Вечность мести. Кн. 1

Пролог

Маленькая рыжеволосая девочка в простеньком льняном платьице бежала прочь от деревни. Крупные слёзы катились по лицу, оставляя светлые дорожки на перепачканном грязью лице. Длинные косы били по спине, словно подталкивая её бежать ещё быстрее, вырваться за пределы обыденности и беспредельной скуки.

В свои десять лет Алёна уже успела искренне возненавидеть Калиново, свою родную деревню. Расположенная на небольшом аллоде, где кроме деревни, полей и лугов вокруг, разместился только лесок да озеро, она представляла собой уголок тихой, пасторальной Лиги. Торговые пути проходили в стороне, а война и катаклизмы и вовсе представляли собой нечто вроде страшных сказок, какими родители пугают непослушных детей. Нет, гости в Калиново, разумеется, бывали. Купцы, что заходили к ним на астральных кораблях за выращенной пшеницей да мясом. Каждый такой приезд становился настоящим праздником для местных жителей.

Алёна мечтала совсем о другой жизни. Узнав, что за пределами их крохотного участка суши имеются огромные пространства, где живут, влюбляются, воюют огромное количество людей, гибберлингов, эльфов, других рас и народов, она всем сердцем воспылала увидеть этот огромный мир собственными глазами. Вот только ни родители, ни другие жители деревни не восприняли её мечтания всерьёз. Более того, они просто высмеяли их! С тех пор и поселилась в душе Алёны обида. А желание вырваться из Калиново только усилилось.

Остальные деревенские были вполне довольны своей мирной, тихой жизнью. Не видя ничего плохого в отсутствии приключений, они возделывали землю, выращивали скотину, женились, рожали детей. Жили самой обычной жизнью. От которой Алёнку уже порядком тошнило.

Ноги вынесли её на край аллода. Девочка упала на траву, вытирая кулачками катящиеся ручьём слёзы. Даже ласковые слова мамы не могли разогнать тоску девочки. Она чувствовала себя запертым в клетку щенком, которого никак не выпускают погулять.

Впереди переливался и мерцал всеми цветами Астрал. Алёна смотрела на его красоту, не отрываясь. Постепенно гамма смещалась к более тёмной, холодной. Девочка знала, что это означает. Приближалась астральная буря. Мощные силы будут разрывать реальность на части. Горе тем корабелам, что окажутся рядом – не всякий корабль может выстоять в схватке со столь могущественной стихией! Алёне же, как и другим, живущим на твёрдой земле, ничто не угрожало. Астрал был тем, на что она могла только смотреть, не более.

Поднялся ветер. Несмотря на то, что буря бушевала в Астрале, она всё же влияла на погоду в Калиново. Алёна поднялась на ноги, вытягивая руки в стороны. Лёгкий ветерок набрал силу, ощутимо подталкивая в спину. Девочка закрыла глаза, представляя себя птицей. Стоит слегка взмахнуть крыльями и невесомое тельце взмоет в воздух, к свободе!

Потешив себя некоторое время этими фантазиями, Алёна вытерла остатки слёз и поплелась обратно в деревню. Прошло больше часа, как она убежала из деревни. Дома ждёт взбучка за непрополотую морковку, за то, что старшему брату пришлось в одиночку ухаживать за коровой. Отец будет хмуро смотреть на неё, качая головой, а на лице мамы снова будет это выражение горькой обиды. Алёна замотала головой. Она ни в чём не виновата! Это не она придумала себе такую мечту! Что ей делать, если все деревенские хлопоты нагоняют только тоску, а сердце рвётся вдаль, навстречу приключениям?

Дойдя до околицы, девочка почувствовала что-то неладное. Во-первых, ветер, уже утративший силу, но всё ещё ощутимый, нёс запах гари. Не дым очага, приправленный ароматами еды, а именно гари. Учитывая, что дома в деревне были сплошь деревянными, это тут же вызвало беспокойство. Во-вторых, не было слышно привычных звуков – лая собак, кудахтанья кур, разговоров соседских кумушек. Алёна возвращалась поздно, но не настолько, чтобы все уже улеглись спать.

Сердце в груди заколотилось чаще, ладони вспотели. Девочка кинулась к забору и осторожно, вдоль него, начала красться вперёд. Почему-то вдруг захотелось увидеть маму, уткнуться ей лицом в подол и со слезами попросить прощения.

Пройдя крайний ряд домов, Алёна оказалась на дороге, ведущей к центру деревни. Их дом находился на другом конце, поэтому маршрут через площадь был самым коротким. Вот только девочке никак не хотелось идти туда. Открытое пространство внезапно стало казаться смертельно опасным. Поразмыслив секунду, девчушка пролезла через дыру в заборе, оказавшись во дворе старухи Авдотьевны. Вредная одинокая бабка, которая на дух не переносила детей и всегда ругалась, когда те играли рядом с её домом. А уж поймай она кого у себя во дворе – тут уж одними словами не отделаешься. Алёна до сих пор помнила, как Авдотьевна отхлестала её крапивой в прошлом году. И ладно бы за дело, так ведь просто за то, что взяла несколько ягод малины с куста, растущего на краю участка. Ветки свисали наружу, за забор, но вредная бабка не вняла детским объяснениям. Ещё и маме высказала претензии.

Сейчас, в этой странной тишине, возможность «отведать» крапивы не казалась Алёне чем-то страшным. Девочка скользнула в густую тень и начала красться к дому. Она почти добралась до бревёнчатой стены, когда входная дверь избы скрипнула, открываясь. Не отдавая себе отчёта, девочка метнулась к стене, вжимаясь в неё и стараясь превратиться в невидимку. Она уже подбирала слова, чтобы объяснить своё присутствие в чужом дворе, когда её взгляд зацепился за силуэт того, кто вышел на улицу.

Высокий, раза в два, а то и три, больше Алёны. Широченные плечи, огромная голова, руки – ни один мужчина в деревне не мог похвастаться такими впечатляющими размерами. Незнакомец сделал шаг, оказавшись на свету. Алёна едва успела зажать рот ладонью, чтобы не завизжать от страха. Серая кожа, огромные клыки, выступающая челюсть – орк!

«Откуда он здесь? Его не должно быть здесь! Орки живут в Империи! Оркам здесь быть нельзя!»

Взгляд скользнул ниже и обнаружил ещё более жуткий факт. Чужак держал в руке топор. И его тёмное лезвие покрывали свежие красные пятна. До Алёны не сразу дошёл смысл увиденного. Когда же скованный ужасом мозг сумел обработать информацию, девочка едва не задала стрекача. Алёна осталась на месте только потому, что ноги от страха стали ватными и не слушались. Убийца не заметил крохи, притаившейся в тени. Он что-то прорычал глухо и пошёл прочь. Его тяжёлая поступь сотрясала землю. Алёна дрожала как осиновый лист ещё минуту после ухода орка. Преступную слабость удалось превозмочь только после мыслей о родных. На подгибающихся ногах, стараясь держаться укромных мест, девочка поспешила к дому.

Прежняя тишина, что насторожила Алёну ранее, ушла. Звуки снова вернулись в деревню, но от этого стало только страшнее. Перепугано кудахтали куры, которых тащили прочь из тёплого курятника, слышались грубые голоса и смех чужаков, хозяйничающих в деревенских избах, пару раз даже послышался истошный женский крик. Страх становился всё сильнее, перед глазами темнело. Алёна ускоряла шаг, забывая об осторожности, пока не перешла на бег.

Она добежала до ограды, на полном ходу врезавшись в нестроганые доски. В щель между ними Алёна увидела отца. Он стоял, широко расставив ноги, и держал перед собой топор. Девочка много раз видела, как он рубил им дрова. Её всегда восхищала та лёгкость, с которой папа орудовал этим тяжёлым инструментом, как разлетались в разные стороны поленья от ударов. Сейчас топор был взят с другой целью. Напротив отца, в паре шагов, стоял высокий мужчина с длинными чёрными волосами. Кривая ухмылка, тонкие усики, смуглая кожа - он был полной противоположностью деревенским парням. Яркая красная шёлковая рубаха уже была запачкана грязью.

- Не желаешь униматься, деревенщина? - хриплым голосом выкрикнул пират, покачивая саблей.

Отец ничего не ответил, лишь крепче сжав оружие в руках. Алёна с ужасом обнаружила, что по его рубахе из длинной раны течёт кровь. Девочка зажала рот ладонью, чувствуя, как страх снова начинает брать верх над ней. Папа всегда казался ей таким сильным, таким… несокрушимым. Даже Тихон, деревенский кузнец, побаивался его. А тот был раза в полтора крупнее отца.

- Что ж, тогда ты будешь умирать медленно! - выкрикнул красавчик, бросаясь в атаку.

Сабля выписывала причудливые фигуры, плетя смертоносную паутину. Что мог противопоставить такому мастерству простой деревенский мужик, вооружённый лишь топором? Ничего. Но за спиной стояла жена и две дочки.

- Сдохни! - выкрикнул глава семейства, ринувшись на пирата.

Он не мог отразить удара, да и не собирался, честно говоря. Всё, что ему было нужно - забрать врага с собой. И это удалось в полной мере. Сабля рубанула слева, прорубив предплечье до кости, но острие топора ударило в грудь. Противный хруст заставил Алёну вздрогнуть. Она даже прикрыла глаза, чтобы не видеть этого.

- Какая трогательная сцена! Не думал, что среди этих бесхребетных деревенщин найдётся хоть один смельчак, который рискнёт оказать сопротивление.

Алёна открыла глаза. Говоривший оказался ещё более странным, чем орк, увиденный не так давно. Высокий, худой, он выглядел странным набором из железок и живой плоти. Железные руки, ноги, странная маска, багровая с золотом, закрывающая лицо целиком. Девочке никогда не приходилось раньше слышать ни о ком подобном. За спиной стояли и другие чужаки, но этот совершенно точно был главным.

Железный незнакомец поднял правую руку и сделал еле заметный жест пальцами. Послышался лязг, и из-за его спины вышло чудовище. Выкованное из металла насекомое, скорпион. Только высотой в полтора метра, да вооружённое дисковыми пилами на передних конечностях.

Ещё одно движение пальцев - и монстр, семеня стальными лапками, ринулся в атаку. Отец, левая рука которого безвольно висела вдоль тела, попытался остановить чудовище, но то даже не заметил этой жалкой попытки. Пилы взвизгнули, набирая обороты. Алёна зажмурилась, не в силах совладать с болью. Короткий крик боли сменился бульканьем, а после наступила тишина.

- Заберите женщину и детей. Трупы отнесите на площадь. И обыщите дома! Наверняка есть хитрецы, прячущиеся в подвалах. Живо!

Услышав эти слова, Алёна поняла, что надо бежать. Родная деревня из тихого и мирного места стала самым опасным уголком аллода. Девчушка отступила на шаг, развернулась и кинулась прочь. Она не выбирала маршрута, желая лишь оказаться как можно дальше от деревни. Перед глазами стояла картина отца, лежащего в пыли с невидящим остекленевшим взглядом, устремлённым в небо.

Укрытие Алёна нашла в лесу. Там имелась неприметная землянка, выкопанная мальчишками года три назад. Раньше девочка ни за что не осмелилась бы зайти сюда, остерегаясь взбучки, но сегодня ситуация изменилась. Некому было её наказывать. Все, кто мог это сделать, остались в деревне.

Только на следующее утро Алёна рискнула выбраться из убежища. Перекусив найденными в землянке сухарями, девочка выбралась из леса и обнаружила, что родная деревня перестала существовать. Столбы дыма поднимались от остовов сгоревших домов. Повсюду виднелись обвиняюще устремлённые в небо трубы печей, покрытые пеплом. Слёзы снова хлынули ручьём. Алёна не могла себе даже представить, что разрушение деревни может стать для неё таким потрясением.

Целых два дня девочка провела в лесу, практически не выбираясь из землянки. Все услышанные от взрослых страшилки оживали в памяти, населяя безопасное, в принципе, место в обитель жутких зверей и чудовищ. Ещё пару дней назад Алёна ходила за земляникой одна, без всякого присмотра. И без страха. Теперь же каждое дерево, каждый куст скрывали собой зубастых зверей и жутких чудовищ.

Ночи несли с собой другие страхи. Стоило только Алёне закрыть глаза, как железный человек поднимал руку, вызывая своего визжащего слугу. Скорпион кидался на неё, но за миг до того, как его заляпанные кровью орудия убийства касались тела, девочка просыпалась. В холодном поту, с бешено бьющимся сердцем.

Жизнь превратилась в кошмар. Страх днём, ужас ночью. Через пару дней к ним присоединился голод. На третий день Алёна рискнула выбраться из убежища, чтобы попытаться найти пищу. Поляна, усыпанная земляникой, частично утолила огонь голода, но не затушила его полностью. Требовалось нечто более существенное. Настоящая пища, которую можно было добыть только в одном месте. В сгоревшей дотла деревне, в подполье могло что-нибудь сохраниться. Прошла почти неделя, прежде чем Алёна собралась с духом и рискнула направиться туда. К этому времени чувство голода стало почти привычным и даже несколько притупилось. Правда, платой за привычку стала слабость. И без того не отличавшаяся большой физической силой и выносливостью, Алёна превратилась в почти беспомощное создание.

В деревню девочка вошла на рассвете. Ночь по-прежнему была слишком страшной. Солнечный же свет, пусть и немного, но рассеивал это чувство. Она прокралась через поля, на которых уже начала вызревать пшеница. В памяти всплыли образы деревенских, вместе выходящих на сбор урожая. В этом году никого не будет. Пшеница перезреет, тяжёлые колосья сбросят зёрна в почву. Все труды пропадут даром. А через несколько лет сорняки захватят эти земли, не оставив даже следа от золотого полотна деревенских полей.

Сожаление о потере урожая прошло по краю сознания. Алёна была ещё слишком мала, чтобы в полной мере осознать эти события, тем более в далёкой перспективе. Девчушку волновал собственный желудок, настойчиво требующий еды, да возможные опасности, таящиеся в деревне. Она кралась по остывшим углям и пеплу, вертя головой во все стороны. Странные, неприятные запахи толкаясь, проникали в нос, заставляя морщиться. Алёна и сама не знала, чего боится и кого опасается. Пираты совершенно точно ушли с аллода уже давно, но почему-то от этой мысли не становилось легче.

Слабый шорох откуда-то слева заставил Алину замереть. Когда же ей пришла в голову мысль, что она стоит прямо на дороге, открытая всем ветрам и взглядам, девочка тихой мышкой шмыгнула в сторону колодезного сруба. Его всегда холодные брёвна остались нетронутыми огнём в силу удалённости от основных построек. Подождав несколько секунд, Алина осторожно выглянула, пытаясь определить источник напугавшего её шума.

Груда обгорелых брёвен, оставшаяся от избы, закрывала обзор. Но именно там находилось нечто, нарушившее могильную тишину деревни. Девочка напряжённо вглядывалась и вслушивалась, готовая бежать сломя голову. Но когда на глаза показалась медленно шагающая фигура толстяка Коваля, Алину буквально парализовало от ужаса. В прежней жизни толстый весельчак всегда при встрече давал ребятишкам какую-нибудь сладость или, на худой конец, сухарик. Теперь же, глядя за перемазанного сажей, в изорванной рубахе мужчину, никакого желания подходить к нему не появлялось. Скорее уж, наоборот.

Дело было в цвете кожи, она стала серо-синей, с неприятными зелёными пятнами различного размера. Лицо и без того пухлое при жизни, раздулось ещё сильнее, словно его распирало изнутри. Коваль совершенно точно был мёртв. Алёне никогда не приходилось видеть усопших, но сейчас сомнений в своём выводе у неё не было никаких. И мертвец двигался! Шагал, приволакивая правую ногу, шатаясь и раскачиваясь, но двигался!

Глухой, еле слышный горловой звук. От него всё тело покрылось мурашками. А спустя ещё секунду ветерок поменял направление, и Алёну, укрывшуюся за колодцем, накрыла удушливая волна невыносимой вони. К такому девочка не была готова. Пустой желудок спазматически сократился, не в силах вытолкнуть из себя ничего. А вот звук, невольно вырвавшийся из-за этого спазма, прозвучал оглушительно громко. Алёна зажала рот ладонью, нырнув за укрытие. Спустя две секунды, преодолевая липкий ужас, она выглянула снова. Надежда на то, что мертвец не услышал, рухнула сразу. Незрячие бельма глаз смотрели прямо на неё, да и сменившееся направление движение подтверждало факт обнаружения. Алёна взвизгнула, не в силах больше сдерживать рвущийся наружу ужас, вскочила и побежала прочь.

Не давая себе отчёта, девчушка мчалась к родному дому. Тот факт, что от него наверняка остались лишь головёшки, ничего не менял. Да и вряд ли сама Алёна осознавала, куда именно бежит. Ей просто хотелось оказаться как можно дальше от мёртвого толстяка.

Шум далеко разносился над молчащими руинами деревни. Коваль оказался не единственным представителем нежити, оставшимся после налёта пиратов. Бегущая сломя голову Алёна различала круглыми от страха глазами поднимающихся то справа, то слева бывших соседей. Их было много, не меньше дюжины.

Под ногу подвернулся камень, Алёна споткнулась и пролетев больше метра, упала навзничь. Облако пепла поднялось, скрывая всё вокруг. Девочка закашлялась, пытаясь сквозь выступившие слёзы разглядеть хоть что-то. Но облако скрывало всё вокруг. А вот звуки пепел не задерживал, поэтому девочка чётко различила жуткий голос ещё одного зомби. От падения голова немного кружилась, поэтому откуда доносился рык, оставалось непонятным. Она застыла на месте, как мышонок, увидевший кошку, в нелепой попытке остаться незамеченной. Постепенно облако рассеивалось, и она сумела разглядеть окружающее.

Алёна поднялась на ноги. Взгляд различал обугленные стены, частокол, хлев, по странному стечению обстоятельств почти не тронутый огнём. Тень узнавания мелькнула в сознании, тут же превратившись в уверенность. Она добралась до родного дома! Хотя, к слову, от самой избы остались лишь несколько брёвен, да дверь, висящая на одной петле. А перед ней поднимался на ноги, раскачиваясь и расставляя руки, чёрный от грязи мертвец. Ослепительно белые на перепачканном лице глаза смотрели прямо на девчушку.

Сзади приближались другие зомби, поэтому сознание, тонущее в океане паники, не придумало ничего лучшего, чем укрыться в хлеву. Взвизгнув, Алёна бросилась к укрытию, не обращая внимания на боль в ушибленной ноге. Шмыгнув в узкую щель, она тут же захлопнула дверь, вертя головой в поисках способа запереть её хоть чем-то. На глаза попались старые грабли. Подхватив их, Алёна приставила их к двери, сделав из них упор, не позволяющий открыть снаружи. Вовремя! Тяжёлый удар сотряс доски, но "запор" устоял. Алёна развернулась, бросившись в дальний угол, туда, где когда-то стояла их Пятнышко, корова, кормившая всю их немаленькую семью молоком.

Конечно, сейчас хлев пустовал. Пираты забрали с собой всю живность и припасы, до которых добрались. Поэтому забравшись в предназначенный для неё участок, огороженный высокой и прочной оградой, Алёна никому не помешала. От Пятнышка остался только запах, да сено, разбросанное по полу. Девочка забилась в угол, закрыв глаза и принявшись истово молиться покровителю. Маленький медальон, собственноручно вырезанный отцом, висел на простенькой верёвочке на шее. Алёна сжала его в кулачке и горячо шептала слова. Она не знала настоящих молитв, поэтому просто просила, как умела, обращаясь к святым, как к обычным, пусть и более могущественным, взрослым:

- Помогите мне, пожалуйста! Я буду хорошо себя вести, обещаю! Спасите меня, вы же добрые и справедливые! Я не хочу здесь…

Удары в дверь продолжались. Монотонные, с одной и той же силой, с одинаковыми интервалами, они буквально вбивали ужас в каждую клеточку тела. Алёна шептала и шептала, не в силах остановиться.

Любая сильная эмоция истощает нервную систему. Вот и ужас не может длиться вечно. В какой-то момент сознание просто устанавливает барьеры, отсекая избыточные переживания. Алёна, смертельно уставшая от событий последних часов, уснула под непрекращающийся грохот ломящегося в хлев мертвеца.

Никакого сна не было. Девочке показалось, будто она просто закрыла глаза, а когда открыла, уже царила глубокая ночь. Спросонок Алёна пыталась сообразить, где находится и почему так тихо.

"Тихо? Мертвец! Куда он делся? Неужели ушёл?"

Страх шевельнулся в душе. Но теперь он перестал толкать на безумства, девочка привыкала к этому чувству. Чувствуя в мышцах зажатость, поселившуюся после сна в не самой удобной позе, она потянулась, вглядываясь в сумрак. Глаза различали перекладины перегородки, разбросанное на полу сено, борта поильницы, жутковато выглядящие в лунном свете.

"Свет? Откуда свет? Я же закрыла дверь!"

Только теперь Алёна заметила то, что должна была заметить сразу. Дверь в хлев была открыта! Девочка невольно подалась вперёд, не веря своим глазам. Шорох сена под ней прозвучал похоронным колоколом. На этот тихий звук немедленно последовал ответ - глухое, нутряное рычание. И раздалось оно совсем рядом! Алёна едва успела отпрянуть вправо, когда тяжёлое тело мертвеца врезалось в заграждение. Руки слепо махали в воздухе, пытаясь нащупать вожделенную добычу. Девочка тоненько завыла. Притихнувший было ужас вернулся во всей своей первозданной мощи. Алёна отшатнулась назад, вжимаясь в стену хлева. Пальцы, покрытые волдырями ожогов, плясали в нескольких сантиметрах от лица. Доски и жерди перегородки трещали под напором.

Будь у мертвеца хоть капля мозгов, он отошёл бы назад, развернулся и прошёл в загон через дверь, которая находилась всего в шаге слева. Но нежить была лишена всякого соображения. Мертвец ломился прямо к цели, не понимая, что именно ему мешает и не пытаясь обойти препятствие.

Сама Алёна мало чем отличалась от безмозглой нежити. Скованная страхом, она не могла отвести глаз от чудовища, что готово было сожрать её живьём. Она даже не пыталась убежать, ноги стали ватными и непослушными. В голове поселилась звенящая пустота. И в этой пустоте билась только одна мысль:

- Спаси и сохрани… Спаси и сохрани… Спаси и сохрани…

Доска треснула так громко, будто взорвали петарду. Пальцы мертвеца рывком приблизились, коснувшись щеки Алёны. Это холодное, липкое прикосновение сломало плотину. Девочка всхлипнула и рванулась в сторону. Рывок за шею остановил её. Не понимая, что происходит, Алёна слепо заколотила руками, словно её слабые удары могли что-то сделать. Глаза шарили по телу мертвеца, пока не зацепились за рукоять ножа, торчащую из-за пояса. Оружие! Простая мысль тут же воплотилась в действие. Алёна нырнула, хватая нож и вытаскивая его. После чего ударила в грудь мертвеца.

Много ли силы в детских ручонках, ко всему прочему ослабленных голодом и невзгодами? Острие погрузилось лишь на сантиметр, не больше. А вот ответное нападение зомби оказалось намного более успешным. Холодные пальцы сомкнулись на тоненькой шее, сдавливая её стальными тисками.

- Спаси… - прохрипела Алёна из последних сил, чувствуя, как по каплям из неё утекает жизнь.

Перед темнеющим мысленным взором промелькнули немногочисленные события её короткой жизни. Промелькнули и исчезли. Все, кроме одного. Алёна как наяву увидела железного предводителя пиратов, его вычурную пугающую маску. Мысль о том, что смерть отца, похищение сестёр останутся неотмщёнными, воспламенила новое чувство. Ненависть! Чистая, незамутнённая ненависть овладела Алёной. Она подняла нож. Глаза её уже ничего не видели, а так она бы заметила, как вокруг заточенного лезвия появилось еле заметное багровое свечение.

"Умри. Умри! УМРИ!"

Нож воткнулся в мёртвую плоть, легко пройдя через неё, погрузившись до рукояти. Ещё удар! Ещё удар! Ещё удар! Алёна вонзала нож раз за разом, не замечая, что пальцы мертвеца уже не сжимают её горло, не чувствуя крови, брызжущей из ран. Она просто била, уничтожая свой страх, свои сомнения, свою разрушенную жизнь. Уничтожая всё плохое, что навалилось на неё в последние дни.

Борт пузатого торговца, названного "Милостью небес", мягко стукнул о доски причала. В тот же миг с него на пристань спрыгнули два мужчины. Один, коренастый и низкий, второй - высокий и худой были неуловимо похожи той грацией, что присуща опытным бойцам. Низкого звали Андреем, а его приятеля - Гришкой. Эта пара уже много лет ходила в охране у купца и привыкла прикрывать друг другу спины. Непорядок в деревне Калиново команда "Милости" заметила ещё издали. Дым от сгоревших изб уже почти не поднимался, но чёрные остовы сгоревших зданий остались ясно видимым признаком серьёзных неприятностей.

- Никого не видать, - заметил Гришка, перехватывая рукоять боевого топора привычным движением.

- Ага. Нехороший признак. Погорельцам помощь нужна. Должны были заметить нас уже давно, - отозвался Андрей.

Он был вооружён мечом. В прошлой жизни Андрей был воином и клинок достался ему в числе немногочисленных пожитков, когда он вышел в отставку по возрасту. Седина уже не оставила ему ни одного волоса, но глаз оставался зорким, а рука - твёрдой. Поэтому сейчас Андрей и промышлял в охране, зарабатывал "на старость".

- Держись рядом и смотри в оба, - скомандовал ветеран своему более молодому напарнику.

Гришка привычно хмыкнул, ускоряя шаг. Осторожность приятеля всегда претила горячей натуре, но он признавал за ним право командовать. Тем более, что несколько раз именно холодная голова Андрея спасала им жизни.

Два охранника поднялись по дороге, выйдя на окраину деревни. Открывшаяся их взглядам разруха уничтожила последние сомнения. Никого живого в Калиново не осталось. Всюду были только руины. И никаких следов восстановительных работ. Вообще никакого движения, кроме…

- Святые угодники, это что за хрень! - воскликнул Гришка, отступая на шаг.

Слева, из зарослей бурьяна, вышел деревенский житель. Вот только он явно был не в самой лучшей форме. Грязная одежда, измазанное сажей лицо.

- Чего это он? Перепил что ли с горя? - спросил Гришка.

Голос молодого охранника дрогнул, выдавая страх. Вызванный, в первую очередь, непониманием происходящего. А вот Андрей всё понял с первого взгляда.

- Назад! Это мертвяк!

- Чего? Какой-такой…

Гришка проглотил остаток фразы, заметив признаки, которые подтверждали слова напарника.

- Уходить надо. Если здесь мертвецы ходят, то живых точно не осталось. Сюда отряд бойцов нужен со жрецом али некромантом, - заметил Андрей. - Уходим!

Ветеран повернулся и застыл. Перед ним, на той дороге, где они прошли полминуты назад, стояла маленькая девочка. Рваное платьице, растрёпанные рыжие волосы, запавшие глаза, где плескалась беспредельная тьма. И окровавленный нож, выставленный перед собой в направлении воинов.

- Привет, девочка. Ты откуда такая взялась? - мягким голосом спросил Андрей.

Одновременно он махал рукой напарнику, чтобы тот сохранял молчание. Стоит отдать должное, Гришка понял всё правильно. Девочка нахмурилась, не издавая ни звука. Ветеран опустил меч, показывая мирные намерения.

- Как тебя зовут?

На этот раз смысл вопроса, похоже, дошёл до крохи. Она облизала потрескавшиеся губы и еле слышно ответила:

- Алёна.

- Алёна? Какое хорошее имя? А фамилия есть? Кто твои родители?

Девчушка отрицательно помотала головой. Андрей кивнул, принимая ответ.

- Просто Алёна. Из Калиново.

- Калинова Алёна, - неожиданно встрял в беседу Гришка.

Ветеран цыкнул на напарника. Тот смущённо хмыкнул, но заткнулся. Алёна же стояла всё в той же напряжённой позе.

- Тебе нельзя здесь оставаться, Алёна. Пойдёшь с нами?

- С вами? Куда?

- На корабль. Мы отвезём тебя на большую землю. И других. Кто-то же ещё остался?

Девчушка помотала головой. Ветеран поспешил продолжить беседу, чтобы не акцентировать внимание на неприятном факте.

- Тебе надо пойти с нами. Тебе одной здесь…

Не выжить. Андрей хотел сказать эти слова, но взгляд на оружие девочки и тот факт, что она всё ещё оставалась жива, почему-то лишил их смысла. Ветеран прокашлялся и закончил:

- Мертвецы… Здесь опытные воины нужны, чтобы убить их.

- А ты?

Андрей опешил.

- Что я?

- Ты - опытный?

- Да. Конечно. Но я же один…

- Научишь меня?

Требовательный взгляд жёг, казалось, саму душу ветерана. Андрей понял, что не сможет дать другого ответа.

- Научу.

Алёна улыбнулась и опустила нож. Убрав оружие, она протянула Андрею руку. Тот машинально шагнул к девочке и взял её. Алёна шмыгнула носом и спросила:

- Пошли?

- Ага.

На корабль возвращались трое. Двое опытных воинов и маленькая девчушка, уже пережившая такие ужасы, что не каждому взрослому были по плечу. Алёна шагала по земле босыми ногами, но в далёком будущем эти шаги отдавались грозной поступью витязя Лиги. Будущий воин Света начинал своё долгое восхождение к своей судьбе. К судьбе и праведному отмщению…