Ведьмы замуж не выходят (СИ)

Глава 6. Подарок Богини Ириды

Вириди распахнула длинные черные ресницы, четко-очерченные алые губы расползлись в радостной улыбке. Широко зевнув, она закинула руки за голову, потянулась и быстро вскочила. Ловко надела на себя сорочку изо льна, сверху надела теплое платье из грубого сукна. Подбежала к двери, всунула босые ноги в высокие старые сапоги, доставшиеся ей от прошлой хозяйки избы, открыв дверь, сбежала с крылец и заспешила к доченьке.

Дневное светило, едва видневшее из-за хмари неба, уже клонилось к закату. Ведьмочка оглядывалась по сторонам, и совершенно не узнавала своего леса. Всюду были буреломы, кругом валялись разорванные на щепки стволы деревьев. Прошлой ночью световые молнии крушили все, что попадало на их пути. Бушующий ураган повыворачивал из земли тысячелетние дерева и ели. Их корни, торчавшие в разные стороны, пугали и непонятно почему волновали.

Вириди торопливо бежала по тропинке, иногда приостанавливалась, чтобы перелезть или обогнуть ветви и стволы деревьев, лежащие на пути. Завидев впереди кустарники риски, она вздохнула, медленно побрела к маленькому холмику земли. Не дойдя пару шагов, остановилась, с изумлением смотрела на выстроганную из дерева лошадку с крыльями, лежащую рядом с могилой доченьки.

– Нашел, значит.

Грудь Вириди поднялась и резко опустилась от тяжкого вздоха. Присев возле холмика земли, прошлась дрожащей рукой по деревянным крыльям коня. – Какой подарок тебе ведьмак сделал. Жалко, что не он был твоим отцом. Пальцы рук хоть и грубые, но такие ласковые и добрые, вон, с какой любовью выстругивал тебе игрушку, чтобы не скучала моя красавица, когда меня рядом нет. Шмыгнув носом, Вириди смахнула сбежавшие по щекам слезы. – Прости, что вчера не приходила к тебе. Села на крыльцо, и словно в пустоту провалилась, сдвинуться с места не могла.

Заслышав звонкий детский смех, Вириди вскинула голову, нахмурившись, испуганно осмотрелась по сторонам, кожа тела мгновенно покрылась мелкими колкими мурашками. Вроде ведьма не должна ничего пугаться, а вот как-то боязно и непонятно что творится на душе.

«Почудится всякое. Наверно изменившийся до неузнаваемости лес навел страху. Пора домой. Скоро дневное светило совсем скроется, темень наползет мгновенно. Как потом по буреломам домой идти?».

Вздохнув, Вириди еще раз погладила черный холмик земли. – Спокойной ночи доченька. Пора и мне домой бежать. Ведьмак целый мешочек денег оставил, хватит тебе на новый сарафан и на игрушку.

Встав, Вириди заспешила домой, Конар не взял собранный ею узелок, в котором лежал шматок сала, да краюха хлеба, будет, чем утолить голод.

На следующий день Вириди вынесла на улицу котел, поставив его на летнюю печку, подожгла пару поленьев, добавила в пламя магического огня, чтобы регулировать силу пламени, когда будет вариться зелье. Налив в котел колодезной воды, бросила коренья и травы, осторожно помешивала варево, читая при этом заклинания от легочной хвори. Вязкая желтая жидкость в котле булькала, издавала чавкающие звуки и через несколько часов варки была практически готова. Вириди запустила с рук ведьмину силу, вновь перемешала зелье, которое сразу приобрело насыщенный золотой цвет. Вздохнула в волнении, губы разошлись в счастливой улыбке.

– Вот, теперь точно все готово, осталось, когда остынешь разлить тебя по склянкам и отдать завтра Ланде.

Вириди рассмеялась от счастья, чувствуя, как сила внутри нее, сияя золотом, ласково бежит по жилам и венам, быстро восстанавливая ведьмину силу, потраченную на колдовство.

На следующий день, наполнив корзину всевозможными баночками с мазями, склянками с зельем, перегибаясь от их тяжести, Вириди потихоньку пошла на место встречи с подругой.

Ланда сидела на поваленном дереве, вместе с худенькой девчушкой, одетой в старый тулупчик. Светлые как у матери волосы, непослушно вылезли из-под туго завязанного на голове ярко-красного платка. Серые глаза с любопытством рассматривали Вириди.

Повитуха, завидев подругу, схватилась за ручку, подняла корзину, которую держала на коленях, встала, поспешила к ведьмочке.

– Вириди, вот это ты потрудилась, как знала, что меня два месяца не будет.

Вириди поставив тяжелую корзину на землю, смотрела на спешившую к ней подругу.

– Случилось чего?

Ланда вздохнула, серые глаза весело блеснули.

– Ты же знаешь, этих богатых… жена князя Перскина должна родить через два месяца. По-моему, он переживает больше нее. Пообещал мне два золотых, если я буду эти два месяца жить у него и присматривать за княжной. Понимаешь, деньги ой как пригодились бы, крышу перекрыть уже надо, да и животину прикупить бы не мешало. Ты не переживай, я на место себя свою старшенькую посылать буду. Она у меня шустрая и с конем может управиться, да и не трусливая... Ланда прервав свою речь, повернулась, посмотрела на дочь, которая уже встала и переминалась ногами на месте, не зная, что делать.

– Ты как обычно, корзину в этом месте оставляй, а Нери будет забирать. Не переживай, все, что тебе за зелья и настойки будут давать, она аккуратно складывать будет.

– Я не переживаю, а если исправно будет помогать, серебряную монету дам на сарафан.

Глаза Нери заблестели в предвкушении, она затеребила своими пальцами рук бахрому на концах платка.

Посмотрев на дочь, повитуха звонко рассмеялась.

– Слыхала…так, что не шали, исправно все исполняй, а серебрушки и на сарафан хватит, да на новые сапожки.

Подхватив корзину, Ланда оглянулась по сторонам.

– Ой, что у нас на позапрошлую ночь творилось. Крыши на нескольких домах посрывало, стога сена разметало, деревья из земли повыкорчевывало. Молнии в землю с таким свистом вонзались, что земля тряслась. Мы почитай всю ночь в погребе просидели, молились Ириде, чтобы гнев свой на нас не обрушивала. Да смотрю твоему лесу, тоже досталось, страшно смотреть по сторонам, едва дорогу к тебе нашла. Дом-то твой устоял?

Вириди улыбнулась, вспомнив ночь с ведьмаком, по телу пробежала жаркая волна, скрутила низ живота в томлении. Взяв корзину из рук подруги, она развернулась и поспешила уйти от прозорливых глаз повитухи, боясь выдать свое состояние. Ни к чему лишние расспросы, да и что говорить о ведьмаке, который был и исчез из ее жизни. Да и как рассказать о силе, которой наделил? Как объяснить то, чего даже ведьмак не ведает, а уж она и подавно?

Ланда, удивленно посмотрела в след торопливо убегающей подруге, но окрик дочери вывел ее из задумчивости. Подняв тяжелую корзину, повитуха пошла к дочери, прикрепила к седлу корзину и неторопливо пошла домой, обдумывая о том, как ее семья будет жить без нее целых два месяца.

*****

Вириди сидя на табурете, разложила на столе травы, купленные Нери.

«Обманули девочку, травам почитай уже несколько лет, силу свою всю почти растеряли, да и собранны были не в то время, что ей надо. Ну, ничего проучу обманщика. Еще травником себя величает. Ведь писала в записке, что серебряная мальва должна быть собранна только в ночь полной луны первого месяца лета. Нашлю мужскую немощь на этого Фрола, будет знать, как с ведьмами связываться. Сразу поймет, за что проучила, прибежит к лесу, круги вокруг будет наматывать, взвоет – не прощу. Хотя может и прощу, если бесплатного корня качи болотной даст. В наших краях такой травы не найти, она больше в южных краях Эйругдана в болотистых местах произрастает. А мне, вот как, ее не хватает для капель от горячки, а стоит целый золотой и пол серебрушки…».

Заслышав храп лошади, Вириди оторвалась от своего занятия, вскинула голову, улыбнулась, помахала рукой подруге, приглашая ее зайти в избу. Два месяца пролетело, подумать только, в постоянных делах да заботах и незаметно совсем.

Собрав аккуратно со стола разбросанные травы, завязала тесемкой и подвесила на веревку, пусть повисят, пригодятся для порошка от живота. Вытирая тряпкой стол от пыли и мелких травинок, собрав мусор в руку, Вириди поднесла его к печке, открыв заслонку, выбросила.

Дверь открылась на пороге стояла улыбающаяся Ланда.

– Привет, подруга. Вот и я сама пожаловала, намаялась я с этой княжной. Сперва думала, ну чего там, посижу, понаблюдаю, денег опять-таки подзаработаю. Да вот знаешь, подруга к концу второго месяца чуть не сбежала. Слушать нытье княжны совсем не было сил. Уж как просила Ириду, чтоб сил мне дала, да и роды легкими были. Спасибо услышала Богиня мои мольбы. Разродилась княжна здоровым пацаном. Уж как князь Перскин был доволен, и не рассказать словами. Вместо двух золотых расщедрился и еще одну лишнюю золотую монету дал. Хотя если честно подруга, боялась я, что княжна не разродится. Ела последний месяц все подряд, с кровати не вставала так поправилась.

Вириди рассмеялась, рассматривая подругу, которая успела снять с себя тулуп.

– Я смотрю, ты сама на чужих харчах раздобрела, вон какая круглолицая да пышнотелая стала.

Щеки Ланды покрыл румянец, глаза вспыхнули от воспоминаний.

– И не говори, чего я только не пробовала. Княжна она ведь такая капризная, пока несут то, что она захотела, она уже другое хочет, вот мне и приходилось за ней доедать.

Мой Партер как увидел меня, аж облизнулся, словно кот после ложки сметаны. Детям дал медяков на леденцы, и сразу гулять их отправил, а меня в охапку да в постель.

Повитуха залилась звонким заразительным смехом, насмеявшись, вытерла глаза от слез.

– Не припомню я, чтобы мой рыжик в молодые годы таким прытким был. Согнувшись пополам, Ланда вновь залилась в веселом смехе. Насмеявшись, подняла с пола два мешка, пройдя избу, положила их на стол.

– Вот, это все тебе.

Вириди подошла к столу села на табурет стала наблюдать, как ловкие пальчики повитухи развязывают тугой узел на горловине мешка. Справившись, наконец, она стала вытаскивать из него, продукты.

– Ты только посмотри: тут тебе и сало, и окорок копченый, даже кольцо колбасы молодуха кузнеца нашего Гарна не пожалела. Он у нее мужик уж не молодой, своих деток двое от первой жены, но думаю, и с Кирой у них еще парочка будет.

Вириди слушая болтовню подруги, улыбнулась, вспомнив, как Нери, спутанно объясняла, чего требуется для жены кузнеца.

«Сообразив, что нужно жене кузнеца – от души наварила зелья мужской силы, и объяснила девчушке, чтобы та, все в точности, передала ее слова молодухе.

– Да чего не понять. Каплю настойк, вечером в еду добавить и тогда силы у Гарна хватит не только днем, но и ночью, чтобы подковы ковать. Теть Вириди, а зачем ночью подковы ковать?

Вириди пряча улыбку, помогла девочке подвесить корзину к седлу. – Так это Нери, я на всякий случай говорю. Вдруг будет большой заказ на подковы, вот Кира добавит каплю, зелья в еду, сила сразу у Гарна и взыграет в жилах.

– А-а-а, – протянула протяжно Нери, взяв коня за уздцы, поспешила в деревню».

Рот Вириди от разных запахов наполнился слюной, сглотнув их, она встала с табурета. – Сейчас воды вскипячу, заварю иван-чая, попьем, поболтаем.

Рука Ланды замерла с буханкой хлеба, лицо мгновенно побледнело, глаза настороженно следили за ведьмочкой.

Поставив чугунок на печь, Вириди повернулась и обомлела от расширенных глаз повитухи смотревших на нее в страхе.

– Ты чего Ланда?

Ланда вздрогнула, заморгала. – Да, так, ничего…показалось.

Ведьмочка вздохнула, вид подруги взволновал немного. – Тогда давай я сейчас продукты со стола уберу, оставлю только связку баранок для чая.

Вириди подняв крышку погреба, ловко убрала продукты, поставила кружки на стол, сбегала, бросила травы в чугунок. Вернулась назад, присела на табурет возле стола, улыбнулась подруге. – Какие новости в деревне?

Повитуха продолжала стоять только теперь уже с открытым ртом, серый цвет глаз, казалось, слился с цветом лица.

Вириди испугавшись за подругу, резво подскочила со стула.

– Ты чего Ланда?

Ноги повитухи вдруг стали слабыми, она хотела сесть на стул, но промахнулась, грохнулась на пол. Совершенно не замечая того, что сидит на полу, она продолжала смотреть ошарашенно на ведьмочку.

– Вириди, а ну-ка сядь на табурет и встань с него, – проговорила она шепотом.

Вириди испуганно проделала просьбу повитухи.

Глаза Ланды еще больше расширились, рот слегка приоткрылся, просидев так некоторое время в оцепенении, она, наконец, очнулась.

– Подруга, да ты никак затяжелела?

Вириди вздрогнула, нахмурилась, знала, что повитухи от Бога могут, чуть ли не с первых дней определить, беременна женщина или нет, некоторые определяют по походке, а некоторые, такие как Ланда, по тому как садишься и встаешь.

Руки Вириди мгновенно накрыли низ живота, с волнением прислушиваясь к своему состоянию. Сначала ее лицо побледнело, глаза заволокла пелена слез. Горячие слезы прорвали плотину на глазах, и заструились ручьями по щекам, губы задрожали, искривились в рыдании.

Ланда бросилась к ногам подруги, обняв их, разрыдалась вместе с ней.

Ноги Вириди ослабли, она опустилась на пол, обняв повитуху, горько продолжала плакать. Рыдая, оплакивала свою нерожденную доченьку и новую жизнь, растущую в ее чреве. Она не понимала, как, она не почувствовала новый росток жизни в себе.

Две подруги обнявшись, сидели на полу и долго плакали, не замечая, как бурлит вода в котелке, как замерзают от стылого пола мягкие задние места. Первой опомнилась Ланда.

Отстранилась от все еще рыдающей ведьмочки, резво поднялась с пола. Вытерев свои мокрые от слез щеки, стала поднимать Вириди с пола.

– Так подруга, а ну, быстро поднимайся, нечего зад морозить. Рожать-то тебе когда? Это кто ж умудрился твое заклятье обойти?

Рот Ланды не закрывался – вопросов у нее было много, и если вначале Вириди и пыталась на них ответить, то потом просто замолкла. Обхватив руками низ живота, она села на кровать с сияющими от счастья глазами, смотрела за суетой повитухи.

Ланда сняла с печи полупустой чугунок, выбежала на улицу вылила его содержимое. Зайдя в избу, вновь налила в него чистой воды, бросила пучок иван-чая и поставила чугунок на печь. Вытерев руки о подол платья, подошла к Вириди села на край кровати.

– Ох уж, мы наверно с тобой сейчас красавицы, носы и глаза красные, губы опухшие. Так, через, сколько месяцев, мне к твоим родам готовиться?

На лице Вириди расплылась мечтательная улыбка, она шмыгнула носом.

– Через семь месяцев.

Вздох облегчения вырвался из груди повитухи.

– Поди не скажешь кто отец?

Вириди смущенно отвернулась, говорить о ведьмаке совсем не хотелось.

– Да и ладно, сейчас с тобой перекусим и я, домой пойду, вон, как у тебя засиделась. Теперь тебе подруга питаться надо хорошо, за еду не переживай – это я организую. Не бойся, никому не скажу, что ты затяжелела, меньше сглазу разного, а хотя ты ведьма, вас дурной глаз не берет. Но все равно, пусть лучше никто не знает. А ближе к родам, упрошу своего Партера люльку тебе смастерить, он у меня на все руки мастер. Ох, сколько тебе всего на ребеночка надо, но не переживай ­– ткани накуплю, рубашонки на первое время сошьешь, хошь, подсоблю тебе.

– Спасибо тебе Ланда, я сама, а вот от люльки не откажусь, мужикам ее сподручней мастерить.

От волнения Вириди немогла есть, попив немного душистого отвара иван-чая, проводила подругу, постояла на крыльцах, наблюдая за бежавшими по небу тяжелыми серыми облаками.

В груди жгло от любви и счастья, в носу защипало, то, что с ней произошло сравнимо с чудом. Обычным людям это не по силе, а вот Богам…или Богине.

Вириди забежала в избу, залезла под кровать, вытащила из-под нее туесок. Открыв дрожжами руками крышку, достала венчальную чашу. Тронула пальчиками золотые волосы улыбающейся девушки, смотревшей на нее с любовью.

Слезы благодарности заструились по щекам ведьмочки, упали на чашу, с губ сорвались слова благодарности.

– Ты – самая Великая Богиня из всех Богов в мире. Спасибо за то, что возвратила меня к жизни…спасибо, за самый ценный дар для женщины – стать матерью.

Осторожно вытерев свои слезы с чаши, Вириди прикоснулась мокрыми от слез губами к ногам Богини, забралась на кровать, опустила голову на подушку, прижала к груди венчальную чашу Ириды, и уснула со счастливой улыбкой на лице.