов, чтобы отогнать любых мерзких тварей! Речник Салафииль вернётся с подмогой, найдёт логово червей и убьёт их всех!
Утром Кесса проснулась от толчка в бок. Все Речники уже сели, и Сима поспешно будила Чёрную Речницу, чей сон был особенно крепок. На пороге стоял, пригнувшись, Аватт в войлочной броне и растерянно тянулся лапой к затылку.
- Я Алморг, один из стражей Кейрона, - сказал он, разглядывая Речников. – Геула прислала вам четверть туши товега. Дрова берите под навесом, вода в колодце…
- Страж Алморг, мы прилетели сюда не за едой, - Кенну уже натянул рубаху и теперь искал под циновками перевязь и ножны со стеклянным мечом. – Веди нас в бой! Враги вернулись в Кейрон? Может, степь загорелась, и пора тушить её? Или…
- Скхаа мне за шиворот, - пробормотал Аватт, глядя в потолок. – Мне-то всё это за что?! Геула настаивает, Речники, чтобы вы сидели здесь тихо. В городе и без вас не скучно. Ваш вождь вернётся, пусть он вас и пасёт. Что ж он вас не забрал-то сразу…
Речники озадаченно переглянулись. Алморг ушёл, вполголоса жалуясь на судьбу. Кенну выглянул во двор – на циновке у поленницы лежал кусок товежьей туши, с крыши к нему принюхивались крылатые кошки, по переулку пробиралась Двухвостка, нагруженная ящиками с глиной и связками сухой травы.
- Ну, хоть еду принёс, - вздохнул Кенну. – Давайте жечь костёр! Я во дворе кострище видел…
- Глина! – покосилась на Двухвостку Сима Нелфи. – Закатаем в неё мясо и закидаем заклинаниями – пусть испечётся! Маги мы или нет?!
- Я колдую воду! – крикнула Элиса, размахивая руками над пустым бочонком. – Кто будет мыться?
- Хаэй! У кого с собой цакунва? Мясо с цакунвой – вкусно! – прочавкал Югес, отрезав кусок от сырой туши и сунув его в рот.
Большая пёстрая кошка, сложив крылья, устроилась под навесом, на дровах, и дремала там. Кесса осторожно погладила её по тёплому боку. Существо приоткрыло глаз и одним прыжком взлетело на крышу, а вторым – скрылось из виду. Речница вздохнула.
… - Если в колодце полно воды, значит, ни одного червяка снизу нет, - заключила Сима, заглянув в ведро, и вылила воду обратно. В небе полыхали зарницы, гроза прокатилась над Кейроном и ушла на север, но тучи так и не разошлись – ночь обещала быть пасмурной, и ветер заметно остыл. Из тёплого дома, откинув дверную завесу, выглядывал Кенну и жестами звал Кессу и Симу в комнату. Колдунья помахала ему в ответ и посмотрела на Речницу.
- Ну что, пойдём? Спать уже пора. Хорошо, что всё успокоилось, и никакой войны не было!
- Да, хорошо, - кивнула Кесса. – Иди, я ещё посмотрю на небо. Тут дым развеялся, а в комнате так и смердит.
- А-а… Ладно, мирной ночи, - Сима зевнула, старательно прикрывая рот, и побрела к дому. Речница шагнула в темноту переулка, подальше от чужих глаз, и повернула Зеркало Призраков к себе гладкой стороной. Там уже что-то мерцало, и Кесса надеялась, что видение будет отчётливым…
Кажется, это был зал – и немаленький, если тёмные силуэты, преследующие друг друга среди открытых шкафов, были людьми, а не карликами. Кесса с трудом могла различить их – по залу клубами полз дым, внизу мелькали вспышки. Зеркало тихо гудело и потрескивало, и Речница узнала звук – так ревело набирающее силу пламя, и выл ветер, раздувающий его. Кесса прижала ко рту ладонь. Её била дрожь.
Один из силуэтов прокатился по полу и остался лежать, другой всадил в него ещё одну вспышку и повернулся к товарищам. Третий крикнул что-то неразборчивое и выстрелил куда-то за шкафы. Оттуда взвилось пламя. Силуэты медленно пятились от шкафов и бушующего огня, дым стал гуще, Кесса уже почти ничего не видела.
Она напряжённо вглядывалась в пляску тени и света за тонким, подёрнутым рябью слоем не то стекла, не то прозрачного фрила. Что было в этих шкафах, что с такой яростью уничтожали призраки Тлаканты?..
Фрил треснул и вздулся пузырями, полки вспыхнули ослепительно-белым пламенем, и в его отблесках Кесса увидела, как под «стеклом» что-то зашевелилось. Книжицы, очень похожие на её дневник, зашелестели страницами под раскалённым ветром, цветные пятна мелькнули в глубине Зеркала, а потом листы оплавились и растеклись белесыми лужицами. Пламя взметнулось ещё выше, заполняя всё Зеркало, и очень медленно отступило и рассыпалось на искры. Остался только мрак и несколько мерцающих точек в нём. Речница выпустила Зеркало из рук, и оно повисло на шнурке, позвякивая подвесками.
- Книги призраков… - прошептала Кесса, гладя потускневший фрил. – Так пришло забвение…
- Да, они всегда хорошо горели, - вздохнул кто-то за спиной Речницы. – Фрил, бумага, велат, листья – ничто не устоит перед огнём.
Кесса обернулась, судорожно вцепившись в Зеркало и, как всегда, забыв об оружии. Позади стояла Скрийт, её глаза сияли янтарным светом.
- Эсен-ме… - пробормотала Речница. Отчего-то ей хотелось попятиться и, возможно, даже убежать.
- Призраки получили забвение, но не покой, - мировидица думала о чём-то своём, рассеянно перебирая нитки бус. – Тут огонь оказался бессилен. Есть надежда, что и Цси’Иквэй избежал как покоя, так и забвения. Но проверить будет непросто… Хочешь спросить о чём-то, Чёрная Речница?
Кесса вздрогнула.
- Скрийт… ты была защитником Кейрона? – осторожно спросила она. – Когда он останется без защиты, что будет с ним?
Мировидица пожала плечами.
- Узнаю, когда найду чистый лист, - равнодушно ответила она. – С этого года кто-то другой будет вести летопись Кейрона. Встретишь – спроси.
- У меня есть много листов, - Кесса протянула мировидице свой дневник. – Возьми, сколько нужно. Я не знаю, как ты колдуешь, но если…
- Спасибо, - кивнула Скрийт, вырвав чистый лист и сложив его вчетверо. – Для начала этого хватит. Так ты идёшь за Речником и демоном, несущими кипящее облако? Они далеко уже ушли, непросто будет догнать.
Речница снова вздрогнула, глядя на Скрийт с надеждой.
- Так ты знаешь Фрисса? И Алсага знаешь? Тогда… может, ты скажешь, где его дом?
- Брайан Вольт знал, а мне ни к чему, - Скрийт посмотрела мимо Кессы, в полумрак переулка. – В Уангайе осталась книга… если только пламя не подобралось ещё к ней слишком близко. Там давно не гаснут пожары, и этот год будет жарким, а уж следующий…
Мировидица покачала головой и отступила в темноту.
- Тогда я потороплюсь, - прошептала Речница, глядя в мерцающие глаза. Мгновение спустя она поняла, что видит пару горящих факелов в самом конце переулка – двое стражников обходили город дозором…
Она обхватила себя за плечи, сдерживая дрожь. Мысли прояснились.
- Ни-эйю, - тихо сказала она и, когда под ладонью загорелся ровный зеленоватый огонёк, достала перо и нацарапала несколько строк на обрывке велата.
Клочок тонкой коры остался пришпиленным к стене дома, где спали Белые Речники. Кесса тихо, на цыпочках, пробиралась к Высоким Тополям и башням пухового склада – где-то там остались корабли Речников.
Тхэйга лежала у временного причала, сложив крылья и от скуки гоняя по бортам холодные огни. Кесса коснулась черепа на носу корабля, и костяной каркас приветливо скрипнул.
- Мы улетаем, - прошептала Речница, сматывая причальные канаты. Глазницы черепов по бортам загорелись зеленью, кожаные перепонки широких крыльев развернулись с тихим свистом. Тхэйга переминалась на костяных лапах, готовясь к прыжку.
- На восток и чуть южнее, - очень тихо сказала Кесса, берясь за холодный штурвал. Город в ночи не зажигал огней, и звёзды на иссиня-чёрном небе казались невероятно яркими, огромными, шевелящимися… Путеводная звезда Илри пылала так, будто стремилась затмить все луны. Тхэйга мягко оттолкнулась от земли, и небесные огни полетели навстречу.
Глава 18. Разбитый щит
Корабль качнулся, хрустнув бортами, и отчаянно захлопал крыльями. Кесса вскочила, спросоня не понимая, где она, и кто так громко и обиженно ревёт неподалёку. С разных сторон на неё уставились большие глаза – вокруг корабля собрались Двухвостки и задумчиво его разглядывали, а одна даже попробовала на вкус перепонку крыла. Она и ревела, получив по носу костяной основой.
- О Нуску… - прошептала Речница, потянув на себя ближайший рычаг. Крылья развернулись, и тхэйга, рассыпая вокруг зелёные искры, взлетела вверх на десять локтей и там остановилась, тревожно мигая глазницами черепов. Двухвостки растерянно переглянулись и тут же забыли о странной штуковине и продолжили жевать траву. Кесса огляделась и покачала головой. Надо было до заката искать, где сесть! Только в темноте можно заночевать на пастбище Двухвосток…
Горелая степь осталась позади – до полудня Кесса ещё видела дым, тут и там поднимающийся к безоблачному небу, вечером же зелёное море внизу сомкнулось, окрасилось яркими пятнами цветов, осыпалось жёлтой пыльцой и похоронило под собой все намёки на дорогу. О том, что гвельский город недалеко, Речница могла лишь догадываться – по отсутствию сухой травы, давно переведённой на дрова, по крохотным лагерям сборщиков Усатки и пастухов, вовсе не похожим на обширные становья гвелов-кочевников…
Двухвостки истоптали траву, повалили высоченные стебли-стволы – теперь и думать нечего было о том, чтобы найти тропу! Тхэйга взлетала всё выше, навстречу холодному утреннему ветру, и Кесса видела повсюду пёстрые панцири Двухвосток, поломанный травяной лес, тёмные пятна шатров и тонкие струйки дыма от гвельских костров. Города нигде не было.
- Хаэ-э-эй! – закричала Речница, снизившись. Крылатая кошка выглянула из травы, сверкнула глазами и спряталась.
- Хаэ-э-эй! Кто укажет мне дорогу?! – крикнула Кесса так громко, как только могла.
- Тебе – это кому? – хмуро спросили сзади. Речница обернулась в прыжке, тхэйга качнулась в воздухе, уронив Кессу на палубу. Пятнистый кот с мохнатыми крыльями лишь сощурил глаза. Он сидел там, где полагалось устраивать пассажиров – сейчас сидения были пусты, и никто не соглашался занять их, но убирать их Речница не спешила.
- Мне – Чёрной Речнице Кессе, - ответила она, вставая с палубы. – Я лечу в Оррат. Ты слышал что-нибудь об огнистых червях?
- Все слышали, - навострил уши кот. – Видел клубок в старрых норрах Орремис. Хотел веррнуться домой, но боги явно прротив. Ищешь доррогу в Оррат?..
Ветер свистел в ушах. Тхэйга разогналась – Кесса хотела попасть в город поутру, пока солнце не поднялось высоко. Лететь прямо на восток с самого рассвета и так было непросто, в полдень же Речнице казалось, что её кожа вот-вот обуглится и лопнет. Она косилась на мохнатого собеседника – тяжело, наверное, жить в жаркой степи, без рек, и носить на себе столько шерсти…
- Это были хоррошие норры, - кот шевельнул хвостом. – В мерру глубокие, в мерру прросторрные, в самый рраз для клана Орремис. Я хотел веррнуться – Живая Тррава ушла, ей наши норры не нужны, а в горроде мне неспокойно. Вылетел прроверрить, не опасно ли там. Прравильно сделал, не то прришлось бы всей семьёй обрратно тащиться.
- Где ваши норы? – спросила Кесса, перебирая в памяти немногочисленные заклятия. – Я помогу выгнать червяков.
- Не говорри еррунды, - хвост шевельнулся снова. – Ведьме-недоучке делать там нечего. Веррнусь в горрод, поговоррю со старрейшинами. Может, Техул попрравится и поможет…
- Напрасно ты не веришь мне, - вздохнула Кесса. – Я ведь Чёрная Речница…
- Чёррных Рречников давно нет, - прикрыл глаза кот. – Это всё рросказни. Ты стрранно одета и летаешь на скелете с кррыльями, но этим черрвяков не напугаешь…
Сквозь травяной лес проступили чёрные пятна свежих пожарищ. Йиннэн насторожился и перебрался на нос корабля. Трава вовсе расступилась, открывая пути к высокой, грубо вылепленной из глины стене. Такую Речница видела уже в Кейроне, но там стена была сооружена из сырой глины и земли, поросшей травой, тут же она была светло-жёлтой с чёрными пятнами и сильно потрескавшейся.
- Рррааауу! Черрвяки! – йиннэн спрыгнул с борта, расправляя на лету крылья, и с отчаянным воплем исчез за стеной.
- Эсен-ме! – крикнула Кесса, выглянув за борт. Внизу виднелся гребень стены. Лучников на посту не было – вся армия Оррата собралась внизу, у ворот, и столпилась там кольцом, окружив пару Двухвосток и пёструю компанию на их спинах. Под лапами Двухвосток золотились и багровели неподвижные клубки огнистых червей.
Кесса посадила корабль у стены. Горожане, на которых упала его тень, оглянулись, посмотрели на Речницу, на оружие в своих руках и тут же забыли о пришелице. То, что происходило в кольце воинов, было важнее. Речница залезла на сидение корабля, встала на цыпочки и прислушалась.
Их было много там, в центре толпы, - угрюмые Маги Земли в зелёных и бурых мантиях, золотистые Аватты в потрёпанной броне, ополченцы с кольями, одетые в мелнок и шкуры. На спине одной Двухвостки сидела, баюкая перевязанную руку, женщина в мантии унна-эйга, другая Двухвостка несла на себе троих Аваттов, чьи лапы были закованы в камень. Другие Аватты стояли рядом и смотрели в землю.
Крылатая кошка промчалась над толпой и села на панцирь Двухвостки.
- Вода веррнулась в колодцы, - сообщила она, взмахнув хвостом и крыльями.
- Радостная весть, - кивнула унна-эйг, покосившись на магов. – Выходит, что все черви мертвы. Нейт! Это та грозная армия, которой ты открывал ворота?!
Один из закованных Аваттов подался назад, но ополченец ткнул его в спину.
- Ликта, ты слишком глупа для унна-эйга, - откликнулся демон и зашёлся в приступе удушливого кашля. Его встряхнули, сложили вдвое, он замотал головой и снова сел. Его взгляд скользнул по толпе, и Кесса вздрогнула – побагровевшие глаза Аватта были пусты, словно существо уже лишилось рассудка.
- У вас нет надежды, белесая слизь, - прохрипел хеск и снова закашлялся. – Огонь из пустыни движется к Оррату! Вставший на его пути сгинет без следа…
- Твои речи безумны, - покачала головой Ликта. – Отвечай, кому ты пытался сдать город? Кто сказал тебе открыть ворота?
- Аррххх… - глаза хеска полезли из орбит, он задрожал всем телом, а потом плюнул на панцирь Двухвостки. Существо в ярости затопало лапами, ополченцы попятились, на их лицах отразилось живейшее отвращение.
- Все города отойдут к нему, - Нейт попытался встать, но камни потянули его вниз. – Вся эта трава сгорит под его дыханием. Риогон и Тегул, Хэнгул и Кейрон – все они уже мертвы, все они – сухая глина и прах! И Оррат не выстоит, глупцы, лучше бы вам было по своей воле перейти под его руку! Ангахар не пощадит вас…
- Хаэ-эй! – Кесса сложила ладони воронкой, чтобы её услышали наверняка. – Кейрон совсем не мёртв! Я только что оттуда!
Ликта, опираясь на руку мага, встала на панцире и взглянула на Речницу с удивлением и досадой.
- На Кейрон напали черви, но он отбился! – быстро продолжила Кесса, боясь, что её перебьют. – Все черви мертвы, а степной пожар потушен! Не надо никому сдаваться, тем более, твари, которая насылает на города червяков!
- Аррхх, - Нейт рванулся, но оковы удержали его. – Убирайся, ведьма! Ангахар убьёт тебя, а если Кейрон противится ему, тем хуже для Кейрона…
- Ещё одна хорошая весть, - задумчиво сказала унна-эйг, рассматривая одежду Речницы. – Кто ты, дева?
- Я Кесса Кегина с Великой Реки, и я пришла вам на помощь, - ответила Речница, добавив в голос уверенности. – Великая Река не бросит вас в беде!
- Понятно, - кивнула Ликта. – Для тебя в Оррате нет работы – в наших колодцах полно воды, и она чистая. Оррат сейчас неуютен для гостей, но если пойдёшь к шатрам переселенцев, тебе дадут еды и найдут место для сна.
Унна-эйг опустилась обратно на панцирь Двухвостки. Нейт молчал, хрипя и раскачиваясь всем телом. Один из Аваттов подошёл к нему и взял его за шиворот, заглядывая в глаза.
- Он безумен, унна-эйг, - понуро сказал Аватт, выпустив Нейта и брезгливо отряхнув руки. – Его разум испепелён. Кто-то убил его этой ночью, а потом принудил открыть ворота.
- Да, весь отряд ночных стражей лишился рассудка, - склонила голову Ликта. – Все пятеро. А твои воины, Техул, до сих пор еле ходят после твоей безумной вылазки в Живую Траву! И больше у Оррата нет защитников среди Аваттов. Отдай щит, Техул, отныне маги защищают стены Оррата – магам этот щит и носить.
Техул отступил на шаг, сжимая в лапах обгоревший щит с меховыми хвостами. Кожа щита потрескалась, он был пробит во многих местах, чудом все его доски держались вместе.
- Аватты предали нас, - глухо сказал Маг Земли, направив на демона посох. – Они сдали город червям. Кто поручится, что Техул завтра не последует за Нейтом?
Руки хеска дрогнули, щит упал и с тихим треском рассыпался. Повисла тишина.
- Ты не можешь обвинить всех нас! – прорычал Техул, сверкнув глазами. – Мы защищали вас от всех врагов, никто не может нас упрекнуть…
- Так было, Техул, - тихо сказала унна-эйг, глядя на обломки щита. – Ты и твои воины вне подозрений. Но сейчас вы слабы, а город беззащитен. Иди в дом и забери своих воинов. Вы изранены, и в бою вам делать нечего.
- Унна-эйг, ты хочешь оставить их в городе, после этой ночи? – возвысил голос один из магов. – Их следовало бы выслать…
- Нет, они останутся, если сами не пожелают уйти, - покачала головой Ликта. – Изгнать их я не могу. Они служат городу верно… Воины Оррата! Беда миновала. Возвращайтесь по домам! Маги позаботятся о червях… и об этих несчастных.
Она кивнула на закованных Аваттов. Люди расступились, пропуская Техула и его отряд. Те уходили неспешно, то и дело оглядываясь на пленников.
- Что делать с ними? – спросил один из магов. Жители расходились, Кесса осторожно приблизилась к Двухвосткам, и ей было слышно каждое слово.
- Отведите в храм, - приказала унна-эйг. – Пусть Этуген посмотрит на них. Дальше поступайте по её воле, если она пожелает их крови – убейте их.
Кесса прикусила палец. Аватты не шелохнулись, как будто ничего не слышали. Двухвостки медленно побрели прочь от стены, маги, волоча за собой мёртвых червей, пошли следом. Речница увязалась за ними, но взгляд унна-эйга приковал её к мостовой.
- Иди к переселенцам, дева. Храм сейчас закрыт для всех, - холодно сказала Ликта.
- Но я – Чёрная Речница, а не переселенец! – возмутилась Кесса. – И если тут беда, то я могла бы помочь…
- Сейчас не до тебя, речная колдунья, - унна-эйг нахмурилась. – Мой тебе совет – не называйся так больше, в менее мирных городах это сочтут кощунством.
Двухвостки скрылись за поворотом. Речница растерянно огляделась. Кошки бесстрастно взирали на неё с крыш, корабль, приподняв крылья, смотрел на неё пустыми глазницами с немым вопросом.
- Ну и дела… - пробормотала Кесса. – Неладно тут… да и везде…
В ближайшем дворе она нашла один из шатров – там раздавали еду крылатым кошкам, выселенным из родных нор, и циновки – тем, кто не хотел спать на крыше. С чашей пряной похлёбки Речница вернулась к кораблю. Оррат, пропитанный тревогой и дурными предчувствиями, давил на неё, Кессу тянуло в небо.
- Я иду к Реке Симту, - задумчиво сказала она собравшимся вокруг кошкам. Йиннэн обнюхивали странный корабль, некоторые даже поднялись на палубу. Кошки приглядывали за стеной, пока люди заделывали проломы в крышах и достраивали полуобрушенную башню. Кесса сунулась было к городской страже, но гвелы прогнали её. То ли здесь не помнили ничего о Чёрных Речниках, то ли Кесса на Чёрную Речницу не тянула…
- Над пустыней летать опасно, - переглянулись между собой йиннэн. – Миррный карраванный путь – на северр от Мерртагула. Лети на восток, мимо мёрртвого горрода кррыс, лети в Мерртагул, там знают доррогу.
Глава 19. На развалинах
Густой лес цветущих злаков пожелтел, прижался к земле и превратился в непролазную путаницу колючих стеблей и лиан. Кесса с опаской смотрела на неестественно яркие и причудливые листья, огромные цветки, слегка шевелящиеся, и вовсе не от ветра, на длинные шипы, врастающие друг в друга… Внизу, в дебрях мекхи – странной травы, изуродованной излучением – не было места для посадки, а садиться на переплетённые ветви, рядом с чёрными дуплами, в которых что-то хлюпало, Кесса не решилась.
Тхэйга, расправив крылья, повисла в небе, на пару локтей выше хищных соцветий. Обманчиво безобидные лозы опасливо отползли от костяного корабля – холодное сияние Квайи неизменно вызывало страх у всего живого, и растения не были столь умны, чтобы противостоять леденящему ужасу. Речница грызла кусочек сухого мяса и смотрела на восток – на то, что пять тысячелетий назад было городом.
Бескрайнее море обломков, тусклых и блестящих, с редкими «гребнями волн» - остовами самых прочных зданий, с «прорастающими» сквозь месиво осколков высоченными столбами, расколотыми, обломанными, и всё же внушающими трепет… Оно источало холод и жар одновременно – Кесса чувствовала, как от невидимых лучей закипает её кровь, а кожу обжигал ледяной ветер. Речница много слышала о Старых Городах, и ей не нужны были удивительные приборы сарматов, чтобы знать – там, за горами руин, поселилась сияющая смерть. Кошки говорили, что в ночи руины горят зелёным огнём, а пролетающий над ними рискует вспыхнуть и рассыпаться пеплом в столбе свирепого бесцветного пламени.
Кесса покосилась на низкие тучи. Они сгустились ещё до рассвета, несколько капель дождя уже упало на крылья тхэйги, и, судя по цвету облаков, гроза была на подходе. Речница видела над самыми высокими развалинами стаи летающих зверьков, издали похожие на рой мошкары, - Скхаа чуяли грозу, взлетали и расправляли крылья. Пора искать укрытие, не то, убереги Река, тхэйга поймает молнию прямо в небесах!
Корабль неуверенно взмахнул крыльями и остановился, словно ткнулся носом в незримую стену. Кости на бортах зловеще зашуршали, а потом крылья плавно выгнулись назад, возвращая тхэйгу в безопасное пространство, подальше от испепеляющих лучей.
- Как знаешь, - прошептала Речница, похлопав по штурвалу. – Тогда лети вдоль города, но берегись грозы! Я буду искать тебя на восточной окраине…
Она осторожно достала из сумки одно из драгоценнейших сокровищ, вещь, которую человеку не купить ни за какие деньги, - лёгкий сарматский скафандр. На всей Реке такая ценность была лишь у двоих людей – у Кессы и у отважнейшего из Речников – Фриссгейна… и он-то заслужил такой подарок, и эта штука не раз спасала ему жизнь, а вот Кесса до сих пор один лишь раз надевала странную сарматскую броню – и то не по необходимости, а из любопытства. И сейчас она, дрожа от волнения, влезла в тёмно-синюю «шкуру», тщательно проверяя, не осталось ли открытых швов, помедлила, глядя на раздробленные здания, и накинула на голову шлем.
Едва глаза Речницы скрыл прозрачный щиток, зелёные дебри под кораблём как-то потускнели и съёжились, зато развалины заблестели многоцветными гранями. Кесса различала отдельные дома, засыпанные русла улиц, вывороченные и раздавленные трубы из прочного стеклоподобного рилкара, осколки гигантских куполов… и что-то блестящее и многоцветное в самом центре Старого Города, что-то, похожее на стеклянное озеро.
Капля упала на прозрачный щиток. Речница вздрогнула, ещё раз провела рукой по борту корабля – тхэйга качнулась в воздухе, как будто не узнала владелицу – и шагнула вниз, на лету меняя облик. Тёмно-синий крылан взлетел над шевелящимися листьями и умчался на восток, туда, где мекха становилась низкорослой и безобидной. Там на верхушках поломанных кустов желтели черепа гигантских крыс – кто-то усердно развешивал их вдоль окраины, проводя границу руин.
В городе было тихо, и каждый шаг Речницы по хрустящему крошеву фрила и рилкара громом отдавался в ушах. Капли с монотонным шелестом падали на землю, скрытую под россыпью обломков, и не оставляли на ней следов. Кесса медленно шла по тому, что когда-то было подвижной лентой дороги – сейчас остатки «живой» мостовой были рассечены тысячами трещин, а ломкий пёстрый фрил осыпался на них и намертво к ним прикипел. Кессе казалось, что всё вокруг покрыто хрупкой прозрачной плёнкой, как будто весь город когда-то залило расплавленное стекло – и застыло навеки. Земли внизу не было – лишь обломки и осколки, сотнями сваленные друг на друга, выползающие из-под ног и не хранящие следов.
Холод и жар сменяли друг друга, и Речницу била мелкая дрожь. Как будто две великие силы сражались в её крови… Она заставила себя нагнуться и подобрать ярко-оранжевый обломок фрила. Он оплавился и утратил форму, такие осколки валялись вокруг во множестве… Кесса подняла ещё один, потом вынула из многоцветной россыпи ярко-малиновые и фиолетовые куски не то рилкара, не то стекла. Жители степей плавили фрил и отливали из него бусины, фигурки и пуговицы. Кесса думала, что продаст осколки в Мертагуле, пусть даже за бесценок, и соберёт немного денег на дорогу. Или, в крайнем случае, запасётся пуговицами и бусинами.
Дождь как будто притих. Речница выглянула из-за груды битого рилкара, под которую заползла, увлечённо выкапывая цветные «камешки», и увидела яркий солнечный луч, бьющий в последний разрыв в теле иссиня-чёрной тучи, закрывшей уже всё небо. Кесса поёжилась и одним прыжком скрылась в овраге… точнее, в широком проходе меж двух полуразрушенных башен. В стене одной из них была трещина – такая большая, что Кесса даже не оцарапала скафандр о стены, когда в неё пролезла.
Пол оказался ниже, чем думала Речница. Она оступилась на краю трещины и шмякнулась вниз, на груды мелкой рилкаровой гальки и невнятных ошмётков. Из-под них выкатилось что-то желтоватое. В неярком свете, сочащемся из пролома, Кесса увидела маленькую кость – фалангу пальца.
Речница закопала останки обратно под кучу рилкара. Зелёный огонь вспыхнул на её ладони – большой, яркий, такой она никогда не наколдовала бы на Реке! Излучение города подпитывало её магию, Речница даже опасалась – не вышло бы взрыва…
Кесса встала и огляделась. Комната была меньше, чем ей показалось вначале – не огромный таинственный зал, а мрачная каморка, почти полностью заставленная какими-то коробками со множеством поблескивающих пластин и кнопок. Речница потыкала в них пальцем, собрав на себя всю пыль, но ничего не случилось.
Дальше была дверь – толстая пластина фрила, обитая металлом, от сотрясения лопнувшим и повисшим ржавыми лохмотьями. Кесса потянула за край фольги и отскочила в сторону, подальше от водопада серых хлопьев. Лучи изъели металл, он ещё сохранял прежнюю форму, но неосторожное прикосновение превращало его в пыль. «Верно, и сам он излучает, и ещё как…» - поёжилась Речница и бочком протиснулась в дверь.
Фриловая пластина заскрежетала по полу, отбросив в сторону обломки стены. Вторая комната была ещё меньше – тут начиналась шахта древнего подъёмника, тут стояла и его кабина – открытая настежь, тёмная и жуткая, как смертельная западня. В противоположной стене была раздвижная круглая дверь – кто-то давным-давно положил плиту рилкара меж её створками, и с тех пор она всегда была открыта. Кесса не увидела следов в пыли на полу – кто бы ни открыл двери, он давно тут не появлялся.
За древними воротами лил дождь, издалека доносились раскаты грома, а ещё – странное громкое шипение, будто рядом свились в клубок гигантские змеи. Речница выглянула за дверь, но не увидела ничего, кроме стены соседнего здания, потоков дождя и отдалённых сполохов молний.
Она оглянулась на подъёмник. Утопленная в стену кабины пластинка красноватого рилкара горела тусклым огоньком – даже теперь, когда свет, падающий снаружи, Кесса загородила. «Эта штуковина – живая…» - Речница прикусила от волнения палец и на цыпочках вошла в кабину. Фрил заскрипел под её ногами, хлопья пыли и краски опали на пол, когда Кесса коснулась красной пластины. Что-то на крыше подъёмника тихо щёлкнуло и засвистело, по волосам Речницы прошёл слабый ветерок, несущий запах плавящегося фрила. Подъёмник медленно закрылся.
Зеркало Призраков ожило, загорелось зловещим багряным светом. Кесса заглянула в него, не надеясь на приятное видение, и всё равно вздрогнула. Там была чья-то ладонь, как будто прижатая к прозрачному фрилу с другой стороны, и быстро чернеющая и вздувающаяся пузырями. Потом догорающая рука сползла вниз, за ней мелькнули угловатые конструкции, корчащиеся, как солома в огне, сворачивающиеся в спирали и рассыпающиеся на куски. Они падали на что-то, похожее на кипящую воду – Кесса даже видела круги на ней, когда бурлящая масса поглощала обломки. Дрожащий красный свет рвался наружу из тонкой пластинки фрила, казалось, что клокочущая там «лава» сейчас польётся из Зеркала. Кесса закрыла его ладонью – и тут же отдёрнула руку. Зеркало было обжигающе-горячим.
- Тут бушевало сильнейшее пламя… - прошептала Речница, поднося к стеклу одну из подвесок – обломок прозрачного кварца, холодный, как лёд. Видение помутнело и развеялось, Зеркало подёрнулось инеем. Подъёмник ещё раз хрустнул, качнулся и замер. Двери с громким скрежетом открылись, и холодный мокрый ветер за ними показался Кессе ураганом.
Древняя машина пронесла Кессу мимо обрушенных перекрытий и разломанных стен, на последний из сохранившихся этажей. Мало что осталось от него, кроме шахты подъёмника. Речница стояла на краю пропасти, там, где последние пять тысячелетий бывали только крылатые Скхаа. Сейчас их не было дома – они кружили под облаками, пили молнии, набирались сил. Кесса видела их стаю – они собрались над тем, что когда-то было центром города. Отсюда, с высоты – Речница даже не могла пересчитать этажи под ногами – казалось, что центр близок…
Это было огромное озеро застывшего стекла. Весь рилкар и фрил когда-то расплавился в одно мгновение, смешался в многоцветную массу, а после остыл – и Кесса видела сейчас гладь большущей стеклянной лужи, покрытую сетью мелких трещин. Видно было плохо – густой пар поднимался столбом к облакам, каждая капля, касаясь застывшего рилкара, взвивалась обратно в небо. Дождь уже лил стеной, и пар с каждой секундой становился гуще. За громким шипением Речница слышала хруст – вечно горячий рилкар не выдерживал охлаждения и постепенно крошился.
«Что может веками хранить жар?» - Кесса смотрела на стеклянное озеро, дрожа от любопытства и страха. «Только накопители… целое море расплавленных накопителей! Они выпили всё излучение, а потом взорвались, и с ними всё растаяло, как лёд на огне… Верно, если тронуть то стекло – обгоришь до костей…»
Речница обхватила себя руками – холод мёртвого города просачивался сквозь тонкую защиту и пронизывал насквозь. Она попятилась к подъёмнику.
Может быть, когда всё это здание было целым, он останавливался на каждом этаже, или его мог бы к этому принудить кто-то, разбирающийся в древних штуковинах… Сейчас он мог отвезти только на самый верх – или вниз, в сумрачную каморку с приоткрытой дверью. Речница села у стены и свернулась в клубок, глядя на дождь. Она не знала, утро сейчас или вечер. Пока гроза не стихнет, Кессе не выйти из развалин. Любопытно, какие сны тут можно увидеть…
…Кто-то заорал на непонятном языке, громко, пронзительно и страшно. Речница вскинулась, до боли сжимая пальцы в кулак, зелёное сияние хлынуло по её руке, обжигая кожу. Что-то тихо щёлкнуло, и Кесса села обратно на пол, ошарашенно глядя на пустой подъёмник. На её груди покачивалось, звеня подвесками, Зеркало Призраков, и очередное сумрачное видение таяло в нём.
«Уже утро?» - Кесса осторожно выглянула за дверь. Дождь прошёл, облака разошлись. Вода ушла по бесчисленным трещинам куда-то под город, мокрый рилкар блестел на солнце и в рассветных лучах слабо светился зеленью. Сверху хлопали крыльями Скхаа, вернувшиеся в высокое укрытие. Что-то ярко-жёлтое виднелось на противоположной стене, в зияющем проломе, Речница выбралась из разрушенного дома и встретилась взглядом с маленькой крылатой кошкой.
Золотистое существо настороженно смотрело на Кессу, и его огромные уши едва заметно вздрагивали. Неуклюжие перепончатые крылья за спиной были развёрнуты – в любой момент кошка была готова улететь. В ярких глазах зверька Речница видела явственный отблеск разума.
Кесса усмехнулась и медленно протянула руку к пролому.
- Тихо-тихо… Я тебя не обижу… Не бойся…
Зверёк шевельнул ушами, переступил с лапы на лапу и потянулся к пальцам Речницы.
- Ва-арра-а-ах! Гори в бездне, пучок перьев! А-а-а-аррра-а-а-у-у… Шмяк!
Жёлтая кошка шарахнулась в темноту. Мимо Речницы пролетело что-то маленькое, но очень громкое. Кесса, не задумываясь, взмахнула руками и поймала что-то в кулак, и на её руке повисло, болтая лапами, ещё одно существо – чуть крупнее мыши, хвостатый комок ярко-фиолетового пуха, свирепо сверкающий глазами.
- Н’гар тебя сожги! – завопило оно, прижав к голове крохотные острые ушки, и Кесса поневоле выронила его – оно стало вдруг горячим, как неостывший уголь, и чуть не прожгло скафандр.
- Ты к-кто? – растерянно спросила Речница, глядя на существо во все глаза. Мелкий зверёк упал на груду битого рилкара, поскользнулся на мокрой гальке и теперь дрыгал лапами, пытаясь подняться. Кесса села рядом и протянула ему обломок фрила – трогать руками непонятную тварюшку ей уже не хотелось.
Зверёк фыркнул, но помощь принял и уселся на кусок рилкара, пыхтя и гневно размахивая хвостом. Ярко-красные глазки уставились на Речницу, злость в них сменилась недоумением.
- Тебя схватили Скхаа? – спросила Кесса, пытаясь понять, что это за существо. Оно выглядело мелким и безобидным, но Речнице отчего-то было не по себе.
- Аррах, - не то прорычало, не то фыркнуло существо. – Что ты такое, синее чудище?
- Я Чёрная Речница, - обиделась Кесса. – Теперь скажи – кто ты?
Зверёк замер на месте, разглядывая лицо Речницы сквозь щиток шлема, потом громко вздохнул, и из его пасти показались язычки пламени.
- Знорки чем дальше, тем страннее, но мне-то какое дело?! Моё имя когда-то было – Эррингор Джейгихейн, Высочайший-из-Вулканов, - существо с вызовом посмотрело на Кессу, как будто ожидая насмешки. Речница кивнула и протянула зверьку палец.
- Я – Кесса Кегина. Ты не расшибся? Может, хочешь пить?
- Фррх, - пламя снова лизнуло обломки. – У тебя много лишней воды?.. Аррха, забываю, мне теперь хватает и капли. Ну что же, поделись водой с Эррингором Джейгихейном, странная знорка. Я запомню твоё имя.
Возвращаться в тёмное затхлое укрытие Речнице уже не хотелось. Она сидела на большом обломке стены, фиолетовый зверёк устроился на её плече, и Кесса сквозь тонкий скафандр чувствовала жар его лапок.
- В сердце этих развалин – место огромной силы, и я почти туда дошёл! – Эррингор сердито махал хвостом и выдыхал дым. – Дни и ночи беготни по скользкой гальке, и что же – всё пошло прахом из-за трескучего пучка перьев! Вернись ко мне сила, я выжгу все гнёзда Скхаа, сколько их здесь ни есть!
- Подожди, Эррингор, - покачала головой Речница. – Так ты говоришь – мощнейший колдовской огонь может расплавить твоё тело…
- Позорную ловушку, в которой я оказался, прокляни меня Кеос! – пыхнул огнём зверёк.
- И тогда ты станешь таким, каким был до проклятия… Знаешь, мне не пройти к центру. Не пройти и не пролететь. Здесь слишком опасно.
- И я туда не прошёл, - качнулся всем телом Эррингор. – Этому городу я очень не нравлюсь! Надо искать другой огонь, поспокойнее…
- Я иду в страну Кеснек, - задумчиво сказала Кесса. – Там много великих магов Огня и Лучей. Таких, каких я и не видела. Кто-нибудь из них непременно окажется милосердным и вернёт тебе прежний облик. Если ты пойдёшь со мной, я поговорю со всеми чародеями…
- Странная знорка! – фыркнул зверёк. – Бери меня с собой, я не буду противиться, но на кой тебе это – думай сама. Я не люблю знорков и не развлекаю их россказнями, а если ты меня тронешь…
- Я не обманщица, и я не ловлю рабов, - нахмурилась Речница. – Ты в беде, а я могу помочь – поэтому я помогу. Этот город не любит живых, ты верно заметил. И чем быстрее мы уйдём, тем лучше…
Глаза Эррингора сверкнули. Существо смотрело куда-то за спину Кессы. Та обернулась и успела заметить клок жёлтого меха, мелькнувший среди обломков. Мелкий демон злобно зашипел.
- Это просто дикая кошка. Нечего тут бояться, - хмыкнула Речница. Эррингор смерил её презрительным взглядом. Она снова оглянулась – кошка пропала бесследно. Забросив на спину заплечную суму, Кесса медленно пошла по холодному ущелью бывшей улицы. Руины казались бесконечными, как будто город за ночь разросся и уволок Речницу далеко за окраину. Кесса робко надеялась, что хотя бы к полудню она увидит живую траву…
Глава 20. Ползучие холмы
- Фрисс? Ты очнулся, я знаю… Ещё воды?
Голос Некроманта был тих и слегка дрожал. Маг чем-то был до крайности смущён, а может, даже напуган. Сквозь сомкнутые веки Фрисс видел багряные отсветы. Открывать глаза не хотелось – их до сих пор жгло. Пыль и солнце доконали Речника, уже второй день он с трудом вспоминал своё имя и еле-еле помнил, куда идёт. Последние сутки из его памяти выветрились вовсе.
- Вода… - прошептал он, наугад протянув руку. Она опустилась в холодную жидкость. Что-то мокрое выжали ему на лицо и голову, струйки потекли по щекам, охлаждая раскалённые веки. Ледяные руки подхватили Речника под мышки, усадили, прислонив к чему-то твёрдому, и вода потекла по его спине и груди. В воздухе стоял запах яртиса и кислых ягод.
- Вода… - повторил Фрисс и поднёс ко рту мокрую ладонь. Её мягко отвели в сторону, у губ Речника оказалась фляжка. Что-то кисло-сладкое, холодное и как будто искрящееся потекло в рот. Фрисс открыл глаза и с трудом усмехнулся Нецису, склонившемуся над ним.
- Хвала богам, - выдохнул тот. – Я уже испугался, Речник, что ты не вернёшься на берега Реки.
- Вернусь, - прохрипел Фрисс, одним глотком осушил флягу и вновь усмехнулся. – Нецис, похоже, теперь я перед тобой в долгу. Где это мы?
Он видел тёмные стены, обитые бурыми циновками из широких травяных листьев, низкий потолок, гладкий пол из тростниковых стеблей, огромные глиняные чаны, почти полностью закопанные и прикрытые решётками, и маленькую жаровню чуть поодаль. Нецис плеснул на угли какое-то зелье, в воздухе повеяло смолой.
- Мы в Ритчи, в ближнем застенье, - ответил маг, утирая лоб. – В меннских купальнях. Ты не помнишь, как мы добрались до города? Тебя вели под руки, ты был очень слаб. Я решил, что здесь тебе станет легче. Теперь ты можешь подняться?
- Ритчи… Так мы удрали от богов пустыни? – Фрисс с трудом выпрямился и тут же пригнулся вновь – потолок и впрямь оказался низким, Речник упирался в него макушкой. Нецис ухмыльнулся и придержал его за плечи. Фрисс вздрогнул от холода.
- Владыка Аш и все тонакоатли Шуна остались без поживы, - кивнул маг. – Тут вода с благовониями. Я уже искупался, твоя очередь.
…Фрисс украдкой понюхал свою руку. Похоже, теперь он пахнет не Рекой, а полями пряностей… Алсаг положил голову ему на колени и тихо урчал, когда пальцы Речника зарывались в его шерсть. Кот был очень тёплым, теплом дышали и обрубки тростника, на которых сидел путник, и даже вечерний ветер не приносил прохлады. У дома, на ветхих циновках, спал Гелин. Кадка с водой стояла прямо у его морды, иногда существо, не просыпаясь, опускало в неё язык и одним глотком опустошало её. Фрисс, небрежно взмахнув рукой, вновь создавал в ней воду. Казалось, с каждым заклинанием он становится только сильнее, - он уже и со счёта сбился, сколько раз колдовал, а силы всё не убывали.
- Божки пустыни – ничто перред Ррекой и её Рречниками, - убеждённо сказал кот, приоткрыв один глаз. – Вот только не хотел бы я снова её перресечь…
- Если снова пойдём в пустыню – разделимся, - нахмурился Фрисс. – Боги пустыни не любят меня, а мучают тех, кто со мной. Без меня вас не обидят. Как твой хвост?
- Норрмально, - Алсаг на мгновение развернул перепончатый веер на хвосте и вновь спрятал его. Фрисс нащупал костяные выросты-зубцы под нижней челюстью хеска – они были прикрыты мехом, но в колено Речника упирались ощутимо.
- Нецис пррогуливается, - муркнул хеск, укладывая на Фрисса тяжёлые лапы. – Веррнётся ли к ночи?
- Он Некромант, для него ночь – как для нас день, - хмыкнул Речник. – Ему надо размяться, пусть бродит.
- Я-то не прротив, местные не ррассеррдились бы, - кот закрыл глаза и засопел. Фрисс покачал головой и откинулся назад, прислонившись к нагретой солнцем стене. Высоко в чистом небе пролетел тёмно-зелёный дракон, один из стражей Ритчи, выписал в воздухе спираль и скрылся за ступенчатыми стенами крепости. Невдалеке, в маленьком храме застенья – на пологом холме, выложенном булыжниками – жрец-менн провожал солнце прощальной песней. Фрисс слушал, прикрыв глаза, ему виделись истоки Канумяэ, белые скалы и хрустальные водопады, а ещё – далёкий и древний город Наахеш, давние странствия по западным пустошам, Старые Города и сарматские станции. «Зря не надел скафандр, когда пошёл в пустыню!» - запоздало пожалел Речник. «Небось, к сармату лезть никакой божок не захочет…»
На рассвете что-то дробно застучало по сухой земле, тихо защёлкало над ухом. Фрисс поднял голову, потёр онемевшую щёку – мех Алсага отпечатался на коже мелкими красными полосками – и озадаченно посмотрел на огромного красного паука. Тварь, закованная в багровую броню, была толста, приземиста, коротколапа, ощетинилась пиками острых костей и бессмысленно таращилась глазницами десятка черепов, встроенных в её туловище. Холодный свет Квайи дрожал над ней в утреннем полумраке. На спине паука, раскинув руки и уткнувшись лицом в броню, спал Нецис.
- Ишь ты… Настоящий токатль, - прошептал Речник, неприязненно глядя на костяного голема. – Давно я их не видел…
Нецис заворочался на жёсткой броне, подобрал руки под себя и поёжился от утренней прохлады. Речник накинул на него плащ, стараясь не прикасаться к пауку-нежити. Некромант тихо вздохнул, закутываясь в плащ с головой, и снова оцепенел. Фрисс покачал головой и вернулся на крыльцо. Алсаг дремал на ступеньках. В небе навстречу друг другу летели два Изумрудных Дракона, и Речник пригнулся, когда услышал их рёв. Драконы выдохнули пламя, но огненные потоки разошлись над городом, никого не задев. Ночной караул уступал место дневному, только и всего. Никакой опасности нет… Фрисс протёр глаза и неуверенно побрёл к дому.
Хозяев уже не было – менны просыпались рано. Очаг ещё не остыл, и Речник выкопал из углей большой горшок, из которого пахло пряностями и пареным зерном.
- Икенурр, - определил кот, понюхав то, что Речник высыпал ему в миску. – Здесь коррмят икенурром даже зноррков, не только нас?
- Ешь, Алсаг. Это хорошая еда, - отозвался Фрисс, поглощая варево. Здесь растили много полезных трав – фарью, маленькую лозу с толстыми стручками, Кемшу, к пряным семенам которой не нужны приправы, Сетту с мясистыми листьями… На дне горшка нашлось и мясо. Речник поделился с котом и подумал, не разбудить ли Нециса, чтобы и он поел.
Некромант вместе с пауком уже забрался под навес. Теперь нежить лежала под боком у Гелина. Демон топорщил усы и брезгливо подбирал лапы.
«Откуда мертвяк?» - недовольно спросил он.
«Нецис сделал. Зачем – у него спроси,» - усмехнулся Речник. Будить Некроманта ему расхотелось.
«Маг тренируется, а я чем занят?!» - покачал он головой.
Под навесом, у стены, под громоздким телом Гелина, лежали обрубки Чилонка – гигантского тростника, самой высокой из трав, а чуть поодаль, под открытым небом – вороха длинных жёстких листьев. Фрисс подобрал одну «травинку» и поставил её стоймя, укрепив в одной из трещин в сухой земле. Лист Чилонка слегка изогнулся, но не упал, - это была очень грубая трава, на ощупь схожая с шершавым камнем, ей устилали дороги, а потом прибивали к башмакам деревянные подошвы, чтобы Чилонк не протёр их и не изрезал пятки… Фрисс достал мечи и в один удар отсёк от листа два куска. Клинки слегка светились, по ним бегали весёлые искры, и режущие кромки были остры, как стеклянные сколы…
Фрисс заметил, как пара смутных теней скользнула по небу, но внимания не обратил и обернулся лишь на шаги за спиной и взволнованный голос кого-то из местных, судя по шипению, иприлора:
- Путники сс запада здессь, под кровом Шшайи Тханьи! Госспожа Тханьи ссейчасс в отлучке…
- Не беспокой её попусту, житель, - спутник иприлора, бородатый синдалиец в мантии с меховой оторочкой, остановился невдалеке от Речника. Его взгляд был жёстким и ярким, как взор хищной птицы. Двое воинов Вегмийи в броне из выбеленной кожи встали с двух сторон от синдалийца, раздвоенные жезлы в их руках горели зловещим огнём.
«Опять начинается…» - поморщился Речник и шагнул к пришельцам, не опуская мечей.
- Что случилось? – спросил он.
Поодаль, тяжело хлопая крыльями, опустилась гигантская летучая мышь. Второй синдалиец с охраной ступил на твёрдую землю. Первый глянул на него через плечо, и его лицо окаменело.
«Гелин, буди Нециса! Эти шестеро за нами явились…» - мысленно крикнул Речник. Демон ошалело затряс головой и поддел лапой костяного паука. Голем вылетел из-под навеса, проскрежетал брюхом по тропинке и врезался в дерево. На всех посыпалась медузья икра, синдалийцы отступили, поспешно отряхиваясь. Фрисс сунул меч в ножны, утёр лицо и вновь взялся за рукоять.
- Мы мирные странники, - хмуро сказал он. – Зачем вы к нам явились? Если вы за Некромантом, то лучше бы…
- Тише, тише, чужеземец, - первый из синдалийцев показал ему пустые ладони в знак мирных намерений. – Некромант может спать спокойно. Моё имя – Тхия ве-Нгиса. Я из дома ве-Нафастэ…
Он со значением посмотрел на Речника, но тот остался безучастным – местных властителей он не знал и узнавать не стремился. Кецань приняла его нерадостно, с тех пор, как он взял в спутники Нециса Некроманта, знакомство с владыками не сулило ему ничего хорошего.
- Ифат всегда лезет в каждую щель, - вполголоса заметил второй синдалиец, поравнявшись с первым. – А городом пока что правит Саука Хурин Кеснек, и забывать об этом не следует. Я Эдгем ве-Набар, его посланник. Слава о тебе летит на крыльях ветра, воин Великой Реки. Не ты ли победил пустынных духов под стенами Эхекатлана? Правда ли, что подземные воды тебе повинуются?
- Мои предки провели воду в города страны Кеснек, - нахмурился Фрисс. – И я могу так сделать, если меня попросят по-хорошему. Уберите оружие!
К его изумлению, воины Вегмийи медленно опустили жезлы, хотя взгляды их не стали дружелюбнее. Тхия ве-Нгиса мимолётно усмехнулся и склонил голову.
- Ифат ве-Нафастэ – всего лишь посланник дома Навмении в этом дивном городе, - сказал он. – Что же делать, если дела Ритчи и его жителей так волнуют Навмению… Говорят ещё, Фриссгейн Кегин, что ты благороден, и что тебя не нужно умолять о помощи…
Речник с трудом подавил желание удрать куда подальше и кивнул. «Ну да… Навменийцам положено знать всё. Эти ославят на весь мир… Ладно, спрошу, что у них стряслось,» - подумал он, переводя взгляд с одного посланника на другого. Они между тем косились друг на друга.
- Кому нужна помощь? – спросил Речник. – Если это возможно, я помогу.
Один синдалиец погрозил другому посохом и подошёл к Фриссу ещё на шаг.
- Если духи песков и кладбищ не страшат тебя, то не испугают и демоны камня, - сказал он. – Наши воины перед ними отступили. Они к северу от Ритчи, на Тальхумовых полях, их след отмечен поломанными стеблями и развалинами хижин. Живые холмы ползут к городской стене, Фриссгейн, и оружие Вегмийи не берёт их.
- И наёмники Ифата бежали от них в страхе, - покосился на синдалийца Эдгем. – Даже драконий огонь не остановил земляных тварей. Они ползут под каменной бронёй, холм за холмом. Жители уже уходят из северного застенья, бросают всё и бегут. Это не на пользу нашему славному городу, и наши враги этому радуются…
- Саука всюду видит козни соседей, - покачал головой Тхия. – Я удивляюсь, как он ещё не обвинил никого в натравливании демонов и не объявил войну всем подряд! Вот это будет великое бедствие, но и живые холмы несут нам разрушения и убытки. На севере говорят уже, будто город со дня на день провалится под землю…
Фрисс смотрел на пришельцев, пытаясь понять, не шутят ли они. Посланник Сауки помрачнел и перехватил посох поудобнее, как будто собирался прямо тут разрешить давний спор двух правителей. Речник тихо вздохнул.
- Я слышал достаточно, - сказал он. – Посмотрю, что там за холмы. Взамен ваши владыки оставят в покое всех нас – и Некроманта тоже. Мы проживём в Ритчи, сколько потребуется, и уйдём беспрепятственно.
- Законное требование, - кивнул Тхия. – Тебе и твоим спутникам ничто не угрожает. Твою настороженность я понимаю, но тем не менее – в Ритчи никогда не преследовали Некромантов или демонов.
- Да, он прав, - неохотно склонил голову Эдгем. – Пусть око Згена осветит твой путь, храбрый воин. Горожане на тебя надеются…
Две летучие мыши поднялись в небо и скрылись за башнями Ритчи. Фрисс пожал плечами. Живые холмы… Может, огнистые черви заползли в эти края? Но откуда у них каменная броня?
- Алсаг, ину! – вполголоса окликнул он, чтобы не разбудить Нециса. – Пойдём, развеем скуку…
За спиной Речника послышался хруст, и холодное дуновение пробежало по его спине.
- Фрисс, постой. Я что-то пропустил в вашей беседе, - Нецис, привстав с костяного ложа, пристально смотрел на Речника. – Видимо, проспал. Сколько они заплатят за истребление земляных духов?
Фрисс мигнул.
- Во-первых, я не собираюсь никого истреблять, - спокойно ответил он. – Я не убийца. Во-вторых, взамен я получил безопасность – и для тебя тоже. Никто в Ритчи тебя не тронет, и мы больше не будем, как крысы, шарахаться по застенью.
Теперь мигнул Некромант.
- Так это из-за меня… Одного понять не могу, Фрисс. Почему ты не отделался от меня до сих пор? Страшно подумать, как я мешаю тебе…
- Ерунда, - отмахнулся Речник. – Я рад, что ты идёшь со мной. Гелин! Проснись, пора ехать!
- Не надо, - остановил его маг. – Он перевёз нас через пустыню, пусть отдыхает. Садись на токатля, поедем на нём. Я погорячился, когда его поднимал, теперь жалко уничтожать его так быстро. Пусть он нам пригодится…
Река Симту осталась далеко на юге, но жителей Ритчи это не смутило – сотни каналов протянулись от неё к северному городу, тысячи искусственных ручьёв питали бесконечные Тальхумовые поля. Голем цокал костяными когтями по бесчисленным мостикам. Найти дорогу в этом лабиринте, среди каналов, прудов, зарослей Чилонка и Тальхума было трудно даже местным – а сейчас северные поля обезлюдели, и спросить направление было не у кого. Нецис наугад пустил голема вдоль стены, и спустя полтора Акена костяной паук остановился. Речник, забывшись, громко засвистел. Зрелище того стоило…
Изломанные стебли Тальхума были разбросаны повсюду и тонули в жидкой грязи – каналы с развороченными руслами затопили всё вокруг, голем ступил на размокшую почву и погрузился по брюхо. Алсаг брезгливо подобрал хвост и наконец прикрыл пасть.
- Они тут всё перрепахали, - сказал он. – А мы к ним прройдём?
- Та-а… Ноги у токатля короткие, - поцокал языком Некромант. – Алсаг, тут тебе самое время сойти на землю. Присмотришь за нами с дороги.
- Рразумная мысль… - хесский кот спрыгнул на обочину и взобрался на самый толстый и прочный ствол Тальхума, устроившись там меж ветвей. Фрисс кивнул ему и повернулся к причине потопа – гряде пологих холмов, возвышающихся над грязью.
Они сразу показались Речнику искусственными, и когда голем подплыл поближе, Фрисс уже в этом не сомневался. Округлые купола, слепленные из глыб гранита и базальта, скреплённых чем-то вроде вулканической лавы… Камни были прочнее – даже если когда-то лава покрывала их полностью, теперь бока валунов торчали из неё, а хрупкий «строительный раствор» выкрошился и осыпался. На склонах холмов Фрисс увидел потёки расплавленного камня, царапины и свежие сколы – кто-то уже пытался пробить каменные купола, но потерпел поражение.
- Как будто они всегда тут стояли… - протянул Речник, потрогав валун, и оглянулся на широченную просеку в Тальхуме, тянущуюся с севера на юг. – Нецис, разве такая тяжесть может ползти?
Некромант в это время к чему-то прислушивался, и Фрисс не успел договорить, как голем оттолкнулся от холма и шустро отплыл подальше, чуть ли не к дороге. Размытая почва качнулась, вздыбившись волнами. Первый из холмов сдвинулся и пополз.
Фрисс только слышал о чудовищных грязевых реках, иногда спускающихся с гор. Будь на Тальхумовых полях заметный уклон, Речник испытал бы силу такой реки на себе. Но и так костяного паука с двумя всадниками болтало на земляных волнах, как лодчонку в шторм. Стебли Тальхума падали в грязь, поднимая фонтаны брызг. За первым холмом ползла вся вереница, как будто у камней были глаза, и они видели «вожака». Иногда высоченные стебли валились на холмы, но странные каменные твари не останавливались.
- Сейчас они встанут, Фрисс. Они уже устали, и им очень холодно, - тихо сказал Некромант. Речник посмотрел на него с удивлением. Похоже, что маг жалел существ под холмами… и уж точно знал, кто они.
- Фррисс, их палочкой не прроткнёшь, - заметил с ветки Алсаг. – Может, веррнёмся?
Первый из холмов остановился. Остальные подползли поближе, прижимаясь боками друг к другу, будто хотели согреться. Фрисс утёр с лица грязь и покосился на уляпанную броню – как же, сохранишь тут снаряжение в порядке…
- Нецис, что это за твари? – тихо спросил он, пока голем, с трудом доставая дно, пробирался к первому холму. – Мне кажется, ты их узнал.
- Это не твари, Фрисс, - слегка нахмурился маг. – Это плавучие гнёзда Чёрных Саламандр. Обычные выводковые гнёзда – в них Саламандры с потомством плавают в магме. Там, где они живут, нечего делать без каменной брони. Слишком горячо, и слишком большое давление.
Он провёл пальцем по оплавленному боку валуна, царапнул ногтем налипшую пемзу.
- Драконий огонь очень горяч, но то, что создавалось для подземных огненных морей, под ним не растает…
«Ага, тут есть щели…» - Речник ткнул веткой в узенький пролом между двумя валунами. Посыпались последние крошки пемзы. Фрисс поднёс к щели светильник. Его луч на мгновение высветил что-то чёрное с ярким жёлтым пятном, но отверстие было слишком узким – ничего толком рассмотреть не удалось.
- Так Чёрные Саламандры думают, что они до сих пор в магме? А на самом деле их вынесло на поверхность? – Речник помрачнел. – Да уж, им ничего не видно сквозь камень…
- Они обычно плывут на тепло, - сказал Нецис, заглядывая в щель. – Тепло они чувствуют хорошо. Но как они могли перепутать огненные недра с поверхностью?!
Фрисс выпрямился на спине токатля и попытался пересчитать холмы. Их было тут десятка три, не меньше.
- Много надо сил, чтобы таскать такую раковину… - покачал он головой. – Закопать бы их обратно! Куда их несёт?!
Он сунул обломок Тальхума в щель меж валунами, пытаясь пробить застывшую лаву, и налёг на один из валунов, но камень держался прочно.
- Нецис, прикажи своему голему выломать валун! Я пойду в холм и скажу Саламандрам, что они заблудились, - Речник повернулся к Некроманту.
- Голем не справится, - отозвался тот. Зелёный свет лился с его ладони – он будто просвечивал камни в поисках лазейки, водя по ним рукой.
- Камни держатся не на пемзе. Они сплавились друг с другом от жары и давления, - пояснил он. – Будь тут хоть кусок мрамора, я открыл бы проход…
- Бездна… - выдохнул Речник, просунув щепку в единственную приоткрытую щель – видно, тут два камня не сплавились как следует, и в броне образовалась брешь. – Хаэй! Ящерки!
- Не думаю, что они тебя поймут, - Нецис отодвинул его от холма. – Холод и усталость плохо влияют на их разум. Та-а… Ты нашёл одну щель в головном холме. Это превосходно. А если ты твёрдо намерен войти в холм…
- Само собой! Я что, любоваться сюда приехал?! – фыркнул Речник. – Но что толку нам от этой щели?! Мне туда и руку не просунуть. Да и ты мышью не пролезешь…
- Та-а… Си-меннэль, - покачал головой колдун и задумчиво усмехнулся. – Но тебя это не остановит, Фрисс.
Он снял с плеча прилипшую канзису – медуза упала с какого-то растения, поваленного грязевой волной – и сунул в пустую фляжку.
- Теперь мне нужен колодезный мох и пара чистых колб – или, в крайнем случае, плошек. И пять-шесть капель твоей крови, Фрисс. Надеюсь, я ничего не перепутал, с алхимией я не в ладах с детства…
Токатль, уложенный под навесом, прикинулся столом, и Нецис возился с плошками и стеклянными палочками, расставив посуду на броне голема. Фрисс заглянул через плечо мага – садиться рядом он не хотел, немигающий взгляд черепов токатля смущал его. С другой стороны на работу чародея настороженно смотрели Гелин и Алсаг, хесский кот забрался на загривок Иджлана, и тот не возражал.
«Тухлятиной пахнет… Зря он, наверное, на нежить всё это поставил!» - Речник посмотрел на серо-зелёное месиво в плошке и поморщился. Некромант, не обращая внимания ни на что вокруг, помешивал палочкой в чашке и вылавливал остатки воздушной медузы. Две плошки, вымазанные жгучей слизью и чем-то тухлым, он небрежно отодвинул прочь. Фрисс подумал, что проще будет купить для Шайи Тханьи новую посуду, чем отмывать эту.
- Фрисс, пора, - колдун отложил палочку и уступил Речнику место у неживого «стола».
- Куда капать? – деловито спросил Фрисс, закатывая рукав.
- Прямо в смесь, - кивнул на чашку Некромант. Такой взгляд Речник видел ранее – у Гедимина, собирающего из груды обломков удивительную летающую машину…
Капля крови упала в зелёную слизь. Та слегка задымилась, запах тухлятины стал отчётливее. Теперь Фрисс мог бы наверняка сказать, что протухло. Это была рыба.
- Хватит, - маг плюхнулся на землю, оттолкнул Речника и сжал чашку в ладонях. Над темнеющей слизью поднялись золотые языки пламени. От вони Фрисс закашлялся, оба демона попятились, с соседнего дерева с испуганным писком взмыли летающие ящерки-отии.
- Удивительно, - прошептал Некромант, перемешивая остатки зелья. – Видно, некоторые вещи не забываются… Оно готово, Фрисс. А ты?
…Солнце уже спустилось к горизонту. Холмы недалеко продвинулись за день – может, на двадцать или двадцать пять шагов. Токатль осторожно подбирался к их «вожаку». Фрисс с тоской смотрел на чашку с вонючим зельем.
- Нецис, а может, намазать им скафандр? – с надеждой спросил он. – Что я там буду делать без защиты и оружия?
- Ты вроде бы не собирался никого убивать, - напомнил маг, скрывая усмешку. – Нет, на доспехи оно не подействует. Раздевайся и пей, сколько сможешь, остатки разотри по телу.
«От этой дряни потом отмываться, как от ирренция,» - стиснул зубы Речник. «Сюда бы ведро меи – может, она отобьёт вонь?»
Вкус у зелья был не такой мерзкий – не то водорослей, не то сырых листьев Зелы… Размазывая зелёную слизь по коже, Речник выискивал взглядом трещину в холме. Саламандры, видимо, не замечали её, или так устали, что им было не до латания дырок в броне.
Холмы снова зашевелились, голем отплыл от них подальше. Подземные существа упорно двигались к цели, какой бы она ни была. До окраины Тальхумовых полей им оставалось немного, а там начинались хижины застенья…
Что-то потекло по лбу Речника, он хотел утереться – и отдёрнул руку. Посеревшая кожа блестела и сочилась слизью. Фрисса передёрнуло.
- Что же, превращение завершается, - усмехнулся Некромант и с неожиданной силой стиснул запястье Речника. Мягкая податливая плоть проступила меж пальцев, Фрисс ждал боли и хруста сломанных костей, но чувствовал лишь холод и щекотку.
- Отныне и до утра, Фрисс, ты медуза, - улыбка у Нециса получилась кривой. – Действуй.
Он отпустил Речника и сел на спину голема. Фрисс нерешительно переступил с ноги на ногу, удивляясь, что слизистые конечности ещё держат его, и просунул ладонь в узкую щель на склоне холма. Рука протекла в пролом беспрепятственно и наткнулась на пустоту.
«Так вот что чувствуют сарматы, когда становятся эа-формой…» - думал Речник, просачиваясь сквозь камни и плюхаясь на что-то твёрдое с той стороны. Его тело сейчас выглядело как большой белесый ком с отрастающими и втягивающимися ложноножками. Он уже не понимал, где у него что… по крайней мере, глаза остались на месте!
Кажется, зелье обострило его зрение. Свет, сочащийся сквозь узенький пролом, заливал всю пещеру до последнего уголка. Фрисс видел груду пятнистых яиц в огромной чаше из цельного валуна, сплавившиеся камни над головой и под ногами и десятки ящериц со всех сторон. Чёрные Саламандры были невелики – локоть или два в длину, яркие пятна на их коже казались раскалёнными, но жара они не излучали. В пещере было холодно, только из одной щели как будто сочилось тепло…
Фрисс подполз к тёплой стене. Слизистая конечность прикоснулась к застывшей пемзе – тут не было твёрдого камня, только непрочный «скрепляющий раствор». Речник ударил по нему всем телом. Что-то мерцающее вырвалось навстречу и закружилось под сводами пещеры.
«Да’анчи?! Тьфу ты, мерзость…» - Речник с изумлением глядел на рой кровавых личинок, удирающий из пролома и тут же ускользающий прочь из холма. Из нового пролома струился багряный свет и шёл жар. Фрисс доломал хрупкую стенку и увидел глыбу мутного стекла. Внутри неё слабо светилась чёрная с багряными прожилками кей-руда, а рядом с рудой вспыхивал тревожной зеленью серо-прозрачный сингит. «Ну вот! И здесь нарвался на облучение…» - Фрисс с ненавистью посмотрел на ирренциевую руду. «Это что, южная стена холма? Тут оно лежало…»
Его ложноножки сомкнулись на куске стекла, и глыба утонула в вязком теле. Она была очень горячей, и Фрисс оттолкнул её, подняв на вытянутых щупальцах. Саламандры всё ещё спали, и проползающий меж ними Речник старался не задеть их. Но даже во сне ящерицы медленно разворачивались головой к теплу.
«Они ползут туда, где жарко…» - Фрисс хлопнул бы себя по лбу, но не нашёл ни лба, ни ладони. «И если указать им дорогу вниз…»
Он хотел бросить глыбу на пол, но не рассчитал – она свалилась на него. Слизистый сгусток шарахнулся во все стороны одновременно, растекаясь по спящим Саламандрам. Прикосновение десятков лап обожгло холодом – ящерицы проснулись и заметались по пещере, наступая на чужака. Он собрал тело в один комок и оттолкнулся всем, что прикасалось к земле – и белесая лента повисла на мгновение над ящерицами, быстро втягиваясь в трещину, ведущую наверх.
То, что было Фриссом, шмякнулось в руки Некроманта. Маг даже не поморщился, когда белесая слизь облепила его с ног до головы, как огромный кокон. Костяной голем поспешно плыл к твёрдой земле, грязь бурлила и клокотала. Головной холм дрожал и гудел, а потом грязевая волна вздыбилась вокруг него и захлестнула дорогу. Каменный купол быстро уходил в землю, и вслед за ним закапывались остальные холмы. Фрисс глядел на них через плечо Некроманта, подняв глаза на длинных стебельках и стараясь на себя не смотреть.
- Они уходят домой, - Некромант улыбался. – Ты умеешь договариваться, Фрисс. Что ты узнал там, внутри?
Речник вспомнил, что его тело сейчас намотано на плечи мага, и торопливо сполз на спину голема. Прыгнувший туда же Алсаг обнюхивал вязкий ком и даже пытался лизнуть.
- Ничего хорошего, Нецис, - сказал Речник. – Скажи, я точно к утру стану прежним?..
…Фрисс навьючивал тюки на Гелина. Их стало гораздо больше за последние дни. Путники запаслись едой и водой, кормом для Алсага и спальными коконами для себя. В самом ценном тюке лежали отрезы тальхумового полотна, белого и крашеного.
- Ткань холодная и непрочная, - предупредил Некромант.
- Будто у нас лучше, - отмахнулся Фрисс и проверил сумку. Металла в ней оставалось всё меньше, зато красильных порошков и пряностей хватило бы на весь Фейр. И Речник уже думал, сколько он оставит себе, а сколько – раздарит.
- Нецис, а ты дневник ведёшь? – спросил Фрисс, перебирая листья Улдаса. Он не думал, что когда-нибудь сам приедет туда, где растёт это дерево, и где сшивают из его листьев тетради, но теперь в его дневнике прибавилось листов.
Маг вздрогнул.
- К чему ты спрашиваешь?
- Тут листья Улдаса, возьми для записей, сколько надо, - сказал Речник. – Ты же Некромант, будешь записывать новые заклятия…
Нецис неуверенно усмехнулся.
- Двух листьев хватит. Поберёг бы деньги для друзей и родни…
- А ты кто? – удивился Речник. – Бери. Как тебе колбы, пригодные? Это стекло с Великой Реки, пришлось поискать его в Ритчи…
- Целая лаборатория, - усмехнулся маг, перебирая колбы и плошки. – Даже жалко, что я так плох в алхимии…
- Да кто же тогда хорош?! – Речник пожал плечами и на всякий случай пощупал руку – не потекла ли снова слизью. – А то зелье, что ты искал, нашлось?
- Да, держи, - Нецис высыпал в его ладонь три маленьких свёртка. – Порошок Ичока. Несколько крупиц в воду, и жажда отступит на сутки. А после одного свёртка можно неделю не есть, не спать и не останавливаться. Конечно, лучше, если до этого не дойдёт… потом ещё неделю тело не собрать, и голова мутная, но кто знает, как быстро нам придётся бежать…
- И это делают из… из кун? Из семян Кууси? – недоверчиво спросил Речник. Маг кивнул.
- Кууси много где растёт, но Ичоку делают только здесь, в Ритчи. Местный рецепт… Мне о нём рассказал Алсек, у него здесь родня.
- Что же мы к ним не зашли? – удивился Фрисс.
- Чем дальше мы от Айгената, тем спокойнее путь, - поморщился Некромант. – Мало тебе приключений?
- Сдаётся мне, что от Аойгена не спрячешься, - задумчиво отозвался Фрисс. – Он от нас ни на шаг не отходит… Не нравится мне то, что творится в Кецани. Я уже такое видел – однажды в Хессе… Как по-твоему, Ангахар властен над Саламандрами?
- Над ними – нет, но вот что в холме делали да’анчи… - маг пожал плечами. – Мне тоже не нравится. Такая тряска не к добру…
Глава 21. Айятуна
- Смотри! Мегины в бубенцах! – Фрисс ткнул пальцем в небо. Гигантские летучие мыши летели клином на восток, и стеклянные бубенцы, привязанные к их ошейникам, звенели на ветру. Седоки в ярких праздничных накидках, закинув за спину магические жезлы, смотрели на странных путников с любопытством и без угрозы. Замыкающий помахал им рукой. Фрисс помахал в ответ и перевёл взгляд на вереницу анкехьо. Бесконечный караван ящеров, увешанных пёстрыми кистями и погремушками, бежал резво, невзирая на нелёгкую поклажу и множество седоков. Следом за ящерами по обочине мчались, едва касаясь земли, крылатые кошки-йиннэн, белые и золотистые.
- Сегодня, как мне помнится, пятое Иттау? – ненадолго задумался Нецис. – Города готовятся к великому дню…
- Праздник Крыс! – усмехнулся Речник. – Где я только его ни встречал…
Он вздохнул. Уже пятый год не получалось встретить Праздник Крыс как положено – в Фейре, со знакомыми жителями, с Кессой… где-то сейчас Кесса, отпустили её в Фейр на гуляния, или она осталась в золотом городе? Главное, что в этом году её не услали ни на какое задание, и никакая тварь не пытается заколдовать её или покалечить! Фрисс ещё вернётся на Реку, тогда они и расскажут друг другу, кто как прожил это лето. А пока впереди чужой город, Айятуна, закованная в золотую броню, и кто знает, рады ли там гостям…
- В эти дни в стране Кеснек раздают еду на улицах, - задумчиво сказал Некромант. – В основном печёные листья Нушти. А в праздничную ночь поят всех разбавленным ицином.
- А как в Айятуне встречают пришлых Некромантов? – спросил Речник. – Пустят нас в город, или опять остановимся в застенье?
- Сколько себя помню, в Айятуне всегда было спокойно, - пожал плечами колдун. – Гелин, идём дальше, пока дорогу не заняло стадо куманов…
Речник смотрел вниз, под лапы демона, видел гладкие плиты мостовой и маленькие столбики вдоль обочины – на них установлены были кристаллы церитового стекла, в ночной мгле освещающие путь. Вдоль дороги зеленели жёстколистные папоротники, Улдас склонял ветви над путниками, даря им прохладу. С юга на север тянулись каналы, и, заглянув под очередной мост, Фрисс увидел утиную стаю. Дикие фамсы реяли в воздухе, а совсем низко над полем висели большие раздувшиеся канзисы. Медузы-переростки отжили свой срок, теперь они готовились упасть и растечься слизью. Уборщики, оседлавшие тощих куманов, сталкивали полудохлых медуз с дороги и вылавливали из каналов.
- Я видел ступенчатые храмы в городах Ти-Нау, - задумался вдруг Речник. – Скажи, они никого не приносят в жертву в эти дни?
- Не в Айятуне, - покачал головой Нецис. – Знаю, что тут сжигают плоды, колосья и пряности… может, закалывают кумана, а потом раздают мясо горожанам. Здесь в этот день прославляют Хелана Молнию, а он был бы против убийства разумных…
- Хелана?! Илирика, героя древности?! – изумился Речник.
- Да, это его день, - кивнул маг. – Хелан отвёл когда-то от народа Ти-Нау гнев богов, с тех пор его тут почитают. Ты, как изыскатель, должен бы его уважать…
- Какой из меня изыскатель… - отмахнулся Фрисс. – А Илирик был великим героем, и Ти-Нау поступают правильно. Можешь указать мне, какой храм ему посвящён?..
Очередной караван ящеров загородил всю дорогу. Они волокли огромные стволы Чилонка, ящики колючих листьев Нушти и – неизвестно для чего – бочонки с дохлыми медузами. Какая-то заминка случилась у ворот, и стража никак не могла пропустить эту кавалькаду. Гелин переминался с лапы на лапу, свесив язык набок. Дело шло к вечеру, солнце не пряталось за облачком ни на секунду с самого утра, и земля дымилась и трескалась под свирепыми лучами. Фрисс, попробовавший на себе действие Ичоки, глядел на серебряное небо без страха, дышал легко, но прохладу Реки всё равно вспоминал с тоской. Купальни купальнями, но так давно он не плавал в настоящей реке…
- Мирр вам! – поприветствовал путников кто-то с обочины. К Гелину, уворачиваясь от шипов анкехьо и свисающих отовсюду листьев тростника, пробирался Ти-Нау, а за ним следовал белый кот-йиннэн. Ти-Нау, судя по рыжей броне, был из местного войска. Фрисс тут же насторожился, Нецис пригнулся к седлу.
- И вам мир, стражи Айятуны, - кивнул Речник. – Нет ли в городе запасных ворот? В этом караване, верно, сейчас пересчитывают всех медуз в бочонках, и пока не пересчитают, мы до города не доберёмся…
Стражник хмыкнул.
- Не так всё плохо, путники, скоро вы войдёте в Айятуну. Постоялые дворы нынче переполнены, все стекаются в город перед Ночью Хелана. И вы приехали сюда на праздник?
- Верно, - согласился Фрисс. – Мы слышали, что празднуют в Айятуне весело, и что гостям тут рады.
- Нушти! Кому листья Нушти? Тёплые, только что из печи! – закричала торговка с другой обочины. – А кому Меланчин? Сочный молодой Меланчин, ни капли горечи! Кому Меланчин с пряностями? Кому жареных микрин? Всего один медный ча за связку микрин!
Алсаг шумно выдохнул и сунул нос в тюки с припасами. Нецис спешился ненадолго и вернулся с толстым листом Нушти.
- Фрисс, ешь. Это обычай, - Некромант оторвал кусочек и с явной неохотой прожевал его.
- Чужестранцы, вы похожи на людей с необычными дарами, - заметил стражник с обочины. – Мы ищем сейчас таких. Тем, кто устраивает разные штуки для увеселения в Ночь Хелана, платят немало. Сам наместник, благородный Синчи Мениа, нанимает людей для праздника…
Фрисс и Нецис переглянулись и дружно пожали плечами.
- Наши дары мало кому принесут веселье, - хмуро сказал Некромант, указывая на свои чёрные одежды и меч за спиной Речника. – Пусть почтенному наместнику сопутствует удача в поисках…
Анкехьо зашевелились – караванщики наконец договорились со стражей, и вереница ящеров трусцой пробежала под позолоченой аркой ворот. Золотые пластины на наклонной стене сияли ярче солнца, Фрисс покосился на них – и тут же отвёл взгляд. Воины Вегмийи в жёлтой броне мельком осмотрели Гелина и его седоков и указали на ворота. Путь был свободен, но Речник медлил.
- Стражи Айятуны! Где здесь нанимают людей для праздника? – громко спросил он. Нецис поперхнулся, Алсаг насторожил уши.
- Прямо и прямо, до храма Згена. Дверь под лестницей. Ищи Зорану. Вперёд, странники, ворота не для вас одних! – воин Вегмийи поднял посох, подавая знак погонщикам куманов – они уже дышали Фриссу в затылок.
- Фрисс, ты чего? – в глазах Некроманта плескалась ледяная зелень. Речник вовремя отдёрнул руку – хватка ледяных пальцев мага была очень неприятной…
- До сих пор нас искали для того, чтобы убить – или чтобы подрядить на убийство, - прошептал Фрисс, оглядываясь по сторонам. – В кои-то веки – задание, никому не причиняющее вреда… Присмотри за Гелином, Нецис. Весёлого вам праздника!
- Постой, - Некромант всё-таки цапнул Речника за руку и втянул обратно в седло. – Город велик, ни к чему топтать ноги. Расстанемся у храма. Как найду ночлег, дам тебе знать.
На храмовой площади было пёстро и многолюдно. Крылатые кошки носились туда-сюда прямо по плечам людей и спинам ящеров, анкехьо возмущённо фыркали и махали хвостами. То один, то другой маленький караван с грузом стеблей и листьев Чилонка отправлялся к окраинам. С Гелином чуть не столкнулся анкехьо, нагруженный маленькими полосатыми бочонками.
- Ицин, - прошептал Некромант, кивнув на них. – Город готовится…
- Илриэйя та-Сарк?! – изумлённо воскликнул кто-то из толпы. Нецис вздрогнул. К демону, перелезая через ящеров, перегородивших дорогу, пробирался рослый длинноволосый иларс в чёрной мантии.
- Ксатот ил т’инх! – сказал Нецис, встретившись с ним взглядом. Молодой колдун расплылся в улыбке и забрался на спину анкехьо.
- Ты из Нэйна? – жадно спросил горожанин, не сводя глаз с Нециса. Тот покосился на Речника и нехотя кивнул.
- Хорошо, что ты прибыл! Фальк Майта ищет, кто бы поднял ему хорошую нежить! Нас тут двое, но мы… - маг уставился в землю. – Мы ещё не постигли всех тайн Лар-Илри, скажем так.
- Это поправимо, - усмехнулся Нецис. – Зачем нужна нежить?..
…Фрисс и Алсаг стояли перед ярко-рыжей кимеей, увешанной свитками. Один свиток сейчас был у неё в руках. Крылатые кошки слонялись вокруг, присматриваясь к Алсагу, он делал вид, что никого не замечает.
- Водяной маг! Очень хорошо, и очень кстати, - несколько раз подряд кивнула кимея. – Водяные шары и колдовские фонтаны украсят город и смягчат жару. Вы пойдёте с теми, кто ставит шатры и навесы, они покажут вам все источники Айятуны, все перекрёстки. Я тоже пойду с вами… А! Фальк Майта! Как идёт подготовка?
Ти-Нау в длинной чёрной набедренной повязке – больше на нём ничего не было – остановился и покачал головой.
- Полно дел, Зорана. Зато нашёлся толковый Некромант, и нежить у нас будет – наилучшая!
- Хвала богам! Но смотри, никакой опасности быть не должно…
- Знаю, - бесстрастно кивнул Фальк Майта и скрылся в коридоре под лестницей.
- Зорана! – закричал кто-то с другого края площади. – А-аай! Да что вы, взбесились?!
Жуткие вопли заглушили его крик, все обернулись, кимея всплеснула руками и юркнула в толпу, Фрисс кинулся следом. Посреди улицы катался огромный клубок дерущихся котов – йиннэн сцепились не на жизнь, а на смерть, по мостовой валялись клочья шерсти, и Речник увидел пятна крови.
- Мррря?! – Алсаг сел на обочину. Глаза у него были огромные и совершенно круглые. Фрисс бы тоже остолбенел от изумления – никто и никогда не слышал, чтобы йиннэн дрались между собой! – но были дела поважнее.
- Ал-лийн! – заорал он, вскидывая руку. Водяной шар размером с ящера-анкехьо рухнул на кошачий клубок, и дерущиеся бросились врассыпную. Вопли затихли. Десятеро крылатых котов в недоумении глазели друг на друга и на окружающих, потом принялись мыться и зализывать раны.
- Что вы делили? – спокойно спросила кимея. Йиннэн переглянулись. Похоже, ответ им был неведом.
- Никогда такого не видела, - покачала головой женщина Ти-Нау, оглянувшись на Речника. – В них как демоны вселились!
- Мррря?! – наклонил голову Алсаг.
Коты в переулке собрались в кружок и тёрлись друг о друга боками в знак примирения. Фрисс пожал плечами и огляделся в поисках кимеи. Она выскользнула из-за чьей-то спины. Вид у неё был озадаченный.
- Страшное дело, - сказала она и поёжилась. – Никак не привыкну к местным порядкам. Только что рвали друг друга, а теперь говорят, что сами того не хотели. Что за дурман?! Хорошо, ты разнял их! Может, поставить тебя стражем в Вегмийю до конца праздников? Тут таких стычек будет немало…
…Водяной шар отделился от поверхности пруда и медленно поплыл за Речником. Под большим навесом он остановился, зависнув между жердью, к которой был прикручен светильник-церит, и краем помоста. Водяная линза вытянулась и выгнулась, вбирая неяркое сияние церита и зажигаясь изнутри серебристым светом. Кимея с довольным видом потёрла руки.
- Ты не устал, волшебник? На сегодня можем закончить. Осталось ещё два источника, но к ним редко приходят…
- Доведём дело до конца, - отозвался Речник, украдкой утирая испарину. Магия измотала его. Это было девятое или десятое заклинание по счёту, и до обеда он много колдовал, и выспаться в полдень ему толком не удалось. Он положил на язык несколько крупиц Ичоки и коснулся глади пруда, а потом резко отдёрнул руку. Вода взметнулась за ним, волны заплясали, выгибая гребни и выстраиваясь кольцом.
- Вспомни меня, Река-Праматерь, - прошептал Фрисс. – Отрази меня в чистой воде – там, где Кесса встретит великий день…
Резкий ветер ударил в спину, замутил пруд и взметнул обрывки травы. Огромный Изумрудный Дракон заходил на посадку, вытянув лапы, его широченные крылья чиркнули по крышам, и он снова взлетел. Улочка была слишком узка… С земли уже кричали, указывая на плоскую крышу с ведущей вниз лестницей. Дракон вёз стеклянные короба, из которых вырывалось пламя. Зорана ждала их, выписывая круги у огромного каменного гнезда на перекрёстке – прилетели Саламандры, там собирались поселить их. Дракон раздражённо рыкнул и взлетел чуть повыше, а потом вытянул крылья и пошёл вниз.
Фрисс успел отпрыгнуть. Он сбил с ног кого-то из рабочих, прокатился по плитам мостовой, царапая броню, и врезался в стену так, что искры полетели из глаз. За спиной взметнулась волна, заливая улицу, а потом взревело пламя.
- Мрррря?! – судя по голосу, Алсаг был удивлён и возмущён до крайности. Вопил он откуда-то сверху.
- Что за… - начал было житель, уроненный Речником, но тут же замолчал и уставился на что-то за его спиной. Повисла тишина.
Фрисс повернулся, потирая макушку, и увидел голову дракона, торчащую из переполненного пруда, жалкие остатки догорающего шатра, пятна сажи на стенах и потрясённых жителей, столпившихся вокруг. На берегу отряхивались Саламандры – красные погасли и свирепо шипели, чёрные молча сохли на солнце. У залитого водой гнезда стояла мокрая Зорана и пыталась найти какие-нибудь слова.
- Йигаэль, ты живой? – спросила она наконец, обращаясь к дракону. Он пытался притвориться крошечным и незаметно вылезти из пруда, и на вопрос стыдливо опустил голову.
- Я…э… я садился, и тут… я не знаю, что на меня нашло, - пророкотал он. Жители переглянулись.
- Вылезай, так и заболеть недолго, - махнула рукой кимея. – Но огнём-то зачем плеваться?!
- Вперрвые вижу, чтобы дрракон так плохо прриземлялся, - муркнул с крыши Алсаг. Фрисс поспешно встал между ним и Изумрудным, но тот выбирался из воды и как будто ничего не слышал.
- Йигаэль летает лучше всех, - пробормотал ушибленный житель, потирая плечо. Фрисс помог ему подняться.
- Он никогда так не падал? – спросил Речник вполголоса.
- Он – повелитель ветра, великий воин, может мышь поймать на лету, - покачал головой житель. – Что с ним сегодня? Не иначе, морок…
- Ну, хорошо, что все живы, - протянул Фрисс и пошёл к гнезду, превратившемуся в чашу для водопоя. Не ведром же вычёрпывать воду в городе магов…
…Плоскую крышу, устеленную циновками, даже не прикрыли навесом – всё равно днём тут никого не было, а ближайший ночной дождь должен был пройти через полгода, не раньше. В углу, отведённом для странных чужеземцев, крепко спали демоны – Алсаг свернулся в клубок под боком у Гелина. Некромант ещё не вернулся, но Фрисс его и не ждал. У мага ночная работа…
В небе перекликались ночные стражи. Откуда-то из темноты им ответил Изумрудный Дракон. Поодаль, за домом, тренировались Маги Огня – на крышах дрожали сполохи колдовского пламени. Речник натянул плащ на голову и закрыл глаза. Он потратил сегодня много сил, даже слишком много, и странно, что ни разу не потерял сознание. Теперь надо выспаться. День будет долгим и интересным…
Он уже видел смутные очертания прибрежных тростников и маленькие волны, набегающие на узкую полоску песка. Из дремоты его выдернул испуганный кошачий вопль.
На второй крик Фрисс поднялся и подобрал перевязь с мечами. Ему было не по себе. Творилось что-то неладное… Он оглянулся на броню, придавленную хвостом Гелина, но раздался третий вопль, полный ужаса, и Речник мягко спрыгнул вниз, не тратя времени на поиски лестниц.
Куда подевалась ночная стража?! Где-то в переулках кого-то из йиннэн резали на части, крики должны были полгорода перебудить… но в небе никого не было, и на улицах тоже, Фрисс один бежал по каменному лабиринту. Он хотел постучать по стене, позвать на помощь, но понял: если на такой отчаянный вой ещё не сбежалась вся округа, от стука они точно не проснутся.
- Хаэ-э-эй! – заорал Речник во весь голос. Отчаянный вопль был ему ответом. Что-то сверкало за поворотом, багряные отсветы вырывались оттуда, затапливая мостовую. Фрисс влетел в переулок и тут же попятился назад. «Скафандр бы…» - пронеслось в голове.
Бессчётное множество огненных сгустков, как громадный пылающий рой, вилось в воздухе, медленно сливаясь в один огромный шар. Стаи огней проносились над крышами, сворачивая в неприметный переулок, они затянули всё небо золотисто-багряной сетью. Шар пульсировал, взрываясь фонтанами огня и выплёскивая потоки новых сгустков, и неумолимо рос, распухал, и Фриссу казалось – там, где огненная сфера касается мостовой, камень плавится и течёт. Сухой жар бил в лицо, с каждым мгновением терпеть его было труднее.
Что-то с воплем метнулось под огненной сетью, у самой стены, и Речник очнулся от наваждения. Пылающие сгустки облепили крылатого кота, поймав его в ловушку. Зачем он им, Фрисс выяснять не стал.
- Ал-лийн!
Речник пошатнулся и еле устоял на ногах. Маленький водяной шар взорвался у стены, забрызгав огненную стаю и тут же обратившись в пар. Фрисс прыгнул следом, на ощупь схватил за крыло кота и метнулся обратно. Удержать не удалось – йиннэн уже сам мчался прочь, не разбирая дороги. Раскалённый рой угрожающе загудел и выплюнул ещё фонтан мелких сгустков. Речник отмахнулся, одной рукой закрывая лицо. Что-то мохнатое задёргалось в кулаке, Фрисс глянул – и помянул тёмных богов.
- Да’анчи?!
Здесь были тысячи кровавых личинок, и теперь они не просто светились красным. Огонь окутывал каждую из них, и они стремились сбиться в плотный рой, чтобы гореть ещё жарче. Фрисс попятился, досадуя про себя, что драконы куда-то запропастились. Сюда бы озеро воды!
«Хвала богам, камень не горит…» - думал Речник, глядя на оплавленные стены. Нет, ему не мерещится… кладка и впрямь размягчается, вон, личинки оставляют на ней вмятины… Фрисс прикрыл глаза и сжал кулаки. Сейчас бы немного энергии, как раз на два заклинания, а потом можно и в обморок…
В лицо дохнуло холодом и вонью гнилого мяса. Что-то бесшумно спрыгнуло с крыши, встало между личинками и Речником, и взгляд мерцающих зелёных глаз прожёг Фрисса насквозь.
- Прочь! – сухим песком прошелестел безжизненный голос. По плечам умертвия стекал мрак, только проступали сквозь него шипы костяной брони да горели зеленью глаза. Нежить подняла руку, холод стал нестерпимым. Речник стиснул зубы.
- Уходи в курган, мертвяк, - процедил он, вырывая мечи из ножен. – Тут город живых!
Ноги подкашивались – холод и страх окружили умертвие невидимой бронёй, но Фрисс рванулся – и подступил вплотную. Пустой взгляд остановился на нём.
- А-ай-и-и, хьо-о-о! – взвыла нежить, занося костлявую руку для удара, но Фрисс ударил первым. Он ждал, что мечи разлетятся в пыль, а в крови вскипит Квайя, и он умрёт на месте…
Умертвие схватилось за плечо. Кровь стекала по клинку, мерцая зеленью. Меч сверкнул алым – и почернел. Нежить прерывисто вздохнула. Мрак рассеивался, сквозь кокон теней проступали черты живого лица…
- Фрисс! – услышал Речник уже в полёте. Мнимое «умертвие» отшвырнуло его прочь от огненного шара и вместе с ним покатилось по мостовой. Фрисс успел увидеть растерянное лицо Некроманта, прежде чем пламя ударило в глаза, и волна нестерпимого жара накрыла его с головой. Огромный рой огненных личинок, изрыгая пламя, уходил в небо. Что-то вылетало из него, но что, Речник уже не видел. Глаза жгло, всё вокруг плавало в тумане. Ледяная рука до боли впилась в плечо Фрисса, он рассеянно подумал, что нежить теперь сожрёт его.
Кто-то захохотал в пустом переулке, и такое злорадство было в этом смехе, что Фрисс рывком поднялся на ноги и взглянул в светящиеся глаза. Что-то большое и белесое, вроде летучей мыши с драными крыльями, парило над соседним домом. Оно ухмыльнулось, показав острые зубы, и захохотало вновь, но смех его оборвался в одно мгновение и сменился возгласом боли. Его лицо вспыхнуло зелёным пламенем, а потом вздулось и почернело, тварь с воем схватилась за глаза и рухнула в переулок. Что-то белое взлетело оттуда через долю мгновения и тут же сгинуло. Фрисс обернулся и охнул.
Нецис стоял у стены, держась за плечо, и кровь чернела на его пальцах. Он тихо шипел сквозь зубы и пытался выпрямиться. Речник подхватил его, с ужасом глядя на рану. Рука мага была рассечена до кости.
- Нецис, как же так… Сейчас я уйму кровь, - бормотал Фрисс, пытаясь откромсать кусок плаща, но руки не слушались, а меч стал тупым, как палка.
- Не порть вещи, - еле слышно отозвался Некромант. – Отсюда не виден Ургул. На крышу бы…
- Держись за меня, - сказал Фрисс, высматривая лестницу. Края раны под пальцами чародея шевелились и странно хлюпали, как будто плоть срасталась и расходилась вновь.
- Как ты здесь оказался? – тихо спросил маг, опираясь на плечо Речника. – Я хотел увести тебя… да’анчи во время роения очень опасны…
- Они напали на кота, я выручил его, - пробормотал Фрисс. – А потом я увидел умертвие и…
- И ты вступил с ним в бой, - Некромант резко выдохнул, как будто издал смешок или всхлипнул. – Атарганаск знал, кому морочить голову. Мерзкая тварь…
- Это он смеялся? – нахмурился Речник. – Снова он? Он хотел, чтобы мы убили друг друга?
- Это в духе ца’анов, - кивнул Нецис и с трудом разогнулся. Они стояли на крыше невысокого дома, и её проснувшиеся обитатели глядели на них с изумлением. Маг смотрел на небо – туда, где мерцал багровый Ургул, звезда Некромантов.
- Эйат Ургул, - прошептал он, поднимая раненую руку. Кровь уже не текла, сквозь прореху в рукаве Фрисс видел, как сходятся края раны и тут же слипаются намертво.
- Дрянной ца’ан считает, что это забавно, - скрипнул зубами Некромант. – Совсем потерял осторожность… а может, думал, что ты вконец заморочен.
- Куда Вайнег забрал стражу?! – Фрисс сердито смотрел на небо. – Надо выловить эту тварь, пока она кого-нибудь не сожрала…
- Атарганаск уже сгинул, - покачал головой маг. – Я не чую его в городе. Удрал – и это печально.
Он с сожалением поглядел на разорванный рукав. Рана уже закрылась, Нецис пощупал её и кивнул.
- Хорошо, что это случилось ночью. Плохо, что мороком зацепило и меня. Весь праздник теперь насмарку. Терпеть не могу ца’анов…
…Четверо воинов разом опустили копья и тут же взметнули их, и золотистый свет прокатился по древкам. Острия с хрустом вошли в пустые глазницы, и костяной паук, объятый жёлтым пламенем, рассыпался на части. Жители радостно завопили, йиннэн захлопали крыльями и полезли на помост. Воины поклонились и тут же скрылись за спиной менна в золочёной броне. Менн привстал на хвосте, как бы озирая помост торжествующим взглядом.
«Битва Хелана и Далэга», представление, которое показывали на Праздник Крыс со времён властителя Гвайны, подошло к концу. Далэг был повержен, и его воины сейчас старательно притворялись мёртвыми – кроме нежити, уничтоженной взаправду. Фрисс радостно завопил вместе со всеми, но тут же оглянулся – куда пропал Нецис? Ему, наверное, неприятно смотреть, как уничтожают големов, которых он создал…
- Фрисс, съешь меланчин, - Некромант подошёл неслышно. – Вот тебе к нему лепёшка. Вкусно, но смотри – внутри целая ягода камти, можно рот обжечь.
- Спасибо, - кивнул Речник. – А ты что же, не смотрел представление?
- Смотрел, конечно, - взгляд Нециса был непроницаем. – Хелан победил и развеял тьму над нашим многострадальным миром… Когда-нибудь я расскажу в Нэйне, как поднимал нежить по личной просьбе наместника Айятуны. И никто не поверит…
…Призрачные фонарики – высушенные шкурки канзис с приклеенными к ним магическими огоньками – медленно плыли над рекой, покорные ветру, и таяли в вышине, превращаясь в звёзды. Над северной окраиной полыхал небосвод – крылатая стража играла в мяч под облаками, перебрасываясь огненным шаром, и драконы выдыхали огонь, стремясь поразить его, а маги на летучих мышах гнали шар дальше по небу, прочь от драконьих пастей. Где-то в той стороне сгинул Нецис, прихватив с собой Гелина, превращённого в нетопыря. Маг после пары чашек ицина стал благодушен и мечтателен, и Фрисс не удивился бы, увидев его играющим в мяч с драконами.
- Фррисс! – Алсаг, уставший от маскировки, распустил веер на хвосте и говорил во весь голос. – Ты отпустил фонаррик? Чего ты пожелал?
- Мира для Реки, - устало откликнулся Речник. От Алсага пахло выпивкой – кто-то угостил кота ицином, когда Фрисс отвернулся.
Кипящей вокруг толпе не было дела до говорящих котов – в ней мелькали и более странные существа. Возможно, Фриссу померещилось, и на том краю площади, выстроившись в кружок, танцевали вовсе не скелеты, а в кружке, воздев руки, напевало что-то заунывное вовсе не умертвие… но Речник уже не удивлялся никому. Он огляделся – никто не замечал его… внизу, под базальтовыми плитами набережной, плескалась чёрная вода, отражая городские огни. Вода и вода, до самого горизонта… другой берег таял во тьме. Здесь, в Айятуне, Река Симту разлилась широко, и даже летняя засуха ненамного её уменьшила.
- Последи за бронёй, Алсаг, - попросил Фрисс, выбираясь из доспехов. Чёрные волны поглотили его с головой, вода была тёплая от поверхности до дна, и потоки подхватили Речника и понесли его. Что-то жёсткое хлестнуло его по ноге, Речной Дракон скользнул мимо, заглянув чужеземцу в глаза. Фрисс усмехнулся и ухватил водяного змея за шипы на загривке. Вода вокруг вспенилась, упруго ударила в грудь. Речник летел, рассекая потоки, и на душе у него было легко.
«Отрази меня, Река Симту, - подумал он, прежде чем нырнуть к песчаному дну. – Передай от меня привет…»
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ