Ведьмы замуж не выходят (СИ)

Глава 11. Неожиданный выход из сложившейся ситуации

Призрак влетел в ведьмины лесные владения, ветви низкорослой рябинки больно ударили по лицу Конара. – Гаршар, – сквозь зубы выругался он, потирая щеку и натянув поводья, остановил коня. – Тише ты, чуть без глаз меня не оставил.

Ноздри Призрака широко раздувались от тяжелого дыхания, повернув голову, он посмотрел на хозяина, фыркнув, тряхнул своей гривой.

Конар похлопал коня по холке, прищурившись, всматривался на дорогу, ведущую к деревеньке, через которую Призрак пронес его за пару секунд.

Увидев шестерых всадников, ведьмак весь напрягся, черный вертикальный зрачок его глаз, стал быстро расползаться, захватывая в свои владения белую радужку. Конар активировал одну из рун на своем теле и направил из нее магию в свою руку. Когда зеленоватый сгусток магии засветился на его ладони и стал разрастаться, ведьмак отпустил его на землю. В тонкой магической оболочке были видны слабые очертания его самого и коня. Мираж медленно увеличивался и, вскоре, проявилась иллюзия ведьмака, восседавшего на рыжем коне с белыми пятнами по бокам и шее.

– Скарас тахир онаг райс, – произнес Конар, и его копия ринулась по обратному пути, только что ими пройденного. Достигнув окраины деревни, иллюзия пустилась в галоп по проселочной дороге, комья грязи вылетали из-под копыт «Призрака», черные волосы «ведьмака» развевались от быстрого бега коня.

Иллюзия Конара сидевшего на породистом рыжем коне, покрасовалась на высоком холме, демонстрируя себя во всей красе, и ринулась вниз по дороге, дразня своих преследователей.

Шестеро всадников приостановили своих коней на краю деревни. Кэмбел, завидев, как перед ними вдалеке на холме красуется ведьмак, заскрежетал зубами. Ударив своего коня плеткой, король подгоняемый злостью, от увиденной на холме картины – улыбающегося ведьмака, пустился по его следу. Внутри короля кипело негодование и непонимание как этот безродный успел ускакать так далеко на своем коне, да еще такого смешного окраса.

Не теряя ни минуты, Конар развернул Призрака вглубь леса и они стали пробираться через густой валежник встретившийся на их пути. Ведьмак напрягся, когда очередная ветка ударила его по лицу. Остановив коня, он спрыгнул, прикоснулся рукой к холодной земле, закрыв глаза, прислушался к шепоту земли.

– Агаср га шар (бездна тебя подери), – выругался он, обнаружив, что путы ведьминого заклятья наброшенного на лес, местами разорваны, а местами едва виднеются, качаясь, словно паутина от легкого ветерка.

– Вот некромант «удружил», от отчаянья пальцы рук сжались в кулаке. Сплошь черные глаза блеснули, Конар вскинул руки, произнося заклинание слежения.

– Сархт райн дарх.

На его ладонях вспыхнули два серых шара, разлетевшись на маленькие шарики, они полетели между стволов деревьев. Едва прикоснувшись к чему-либо, оседали, сливаясь с окружающей средой леса, становясь невидимыми. Вскочив на коня, ведьмак прищурился, смотря за полетом отслеживающих маячков, еще не успевших слиться с природой. Теперь при соприкосновении с ними сигнальные сферы издадут различимый только для его слуха щелчок, и он будет знать, в какой части леса находятся преследователи.

– Давай Призрак, вперед, – Конар дернул уздечку коня и они продолжили свой путь, с трудом пробираясь через лежащие поваленные деревья, сломанные когда-то буйством стихии. Спина ведьмака давно покрылась мокрым холодным потом, от напряжения и мыслей о погоне.

В какой-то момент он понял, что Призрак пустился легкой рысцой, по хорошо вытоптанной узенькой тропинке. Совсем скоро конь вынес его к избе ведьмочки.

Поставив Призрака в сарай, Конар снял с него седло, вытер насухо его круп, налил воды, подкинул в стойло еще сена и, схватив седельные мешки, ринулся к дому. Преодолев одним шагом перекошенные ступени крыльца, рванув дверь, влетел в избу, быстро закрыл ее и застыл у порога, смотря во все глаза на Вириди и девочку года два от роду, которую она держала на руках. Но не сам факт нахождения у Вириди девочки поразил его, а сама малышка с бело-пепельными волосами, доходящими ей до плеч. Голубые глаза, в которых отражались льды севера, внимательно смотрели на него, затем в них появился испуг, девочка, обхватив Вириди своими руками, всхлипнув, вжалась в нее.

Вириди тяжело сглотнула, черные ресницы порхали в недоумении, во взгляде испуганных глаз читалось непонимание. Она быстро справилась с собой, негодуя на вернувшегося ведьмака, обхватила малышку руками, защищая и пряча ее от свирепого взгляда мужчины. – Ты чего вернулся?

Пальцы рук Конара медленно разжались, заплечные мешки глухо ударились об пол, не обращая на них внимания, он стал медленно подходить к Вириди. Остановившись возле нее, ведьмак во все глаза смотрел на малышку в надежде на то, что то, что он сейчас видит это его воображение и никакой северянки в избе ведьмочки, нет.

Услышав чих, за своей спиной осторожно повернул голову, замер, смотря во все глаза на маленький белый пушистый комок, черные бусины глаз с интересом рассматривали его.

– Что происходит? Откуда у тебя в избе эта девочка? – нахмурившись, сжал кулаки от бушующих, внутри чувств – замер, в ожидании ответа смотря на ведьмочку.

Вириди еще сильней прижала к себе малышку, словно боясь, что ведьмак сейчас ее отберет.

– Она с некромантом была…

Брови ведьмака сошлись вместе, видимая им картина убитых северян предстала перед глазами, в одно мгновение все встало на свои места. Каким-то образом догнав почтовый дилижанс, преследователи убили всех, кто в нем находился, но не нашли ребенка. Возможно, почувствовав рядом смерть, у девочки от страха пробудился фамильяр, он ее и защитил, накрыв пологом невидимости. Зло на ведьмочку захлестнуло Конара.

– Вириди, ты что творишь? – зашипел он, наклоняясь к ней, смотря в глаза с отчаяньем и страхом. – Почему ты промолчала, что некромант пришел к тебе не один?

Схватив ее за плечи, он как следует встряхнул Вириди. – Отвечай! – в его черных глазах пылала уже злость, голос был похож на рычание зверя схватившего добычу зубами.

Маленькие плечи девочки дернулись, ротик скривился в гримасе, и она горько расплакалась.

Густая белая шерсть на холке фамильяра встала дыбом, белый хвост с черной кисточкой на хвосте нервно ударился несколько раз о деревянные доски пола.

– Ты сначала вырасти, а потом свое негодование показывай! – крикнул он зло на фамильяра.

Тот в ответ, зарычал, оголив острые белые длинные клыки, зло зашипел и еще больше выгнулся, демонстрируя вставшую дыбом шерсть.

Ведьмак, не обращая внимания на фамильяра, запустив руки в волосы, нервно заходил по избе. Услышав кряхтение своей дочери, быстрыми шагами подошел к люльке слегка качнул, убаюкивая, с любовью в глазах полюбовался ею.

– Ты чего кричишь?! Ребенка пугаешь. Тише моя девочка, тише Айрин не плачь, – Вириди прижав девочку к себе, успокаивая, покачивала на руках.

Конар резко повернулся, черные брови сошлись вместе, скулы замерли в напряжении. – Почему Айрин?

– Не знаю…

– Быстро выкладывай все, что ты от меня скрываешь.

Вириди поджала губы, демонстрируя свое негодование и непонимание, почему она должна что-то объяснять ведьмаку.

Конар, сделав два шага, оказался возле нее, вновь схватив за плечи, чуть тряхнул, смотря в ее глаза обжигающим взволнованным взглядом, решив объяснить ведьмочке, в какую ситуацию она попала.

– Я почти полгода был в Северных землях, и как раз в то время, случился переворот власти. Короля с королевой убили, а вот их дочь успели спрятать и вывезти из столицы. Новый король взбесился, он хотел оставить принцессу себе, чтобы заполучить ее силу. Поэтому, не раздумывая, отправился на ее поиск…увидев как Вириди скривила лицо от боли, Конар ослабил хватку на ее плечах.

– Но ведь она еще совсем маленькая, – Вириди с непониманием смотрела на ведьмака.

– А он, никуда и не торопится…ему всего лишь нужно дождаться ее совершеннолетия, жениться на ней, а заполучив магическую силу – избавится как от ненужной вещи.

– Не понимаю, как он может заполучить ее силу?

– Ведьмы севера при инициации, если маг магически слабее, не осознанно отдают свою ведьмину силу. А ведьмина сила у них у всех разная. Помимо этого, они могут обладать магией любой стихии, а иногда и несколькими. И знаешь, какая отличительная черта у северян?

Вириди захлопала своими черными ресницами, уже обо всем догадавшись.

– Верно, поняла, белые волосы, которых коснулось серебро. Ты встречала в наших краях людей с такими волосами?

Вириди тяжело сглотнула, замотала головой.

– Правильно – нет, но и это не самое страшное. Король от гнева обезумел, он сам пустился за ней в погоню. И ты не представляешь, скольких людей он убил по одному только доносу. Из-за своего гнева убивал всех, кто был в доме, в котором скрывали принцессу, не щадил никого, даже детей. И сейчас эта мразь пробирается через буреломы леса в поисках твоей избы, уж больно ты его заинтересовала.

Вириди вскинула голову, нахмурила брови.

– А я ему зачем?

– Когда я привез некроманта в замок, там уже был король со своей свитой.

– Но что он забыл в наших краях и откуда…– ведьмочка недоговорила.

– Совсем рядом с твоим лесом лежит перевернутая карета почтового дилижанса, все, кто сопровождал ее, убиты, включая лошадей. Некромант, двигаясь к себе в замок, наткнулся на убитых, как он нашел принцессу, я не знаю.

Вириди опустила голову, прижала к себе уже не плачущую девочку.

– Они оба практически были мертвы… я вызвала дух рода Ир Сальских…

Брови ведьмака то сходились вместе, то взлетали вверх.

– Некроманта я думаю, ты смогла бы спасти и без родового духа.

– Ир Сальского скорей всего да, а вот малышка…она умирала…я совершила брачный обряд…теперь Айрин – супруга Сауэла…так может, обойдется? Король отстанет от принцессы, узнав, что она уже замужем, – Вириди вскинула голову, с ожиданием посмотрела на ведьмака.

Конар прошел, сел на табурет, тяжкий вздох вырвался из его груди, руки плетьми упали на колени.

– Скорей всего, это его только разозлит, но, ни капли не остановит. Принцесса очень быстро овдовеет, так и не узнав, что была замужем.

– Но ты ведь ведьмак…ты ведь сможешь защитить нас? – голова Вириди уже стала закипать от всех новостей, в которых она уже начинала путаться и пытаться найти выход из сложившейся ситуации.

Конар вскочил резко со стула, нервно заходил по избе, развернулся, смотря с блеском в глазах на ведьмочку.

– Вириди…я, конечно, многое могу, но я не всесильный, у меня не выйдет справиться с шестью магами, четверо из которых боевики.

Конар вновь нервно заходил по избе, взгляд его черных глаз лихорадочно метался, и замер на двух заплечных мешках, брошенных им. Резко преодолев расстояние между ними, он схватил один из мешков, дернув за тесьму, развязал горловину, стал выкладывать на пол деревянные маленькие шкатулки. Вытащив еще одну, замер, резко открыл крышку, некоторое время смотрел на предмет находящийся в ней.

Вскочив, пересек комнату, положил коробку на кровать, подойдя к люльке, осторожно вынул из нее дочь и положил рядом. Посмотрев на Вириди, бросил взгляд на малышку, вскинув голову, как бы спросил.

– Спит, – тихо ответила Вириди, с непониманием смотря на ведьмака.

– Положи ее рядом с дочерью.

Вириди нахмурилась, насторожилась, не понимая, что задумал ведьмак.

– Быстро, – тихо сквозь зубы вымолвил Конар, его черный зрачок вновь стал медленно расползаться.

Ведьмочка икнула от страха, встала, осторожно положила девочку на кровать.

– Иди, к окну и сядь на табурет.

Вириди послушно выполнила его приказ.

Конар вытащив артефакт из коробки, положил его между девочками. Распеленал дочь, взяв ее маленькую ручку, зашептал над крохотными пальчиками, то же самое проделал с ладошкой принцессы. Вынув нож из ножен, спрятанных в его сапогах, с болью в сердце сделал крохотный порез на пальчике дочери, а затем на пальце Айрин.

Взяв артефакт, поднес его к пальчику дочери и чуть надавил на него. Маленькая капелька крови выступила из ранки, упала прямо в одну из выемок артефакта. То же самое он проделал с пальцем принцессы, но ее кровь упала во вторую выемку. Две капли крови, ожив, потекли по неглубоким выемкам и соединились в центре артефакта. Яркая вспышка озарила комнату в момент их соединения, принцесса, резко открыла глаза, смотря на рядом лежащую новорожденную, горько заплакала. Тело Айрин стало на их глазах видоизменяться в обратную сторону, словно кто-то отсчитывал месяцы ее жизни назад.

Одинаковые две новорожденные девочки, разрываясь, плакали на весь дом, синхронно вскидывая свои маленькие ручки. Правда одна из малышек была замотана в пеленку, а другая барахталась в одежде, в которой только что была одета принцесса. Вытащив из коробки лабрадорит, состоящий из всех цветов радуги с черными прожилками внутри, Конар положил его в середину круга артефакта. От камня отделился сначала голубой светящийся цвет, он пробежался по выемкам артефакта с кровью девочек и вернулся в камень. Тотчас из камня отъединился зеленый цвет и, пробежав по выемке, тоже вернулся в камень. Так продолжалось до тех пор, пока из камня не отделились все цвета, из которых он состоял. Последним от камня отделился красный цвет, пробежав по выемкам артефакта, он вернулся в лабрадорит, камень стал серым и невзрачным, словно из него выкачали все его цвета.

С Вириди сошло оцепенение, она подскочила к кровати, замерла с истерическим страхом, переводя взгляд с одной плачущей девочки на другую, тяжело сглотнув, покачнулась, чуть не упав.

– Тише, моя красавица…ничего страшного, ты же все равно хотела малышку себе оставить, вот и будут у тебя две дочери–близнецы. А теперь мамочка давай соберись, нужно снять одежду с Айрин и замотать ее в пеленку. И покорми их немного, чтобы успокоились.

Вириди встала, в каком-то тумане проделала все, что попросил ведьмак, покормив дочерей, уложила их обоих в люльку, пока они еще маленькие, то спокойно поместились в ней. Аккуратно сложив вещи принцессы, отнесла и положила их в сундук, развернулась, посмотрела на ведьмака. – Что ты сделал?

– Мне пришлось задействовать артефакт, теперь никто не догадается и не увидит, что девочки не близняшки.

– Разве не было другого выхода?

– Другого выхода нет…как ты не можешь этого понять! Мало того, даже изменив внешность принцессы, я не могу ручаться за результат. Я не знаю, что придет в голову королю, когда он войдет в твою избу. Что предпримет, не знаю? Может, захочет поиздеваться над нами. Тем более он меня видел.

– Так может тебе уехать?

Конар резко отшатнулся от ведьмочки.

– Ты думаешь, я смогу оставить своих детей и любимую женщину на растерзание этому выродку? Я распустил по лесу маячки и слышу их шипенье, когда они исчезают под ногами путников. Очнись Вириди, заклятье на лесе едва держится, в любую минуту король откроет дверь твоей избы.

– Как едва держится? – Вириди побледнела, ее руки слегка затряслись.

Конар мгновенно оказался возле ведьмочки, прижал к себе, стал гладить по волосам. – Некромант, прошелся своей магией смерти по твоему заклятью и нарушил его, через некоторое время уже любой человек сможет войти в твой лес.

– Да почему этот король так рвется ко мне?! Откуда он вообще обо мне узнал?! – Вириди подняла на ведьмака свое заплаканное лицо. Слезы, проложив соленые дорожки, быстро стекали с ее лица.

Подхватив пальцами слезинку, Конар вздохнул. – В разговоре Дарин не осознанно рассказал, что в Ведьмин лес ни один мужчина не сможет войти. Это сильно задело самолюбие Кэмбела, все попытки, отвлечь его от затеи не входить в твой лес, ни к чему не привели.

Вириди обессилено опустив голову, прижалась к ведьмаку. – Никак не оставит меня в покое. Что же делать?

– Я не знаю Вириди! Понимаешь, не знаю! Мне никогда в жизни не было так страшно. Тебя любой может обидеть…ты не защищена ни мужем, ни родом…Конар замер, колкие мурашки поползли по его голове, спустились на лицо, плечи, покрыли тело, ведьмак тяжело сглотнул, смотря широко раскрытыми глазами на ведьмочку. Его пальцы, сжимающее ее плечи, медленно разжались, он стал пятиться назад, глаза взволнованно блестели, душу обдало внезапной мыслью и надеждой, как он сможет спасти Вириди и детей. Только услышат ли его…?

Увидев воодушевленный блеск глаз ведьмака, Вириди словно очнулась от горьких дум, вскинула голову.

– Почему не защищена? Меня защищает ковен ведьм.

– О…надо же…целый ковен! Тогда можешь прямо сейчас вызвать их на свою защиту.

Конар бросил злой взгляд на ведьмочку, обойдя ее, подошел к кровати, положил использованный артефакт в ящичек, поднял с пола мешок и сложил в него все коробочки, кинул его рядом с сундуком, стоящим у двери.

Постояв некоторое время, собираясь с мыслями, повернулся, блестящий взгляд его черных глаз с любовью прошелся по телу ведьмочки. Не откладывая задуманного, ведьмак решительным шагом направился к Вириди.

Кожа ведьмочки отчего-то покрылась колкими мурашками, когда ведьмак, схватив ее за руку чуть сжав, потянул за собой.

Конар остановился возле ритуального круга призыва, осмотрел руны, начерченные в круге, заострив взгляд на ноже, который до сих пор был воткнут в доски пола, вытащил его. Вытерев нож от крови, резанул себе по пальцу, взяв резко руку Вириди, прикоснулся губами к ее пальцам и тут же полоснул лезвием ножа по одному из пальчиков.

Подняв с пола венчальную чашу Богини Ириды, вытер краем рубахи, оставшиеся капли крови, поднес свой палец к краю чаши, выдавил в нее свою кровь. Прищурившись, не спуская с ведьмочки своего взволнованного взгляда и черных глаз, в которых бушевала буря, прижал ее палец к чаше. Удостоверившись, что крови достаточно поставил ее на пол. Вытерев опять ритуальный нож, обмазал лезвие кровью, капающей с его пальца. Тяжко вздохнув, ведьмак упал на колени перед ритуальным кругом и со всего маха воткнул его в руну семьи, начерченную на полу. Низко склонив голову, внутриутробным надломленным голосом произнес.

– Взываю к духу Дар Рахта Акронского! Дух явись!

Не увидев отклик на свой призыв, в голосе Конора проскользнули нотки отчаянья.

Вириди сглотнула, замерла, ошарашенно смотря на ведьмака, не понимая, зачем он вызывает дух королевских кровей.

– Взываю к духу Дар Рахта Акронского! Дух явись!

К напряженности в голосе Конара добавились нотки безысходности, и он сильней сжал рукоять ножа, пытаясь влить в него свое желанье. – Дух явись! Дар Рахт Акронский, прошу тебя, явись, – обреченно слетело с его губ.

При виде белесой дымки призрака, всплывшего из-под ритуального ножа, воткнутого в пол, пальцы ведьмака чуть разжались от облегчения.

– И кто тут голосовые связки рвет?

Дух Акронского стал более материален. Мало того, его очертания стали настолько четкими, что его можно было спокойно спутать с живым человеком, единственное отличие, он чуть зависал над полом.

– Надо же, какие люди! Собственной персоной праправнук. И, скажи на милость, чего это ты обо мне вспомнил? Черные глаза хитро поблескивали из-под прищуренных ресниц, губы напряглись в усмешке.

– Прошу у духа рода принять под свою защиту моих дочерей и благословить на брак.

Дух бросил взгляд на кровать. – Там только одно дитя нашей крови.

– Да, вторую я тоже прошу принять в наш род.

– Я еще тебя не простил за то, что ты от рода отказался, а ты уже просишь чужих детей под мою защиту взять, – дух сощурился, осматривая ведьмочку, смотрящую на него с широко открытыми глазами.

– Ведьма, хорошенькая…только скажи на милость, правнук, а кто продлевать наш род будет? Сыновей рожать…

Конар склонив голову, молчал, что он мог ответить родовому духу на его вопрос?

Дух Рахта Акронского замолк, увидев, как дернулась занавеска на лежанке печи, насторожился, смотря поверх головы стоящего правнука. Занавеска отодвинулась, явив взору сидевшего на лежанке мальчика лет восьми. Огненно-рыжие волосы на голове мальца, торчали в разные стороны и больше походили на воронье гнездо. Мальчишка сладко зевнул, протер сонные глаза, видно было, что он только что проснулся и удивленно с восхищением стал рассматривать Рахта. Заметив, что дух на него внимательно смотрит, малец быстро скрылся за занавеской.

Закрыв глаза, Рахт потянулся магией рода к мальчишке. Его рот разошелся в довольной улыбке, распахнув резко глаза, он осмотрел Вириди с ног до головы, что-то неразборчиво, удовлетворенно крякнув.

– Я не могу обещать тебе сыновей, ты ведь знаешь, ведьмы рожают только девочек, – Конар с напряжением смотрел на духа их рода, ожидая ответа.

Брови Рахта вздернулись в удивлении, он уже с любопытством рассматривал девушку, стоящую рядом с праправнуком. – Ай да ведьмочка, ай да молодец. А я, то думаю, куда этот олух пол родовой магии вбухал. Выходит, не зря трудился. «Вот только не мешало б преподать правнуку урок вежливости к старшему по роду».

– СНИМИ СВОЮ ЛИЧИНУ ПРАВНУК, КОГДА СТОИШЬ ПЕРЕД ДУХОМ РОДА!

Утробно прогрохотало на всю избу, дух зло сверкнул своими как ночь черными глазами, в воздухе послышались маленькие щелчки разрядов магии.

Конар провел рукой перед своим лицом.

Ротик Вириди медленно раскрылся, глаза округлились еще больше, замерли, когда она, повернув голову, посмотрела на стоящего рядом с ней молодого мужчину.

Переводя взгляд со своего правнука на мальца, сидевшего на печи, Рахт, едва сдерживал свои уголки губ и изо всех сил старался придать своему лицу строгое выражение. Две точных копии лиц одно взрослое, другое еще совсем мальчишье, оба с огненно-рыжими одинаковыми шевелюрами. Хотя можно отдать должное правнуку его шевелюра была чуть опрятней.

Вириди все еще стояла, отрешенно переводя взгляд с духа на мужчину, стоявшего рядом с ней. Жаль она не могла увидеть общей картины сходства ее сына, духа и Аронда. У всех троих, на макушке рыжей копны волос, выбившись из всей ее буйной массы, вредно торчали три отдельных волоска. Являясь отличительной чертой Акронских, естественно, по мужской линии и заодно, демонстрируя всем их упрямый характер.

Дух Рахта Акронского гордо расправил плечи, подмигнув ведьмочке, басовито гордо изрек.

– Принимаю в свой род и под свою защиту всех детей с твоей кровью! А также даю защиту и принимаю в свой род названную и принятую тобою дочь! Правнук торопись, у тебя совсем мало времени, шестеро мужчин в десяти минутах ходьбы от избы ведьмы.

Внутреннее напряжение, скопившееся за это время у Аронда, схлынуло с его широких плеч, словно снежная лавина. Очнувшись, он бросился к чаше, обхватил ее руками, выставив руки перед собой, вздохнув, взволнованно промолвил.

– Взываю к Богине судеб Ириде! Богиня Ирида, благослови союз Аронда Дар Акронского и ведьмочки Ирин.

Чашу мгновенно обволокло золотым мерцающим свечением.

Глаза духа Рахта весело блеснули, подмигнув, все еще ошеломленной ведьмочки, спросил.

– Согласна ли ты – ведьмочка Ирин, стать женой Аронду Дар Акронскому, быть ему верной женой и помощницей, любить в горе и радости?

Аронд поднес венчальную чашу к губам Вириди, – нервно проговорил.

– Быстро повторяй за мной – Да, и отпей из чаши.

– Да.

Повторила Вириди, плавая в каком-то тумане непонимания того, что происходит и все еще, находясь под впечатлением от того, что перед ней стоит не Конар, а Аронд. Молча, выполнила просьбу ведьмака, сделав глоток из чаши, поднесенной к ее губам.

– Согласен ли ты – Аронд Дар Акронский, взять в жены ведьмочку Ирин, любить ее в горе и радости...

– Да!

Перебил Рахта Аронд, поднес венчальную чашу к своим губам и сделал глоток крови своей и Вириди. Поставив чашу в призывной круг, он обхватил руками голову ошарашенной ведьмочки и с нежностью поцеловал ее, все еще не веря в то, что у него получилось задуманное.

Вириди простонала, качнулась, когда на ее руках проступила брачная вязь в виде мелких золотых чешуек. Переливаясь огнем, они ползли по рукам и плечам, расползлись по спине, в виде огненно-золотого дракона.

– Я тоже благословляю ваш союз и жду в скором времени вашего возвращения под крыло дома. Хватит по чужим землям шататься, пора свои владения в порядок приводить.

Дух рода Дар Рахта Акронского замерцал и прежде чем раствориться в белой дымке, подлетел к уху Аронда, прошептав. – Ты можешь отрекаться от меня хоть сотню раз, только знай, я никогда не откажусь от потомков моей крови.

– Спасибо, – прошептал Аронд в ответ. Вздохнув облегченно, снял с пальца перстень, который носил с собой после смерти родителей, отжал один из крапонов державший большой алмаз желтого цвета. Послышался щелчок, от перстня отделилась его точная уменьшенная копия. Наследник рода Акронского взял руку Вириди, надел на ее палец только что отделившийся перстень, свой вернул на место.

С Вириди словно спало оцепенение, пухлые губы вытянулись в две тонких линии, черные глаза полыхнули злостью.

– Ты…– зашипела она ткнув пальцем в широкую грудь Аронда, захлебываясь буйством внутреннего гнева, едва смогла вымолвить. – ТЫ…ЭТО ВСЕ ВРЕМЯ, БЫЛ – ТЫ!... – гортанно холодным голосом проговорила ведьма, буравя стоящего перед собой мужчину чернотой своей ярости, сквозь щелочки глаз, в которых играло зеленоватое ведьмино пламя. – ВЕДЬ-МАК! – злорадно выплюнула она и стала обходить Аронда вокруг, сжимая кулаки от бушующей магии и внутреннего негодования.

– Мам, а у меня, что, теперь папка будет как у всех ребят?

Вириди замерла за спиной ведьмака, из ее головы совсем выпал тот факт, что сын дома спит на печи. Ярость внутри взорвалась, осыпалась крохотными снежинками магии на пол и исчезла.

Аронд медленно повернул голову, смотря во все глаза на мальчишку. Ведьмак мог поклясться перед кем угодно, да что там перед кем-то, он мог, поклясться магией, что видит сейчас себя, только в том возрасте, когда был ребенком лет восьми. Схожесть мальца с ним и насмешки духа рода, быстро дали ему ответ на вопрос мальчишки. Аронд медленно повернулся, пронзив Вириди, сталью своих черных глаз.

– ВЕ-ДЬ-МА, – загробным голосом проговорил он. Черные брови срослись вместе на переносице, ноздри широко раздувались от бушующего теперь у него внутреннего гнева. Широкие губы сжались одновременно с пальцами рук, в прищуренных глазах плескалась одна чернота.

Вириди икнула от испуга, хлопая ресницами, попятилась, почувствовав спиной бревна избы, попыталась в них вжаться.

Ведьмак, не спуская своего неистового взгляда с ведьмочки, словно хищник, медленно, бесшумно скользил по доскам скрипучего пола. Нависнув над ней словно гора, обдал ее своим горячим дыханием.

Вириди вновь икнула, облизнула свои вдруг вмиг пересохшие губы.

Аронд проследил за движением ее язычка, тяжело сглотнул. Вид трясущейся от страха ведьмочки привел его в чувство, а может ее шаловливый язычок, но с этим он решил разобраться потом.

– Почему не сказала, что у меня сын есть?

Злоба вновь стала закипать внутри ведьмочки, ткнув пальцами в грудь ведьмака, вновь зашипела.

– А, что я, по-твоему, должна была сказать тебе? Конар, посмотри, какого я тебе сына родила! Правда, на кого похож, сама не знаю?! ТАК ЧТО, ПО-ТВОЕМУ, Я ДОЛЖНА БЫЛА ТЕБЕ СКАЗАТЬ?! – Вириди вновь захлебывалась от бушующей ярости.

Аронд ухмыльнулся, не обращая внимания на ее гневные реплики, развернулся, подошел к печи, протянул руки вверх, приглашая мальчишку.

– Что сын, давай знакомиться.

Широкие губы мальчишки разошлись в улыбке, оголяя ряд зубов без верхних боковых резцов.

Аронд тяжко вздохнув, подхватил мальчишку на руки, прошел с ним к кровати. Посадив к себе на колени, с жадностью рассматривал его, с болью в душе прошелся рукой по рыжим волосам. Прижав сына к себе, вновь вздохнул. – Ты уже и зубы успел потерять.

– Мамка домовому отдала, сказала, что он мне другие подарит, нужно только подождать немного.

Ведьмак посмотрел на хмурую ведьмочку, застывшую у стены избы. – Ну, раз мамка сказала, значит, так и будет.

– А ты, правда, мой папка?

– Правда, сынок, – Аронд вновь слегка прижал сына, боясь переломать его худенькое тело.

– А меня Имран зовут. А тебя как?

– Аронд мое имя. И теперь сын мы с тобой одного рода Дар Акронских и сестренки твои, и мамка…мы теперь одна большая семья.

– Семья.

Имран поднял свою рыжую голову, с удивлением смотря на отца. – А мамка говорила, что ведьмы замуж не выходят, и поэтому у меня не может быть папки.

Плечи Аронда дернулись от внутреннего смешка. – Как такую красавицу, как твоя мамка и замуж не взять? Вот как увидел в первый раз, так сразу и влюбился.

Худенькие плечи мальчишки дернулись от смешка. Он прижался к широкой груди ведьмака, потрогал рукой его рубашку, все еще не веря в то, что сидит на руках своего отца. А главное, у него такие же, как и у него самого непослушные рыжие волосы. Теперь ребята из деревни, смеяться над ним не будут. Да и какой смех, когда у него вон какой папка! Имран уткнулся в грудь отца, обхватил его своими натруженными руками.

Вириди бросая хмурые взгляды на сына и ведьмака, слушала их разговор в пол-уха. Но от последнего высказывания Аронда ее обдало сначала холодом, потом жаром. Ритуальный обряд венчания отчетливо встал перед глазами. Оттого как она сама произнесла «Да» волосы на голове встали дыбом. Вириди с осторожностью посмотрела на свою руку, на одном из пальцев красовался перстень с большим желтым драгоценным камнем.

– ТЫ ЧТО НАТВОРИЛ?! – взревела Вириди, пытаясь снять со своего пальца кольцо, но оно будто намертво вросло в ее кожу. Зло кипучей волной поднималось из глубин ее нутра, глаза почернели и блестели, похлеще, чем недавно у ведьмака. Ее черные растрепанные волосы стали расщепляться на волосинки и медленно подниматься над головой, пальцы рук скрючило от накопившейся магии.

Услышав щелчок маячка на крыльце избы ведьмочки, Аронд пересадил на кровать сына, пододвинул к ней люльку с дочерьми, встал, поспешил к Вириди, но не успел.

Дверь резко распахнулась, порог грациозно переступил невысокого роста худощавый мужчина с орлиным носом и птичьим выражением глаз. Он брезгливо осмотрел ведьму, задержал взгляд на ее волосах раскинувшихся вокруг ее головы шаром. Его ноздри чуть расширились, верхняя губа приподнялась, выражая отвращение от убогости жилья и внешнего вида ведьмы. Ткнув в сторону Вириди кнутом, хмыкнул. – Ну и где твое хваленое заклятье на лесе, ведьма? Мы его, без всякого препятствия прошли.

Появление сиятельных лордов в избе было последней упавшей каплей в океан недавних пережитых ею событий. Ноздри Вириди широко раздулись от подкатившего гнева, желваки на скулах напряглись, глаза налились кровью, сжатые зубы с трудом разомкнулись, одновременно, с нечеловечески мертвым криком, и с вскинутых рук, слетела ведьмина сила.

– ВОН!!!

Разорвало тишину дома. Магическая сила сорвалась с ладоней Вириди, словно застоявшийся водный речной поток после зимнего паводка, прорвав плотину, рванула, врезалась в короля и его свиту, в мгновение ока подхватила их и вышвырнула из избы.

От резкого выброса магии в глазах Вириди все поплыло, ноги стали слабыми и непослушными, она стала медленно оседать на пол, ведьмак не дал ей упасть, быстро подхватил на руки.

– Тише, моя красавица…тише, успокой свой гнев…полежи, отдохни, – Аронд положил ведьмочку на кровать. – Присмотри за мамкой, я проверю как там незваные гости? – бросил ведьмак сыну, а сам подошел к порогу избы. Облокотившись о косяк, нахмурив брови, смотрел, как в грязи копошится король со своей свитой, пытаясь подняться.

Первыми встали маги, засуетились вокруг короля, помогли ему подняться. Маг-бытовик быстро стал делать пасы руками, очищая одежду короля от грязи, а затем у магов.

Кэмбела затрясло от злости, едва сдерживая гнев, рванул к крыльцу, но увидев равнодушный взгляд молодого мужчины, оторопело, остановился, впервые испытав на своих плечах давление магии.

– Эй, ты…ты, хоть понимаешь пред кем стоишь?

В черных глазах Аронда застыл лед,

– Я не обязан всех людей на белом свете знать. Это вы к нам в дом незвано пожаловали, а не мы к вам.

– Да как ты смеешь!

Кэмбел пытался сделать шаг, но не мог оторвать ногу от земли, пальцы его рук затряслись от охватившей ненависти. – Это что ты сейчас вытворяешь? – прошипел он, пытаясь повернуться к магам и дать им команду наброситься на обнаглевшего рыжего незнакомца.

– Мне интересно знать, зачем к моей жене пожаловало шесть мужчин? И пока я не услышу вразумительного ответа, вы не сдвинетесь с места.

Маги растерянно переглянулись между собой, нос короля еще больше заострился от изумления. – Нам сказали, что в этом лесе живет ведьма.

Аронд вздохнул.

– Ну, если и живет, вам–то что от нее надо? Хворы чем-то или желаете приворот, какой сделать?

– Мы не обязаны ни перед кем отчитываться. Не смей нас задерживать!

– Раз я ее муж, то и отчитываться будете передо мной, – брови ведьмака сошлись вместе, он выпрямился, жестким взглядом обвел стоявших магов и короля.

В разговор вступил один из магов боевиков.

– Мы проездом в этих местах, разыскиваем девочку полутора лет от роду, с очень необычным бело-серым цветом волос.

– Лес до сегодняшнего дня был мной зачарован, вы первые путники за девять лет, которые сюда пожаловали.

– Зачарован…вами?!

Ведьмак хмыкнул.

– А кем еще, ревнивый я очень, мне детей от чужих мужчин не надо, поэтому оберегаю свой, и жены покой.

– Постойте, вы сказали жены?

– Вы не ослышались, – Аронд с полным безразличием продолжал вести диалог.

– Но, насколько нам известно, ведьмы в этих краях – замуж не выходят.

– Пусть не выходят, главное, что моя ведьмочка согласилась. Сегодня ночью близнецов, девочек мне родила, волновалась очень.

– А почему тогда заклятье с леса сняли?

– Да зачем оно мне теперь, уезжать собираюсь, сыну пора репетиторов нанимать, да и скучать я стал по родным местам. Вот жена и расстроилась немножко, что я с ней не посоветовался, вспылила, и вы тут, как раз под ее тяжелую руку.

Маги переглянулись, напряжение, витавшее в воздухе, спало, но король не унимался.

– Мы бы хотели удостовериться, что в вашем доме не находится наша беглянка.

Аронд смерил Кэмбела безразличным взглядом. – Я не против, только детей не пугайте, – он развернулся и застыл в пол-оборота. –Только предупреждаю, бить магий в мою спину не советую, получите отдачу втрое сильнее, чем от моей жены. Открыв дверь, ведьмак вошел в избу. Сначала он и близко никого не хотел подпускать к избе, но поразмыслив, решил, что Кэмбел своими глазами должен удостовериться, что принцессы в их доме нет. Войдя в избу, Аронд окинул взволнованным взглядом кровать, на которой лежала Вириди, Имран с испугом в глазах смотрел на него, девочки посапывали в люльке. Подмигнув сыну, Аронд быстрым шагом пересекая избу, кинул полог невидимости на ритуальный круг, остановился возле кровати.

Дверь избы открылась, сначала порог переступили маги, за ними вошел король. Цепким взглядом Кэмбел прошелся по Имрану, лежащей на постели ведьме, на люльке заострил внимании и с недовольством поджал губы.

– Нашей пропажи в твоей избе нет, но вы напали на нас, а я не прощаю нанесенного оскорбления.

Кэмбел чуть махнул головой, отдавая команду своим магам – действовать.

Четверо магов-боевиков быстро бросились выполнять приказ своего короля. Распределившись по парам, на их ладонях вспыхнул огонь, готовый в любую минуту сорваться с их рук.

Лицо короля скривилось в ухмылке, он спокойно вынул из двух ножен мечи.

При виде мечей, черный зрачок глаз Аронда едва сдерживался, чтобы не расползтись по белой радужке глаз, выдавая в нем ведьмака.

В одной руке Кэмбел держал саблю люедао, в другой тонкий однолезвийный меч.

Король по-своему понял мертвецки холодный взгляд молодого мужчины, кинувшегося защищать свою семью.

Кэмбел ухмыльнулся, в груди все взыграло от предстоящей расправы. Как он любил видеть в глазах людей страх, их отчаянье и пощады о помиловании. А вот слабину не позволял себе давать, если б он хоть раз проявил жалость, то не носил бы сейчас корону на своей голове. – Не бойся, я убью твоих детей быстро, а вот кишки твоей жены буду медленно наматывать вот на этот меч, – Кэмбел покрутил в руках однолезвийный меч. Его глаза стали безумны, он на некоторое время погрузился в свои грезы расправы, над невинными людьми сумевших его унизить.

Аронд даже порадовался про себя на небольшую отсрочку, за это время он успел создать над своей семьей и собой защитный купол. Магия рода легко отозвалась на его призыв, словно заботливая мать, чуть потеребила его рыжие волосы за отречение от нее. Прошлась ласково по венам и жилам, заполнила собой пустой сосуд тела правнука, окутала пространство созданного им свода.

Все случилось в одно мгновение, маги почувствовали магическое колебание в избе, ухмыльнулись жалкой попытке молодого мужчины защититься. Восемь огненных сфер сорвались с их рук, ударились, о стенку магического купола, отрикошетили и с воем врезались в магов, мгновенно охватив их тела огнем. Душераздирающий крик вырвался из их глоток, обезумев от боли, они заметались, подпалив длинный на меху плащ Кэмбела.

Король вначале бросился тушить свой плащ, но поняв, что он только больше разгорается, попытался расстегнуть пуговицы, но из-за того, что его руки тряслись, не смог справиться даже с первой пуговицей. Когда пламя захватило его одежду полностью, он бегом выбежал из избы бросился на двор в оставшуюся после таянья снега водную жижу.

Его примеру последовали и маги, пытаясь потушить пламя, они ворочались в мутной слякоти, словно свиньи в грязи.

Аронд повернулся, посмотрел на сына, который с испугом прижимался к матери, Вириди, бледная как снег, со страхом, во все глаза смотрела на ведьмака.

– Не бойтесь…это всего лишь иллюзия, первого урока им показалось мало, вот и решил поиграть на их страхах.

После его слов, ведьмочка выдохнула облегченно, поцеловала сына успокаивая. – Не бойся, они думают, что они горят, на самом деле то, что они ощущают – нет.

Аронд снял защитный купол, пересек избу, вышел на порог и закрыл за собой дверь. С холодной брезгливостью посмотрел на четверых магов и короля. Зрелище было захватывающим. У четверых магов открытые части тела были сильно обожжены, из обугленных ран сочилась кровь, она медленно прокладывала алые дорожки по их грязной коже. Оставшаяся на них одежда висела грязными обгорелыми лохмотьями. Все четверо сейчас больше напоминали восставших из могил мертвецов.

Кэмбел отшатнулся от вида изуродованных огнем тел магов, быстро осмотрел свои руки, потрогал лицо, удостоверившись, что болевых ощущений нет, вздохнул с облегчением.

Аронд забросил подальше в грязь брошенные в избе мечи короля. – Эй, ты, игрушки свои забери.

Нижняя губа Кэмбела затряслась в неистовстве, глаза округлись от гнева, он едва сдерживал свои скрюченные пальцы рук, чтобы не наброситься на Аронда.

– Советую вам господа, покинуть эти места как можно скорее, мое терпение на исходе. Поверьте мне, если хоть кто-то из вас сделает шаг в сторону этой избы, от вас не останется и следа, а пепел я уж как-нибудь развею.

Кэмбел развернулся, кивком головы приказал магу-бытовику забрать его мечи, сам вскочил на своего коня и направился восвояси.

Маги обессиленные, шатаясь, последовали его примеру.

Аронд еще немного постоял на крыльце, передернул плечами, сбрасывая промозглую сырость. – Сархт райн дарх, – слетело с его губ. На руке появился большой серый шар, который мгновенно разорвался на множество маленьких огоньков, застывших в воздухе. – Исхар, – проговорил ведьмак. Огоньки, ожив, полетели в разные стороны, окутывая Ведьмин лес сигнальной сетью паутины. Проследив, как последний маячок приклеился к балке крыльца, Аронд открыв дверь, вошел в избу. Вириди продолжала прижимать к себе испуганного сына.

– Замерзли, небось? Сейчас печь протоплю, кушать сготовлю, сразу согреетесь.

– Пап…а, я так тоже смогу?

Глаза Имрана блестели от предвкушения.

Ведьмак хмыкнул, подошел к кровати, взял сына на руки, с улыбкой прошелся по его рыжим волосам.

– Обязательно сможешь, вот приедем ко мне на родину, найму тебе лучших учителей. А как магия в тебе проснется, отправим в академию, будешь учиться управлять ею?

– Мам, мам, представляешь, а я буду учиться в академии.

Имран улыбался, глаза блестели в предвкушении.

– С первым вопросом решили, теперь давай отцу помогай, показывай, где у вас дрова лежат, да продукты. А мамка твоя пусть лежит, отдыхает, она нам с тобой вон каких красавиц подарила.

– Девчонки конечно, хорошо, но лучше б брата еще одного родила, я бы его всему научил.

– Даже так, – Аронд едва сдерживал рвущиеся уголки своих губ. Посмотрев на Вириди, подмигнул ей, вновь посмотрел на сына. – Знаешь, сын… для меня стало загадкой, даже твое появление на свет.

Черные длинные ресницы Имрана захлопали в удивлении.

– Не удивляйся, вот подрастешь и все узнаешь, а сейчас, давай припасы на стол доставай, будем еду готовить.

Вскоре дрова в печи охваченные огнем, весело затрещали, сначала по избе поплыл легкий запах теплого дыма, а через некоторое время наваристого бульона из куска мяса. Накормив домочадцев, Аронд уложил сына на лежак печи, помог Вириди покормить и уложить дочерей спасть, забрав пеленки, вышел из избы, бросив на ходу.

– Ты поспи, я пеленки выстираю, за ночь высохнут…завтра с утра покинем это место.

Ведьмак вышел, осторожно прикрыв дверь, оставив ведьмочку одну, с ее метаниями.

Вириди словно с ног до головы окатили ледяной водой, она вскочила с кровати, заметалась по комнате, не замечая бегущих по щекам слез. Закрыв ладошкой свой рот, заглушала рвущиеся всхлипы и отчаянный крик.

В таком состоянии ее и застал ведьмак, рванул к ней, на ходу машинально поставил таз с пеленками на табурет, обхватив руками трясущиеся от рыданий плечи ведьмочки, с тревогой всматривался в ее кричащие болью глаза.

– Вириди, – подхватив прядь черных волос, убрал за ее спину. – Что случилось?

Его тихий вкрадчивый басистый голос с нотками заботы, подействовали на нее еще хуже, уткнувшись в его твердую грудь, она разрыдалась.

Аронд сжал ее до хруста в костях, не в силах переносить ее слезы, отстранил от себя, обхватил ее голову руками, с обжигающей болью в глазах смотрел на бегущие по щекам слезы.

– Красавица моя, только не молчи…ответь, почему плачешь?

Щеки Вириди обожгли горячие губы Аронда, они медленно собирали соленую боль, омывающие ее щеки. Его жаркие губы, едва касаясь ее губ, прошлись несколько раз по ним, просясь, толкнулись, осторожно с нежностью обхватили чуть приоткрытый бутон губ, стали пить с наслаждением долгожданные стоны.

Вириди отдаваясь его губам, тонула в океане нежности, растворялась от ласк языка и чувствительных губ.

Аронд с трудом отстранился, обхватив Вириди руками, прижал к своей груди, высоко поднимающейся от его возбужденного дыхания.

– Аронд…

Вириди замолчала, ей нужно было время, чтобы принять почти уже забытого ею мужчину. Но пока она не знала, как это сделать, как принять его вновь? Конар занял место в ее сердце, своей лаской и заботой, ночами полными любви и нежности, постепенно вычеркивая из памяти образ Аронда. Душа Вириди выла в тоске по мозолистым рукам черноволосого ведьмака, по его взгляду черных глаз, смотрящих на нее с неудержимым желанием. Скучала, по его широким, настойчивым губам бросающих ее в бездну возбуждающей страсти, заставляющих забыться в жарком огне пляшущего пламени их любви.

Ведьмочка подняла голову, блуждала взглядом по лицу ее первого мужчины. Пелена слез вновь заволокла глаза, соскользнув с ресниц, потекла по виску. Дрожащими пальцами, Вириди прикоснулась к руне, нанесенной на левой щеке ведьмака. – Аронд, – в носу сразу защипало, слезы реками потекли по щекам ведьмочки. – Почему ты не сказал…тугой комок, подкатил к ее горлу, не дав больше вымолвить слова.

Ведьмак вновь сжал со всей силы Вириди, словно вымаливая у нее прощение. С нежностью обхватил ее губы своими губами, разомкнув с неохотой поцелуй, подхватил ее на руки, отнес на кровать, осторожно положил, прилег рядом с ней и обнял.

– Я ведь когда очнулся в твоей избе, не узнал тебя сначала, смотрел и отвергал то, что видел. Не знаю, как тогда смог сдержаться и не разнести твою баню на щепки, когда ты назвала свое имя. Понимаешь…ничего не осталось от моей черноволосой, жизнерадостной красавицы…ты была словно ходячий мертвец, щеки впалые, черные глаза обесцветились, потухли и загорались лишь от ненависти к мужчинам. А я раздираемый желанием признаться или нет, выбрал второй вариант.

В наши ночи любви, ты с таким криком души и болью шептала мое имя, звала меня каждой частичкой своего тела…а, я тогда чуть не кричал от досады и жалел о том, что не признался. И все, что мог тогда отдавал тебе, свое тепло, свою любовь. Личина, сама слетела с моего лица…в те часы я был Арондом. Мне казалось, что мы вновь молодые, вновь пламя костра пляшет по твоему обнаженному телу. А раздираемый ревностью стирал его прикосновения своими губами, блуждая ими по твоему белоснежному телу в тех местах, где он тебя касался. Я полюбил тебя…с нашей первой ночи, ты словно приворожила меня, залезла глубоко в душу и ни под каким предлогом не хотела покидать теплого облюбованного места. Да, если честно, я и не хотел отпускать тебя, может, поэтому мы опять встретились или Боги на небесах все решили за нас, переплели наши судьбы. Мы оба наделали ошибок…ты мне не сказала о сыне, я не снял, свою вторую личину.

– Ты знаешь, я иногда вздрагивала, смотря на сына, тело покрывалось мурашками, когда видела в нем копию моего первого мужчины. Вы так сильно похожи, – Вириди шмыгнула носом.

– Тише моя красавица, чего ты опять плачешь, – Аронд обхватил худенькие плечи руками, коснулся губами ее виска. – В нашем роду первыми всегда рождались мальчики. После того, что с тобой случилось, его рождение - это просто чудо. Второе чудо, которое ты мне подарила – это дочь.

– Скажи, – ведьмак потерся лицом об ее волосы, прижал сильней к своему телу, шепнул. – Скажи моя красавица, моя необыкновенная ведьмочка, как ты смогла забрать мое сердце, родить детей и еще выйти замуж? Как смогла обмануть весь ведьмин род? Ты какая-то неправильная ведьмочка.

– Что?!

Вириди подскочила, нахмурившись, пытаясь в темноте рассмотреть лицо лежащего рядом с ней мужчины.

Плечи Аронда сотрясались от едва сдерживаемого смеха.

Резко развернувшись, он завис над ведьмочкой, придавив своим телом, с жадностью впился в ее губы, чуть прикусив нижнюю губу, издав стон сожаления, с неохотой отстранился. – Ты как дочь нарекла?

– Элерия.

– Хм…красивое имя, будем верить, что это имя оправдает свой перевод, и наша дочь будет счастлива. А теперь поспи, скоро малышки проснутся, надо будет вставать кормить, пеленать.

Убаюканная бархатным голосом ведьмака, его близостью, Вириди мгновенно уснула.

Уголки губ Аронда приподнялись, когда он услышал тихое дыхание жены, осторожно убрав ее руку со своего торса, встал с кровати. Развесив пеленки, отодвинул занавеску, закрывающую лежак на печи, поправил одеяло, прикрыв сына. С жадной любовью прошелся рукой по его волосам, тяжко вздохнул, вернулся на кровать, обнял ведьмочку, с мыслями о предстоящей дороге, не заметил, как уснул.

Дочки проголодались лишь под утро, покормив их и перепеленав, Вириди хотела заняться домашними делами, но Аронд остановил ее.

– Ложись, поспи, я пока печь протоплю и пеленки простирну, на улице посветлеет, будем в дорогу собираться.

– Аронд. – подбородок Вириди слегка задрожал, глаза заволокла пелена. – Аронд, я не могу уехать без дочери, – Вириди закрыла лицо руками и заплакала от безысходности и отчаянья.

Ведьмак двумя шагами преодолел расстояние между ними, обхватив вздрагивающие плечи ведьмочки, прижал к себе, прошелся рукой по черным волнистым волосам. – Ирин…ведьмочка моя любимая, что ж ты так душу свою и мою рвешь, не оставим мы нашу доченьку, заберем с собой.

Аронд поцеловал Вириди в макушку. – В моем родовом склепе ее похороним…не переживай, ложись, поспи.

Вириди подняла на него свое заплаканное лицо, горькие слезы заструились по ее щекам. – Аронд…почему так получилось…почему не ты ее отец? Она бы жива была, моя доченька, моя рыжая красавица, – уткнувшись в грудь ведьмака, Вириди разрыдалась, вновь омывая слезами свое горе и смерть нерожденной дочери.

– Прости, прости моя красавица, я бы очень хотел вернуться в прошлое, изменить всю твою жизнь с первой нашей встречи, но даже Богам это не по силам. Аронд уложил на постель плачущую ведьмочку, прижав к себе, окутал, согревая теплотой и любовью своей души.

Вскоре всхлипы Вириди прекратились, она успокоилась и уснула. Полежав еще немного, ведьмак вздохнул, встал, пора было собираться в дорогу, а она предстояла неблизкая.

Растопив в избе печь, ведьмак простирнул пеленки, развесил их сушить. Выйдя во двор, накормил и напоил Призрака, похлопал рукой по крупу. – Ну что, дружок, вот и закончилась наша кочевая жизнь, а моя, к тому же еще, и холостая. Отправимся мы сегодня в мои родные края, дорога дальняя, так что друг на тебя вся надежда, будешь настороже, семью мою охранять, вдруг я отвлекусь.

Конь повернул голову, фыркнул, сверкнул своим черным, как ночь глазом. Аронду в какой-то момент показалось, что в нем горели искры смеха. Покачав своей головой, ведьмак отправился в избу, ночь растворилась в свете нового наступающего дня, именно с него начнется их новая жизнь, а какая она будет, покажет время.

Вернувшись в избу, ведьмак подбросил дров в топку, поставив сковороду на круги печи, набросал нарезанного сала, чуть обжарив, разбил шесть яиц, оставшиеся поставил варить. Дорога дальняя все пригодится. Нарезав хлеба, подошел к лежанке печи, на которой спал сын, тихонько шепнул.

– Имран, сынок, просыпайся, в дороге выспишься, а сейчас позавтракаем и будем собираться. Ты за сестренками присмотришь, а нам с мамкой еще кое-что нужно сделать, перед тем как в путь отправиться.

Вириди встала с кровати, заправила ее, в последний раз взбила подушки, набросила на них вышитую белоснежную накидку. Полюбовалась спящими дочерьми, умылась, подсела к столу.

Аронд и Имран ждали ее, сидели не прикасаясь к еде. Завтрак прошел в молчании, убрав со стола, Вириди бросила на ведьмака потерянный взгляд.

– Одеваемся…

Больше слов было не нужно, они и так поняли о чем идет речь. Надев легкий тулуп, сапоги и накинув на голову платок, Вириди вышла из избы. Аронд последовал за ней, подхватив один из своих мечей, бросил на ходу сыну.

– Остаешься за старшего…если сестренки проснутся, люльку покачаешь. Не испугаешься?

– Хм, а чего бояться? Я уже большой.

– Вот и хорошо.

Выйдя из избы, ведьмак постоял на крыльце прислушался к тишине Ведьминого леса, ни один маячок не был задействован и это только радовало.

Ночью опять был небольшой морозец и снег, земля еще не успела оттаять, спала под белым покрывалом.

Проследив, в какую сторону, пошла Вириди, ведьмак пошел за ней, хотя и так знал, в каком месте похоронена нерожденная девочка.

Они вышли на небольшую поляну, на маленьких кустиках риски красовались ярко-алые небольшие ягоды. Подойдя к небольшому холмику земли, они остановились.

Аронд, опустился на колени, положил руки на землю, зашептал.

– Мать-земля, разреши нарушить покой нашей нерожденной дочери. Долгий путь нам предстоит, уезжаем мы из этих мест, не можем оставить ее одну. Позволь, вместе с твоей частицей, забрать с собой и нашу частичку души, нашу кровиночку. Найдут они покой в другой земле, и пока мы живы, обещаем, заботиться и охранять их покой.

Острая боль пронзила ладонь ведьмака, легкий ласковый ветерок, коснулся его лица, подкинул распущенные волнистые волосы ведьмочки, заигрался с бусинами ягод кустов риски.

Аронд отложил в сторону выструганного им коня и принялся осторожно снимать холодную, промозглую землю. Рука дрогнула, когда пальцы коснулись крышки берестяного короба. Бережно очистив от земли бока короба, заботливо вытащил его из земли, посмотрел на ведьмочку.

Горошины слез катились по ее бледному лицу, глухо падали, впитываясь в слегка мерзлую землю. Вириди во все глаза смотрела на туесок, дрожащими руками потянулась к нему, обхватила, прижала к себе. Завыла, качаясь, не сдерживая себя, заново переживая смерть своей доченьки, своей кровиночки. «Вириди вновь рыла стылую землю сорванными до крови ногтями рук, вновь тихонько закрывала туесок черной землей, вновь упав на маленький холмик земли, голосила от обжигающего душу горя. – Сари доченька моя прости, – шептали ее губы. – Прости меня моя маленькая крошечка. Прости, что не сберегла тебя. Прости свою непутевую мамку. Прости, что подарила тебе смерть, а не жизнь».

Аронд едва сдерживал себя, чтобы не забрать туесок у Вириди, но понимал, ведьмочка должна вылить свою сердечную муку, отпустить душой ту невидимую нить, соединяющую ее с этим местом и теми событиями, которые здесь случились. Все, что мог ведьмак, так это прижать вздрагивающую от рыданий любимую и ждать, когда она сама успокоится.

Вылив душевную боль, Вириди сидела еще некоторое время, прижав к себе туесок, тяжко вздохнув, подняла голову, посмотрела на ведьмака. – Ты говорил, что дорога дальняя, а как мы ее повезем?

– Не переживай, я наложу на туесок стазис, наша доченька будет спокойно продолжать спать и никто не потревожит ее сон.

Аронд разложил на земле платок, положил в него небесного коня, золотую цепочку с кулоном в виде птицы, насыпал горсть земли в платок, завернул его и помог Вириди подняться. Встав с земли, они замерли, смотря на землю всю усеянную осыпавшейся красно-алой ягодой риски. Шестнадцать лет, они радовали своей красотой душу нерожденной девочки, украшали ее маленький холмик земли, а с её исчезновением, опали.

Исчезло последнее препятствие, сдерживающее заклятье на Ведьмином лесе. Мать-земля, простонав от тяжести стольких лет, вздохнула с облегчением и понесла жизненную силу корням деревьев и травам: чтобы по весне налились крохотные почки деревьев соком жизни, потянулись к ласковому свету дневного светила, чтобы сбросил лес мертвый покров со своих веток, потянулся к жизни, которой был лишен все эти годы.

– Пошли…

Обхватив ведьмочку за плечи, ведьмак уводил ее подальше от этих мест, принесших ей столько душевных страданий.

Придя в избу, ведьмак снял полог невидимости с ритуального круга, вынул нож из пола и вместе с чашей передал Вириди. Она собрала свои небольшие пожитки, сложила в корзину несколько баночек с мазями, пучки трав, продукты в дорогу. Обернула ручником венчальную чашу Богини Ириды, в отдельную тряпицу ритуальный нож, и положила их в заплечный мешок ведьмака.

Встав на колени, Аронд вытащил из небольшого сундука вещи, и поместил в него сначала туесок с телом Сари, затем платок, в котором были завернуты подарки для нее и горсть земли. Закрыв крышку, поводил рукой вокруг сундука, произнес заклинание стазиса, повторив его три раза.

Встав с колен, поднял сундук и вышел из избы, подойдя к Призраку, закрепил его к седлу, а также небольшой скарб ведьмочки и свои дорожные мешки. Вернулся в избу–посмотрел на сына и жену, уже одетых в теплую одежду.

– Присядем на дорожку…

Вириди присела на край кровати, обвела взглядом старые бревна избы, которые впитали в себя ее горе и радость за эти года. «Прощай дом…прости, если была плохой хозяйкой». Мысленно попрощавшись с избой, Вириди встала, взяла одну из дочерей к себе на руки, аккуратно уложила к себе за пазуху, обвязала талию кожаной тесьмой. Аронд осторожно уложил к себе за пазуху вторую дочь, улыбнувшись ведьмочке и сыну, вздохнул. – Пора, чем быстрее покинем эти места, тем сложней нас будет найти.

Аронд последним вышел из избы, закрыл за собой дверь, спустившись с крылец, подсадил Имрана в седло. – Держись крепко сынок, как устанешь, скажешь.

Вириди первая шла по натоптанной тропинке, около шестнадцати лет она не выходила из своего леса, было боязливо и трепетно.

«Вот и не верь приметам. Ведь чувствовала тогда, когда ноги стала ему мыть, что судьбу свою с ним свяжу. Вот и связала, детей родила, замуж вышла. Может прав ведьмак, неправильная я ведьма».

Выйдя из леса, Вириди остановилась, вдохнула свежесть морозного дня, посмотрела на деревеньку. – Мне с Ландой нужно попрощаться, сегодня она должна прийти ко мне. Увидит, что меня нет, будет переживать.

– Если не хочешь накликать беду на подругу, лучше не задерживаясь отправиться в город, а там уже напишешь письмо и магическим вестником отправишь.

Нахмурив брови Аронд, внимательно осмотрел местность, деревеньку, жители которой спешили покормить домашний скот, натаскать воды из колодца.

– Дальше я первый пойду, может, повезет, почтовый дилижанс по пути попадется.

Вириди не возражала, с болью в сердце обернулась, в последний раз бросила взор на Ведьмин лес и заторопилась догонять мужа.

Идти было легко, она, погрузившись в свои мысли, ступала по накатанной дороге, чуть прихваченной ночным заморозком. Тихий едва слышимый хруст снега под ногами и легкий, ощутимый морозец на щеках придавали настроения.

– Далеко ль путь держите?!

Вириди вздрогнула, оказывается, она так задумалась, что даже не слышала, как их догнал здоровый, бородатый мужик, сидевший на облучке телеги, его гнедая кобылка, весело помахивала хвостом.

Аронд хмуро рассматривал мужика, обдумывая, стоит ли с ним заводить беседу.

Мужик видно, сам решил начать разговор.

– А я смотрю, из лесу выходите, думаю, кто такие будут? И что в наших местах делали?

– Я Вириди…ведьма…рядом с вашей деревенькой в лесу жила.

Напряженность с лица мужика спала, глаза счастливо блеснули. – А я, стало быть – местный кузнец.

– Гарн! – губы ведьмочки, разошлись в радушной улыбке. – Как хорошо, что вы нам повстречались. Передайте Ланде, что я покинула эти места. Не вернусь больше, муж меня к себе на родину увозит. И еще передайте, что от бремени разрешилась, двух дочек родила.

Брови кузнеца с каждым словом Вириди, медленно ползли на лоб.

– Вот это дела твои, Богиня…так чего ж пешими? Зашли б к нам в деревню, любой бы хозяин дома помог.

– Не можем мы, много чего произошло, приходится нам убегать. И вы бы, если кто будет о нас спрашивать, лучше помалкивайте о том, что нас видели.

– Да чего мне бояться, я и не такого на своем веку повидал. А вы давайте в телегу быстрей подсаживайтесь, в город наверно собрались, вот я вас быстро до него и подкину.

Аронд с благодарностью посмотрел на мужика, снял Имрана с Призрака, посадил в телегу, помог Вириди и сам осторожно присел, придерживая дочь рукой.

– Ну, давай Лиса не подкачай, шевели веселей копытами, видишь, какой красавец рядом бежит, поглядывает на тебя своими черными глазищами.

Лошадь мотнула головой, скосила глаз на Призрака, издала что-то наподобие фырканья и бодро заспешила ногами по дороге, увозя путников все дальше от этих мест к новой жизни.