Ведьма. Без права на чувства

Глава 9. Над пропастью

Магия Брана на самом деле помогла – мои ноги перестали болеть, а всё тело будто наполнилось целебной энергией. Теперь я шагала так же бодро, как остальные, да ещё и успевала при этом любоваться шикарными пейзажами вокруг. Оникс держался позади, бдительно следя, чтобы я не оступилась и не упала. Пару раз даже ловил меня, когда подошвы скользили на мелких камушках, но сразу же отпускал.

Ближе к закату мы всё-таки добрались до того самого опасного места, о котором говорил проводник. И вот тут Брану пришлось обвязать мою талию верёвкой, а второй конец намотать на своё запястье. Да, со стороны это выглядело ужасно: будто я – его питомец на поводке. Но возражать всё равно не стала. Если это поможет мне спастись от падения, то готова смириться даже с поводком.

Дальше тропинка шла по узкому выступу – не больше метра шириной. С одной стороны – скала, с другой – обрыв. Где-то далеко внизу текла река. Отсюда она казалась узкой изогнутой линией, но, по словам Коина, на самом деле была довольно широкой и полноводной.

Теперь мы стали идти намного медленнее. Оникс шагал сразу за мной, можно сказать, дышал в затылок. Коин и Кетти ушли вперёд, но тоже не спешили, опасаясь оставлять нас на этом участке одних.

В некоторых местах тропинка становилась настолько узкой, что нам приходилось в буквальном смысле ползти по вертикальной скале, держась за металлические крюки, вбитые кем-то прямо в камни. Иногда дорожка, наоборот, расширялась, давая такие необходимые мгновения передышки. Я старалась смотреть вперёд или под ноги и настрого запретила себе поворачивать голову к обрыву. Ведь стоило лишь раз глянуть вниз, и испуганная фантазия мигом рисовала картины моего жуткого падения в пропасть.

Поначалу всё было хорошо. Я шла очень осторожно, ступала аккуратно, продумывала каждый шаг. Но постепенно привыкла к этой сложной тропинке, глупо расслабилась, потеряла бдительность и… начала делать ошибки.

Когда оступилась в первый раз, подошва соскользнула с острого края, сорвалась, но меня сразу же поймал Бран. С невозмутимым видом он вернул меня на место и сказал идти дальше. Вот только теперь у меня никак не получалось сосредоточиться. Взгляд то и дело возвращался к обрыву, сердце в груди стучало, как заведённое, а руки начали предательски подрагивать.

Не удивительно, что в таком состоянии скоро оступилась снова. Нога резко поехала в сторону, хрупкое равновесие пропало, мир перед глазами совершил кульбит… и я полетела вниз.

Мгновения растянулись, словно часы. Ужас сдавил горло, уши заложило, с губ сорвался крик. Я отчаянно пыталась схватиться хоть за что-нибудь, но руки ловили только воздух.

И тут падение остановилось. Меня обхватило плотным потоком магии и вернуло обратно на дорожку.

– Великие Стихии… – только и смогла сказать я и, вжавшись спиной в скалу, села прямо на тропинку.

Теперь эта узкая дорожка виделась мне канатом над пропастью. От одного взгляда вперёд начинала кружиться голова, а ещё стало казаться, что сама скала так и норовит сдвинуться с места, чтобы меня столкнуть.

В ушах всё ещё гудело. Я жадно глотала воздух, забывая его выдыхать. Тело дрожало так сильно, будто его тряс некто невидимый. А в мыслях творился настоящий безумный хаос.

Но вдруг стало легче. Даже получилось нормально вдохнуть и выдохнуть воздух. Потом ещё… и ещё раз. Я старалась сосредоточиться на дыхании, вспоминала, как делала это раньше, и постепенно дрожь пошла на спад. Меня уже не трясло так сильно, но руки всё равно продолжали мелко подрагивать. Сковавший сознание панический ужас тоже начал постепенно отступать… и только теперь я поняла, что не одна, а нахожусь в тёплых и очень уютных объятиях.

Более того, не сразу, но стало ясно, что это тепло окутывает меня со всех сторон… и сижу я не на камнях на тропинке, а на коленях у Оникса, который с силой и странной заботой прижимает к себе моё дрожащее тело. Он гладил меня по спине и тихо шептал, что всё хорошо, что я безопасности, что он не позволит мне упасть, обязательно спасёт и никому не даст в обиду. А я слушала, верила каждому слову и всё больше успокаивалась.

– Бран… – проговорила я, едва заставив себя шевелить языком.

Он тут же сжал меня чуть сильнее, но потом дал немного свободы. Я даже смогла поднять голову, посмотреть в его лицо… и с удивлением обнаружила, что вокруг почти темно.

– Так быстро стемнело? – спросила я, от удивления даже обретая способность нормально говорить.

– Ты как? – с беспокойством произнес мой спаситель. – Легче?

– Немного, – кивнула я. – Так почему стемнело?

Он быстро огляделся по сторонам и снова посмотрел мне в глаза.

– Ты в этом непонятном состоянии больше часа провела. Я хотел тебя понести, но побоялся, что, если ты резко вернёшься в реальность, то задёргаешься, и мы оба свалимся.

Бран говорил тихо и мягко, а ещё потихоньку делился со мной своей магией. Поэтому и возникало ощущение, будто я укрыта крылом огромной птицы, только вместо оперения у неё живительная энергия.

– Сможешь идти сама? – спросил он.

– Нет, – сказала я, даже не задумываясь. – Не смогу. Тем более, в густых сумерках.

– Доверишься мне? – проговорил Бран, пытаясь увидеть ответ по моим глазам. – Позволишь нести тебя на спине? Только придётся не двигаться, не бояться и не мешать мне. Тогда мы легко преодолеем оставшийся участок тропы. Тут недалеко. Метров двести-триста. Выдержишь?

– А ты? Тебе же будет сложно идти с рюкзаком, да ещё и со мной за спиной.

Я окончательно пришла в себя и теперь с кристальной ясностью понимала, какую опасную авантюру предлагает Оникс. И почти была готова заявить, что пойду сама… но одного взгляда на утопающую в тенях дорожку хватило, чтобы оставить эти геройские мысли при себе.

– Рюкзак давно забрала Алексис. Так что понесу я только тебя, – пояснил Бран.

– Я буду держаться крепко. И не шевелиться, – заверила его.

– Уверена, что готова? Или ещё посидим? – спросил он настороженно.

– Нет. Давай сейчас. Надо пройти этот путь, пока совсем не стемнело.

Я даже попыталась подняться, но ноги отказались меня держать. Появилось ощущение, что из моего тела кто-то разом выкачал все силы, и возвращаться они не собирались.

– Хорошо, – без особой уверенности произнёс Оникс. – Сейчас я повернусь к тебе спиной, обхвати меня за плечи, а я подхвачу твои ноги. Не бойся упасть, я привяжу тебя магическими путами.

Как ни странно, сейчас у меня не возникло и мысли о смущении. Наоборот, когда Бран поднялся на ноги со мной, висящей за его спиной, как живой рюкзак, мои губы растянулись в глуповатой улыбке. Но вот посмотреть в сторону обрыва я так и не рискнула, отвернулась к скале. И, чтобы не думать об опасности и не давать волю страху, начала считать шаги.

Три… семь… двадцать… сто пятьдесят… Бран шёл в бодром темпе, хотя ступал осторожно. В некоторых местах вообще почти останавливался, наверняка, выбирая, куда безопаснее встать. В такие моменты я зажмуривалась, упиралась лицом ему в затылок и слушала, как осыпаются камни, как шумит далеко внизу река и поют птицы.

На семьсот пятьдесят пятом шаге он вдруг медленно выдохнул, а я непроизвольно напряглась. Неужели впереди что-то слишком страшное?

– Наконец-то! – донёсся до нас возглас Кетти. – Я уж думала, вы там заночевать решили.

Неужели… всё? Мы на самом деле справились? Правда?

– Пришли, Мегги, – мягко проговорил Бран, опуская мои ноги на землю.

Я отстранилась от него, попробовала встать сама, но пошатнулась. Бран мигом обернулся и обхватил меня за талию, помогая удержать равновесие. Я тоже схватилась за его плечи, как за единственную опору. Вот так и получилось, что мы оказались в неожиданных объятиях друг у друга.

Наверное, надо было что-то ему сказать, хотя бы, банальное «спасибо», всё же он мне сегодня жизнь спас. Но я стояла, как истукан, смотрела в тёмно-синие глаза Брана и почему-то не могла пошевелиться. Но и он не отворачивался, будто наши взгляды сцепились невидимыми крюками, и через эту сцепку полилась особая загадочная магия.

– Оникс, Мегги, идите есть! – недовольно позвала Кетти. – Мы вам похлёбку оставили. Ужинайте, и будем ложиться. Подъём всего через четыре часа. Вот перейдём границу, и обнимайтесь на здоровье. А сейчас – не время.

Губы Брана растянулись в лёгкой усмешке, а потом он крепче обхватил мою талию рукой, чуть развернулся и повёл к костру, у которого лежали несколько брёвен и сидела наша неугомонная проклятийница.

– Палатку я поставила, спальники расстелила, – продолжила рассказывать Алексис. – Проводник уже час, как спит. Сейчас я подежурю, а потом, Оникс, твоя очередь.

– Как скажешь, – ответил он.

Усадив меня на бревно, сам тоже сел рядом и, только убедившись, что я сижу уверенно, принялся наливать в плошки еду из котелка.

Ели молча. Честно говоря, аппетита не было, но я всё равно поглощала ложку за ложкой, прекрасно понимая, что мне очень нужны силы. Конечно, можно потянуть энергию из леса, но без нормальной пищи организм долго не выдержит, а он у меня и так из-за нервов и непривычных нагрузок на пределе.

К концу трапезы, согревшись в тепле костра, я уже засыпала сидя. И, наверное, так и уснула бы прямо здесь, но Бран без вопросов поднял меня на руки и унёс в палатку. Он даже в спальный мешок помог мне забраться, или же попросту меня в него положил. Увы, этого я уже не запомнила: то ли отключилась, то ли просто решила выбросить эти моменты из памяти. Правда, одно отметила отчётливо: сегодня в этой палатке мне почему-то было очень тепло и невероятно уютно.

***

Бран

Поспать удалось всего пару часов, но в нынешних обстоятельствах даже это можно считать роскошью. Лекса разбудила меня около полуночи, качнула головой в сторону выхода, а когда я поднялся, сама забралась в мой спальный мешок, предварительно отодвинув его от спящей Мегги.

– Грел собой нашу ведьмочку? – с лёгкой издёвкой прошептала подруга.

– Отстань, – бросил я в ответ и выбрался на улицу.

За пределами палатки тихо текла спокойная летняя ночь. Да, в горах было намного холоднее, чем в той же столице, но после жары эта прохлада воспринималась как благодать. А у костра, да в подходящей куртке, я чувствовал себя вполне комфортно.

Пламя горело ровно и ярко, видимо, Лекса совсем недавно подкинула дров. Издалека доносился шум реки, шелест листьев, песнь ветра, и всё это невольно расслабляло и наталкивало на мысли, которые обычно я старался гнать от себя куда подальше. О неправильности моей жизни, о туманном будущем и о тёмном прошлом… Особенно, о той его части, которая вот уже много лет оставалась для меня закрыта.

Да, я не помню своего детства, родителей. На самом деле, я и имени-то своего не помню. А Браном меня назвал доктор в больнице, где я когда-то очнулся. Это имя он прочитал на платке, который нашёл в моём кармане. Кстати, тот самый платок я до сих пор таскаю с собой, как талисман на удачу.

Тогда в больнице я провёл несколько недель. У меня на самом деле была рваная рана на ноге, после которой остался большой шрам. Но больше пострадала голова, и, по утверждению доктора, приложило меня именно магией, каким-то боевым заклинанием, а удар об камень только усугубил ситуацию.

Фамилии родителей я не знал, о себе тоже ничего сказать не мог. И, когда стало ясно, что память восстанавливаться не спешит, меня отправили в приют. Сколько мне тогда было? Понятия не имею. Делая новые документы, доктор написал датой моего рождения день, когда меня к нему привезли, а возраст указал восемь лет.

С тех пор утекло много воды. Память о прошлом так и не вернулась, да и я давно уже махнул рукой на те потерянные воспоминания. И надо ж было смотрителю железнодорожной станции в забытом Стихиями посёлке рассказать историю про подобранного им мальчика!

Теперь, когда мой путь лежал в Ферсию, я постоянно думал о том, что тем ребёнком вполне могу оказаться я, ведь в наших историях многое сходится. Да, что говорить, таких совпадений попросту не бывает. Это объясняло бы и моё отличное знание ферсийского, и умение чисто и вежливо говорить. Может… я, правда, аристократ по рождению? Хотя сейчас представить это даже смешно. Где я, а где эти толстосумы из элиты?

И всё же информацию стоило проверить.

От мысли, что где-то у меня есть семья… мама, отец… сердце горько сжалось, а я поспешил привычно задвинуть эти мысли поглубже и подальше. Лучше буду думать о другом. Вот хотя бы о малышке Мегги – такой слабой и одновременно сильной; скованной, но решительной; открытой, но скрывающейся за правилами этикета. Её внутренний свет сияет так ярко, что ощущается даже на расстоянии. Он согревает моё заледеневшее тёмное сердце и будто бы освещает мою душу. И возникает ощущение, что я не настолько погряз во тьме и криминале, как был уверен сам.

А ещё мне даже понравилось её оберегать, защищать, спасать. Рядом с ней я чувствовал себя этаким героем – тем, кем точно не был на самом деле. Но когда она смотрела на меня своими честными зелёными глазами, мне совершенно не хотелось отводить взгляд.

Сегодня она едва не сорвалась с обрыва, но я быстро её поймал и вернул на дорожку. Это произошло мгновенно, связывающая нас верёвка даже не успела натянуться. Вот только после этого с Магнолией начало твориться нечто жуткое. Она вся дрожала, словно очень замёрзла, смотрела перед собой и будто ничего не видела. Я пытался поставить её на ноги, растормошить, но это не помогло. Магнолия не реагировала ни на слова, ни на прикосновения, даже на крик и магию не обратила внимания. И тогда я просто дотащил её до наиболее широкого места на тропе, сел под скалой, а девчонку усадил сверху. Прижал к себе очень крепко, попытался снова поделиться силой. И она приняла мою магию, даже будучи не в себе.

Это говорило о полном доверии с её стороны. Безграничном. Абсолютном. И я совру, если скажу, что мне это не нравилось. Нравилось, ещё как. Мегги наивно и искренне тянулась ко мне душой, я чувствовал это, видел. Думаю, даже сама ведьмочка ещё не осознавала до конца, насколько сильно я привлекаю её как мужчина. Пряталась за своим своевольным даром, который несколько раз выходил из-под контроля рядом со мной.

На самом деле мне следовало держаться от неё подальше, чтобы не позволить этой симпатии перерасти во влюблённость. Ведь юные леди крайне влюбчивы, и особенно падки на вот таких вот… плохих парней. Но только для них это обычно не больше, чем приключение. Этакий способ пощекотать нервишки.

Однажды я наивно поверил одной такой особе. Полюбил всем сердцем, глупо решил, что вместе мы сможем пойти против правил, изменить наши с ней судьбы и мир вокруг. Она говорила, что тоже любит меня, да и смотрела с восхищением и обожанием. А целовала так, что я забывал обо всём на свете. И когда я предложил ей сбежать и тайно пожениться, она сразу согласилась.

Тогда я впервые согласился на одно очень сложное и опасное дело, за которое обещали заплатить огромную сумму. Риск был огромен, ставки очень высоки, но мне было ради чего стараться. А ведь меня только чудом не поймали, зато с заказом я справился. Правда, тогда же узнал, кто такой Корвин Лимт, и что каждое крупное дело нужно обязательно согласовывать с этим некоронованным королём преступного мира столицы. Он лично заинтересовался мной, предложил работать на него, обещал поддержку и крупные заказы. Но… я отказался. Ведь был уверен, что скоро уеду далеко со своей любимой.

Увы, в день побега в назначенное место она не пришла. А когда я подкараулил её во время прогулки по городу, и вовсе сделала вид, будто мы с ней не знакомы. И только спустя несколько дней я узнал, что она выходит замуж за сына барона Хаура. Но даже тогда продолжал верить, что её просто заставили, а сама она всё ещё любит меня. Продолжал отправлять ей записки, назначать встречи, на которые она не приходила. И однажды, отчаявшись, просто влез ночью к в окно её спальни.

Она оказалась, мягко говоря, не рада. Но зато честно высказала мне всё, что думает, и приятных слов в её монологе не было. Назвала нищебродом. Заявила, что просто побоялась мне отказать, когда я заговорил о свадьбе. Призналась, что испытывала ко мне симпатию, что ей нравились наши встречи этакой запретностью. Но теперь её ждёт брак с достойным мужчиной, обеспеченная жизнь, балы, рауты, приглашения в императорский дворец, лоск и сияние. И мне рядом с ней больше места нет.

Тогда я не стал ничего ей говорить. Сдержался. Просто молча выпрыгнул в окно и ушёл. Потом долго бродил по ночному городу, думал, размышлял, а следующим утром явился к Лимту. И, если до того момента у меня ещё была возможность завязать с криминалом, то после она исчезла. Я погряз во всём этом по самые уши, соглашался даже на самые опасные дела, ведь риск хоть как-то заглушал боль в разбитом сердце.

Конечно, с тех пор уже прошло около пяти лет. Старые раны затянулись, эмоции притупились. Но связываться с аристократками я зарёкся. Они ведь те ещё хитрые лисы. Могут казаться милыми и нежными, ласковыми и беззащитными. Но для них такой, как я, всегда останется просто мусором под ногами. И, как бы ни нравилась мне Магнолия, я не собирался с ней сближаться. У неё своя жизнь, у меня – своя.

Вдруг до слуха долетел отдалённый звук, выбивающийся из общей ночной симфонии: со скалы осыпались мелкие камешки. Вот только ближайшая скала – там, где пролегает тропинка, по которой мы пробирались сюда.

Я медленно поднялся на ноги, создал вокруг места нашей стоянки защитный купол, основательно укрепил его магией и снова прислушался. Теперь отчётливо разобрал едва различимый звук шагов. Судя по всему, шли четверо или даже пятеро. Возможно, это просто припозднившиеся путешественники, желающие ночью пересечь границу. Но мы с моей интуицией не сомневались, что нас нагнали те самые твари, которые уже пытались похитить Магнолию.

– Лекса, к нам идут гости, – сказал я шёпотом и направил поток воздушной магии донести слова до адресата.

Не прошло и полминуты, и сонная Алексис уже стояла рядом со мной. Раздражённо потирая глаза, она всматривалась в темноту ночи и тоже слушала.

– Чувствую шестерых. Один ступает бесшумно, – сказала она, сосредоточенно глядя перед собой. – Бьём сразу или сначала спросим, зачем пожаловали?

– Увы, стоит всё-таки уточнить, кто они, – ответил я. – И попробовать разойтись мирно. Магический бой может привлечь внимание пограничников, потревожить их сигналки, а граница тут близко.

– Ты прав, – нехотя согласилась Алексис, но пальцы всё-таки размяла. – Ладно, поговорим. Может, договоримся? Хотя я в это не верю.

– Тогда думай, как их всех нейтрализовать максимально тихо и незаметно. Есть такие проклятия?

– Есть, – кивнула она. – Но они энергоёмкие, со сложными заклинаниями и ещё более сложными плетениями силы. Мне придётся начертить схему на земле.

– Сколько тебе нужно времени?

Шаги становились всё отчётливее, нужно было быстро что-то решать.

– Минут десять, не меньше, – покачала головой Лекса.

Ответ мне не понравился, но пока этот вариант всё равно казался самым верным.

– Давай. Я накрою тебя отражающим щитом и потяну время. Но постарайся побыстрее.

– Угу, – буркнула она. Медленно выдохнула и отошла чуть в сторону, выбрав для будущей схемы относительно открытое место.

Я скрыл её от посторонних глаз магией, а сам вернулся на бревно к костру. Пусть незваные гости решат, что их появление стало для нас большим сюрпризом. Это усыпит их бдительность, а мне оставит возможность для манёвра.