Ведьма и живая вода

ГЛАВА 17

Последние несколько дней выдались у архимага особенно напряжёнными. В одну из ночей всё-таки пришлось устроить охоту на мраморную химеру. Тварь совсем обнаглела и начала нападать даже днём. Получала отпор, но далеко не уходила, кружила рядом, выжидала удобного момента и снова атаковала. Распробовала вкус крови и магии… И по-прежнему умело обходила все ловушки. Пришлось действовать хитростью — опутать всю шахту сетью сигнальных маячков и неактивных заклинаний, а потом привлечь химеру несколькими каплями собственной крови. Тварь не могла пройти мимо такого приглашения. Невероятно быстрая, пластичная, ядовитая громадина напала так быстро, что охранные заклинания попросту запоздали и вспыхнули сразу за ней, едва не подпалив кончик хвоста. Впечатавшись зубастой мордой в щит, химера оглушённо потрясла головой, моментально поняла, что что-то пошло не так, и попыталась удрать. Но в этот раз не вышло: сеть заклинаний надёжно перекрыла все расщелины, в которые только могла ускользнуть химера, а к ловушке уже спешили маги. Провозились долго: шкура у химеры была очень прочной, устойчивой и к оружию и к воздействию боевой магии. Можно было попросту испепелить тварь, но её кровь, когти и язык являлись редкими и крайне ценными ингредиентами для нескольких зелий. А шкура химеры служила надёжной защитой того, что в эту шахту больше не сунется ни одна подобная тварь.

Затем одна из приглашённых девушек попыталась убить его ведьму! Безжалостно точно рассчитала время, быстро сориентировалась. И при мысли, что у неё всё могло получиться, в душе Родерика до сих пор вспыхивало пламя чистейшей незамутнённой ярости. Он едва успел отреагировать на хлестнувшую по нервам волну смертельного ужаса, перехватить стремительно падающую вниз девушку и унести её наверх. Хотелось растерзать на месте мерзавку, которая посмела посягнуть на жизнь неожиданно ставшей ему дорогой женщины. И дело было не только в физическом влечении к рыжей ехидной ведьме. Он не стал бы так тревожиться о потенциальной любовнице. О нет, Рик хотел эту девушку целиком, ведь даже пикировки с ней доставляли ни с чем не сравнимое удовольствие. Какая ирония судьбы: единственная женщина, которую он готов был рассматривать в качестве супруги категорически не хотела замуж. Не только за него — в принципе, и принуждать её Родерик не имел права. Да и лишать выбора больше не хотел. В конце концов, единственный поцелуй никого ни к чему не обязывал.

А потом ведьмочка примчалась в его кабинет, разгневанная и оттого особенно прекрасная. С таким шумом к нему еще никто не врывался. Эмоциональная, дерзкая, невероятно желанная. Искушение оказалось слишком велико. А когда ведьмочка подхватила поцелуй с той же страстью, с которой мгновением ранее отчитывала его за надуманные прегрешения, Родерик едва не потерял над собой контроль. Ещё немного — и не удержался бы, взял её прямо на столе. И если импульсивность и отзывчивость ведьмочки ещё можно было объяснить её молодостью и неопытностью, то себе он точно бы подобного срыва не простил. Девочка заслуживала большего.

Удержался буквально одним когтем, не позволил себе лишнего даже после откровенного согласия и… опешил, когда ведьмочка едва не разрыдалась от обиды, услышав упоминание об инициации. Пришлось успокаивать, в который раз поражаясь её непредсказуемости и изменчивости. Он-то считал, что своенравная рыженькая де Визар его терпеть не может, а оказалось, всё не так однозначно… Εщё и виноватым себя почувствовал за то, что посмел предположить, будто дело лишь в её желании обрести полную силу. Вот только что теперь делать с этими открытиями, Родерик не представлял. С одной стороны, ведьмочка ясно дала понять, что испытывает к нему как минимум симпатию. С другой, так же откровенно заявила, что замуж не собирается. И мысль о том, что буквально через два дня она покинет Монтариус приводила архимага в бешенство. При этом он, троллева бездна, прекрасно понимал, что не сможет её остановить. Окончательное решение всегда было за девушкой. А вырывать согласие обманом Рик не хотел. Де Визар приехала сюда не для того, чтобы найти супруга, а её истинная цель до сих пор оставалась загадкой. И сейчас архимаг не был уверен, что хочет помешать.

Последним камешком на вершине этой пирамиды стал разговор с отцом. Король не просил, требовал, чтобы Родерик выбрал жену именно сейчас. Не через полгода, не через год. И вдобавок ко всему явно дал понять, что Алмия Шиз его вполне устроит в качестве невестки. Не настаивал именно на её кандидатуре, но подчеркнул, что это будет взаимовыгодный союз, а нейса Шиз — воспитанная красивая женщина, способная подарить супругу детей с хорошим магическим потенциалом, столь необходимых королевству. Архимаг понимал тревогу отца, помнил, как сам едва не выгорел, когда ему пришлось принять амулет после внезапной смерти дяди, как непросто оказалось совладать с возросшим в разы даром, как магия буквально разрывала на части… Понимал, что если с ним что-то произойдёт, следующий, на чьи плечи ляжет эта непростая ноша, может попросту сойти с ума. Только от этого было не легче. Алмия буквально из платья выпрыгивала, так рвалась за него замуж и готова была в любой момент сказать заветное «да», но Родерик её не хотел. Совсем. Даже ради наследников.

Он раз за разом перебирал варианты, искал решение — и не находил его. Переступать через свои принципы, действовать подло и вырывать у ведьмочки согласие на брак обманом он не желал, а все другие идеи не выдерживали столкновения с реальностью. В итоге попросил Леннарта взять на себя нелёгкую обязанность сопровождать «драгоценных гостий» к леднику, даже расщедрился на полноценную иллюзию. Брат первым делом поинтересовался, все ли девушки туда отправятся, получил мрачный взгляд, всё правильно понял и с ухмылкой пожелал нескучной ночи. О разговоре Рика с отцом он пока не знал, а посвящать его в подробности архимаг не торопился. Ещё успеется.

От тяжких размышлений его отвлёк далёкий отголосок уже знакомой магии. Ведьмочка начала свой ритуал, пока что действительно не выходящий за рамки дозволенного. Может, напрасно он её подозревал?.. Мешать девушке и следить за ней архимаг не собирался. Знал, что успеет вмешаться, если что-то пойдёт не так.

И оно таки пошло. Сложная многоступенчатая защита-морок неожиданно буквально ощетинилась шипами, заколыхалась густым маревом, с голодным урчанием затягивая неосторожную жертву, сознательно рискнувшую сунуться к запретному знанию. Выпила бы силу до последней капли, опустошила до дна, не успей он вовремя вмешаться и оставить лишь морок.

— А ты не размениваешься на мелочи, ведьмочка, — задумчиво процедил он, всё еще ощущая, как чужая магия бессильным слепым котёнком тыкается в густой вязкий туман, тонет в нём, отступает и вновь пытается нащупать желаемое. — И нам пора оч-чень серьёзно поговорить.

Архимаг резко взмахнул рукой и исчез в неяркой вспышке портала.

* * *

Рик приближался неторопливо, тихо, словно настоящий хищник, удерживая меня на месте взглядом. Да я и не собиралась бежать. Слишком сильно подкосила неудача. Единственная ставка сгорела, рассчитывать больше было не на что, оставалось лишь готовиться к неизбежным потерям… Я даже не нервничала, просто не осталось сил. Самое страшное всё равно уже произошло.

— Скажи мне, ведьмочка, зачем тебе понадобилась живая вода? — осведомился архимаг, останавливаясь в нескольких шагах от меня.

Шевельнул ладонью, и меня окутало волной тепла, точно пуховым одеялом. Заботливый, внимательный… А в следующий миг до медленно погружающегося в пучину отчаяния сознания дошло главное: Ρодерик точно знал, что я пыталась найти! Значит…

— Она существует?! — выдохнула я ломким от волнения голосом, даже не пытаясь скрыть отчаянную, сумасшедшую надежду.

— Допустим, — кивнул оборотень. — Но ты не ответила.

Я прикусила губу, собираясь с мыслями и не зная, с чего начать. Затем глухо произнесла главное:

— Моя младшая сестра умирает. У неё поздно проснулся дар некромантии, и она не сумела с ним совладать. Один знакомый некрос подсказал, что есть легенда, будто живая вода из Монтариуса поможет подчинить смертельный дар, заставить его течь так, как положено. И я подумала, что в древних мифах может быть крупица правды. Приехала сюда, услышала от кого-то из местных, что сказки о живой воде действительно есть, и попыталась её найти. Я бы никому не рассказывала, клянусь даром. Просто… просто когда речь идёт о семье, ухватишься за любой, самый призрачный шанс. — Помолчала немного и дрожащим голосом спросила: — Так живая вода действительно существует? И… и она может помочь?

В тёмных глазах Родерика отражались языки пламени. Он тоже долго молчал, но то, что не отказал сразу, вселяло робкую надежду.

— Ты заставляешь меня принимать сложные решения, ведьмочка, — произнёс oн наконец.

— Ты архимаг, тебе по статусу положено, — отозвалась я.

Очень, очень хотелось броситься к нему, умолять, обещать всё, что угодно, но почему-то под властью уверенного, спокойного взгляда медленно наливающихся золотом глаз я не не могла даже пошевелиться. Да и чем бы я его удивила? Родерик и без того знал — может взамен требовать чего угодно и я не откажусь. Жизнь сестры была для меня дороже всего.

— Значит, ты читала легенду, — утвердительно произнёс он наконец. — Но в ней сказано не обо всём. К примеру, одно из условий следующее: вынести живую воду из долины можно лишь с позволения верховного мага и кого-то из правящей семьи. Я два в одном, так что тебе повезло. А что касается платы… Не вижу повода отступать от традиций. В легенде фигурировала «частица жизни». Меня это вполне устраивает. А две частицы устроят еще больше.

— В смысле, два года моей жизни? — непонимающе нахмурилась я. — Услуженье?

— Нет, ведьмочка, — покачал головой маг. — Мне нужен ребёнок. Наследник, который со временем может стать преемником. Я хочу минимум двоих.

Я ошарашенно застыла, переваривая требования, а затем вскинула на мужчину полный отчаяния взгляд и беспомощно прошептала:

— У моей сестры нет столько времени. Ρик… Я не успею.

— Это решаемо, — спокойно и мягко отозвался архимаг. — Понятие «отсроченная плата» тебе знакомо?

— Я же ведьма! — обиженно выпрямилась я. — Конечно знакомо!

— Значит, дашь слово, что по первому требованию вернёшь долг, и этот вопрос можно считать закрытым, — кивнул оборотень. — Больше возражений нет?

— Других возражений нет, — уверенно подтвердила я. И внесла дополнение: — Но я хотела бы видеться с детьми.

— Я не стану тебе в этом препятствовать, — пообещал Родерик. — Есть еще одно условие, но с ним проблем тоже не будет. Помнится, ты сделала мне предложение, ведьмочка. Я согласен.

Несколько мгновений ушло на лихорадочные попытки вспомнить, что и когда я успела ему предложить. А когда вспомнила, едва удержалась от нервного смешка. Как чувствовала, что это предложение однажды выйдет мне боком. Ну, Рик. И не забыл ведь!

— А это обязательно? — настороженно поинтересовалась я.

— Вынести живую воду за пределы Монтариуса так, чтобы она не утратила свойств, могут либо гишелы, либо члены их семей, — пожал плечами архимаг. — Как понимаешь, фиктивный брак не годится, но, учитывая наше взаимное притяжение, это тоже не станет препятствием. Заодно станешь инициированной ведьмой.

Всё звучало логично. Условия, плата, даже отсрочка. Непонятным оставалось лишь одно: откуда взялось такое стремление помочь? В то, что архимаг внезапно влюбился в меня по все уши, крылья и хвост верилось слабо.

— А тебе-то это зачем? — нахмурилась я, с подозрением посматривая на Родерика. — Ты же не хотел жениться.

— Интересы государства требуют, чтобы у архимага как можно быстрее появился наследник, — криво усмехнулся мужчина. — Разумеется, рождённый в законном браке. А чтобы дар не угас, а возрос, матерью преемника должна быть жительница равнины.

— Свежая кровь, — понимающе добавила я.

— Верно, — кивнул архимаг. — А еще интересы государства требуют, чтобы брак был заключён в ближайшие дни. Замуж за меня хочет только наша прекрасная Алмия Шиз, но я её стремление не одобряю.

При упоминании Алмии мои ладони сжались в кулаки. Вот зараза!!! Точно прокляну. Нечего тянуться своими ухоженными пальчиками к моему, между прочим, крылатому пантеру! Самой нужен, хотя бы потому, что у него есть живая вода для Эрьки. А почему ещё, я думать не буду. Вот совсем-совсем не буду.

— Так когда жениться будем? — поинтересовалась я, вставая. — Мне бы поскорее. Храмы у вас по ночам открыты?

— Меня радует твой энтузиазм, — усмехнулся Родерик. — В храм мы не пойдём, обряда в одном из мест силы, где Великая Мать оставила свой след, вполне достаточно. Кстати, это недалеко.

Он шагнул ко мне, подхватил на руки, одновременно открывая портал и бросая в сторону костра какое-то заклинание. Огонь моментально погас, будто его накрыли плотной тёмной тканью. В тот же миг мои вещи, аккуратно сложенные возле пенька, растворились в воздухе, а маг со мной на руках шагнул в светящуюся рамку.

Вышли мы возле небольшого, едва ли в полтора человеческих роста, лесного водопада. В лунном свете вода мягко серебрилась с негромким шумом падая в овальное озеро, из которого почему-то не вытекало ни одного ручья. На берегу его друг подле друга возвышалось четыре круглых антрацитово-чёрных камня и пятый стоял чуть дальше. Наверное, сверху это место походило на отпечаток огромной лапы, потому и считалось у гишел священным. Разлитую в воздухе магию я действительно ощущала. Её было так много, что покалывало кожу. А говорить хотелось исключительно шёпотом, дабы не нарушить царящий здесь торжественный покой.

Ρодерик уверенно обнёс меня вокруг камней и озера, легко перемахнув через впадающий в него ручей, остановился перед четырьмя камнями и уверенно произнёс:

— Великая Мать, у твоего священного следа я беру эту женщину в жёны и клянусь оберегать её и наших детей, пока бьётся моё сердце.

Камни и дно озера неожиданно вспыхнули таким же расплавленным золотом, которое горело в глазах архимага, а мои волосы тронул лёгкий порыв ветра. Я несмело шевельнулась и шёпотом спросила:

— А я что должна сказать?

— Что принимаешь меня в мужья по доброй воле, — так же негромко отозвался Рик. — Всё остальное в клятве — по желанию.

— Я принимаю этого мужчину в мужья по доброй воле, — послушно повторила я, — принимаю его заботу и всё, что он посчитает необходимым мне дать, и клянусь родить ему минимум двоих детей, если на то будет воля Великой Матери.

Я говорила искренне, ощущая лёгкое сожаление, что это всего лишь обоюдовыгодная сделка… Пожалуй, и так согласилась бы выйти замуж за Родерика и родить ему пару малышей, особенно после того, как поняла, что этот язвительный, неприветливый и вредный оборотень умеет быть другим. Чутким, внимательным, невероятно заботливым. И рядом с ним мне впервые в жизни понравилось быть слабой и не пытаться решить все проблемы в одиночку.

На миг почудилось, что где-то неподалёку раздалось одобрительное урчание, камни вспыхнули ещё ярче, а из глубины озера метнулись две золотые нити, одна ко мне, вторая к Родерику. Запястье на миг обожгло, а затем нить исчезла под кожей. Рик опустил меня возле одного из камней, сам наклонился к озеру, еще наполненному золотым свечением, и зачерпнул из него флакон воды. Бутылёк, между прочим, был мой, тот самый, который я так надеялась наполнить таинственной живой водой во время ритуала. И когда только успел прибрать к рукам?

— Ты понравилась Великой Матери, — тихо сообщил архимаг, поднимаясь. — Она приняла тебя.

Золотое свечение в его глазах понемногу угасало, сменяясь всё более явственным желанием. Рик ласкал меня взглядом так откровенно, что мне стало жарко, а сердце заколотилось, словно шальное.

— Пойдём, — хрипло шепнул он, протягивая мне ладонь.

А я внезапно поняла, что отчего-то не хочу никуда уходить отсюда. Это будет неправильно. Только не сейчас. Покачала головой и решительно распустила завязки сорочки, позволяя ей соскользнуть вниз. Может, я и не знала ничего о Великой Матери, хранительнице всех гишел, но чувствовала всем сердцем: она одобрит моё решение.

Глаза Родерика вновь ярко вспыхнули, он моментально оказался рядом, его руки сжались на моей талии, а в следующий миг он приник к моим губам, даря нежный, ласковый и одновременно требовательный поцелуй. Я потерялась в вихре сладостных ощущений, отвечая на его страсть, принимая её и уже ничего не боясь. Не запомнила, как оказалась лежащей на шелковистом и тёплом камне, видела лишь лицо Рика, его тёплый взгляд, ощущала прикосновения его рук, его губ, а отрывистый, хриплый шёпот «Моя ведьмочка!» пьянил, зажигал кровь и она жидкой лавой растекалась по телу. И не было больше ничего, ни прошлого, ни настоящего, лишь упоительный миг единения и нарастающее наслаждение, которое накатывало волнами, унося всё выше, выше, выше, пока последняя, самая долгая из них, не рассыпалась перед внутренним взором сверкающими осколками.

Некоторое время лежала молча, приходя в себя, не в силах вынырнуть из состояния умиротворённой сонной неги, а потом вспомнила, что совершенно не испытывала боли и улыбнулась. Заботливый… Нежный. Мой. Кажется, последнее я пробормотала вслух, потому что тут же получила лёгкий поцелуй и ласковое:

— Твой, ведьмочка, чей же ещё.

Прикрыла глаза и счастливо улыбнулась, окончательно проваливаясь куда-то в уютную мягкую темноту. Вымотанный и эмоционально и физически организм требовал отдыха.

В следующий раз пришла в себя, когда мою сонную тушку бережно и осторожно опустили на мягкую перину. Моментально проснулась, приподнялась на локтях, отметив, что Родерик успел нарядить меня в одну из своих рубашек и даже озаботился застегнуть несколько пуговиц. Прислушалась к себе, пытаясь понять, что же изменилось после инициации. Что-то точно изменилось, я чувствовала. Казалось, что до этого дня я брала силу из глубокого колодца, раз за разом тащила наверх наполненное до краёв ведро, а сегодня из колодца забил фонтан, оставалось лишь зачерпнуть… Но какие новые горизонты это мне открывает, пока не поняла.

— Отдыхай, — шепнул Родерик, отрывая меня от увлекательного самокопания.

— Не могу, — я села на кровати, чувствуя лёгкую ломоту в мышцах. — Ты же знаешь, Рик, мне нужно к сестре. И буду признательна, если снимешь «глушилку».

Показалось, что на миг на его лицо набежала тень, но оно тут же разгладилось.

— Уже снял, — произнёс он и протянул мне флакон с наполненной золотым сиянием водой. — Отдашь сестре. Если не поможет, привози её сюда, я подумаю, что можно сделать. Добавь мой контакт в коэдр.

— Спасибо, — улыбнулась я, вставая. — А ты не мог бы любезно открыть мне портал прямо к границе? Очень хочу успеть на утренний поезд.

— Я распоряжусь, чтобы тебя отвезли в Вилий, — сухо произнёс архимаг. — Наши самоходные экипажи быстрее.

Ну вот зачем он ведёт себя так, будто ему не всё равно? Я ведь прекрасно знаю, почему он на мне женился. А о том, почему от этой мысли становится так холодно, подумаю в другой раз.

— Не надо, — я покачала головой. — Благодарю за заботу, но это лишнее.

Взгляд Родерика заледенел окончательно.

— Как пожелаешь, — не стал настаивать он. — Твои вещи в соседней комнате. Как будешь готова, позови. Я открою портал. Что-то ещё?

— У этой ночи будут незапланированные последствия? — спросила я. — Просто хочу знать, к чему готовиться.

А вот теперь Ρик совершенно точно злился. Я помнила эти всполохи магии в его глазах.

— Не будет, — процедил он. — Не волнуйся.

Развернулся и вышел из комнаты. Я пару секунд поразмышляла, что за муха его укусила и что такого страшного и жуткого я умудрилась спросить, затем решила, что это не моё дело. Мало ли, какие причины злиться у людей и оборотней? Что, теперь по каждому поводу лезть в душу? Захочет — сам скажет. А мне и впрямь пора собираться. Эрька ждёт! Я обещала ей достать живую воду, и я её достала. Только почему-то сделка с архимагом больше не казалась мне вполне удачной.

Вещи собрала быстро. Не удержалась, утащила на память ещё и рубашку Ρодерика. Архимаг не обеднеет, а мне приятно. Рик, как и обещал, открыл портал и, не дожидаясь просьбы, снова прошел со мной. Дождался, пока прибудет экипаж из Лидора, легко закинул мой саквояж в багажное отделение и коротко пожелал:

— Удачи.

Даже не поцеловал на прощанье. А я… я тоже не сделала попытки шагнуть навстречу. Он не желает демонстрировать нашу связь прилюдно? Так мне тем более это не нужно. Но внутри всё-таки кольнуло сожалением: несколько часов назад он казался таким заботливым и настоящим, а сейчас снова превратился в отстранённую сволочь. Хорошо, что я не успела поверить в его искренность, сейчас было бы еще больнее.

— Благодарю, — чопорно и сухо ответила ему, устраиваясь на сидении. И не удержалась, уколола: — Когда понадоблюсь, дайте знать.

— Хорошо, — спокойно кивнул он и отступил.

Дверца захлопнулась и экипаж тронулся, окончательно оставляя Монтариус за спиной. Тьфу ты, пропасть, началось наше знакомство с горным котовником не лучшим образом и заканчивается так же паршиво. Я увозила отсюда живую воду, нo взамен, помимо всего прочего, кажется оставила еще и собственное сердце.