Ведьма и живая вода

ГЛАВА 16

Старинный и величественный Норхельт, столица Монтариуса, поражал красотой. Засыпанные разноцветной листвой дорожки в парках так и манили пробежаться, как в детстве, с весёлым смехом расшвыривая ногами опавшие листья. Над городом плыл аромат жареных каштанов, пряного чая с молоком, спелого винограда и пряников с корицей и имбирём. Город готовился к празднику Урожая, наряжался во все оттенки медового, малинового и шафранового, умывался густыми утренними туманами, а окружающие его леса переливались золотом и багрянцем на фоне заснеженных вершин.

Но сегодня мне было не до любования красотами столицы. Я отказалась от прогулки, сославшись на неважное самочувствие, и теперь, кипя от злости, быстро, на грани приличия, шла по коридорам малого королевского дворца прямиком к рабочему кабинету дея Родерика, точно зная: он на месте. Побывала там накануне и еще не успела забыть дорогу, так что в провожатых не нуждалась. А ведь так хорошо всё складывалось…

После событий в Иггле и последнего долгого переезда в Норхельт я сумела выпытать у нейсы Радмилы, что нас ждёт в оставшиеся до праздника дни, и безумно огорчилась, когда поняла, что незаметно оторваться от коллектива вообще не получится. Никак. И тем более — ночью. Из малого дворца нас просто так никто бы не выпустил. Сутки потратила на размышление, прикидывая так и этак, а потом решила рискнуть и нахально попросила у архимага разрешение провести в грядущий Мабон магическую практику на избавление от страхов, планируя совместить её с ритуалами поиска и призыва так нужной мне живой воды. Тем более, повод-то у меня был — не придерёшься! Чем-то донельзя озадаченный верховный маг выслушал меня вполуха, задал несколько ожидаемых вопросов и дал желаемое разрешение, не пытаясь подловить на мелочах и не устраивая допросов. Обрадованная, я вернулась в свои покои — готовиться к грядущей вылазке за город. Но, как оказалось, хитрый кошак вовсе не собирался меня никуда отпускать, лишь ждал момента, чтобы разом припомнить всё хорошее. И сейчас я была полна решимости высказать пушистой наглой морде то, что думала о его обмане! В голове крутились последние фразы нашего вчерашнего диалога. Моё тихое: «Я ожидала, что вы запретите, всё-таки нам с вами далеко не всегда удавалось достигнуть взаимопонимания», и его насмешливое: «Месть должна быть выверенной и холодной. Скажем, завтра к обеду я внезапно передумаю под предлогом ночной экскурсии к леднику». Если бы я только знала, что архимаг вовсе не шутил!

Глупая, глупая я ведьма, которая, как и сотни тысяч женщин до меня, пала жертвой мужского обаяния! Я ведь действительно поверила, что архимаг испытывает ко мне симпатию, особенно, после событий в Иггле, а он всего лишь приручал меня, чтобы потом нанести стремительный удар. Неужели до сих пор не может простить сброшенную ему на голову юбку?

В его кабинет я ворвалась, как, собственно, и полагалось разгневанной донельзя ведьме, раздражённо сверкая зелёными глазами. Родерик был не один, рядом с ним на придвинутом стуле сидел еще один черноволосый мужчина, и оба они пристально изучали какие-то бумаги. Когда дверь с громким стуком распахнулась, оба моментально подняли головы и удивлённо воззрились на меня.

Неизвестный посетитель, сходу оценив выражение моего лица, повернулся к архимагу и произнёс:

— Рик, я внезапно вспомнил об одном неотложном деле. Если не возражаешь, я хотел бы продолжить наш разговор позже.

Поднялся и вышел, бросив на меня еще один внимательный взгляд. Я рассеянно отметила, что они с Родериком очень похожи. Разве что незнакомец был чуть выше и уже в плечах, да и глаза у него были не карие, а синие, точно весеннее небо.

— Вы чего-то хотели, нейса де Визар? — осведомился архимаг, когда мы остались одни.

Устало потёр лоб и откинулся в кресле. В последние два дня он выглядел особенно усталым, под глазами залегли глубокие тени, и без того резкие черты лица осунулись почти до остроты, тёмные глаза напоминали глубокие провалы. Но сейчас мне казалось, что они блестят как-то издевательски. Он ещё спрашивает, чего я хотела! Ещё больше взбесилась, подошла вплотную к его столу, оперлась ладонями на гладкую тёмную поверхность и зло прошипела:

— Как вы могли? Я думала, вы шутите, а вы… вы!

— Ведьмочка, не понимаю, о чём ты, — раздражённо бросил маг. — Я многое могу и на чувство юмора тоже не жалуюсь. Конкретизируй свои претензии.

— Вы обещали, что отпустите меня сегодня, чтобы я могла провести ритуал! — выпалила я. — Позволите не ехать к этому вашему леднику, а вы вначале пообещали, а потом передумали. Вы не двуликий, дей Родерик, вы двуличный!

Архимаг поднялся так резко, что едва не опрокинул стол. Мгновение, короче, чем удар сердца, и вот он уже рядом, так близко, что еще полшага — и наши тела соприкоснутся.

— Даже так? — протянул он. — А у меня были причины пересмотреть решение?

— Почём я знаю? — огрызнулась я. — Вдруг вы мне до сих пор не можете упавшую на голову юбку простить. Мало ли что у вас в мозгах творится? И вообще, хватит давить на меня харизмой! Думаю…

Договорить он мне не дал. Рвано выдохнул, подаваясь навстречу, неуловимо быстро сокращая и без того небольшое расстояние между нами, и легонько коснулся моих губ. Бежать было некуда, да и не успела бы я отреагировать. Даже отвернуться не смогла. А потом в крови вспыхнуло жадное голодное пламя, которому было мало этого почти невинного, едва заметного прикосновения. Я хотела настоящего поцелуя, обжигающего и душу и тело, от которого всё внутри замирало и плавилось. Такого, как тогда в лесу. Сама не заметила, как закинула руки на плечи Родерика, распустила ленту, стягивающую волосы на его затылке. Гладкие шелковистые пряди приятно скользили между пальцами. А потом архимаг легко, без усилия приподнял меня и усадил на стол, ни на миг не прерывая страстного поцелуя.

Кажется, что-то упало, покатилось по полу, но никто из нас и не подумал прерваться. Ладонь Родерика скользнула по моей ноге, сминая ткань юбки, а я… Я не сделала ничего, чтобы ему помешать. Таяла в его руках, точно забытое на солнцепёке масло, тело превращалось в податливый воск, требующий, чтобы ласковые прикосновения не прекращались. До этого и не представляла, что чувства могут быть настолько острыми, всепоглощающими, туманящими разум. Меня затягивало в их стремительный водоворот, но я не пыталась бороться. Наоборот, отдалась на волю бурного потока, принимая жар чужого желания и отвечая на него с таким же пылом. О нет, сейчас я не хотела, чтобы Родерик останавливался. Наоборот, я жаждала, чтобы он продолжал. А ещё… Ещё хотела коснуться его сама, по — настоящему, ощутить под пальцами не плотную ткань камзола, не прохладный шёлк рубашки, а жар обнажённой кожи, погладить рельефные мышцы. Окончательно позабыв о ненужных приличиях, скользнула сразу обеими ладонями по его груди, нащупала первую пуговицу, затем вторую, третью, потянула камзол с широких плеч, едва не мурлыкая от наслаждения.

Рик замер, нехотя, через силу, отстранился, прижался лбом к моему лбу и тихо выдохнул:

— Ведьмочка, я не каменный. Ты слишком соблазнительна. Нам лучше остановиться, пока я ещё могу это сделать.

Его глаза потемнели от тягучего, почти болезненного влечения и жажды обладания, а пылающий страстью взгляд стал почти физически обжигающим. И от ощущения власти над ним, истинно женского могущества меня снова опалило волной жара. Сейчас, в этот момент ничего не имело значения, кроме переполняющего меня желания и странной потребности в этом язвительном, недоверчивом, невыносимом и таком необходимом мужчине.

Обвила руками его плечи, пробежалась пальцами по напряжённым мышцам и, глядя снизу вверх, тихо спросила:

— А нужно ли останавливаться? Я же не требую потом на мне жениться.

Ожидала, что теперь он точно сорвётся, даже на миг испугалась собственной смелости, но Родерик тяжело вздохнул, с сожалением убрал ладонь с моего бедра, склонившись, запечатлел на моих губах еще один быстрый и жаркий поцелуй, после чего всё-таки сделал шаг назад. Закрыл глаза, потёр ладонями виски и криво усмехнулся:

— Ты достойна лучших условий для инициации, чем мой рабочий стол.

Эта фраза обожгла меня, точно удар хлыста. Щёки моментально вспыхнули от обиды, горло перехватило спазмом. Только и смогла выдавить:

— Да при чём тут вообще инициация?

Крепко зажмурилась, пытаясь сдержать рвущиеся наружу злые слёзы. Самым гадким было то, что обижаться я могла только на себя: это не архимаг выдумал, что я исключительно ради инициации и в поисках сильного мага явилась в горный котовник, я сама неоднократно это заявляла. Но сейчас отчего-то было горько, что Рик считает, будто я и впрямь целовалась с ним исключительно из желания поскорее соблазнить, полностью обрести силу и черпать из полноводной реки, а не быстрого, но неглубокого ручейка.

И когда меня молчаливо и непреклонно снова притянуло в такие уютные, тёплые объятья, изрядно потрёпанная за последние несколько недель выдержка всё-таки дала трещину. Нет, я не прокляла архимага, даже не влепила ему пусть несправедливую, зато благородную пощёчину. Я просто замахнулась, насколько могла, и принялась самозабвенно лупить кулачками по широкой груди, по плечам, по рукам, бережно и осторожно прижимающим меня всё ближе. Места для замаха было немного, мои ладони соскальзывали, не били, а почти что гладили, а потом оказалось, что я и вовсе уже не могу пошевелиться, потому что макушку придавило тяжёлым подбородком, а спину поглаживает горячая ладонь, почёсывает между лопатками, проходит вдоль позвоночника и снова поднимается наверх. Стоило притихнуть, как вторая ладонь ласково коснулась моего лица, заставляя вскинуть голову, и в этот же миг Ρик снова поцеловал меня. Удивительно мягко, осторожно и настойчиво. И я, соскользнув со стола и привстав на цыпочки, отвечала ему, пусть не слишком умело, зато искренне, чувствуя, как с каждой секундой ослабевает уже которую неделю живущее внутри напряжение. И когда он наконец оторвался от моих губ, я не упала без сил лишь потому, что он продолжал крепко держать меня. Зато плакать больше не хотелось.

Не сопротивлялась, когда архимаг легко подхватил меня на руки и, сделав несколько шагов, опустил в кресло. Затем перед носом появился стакан с водой. Благодарно кивнув, сделала несколько глотков и озадаченно нахмурилась, ощутив на языке лёгкий сладковатый привкус.

— Здесь несколько капель успокоительного настоя, — верно истолковал моё замешательство Родерик. — Пей, ведьмочка, не отравишься. Я неплохо разбираюсь в зельях.

Я хотела было возразить, что ничего такого и не думала, но вовремя поняла, что он шутит. Ещё бы архимаг плохо разбирался в эликсирах! Да и успокоительное, если уж начистоту, было весьма кстати.

— Так почему тебе показалось, что я изменил решение? — поинтересовался Родерик, присаживаясь на свободный стул. — Наша договорённость в силе, ты можешь провести свой ритуал.

Я заёрзала в кресле, понимая, что сорвалась зря. Не разобралась, не выяснила досконально, а сразу ринулась высказывать претензии. Но ведь ситуация казалась вполне однозначной…

— Сегодня утром за завтраком нейса Радмила сказала, что после прогулки по столице мы вернёмся во дворец, но буквально на полчаса, а потом отправимся к леднику, — нехотя начала я. — И заночуем неподалёку от него на постоялом дворе, потому что сегодня полнолуние и ледник будет сверкать, точно живое серебро, а лунные лучи, отражаясь от острых граней, расцветят всё вокруг радужными бликами.

— И? — подбодрил меня архимаг.

— И я подумала, раз она ничего не сказала про меня, значит, это объявление касается всех, — призналась я. — А потом нейса Радмила упомянула, что ты… вы остаётесь во дворце, пока мы будем гулять по городу, и я решила, что это мой единственный шанс высказать всё, что думаю про подобный обман. Я бы не стала скандалить при всех, дей архимаг.

— Это я уже понял, — отмахнулся Родерик. — Но у меня два вопроcа. Первый тебе уже знаком: почему ты решила, что я нарушил нашу договорённость? Пока я так и не услышал ответа.

Умеет же он задавать неудобные вопросы! Ох, и не отвертеться ведь.

— Мне тяжело понять вас, дей Родерик, — тихо произнесла я. — Вначале я думала, что вы едва меня терпите и подозреваете во всех смертных грехах, потом показалось, что неприязнь сменилась интересом. Признаюсь, я искренне считала, что вы со мной флиртуете. Но после некоторых событий, имевших место в Иггле, вы снова отстранились и в последние дни вели себя крайне холодно. — Помолчала и закончила едва слышно: — И сегодня я решила, что это была лишь игра… Как вы сказали вчера, тщательно выверенная месть. Дать мне разрешение на магическую практику, а потом отозвать его.

— Я был занят, ведьмочка, — спокойно пояснил архимаг. — Как уже говорил тебе, у меня предостаточно обязанностей, которые никто не отменял. И хоть я постарался свести угрозы к минимуму на то время, что сопровождаю гостий Монтариуса, иногда моё вмешательство необходимо. Что же касается твоего предположения про месть, то не в моих правилах шутить подобными вещами. К тому же, я знаю, что тебе это необходимо. Не хотелось бы, чтобы из-за чужой подлости ты начала бояться высоты.

Дважды ох! Такого обстоятельного и подробного пояснения я не ожидала. Собственный эмоциональный взрыв и истерика выглядели теперь совсем некрасиво. Ворвалась, понимаете ли, в кабинет, как демон мести, выгнала какого-то важного собеседника, судя по виду, родственника, учинила скандал и обозвала двуличным. Стушевалась окончательно и пробормотала:

— Прости…те. А второй вопрос?

Родерик склонил голову к левому плечу, а на его губах мелькнула едва заметная улыбка.

— В постели ты меня тоже будешь на вы называть и обращаться исключительно официально?

— Рик! — возмутилась я.

Щёки снова горели от смущения. Я говорила, что предыдущий вопрос был неудобным? Нет, он был нормальным!

— Вот так-то лучше, — усмехнулся оборотень. Хищно потянулся, не сводя с меня пристального взгляда. — Кстати, раз уж ты сама заглянула, возьми. — Передо мной легла тонкая серебристая монетка, выпуклая с одной стороны. — Насколько помню, речь шла про лес. Это маячок. Когда закончишь свою волшбу и решишь вернуться, выйди к дороге и активируй маячок. Дежурный водитель получит сигнал и прибудет за тобой. Если твой ритуал займёт немного времени, он тебя подождёт.

— Не надо ждать, — качнула головой я, сгребая со стола монетку. — Маячок — это отлично, спасибо. — И исключительно для порядка буркнула: — Между прочим, с чего ты решил, что мы окажемся в одной постели?

— Потому что оба этого хотим, — просто ответил Родерик. — Но до этого дня я не настаивал, кхм, на своей кандидатуре, дал тебе время пообщаться с другими перспективными магами, которых на двух приёмах и во время прогулок ты видела немало.

Да, действительно… Благородно не стал лишать выбора. А ведь запросто мог намекнуть прочим магам, что одну из девушек уже присмотрел для себя. Кто посмел бы пойти против него?

— Они меня замуж звали, — фыркнула я. — Прямо сразу.

— Какой кошмар! — сочувственно покачал головой архимаг. — Жуткое оскорбление.

— Конечно, — согласилась я. — Εщё чего не хватало! Никаких замужеств в ближайшие годы. Кстати, об оскорблениях… Я уже извинилась, но должна отметить: интересная у тебя реакция на них. Целовать меня было обязательно?

— Это один из самых быстрых и действенных способов закрыть женщине рот. Другие бы тебе понравились меньше, ведьмочка, — усмехнулся Рик.

Фантазия тут же подкинула мне парочку любопытных вариантов, притом один очень уж неприличный. Чувствуя, что снова краснею, я возмутилась:

— Что за бесстыжие намёки?!

— Вообще-то я имел в виду печать молчания, — укоризненно сообщил архимаг и прищурился: — Но мысли в твоей рыжей голове витают интересные… Можно обсудить.

Вот об этом я сейчас точно говорить не хотела, поэтому торопливо вскочила и, обогнув стол с противоположной от Ρодерика стороны, выпалила:

— Спасибо за вкусную успокаивающую воду! Пожалуй, мне пора. Не буду отвлекать тебя от важных дел. И еще раз спасибо.

— Пожалуйста, — кивнул он, посмеиваясь.

Удерживать или предлагать проводить не стал, за что я тоже была благодарна. В голове, несмотря на выпитое успокоительное, царил полнейший сумбур. Мысли, чувства, всё сплелось в такой тугой клубок, что как ни пыталась, не могла отыскать кончиков отдельных нитей. Мать-Природа, ну почему всё происходит именно сейчас и именно так?.. Родерик не простит мне обмана. Но разве у меня есть выбор? Я должна провести задуманный ритуал и покинуть Монтариус с добычей прежде, чем архимаг вернётся в столицу вместе с остальными гостьями. Тем более, он собственными руками дал мне возможность. По моим расчётам, от Норхельта до тоннеля было около пяти часов езды. Я должна была успеть. Грустно улыбнулась, подумав, что уподобляюсь Далиле. Тоже пользуюсь отсутствием Родерика, чтобы обтяпать свои тёмные делишки.

«А может, рассказать ему всё?» — мелькнула внезапная мысль. Я едва не споткнулась от неожиданности. Ну здрасте вам, приехали! Может, ещё и в любви признаться? Хотя я это и так почти что сделала… Тяжело вздохнула. «Нет, Летти. Нет, нет и нет! Ρодерик думает головой, а не головкой. А ты не имеешь никакого права вешать на него свои проблемы. Так что прочь сомнения. Ты можешь и должна рассчитывать только на себя». Жаль, в этот раз привычная мантра совсем не помогала. Но всё зашло слишком далеко, чтобы я могла остановиться. Зато как рада будет моему отъезду Алмия. Она в последние дни буквально цвела, видя, что Ρодерик обращает на меня не больше внимания, чем на остальных, и, кажется уже праздновала победу. Ну и чертополох с ней! Рик всё равно её не выберет, вне зависимости от того, останусь я или нет.

* * *

Духи леса и в этот раз приняли мои подношения благодушно. Даже указали подходящее место для ритуала. Я начертила на земле квадрат, расставила по углам свечи, разложила небольшие тыквы, ароматные яблоки и гроздь винограда, поставила кубок с красным вином и собрала яркий букет из опавшей листвы. Посреди импровизированной площадки развела костёр. Закрыв глаза, прислушалась к окружающему лесу. Всё было спокойно и тихо, вокруг — ни единой живой души, кроме меня. Ну, за исключением всякого мелкого зверья, которое в расчёт не брала. Пора было начинать. Ρазвязала кожаный пояс, сбросила юбку и блузку, сняла обувь. Босые ноги моментально заледенели. Поёжилась от холода, оставшись в одной тонкой сорочке. Некоторые ритуалы требовали именно такого вида от ведьмы, и те два, которые я собиралась провести сейчас, к ним и относились. Шагнула в квадрат, поочерёдно зажгла собственноручно катаные свечи с травами по углам, шепча над каждой заклинания. Сила откликалась послушно, легко, срывалась с кончиков пальцев серебристым сиянием. Взяв в руки кубок с вином я сосредоточилась и закрыла глаза. Перед мысленным взором возникли страницы гримуара, а с губ сорвались слова:

— На рубеже, где Свет и Тень, День и Ночь, Лето и Зима равны и нет между ними ни меньшего, ни большего, когда мир на миг застыл в равновесии в чувствах и в разуме, дома и в пути, в делах и в отдыхе, в радости и в горе я наполняю равнозначностью кровь лозы в моём кубке. Как ветра, дующие во время весеннего равноденствия, приносят новую жизнь, так и осенние ливни смоют печаль, тоску, всё, что мешает двигаться дальше. Уходящий день наполнит вино Светом действия, наступающая ночь подарит ему Тьму покоя. Потери и выигрыши уравнялись, и то и другое унесёт река времени в безвременье. Боль и страх уходят. Да будет так!

Плеснула треть кубка в огонь, треть вылила на землю, остальное медленно выпила. Ощутила, как где-то внутри с тихим звоном лопнула натянутая до предела струна, и медленно выдохнула, чувствуя, как вместе с выдохом уходит пережитый страх, как перестаёт тревожно жечь в груди при мысли о подъёме ввысь. Что ж, алиби я себе обеспечила. Ледник, на который отправился весь «цветник» во главе с архимагом, был достаточно далеко от столицы, а я вдобавок ещё и лес выбрала в противоположной стороне. Но даже если Родерик на всякий случай решил «прислушаться» конкретно к моей волшбе, к этому времени он должен был убедиться, что ничего противозаконного я не затеваю. А ведь наверняка прислушался, просто потому, что он — архимаг и обязан знать, что происходит во вверенном его заботам королевстве. Снова прислушалась к себе и окружающему миру, на несколько мгновений перестроилась на иное зрение, доступное лишь ведьмам, бдительно сканируя ближайшее пространство. Всё было тихо, всё было спокойно. Никто за мной не следил. И очень зря, — подала тихий голосок предательски проснувшаяся совесть. Я усилием воли запихнула эту абсолютно ненужную порядочной ведьме пакость подальше, и вытянула руки вперёд. А вот теперь пришло время для настоящего ритуала.

С губ сорвались короткие слова Призыва, и почти моментально руки оттянула привычная тяжесть появившейся на них книги. Тихо зашуршали страницы, точно их переворачивала невидимая рука, а затем книга внезапно дрогнула и поднялась над моими ладонями, давая понять, что нужно заклинание найдено. Я быстро перерисовала вязь из буквиц и символов, сделала круг из свечей и положила в середину пустой флакон. Вернулась к книге и нараспев зашептала заклинание, слово за словом возникающее на желтоватой бумаге. Сила лилась тяжело, неохотно, словно вода, которая сумела отыскать в дамбе лишь одно малюсенькое окошко. Меня бросало то в жар, то в холод, нервно потряхивало от переполняющей энергии, которая никак не могла найти точку приложения. Наконец последнее слово было произнесено, книга моментально исчезла, а я на миг стала единым целым с этой чужой землёй под чужим небом. Горами, камнями, деревьями, травой, листвой, ветром и росой. Они знали всё, что здесь происходило, помнили эту долину от глубины веков и до наших дней и могли рассказать обо всём. Кроме живой воды. Искры силы вспыхивали и исчезали, растворяясь в густой серой хмари, словно в тумане, расходились кругами по бескрайнему морю — и угасали, не принося ответа. Наконец я обессиленно выдохнула, развеяла заклинание, отпустила магию и устало опустилась на заранее присмотренный пенёк неподалёку от костра. Что ж, кажется, дей Арлингтер, штатный некромант нашего тихого Хантира был прав. Живая вода оказалась всего лишь красивой сказкой…

Неподалёку хрустнула ветка, заставив меня испуганно вскинуть голову. Тот, кто наступил на неё, сделал это намеренно, не желая больше скрывать своё присутствие. И когда из густой тени в отбрасываемый костром круг света шагнула знакомая темноволосая фигура, я почти не удивилась. Приняла окончательное поражение со стоическим смирением. Потеряв голову, по волосам уже не плачут. Какая теперь разница, выгонят меня из Монтариуса прямо сейчас или парой дней позже? Смысла отпираться, изворачиваться и лгать больше не было.

— Поговорим, ведьмочка? — поинтересовался архимаг, не сводя с меня пристального взгляда. — Похоже, нам есть, что обсудить.